Таёжные байки

Дождь

    Над рекой повисли рваные тучи. Сквозь прожилки набухших темно-синих громадин  изредка просачивались слабые струйки света. Но тут же исчезали вместе с уносящими их порывами ветра.
Мотор у лодки совсем заглох, и плыть против течения на вёслах стало невмоготу.

Алексей повернул к берегу. Если сейчас хлынет дождь, то ему надо успеть укрыться. Выросший в сибирской тайге на реке, он понимал, что силы надо беречь, ведь до таёжного посёлка еще около 12километров.

В принципе с его мотором «Yamaha» оставалось около получаса ходьбы вверх по течению и…, но купленный у соседа бывший в употреблении «японец» просто заглох и всё.
Сейчас разбираться некогда. Алексей с трудом выгреб с Ангары в приток, в свою реку. Здесь течение меньше, и русло не такое широкое, без изгибов. Возможны случайная лодка или катер, они не пройдут мимо.

Ангара - могучая река с быстрым и сильным течением, ему повезло, что мотор заглох почти у устья притоки.
Он поднял мотор, и лодка носом уперлась в песчано-каменистый  берег. Волны раскачивали суденышко. На всякий случай он отдал якорь, накинул веревку на лежащий на берегу топляк*, набросил чехол на мотор.

Мешок со щуками и парочкой царской рыбы - тайменем, ради которой Алексей и вышел в такое пасмурное утро на Ангару, он оставил в лодке.

Потемнело, и с неба крупными каплями упал дождь. Сначала слегка по спине, будто проверяя и предупреждая, прокатился глухой звук ударов, а потом  тучи не выдержали и лавину воды сбросили на землю.
 Едва успев натянуть на себя старый брезентовый дождевик, Алексей укрылся возле береговых зарослей кустов. Нескончаемые потоки струящихся ручьев воды стекали по дождевику, резиновым сапогам и бурлили лужами вокруг Алексея.
 Водная стена дождя слилась с речной гладью, покрытой пузырчатыми кратерами и ему показалось, что сегодня природа решила испытать его на прочность.

Алексею нестерпимо захотелось закурить, и хотя он уже полгода как бросил, заначка всегда была спрятана на всякий случай в самодельную «приспособу» - кармашек в лодке под бортиком.

Дождь закончился неожиданно и сразу. Лёша сбросил дождевик, сел в лодку, вычерпал воду. Надо было решать, как добираться до дому.
Оставить лодку и по берегу? Да, часа за 2–3 можно пешком дойти, – он размышлял. – Новый мотор, лодка ещё не старая, жаль оставлять без присмотра.
На реке как назло, никаких катеров или лодок. Да…
Покурю. Согреюсь и пойду,- Леша полез в тайничок за папиросами.

Вдруг из-за деревьев,  растущих за прибрежными кустами выше от берега, выскочил (откуда он тут взялся?) взлохмаченный мокрый до нитки мужик.
-Вроде охотник,- глянул на ружье в руках незнакомца Алексей.
Тот, с бешено вращающимися глазами, похожий на сумасшедшего, молча и на бегу сорвал веревку с бревна и запрыгнул к Алексею  в лодку:
-Заводи! Быстрей!

Все это произошло молниеносно, Алексей не успел ничего сказать.
Незнакомец сбросил чехол, как опытный катерист,  несколько раз поддул грушу, открыл, повернул нужные  переключатели,поднял якорь и рванул пусковую ручку.

Мотор завелся! Чудо!
-Быстрее!- незнакомец уступил место Алексею и, трясущимися руками держась за борта, пересел от мотора.
Удивленный и ничего не понимающий Алексей, развернув лодку, глянул на берег.

Из леса на берег вышла медведица и два маленьких медвежонка.
-Газуй!- незнакомец положил ружье на дно лодки.
-Едем! А что случилось? Ты откуда?
Незнакомец посмотрел на удаляющийся берег и понемногу успокоился.
-Я с Мурожного, на Ангаре.
-А сюда как?
-Михаил меня зовут, причалил на Ангаре, решил поохотиться да грибов поднять по-быстрому, место незнакомое, темновато, ельник. Вдруг треск, смотрю, малые медвежата падаль рвут.
Все, что знал и читал, из головы вышибло в момент, такого дёру дал, что все - и мешок с птицей и грибы, все бросил. А тут ливень, все стемнело, куда бежал - не знаю.

-Ружье то в руках!
-Да уж…только не заряжено оно, на рябчиков истратил. А куда мы? Повезло мне с тобой.
-А мне с тобой. У меня мотор на Ангаре заглох. Как ты его завел?
Михаил выдохнул и пригладил волосы:
-Сам не знаю. Автоматически. Ну дела…
Разберемся.

*-топляк-утонувшее при сплаве леса дерево


Жаркое лето

-Мама, папа, я хочу месяц поработать на сетке, а в августе съездить на эти деньги  в Ленинград!- Наташа второй раз заводила разговор с родителями о работе. Отец трудился мастером на лесосплавной сетке не первый год, скрепя сердце он согласился:
-Только в мою смену, что б на глазах была.
-Батька, у тебя же трёхсменка! Как она ночью работать будет? — мама, которая вообще не умела плавать, почему-то больше всего переживала за ночную смену.
Не бойтесь, я хорошо плаваю! - самоуверенная Наташа поставила точку.

