Любовь и информация 3

ФОРМУЛА АДАМА И ЕВЫ

Глава 3. Олидар-Колоква-Транзит

С каких-то пор на Земле человеческой популяцией осуществляется имитация богослужения. Но всё же было время, когда оставшиеся в безвестности народы, предшествовавшие нынешнему виду землян, служили реальным богам, своими глазами наблюдали за их действиями, соучаствовали в божественных проектах и предприятиях. И те же ацтеки, и те же вавилоняне – они в своих пышных и сложных культовых отправлениях исполняли лишь обряд воспоминания о богах, и уже исключительно в ритуальных целях возводили обновленные и реновированные храмы, стараясь копировать первоначальные, непонятные им древние сооружения, истинное назначение которых смутно представляли даже жрецы, воспитанные на преданиях и мистических изъяснениях своих предшественников и наставников. Уже эти народы служили не богам, но прихотям и корысти отдельно предприимчивых, коварных, наглых и чрезвычайно алчных особ, прозываемых историками царями, вождями, королями и княжеским родом, и обязательно якобы потомками тех, у кого в жилах текла на самом деле не такая, как у всех, красная, а голубая кровь.

А уж, чему и кому служат нынешние отправители религиозного культа – это пусть каждый определяет сам для себя. Религиозное сознание, мистицизм и суеверие у многих самым причудливым, а подчас и уродливым образом совмещены с современными представлениями о космосе, генетике, информационных технологиях. Не хотите ли поразмыслить об искусстве оболванивания, преднамеренном содержании человеческого стада в бессмыслии, заблуждениях, хитро и надежно порабощенном разукрашенными бумажками с какой-либо цифирью и еще рептоидным глазом над пирамидой? Население постоянно дезориентируется разноречивой, а в основном заведомо лживой информацией, нарочитой трескотней о свободе и демократии, одурманивается всевозможными шоу, спортивными баталиями, концертами, карнавалами и фестивалями.

Между тем, в «приличном» обществе и публично говорить об этом (о том, как умышленно внедряется разложение человеческого сознания) не принято, поскольку такого рода суждения заведомо почитаются за бред, паранойю, манию преследование и сутяжничество, а если уже на то пошло, то и признаются самыми высокими судебными инстанциями экстремизмом, разжиганием розни, призывами к свержению существующего государственного строя. Вопрос, конечно, наивный, но как можно не желать свержения и упразднения подобного безобразия в устройстве человеческого сообщества?!

История нашей цивилизации туманна, загадочна и фантастична, практически недоступна и не поддаётся логическому осмыслению, предумышленно закрыта для исследования и познания, и потому для большинства населения остаётся тайной за семью печатями, она столь же мифологична, преисполнена призраков и фальсификаций, как и недоступный для достоверного изучения уникальный в культурологическом отношении пласт человеческой информации о загробном мире: люди издавна с азартом и воодушевлением обсуждают то, чего никто никогда не видел. Такой машины, которая позволяла бы любопытным запросто перемещаться по спирали времени и чтобы иметь возможность заглянуть в древний Египет, античный мир или царство шумеров, пока что нет, как нет у человека и средств, которые бы позволили посмотреть на посмертие глазами живых существ. А потом – разве всё это вопросы первого порядка и так ли они насущны? Много ли надо нынешнему человеку?! С кредитами бы вот как-нибудь выкрутиться, к новым ценам приспособиться, к новым правилам, новым и еще более жестким условиям приноровиться!

Выжить и ни во что, никуда не встревать – это теперь якобы социальная сознательность в человеке – довольствоваться тем, что ему подбрасывают, преподносят и просто навязывают. Но! Один процент населения Земли ни одной из выше перечисленных проблем не знает, не имеет и иметь не собирается, поскольку уже при жизни обеспечил для себя и своих присных почти как божественное существование. И пастухи всего человеческого стада теперь решают, что делать с цивилизацией и как быть дальше? И некоторые варианты у них уже имеются. А продолжать мысль далее – это, сами понимаете, мы и без того уже давно балансируем на весьма тонюсенькой грани дозволенного и запретного. И вам известно, о чем нельзя говорить вслух и что не просто предосуждается, не одобряется, но и всячески преследуется, пресекается: кому-то очень важно во что бы то ни стало не допустить преждевременного пробуждения в человеке Человеческого потенциала и в первую очередь – совести, достоинства, ответственности за судьбу планеты.
* * *

Главный куратор Колоквы потребовал к себе сержанта Санатора.

– Эксперт Санатор, вы исполнили мое распоряжение? Почему в последнее время я вас вынужден постоянно искать? – архонт Филимон распекал самого перспективного и добросовестного офицера.

– Ваша светлость, вы мне не доверяете?

– Вопрос не доверия, – поправил Филимон. – Вопрос в дисциплине. С подбором агента для особых поручений у нас что-нибудь получается?

– Ваша светлость, вы сами понимаете, – сержант попытался, было, объясниться, но Филимон перебил.

– Понимаем, конечно, понимаем! Найти порядочного сотрудника среди персонала третьего отдела – это что-то! Но только потому я вам это и поручил. В общем, настоятельно прошу ускорить это дело. Есть все основания к тому, что нам просто немедленно кого-то нужно отправлять на Ки Семь, заняться нашими подопечными Гульфом и Зотой.

Очень вероятны неконтролируемые с их стороны шаги. Кроме того, получены сведения, что на этой планете возникли какие-то проблемы по линии Олидара, а это означает либо то, что Престолы решили обойтись без наших услуг, либо включен какой-то пока еще не известный нам план. В любом случае, на месте событий срочно нужен наш специальный представитель… Хотя бы будем знать из первых рук, что там происходит, – пояснил Филимон.

Куратор Колоквы доверял Санатору, поэтому делился с ним почти всей значимой информацией, которая поступала к нему по закрытым каналам. Помимо того, у Филимона были личные виды на эксперта, во всяком случае, большая надежда на то, что один из лучших его офицеров войдет в команду архонтов для давно ожидаемой и запланированной миссии на Землю.

Формула Адама и Евы

Без теодиции – никакак. Не обойдемся. И экзегетика потребна. Должно нам изъяснить хотя бы для самих себя, так что же это на свете белом получается? И вроде бы, если искоса посмотреть, не все так уж плохо, а вот если с другой стороны глянуть – бардак какой-то, бесчинство кругом, преступления да казни! В чем же замысел божий насчет нас сирых, несмышленых, мятущихся и горюющих, побиваемых, бывает, и попираемых, а то и самих на нечто буйное способных? Семьдесят годков побегаем-попрыгаем, где помутим, где пошумим, а где и почистить что-нибудь постараемся, затем – кряк! Амба! И бушлат дубовый нам выдали! Точно, куклой безмозглой и лежим тогда, помышляя о глиняном своем существе. Или помышлять перестаем? А то, может быть, и не в глине дело? И не она вовсе – наше существо? А, может быть, как раз после доски гробовой наша жизнь только и начинается? Кто бы пришел к нам оттуда да рассказал, что и как, и по чем?

А что? Приходили! И будто бы кто-то поверил?

И мы никогда не поверим в то, что те боги, что столь изрядно наследили на нашей Земле – они ничего такого грандиозного себе на уме насчет нас никогда не имели и как бы, получается, пошутили. Вот нужны им были работнички – и настругали, сколь показалось нужным. А пришло время – и ни к чему игрушки, бросили, как попало и разве что не на свалку, и не в утиль. А игрушки-то те недовольны – ворчат и бурчат, а наиболее нахальные так прямо и орут сгоряча: «А нафик вы нас создали?! Чтобы мы теперь муками терзались, в звезды вглядывались и в черепную коробку свою постукивали? Мы разве вас просили об этом?».

– А будто у вас еще нужно было спрашивать!

– А где же тогда ваша божественная нравственность? Где милосердие и любовь? Проходимцы вы, а не боги!

– Ну, не больше тебя, дружок!

