Дверь. Часть VII

Предыдущая часть - http://proza.ru/2025/08/08/96

Утром Рома отправился к Мельникову.
- Ну-с, батенька… Вижу, глаза горят неужто что-то придумали? Нашли решение по освещению поезда?
- Здравствуйте, Павел Петрович. Решение не решение, а предложение есть. Правда, оно у меня ещё не оформилось, надо бы с Перевощиковым из университета посоветоваться. Теоретических знаний у меня маловато…
- Слушаю вас, батенька. Я к вам премного расположен. Профессорам-то я не очень верю, витают, знаете ли, в облаках, теоретизируют всё, а нам практические решения нужны. Ну, вещайте!
- Павел Петрович… Открытый огонь опасен. Да, конечно, свечи можно в закрытые фонари упрятать, опасность возгорания резко снизится. Да и поток ветра станет не страшным. Но освещение будет тусклым. Сколько свечей для одного вагона надо будет использовать? Сорок? Пятьдесят? А купе? Там ещё штук десять свечей надо будет зажечь. А собственно зажигать их? А гасить? Это всё неоправданно сложно. Вот, смотрите, чертёж. Условно изображён вагон и десять купе в нём. Освещать нужно электричеством. И безопасно, и управлять просто.
- Конкретнее, молодой человек. Я плохо понимаю ваш чертёж. Объясните, что здесь изображено, что это за квадраты и прямоугольники. Да и самое главное поясните ваше предложение.
- Паровоз тянет вагоны. Скорость, масса, энергия. Смотрите, в первом вагоне выделяем одно купе под техническую часть. Размещаем в нём динамо-машину.
- А это что за зверь такой?
- О! Это недавнее изобретение! Один венгр Аньош Йендлик придумал. Но в пылу работ не запатентовал своё изобретение. А чуть позже немец Сименс усовершенствовал это изобретение, запатентовал его и сейчас в Германии налажено производство таких устройств. Если паровой двигатель паровоза работает, даже если в целом поезд не едет, что всё равно часть энергии паровой машины можно использовать и заставить катушку с намотанным проводом вращаться в магнитном поле. Тогда на концах проводов, которые составляют катушку, будет вырабатываться электрический ток. Такие динамо-машины можно купить в Германии, у Сименса. А можно и не покупать, самим сделать. А вот, смотрите на чертёж. Это провода, идут по всем вагонам вдоль поезда. Ток есть. С осветительными устройствами проблема. Сами не сделаем. А может, и сделаем, но времени нет. Вот их у англичан, в фирме Де ла Рю надо закупить. Двадцать штук на коридор, по шесть в купе. Да на шесть вагонов. Да на несколько составов. Да в запас, умножим на три. Вот и считайте, сколько надо. А параллельно подумать, как самим наладить изготовление таких ламп.
- Стоп, голубчик! Всё понял. Прекрасная идея! Но…
- Что, Павел Петрович?
- Пока паровоз едет – электричество есть, а ну, остановка какая?
- Так паровоз просто не двигается сам, но паровой двигатель-то работает. Вот он и будет вращать динамо-машину, а значит, и электрический ток будет. И, на всякий случай, в техническом купе надо будет разместить несколько Вольтовых столбов, если паровой двигатель совсем остановится. Ну, и запас столбов на всех остановках надо будет иметь. В случае замены или каких-то непредвиденных обстоятельств.
- Всё! Понял! Прекрасная идея. А сколько же будет стоить, если покупать и Сименса динамо-машины? А ведь задумки есть прокладывать железные дороги не только между Санкт-Петербургом и Москвой? Вот уже готовится проект дороги в Ревель, в Ригу, в Киев, в Варшаву.
- Павел Петрович, не считал. Я вам только идею даю.
Мельников уткнулся в чертежи Романа. Только Богу известно, какие мысли сейчас витали в его голове. Он молчал, не отрываясь от чертежей минут тридцать.
- Завтра созовём технический совет. Призовём на него финансистов из Казначейства. Мне надо поговорить с Клейнмихелем, Орловым, Левашовым… Какие имена! Обязательно и их надо будет пригласить. Пусть послушают. Деньги на ваше предложение добудем. Через год, в августе 1852 года, движение должно начаться. Уже закончено возведение вокзалов в Санкт-Петербурге, на Знаменской площади, и в Москве. Сорок тысяч человек сейчас производят земляные работы! Роман Михайлович, вы понимаете, какие грандиозные перемены ждут Россию? Сам царь поедет на первом поезде. Вы завтра, ну, или послезавтра, как соберём совет, будете делать доклад. Будьте готовы к возражениям, как технического характера, так и принципиального. А финансы – за мной. Готовы?
