Отпуск в Сортавале

– А как всё-таки правильно: кАлитки или калИтки? – Майя не могла не спросить про карельские пирожки, едва поезд прибыл в Сортавалу.

– Да как хочешь, – пожал плечами Артём – И так, и сяк вкусно. Знаешь, кстати, что город Сортавала до революции назывался Сердоболь?

– Впервые слышу. Ну, у тебя будет время мне рассказать…Тёмка, я ж на целую неделю вырвалась! – Майя обняла Артёма.

В Сортавале она была не впервые. Стандартная программа всех туристов – Сортавала, Рускеала, водопад с труднопроизносимым названием, где снимали «А зори здесь тихие», – пройдена и изучена. Теперь же карельские достопримечательности Майю интересовали мало. Собственно говоря, и приехала она потому, что просто хотелось куда-нибудь сбежать из Питера. А тут Артём – друг и бывший однокурсник – пригласил в гости. «Вот и отлично», – решила Майя и купила билет в плацкарт.
Всю дорогу она пролежала на верхней полке, закрыв глаза. Не спала, в голове тучами роились мысли – тягучие, тревожащие. От них и сбегала, хотя знала – от себя не убежишь.

Ей думалось, что когда тебе 15, мир огромен и прост, и мысли о нём – просты до банальности, но это твои личные, открывшиеся именно тебе истины. Ах, неужели и раньше кто-то додумался до такого?.. А когда тебе 30, мир огромен по-прежнему, но понимаешь – простых истин о нём нет. И узнаётся всё не просто – через опыт, ошибки, боль, кровь, страдание… Надо пройти сотни дорог, сотни раз заплутать, потеряться и найтись, встретиться с сотней человек и с одним главным, которого и вовек не познаешь, – самим собой. А что до других… Люди бывают разные.

Размышления периодически прерывала соседка – женщина необъятных размеров и неопределённого возраста: то болтала по телефону со всеми родственниками по очереди, то шуршала пакетами, то кашляла. «Да уж, люди бывают разные», – усмехнулась про себя Майя и слезла вниз – подъезжали. Спустила рюкзак – путешествовала налегке, никаких громоздких чемоданов – и мельком взглянула на суетливую попутчицу. Та поймала её взгляд и неожиданно улыбнулась: «До свидания, всего вам доброго!». Майя удивилась: за всю дорогу слова друг другу не сказали, а тут… Но на душе чуть распогодилось: север встречал её теплом.
   
– Между прочим, белые ночи не только у вас в Питере есть, а ещё и в Карелии, – Артём продолжал прилежно исполнять роль экскурсовода. – Правда, ты поздновато приехала, в августе не сезон. А вот если б в конце мая ко мне выбралась или в июне…

– Хорошо, что вообще выбралась. Работа, дела, взрослая жизнь, сам знаешь…

– Знаю. А я вот недавно в командировке в Мурманске был. Представляешь, там нету зебр!

– Странно, если б они были! Мурманск не Африка, мягко говоря…

– Да нет, не тех, – рассмеялся Артём. – Я имею в виду на пешеходных переходах. Светофоры есть, а на асфальте не размечено. Немного сбивает с толку.

– Это тебе выход из зоны комфорта!

– Знать бы, где в неё вход…

– Ага… Тём, давай только, пожалуйста, без всех этих туристических штук: музей Гоголева, Валаам, Ладожские шхеры… Хочется просто погулять. Спокойно…

– Ладно, но одну штуку я всё-таки тебе покажу. Потом сама спасибо скажешь, – Артём хитро подмигнул, и Майя поняла: не отвертеться.

Но неделя покоя у неё была. Майя привыкала просыпаться от птичьего щебета за окном, а не от безжалостного будильника. Пока Артём был на работе, ходила-бродила по городку. Туристических путей избегала, но центр не могла обойти стороной всё равно.