– Угу, читал: по образу и подобию…
* * *

Остановимся ли мы на том, что поведали нам шумерские таблички? И усомнимся ли в том, что переводчики (от работавшего во Франции немецкого Юлиуса Опперта (1825–1905) до Захария Ситчина (1922), выросшего в Палестине и живущего ныне в Нью-Йорке, постарались на славу, подав нам вкупе с другими дешифровальщиками древности пикантную и очень оригинальную «месопотамскую» версию происхождения на Земле вида gomo sapiens? Сомневаться не перестанем и останавливаться не будем, потому что не хотим быть одноразовыми биологическими роботами. И продолжаем думать о себе, что мы нечто больше, чем просто потомки трудовых резервов для рудников и шахт неведомых пришельцев из космоса.

Есть ли вообще смысл жизни? Наверху? Внизу? У человека? Можно бороться за лучшую долю в Царствии Небесном. С самим собой и своей греховностью. При условии, что таковое царство где-либо все-таки существует. Христос в Евангелии говорит, что Царство Божие внутрь нас есть, а не так, что где-то справа или слева или где-то там, за облаками.

«Вместе весело шагать по просторам. И, конечно, оно лучше, если хором». Примерно так и пели лет тридцать назад дети исчезнувшей страны. В любом случае, коллективно любое предприятие идет веселее. Это как у народа замечено: «На миру и смерть красна!»

А что же делать одиночкам? Как быть не примкнувшим ни к какому союзу и тем, кто вне ограды церковного окормления? Когда уже и имен дедов или прадедов своих никто не помнит и, как говорят, без царя в голове? А стадное чувство, ученые подтверждают, как раз и помогло некогда дикарю стать человеком, а еще – труд. Впрочем, павианы до сих пор чего-то тормозят по эволюции, а могли бы! Хотя бы за ради дедушки Ч. Дарвина и в виде гуманитарной помощи, то бишь, в поддержку его слишком уж романтической теории.

Кстати, а кто-нибудь видел китайца, отягощенного поисками смысла жизни? Специалисты и остроглазые туристы заметили, что у китайцев на первом месте – коллективизм. А потом уже вздохи под звездным небом и мучительные самокопания. Такое впечатление, что только сирота и может хлопать себя по лобовому стеклу и заламывать руки от кручины по поводу трагической невозможности найти себе смысл жизни. В стаде – другие заботы. И у каждого свое койко-место. А если еще в бараке и лозунг какой-нибудь вдоль дощатой стены натянут, то и думать тогда ни о чем не надо. За тебя почти все решено. Племенем, общиной, кодлой, синедрионом, семьей, родом.

В трудные времена и накануне какого-нибудь грандиозного шухера многие смекалистые особи собираются как бы по наитию в стаи. И жмутся друг к дружке. И стараются поменьше щипать соседа – себе дороже! А что братья-славяне? Помнит ли кто-то время, когда все они были в одной семье и дружны необыкновенно между собой? А уж если кто-то чужой своего обижал, то и схлопотать не по-детски мог запросто. Пожалуй, в русской истории и нет темы длиннее и заунывнее, и горше, и бесперспективнее, чем разговор о вечной тяжбе и неуживчивости князей… «Слово о полку Игореве» не цитируем.

А мудрить-то и нечего! Здоровый дух – в здоровом теле! Здорова особь – так чего же без стаи она? И даже волку не хорошо без компаньонов.

И тогда снова вопрос. Разобщал ли кто-то народ с умыслом и дальновидно? Вот опять вернулись к кругу первому: «Разделяй и Властвуй!». А сами что? Ярмо чужое не натерло шею? Это про то, что в головах, на языце и в воздыханиях. Так встань и иди, и будь! Или как? Без Будды никак? Или еще кто-то подсобить должен? Ну, у батюшки в церкви спроси. К чудотворцу новоявленному припади. Короче, определи себя в стаю.
* * *

Вот сегодня наблюдал, как воронье отродье спасает посреди города и шумных улиц выпавшего из гнезда своего оболтуса. «Что, – говорю, – своего спасать будете?» А они мне в ответ: «Кар! Каарр! Конечно, будем, а ты как думал?!» И в качестве подтверждения усиленно и демонстративно, не без элемента устрашения, продолбили клювами до щепок толстые сухие ветки огромного тополя, на которых сидели и следили за прыгающим нелепо в траве чернокрылым дурачком и пока еще неумёхой летать. Короче, развеселили они меня. И я понял, что жизнь на Земле продолжается! Не смотря ни на что. Во всяком случае – у ворон.

В древности у каждого чего-нибудь стоящего народа имелась своя история и те, кто ею усердно занимались, то есть внимательно следили за правильной интерпретацией общественно значимых событий, сложных – в будничном круговращении веков и сменяющих друг друга поколений – не замечаемых и не объяснимых иначе, если не без помощи этих самых толкователей и знатоков: идеологией как таковой человечество и отдельные его группы занимаются издавна – как инструментом самоутверждения, покорения и закрепления гегемонии.

Помимо того древние мудрецы и правители занимались географией, демографией и интеграцией. Ломая границы, снося города и вырезая или переселяя обреченные племена из одной местности в другую. Это всё замечательно тем, что мы ведь помним: шумерская цивилизация в общем понимании – первая известная официальной науке общественная и государственная система, а до этого, как сообщает история и теория Дарвина, человеческий мир пребывал якобы в состоянии бродячих охотников-собирателей и пастухов с временными поселениями, городищами, почему-то только что перебравшихся в полудиком виде из надежных лесов и пещер на открытую местность.

История – это цыганская бабка, на которую надето пять платьев, семь юбок, два тришкиных кафтана, с десяток разноцветных платков, а она ведь вам еще и погадает, раскинет карты, поведает о вас то, чего вы сами не знаете, и уже дома, проверяя свои карманы после встречи с ней, вы обнаружите, как вас жестоко обчистили, задурили и оставили в болванах.

Похоже, исторические земледельцы вовсе не те, кто вышел из леса, а те, кто боялись сунуть туда свой нос, и в целях выживания, как пришельцы, если, вообще, не новосёлы на нашей планете, получили нужные сведения по сельскохозяйственному производству и были научены строить города – это лабораторные люди, если под этим словом подразумевать разумных существ, появившихся, как и шумеры, неизвестно как и откуда (по слову и хотению божьему), обязанных «от и до» более продвинутым и всемогущим межпланетным вояжерам.
...

Кстати, про того же Ноаха. Утверждается, что это именно он изобрел плуг, серп и мотыгу для обработки земли. И будто бы до Ноаха люди обрабатывали землю руками. Так оно или иначе было на самом деле – теперь уже трудно установить, поскольку Потоп смыл все следы первых сельскохозяйственных тружеников и плоды допотопного совнархоза.
* * *

Мари и Василь вновь говорили по телефону, все еще обсуждая впечатления от встречи в Бельске и определяя дальнейшие совместные шаги.

– Вспомни, с каким настроением и доверчивостью я ехала к тебе…

– И что? Теперь одно только недоверие?

– А как бы ты сказал сегодня, почему я ухала так стремительно?

– Наверное, вдруг задав вопрос самой себе: «А что я здесь делаю?!»

– Я органически не выношу такую формулировку…

– Сама сформулируй.

– Я увидела другое.

– И что?

– Что тебе никто не нужен. Тебе дороже всех прелестей тихого семейного счастья – принципы. Стояние в них.

– А это ты не себя ли узнала нечаянно?

– Очень даже возможно, потому и такая реакция… (думаешь, я так не расценивала?)

– А думаешь, я до сих пор не задаюсь этим вопросом?

– Но есть и разница.

– Обозначь её.

– Ты знаешь, не получается сформулировать.

– Будь откровенной.

– Попробую. Но для этого придется рассказать тебе мою жизнь… Но доверить рассказ телефону – не хотелось бы… Я не понимаю: ты ждешь или просто ушел?

– Я варю картошку… в мундире. И я всегда жду тебя.

– Это, ну, очень полезная пища! Ты просто ленив, можно было ее и почистить!

– Хочу твоих слов.

– Может, сначала потрапезничаешь?

