Социум. Эволюция и целеполагание

Данная работа посвящена проблеме определения целей управления социальными объектами (системами), способными претерпевать такие качественные изменения на протяжении планируемого периода функционирования, которые могут потребовать последующего принципиального изменения в целеполагании управления. Цель данной работы — определение и описание общих ограничений, налагаемых указанными особенностями управляемых объектов на выработку целей управления, а также описание некоторых методов, которые могут быть при этом использованы.

Оглавление

1. Социум как устойчиво неравновесная система. Управление как необходимое условие функционирования социума
2. Отсроченная дисфункция и проблема целеполагания управления
3. «Проблема наблюдателя» + конфликт интересов. Сценарное моделирование
4. Взгляд в будущее в его эволюционной развертке как основа научного стратегического целеполагания.
4.1. Глобальное целеполагание
4.2. Целеполагание в рамках отдельного социума (страны, группы стран)
5. Принципы и механизмы целеполагания при управлении социальными процессами
 5.1. Скорость имеет значение: иногда быстрое решение важнее правильного. Почему так происходит и что это означает?
5.1.1. Снижение энтропии как общеэволюционный тренд.
5.1.2. Предотвращение или купирование «чрезвычайных ситуаций»
5.2. Целеполагание: позитивное или негативное — когда какую стратегию выбрать?
5.3. Компетентность vs равенство: элементы меритократии в целеполагании
5.3.1. Равенство как антиутопия
5.3.2. Теории Э. Роджерса и Ф. Басса
5.3.3. Роль профессиональных экспертных сообществ в определении целей управления социальными процессами
5.4. Институционально распределенное целеполагание
5.5. И вновь о праве голоса
Заключение и выводы


               1. Социум как устойчиво неравновесная система. Управление как необходимое условие функционирования социума

В 2013 году вышла в свет монография А. П. Назаретяна «Нелинейное будущее» [3], посвященная теории прогрессивной (точнее — прогрессирующей) эволюции (ТПЭ). Эта теория охватывает всю историю Вселенной от т.н. Большого Взрыва до наших дней и простирается дальше в будущее. Путем анализа обширнейшего массива археологических и исторических сведений, относящихся к периоду истории человечества от начала каменного века до наших дней, ее автор обосновывает, что эволюция человечества в глобальном масштабе является единым процессом, а само человеческое общество — как в глобальном масштабе (антропосфера, геосоциум), так и отдельные страны и народы — суть эволюционирующие материальные объекты (системы), подчиняющиеся общим законам эволюции материальных систем.

Согласно той же теории, все  социальные системы с системологической точки зрения — это диссипативные (рассеивающие поступающую извне энергию) самоорганизующиеся системы, находящиеся в состоянии т. н. устойчивого неравновесия, причем уровень этого неравновесия с каждым новым шагом эволюции увеличивается, а сама эволюция в целом ускоряется.

Термин «устойчивое неравновесие» настолько необычен в социальных науках, что требует более подробного пояснения. Впервые он появился в работе ныне почти забытого биофизика Э.С. Бауэра (1980-1938) «Теоретическая биология» (1935) [1], где им был сформулирован фундаментальный принцип жизни: «Все живые системы находятся в состоянии, далёком от термодинамического равновесия, и используют свою свободную энергию не для того, чтобы достичь равновесия, а для поддержания этого неравновесного состояния.» Более поздние исследования (И.Р.Пригожин и др.) показали, что это свойство, хотя и в значительно меньшей степени, может быть присуще также системам, которые принято считать неживыми, но которые существуют в потоке внешней энергии и способны его в той или иной степени усваивать и рассеивать (диссипативные структуры). Но этим дело не ограничивается. В настоящее время нет сомнений в том, что эволюционные процессы, происходящие по тем же законам, что и в масс-энергетическом мире, протекают и в духовно-информационной, и в социальной сферах. Последнее соображение привело к распространению понятия «устойчивого неравновесия» на социальные системы и процессы.

Чтобы сохраняться, то есть продолжать функционировать, устойчиво неравновесные системы требуют, чтобы в них реализовывались алгоритмы управления, благодаря которым могло бы устойчиво поддерживаться их внутренне и внешне неравновесное состояние. Для полноты анализа следует отметить, что управление может быть как внутреннее (эндогенное), так и внешнее (экзогенное), но применительно к целям дальнейшего анализа по вполне понятным причинам мы ограничимся рассмотрением эндогенного управления, при котором система управления является подсистемой самого социума и им самим формируется. Таким образом, с учетом сделанной оговорки, наличие в составе социума системы управления, в той или иной ее форме, есть необходимое имманентное свойство социума как системы.

