Комната 13

Автор: Эдгар Уоллес.Авторское право, 1924 г. :33 главы.
***
ГЛАВА I

 Над мрачной каменной аркой были высечены слова:


 PARCERE SUBJECTIS.


 В холодную погоду, используя жаргон своих товарищей, Джонни
Грей перевёл это как «Ленивые подданные» — в этом не было никакого смысла, как и в «Пощадите побеждённых», ведь он не был ни побеждённым, ни пощажённым.

 День за днём они с Лалом Моргоном, привязанные к оглоблям, тянули тяжёлую ручную тележку вверх по крутому склону и день за днём рассеянно наблюдали, как рыжебородый привратник вставляет ключ в большой полированный замок и распахивает ворота. И тогда небольшая группа прошла
внутрь, впереди шёл вооружённый надзиратель, позади — ещё один, и ворота
закрылись.

А в четыре часа он вернулся под арку и остановился
пока ворота были открыты и ручная тележка въезжала внутрь.

 Все здания были до боли знакомы. Мрачные «залы», выкрашенные в чёрный цвет, чтобы защититься от дартмурских бурь, контора с низкой крышей, газовый
склад, большая, похожая на амбар прачечная, старинная пекарня,
спортивный двор с разбитым асфальтом, уродливая, кричаще украшенная
церковь, длинные, отполированные скамейки с приподнятыми сиденьями для надзирателей… и кладбище, где счастливо освободившиеся пожизненно заключённые отдыхали от трудов своих.

 Однажды весенним утром он вышел за ворота с рабочей бригадой.
Они строили сарай, и он взял за основу этот стиль
Обязанности разнорабочего-каменщика. Ему нравилась эта работа, потому что на ней можно было говорить свободнее, и он хотел услышать всё, что Лал Моргон мог рассказать о Большом печатнике.

«Сегодня не до разговоров», — сказал начальник тюрьмы, усаживаясь на груду кирпичей, накрытую мешком.

«Нет, сэр», — ответил Лал.

Он был сухощавым мужчиной пятидесяти лет, пожизненным заключённым, и у него было одно-единственное желание — прожить достаточно долго, чтобы получить ещё один срок.

 «Но не за кражу со взломом, Грей, — сказал он, неторопливо укладывая кирпич на место. — И не за убийство, как старый Легг.  И не за
притворяясь Королем-пауком, как ты получил свое.

“Я получил свое не за то, что притворялся Королем-пауком”, - спокойно сказал Джонни. “Я
не знал, что Короля-паука вызвали, когда я брал его на
курс, и это была совсем другая лошадь. Они подставили Короля-паука
, чтобы поймать меня. Я не жалуюсь ”.

“Я знаю, что ты невиновен, как и все остальные”, - успокаивающе сказал Лал. “Я
единственный виновный в бубе. Так говорит губернатор. «Моргон, — говорит он, — мне приятно встретить виновного человека, который не стал жертвой обстоятельств. Как и все остальные в Бубе», — говорит он.

Джонни не стал развивать эту тему. Не было причин, по которым он должен был это делать.
 Этот факт не подлежал сомнению. Он знал всё о крупных махинациях на ипподромах и был связан с людьми, которые ставили на «проходных» лошадей. Он принял приговор о трёх годах каторжных работ, который был вынесен без апелляции или жалобы. Не потому, что он был виновен в том, в чём его обвиняли, — была ещё одна веская причина.

«Если тебя обвинили в преступлении, значит, ты был бандитом, — самодовольно сказал старый Лал. — Для того и нужны бандиты — чтобы их обвиняли.
Что сказал старина Кейн?

 «Я не видел мистера Кейна», — коротко ответил Джонни.

 «Он бы тоже решил, что ты придурок, — с удовлетворением сказал Лал. — Дай мне кирпич, Грей, и заткнись!  Этот любопытный надзиратель идёт».

 «Любопытный надзиратель» был не более любопытен, чем любой другой надзиратель. Он
прошёл мимо, выставив из кармана рукоятку дубинки, с которой свисал поношенный ремешок.

«Не слишком много болтаешь», — механически произнёс он.

«Я просил кирпич, сэр», — смиренно сказал Лал. «Эти кирпичи не такие хорошие, как те, что были раньше».

«Я заметил», — сказал надзиратель, рассматривая половинку кирпича.
профессиональным и неодобрительным взглядом.

«Надеюсь, вы это заметили, сэр», — сказал подхалим с нужным сочетанием восхищения и благоговения. А когда надзиратель прошёл:

«Этот пердун с начальственным взглядом не отличит кирпич от газовой плиты, — сказал Лал беззлобно. — Это тот парень, которому старый Легг наставил мозги, когда тот был здесь.
Раньше ему приносили личные письма через день. Но потом у старого Легга появились деньги. Они с Питером Кейном ограбили сейф на «Орсонике» и скрылись с миллионом долларов.
Питера так и не поймали, а вот Легга — запросто. Он застрелил полицейского и получил пожизненное.

Джонни слышал биографию Легга уже сто раз, но Лал Моргон достиг того возраста, когда каждая рассказанная им история была новой.


«Вот почему он ненавидит Питера, — сказал болтливый каменщик. Вот почему они с молодым Леггом собираются добраться до Питера. А молодой Легг горяч!

По всем меркам, ему тридцать лет, и он самый крупный издатель бульварной прессы в мире!» И это не обычная подделка. Эксперты теряются в догадках,
когда видят записи молодого Легга, — их невозможно отличить от настоящих банкнот Банка Англии. А полиция _и_ секретная служба гонялись за ним годами — и так и не поймали!

День выдался тёплым, и Лал снял свой рабочий пиджак в красно-синюю полоску. На нём, как и на остальных членах отряда, были испачканные жёлтые бриджи с едва заметным клеймом в виде широкой стрелы. На икрах были жёлтые гетры на пуговицах. Его рубашка была из плотного хлопка, белая с узкими синими полосками, а на голове была кепка, украшенная загадочными буквами алфавита, обозначающими даты его осуждений. Неделю спустя, когда письма были упразднены, Лал Моргон
был возмущён. Он чувствовал себя так, как, должно быть, чувствовал бы себя солдат, лишённый своих наград.

— Ты никогда не встречался с молодым Джеффом? — скорее констатировал, чем спросил Лал, неторопливо размазывая пятно раствора.


 — Я видел его, но не встречался с ним, — мрачно ответил Джонни, и что-то в его тоне заставило старого каторжника поднять глаза.


 — Он меня подставил, — сказал Джонни, и Лал выразил своё удивление, склонив голову в нелепом подобии поклона.

«Я не знаю почему, но я точно знаю, что он меня подставил, — сказал Джонни.
 — Это он подделал документы, уговорил меня привести лошадь на ипподром, а потом слил информацию. До этого я ничего не знал
что предполагаемый Король Пауков на самом деле был Боем Сондерсом, ловко замаскировавшимся под паука».

«Вот это да», — сказал потрясённый Лал, и вид у него был встревоженный.
«И сын Эмануэля Легга тоже! Зачем он это сделал — ты поймал его на деньгах?»

Джонни покачал головой.

«Я не знаю. Если это правда, что он ненавидит Питера Кейна, он, возможно, сделал
это из мести, зная, что я люблю Питера, и ... ну, я люблю
Питера. Он предупредил меня о смешении с толпой” с которой я бегал ...

“_ Прекрати, пожалуйста, болтать!_”

Некоторое время они работали молча. Затем:

«Из-за этого болтуна кого-нибудь однажды повесят», — сказал Лал тоном тихого отчаяния. «Это тот парень, которого избил маленький Лью Морс — за то, что тот ударил его гаечным ключом в кузнице. Его чуть не убили. Как жаль! От Лью не было никакого толку, и он часто говорил, что скорее умрёт, чем протрезвеет».

В четыре часа рабочая группа выстроилась в колонну и зашагала или поплелась по узкой дороге к тюремным воротам.


 _Parcere Subjectis._


Джонни поднял голову и подмигнул мрачной шутке, и ему показалось, что арка подмигнула ему в ответ. В половине пятого он свернул в
Он вошёл в глубокую нишу у двери своей камеры, и жёлтая дверь закрылась за ним с металлическим щелчком замка.


Это была большая сводчатая камера, и цвет сложенных краёв одеяла придавал ей озорной вид. На полке в углу стояла
фотография фокстерьера, чья симпатичная головка вопросительно повернулась к нему.


Он налил в кружку воды и выпил её, глядя на зарешеченное окно. Скоро ему принесут чай, а потом его запрут на восемнадцать с половиной часов. И эти восемнадцать с половиной часов он должен будет развлекать себя как сможет. Он мог бы читать при свете
На выступе, служившем столом, лежала книга о путешествиях. Или
он мог писать на грифельной доске, или рисовать лошадей и собак, или решать
бесконечные математические задачи, или писать стихи… или думать.

 Это было самое худшее занятие из всех. Он подошёл к камере и снял фотографию. От частого использования рамка пожелтела, и он с полуулыбкой посмотрел в большие глаза терьера.

«Жаль, что ты не умеешь писать, старина Спот», — сказал он.

 Другие люди умели писать и делали это, подумал он, возвращая фотографию на место. Но Питер Кейн ни разу не упомянул Марни, а Марни
не писал с тех пор, как...  прошло много времени.  Это было зловеще, информативно и в некотором смысле решающе.  Краткое сообщение: «Марни в порядке» или «Марни благодарит вас за ваш запрос», и на этом всё.

  В этих коротких фразах была чётко изложена вся история — история любви Питера к девушке и его решимости не допустить, чтобы она вышла замуж за человека с тюремным прошлым. Питер обожал свою дочь почти до безумия — её счастье и будущее были для него на первом месте и всегда должны были быть на первом месте. Питер любил его — Джонни это чувствовал. Он отдал
ему была присуща привязанность, которую мужчина мог бы подарить своему взрослому сыну. Если бы эта трагическая
его глупость не привела к запутыванию, которое привело его в
тюрьму для каторжников, Питер отдал бы ему Марни, как она была
готова отдать себя.

“Вот и все”, - сказал Джонни в своей роли философа.

А потом был чай, и последнее запирание, и тишина ... и снова мысли
.

Почему молодой Легг заманил его в ловушку? Он видел этого человека всего один раз; они даже не были знакомы.
Он случайно встретил этого молодого печатника, который подделывал банкноты.
Он и не подозревал, что тот его знает
Человек, с которым он «сводил знакомства», Джефф Легг, был неуловим. Его никогда не встретишь на обычных встречах, где представители преступного мира собираются, чтобы похвастаться, построить планы или выпить и заняться любовью.

 В замке загремел ключ, и Джонни встал. Он забыл, что сегодня вечером его должен навестить капеллан.

 «Садись, Грей». Дверь за священником закрылась, и он сел на кровать Джонни.

Было любопытно, что он подхватил нить прерванных мыслей Джонни.


— Я хочу, чтобы ты разобрался в этом деле с Леггом… я имею в виду его сына. Довольно плохо зацикливаться на обидах, реальных или воображаемых, и
вы приближаетесь к концу вашего срока заключения, когда ваш
обиды будут иметь возможность выразить себя. Причем, Серый, я не
хочу снова увидеть тебя здесь”.

Джонни Грей улыбнулся.

“Вы меня здесь не увидите”! - он сделал ударение на этом слове. “Что касается Джеффа Легга,
Я мало что знаю о нем, хотя и сделал несколько довольно беглых предположений.
и я много слышал.”

Капеллан задумчиво покачал головой.

 «Я кое-что слышал; его называют Большим печатником, не так ли? Конечно, я знаю всё о наводнении Европы фальшивыми
записки, и что полиции не удалось поймать человека, который их распространял. Это Джефф Легг?

Джонни не ответил, и капеллан слегка грустно улыбнулся.

«Не выдавай себя — это одиннадцатая заповедь, не так ли?» — добродушно спросил он. «Боюсь, я был неосторожен. Когда закончится твой срок?»

— Через полгода, — ответил Джонни, — и я не пожалею.

 — Что ты собираешься делать?  У тебя есть деньги?

 Губы заключённого дрогнули.

 — Да, у меня есть три тысячи в год, — тихо сказал он.  — Это факт
что по определенным причинам не всплыло на суде. Нет, падре,
деньги - это не моя проблема. Полагаю, я буду путешествовать. Я, конечно, не стану
не буду пытаться ворошить свое ужасное прошлое.

“Это означает, что ты не собираешься менять свое имя”, - сказал капеллан
с огоньком в глазах. “ Ну, с тремя тысячами в год я не могу себе представить, чтобы ты снова сюда пришел.
Внезапно он вспомнил. Засунув руку в карман, он достал письмо. «Заместитель передал мне это, а я чуть не забыл. Оно пришло сегодня утром».

 Письмо было вскрыто, как и все письма, которые получали осуждённые.
Джонни небрежно взглянул на конверт. Это было не то письмо, которое он ожидал получить от своего адвоката. Почерк был размашистый — Питера Кейна. Это было первое письмо, которое он написал за последние полгода. Он подождал, пока за посетителем закроется дверь, и только тогда достал письмо из конверта. В нём было всего несколько строк.


 _Дорогой Джонни, надеюсь, ты не сильно расстроишься из-за новостей, которые я тебе сообщаю. Марни выходит замуж за майора Флойда из Торонто, и
 я знаю, что ты достаточно взрослый и воспитанный, чтобы пожелать ей счастья.
 Мужчина, за которого она выходит замуж, — настоящий хороший парень, который сделает её счастливой._


Джонни положил письмо на выступ и десять минут расхаживал взад-вперёд по узкой камере, заложив руки за спину. Марни выходит замуж! Его лицо было бледным и напряжённым, а глаза потемнели от мрачных мыслей. Он остановился и дрожащей рукой налил себе кружку воды, а затем поднял её к зарешеченному окну, выходящему на восток.

«Удачи тебе, Марни!» — хрипло сказал он и осушил кружку.




 ГЛАВА II
Два дня спустя Джонни Грея вызвали в кабинет губернатора, где он узнал важную новость.

“Грей, у меня для тебя хорошие новости. Ты должен быть немедленно освобожден. Я
только что получил разрешение”.

Джонни склонил голову.

“Спасибо, сэр”, - сказал он.

Надзиратель отвел его в ванную, где он разделся и, завернувшись в
одеяло, вышел в каморку, где его ждала гражданская одежда
. Он оделся со странным непривычным видом и пошел
обратно в свою камеру. Надзиратель принёс ему зеркало и безопасную бритву, и он завершил свой туалет.

 Остаток дня был в его распоряжении. Он был привилегированным заключённым и мог
Он бродил по тюрьме в своём странном наряде, вызывая зависть у людей, которых он знал и ненавидел; у полубезумцев, которые целый год нашептывали ему на ухо свои глупости.


Пока он стоял в коридоре, не зная, чем заняться, дверь резко распахнулась, и в комнату ввалилась группа мужчин. Посреди них было
воющее, визжащее существо, которое не было ни человеком, ни зверем. Его лицо было в крови, а дикие руки были схвачены сопротивляющимися надзирателями.

 Он наблюдал за этой трагической группой, пока она шла к карцерам.

— Феннер, — сказал кто-то себе под нос. — Он облапошил надзирателя, но они не могут устроить ему ещё одну взбучку.

 — Разве Феннер не тот двенадцатилетний парень, который отсидел полный срок? — спросил
Джонни, вспомнив заключённого. — И он тоже выходит завтра!

 — Это он, — сказал его информатор, один из уборщиков. «Он бы вышел с девятью, но старина Легг заявил на него. Игра до конца, да?
Они не смогут прикончить его после завтрашнего дня, а выездная коллегия судей будет здесь только через неделю».

Джонни вспомнил это дело. Легг был свидетелем жестокого нападения
на этого человека напал один из надзирателей, которого с тех пор уволили со службы. В отчаянии несчастный Феннер дал сдачи, и его судили. Показания Легга могли бы спасти его от последовавшей за этим порки, но Легг был слишком хорошим другом надзирателей — или они были слишком хорошими друзьями Легга, — чтобы выдать «стукача». Так что Феннер отправился на «треугольник», откуда уже не вернулся.

В последнюю ночь в камере он не мог уснуть. Он думал о Марни.
Он ни на секунду не упрекнул её. И не испытывал к ней неприязни
её отец. Было бы правильно и достойно, если бы Питер Кейн сделал то, что было бы лучше для его девочки. Старик постоянно боялся за будущее своей дочери, и этот страх стал почти навязчивой идеей. Джонни догадывался, что, когда появился этот презентабельный канадец, Питер сделал всё, что было в его силах, чтобы этот брак состоялся.

 Джонни Грей в последний раз поднялся по крутому склону. В большом замке повернулся ключ, и он оказался за воротами, на свободе. Рыжебородый начальник тюрьмы протянул ему руку.

 «Удачи тебе, — gruffly сказал он. — Только не переправляйся через Альпы снова».

«Я завязал с альпинизмом», — сказал Джонни.

 Он попрощался с губернатором, и теперь единственным, что напоминало ему о связи с мрачной тюрьмой, которую он покинул, был надзиратель, шедший рядом с ним до станции. У него было немного времени, чтобы
подождать, и Джонни попытался получить информацию другим способом.

 «Нет, я не знаю Джеффа Легга», — сказал надзиратель, качая головой. “Я
знал старика: он был здесь еще двенадцать месяцев назад - ты тоже был здесь
не так ли, Грей?”

Джонни кивнул.

“ Значит, мистер Джефф Легг никогда не был за Альпами? - сардонически спросил он
.

— Нет, не в этой тюрьме, и не в Паркхерсте, и не в Портленде, насколько я помню. Я был в обоих местах. Я слышал, как заключённые говорили о нём. Они говорят, что он умный, а это значит, что однажды утром он выставит свои банки. Прощай, Грей, и веди себя хорошо!

Джонни пожал протянутую руку мужчины и, когда тот сел в карету, достал свой шёлковый носовой платок и вытер руку, которой только что коснулся заключённый.


Когда он приехал на Паддингтонский вокзал, его уже ждал слуга, а рядом с ним на поводке тянула мордочку маленькая вислоухая лисица
терьер, который приветственно взвыл задолго до того, как Джонни увидел группу.
 В следующую секунду пес уже бился в его руках, облизывая
его лицо, уши, шерсть и поскуливая от радости по поводу воссоединения.
В глазах Джонни стояли слезы, когда он опускал собаку на платформу.


“Для вас несколько писем, сэр. Вы поужинаете дома?”

Превосходный Паркер, казалось, приветствовал своего хозяина после недолгого пребывания в Монте-Карло, настолько бесстрастным он был.

 «Да, я поужинаю дома», — сказал Джонни. Он сел в такси, которое нанял Паркер, и Спот запрыгнул следом.

— Багажа нет, сэр? — серьёзно спросил Паркер через открытое окно.


 — Багажа нет, — так же серьёзно ответил Джонни. — Вам лучше поехать со мной, Паркер.


 Мужчина замялся.

 — Это было бы очень вольно с вашей стороны, сэр, — сказал он.

 — Не так вольно, как я поступал в течение последнего года и девяти месяцев, — ответил Джонни.

Когда кэб выехал на унылую Чапел-стрит, отважный
Паркер спросил:

«Надеюсь, вам не пришлось слишком тяжело, сэр?»

Джонни рассмеялся.

«Это было неприятно, Паркер. В тюрьмах редко бывает приятно».

— Полагаю, что нет, сэр, — согласился Паркер и зачем-то добавил: — Я никогда не был в тюрьме, сэр.


 Квартира Джонни находилась в Куинс-Гейт, и при виде мирной роскоши его кабинета у него перехватило дыхание.


 — Ты дурак, — сказал он вслух.


 — Да, сэр, — ответил услужливый Паркер.


 Той ночью в квартиру в Куинс-Гейт тайком пробрались многие мужчины, и
Джонни, признав справедливость первого из этих утверждений, позвал Паркера в свою маленькую столовую.


«Паркер, мне сказали, что за время моего отсутствия в городе даже степенные мужчины приобрели привычку ходить в кино?»

— Что ж, сэр, мне и самим нравятся эти картины, — признался Паркер.

 — Тогда иди и найди ту, которая идёт до одиннадцати часов, — сказал Джонни.

 — Вы хотите сказать, сэр?..

 — Я хочу сказать, что не хочу, чтобы ты был здесь сегодня вечером.

 Лицо Паркера вытянулось, но он был хорошим слугой.

 — Хорошо, сэр, — сказал он и вышел, с грустью размышляя о том, какие отчаянные планы вынашивает его хозяин.

В половине одиннадцатого последний из гостей ушёл.

«Я увижусь с Питером завтра», — сказал Джонни, бросая окурок в камин в холле. «Ты ничего не знаешь об этой свадьбе, когда она состоится?»

“ Нет, капитан. Я лишь немного знаю Питера.

- Кто жених? - спросил я.

“Отличный парень, судя по всему - Питер - надежный парень, и он бы подошел.
Подходящий тип. Майор канадской армии, я слышал, и очень
приятный человек. Питеру ловить кружки легче, чем некоторым людям мух.
---”

“ Питер никогда не был ловцом кружек, ” резко сказал Джон Грей.

— Не знаю, — ответил тот. — Каждую минуту рождается один.

 — Но им нужно много времени, чтобы вырасти, и первыми дерутся самки, — добродушно сказал Джонни.

 Паркер вернулся в 11:15 и застал своего хозяина сидящим перед
Камин был завален обгоревшей бумагой.

 На следующий день, вскоре после обеда, Джонни добрался до Хоршема, и никто из тех, кто видел его атлетическую фигуру, шагающую по Хоршем-роуд, не догадался бы, что менее двух дней назад он был заключённым в тюремной камере.

 Он приехал, чтобы в последний раз отчаянно побороться за счастье. Чем это закончится, какой аргумент он приведёт, он не знал. Был только один аргумент, но он не мог его использовать.

Свернув на Даун-роуд, он увидел два больших лимузина, стоявших один за другим, и задумался, что это за светское мероприятие.

Мэнор-Хилл стоял особняком среди своих пригородных соседей — степенный дом из красного кирпича, стены которого были увиты клематисами. Джонни не стал заходить через главные ворота и свернул на боковую дорожку, которая, как он знал, вела к большой лужайке позади дома, где Питер любил греться на солнышке в это время.

 Он остановился, выйдя на открытое пространство. Симпатичная горничная разговаривала с пожилым мужчиной, который был одет в ливрею дворецкого. Его морщинистое лицо недовольно сморщилось, а голова склонилась, словно он прислушивался, хотя для полностью глухого человека было практически невозможно не слышать всё, что говорилось.

— Я не знаю, в каких домах вы бывали и на каких людей работали,
но могу сказать вам, что если я снова застану вас в своей комнате,
когда вы будете рыться в моих коробках, я расскажу об этом мистеру Кейну. Я этого не потерплю, мистер Форд!


— Нет, мисс, — хрипловато ответил дворецкий.

 Джонни знал, что хрипотца в его голосе была вызвана не эмоциями.
Барни Форд был хриплым с самого детства — наверное, хрипло пищал в своей колыбели.


— Если ты грабитель и пытаешься не высовываться, я понимаю, — горячо продолжила девушка, — но ты же должен быть
респектабельный мужчина! Я не потерплю этого тайного подглядывания и подслушивания.
Поймите это! Я этого не потерплю!»

«Нет, мисс», — сказал хриплый Барни.

Джон Грей с интересом наблюдал за происходящим. Он хорошо знал Барни.
Тот оставил сомнительное занятие, когда Питер Кейн счёл целесообразным отойти от своего опасного ремесла. Бывший заключённый, бывший грабитель
и бывший боксёр-любитель, он в какой-то степени искупил своё тёмное прошлое
любовью к человеку, чей хлеб он ел и чьим слугой притворялся, хотя худшего дворецкого ещё не было на свете.
Барни.

Девушка была хорошенькой, с волосами тусклого золотистого оттенка и фигурой одновременно прямой и гибкой. Теперь её лицо раскраснелось от раздражения, а тёмные глаза сверкали. У Барни определённо была привычка совать нос не в своё дело — наследие его непутёвых дней. Другие слуги ушли из дома по той же причине, и Питер ругался и угрожал, но так и не смог полностью перевоспитать своего слугу.

Девушка не заметила его, развернулась и вошла в дом, оставив старика смотреть ей вслед.

 — Ты её разозлил, — сказал Джон, подходя к нему сзади.

 Барни Форд резко обернулся и уставился на него.  Затем у него отвисла челюсть.

“Боже мой, Джонни, когда ты вернулся из колледжа?”

Посетитель тихо рассмеялся.

“Семестр закончился вчера”, - сказал он. “Как Питер?”

Прежде чем он ответил слуга громко высморкался, все время
не спуская с него глаз на пришельца.

“Как давно ты здесь, Бен?” спросил он.

“Я подошел к концу вашего разговора”, - сказал Джонни, забавляясь.
“Барни, ты не исправился!”

Барни Форд скривил лицо в гримасе презрения.

“Они думают, что ты крючок, даже если ты им не являешься”, - сказал он. “Что она знает о жизни?
Ты не видел Питера? Он в доме; я позвоню ему." "Что она знает о жизни? Ты не видел Питера?"
Скажи ему, что я подойду через минуту. _С ним_ всё в порядке. Он без ума от этой девушки. Этот парень обожает землю, по которой она ходит. Это неестественно — так сильно любить своих детей. Я никогда так не делал. Он отчаянно покачал головой. «Сейчас слишком много любви и слишком мало строгости. Пощади розгу, и ты испортишь ребёнка, как говорит старый добрый поэт».

Джон Грей повернул голову, услышав стук шагов по каменным ступеням.
Это был Питер, сияющий, но встревоженный. Прямой, как шомпол, несмотря на свои шестьдесят лет и седину.
На нём был утренний сюртук и
жемчужно-серый жилет--инновации. На секунду он медлил, то
улыбка поразила его лицо, нахмурившись, а потом он пришел быстро его
протянутой рукой.

“Ну, Джонни, было гнилое время?”

Его рука легла на плечо, голос его старого
меру гордости и привязанности.

“ Довольно отвратительно, ” сказал Джонни, “ но всякое сочувствие ко мне напрасно.
Лично я предпочитаю Дартмур Паркхерсту — он более суровый, и там меньше идиотов.


 Питер взял его под руку и подвёл к стулу под большим японским зонтом, установленным на лужайке.
 В его манере было что-то такое, что
некая неловкость, которую новичок не мог понять.

«Ты встретил там кого-нибудь… кого я знаю, Джонни?»

«Легга», — лаконично ответил тот, не сводя глаз с лица Питера.

«Я как раз о нём и думаю. Как он?»

Тон был небрежным, но Джонни не обманулся. Питер был крайне заинтересован.

— Он вышел полгода назад — ты не знал?

Лицо собеседника помрачнело.

— Вышел полгода назад? Ты уверен?

Джонни кивнул.

— Я не знал.

— Я думал, ты бы от него что-нибудь узнал, — тихо сказал Джон. — Он тебя не любит!

Питер медленно улыбнулся.

“Я знаю, что он этого не делает; у тебя была возможность поговорить с ним?”

“Много возможностей. Он был в прачечной, и он выпрямил
пару винтов, чтобы он мог делать то, что ему нравилось. Он ненавидит тебя,
Питер. Он говорит, что вы покупали его”.

“Он лжец”, - спокойно сказал Питер. “Я бы не стал покупать своего злейшего врага. Он
купил себя сам. Джонни, у полиции хорошая репутация,
но правда в том, что каждый второй преступник сам себя арестовывает. Преступники
не умны. Они надевают перчатки, чтобы скрыть отпечатки пальцев, а потом
пишут свои имена в книге посетителей. Мы с Леггом разбили
Я ограбил сейф на «Орсонике» и унёс сто двадцать тысяч фунтов
американской валюты — это было моё последнее дело. Сбежать было
очень легко, но Эмануэль начал хвастаться, какой он умный, и немного выпил. Честный человек может выпить и проснуться в своей постели. Но жулик, который пьёт, на следующее утро говорит «доброе утро» тюремщику.

Он резко сменил тему и снова положил руку на плечо молодого человека.

 «Джонни, ты ведь не обиделся, правда?»

 Джонни не ответил.

 «Правда?»

 И тут началась драка.  Джон Грей собрался с духом.
безнадежная надежда.

“ Насчет Марни? Нет, только...

“ Старина, я должен был это сделать. ” Голос Питера был настойчивым, умоляющим. “ Ты
знаешь, кто она для меня. Ты мне достаточно понравилась, чтобы рискнуть, но
после того, как они тебя утащили, я хорошенько подумал. Это бы разбило меня вдребезги
Джонни, если бы она тогда была твоей женой. Я не мог видеть, как она плачет, даже когда она была совсем маленькой. Подумай, что бы это для неё значило. И без того было плохо. А потом появился этот парень — хороший, честный, порядочный, весёлый парень — джентльмен. И что ж, скажу тебе правду — я помог ему. Он тебе понравится. Он из тех, кто
из мужчин, которые понравились бы любому. И она любит его, Джонни.

Повисло молчание.

“ Я не питаю к нему никакой неприязни. Было бы абсурдно, если бы я питал. Только,
Питер, прежде чем она выйдет замуж, я хочу сказать...

“ Прежде чем она выйдет замуж? Голос Питера Кейна дрогнул. “ Джон, разве Барни
тебе не сказал? Сегодня утром она вышла замуж.




 ГЛАВА III
«Женился?»

 — тупо повторил Джонни.

 Марни женился…! Это было невероятно, невозможно осознать. На мгновение все опоры и устои существования рассыпались в прах, и ткань жизни погрузилась в хаос.

«Женился сегодня утром, Джонни. Он тебе понравится. Он не из наших, старина. Он такой же прямолинейный, как… ну, ты понимаешь, Джонни. Я работал на неё и строил планы на будущее все эти годы; я был бы мерзавцем, если бы рискнул её будущим».

Питер Кейн умолял его, положив свою большую руку на плечо собеседника.
Его красивое лицо было омрачено тревогой и страхом, что он причинил этому человеку непоправимую боль.

«Мне нужно было отправить телеграмму…»

«Это ничего бы не изменило», — почти упрямо сказал Питер Кейн.
«Ничего нельзя было изменить, Джонни, ничего. Так и должно было быть. Если бы
ты был осужден невиновно - я не говорю, что это было не так - я не мог
допустить, чтобы воспоминания о твоем заключении нависли над ней; Я бы не смог
сам вынести неопределенность. Джонни, я был мошенником всю свою жизнь.
до пятнадцатилетней давности. Я смотрю на вещи шире, чем большинство мужчин.
потому что я такой, какой я есть. Но она этого не знает. Крейг здесь
сегодня...

“ Крейг ... человек из Скотленд-Ярда?

Питер кивнул, и в его глазах мелькнуло лёгкое удивление.

 «Мы с ним хорошие друзья, дружим уже много лет. И знаешь, что он сказал сегодня утром? Он сказал: «Питер, ты молодец, что женился на этой
«Ты должен направить эту девушку на путь истинный», и я знаю, что он прав».

Джонни откинулся на спинку глубокого кресла из тростника, прикрыв рукой глаза, как будто свет был для него слишком ярким.

«Я не собираюсь жалеть себя, — сказал он с улыбкой и, протянув руку, сжал ладонь Кейна. — У тебя на руках не будет ещё одной вендетты, Питер. У меня есть идея, что Эмануэль Легг займёт тебя...


Он внезапно замолчал. Нелепо одетый дворецкий бесшумно появился в комнате.


— Питер, — начал он хриплым шёпотом, — он пришёл. Ты хочешь его увидеть?


— Кого?

— Эмануэля Легга — уродливее, чем когда-либо.

Лицо Питера Кейна застыло, превратившись в маску.

«Где мисс Марни — миссис Флойд?»

«Она собирает свадебные вещи и фалдеры для фотогрифера, — сказал Барни. — Она уже разложила их, но фотогрифер только что пришёл и раскладывает свои вещи в палисаднике. Я сказал Марни…»

“ Вы словоохотливый старый джентльмен, ” мрачно заметил Питер. “ Пришлите Эммануэля
. Вы хотите его видеть, Джонни?

Джон Грей поднялся.

“Нет”, - сказал он. “Я поброжу по вашим предполагаемым четкам. Я хочу, чтобы
ничто не напоминало мне об этом Ужасном Месте, спасибо”.

Джонни исчез в проходе в живой изгороди из самшита в нижней части лужайки, когда Барни вернулся с гостем.

 Мистер Эмануэль Легг был мужчиной ниже среднего роста, худощавым, с вытянутым лицом, седым и слегка лысым.  На его носу сидели очки в роговой оправе.  Он постоял пару секунд, осматривая окрестности, вздёрнув подбородок и втянув тонкие губы в зубы. Его
одежда была поношенной, стальная цепь служила ему браслетом, и, словно для того, чтобы подчеркнуть поношенность его мятого костюма, он надел ботинки, которые были явно новыми и ярко-жёлтыми. Он ждал, держа шляпу в руке, и его глаза
Он медленно обводил взглядом владения своего врага, пока наконец не остановил взгляд на его хозяине.

Первым нарушил гробовое молчание Питер Кейн.

— Ну что, Эмануэль? Подойди и сядь.

Легг медленно направился к своему хозяину.

— Отличное место, Питер. Всё самое лучшее, да? Я тебе доверяю!
Вижу, у тебя всё ещё есть старый Барни. Он тоже исправился? Вот это слово, не так ли — «исправился»?

 Его голос звучал тихо и жалобно. Его бледно-голубые глаза холодно смотрели на собеседника.


— Он больше не ворует, если ты об этом, — коротко ответил Питер, и лицо посетителя исказилось от боли.

— Не употребляй это слово, оно вульгарное...

 — Позвольте мне взять вашу шляпу. — Питер протянул руку, но мужчина отвёл её.

 — Нет, спасибо.  Я пообещал своему юному другу, что ничего не потеряю, пока буду здесь.  Как давно ты здесь работаешь, Питер?

 — Около четырнадцати лет.

Питер сел, и незваный гость последовал его примеру, развернув
свой стул так, что оказался прямо напротив собеседника.

“ А! ” задумчиво произнес он. “Жить очень комфортно, есть вдоволь,
выходить и заходить, когда захочешь. Хороший способ провести четырнадцать лет.
Лучше, чем если бы ключ был у тебя в кармане в четыре часа дня.
 Принстаун — всё то же самое, что и раньше... О, я и забыл, что ты там никогда не был.

 — Я проезжал мимо, — холодно и намеренно резко ответил Питер и понял, что задел больное место, прежде чем губы мужчины скривились в усмешке.

 — О, ты проезжал мимо! — усмехнулся он. “Хотел бы я знать; я бы это сделал"
вывесил свои флаги! Они должны были украсить Принтаун в тот день,
Питер. Ты проехал! он почти выплюнул эти слова.

“ Хотите сигару?

Эмануэль Легг отмахнулся от приглашения.

“ Нет, спасибо. Я отвыкла от этой привычки - ты отвыкаешь за пятнадцать лет. Ты
тоже можешь привыкнуть. Пятнадцать лет - большой срок в жизни.

Итак, Эмануэль пришел, чтобы создавать проблемы, и удачно выбрал день.
Питер принял вызов.

“Человек, которого ты застрелил, был бы рад нескольким ... Он умер два года спустя
”, - коротко сказал он, и вся сдерживаемая ярость его бывшего товарища
вспыхнула в его глазах.

“Надеюсь, он в аду”, - прошипел он, “грязный развратник!” С усилием
он овладел собой. “Ты действительно хорошо провел время, Питер? Хороший дом,
Это было куплено не просто так. Слуги и всё такое _и_ поездка по болотам! Ты умница!

 — Признаю.

 Руки коротышки дрожали, тонкие губы судорожно подергивались.

 — Бросаешь своего приятеля на произвол судьбы и сбегаешь сам, да? Каждый сам за себя — что ж, таков закон природы, не так ли? А если ты думаешь, что он
начнёт болтать, отправь сообщение тем, кто ведёт это дело,
и подкинь им пару сотен, и дело в шляпе! Он сделал паузу, но ответа не последовало.
— Вот как это делается, не так ли, Питер?

Кейн равнодушно пожал плечами.

“Я не знаю ... я никогда не бываю слишком стар, чтобы учиться”.

“Но так это делается?” настаивал мужчина, снова показывая зубы.
. “Вот так ты держишься подальше от буба, не так ли?”

Питер посмотрел на своего мучителя, внешне невозмутимый.

“Я не буду с тобой спорить”, - сказал он.

“Ты не можешь”, - сказал другой. — Я рассуждаю логически, — он огляделся по сторонам. — Этот дом стоил немалых денег. Что такое половина от двухсот тысяч? Я плохо считаю! Питер не принял его слова за чистую монету. — Это сто тысяч, не так ли? У меня есть шестьдесят тысяч — ты должен мне сорок.

 — У нас меньше ста двадцати тысяч фунтов, если ты об этом.
Ты говорил о работе на корабле. Ты получил шестьдесят тысяч, что было больше твоей доли. Я положил их на твой счёт в тот день, когда ты ушёл.

 Легг скептически улыбнулся.

 «В газетах писали, что это был миллион долларов», — пробормотал он.

 «Ты же не веришь тому, что читаешь в газетах, не так ли? Эмануэль,
ты ведёшь себя как ребёнок». И вдруг: «Ты пытаешься обвинить меня в том, что я
негр?»

«Шантаж?» Эмануэль был шокирован. «Среди друзей есть место чести, Питер. Я хочу только того, что правильно и справедливо».

Питер тихо рассмеялся.

«Смешно, да? Ты можешь позволить себе смеяться над бедным стариком, который...»
в «передвижке» пятнадцать лет».

Хозяин Мэнор-Хилла резко обернулся к нему.

«Если бы ты провёл в аду пятьдесят лет, я бы всё равно смеялся».

Эмануэль пожалел себя. Это всегда было его слабостью; он так и сказал.