– Первый раз за все мое здесь время из лени именно я не стал ее чистить. Это было бы очень даже по-княжески – я ем подле тебя, а ты мне рассказываешь…

– Ты, наверное, уже предвкушаешь семейные обеды. Хорошо, Князь, ангела за трапезой! Так вот, в тридесятом царстве…

– Я думаю, что чем больше дней нас будет разделять, тем ты более будешь от меня удаляться. Входя в церковь… И суше будут твои слова, и чаще в них будет меня поучение.

– Так это же прекрасно! Ты характеризуешь меня, как человека духовно здорового! Чья жизнь подчинена Церкви…

– А я и не говорил, что ты больна… Ты – самодостаточная, и это часто путают с фанатизмом.

– Если ты говоришь от сердца, я тебе признательна.

– Ты будешь в своих грезах, принимая их за веру, за некое общение с миром нездешним. И твоя вера будет расти. И для тебя это будет неопровержимым свидетельством истинности мира, который ты избрала себе в поклонение.

Мари здесь замолчала, и он слышал ее дыхание. Но решил продолжить мысль:

– А я подумал, может, это ошибка, что создана Ева. Зачем было нужно разделять человека? И теперь один за другим ходит и канючит.

Мари опять ничего не ответила.

– И может, это и должно быть так – все в одном и один во всех, и мужчина с женщиной должны вернуться в одно? И ты уже в принципе не очень нуждаешься в мужчине… Какой-то он или часть его в тебе уже есть.

– Интересно, продолжишь?

– И ты теперь в остаточном таком периоде противоречия: нужно ли тебе искать семью? Или все-таки целиком отдаться церкви? И вот я на твоем пути – удачно не совершенный, изумительно мало ухаживающий, то есть не очень-то и стремящийся к очарованию… И дающий тебе возможность выбора. И даже демонстрирующий свою ненадежность. И вот тебе за меня надо бороться. Если пересилит влечение ко мне – и увидится, что это твое избрание назначено свыше. Но ты думаешь: а стоит ли бороться? Не лучше ли прямым путем – в церковь? Или посмотреть, а есть ли еще мужчины более подходящие для трудов спасения? И вот, Ты – Галактика с той самой силой к разбеганию и еще – с влечением к соединению Адама и Евы в одно. Помнишь, в письмах наших первых ты меня спрашивала, где сбегаются галактики и упрекала меня, что я не отвечал на этот вопрос?

– Обойти тебя – не получилось, «споткнуться» и забыть – тоже, остается – творчески проживать встречу!

– И это путь как бы срединный. Ты знаешь, что кончится ничем – все само встанет на места.

– Причем, «на полную катушку»: быстрее иссякнет, если всё временное или откроются внутренние роднички – если из Вечности!

– А сейчас – период творческий – переболеть. Ты и в монастырь уйдешь, глубоко уверовав, что это делаешь не только ради Бога, но и с пользою великой для меня, что, мол, таким путем ты воссоединишь нас, и все будут вместе: Ты, Бог и я…

– Пророка в родном отечестве, без скорбей и испытаний – его не понести…

Расстались они на удивление по-мирному, договорились продолжить общение письмами, перепиской в онлайне.
* * *

– А вы посмотрите! А ведь она превосходит в вере многих попов. Вера у нее изнутри.

– Она не зашорена, не обкурена, наоборот, очень образована, умна.

– Она не в сетях оболваненных, она верит всем существом, это не каждому доступно, не каждому открыто, – сержант Санатор и его непосредственный начальник Филимон обменивались впечатлениями. Они откровенно симпатизировали земной деве.

– Но не собирается ли он в дезертиры? «Может, это ошибка, что создана Ева?» – его слова. А как же тогда два светильника в очах Всевышнего? И что же их соединит? И как они придут к согласию?

– Чувства! Вот, на что мы можем рассчитывать. Только на это! – Филимон понимал, что ситуация с Зотой и Гульфом не самая благоприятная. – Чувства для нормального живого существа всегда выше и больше, и сильнее, чем ум! На Земле об этом знают хорошо. Не все, конечно, но знают. Чувства – как музыка! Она сразу к сердцу, душе идет, минуя логический аппарат. Умом разве многие слушают музыку? И многие ли знают нотную грамоту, а как содрогаются, переживают, если слышат шедевр или то, что их трогает! Для чувств точно также – человеку не нужны мозговые декодеры, эмуляторы, они передаются от сердца к сердцу. Это – душа проявленная! А что нам еще нужно?!

– Но это же и самое уязвимое у них. Я имею в виду подопечных и, вообще, землян. – Санатор не считал зазорным полемизировать с вышестоящим начальником.

– Да! Самое уязвимое и недолговечное, абсолютно не надежное! Зато без чувств и нет человека! И будь он другим, разве он мог бы еще чем-то нас заинтересовать?
* * *

Чего же ты? Войди в ее дом! Прими ее. Разве не понимаешь? Это кратчайший путь к совершенству. И куда смотрит этот, твой ангел? Чего он для тебя задумал? И конечно, не он, не его это дело. Но ведь осведомлен, и знает! Не может не знать! Какой тебе еще путь? Что тебе епископы и дьяконы? Ты о них-то что знаешь? А они, думаешь, мук не имеют, испытаний не терпят? Ты ведь их всех под одну гребенку. Ты и верующих, эко, резво раскидал, то бишь, свалил в одну кучу. А ведь каждый человек – изумруд! Каждый человек – бесценная частичка. И кто не борется, кто не выживает? Кто упился собой и не знает переживаний, не смущается и не размышляет? Еще больше чем в прежние века на каждом дух и на каждом сомнение. Я бы всех воскресил и суда не позвал.

Но это – мечтания. Не все так розово! Без суда не получится. Сортировка все равно нужна. Не просеешь – не увидишь, что за материал, какого достоинства. Есть просто порода, а есть руда. И то нужно, и то полезно. Чистые залежи – редкое дело. И пройдут эоны, пустая порода алмазы явит! Пусть она сейчас в безмолвии – ни ощущает, ни работает, но разве есть где-либо что-то лишнее, абсолютно никчемное? В Мироздании такое невозможно. Это нужно принимать, а еще лучше понимать! Эх, Василь-Василек, куда ты идешь?

Это уже мои, Кота Босиком, помышления. Но сразу скажу, Сержант Санатор, как и архонт Филимон в оценках ситуации не заблуждались, они малым ходом получали наполнение. И восхищение грандиозностью замысла Творца невольно открывалось вышним и поселялось в них, и укреплялось, значит, был кто-то и над ними и о них заботился!

Может быть, для того и заблуждаются на Земле, чтобы кто-то из поднебесных получил однажды возможность повысится. И Человек – искуплением для бывших блистательных, а затем павших, предстанет. И не устыдится он, не убоится понести этот груз, исполнить тайну, прежде от ангелов и херувимов закрытую, – и Земля, и все живое ему поклонятся. Се, сын человеческий, не оставленный. До часа совершенства в творение назначенный, и потому в обетовании сказано, что не раб он более, но соработник божьему промыслу и сам, как бог.

В том и премудрость усыновления, и возвращения в дом отчий. Но пока что путь во мраке и в подземелиях, в беспробудном неведении и под присмотром советчиков не слишком дальновидных, желающих оставить все так, как есть. А я верю в человека! И в его пришествие. Так говорит Тот, кто превыше всех, ни к кому не ревнующий, ни с кем не соперничающий, ибо и нет того, кто бы имел в себе полноту и избыток равные и только с Сутью сопоставимые. А это просто все – Любовью называется.
Глава 4. Что такое ложь во спасение?

Спасение – спасением, а ложь-ложью. И в каждом из нас есть несколько свойств, которые губят нас. Одно из самых в нас неблагоприятных качеств – врожденная или обретенная чуть погодя поголовная лживость, то есть само умение лгать или способность к этому. Теперь это называется «политкорректность». Под этим соусом часто навязывают теперь и толерантность.
...

Подразумевают идеальное добросердечие, а на деле принуждают лукавить, таить своё мнение, отказаться от оценок.

Начинается с того, что маленький человечек не в меру получает затрещин, а то и основательных побоев, от физически сильных и старше его родителей. Он ведь вынужден не быть самим собою, а как бы играть роль паиньки. И боится основательно, что будет нелюбим и постоянно обижаем. Так с детства, пытаясь избежать оплеух от очумелых и крайне быдляцких по складу ума родителей, человек приучается лгать.

