33а

Prompt: Напиши отрицательную ироничную литературную критическую рецензию на следующее стихотворение:
«На потолке танцуют тени

На потолке, как на холсте,
В вечернем сумраке оконном
Танцуют тени в тишине,
Рисуя что-то полусонно.

На потолке играют тени,
Их не понять, их не унять.
Они как отблески растений
Среди которых не стоять.
Их танец манит и тревожит,
В нем явь смешалась с вечным сном.
Ах, эти тени! Эти рожи!
Зачем вы мучаете дом?

У потолка есть тайный знак,
И я вникаю в этот мрак,
В нём отражаются тенями,
Все те, кто были рядом с нами.

Их много - тени на потом,
Они играют с потолком,
И по ночам они мерцают,
Как будто что-то предвещают.

Может просто так бывает?
Или есть какой секрет?
Эти тени вырастают,
Когда выключится свет.

Я изучал их целый час,
Своим дыханием пугая.
Как хорошо, что свет погас!
А то бы выгнали из рая.

Ты - тень, и в этом весь ответ
На мой вопрос: "Как быть?"
А тень не может умереть.
Ночь можно полюбить.»

gemini-2.5-pro

Конечно, вот ироничная критическая рецензия.
*** ### Манифест потолочной метафизики, или Когда тени бунтуют

На суд взыскательной публики представлен очередной поэтический трактат, претендующий на то, чтобы раз и навсегда закрыть проклятые вопросы бытия. Автор, не размениваясь на мелочи вроде бренности сущего или поисков смысла в земной юдоли, обращает свой взор в единственно верном направлении — вверх. К потолку.
 
Именно там, на этом плацдарме для люстры и последнем приюте заблудившегося комара, разворачивается драма поистине вселенского масштаба. Поэма начинается с обманчиво-нежной зарисовки: «тени танцуют», «рисуя что-то полусонно». Читатель расслабляется, предвкушая уютную элегию в духе символистов средней руки. Но не тут-то было! Уже во второй строфе автор срывает покровы, обрушивая на нас всю экзистенциальную мощь своего прозрения: «Ах, эти тени! Эти рожи! / Зачем вы мучаете дом?»

Это, без сомнения, поворотный пункт. Лирический герой, доселе пассивный наблюдатель, переходит в наступление. Отныне потолок — не просто побеленная плоскость, а портал в иные миры, где обитают тени-«рожи» усопших. Здесь автор смело вступает на территорию, до него освоенную лишь спиритическими салонами и сценаристами низкобюджетных хорроров.

 Вершиной исследовательского подвига становится строфа, в которой герой «изучал их целый час, / Своим дыханием пугая». Перед нами образ нового титана мысли, который не спускается в ад и не восходит на гору, а просто лежит на диване, пристально глядя вверх. Драматизм достигает апогея в строках: «Как хорошо, что свет погас! / А то бы выгнали из рая». Сложно переоценить глубину этой аллюзии. Рай, очевидно — это комната с выключенным светом, а изгнание из него грозит, по-видимому, щелчком выключателя со стороны недоумевающих домочадцев.

Но все это было лишь подготовкой к финальному откровению, катарсису, который переворачивает все наши представления о философии. На сакраментальный вопрос «Как быть?» автор дает исчерпывающий и, что важнее, предельно лаконичный ответ: «Ты — тень».

Столетия философских поисков, труды Канта и Ницше, экзистенциальные терзания Сартра — все это меркнет перед простотой и гениальностью потолочной доктрины. Зачем страдать, искать себя, бороться, если можно просто… быть тенью? Не умирать, не рефлексировать, а лишь мерцать на потолке и, как завещает нам пророк новой веры, «полюбить ночь».

Что ж, нам остается лишь с замиранием сердца ждать следующего творения автора. Возможно, в нем будут раскрыты тайны, которые хранит рисунок на линолеуме или загадочные разводы на кафельной плитке. Потенциал для метафизических открытий, как мы видим, безграничен.