«Ты бы не стал, правда? У тебя ведь есть дочь, не так ли? Молодая?
»Она сегодня замужем, не так ли?

“Да”.

“Вышла замуж за богача - шикарно?”

“Да. Она вышла замуж за хорошего человека”.

“Он не знает, кто ты, Питер?” Вопрос задал Эмануэль
небрежно, и хозяин смерил его стальным взглядом.

“Нет. Что за идея? Как ты думаешь, ты получишь сорок тысяч таким образом
?

“У меня есть парень. Вы никогда не сидели в сырой камере с Туманов
мавр, развешанные по стенам, и подумал-подумал, пока ваше сердце
болела? Вы можете сделать людей через их детей”. Он замолчал. “Я мог бы
вам этак”.

Через секунду Питер Кейн был возвышаясь над ним зловещая фигура.

“ В тот день, когда мое сердце заболело, - медленно произнес он, “ твое перестало биться!
Ты старик и боишься смерти! Я вижу это по твоим глазам. Я ничего не боюсь. Я бы тебя убил!

 От свирепости его голоса и вида Легг вжался в кресло.

— Что это за разговоры об убийстве? Я хочу только того, что справедливо. Ты ведь её любишь, Питер? Готов поспорить, что любишь. Говорят, ты от неё без ума. Она красивая? Не думаю, что она в тебя. Молодой Джонни Грей тоже был в неё влюблён. Питер, я помогу тебе забыть её...

Так он и сделал, но тут чья-то рука, словно стальной зажим, сомкнулась на его шее, и его рывком подняли со стула.

 Питер не произнёс ни слова, но, волоча за собой извивающуюся фигуру, словно та не имела ни веса, ни сопротивления, он зашагал по узкой тропинке вдоль дома, через полоску сада, через
в ворота и на дорогу. Рывок руки, и Эмануэль Легг оказался рядом.
барахтающийся на пыльной дороге.

“Не возвращайся, Эмануэль”, - сказал он, и не перестают слушать
ответить.

 * * * * *

Джон Грей отключился зрения и слуха двух мужчин, будучи
ни любопытно узнать, Легг бизнес не захочет возобновить тюрьма
знакомство.

За живой изгородью из самшита виднелись три широкие террасы, пестрящие яркими красками и окутанные тонким ароматом цветов. За ними простирался пологий луг, ведущий к небольшой реке. Питер купил этот участок
мудро. На краю сада стоял огромный ливанский кедр; справа густые заросли были усеяны пурпурными цветами гелиотропа.

 Он сел на мраморную скамью, радуясь уединению, которое делил лишь с шумным дроздом и невидимым в синеве над ним жаворонком.

 Марни был женат. Это было началом и концом его жизни. Но он был счастлив. Он осознал своё человеческое тщеславие, когда в нём зародилось сомнение в том, что она может быть счастлива с кем-то другим, кроме него.

Как же она была ему дорога! А потом он услышал голос, пронзительный, полный ненависти.
 Это был голос Легга — он угрожал девушке, и кровь Джонни закипела.
похолодел. Это было уязвимое место в броне Питера Кейна; щель, через которую его можно было ранить.

 Он поднялся на ноги и стал подниматься по широким ступеням террасы,
перепрыгивая через три за раз. В саду никого не было, кроме Барни, который накрывал на стол. Кейн и его гость исчезли. Он шёл по лужайке,
когда увидел что-то белое, сияющее во мраке за открытыми
французскими окнами комнаты. Что-то, что обретало форму. Девушка
в свадебном белом платье, и ее руки были протянуты к нему. Такой неземной, такой неземной была ее красота, что сначала он не узнал ее.
- Джонни! - крикнул я. - Джонни! - крикнул я.

“ Джонни!

Рядом с ней стоял военный, а за ней — Питер Кейн, но он не замечал никого, кроме Марни.

Она бросилась к нему, и он сжал обе её руки в своих тёплых ладонях.

— О, Джонни… Джонни!

Затем он посмотрел в улыбающееся лицо жениха, того прекрасного, прямого человека, которому Питер доверил свою любимую девушку. На секунду их взгляды встретились — у галантного майора Флойда и у него. Джонни Грей не выдал себя ни единым движением ресниц.


Мужчиной, которого он любил, был Джефф Легг, фальсификатор и предатель, человек, поклявшийся вместе со своим отцом разбить сердце Питера Кейна.




 ГЛАВА IV
Неужели он выдал себя, подумал он? Вся его сила воли была направлена на то, чтобы не допустить этого. Хотя его охватила буря ярости, хотя он видел искажённое и размытое лицо этого человека и первобытный инстинкт подталкивал его к жестоким действиям, внешне он оставался невозмутимым. Тот, кто смотрел на него, не мог с уверенностью сказать, побледнел ли он, потому что солнце и ветер Дартмура сделали его худое лицо смуглым, как красное дерево. На какое-то время он был настолько потрясён, что не мог ни говорить, ни двигаться.

«Майор Флойд» — это Джефф Легг! В одно мгновение он понял весь ужасный замысел. Это была месть Эмануэля — женить своего сына-мошенника на дочери Питера Кейна.

 Джефф Он пристально наблюдал за ним, но Джонни ничем не выдал своего
узнавания. Всё произошло за долю секунды. Он снова перевёл взгляд на
девушку и механически улыбнулся. Казалось, она не замечала
окружающего. То, что её новый муж стоял рядом и смотрел на неё с
искоркой веселья в глазах, то, что Питер тревожно хмурился, и то, что
даже старый Барни стоял с открытым ртом, ничего не значило.

 «Джонни,
бедный Джонни!» Ты ведь не ненавидишь меня, правда?

 Джон улыбнулся и погладил лежащую в его ладони руку.

 — Ты счастлива?  — спросил он тихим голосом.

— Да, о да, я счастлива в браке — ты ведь это имеешь в виду, не так ли? Я очень счастлива… Джонни, неужели это было так ужасно? Я не переставала думать о тебе, нет. Хотя я и не писала… после… Тебе не кажется, что я была чудовищем…? Я знаю, что была. Джонни, тебе ведь было больно, старина?

 Он покачал головой.

— Есть одна вещь, которой тебе не должно хватать в Дартмуре, — жалости к себе. Ты счастлива?


Она не смотрела ему в глаза.

 — Ты уже второй раз спрашиваешь за минуту! Разве не предательски с моей стороны говорить, что я счастлива? Разве ты не хочешь познакомиться с Джеффри?

 — Конечно, я хочу познакомиться с Джеффри.

Он подошёл к мужчине, и Джефф Легг наблюдал за ним.

«Я хочу познакомить тебя с капитаном Греем, моим очень старым другом», — сказала она срывающимся голосом.

Джеффри Легг пожал ему руку.

«Рад познакомиться с вами, капитан Грей».

Узнал ли он его? Судя по всему, нет, потому что лицо, повернувшееся к нему, исказилось в смущённой улыбке.

— Ты ведь только что вернулся из Восточной Африки, не так ли? Пострелял?


— Нет, я не стрелял, — ответил Джонни.


— Там много львов, да? — спросил Джефф.


Губы бывшего заключённого дрогнули.


— В той части страны, где я жил, львы
— на удивление сдержанно, — сухо сказал он.

 — Марни, дорогая, ты ведь рада видеть Грея в день своей свадьбы, не так ли? — хорошо, что ты пришёл, Грей. Миссис Флойд часто о тебе говорила.
Он обнял девушку, не сводя глаз с Джонни.
Он хотел причинить боль — им обоим. Она стояла неподвижно, не уступая и не сопротивляясь, напряжённая, задыхающаяся, бледная. Она знала!
Осознание этого ударило Джона Грея под дых. Она знала, что этот человек — лжец и негодяй. Она знала, какую уловку он провернул с её отцом!

 — Счастлива, дорогая?

 — Очень — о, очень.

Там трепетала в ее голосе, и теперь Джонни был ранен, и
бороться, чтобы держать себя в стал потрясающе. Это был Петр, кто за
момент спасла ситуацию.

“Джонни, я хочу, чтобы ты узнал этого мальчика. Лучший в мире. И я
хочу, чтобы ты думал вместе со мной, что он лучший муж в мире для
Марни ”.

Джефф Легг тихо рассмеялся.

“Мистер Кейн, вы меня ужасно смущаете. Я и вполовину не так хорош для неё, как она того заслуживает. Я просто неуклюжий грубиян, который не заслуживает своего счастья.

 Он наклонился и поцеловал девушку с побелевшим лицом.  Джонни не сводил глаз с мужчины.

— Счастлив, да? Готов поспорить, что ты счастлив, негодник, — усмехнулся Кейн.

Марни высвободилась из его объятий.

— Папочка, мне кажется, это совсем не смешно, Джонни. Её голос дрожал. Человек из Дартмура знал, что она вот-вот расплачется.

— Чтобы меня утомить, нужно постараться. — Джон Грей обрёл дар речи. — Действительно,
счастье молодых людей — я сейчас чувствую себя очень старым — это радость. Вы
 канадец, майор Флойд?

 — Да, франкоканадец, хотя по моему имени этого не скажешь.
 Мои предки были _habitant_ и в шестидесятых годах переехали на запад — в Альберту
и Саскачеван, задолго до того, как появилась железная дорога. Вам стоит поехать в
Канаду; вам там понравится больше, чем там, где вы уже побывали.
— Я уверен, что стоит.

Питер ушёл, держа девушку под руку.

— В Канаде нет львов, ни ручных, ни диких, — сказал Джефф, глядя на него из-под полуопущенных век.

Грей закурил сигарету. Теперь он был спокоен, его нервы и руки были спокойны.

«Без львов мне будет одиноко», — сказал он невозмутимо, а затем добавил: «Если вы простите мне мою дерзость, майор Флойд, то знайте, что вы женились на очень милой девушке».

«На самой, самой лучшей».

“Я бы прошел долгий путь, чтобы служить ей - долгий путь. Даже обратно к "
львам”.

Их взгляды встретились. В "Женихе" был вызов; в "Джонни Грее"
хладнокровное убийство. Джефф Легг опустил глаза и поежился.

“ Полагаю, тебе нравится... охота? - Спросил он. “ О, нет, ты сказала, что не любишь.
Интересно, почему человек с вашим... э-э... характером отправился за границу?

“ Меня послали, ” сказал Джонни, подчеркивая каждое слово. “У кого-то была
причина отправить меня за границу - они хотели убрать меня с дороги. Я
в любом случае должен был уехать, но этот человек ускорил процесс ”.

“ Вы знаете, кто это был? - спросил я.

Восточноафриканское притворство было молчаливо отброшено. Джефф мог бы это сделать.
не опасаясь, поскольку он знал бы, что причина ухода Джона Грея
из мира не была секретом.

“Я не знаю этого человека. Он был мне незнакомцем. Очень немногие знают
его лично. В его окружении - нашем окружении - не более полудюжины человек смогли бы
опознать его. Только один человек в полиции знает его ...

“Кто это?” - быстро прервал друга.

“Человек по имени ридер. Я слышал, что в тюрьме ... вы, конечно, знал, что у меня
родом из Дартмур?”

Джефф с улыбкой кивнул.

“Это тот парень, которого называют Великим Неизвестным”, - сказал он,
пытаясь скрыть презрение в голосе. “Я слышал о нем в
клубе. Он очень глупый человек средних лет, который живет в
Пекхэме. Значит, он не столько неизвестен, сколько _your_ человек-загадка!

“Это очень вероятно”, - сказал другой. “Заключенные наделяют своих героев и
врагов необыкновенными дарами и качествами. Я знаю только то, что мне
сказали. В Дартмуре говорят, что Ридер знает все.
Правительство дало ему карт-бланш на поиски Крупного Печатника ...

“И он нашел его?” - невинно спросил Джефф Легг.

“Он найдет его”, - сказал Джонни. “Рано или поздно будет
писка”.

«Надеюсь, я буду там и услышу это», — сказал Джефф Легг и обнажил свои белые зубы в безрадостной улыбке.




 ГЛАВА V
Джонни был один в нижнем саду, он сидел, съежившись, в углу мраморной скамьи, вне поля зрения, но в пределах слышимости гостей, которые собирались на лужайке. Ему нужно было подумать, и подумать быстро.
Марни знал! Но Марни ничего не сказал, и Джонни догадывался почему.

Когда Джефф Легг рассказал ей об этом? Возможно, на обратном пути из церкви.
Она не расскажет об этом Питеру — Питеру, который верил, что её будущее обеспечено, а счастье не подлежит сомнению. Что сказал Джефф? Не так уж много.
Джонни догадался. Он просто намекнул ей, что очаровательный майор
Флойд, которого она знала, был не тем Майором Флойдом, с которым ей предстояло жить.

Теперь Джонни был спокоен - ледяной был лучшим описанием. Он должен быть
уверен, абсолютно уверен, вне всякого сомнения. Возможно, есть
некоторое сходство между Джеффом Леггом и этим майором Флойдом. Он только
сразу видно, мошенник, и то на расстоянии.

Он услышал шорох юбок и быстро оглянулся. Это была горничная, которую он видел ссорящейся с Барни.


— Мистер Кейн спрашивает, не хотите ли вы присоединиться к группе, которая
сфотографировали, капитан Грей? ” спросила она.

Он ответил не сразу. Его глаза изучали ее с новым
интересом.

- Скажи ему, что я бы предпочел не возвращаться.

“Вернуться, сэр?” - изумленно переспросила она.

“Да, я хочу поговорить с вами”, - сказал Джонни с улыбкой. “ Сжалься над
недовольным гостем, который не может найти никого, кто мог бы его развлечь.

Она встала, колеблясь. Он видел нерешительность на её лице.

 «Я не знаю, понравится ли это мистеру Кейну», — сказала она, и в уголках её губ заиграла улыбка. «Хорошо, я вернусь».

Только через десять минут, когда он решил, что фотография сделана и гости снова ушли в дом, она появилась, скромная, но любопытная.

«Садитесь», — сказал Джонни. Он выбросил сигарету и пересел на край каменной скамьи.

«Не бросайте ради меня курить, капитан Грей», — сказала она.

«Как давно вы здесь?» спросил он.

«С мистером Кейном? — Около шести месяцев, — ответила она.

 — Неплохая работа, — небрежно бросил он.

 — О да, сэр, очень хорошая.

 — Как тебя зовут?

 — Меня зовут Лайла.  А почему ты спрашиваешь?

 — Думаю, нам с тобой стоит познакомиться поближе, Лайла, — сказал он.
Он взял её за руку, и она не сопротивлялась.

В глубине души она была забавлена, но внешне изобразила шок.


— Я не знала, что вы такой любитель пофлиртовать, мистер Грей.
Хотя вы ведь капитан, не так ли?


— «Капитан» — это чисто почётное звание, Лила, — сказал Джонни. — Полагаю, ты будешь скучать по своей даме?

“Да, мне будет ее не хватать”, - сказала Лайла.

“Милая девушка, а?” - подшучивал Джонни.

“И очень хороший муж”, - едко заметила она.

“Ты так думаешь?”

“Да, я полагаю, он приятный парень. Я мало что о нем знаю”.

“Симпатичный?” - предположил Джонни.

Женщина пожала плечами.

“Я полагаю, что да”.

— И очень влюблён в мисс Кейн. Этот парень её обожает, — сказал
Джонни. — На самом деле, я не припомню, чтобы когда-нибудь видел мужчину, так сильно влюблённого в женщину.

 Она подавила вздох.

 — О да, я полагаю, что так и есть, — нетерпеливо сказала она. — Я вам ещё нужна, капитан Грей, потому что у меня много работы?

— Не убегай, — сказал Джонни самым нежным голосом. — На свадьбах я всегда становлюсь романтиком.
Он продолжил с того места, на котором они остановились. — Не думаю, что майор ещё много лет будет смотреть на других девушек, — сказал он. — Он по уши влюблён, и почему
разве он не должен быть таким? Я полагаю, ” сказал он задумчиво, избегая ее взгляда,
“ он из тех мужчин, у которых в прошлом было много любовных связей.
Он пожал плечами. “С такими девушками, которых
подбирают и усыпляют в свое удовольствие”.

Теперь румянец, глубокий и ровный, появился на ее лице, а в глазах появился
особый блеск.

— Я ничего не знаю о майоре Флойде, — коротко ответила она и хотела встать, но он положил руку ей на плечо.

 — Не убегай, Лила.

 — Я не собираюсь оставаться, — сказала она с внезапной горячностью.  — Я не хочу
обсудить майора Флойда или кого-нибудь еще. Если ты хочешь, чтобы я поговорил с
тобой...

“ Я хочу поговорить с тобой о медовом месяце. Разве вы не можете представить их,
скажем, на озере Комо, в беседке из роз? Разве ты не можешь представить его себе
забывающим все, что было в прошлом, все старые безумства, всех старых
девушек----?”

Она вырвала руку из его хватки и встала, ее лицо было
смертельно бледным.

«К чему ты клонишь, Грей?» — спросила она, и вся её почтительность, вся скромность исчезли из её голоса.


«Я клоню к вам, мисс Лила Сэйн, — сказал он, — и если вы попытаетесь уйти от меня, я вас задушу!»

Она уставилась на него, часто дыша.

 «Ты тоже должен быть джентльменом», — сказала она.

 «Я должен быть Джонни Греем из Дартмура. Садись. Что за прививка, Лила?»

 «Я не понимаю, о чём ты говоришь».

 «Что за прививка?» — спросил Джонни с убийственным спокойствием. “ Джефф Легг прислал тебя
сюда, чтобы ты следил за домом для него и держал его в курсе того, что происходит
.

“ Я не знаю Джеффа Легга, - запинаясь, произнесла она.

“ Ты лгунья, ” сказал Джонни не по-джентльменски. “ Я знаю тебя, Лайла. Ты работаешь с
Леггом, и ты дешевая зануда. Я видел тебя дюжину раз. Кто такой
Майор Флойд?”

“Пойди и спроси его”, - сказала она вызывающе.

“Кто такой майор Флойд?”

Хватка на ее руке усилилась.

“Ты знаешь”, - сказала она угрюмо. “Это Джефф Легг”.

“Теперь послушай, Лайла. Иди сюда”. Он отпустил ее и теперь согнул
палец. “Иди и дуй с Джеффом, а я буду скрипеть на вас обоих-вы
понимаешь? Я поставил Джефф просто там, где я хочу быть ... есть
вакантные ячейки в Дартмур, в любом случае. Что дает вам укол, не так ли?
Вы заинтересованы в Джеффа?”

Она не ответила.

“ Я положу его туда, где хочу, ” повторил он медленно и обдуманно.
- если ты не сделаешь так, как я тебе скажу.

— Ты собираешься натравить на него «чёрных»? — спросила она, скривив губы.

 — «Чёрные» ничего не значат в моей юной жизни, — ответил Джонни. — Но я тебе вот что скажу: я найду Ридера и наговорю на целую страницу, если не добьюсь своего.

 — Чего ты хочешь? — спросила она.

 — Я хочу знать, куда они направляются и где остановились. Я хочу знать их планы на будущее. Ты, случайно, не замужем за ним?


 Один взгляд на её лицо дал ему ответ.

  — Нет? Что ж, может, ещё и выйдешь, Лила. Тебе не надоело выполнять его грязную работу?

“Возможно, да, а возможно, и нет”, - с вызовом ответила она. “Ты все равно ничего не сможешь ему сделать".
"Джонни Грей, сейчас ты ему все равно ничего не сделаешь. У него твоя девушка, и если бы
ты пищал, как птичий писк, ты не смог бы исправить того, что этот старый
богочеловек натворил этим утром! Джефф слишком умен для тебя. Он доберется до тебя,
Грей...

“ Если он узнает, ” тихо сказал Джонни. “Но если он знает, Ридер знает
тоже. Ты это понимаешь?”

“Что ты собираешься делать?” - спросила она после паузы.

“Это одна из моих маленьких шуточек”, - процедил Джонни сквозь зубы. “
По-настоящему хорошая шутка! Сейчас начнется. Я не могу сказать Питеру, потому что он
Убей своего молодого человека, и я буду особенно против того, чтобы Питер отправился на встречу. И _ты_ не можешь рассказать об этом Джеффу, потому что тогда дело будет передано в суд присяжных, и когда Джефф выйдет на свободу, ты будешь уже старухой. Не самая радужная перспектива, не так ли? А теперь расскажи мне всё, что знаешь, и говори медленно, потому что я не стенографирую.

Он взбитыми небольшой блокнот из кармана, и, как она говорила,
неохотно, хмуро, но со страхом, он писал быстро. Когда он
закончено:

“Теперь ты можешь идти, мое нежное дитя”, - сказал он, и она встала, ее глаза
горели яростью.

«Если ты проболтаешься, Джонни Грей, я тебя убью. Мне никогда не нравилась эта затея с женитьбой — естественно. Я знал, что старина Легг хотел, чтобы он женился на дочери Питера, потому что Легг хотел ему отомстить. Но Джефф был добр ко мне, и в тот день, когда за Леггом придут, я приду за тобой и пристрелю тебя, Джонни, будь я проклят!»

— Проваливай! — резко сказал Джонни.

 Он подождал, пока она не скрылась за одной из калиток в живой изгороди, затем прошёл к другой и остановился. Питер Кейн стоял на открытом месте, скрытый от глаз тонким кустом.
Лицо Питера было непроницаемым.




 ГЛАВА VI

— Привет, Джонни! Соревнуешься за призовые места?

Джонни рассмеялся.

— Ты имеешь в виду горничную? Она довольно хорошенькая, не так ли?

— Очень, — ответил тот.

Услышал ли он? Этот вопрос и страх перед ним не давали Джонни покоя.
Мраморная скамья находилась менее чем в шести футах от куста, где стоял Питер Кейн
. Был ли он там когда-нибудь----

“Долго ждал меня, Питер?” он спросил.

“Нет, я просто видел, как ты сделала прощание Лилу, очень милая девушка, что,
Джонни-чрезвычайно милая девушка. Я не знаю, когда я встретил
приятнее. О чем вы нашли повод для разговора?

— Погода, птички и ход настоящей любви, — сказал Джонни, когда Кейн взял его под руку и повёл через лужайку.

 — Всё переменчиво и непостоянно, да? — сказал Питер с лёгкой улыбкой.
 — Иди поешь, Джонни.  Эти люди скоро уедут.  Марни сейчас переодевается.  Что ты думаешь о моём новом зяте, а?

 Он вёл себя по-прежнему весело. Когда они вошли в большой зал для приёмов и Питер Кейн обнял зятя за плечи, Джонни вздохнул с облегчением.  Слава богу, он не знает!  Он весь вспотел от страха перед тем, что может последовать за разоблачением.

Тридцать шесть человек сели за стол в столовой, и, вопреки традиции, Марни, сидевшая во главе стола, была в своём свадебном платье.
 Джон бросил на неё быстрый взгляд, когда вошёл, но она отвела глаза.
 Слева от неё сидел её отец, рядом с ним — священник, проводивший церемонию.
 Далее располагалась подруга невесты, а затем мужчина, рядом с которым сидел Джонни.

Он сразу узнал этого человека с обветренным лицом.

 «Отсутствовал, Джонни?» — спросил детектив-суперинтендант Крейг.
Его голос звучал так тихо, что его не было слышно никому, кроме
человека, с которым он разговаривал.

Болтовня и шум разговоров, тихие смешки, разносившиеся по столу,
делали их разговор более приватным.

Когда старый Барни наклонился, чтобы подать блюдо, Крейг искоса взглянул на своего собеседника.


— Питер всё ещё держит старого Барни на честном слове, Барни?

— Я такой от природы, — сказал Барни _вполголоса_. «Не встречи с полицейскими помогают мне сохранять трезвость».

Суровые черты лица детектива смягчились.

«Есть много других людей, которые могли бы сказать то же самое, Барни», — сказал он.
А когда мужчина отошёл к следующему гостю, добавил: «Он в порядке. Барни
никогда не был плохим человеком. Я думаю, что он сделал только одну растяжку - он бы этого не сделал.
если бы у него было воображение Питера, Джонни.

“ Воображение Питера?

“Я имею в виду не его нынешнее воображение, а тот дар, которым он обладал
четырнадцать-пятнадцать лет назад. Питер был самым умным из них всех. Блестящий план его атаки, мастерски продуманная линия отступления,
чудесные алиби, так искусно дополняющие друг друга, что, если бы мы его поймали, его бы не только уволили, но и
выдали бы ему что-нибудь из этой бедной коробки! Раньше это была жизнь
Каждый молодой офицер мечтал поймать его, найти какую-нибудь ошибку в его суждениях, какой-нибудь изъян в его плане. Но он был неуязвим для полиции и для дураков.


 — Он бы покраснел, услышав тебя, — сухо сказал собеседник.


 — Но это правда, Джонни! Он писал такие умные письма, чтобы одурачить нас. Он много работал с письмами — собирал людей вместе, заманивал их туда, куда ему было нужно, и использовал их присутствие в своих целях. Я помню, как он заставил моего начальника прийти на Чаринг-Кросс в десять минут десятого, а сам появился там и заставил его подтвердить своё алиби! Он тихо рассмеялся.

“Я полагаю, ” сказал Грей, - люди сочли бы замечательным, что вы с
ним такие хорошие друзья?”

“Они бы не сказали, что это замечательно; они бы сказали, что это чертовски подозрительно!" - проворчал другой.
"Выпьете?" “ Выпьете? - внезапно спросил он. и потянул бутылку вина через стол. - Что-нибудь еще?" - спросил он. - Что-нибудь еще? - спросил он.
и потянул бутылку вина через стол.

“Нет, спасибо, - я редко пью. Мы должны сохранить ясную голову в нашем
бизнес. Мы не можем позволить себе мечтать”.

“Мы не можем позволить себе ничего другого”, - сказал Крейг. “Почему нашего бизнеса, старый
человек? Ты что?”

Джонни увидел девушку обратить на себя его внимание. Это был всего лишь взгляд - но в этом
короткой вспышкой он увидел все, что боялся увидеть - ужас,
замешательство, беспомощность. Он стиснул зубы и резко повернулся
к детективу.

“Как продвигается ваш бизнес?” спросил он.

“Тихо”.

“Мне жаль это слышать”, - сказал Джон Грей с притворной озабоченностью. “Но
торговля везде плохая, не так ли?”

— Как тебе понравилось — в деревне? — спросил Крейг, и его спутник ухмыльнулся.


 — Замечательно!  В моей спальне не хватало обоев, но обслуживание было на высоте.


 Крейг вздохнул.

 — Что ж, мы учимся на своих ошибках, — тяжело произнёс он.  — Я сожалею об этом,
Джонни, мне очень жаль. Это несчастье, но горевать тут не о чем. Ты был одним из тех, кому не повезло. Если бы все, кто заслуживал тюрьмы, были бы в тюрьме, то не было бы проблем с жильём. Я слышал, что там было довольно много знаменитостей, — продолжил Крейг. — Гарри Беккер и молодой Лью Сторинг — да что там, в твоё время там, должно быть, был и старина Легг. А ещё один парень — как же его зовут? Тот, что чистит слякоть, — а, Карпер, вот оно. Ты его когда-нибудь видел?

 — Да, мы с ним когда-то были запряжены в одну повозку.

 — А! — ободряюще сказал Крейг. — Готов поспорить, ты кое-что слышал. Он бы с тобой поговорил.

“ Он так и сделал.

Крейг наклонился к нему, понизив голос.

“Предположим, я скажу вам, что некая сторона украла вас, и предположим, я скажу
У меня есть основания полагать, что ваш полицейский - именно тот человек, который мне нужен. А теперь
не могли бы мы обменяться секретами? спросил он.

“Да, мы могли бы пискнуть вместе, и это звучало бы как один из тех
синкопированных оркестров. Но мы этого не сделаем. Честно говоря, Крейг, я не могу рассказать тебе о Большом печатнике. Ридер должен знать о нём всё!

 — Ридер! — презрительно сказал другой. — Любитель! Меня бесит вся эта шумиха вокруг секретных агентов! Если бы они оставили это дело
в полиции у нас был бы Большой Печатник ... Ты когда-нибудь видел его, Джонни?

“Нет”, - солгал Джонни.

“Ридер, да?” - спросил задумчивый детектив. “Они использовали, чтобы иметь
управление мужчиной по имени Золотого однажды, старик, который думал, что он может
поймать slushers, сидя в кабинете и напряженно думает. Ридер не
гораздо лучше по всем показателям. Я видел его однажды, мягкий парень на грани
старческого увядания!”

Крейг глубоко вздохнул, окинул доску для счастливых людей мрачным и неохотным взглядом, а затем:

«Если хочешь поговорить по душам, я знаю, где ты можешь...»
«Обезьянка»[*_;500_] легко достаётся, Джонни, — тихо сказал он.

Джонни не улыбнулся.

— Это должна быть обезьянка на палочке, Крейг...

— Мы оба люди мира, — умоляюще перебил его детектив.

— Да, — сказал Джонни Грей, — но это не один и тот же мир, Крейг.

Последнее отчаянное усилие детектив, хотя он знал, что, в
рыбалка на писк, он может также пробовал себя Петр.

“Банк Англии будет заплатить тысячу фунтов за информацию, я
хочу”.

“И кто может себе это позволить лучше?” - сказал Джонни от души. “А теперь заткнись,
Крейг; кто-нибудь собирается произнести речь”.

Это была мягкая и проникновенная речь, произнесённая
священнослужителем. Когда он перешёл к заранее подготовленной
заключительной части, Крейг, которого очень заинтересовали эти
звучные банальности, огляделся и увидел, что его спутник отошёл от
него. Позже он заметил, как тот склонился над стулом Питера, а
Питер энергично кивал. Затем в дверь вошёл Джонни.

Кто-то
ещё наблюдал за ним. Жених, вертя в пальцах ножку своего бокала,
увидел, как он уходит, и это вызвало у него более чем
обычный интерес. По крайней мере, ему было достаточно любопытно, чтобы
поймай взгляд хорошенькой служанки и многозначительно посмотри на дверь.
 По этому сигналу Лила последовала за Джонни Греем. Его не было в холле, и она вышла на улицу, но и там не увидела того, кого искала. Однако там был кто-то другой, и она откликнулась на его зов.

 «Скажи Джеффу, что я хочу его видеть, прежде чем он отправится в свой медовый месяц», — прорычал Эмануэль Легг, сверля её взглядом сквозь очки. «Он разговаривал с той девушкой — я видела её лицо. Что он ей сказал?»

 «Откуда мне знать?» — огрызнулась она. «Ты и твой Джефф! Я бы хотела...»
Боже, я бы никогда не взялся за эту работу. Что вообще такое взяточничество? Этот мошенник знает об этом всё, Легг.


— Кто — Джонни Грей? Он здесь? Значит, он всё-таки пришёл?

Она кивнула.

«Что ты имеешь в виду — «он знает»?»

«Он знает Джеффа — узнал его первым», — неэлегантно ответила девушка, и Эмануэль Легг присвистнул.

«Ты сказала Джеффу, что его узнали?»

Суровые черты лица Эмануэля Легга стали резкими и напряжёнными.

«Какой смысл спрашивать меня? Я с ним и словом не обмолвилась. Он так увлечён этой девушкой...»

«Забудь об этом», — жестом показал Легг. «Расскажи мне, что говорит этот Джонни Грей».

— Скажу тебе одну вещь, которая меня позабавила, — мрачно произнесла девушка. — Он сказал, что задушит меня, если я пикну! А у него потрясающие руки. Мне бы не хотелось играть с этим парнем в жестокие игры — не надо меня отчитывать, Эмануэль. Я рассказала тебе всё, что он сказал. Он знает Джеффа; должно быть, он видел его до того, как тот отправился «за Альпы».

Старик задумался, нахмурив брови и поджав губы.

«Будет плохо, если он догадается, потому что он неравнодушен к этой девушке, и тогда будут проблемы. Быстро уводи Джеффа!»

«Если ты останешься здесь, Питер тебя увидит, — предупредила она его. — Иди вниз
переулок и сверни на частную тропинку. Я пришлю к тебе Джеффа в
нижний сад.

Кивнув, он поспешил прочь. Ей потребовалось некоторое время, чтобы найти подходящую возможность
но вскоре она подала знак мужчине глазами, и он
последовал за ней на лужайку.

“Старик ждет внизу, в нижнем саду”, - тихо сказала она.
голос. “Поторопись”.

“Что случилось?” — быстро спросил он, почувствовав неладное.

 — Он тебе расскажет.
 Оглядевшись, Джефф поспешил на террасу как раз в тот момент, когда его отец добрался до места встречи.

 — Джефф, Грей знает.

 Мужчина быстро выдохнул.

- Меня? - сказал он недоверчиво. “Он не так много, как летучая мышь крышкой, когда я
встретил его”.

Эммануил кивнул.

“Этот парень чертовски классный-самый опасный жулик в мире. Я
в ужасном месте с ним, и мне известна его репутация. Есть
он ничего не боится. Если он говорит Петр… стреляй первым! Питера не будет
при себе оружие, но оно наверняка будет у него в пределах досягаемости.
а Питер быстро передвигается. Я прикрою тебя; у меня под рукой двое парней
которые "приглядывают" за мной, и Джонни… что ж, он получит по заслугам.

“ Что мне делать?

Джефф Легг задумчиво грыз ногти.

«Увези девушку — ты ведь должен уехать на машине, не так ли? Отведи её в отель «Чарлтон». Ты должен пробыть там неделю — сделай это за день. Завтра же отправляйся в Швейцарию и заставь её прекратить писать. Я разберусь с Питером. Он заплатит».

«За что?»

«Чтобы вернуть свою девушку; сорок тысяч — может, и больше».

Джефф Легг присвистнул.

«Я раньше не видел этой стороны прививки. Это новый вид
„чёрного“».

«Это то, что я решил так назвать!» — прошипел его отец. «Ты в
равных долях. Можешь забрать всё, что тебе нужно. _Заставь эту
девочку есть грязь_, слышишь? Спусти её с небес на землю, Джефф… Питер
заплатишь».

«Я обещал Лиле…» — начал другой, колеблясь.

«Обещай своей тёте Ребекке Джейн!» Эмануэль чуть не закричал. «Лила! Эта дрянь, да ещё и ты, здоровяк, — чем вы тут занимаетесь? Общество защиты девушек? Убирайся!»

«А как же Грей?»

«Я разберусь с Греем!»




 ГЛАВА VII

Старик вернулся на дорогу и быстро зашагал по ней, пока не вышел на главную магистраль. Двое мужчин сидели в тени куста и ели хлеб с сыром. Они довольно быстро подошли, когда он свистнул. Это были высокие, широкоплечие мужчины, чьи тяжёлые подбородки уже несколько дней не знали щётки.

“ Кто-нибудь из вас, ребята, знает Джонни Грея? - спросил он.

“Я был с ним на ‘болоте’, ” хрипло сказал один из них, - если это тот парень“.
тот, что сел за ‘подвоз лошадей’?

Эмануэль кивнул.

“Он в доме, и, скорее всего, пойдет на станцию пешком, и
скорее всего, выберет короткий путь через поля. Это будет легко
для тебя. Его нужно поколотить - вы понимаете? Отделайте его хорошенько, даже если
вам придется сделать это в открытую. Если с ним кто-нибудь есть, доставьте его в
Лондон. Но поймайте его.

Эмануэль вернулся на свой наблюдательный пункт, когда первая из машин
выехал на подъездную дорожку. Джефф двигался быстро — и на то была причина.

Вскоре машина выехала. Эмануэль мельком увидел Джеффа и испуганное лицо девушки и в экстазе удовлетворения потёр руки. Питер стоял посреди дороги и смотрел на машину. Если бы он только знал! Улыбка исчезла с лица старика. Питер не знал, ему не сказали. Почему? Джонни не отпустил бы её, зная, что она...
 Возможно, Лила лгала. Таким женщинам нельзя доверять; они любят острые ощущения. Джонни... опасен. Эти два слова оставили
впечатление. И вот он стоит, засунув одну руку в карман, а другой машет машине, которая ненадолго появляется в поле зрения на Шорэм-роуд.
Он выглядит таким же невозмутимым, как будто ему нет до этого никакого дела.

Вторая машина въехала и выехала. Некоторые гости уезжали. Если бы у Джонни был здравый смысл, его бы отвезли в Лондон с компанией. Но у Джонни не было здравого смысла. Он был просто бедолагой, как и все мелкие мошенники. Он вышел один, перешёл дорогу и направился по узкому проходу, ведущему к полевой тропе.

 Эмануэль оглянулся. Его бульдоги заметили это и двинулись в его сторону
параллельно с бессознательным Греем.

От дороги к полю вели две тропинки, которые пересекались в форме буквы Y.
Джонни миновал развилку, когда услышал позади себя шаги.
Оглянувшись, он увидел знакомое лицо и сделал несколько проницательных предположений.
Он мог бы убежать и легко оторваться от этих неуклюжих мужчин.
Он предпочёл встретиться с ними лицом к лицу и повернулся, держа в обеих руках малаккскую трость.

— Привет, Грей, — сказал тот, что был крупнее. — Куда это ты так торопишься? Я хочу поговорить с тобой, грязная ты крыса!
Это ты сказал шерифу, что я достаю табак через винт!

Это было грубое изобретение, но достаточно хорошее, чтобы оправдать жестокость, которая должна была за ним последовать.  Они держали в руках гибкие трости с заострёнными концами.

  Удар пришёлся мимо Джонни, который отступил, а затем что-то длинное и блестящее сверкнуло в лучах послеполуденного солнца.  Это были ножны трости-меча, которую он держал перед собой в качестве защиты. Меч, тонкий и смертоносный, был направлен на ближайшего из врагов. Они остановились, как саксонцы,
потрясённые видом стали.

 «Плохой мальчик!» — укоризненно сказал Джонни.