И в школе его будут учить тому же – как не попасть под выговор и, не дай бог, чтобы из-за его поведения вызвали родителей, те ведь и прибьют с разгона! Какой ребенок не боится наказания?! Страхи тогда идут нешутейные, и разве приятно тебе услышать, что у тебя не так, как у других завязан шнурок, и коечка не так заправлена, и стоять ты на линейке не умеешь строго по краю половицы, как весь твой отряд стоит, дружина, то бишь, школьная?

Калечит еще чистое человеческое начало в ребенке умалишенный и в идиотах выросший взрослый мир! Это клоака мерзости, лжи и поразительной тупизны. И весь этот мир живет в подобном психически обезображенном виде издревле.

Человек двуногий научился использовать ложь в своих интересах и для манипулирования другими – вот это и есть хищник на тропе. В животном мире обман тоже весьма распространен. И без райского змея, который, как помним из Писания, был хитрее всех зверей полевых, животными освоены такие приемы, как прикидываться мертвыми, перекрашиваться, привлекать внимание простодушных, чтобы тем надежнее затем укусить или ужалить. У собачьего племени есть такая страсть – измазаться в каком-нибудь отвратительном навозе (тергоровая реакция), но всего более псы почему-то предпочитают человеческое дерьмо, а далее – гниющую рыбу и разлагающиеся трупы. Неужели маскируются – пытаются обмануть сородичей?

Василий как-то написал мне открытым текстом, чего не позволял в переписке с Марихуаной:

«Ложь – это поиск своего места в стае и, надо полагать, какая-то преимущественная в ней позиция… И в этой связи спрашивается: а что понуждает беспрестанно лгать сильных мира сего – уж им-то чего и кого бояться?! Они думают, что так оно лучше для электората – не знать ничего о реальных событиях, происшествиях, катастрофах, авариях, бедствиях. Можно подумать, они такие заботливые и щадят чувства впечатлительных подопечных сограждан? По головотяпству сходит с рельсов пассажирский поезд, и тут же на весь мир раздувается балда про теракт – срочно ищут рыжих, волосатых, кавказцев и славянской внешности националистов, причем уведомляют, что в интересах следствия их фотороботы публиковаться нигде не будут! Тонет атомная подводная лодка со всем экипажем на борту – что сообщают общественности? Чепуху. И при этом тщательно прячут фото, материалы и остальное, что может пролить свет на истинную причину катастрофы: торпедирование её субмариной иностранной державы. И это сплошь и рядом. Автоматическая чушь и лажа.

А попы-то чего лгут? Они же знают, что догматическая версия евангельских событий весьма далека от реальных исторических фактов. Но! Продолжают настаивать на бреде и галиматье сотни раз перекроенных, искаженных умышленно или по невежеству древних писаний и тут же лечат, как заправские психотерапевты, души оболваненных прихожан…

И вот двое, мужчина и женщина – а им с чего лгать? Из опаски потерять друг друга?

Что такое ложь во спасение? Если у меня когда-то украли что-то или я сам у кого-то украл, и вот об этом я тебе помалкиваю – лгу ли я? Тем более, что ты и не спрашиваешь, а воровал ли я когда-нибудь? Да, воровал, авторучку в школе однажды украл. Она упала у девчонки за соседней партой, а я ее подобрал и не отдал. Сказал, что не видел и ничего не знаю. Сам, покраснев от пяток до ушей. И она мне поверила. Ей родители другую купили. А у меня карандаш был, потому что у мамахи грошей не хватало на самую простую для меня, первоклассника, ручку…»

…А еще как-то однажды в детстве Василий потерял в уборной сандальку, потому что чуть было сам, поскользнувшись, не провалился в дырку общественного из неструганных досок туалета. Чтобы не быть побитым за утерю сандальки, соврал, что ее у него отняли другие мальчишки. Да, и домой он тогда до позднего вечера боялся зайти, а так и стоял весь день за дверью в бараке…

Я понимаю, он желает быть нужным Мари и поэтому скрывает от нее подробную о себе информацию, считая ее неважной, нерешающей, второстепенной. Лжет ли он? И оскверняет ли этим чувства, и делает, таким образом, подкоп под их совместное будущее?

Или о том, что у него повисли кое-какие заморочки по обломкам прошлых семейных дел (не разведен, а жена, он случайно узнал через много лет, оказывается, давно умерла), и это в общении с Мари он умалчивает – что же, опять лжет?

Но если он говорит, что любит ее, Марихуану, то есть Мари-Иоанну, а сам не любит – тогда, похоже, обманывает… Себя и всех!

Что же он скрывал от нее? Свою непутевость? А второстепенным или ничего не значащим считал прошлую работу в гидрографическом отряде, затем как-то краткую службу контрактником в составе федеральных войск в обугленной и залитой кровью Чечне, и те обстоятельства, из-за которых он вынужден был бежать за границу – в соседнюю Молдавию, где у него имелись дальние родственники. Помыкавшись на чужбине, подделав не без помощи тайных маклеров документы, прокрался обратно в Россию, нашел съемное жилище-каморку в Бельске. И как же это он почитает ничего не решающим для своих взглядов и характера тот факт, что помышлял однажды вернуться в Москву и натворить в ней «делов», спутавшись в одно время с родноверами и новоявленными защитниками неославянства?

А тут еще один феномен психики нашей: наша Тень! Духовная ли, душевная, психологическая. Это накопившийся негатив, который мы подавляем и скрываем в себе. Он корежит нас исподволь, незаметно, медленно, тихо. Тут-то и дверца для вероятных затем различных неврозов, психозов, болезней физических, а еще и психопатий!

Человек страдает этим хотением – «быть нужным» или быть любимым. Но, как показывает жизнь, через тех, кто нас любит, во всяком случае, демонстрирует всемерно эти к нам свои чувства, – через них мы нередко легко переступаем, потому что любим кого-то другого. И те, кого мы любим, от нас сами в свою очередь бегут – хиляют налево и направо или конкретно за какой-либо целью. И она также бежит от них. За своей. За другой уже целью. И ею можете быть вы! Словом, конечно, не так все просто.

Банальный пример: если тебя на улице спросит горилла уголовный: где ты живешь и где у тебя в квартире деньги лежат? И ты по неумению лгать, по великой своей чистоте и честности подробно ему всё и ответишь? Или подумаешь, что вот, она – ложь во спасение! Ничего я ему не скажу, бандиту этому! А спросит у тебя ребенок: а где ты меня взяла? Что, так и будешь ему подробно, как акушерка и гинеколог, и сексопатолог заодно всё и рассказывать?! И тебя, не умеющую лгать, будет ли мучить и погрызать совесть, если ты найдешься ответить ребенку как-нибудь обтекаемо или шутейно?

Давай рассматривать такие виды лжи: которая производится с явной целью корысти и попрания интересов другого человека – это как бы на уровне социализации, общения и контактов с внешним миром… И второй вид лжи: то, что наращивает нашу Тень, скрытый негатив, когда мы сами прекрасно знаем, что лжем, кривим душой, но пропускаем такого типа проступки через фильтры совести и тем самым очень вредим себе. Не меньше, чем вредными привычками, тем же, к примеру, курением! И еще больше урон себе сами наносим, поскольку не задумываемся. В себя не смотрим, за собою не следим! Увы, нам, увы! Горе!
* * *

Эксперта Санатора беспокоил инцидент, который случился в его отношениях с секретной службой. Он очень болезненно переживал происшедшее, искал объяснение ситуации, раздумывал о своих дальнейших шагах.

Подотдел, куда заставили Санатора слить материалы наблюдения, работал мягко. Он был нижним этажом, почти подвальным, но мало кто знал или догадывался, что полномочиями превосходил девять небес и сфер. Основатели этой службы закладывали грядущее, незримо работали на новый мир и новые отношения, другой и пока еще никому не открытый, не проявленный план.

Старшие чины из соседних отделов ощущали независимость секретной части, поэтому воздерживались от трений и конфликтов. Полагая не без оснований, что за всем этим скрыто неимоверно высокое покровительство Провидения.