               2. Отсроченная дисфункция и проблема целеполагания управления

Согласно общей теории управления, управление — это воздействие (субъекта управления) на управляемую систему (объект управления) с целью обеспечения требуемого её поведения или изменения её характеристик. Таким образом, когда мы говорим об управлении, то прежде всего нам следует зафиксировать два принципиальных момента: (а) чем (каким объектом) мы собираемся управлять и (б) с какой целью мы это собираемся делать. В нашем случае объектом управления является социум, и подробному рассмотрению его как объекта управления будут посвящены отдельные работы. Здесь же мы рассмотрим проблему целеполагания управления социумом.

ТПЭ утверждает: согласно закону отсроченной дисфункции (закон отсроченной дисфункции Назаретяна) любой прогрессивный (т. е. ведущий к усложнению системы) шаг эволюции рано или поздно приводит к проблемам для эволюционирующей системы в виде нового эволюционного кризиса. Иными словами, если, выходя из кризиса, система усложняется и за счет этого повышает свои способности адаптации к изменившейся окружающей среде, то она тем самым, согласно второму началу термодинамики, еще больше усиливает энтропийное давление на внешнюю среду и потому неизбежно готовит почву для нового - еще более острого и скорого - связанного с этим кризиса. Действие этого закона приводит, фигурально выражаясь, к тому, что любая победа — пиррова, и любые исторически конкретные формы объектов и систем рано или поздно исчезнут, превратившись в нечто иное. Таким образом, исчезает смысл конечной цели, «вечного благоденствия», «окончательной победы», ибо, как показывает наука, достижение системой какой бы то ни было конечной цели означает не что иное как ее смерть (в философском смысле этого понятия, ибо умерший объект материально не исчезает бесследно, а превращается в иные - как правило, менее сложные - объекты). Поэтому, как указывает А.П. Назаретян, во весь рост встает проблема смыслообразования.

 В нашем же плане это означает, что не так-то просто определить: для чего, с какой целью нужно управлять социальными процессами и социальными структурами, если в конечном итоге «всё накроется медным тазом», то есть объект управления фактически непременно исчезнет, хотя и превратившись в нечто иное? То есть, задача целеполагания управления эволюционирующим объектом становится отнюдь не тривиальной. Но тем не менее, из практического опыта мы знаем, что управление социальными процессами и системами в реальности имеет место, и это означает, что в практическом плане эта задача решаема. Остается лишь ее надлежащим образом формализовать, чтобы полученные информационные модели можно было использовать в практике для получения приемлемых результатов. Поэтому продолжаем.

               3. «Проблема наблюдателя» + конфликт интересов. Сценарное моделирование

Если считать социум материальным объектом, требующим управления, то к проблеме управления им можно применить  методологический принцип управления любым материальным объектом, который (принцип) можно считать краеугольным камнем, основой всей последующей работы по выстраиванию системы и самого процесса управления. Он состоит в том, что прежде чем оказывать на объект управления какое-либо управляющее воздействие, необходимо вначале изучить, по каким своим внутренним (имманентным) законам этот объект функционирует, иначе отклик объекта на управляющее воздействие может быть совершенно не таким, какого хотелось бы получить субъекту управления.

В классической науке считается, что исследуемый объект одинаков и ведет себя одинаково, кто бы, как бы и откуда бы его ни наблюдал и что наблюдатель никак не влияет на сам объект. Неклассическая наука признает, что объект наблюдения и его поведение могут выглядеть по-разному с разных точек зрения разных наблюдателей. То есть, неклассическая наука признает множественность возможных информационных моделей объекта в зависимости от целей изучения/наблюдения, но не рассматривает возможность влияния наблюдателя/исследователя на сам объект. Постнеклассическая же наука признает не только множественность возможных моделей объекта, но и возможность влияния наблюдателя/исследователя на этот объект.

Таким образом, если взглянуть на социум как на объект управления, то ситуация вырисовывается довольно запутанная. Мало того, что с различных точек зрения объект выглядит и ведет себя по-разному и по-разному представляется его желанное/нежеланное будущее, так он еще и изменяется под воздействием разных наблюдателей, причем тоже по-разному. Как тут определить: какая траектория его эволюции желаемая, а какая — нет? И для кого желаемая?

В таких ситуациях, как правило, имеет смысл применить хорошо известный ныне метод — сценарное моделирование, при котором рассматривается несколько альтернативных вариантов развития модели; это один из наиболее эффективных инструментов стратегического анализа, которые позволяют управлять неопределенностью будущего.  В [3] в качестве примера сценарного моделирования приводится записка П.Н. Дурново Николаю II: «В феврале 1914 года отставной российский министр, консерватор и монархист П.Н. Дурново подготовил секретную записку Императору с просьбой не ввязываться в войну с Германией (которая уже у многих была на устах), ибо это приведёт к краху Российской Империи. И с потрясающей достоверностью изложил, как разрушение державы будет происходить в случаях успешного и неуспешного хода событий на фронте. Рискну утверждать, что это была первая в мировой практике и, безусловно, гениальная попытка сценарного моделирования, предвосхитившая синергетическую методологию, но, к несчастью, не нашедшая тогда достойного адресата».  Формирование пула таких сценариев под решение каждой конкретной проблемы и их анализ с точки зрения возможности, реализуемости, последствий, затрат и т. п. — задача профессиональных экспертных сообществ. Результат такого анализа должен служить научной основой для принятия конкретных управленческих (в том числе и прежде всего — политических) решений.