 Остриё рапиры переходило от одного лица к другому, и мужчины
Они отшатнулись, мешая друг другу. Один из мужчин почувствовал что-то влажное на своей щеке и поднял руку. Когда он опустил её, она была мокрой и красной.


«Зверь, ты получил моё клеймо!» — сказал Джонни со смертоносной любезностью. «Приходи, когда я позову».
Он вложил меч в деревянные ножны и зашагал прочь. Его безразличие, его огромное превосходство были почти так же впечатляющи, как его холодная терпимость.

«Он хладнокровен, этот парень», — сказал мужчина с рассечённой щекой. Рыдание, вызванное яростью, смягчило его хриплый голос. «Клянусь... я убью его за это!»

Но он не попытался последовать за ним, и его спутник был этому рад.

 Джон Грей ускорил шаг и через некоторое время вышел на окраину города. Там он нашёл такси «Форд» и добрался до вокзала как раз вовремя, чтобы увидеть, как отправляется поезд. Он ошибся: в тот день расписание изменили, но через полчаса из Брайтона должен был прийти скорый поезд, который останавливался только в Хоршеме.

Он пересёк привокзальную площадь и направился к отелю. В телефонной будке он пробыл
четверть часа, после чего вышел с поникшим воротником и
потоками пота, стекающими по лицу.

Не было никаких признаков знакомое лицо, когда он вернулся в
платформа. Он ожидал, что в конце концов увидит Эмануэля, и здесь он не был разочарован
Эмануэль прибыл за несколько минут до прибытия брайтонского поезда
.

Официально это была их первая встреча с тех пор, как они стали членами
одной фермерской банды в Дартмуре, и выражение удивления Легга было
следовательно, уместным.

“Почему, если это не Грей! Что ж, приятно было познакомиться, старина! Что ж, это
сюрприз! Когда ты вышел?

“Прекрати свою дружескую травлю”, - коротко сказал Джонни. “Если мы сможем получить
В пустом купе я хочу сказать тебе пару слов, Эмануэль.

 — Был на свадьбе? — лукаво спросил старик.  — Милая девушка, да?
 Добилась своего?  Говорят, он канадский миллионер.  Вот это удача!  Этому парню хоть с горы, хоть в воду, хоть в пекло, — ему всё равно повезёт.

 Джонни ничего не ответил. Когда поезд остановился и он оказался напротив
вагона первого класса, он открыл дверь, и Эмануэль запрыгнул
внутрь.

“Если у вас мало денег...” - начал Легг.

“Я - нет”, - коротко ответил другой. “У меня нет ничего, кроме плохого
компания. А теперь послушай, Эмануэль, — поезд медленно отъезжал от станции, когда он снова заговорил, — я дам тебе шанс.

 Удивление в широко раскрытых глазах Эмануэля Легга было очень убедительным, но Джонни в тот момент не был настроен убеждать.

 — Я тебя не понимаю, Джонни, — сказал он. — Что это за разговоры о том, чтобы дать мне шанс? Ты что, пил?

Джонни сел напротив мужчины, а затем наклонился вперёд и положил руку ему на колено.


— Эмануэль, — мягко сказал он, — отзови этого мальчика, и всё будет хорошо.
пискни. Убери с лица это выражение обиженного олененка, потому что у меня нет
времени дурачиться. Ты отзываешь Джеффа и отправляешь девчонку домой
сегодня же вечером, или я пискну. Ты понимаешь это?

“Я понимаю твои слова, Джонни Грей, но что они означают, остается загадкой
для меня.” Эмануэль Легг покачал головой. “О каком мальчике ты говоришь?
У меня только один мальчик, и он учится в колледже...

«Ты жалкий старый лжец. Я говорю о Джеффе Легге, который сегодня женился на
дочери Питера. Я раскусил твой план, Эмануэль. Ты хочешь поквитаться с Питером. Что ж, поквитайся с ним, но попробуй сделать это как-нибудь по-другому».

«Она вышла за него по собственной воле, — начал мужчина. — Против этого нет закона, не так ли, Джонни? Влюбилась в него с первого взгляда! Вот что я люблю видеть, Джонни, — влюблённых молодых людей».

 Если он надеялся задеть своего собеседника, то был разочарован.

 «Теперь он может развестись по собственному желанию, — спокойно сказал Джонни. — Послушай меня, Эмануэль Легг. Когда вы прибудете в Лондон, вы сразу же отправитесь
в отель "Чарлтон" и очень откровенно поговорите со своим сыном. Он,
будучи разумным человеком, выполнит ваши инструкции ...

“_Your_ инструкции”, - поправил Эмануэль, его рот скривился в усмешке.
постоянная улыбка. “А что будет, если я этого не сделаю, Джонни?”

“Я пищу”, - сказал Джонни, и улыбка его стала шире.

“Они женаты, старина. Ты не можешь развестись с ними. Ты можешь превратить
гнедую лошадь в вороную, но ты не можешь превратить миссис Джеффри Легг
в мисс Марни Кейн, какой бы умной ты ни была.

Джонни наклонился вперед.

— Я могу отправить мистера Джеффри Легга в Дартмурскую тюрьму, — неприятно произнёс он, — и именно это я и собираюсь сделать.
— По какому обвинению? Эмануэль приподнял брови. — Потренируйся немного в этом своём блеянии, Грей.

— Он Большой Издатель, — сказал Джонни, и улыбка медленно сошла с его лица.
«Правительство потратило тысячи, чтобы поймать его; они наняли лучших агентов секретной службы в мире, чтобы вывести его на чистую воду, и я могу предоставить им именно ту информацию, которая им нужна. Я знаю, где спрятаны его вещи. Я знаю, где они печатаются; я знаю как минимум четверых его агентов. Ты думаешь, что секрет Джеффа принадлежит только ему и тебе, но ты ошибаешься, Эмануэль. Крейг знает, что он — Большой печатник; он сам сказал мне это за обедом». Всё, что ему нужно, — это доказательства, и я могу их предоставить. Старина
Ридер знает — ты считаешь его дураком, но он знает. Я мог бы дать ему
писк, который сделал бы его самым умным парнем в мире.

Эмануэль Легг облизал пересохшие губы.

“ Собираешься заняться "мошенничеством’, Джонни? - шутливо спросил он.
Там не было никаких развлечений в его голосе. “Что мужчине доверие, которое вы бы
сделать! Вы выглядите как человек, и говорить, как один. Почему они падают
для вас и никогда не думайте дважды! Но эта самоуверенность ничего для меня не значит
Джонни. Я слишком стар и широкоплеч, чтобы меня можно было обмануть...

“ Здесь нет никакого блефа, ” перебил Джонни. “Я заполучил твоего мальчика вот так!
” Он протянул руку и медленно сжал ее.

Целых пять минут Эмануэль Легг сидел, съежившись, в углу купе
, глядя на пролетающий пейзаж.

“Ты его так достал, да, Джонни-бой?” - мягко сказал он.
“Что ж, я вижу, тебя обманывать бесполезно. Слякоть - забавная штука.
в Америке ее называют ‘фальшивкой’. Ты знал об этом? Я думаю,
ты бы так и сделал, потому что ты хорошо образован. Но это хорошая слякоть, Джонни.
Посмотри на это. Вот записка. Хорошая она или плохая?

 Он сунул руку в карман жилета и достал тонкий листок бумаги размером в дюйм. Развернув его, он показал
пятифунтовая банкнота. Он погладил бумажку большим и указательным пальцами. Глаза
за мощными стеклами очков заблестели; лицо с тонкими морщинами смягчилось от
гордости.

“Это хорошо или плохо, Джонни?”

Хотя день был ясный и жаркий, и на небе не было ни облачка,
четыре электрические лампы в вагоне внезапно зажглись. В мощный
при свете дня они казались бледными призраками пламени, подозрительно тусклые. Когда на них упали солнечные лучи, их тени легли на белый карниз кареты.


«Скоро будет туннель, — сказал Эмануэль. — Там у тебя будет шанс
Я вижу их во всей красе — почувствуй их, Джонни! Настоящие деньги; банкиры запали на них...

 С рёвом поезд нырнул в темноту туннеля.
 Эмануэль стоял спиной к двери вагона, крепко сжимая в руках записку.


— Есть только один изъян — водяной знак. Я раскрываю секреты, да?
 Смотри!

Он вытянул руки и поднёс записку к одной из ламп на кронштейнах.
 Чтобы разглядеть её, Джону Грею пришлось подойти к нему сзади и заглянуть через плечо.
 Грохот поезда в узком туннеле был почти оглушительным.

— Посмотри на «F», — крикнул Эмануэль. — Видишь… эта «F» в слове «Five» — она напечатана слишком мелко…


Когда Джонни наклонился вперёд, старик толкнул его плечом,
и в этом толчке была вся его сила и мощь. Застигнутый врасплох, Джон Грей потерял равновесие.
Он отшатнулся к дверце кареты, почувствовал, как она поддаётся, и попытался восстановить равновесие. Но толчок был слишком своевременным. Дверь
распахнулась, и он упал в чёрную пустоту, успев ухватиться за
подоконник. На секунду он закачался, раскачиваясь туда-сюда
от двери. Затем сжатый кулак Легга ударил по его пальцам,
и он упал.…




 ГЛАВА VIII

Он ударился о толстый слой песка и совершил полное сальто.
Стена туннеля зацепила его и чуть не вывихнула руку, и он
отскочил к вращающимся колесам. Одно из колёс отбросило его к стене, и он сполз вниз, закрыв лицо руками.
Кремневый балласт дороги разорвал его рукава в клочья...

Он был жив.  Поезд проехал.  Он видел, как красные задние фонари поезда приближаются друг к другу.  Он осторожно пошевелил сначала одной ногой, потом другой.
затем он перекатился к стене и без движения остался лежать на спине.  Его сердце бешено колотилось; он чувствовал боль, пробивающуюся сквозь оцепенение шока.  Шок… шок иногда  убивал людей.  Его сердце забилось ещё быстрее; он почувствовал ужасную тошноту и обнаружил, что сильно дрожит.

  Правильнее всего было бы ввести ему в вену раствор камеди акации (его мысли на удивление хорошо упорядочивались). Так делали врачи. Он
вспомнил, как врач говорил ему об этом в Дартмуре.

Но гуммиарабика не было.… Через десять минут он поднял
Он приподнялся на локте и с трудом сел. В голове у него кружилось, но боли не было; его руки… он осторожно их ощупал. Они были очень болезненными, но кости не были сломаны.

 Дорожный рабочий на выходе из туннеля чуть не упал от удивления, когда оттуда, прихрамывая, вышел грязный молодой человек в лохмотьях.

 — Я выпал, — сказал Джонни. — Не подскажете, где я могу взять напрокат машину?

Дежурный по станции собирался уходить и был готов выступить в роли проводника.
Джонни с трудом поднялся по крутым склонам железнодорожной выемки и с помощью заинтересованного рабочего пересёк широкое поле, ведущее к
дорога. А потом появился счастливый спортсмен, возвращавшийся с гонок в Гатвике.
Он был один в своей машине.

Сначала он с подозрением посмотрел на избитую и оборванную фигуру, которая
удерживала его. В конце концов он распахнул дверь рядом с собой.

“Заходи”, - сказал он.

Железнодорожному рабочему Джонни хотел сказать несколько слов.

“Вот пять”, - сказал он. «Два за помощь и три за то, что ты замолчал. Я не хочу, чтобы об этом стало известно, понимаешь?
 По правде говоря, я смотрел на вино, когда оно было красным, и правильно определил его цвет».

 Джонни, очевидно, нашёл отклик в сердцах слушателей.

— Ты хочешь сказать, что был пьян? — спросил мужчина. — Можешь мне доверять.

 Ангел, который вёз его в Лондон, был неразговорчивым ангелом.
Помимо того, что он выразил желание, чтобы с _ним_
случилось что-нибудь серьёзное до того, как он начал участвовать в скачках, и высказал мнение, что все скачки нечестные, а все жокеи — воры, он мало чем развлёк своего пассажира, и тот был этому рад.

На первой же стоянке такси — это было в Саттоне — Джонни настоял на том, чтобы выйти.

 «Я отвезу тебя домой, если хочешь», — сказал его угрюмый благодетель.

 Тот вежливо отказался.

“Меня зовут Лоуфорд”, - рассказал автомобилист в неожиданной вспышкой
уверенность в себе. “У меня есть идея, я знаю твое лицо. Я не видел тебя на
трек?”

“ Уже давно нет, ” сказал Джонни.

“ Скорее похож на парня, которого я однажды встретил ... ну, представил... Парня по имени
Гей или Грей ... обычный негодяй. У него было время.

— Спасибо, — сказал Джонни, — это был я! — и доселе неразговорчивый мистер
Лоуфорд стал почти разговорчивым, извиняясь перед ним.

Молодой человек доехал до Саттона на такси и добрался до Куинс-Гейт ближе к вечеру.

Паркер, открывший ему дверь, не стал задавать вопросов.

«Я приготовил для вас другой костюм, сэр», — сказал он, вернувшись в кабинет.
Это был единственный косвенный намёк на беспорядок, в котором пребывал его работодатель.

 Лежа в горячей ванне и расслабляя затекшие конечности,
Джонни осматривал свои раны. Они были более или менее поверхностными, но
он чудом избежал смерти и ещё не до конца оправился от пережитого. Эмануэль хотел его уничтожить.
Попытка покушения его не удивила. Люди вроде Легга
так и поступали. Он встретил их в Дартмуре. Они отправились на убийство
без огня ярости или безумия отчаяния. Однажды он увидел, как осуждённый
тщательно и осторожно выбрал большой зазубренный камень и бросил его
в голову человека, работавшего в каменоломне внизу. К счастью,
надзиратель заметил это, и его крик спас жертву от увечий. У нападавшего
было только одно оправдание. Человек, на которого он напал,
чем-то его обидел.

 В сердцах этих людей жил холодный зверь. Джонни часто представлял себе
это непристойное существо с бледными глазами без век и прямой щелью вместо рта. Он видел, как зверь смотрел на него сотней искажённых глаз.
Он видел его лица, слышал его голос, видел, как ненависть выражается в его поступках, от которых его бросало в дрожь. Что-то звериное проникло в его душу.

 Когда он вышел из ванны, его уже ждал массажист, которого вызвал Паркер.
Полчаса он стонал под умелыми руками.

 В вечерней газете, которую раздобыл Паркер, не было никаких новостей о «несчастном случае» — Эмануэль вряд ли стал бы сообщать об этом, даже ради собственной безопасности. Он мог бы предложить несколько объяснений — Джонни
придумал несколько.

 Освободившись от рук массажиста, он остался в халате.

“Кто-нибудь звонил?” спросил он.

“Мистер Ридер, сэр”.

Джонни нахмурился.

“Мистер Ридер?” он повторил. “Что он хотел?”

“Я не знаю, сэр. Он просто спросил о вас. Мужчина средних лет, с
довольно грустным лицом”, - сказал Паркер. «Я сказал ему, что вас нет дома и что я передам вам его сообщение, но он ничего не сказал».

 Его работодатель ничего не ответил. По какой-то причине звонок таинственного мистера Ридера встревожил его больше, чем воспоминания о трагическом происшествии того дня, больше, чем женитьба Марни Кейна.




 Глава IX

В тот день Марни ехала в Лондон почти в полной тишине.
Она сидела в углу лимузина и чувствовала, что её отделяет от мужа
непреодолимая пропасть. Пару раз она украдкой бросала на него
взгляд, но он был так погружён в свои мысли, что даже не замечал её.
Судя по его неизменному хмурому выражению лица, мысли эти были
не из приятных. Всю дорогу он грыз ногти, и между его бровями залегла морщинка.


И только когда большая машина перелетела через один из рукавов реки, он успокоился.
бриджес почувствовал, что напряжение спало, и повернул голову,
холодно посмотрев на нее.

“ Завтра мы уезжаем за границу, ” сказал он, и ее сердце упало.

“Я думала, ты останешься в городе на неделю, Джефф”, - спросила она,
в ее глазах была тревога. “Я сказала отцу...”

“Это имеет значение?” — резко сказал он, и тогда она набралась смелости и задала ему вопрос, который не давал ей покоя во время этой унылой поездки.

 — Джефф, что ты имел в виду сегодня утром, на обратном пути из церкви…? Ты меня напугал.

 Джефф Легг тихо усмехнулся.

 — Я тебя напугал, да? — усмехнулся он. — Что ж, если это всё, что
«С тобой ничего не случится, ты счастливица!»

 «Но ты так изменился…» — растерянно произнесла она. «Я… я не хотела выходить за тебя замуж… Я думала, ты хочешь… а отец так переживал…»

 «Твой отец очень переживал, что ты выйдешь замуж за человека из хорошего общества, у которого много денег», — сказал он, выделяя каждое слово. «Ну что ж, ты вышла за него замуж, не так ли? Когда я сказал тебе сегодня утром, что у меня есть на твоего отца компромат, — он многозначительно поднял большой палец, — я не шутил. Полагаю, ты знаешь, что твой отец — мошенник?

 Красивое лицо покраснело, а затем снова побледнело.

— Как ты смеешь так говорить? — спросила она дрожащим от гнева голосом.
 — Ты же знаешь, что это неправда. Ты же знаешь!

 Джеффри Легг устало закрыл глаза.

 — Тебя ждёт много откровений, моя хорошая девочка, — сказал он, — но, думаю, нам лучше подождать, пока мы не доберёмся до отеля.

Повисла тишина, пока машина не остановилась перед навесом отеля «Чарльтон».
Тогда Джефф снова стал улыбчивым и вежливым, каким был всегда, и оставался таким до тех пор, пока за ними не закрылась дверь гостиной.

 «Теперь ты должна кое-что узнать, и чем раньше, тем лучше».
- сказал он, бросая шляпу на диван. “ Меня зовут вовсе не Флойд.
I’m Jeffrey Legge. Мой отец был заключенным еще полгода назад. Он
Был посажен в тюрьму Питером Кейном”.

Она слушала, открыв рот, онемев от изумления и страха.

«Питер Кейн — грабитель банков. По крайней мере, был им до того, как пятнадцать лет назад он провернул дело с моим отцом, скрылся с миллионом долларов и сдал своего приятеля».
«Сдал?» — недоуменно переспросила она.

«Твой отец предал его, — терпеливо объяснил Джеффри. — Я удивлён, что Питер не познакомил тебя с техническими терминами».
бизнес. Он настучал на своего приятеля, и мой отец сел на двадцать
лет”.

“Это неправда”, - возмущенно сказала она. “Вы выдумываете эту историю.
Мой отец был брокером. Он никогда в жизни не совершил ни одного нечестного поступка.
А если бы и совершил, то никогда бы не предал своего друга!

Ответ, казалось, позабавил Легга.

“ Брокер, не так ли? Полагаю, это значит, что он взламывал хранилища? Это лучшая шутка, которую я слышал за последнее время! Твой отец — мошенник! Джонни знает, что он мошенник. Крейг знает, что он мошенник. Почему, чёрт возьми, ты думаешь, что брокер должен быть приятелем «занятого»? И возьми
это выражение с твоего лица говорит о том, что детектив - "занятой". Питер определенно
пренебрег твоим образованием!

“Джонни знает?” - Джонни знает? - в ужасе спросила она. “ Джонни знает, что отец... Я
не верю этому! Все, что ты мне сказал, - ложь. Если бы это было так, почему
ты хотел жениться на мне?

Внезапно она осознала правду и застыла от ужаса,
глядя на улыбающегося мужчину.

— Ты догадался, да? Мы годами ждали возможности задеть Питера за живое. И, кажется, нам это удалось. А теперь, если хочешь, можешь ему рассказать. Там есть телефон, позвони ему. Скажи ему, что я Джефф Легг, и
что все чудесные мечты, которые у него были о том, чтобы видеть тебя счастливой и
довольной, исчезли! Позвони ему! Скажи ему, что ты никогда не хотела выходить замуж
за меня, и это было только для того, чтобы сделать его счастливым, что ты это сделала - ты все равно должна
разбить ему сердце. Ты могла бы начать прямо сейчас.

— Он тебя убьёт, — выдохнула она.

 — Может, и убьёт.  И это была бы отличная идея.  Мы бы заманили Питера в ловушку.  Ради этого стоило бы умереть.  Но, думаю, он меня не убьёт.  При виде пистолета в его руках я бы пристрелил его, как собаку.  Но пусть это не мешает тебе сказать ему, Марни, дорогая.

Он протянул руку, но она отпрянула от него в ужасе и отвращении.


«Ты всё это спланировал… это была твоя месть?»

Он кивнул.

«Но Джонни… Джонни не знает».

Она увидела, как изменилось лицо мужчины, как исчезла его учтивая уверенность.


— Он знает. — Она обвинительно указала на него пальцем. — Он знает!

 — Он знает, но он тебя отпустил, милая, — сказал Джефф. — Он один из нас, а мы никогда не проболтаемся. Один из нас! — механически повторил он.

 Она села и закрыла лицо руками, и Джеффри, глядя на неё, сначала подумал, что она плачет. Когда она подняла голову, её глаза были сухими. И, что было для него ещё более удивительным, страха, который он видел, больше не было.

 «Джонни убьёт тебя, — просто сказала она. — Он бы не отпустил меня… вот так… если бы знал. Неразумно предполагать, что он бы так поступил, не так ли?»

Настала очередь Джеффа Легга почувствовать себя неуютно. Не из-за угрозы мести Джонни, а из-за её полного спокойствия. Она могла бы
беспристрастно обсуждать этот вопрос с третьим лицом. На мгновение он потерял контроль над ситуацией. Всё, что она говорила, было настолько очевидным, настолько логичным, что он инстинктивно огляделся, словно ожидая увидеть Джонни Грея у себя за спиной. Абсурдность ситуации
его поразила, и он нервно хихикнул.

“Джонни!” - усмехнулся он. “Чего ты ожидаешь от Джонни, а? Он только что
вышел из ‘птички’ - это тюрьма; ее иногда называют ‘сиськой’ - я вижу
есть много вещей, ты должен узнать, прежде чем вы получите права
в семье пути.”

Хитклиф подошел вразвалку к ней и опустил руки ей на плечи.

“Теперь, старушка, ” сказал он, - есть две вещи, которые ты можешь сделать. Ты можешь
позвонить Питеру и образумить его, или ты можешь извлечь максимум пользы из плохой
работы”.

“ Я позвоню отцу, ” сказала она, вскакивая. Не успела она дотянуться до телефона, как он обхватил её рукой и развернул к себе.

 «Ты ничего не позвонишь, — сказал он. — У тебя нет выбора, моя маленькая девочка. Ты — миссис Легг, а я опустился до того, что женился на дочери
такой визг старый пес! Марни, Поцелуй меня. Вы не были
очень свободно со своими символами привязанности, и я не прижал вас
из-за страха испугать вас. Всегда внимательный джентльмен - вот кто такой
Джефф Легг.

Внезапно она оказалась в его объятиях, отчаянно сопротивляясь. Он попытался дотянуться до её губ, но она уткнулась лицом в его пальто, пока он резким движением, от которого у неё чуть не вывихнуло плечо, не оттолкнул её на расстояние вытянутой руки. Она посмотрела на его раскрасневшееся лицо и вздрогнула.

 «Я поймал тебя, Марни». Его голос звучал хрипло от триумфа. «Я поймал тебя
ты должным образом.… юридически. Ты моя жена! Ты понимаешь это? Ни один мужчина не может
встать между тобой и мной ”.

Он притянул ее к себе, взял ее бледное лицо в ладони и
повернул к себе. Со всей силой крайнего ужаса и
отвращения она вырвалась, подбежала к двери, распахнула ее и
отступила назад, широко раскрыв глаза от изумления.

В дверях стояла высокая, широкоплечая женщина с ярко-рыжими волосами и
широким, добродушным лицом. Судя по ее костюму, она была одной из
горничных отеля. По ее голосу она была наиболее явно
Валлийский.

“Что ты здесь делаешь?” потребовал Джефф. “Убирайся, черт тебя побери!”

“Почему ты говоришь на меня теперь смотрите вы? Я не буду от этого плохо
язык. Я горничная в этом номере!

Марни увидела возможность сбежать и, вбежав в комнату, захлопнула за собой
дверь и заперла ее.




 ГЛАВА X

Какое-то мгновение Джефф Легг стоял, беспомощный от ярости. Затем он всем телом навалился на дверь, но она не поддалась. Он взял телефон, но передумал. Он не хотел скандала. Меньше всего ему хотелось, чтобы его рекламировали как Джеффри Легга. Компромисс — благословенное слово. Он постучал в дверь.

— Марни, выходи и веди себя разумно, — сказал он. — Я просто шутил.
Всё это было просто для того, чтобы испытать тебя...

 Она не ответила. «Наверное, в спальне есть телефон, — подумал он. — Осмелится ли она позвонить отцу?» Он услышал, как открылась другая дверь.
Спальня выходила в коридор, и он вышел, чтобы увидеть, как появляется крупная горничная. Она была одна, и не успела она выйти за дверь, как та захлопнулась за ней.

 «Я заявлю на вас руководству», — в ярости сказал он. Он мог бы без зазрения совести убить её. Но его гнев не произвёл впечатления на флегматичную валлийку.

«У меня хорошая репутация, заметьте, среди всех моих работодателей. Находиться в спальне — это моё дело. Не смейте сквернословить в мой адрес, заметьте, или я обращусь в суд!»

 Джеффри быстро соображал. Он подождал в коридоре, пока женщина не скрылась из виду, а затем поманил рукой мужчину, который, очевидно, был коридорным.

«Спуститесь в офис и спросите у управляющего, с наилучшими пожеланиями от меня, могу ли я получить второй комплект ключей от своих номеров, — учтиво сказал он. — Моя жена хочет иметь свой собственный комплект».

 Он сунул мужчине в руку купюру такого размера, что тот растерялся.

— Конечно, сэр. Думаю, я смогу это устроить, — сказал он.

 — А вы не могли бы одолжить мне свой ключ от хранилища? — небрежно спросил Джефф.

 — У меня нет ключа от хранилища, сэр. Он есть только у руководства, — ответил мужчина. — Но, думаю, я могу достать для вас то, что вам нужно.

 Он вернулся в гостиную через несколько минут, рассыпаясь в извинениях.
 Дубликатов ключей не было.

Джефф закрыл за мужчиной дверь гостиной и запер ее. Затем он
подошел к двери спальни.

“ Марни! ” позвал он, и на этот раз она ответила ему. “Ты собираешься
вести себя разумно?”

“Я думаю, что веду себя очень разумно”, - был ее ответ.

— Выходи и поговори со мной.
— Спасибо, я лучше останусь здесь.

 Повисла пауза.

 — Если ты пойдёшь к своему отцу, я последую за тобой и убью его. Знаешь, Марни, после того, что ты мне рассказала, я должен выстрелить первым.

 Повисла тишина, и он понял, что его слова произвели на неё впечатление.

 — Подумай об этом, — предложил он. — Не торопись с ответом.

“Ты обещаешь оставить меня в покое?” - спросила она.

“Ну, конечно, я обещаю все, что угодно”, - сказал он и имел в виду именно это. “Выходи,
Марни”, - умолял он. “Ты не можешь оставаться там весь день. Тебе нужно
поесть”.

«Женщина принесёт мне ужин», — последовал мгновенный ответ, и
Джеффри тихо выругался.

 «Хорошо, будь по-твоему, — сказал он. Но я тебе вот что скажу:
если ты не выйдешь сегодня вечером, в твоей счастливой семье будут проблемы».


Он был доволен, хотя она ему и не ответила, тем, что Марни не предприняла попыток связаться с отцом — по крайней мере, в тот вечер. После той ночи всё потеряло значение.

 Он подошёл к телефону, но человек, которого он искал, так и не пришёл.
Через четверть часа, когда он открывал вторую бутылку
Когда он наливал себе шампанского, зазвонил телефон, и ему ответил голос Эмануэля Легге.


«Она доставляет мне неприятности», — сказал он тихим голосом, рассказывая о том, что произошло.


Он услышал раздражённое фырканье отца и поспешил извиниться за свою поспешность.


«Она должна была узнать рано или поздно».

«Ты дурак, — прорычал старик. — Почему ты не мог оставить это?»

«Ты должен прикрыть меня, — срочно сказал Джефф. Если она позвонит
Питеру, будут проблемы. А Джонни...»

«Не беспокойся о Джонни, — неприятным тоном сказал Эмануэль Легг. —
Он не будет вмешиваться».

Он не стал ничего объяснять, а Джефф был слишком рад услышать уверенность в голосе отца, чтобы расспрашивать его об этом.


«Посмотри на замочную скважину, — сказал Эмануэль, — и скажи, вставлен ли ключ в замок. В любом случае, я пришлю тебе пару инструментов, и ты откроешь эту дверь в два счёта — но тебе придётся подождать до середины ночи, когда она уснёт».

Полчаса спустя с районным курьером прибыла небольшая посылка, и
Джеффри, перерезав запечатанный шнур, открыл коробочку и достал оттуда
два инструмента причудливой работы. В течение часа он упражнялся на
Он подошёл к двери второй спальни, ведущей из гостиной, и ему удалось повернуть ключ с обратной стороны. Ближе к ужину он услышал голоса в спальне Марни и, подкравшись к двери, прислушался. Это была валлийка, и до него доносился звон тарелок и столовых приборов. Он улыбнулся.

 Едва он вернулся в кресло и взял в руки газету, как зазвонил телефон. Это был портье.

«К вам пришла дама. Она спросила, не спуститесь ли вы. Она сказала, что это очень важно».

«Кто это?» — нахмурившись, спросил Джеффри.

«Мисс Лила».

— Лила! Он помедлил. — Позови её, пожалуйста, — сказал он и задернул тяжёлую бархатную штору на двери в комнату Марни.

 При виде служанки Питера Кейна он понял, что она в спешке покинула
Хоршем. Под лёгким пальто он увидел белый воротник её униформы.

 — Что с тобой случилось, Лила? — спросил он.

— Где Марни? — спросила она.

 Он кивнул в сторону комнаты, закрытой занавеской.

 — Ты её запер?

 — Если быть точным, она сама себя заперла, — сказал Джефф с кривой улыбкой.

 Женщина прищурилась.

 — Ах, вот как, — резко сказала она. — Ты не так уж много потерял
Пора, Джефф.

 «Не забивай себе голову глупостями, — холодно сказал он. — Я сказал ей, кто я такой, и мы поссорились — вот и всё. В чём проблема?»

 «Питер Кейн уехал из Хоршема с пистолетом в кармане — вот и всё», — сказала она, и Джеффри побледнел.

 «Садись и расскажи мне, что ты имеешь в виду».

«После того как ты ушёл, я поднялась к себе в комнату, потому что мне было очень плохо, — сказала она. — У меня есть чувства, и нет на свете женщины, которая могла бы спокойно смотреть, как мужчина уходит с другой девушкой...»

 «Отбрось все сантименты и давай перейдём к фактам», — скомандовал Джефф.

— Я расскажу всё по-своему, если ты не против, Джеффри Легг, — сказала Лила.


 — Ну, давай, — нетерпеливо сказал он.

 — Я пробыла там недолго, но услышала Питера в его комнате — она находится под моей — он разговаривал сам с собой.
 Думаю, любопытство взяло верх над моим беспокойством, и я спустилась вниз и стала слушать. Я не мог расслышать, что он говорит, поэтому приоткрыл дверь в его комнату.
Он только что переоделся. Как только я вошёл, он вставил магазин в рукоятку «Браунинга» — я видел, как он положил его в карман пальто, и
потом я спустился вниз. Через некоторое время он тоже спустился, и, Джефф, мне
не понравилось выражение его лица. Они были все серые и выщипанные, и если
когда-либо я видел дьявола в глазах человека, то видел это в глазах Питера Кейна. Я слышал, как
он заказал машину, а потом я спустился на кухню, думая, что он
сразу уедет. Но он не уходил примерно полчаса.

- Что он делал? - спросил я.

«Он был в своей комнате и писал. Я не знаю, что он писал,
потому что он всегда пользуется чёрным кляссером. Должно быть, он много писал, потому что я знаю, что у него было с полдюжины листов бумаги
вешалка, и когда я вошел после того, как он ушел, их всех уже не было. Там
В корзине для бумаг ничего не было разорвано, и он ничего не сжег,
значит, он, должно быть, забрал все это с собой. Я пытался дозвониться до тебя
по телефону, но ты не приехал, и я решил приехать.

“Как ты добрался - на поезде или машине?”

“На такси. Поезда не было почти два часа.

“Ты случайно не обгонял Питера?”

Она покачала головой.

“Я бы не стала. Он был за рулем сам; его машина - Spanz, и она
движется!”

Джефф кусал ногти.

“Этот пистолет Питера меня немного беспокоит”, - сказал он через некоторое время,
«потому что он не бандит. Подожди».

 Он взял телефон, снова позвонил отцу и в нескольких словах пересказал историю, которую рассказала Лила.

 «Теперь тебе придётся меня прикрыть, — с тревогой сказал он. — Питер знает».

 Долгая пауза.

 «Должно быть, Джонни ему рассказал. Я и не думал, что он это сделает», — сказал Эмануэль.
«Не выходи из отеля и никуда не уходи. Я поставлю пару ребят
следить за обоими входами, и если Питер появится на Пэлл-Мэлл, ему
придётся несладко».

Джефф медленно повесил трубку и повернулся к девушке.

«Спасибо, Лайла. Это всё, что ты можешь для меня сделать».

— Это не всё, что ты можешь для меня сделать, — сказала Лила. — Джефф, что теперь будет? Я пыталась прижать тебя к стенке, но ты слишком хитёр для меня. Ты сказал мне, что это будет один из тех платонических браков высшего класса, которые фигурируют в бракоразводных процессах, и, Джефф, я начинаю сомневаться.

 — Тогда ты мудрая женщина, — спокойно сказал Джеффри.

На мгновение она не поняла смысла этих слов.

«Я мудрая женщина?» — повторила она. «Джефф, ты же не имеешь в виду...»

«Я имею право на свои приключения», — сказал Джеффри, устраиваясь поудобнее
Он удобно устроился в большом кресле, закинув ногу на ногу. «У меня есть милая женушка, и на данный момент, Лила, наш маленький роман окончен».


«Ты же не это имел в виду?» — неуверенно спросила она. «Джефф, ты шутишь.
Ты говорил мне, что хочешь только получить часть денег Питера, и Эмануэль сказал мне то же самое». Он сказал, что собирается подставить Питера и уйти с сорока тысячами».

«А я тем временем увел у него девушку, — с довольным видом сказал Джеффри. — Лила, нет смысла поднимать шум.
Мы хорошо провели время, а перемены — это главное в жизни».

Теперь она была на ногах, свирепо глядя на него сверху вниз.

“ И я шесть месяцев выполняла рабскую работу, вынюхивая для тебя, Джеффри
Легг, чтобы тебе сказали, что нашему маленькому роману пришел конец? ” спросила она.
визгливо. “ Ты обманул меня, грязный вор! И если я этого не сделаю
исправлю тебя, меня зовут не Лайла.

“ Это не так, ” сказал Джеффри. Он потянулся за сигарой и закурил. “И
никогда не было. Вас зовут Джейн ... то есть, если ты не говоришь мне
ложь. Теперь, Лила, быть интеллигентным человеком. Я отложила для тебя пять сотен.
”Надеюсь, настоящие деньги", - усмехнулась она.

“Нет, ты не собираешься уходить”. - "Нет, ты не собираешься уходить". “Нет, ты не собираешься уходить
с этим так просто, мистер Джеффри Легг. Вы одурачили меня от начала до конца.
и либо вы выполняете свое обещание, либо я...

“Не говорите, что вы будете пищать”, - сказал Джеффри, закрывая глаза в притворном
отставка. “Ты все пищалками. Я устал от тебя! Ты не думаешь, что
Я бы дал тебе повод повизгивать из-за чего угодно, а ты? Что я доверюсь тебе
больше, чем мог бы бросить тебя? Нет, моя девочка, я дурак в четырёх смыслах,
но не в этом. Ты знаешь обо мне столько же, сколько знает полиция
или Джонни Грей. Ты не можешь рассказать об этом моей новой жене, потому что она знает
тоже. И Питер знает — на самом деле, я не удивлюсь, если завтра кто-нибудь напишет об этом в газетах!


 Он достал бумажник, открыл его и вытащил из толстой пачки пять купюр, которые бросил на стол.


 «Вот твоя «обезьянка», и до свидания, прекрасная дева», — сказал он.

Она медленно взяла записки, сложила их и убрала в сумку.
В её глазах горел огонь, а лицо было бесцветным.

Если бы она набросилась на него в ярости, он бы понял и был бы к этому готов.
Но она ничего не сказала и просто стояла, держась за ручку двери.

«За тобой охотятся трое, Джеффри Легг, — сказала она, — и один из них тебя достанет. Ридер, или Джонни, или Питер — а если они потерпят неудачу, берегись меня!»


С этими словами она ушла, хлопнув дверью, а Джеффри снова уткнулся в газету с чувством удовлетворения, которое испытывает человек, справившийся с очень неприятной задачей.




 ГЛАВА XI

В длинном, степенный дороге в пригородный Лондонский зоопарк жил человек, который имел
судя по всему, без определенных занятий. Он был высоким, худым, немного похожим на труп.
В округе он был известен как скрытная ночная птица. Немногие имели
видели его днём, а любопытные, которые с помощью умелого
перекрёстного допроса пытались выведать у неразговорчивой
экономки, чем он занимается, узнали сравнительно немного, и
это немногое было неточным. Полицейские, дежурившие ночью, и утренние путники видели, как он рано утром шёл по Брокли-роуд,
по-видимому, со стороны Лондона. Он был известен как мистер Дж. Г. Ридер. Письма с таким именем приходили ему по адресу — большие синие конверты с официальной печатью.
В почтовых кругах это означало, что он занимает государственную должность.