Сержант почувствовал это не только по уверенности и хладнокровию, с которым сотрудник подотдела принуждал его поступать вопреки служебной инструкции. Не исключено, что внимание к нему могло иметь какое-то другое значение. Одно дело, если они ведут свою непонятную игру, имеют интерес к документации и отчетам о земных событиях и по конкретным персонам. А если проверяют его самого? Это уже совсем другое дело. Нельзя быть слишком самонадеянным, нельзя всем верить.

Санатор понимал, что нужно думать самому. За обычными вещами очень часто скрывается то, что служит воротами и целым порталом в неизведанный мир. Все проходят мимо, ни теряя, ни приобретая, и к ним нет упрека, потому что каждый вправе выбирать и делать то, что ему кажется правильным. Но если существо созревает для восприятия незримого, это для него не только значимо и, наверняка, полезно. Это еще и опасно – а если не справится, не сумеет различить, что путеводный свет, а что наваждение, если поспешит возомнить о себе, заразится грибком своей значимости, возжелает при этом реализации каких-то сиюминутных и низких целей, то далее ассистента демиурга ему не пройти. Или уже по пути сойдет с ума и превратится в злобное своекорыстное существо.

Значит, нужны спокойствие и внимательность. Внимание к своим ощущениям, открытиям, размеренность и умеренность, но более всего – доверие к той силе, что выступает проводником и которая открывает себя тому, кому сочтет нужным.
Глава 5. О промысле бога инопланетян

Важный момент. Мысль, которая навеяна той самой экспансией пришельцев по всему миру. Если бы не было алиенов, то их место – зачинщиков вражды и бесконечных войн – обязательно занял бы кто-нибудь другой. И этому подтверждение – прошлое цивилизации, где самые выдающиеся события – бесконечные войны, а полководцы у земляных существ – самые знаменитые и уважаемые люди. Вражда и человекоубийства положены в основание этой цивилизации.

Были или нет клоном инопланетян ацтеки, но они весьма интенсивно занимались войнами. Есть ли в жилах Александра Македонского алиенская кровь, но это еще один всем известный и великий живодер. И в том же ряду цари Ассирии, Вавилона, барлас-монгол Бабур, узбекский Тимур и так далее, и до наших дней. Есть ли у нас доказательства, что всеми войнами на Земле во все века и всегда заправляли пришельцы? Нет и быть не может. Мир и без них достаточно кровожаден, но, очевидно, не столь умен и хитер, как инопланетная бестия. И могут ли быть какие-то правила на войне, где коварство и подлость считаются наиболее эффективными приемами боя?

Без особой натяжки можно сказать, что наш мир и породил пришельцев, поскольку в иных условиях они никогда бы не нашли себе почвы для существования и проявления себя именно в том известном для всех качестве, которое выражено в емком и едком слове «чужой». Разумеется, для победителей за этим словом никогда не мерещились лесть и восхищение покоряемых ими народов. И они нашли, как говорится, асимметричный ответ: тот, кто в их адрес чего-либо тянет, то клеймо ему сразу же как бы позорное пришпандоривается – «националист»!

Но о промысле божьем. Никто из нас самолично не переводил шумерских табличек – первейших письменных документов нашей нефтяной цивилизации. А этих табличек тысячи. Впервые исследовал и перевел важнейшие шумерские тексты выходец из России Самюэл Ноа Крамер (1897–1992), а сама наука шумерология начинается где-то с 1857 года. Но точно так же – не мы переводили Махабхарату, да и Библия не существует в первоисточнике, поскольку она – сборник различных и так же разрозненных текстов. (На заметку для пытливых: в наши дни Ватикан бдительно хранит тайну известных Кумранских рукописей – огромное количество древнейших свитков, которые могли бы помочь раскрыть многие богословские «секреты», если не кардинально опрокинуть напрочь весь евангельский канон и в целом – заставить пересмотреть официальную историю христианства. И еще один момент: первое действо доблестных «миротворцев» США, ворвавшихся в апреле 2003 года в разрушенный Багдад – вывоз в неизвестном направлении тысячи экспонатов из Иракского Национального Музея, в том числе и знаменитых шумерских табличек, что в мировых СМИ ловко списано на проделки мародеров.

Так вот, любой из нас, желающий что-то постичь и исследовать, вынужден оперировать теми материалами, документами, историческими свидетельствами, которые так или иначе внесены в реестр разрешенных для всеобщего обозрения. И еще мы сами должны решать, доверять или нет многочисленным переводчикам, толкователям и знатокам древности. И другого пути нет. Вверять ли себя мистическим озарениям или достаточно сомнительному гению неких ясновидцев, открывающим нам невиданные дали неизвестных миров, (планов, уровней и т. д.) – вопрос опять же интересный. А как иначе? Как проникнуть в сокрытое, как узнать наше прошлое и настоящую историю Земли, о происхождении человека, разума вообще, и где же ответы на наши главные вопросы: кто мы? откуда? зачем?

Остается одно – исследовать и тщательно перелопачивать тонны «словесной руды» и еще в большем количестве – пустой породы. И так собирать крупицы изумрудов, чтобы по крохам выстраивать мозаику столь нужных и важных для нас сведений, а там и знаний.

О промысле божьем много говорит Библия. Этот же промысел однозначно зафиксирован в Коране. Им же наполнено содержание античной мифологии, сказаний и эпоса многих народов мира. Заметим, – а это нам еще пригодится, – каковы в описаниях и в деталях боги (и полубоги) Олимпа или те, что изображаются в Рамаяне, Бхагавадгите, в «Тексте Пирамид» или в «Старшей Эдде» – своде древнейших скандинавских мифов. И обратим внимание на то, а чем занимаются и чем живут те самые высшие существа, боги и полубоги – веселятся, пьют, воюют, любят, умирают! воскресают! обижаются, прощают, а некоторые даже плачут. Не понарошку. Почти как люди.

И вот начало начал. Пусть даже условная, но все-таки точка отсчета – Шумеры. От лемурийцев, атлантов и других еще более ранних и исчезнувших цивилизаций у нас нет ни табличек, ни манускриптов, да и сами они из своих вышних нынешних миров не слишком охочи к общению с нами.

И примем за нечто документальное и как нужный фактологический материал то, что предложено нам в качестве перевода шумерских сказаний, питая при этом надежду на научную добросовестность и корректность самих переводчиков. (Такие оговорки никак не беспочвенны – если история постоянно кем-то кромсается, переделывается и переписывается, и когда одно стирается, а другое для каких-либо целей замалчивается, когда, вообще, мы имеем налицо усиленное внимание многих фигурантов к нашему сознанию, когда доподлинно знаем, что нашим умом занимаются все, кроме нас самих, то рассудительность – нам помощник, и недоверчивость – оправдание, что в целом и есть осторожность. В данном случае полезная, и весьма.)

Каббалисты и нынешний их патриарх М. Лайтман в этом отношении ничего не стесняются. Они сразу и прямо говорят о том, что о Б-ге, прозываемом ими Творец, им лично известно ВСЁ. А тем более – о его промысле. И нам остается с умилением внимать учителям и трепетно вникать в понятия Эйн соф, Цимцум, hаацала, Олам ХаЙецира, сфироты и в таком духе.

«Человек обязан последовательно исправить в себе все свои 620 желаний, т. е. взойти на все 620 ступеней, находясь в своем земном теле, живя в этом мире».

Таким образом, как видите, каббалистами все измерено и взвешено. До последней цифры и буквы. А мы тут ломаем головы, думаем, гадаем и спорим. А у нас ведь ровно 620 желаний. И все. И ничего больше. Ходячее одно такое большое Желание. Вот и весь человек. Состоящий из 620 чугунных гирек. И еще глаза. Голубые. А у некоторых – оливковые, карие, зеленые и т. д.

Готовы ли мы к 620 желаниям добавить еще одно? Да махнем рукой на эту казуистику каббалистов! И поржем над спесью надутых индюков. Или они такие ушлые, что и эти наши желания уже загодя воткнули в опись и перечень? Конечно, вписали. В общем, до Хохмы нам ой, как не близко. Остается одно – Хуцпа.

