Слушайте сюда, бичи. Дневник бывшего бомжа

В 1991 году после денежной реформы я не смог купить жильё, вдобавок меня  выгнали из квартиры, которую я снимал. А на железнодорожном вокзале украли паспорт и последние деньги. Так  я оказался на улице без средств к существованию.

«ЖИВУ НА ВОЗАЛЕ» 

На вокзале была другая жизнь, какой-то неизведанный и непознанный мир, который постоянно менялся. Сложнее всего было бороться с голодом, который стал моим постоянным спутником... Устав за день, я готов был расположиться где угодно. Но уснуть мне пришлось не сразу. Увидев во мне своего соратника-бомжа, мой сосед попытался заговорить.
«А ты что, такой же, как и я? Наверное, и тебе жизнь не в радость? Ничего, не падай духом, брат! Вот мы с тобой сейчас бездомные, для нас главное поесть бы вкусно и переспать, чтобы тепло и мягко было.
Судьба подчас не щадит никого, среди нищих можно увидеть и молодых, и пожилых людей, и мужчин, и женщин, отличить которых в невероятно грязных одежонках иногда бывает сложно, для них существует только один ярлык — НИЩИЕ!
Cтарческая рука бросает в мою шапку сторублёвку: «Прости, сынок, всё, что могу...»
Ещё один пенсионер, проходя мимо, вопросительно посмотрел в глаза: «Как же так, сынок, стыдно должно быть...»

НАШЕЛ ДЕНЬГИ

Пахло весной. Я почему-то подумал о том, что в этот день мне должно повезти, и я смогу чего-нибудь поесть. Но где взять деньги?
«А вдруг я найду кошелёк?» — осенила меня нелепая мысль, от которой потеплело на душе.
На память пришли слова из молитвы, услышанные в церкви, и я, опустив глаза, по-прежнему всё же что-то пытался найти на тропинке. И вдруг заметил кем-то потерянные деньги и словно остолбенел от увиденного.
«Ошибся, — подумал я. — Просто показалось».
Но деньги действительно были, удалось купить немного еды.

ПОИСК ЕДЫ

С утра я вновь задумался, где найти деньги на продукты? В этот день один из новых знакомых предложил пойти поработать в овощехранилище. Там если не деньгами, то овощами могут расплатиться. Встретили нас недружелюбно.
«Пошли вон отсюда, убогие, а то сейчас милицию вызову, ходят здесь всякие, а потом вещи пропадают», — с негодованием встретила нас толстая женщина.

НАПАЛИ С НОЖОМ 

Самым молодым из постоянных обитателей вокзала был двадцатилетний Сергей по прозвищу Чеченец. Это прозвище парню дали за то, что служил он в Чечне. Как-то днём Сергей пришёл избитый местными подростками, которые промышляли у пивнушек и отнимали пиво у слабых и беззащитных.
В один из вечеров настала и моя очередь идти в пивной бар, который располагался в криминальном районе города. Я купил трёхлитровую банку разливного пива.
«Слышь, мужик, пиво отдай», — сказал подошедший ко мне подросток. На вид ему было лет восемнадцать.
«Могу угостить, если сильно пить хочешь», — протянув банку, сказал ему я.
«Ты меня не понял, мне нужно всё пиво», — нагло ответил он, выхватывая у меня банку.
Я легко поставил на место этого хама. Но, пройдя несколько шагов, увидел этого неугомонного подростка, а с ним ещё двоих, которые были намного старше его. Первое время я отчаянно сопротивлялся, но меня сбили с ног и стали пинать. В руке одного из нападающих я увидел нож. Удар пришёлся почти в сердце.

ЗАБРАЛИ В СПЕЦПРИЁМНИК    

Когда среди бездомных поползли слухи о том, что были случаи, когда их брали в рабство, мы стали меньше выходить на улицу. Усилила свою работу против нас и милиция. У всех проверяли документы. А тех, кто не внушал доверия, забирали, в том числе забрали и меня. Отвели в спецприёмник до выяснения личности.
Под утро к нам привели ещё одного странника, был он сильно избит и всё время ругался. Ближе к обеду нас пригласили к молодому лейтенанту.
«Так, слушайте сюда, бичи, надо вам менять отношение к жизни, вы же сгинете бесследно, и никто о вас не узнает», — поучал нас совсем ещё молодой офицер.
Но так как жить нам было больше негде, мы продолжали обитать на вокзале, и вскоре местная милиция почти перестала нас замечать.

31 ДЕКАБРЯ         

На дворе стоял декабрь. Кто-то из бомжей принёс хиленькую ёлку, кто-то нашёл старые разбитые игрушки. Наше жильё, в котором мы навели порядок, приобретало праздничный вид.
Ровно в двенадцать мы подняли бокалы. Бездомные преобразились, забыв о своём положении в обществе. Мы, словно дети, пели, танцевали и от души радовались. В эти минуты мы становились счастливыми и беззаботными.
«Вот сейчас выпью, закушу сытно и спать лягу, а наутро как бог даст. Он же всё видит и никого в беде не оставит», — укладываясь на старом дырявом матрасе, мечтательно произнёс один из бездомных.
Тогда кто-то из нищих вспомнил об одном бездомном, который, уходя из жизни, говорил о счастье земном.
«А вы знаете, тот человек-то был не простой, а божий. Он поведал мне тогда, что есть на земле монастырь Оптина Пустынь, где можно замолить все свои грехи. Принимают там всех бездомных, нищих и убогих».
«А я некрещёный и ещё курю, но, наверное, там бы бросил. Говорят, этот монастырь посещали знаменитые люди, жили там великие святые. Там, наверное, и воздух духовностью наполнен», — размышлял один из пожилых нищих, который жил по вокзалам уже более десяти лет.

ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ОПТИНОЙ ПУСТЫНИ МОЯ ЖИЗНЬ ИЗМЕНИЛАСЬ
               
Ближе к лету я отправился в монастырь один. Провожать пришли почти все нищие и бездомные, которые знали меня. Некоторые совали в мои карманы еду и последние свои гроши, кто-то просил помолиться за них, другие молчаливо и безучастно смотрели вслед. В монастыре «Оптина пустынь» я прожил три месяца.
Побывав ещё в нескольких регионах, я уехал в Якутию, где устроился редактором газеты и писал о строительстве Амуро-Якутской железнодорожной магистрали. Там же  встретил будущую супругу и у нас  родилась дочь, а в 2018 году — внучка. О своих скитаниях  я написал книгу «История счастья».