Напоследок

Как-то по тбилисскому ТВ крутили рекламный ролик. В весёлый радостный видео-ряд был вплетён эпизод с шахматистами-любителями. В сквере на скамейке под вековым платаном у фонтана с искрящейся на солнце водой группа мужчин предавалась интеллектуальной игре. Они разделили приподнятый настрой сюжета, приветливо воздев руки, даже те, кто собственно разыгрывал партию. Совсем рядом, на соседней скамейке другие мужчины забавлялись нардами. Их оператор почему-то не заметил...

Я набрёл на этот импровизированный клуб случайно, когда прохаживался по скверу. Мне достаточно было остановить взгляд на позицию на доске, чтобы втянуться. Я, в студенческие годы крепкий перворазрядник, посчитал её интересной, после чего зачастил сюда.
Народ собирался по преимуществу образованный. Был среди них старичок – пенсионер, полковник из силового ведомства, ИТР-ы, среди которых преобладали безработные – горестное последствие кризиса тех времён. Разделяли наше общество несколько молодых людей. Охочих до подсказок здесь третировали всерьёз. Принцип «тронул фигуру -  ходи!» соблюдалось беспрекословно. Нередко азарт легко и просто переходил в шумные обиды. Играющие неподалеку нардисты подпускали шпильки в адрес соседей. Дескать, «кричите как оглашенные». Они нарушали тишину сквера, когда бросали кости, и послушно, повинуясь судьбе, принимали то, как ложились кубики. В шахматах,как известно игрок выбирает ход в меру своей квалификации.
Под конец дня  игровые принадлежности «члены клуба» оставляли в газетном киоске у выхода из сквера и расходились.
Тот день со съёмкой для ТВ запомнился мне ещё по одной причине... Был среди завсегдатаев тип, в прошлом работавший на какой-то кафедры университета. Его звали Сосо. Бедняга болел раком в последней стадии. Его смуглое лицо казалось одутловатым, глаза  смотрели грустно. Жил он близко от этих мест. Он сильно оживлялся, когда играл, впадал в азарт. Вроде, как забывал о болезни. Когда проигрывал, не унывал и жаждал реванша. Он горько шутил:
- Шахматная лихорадка одолевает мою онкологию!

Так вот к компании прибился прохожий, который оказался бывшим сослуживцем Сосо. Они обрадовались встрече, обнялись, посетовали, что давно не виделись. Знакомый нашего партнёра по шахматам, видимо, знал о его болезни. Он не стал акцентировать на ней своё внимание. Некогда сотрудники говорили о разных безделках.
- Может вспомним прошлое и сыграем партию-другую? – предложил Сосо. Прохожий посмотрел на часы и согласился. Ждущие своей очереди уступили её. «Из уважения» к просящему, что отпечаталось на их физиономиях, ставших торжественными.      
Партию Сосо проиграл, как ему показалось незаслуженно. Раздражённый, он потребовал реванш. Результат повторился. Сосо сидел угрюмый. Потом вдруг выпалил:
- Ты по-прежнему водишь дружбу с приятелями Мадлены?
Наш новый знакомый озадаченно посмотрел на него. Потом он подчёркнуто ещё раз глянул на часы, извинился, попрощался со всеми и удалился. Глядя ему вслед, Сосо заговорил:
- Этот хмырь заметно прибавил в классе...
Он сделал паузу и  затем выдал:
- У нас на работе он слыл за ...
Сосо указал на нетрадиционную половую ориентацию коллеги. Не могу судить, сделал ли он это с досады за поражения или не смог не поделиться столь «ценной» информацией. 
- Не заметно было! – засомневались некоторые присутствовавшие. Но повод похихикать никто не упустил. Правда, старичок-полковник потребовал факты.
- Мы тоже удивились. Это было лет двадцать назад. Весточку о нём принесла девица, которая иногда захаживала к нам на кафедру. Она сказала, что в кругу её друзей этот тип пользуется репутацией...
- Эта та самая Мадлена, которую ты помянул? – спросил я.
- Удивились, но тему подхватили? – сказал с ухмылкой один из безработных ИТР-ов.

Тут появились телевизионщики. Один из них, наверное режиссёр, подбежал к нам и скороговоркой попросил нас улыбаться и поприветствовать камеру...

Сосо умер через два месяца. Мы, члены «клуба», наведались на панихиду. Там снова увидели того мужичка, видимо, в окружение представителей кафедры. Некоторые из нас пытались по вторичным признакам рассмотреть в нём... На покойника никто не глянул толком.