Так собеседует ли лично и напрямую с каббалистами их Творец? А кто его знает. Может быть, и беседует. С карандашом и блокнотом. И чтобы прилежные ученички так буквально и записывали, где чего и сколько, и что надо, а чего не надо. Недаром до сих пор в народе ходят анекдоты про шибко бухгалтерский ум главного экономиста нашей эпохи внука раввина К. Маркса, гениально описавшего всё про деньги-товар-деньги, но почему-то ни слова не сказавшего про банки. Да черт или бог с ними, с Лайтманом и Марксом.

Буддисты вообще из Бога предпочитают делать фигуру умолчания. И нельзя сказать, что делается это без мудрости, поскольку они же резонно замечают, мол, а чего это нам лясы точить о том, чего мы не знаем, чего не можем вместить, чего никогда не видывали, не нюхали, а тем более и не стояли подле Него с линейкой, циркулем и треугольником!

Но буддисты тоже говорят об исправлении человека. Точнее – об освобождении.

Но и многие религиозные учения других народов несут в себе, прежде всего, морально-нравственное назидание. И в том же христианстве – это во главе угла.

А что же у шумеров и преемников их – аккадцев? Исследователи клинописи с древнейших табличек нам сообщают вещи поразительно ясные и простые. О них мы уже кое-что знаем. Некогда на Землю (она изображается кружком с крестом, как бы сетка прицела) высадились… Боги! Аннунаки. За ними появились и Игиги. Почли что-то рыть в земле и копать. Руду! Вероятно, золото, платину, иридий, палладий. Копали-копали, рыли-рыли, замаялись, устроили перекур. И кто-то нагло начал впервые в мире пролетарское движение:

– А чего это мы тут пашем, как угорелые? Да, пошло оно!.. А вот пусть Сами Эти, что Вверху («Энума Элиш» (Элит) придут и попробуют киркой тут помахать! – в общем, на восстание стал подбивать аннунак сотоварищей и уже о партии большевиков задумался. И другие, изнуренные трудом и пахотой, и потом трудовым и мозолистым изнеможенные, поддержали горемыку.

И дошло до небес известие о бунте младших богов в рудниках земных. И те, не будучи дураками, сразу смекнули, что дело – швах, нужны срочные меры. И никакого красного террора при этом!

– Делать нечего. А создадим-ка мы им помощничков! Нечто кукол глиняных, но чтобы способны были киркой махать, ну, и травку для поддержания сил жевать тоже умели! – решили между собой Верховные Боги. И создали человека! Тяп-ляп! Сначала смешно получилось. Снова попробовали. Хряскь-бряк! О! Что-то интересное вышло. Ну, а далее и пошагал по Земле человечек. Помощничек аннунаков. Говорящая машинка. Ни летать, ни дышать сам и чтоб без помощи создателей – ничего не может. А только крякает, кряхтит и пукает! А слез-то сколько! А переживаний, охов и вздохов! Ой! Откуда это я? Да, куда и зачем? И кому это надо?!

Так мы, значит, про промысел божий говорим.

И вот далее пришло время. Боги как бы и улетучились. То ли выкопали с помощью рабов-рудокопов в Африке все то, что им надо было, то ли в другие, более богатые на ископаемые руды, межзвездные края удалились? Между делом научив «перволюдей» самогонку гнать и виноград с ячменем выращивать, потому, как свидетельствуют и повторяют шумерские писания, к пьянству боги имели склонность. Да, между прочим, и опыты генетические по созданию человечков под градусом частенько-с проводили. Так что в этом отношении не будем слишком уж клеймить современных новобрачных, что, бывает, в пьяном угаре детишек-то своих и зачинают!

Словом, пропали куда-то боги. Попортив при этом некоторое количество обыкновенных глиняных и земных дев. Вожделенных зато и красав на вид что надо!

Воспоминаниями о них (о богах и их пребывании на Земле) до сих пор испещрены все храмы, наскальные площадки, пирамиды, каменья и другие места. Причем, почти что у всех народов Земли. В народе недаром говорят, что, вообще-то, бог – не яшка, видит кому тяжко. И будто бы договорились они между собой, покидая Землю, не докучать напрасно оставленному нечаянно и по нужде побочному своему потомству, то есть двуногим, для рудников некогда состряпанных. А один божок затаился, спрятался, значит. В кустах, где возможно, и рояль стоял. А то, может быть, и среди скал или в пучине морской – в пещерке. И задумал про себя так дерзко и самовольно: «А пошли вы все..! (Это он так в адрес беспечных и старших богов). Летите к чертям! А я тут сам! Свой рай построю! И сделаю себе человечков потребных. Вот, и буду у них Господином! То есть Господом! И пусть любят меня и лелеют. Первенцев пусть своих забивают и угощают меня барбекю из свежатины! И дам я им царствовать над другими народами!».

И вот мы однажды проснулись. А чтобы очнуться – об этом вся речь впереди. Так вот, проснулись и обнаружили, что понаписано кругом всего просто уйма! Но самым главным в этих надписях, помимо трех букв, выведено кем-то еще – то ли юмористом каким-то, то ли просто за ради прикола: «Человек – Царь Природы!»
* * *

Сбежавший с поста Агры Дук лежал на спине и смотрел на огромное пустынное небо. На этом крохотном шарике остались только берег и море. Когда-то здесь был космодром и центр связи, пересадочная база. После войны минуло тысячи лет. Маленький спутник стал никому не нужным. Сюда случайно залетали межпланетные бродяги, справляли нужду, прятались от начальства, предавались разгулу, просто отлеживались, но это очень редко. Не многие знали этот, давно уже стертый в планшетах маршрут. Агры Дук здесь частенько отдыхал и выражал свое наплевательское отношение к служебным обязанностям. Да, это он, работая в паре с визглявым Харито Нычем, должен был самым плотным образом отслеживать движения за Зотой, но, как помните, небесный опекун-хранитель постоянно шикал на Агры Дука, не подпуская его и мешая ему. Высокомерие этих святош вызывало в агенте презрение. Но и своих он не чтил, зная их вздорный характер и невоздержанность в безобразиях.

После недолгого заточения в Чистилище агента выпустили, но от прежней работы отстранили, поставив его дежурить на станции слежения, с которой он постоянно отлучался и уходил в самоволку. А за отчет Агры Дук не переживал.

Полеживая на спине, он смотрел в синеву, слегка размываемую белесыми волнами тонких облаков, и когда наступал момент, по небу само собой, как в кино, бежали слова. Те самые, которые воспроизводили на компьютерах Васек и Мари, находящиеся за десятки световых лет от маленького заброшенного спутника. Все, что они строчили друг другу, Агры Дук легко читал, но при этом оставался беспечным, а если что-то казалось ему глупым, скучным, он запросто, одним движением стирал с небесного полотна и ждал появления чего-нибудь новенького и более захватывающего. Его мало трогали их чувства и мысли, и переживания людей не питали его – после очередной ссоры с коллегами, он им не пакостил. Он знал, что к отчету приложит попорченные файлы, так что добытые им материалы никому не навредят.

Но он также знал, что подопечных отслеживают и с других станций службы третьего уровня, от которых ничто не ускользнет, а уж те постараются, как надо. Собственно, это условие и внушало Агры Дуку чувство безопасности, напоминало о его бесполезности, малом ранге и ничтожестве. Все было нисчак. Не хватало только пива, хороших сигар и вяленой рыбки.

А по небу опять плыли слова, как волны радиоэфира передают сводку фронтовых событий, и неизвестный передатчик давно запеленгован, так и сейчас между Васильком и Марихуанной шла вялотекущая перепалка, и ею создавался электрический фон, отзывающийся разрядами и короткими замыканиями в далеких уголках вселенной.
Глава 6. А вас здесь не стояло?

Широка страна моя родная,

Много в ней лесов, полей и рек!

Я другой такой страны не знаю,

Где так вольно дышит человек.