В настоящее время сценарное моделирование, несмотря на его относительно высокую затратность, применяется настолько широко, что даже нет необходимости приводить множество примеров. Тем не менее, не упомянуть о его роли и месте в управлении социальными процессами было нельзя.

               4. Взгляд в будущее в его эволюционной развертке как основа научного стратегического целеполагания.

                4.1. Глобальное целеполагание

Выше было показано, что достижение «вечного благоденствия», вечной «счастливой жизни» и т. п. как некоей конечной цели человеческой деятельности — не что иное как очередная антинаучная утопия. Что же можно считать приемлемой целью такой деятельности в масштабе всего человечества? Объективного, то есть инвариантного по отношению к отдельным субъектам целеполагания, варианта не существует в принципе: это может быть лишь итогом того или иного компромиссного консенсуса.

В качестве приемлемого для всех трезвомыслящих людей варианта А.П. Назаретян предложил следующее: «Стратегическая задача человечества состоит в том, чтобы сохранить историю, и даже неизбежная жертва собственно человеческим качеством - меньшее зло по сравнению с "взрывом" или "всхлипом" (по Т. Элиоту), каковыми может кончиться этот мир уже в текущем столетии. Мой "исторический оптимизм" составляет надежда на то, что цивилизация Земли сделает выбор, который мне представляется предпочтительным, и интрига планетарной истории разрешится космической перспективой. Надежда подвергается тяжёлым испытаниям, когда я наблюдаю, как ведущие политики, заплутав в переплетении сиюминутных импульсов, личных, корпоративных, национальных и прочих амбиций, дружно игнорируют стержневой вопрос эпохи: переживёт ли антропосфера XXI век как развивающаяся система?».

«Сохранение истории» в данном контексте, по Назаретяну — это продолжение процесса эволюции антропосферы с выходом нынешнего — человеческого (пока еще — человеческого) — разума за пределы Земли, пусть даже ценой замены (неизбежной, по мнению большинства футурологов) биологического вида Homo sapiens неким иным «эволюционным наследником», новым носителем разума: биологическим ли,  «киборгом» ли — не суть важно — уже чуть ли не через два-три десятилетия. Космическая же перспектива в данном контексте — отнюдь не романтическое мечтание, а необходимая эволюционная ступень, без которой оказывается невозможной стабилизация антропосферы согласно закону иерархических компенсаций Седова — Назаретяна [3].

Относительно «полной группы событий» А.П. Назаретян отмечал: «В книге систематизированы свидетельства того, что эволюция космоса, жизни, культуры и сознания составляет преемственный ряд изменений, связанный едиными векторами, и что глобальные перспективы, по большому счёту, сводятся к трём вариантам: обвал, временная консервация или продолжение развития по универсальному вектору "удаления от естества". Приняв, что история рода Homo подходит к концу, книга оставляет открытыми самые существенные вопросы. Завершится с историей биологического рода эволюция разума, Земли и Вселенной или она (эволюция) способна перерасти в новую, управляемую стадию? Если же последнее в идеале возможно, то сможет разум, генерированный Земной цивилизацией, участвовать в "ноосферизации Космоса" или её история составит необходимый Метагалактике опыт тупиковых стратегий?»

Таким образом, в представленной парадигме стратегической целью сознательной человеческой деятельности в глобальном масштабе представляется предотвращение глобальной катастрофы, состоящей в уничтожении «разума, генерированного Земной цивилизацией», с одновременным (или последующим) выходом этого разума за пределы Земли. В рамках такого представления необходимой первоочередной целью управления социальными процессами в глобальном масштабе видится блокирование (исключение из глобальной практики) таких политических сил, которые могут своими обскурантистски мотивированными действиями привести к вышеописанной глобальной катастрофе. Второй по значимости на сегодня, в глобальном масштабе, представляется цель разумного ограничения неизбежного разрушительного влияния антропосферы на биосферу и геосферу Земли. Данные представления полностью вытекают из концепции эндо-экзогенных кризисов и модели (закона) техно-гуманитарного баланса, подробно рассмотренных и обоснованных в рамках теории прогрессирующей эволюции (см. [3]  [4]).

