Подполковник Самарин

Преподаватель тактики подполковник Самарин, был, самой колоритной личностью из всех преподавателей училища. Ему было, наверное, лет сорок, но для молодых курсантов он казался почти дедом. Самые острые на язык язвили: «Старик Самарин нас заметил, и в класс войдя, обматерил». Говоря, он постоянно то-ли подкашливал, то-ли подкрякивал два раза, и эта манера сразу же бросалась в глаза и делалась запоминающейся. Но главная особенность Ильи Федосеевича, он красиво матерился. Вернее сказать, он не ругался матом, он как-то так вставлял в свою речь матерные слова, что это не то, чтобы оскорбляло или вызывало неприятные чувства. Нет. Это было смешно, а главное, как не удивительно, но это было красиво.
 
Во время перекуров на полевых занятиях, подполковник Самарин просил курсантов подтянуться к нему, а сам, из командирской сумки, с которой никогда не расставался, доставал журнал «Советское военное обозрение» либо «Зарубежное военное обозрение». Не спеша затягивался сигаретой «ТУ-134», а  курил он только их, и начинал читать вслух. Поскольку, затянувшись, он никогда не выдыхал, то казалось, будто дым, во время читки, выходил из него не только изо рта или носа, но также из глаз и ушей и даже из фуражки летом, а зимой из шапки. Кстати, не зависимо от показаний термометра, даже при самых лютых морозах, уши шапки упрямый подполковник никогда не опускал. Только изредка, когда мороз делал уши прозрачными, Илья Федосеевич, не спеша, с достоинством мог позволить себе рукой в перчатке слегка потереть леденеющее ухо. А еще, даже самой страшной и снежной зимой, когда казалось, что у курсантов, ноги становились стеклянными, он стоял в тонких хромовых сапожках и никто никогда не видел, чтобы он надевал валенки.

ЛЕТНЕЕ ВРЕМЯ

Первого апреля восемьдесят первого года в стране стрелки часов впервые перевели на так называемое, летнее время, на час вперёд. В этот день сон стал на час короче, а занятия начались на час раньше. Подполковник Самарин влетел в класс как обычно, стремительной походкой. Дежурный подал команду «Смирно» и сделал шаг навстречу, чтобы сделать доклад, но Самарин резко обошёл дежурного и вместо приветствия выдал:

Время сдвинули на час –
Суета на глобусе,
Раньше х… стоял в постели,
А теперь в автобусе.

Спокойно, без тени улыбки дождался, когда хохот уляжется, добавил: «Вольно! Садись!» Вот такой вот неожиданный подполковник.
Но на этом любовь к самобытной поэзии у деда Самарина не прошла, так, к международному женскому празднику, он выдал ещё один перл:

Восьмое марта близко-близко
Сердце бьётся как олень…
Не подведи меня пиписка
В международный женский день.

КОМАНДИР ПУЛЕМЁТНОГО ОТДЕЛЕНИЯ

Война на тактическом учебном поле была в самом разгаре. Самарин со взводом отрабатывал тему "Рота в обороне". Роли были распределены, назначены командиры роты, взводов, приданных средств и все участники боя. Сержанту Череднику досталась роль командира пулемётного отделения.

Взвод стоял в две шеренги на высотке, изрезанной траншеями опорного пункта, и отрабатывал учебный бой. Прошло то время, когда на первом курсе парни носились по полю с автоматами, теперь они учились быть командирами. А дело командира – принимать решение и отдавать команды. Каждый назначенный действовал в свою очередь по мере развития обстановки. Преподаватель вбрасывал вводные и оценивал действие назначенных на роли курсантов.

Сержанты, как обычно стояли в самом конце на левом фланге взвода и шёпотом обсуждали какие-то свои проблемы. В это время «командир роты» принял решение ввести в бой пулемётное отделение. Наступило время действия командира этого подразделения, но Чередник, увлекшись своими разговорами, не слышал, что пора вступить в бой. Самарин, крякнув два раза, объявил:

– Э-э. Командир пулемётного отделения.
Тишина.
– Командир пулемётного отделения! – повысил голос подполковник.
Тишина.
Самарин заглянул в свою картонку, на которой карандашом делал пометки во время урока. И найдя нужную запись, громко, с нотками возмущения, выплеснул:

–Чередник! Едрёна мать!

Слово «едрёна» он конечно же выдал по-взрослому, в полный рост великого и могучего русского языка.
Вот эта сложная и длинная кличка «Командир пулемётного отделения! Чередник еб…на мать» еще долго преследовала сержанта, пока Самарин не выдал чего-то нового.