Человеку, пришедшему на праздник жизни, конечно, очень приятно и мило однажды узнать или услышать о себе, что он того, лишний, его никто не звал и не просил, в нём никто не нуждается и он – да! – не нужен ни в каком качестве. Желаете честно и самоотверженно работать? Извините, рабочих рук и без того хватает, а каждому пятому или восьмому еще приходится платить пособие по безработице, между прочим, из бюджета! Хотели бы попасть в число счастливчиков? Купите лотерейный билет. Удача не гарантирована, но надежда умирает последней. Неплохо было бы пристроиться куда-нибудь в управляющие или в когорту чиновников? А куда девать этих, ныне присутствующих, надоевших своим мздоимством и бесполезностью, грызущихся между собой, так и норовящих подсидеть ближнего? Пойдёте в солдаты? Хм, у нас по делам обороны давно уже мысль – разоружаться. Посудите сами, куда еще?! Ядерных головок и без того хватит, чтобы десять и сто раз испепелить всё живое на планете.

Желали бы попробовать себя в художественном творчестве, книги писать? Сочинять музыку, поработать на сцене? В газете или журнале? Боже упаси! Юмористов, певичек всяких разных, хороших и плохих писателей, музыкантов нынче больше, чем грибов после дождя. И им всем ведь тоже чем-то надо кормиться и на что-то жить…

Угрожаете, что уйдёте в бандиты, в экстремисты? Так разве мама и папа не говорили вам, сколько верёвочка не вьётся, а конец найдётся! И вас найдут, если потребуется, и будьте уверены, мало не покажется!

Ах, вот оно что: хотели бы просто жить, никому не мешать, никуда не встревать? Извините, но кто вам позволит? А налоги кто платить будет? А как с ипотекой, кредитами? Членскими взносами? Надеетесь спрятаться, уклониться? Не выйдет!

В общем, если говорить по большому счёту, зря вы сюда пришли. Увы, все места заняты. И вас, опять же извините, как говорится, «здесь не стояло». А то, может быть, всё наоборот, и Вы нашли себя среди этих разных лиц, то бишь, вип-персон современности?
* * *

Марихуанна гораздо деятельнее и настойчивее боролась за оздоровление отношений, а Василько с момента их близости откровенно хандрил, и она не могла это не почувствовать.

В Колокве тщательно сортировали поступающие почти каждый день и беспрерывно новые документы – фрагменты переговоров и переписки между объектами Гульф и Зота.

– Если нам дана вторая попытка, повторный заход на прыжок, нам надо проявить особые какие-то качества, не правда ли? Помимо собранности и понимания, что нет права на ошибку, нужны, наверное, повышенная чуткость, доверительность, намерение во всем оправдывать другого…

– А мне так тебя и оправдывать не в чем. Ты во всем права.

– Меня переполняет радость! Слова есть, но они неточные. Это как находка: потерял и вдруг обрел, неожиданно!

– Ты тем уже для меня необходима, что с тобою хочется лучше быть, чем я есть на самом деле. Но это втайне. И я все равно смотрю на тебя. Хоть сам напыщенным могу быть в это время или там какую-нить свою дурацкую линию держать. И делать вид, что самодостаточен и даже будто бы присутствия тебя не замечаю, а все равно знаю – ты мне светишь.

– Драгоценное признание! Василий Борисыч! Как я рада, что мы пошли на сближение. Это вторая попытка. Выдюжим?

– Не знаю. А сейчас я тебя мысленно целую.

«Как же вы-ты меня порадовали своим письмом! Я так рада, что восстанавливается между нами живая связующая нить!»

«И мне теплее. И свет, он все-таки есть. Впереди. И по-прежнему я о тебе очень высокого мнения. И ведь где-то оно есть, наше родство и близость даже».

«Мари, по-человечески, как простой мужик скажу, ты – изумительная женщина! И редкая. Ты мне нравишься. Но остаюсь опять же тем же. То есть, никак не уступаю. И вторым идти не умею. И в след не люблю ходить. Возможно, некрасиво иду, и весь – не понятно в чем, ну, и поцарапан там, и растрепан, а все равно лезу вперед. Тут уже характер, привычка – все вместе».
* * *

История человечества во многом является историей убежищ, где тысячелетиями люди искали защиты от жестокой природы или не менее жестоких соседей. Можно сказать, что именно в убежищах зародилась наша цивилизация – и не исключено, что в них она и закончится…

А вы знаете, как роет норы сейчас элита? Будем считать, что это блажь, маета от безделья? Избыток комфорта, денег и наслаждений у «сильных мира сего» порождают причуды, извращения и необычные желания? Гляньте на «моду», которая распространяется в среде всемогущих, защищенных полицейскими кордонами, личной охраной. В то же время из земли безжалостно выгребается все то, что продаётся, воруется, грабится, подло и в безумии насыщения растаскивается. Элита помышляет о своём выживании! А вы?

Подумайте, к чему бы это?

Надо думать, люди часто теперь теряют рассудок, охватываются причудами и фобиями, и чем выше благосостояние, уровень комфорта, всеобщего миролюбия и процветания, тем выше уровень «угрозы».

Если вы по каким-либо причинам опасаетесь, что к вам могут прийти молодые люди в масках или без них, какие-нибудь бандиты или террористы, опасаетесь взрыва соседнего химического завода, атомной станции или собственного дома, верите в возможность третьей мировой войны или вторжения инопланетян, не стесняйтесь своих страхов! Ваши тревоги знакомы миллионам людей по всему миру, и нет повода всех считать чудаками. Основания для опасений имеются. И, между прочим, патриарх Ной выжил именно потому, что не стал пренебрегать предупреждениями и не испугался злобных шуток соседей.

Не будьте наивными, в печать и в Интернет никогда и ни при каких условиях не просочится подлинная информация о том, как хозяева нынешней жизни в США, в Европе, в России и других странах готовятся «на случай чего» обезопасить себя и своих чад, и, по возможности, прислугу!

Предусмотрительность и предприимчивость у них в крови. И кому, как не им знать, блажь ли это, или необходимость, что вероятно, будет востребована в самые ближайшие годы?! Но это едва ли десятая часть от истинной информации о размахе подземных, подлёдных, горных и такого типа работ. Правда, некоторые сведения, как слухи и невероятные сказки, доходят до общественности – о строительстве подземных комплексов-городов, хранилищ, якобы банков зерна, другой живности и растительности в ледяных недоступных простому смертному пустынях Арктики и Антарктиды, горах, непроходимых урочищах.

Ибо после того будет день без вечера и утро без ночи, как весна – без лета, а зима – без осени, и жизнь – без суеты и беспечности, когда каждый день выживания станет для вас подвигом, а не привычным отрыванием очередного листочка календаря.

Для кого-то это глупость: подумать уже сейчас о том, что самые «развесёлые» древние пророчества, тысячекратные предупреждения, идущие теперь открыто в кино и по телевизору документальные фильмы о конце света – всё это станет неотвратимой реальностью и содержанием вашего ума, необходимостью смириться с тем, что случилось, и еще – с невероятной силы желанием выжить даже в этих фантастических условиях.

Здравомыслие, неподдельная забота о себе и о близких, дорогих и любимых подскажут вам, что делать и как быть уже сейчас, а не в тот момент, когда весь мир будет захвачен врасплох, а у вас дома нет даже спичек! И станет важным то место, где вы живёте и где окажетесь на момент дня беспомощности. И чем больше город, и чем дальше до глуши и безлюдья, то окажется для вас губительнее всего.

«Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец:

ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам;

все же это – начало болезней.

Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое;

и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга;

и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих;

и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь;

претерпевший же до конца спасется.

И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец.

…И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни».

(Мф 24:6-22)

Вопрос не в том только, что делать, но и о том, что думать. Что думать о себе и о мире, окружающем нас? Навыки думать, будьте уверены, пригодятся вам и потом, после всего, как случится то, над чем мы еще смеёмся и во что не верим.

Сатана обличает

Издание HUMAN EVENTS попросило группу, состоящую из пятнадцати ведущих ученых и политиков, помочь определить десять самых вредных книг XIX и XX столетий.

Каждый участник опроса называл некоторое количество книг, а затем голосовал за все представленные списком названия. В результате самый высокий рейтинг оказался у «Коммунистического манифеста» Карла Маркса и Фридриха Энгельса. В горячую десятку также вошли произведения Гитлера, Ницше, Мао Цзэдуна.