Местная полиция никогда его не беспокоила. Он был одной из тех тем, которые не разрешалось обсуждать. До появления Эмануэля
Легге в тот день никто и не помнил, что у мистера Ридера были
гости.

 Эмануэль вышел из тюрьмы и вернулся в повседневную жизнь с более чётким пониманием ценностей, чем его сын. Он был слишком старым преступником, чтобы питать какие-либо иллюзии. Рано или поздно сети закона сомкнутся вокруг Джеффри, и неприкосновенность, которой он сейчас пользуется, закончится.  За каждой взяткой неизбежно следует наказание.  Эмануэль,
мудрейший в своём поколении, решил сделать самый смелый шаг в своей карьере. И то, что он это сделал, не красило систему правосудия; это также нельзя было считать данью уважения честности полиции.

Эмануэль «выправил» многих молодых детективов, и не мало тех, кто был постарше. Он в совершенстве владел искусством «подставы». За всю свою жизнь он встретил всего трёх или четырёх человек, которые были лучше его.
Хорошо замаскированная взятка. Сотня тут и там облегчает жизнь крупному мошеннику; тысяча позволит ему оставаться в тени; но
Как только на него прольётся свет, ни один миллион не сможет помешать неизбежному торжеству справедливости. Эмануэль работал на начальном этапе и надеялся на успех.

 Если бы на его многочисленные запросы отвечали правдиво, то можно было бы сказать, что полиция не сильно изменилась со времён его юности. Сотрудники секретной службы были для него в новинку. Он думал, что, несмотря на огромные суммы, ежегодно выделяемые на эти цели, секретная служба — это выдумка писателей, пишущих в жанре сенсационного романа.
И даже сейчас он представлял себе мистера Ридера человеком, получающим субсидии из сравнительно небольших источников
в банках, а не в казначействе.

Эммануэль решил действовать решительно. «Ссориться не намного хуже, чем обниматься», — любил он повторять. И как только он нашёл мистера Дж. Г. Ридера, этого ночного ястреба, — а на это ушли месяцы, — остальное было легко. При условии, что мистер Ридер был готов к спору.

Женщина средних лет, открывшая ему дверь, встретила его без особого энтузиазма.


«Мистер Ридер занят, — сказала она, — и не хочет никого видеть».


«Не будете ли вы так любезны передать ему это, — сказал Эмануэль, улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой
и из-за его толстых очков засияла улыбка, — что мистер Легг из Девоншира хотел бы встретиться с ним по очень важному деловому вопросу?


 Она захлопнула дверь у него перед носом и заставила его ждать так долго, что он
решил, что даже магия его имени и его привычная ассоциация
(как он догадался) не помогли ему попасть внутрь. Но здесь он ошибся.
Дверь перед ним открылась, закрылась и забаррикадировалась за его спиной, и его повели вверх по лестнице на второй этаж.

 Дом, судя по всему, был хорошо и уютно обставлен.
Комната, в которую его ввели, хоть и была несколько пустой и официальной на вид,
обладала собственной суровостью. За большим письменным столом,
спиной к камину, сидел мужчина, которому, по его оценке, было от пятидесяти
до шестидесяти. У него было худое лицо с печальным выражением.
Почти на кончике его носа сидели большие круглые очки в роговой оправе. Его волосы были
это специфический оттенок красного, переходящего в коричневый, и уши у него были большие
и видно, казалось, ушел с головой под прямым углом. Все
этот Эммануил отметил с первого взгляда.

“Доброе утро или добрый день, мистер Легг”, - сказал мужчина в приемной.
письменный стол. Он привстал и протянул холодную и безжизненную руку. “ Присаживайтесь,
будьте добры? ” устало сказал он. “Я не знаю, как правило, принимать посетителей, но я
помню ваше имя. А где же я его слышал?”

Он уронил подбородок на грудь и посмотрел поверх очков
уныло. Широкая улыбка Эмануэля ударилась о полированную
поверхность его безразличия и отскочила. Он впервые почувствовал,
что его щедрость была напрасной.

«У меня есть кое-какая информация, которую я хотел бы вам сообщить, мистер
Ридер, — сказал он. — Полагаю, вы знаете, что я один из тех
несчастные люди, которые из-за предательства других оказались в тюрьме?»


«Да, да, конечно, — слабым голосом ответил мистер Ридер, по-прежнему опустив подбородок и не сводя бледно-голубых глаз с собеседника.
Конечно, я помню. Это вы ограбили сейф. Конечно, это были вы. Легг, Легг? Кажется, я тоже помню это имя.
У вас нет сына?

 — У меня есть сын, лучший мальчик на свете, — горячо сказал Эмануэль.

 Справа от мистера Ридера стоял телефонный аппарат, и на протяжении всего разговора он полировал его чёрный корпус манжетой.
Он нервно поправил пальто из альпаки, что сначала позабавило, а потом разозлило собеседника.

 «У него никогда не было проблем, мистер Легг? Ах, это просто благословение, — вздохнул он. — В наши дни так много молодых людей попадают в неприятности».

 Если и был человек, которого Легг не хотел обсуждать, то это был его сын. Он постарался сменить тему.

— Насколько я понимаю, мистер Ридер, вы выполняете особую работу для правительства — в полицейском управлении?


 — Не в полицейском управлении, — пробормотал тот. — Нет, нет, конечно, нет — не в полицейском управлении. Я едва ли знаю хоть одного полицейского. Понятно
Я часто встречаю их на улицах, и они представляют собой очень живописные фигуры.
 В основном это молодые люди в расцвете сил и юности. Как прекрасна молодость, мистер Легг! Полагаю, вы очень гордитесь своим сыном?

 — Он хороший мальчик, — коротко ответил Эмануэль, и мистер Ридер снова вздохнул.

 — Дети — это большие расходы, — сказал он. — Я часто задаюсь вопросом, не стоит ли мне радоваться тому, что я никогда не был женат. Чем занимается ваш сын, мистер Легг?


 — Он экспортный агент, — быстро ответил Эмануэль.

 — Боже мой, боже мой! — сказал собеседник и покачал головой.

 Эмануэль не понял, впечатлён ли он или просто сочувствует.

«Будучи в Дартмуре, я, естественно, познакомился с несколькими плохими людьми, — сказал добродетельный Эмануэль. — Они мне не понравились, потому что я был совершенно невиновен и попал в тюрьму только из-за заговора человека, которому я много раз помогал...»


«Неблагодарность, — перебил его мистер Ридер, тяжело вздохнув. — Какая ужасная вещь — неблагодарность!» Как же ваш сын, должно быть, благодарен за то, что у него есть отец, который заботится о нём, дал ему хорошее образование и воспитал его в правильном духе, несмотря на собственные прискорбные ошибки!»

— Послушайте-ка, мистер Ридер. Эмануэль решил, что пора переходить к делу.
— Я человек простой и буду говорить с вами начистоту.
Мне стало известно, что джентльмены, на которых вы работаете,
считают, что мой мальчик имеет отношение к печати «фальшивок» —
поддельных банкнот. Мне никогда в жизни не было так больно,
как когда я услышал этот слух. Я сказал себе: «Я немедленно пойду к мистеру Ридеру и обсужу с ним этот вопрос. Я знаю, что он человек светский и поймёт мои чувства».
отец». Некоторые люди, мистер Ридер, — он поставил локти на стол, наклонился и заговорил более доверительным тоном, — некоторые люди составляют неверное впечатление. Буквально на днях кто-то сказал мне: «Этот мистер Ридер разорился. Он получил три повестки в окружной суд за неуплату долга...»

 «Временные трудности, — пробормотал мистер Ридер. — У всех бывают периоды финансовой... э-э... депрессии».

Он ещё усерднее полировал ножку телефона.

 — Полагаю, вам не очень хорошо платят? Я позволяю себе сделать это личное замечание, но вы, как человек светский, меня поймёте.
Я знаю, что значит быть бедным. У меня в офисе работали лучшие представители высшего общества, — Эмануэль придумал этот офис на ходу, — самые влиятельные люди страны, и если они говорили: «Мистер.
 Легг, не могли бы вы одолжить мне тысячу или пару тысяч?»
 что ж, я доставал их, можно сказать, вот так.

Он сунул руку в карман и вытащил большой свёрток денег, перетянутый резинкой.

 На секунду мистер Дж. Г. Ридер отвлёкся и окинул взглядом груду богатства с тем же отстранённым интересом, с каким
он отдал Эмануэлю. Затем, осторожно протянув руку, он
взял купюру сверху, ощупал её, провёл по ней пальцами,
пошуршал ею и быстро взглянул на водяной знак.

 «Настоящие деньги», — сказал он приглушённым голосом и с явной неохотой протянул купюру обратно.

“Если человек разорен, - выразительно сказал Легг, - мне все равно, кто он такой”
или что он собой представляет, я говорю: "Тысяча или две тысячи чего-нибудь стоят для
ты?”----"

“И это так?” - спросил мистер Ридер.

“Это что?” - спросил Эмануэль, застигнутый врасплох.

“Ему от этого какая-нибудь польза?”

“Ну, конечно, это так”, - сказал Легг. “Я хочу сказать вот что: джентльмен
может быть в очень тяжелом положении, и все же быть самым платежеспособным человеком в мире
. Если он сможет раздобыть пару тысяч именно тогда, когда захочет
что ж, никакого скандала, никакого выступления в суде, которое могло бы повредить
его работе ...

“ Совершенно верно! Как это, _very_ верно!” Мистер Ридер, казалось, был глубоко тронут.
 “Я надеюсь, вы передадите эти мудрые и оригинальные высказывания
вашему дорогому сыну, мистеру Леггу?” сказал он. «Как прекрасно, что у него такой отец!»

 Эмануэль выругался себе под нос.

 «Две тысячи фунтов, — задумчиво произнёс мистер Ридер. — Вот если бы вы сказали пять тысяч фунтов…»

— Я же сказал, пять тысяч, — нетерпеливо ответил Эмануэль. — Я не собираюсь портить корабль из-за горсти дёгтя.

 — Если бы вы сказали пять тысяч фунтов, — продолжил мистер Ридер, — я бы понял, что три тысячи — это «мусор» или, скажем так, «фальшивка», потому что сегодня утром вы сняли только две тысячи в Сити и Бирмингемском банке, все стофунтовыми купюрами серии GI.19721–19740. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Конечно, у вас в вашем маленьком отеле могут быть припрятаны и другие настоящие деньги, мистер Легг;
или ваш дорогой мальчик мог дать вам ещё три тысячи в качестве своего рода
Что касается свадебного подарка... я и забыл, что жених не дарит
свадебные подарки, не так ли? Он их получает. Как глупо с моей стороны!
Уберите свои деньги, мистер Легг. В этой комнате очень сквозит, и можно простудиться. Вы когда-нибудь бывали на холмистых полях? Это восхитительное место.
Вы должны прийти ко мне на чай в одно из воскресений, и мы поднимемся туда, чтобы послушать оркестр. Это очень недорогой, но эффективный способ провести два часа. Что касается повесток в суд, — он кашлянул и потёр нос длинным указательным пальцем, — то эти повестки были
Я всё устроил, чтобы привести тебя сюда. Я так хотел с тобой встретиться, и
я знал, что приманка в виде моей безденежности будет почти неотразимой».

Эммануэль Легг сидел, онемев от изумления.

— Ты знаешь человека по имени Голден? Ах, он жил до тебя.
Ты когда-нибудь слышал о нём? Он был моим предшественником. Не думаю, что ты с ним встречался. У него была замечательная поговорка - составить ‘сводку’, чтобы поймать вора. В те дни мы
называли записку ‘сводкой’. Добрый день, мистер Легг. Вы
найдете дорогу вниз ”.

Легг встал, и с этими словами мужчина с печальным лицом опустил глаза.
Он вернулся к работе, которую прервал приход гостя.

 — Я только хочу сказать, мистер Ридер... — начал Легг.

 — Скажите это моей экономке, — слабо возразил Ридер, не поднимая глаз.
— Она ужасно интересуется сказками — думаю, она уже вступила во второе детство. Добрый день, мистер Легг.




 Глава XII

Эмануэль Легг был уже на полпути к дому, когда смог разобраться в своих впечатлениях. Он вернулся в отель «Блумсбери», где остановился. Для него не было никаких сообщений, и никто не звонил.
Было уже семь часов. Он гадал, сдержал ли Джефф своё нетерпение. Джеффа нужно было предупредить. Джонни Грей, мёртвый или искалеченный, лежал в больнице и больше не представлял угрозы. Питера Кейна, несмотря на всю его хитрость и мстительность, можно было не считать источником опасности. Его мысли занимал мистер Дж. Г. Ридер: скучающий
Государственный служащий со слабым голосом, который так удивительно много знал о разных вещах и постоянно намекал на Джеффри, вызывал у него беспокойство.  Джеффри должен уехать из страны и должен
пока всё шло хорошо. Если бы он не был таким глупцом, он бы уехал той же ночью. Теперь это было невозможно.

 Питер не приехал в Чарльтон, иначе люди, которых Легг поставил на наблюдение, сообщили бы об этом. Если бы не тревожное
интервью с Ридером, он бы больше беспокоился о Питере Кейне; ведь когда Питер медлит с действиями, он опасен.

В восемь часов вечера того же дня маленький мальчик принёс ему в отель записку.
 Она была адресована «Э. Легге», а конверт был грязным от того, что его часто брали в руки.
 Эмануэль отнёс письмо в свой номер и запер дверь
прежде чем он его открыл. Оно было от человека, который был в курсе всех дел, от одного из проницательных, но неграмотных помощников Джеффа, первого заместителя Большого печатника, человека, которому можно было безоговорочно доверять.

 В письме было шесть исписанных мелким почерком страниц, с кляксами. Эмануэль перечитал письмо дюжину раз, и когда он закончил, в его сердце поселилась паника.

«Джонни Грей выбрался из туннеля целым и невредимым и собирается наябедничать Ридеру», — так драматично начиналось письмо, и в нём было ещё много чего...

 Эмануэль знал один клуб в лондонском Вест-Энде, и его звали
Он числился среди членов клуба даже в те дни, когда у него было мало возможностей пользоваться своими правами. Этот клуб был не похож ни на один другой. Он занимал третий и четвёртый этажи здания, а нижние этажи принадлежали итальянскому _ресторатору_.
 Обычно владелец довольно популярного ресторана не сдаёт верхние этажи в аренду столь грозному конкуренту, но владельцы клуба также были владельцами здания, а ресторатор был всего лишь арендатором.

Членам клуба Highlow было удобно находиться в его помещениях
немного в стороне. Им было удобнее, что с нижнего этажа на верхние не вела лестница. Члены клуба спускались по узкому
коридору сбоку от входа в ресторан. В конце коридора был
небольшой лифт, который поднимал их на третий этаж.
 Окружной совет, предоставляя эту концессию, настоял на том, чтобы
снаружи здания была оборудована полноценная система пожарной
безопасности — требование, которое очень устраивало членов клуба. Некоторые сочли удобным войти в помещение именно таким способом, через окно, ведущее в
На случай такой непредвиденной ситуации клуб оставался незапертым днём и ночью.

 На плоской крыше здания была небольшая надстройка, которой никогда не пользовались члены клуба.
Другая часть здания, которая также принадлежала исключительно Хайлоу, — это подвал, куда владелец ресторана не имел доступа, к его большому неудовольствию, поскольку это требовало строительства винного погреба на ограниченном пространстве во внутреннем дворе.

Выйдя из лифта в широкий коридор, устланный ковром, с аскетичными стенами, увешанными гравюрами, Эмануэль Легге был встречен
Его с почтением встретил ливрейный швейцар, сидевший за стойкой в поле зрения лифта.
У Эмануэля были все основания для уважения в Хайлоу, ведь он был владельцем клуба, а его сын управлял заведением в течение многих лет, пока его отец находился в тюрьме.

Портье, который в прошлом был крупным бойцом, нанятым специально для этой цели, к которой его часто привлекали, поспешил спуститься со своего крошечного насеста и почтительно предстал перед своим хозяином.

 — Здесь кто-нибудь есть? — спросил Легг.

 Мужчина назвал несколько имён.

— Позвольте мне взглянуть на книгу записей, — сказал другой, и мужчина достал из-под стола небольшую красную книгу. Эмануэль перевернул несколько страниц.  Рука старика пробежала по списку и внезапно остановилась.

 — О, да, — тихо сказал он, закрывая книгу и возвращая её.

 — Вы кого-то ждёте, мистер Легг? — спросил портье.

 — Нет, я никого не жду… просто мне интересно…

«Я слышал, сэр, что мистер Джеффри сегодня женился? Я уверен, что весь персонал желает ему счастья».

Весь персонал не желал мистеру Джеффри Леггу счастья, потому что ни он, ни
Его отец пользовался большой популярностью даже в толерантном обществе Хайлоу, и, как ни странно, мало кто знал его в лицо.


— Это очень мило с вашей стороны, действительно очень мило, — рассеянно пробормотал Эмануэль.


— Вы здесь обедаете, сэр?

 — Нет, нет, я здесь не обедаю. Я просто заглянул, вот и всё.

Он вернулся в лифт, и портье с удовольствием наблюдал за тем, как тот опускается.  Было полдевятого; небо уже начинало темнеть, и на улицах загорались огни. Эмануэль уверенно шёл в сторону Шафтсбери-авеню.

По счастливому стечению обстоятельств он оказался на углу переулка, когда увидел
Питера Кейна. Он был достаточно близко, чтобы заметить, что под тонким пальто
Питер был в вечернем костюме. Заглянув в дверной проём, он стал наблюдать за
проходящим мимо мужчиной. Питер был погружён в свои мысли; он смотрел под ноги
и не обращал внимания ни на что, кроме огромной проблемы, которая занимала его разум.

 Легг вернулся на угол улицы и стал украдкой наблюдать за ним.
Напротив клуба Питер остановился, немного постоял, глядя вверх, и пошёл дальше. Наблюдатель усмехнулся про себя. В этом клубе не могло быть ничего приятного
В ту ночь у Питера Кейна остались приятные воспоминания. Именно в Хайлоу он встретил «молодого канадского офицера» и, как ему казалось, «спас» его из опасной ситуации. Питер оказался в ловушке, ведь появление Джеффа Легга было подстроено самым искусным образом. Однажды вечером, зайдя в клуб, Питер увидел, как ему показалось,
молодого симпатичного солдата в руках у банды шулеров.
«Спасённый офицер» был очень благодарен и при первой же возможности обратился к Питеру.  Так просто, так очень просто было поймать Питера.  Это было бы сложнее, подумал
Эмануэль, чтобы Питер поймал _его_.

 Он подождал, пока фигура не растворилась в вечернем мраке, а затем вернулся на авеню. Эта комедия закончилась, но осталось осознание суровой трагедии, опасности, нависшей над его мальчиком, срыва всех его планов и, что самое ужасное, поимки Большого печатника. Этой ночью состоится битва, этой ночью победа или поражение будут в его руках. Ридер — Джонни — Питер Кейн — все они выступали против него, хотя и не были причастны к его преступлениям.
В его руках был бесценный заложник — тело и душа Марни Легга.

Едва он исчез, когда другой человек ему известны пришел
быстро вдоль тихой улицы, повернул на вход в клуб, и,
несмотря на уговорами лифтера, настоял на том,
вознесен. Швейцар слышал звоночек, и стояли, ожидая, чтобы
получите ее, когда дверь лифта открылась.

“Где Эмануэля?” - спросила она.

“Просто ушел”, - сказал Портер.

“Это ложь. Я бы его увидела, если бы он только что ушёл».

 Она явно была взволнована, и носильщик, эксперт во всех проявлениях женской эмоциональности, проницательно поставил диагноз.
причина её необузданных манер и речи.

«Сегодня ведь была свадьба, не так ли?» — спросил он с напускной весёлостью.
«Ну же, Лила, к чему поднимать шум? Ты же знаешь, что тебе не следовало сюда приходить. Мистер Легг распорядился, чтобы тебя не пускали, пока ты у Кейна».

«Где Эмануэль?» — спросила она.

— Говорю тебе, он только что вышел, — сказал портье с ноткой безысходного отчаяния. — Что за женщина! Ты ничему не веришь!

 — Он вернулся в свой отель?

 — Именно туда он и пошёл. А теперь будь умницей, девочка, и проваливай.
Сюда может прийти кто угодно - прошлой ночью был Джонни Грей, и он
приятель Питера.

“ Джонни все обо мне знает, ” нетерпеливо сказала она. - Кроме того, я уехала.
Дом Питера.

Она нерешительно постояла у входа в открытый лифт, а затем,
когда портье готовил несколько своих лучших аргументов в ее защиту.
быстро исчезнув, она вошла в лифт и была спущена вниз.

«Хайлоу» был необычным клубом, поскольку в нём не было общей комнаты. Четырнадцать
отдельных столовых и большая, элегантно обставленная комната для игры в карты составляли всё его помещение.
Блюда подавались из ресторана, расположенного этажом ниже.
их поднимали на служебном лифте в небольшую кладовую. Члены клуба не испытывали клубного чувства в лучшем смысле этого слова.
Среди них были мужчины и женщины, но главная причина существования клуба заключалась в том, что он предоставлял безопасное и не слишком неприятное место для встреч представителей низших классов и обеспечивал необходимое уединение для убийства тех невинных, которые попадали под влияние его наиболее ловких членов. О том, насколько хорошо хранились его внутренние тайны, лучше всего свидетельствует тот факт, что Питер Кейн был его членом в течение двадцати
Питер много лет не знал, что его бывший сообщник по преступлению имел какое-либо официальное отношение к руководству клубом. Ему также никогда не намекали, что человек, который руководил клубом во время вынужденного отсутствия Эмануэля, был его сыном.

 Питер очень редко бывал в Хайлоу. На самом деле, когда он впервые встретился с фальшивым майором Флойдом, его обманом заманили туда, хотя он об этом и не знал.

Портье был занят до половины десятого. Приходили небольшие компании, их регистрировали в книге, а потом... он посмотрел на часы.

— Двадцать пять к десяти, — сказал он и нажал на кнопку звонка.

Из бокового прохода появился официант.

— Поставьте бутылку вина в номер 13, — сказал он.

Официант удивлённо посмотрел на него.

— В номер 13? — переспросил он, словно не веря своим ушам.

— Я так сказал, — подтвердил швейцар.

 * * * * *

Джеффри ужинал в одиночестве. Ему не нравилась вся эта шутовская ситуация.
Во время медового месяца они с женой ужинали, а между ними была запертая дверь. Но он мог подождать.

  Он снова попробовал поддеть ключ от второй спальни плоскогубцами необычной формы. Ключ легко повернулся. Он положил инструмент в карман.
чувство власти. Из соседней комнаты доносился грохот убираемого со стола.
Вскоре он услышал, как закрылась входная дверь и повернулся ключ в замке. Он закурил четвёртую сигару и вышел на балкон, с бесстрастным интересом глядя на оживлённую улицу. Было время театра. К Хеймаркет подъезжали машины;
Длинная очередь, которую он видел у дверей более дешёвых заведений, исчезла; ресторан прямо напротив
сиял огнями; а на углу улицы группа бывших солдат
играла увертюру к «Лоэнгрину».

Взглянув вниз, на улицу, он заметил одного из «надзирателей», которых отец приставил к нему для защиты, и ухмыльнулся. Питер не мог знать; он был бы здесь раньше. Что касается Джонни…? Эмануэль был абсолютно уверен, что Джонни не представляет опасности, и, похоже, Эмануэль был прав. Но если Питер знал, почему он не пришёл?

Он побрел обратно в комнату, посмотрел на дверь и пошел
к нему.

“Марни!” - тихо позвал он.

Ответа не было. Он постучал по панели.

“ Марни, пойдем. Я хочу с тобой поговорить. Тебе не нужно открывать дверь.
Я просто хотел спросить тебя кое о чем.

Ответа по-прежнему не было. Он подергал дверь: она была заперта.

“ Ты здесь? он резко позвал, но она не ответила.

Он вытащил плоскогубцы из кармана и, вставив узкий носик
в замочную скважину, взялся за конец ключа и повернул его. Затем,
распахнув дверь, он ворвался внутрь.

В комнате было пусто, и в большой ванной, примыкавшей к номеру, тоже никого не было. Он подбежал к двери в коридор: она была заперта — заперта снаружи. В холодном поту от страха он выбежал в коридор через гостиную и первым, кого увидел, был коридорный.

“Мадам, сэр? Да, она вышла некоторое время назад”.

“Вышла, дурак? Куда?” - бушевал Джефф.

“Я не знаю, сэр. Она только что вышла. Я видел, как она шла по
коридору.

Джефф схватил шляпу и спустился по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз.
Портье не видел девушку, как и никто из пажей, или
швейцар у двери. Не обращая внимания на непосредственную опасность, он выбежал на улицу и, оглядевшись по сторонам, увидел смотрителя и окликнул его.

 «Она вышла не через этот вход. Там есть другой, на Пэлл-Мэлл, — объяснил он. — Там Джимми Лоу».

Но второй мужчина у входа на Пэлл-Мэлл тоже её не видел.
Джефф вернулся, чтобы поговорить с управляющим.

«Другого выхода нет, сэр, разве что она спустилась по служебной лестнице».

«Это была та проклятая горничная, валлийка», — прорычал Джеффри. «Кто она? Могу я её увидеть?»

«Она ушла с дежурства сегодня днём, сэр, — сказал управляющий. — Могу я что-нибудь сделать?» Может быть, дама вышла ненадолго прогуляться?
Она знает Лондон?

Джефф не стал отвечать: он взбежал по лестнице, вернулся в комнату и быстро огляделся. Он знал, что в комнате есть чемодан девушки.
То, что было унесено в спальню, исчезло. Что-то на полу привлекло его внимание. Он поднял это и прочитал несколько нацарапанных строк, вырванных из блокнота. По мере того как он читал, его глаза загорались. Он очень осторожно сложил смятый лист и положил его в карман. Затем он вернулся в гостиную и долго сидел в большом кресле, вытянув ноги и засунув руки в карманы брюк.
Мысли его были не такими уж неприятными.

 Свет почти погас, и он встал.

 — Тринадцатая комната, — сказал он. — Тринадцатая комната скоро примет гостей
Сегодня вечером вас ждут сюрпризы!




 ГЛАВА XIII
Для Паркера, камердинера, который раскладывал парадную одежду Джонни, это было несчастьем и трагедией, более глубокими, чем все те, свидетелем которых был Джонни. Джонни, лениво вошедший в свою спальню с длинной черной эбонитовой сигаретой в зубах, застал своего слугу в глубоком волнении.

«Пряжка вашего белого парадного жилета каким-то непостижимым образом исчезла, — сказал он приглушённым голосом. — Мне очень жаль, сэр, потому что это единственный ваш белый парадный жилет».

 «Не унывайте, — сказал Джонни. — Смотрите на жизнь с оптимизмом. Вы можете завязать
ленты сзади. Ты мог бы даже сшить меня, Паркер. Ты что, мастер на все руки или вяжешь крючком?


 — Моими рукодельными работами восхищаются, сэр, — самодовольно ответил Паркер. — Думаю, ваше предложение отличное. В противном случае жилет будет сидеть не так, как нужно. Особенно у джентльмена с вашей фигурой.

— Паркер, — сказал Джонни, неторопливо одеваясь, — ты когда-нибудь убивал человека?


 — Нет, сэр, я никогда не убивал человека, — серьёзно ответил Паркер. — Когда я был молод, я однажды сбил кошку — в юности я был отличным велосипедистом.

— Но вы никогда не убивали человека? И, более того, вы никогда даже не хотели убить человека?


— Нет, сэр, не могу сказать, что когда-либо хотел, — ответил Паркер после нескольких секунд раздумий, как будто допускал, что у него был какой-то опыт, который он упустил из виду, торопясь с ответом.


— Это довольно приятное чувство, Паркер. Есть ли у вас набедренный карман?
— Да, есть, — сказал он, похлопав себя по брюкам.

 — Жаль, что он у вас есть, — сказал Паркер, — очень жаль.  Джентльмены обычно носят портсигары в набедренном кармане.
в результате хвост пальто теряет форму. Что это
где смокинг имеет свои преимущества-в смокинг, как американец
джентльмен как-то называли, хотя я никогда не понимал, почему ужин
пиджак должен быть назван в честь шотландского города”.

“Смокинг в ”Дикси“, - с юмором сказал Джонни, - а "Дикси" - это Америка".
Потерянная Атлантида. Не беспокойся о комплекте моего фрака. Я не собираюсь
нести туда свой портсигар ”.

«Что-нибудь более громоздкое, конечно, было бы ещё хуже, сэр», — сказал Паркер, и
Джонни не стал продолжать разговор.

«Вызови мне такси», — приказал он.

Когда Паркер вернулся, он обнаружил, что его мастер был полностью одет.

“Вы хотите, чтобы ваша трость, сэр. Господа носят их сейчас в
вечернее платье. Есть один вопрос, о котором я хотел бы поговорить с тобой
прежде чем ты уйдешь - это то, что довольно сильно беспокоит меня в течение
последних нескольких дней.

Джонни выходил из комнаты и обернулся.

“ Что-нибудь серьезное? - спросил он, на мгновение обманутый.

— Мне неприятно говорить вам это, сэр, но я обсуждал этот вопрос с очень компетентными людьми, и они сошлись во мнении, что французские фасоны больше не носят с шёлковыми шляпами. Иногда их можно увидеть в театральных
круги...»

Джонни торжественно поднял руку.

«Паркер, не будем обсуждать мою общую неопрятность. Я даже не знал, что у меня есть шляпа французской формы». Он снял шляпу и критически её осмотрел. «Она гораздо лучше той, что была на мне неделю назад, Паркер, поверь мне!»

«Конечно, я вам верю, сэр», — согласился Паркер и повернулся к двери.

Джонни отпустил такси на Шафтсбери-авеню и направился в сторону клуба. Было уже темно; когда он проходил мимо
Пикадилли.

Все члены «Хайлоу» считали делом чести, чтобы никто
Он подъехал к клубу, о существовании которого таксист даже не подозревал.  Это было правило, которое было установлено и неукоснительно соблюдалось.
Члены «Хайлоу» соблюдали свои правила, потому что, если нарушение не влекло за собой требование об их увольнении, оно
иногда приводило к тому, что кому-то разбивали голову.

  Перед самым входом в клуб он увидел, как кто-то переходит дорогу.
Узнать Джеффа Легга было несложно. Как раз в этот момент Джонни было бы довольно неловко встретиться с этим человеком. Он развернулся и пошёл обратно тем же путём, которым пришёл, чтобы избежать встречи.
они оба поднимаются на лифте.

Джефф Легг торопился: лифт ехал недостаточно быстро.
Он вышел на третьем этаже и задал вопрос.

«Нет, сэр, никто не приходил. Если придут, я их к вам отправлю.
Где вы будете? У вас нет забронированного номера — ваш номер занят.
Мы нечасто это делаем, но сегодня у нас много работы, и мистер Легг не возражал.


 — Нет, я не возражаю, — сказал Джефф, — но не беспокойтесь об этом.  Дайте
мне посмотреть книгу.

 Снова была открыта книга в красном переплёте.  Джефф прочитал и кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — А теперь повтори, кто здесь.

 — В номере 3 мистер Джордж Курлу с компанией друзей; в номере 4 мистер Боб Элбатт и те две молодые леди, с которыми он ходит, — они в номере 4.
И так он перечислял всех, пока не дошёл до номера 13.

 — Я всё знаю о номере 13, — процедил Джефф Легг. — Однако вам не стоит беспокоиться обо мне. Этого будет достаточно.

 Он зашагал по коридору, устланному ковром, резко свернул в
прямоугольный проход и вскоре остановился перед дверью с аккуратной золотой цифрой «13», нарисованной на полированной панели. Он открыл дверь и вошёл
 На столе, покрытом красной скатертью, стояли бутылка вина и два бокала.

  Это была довольно просторная комната, в которой стояли диван, четыре обеденных стула и глубокое кресло, а у одной из стен располагался небольшой буфет.  Комната была ярко освещена.  Горели шесть бра, а центральный светильник над столом с матовыми лампочками был включен на полную мощность.  Он не стал закрывать дверь, оставив ее слегка приоткрытой. Света было слишком много для его целей. Сначала он выключил бра, а затем все матовые лампы в большом затенённом светильнике, кроме одной.
Он включил лампу над столом. Затем сел, повернувшись спиной к двери и устремив взгляд на пустую каминную полку.


Вскоре он услышал звук — жужжание лифта — и улыбнулся.
Джонни вышел к стойке портье и дружелюбно кивнул.

«Добрый вечер, капитан, — сказал портье с широкой улыбкой. — Рад, что вы вернулись, сэр. Меня не было здесь вчера вечером, когда вы вошли. Надеюсь, вам
не так уж плохо пришлось в деревне?

“За границей, мой дорогой друг, за границей”, - укоризненно пробормотал тот,
и швейцар усмехнулся. “ Полагаю, все та же старая компания?

“ Да, сэр.

“ Все тот же старый бросок вниз по пожарной лестнице, когда звонят "дела’... Или
Ты уже разобрался со всеми ‘делами”?

“Я не думаю, что это доставит вам много хлопот, сэр”, - сказал портье. “Мы часто
приглашаем сюда на ужин пару этих джентльменов. Иногда клуб очень
удобен. Не думаю, что они когда-нибудь заткнут нам рот.

“ Я тоже так не думаю, ” сказал Джонни. — Кого из «занятых» вы обслуживаете?


 — Ну, сэр, мы обслуживаем мистера Крейга и... однажды у нас был этот Ридер. Он пришёл сюда один, забронировал столик и пришёл один! Что может быть лучше? Пришёл, поужинал, никого не увидел и снова ушёл. Я не думаю, что он...
прямо там, — он многозначительно постучал себя по лбу. — Я никогда не видел ничего менее похожего на «занятость».

 — Я не знаю, детектив ли он, — небрежно сказал Джонни.
 — Судя по тому, что я слышал, он не имеет никакого отношения к полиции.

 — Частный детектив, что ли? — разочарованно произнёс собеседник.

 — Не совсем частный. В любом случае, ” он улыбнулся, - он не собирается беспокоить
вас или наших достопочтенных членов клуба. Здесь есть кто-нибудь?

Швейцар посмотрел налево и направо и понизил голос.

“Здесь находится один человек, которого ты знаешь”, - многозначительно сказал он.

Джонни рассмеялся.

«Это был бы странный клуб, если бы там не было кого-то, кого я знаю, — сказал он.
 — Не беспокойтесь обо мне, я найду себе местечко…»

 Джефф посмотрел на часы: было без четверти десять, и он взглянул на свет в окне.
Мельком увидев своё отражение в зеркале буфета, он остался доволен.

 Комната 13! А Марни была его женой! Кровь прилила к его лицу,
забив толстые вены на висках при одной мысли об этом. Она должна заплатить!
 Он помог старику, как помог бы ему в любом деле, связанном со взятками, но он никогда не отождествлял себя с этим планом так сильно, как в тот момент.

«Опусти её на землю», — сказал Эмануэль, и, клянусь Богом, он бы это сделал. Что касается Джонни Грея…

 Дверь бесшумно открылась, и в проёме показалась рука с браунингом. Он
услышал скрип двери, но не обернулся, а затем:

 «_Бах!_»

 Раздался выстрел. Джефф почувствовал острую, невыносимую боль и упал на колени.

Он дважды попытался подняться, но затем со стоном рухнул на пол, свернувшись калачиком и уткнувшись головой в пустой камин.





Глава XIV
Двери и стены отдельных столовых были почти
звуконепроницаемый. После выстрела не последовало никакого шума. В коридоре снаружи, портье
поднял голову и прислушался.

“Что это было?” - спросил он ожидавшего лифтера.

“Я ничего не слышал”, - лаконично ответил тот. “Кто-то хлопнул
дверью”.

“Возможно”, - сказал портье и вернулся к своей книге. Он заполнял
таблицу с именами посетителей за этот вечер — незаменимый документ в таком клубе, — и делал это карандашом, что было не менее важно,
поскольку иногда члены клуба хотели, чтобы эти свидетельства были быстро уничтожены.

В комнате № 13 воцарилась тишина. К потолку поднялось тонкое синее облачко; дверь приоткрылась, и вошёл Джонни Грей, засунув правую руку в карман пальто.

 Он медленно прошёл через комнату к тому месту, где лежала скорчившаяся фигура, и, наклонившись, перевернул её на спину. Затем, после беглого осмотра, его проворные руки начали ощупывать карманы мужчины. Он что-то нашел,
поднес к свету, прочитал, нахмурившись, и сунул газету в
свой карман. Выходя, он осторожно прикрыл за собой дверь и
вернулся в холл.

“ Не останетесь, капитан? ” удивленно спросил носильщик.

— Нет, я здесь никого не знаю. Странно, как меняется состав участников.

 Дежурный был слишком хорошо обучен, чтобы задавать неудобные вопросы.

 — Простите, капитан. Он подошёл к Джонни и наклонился. — У вас на манжете кровь.

 Он достал носовой платок и вытер пятно. Затем его нахмуренный взгляд встретился со взглядом молодого человека.

 — Что-то не так, капитан?

«Ничего такого, о чём я мог бы вам рассказать», — сказал Джонни. «Спокойной ночи».

«Спокойной ночи, сэр», — сказал портье.

Он стоял у своего стола, пристально глядя на стеклянные двери лифта,
услышал, как с грохотом открылись ворота, и услышал жужжание лифта
когда он снова поднялся.

«Просто оставайся здесь и не отвечай ни на какие звонки, пока я не вернусь», — сказал он.


Он поспешил по коридору в боковой проход и, подойдя к номеру 13, постучал. Никто не ответил. Он повернул ручку. Один взгляд сказал ему всё, что он хотел знать. Он осторожно закрыл дверь и поспешил обратно к телефону на своём столе.

Прежде чем поднять трубку, он позвал застывшего на месте лифтера.

 «Иди во все номера и скажи, что произошло убийство. Выведи всех».

