Название Каргополь этимология

К вопросу об этимологии названия «Каргополь» в свете истории земель Вадьи. (Отрывок из книги «Вадья изначальная»)

Чтобы постичь до самой сути историю земли нашей, Вадьи, необходимо взглянуть и на земли соседские, ибо всё в мире переплетено незримыми нитями, подобно судьбам людским. Взять, к примеру, славный город Каргополь и поселения по берегам Онеги-реки: с ними у Вадьи связи не вчерашние, а древние и прочные, веками кованные. Испокон веков тянулись от нас на север торговые пути, и шёл по речке Волошке, впадающей в Онегу у самых каргопольских стен, всякий промысловый товар. Загадка имени этого северного града для нас — не просто учёная причуда, а живой, кровный интерес, ибо в нём живёт отголосок нашего общего прошлого.

Издавна пытливые умы бьются над разгадками имён, что носят наши города и веси. И Каргополь, сей древний страж Русского Севера, не стал исключением. Долгое время в кругах учёных мужей бытовали две основные версии, но обе они, если вглядеться пристальнее, вызывают немалые сомнения.

Первая, «тюркская» версия, ведёт нас к татарскому слову «карга» — ворона. И тогда выходит, будто Каргополь — это «Воронье поле». Версия эта, прямо скажем, сомнительна. С какой стати коренным жителям этих суровых земель — славянам или финно-уграм — понадобилось бы брать чужое, тюркское слово для названия одного из главных своих селений? Исторические свитки молчат о столь глубоком влиянии тюркского языка на здешние имена.

Вторая версия, «финно-угорская», обращает наш взор к слову «карху» — медведь. И вот уже Каргополь превращается в «Медвежье поле». Эта теория, надобно признать, выглядит ближе к истине, ведь славяне и впрямь жили бок о бок с племенами чуди, как их кличут в летописях. Однако и здесь есть своя заноза. Летописцы, бывало, не слишком разбирались в тонкостях и под общим именем «чудь» могли подразумевать и вполне себе славянские племена. Но, даже если предположить, что чудь была сплошь финно-угорской, её присутствие вряд ли было настолько всеобъемлющим, чтобы давать имена крупным городам, которые основывали и заселяли в основном славяне. Да и само сочетание финского корня «карху» и славянского «поле» звучит искусственно, словно его не жизнь создала, а учёный в тиши кабинета пытался скрестить лошадь с телегой.

Мы же предлагаем пойти иным путём — обратиться к слову, что и поныне живёт в гуще народного языка, в северных наших говорах. Речь идёт о простом русском слове «карга», или «корга». В живой речи этих краёв оно означает вовсе не птицу, а нечто совсем иное: всё кривое, изогнутое, неровное. Заглянем в словарь Даля: «карга» — это и «каменистая гряда под водой», и «топкое место с корягами». Это и кривая сосна, согнутая ветрами, и даже извилистый речной перекат. «Карга» — это сама душа неровности, изгиба. Со временем слово обрело и переносный смысл: сгорбленную, скрюченную годами женщину народ метко прозвал «старой каргой», проводя прямую параллель с высохшим, корявым деревом. Это толкование, живущее в языке на уровне самой крови, подтверждает и «Словарь говоров Русского Севера».

А теперь сопоставим этот лингвистический факт с тем, как выглядит сама земля. Окрестности Каргополя — край бесчисленных озёр, петляющих рек и обширных топей. Для первых поселенцев именно такие «карги» — коряжистые, болотистые места, кривые берега, каменистые пороги — и были самой яркой чертой здешнего пейзажа. И вот, среди этих-то «карг», они нашли «полье» — участок сухой, возвышенный, пригодный для пашни и жизни. И поселение, основанное на этом «полье», естественным образом получило имя Карго-поль, то есть «поле у болота», «место среди коряжников» или просто «кривое поле» — участок земли на неровной, извилистой местности.

Здесь надобно сделать важное замечание для тех, кто, взглянув на современную карту, усомнится в правдивости такого описания. Не стоит забывать, что за тысячу лет лик земли претерпел огромные изменения: и время, и рука человека преобразили этот край. На месте многих былых топей ныне шумят леса; иные озёра обмелели и заросли, превратившись в луга. Таким образом, сегодняшний ландшафт уже не таков, каким его видели наши далёкие предки.

Предложенная нами версия имеет неоспоримые достоинства: она опирается на сокровища живого русского языка, заверенные словарями; она идеально подходит к описанию местности, где был заложен город, если сделать поправку на вековые перемены; и наконец, она полностью соответствует логике освоения Севера, где поселения возникали на сухих «полях» и «островках» среди труднопроходимых, коряжистых болот.

Таким образом, мы приходим к простому выводу: название Каргополь имеет не привозное, а сугубо местное, исконно русское происхождение. Оно является точным и поэтичным описанием родной земли, данным нашими предками, и означает «поле среди топких болот» или же «кривое поле». Быть может, это звучит не столь величественно, как иные толкования, но зато куда как ближе к исторической правде. И в этой простой правде кроется подлинное величие — уважение к языку отцов и к той суровой, но родной земле, которую они с любовью обживали. Имя города становится живым свидетелем истории, памятником мужеству и наблюдательности первых поселенцев, давших название своему дому.

Имя на карте

Не «Воронье», не «Медвежье»,
Не чужой заимствованный слог,
А своё, родное побережье
В это имя предок наш облёк.

Здесь леса сквозь топи и трясины
Простирали тысячи ветвей,
А изгибы старой древесины
Вырастали из седых камней.

Эту землю, дикую, сырую,
«Каргою» прозвали в старину,
Тут нашли поляну луговую
На сухом и твёрдом берегу.

И на этом полюшке, просторе,
Средь коряг и вечной кривизны,
Вырос город, северу опора,
Сын своей нахмуренной земли.

Каргополь! В тебе не отголоски
Стран чужих иль вычурных легенд,
А изгиб задумчивой берёзки
И полей неровный, верный след.

Иван Тюкачев. 2015 г.