                4.2. Целеполагание в рамках отдельного социума (страны, группы стран)

Целеполагание применительно к отдельному социуму (стране, группе стран) в основных чертах представляет собой аналог целеполагания в глобальном масштабе с некоторыми добавлениями. Во-первых, необходимо учитывать объективную конкуренцию между социумами согласно явлению социокультурного псевдовидообразования [3,4]. Во-вторых, следует учитывать, что срок жизни конкретного социума по общему правилу априори меньше срока существования человечества в целом и тем более — оставшегося срока жизни планеты Земля.

С учетом этих добавлений можно сформулировать триединую цель управления социумом:
а) рациональное расходование ресурсов — как внешних, так и внутренних — доступных на достигнутом уровне развития социума;
б) научно-технологическая и гуманитарная подготовка к следующему эволюционному скачку (преодолению неизбежного следующего эндо-экзогенного кризиса), а также накопление избыточного многообразия (см.: закон избыточного многообразия), которое может оказаться при этом ;
в) учет конкурентной ситуации между социумами в региональном и глобальном разрезах, недопущение отставания от конкурентов, которое может стать препятствием для своевременного выхода на новый эволюционный уровень.

Автор отдает себе отчет в том, что описанная ситуация представляет собой идеал подобно рабочему циклу идеальной тепловой машины (цикл Карно), полностью реализовать который невозможно, но тем не менее теплотехники всего мира уже третье столетие стремятся к нему максимально приблизиться. В реальной жизни целеполагание управления социумом зависит, в первую очередь, от соотношения социально-политических сил внутри него. Тому, как и с помощью каких механизмов можно приблизиться к вышеописанному идеалу, посвящена следующая глава.

               5. Принципы и механизмы целеполагания при управлении социальными процессами
               
                5.1. Скорость имеет значение: иногда быстрое решение важнее правильного. Почему так происходит и что это означает?

В рамках ТПЭ отмечается, что все эволюционирующие (развивающиеся, усложняющиеся) материальные (не только масс-энергетические, но и относящиеся к виртуальной сфере) системы, вопреки второму началу термодинамики, имманентно стремятся и движутся в процессе отбора от более вероятного (более хаотичного, с большей энтропией) состояния к менее вероятному (менее хаотичному, с меньшей энтропией) состоянию. Не исключение в этом плане и системы, относящиеся к психической и интеллектуальной сфере.

А.П. Назаретян отмечает, что человеческая психика имманентно стремится к внутреннему упорядочению, установлению причинно-следственных связей внутри создаваемых ею информационных моделей действительности, их структуризации и т. п. Такая структуризация повышает емкость информационных моделей и не только делает их использование более эфективным, но помимо собственно прагматического эффекта способствует достижению индивидуумом ощущения психологического комфорта. или, что обычно субъективно более значимо, снижению ощущения психологического дискомфорта.  Поэтому неудивительно, что зачастую быстрое принятие решения (то есть снижение числа  свободы — или энтропии — в рамках используемой информационной модели) более приемлемо для субъекта принятия решений, нежели затягивание состояния повышенной неопределенности как следствие продолжения поиска более выгодного решения (согласно поговорке: лучшее — враг хорошего). В частности, то же относится и к процессу выбора целей (целеполаганию).

                5.1.2. Предотвращение или купирование «чрезвычайных ситуаций»

Есть другая ситуация, приводящая к необходимости принятия более быстрого решения в ущерб «более правильному»: предотвращение или пресечение неприемлемого развития событий. Но это относится скорее к реализации цели стабилизации объекта управления, нежели к целеполаганию.

                5.2. Целеполагание: позитивное или негативное —  когда какую стратегию выбрать?

Если говорить о какой-либо целенаправленной деятельности, то можно выделить два принципиально различных подхода к выбору целей. В одном случае из набора возможностей выбирают какую-либо одну или несколько целей, которую (или которых) стремятся достичь, и вокруг этого строят свою деятельность. Это можно назвать стратегией позитивного целеполагания. В другом случае поступают наоборот: выбирают те сценарии развития событий, которые считаются неприемлемыми по тем или иным основаниям (критериям), и направляют усилия на то, чтобы их предотвратить. Такую стратегию можно назвать стратегией негативного целеполагания. В каких случаях имеет смысл предпочесть одну стратегию, а когда — другую?

Практически любое событие можно рассматривать как результат одновременного наличия (совпадения, сочетания) ряда факторов, необходимых для того, чтобы это событие произошло (схема логической конъюнкции, схема И, пересечение событий). Согласно математике (теория вероятностей, теория множеств) вероятность такого совпадения тем меньше, чем больше факторов, вероятность каждого из которых меньше единицы, должно совпасть, и, соответственно, тем сложнее этого достичь. Напротив, чтобы предотвратить наступление того или иного нежелательного события, достаточно исключить любой из набора необходимых факторов (схема логической дизъюнкции, схема ИЛИ, объединение событий), достичь чего, как правило, легче. Чем дальше по времени отстоит прогнозируемое событие, тем больше, как правило, неопределенность в его отношении и, соответственно, тем меньше вероятность его целенаправленного достижения. И напротив, чем оно к нам ближе, тем явственнее его роль и тем понятнее, какие на него влияют факторы и как нужно вести себя в его отношении.