 Он всё ещё сжимал телефонную трубку вспотевшими руками, когда последний испуганный гость забрался в лифт, а затем:

«Говорит Хайлоу Клаб. Это больница Чаринг-Кросс?… Мне нужна скорая помощь… Да, Бобёрн-стрит, 38… Произошёл несчастный случай».

 Он повесил трубку и набрал другой номер.

 «Хайлоу Клаб. Это полицейский участок?… Говорит портье Хайлоу Клаб, сэр. Один из наших членов застрелился».

Он отложил прибор и повернулся лицом к испуганному лифтеру
мужчина, вернувшийся на верхний уровень. В конце коридора
стояла толпа взволнованных официантов.

“ Бенни, ” сказал он, “ капитана Грея не было здесь сегодня вечером. Ты
понимаете? Капитан--Грей--сегодня--здесь--не--был.”

 На столе лежала раскрытая гостевая книга. Он взял карандаш и написал на строчке, где должно было быть имя Джонни Грея: «Мистер Уильям Браун
из Торонто».




 Глава XV

Последний из гостей успел сбежать, когда приехала полиция и одновременно с ней скорая помощь.
Инспектор Крейг, который как раз звонил по этому адресу, оказался на месте происшествия. Врач, приехавший со скорой помощью, провёл краткий осмотр.

 «Он жив, но может умереть до того, как его доставят в больницу», — сказал он.

 «Это самоубийство?»

Врач покачал головой.

 «Самоубийцы, как правило, не стреляются под правую лопатку. Это была бы сложная операция: попробуйте сами. Я бы сказал, что в него выстрелили из открытого дверного проёма».

 Он наложил грубую первичную повязку, и Джеффри отнесли в лифт. В нижнем коридоре были приготовлены носилки, на которые его уложили и, накрыв одеялом, пронесли через толпу, собравшуюся у входа.

 «Убийство или покушение на убийство, в зависимости от обстоятельств, — сказал Крейг.
— Кто-то предупредил гостей. Полагаю, это ты, Стивенс? Позволь мне
посмотрите вашу книгу.

Инспектор провел пальцем по списку и остановился на номере 13.

“Мистер Уильям Браун из Торонто. Кто такой мистер Браун из Торонто?”

“Я не знаю, сэр. Он снял номер по телефону. Я не видел, как он уходил.
- Эта ваша старая пожарная лестница все еще работает? - сардонически спросил Крейг.

- Кто-нибудь еще был здесь? - спросил Крейг.
- Кто-нибудь еще приходил? - спросил я. “ Кто-нибудь еще был здесь? Кто этот раненый? Его
Лицо показалось мне знакомым.

“Майор Флойд, сэр”.

“Кто?” - резко спросил Крейг. “Невозможно! Майор Флойд...”

Это был Флойд! Теперь он вспомнил. Флойд, с которым он сидел в тот день.
тот счастливый в браке мужчина!

“Что он здесь делал?” спросил он. “А теперь выкладывай, Стивенс, если только
не хочешь нажить себе серьезные неприятности”.

“Я выложил все, что знал, сэр”, - упрямо сказал Стивенс. “Это был майор
Флойд”.

И тут на него снизошло вдохновение.

“Если вы хотите знать, кто это был, то это был Джефф Легг. Флойд - его модное
имя ”.

“Кто?”

Крейг провел немало потрясений в своей жизни, но это была величайшая он
уже на протяжении многих лет.

“Джефф Легг? Сын старого Легг это?”

Стивенс кивнул.

“Никто не знает этого, кроме нас двоих”, - сказал он. “Джефф не работает при свете".
Офицер медленно кивнул: ”Я знаю, что это не так." - сказал он.

"Джефф не работает при свете".

“Я никогда его не видел”, - признался он. “Я знал, что у Легга есть сын, но я
не знал, что он занимается мошенничеством. Я думал, что он немного мальчишка”.

“Он отличный парень, позвольте мне сказать вам!” - сказал Стивенс.

Крейг сел, подперев подбородок руками.

“Миссис Флойд нужно будет сообщить. Боже милостивый! Дочь Питера Кейна!
Питер не знал, что выдал ее замуж за сына Легга?

“Я не знаю, знал он или нет, ” сказал Стивенс, “ но если я знаю
старина Питер, он скорее узнает, что она отправилась к дьяволу, чем женится на ней".
за сына Эмануэля Легга. В каком-то смысле я скриплю, ” сказал он
извиняющимся тоном: “Но ты должен знать... Эмануэль расскажет тебе, как только...
как только получит новости”.

“Иди сюда”, - сказал Крейг. Он взял мужчину за руку и повел его в
коридор, где детективы подслушивали, открыл дверь в
отдельную комнату, стол свидетельствовал о поспешном бегстве посетителей
. “ Итак, ” сказал он, закрывая дверь, “ в чем сила этой истории
?

— Я не всё знаю, мистер Крейг, но я знаю, что они давно положили глаз на Питера Кейна. Однажды вечером они привели Питера и заставили его поверить, что Джефф — простофиля в их руках
мальчики. Питер никогда раньше не видел Джеффа — на самом деле, _я_
тогда не знал, что это Джефф; я много о нём слышал, но,
как и многие другие, никогда его не видел. Что ж, они отлично
обманули Питера. Он забрал парня с собой. Джефф был в форме
канадского офицера, и, конечно же, Джефф всё рассказал. Он не был бы сыном своего отца, если бы не...  Так он познакомился с Кейнами и переехал к ним.  Когда я услышал о свадьбе, я подумал, что Питер, должно быть, знал.  Я и представить себе не мог, что они так с ним поступят.

— Питер не знал, — медленно произнёс Крейг. — Где девушка?

 — Я не могу тебе сказать. Она где-то в Лондоне.

 — В «Чарльтоне», — кивнул собеседник. — А теперь ты должен рассказать мне, Стивенс, кто такой мистер Браун из Торонто? Он пишет не так, как ты обычно пишешь, — так пишет человек, которого сильно напугали. Другими словами, это было написано после того, как вы нашли тело.

 Стивенс ничего не ответил.

 — Вы видели, как он выходил. Кто это был?

 — Если я умру сию же минуту... — начал Стивенс.

 — Через несколько месяцев вы можете стать «соучастником», — сказал собеседник
зловеще; “И это то, что вы сделаете, если укрываете убийцу. Кто
такой мистер Браун?”

Стивенс боролся с собой, и через некоторое время это вышло наружу.

“ Джонни был здесь сегодня вечером, ” сказал он хрипло. “ Джонни Грей.

Крейг присвистнул.

Раздался стук в дверь. Офицер полиции, желающий получить инструкции.

“Там внизу женщина, почти сумасшедшая. Я думаю, вы ее знаете,
сэр”.

“Не Лайла?” выпалил Стивенс.

“Это та девушка. Должен ли я позволить ей подняться?

“Да”, - сказал Крейг. “Приведите ее сюда”.

Она вошла через минуту, растерянная, сбивчивая, с растрепанными волосами,
ее руки дрожали.

— Он мёртв? — выдохнула она. — Ради бога, скажи мне. Я вижу это по твоему лицу — он мёртв. О, Джефф, Джефф!

 — А теперь сядь, — сказал добродушный Крейг. — Он не более мёртв, чем ты или я. Спроси Стивенса. С Джеффом всё в порядке. Просто лёгкая рана, моя дорогая, — не о чем беспокоиться. Что случилось? Вы что-нибудь об этом знаете?


Она не могла ему ответить.

— Он мёртв, — простонала она. — Боже мой, я убила его! Я увидела его и пошла за ним сюда!


— Налей ей бокал вина, Стивенс.

Носильщик налил бокал белого вина из одного из многочисленных
Она поставила пустые бутылки на стол и поднесла их к своим стучащим зубам.

 «А теперь, Лайла, давай приведем тебя в чувство. Говорю тебе, Джефф не умер. Да и кто он тебе, в конце концов?»

 «Все», — пробормотала она. Она дрожала с головы до ног. «Я вышла за него замуж три года назад. Нет, не вышла», — сказала она в внезапном порыве.

“Продолжайте, расскажите нам правду”, - сказал Крейг. “Мы не собираемся привлекать его к ответственности.
в любом случае, за двоеженство”.

“Я вышла за него замуж три года назад”, - сказала она. “Он не плохой парень
меня. Это была идея старика, его женитьбе на этой девушке, и был
в нем тысяча долларов для меня. Он высадил меня в Хоршеме, чтобы я присмотрел за ней.
и проследил, чтобы Джонни не получал писем. В этом не было никакой необходимости.
В этом не было необходимости, потому что она никогда не писала. Мне не нравилась идея женитьбы
, но он поклялся мне, что это было только для того, чтобы получить деньги Питера, и я
поверила ему. Потом-ночь, когда он рассказал мне правду, зная, что не
писк. Молю Бога, чтобы я сделал это сейчас, хотел бы я этого! Он мертв, не так ли? Я
знаю, что он мертв!”

“Он не умер, бедная рыбка”, - нетерпеливо сказал Крейг. “Я бы, наверное,
поздравил тебя, если бы это было так. Нет, у него небольшая рана”.

“ Кто в него стрелял?

— Именно это я и хочу знать, — сказал Крейг. — Это была ты?

 — Я! — Её испуганный вид стал удовлетворительным ответом на его вопрос. — Нет, не я. Я не знала, что он здесь или собирается прийти.
Я думала, что он в отеле, пока не увидела его. И всё же у меня было предчувствие, что он придёт сегодня вечером, и я ждала его весь вечер.
Я увидела Питера и увернулась от него.
— Питер? Он был возле клуба?

 Она покачала головой.

— Я не знаю. Он шёл куда-то. Я думала, он идёт в «Хайлоу». Больше ему некуда идти на этой улице — я видела его
дважды.

Крэйг устремил свой проницательный, полный подозрений взгляд на портье.

«Питер был здесь? Я ничего не видел о мистере Брауне из Монреаля?»
 — саркастически спросил он.

«Нет, не был. Я не видел Питера бог знает сколько времени», — решительно заявил портье. «Это правда. Вы можете дать лифтеру
разрешение рассказать вам всё, что он знает, и если Питер был здесь сегодня вечером, вы можете меня повесить.

 Крейг долго размышлял.

 «Знает ли Питер, как попасть внутрь самым простым способом?»  — спросил он.

 «Вы имеете в виду пожарную лестницу?  Да, Питер знает этот путь, но члены
В наше время никто не заходит с чёрного хода. Им нечего скрывать.

 Крейг вышел из комнаты и направился по коридору к номеру 13. Прямо напротив двери было окно, и оно было широко распахнуто. За ним виднелась решётка пожарной лестницы. Он вылез через окно и посмотрел вниз, в тёмный двор, где заканчивалась лестница. При свете уличного фонаря он увидел крепкие ворота, в которых была дверь, ведущая на улицу. Дверь была открыта, что можно было объяснить присутствием во дворе двух
полицейские в форме, вспышку фонарей которых он видел. Он вернулся.
вышел в коридор и подошел к Стивенсу.

“Возможно, кто-то воспользовался пожарной лестницей сегодня ночью, а возможно, и нет”,
сказал он. “Во сколько вошел Грей? Кто вошел первым?”

“Джефф пришел первым, примерно за пять минут до Грея”.

“Что произошло потом?”

— Я поговорил с капитаном Греем, — сказал носильщик после секундного колебания. — Он свернул в боковой проход...

 — Туда же, куда ушёл Джефф?

 Носильщик кивнул.

 — Примерно через минуту — на самом деле даже быстрее — он вернулся.через минуту я услышал
то, что я принял за хлопок двери. Я сообщил об этом факте лифтеру.
- А потом? - спросил я.

“ А потом?

“Полагаю, после этого прошло четыре или пять минут, и капитан Грей
вышел. Сказал, что, возможно, заглянет позже”.

“На одежде капитана Грея не было следов борьбы?”

“ Нет, сэр. Я уверен, что никакой борьбы не было.

“Думаю, что нет”, - согласился Крейг. “У Джеффа Легга никогда не было шанса
показать бой”.

Девушка лежала на диване, обхватив голову руками, ее
плечи тряслись, и звук ее рыданий привлек к ней
внимание детектива.

— Она была здесь сегодня вечером?

 — Да, она приходила, и мне пришлось её выгнать — Эмануэль сказал мне, что её нельзя пускать.


 Крейг сделал несколько пометок в своей записной книжке, захлопнул её и положил в карман.


 — Вы понимаете, Стивенс, что если вы не арестованы, то вы под открытым арестом.
 Вы закроете клуб на сегодня и больше никого не будете пускать. Я оставлю пару человек в помещении».

«Я прикрою пиво», — шутливо сказал Стивенс.

«И не надо шутить», — последовал резкий ответ. «Если мы закроем этот клуб, ты потеряешь работу — а если они не закроют его сейчас, то не закроют никогда
уилл.

Он отозвал в сторону своего помощника.

“Боюсь, Джонни сегодня вечером придется пройти через все испытания”, - сказал он.
“Пошлите пару человек, чтобы вытащили его. Он живет в Альберт-Мэншнс.
Я пойду и сообщу новости девушке, и кто-нибудь должен будет
рассказать Питеру - я надеюсь, что Питеру нужно рассказать, ” мрачно добавил он
.




 ГЛАВА XVI
Когда он приехал в Чарлтон, его ждал сюрприз. Миссис Флойд
уехала — никто не знал куда. Через некоторое время за ней последовал
муж, и с тех пор они не возвращались. Кто-то звонил ей по телефону,
но не оставил своего имени.

— Я знаю, что её муж не вернулся, — сказал Крейг. — Но разве вы не представляете, где может быть эта женщина?


Отрицательный ответ был бескомпромиссным.

 — Её отец не был здесь?

 Его информатор замялся.

 — Да, сэр; он был на этаже миссис Флойд, когда она пропала, — на самом деле, когда майор Флойд был здесь и наводил справки. Официант на первом этаже узнал его, но не видел, как он пришёл или ушёл.

 Позвонив в Хоршем, он узнал то, что уже знал:
Питер был не дома. Барни, который ответил на звонок, ничего не слышал
о девушке; на самом деле это был первый намёк на то, что не всё в порядке.
И его ждало ещё одно разочарование.
Детектив, которого он отправил на поиски Джонни, вернулся с новостью о том, что его добыча сбежала.
По словам камердинера, его хозяин вернулся, в спешке переоделся и, взяв небольшой чемодан, отправился в неизвестном направлении.


Позднее той же ночью выяснилось, что Джефф всё ещё жив, но без сознания. Пулю извлекли, и появилась надежда на лучшее. Его отец приехал рано утром
Вечером он был вне себя от тревоги и ярости.

 «И если к утру он не сойдёт с ума, я буду удивлён», — сказал хирург. «Я оставлю его здесь и дам ему немного брома, чтобы успокоить».

 «Отравите его», — предложил Крейг.

Когда старый детектив уже собирался идти домой, ему позвонили из полиции Хоршема, которую он попросил следить за домом Питера.


«Мистер Кейн и его дочь приехали на разных машинах в четверть первого, — сообщили ему. — Они приехали с разницей в несколько минут».

Крейг уже собирался дозвониться до дома, но передумал
. Быстрая полицейская машина доставила его в Хоршем меньше чем за час,
дорога была чистой, а ночь светлой. Огни горели в
Стороне Петра, и он-то сам кто, на звук мотора
колеса, подошел к двери.

— Кто это? — спросил он, когда Крейг подъехал по тёмной подъездной дорожке.
Услышав голос детектива, он вышел на середину дорожки, чтобы
поздороваться с ним. — Что случилось, Крейг? Что-то особенное?

 — Джеффа подстрелили. Полагаю, ты знаешь, кто такой Джефф?

— К сожалению, я знаю, — быстро ответил Питер Кейн. — Застрелен? Как? Где?

 — В него выстрелили сегодня вечером между без четверти десятью и десятью часами в клубе «Хайлоу».

 — Входите. Лучше не говорите моей девушке — она и так сегодня натерпелась. Не то чтобы меня чертовски беспокоил Джефф Легг. Ему лучше умереть, и умереть быстро, потому что, если я его достану...


 Он не закончил фразу, и детектив взял его под руку.


— А теперь послушай, Питер, ты должен действовать очень осторожно и не болтать так много.  Ты тоже под подозрением, старик.  Ты был
видели в окрестностях клуба».

«Да, меня видели в окрестностях клуба», — повторил Питер, кивая. «Я ждал там — ну, я ждал там с определённой целью. Я пошёл в «Чарльтон», но моя девушка ушла — полагаю, вам об этом сказали, — а потом я пошёл в «Хайлоу» и увидел эту чертову Лайлу — кстати, она ведь одна из женщин Джеффа, не так ли?»

— Если быть точным, — тихо сказал другой, — она его жена.

 Питер Кейн замер на месте.

 — Его жена?  — прошептал он.  — Слава богу!  Слава богу!  Я всё ей прощаю.  Хоть она и грубиянка — как женщина может
я не могу судить её. Эта взятка всегда казалась мне грязной.
Она отвратительна и мерзка. Но, слава богу, она его жена, Крейг!
Затем: — Кто застрелил этого парня?

— Я не знаю. Я собираюсь привлечь за это Джонни.

Они были в коридоре, и Питер Кейн резко обернулся с открытым ртом и ужасом в глазах.

“Ты собираешься вытащить Джонни?” сказал он. “Ты понимаешь, что ты говоришь, Крейг?
Ты сошел с ума! Джонни этого не делал." - спросил он. - "Я знаю, что ты делаешь". - спросил он. "Ты понимаешь, что ты говоришь, Крейг?" Джонни нигде не было.
поблизости...

“ Джонни был там. И, более того, Джонни был в комнате либо
в момент стрельбы, либо сразу после. Мальчик-лифтер
Он сказал то, что было у него на уме, а это немногое, но достаточно, чтобы осудить Джонни, если этот парень умрёт.

 — Джонни там!  — Питер говорил едва слышно.

 — Скажу тебе честно, Питер, я думал, что это ты.

 Крейг смотрел ему прямо в глаза, его проницательный взгляд скользил по бледному лицу мужчины. «Когда я узнал, что ты здесь и что тебе нужно
было знать, что этот парень — фальшивка. Почему ты ждал?»

 «Я не могу тебе этого сказать — не сейчас», — ответил тот, поразмыслив. «Я бы увидел Джонни, если бы он был там. Я
увидел эту девушку, Лайлу, и испугался, что она узнает меня. Думаю, она
тоже узнала. Я пошел прямо на Шафтсбери-авеню, в знакомый бар.
Я чувствовал себя странно из-за этого... из-за своего открытия. Я могу доказать, что я
был там с без четверти десять до десяти, если тебе нужны какие-нибудь доказательства. О,
Джонни, Джонни!”

Все это происходило в холле. Затем послышался быстрый топот шагов,
и в дверях появился Марни.

“ Кто там... Джонни? О, это вы, мистер Крейг? Что-нибудь случилось?
Она посмотрела в сигнал с одного лица на другое. “С ней ничего не случилось
Джонни?”

“Нет, с Джонни ничего не случилось”, - успокаивающе сказал Крейг. Он
взглянул на Питера. “Ты должен это знать, Марни”, - сказал он. “Я могу
называть тебя Марни - я знаю тебя с пяти лет. Джеффа Легга
застрелили”.

Он подумал, что она сейчас упадет в обморок, и подскочил, чтобы подхватить ее, но
усилием воли она пришла в себя.

“ Джефф стрелял? ” спросила она дрожащим голосом. “ Кто в него стрелял?

“ Я не знаю. Это как раз то, что мы пытаемся выяснить. Возможно, вы
сможете нам помочь. Почему вы ушли из отеля. Джонни был с вами?

Она покачала головой.

“ Я не видела Джонни, - сказала она, - но я обязана ему ... всем. Там
В отеле была женщина. Она робко взглянула на отца. «Думаю, она была воровкой в отеле или кем-то в этом роде. Она была там, чтобы... чтобы воровать. Крупная валлийка».

 «Валлийка?» — быстро переспросил Крейг. «Как её зовут?»

 «Миссис. Гвенда Джонс. Джонни знал о ней и позвонил ей, чтобы она позаботилась обо мне, пока он не сможет добраться до меня. Она вытащила меня из
отель, а потом мы шли герцог Йоркский шагов в торговом центре.
И тогда любопытно было-я только что говорил папа, когда ты
пришли. Миссис Джонс... Она такая крупная женщина...

“Я знаю эту леди”, - сказал Крейг.

— Ну, она исчезла. Её не то чтобы поглотила земля, — сказала она с лёгкой улыбкой, — и она не ушла без предупреждения.
 Внезапно она сказала мне: «Я должна уйти, моя дорогая. Я не хочу, чтобы этот человек меня увидел».
Я огляделась, чтобы понять, кого она так ужасно боялась, но вокруг были самые безобидные люди. Когда я повернулась, миссис Джонс уже взбегала по ступенькам. Я не хотел перезванивать ей, я чувствовал себя таким нелепым. А потом ко мне подошёл мужчина средних лет с самым печальным выражением лица, какое только можно себе представить. Я тебе это говорил, папочка?

 Он кивнул.

«Он снял шляпу — у него были почти седые волосы — и спросил, не Кейн ли я. Я не назвала ему другое имя, — сказала она, вздрогнув. — Могу я отвести вас в безопасное место, мисс Кейн? — спросил он. — Я думаю, вам не стоит появляться на людях с этой неотесанной женщиной». Я не знала, что делать, мне было так страшно, и я была рада компании и защите любого мужчины. Когда он вызвал такси, я без колебаний села в него. Он был таким добрым, мистер Крейг. Он не говорил ни о чём, кроме погоды и кур! Кажется, мы всю дорогу до Льюишема говорили о курах.

— Вы уверены, что это был Льюишем?

 — Это было где-то в том районе. Какие ещё там есть места?

 — Нью-Кросс, Брокли… — начал Крейг.

 — Вот оно — Брокли. Это была Брокли-роуд. Я увидел название на углу улицы. Он привёл меня в свой дом. Там была милая, добрая пожилая женщина, которую он представил мне как свою экономку.

“И о чем же он говорил?” - спросил очарованный Крейг.

“Цыплята”, - торжественно произнесла она. “Ты знаешь, какие цыплята несут самые лучшие яйца
? Уверен, что нет. Знаете ли вы лучшую породу для Англии и
Что лучше для Америки? Знаете ли вы, каких кур выгоднее всего содержать? Знаю! Я гадал, что он собирается со мной делать. Я пытался спросить его, но он неизменно возвращался к вопросу об инкубаторах, патентованных кормах и кубическом пространстве, которое требуется наседке по сравнению с обычной курицей. Это был самый причудливый и фантастический опыт в моей жизни. Теперь это кажется почти как один из снов Алисы! Затем, в
десять часов, я обнаружил, что за мной приехала машина. ‘Я отправляю вас
домой, юная леди", - сказал он”.

“ Кстати, ты все это время была с ним? ” спросил Крейг.

Она покачала головой.

«Нет, какое-то время я провела с его домработницей, которая даже не говорила о курах, а вязала большие бесформенные джемперы и шмыгала носом. Это было, когда он разговаривал по телефону; я знала, что он разговаривает по телефону, потому что слышала его голос».

 «Он не привёз тебя обратно?»

 «Нет, он просто посадил меня в машину и сказал, что я буду в полной безопасности. Я прибыл всего на несколько минут раньше папочки.

Детектив раздраженно почесал подбородок.

“Это меня определенно задело”, - сказал он. “ Леди с грубыми костями, которую я знаю, но
цыплячий джентльмен - загадка. Ты, случайно, не слышал его имени?


Она покачала головой.

“ Ты знаешь номер дома?

“Да”, - откровенно призналась она, “но он особенно просил меня забыть об этом,
и я забыла”. Затем, более серьезным тоном: “Это мой... мой...”

“ Твое ничтожество, ” перебил Питер. “ Мерзавец был
женат... женат на Лайле. Думаю, я, должно быть, сошёл с ума, но я не понимал, что эту женщину подослали ко мне с определённой целью. Такие девушки не стали бы работать за гроши, если бы были настоящими. Кстати, Барни всегда относился к ней с подозрением.

— Ты не видел Джонни? — спросила девушка Крейга.

 — Нет, не видел, — осторожно ответил Крейг.  — Я как раз собирался навестить его.


Тут до неё дошло, и она ахнула.

 — Ты же не думаешь, что Джонни застрелил этого человека?  Ты же не можешь так думать?

 — Конечно, он его не убивал, — громко сказал Питер.  — Это нелепая идея. Но вы сами понимаете, мистер Крейг, чтобы сделать
запросы во всевозможные откуда ее не ждали. Вы не смогли
заиметь Джонни сегодня вечером?”

Сдал с первого взгляда между ними, и Питер застонал.

“Какой дурак! Какой дурак!” - сказал он. “Боже мой, какой дурак!”

“Отец, Джонни этого не делал? Это неправда, мистер Крейг. Джонни
не стал бы стрелять в человека. Кто-нибудь видел его? Как в него стреляли?”

“Ему выстрелили в спину”.

“Тогда это был не Джонни”, - сказала она. “Он не мог выстрелить человеку в
спину!”

“Я думаю, юная леди,” сказал Крейг с улыбкой, “что ты
лучше лечь в постель и мечты о бабочках. У вас был идеальный
адский день, если вы простите мой язык. Скажи ей твердое слово,
Питер. Кто это? Он повернул голову, прислушиваясь.

“Барни”, - сказал Питер. “У него неприятная привычка ходить в тапочках.
Его слышно за много миль. Он открывает кому-то дверь - возможно, одному из
ваших людей. Или приглашает выпить вашего шофера. Барни
безмерно восхищается шоферами. Для него они олицетворяют механику
гениальность.

Теперь девушка была спокойнее.

— Сегодня мне слишком многое нужно благодарить Бога за то, что это ужасное событие оказалось правдой, — тихо сказала она. — Мистер Крейг, я уверена, что это ошибка. Джонни не мог совершить такое преступление. Это был кто-то другой — один из сообщников Джеффри Легга, кто-то, кто его ненавидел. Он однажды сказал мне, что многие его ненавидят, и я подумала, что он
Он шутил; он казался таким милым, таким заботливым. Папочка, я сошла с ума, раз прошла через это, даже ради того, чтобы ты был счастлив.

 Питер Кейн кивнул.

 «Если ты сошла с ума, то я преступник, девочка моя, — сказал он. — В мире был только один мужчина для тебя...»

 Дверь медленно открылась, и в комнату протиснулся Барни.

 «Джонни хочет вас видеть, — сказал он и шире распахнул дверь.

Джон Грей стоял в проходе, и его взгляд, устремлённый на Крейга, выражал спокойное удивление.





 Глава XVII
Через секунду девушка уже была в его объятиях, она прижималась к нему, судорожно рыдая у него на плече, уткнувшись лицом в его грудь и обхватив его руками.
обняла его за шею.

 Крейг мог только смотреть, удивляясь и испытывая страх. Джонни не стал бы
попадать в ловушку без предупреждения. Барни сказал бы ему, что он
там. Что поразило Крейга, когда до него постепенно начало доходить, так это то, что Джонни всё ещё был в вечернем костюме. Он сделал шаг
к нему, и Джонни осторожно высвободил девушку из его объятий.

— Я бы хотел взглянуть на правый манжет твоей рубашки, Джонни, — сказал Крейг.

 Не говоря ни слова, Грей поднял руку, и инспектор внимательно осмотрел безупречную ткань, потому что она действительно была безупречной. Ни единого пятнышка не было видно.

«Либо кто-то нагло врёт, либо ты невероятно умён, Джонни. Я посмотрю на другие наручники, если можно».

 Вторая проверка не дала ощутимых результатов.

 «Разве ты не ходил домой переодеваться сегодня вечером?»

 «Нет, я даже близко не подходил к своей квартире», — сказал он.

 Крейг был ошеломлён.

— Но ваш человек сказал, что вы вошли, переоделись, взяли чемодан и ушли.


 — Значит, Паркер был пьян, — последовал спокойный ответ. — Я наслаждался необычным опытом — ужином с детективом, который отвечал за мой отдых в Девоншире.


 Крейг отступил на шаг.

“ С инспектором Флаэрти? - спросил он.

Джонни кивнул.

“ С добрым инспектором Флаэрти. Мы обменивались секретами
о наших общих знакомых.

“А кто это пришел к вам домой?” - спросил изумленный Крейг.

“Мой двойник. Я всегда утверждал, что у меня есть двойник”, - сказал Джонни
безмятежно.

Он стоял в центре ошеломленной группы. В сердце Марни закралась безумная надежда.


 «Джонни, — сказала она, — это тот человек, который совершил преступление, за которое тебя наказали?»


 К её разочарованию, он покачал головой.

 «Нет, я тот джентльмен, которого арестовали и отправили в Дартмур — мой
двойной останавливается этих неприятных переживаний, и я не могу сказать
что я его осуждаю”.

“Но неужели вы хотите сказать, что он обманул Твой слуга?”

“Судя по всему”, - сказал Джонни, снова повернувшись к инспектору, который стал
задал вопрос.

“Я поверю тебе на слово, конечно, Джонни, как личность.”

Джонни усмехнулся.

“Мне нравится это красивое различие. Как должностное лицо, вы хотите
подтверждения. Очень хорошо, это несложно достать. Если вы отведете меня обратно
к Флаэрти, он подтвердит все, что я вам рассказал.

У Питера и детектива хватило такта позволить ему откланяться.
о девушке, не смущаясь их присутствием.

«Это выше моего понимания — совершенно выше моего понимания. Ты когда-нибудь слышал об этом, Питер?»

«О том, что у Джонни был двойник? Нет, не могу сказать, что слышал».

«Возможно, он выдумал эту историю ради девушки. Но факт остаётся фактом: он в вечернем костюме, в то время как его слуга отчётливо
описал его как человека в сером твидовом костюме. На его манжете нет следов крови.
Я совершенно уверен, что Стивенс не стал бы подставлять Джонни. Он очень любит мальчика. Конечно, он
может, ты и плетешь эту байку ради Марни, но это будет легко.
достаточно подтвердить. Я воспользуюсь твоим телефоном, Питер, - внезапно сказал он.
“У меня в записной книжке есть номер Флаэрти”.

Самым большим сюрпризом вечера стало то, что ему ответил сонный голос,
несомненно, принадлежавший Флаэрти.

“Говорит Крейг. С кем ты ужинал сегодня вечером, Флаэрти?

«Ты хочешь сказать, что позвонил мне посреди ночи, — начал раздражённый ирландец, — чтобы спросить, с кем я ужинал?»

«Это серьёзно, Флаэрти. Я хочу знать».

“ Ну, с Джонни, конечно... Джонни Греем. Я пригласила его прийти на
ужин.

“ В котором часу он ушел от вас?

“ Ближе к одиннадцати, чем к десяти, - последовал ответ. “Нет, это было после одиннадцати”.

“И он был с вами все это время? Он ушел только через четверть
часа?”

“Ни на четверть минуты. Мы просто говорили и говорили...

Крейг повесил трубку и отвернулся от аппарата,
покачав головой.

- При любом другом алиби тебя бы повесили, Джонни. Но Флаэрти -
самый честный человек в ЦРУ”

Ввиду того, что последовало, когда Джонни добрался до своей квартиры рано утром.
В предрассветные часы это свидетельство честности инспектора Флаэрти показалось немного неуместным.

«Здесь больше никого не было?»

«Нет, сэр», — ответил Паркер.

«Что вы сделали с рубашкой, которую я снял?»

«Я отрезал манжеты и сжёг их, сэр. Я сделал это с большим удовольствием, потому что манжеты с закруглёнными уголками немного _d;mod;_, если вы не возражаете, я скажу, что они немного — как бы это сказать? — театральны.
— А остальная часть рубашки?..

— Остальная часть рубашки, сэр, — почтительно ответил Паркер, — на мне. Две рубашки — это довольно тепло, но я не мог придумать ничего другого.
есть другой способ избавиться от него, сэр. Приготовить вам ванну?

Джонни кивнул.

“ Простите за дерзость, вам удалось убедить
джентльмена, с которым вы собирались встретиться, поддержать ваше заявление?

“ Флаэрти? О, да. Флаэрти многим мне обязан. Спокойной ночи, Паркер.

“ Спокойной ночи, сэр. Надеюсь, вы хорошо выспались. Э-э... могу я достать этот пистолет из вашего кармана, сэр? Он портит вид ваших брюк.
 Большое вам спасибо.

 Он осторожно взял «Браунинг» большим и указательным пальцами и положил его на письменный стол Джонни.

— Вы не возражаете, если я задержусь, сэр? — сказал он. — Думаю, я хотел бы почистить это оружие перед тем, как уйти.




 Глава XVIII
Джефф Легг полулежал в длинном плетёном кресле на лужайке, которая простиралась до самого края утёса. Перед ним были голубые воды Ла-Манша и ещё более великолепная голубизна безоблачного неба. Он протянул руку и взял бокал, стоявший на столе рядом с ним.
С угрюмым выражением лица он сделал глоток и раздражённо позвал кого-то по имени.

К нему подбежала Лила.

«Убери это и принеси мне виски с содовой», — сказал он.

“Доктор сказал, что тебе нельзя есть ничего, кроме сока лайма. О,
Джефф, ты должен делать то, что он тебе говорит”, - умоляла она.

“Я проломлю тебе голову, когда встану”, - прорычал он. “Делай, как
тебе говорят. Где губернатор?”

“Он пошел в деревню отправить несколько писем”.

Он поразмыслил над этим, а затем:

«Если этот бездельник придёт, можешь сказать ему, что я слишком болен, чтобы меня видеть».

 «Кто — Крейг?»

 «Да, — прорычал он, — грязный, подлый вор! Джонни получил бы за это по заслугам, если бы не приструнил Крейга. Если бы он не отвалил ему тысячу, чтобы тот держался подальше от пустоши, я бы уже был мёртв!»

Она пододвинула к нему низкий стул.

«Я не думаю, что это сделал Джонни, — сказала она. — Старик считает, что это был
Питер. Окно нашли открытым. Он мог войти через
пожарный выход — он знает дорогу».

Он что-то проворчал себе под нос, и она тактично не стала настаивать на своём мнении.

«Где Марни — вернулась к отцу?»

Она кивнула.

«Кто сказал ему, что мы с тобой женаты?»

«Я не знаю, Джефф», — ответила она.

«Лгунья! Это ты ему сказала; никто другой не мог знать. Если меня посадят за этот брак, я убью тебя, Лила. Ты уже дважды меня сдала».

«Я не понимал, что говорю. Я был вне себя от беспокойства».

 «Лучше бы ты проделал весь этот путь, — с горечью сказал он. — Дело не в женщине — мне на неё наплевать. Это ссора старика, и он должен с ней разобраться. Меня беспокоит то, что другие дела не организованы. Если только все не работает как часы,
вы получите затор; а когда у вас затор, вы собираете больше людей
, чем я хотел бы видеть, наблюдающих за моими операциями. Вы не скрипят
О, я полагаю?”

“Нет, Джефф, я не знаю”.

“И это причина, почему вы не писк, а?”

Он неодобрительно посмотрел на неё. И тут она набросилась на него.

 «Послушай, Джефф Легг. Я терпеливая женщина, до определённого момента, и я буду терпеть все твои выходки, пока ты болен. Но ты живёшь в новую эпоху, Джефф, и тебе лучше осознать этот факт. Все эти истории про Билла Сайкса и Нэнси никогда меня не впечатляли. Я не прилипало. Если бы ты был со мной по-настоящему груб, я бы тебя ударила, и это факт. Может, это и не по-женски, но это мудро. Я никогда не верила в равенство полов, но ни одна девушка не окажется в более уязвимом положении, если первой схватится за кухонную кочергу.

 Он очень мудро сменил тему.

— Полагаю, они обыскали клуб сверху донизу? — сказал он.

 — Так и было.

 — Они заглянули на чердак?

 — Думаю, да.  Стивенс сказал мне, что они вывернули всё наизнанку.

 Он хмыкнул.

 — Они сообразительные, — сказал он.  — Должно быть, здорово быть сообразительным.  Кто это? Он хмуро посмотрел через лужайку на странную фигуру, которая
появилась, очевидно, через ворота в скале.

Она встала и пошла навстречу сутулому незнакомцу, который стоял со шляпой в руке.
он ждал ее и неловко улыбался.

“Прошу прощения за вторжение”, - сказал он. “Это красивое место, не так ли
нет? Если я правильно помню, это дом викария в Деллси? Я когда-то
знал викария - очень обаятельный человек. Полагаю, вы забрали у него этот
дом?

Она была наполовину удивлена, наполовину раздосадована.

“ Это дом священника в Деллси, ” коротко сказала она. “ Вы хотите кого-нибудь видеть
?

— Я хотел увидеться с мистером Джеффри, — он прищурился и уставился в небо, словно пытаясь извлечь из какой-то тёмной ячейки памяти имя, которое не давалось ему без особых усилий. — Мистер Джеффри Легг — вот как его зовут — мистер Джеффри Легг.

 — Он очень болен, и его нельзя увидеть.

— Мне жаль это слышать, — сказал незнакомец, и на его мягком лице отразилось глубочайшее сочувствие. — Мне действительно очень жаль.

 Он поправил свои большие круглые очки на кончике носа, очевидно, для пущего эффекта, потому что посмотрел на неё поверх очков.

 — Я хотел бы увидеться с ним хотя бы на несколько минут. Я звонил, чтобы узнать, как он себя чувствует.

 — Как вас зовут? — спросила она.

— Ридер — Дж. Г. Ридер.

 Девушка почувствовала, как краснеет, и быстро отвернулась.

 — Я спрошу его, — сказала она.

 Джефф услышал это имя и поджал губы.

 — Это тот человек, которого нанимает банк — или, может быть, правительство — чтобы
«Следуй за мной, — сказал он тихим голосом. — Проведи его, Лайла».
Мистера Ридера поманили через лужайку, и он подошёл быстрыми, семенящими шагами.