- Павел Петрович, мне сложно ответить на ваш вопрос. Я вам даю идею…
- Нет уж, голубчик, не отвертитесь. Я вас не отпущу. Идея идеей, но ведь и дело продвигать надо. Кому нужны просто идеи? Нужно иметь в себе силы отстаивать идеи. И не только здесь и сейчас. Это правило жизни. Из просто идеи должно родиться дитя. И вы его родитель. Не расстраиваете меня, я в вас верю. Ваша идея должна воплотиться в реальность. Это как мечта. Не упустите возможность воплотить свою мечту в реальное дело. Даю вам ночь. Или две. Зависит от того, когда соберётся совет. Готовьте если не финансовое, то техническое обоснование своей идеи. На число вагонов и поездов, при утверждении этого предложения, потом умножим. Динамо-машину делаем своими силами, всех промышленников подниму. Лампы пока будем покупать в Англии у Де ла Рю. Идите. Посчитайте мне один поезд. На совет принесёте окончательный чертёж всей электрической проводки, схему технического купе и прикиньте сроки изготовления динамо-машин. Наделю вас исключительными полномочиями. Государственными! На Урал поедете. На заводы! При благоприятном исходе решений совета, через месяц-полтора вся электрическая оснастка одного поезда должна быть, Бог даст, готова! Завтра вас жду с проработанным проектом электрического освещения поезда.
Рома был в шоке. Из школьного курса истории он весьма поверхностно знал о косности мышления, о медлительном развитии новшеств в Российской промышленности середины XIX-го века. Но в данном случае он увидел, какие могучие силы в себе таила страна. Он был горд от осознания того, что внезапно стал сопричастен к этим эпохальным событиям. А может, энтузиазм Мельникова так на него подействовал? Всю ночь он не спал. Кате он объявил, что ему категорически надо успеть к утру сделать несколько важных чертежей.
- Письмо от Юли пришло, - только и сказала Катя.
- Где они? – не поднимая головы от чертежей, спросил Рома.
- Прибыли в Милан. Скоро поедут во Флоренцию.
- Во Флоренцию? – спросил Рома. – Всю жизни мечтал там побывать.
- Она в восторге от Милана.
- Катенька, милая, я сейчас категорически занят. Не успеваю. Обещаю тебе, завершу эти работы, мы с тобой в Италию съездим. А сейчас, пошли кого-нибудь к Анастасии Петровне, Пусть Яшка придёт. Будет мне чертежи помогать делать.
И Рома снова уткнулся в бумаги. Катя вздохнула и послала за Яшкой. Тот мгновенно прибежал, хотя была уже ночь.
- Дядя Рома, что надо?
- Яшка, я большой чертёж делаю. Надо будет каждую деталь на отдельной бумаге изобразить. Вот смотри, я делаю чертёж технического отделения. Провода идут по вагону. Для каждого купе вот так и так надо всё изобразить. Сможешь?
- Дядя Рома, да я для тебя всё, что ты хочешь нарисую.
- Не нарисую, а точный чертеж надо составить.
И они углубились в обсуждение. Катя улыбнулась и только махнула на них рукой. Она ушла, но через минуту вернулась с подносом, на котором были две чашки дымящегося чая, да какие-то пироги на большом блюде. Рома и Яшка работали. К утру у них было несколько общих чертежей и детальные прорисовки электрической разводки по вагону в целом и в каждое купе. Техническое помещение, с учётом Вольтовых столбов, увеличилось до двух купе, которые Рома спланировал сделать в первом вагоне поезда. Первый выгон должен был быть второго класса, два купе объединялись в единое помещение. Остальные вагоны, по его размышлениям, должны быть первого класса, и пассажиры этих вагонов не должны были даже подозревать, что где-то там впереди есть какие-то технические отделения. Всё казалось продуманным и логичным. На следующий день технический совет не состоялся ввиду занятости ключевых фигур всего строительства. Совет состоялся лишь на третий день после разговора с