Глава 8 Косметичка

Для маленькой Тани каждая девочка с длинными русыми волосами была не просто Машей, из мультика или Марусей так ласково называли двоюродную сестру, а волшебницей из одной и той же сказки — словно все они были сотканы из одного солнечного луча, спустившегося на землю. Она навсегда запомнила свою Марусю, что являлась на каникулы, как добрая фея. Она привозила в своём рюкзаке волшебный мир: крошечных, будто ожившие игрушки, крысят-бельчат, а также самый заветный ларец — косметичку, хранившую секреты  очарования. Клетку с зверьками водружали на самую высокую полку — дальше лесных эльфов, куда не могла дотянуться маленькая девочка, чьё сердце замирало при виде любого живого существа. Ей казалось, что в этих блестящих глазках и шелковистой шёрстке спрятана настоящая магия, и так хотелось прикоснуться к ней, и с сильной любовью прижать к щеке, согреть своим дыханием, чтобы чудо перешло и в неё. Даже чтобы бросить им угощение, требовалась помощь взрослых, поднимавших Таню, на табурет. Но настоящим волшебством, связывавшим их невидимой серебряной нитью, были девичьи таинства: скоростной бег в детстве, буйные водовороты и шторма в ванне разливающие по всему полу пенную воду, и, конечно, главный ритуал — превращение в прекрасных принцесс с помощью помады и теней.

За маленькой девочкоц было невозможно наблюдать без улыбки и лёгкого сердечного трепета. Как старательно, с сосредоточенностью смешивала пудру и крема, размазывала помаду не только по губам, но и пробовала её на вкус — сладковато-восковой привкус. А тени ложились загадочными полутонами, соединяя брови в единое таинственное начертание, знак принадлежности к волшебному сестринству. Именно такой, сияющей изнутри и немного нездешней, виделась ей истинная красота. Если старшие, Тина и Маша, пытались укрыться в своей комнате, словно в заколдованном замке, Таня вставала у двери, стучала крошечным кулачком и шептала заклинание: «Открой!» А если дверь оставалась глухой к её вежливым просьбам, стрелой мчалась к бабушке и, вскинув ладонь с безошибочной верой в её всемогущество, произносила пароль: «Ключ, позаиста!»

Маша, конечно, впадала в лёгкое отчаяние, чьи склянки растаскали без её ведома, когда её сокровища оказывались превращёнными в диковинную карту, нарисованную рукой малыша на лице -первооткрывателя. Как ни прятала она свои волшебные баночки — в сумках, под подушками, на верхних полках, — маленькая следопыт с ясновидением умудрялась найти каждую спрятанную баночку, каждый тюбик, словно они тихо пели ей, звали к себе звонким, лишь ей слышным зовом.