Рассказ 11. Возвращение домой

Мама меня забрала. Я был так счастлив, что светился, как солнышко! Наконец-то я буду с бабушкой и мамой, и всё будет как раньше. В тот момент я совсем забыл, что в нашу дружную семью пришёл ещё один человек — мой новый папа Виталий, ставший мужем мамы. Одно дело, когда он заходил к нам, забирал маму гулять и потом провожал до дома, и совсем другое, когда он будет жить вместе с нами.

Мама рассказала, что после их свадьбы директор Онежского тракторного завода, где мама работала, выделил нам двухкомнатную квартиру в только что построенном доме в новом микрорайоне под названием Куковка.
— Ух ты! — восхитился я. — И теперь у меня будет своя собственная комната? Как у бабы Шуры в Ангрене?
Они с дедом Петром мне выделили отдельную комнату, где я делал уроки и спал. Это было так здорово! Мой угол, моё королевство! Я мог делать там перестановку, раскладывать вещи, как мне нравится, сам пылесосил ковёр, мыл пол и протирал пыль!
— Посмотрим, — мама сказала это таким голосом, что я понял: не будет у меня никакой комнаты… Обидно…
— Мы уже перевезли вещи и мебель, сами переехали, — улыбаясь, продолжила рассказывать мама, — так что с вокзала мы с тобой сразу поедем в новую квартиру, где теперь будем все вместе жить.
— Я буду в одной комнате с вами? — с последней надеждой спросил я. Ведь она должна меня понять, я её год не видел и страшно соскучился. Не хочу расставаться с ней даже ночью. И так целый день без неё: я в школе, она на работе.
— Скорее всего, с бабушкой, — прижав меня к груди, вздохнула мама. Что-то очень грустное, страшно знакомое повисло в воздухе. У меня окончательно пропало настроение. В моей груди проснулся страх и стал расти, заставляя биться моё сердце чаще. Так как я стал уже мужчиной, то не позволил ему овладеть мной полностью. Вырвавшись из объятий мамы, я сел рядом и, посмотрев на маму как можно серьёзнее, сказал:
— Ну и живи со своим мужем теперь, как хочешь. Мы с бабушкой сами по себе будем, чтобы не мешать!
— Сына, Славушка, — мама попыталась снова меня обнять, — что ты такое говоришь? Разве так можно?
Но я вывернулся и побежал в сторону туалета. Мама выглянула, поднялась и было пошла за мной.
— Я сам, не маленький, справлюсь! — вытянув руку, показывая, чтобы она остановилась, громко сказал я.
Мама сконфузилась, краем глаза глянув на улыбающихся пассажиров.
"Вот, теперь узнала, что чувствовал я, когда ты меня так же при всех громко ставила в неловкое положение? — вдруг подумал я. Не знаю почему, но я вспомнил все подобные моменты. И мне совсем не было стыдно за мои слова. — Слова, обещания, а на деле? Как вот после такого доверять взрослым? А я что могу, я ещё не такой большой…"
Потом мы долго ехали молча: я обиженно глядя в окно, а мама — в каких-то своих не весёлых раздумьях.

В Петрозаводске нас встретила бабушка. Она расплылась в милой улыбке, как только увидела меня в тамбуре. Стоило мне ступить на платформу, она кинулась, схватила меня своими костлявыми, но тёплыми руками, прижала к себе и со слезами стала причитать:
— Славушка, внучек, как же я соскучилась, ты не представляешь себе! Лапушка, как ты? Наверно, тоже скучал и на весь мир обиделся! И правильно, оставить ребёнка на другом конце страны…
— Мама! – вмешалась моя мама, – Ты опять за своё? Вот только давай не здесь, хорошо?
— А тебе хоть где говори, всё как об стенку горох! – накинулась бабушка, – Вон какая вымахала, а ума… Ладно, лапушка, ладно. Главное, ты домой приехал, жив, здоров! А там уж я тебя в обиду не дам!
Бабушка наконец отпустила меня, поставив обратно, но всё продолжала с любовью оглядывать меня.
— Вроде на югах жил, а худющий, как моя смерть! – она глянула на маму, – Его что, голодом там морили, экономили? Посмотри, до чего ребёнка довели. Сама-то, глянь, расширилась, ни в какие ворота, а ребёнок как дистрофик! Не стыдно?

Мама, ничего не ответив, молча взяла чемодан и потащила его к остановке. Мы с бабушкой в обнимку последовали за ней.
— Теперь, Славушка, запоминай, – голос бабушки звучал нежно и тепло, словно летний луч солнышка выглянул из-за туч, – троллейбус номер два. Если к нам ехать, то остановка слева. Помнишь, где лево?
— Ба, ну чё ты, я же первый класс уже закончил? – обиженно посмотрел я на неё.
— Не обижайся, лапушка, – улыбнулась бабушка, – просто проверила твои знания.
Как я мог на неё обижаться? Бабушка была особенной, словно испечённый в русской печи каравай. Пышная, тёплая и очень мягкая и вкусная. Хотелось прижаться к ней и никогда не отпускать! Я так и поступил. Мы остановились, бабушка ласково погладила меня по голове.
— Ну всё, пошли, ты вон взрослый какой, – серьёзно заявила бабушка, – а всё сюсюкаешься. Нужно быть строже к себе и вести себя сдержанней.
И она рассмеялась. Я так и не понял, она сейчас пошутила или дала мне совет? Я задумался.