Таким образом, позитивное целеполагание имеет смысл применять в отношении целей, которые (а) достаточно близки по времени достижения и (б) на пути к которым нужно учитывать относительно небольшое количество сравнительно хорошо прогнозируемых факторов. Негативное же целеполагание более целесообразно, когда будущее достаточно туманно и/или необходимо сравнительно быстро купировать возникающие проблемы. В настоящее время стратегия негативного целеполагания применяется достаточно широко: в политической практике она известна как ответ на вызовы и угрозы.

                5.3. Компетентность vs равенство: элементы меритократии в целеполагании

                5.3.1. Равенство как антиутопия

Классическая демократия предполагает правило: один человек — один голос, что вытекает из принципа равенства прав граждан на участие в управлении делами общества. Но как обстоят дела в политической практике? Еще Сократ два с половиной тысячелетия назад показал, что это неизбежно приводит к охлократии, а через нее — к диктатуре. Провозглашая политическое равенство на словах, великие гуманисты XVIII века на деле молчаливо исключали из демократического процесса целые социальные классы и слои: например — крестьян и женщин, и вовсе не из снобизма и гендерного шовинизма. По сути, эти социальные страты в то время не обладали автономией политической воли: крестьянин практически полностью зависел от феодала, а женщина — от мужа, и поэтому не было никакого смысла предоставлять им политические права наравне с бюргерами. Разумеется, такое положение дел периодически приводило к «эксцессам» вроде Жакерии, но для того времени это было «нормально».

В настоящее время конституциями и другими аналогичными актами демократических государств формально предусмотрены равные политические права всех совершеннолетних граждан за небольшим исключением, но по сути до идеала дело не доходит: подавляющее большинство населения даже демократически развитых стран остается одновременно инструментом и объектом политического манипулирования, которое по факту лишает их автономии политической воли. И дело здесь не только и не столько в чьей-то злой воле, сколько в практически неустранимой психологической неоднородности населения, а также в различиях по степени компетентности людей в тех или иных вопросах, по степени их подверженности внешнему манипулированию и по степени их личной ответственности за последствия принятых ими решений. На эти обстоятельства указывали такие критики всеобщего равного избирательного права, как Г. де Мопассан [2] и Ю. Латынина. Также их подробно исследовали авторы дополняющих друг друга теорий диффузии инноваций — Эверетт Роджерс [7] и Френк Басс [6].

                5.3.2. Теории Э. Роджерса и Ф. Басса

Э. Роджерс исследовал то, как новые продукты проникают на рынок и распространяются в массе потребителей. При этом были выявлены и количественно оценены группы (когорты, категории) с принципиально различной мотивацией потребительского выбора:
1) новаторы - 2,5%;
2) ранние последователи — 13,5%;
3) раннее большинство — 34%;
4) позднее большинство — 34%;
5) отстающие — 16%.

Новаторы - открытые всему новому индивиды, способные на риск, испытывающие удовольствие от самого факта новизны. Зачастую они сами становятся генераторами нового.

Ранние последователи - источник доброкачественной информации о нововведениях, с их мнением считаются. Люди этой категории пользуются авторитетом у других членов общества ввиду своей компетентности и успешности. Это своего рода эксперты, которые склонны не столько изобретать что-то новое, сколько трезво, независимо и непредвзято оценивать новинки. В целом эта категория представляет собой своего рода экспертное сообщество.

Раннее большинство - категория людей, которые склонны не столько самостоятельно и независимо оценивать новинки, сколько прислушиваться к мнению уважаемых экспертов. Данная категория выполняет важную функцию легализации нововведения, поскольку вместе с первыми двумя категориями они в сумме составляют половину всего возможного количества людей, могущих использовать соответствующую новинку.

Позднее большинство — те, кто выжидает, пока большая часть сообщества не опробует и не примет инновацию. Как правило, мотивирующим фактором для  них служит давление социальной группы, то есть это конформисты, привыкшие «быть как все».

Отстающие - люди, привязанные к прошлому, к традициям, принципиально не принимающие что-либо новое консерваторы или чрезмерно осторожные индивиды. Они предпочитают общаться с людьми такого же склада ума. Они принимают инновацию, когда та уже перестанет восприниматься ими как нечто новое.

Если проанализировать особенности поведения описанных категорий индивидов, то станет видна ключевая роль второй группы: именно от распределения мнений внутри нее зависит дальнейшая судьба новинки, будь то изделие, услуга или социально значимая идея и, соответственно, социальные последствия сделанного выбора.