Мельниковым. Рома делал доклад по вопросу электрического освещения состава. Было много вопросов от инженерного состава совета. Но Мельников в конце взял слово и своим авторитетом убедил таких людей как Клейнмихель и других членов совета утвердить принципиальное решение этого вопроса. Рома был счастлив. Предусмотрительный Мельников уже на совет принёс бумагу, наделяющую Романа Михайловича специальными полномочиями, которую подписали Клейнмихель и Мельников. И уже не следующее утро Рома отправился в Тулу, а потом и на Урал с обязанностью привезти оттуда через месяц несколько динамо-машин. Параллельно с этим в Англию был отправлен специальный посланник, который должен был привезти оттуда около тысячи ламп с платиновой спиралью. В один месяц не уложились. Лампы прибыли в Санкт-Петербург только через два месяца. Рома почти не бывал дома, но Катя с пониманием относилась к его отсутствию, радуясь в душе, что её Ромочка так органично вписался в окружающую их сейчас действительность. Юля с графом В.  странствовала где-то по Италии и присылала Кате письма чуть ли каждый день, подробно описывая свои впечатления. Она тайно сообщала, что ждала ребёнка…
Когда лампы прибыли, а на заводах в Туле и на Урале изготовили динамо-машины, Рома по согласованию с Павлом Петровичем решил сделать опытный стенд по сборке и проверке правильности его решения. В Москве, в депо, возле уже возведённого Петербургского вокзала, авторами которого, кстати, был небезызвестные Константин Тон и Рудольф Желязевич, Рома и помощники, включая Яшку (куда ж без него), получив один из вагонов будущего поезда, приладили к нему паровой двигатель достаточной мощности и, сделали по вагону проводку, развесили драгоценные английские лампы с платиновой нитью. На испытания были приглашены Мельников, Клейнмихель и Перевощиков, декан Университета, в недрах которого изготовлялись Вольтовы столбы, а также некоторые устройства прерывания и переключения цепей тока. По сигналу Ромы запустили паровой двигатель. Когда он вышел на полную мощность, Рома замкнул цепь. Гирлянда ламп загорелась ярким ровным светом. Потом двигатель остановили. Рома переключил питание на Вольтовы столбы. Свет не мигнул ни на мгновение. Испытания прошли более чем успешно. Пётр Андреевич Клейнмихель шепнул на  ухо Мельникову:
- А я, Павел Петрович, честно говоря, не верил в эту затею. А теперь вижу, хорошо получается. Твой Роман Михайлович молодец. Передай ему мои поздравления.
Мельников с почтением поклонился, радуясь и за Романа, и за одобрение сенатора, курирующего всё строительство.
- Воистину, Пётр Андреевич, если кто-то чего-то желает – вся Вселенная помогает ему!
- Ну, до Вселенной нам далеко. А вот до пуска дороги остаётся девять месяцев. Успеете все составы оснастить?
- Успеем, Пётр Андреевич!
- Ну, с Богом, действуйте.

Роман передал все свои наработки, схемы и чертежи Мельникову. Тот незамедлительно запустил их в работу, а Рома получил патент на эти идеи, передал их в казну, а взамен получил весьма солидное вознаграждение. Это были огромные деньги. Некоторую их часть он потратил на расширение своих ювелирных дел, некоторую часть передал в Университет Перевощикову на усовершенствование Вольтовых столбов. А значительную часть вознаграждения Рома потратил на закупку азиатских изумрудов и рубинов. Он лично придумал новую форму колье. Помимо этого, он попросил своих гранильщиков камней делась с нижней стороны камней не восемнадцать граней, как это было принято во всём ювелирном мире в середине девятнадцатого века, а двадцать четыре, что решительно усложняло процесс огранки. Он где-то читал об этом в своё время. Однако, камни, огранённые таким образом, по-другому преломляли падающий на них свет, и изделие сияло неслыханно! Ни у одного ювелира не было такого подхода к изготовлению украшений! Вот такое удивительное колье он и преподнёс Кате.

И тут по Москве и Санкт-Петербургу прокатилась волна краж и грабежей… 

-------------
На иллюстрации Николаевский вокзал Санкт-Петербурга. 1851 год