Но на 4-м месте оказалась книга «Сексуальное поведение самца человека» Альфреда Кинси. Год издания: 1948

Зоолог Альфред Кинси преподавал в Университете Индианы. В 1948 году он издал свой фундаментальный труд под названием «Сексуальное поведение самца человека», известный как «Доклад Кинси».

В докладе содержались шокирующие сведения о том, что более 90 % всех опрошенных доктором Кинси белых американцев-мужчин занимались онанизмом, около 85 % имели половую связь до вступления в брак, от 30 до 45 % изменяли своим женам, до 70 % прибегали к услугам проституток, 37 % хотя бы раз имели секс с другим мужчиной, приведший к оргазму.

Пять лет спустя Кинси издал работу «Сексуальное поведение женщины». Кинси пытался доказать в своих трудах, что сексуальные повадки каждого человека настолько уникальны, что их можно сравнить с интеллектуальными способностями.

Пятьдесят лет назад профессор университета штата Индиана Альфpед Кинси опубликовал книгу, которая, действительно, вызвала большой скандал. Автора упрекали в аморализме и других смертных грехах.

Альфpед Кинси откровенно писал, например, о таких вещах, как мастурбация. Тогдашнюю публику оскорбляла сама статистика, которая говорила о том, что половина женщин вступает в половые отношения до брака и четверть жен хотя бы раз да изменяет своим мужьям…

И ныне обличителя человеческой дегенерации, на примере почти поголовной психопатии американского общества (а сексуальные проблемы – это как раз и прежде всего – выражение проблем сознания и психики) обвиняют в том, что якобы он стал основоположником так называемой сексуальной революции 60-х годов.

На самом деле работы ученого показали мерзость и сатанинский характер общества, имеющего себе главной задачей – разрушать и подчинять человека.

И сам факт, что сегодня его труды признаны в числе самых вредных книг, говорит о том, что сатана через своих приспешников (пятнадцать ведущих ученых и политиков) продолжает свое грязное дело лжи и оболванивания народов. И делает он это хитроумно вставив, действительно, правдивые и честные книги в один ряд с сатанинскими на самом деле работами Маркса, Энгельса, Гитлера, Мао Дзедуна…

Также в разряд вредных книг попала и «Демократия и образование» Джона Дьюи. Год издания: 1916.

Джон Дьюи – американский философ, психолог и педагог, один из ведущих представителей прагматизма. Жил с 1859 по 1952 год, преподавал в университете Чикаго и в Колумбии. Демократию и образование в интересах демократии Дьюи в своей работе назвал проблемами, в исследовании которых возникают другие вопросы, в том числе моральные и логические. Дьюи отрицал традиционную религию и абсолютные понятия морали.

Здесь, как говорится, комментарии не требуются. Еще бы! Книга, разоблачающая сатанизм и лживость «традиционной религии», как и двойные стандарты общественной морали, никогда не может быть признана бесами за добротный и основательный материал.

В числе самых вредных книг оказалась и «Тайна женственности» Бетти Фриден. Год издания: 1963.

Книга Бетти Фриден стала толчком к новому движению феминизма. Лидер феминистского движения, основательница и первый президент Национальной организации женщин опубликовала книгу, в которой она призывала общество изменить отношение к женщине. В книге шла речь о женщинах-домохозяйках, в которых воспитали порочную веру в то, что они могут найти свое счастье, только ограничившись традиционной ролью жен и матерей.

Естественно, для защитников и пропагандистов прав сексуальных меньшинств, попросту говоря, педиков, такое издание никак не может быть с положительной оценкой. Здесь напомним, что о правах гомосеков (значит, дегенератов, пораженных тяжелым психическим недугом) почему-то много шумел известный демократ и, очевидно, педик А. Сахаров, внесший немалую лепту, как ученый, в разработку и создание смертоносных систем массового поражения землян. И к слову: правами педиков и убийц, то есть преступников, также чрезвычайно озабочена известная ныне «Международная Амнистия» – организация, созданная под крылом и опекой антихристовой Америки.

В число «вредителей» вошел и Ф. Ницше со своей работой «По ту сторону добра и зла» Год издания: 1886.

Ницше Фридрих (1844–1900) – немецкий философ, профессор классической философии Базельского университета. В произведениях, написанных Ницше в жанре философско-художественной прозы, переплетаются противоборствующие мотивы: анархическая критика культуры предстает в виде универсального отчаяния в жизни.

Нужно ли еще доказывать то, что благодаря именно сатанинскому разделению и повреждению человеческого сознания, а стало быть, поражению его психики, и происходит то самое противоборство сил света и тьмы в человеке?! Это и есть социальная шизофрения, которую усердно сеет и распространяет на Земле лживая власть, лживая церковь и податливое им общество психопатов. Так что Ницше, как совестливый и честный человек, ни в чем не солгал. За что и поплатился…
* * *

Сержанту Санатору давно уже не нравились те отношения и правила, которые сложились в Колокве. Они исключали саморазвитие и какое-то преображение персонала. Да, можно было получить должность повыше и пройти на другой этаж, но это означало лишь запрос на еще более высокое служебное рвение.

Сержант почувствовал, что он завидует живущим на Земле, завидует беспомощному и с таким коротким сроком жизни человеку. Да, погруженному в сон беспамятства, неведения, величайшей иллюзии, но при этом с даром проснуться, войти в преображение и даже вознесение. У архонтов таковой силы не было, и это уже не знание, в чем все живущие на земле, безусловно, проигрывали небесным, это какая-то искра и, может быть, живительная, неописуемо возвышенная, бесконечная частичка духа от самой Сути, Высочайшей Силы и Божества.

И Сержант это понял, он хотел бы пожить человеком, чтобы проходить этот путь, чтобы научиться плакать и смеяться, радоваться и любить. Он подумал, что обязательно будет искать эту возможность, когда прибудет вместе с миссией на планету людей, поэтому ему во что бы то ни стало нужно пройти комиссию и оказаться в составе миссии.

Он симпатизировал земным, он созрел для того, чтобы их полюбить, не как сильнейший, наоборот, как слабый, потому что лишен того, что они имеют в себе – пусть не всегда обнаруженным, пробужденным, но все-таки духом, той самой искрой от божества. И он чувствовал решимость, если потребуется, то и пожертвовать собой и своими преимуществами, но отдать себя служению людям.

Вопросы на засыпку

– Кто разумнее и выше конструктора ракет для полетов в космос? Обезьяна, разбивающая камнем, упавший с неба кокос.

Скажи мне, что самое трудное в этой жизни? Самое трудное в этой жизни – с самим собой бороться. Некоторым удается жить без этого. Они освобождены от самих себя.

Самое трудное – к другим относиться, как к самому себе. Кому-то нет нужды размышлять об этом, потому что для них другие не существуют.

Самое трудное – жить одинаково и ровно, почти как цветок. Таких счастливцев – совсем мало.

Самое трудное – умирать, когда не хочешь. Я видел старых людей под девяносто, измученных болезнями, но заявлявших, что им очень хочется еще пожить…

Но всего труднее в этой жизни – не задавать вопросов. Никто из людей не может без этого. Это наша отличительная черта среди всего, что живо. Многие пытались избавиться от этой беды, но путь всегда оказывался одним и тем же – попыткой ответить на вопрос. У каждого, конечно, по-своему.

Кто-то плюет на себя и на свою судьбу. Некоторые стараются быть лучше во взаимоотношениях с другими. Кто-то кидается в горы, а кто-то в моря, в путешествия – куда угодно, лишь бы уйти от рутины быта и постоянного, изматывающего человека, этого бесконечного «надо»…

Одиночки по разным мотивам и не без давления обстоятельств нередко заканчивают жизнь самоубийством.

Но что бы мы ни делали – мы всегда тем или иным способом отвечаем на какой-нибудь вопрос, который в нас сидит и живет, и умирает только вместе с нами. И наиболее нелепым, как и трагико-комическим для многих из нас остается вопрос: а зачем я?

Чтобы задавать вопросы. Похоже, для этого…