Ей нравились там старые финские дома – как сказал Артём, «северный модерн». Майя жалела, что они не умеют говорить – сколько же историй и человеческих судеб скрывается за суровыми фасадами… Люди, жившие здесь, тоже любили, страдали, ссорились, мирились, работали, отдыхали, искали, творили, о чём-то мечтали. Всё это было когда-то. И всё унесло время, быстротечное и безвозвратное. Мудрые безмолвные старики-дома верно хранили свои маленькие и большие тайны, и разглядывая фасады, Майя на время забывала о тягучих мыслях, но мысли не сдавались, возвращались – вновь и вновь.

Майе нравилось, что в маленькой Сортавале нет спешки мегаполиса, когда все вечно бегут, а для чего – не знают. Бегали  только туристы, чтобы успеть в отведённые свободные полчаса купить варенье из сосновых шишек и попробовать кАлитки (или калИтки). «А может, по привычке бегут», – думала Майя и замедляла шаг.
Сначала её удивляло, что магазины в центре по сравнению с питерскими закрываются рано. Но потом Майя вспомнила разговор с Артёмом про выход из зоны комфорта и усмехнулась – не в магазинах счастье. А вот в чём? Узнает ли она когда-нибудь? Найдёт ли ответы?..

Майя быстро привыкла к тому, что здешние названия порой звучат экзотически для приезжих. Табличку «Улица Вяйнемяйнена» поначалу не получилось даже прочитать. Среди привычных Ленина, Кирова, Пушкина, Маяковского, обязательных в каждом городе, она была чем-то из ряда вон. Но через пару дней Майя уже без запинки объясняла туристам, как туда пройти. Артём мог ею гордиться.

Майя полюбила подолгу сидеть на берегу озера со смешным именем Ляппяярви. Не смущаясь табличкой «Посторонним вход воспрещён», она проходила до конца пирса, снимала кеды и усаживалась. На соседнем пирсе с аналогичной табличкой разбегались и прыгали в воду местные мальчишки – Майя махала им рукой как старым знакомым. А потом закрывала глаза и пыталась по капельке выдыхать из души тягучий сумрак, вдыхая свежий ветер.

Майе казалось, что в ежедневной рутине и бесконечной суете она напрочь забыла, как это – ощущать себя свободной. Проблемы, дела, вечная нехватка времени… А тут вдруг этого времени – вагон, а куда девать, не знаешь. Поначалу пугаешься – надо срочно чем-нибудь заняться. А может, и не надо?

Она вспоминала – как это, когда никуда не гонишься, не спешишь, не опаздываешь. Выключаешь нескончаемую мыслемешалку в голове и просто находишься в текущем моменте. Сначала это было непривычно и даже страшновато, а потом внезапно Майя начала кайфовать от того, что есть только здесь и сейчас, а всё остальное – неважно и далеко.

Она чувствовала, как солнце нагревает правую щёку, а потом её обдувает ветерок. Долетали обрывки чьих-то разговоров. Майя открывала глаза и смотрела, как бликует вода. Мимо сновали прогулочные катера. По нагретому пирсу полз муравьишка. Ворковала парочка голубей. Самолёт оставлял белый след в безоблачной голубизне неба. И внутри – наконец-то тоже ни облачка...
 
Вольный карельский воздух почти рассеял тучи-мысли, но отпуск заканчивался, как всегда, слишком быстро. Майя боялась возвращения в сумрачный Питер, хотя Питер, в сущности, был ни при чём. За день до отъезда Артём напомнил об обещанной «штуке», и Майя нехотя, только чтоб не обижать друга, согласилась на роль экскурсантки.

Он привёл её в городской парк. Хоть и не далеко от центра, но Майя сама туда не забредала.

– Вот и хорошо, – обрадовался Артём. – А то было бы не так интересно.

На ограде она прочла: «Парк Ваккосалми». У входа традиционно встречал ларёк с сувенирами. Майя не удержалась и купила пахучий можжевеловый мешочек. На нём был изображён улыбающийся мультяшный комар и надпись «Приезжайте в Карелию! Любим вас и ждём!».
 