Июль в Сибири -  жаркий месяц. Первая смена на сетке- 7утра.
В 6 часов подъем.
Солнышко поднимается из-за реки над полосой тайги, начиная с верхушек сосен и елей. Сначала осторожно выглядывает оранжево-желтый полукруг, потом без всякого стеснения в небо поднимается яркий шар, освещая все, вплоть до отдельной травинки  возле тротуаров.

Положив пиканку* на плечо, Наташа в светлом платьице и в косынке на голове, шла вместе с бригадой к берегу на катер. И вот уже высадка на сетку, а там на свой мостик и 8 часов на обдуваемом ветерком пространстве.
Работа на сетке на открытом пространстве реки под руководством грозной бригадирши тёти Зои, оказалась нелегкой.
 И пиканка улетала в воду, и «шпалы»- сорт древесины, отбираемый в «рукав»,- пролетали с течением мимо по главному сортировочному коридору.
-Эй, шляпа, открой глаза, шпалы не видишь?- тетя Зоя громко кричала со следующе мостика и толкала обратно против течения бревно.

Брёвна, брёвна, течение, вода, вода кругом и мостики да боны для проходки.
Первое время у Наташи даже дома, глядя на пол, все половицы перед глазами «двигались».
Она старалась скрыть от родителей усталость. На третью неделю стало полегче.

За две недели работы Наташа загорела крепким коричнево-бронзовым загаром. Сибирский загар очень отличается от южного - он долго держится и гораздо темнее.
Первая ночная смена, вторая, сегодня последняя.
 Темно.Река отливает бархатным блеском в свете ночных огней. Вся сетка – это сплавное сооружение из брёвен, ночью в десятках горящих ламп, кажется фантастическим наплавным кораблем будущего.
 И только крепкое словцо бригадирши, отпущенное по делу в адрес зазевавшейся сортировщицы, возвращал Наташу на землю. Вернее на мостик над быстрым течением реки.

Совсем не страшно,- подумала Наташа,- скоро утро, конец смены и выходной.
Она подняла лицо к поднимающемуся солнышку:
-Хорошо!  … Спать охота.
 Дальше все произошло в секунды.

Пиканка вместо бревна с силой уткнулась мимо - в воду…
Вместо солнышка и воздуха Наташе вдруг нечем стало дышать, она не поняла,  почему оказалась в каком-то мокром, темном, огромном океане воды, холодном и чужом, и без воздуха, как в страшном сне…

-А-а-ах, мама! Ой-ой… - Голова Наташи показалась над водой между плывущих по течению водного фарватера брёвен.
В реальность её вернул отборный мат бригадирши, мгновенно протянувшей к её голове свою пиканку:
-Ну что,…твою мать… и так далее…- Наташа схватилась рукой за протянутую помощь.
-Сама выберешься или за тобой прыгать?

Этот мат и спокойный строгий голос тети Зои окончательно привел в себя Наташу.
Сама, сама ...-каким-то не своим сиплым голосом прохрипела Наташа.
Сортировщицы пиканками раздвинули  и удерживали  бревна, пока тётя Зоя подтащила к бонам багор с держащейся за него девушкой.

Прибежал испуганный мастер смены - папа. На нем лица не было.
-Вон, вон, я сказал, отсюда! Домой!- Он отвел дочь на дежурный катер и Наташу доставили на берег.
 На сетку работать больше не отпустили.
Мама, слушая рассказ, плакала:
-А если б ты вынырнула головой о бревно?! Господи!
Как и было обещано, в августе Наташа улетела в Ленинград посмотреть город и навестить армейского папиного друга.
Жаркое лето закончилось.

*Пиканка- деревянный багор длиной около 3,5 метров с наконечником для сортировки леса на лесосплаве.


А снег идет…

В этом году снега навалило немерено. Поселковый бульдозер до позднего вечера расчищал улицы, а наутро весь посёлок вновь утопал в белоснежном покрове.
 Снег падал всю ночь,  днем немного брал себе передышку, чтобы вечером с новой силой укрывать землю белой порошей.

Нина  любила зиму. Особенно сейчас, морозы отступили, до 30градусов у них не считалось холодом. В это время молодежь днём каталась на лыжах, скала, служившая трамплином, и несколько лыжных троп никогда не пустовали.
 
Сегодня Нина получила короткое письмо от Сергея, как всегда он писал, что скучает и ждет не дождется, когда вновь её увидит.
« Здравствуй, Нина! Пишу тебе с заставы. Как ты? Часто вспоминаю наши прогулки по вечерам. Здесь в Приморье природа вроде и похожа на нашу, сибирскую, но все равно у нас лучше. Помнишь, когда снегу видимо-невидимо, и он хрустит под ногами, горят фонари, а мы гуляем? А снег идёт и идёт. Я все помню. Осталось недолго. Жди. С дембельским приветом Сергей.
Советская Армия,28.02.1969г. Застава. Остров Даманский».

Нина перечитала дорогое письмо ещё раз и вышла на улицу.
 Белые высокие сугробы поднимались по обе стороны улицы. Пошёл крупный снег. Каждый шаг валенками  в морозной тишине повторялся снежным скрипом.
Трубы изб дымились белыми столбами, в окнах по-домашнему притягательно горел свет. Изредка то тут, то там слышался лай собак.

Нина подошла к фонарю. Он слегка раскачивался и поскрипывал.
 Желтый круг от лампы перемещался по земле вместе с качающимся фонарем.
Она подняла вверх голову, закрыла глаза и отклонилась назад. Крупные снежинки беспрерывно опускались с неба на землю, голову, лицо, слезинки в ресницах.

А снег идет…, снег идет…