Постепенное нарушение устоев

В школе, например, говорит себе ученик: «Зачем мне этот предмет, никогда же не буду этим заниматься!»
Или в институте тоже студент решает для себя, что не нужен ему сопромат (сопротивление материалов), не пригодится.
И история, литература для него как-то странно. Зачем?
В этих малых изменениях неглубокого мышления, в этих малых непринятиях классики незаметность порока.
Или думает сын, что отец стар, уже ничего не понимает, что говорит уже не нужное, что сейчас всё по-другому.
И песни и слова теперь и музыка другая (для него).
Не слышит сын отца. Потому что не думает, не пытается прислушаться к смыслу сказанного, родного. К интонациям и искреннего переживания старшего не только за своего сына, но и за судьбу страны, его края родного.
По чуть-чуть принимая чужую развязанность, чуждую культуру, не свойственную тебе, всякую гадость в еде, не свойственную земле и воде тебя родившей, грядут большие изменения. Казалось бы, ничего страшного. Капля. Но, безусловно, происходит накопление этого качества!
А бесстыдство! То есть не стеснение чего-то срамного или высказанной чужой или своей глупости?
Ведь раскованность в высказываниях или смелость в одежде не предполагает срамного бесстыдства, откровенного показа (и детей, и пожилых людей надо беречь от срама, от оголтелости, наглости, распущенности). Ведь культура предполагает в первую очередь ограничение себя осознанно.
Неприметность изменения характера связана с принятием небольшими порциями небольшого количества того качества, с которым соглашаемся, которое принимаем!
Ведь общество, коллектив, объединенный определенными ценностями культуры, духовности, и накладывает ограничения для сохранения в первую очередь себя как общества, как единения, как народа!
Распущенность, вседозволенность (в плохом смысле слова, когда это угрожает людям, народу, языку, культуре народа) обязательно должны быть ограничены правилами поведения, этикой речи.
Культурный человек всегда ограничивает себя в своем поведении, в резких высказываниях, чтобы не навредить другому человеку (незрелому, хрупкому), особенно молодому, юному, уважением к старому, старшему.
Хочу сказать, что распущенность, как энтропия, имеет тенденцию расти «семимильными шагами».
Публичные общества, театры, кино — всё очень хрупко отзывается на тонком и непрочном сознании, и поэтому должны быть особенно внимательны в высказываниях и публикациях, понимая свое острое и глубокое воздействие на людей.
И вот человек (для себя) вроде такой же, но... другой, уже другой.
Почва вроде та же, но надстройка совсем-совсем чужая, не его.
Многие чувствуют сами это в себе и, к сожалению, озлобляются...