«Мне так жаль, что вы в таком плачевном состоянии, мистер.
Легг, — сказал он. — Надеюсь, ваш отец в порядке?»

«О, вы знакомы со стариком, да?» — удивлённо спросил Джеффри.

Мистер Ридер кивнул.

«Да, я знаком с вашим отцом, — сказал он. — Очень интересный и изобретательный человек. Очень!» Последнее слово было произнесено с ударением.

Джефф промолчал в ответ на эту похвалу в адрес его родителей.

«В последнее время в городе много говорят об одном гнусном деле, которое ведётся — разумеется, тайно, — сказал мистер Ридер, тщательно подбирая слова. — Я, человек, живущий вдали от мира, на задворках жизни, слышу странные слухи о распределении незаконных денег — кажется, это называется «слюш» или «слош» — наверное, «слюш».»

— Это «слякоть», — согласился Джефф, не зная, смеяться ему или тревожиться.
Он всё это время наблюдал за мужчиной.

 — Теперь я уверен, что люди, которые занимаются этим,
они не могут осознавать всю серьёзность своего проступка, — конфиденциально сказал мистер Ридер.

 Он прервал свою лекцию, чтобы оглядеть лужайку и ухоженный сад по обеим сторонам.


— Как прекрасен мир, мистер Джефф... прошу прощения, мистер Легг, — сказал он.  — Как прекрасны эти цветы!  Признаюсь, при виде колокольчиков у меня всегда ком в горле. Я не думаю, что это колокольчики, — добавил он, — ведь уже довольно поздно. Но этот необычный оттенок синего. И эти чудесные розы — я чувствую их аромат отсюда».

Он закрыл глаза, задрал нос и громко шмыгнул — нелепая фигура.
Но Джефф Легг не засмеялся.

 — Я мало что знаю, но понимаю, что в Дартмурской тюрьме есть всего несколько цветов в горшках и что заключённые никогда их не видят, кроме одного привилегированного человека, в чьи обязанности входит уход за ними.
 Как правило, это пожизненно осуждённые. Жизнь без цветов, должно быть, очень уныла, мистер.
 Легг.

— Я не особенно люблю цветы, — сказал Джеффри.

 — Как жаль! — с сожалением произнёс собеседник. — Как жаль!
 Но из этого заведения не видно ни моря, ни раскрашенных кораблей
на нарисованном океане — это цитата из известного стихотворения; никакого восхитительного чувства свободы; ничего такого, что сделало бы жизнь человека, приговорённого, скажем, к пятнадцати или двадцати годам, долгой.

Джефф не ответил.

«Вы любите кроликов?» — был задан ему неожиданный вопрос.

«Нет, не могу сказать, что люблю».

Лила сидела прямо, не двигаясь, напрягая все свои чувства, чтобы услышать и понять.

 Мистер Ридер вздохнул.

 «Я очень люблю кроликов.  Всякий раз, когда я вижу кролика в клетке или вольере, я покупаю его, отношу в ближайший лес и выпускаю.  Может быть
Это глупая доброта, потому что, родившись и выросши в неволе, он может не обладать качествами, необходимыми для того, чтобы выжить среди своих диких собратьев. Но мне нравится выпускать кроликов на волю, а другим людям нравится держать их в клетках. Он погрозил Джеффри пальцем. — Никогда не будьте кроликом в клетке, мистер Джеффри — или мистер Легг? Да, мистер Легг.

“Я не кролик, не курица, не лиса и не жаворонок”, - сказал
Джеффри. “Клетка не была построена так, чтобы вместить меня”.

Мистер Ридер снова вздохнул.

“Я помню, что несколько лет назад это говорил другой джентльмен. Я забыл в
в какой тюрьме его повесили. Возможно, это был Уондсворт - да, я уверен
это был Уондсворт. На днях я видел его могилу. Только его инициалы.
Какая жалость! Какой печальный конец многообещающей карьеры! По-моему, ему лучше жить дальше.
думаю, двадцать долгих лет в тюремной камере - это ужасно.
судьба, мистер Легг! И это судьба, которая никогда не постигнет человека, который
решил исправиться. Предположим, скажем, что он подделывал банкноты Банка Англии
и решил сжечь свою бумагу и водяные маркеры, уволить всех своих агентов... Не думаю, что нам стоит сильно беспокоиться по этому поводу
такой человек. Мы должны принять его радушно и щедро,
особенно если его записи настолько хороши, что их трудно распознать непосвященному».

«Что случилось с Голденом?» — смело спросил Джеффри.

Глаза пожилого мужчины блеснули.

«Голден был моим предшественником, — сказал он. — По некоторым отзывам, очень обаятельный парень…»

Джеффри снова перебил его.

«Раньше он следил за тем, чтобы полиция не вмешивалась в дела, связанные с наркотиками. Он умер?»

 «Он уехал за границу», — серьёзно ответил мистер Ридер. «Да, мистер Голден мог бы
Он не выносил этот климат. Он ужасно страдал от астмы, а может, это была ишиас. Я знаю, что в конце было «а». Вы когда-нибудь с ним встречались? Ах! Вы упустили прекрасную возможность, — сказал мистер.
Ридер. — Голден был хорошим парнем — возможно, не таким умным, каким мог бы быть или каким должен был быть, но очень хорошим парнем. Он, возможно, не так много работал на открытом воздухе, как я, и в этом, как мне кажется, он ошибался. Всегда неправильно запираться в кабинете и окутывать себя атмосферой таинственности. Я и сам склонен к этому
тот же недостаток. Теперь, мой дорогой мистер Легг, я уверен, что вы отнесетесь к моей
притче благосклонно и обдумаете ее со всей серьезностью.”

“Я бы так и сделал, если бы печатал ‘slush’, но, к сожалению, я им не являюсь
”, - с улыбкой сказал Джеффри Легг.

“Конечно, это не так”, - поспешил сказать другой. “Мне и в голову не пришло бы
предположить, что это так. Но, учитывая ваш обширный круг знакомств — и, я уверен, поклонников, — возможно, вы сможете донести до них мою простую иллюстрацию. Мне не нравится видеть кроликов в клетках, птиц в клетках или кого-либо ещё за решёткой. И я думаю
этот Дартмур такой... как бы это сказать?-- неэстетичный. И кажется,
_sach_ жаль проводить все годы в Девоншире. Весной, из
конечно, это восхитительный; летом жарко; зимой,
если вы находитесь в Торки, и это очень печально. - Доброе утро, мистер Легг”.

Он низко поклонился девушке, и при поклоне у него упали очки.
Наклонившись, он поднял их, извинившись, и попятился назад. Они молча смотрели ему вслед, пока он не скрылся из виду.




 Глава XIX
— Ну и что ты о нём думаешь? — презрительно спросил Джеффри.

Она не ответила. Контакт с этим человеком напугал ее. Это было
на Лайлу не похоже - дрожать в присутствии детективов.

“Я не знаю, кто он”, - сказала она, слегка задыхаясь. “Он
что-то вроде... добродушной змеи. Разве ты не почувствовал этого, Джеффри?”

“Добродушное ничтожество”, - сказал другой, скривив губы. “Он
хуже, чем Золотой. Эти крупные корпорации ведутся на таких людей.
Они никогда не дают шанса по-настоящему талантливым специалистам.

— Кто такой Голден? — спросила она.

— Он тоже был стариком. Его уволили. — Он усмехнулся про себя.
«И я был ответственен за его увольнение. Затем они пригласили мистера Дж. Г.
Ридера под звуки фанфар. Он в игре уже три года и как никогда близок к победе».

«Джефф, разве это не опасно?» Её голос звучал очень серьёзно.

«Разве это не опасно всегда? Не опаснее, чем обычно», — сказал он. «Они не могут меня тронуть. Не волнуйся! Я прикрылся, чтобы они не увидели меня под пальто! Как только материал будет напечатан, они уже не смогут вернуть его мне».
 «Как только он будет напечатан». Она медленно кивнула. «Значит, ты и есть Большой принтер, Джефф?»

«Поговорим о чём-нибудь другом», — сказал он.

 Когда Эмануэль вернулся, что произошло вскоре после этого, Лила встретила его у ворот
и рассказала о визите Ридера. К её удивлению, он придерживался почти
такого же мнения, как и Джефф.

 «Он дурак, но честный — по крайней мере, до пяти тысяч. Ни один человек не бывает честным, когда дело доходит до его фигуры».

 «Но зачем он пришёл к Джеффу?» — спросила она.

«Разве все в этом бизнесе не знают, что Джефф — Большой Печатарь?
Разве они не пытались подставить его все эти годы? Конечно, он пришёл. Это был его последний отчаянный шаг. Как мальчик?» спросил он.

«С ним всё в порядке, но он немного обидчивый».

“Конечно, он немного обидчив”, - сказал Эммануил с негодованием. “Вы не
пусть он станет лучше через день, не так ли? Запуск клуба
снова”.

“Его закрыли?”

“Его не то чтобы закрыли, но он был непопулярен”, - сказал он,
обнажая зубы в своей обычной улыбке. “Послушай”. Он поймал ее за руку на
края газона. «Не думай об этой стрельбе, ладно? Я найду того, кто за это в ответе».
«Ты знаешь?» — спросила она.


Он впервые спокойно обсуждал этот вопрос, потому что до сих пор одного упоминания о нападении на Джеффа было достаточно, чтобы
доведите его до бессвязного бреда.

«Да, я знаю, — сказал он с раздражением. — Это был Питер Кейн, но тебе не нужно ничего говорить об этом — я с ним разберусь, вот увидишь».
«Джефф думает, что это был...»

«Неважно, что думает Джефф, — нетерпеливо сказал он. — Делай, как я говорю».

Он отправил её в дом, чтобы она заварила ему чашку чая — Эмануэль был большим любителем чая, — и в её отсутствие ему нужно было кое-что сказать сыну.

 «Джефф, твои вещи пользуются большим спросом, — сказал он. — Я получил письмо от Харви. Он пишет, что на севере появился ещё один человек»
Англия, и у него получается довольно хороший материал. Но им нужен твой.
Они могут разместить полмиллиона на Континенте прямо сейчас.
Джефф, то, что говорит Харви, верно. Если поставки сократятся
пока ты болеешь, занятые люди будут тянуться к тебе ”.

“Я думал об этом”, - сказал Джеффри. “Вы можете сказать, кто
интересно, что будет печать на следующей неделе”.

— Ты достаточно окреп, чтобы подняться? — с тревогой спросил отец.

 Джеффри кивнул и попытался выпрямиться, но поморщился от боли.

 — Ридер была здесь. Она тебе рассказала?

 Эмануэль кивнул.

«Я не слишком беспокоюсь из-за Ридера. В Дартмуре он наводит ужас, но
они напускают ужас на любого, кого не знают. И о нём ходят всякие
истории. Очень воодушевляет возможность подобраться к нему поближе».


Они рассмеялись и до конца дня обсуждали способы и средства.


Джеффри сказал девушке чистую правду, когда заверил её, что он в безопасности. В разных частях страны у него было двенадцать банковских счетов, каждый на другое имя, а в одном из сейфов хранилась огромная сумма в валюте, на случай непредвиденных обстоятельств.

«Полагаю, тебе пора остановиться, — сказал его отец, — но так заманчиво продолжать получать прибыль. Это более масштабный обман, чем тот, на который я когда-либо шёл, Джефф». И его сын принял эту уважительную похвалу с ухмылкой.

 Старик сидел, сложив руки на коленях, и смотрел на море.

«Когда-нибудь этому должен прийти конец, и это был бы прекрасный конец, но я не совсем понимаю, как это можно сделать».

 «О чём ты говоришь?» — с любопытством спросил собеседник.

 «Я думаю о Питере — о респектабельном мистере Питере Кейне. Не совсем»
Он уже не так уважаем в глазах этой девушки, как раньше, но всё же достаточно уважаем, чтобы пригласить её на ужин, а этот мошенник, Джонни Грей, — Джонни женится на девушке, Джефф.

 Джеффри Легг поморщился.

 «Она может выйти замуж за дьявола, если меня это касается», — сказал он.

 «Но она не может выйти замуж, не разведясь с тобой.  Ты понимаешь это, сын мой?  Таков закон. И она не может развестись с тобой, не обвинив тебя в двоежёнстве. Это тоже закон. И вопрос в том, будет ли она откладывать свои действия до тех пор, пока Джонни не заработает немного денег, или начнёт сразу? Если она даст мне столько времени, сколько я захочу, Джефф, ты получишь свою девушку и
Я возьму Питера Кейна. Она твоя жена по закону.

 В его словах было что-то такое, что заставило собеседника быстро взглянуть на него.


— В чём гениальная идея? — спросил он.

 — А что, если Питер был Большим печатником? — сказал Эмануэль почти шёпотом. — Что, если его поймали с товаром? Это можно сделать. Я не имею в виду подбрасывание улик в его дом — никто бы этого не принял. Но вот так, прямо на месте, чтобы его лучший друг из Скотленд-Ярда не смог его спасти? Как вам такая идея?


— Это невозможно, — тут же ответил собеседник.

— О, неужели? — усмехнулся Эмануэль. — Ты можешь сделать всё, что захочешь, если решишься на это. Или если будешь готов это сделать.
 — Это не поможет мне заполучить девушку.

  Эмануэль медленно повернул голову к своему наследнику.

  — Если они нашли Большого Принтера, им придётся найти и большую печать, — нарочито медленно произнёс он. — Это значит, что нам всем придётся бежать, и бежать быстро. У нас может быть преимущество в несколько часов, а в наши дни самолётов три часа — это четыреста миль. Джефф, если нас поймают и решат, что я всё это время был в типографии, я
я никогда больше не увижу улицу. И ты пойдешь ко дну на всю жизнь. Они не смогут
устроить тебе ничего хуже этого - по крайней мере, если ты заберешь девушку с собой.

“Силой?” - удивленно переспросил другой. Такая идея не приходила ему в голову
.

Отец кивнул.

“_если_ нам придется пропустить, это единственное, что тебе остается сделать, сынок. Это
без обид - помни это. Она твоя жена». Он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, а затем сказал:
«А что, если мы пригласим Питера и его девушку _и_
Джонни Грея на ужин? Милый маленький званый ужин, а?»

“Где?” - подозрительно спросил другой.

“В 13-м номере”, - сказал Эмануэль Легг. “В 13-м номере, Джефф, мальчик! Отличный
маленький ужин. Что думаешь? А потом два глотка сна
всякой всячины...

“Ты сумасшедший”, - сердито сказал другой. “Что толку так разговаривать
". Как ты думаешь, он придет на ужин и приведет свою девушку? О, ты просто сумасшедший, если так думаешь!

 — Поверь мне, — сказал Эмануэль Легг.




 ГЛАВА XX
 Однажды утром, прогуливаясь по Риджент-стрит, Джонни Грей увидел знакомое лицо — мужчину, стоявшего на обочине и продававшего безделушки.  Это было
Он показался ему странно знакомым, но он успел пройти с дюжину шагов, прежде чем вспомнил, где видел его раньше, и обернулся. Мужчина узнал его; по крайней мере, его грубые черты исказились в улыбке.

 — Доброе утро, милорд, — сказал он. — Как насчёт игрушечного воздушного шарика для малыша?

 — Тебя ведь зовут Феннер, верно? — сказал Джонни, добродушно отмахиваясь.

“Это я, капитан. Я не думал, что ты меня узнал. Как
бизнес?”

- Тихо, - сказал Джонни условно. “Что ты делаешь?”

Мужчина пожал своими огромными плечами.

“Продаю это и заполняю время небольшим сливом”.

Джонни укоризненно покачал головой. “Промывка” на арго обозначает
любопытный способ существования. В общественных туалетах, где мужчины снимают
пальто, чтобы помыть руки перед обедом, есть прекрасная добыча
для человека с ловкими пальцами и знанием
человеческой природы.

“Ты когда-нибудь вытирался полотенцем [*_флоггинг_]?”

“Нет”, - презрительно сказал другой с глубоким рычанием. “Я знал, что
они не смогут, вот почему я ударил по винту. Я был слишком близок к тому времени.
Если я когда-нибудь увижу старика Легга, клянусь Богом, я ...”

Джимми поднял палец. Мимо проходил полицейский и был
подозрительно разглядывая этих двоих. Очевидно, если он относился к Феннеру с
неприязнью, респектабельность Джонни искупала эту связь.

“Бедный старый ‘флэтти’!” - сказал Феннер, когда офицер проходил мимо. “Что за
жизнь!”

Мужчина с удивлением оглядел его с ног до головы.

“Кажется, ты попал в точку, Грей”, - сказал он без тени зависти.
“Какая у тебя прививка?”

Джонни слабо улыбнулся.

«Тебе будет трудно это понять, Феннер. Я говорю правду!»

«Это для меня что-то новенькое, — честно признался тот. — Ты видел старину Эмануэля?» Теперь его голос звучал совершенно спокойно. — Отличный парень,
Эмануэль! А юный Эмануэль, Джеффри, что за парень!”

Блеск в его глазах, когда он внимательно рассматривал Джонни, сказал этому молодому человеку, что
он знал о недавних событиях гораздо больше, чем был готов
сообщить. И его следующие слова подтвердили это мнение.

“ Держитесь подальше от леггов, капитан, ” серьезно сказал он. “ Они
никому не нужны, и меньше всего человеку с таким
образованием, как у вас. Я в долгу перед Леггом, и я его достану, но я думаю не об этом, а о молодом Джеффе. Ты тот парень, за которым он бы погнался, потому что ты одеваешься как крутой и выглядишь как
шикарный - тот самый человек, который разносит ”слякоть" так, что никто не падает ".

“Большой печатник, да?” - сказал Джонни со своей насмешливой улыбкой.

“ Большой печатник, ” серьезно повторил другой. - И он действительно большой.
Печатник. На болотах можно услышать всякую ложь, но это правда.
Джефф получил самую крупную взятку, которая когда-либо была в этой стране.
Рано или поздно они его достанут, потому что ещё не было ни одной мошеннической схемы, о которой бы где-нибудь не пронюхали. И эта шумиха уже началась, судя по тому, что я читаю в газетах. Кто в него стрелял? — прямо спросил он.

 Джонни покачал головой.

— Это то, что называют тайной, — сказал он и, увидев, что мужчина пристально вглядывается в его лицо, громко рассмеялся. — Это был не я, Феннер. Я вас уверяю. А что касается того, что я друг Джеффа, — он скорчил гримасу, — то это тоже на меня не похоже. Как у вас с деньгами?

“Гнилой”, - сказал другой, лаконично, и Джонни поскользнулся пару
Казначейские билеты на лоток.

Он отворачивался, когда мужчина перезвонил ему.

“Хранить в грудь”, - сказал он значительно. “И не думай, что я
раздают дельные советы. Я не думаю, Дартмур. Есть
другие сиськи похуже - я могу тебе это сказать, потому что я видел
большинство из них.”

Он собрал на поднос деньги, не так много, как слово
спасибо, и положил его в карман жилета.

“Кейтаунская тюрьма - худшая тюрьма в Англии”, - сказал он, не глядя на
своего благодетеля, а глядя прямо перед собой. “Самая худшая... Не
забывай об этом, Грей. Кейтаунская тюрьма — самая страшная в Англии. И если вы когда-нибудь окажетесь там, сделайте всё возможное, чтобы выбраться. До свидания!

 Менталитет преступника был предметом косвенного изучения
во время пребывания Джонни в Дартмуре, и он размышлял над словами этого человека, продолжая идти по Риджент-стрит. Этот человек давал советы, которыми сам никогда не пользовался. Моральная отстранённость старых каторжников не была для Джонни чем-то новым. Он часами слушал мудрые наставления и предупреждения осуждённых, которые едва успевали выйти из затхлой тюремной камеры, как уже планировали новые злодеяния, новые поводы для возвращения.

Он никогда раньше не слышал о тюрьме Китаун, но в этом не было ничего удивительного
что Феннер должен был испытывать особую неприязнь к какой-то конкретной тюрьме.
 У преступников есть свои предпочтения и антипатии; они ненавидели
Уондсворт и предпочитали Пентонвилл, или наоборот, без какой-либо особой причины. Были те, кто боготворил Паркхерст; другие считали
Дартмур своим домом и яростно сопротивлялись любому предложению о переводе в тюрьму на острове.

 Размышляя об этом, он столкнулся с Крейгом. Столкновение не было случайным, потому что
Крейг встал на пути рассеянного молодого человека.

 «Что ты задумал, Джонни — ограбление ювелирного магазина или просто звонишь в полицию?»
Что-то изменилось в фаворитах Дерби?

 Джонни усмехнулся.

 «Ничто. В тот момент я как раз задавался вопросом, что же такого плохого в Кейтаунской тюрьме. Кстати, где находится Кейтаунская тюрьма?»

 «Кейтаун? Не помню — ах да, вспомнил. Недалеко от Оксфорда. А что?»

 «Кто-то сказал мне, что это худшая тюрьма в Англии».

— Они все худшие, Джонни, — сказал Крейг. — И если ты подумываешь о том, чтобы провести там летние каникулы, я не могу ничего тебе посоветовать. Кейтаун был довольно
плохим местом, — признал он. — Это маленькая провинциальная тюрьма, но она больше не находится в ведении тюремной комиссии. Они продали её после войны, когда
они закрыли так много этих маленьких тюрем. Теперь политика заключается в том, чтобы
расширить более крупные учреждения и избавиться от этих дорогостоящих маленьких «сисек»,
которые требуют денег на содержание. Таким же образом закрыли тюрьму в Херефорде
и, кажется, ещё полдюжины других. Так что вам не нужно беспокоиться о
Кейтауне, — мрачно улыбнулся он. — Полагаю, один из ваших криминальных знакомых
предупредил вас?

«Вы угадали», — сказал Джонни и больше ничего не добавил,
зная, что, если Крейг продолжит свой путь, он рано или поздно
увидит торговца игрушками.

 «Мистер Джеффри Легг идёт на поправку», — сказал детектив.
— меняем тему; — и в Скотленд-Ярде царит всеобщее ликование. Если и есть человек, которого мы хотим оставить в живых до тех пор, пока его не повесят в соответствии с законом, то это мистер Джеффри Легг. Я знаю, что ты собираешься сказать: у нас на него ничего нет. Это правда. Джеффри оказался слишком хитрым для нас. В этом отношении он превзошёл своего отца. Он не совершает ошибок — редкое качество для фальсификатора.
Он не носит с собой «слизь» и не хранит её в своём жилище. Я могу вам это сказать, потому что мы дважды задерживали его по подозрению и обыскивали
от затылка до _ахиллова сухожилия_. Простите за анатомические термины, но анатомия — моё хобби. Привет!

 Он смотрел через дорогу на фигуру, которая была хорошо знакома Джонни. Мистер Ридер был одет в поношенный сюртук и сдвинул на затылок несколько неопрятную шёлковую шляпу. Под мышкой он держал частично сложенный зонт. Его руки, обтянутые серыми хлопковыми перчатками
(на расстоянии Джонни показалось, что они замшевые), были
заложены за спину. Его очки, как обычно, сидели так низко на носу,
что казалось, вот-вот соскользнут.

 — Вы знаете этого джентльмена?

— Это тот самый человек по имени Ридер, верно? Он «занятой».

 Губы Крейга дрогнули.

 — Он, конечно, «занятой», — сухо сказал он, — но не в нашем смысле.


 — Он банкир, верно? — спросил Джонни, наблюдая за медленным и неуклюжим продвижением мистера Ридера.

«Он работает в банке, — сказал детектив, — и он не такой дурак, каким кажется. Я это точно знаю. Вчера он встречался с молодым Леггом. Мне стало любопытно, и я поручил одному человеку проследить за ним.
И он знает о молодом Легге больше, чем я предполагал».

 Когда Джонни расстался с детективом, мистер Ридер уже вышел из
зрение. Однако, переходя площадь Пикадилли, он увидел пожилого мужчину
ожидающего в очереди на автобус, и с интересом стоял и наблюдал за ним, пока
автобус не прибыл, мистер Ридер сел в машину и исчез
внутри нее. Когда автобус тронулся, Джонни поднял глаза на табло назначения
и увидел, что это Виктория.

“Интересно”, - сказал Джонни, высказывая свою мысль вслух.

Ибо Виктория - это железнодорожная станция, ведущая в Хоршем.




 Глава XXI
Мистер Ридер вышел из автобуса на вокзале Виктория, купил билет третьего класса до Хоршема и, подойдя к книжному киоску,
Он купил экземпляр «Экономиста» и «Мира птицеводства» и, таким образом подготовившись к поездке, прошёл через турникет и, найдя пустой вагон, устроился в углу. С этого момента и до тех пор, пока поезд не прибыл на станцию Хоршем, он, по-видимому, попеременно погружался в размышления об эксцентричности виандотов и колебаниях курса.

На вокзале было много такси, готовых отвезти его в нужное место за небольшую плату.
Но мистер Ридер, по-видимому, не обращал внимания на все настойчивые предложения.
Он прошёл мимо таксистов или над их головами, как будто не существовало таких вещей, как грязные механики или измождённые лошади.
Используя зонт как трость, он отправился пешком от вокзала до дома Питера Кейна.

Питер сидел в своей уютной комнате и курил сигару, погрузившись в раздумья, когда вошёл Барни и сообщил ему новость.

«Питер, тебя хочет видеть какой-то старик. Я не знаю, кто он такой,
но он говорит, что его зовут Ридер».

 Питер нахмурился.

 «Ридер?» — резко спросил он. «Что он за человек?»

“Пожилой человек”, - сказал Барни. “Слишком шаткий для ‘занятого’. У него такой вид, как будто
он пытается собрать пожертвования на старый церковный орган”.

Питер знал, что это не было несправедливым описанием.

“ Приведи его сюда, Барни, и держи рот на замке. И имейте в виду
что это самый ‘занятой’ человек, которого вы когда-либо встречали.

“ Полицейский? ” недоверчиво переспросил Барни.

Питер кивнул.

«Где Марни?» — быстро спросил он.

«В своей комнате, — с удовольствием ответил Барни. — Она пишет письма.
Одно из них она написала Джонни. Оно начиналось со слов „Дорогой старина“».

«Откуда ты знаешь?» — резко спросил Питер.

“Потому что я это читал”, - сказал Барни без стыда. “Я довольно хороший
читатель: я могу читать все с ног на голову, из-за меня был в
дело печатания, когда я был ребенком.”

“ Пригласи мистера Ридера, ” зловеще перебил Питер. “ И помни,
Барни, если я когда-нибудь увижу, что ты читаешь что-нибудь из моих книг вверх ногами,
ты будешь перевернут вверх ногами! И не спорь.

Барни вышел из комнаты, бросив на ходу вызывающее замечание, которое неизменно провоцировали подобные угрозы.


Вошёл мистер Ридер, держа в одной руке потрёпанную шляпу, а в другой — зонт. На его лице было написано глубокое отчаяние.

— _Доброе_ утро, мистер Кейн, — сказал он, откладывая свои инструменты.
 — Какое прекрасное утро для прогулки! Грех и стыд сидеть взаперти в такой день. Дайте мне сад с розами, если я могу высказать своё предпочтение, и хоть слабый аромат гелиотропа…»

 — Вы бы хотели увидеть меня в саду, да? — сказал Питер. — Возможно, вы правы.

Барни, чьи любопытные уши были прижаты к замочной скважине, тихо выругался.

 «Вчера я был в саду, — пробормотал мистер Ридер, когда они шли по лужайке к утопленным в земле террасам. — В таком прекрасном саду! В одном
Моя кровать была усыпана голубыми цветами. В голубых цветах есть что-то такое, от чего у меня ком в горле. Рододендроны приводят меня в бешенство:
 я никогда не понимал почему. В кустах рододендрона есть что-то такое, что пробуждает во мне всё злое. С другой стороны, нарциссы, особенно в сочетании с гиацинтами, оказывают на меня самое успокаивающее воздействие. Сад, о котором я говорю, имел дополнительное преимущество: он располагался на берегу моря.
Настоящий Эдемский сад, мистер Кейн, хотя... — он покачал головой.
— Он пренебрежительно кивнул в сторону: — Змей было больше, чем обычно.
 Одна змея сидела в кресле, другая разносила письма по деревне, а третья, официальная, пряталась за кустами и следовала за мной всю дорогу из Лондона — думаю, её подослал тот заблуждающийся джентльмен, мистер Крейг.
— Где вы были, мистер Ридер?

— На вилле у моря, в прекрасном месте. Поистине земной рай, — вздохнул мистер Ридер.
— Именно туда отправился бы разумный человек, если бы выздоравливал, а джентльмен в кресле определённо выздоравливал.

— Вы видели Джеффа Легга, да? Присаживайтесь.

 Он указал на мраморную скамью, на которой Джонни сидел и печально размышлял в день своей свадьбы.

 — Думаю, нет, — сказал мистер Ридер, качая головой и глядя на мраморную скамью. — Я страдаю от ревматизма, иногда у меня случаются приступы ишиаса. Думаю, я лучше прогуляюсь с вами, мистер Кейн. Он взглянул на живую изгородь. «Мне не нравятся люди, которые слушают. Иногда слушаешь и слышишь слишком много. На днях я услышал об одном очень обаятельном мужчине, который стоял за кустом и услышал ужасную историю
о своем зяте. Ему было нехорошо так много слышать”.

Питер знал, что этот человек говорит о нем, но не подал виду.

“Я должен тебе кое-что, мистер ридер, за прекрасную, как ты относился к моей
дочь----”

Мистер ридер жестом руки остановил его.

“Очень обаятельная девушка. Очень милая девушка”, - сказал он с мягким
энтузиазм. «И так интересуется курами! Так редко встретишь женщину, которая искренне интересуется курами».


Они дошли до места, где их точно не могли подслушать. Питер понял, что гостья не стала бы звонить
если только ему не нужно было сказать что-то важное, он ждал следующего хода.
Мистер Ридер вернулся к теме подслушивания.

 «Мой друг — если я могу назвать его своим другом — случайно узнал, что его зять — адский негодяй — если вы простите мне это грубое выражение — мог навлечь на себя серьёзные неприятности, очень серьёзные неприятности». Он торжественно покачал головой. — Видите ли, — продолжил он, — у моего друга — надеюсь, он позволит мне называть его своим другом?  — было криминальное прошлое, и всего своего успеха он добился благодаря
хитрая стратегия. Итак, была ли это хитрая стратегия, — он не смотрел на
Питера, и его потухшие глаза мрачно скользили по пейзажу, — была ли это хитрая стратегия со стороны моего друга, когда он сообщил мистеру Эмануэлю Леггу поразительную
информацию о том, что в определённый час в определённой комнате —
кажется, она была тринадцатой, но я не уверен, — мистер Джон Грей
встречался с мистером Дж. Г. Ридером, чтобы передать информацию,
которая приведёт к тому, что Эмануэль
Сын Легга отправится в тюрьму на длительный срок? Было ли разумно подделывать почерк одного из сомнительных партнёров Эмануэля Легга и подстрекать вышеупомянутого Эмануэля к
сбежать по пожарной лестнице в клубе "Хайлоу" и застрелить, как он думал, мистера Джона
Грей, который был вовсе не мистером Греем, а его собственным сыном? Я спрашиваю вас, было ли это
разумно?”

Питер не ответил.

— Было ли благоразумно со стороны моего друга, когда он пришёл в отель, где остановилась его дочь, и обнаружил, что её там нет, оставить на полу нацарапанную записку, в которой мистеру Джеффри Леггу сообщалась ложная информация о том, что юная леди встречается с Джонни Греем в номере 13 в 9:30?
 Я признаю, — любезно сказал мистер Ридер, — что благодаря этим хитроумным манёврам моему другу удалось заманить Джеффри Легга именно туда, куда он хотел.
Он был нужен мне в нужное время, потому что Джеффри, естественно, отправился в клуб «Хайлоу», чтобы встретиться с женой и запугать её. Вы светский человек, мистер Кейн, и я уверен, что вы поймёте, насколько неосмотрительным был мой друг. Джеффри могли убить. Он тяжело вздохнул.
Его драгоценная жизнь могла быть потеряна, а если бы на суде были представлены письма, моего друга могли бы обвинить в убийстве.

Он нежно стряхнул пылинку с рукава сюртука.

«В этом событии были элементы трагедии, — сказал он, — и только благодаря»
случайность, что лицо Джеффа было отвернуто от двери; и это было
только случайность, что Эмануэля не видели выходящим. И только
благодаря чистейшему и умнейшему лжесвидетельству Джонни Грей не был
арестован.

“ Джонни там не было, ” резко сказал Питер.

“Напротив, Джонни был там - пожалуйста, признайте, что он был там?”
взмолился мистер Ридер. “В противном случае все мои теории бесполезны. А джентльмен моей профессии не может допустить, чтобы его теории
потерпели крах».

«Я не допущу ничего подобного», — резко сказал Питер. «Джонни
провел тот вечер с офицером полиции. Должно быть, это был его
двойник.

“Возможно, его дискант”, - пробормотал другой. “Кто знает? Человечество
в очень большой степени напоминает домашнюю птицу _gallus
domesticus_. Один человек похож на другого - это в значительной степени вопрос
оперения ”.

Он поднял глаза к небу, как будто он ищет вдохновение из
само небо.

«Мистер Джеффри Легг не очень хорошо вам служил, мистер Кейн, — сказал он.
— На самом деле, я думаю, он очень плохо вам служил. Он явно беспринципный и бесчестный человек и заслуживает всего, что с ним может случиться».

Питер ждал, и вдруг мужчина опустил глаза до уровня его глаз.


 «Должно быть, во время своих путешествий вы много слышали о мистере Легге?» — предположил он. «Возможно, с тех пор, как произошло это прискорбное — поистине подлое — событие, о котором я не могу напомнить вам, не причинив ненужной боли, вы узнали ещё кое-что. Итак, мистер Кейн, не кажется ли вам, что вы оказали бы человечеству услугу, если бы...»

«Если бы я проболтался, — тихо сказал Питер Кейн. — Я бы сразу успокоил тебя на этот счёт. Я ничего не знаю о Джеффри Легге, кроме
что он мерзавец. Но если бы я это сделал, если бы у меня был ключ от его типографии, если бы у меня в кармане были доказательства его вины... — он сделал паузу.

 — И если бы у вас всё это было? — мягко спросил мистер Ридер.

 — Я бы не стал доносить, — решительно сказал Питер, — потому что это неправильно. Донос — это донос, независимо от того, совершаете ли вы его хладнокровно или в порыве гнева.

Мистер Ридер снова тяжело вздохнул, снял очки, подышал на них,
аккуратно протёр и не произносил ни слова, пока не надел их обратно.


 — Всё это очень благородно, — сказал он с грустью. — Эта... э-э... вера
и... э-э... целостность...  Опять на ум приходит параллель с домашней птицей.
 Некоторые породы кур держатся вместе и не имеют ничего общего с другими породами. И хотя они могут ссориться между собой, они будут сражаться друг за друга до последней капли крови.  Надеюсь, с вашей дочерью всё в порядке?

 — С ней всё в полном порядке, — решительно сказал Питер, — даже удивительно. Я думал, что ей придётся нелегко... а вот и она.
В этот момент он обернулся и помахал рукой девушке, которая спускалась по ступенькам террасы.  — Вы знаете мистера Ридера? — спросил Питер, когда девушка подошла.
Она улыбнулась эксперту по курам и протянула ему руку.

 «Ну конечно, я его знаю, — тепло сказала она. — Вы почти убедили меня заняться птицеводством!»

 «Вы могли бы сделать кое-что похуже, — серьёзно сказал мистер Ридер. — Очень немногие женщины проявляют разумный интерес к таким вещам. Мужчины гораздо больше интересуются курами».

 Питер пристально посмотрел на него. В его тоне было что-то такое, какой-то проблеск неожиданного юмора в глазах, который вспыхнул и погас за секунду, и Питер Кейн в тот момент был как никогда близок к тому, чтобы понять этого человека.

И тут Питер сделал смелый шаг.

«Мистер Ридер — детектив, — сказал он, — нанятый банками, чтобы попытаться выследить людей, которые выпускают на рынок так много поддельных банкнот».

«Детектив!»

Она широко раскрыла глаза от удивления, и мистер Ридер поспешил опровергнуть это утверждение.

«Не детектив. Прошу вас, не поймите меня неправильно, мисс Кейн. Я всего лишь следователь, агент по расследованию, а не детектив.
Термин «детектив» мне совершенно не по душе. Я ни разу в жизни никого не арестовывал и не имею на это полномочий.

— Во всяком случае, вы не похожи на детектива, мистер Ридер, — улыбнулась девушка.


 — Благодарю вас, — с благодарностью ответил мистер Ридер. — Я бы не хотел, чтобы меня принимали за детектива. Это профессия, которой я восхищаюсь, но которой не завидую.


Он достал из кармана большой бумажник и открыл его. Внутри, перетянутый резинкой в центре, лежал толстый комок банкнот. Увидев их, Питер удивлённо приподнял брови.

«Вы смелый человек, раз носите с собой столько денег, мистер Ридер», — сказал он.

«Я не смелый, — возразил сыщик. — Я на самом деле очень робкий человек».

Он вытащил купюру из-под резинки и протянул её своему удивлённому хозяину. Питер взял её.

«Пятёрка», — сказал он.

Мистер Ридер взял ещё одну. Питер увидел, что это стодолларовая купюра, только когда взял её в руку.

«Не могли бы вы обналичить её для меня?»

Питер Кейн нахмурился.

«Что вы имеете в виду?»

“Не могли бы вы обналичить их для меня?” - спросил мистер Ридер. “Или, может быть, у вас нет
сдачи? Люди не хранят дома такие большие суммы”.

“Я с удовольствием поменяю это для вас”, - сказал Питер и уже доставал
свой собственный блокнот, когда мистер Ридер жестом остановил его.