Из описанного также видно, что принадлежность индивида к той или иной категории во многом зависит от его психологических особенностей, которые, как правило, физиологически и ментально обусловлены и потому закономерно обнаруживают заметную устойчивость безотносительно к содержанию нововведения. Однако та же принадлежность столь же закономерно может быть обусловлена культурной, образовательной и профессиональной компетентностью индивида, что делает возможным его перемещение из одной категории в другую в зависимости от конкретной новинки.

Представляется, что выявленные устойчивые закономерности можно применить не только к проникновению на рынок новых товаров и услуг, но также к распространению и укоренению в обществе социально значимых представлений, мнений и идей, однако при этом необходимо учитывать еще один крайне важный фактор — совокупность интересов индивида, которые может затрагивать та или иная предлагаемая новая идея. Дело осложняется еще тем, что свои интересы индивид формулирует не исходя из фактического положения дел, а через призму своего восприятия действительности.

Таким образом, при использовании модели Э. Роджерса для создания механизма (набора формальных правил) выработки социально значимых целей управления социальными процессами следует учитывать три группы факторов:
1) индивидуальные психологические особенности
2) культурную, образовательную и профессиональную компетентность индивида
3) комплекс интересов индивида, которыми он может руководствоваться при принятии социально значимых решений.
Как на этой основе разработать формализованный механизм, пригодный для хотя бы частичной выработки целей управления социумом — предмет отдельного научного исследования, основанного на данных социологии и социальной психологии.

Учет других факторов: рекламы и коммуникаций — представлен в модели Ф. Басса [6], который исследовал долю и динамику их влияния на потребительский выбор. Эти факторы плохо поддаются формализации и, соответственно, институализации, поэтому на основе этой модели трудно предложить формальный механизм выработки социально значимых решений и тем более — целей социального управления, однако их учет важен для оценки влияния политтехнологий, PR, масс-медиа, механизмов распространения слухов и т. п. на принятие гражданами социально значимых решений. На основе учета этих факторов могут, например, устанавливаться законодательные ограничения на применение тех или иных форм и механизмов манипулирования индивидуальным поведением и общественным мнением, ответственность за распространение заведомо ложной социально значимой информации и т.п.

                5.3.3. Роль профессиональных экспертных сообществ в определении целей управления социальными процессами

Современный социум — сложная многоуровневая система, включающая в себя огромное количество разнородных компонентов с разнообразными связями между ними, встроенная в не менее сложную окружающую природно-социальную среду. Соответственно, самостоятельно разобраться в отдельных вопросах и проблемах, требующих управления соответствующими процессами, и предложить адекватное решение, касающееся этого управления, или даже просто высказать компетентное мнение неспециалист  навряд ли сможет. В такой ситуации особое значение приобретают авторитетные профессиональные экспертные сообщества, формирующиеся, как правило, вокруг головных научно-исследовательских, проектно-конструкторских, экспертных организаций, учебных центров и отраслевых изданий.

В профессиональной компетентности таких экспертных коллективов, как правило, сомнений нет, но применительно к вопросам, решение которых затрагивает существенные интересы самих экспертов, влиятельных персон, корпораций, властных структур или социальных групп, возникает проблема ангажированности, профессиональной порядочности и социальной ответственности. Противоядием от ангажированности может стать ценность репутации эксперта. Кроме того, известны разнообразные организационные меры, снижающие опасность неправомерного влияния на экспертов и способствующие выработке, в конечном итоге, более объективного и взвешенного экспертного мнения.

В качестве интересного российского примера относительно независимого экспертного сообщества можно привести сообщество специалистов, сформировавшееся на платформе интернет-издания «Троицкий вариант», где достаточно свободно и невзирая на авторитеты высказываются профессиональные мнения по ряду актуальных вопросов, требующих серьезной научной компетентности.

                5.4. Институционально распределенное целеполагание

На базе теории Э. Роджерса можно предложить социально-психологически обоснованную концепцию/методику выработки и принятия социально приемлемых решений в области целеполагания социального управления. Суть ее заключается в следующем.

Этап 1. Когда обнаруживаются признаки надвигающейся проблемы, на это обращают внимание, прежде всего, ведущие специалисты в соответствующей области знаний, поскольку в силу своей компетентности и приобретенной с годами профессиональной интуиции они обладают, как правило, наибольшими прогностическими способностями. Обычно таких людей очень немного, их можно уподобить новаторам по классификации Э. Роджерса. Они начинают делиться своими соображениями, в первую очередь, друг с другом и с сравнительно узкой профессиональной аудиторией, преимущественно путем личных контактов, поскольку в каждом достаточно узком профессиональном сегменте большинство ведущих специалистов обычно так или иначе друг с другом знакомы.