НАБЛЮДАТЕЛЬ

Когда противник в бою открывает артиллерийский огонь по нашим обороняющимся позициям, личный состав прячется в блиндажах и других укрытиях. На позициях остаются только наблюдатели, которые следят за действиями противника, чтобы своевременно доложить своему командиру и не прозевать атаку.

Наблюдателем был назначен курсант Баринов. Москвич по кличке Хитрый. Кличку, что говорит сама за себя, парень получил еще на первом курсе. Москвичи — это вообще люди особые, их в армейских коллективах недолюбливают, а Юра Баринов выделялся даже на фоне своих земляков. Ленивый и вальяжный, он  постоянно искал лазейки, чтобы увильнуть от работы или физической нагрузки.

Услышав от подполковника Самарина свою фамилию и назначенную роль, Юра ленивой походочкой вышел из строя и нехотя спрыгнул в окоп, типа, занял свою позицию.
По замыслу преподавателя, наблюдатель обнаружил, что противник открыл пулеметный огонь. Ему нужно было правильно доложить командиру и дать целеуказания. Обычно такое осуществляется с помощью ориентиров (заметных на поле боя природных или искусственных предметов типа одиночного дерева, строения или развалины, опушки леса и прочего). Наблюдатель называет ориентир, примерное расстояние от него в сторону и в глубину и называет саму обнаруженную цель. Учебное поле боя специально создавалось с такими ориентирами, для облегчения обучения курсантов. Перед наблюдателем Бариновым раскинулось тактическое учебное поле с сетью опорных пунктов «противника», ДЗОТами, вырытыми воронками, макетами огневых точек.

Посредине поля, немного правее, с учениками летнего лагеря, не мешая занятиям курсантов, проводилась игра «Зарница». К описываемому моменту сама игра закончилась и лагерь выстроился правильной буквой «П», с флагами и горнистами, подводил итоги.

Баринов визуально оценил обстановку и громко, немного А-кая, на московский манер, стал докладывать:

– Ариентир номер Адин, – он сделал паузу выбирая заметный предмет, и выдал – Группа пеАнеров!

Это было невероятно! Смеялись все, включая самого преподавателя. Просто каждый представил, как в боевой обстановке, в разрывах снарядов, свисте пуль и грохоте боя группа пионеров, прижимаясь друг к другу стоят и изображают ориентир для целеуказания нашим бойцам, поистине пионеры-герои.

Когда хохот немного улёгся, Самарин покачал головой и выдал свой новый шедевр:

– Пииизд…к ты, а не наблюдатель!

Так у москвича Баринова, к привезенной еще из гражданки кличке «Баран», и приобретённой уже здесь «Хитрый» появилась и третья: «Пииизд…к ты, а не наблюдатель»

ХИТРЫЙ

На практических полевых занятиях, для создания реалистичности обстановки, как правило, назначались один-два курсанта, обозначающих действия противника. Они получали холостые патроны, взрывпакеты, дымы, они получали инструктаж и систему позывных, для имитации того или иного действия противника.

Когда Самарин назначил имитатором Юрку Баринова, из строя послышались смешки, типа «ну, Хитрый сейчас наимитирует». Преподаватель слышал это, но, с педагогической точки зрения, решения своего не отменил. Мол, каждый имеет свой шанс реабилитироваться. Баринов получил инструктаж, имитацию и своей вальяжной походкой отправился на тот конец тактического поля, а это примерно метров четыреста.

Пока прошла начальная фаза четырехчасового занятия и дело дошло до практических действий, прошло с полчаса. Подполковник поднял вверх красный флажок, что по его замыслу было командой имитирующему – «противник открыл огонь». Но со стороны «противника» стрельбы почему-то не последовало. Самарин прибегнул к запасному варианту, достал свисток и стал выводить установленные трели. Противник молчал. Ни прыжки, ни крики, ни махания руками на Хитрого не действовали. А потом один из курсантов в бинокль рассмотрел Баринова, разомлевшего под июньским солнышком и сладко спящего на бруствере окопа противника.

Илья Федосеевич, решил отменить педагогический эксперимент и послал, заменить Хитрого, и вернуть его обратно. Пока замена дошла туда, а Баринов вернулся обратно, сорок минут урока были сорваны. Хоть преподаватель и пытался их заполнить отработкой других вопросов, смех и колкости курсантов подавить было не просто. К тому же они взорвались с новой силой, когда ко взводу своей походочкой подплыл Баринов.
Самарин оглядел заспанную физиономию курсанта, сорвавшего ему час занятия, и педагогически выдал:

– Баринов!
наступила полная тишина.

 – Я тут послушал мнение о вас ваших товарищей …
Пауза.

 – И скажу вам одно…
Пауза.

 – На хитрую ж…у, есть х… с винтом!