“Подделанный”, - коротко сказал он.

Питер посмотрел на записку в своей руке.

«Подделка? Не может быть! Это хорошая записка».

Он по-научному развернул её и поднёс к свету.
Водяной знак был идеальным. На лицевой стороне записки были секретные знаки, которые он хорошо знал. Он смочил уголок записки большим пальцем.

«Не утруждайтесь», — сказал Ридер. — Это подходит под все характеристики.

 — Ты хочешь сказать, что это фальшивка — я имею в виду, подделка?

 Собеседник кивнул, и Питер снова с интересом изучил банкноту.
 Ему, повидавшему немало фальшивых денег, пришлось признать, что это была
самая совершенная подделка, с которой он когда-либо имел дело.

“Я должен был без колебаний поменять это для вас. Все остальные
деньги те же?”

Мужчина снова кивнул.

“Но это действительно плохие деньги?” - спросила Марни, забирая у отца записку.
 “Как это делается?”

Прежде чем последовал уклончивый ответ, она догадалась. В мгновение ока она собрала воедино
намеки, смутные обрывки сплетен, которые она слышала о Большом типографе.
- Джеффри Легг! - выдохнула она, побледнев.

- О! - воскликнула она. - Джеффри Легг! - Воскликнула она. “ О!

“ Мистер Джеффри Легг, ” кивнул Ридер. “ Конечно, мы ничего не можем доказать.
Теперь, возможно, мы можем сесть.

Именно он предложил вернуться на садовую скамейку.
Только после того, как он украдкой обогнул куст, скрывавший лужайку от посторонних глаз, он открыл своё сердце.


«Я многое вам расскажу, мистер Кейн, — сказал он, — потому что чувствую, что вы, возможно, сможете мне помочь, несмотря на ваши принципы. Есть два человека, которые могли бы выгравировать эту записку, и один человек, который мог бы изготовить бумагу. Его мог напечатать кто угодно — то есть любой, кто хоть немного разбирается в типографском деле. Эти двое — Лейси и Бёрнс. Они оба
сидел в тюрьме за подделку документов; они оба были освобождены десять лет назад, и
с тех пор их никто не видел. Третий мужчина - бумагоделатель, который
занимался изготовлением банкнот в Веллингтоне. Он отправился на каторгу
семь лет отбывал каторжные работы за кражу банкнотной бумаги. Он также был освобожден через очень значительный срок, и он также исчез".
”Лейси и Бернс?" - спросила я. "Нет". - Спросил я. "Он исчез".

“Лейси и Бернс? Я слышал о них. Как зовут другого мужчину?
— спросил Питер.

Мистер Ридер ответил ему.

— Дженнингс? Я никогда о нём не слышал.
— И не услышишь, потому что он самый сложный тип преступника
отслеживание. Другими словами, он не является преступником в привычном смысле
слово. Я доволен, что он находится на Континенте, потому что для того, чтобы заниматься
производством бумаги, необходимо иметь самое современное
оборудование. Печать производится здесь ”.

“ Где? ” невинно спросила девушка и впервые увидела, как мистер
Ридер улыбнулся.

— Я очень хочу заполучить этого человека, и это может быть интересно и вам, юная леди, потому что я мог бы заполучить его уже завтра — за двоежёнство. Он увидел, как девушка покраснела. — Чего я делать не стану. Мне нужен Джефф Большой Печатник, а не
Джефф двоеженец. И да, я хочу его ужасно!”

Раздался звук громкий кашель с газона, и Барни появился в
глава шагов.

“Кто-нибудь хочет увидеть Эммануил Легг?”

Они посмотрели друг на друга.

“Я не хочу его видеть”, - сказал мистер ридер решительно. Он кивнул на
девушка. “ И ты не хочешь его видеть. Боюсь, что это оставляет вас единственным кандидатом, мистер Кейн.





 Глава XXII
 Питер был холоден как лёд, когда вошёл в гостиную и увидел, что Эмануэль с видом знатока рассматривает картины на стене.
 Он повернулся и одарил ненавистного ему человека благожелательной улыбкой.

“Я не думал, что ты придешь сюда снова, Легг”, - сказал Питер с
опасным спокойствием.

“А сейчас разве нет?” Эмануэль казался удивленным. “Ну, почему бы и нет?" И я тоже.
Ты тоже хочешь все исправить! Я удивляюсь тебе, Питер.

“Ты ничего не исправишь”, - сказал другой. “Чем скорее вы осознаете
этот факт и проясните его, тем лучше будет для всех ”.

— Если бы я знал, — без тени смущения продолжил Эмануэль, — если бы я только мог предположить, что молодая женщина, с которой связался Джеффри, — твоя дочь, я бы сразу всё прекратил, Питер. Мальчика воспитывали в строгости
и никогда с тобой не встречался. Забавно, сколько порядочных людей никогда не встречались с Питером Кейном. Конечно, если бы он был мошенником, то сразу бы понял. Как ты думаешь, мой мальчик женился бы на дочери человека, который подставил его отца? Возможно ли это, Питер? Однако что сделано, то сделано, и назад ничего не воротишь. Девушка его любит, а он любит девушку...

«Когда перестанешь дурачиться, можешь идти», — сказал Питер. «Я никогда не смеюсь до обеда».

«Разве, Питер? А после обеда? Кажется, я пришёл в очень неподходящее время. А теперь слушай, Питер. Давай поговорим о деле».

— Мне с тобой не по пути. — Питер открыл дверь.

 — Спешка всегда была твоей слабостью, Питер, — сказал Эмануэль, не сдвинувшись с места. — Никогда не выходи из себя. Однажды я вышел из себя,
застрелил полицейского и получил за это пятнадцать лет. Пятнадцать лет,
пока ты сидел здесь в роскоши, развлекал лордов и леди из
окружения и шутил, что ты честный. Я собираюсь попросить
тебя об одолжении, Питер.

«Да будет так, как ты просишь», — с сарказмом ответил тот.

«Я собираюсь пригласить тебя и Джонни поужинать у меня»
Пойдём со мной и с Джеффри, и мы всё уладим. Ты же не собираешься приводить эту девушку в суд по бракоразводным делам, не так ли? И тебе придётся развестись, независимо от того, женат он или нет. На самом деле он вообще не женат. Я и представить себе не мог, что ты такой болван, что поверил в историю о том, что Лила была официально замужем за Джеффом. Все эти девушки говорят тебе одно и то же. Это тщеславие, Питер, человеческая
слабость, если можно так выразиться ”.

“Возможно, это было тщеславие регистратора, подписавшего их свидетельство о браке
, и тщеславие людей, которые были свидетелями заключения брака”.
— сказал Питер. — Ваш сын женился на этой девушке в Гринвичском ЗАГСе. У меня есть копия свидетельства — можете посмотреть, если хотите.


Улыбка на лице Эмануэля не угасла.

 — Ну и умница же ты! — сказал он с восхищением. — Ну и ловкач же ты!
— Ну и хитрец же ты! Женаты они или нет, Питер, девушка должна обратиться в суд, чтобы брак был — как это называется? — аннулирован, вот как это называется. И она не сможет выйти замуж, пока не сделает это. И они никогда не аннулируют брак, пока ты не поймаешь моего сына на двоежёнстве, а это
ты этого не сделаешь, Питер, потому что вы не хотите афишировать, что проклятый
дурак ты. Мой вам совет, прийти и обсудить это. Приводите Джонни с
вы----”

“Зачем мне брать с собой Джонни? Я могу позаботиться о себе сам”.

“Джонни - заинтересованная сторона”, - сказал другой. “Его интересует
все, что связано с Марни, да?” Он усмехнулся, и на секунду Питер
Кейну приходилось прилагать все усилия, чтобы сохранять спокойствие.

 «Я не собираюсь обсуждать с тобой Марни. Я встречусь с тобой и с
Печатником, и, полагаю, Джонни тоже не будет возражать. Хотя я не знаю, что ты можешь сделать такого, чего не может закон».

«Я могу предоставить вам доказательства, которые вы не получите никаким другим способом», — сказал другой. «Дело в том, Питер, что мой бедный мальчик понял, что совершил ошибку. Он женился на девушке, которая была дочерью уважаемого джентльмена, и когда я сказал ему, Питер, что он женился на девушке из семьи мошенников, он расстроился! Он сказал, что я должен был ему это сказать».

«Я не знаю, что за безумную затею ты собираешься провернуть, — сказал Питер
Кейн, — но я не собираюсь от этого убегать. Ты хочешь, чтобы я встретился с тобой и твоим сыном — где?»

«Как насчёт старого «Хайлоу»? — предложил Эмануэль. — Как насчёт номера 13?»
где чуть не произошел печальный несчастный случай?

“ Где вы застрелили своего сына? ” холодно спросил Питер, и лишь на секунду
самообладание покинуло этого человека. Его лицо стало темно-красным
, а затем бледно-желтым.

“Я застрелил там своего сына, не так ли? Питер, ты становишься старым и одуревшим!
Тебе снова приснился сон, Питер. Застрелил моего сына!”

— Я приду на этот дурацкий ужин, который ты устраиваешь.

 — А Марни? — предположил другой.

 — Марни и на порог Хайлоу не пустят, — спокойно сказал Питер.  — Ты с ума сошёл, если думаешь, что я это допущу.  Я не могу отвечать за Джонни, но я приду.

— Как насчёт четверга? — предложил старик.

 — Меня устроит любой день, — нетерпеливо сказал Питер.  — Во сколько ты хочешь встретиться?

 — В половине девятого.  Просто перекусим и поговорим.  Можем даже немного поесть, чтобы поднять настроение, а, Питер?  Помнишь тот ужин, который мы устроили за несколько дней до того, как ограбили Южный банк?  Это было, наверное, лет двадцать назад. Ты ведь честно разделил деньги, не так ли? Готов поспорить, что так и было — у меня были деньги! Нельзя взять миллион долларов и назвать его ста двадцатью тысячами фунтов, верно, Питер?

 На этот раз Питер стоял у двери, и кивок его головы сказал
Эмануэль Легг понял, что момент для насмешек упущен.

 «Я хочу уладить этот вопрос». Серьезность его тона не обманула Питера. «Видишь ли, Питер, я старею и хочу уехать за границу и взять мальчика с собой. И я хочу дать ему шанс — у такого симпатичного парня должен быть шанс. Потому что, скажу тебе по секрету, он холостяк».

Питер улыбнулся.

«Можешь смеяться! Он женился на Лайле — у тебя есть запись об этом, но ты хоть раз смотрел список разводов? От этого твоя ухмылка сползает с лица. Они развелись через год после свадьбы. Лайла получила
устал от другого человека и вернулся к Джеффу. Ты наблюдатель; иди
и посмотри это! Спроси старину Ридера ...

“Спроси его сам”, - сказал Питер. “ Он в саду.

Не успел он произнести эти слова, как пожалел о них. Эмануэль
некоторое время молчал.

“ Значит, Ридер здесь, в саду, не так ли? Он пришёл, чтобы поболтать. Но ты не можешь, потому что тебе не о чем болтать. Чего он хочет?

 — Почему бы тебе не спросить его?

 — Этот парень всю жизнь бродит по чужим садам, — проворчал Эмануэль.


Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что страсть мистера Ридера
Единственным поводом для недовольства было его увлечение садоводством.

 «Он вчера был у меня в саду. Осмелюсь предположить, что он тебе рассказал? Пришёл, чтобы до смерти запугать бедного Джеффа. Но ты всегда любил сплетни, не так ли, Питер? Как поживает твой старый друг Крейг? Я сам их терпеть не могу, но я же мошенник. Тебя устроит четверг, Питер? Это даст тебе шесть дней».

— Меня устроит четверг, — сказал Питер. — Надеюсь, тебя тоже.

 Когда он вернулся на лужайку, Ридер и девушка поднимались по ступенькам.
Без предисловий он рассказал им, что произошло.

— Боюсь, — сказал мистер Ридер, печально качая головой, — что Эмануэль не такой честный человек, каким мог бы быть. Развода не было. Я достаточно интересовался этим делом, чтобы изучить протоколы бракоразводного процесса. Он задумчиво потёр подбородок. — Думаю, ваш званый ужин в Хайлоу — так, кажется, называется это место? — будет интересным, — сказал он. — Вы уверены, что он меня не пригласил? И снова Питер увидел в его глазах огонёк юмора.





Глава XXIII Мистеру Эмануэлю Леггу нужно было сделать много дел в Лондоне.
Закрытие клуба, к сожалению, лишило его привычного комфорта.
Хайлоу, поскольку многие из его покровителей и членов клуба, что вполне естественно, не хотели, чтобы их застали в помещении, которое в любой момент могли посетить любопытные полицейские.
Стивенс, швейцар, был восстановлен в должности, хотя, по мнению Эмануэля, его поведение вызывало самые серьёзные подозрения.
В остальном он был надёжным человеком, и от его услуг не так-то просто было отказаться. К его
удивлению, когда он пришёл, чтобы отчитать привратника, тот сбил его с толку, объявив о своём намерении
на пенсию если сотрудник не был изменен. И будь на то его воля, персонал
на вопрос лифте мальчик Беня.

“Бенни пищал на меня”, - сказал Стивенс кратко: “и я не собираюсь
есть пищалка круг”.

“Он пискнул мне, друг мой”, - сказал Эмануэль, неприятно оскалив зубы.
"Он сказал мне, что ты пытался выгородить Джонни Грея". “Он сказал мне, что ты пытался выгородить Джонни Грея”.

— Он же член клуба, не так ли? — агрессивно спросил портье. — Откуда мне знать, каких членов клуба вы хотите убрать, а каких — спрятать?
 Конечно, я помогал капитану — или думал, что помогаю ему.
Это моя работа.

В этом была своя логика. Бенни, лифтер, был уволен.

 Выйдя из лифта, Эмануэль увидел в коридоре следы грязных ботинок, и они были мокрыми.

 «Кто здесь?» — спросил он.

 «Никто конкретно».

 Легге указал на следы.

 «Кто-то недавно здесь был», — сказал он.

— Они мои, — без колебаний ответил Стивенс. — Я вышел, чтобы поймать такси для Монти Форда.

 — А коврики есть? — резко спросил Эмануэль.

 Стивенс не ответил.

 Эмануэлю предстояло много работы. Например, нужно было
Речь шла о том, чтобы освободить некий дом на Беркли-сквер.
 Хотя он больше не занимался активной деятельностью, он много
занимался нечестным финансированием, и дом был куплен на его деньги.
 Дом был сдан в аренду с мебелью на год, и его партнёры намеревались открыть там эксклюзивный игорный клуб. К сожалению, владелец, у которого была очень ценная коллекция картин и старинных драгоценностей, узнал о характере нового арендатора (подставного лица Легге) и сразу же расторг договор.
В целом эта затея обошлась Эмануэлю в тысячу фунтов, и он ненавидел терять деньги.

В ту ночь он вышел из клуба уже поздно. Он ночевал в городе,
намереваясь утром пораньше отправиться к выздоравливающему сыну. Шел сильный дождь, и на улице было пусто,
когда он вышел из клуба, подняв воротник макинтоша.

 Он сделал два шага,
когда из тени дверного проема вышел мужчина и преградил ему путь. Рука Эмануэля опустилась в карман, потому что он был редчайшим типом преступника — английским бандитом.


«Не используй свою артиллерию, Легг», — сказал голос, который показался ему странно знакомым.

Он посмотрел вперед, но в тени он не мог отличить
чужие лица.

“Кто ты?”

“Твой старый друг”, - был ответ. “Не говори мне, что ты
забыты все твои дружки! Почему, вы будете прохождения винта на улице
в один из этих дней, не прикасаясь к нему шляпу.”

И тут Эмануэля осенило.

“О ... вы Феннер, не так ли?”

“Я Феннер”, - признался мужчина. “Кем еще я мог быть? Я
ждем вас, г-н Эммануил Легг. Мне интересно, если бы вы
помните, парень, ты послал к треугольнику… пятнадцать ударов плетью у меня не было.
Ты ведь никогда не подвергался «выяснению отношений», не так ли, Легг? Это не так приятно, как ты думаешь. Когда меня отвели обратно в камеру и приложили к моему плечу этот большой кусок ваты, я пролежал на животе целую неделю. Естественно, это мешало мне спать, хотя и помогало много думать.
И вот что я подумал, Эмануэль: тысяча за удар — не слишком ли много я прошу у человека, который сделал это для меня?


 Губы Легга скривились в усмешке.

 — А, так тебе нужен «черный», да?  Пятнадцать тысяч фунтов — это твоя цена?


 — Я мог бы многое сделать с пятнадцатью тысячами, Легг.  Я могу уехать за границу и
хорошо проведите время — может быть, купите дом за городом».

 «Что не так с Дартмуром?» — прорычал Эмануэль. «Ты не получишь от меня пятнадцать тысяч — ни пятнадцать тысяч центов, ни пятнадцать тысяч песчинок. Убирайся с дороги!»

 Он рванулся вперёд, и мужчина отступил. Он увидел, что было в руке старика.

Проходя мимо, Легг повернулся к нему лицом и зашагал боком, готовый отразить любую попытку нападения.


— У тебя красивый пистолет, Легг, — протянул осуждённый. — Может быть, однажды я встречу тебя, когда ты не сможешь его вытащить.

Эмануэля Легга осенила мысль, и он медленно вернулся к мужчине.
Его тон был мягким, даже примирительным.

«Какой смысл поднимать шум, Феннер? Я тебя не выдал.
Полдюжины человек видели, как ты вырубил этого придурка».

«Но полдюжины не пришли с повинной, не так ли?» — спросил Феннер
гневно. «Ты был единственным заключённым; ни одного придурка не было видно».

«Это было давно, — сказал Эмануэль после паузы. — Ты ведь не собираешься сейчас создавать проблемы, не так ли? О пятнадцати тысячах фунтов не может быть и речи. Смешно просить меня об этом. Но если пара
«Сотня тебе не поможет, так что я пришлю её тебе».
«Я хочу получить её сейчас», — сказал Феннер.

«Сейчас ты её не получишь, потому что у меня её нет», — ответил Эмануэль.
«Скажи мне, где тебя найти, и я утром пришлю к тебе мальчика с деньгами».

Феннер колебался. Он был удивлён, что ему предложили всего пару сотен.

— Я остановился в Роутон-Хаусе, на Уимборн-стрит, в Пимлико.

 — На своё имя?

 — На имя Феннера, — уклонился тот, — и этого для тебя достаточно.

 Эмануэль запомнил адрес.

 — Он будет там в десять часов, — сказал он.  — Ты ещё пожалеешь, что поссорился со мной
со мной. Я мог бы поставить тебя на работу, где вы могли бы сделать не
пятнадцать, а двадцать тысяч”.

Весь гнев потух в тоне грабителя, когда он спросил:

“Где?”

“Есть дом на Беркли-сквер”, - быстро сказал Эмануэль и назвал
номер.

Провидением было то, что он вспомнил о своем белом слоне.
И он также знал, что в тот момент в доме не было никого, кроме смотрителя.


 «Просто подожди здесь», — сказал он и вернулся в клуб, в свой маленький кабинет на третьем этаже.


 Открыв ящик стола, он достал небольшую связку ключей,
дубликаты, которые были сделаны за то короткое время, пока у него были оригинальные ключи. Он нашёл Феннера там, где оставил его.


«Вот ключи. Дом пуст. Один из наших взял ключи, но в последнюю минуту струсил. В сейфе драгоценностей на восемь тысяч фунтов — ты не промахнёшься. Оно
находится в главной гостиной — в витринах — иди и посмотри на него. А ещё там есть посуда, которая стоит целое состояние.

 Мужчина позвенел ключами в руке.

 — Почему ты за ним не пошёл, Эмануэль?

— Потому что это не моя взятка, — сказал Эмануэль. — Я сейчас же уйду.
Но я хочу получить свою долю, Феннер. Не думай, что ты получишь это просто так. У тебя есть пара ночей, чтобы сделать дело;
после этого у тебя не будет ни единого шанса, потому что семья вернётся.

— Но почему ты отдаёшь это мне? — всё ещё с подозрением спросил Феннер.

«Потому что больше некому», — последовал почти убедительный ответ.
«Может быть, драгоценностей там вообще нет, — откровенно продолжил Эмануэль.
— Может быть, их забрали. Но посуды много. Я
Я бы не отдал его тебе, если бы нашёл подходящего человека. Сомневаюсь, что получу от тебя свою долю.
— Ты получишь свою долю, — грубо сказал другой. — Я дурак, что ввязался в это, зная, какой ты трус, но я рискну. Если ты подставишь меня из-за этого, Эмануэль, я тебя убью. И я не шучу.

«Меня уже тошнит от новостей о моём убийстве, — спокойно сказал Эмануэль. — Если ты не хочешь этого делать, оставь всё как есть. Я пришлю тебе пару сотен утром, и это всё, что я для тебя сделаю. Верни мне ключи».

— Я подумаю об этом, — сказал мужчина и, не говоря больше ни слова, отвернулся.


 Был час дня, и Эмануэль вернулся в клуб, поднявшись на втором лифте на второй этаж.


 — Все ушли, Стивенс? — спросил он.

 Портье подавил зевоту и покачал головой.

 — В номере 8 дама и джентльмен, — он сделал акцент на этом слове, — в номере 8.
Они ссорятся с девяти часов. Они уже должны были закончить.


 — Соедините мой кабинет с биржей, — сказал Эмануэль.

 За стойкой портье стоял небольшой коммутатор, и он взял трубку.
две пробки. Вскоре диск показал ему, что с Эмануэлем покончено.

У мистера Легга было много друзей среди младших сотрудников уголовного розыска.
Департамент расследований. Это были недешевые знакомства, но
при случае они могли оказаться чрезвычайно полезными. В тот вечер, в некотором
отношении, удача улыбнулась Эмануэлю, когда он нашел сержанта Шилто в его
кабинете. В одном из театров произошла кража драгоценностей, которая
отвлекла сержанта.

«Это ты, Шилто?» — тихо спросил Легг. «Это Манилег». Он
назвал свой телеграфный адрес, который также служил ему _псевдонимом_
когда шли такие деликатные переговоры.

«Да, мистер Манилег?» — настороженно спросил офицер, ведь Эмануэль не стал бы звонить в штаб-квартиру полиции, если бы не происходило что-то необычное.

«Вам нужен полицейский — настоящий?» — спросил Легг чуть громче шёпота. «Есть человек по имени Феннер…»

«Старый пройдоха?» — спросил Шилто. — Да, я видел его сегодня. Чем он занимается?

 — Он сбывает немного серебра из дома 973 на Беркли-сквер. Будь у входной двери: ты, наверное, увидишь, как он входит. Будь осторожен, у него есть пистолет. Если поторопишься, то успеешь.
 Спокойной ночи.

  Он повесил трубку и улыбнулся. Простота среднестатистического преступника всегда забавляла Эмануэля Легга.




  Глава XXIV
 Питер написал, чтобы сообщить о приглашении, которое ему сделал Легг. Письмо Джонни Грея пришло с первым же почтовым отправлением. Он сидел в своём большом
кресле, закутавшись в шёлковый халат и подперев подбородок кулаками.
Увидев его в таком состоянии, тактичный Паркер не стал навязывать
ему свои мысли, пока Джонни, перечитав письмо, не разорвал его на
кусочки и не выбросил в корзину для бумаг.

У него была странная привычка решать большинство своих проблем либо
в форме притчи или напрямую, своему невозмутимому слуге.

«Паркер, если бы тебя попросили поужинать в логове льва, какой наряд ты бы надел?»

Паркер задумчиво посмотрел на него сверху вниз, прикусив губу.

«Это во многом зависело бы, сэр, от того, будут ли там дамы, — сказал он. — В таких исключительных обстоятельствах следует надеть парадный костюм и белый галстук».

Джонни застонал.

«Такие ужины бывали, сэр», — поспешил заверить его Паркер со всей серьёзностью. «Я помню, как в детстве к нам приезжал
В наш город приехал зверинец, и одной из новинок был ужин, который подавали в логове свирепых львов. Я отчётливо помню, что на укротителе львов был белый галстук-бабочка и длинный сюртук. Он также был в ботфортах, — сказал он, немного подумав.
— Которые, конечно, ни один джентльмен не надел бы в вечернем костюме.
Но ведь он был актёром.

— Но предположим, что у укротителя львов была договорённость со львами? Разве ты не предложил бы ему доспехи? — спросил Джонни без улыбки.

 Паркер на мгновение задумался.

“Это скорее превратило бы все в маскарадное мероприятие, сэр”, - сказал он.
“Где, конечно, допустим любой костюм. Лично”, - добавил он,
“Я не должен мечтать о кафе в ров под любой
обстоятельствах”.

“Вот и ответ, которого я ждал; это самый умный
что ты сказал сегодня утром”, - сказал Джонни. “Тем не менее, я буду
не следите за отличный совет. В четверг я буду ужинать в клубе «Хайлоу». Принесите мне утреннюю газету: я её ещё не видел.

 Он равнодушно перелистывал страницы в поисках событий, которые происходили в
В тот момент политическая жизнь Лондона не значила для него ничего. На внутренней странице он нашёл короткий абзац, который, однако, его заинтересовал. Это была последняя колонка новостей, в которой сообщалось об аресте грабителя, пойманного с поличным при проникновении в дом на Беркли-сквер. Мужчина назвался Феннером. Джонни печально покачал головой. Он не сомневался, что вор — это Феннер, ведь он промышлял кражами со взломом. Поскольку новость появилась рано утром, подробностей не было, и он отложил газету в сторону, погрузившись в свои мысли.

Бедный Феннер! Ему придётся вернуться в этот ад, который был лишь немногим лучше, чем
тюрьма Китауна. По крайней мере, он будет избавлен от испытаний, которые ждут его в Китауне,
если то, что сказал Крейг, — правда. Взглянув на часы, он увидел, что уже почти одиннадцать, и вскочил. В тот день он собирался отвести Марни на обед и
_утренний спектакль_. Питер должен был привезти её, и он должен был встретить их в Виктории.

С тех пор как Джонни выпустили из Дартмура, у него не было возможности поговорить с девушкой наедине, и этот день обещал стать знаменательным в его жизни. Ему пришлось немного подождать, потому что поезд опаздывал; и пока он
стоя в широком холле, с рассеянным интересом наблюдая за
непрекращающейся суетой, движением и жизнью вокруг, он заметил
краем глаза, как к нему бочком приближается мужчина.

Джонни то шестое чувство, которое является одинаково имущества
ученый, детектив и вор. Он сразу почувствовал
то, что он назвал приближающимся духом, и задолго до того, как потрепанный
незнакомец заговорил с ним, он знал, что он был целью. Присмотревшись, он узнал в незнакомце человека, которого видел в Дартмуре,
и вспомнил, что тот попал в тюрьму одновременно с Феннером
и за то же преступление, хотя его освободили вскоре после того, как
Джонни прошёл через эти мрачные ворота.

«Я шёл за вами сюда, мистер Грей, но мне не хотелось разговаривать с вами на улице», — сказал незнакомец, погружённый в чтение вечерней газеты и говоривший, как говорят такие люди, не шевеля губами.

Джонни ждал, гадая, о чём идёт речь, и не сомневаясь, что это как-то связано с Феннером.

«Старика Феннера подставил Легг, — сказал мужчина. — Он пошёл
вынести немного серебра из дома на Беркли-сквер, а Шилто
ждал его в холле».

“Откуда вы знаете, что Легг ‘ходили’ его?” - спросил Джонни, интересно.

“Это был ‘магазин’ все в порядке”, - сказал другой, не беспокоит
объясните. “Если вы сможете замолвить за Феннера словечко, он был бы вам очень
признателен”.

“Но, мой дорогой друг”, - сказал Джон со слабой улыбкой, “с кем я могу
замолвить словечко? В сложившихся обстоятельствах я не мог замолвить за свою тётю ни слова. Я посмотрю, что можно сделать.

 Не было нужды говорить этому вороватому типу, чтобы он уходил. Со всей проницательностью вора он заметил, как загорелись глаза Джонни Грея, и
бросив косой взгляд, он убедился в причине. Джонни широкими шагами направился
к девушке и, не обращая внимания ни на любопытных
зрителей, ни на Питера Кейна, взял обе ее руки в свои. Ее
красота всегда приходила к нему в виде восхитительного сюрприза.
Грация и осанка у нее были неопределенного количества, что он может
не держать точно в своем уме, и неизбежно она превзошла его
впечатления от нее.

После того как он посадил девушку в такси, пожилой мужчина поманил его
в сторону.

«Я не очень уверен насчёт этого ужина в Хайлоу», — сказал он. «Любовь
пиры - не фирменное блюдо Эмануэля, и где-то здесь намечается пикантный момент
Джонни. Надеюсь, ты готов к этому?

Джонни кивнул.

“Эмануэль обычно не так очевиден”, - сказал он. “На самом деле, все это
настолько очевидно и примитивно, что я не могу заподозрить ничего, кроме
попытки уладить дело в том, что касается Марни ”.

Лицо Питера омрачилось.

— Никакого оправдания не будет, — коротко сказал он. — Если он совершил двоежёнство, то получит по заслугам. Пойми это, Джонни. Это будет очень неприятно из-за того, что имя Марни будет замешано
свет, но я справлюсь».

 Он отвернулся, махнув рукой, и Джонни вернулся к девушке.


 «Что с отцом?» — спросила она, когда такси выехало со станции.
 «Он такой тихий и задумчивый в последнее время. Думаю, бедняга
беспокоится обо мне, хотя ему не стоит, ведь я никогда не была
счастливее».

 «Почему?» — неосторожно спросил Джонни.

— Потому что... ну, в общем, потому что, — сказала она, и её лицо слегка порозовело.
— Во-первых, потому что я не замужем.  Мне претила эта мысль, Джонни.  Ты не представляешь, как мне это претило.  Теперь я понимаю беднягу
папино стремление выдать меня замуж за представителя респектабельного общества». Её чувство юмора, всегда неудержимое, взяло верх над тревогой. «Интересно, понимаешь ли ты моё аморальное чувство собственной значимости, возникшее после того, как я узнала, что бедный отец совершил столько противозаконных поступков! Полагаю, это его извращённое чувство, которое он передал мне».
 «Для тебя это было большим потрясением, Марни?» — тихо перебил её молодой человек.

Она кивнула.

«Да, но потрясения подобны ударам — они причиняют боль, но проходят. Неприятно, когда тебя резко поворачивают в другую сторону. Это ужасно больно, Джонни. Но я думаю, что когда я нашла...» Она запнулась.

— Когда ты узнал, что я воровка.

 — Когда я узнала, что ты... о, Джонни, зачем ты это сделал?  У тебя было столько преимуществ: ты учился в университете, был джентльменом... Джонни, это было не по-мужски.  У папы есть оправдание: он рассказывал мне о своей юности, о трудностях, с которыми ему приходилось сталкиваться, и о том, как тяжело ему жилось.  Но у тебя были возможности, которых никогда не было у него.  Лёгкие деньги — это не настоящие деньги, не так ли, Джонни?

Он замолчал, а затем, быстро вздохнув, она снова улыбнулась.


— Я пришла не для того, чтобы читать тебе нотации, и даже не буду спрашивать,
ради меня, в будущем ты будешь поступать правильно. Потому что, Джонни, - она
положила прохладную ладонь на тыльную сторону его руки, - я не собираюсь делать
ничего подобного доброй фее из сборников сказок и пытаться спасти тебя
от самого себя.

“Я спасен”, - сказал Джонни с насмешливой улыбкой. “Ты совершенно прав.
Не было никаких причин, по которым я должен был быть вором. Я был жертвой
обстоятельств. Возможно, дело было в увлечении игрой — нет, нет, дело было не в этом.
Когда-нибудь я расскажу тебе, почему я свернул с прямого пути добродетели.
Это долгая и любопытная история.

Она больше не упоминала о его падении, и весь обед была сама собой.
Взглянув на её руку, Джонни с удовлетворением увидел, что платиновое обручальное кольцо, которое она носила, сменилось маленьким простым золотым кольцом с единственной бирюзой.
Его дыхание участилось. Впервые он встретил её на
гимхане — сельской ярмарке, организованной в благотворительных целях.
Кольцо было призом, который он выиграл в соревновании по стрельбе, одном из
упражнений гимханы, хотя это и было абсурдным с точки зрения терминологии
Он так подробно описал мешанину из конкурсов, из которых состояла программа, и предложил его ей так же неожиданно, как и принял. Его стоимость составляла чуть меньше фунта; для Джонни все миллионы мира не принесли бы ему такой радости, как это кольцо на её пальце.

После обеда она вернулась к неприятной теме.

«Джонни, ты ведь будешь очень осторожен, правда?» Папа говорит, что
Джефф Легг тебя ненавидит, и он вполне серьёзно это говорит. Он говорит, что
Джеффри и его отец готовы пойти на всё
«Это причинит боль тебе — и мне», — добавила она.

Джонни наклонился над столом и понизил голос.

«Марни, когда этот вопрос будет решён — я имею в виду расторжение вашего брака, — ты примешь меня — таким, какой я есть?»

Она посмотрела ему прямо в глаза и кивнула. Это было самое странное из всех
предложений, и Джеффри Легг, который наблюдал за встречей на станции
, последовал за ней и теперь наблюдал за ними с одной из
балконы ресторана окрасились в более глубокий красный цвет, угадывая все
что означала эта сцена.




 ГЛАВА XXV

В четверг днем Эмануэль Легг вышел из лифта в
Хайлоу-Клаб, коротко кивнув Стивенсу, поднялся по коридору, устланному толстым ковром, отпер дверь своего крошечного кабинета и вошел внутрь.

Полчаса он просидел за столом, неподвижно сложив руки на промокашке, полностью погрузившись в свои мысли. Наконец он открыл ящик стола, нажал на кнопку звонка, стоявшего рядом, и едва успел убрать руку, как вошёл старший официант заведения, высокий итальянец с неприятным лицом.

 «Фернандо, ты всё подготовил для сегодняшнего ужина?»

 «Да», — ответил мужчина.

“ Все лучшие вина, да? Лучшие в этом заведении?

Он уставился на официанта, обнажив зубы в улыбке.

“ Самые лучшие, ” отрывисто сказал Фернандо.

“ Нас будет четверо: я и майор Флойд, мистер Джонни Грей и Питер
Кейн.

“ Леди не придет? ” спросил Фернандо.

— Нет, я не думаю, что она будет ужинать с нами сегодня вечером, — осторожно ответил Эмануэль.


Когда официант ушёл, он встал, запер дверь на засов и вернулся к праздному изучению стола.
Ему доставляло необычайное удовольствие выдвигать ящики и просматривать справочники
который занимал нишу под ячейками для бумаг. Это был стол Джеффри, а Джефф был для него светом в окошке.


Вскоре он встал и подошёл к гнезду из ячеек для бумаг, которое стояло у стены. Засунув руку в одну из ячеек, он повернул ручку и потянул. Гнездо открылось, как дверь, и за ним показалась узкая винтовая лестница, ведущая вверх и вниз. Он оставил потайную дверь открытой и нажал на выключатель, который осветил пространство сверху и снизу. На секунду он
заколебался, не зная, идти ли ему вверх или вниз, и решил, что лучше
идти вниз.

У подножия лестницы была ещё одна дверь, которую он открыл и прошёл через неё в подвальное помещение дома.  Когда дверь открылась, на него обрушилась волна настолько раскалённого воздуха, что на мгновение ему стало трудно дышать.  Подвал, в котором он оказался, был совершенно пуст, если не считать стола, освещённого ярким светом, и большой закрытой печи, которая и создавала атмосферу в помещении. Это было похоже на турецкую баню, и не успел он сделать и двух-трёх шагов, как по его щекам потекли капли пота.

За столом сидел широкоплечий низкорослый мужчина с большой раскрытой книгой перед собой. Он обернулся на звук ключа в замке и теперь направлялся к незваному гостю. Он был полукровкой, и, кроме пары синих брюк, на нём не было никакой одежды. Его жёлтая кожа и странное звериное лицо придавали ему особенно отталкивающий вид.

— Растопил печь, Пьетро? — мягко спросил Эмануэль, снимая очки, чтобы вытереть влагу, скопившуюся на линзах.
Пьетро что-то проворчал и, взяв железный прут, открыл заслонку.


большая дверца печи. Эмануэль поднял руки, чтобы защитить лицо от хлынувшего потока жара.


«Закрой её, закрой!» — раздражённо сказал он, и когда дверца закрылась, он подошёл ближе к печи.


В двух футах от неё находился коробчатый выступ, уходящий от пола на два фута вверх до самого потолка. Незнакомец мог бы подумать, что
это вентиляционная шахта, установленная для регулирования вентиляции.
Эмануэль не был незнакомцем. Он знал, что шахта ведёт на крышу и что у этого есть очень простое объяснение.

 «Хороший у тебя огонь, а, Пьетро? Ты мог бы сжечь там человека».

— Сожги что угодно, — прорычал тот, — но только не человека.

 Эмануэль усмехнулся.

 — Боишься, что я обвиню тебя в убийстве? Что ж, тебе не стоит этого бояться, — сказал он. — Но здесь достаточно жарко, чтобы расплавить медь, да,
Пьетро?

 — Расплавить её дотла.

 — Ты что-то плавил в последнее время?

Мужчина кивнул, ласково поглаживая свои огромные руки.

 «Они пришли в прошлый понедельник, после того как застрелили босса», — сказал другой.
В его речи был забавный дефект, из-за которого его тон казался резким и гортанным. «Ребята наверху знали, что они придут, так что смотреть было не на что. Печь почти не работала».

 Эмануэль кивнул.

«Босс сказал, что печь должна работать всю неделю», — жалобно сказал Пьетро. «Это довольно тяжело для меня, мистер Легг. Иногда мне кажется, что я вот-вот умру от этой ужасной жары».