Этап 2. Когда среди этой узкой группы ведущих специалистов — зачастую это ученые и специлисты с мировым именем — выработано некоторое мнение, его, как правило, публикуют в специализированных изданиях для более широкого круга достаточно компетентных читателей. Эта категория подобна ранним последователям по классификации Э. Роджерса; они приступают к обсуждению предложенной идеи в своих кругах и на страницах отраслевых изданий. В итоге вырабатывается некая позиция или спектр мнений профессионального экспертного сообщества по обсуждаемой идее. Если предложенная идея имеет общесоциальную значимость, то есть, условно говоря, ее «потребителями» можно считать все общество, то согласно исследованиям Э. Роджерса критической массой для ее одобрения на данном этапе можно считать не менее 12-14 процентов социально активного населения страны.

Этап 3. Затем наступает черед следующего этапа: в дело вступают те представители широких слоев населения, которые склонны доверять профессиональному экспертному мнению и так или иначе участвуют в массовых общественных объединениях (профсоюзы и профессиональные ассоциации, общества и ассоциации потребителей, объединения малого и среднего бизнеса, творческие союзы, молодежные и ветеранские организации, объединения по интересам и т. п.). Согласно классификации Э. Роджерса их можно отнести к раннему большинству. Данный этап можно считать успешно пройденным, если рассматриваемая идея завоюет симпатии половины социально активного населения страны, и тогда к делу могут подключиться политические партии, заинтересованные в поддержке избирателей.

Этап 4. Данный этап характеризуется двумя процессами. С одной стороны, к принятию рассматриваемой новой идеи начинают подключаться те, кто склонен следовать за мнением большинства — конформисты — по классификации Э. Роджерса это позднее большинство. С другой стороны, политические партии одновременно продолжают пропагандировать принятую ими идею среди своих сторонников и выдвигать законотворческие инициативы для ее законодательного оформления и принятия (законодательный нормативный акт, государственная доктрина, целевая программа, национальный проект и т.п.). Этот этап общественного принятия рассматриваемой идеи можно считать успешно пройденным, если доля ее сторонников достигнет примерно 6/7 социально активного населения страны и такого большинства в законодательном органе, которое необходимо для принятия положительного решения по предложенному проекту.

Затем наступает новая фаза — реализация принятого решения, которая, как показывает история, также не обходится без поддержки активных граждан — сторонников одобренной обществом идеи. Поскольку это уже не относится к проблеме целеполагания, ограничимся цитированием английского мыслителя начала XIX века Т.Б. Маколея: «Закон напрасен для тех, у кого нет ни мужества, ни средств его защищать».

В заключение данного вопроса обратим внимание на то, кто и как может препятствовать распространению, принятию и реализации социально значимой идеи и как с этим бороться.

Как правило, любая социально значимая идея имеет и сторонников, и противников, и это нормально, так как согласно теории жизни в живых системах всегда существует объективный конфликт интересов. Другое дело, если всестороннее рассмотрение с учетом как объективных (условно говоря, ибо, во-первых, согласно постнеклассической науке абсолютной объективности не существует, а во-вторых, в силу закона больших чисел субъективность может объективироваться) факторов, так и частных интересов начинает подменяться демагогией и манипулятивными практиками. Представляется, что в этом случае следует, прежде всего, использовать механизмы общественной транспарентности и гласности для своевременного обнаружения и разоблачения демагогии и манипуляций, а в обоснованных случаях использовать административные механизмы для ограничения и пресечения недопустимых информационных методов (например, распространения заведомо ложных сведений, диффамации и др.), подкупа и т. п., не говоря уже о методах психологического давления и физического насилия.

Антиобщественными интересами в странах с демократической политической системой и развитой рыночной экономикой могут грешить, в первую очередь, крупные корпорации, а в т. н. развивающихся странах — общественно-политические элиты, кланово-корпоративные (прежде всего — силовые) группировки и их отдельные влиятельные представители. Более подробное рассмотрение этой проблемы выходит далеко за рамки темы целеполагания, и автор надеется посвятить ей отдельную работу. Здесь же отметим лишь, что в конечном итоге все решает соотношение общественно-политических сил.

Изложенное в данном параграфе не есть что-то абсолютно новое: в наиболее демократически развитых странах все это, в принципе, имеет место. Автор имеет целью  показать, что эта методика имеет под собой твердую теоретическую базу, а не просто является одной из множества других, родившихся в чьих-то головах.

                5.5. И вновь о праве голоса

Как следует из предыдущего параграфа, на различных этапах институционально распределенного целеполагания в том или ином виде используется голосование. Разумеется, наибольшее общественно-политическое значение оно имеет на завершающей стадии — принятии соответствующего законодательного акта. Поэтому имеет смысл рассмотреть здесь и этот вопрос.

