Последнее испытание

Душа освободилась, легкая, как опавший лепесток, оставив за спиной изможденную плоть и все тяготы пути. Она предстала перед величавыми, жемчужно сияющими вратами. Там, в ослепительном свете, стоял он – страж порога, взгляд его был проницателен и строг.

– Последнее испытание, – голос его звучал как отзвук далекого грома. – Готова ли ты оставить тоску, что связывает тебя с миром, у этих врат? Это последняя цепь.

Она не дрогнула. Внутри, где когда-то билось сердце, вспыхнул знакомый огонь, теплый и неугасимый.
– Тоски нет, – прошептала она, и слова ее были чисты и ясны. – Есть только любовь. Она... проросла сквозь меня, укоренилась в другой душе. Мы – словно два дерева, чьи корни сплелись так тесно, что стали единым целым. Я не могу разрушить эту целостность. Я следую за ним, как тень, даря прохладу в его знойной борьбе с миром. А он... он моя твердыня, мое укрытие. Когда он сражается, я окружаю его минутами тишины, покоя, которые только я могу дать.

Она замолчала, пытаясь найти слова, чтобы описать неописуемое.
– Мы переплелись так неразрывно, – голос ее дрогнул, – что где заканчивается его жизнь и начинается мой крест – не различить. Разлучить нас – значит уничтожить саму суть того, чем мы стали.

Страж смотрел на нее долгим, испытующим взглядом. В его глазах мелькали отблески бесчисленных человеческих судеб.
– За века я слышал множество исповедей, – произнес он наконец. – Но твоя... Отвечай просто, без притч. Если ты так уверена, что он – твоя вторая половина, твоя целая вселенная... скажи, кем он был для тебя? Брат? Возлюбленный?

Она подняла лицо, и в нем горела такая сила чувства, что даже вечный свет у врат показался тусклым.
– Он был всем, – выдохнула она. – Моим воздухом, моей землей, моим небом. Он был бесконечностью, которую невозможно обнять мыслью.

Тень улыбки тронула строгие черты стража.
– Ну что ж... Если так, я призову его сюда. Живите в вечности вместе.

– Нет! – Ее крик, отчаянный и резкий, разорвал торжественную тишину. Она сделала невольный шаг назад, прочь от сияющих врат. – Прошу, остановись! Продли его земную долю... дай ему время! – Голос сорвался. – Он – все мое... но я... я – не его. Я смирилась с этой болью. – Слезы, невесомые, как роса, заструились по ее прозрачным щекам. – Позволь счастью войти в его дом. Огради его от злого рока. И пусть... пусть в конце его пути жизнь не будет к нему жестока.

Она выпрямилась, вновь обретая твердость. Любовь в ней была сильнее страха, сильнее самой вечности.
– Решай. Я ответила. Но знай: мне все равно, куда ты направишь меня – в сияние или во тьму. Я не готова оставить любовь. Никогда.

Строгий взгляд стража смягчился. В его глазах засветилось нечто глубокое, древнее звезд.
– Решение принято, – сказал он тихо, и в его голосе прозвучала неведомая доселе нежность. Он указал рукой за угол сияющих врат, где свет был мягче, теплее. – Там, за поворотом, для тебя открыты врата. Помни: Бог есть Любовь. И Рай Его – для тех, кто не предал ее ни на мгновение. Иди. Живи в этом свете. И жди. Жди того, с кем ты смеялась и плакала. Ты – пока еще не его. Но если вера твоя крепка... ты дождешься.

И душа, все еще трепеща от боли и надежды, но с бесконечным доверием в сердце, направилась туда, куда указал страж. В мир света, где началось ее вечное ожидание.