Когда мы вышли из троллейбуса, я оказался в красивом месте. За остановкой сразу же шумел лес, приветствуя меня шумом листвы. Между берёзами величаво проглядывались сосны. Их вытянутые стволы напоминали солдат почётного караула у Вечного огня в Москве. Я помахал им, расплывшись в улыбке. Мой любимый лес! Мои красавицы берёзки! Как я соскучился по вам!
— Я хочу в лес! — я схватил бабушку за руку.
— Конечно, мы обязательно с тобой в него сходим, но чуть попозже. Хорошо? В эту субботу, например.
Довольный, я утвердительно закивал головой и прижался к её руке. Как здорово снова быть дома, среди пахнущего травой, полевыми цветами и хвоей леса, вокруг родных мне людей!
Мы перешли дорогу, и моё внимание переключилось на красивые, сияющие новизной дома. В основном это были, так: один, два, три, четыре, пять! Я быстро посчитал количество этажей, это были патиэтажки, но рядом виднелись и высокие дома. Целых девять этажей! Мы шли в сторону одного из них. Я с нетерпением ждал, когда мы поравняемся, чтобы понять, насколько это высоко.
— Вот это да! — восхитился я, задрав голову кверху, — а наверх-то, наверно, тяжело подниматься? В них есть эскалатор, как в Москве?
Мама отдыхала, поставив на тротуар чемодан. Она рассмеялась.
— Нет, мы до такого ещё не додумались, тут лифт есть.
— А что это такое? — заинтересовался я.
— Узнаешь, — почему-то с беспокойством в голосе засуетилась бабушка, — только не вздумай просто кататься на нём, сломаешь и застрянешь в кабине!
Это только больше разожгло моё любопытство. Неужели это и есть наш новый дом?! А значит, я сейчас прокачусь на этом самом лифте?
Но я был разочарован. Наш дом оказался пятиэтажным. В нём этот механизм не был предусмотрен. Тогда надо будет как-то специально зайти в подъезд и изучить этот лифт.

Во дворе, окружённом тремя домами: двумя пятиэтажками и одним высоким, находился двор. Чего тут только не было! Первой бросилась в глаза песочница. Квадрат из крашеных в коричневый цвет досок, в середине которого была насыпана огромная гора белого, чистого и мелкого песка!
— Мам, а можно мне в песочнице поиграть? — заканючил я, — это было самое значимое для меня место. В старом дворе песок был старым, вонючим, в нём часто попадались кошачьи какашки. Я не раз пытался построить из него замок, но он не держался и рассыпался. Да и мало его было. Хватало только на две башенки и стену. А тут… Не то, что замок, тут берлогу для себя вырыть можно!
— Сначала домой, вещи разберём, помоешься, поедим, а там видно будет, — тоном, не терпящим возражений, ответила мама.
Я грустно вздохнул. Так же во дворе стояли новенькие качели на двух человек! Качели! Бесплатные! И в парк ходить не надо! Хоть каждый день качайся! Да это же сказка! Наверно, так и строится коммунизм! Всё доступно и платить не нужно! Да и это ещё не всё. Во дворе красовалась железная горка! Она была очень крутая, но к низу очень плавно изгибалась, как акробаты в цирке, и зимой, если полить водой, можно сделать длинный каток от неё и улететь в самый конец двора! Но когда я увидел стоящие в отдалении причудливые сети, то рискнул и без спросу кинулся к ним! По ним можно было забраться очень высоко, потом, держась за кольца, переместиться на башню и спуститься на верёвочной лестнице! Под кольцами была натянута верёвочная сетка с мелким сечением. На ней и просто лежать можно, и прыгать, отпуская кольца! Да тут и за неделю всего не изучишь!
— Слава, ты куда помчался? — забеспокоилась бабушка, — вот сорванец какой! Почему ты без разрешения побежал? А упадёшь, расшибёшься? Потом лечи тебя. Давай слезай быстренько и домой! Помнишь, что мама сказала?
Я послушался, слез и взял бабушку за руку.
— Вот умница, послушный мальчик! — она говорила ласково, но строго, — успеешь, напрыгаешься ещё, пока не порушили тут всё. А вот и наш подъезд. Видишь на третьем этаже окна? Первое — это кухня, а второе — зал. Так что мы сможем наблюдать за тобой, пока ты гуляешь, и позвать, когда потребуется домой, не выходя из квартиры.
"А вот это засада, — грустно подумал я. — Так мне не дадут тут разгуляться."
С этими мыслями я с бабушкой и мамой зашёл в подъезд.