– Ну, всё-таки хоть что-то должно остаться на память…

– Не оправдывайся! А в Карелии тебя ждут не только комары, – улыбнулся Артём, и они пошли по парку.

Погода хмурилась, народу гуляло немного, и Майю это радовало. Парк был полудикий, чувствовалось, что люди здесь только в гостях у природы. По сторонам дорожки тянулись к небу сосны и берёзы, и Майе хотелось всё идти и идти под зелёнью высокого шатра. Неожиданно шатёр раскрылся, и они оказались в огромном лесном концертном зале. С одной стороны была сцена, с другой – два ряда длинных деревянных скамеек. Позади них возвышалась скала, изумрудно-серая из-за растущего прямо на камнях кустарника.

– Впечатляет, да? Это Певческое поле, – объяснил Артём. – Тут шикарная акустика, поэтому финны ещё в XIX веке устраивали хоровые фестивали. Любили они это дело. Сейчас вот тоже проходят всякие городские мероприятия…

– Представляю, очень здорово… Его ты и хотел мне показать?

– Не только, – загадочно подмигнул Артём. – Идём дальше.

Стали подниматься на скалу, которую Артём назвал «гора Кухавуори» – это слово с первого раза Майя, конечно, не запомнила. Периодически на пути встречались панорамные площадки со скамейками для туристов, чтоб те отдыхали и любовались суровой красотой северных пейзажей. «Наверное, здесь хорошо, когда рассветы-закаты», – Майя пожалела, что оставила экскурсию с Артёмом на день отъезда, а вслух заметила:

–  Вот бы где посидеть, подумать…

– Майка, думать, конечно, полезно, но иногда полезно не думать! – рассмеялся Артём.

Они поднимались всё выше. Майя периодически останавливалась, созерцая виды, и в какой-то момент потеряла Артёма: вроде шёл впереди, а теперь нет... Чуточку испугалась: казалось, она осталась одна в целом свете, а огромное небо становилось всё ближе. Будто бы не было ничего в мире, кроме простора этого неба, зелёного моря деревьев, серебристых озёр, сортавальских домиков вдалеке и гранитных валунов под ногами…

Тут и там попадались «пирамидки желаний» – туристы думали, что если сложить их из камней и загадать сокровенное, то всё точно сбудется. Майя не верила в эту примету, но один камешек всё же подобрала и забрала с собой – как талисман.
Камешек был красноватый с чёрными прожилками, плоский и шершавый на ощупь. Майя положила его в карман джинсов, потом подняла голову и вдруг среди деревьев вдалеке увидела ангела. Нет, не настоящего – тёмную статую на высоком постаменте. Казалось, ещё миг – и он взмоет на бронзовых крыльях в небо. Майя поспешила подойти ближе – а вдруг и вправду улетит? Ангел смотрел на неё сверху вниз, приподняв правую руку, будто хотел погладить Майю по голове. На постаменте было написано: «Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих», и у Майи подступил к горлу комок...

Ей вдруг подумалось, что жизнь бывает сурова, как северная природа, и порой выкидывает такие же фортели, как питерский климат. От бед и забот никуда не деться, увы. Они съедают время, высасывают силы… Что же тогда остаётся? Только не забывать жить и чувствовать, надеяться и верить. Вопреки всему и несмотря ни на что.

Мы – живые. Мы – живём. Смысл – в этом.

– Ну как, познакомилась с нашим ангелом? – Артём появился неожиданно, Майя даже вздрогнула. – Его тут несколько лет назад поставили, теперь охраняет город и нас всех…

– Познакомилась… Тём, а можно я в следующий отпуск опять приеду?

– Конечно! Я ж говорил – здесь тебя не только комары ждут. Ангелы вот ещё, например…

Майя улыбнулась в ответ. День отъезда уже не казался таким серым и беспросветным, потому что выглянуло солнце. Нет, не на небе. У неё внутри.