Как отмечалось ранее, различные дееспособные члены общества имеют разную степень здравомыслия при принятии социально значимых решений, что обусловлено, прежде всего, их культурным уровнем и психологической способностью противостоять манипулятивным технологиям и соотносить свои эмоциональные порывы со своими же объективно обусловленными интересами. Что сделать, чтобы здравомыслие не становилось жертвой эмоций и манипуляторов, и если не исключить эту возможность совсем, то хотя бы минимизировать ее влияние?

На первых стадиях распределенного целеполагания это происходит автоматически, без какого-либо институционального и, тем более, нормативного оформления: никто не будет прислушиваться к человеку без соответствующей репутации/статуса и, разумеется, не будет предоставлять ему трибуну в серьезных изданиях. Да и мало кто, не имея соответствующих знаний и квалификации, будет ввязываться в серьезные дискуссии: у таких людей, как правило, иные интересы. Другая ситуация возникает, когда дело доходит, скажем, до какого-либо референдума, каковые, к примеру, в Швейцарии происходят довольно часто и по самым разным вопросам. В преддверии таких голосований ожидаемо оживляются всякого рода заказные манипуляторы, и их хорошо оплачиваемые усилия оказывают заметное влияние на конечный результат. Нельзя ли найти и применить институционально-нормативный механизм, который мог бы минимизировать возможность и последствия манипулирования электоральным поведением отдельных групп граждан? Автор убежден, что это возможно.

Прежде всего, автор убежден, что если взять все дееспособное население страны от 25 лет до достаточно преклонного возраста, то в такой выборке распределение степени социального здравомыслия будет обнаруживать достаточную корреляцию с уровнем образования. Этот факт можно использовать для выстраивания формализованного механизма ограничения манипулятивного и эмоционального влияния на электоральное поведение отдельных категорий населения. Например, можно законодательно ограничить участие в прямом голосовании лиц, которые не имеют основного общего образования (в России это 8 классов общеобразовательной школы). Одновременно им необходимо предоставить право и возможность ассоциированного участия в общественно-политической жизни через соответствующие общественные объединения, которым должны быть предоставлены возможности выражать мнения и интересы своих участников на соответствующем политическом уровне в соответствующих формах. Аналогично можно поступить с молодежью от 14 до 25 лет: в этом возрасте, как правило, формирование граждански зрелой личности испытывает сильное давление подростково-юношеского гормонального фона. Что касается лиц преклонного возраста, то с одной стороны, влияние возрастных изменений на оценку реалий жизни очевидно, но с другой стороны возрастной разброс может иметь достаточно широкие пределы, поэтому у автора нет однозначного мнения о том, с какого возраста человеку целесообразнее влиять на общественную жизнь не напрямую, а через ветеранские объединения.

               Заключение и выводы

Социум как внутренне и внешне неравновесная система не может существовать, если внутри него не будут реализовываться алгоритмы управления, посредством которых будет поддерживаться необходимое устойчивое неравновесие как между частями самого социума, так и между ним и внешней (природной и социальной) средой.

Чтобы выработать алгоритмы управления социальными процессами, необходимо, прежде всего, определить цели управления, которые соответствовали бы объективным законам функционирования социума как объекта управления.

Поскольку социум — это эволюционирующий объект, то и цели управления неизбежно должны меняться при переходе объекта управления на следующую эволюционную ступень. Поэтому в социуме непрерывно должна осуществляться работа по мониторингу его состояния с соответствующей корректировкой целей управления. Для осуществления такой работы целесообразно реализовать соответствующий институализированный механизм целеполагания, учитывающий различную степень компетентности и заинтересованности его участников.

Методологической основой целеполагания целесообразно выбрать преимущественно негативное целеполагание как более соответствующее степени неопределенности условий функционирования и состояния объекта управления на протяжении глубины горизонта прогнозирования.


Литература
1. Бауэр Э.С.. Теоретическая биология. Изд-во ВИЭМ, М.- Л.: 1935

2. Мопассан Г. де. Полн. собр. соч. — Т. 1. — М., 1958. — С. 259—260

3. Назаретян А.П.  Нелинейное будущее. Мегаистория, синергетика, культурная антропология и психология в глобальном прогнозировании: монография // А.П. Назаретян - 5 изд., перераб. и доп. - М.: АРГАМАК-МЕДИА, 2021. - 512 с.

4. Панов А.Д. А.П. Назаретян и универсальная эволюция. Послесловие к 5-му изданию книги А.П. Назаретяна "Нелинейное будущее". 
https://temnyjles.ru/Nazaretian/Panov.shtml

5. Eibl-Eibesfeldt I. Warfare, man's indoctrinability, and group selection // Zeitschrift Film Tierpsychologie, 60 (3), 1982: 177-198. 

6. Bass, Frank M. A New Product Growth for Model Consumer Durables.// Management Science, 1969

7. Rogers, Everett M. Diffusion of Innovations, 5th Edition // Free Press / Simon & Schuster. 2003



август 2025