 «У тебя будут выходные по ночам, — сказал Эмануэль, — и будут недели, когда ты не будешь работать. Сегодня вечером я хочу, чтобы ты... Мистер Джефф тебе сказал?»

 Гном кивнул. Эмануэль прошёл через дверь, закрыв её за собой.
По сравнению с жаром, царившим в комнате, ему показалось, что он
вошёл в ледяную стену. Его воротник был расстёгнут, одежда
прилипала к телу, пока он поднимался по лестнице и проходил мимо
Он открыл дверь своего кабинета и прошёл дальше, пока не добрался до крошечной лестничной площадки, на которой едва можно было стоять. Он дважды постучал в дверь, потому что у него не было ключа. После паузы раздался ответный стук, открылась маленькая смотровая щель, и его окинули пытливым и подозрительным взглядом.

 Когда дверь наконец открылась, он увидел, что находится в маленькой комнате с большим окном в потолке, наглухо закрытым решёткой. В одном конце светового люка была
рулонная штора, которую можно было опустить на ночь и тем самым
скрыть яркий свет, который иногда проникал в комнату.

Мужчина, приветливо ухмыльнувшийся в ответ, был маленьким и лысым. Ему было около шестидесяти, и гротескность его внешности объяснялась не столько потрёпанной одеждой и низким ростом, сколько моноклем в золотой оправе, закреплённым на правом глазу.

 В центре комнаты стоял большой стол, заваленный всевозможными принадлежностями, от маленького микроскопа до футляра, наполненного маленькими чёрными бутылочками. Под ярким верхним светом, который лился из подвешенной над столом лампы и был прикреплён к дереву стеклянными штифтами, лежала продолговатая медная пластина, над которой работал гравёр.
Когда он открыл дверь, в руке у него был гравировальный инструмент.

«Доброе утро, Лейси. Над чем ты сейчас работаешь?» — спросил Эмануэль с добродушным покровительственным видом, подобающим владельцу, обращающемуся к любимому работнику.

«Над новыми пятериками, — ответил тот. — Джефф хочет сделать большую печать. У Джеффа есть мозги. Любой другой сказал бы: «Работай с фотопластинки» — ты же знаешь, что это значит. После сотни попыток что-то получается.
Но стоит сделать одну ошибку, и не успеешь оглянуться, как всё пойдёт наперекосяк. Но гравировка есть гравировка, — сказал он с гордостью. — Можно получить
все новые изменения без фотографий. Я никогда не был сторонником этого нового метода — в «сиськах» полно парней, которые думают, что могут сделать слаш с помощью камеры и цинковой пластины!


 Было приятно услышать похвалу в адрес Джеффри, и Эмануэль Легг промурлыкал: Он
осмотрел наполовину готовую пластину через свои мощные очки, и
хотя искусство гравера было ему не очень хорошо знакомо
, он мог восхититься тонкой работой, которую выполнял этот опытный фальсификатор
.

Слева от стола был проем, как открытие сервиса
лифт. Это было продолжением вала, который вел из подвала,
и ценность его заключалась в том, что, какими бы умными ни были полицейские, задолго до того, как они смогли бы проникнуть в комнату гравёра, все улики, свидетельствующие о его виновности, были бы выброшены в отверстие и сожжены в печи.

«Идея Джеффри. Какой ум! — восхищённо сказал Лейси. — Это сводит риск к минимуму. Работать на Джеффа, мистер Легг, одно удовольствие. Он не рискует».

“ Полагаю, Пьетро всегда на месте?

Мистер Лейси улыбнулся. Он взял со стола тарелку и осмотрел ее
сзади и спереди.

“Это то, что я испортил сегодня утром”, - сказал он. “Пролил на него немного кислоты.
Смотрите!”

Он подошел к отверстию, просунул руку и, очевидно, нажал на звонок,
потому что из устья шахты донесся слабый звон. Когда он убрал руку
тарелка, которую она держала, исчезла. Раздалось жужжание
колокольчика из-под стола.

“Эта тарелка уже течет, как вода”, - сказал он. “ Шансов нет.
если с Пьетро все в порядке, он и пикнуть не успеет. Шире! Это Джеффри! Широкая, как
Брод-стрит! Вы не поверите, мистер Легг, но я до сих пор не знаю, где печатают эту газету. И готов поспорить, что печатник тоже не имеет ни малейшего представления, где делают печатные формы. В мире нет ни одного человека, который бы
в этом здании нет ни одного человека, от которого хоть чем-то бы пахло».

 Эмануэль, довольный отец, спустился в свой кабинет и, плотно закрыв дверь, вышел в клуб, чтобы осмотреть комнату № 13. Стол был уже накрыт; в центре стояла большая ваза с розами, до краёв наполненная отборными цветами; перед каждой тарелкой стояло по бокалу из редкого стекла, подобного которому завсегдатаи клуба никогда не видели на своих столах.

 Бегло осмотрев комнату, он остался доволен и вернулся не в свой кабинет, а к Стивенсу, привратнику.

«Смысл в том, чтобы сообщить членам клуба, что все комнаты заняты на сегодня?» — спросил Стивенс. «Мне пришлось отказать Лью Брэди, а он платит».

 «Мы устраиваем вечеринку, Стивенс, — сказал Эмануэль, — и не хотим, чтобы нам мешали. Джонни Грей придёт. И можешь убрать это выражение с лица; если бы я знал, что он твой приятель, тебя бы и на минуту не было в этом клубе». Питер Кейн тоже идёт».

«Мне кажется, это будет жёсткая вечеринка», — сказал Стивенс. «И что мне делать? — саркастически спросил он. — Вызвать полицию при первом же крике?»

«Пригласи своего друга из Торонто», — резко бросил Эмануэль и пошёл домой переодеваться.





 Глава XXVI

Джонни пришёл первым из гостей, и Стивенс помог ему снять плащ. При этом он тихо спросил:

«У вас есть пистолет, капитан?»

«Никогда не ношу с собой оружие, Стивенс. Это плохая привычка».

— Я никогда не думал, что ты мошенник, — сказал Стивенс тем же тоном.

 — Любой, кто сидел в тюрьме, _ex officio_ является членом Древнего
 Ордена Мошенников, — сказал Джонни, поправляя свой галстук перед зеркалом на стойке портье. — Что происходит?

— Не знаю, — ответил тот, наклоняясь, чтобы вытереть грязь с ботинок Джонни. — Но в доме № 13 происходили странные вещи. И не садись спиной к буфету. Ты понял?

Джонни кивнул.

Он дошёл до конца коридора, когда услышал жужжание поднимающегося лифта, и остановился. Это был Питер Кейн, и Джонни тихим голосом передал ему совет портье.

«Не думаю, что они что-то начнут, — сказал Питер себе под нос.
— Но если начнут, то в больнице Чаринг-Кросс есть медсестра, которая скажет: “Опять ты здесь!”»

Как и ожидал Джонни, двое хозяев ждали его в номере 13.
Тишина, последовавшая за их приходом, была для одного из участников вечеринки
неловкой.

“Рад видеть тебя, Питер”, - сказал Эммануил, наконец, хотя он не издал ни
видом пожали друг другу руки. “Старые друзья должны отставать
знакомых. Это мой парень Джеффри. Я думаю, ты с ним знаком, ” сказал он
с усмешкой.

— Я с ним встречался, — сказал Питер, и его лицо стало непроницаемым.

Джеффри Легг, судя по всему, полностью оправился от пережитого неприятного инцидента.


— А теперь садитесь все, — сказал Эмануэль, суетясь и отодвигая стулья. — Ты садись сюда, Джонни.

«Я лучше сяду лицом к буфету, мне нравится смотреть, как я ем», — сказал Джонни и без приглашения сел на выбранное им место.

 Не дожидаясь приглашения, Питер сел слева от Джонни, а сам Эмануэль, немного раздосадованный тем, что его планы нарушились, сел спиной к буфету. Джонни заметил, как отец и сын быстро переглянулись.
Он также заметил, что на буфете не было ни одного из гарниров, для которых он предназначался, и задумался, какая опасность может исходить с того конца комнаты.

Рядом с буфетом, в углу, висела длинная синяя занавеска, которая, как он догадался, скрывала дверь, ведущую в номер 12. Питер, который лучше знал клуб, знал, что номер 12 — это
гостиная, и что эти две комнаты образуют один из тех номеров, которые пользуются большим спросом, когда на заклание приводят ягнёнка.

— А теперь, ребята, — сказал Эмануэль с наигранной весёлостью, — никаких препирательств и ссор. Мы все собрались за праздничным столом, и нам ничего не остаётся, кроме как найти выход, который не запятнает доброе имя моего мальчика, если я могу так выразиться.

“Вы можете использовать любое слово, которое тебе нравится”, - сказал Питер. “Это займет больше, чем
званый обед, чтобы восстановить свою подмоченную репутацию”.

“ Какие длинные слова ты употребляешь, Питер! ” восхищенно сказал Эмануэль. “Это моя
сам виноват, что я их не знаю, потому что у меня было много времени, чтобы
учиться, когда я был далеко за Альпы.’ Никогда не было через Альпы, у
вы, Питер? Что ж, когда они говорят «время», они используют правильное слово.
Единственное, что у тебя есть, — это время!»

Питер не ответил, и Джеффри продолжил разговор.

«Послушай, Питер, — сказал он, — я не собираюсь писать об этом песню
Это не твоё дело. Я собираюсь выложить все карты на стол. Я хочу свою жену.


 — Ты же знаешь, в чём Лила лучше меня, — сказал Питер. — Она сейчас не у меня на работе.


 — Лила — ничтожество! — возразил Джеффри. — Если ты ведешься на это, значит, ты становишься мягче. Я, конечно, женился на Лиле, но она уже была замужем, и я могу это доказать.

На этом разговор прервался, так как вошёл официант, чтобы подать суп.


«Какое вино вы будете пить, сэр?»

«То же, что и мистер Эмануэль», — ответил Питер.

Эмануэль Легг тихо усмехнулся.

«Думаешь, я собираюсь тебя «вырубить», а, Питер? Какой подозрительный старик
— Вот это мужчина!

 — Воды, — тихо сказал Джонни, когда к нему подошёл официант.

 — На водном фургоне, Джонни?  Это хорошо.  Молодому человеку в твоём деле нужно сохранять здравый смысл.  Я буду шампанское, Фернандо, и майор Флойд тоже.  Ничто так не бодрит, как шампанское, — сказал он.

Питер, напрягая все свои чувства, наблюдал за тем, как вино, бурля и пенясь, наполняло высокие бокалы.


— Достаточно, Фернандо, — сказал Эмануэль, внимательно наблюдавший за происходящим.


Когда дверь закрылась, Джонни мог бы поклясться, что услышал ещё один щелчок.

“ Запираешь нас? - вежливо спросил он, и брови Эмануэля поползли вверх.

“ Запираешь тебя, Джонни? Почему, ты думаешь, я боюсь потерять тебя,
как ты боишься потерять Марни?

Джонни отпил воды из стакана, не сводя глаз с лица старика
. Что за стол? Это была мысль, которая озадачила
его. Это был самый обычный предмет мебели из тяжёлого красного дерева,
немного неглубокий, но это объяснялось тем, что комната была
небольшая, и при расстановке мебели владельцам клуба приходилось экономить пространство.

Под полкой, на которой должны были стоять гарниры, были две дверцы буфета.
Может быть, ему показалось, что одна из них сдвинулась на долю дюйма? Это было его воображение.
Ему показалось, что он видел, как одна сдвинулась на долю дюйма?

“Когда-нибудь были в "птицу", прежде чем, Джонни?”

Он был Эммануилом, который сделал большую часть разговора.

“Я знаю, что они вам дали три года, но это был твой первый
убеждение?”

“Это было мое первое осуждение”, - сказал Джонни.

Старик посмотрел в потолок, потирая подбородок.

 «Ты когда-нибудь был в Китауне?» — спросил он. «Я знаю, что тебя бесполезно спрашивать, Питер. Ты никогда не был ни в Китауне, ни в каком-нибудь другом захолустье, не так ли? Умница, Питер!»

— Давай поговорим о чём-нибудь другом, — сказал Питер. — Я ни на секунду не поверил в ту историю, которую ты мне рассказал о том, что Лила уже была замужем.
Ты каждый раз придумывал новую ложь, когда мы обсуждали этот вопрос.
Я собираюсь устроить тебе шоу, Эмануэль, как в старые добрые времена.
Ты вёл себя как свинья и был ближе к смерти, чем думаешь,
потому что, если бы твой план сработал, как ты рассчитывал, я бы тебя убил.


 Эмануэль насмешливо усмехнулся.

 «Старина Питер станет бандитом, — сказал он. — И это после всех твоих лекций! Я удивлён, Питер. Теперь я скажу
Вот что я собираюсь сделать. — Он упёрся локтями в стол и подпёр подбородок руками. Его проницательный взгляд, ещё более проницательный из-за увеличивающих очков, был устремлён на его бывшего друга. — По моим подсчётам, ты должен мне сорок тысяч фунтов, и я знаю, что не получу их без борьбы. Подумай об этих деньгах, и я облегчу жизнь жене моего сына. — Он сделал акцент на последнем слове.

«Можешь это вырезать!»

 Джеффри резко прервал отца.

«Никакие деньги в мире не заставят меня отдать Марни.
Пойми это. — Он с грохотом опустил руку на стол. — Она принадлежит мне, и я хочу её, Питер. Ты понял? И более того, я собираюсь её забрать.


Джонни отодвинулся от стола и, скрестив руки на груди, улыбнулся. Его правая рука потянулась
к пистолету, который он носил под мышкой: маленькому «Браунингу»,
любимому оружию Джонни в таких ситуациях. Потому что дверца
шкафа снова сдвинулась, а дверь в комнату была заперта: в этом он
был уверен. Все эти разговоры о Марни были чистой воды уловкой,
чтобы отвлечь их.

Давно миновали те времена, когда тарелки должны были очищены
и второе, конечно, сделать его внешний вид. Но не было
второе блюдо на ужин. Эмануэль говорил с упреком.


“Джеффри, мальчик мой, ты не должен портить выгодную сделку”, - сказал он. “Правда
в том, что...”

И тут весь свет в комнате погас. Джонни мгновенно вскочил на ноги, прижался спиной к стене и направил пистолет в темноту.

 — Что за игры? — резко спросил Питер. — Если ты начнёшь дурачиться, здесь будет настоящий покойник.

 — Я не знаю, — ответил Эмануэль с того места, где он стоял.
было. «Позвони в звонок, Джефф. Думаю, выключатель вышел из строя».

 В комнате был кто-то ещё: Джонни инстинктивно почувствовал чьё-то присутствие — кто-то крался к нему. Вытянув руку, готовый наброситься в ту же секунду, как тот коснётся его, он ждал.
Прошла секунда — пять секунд — десять секунд — и свет снова зажегся.

Питер тоже стоял, прислонившись спиной к стене, и держал в руке
устрашающего вида «Уэбли». Джеффри и его отец стояли бок о бок на
тех же местах, где они были, когда погас свет. Пятого человека в комнате не было.

— Что за игра? — с подозрением спросил Питер.

 — Игра, мой дорогой Питер?  Что за вопрос!  Ты же не хочешь сказать, что я в ответе за предохранители, не так ли?  Я не электрик.  Я бедный старый мошенник, который отсидел срок, который должны были отсидеть другие, — вот и всё, — любезно ответил Эмануэль.  — И посмотри на оборудование!  Плохая идея — носить с собой оружие. Пусть старый мошенник дать тебе совет, Петр,” он
подтрунивали. “Я не удивлен, что на Джонни, потому что он может быть чем угодно.
Садитесь, чертовы идиоты, ” шутливо сказал он. “ Давайте поговорим.

“ Я заговорю, когда вы откроете дверь, - тихо сказал Джонни. “ И я
Убери мой пистолет при том же условии.

 В три шага Эмануэль оказался у двери.  Он дёрнул за ручку, и дверь распахнулась.

 «Если ты боишься, держи дверь открытой, — презрительно сказал он.  — Думаю, ты боишься темноты из-за того, что у тебя есть сиськи.  Я и сам такой».

 Когда он повернул ручку, Джонни услышал второй щелчок. Он был уверен, что за дверью кто-то стоит и что слова
 Легге были адресованы неизвестному часовому. В чём была
задумка?

 Питер Кейн потягивал шампанское, не сводя глаз с хозяина. Неужели он
вы тоже слышали шум? Джонни решил, что слышал. Погашение
огней не было случайностью. Был подан какой-то секретный сигнал
, и на контрольном коммутаторе погас свет.
Дверцы буфета были неподвижны. Повернув голову, Джонни увидел
что Джеффри смотрит на него с напряженной сосредоточенностью, которая
была многозначительной. Чего он ожидал?

Кульминация, какой бы она ни была, была близка.

— Удивительно, Грей, что ты никогда не занимался слякотью.
Джеффри говорил медленно и взвешенно. — Это хорошая профессия,
и ты сможешь заработать столько, сколько и не мечтал, подделывая скаковых лошадей».

«Может, ты подскажешь мне, с чего начать в этой интересной профессии», — невозмутимо сказал Джонни.

«Я изложу тебе это на бумаге, если хочешь. Так будет проще. Или, ещё лучше, я покажу тебе, как это делается. Хочешь?»

— Не знаю, есть ли мне до этого дело, но я уверен, что мой друг мистер Ридер----

 — Ваш друг мистер Ридер! — усмехнулся собеседник. — Он тоже ваш приятель, не так ли?

 — Все законопослушные граждане — мои приятели, — серьёзно ответил Джонни.

Он положил пистолет обратно в карман пиджака и положил на него руку.


— Ну что, с этого начнём?

 Джеффри встал из-за стола и подошёл к буфету. Он наклонился и, должно быть, задел какой-то механизм, потому что без всякого видимого
содействия крышка буфета повернулась на невидимой оси,
обнажив небольшой, но очень сложный механизм, который
Джонни сразу узнал в нём один из тех небольших печатных станков, которые используют для печати банкнот, когда выпускается ограниченная серия банкнот, как правило, крупного номинала.

От дерзости этого откровения у него на мгновение перехватило дыхание.

 «Ты можешь разобрать этот буфет на части, — продолжил Джеффри, — а потом не найти его».

 Он нажал на кнопку, и самое большое колесо начало вращаться, а вместе с ним и дюжина крошечных пластин и цилиндров. Всего на несколько минут,
а потом он отключил электричество, снова нажал на потайной механизм,
и машина исчезла из виду, а двое изумлённых мужчин
уставились на самую обычную поверхность самого обычного буфета.

 — Лёгкие деньги, да, Грей? — сказал Эмануэль, восхищённо ухмыляясь.
son. “ Теперь слушайте, мальчики. Его тон внезапно стал практичным и
деловым, когда он вернулся на свой стул. “Я хочу сказать тебе
кое-что, что принесет много пользы вам обоим, и мы
оставим Марни в покое на некоторое время”.

Джонни поднял свой стакан воды, по-прежнему настороженным и подозрительным.

“Точка-это...”, - сказал Эмануэль, и в этот момент Джонни долго
глоток из бокала.

Едва жидкость достигла его горла, как он тщетно попытался
выплюнуть её. Он узнал резкий привкус и, швырнув стакан на пол, выхватил пистолет.

И тут какая-то чудовищная сила внутри него ударила в мозг, и
пистолет выпал из его парализованной руки.

Питер вскочил на ноги, переводя взгляд с одного на другого.

- Что вы наделали? - спросил я.

Он прыгнул вперед, но прежде чем он успел сделать шаг, Эмануэль вскочил на
его, как кошка. Он пытался бороться понятно, но ему было любопытно
вялым и слабым. Мощный удар кулаком пришёлся ему в челюсть, и он рухнул как подкошенный.


 «Попался!» — прошипел Эмануэль, глядя на своего врага сверху вниз. «Попался, Питер, мой мальчик! Никогда не был в жопе, да? Я тебе покажу!»

Джеффри Легг наклонился и рывком распахнул дверцу шкафа, и на свет вышел мужчина
. Это был Пьетро, похожий на кота, ухмыляющийся
от уха до уха, явно наслаждаясь той ролью, которую он сыграл. Эмануэль
опустил руку ему на плечо.

“Хороший мальчик”, - сказал он. “Правильный препарат для правильного мужчины, а? Каждому
Свой наркотик, Джефф. Я знал, что этот Джонни Грей будет самым сложным соперником.
Если бы я последовал твоему совету и отправил их обоих в нокаут,
мы бы нокаутировали только одного. Теперь они знают, почему погас свет.
 Поднимите их.

Маленький полукровка, должно быть, был невероятно сильным, потому что он без труда поднял
Питера и усадил его в кресло. Сделав это, он поднял молодого человека и уложил его на диван, достал из кармана маленькую жестяную коробочку и, наполнив шприц из крошечного флакона, огляделся в поисках указаний.

 Джеффри кивнул, и игла вонзилась в бесчувственную плоть.
Закончив, он приподнял веко усыплённого мужчины и снова ухмыльнулся.

 «Он будет готов к транспортировке через полчаса, — сказал он.  — Мой нокаут длится недолго».

— Ты можешь спустить его по пожарной лестнице во двор? — с тревогой спросил Эмануэль.
— Он довольно тяжёлый, этот Питер. Тебе придётся помочь ему, Джефф. Машина во дворе. И, Джефф, не забудь, что в два часа у тебя помолвка.


 Его сын кивнул.

Полукровка снова поднял Питера Кейна, и Джеффри, широко распахнув дверь, помог ему вынести потерявшего сознание мужчину через открытое окно и спустить по стальной лестнице, хотя помощь была ему почти не нужна, ведь этот человек обладал невероятной силой.

 Он вернулся, явно не уставший после своих усилий, и поднял Джонни на
на спину. Снова без посторонней помощи, он отнес молодого человека к ожидавшей внизу машине
и швырнул его в машину.

Вслед за ним на этот раз Джеффри, закутанные с головы до ног в
длинные водонепроницаемый, шофер в кепке, надвинутой на глаза. Они
заперли обе дверцы машины, Пьетро открыл ворота и
выглянул наружу. Людей вокруг было немного, машина развернулась и
на полной скорости помчалась в сторону Оксфорд-стрит.

Закрыв и заперев ворота, полукровка поднялся по лестнице пожарного выхода, перепрыгивая через две ступеньки, и доложил об этом своему довольному хозяину.

Эмануэль собирал пальто и шляпы двух своих гостей в
узел. Сделав это, он открыл шкаф и бросил их туда, и они
немедленно исчезли.

“Спустись и сожги их”, - лаконично сказал он. “Ты хорошо поработал,
Пьетро. Сегодня вечером для тебя пятьдесят”.

“Хорошо?” - лаконично спросил другой.

Эмануэль одарил его своей доброжелательной улыбкой. Он взял два бокала, из которых пили мужчины, и положил их к одежде.
 Тщательный обыск комнаты не выявил никаких других следов их присутствия. Удовлетворившись, Эмануэль сел и закурил длинную тонкую сигару.
сигара. Его ночная работа была ещё не закончена. Джефф оставил ему самое сложное из всех заданий.

 Из небольшого шкафчика он достал телефон и вставил вилку в розетку на конце длинного шнура. Ему пришлось немного подождать, пока наберут номер, но вскоре он услышал голос, который, как он знал, принадлежал Марни.

 — Это ты, Марни? — тихо спросил он, так искусно изменив голос, что девочка поверила.

 — Да, папочка.  Ты в порядке?  Я так за тебя волновалась.
 — Всё в порядке, дорогая.  Мы с Джонни нашли кое-что интересное
открытие. Скажи, пожалуйста, Барни, чтобы шел спать, а сам подожди меня.
- Открой дверь сам?

“ Джонни вернется с тобой?

“Нет, нет, дорогая, я иду один”.

“Ты уверена, что все в порядке?” - спросил взволнованный голос.

“Теперь не волнуйся, моя милая. Я буду у вас в два часа. Когда
услышишь, что машина остановилась у ворот, выходи. Я не хочу заходить в дом.
Я тебе все объясню. - Но... - Прошептал он. - Я не хочу заходить в дом.

Я все объясню тебе.

“Делай, как я прошу вас, дорогая,” сказал он, и прежде чем она смогла ответить было
отбой.

Но Джефф мог это сделать? Он хотел бы поехать сам, но что бы
Это означало, что ему придётся нанять шофёра, а он не знал никого, кому можно было бы довериться. Он сам был недостаточно силён, чтобы справиться с девушкой, и, что ещё хуже, вождение автомобиля было для него загадкой — это было одним из тех умений, которых он был лишён из-за долгого пребывания в Дартмуре.

 Но сможет ли Джефф справиться с этим? Он достал из кармана карандаш и стал записывать время на белой скатерти. Довольный, он убрал карандаш и уже наливал себе бокал шампанского, как вдруг в дверь тихонько постучали. Он удивлённо поднял глаза. Мужчина
Ему было приказано ни при каких обстоятельствах не приближаться к комнате № 13, и в его обязанности входило следить за тем, чтобы весь коридор был свободен, пока он не получит противоположных указаний.

_Тук-тук-тук._
«Войдите», — сказал он.

Дверь открылась. В проёме стоял мужчина. Он был одет в поношенный вечерний костюм; его галстук был неуклюже завязан; на белой рубашке не хватало одной пуговицы.

«Я не помешаю вашему маленькому празднику?» — робко спросил он.

 Эмануэль ничего не ответил. Он долго сидел, уставившись на это странное видение. Словно не осознавая, в каком изумлении и ужасе он пребывает
Извинившись, посетитель попытался поправить свои обтрёпанные манжеты, которые свисали почти до костяшек пальцев. А затем:

 — Входите, мистер Ридер, — немного запыхавшись, сказал Эмануэль Легг.




 Глава XXVII
Мистер Ридер боком протиснулся в комнату и закрыл за собой дверь.

 — Вы один, мистер Легг? — спросил он. — Я думал, у тебя компания.

 — У меня были друзья, но они ушли.

 — Твой сын тоже ушёл?  Ридер беспомощно переводил взгляд с одного угла комнаты на другой.  — Боже мой, это разочарование, огромное разочарование.

Эмануэль быстро соображал. По всей вероятности, потрёпанный детектив
наблюдал за домом и знал, что они ушли не через парадный вход. Он сделал смелый шаг.


«Они ушли четверть часа назад. Питер и Джонни спустились по пожарной лестнице — машина моего сына была во дворе. Нам не нравится, когда машина стоит перед входом в клуб; люди слишком много болтают. А после той огласки, которую мы получили…»

Мистер Ридер остановил его, тихо согласившись.

 «Это была та самая машина, да? Я видел, как она уехала, и задумался, что же это было»
о... номер XC. 9712, синий лимузин — «Даймлер» — возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что это был «Даймлер»; я так мало разбираюсь в автомобилях, что могу легко ошибиться, а моё зрение уже не то, что раньше.

 Эмануэль выругался себе под нос.

 «Да, это был «Даймлер», — сказал он, — тот, что мы купили по дешёвке на распродаже».

Рассеянный взгляд посетителя был устремлён на стол.

 «Они взяли с собой бокалы для вина?» — мягко спросил он. «Я думаю, это хороший обычай — забирать с собой сувениры с важного мероприятия. Я уверен, они были очень счастливы».

Как он сюда попал, подумал Эмануэль? У Стивенса был строгий приказ остановить его, а Фернандо находился в конце Г-образного коридора. Как будто
угадав мысль, которая пронеслась в голове Легга, мистер Ридер
ответил на невысказанный вопрос.

 «Я тоже взял на себя смелость подняться по пожарной лестнице, — сказал он. — Это был интересный опыт. Для того чтобы начинать эксперименты, я уже староват.
К тому же я не из тех, кого очень волнует скалолазание, особенно по ночам.


Эммануэль проследил за его взглядом и увидел небольшой квадрат
Ржавые брюки были протёрты, и сквозь дыру виднелось костлявое белое колено.


— Да, я поднялся по пожарной лестнице, и, к счастью, окно было открыто.
 Я решил сделать вам приятный сюрприз.  Кстати, лестница ведёт только до этого этажа?  Это любопытно, потому что, знаете ли, мой дорогой мистер Легг, вполне может случиться, что в случае пожара
люди будут вынуждены подняться на крышу. Если я правильно помню,
на крыше нет ничего, кроме квадратной надстройки — кладовой, не
так ли? Дайте подумать. Да, это кладовая, я уверен.


— По правде говоря, — перебил его Эмануэль, — у меня здесь были два старых знакомых, Джонни Грей и Питер Кейн. Кажется, ты знаешь Питера?


Тот слегка наклонил голову.

«И они немного перебрали. Думаю, Джонни не привык к вину, а Питер уже много лет не пьёт». Он сделал паузу. «На самом деле они были изрядно пьяны».

— Это очень печально, — мистер Ридер покачал головой. — Лично я
большой сторонник сухого закона. Я бы запретил вино и пиво, а
также мошенников и фальшивомонетчиков, сплетников, отравителей, — он сделал паузу, подбирая слово, — лучше сказать, отравительниц, — сказал он. — Они забрали с собой бокалы, не так ли? Надеюсь, они их вернут. Мне бы не хотелось думать, что люди, которые мне... э-э... нравятся, виновны в таком презренном поступке, как... э-э... мелкая кража... э-э... бокалов для вина.

 Его печальный взгляд снова упал на стол.

 — И у них был только суп!  Очень необычно, когда тебя разливают по бутылкам до того, как...
Вы уже доели суп, не так ли? Я имею в виду, в респектабельных кругах, — добавил он извиняющимся тоном.

 Он оглянулся на открытую дверь поверх своих очков.

 — Интересно, — задумчиво произнёс он, — как они спустились по пожарной лестнице в темноте в таком плачевном состоянии?

 Его бесстрастные глаза снова обратились к Эмануэлю.

“Если ты увидишь их снова, скажи им, пожалуйста, что я жду мистера Кейна
и мистера Джонни - как его зовут?-- Грей, вот и все! чтобы не опоздать на встречу
, которую они назначили мне на завтрашнее утро? И что, если они
не появятся у меня дома в десять часов...”

Он остановился и поджал губы, словно собирался свистнуть.
Эмануэль гадал, что будет дальше, и вскоре его догадки подтвердились.

— Вы сильно мёрзли в Дартмуре? Мне говорили, что зимы там очень суровые, особенно для людей преклонного возраста.
Конечно, — продолжил мистер Ридер, — там можно найти друзей, можно даже обзавестись родственниками. Полагаю, вам будет гораздо проще, если вы будете знать, что ваш сын или другой близкий родственник живёт на той же лестничной площадке.
Там ведь три лестничных площадки, не так ли? Но так гораздо приятнее
жить в комфорте в Лондоне, мистер Легг, — иметь уютную квартирку в Блумсбери, такую, как у вас; ходить, куда вам вздумается, без надзора.
Я думаю, что «надзор» — очень вульгарное слово, но оно
означает «присмотр», не так ли?

 Он подошёл к двери и медленно повернулся.

 — Вы не забудете, что я собираюсь встретиться с мистером Питером Кейном и мистером Джоном
Грей, завтра в половине одиннадцатого у меня дома — ты ведь не забудешь, правда?


 Он осторожно закрыл за собой дверь и, прижав к руке большой зонт,
прошёл по коридору в сторону
изумлённый Фернандо, к изумлению тюремщиков, стоявших на страже в конце коридора.

«Добрый вечер», — пробормотал мистер Ридер, проходя мимо.

Фернандо был слишком потрясён, чтобы вежливо ответить.

Стивенс увидел его, когда тот вошёл в главный коридор, и ахнул.

«Когда вы пришли, мистер Ридер?»

«Никто никогда не видел, как ты входишь, но многие видят, как ты выходишь», — добродушно сказал Ридер. «С другой стороны, есть люди, которых видят входящими в этот клуб, но никто не видел, как они выходят. Мистер Грей не проходил здесь, или мистер Кейн?»

 «Нет, сэр», — удивлённо ответил Стивенс. «Они ушли?»

 Ридер тяжело вздохнул.

— Да, они ушли, — сказал он. — Надеюсь, ненадолго, но они точно ушли. Спокойной ночи, Стивенс. Кстати, вас ведь зовут не Стивенс, не так ли? Кажется, я вас помню, — он прищурился, словно пытаясь вспомнить, — кажется, я помню, что восемь лет назад вас звали не Стивенс.

 Стивенс покраснел.

“Это имя мне известно, а сейчас, сэр”.

“Очень хорошее название, тоже отличное имя”, - пробормотал Мистер ридер, как он
шагнул в лифт. “И все-таки, мы должны стараться жить вниз
прошлое. И я был бы последним, чтобы напомнить вам о ваших ... э ... несчастье”.

Когда он вышел на улицу, двое мужчин, которые стояли на
противоположном тротуаре, перешли к нему.

“Они уехали”, - сказал мистер Ридер. “Они были в той машине, как я и опасался.
Все станции должны быть предупреждены, и особенно городские станции непосредственно за пределами Лондона
, чтобы они задержали машину. У вас есть ее номер. Ты
лучше смотреть на этом месте до утра”, - сказал он одному из них.

“Очень хорошо, сэр”.

«Я хочу, чтобы вы особенно следили за Эмануэлем и держали его под наблюдением до завтрашнего утра».

Дежурный детектив ждал с философским терпением
что составляет большую часть снаряжения среднестатистического детектива, до
трех часов ночи; и в этот час, когда на небе уже начинал светать
, Эмануэль так и не появился. Стивенс
ушел с дежурства через полчаса после ухода мистера Ридера. В два часа
старший официант и еще трое человек ушли, Фернандо запер
дверь. Затем, за несколько минут до трёх, появилась приземистая фигура Пьетро,
закутанная в тяжёлое пальто. Он тоже запер за собой дверь и
исчез в направлении Шафтсбери-авеню. В половине четвёртого
три детектива остались полицейским следить за домом, и попал на
звонит мистеру ридеру, который остановился в городе.

- О боже! - сказал мистер ридер, еще более нелепое зрелище в пижаме
которые были слишком малы для него, к счастью не было
зрителей своего волнения. “ Не ушел, говоришь? Я приду в себя.

Когда он приехал, было уже светло. Ворота во дворе открывались ключом-скелетом (подъем, так красочно описанный мистером Ридером, был полностью вымышленным, а разрез на его брюках появился из-за того, что он зацепился за
зазубренный гвоздь в одном из упаковочных ящиков, которыми был завален двор (
)), и он поднялся по железной лестнице на третий этаж.

Окно, через которое он проник в дом накануне вечером
, было закрыто на засов, но с мастерством профессионального взломщика
Мистер Ридер отодвинул задвижку и, открыв окно,
шагнул внутрь.

Было достаточно дневного света, чтобы разглядеть, где он находится. Он безошибочно направился
в кабинет Эмануэля. Дверь была взломана, и не было нужды
использовать отмычку.

 Эмануэля нигде не было видно, и Ридер вышел, чтобы выслушать доклад
детектива, который быстро обыскал клуб.

«Все двери открыты, кроме номера 13, сэр, — сказал он. — Она заперта изнутри. Я вскрыл замок».

«Попробуйте номер 12», — сказал Ридер. «Есть два способа войти: через дверь, которую вы найдёте за занавеской в углу комнаты, и через буфетную, которая сообщается с буфетной в номере 13. Ничего не ломайте, если можете этого избежать, потому что я не хочу, чтобы о моём визите здесь стало известно».

 Он последовал за детективом в номер 12 и обнаружил, что там нет
необходимость использования входа стол, на дверь была
разблокирован. Он вышел в № 13; он был в полной темноте.

“Хм!” - сказал мистер ридер, и понюхал. “Кто-нибудь из вас пройдите вдоль этой стены
и найдите выключатель. Будьте осторожны, не наступите на что-нибудь”.

“Что там?”

“Я думаю, вы найдете… однако, включите свет”.

Детектив нащупал выключатель на стене и погасил свет. И тогда они увидели всё, что подозревал мистер.
Ридер. На столе неподвижно лежала фигура —
Это было ужасное зрелище, ведь человек, убивший Эмануэля Легга, использовал кочергу, которая, изогнутая и окровавленная, лежала среди осколков редкого стекла и некогда белоснежной скатерти.




 ГЛАВА XXVIII
Не было необходимости вызывать врача, чтобы удовлетворить требования полиции. Эмануэль
Легг вышел за рамки своей преступной деятельности.

«Кочерга была взята откуда-то», — задумчиво произнёс мистер Ридер, рассматривая орудие преступления. Он взглянул на небольшой камин. Кочерга, щипцы и лопата были на месте, и они были тяжелее тех, что использовались в гостиных.

Он ловко обыскал карманы убитого и в жилете
нашел маленькую карточку с номером телефона: “Хоршем
98753”. Питера. В данный момент это не имело особого значения, и
Ридер положил его к другим документам, которые он извлек из карманов
убитого мужчины. Позже прибыл инспектор, чтобы заняться этим делом.
дело.

“Я полагаю, там была какая-то борьба”, - сказал мистер Ридер. — Правое запястье, как я полагаю, сломано. Револьвер Легга лежал под столом.
Вероятно, он достал его, и в него выстрелили.
его рука. Я не думаю, что я вам больше понадоблюсь, инспектор.

Он осматривал главный коридор, когда телефонный коммутатор в
задней части маленького стола Стивенса натолкнул его на мысль. Он соединился с Хоршемом
и, несмотря на ранний час, ему ответили
почти сразу.

“ Кто это? ” спросил он.

“Я слуга мистера Кейна”, - произнес хриплый голос.

“О, это Барни? Ваш хозяин уже дома?”

“Нет, сэр. Кто там говорит?”

“Это мистер Ридер.… Вы не могли бы попросить мисс Кейн подойти к телефону?

“ Ее тоже здесь нет. Я все пытался дозвониться до Джонни Грея.
— Ночью, но его слуга сказал, что его нет дома.

 — Где мисс Кейн? — быстро спросил Ридер.

 — Я не знаю, сэр.  Кто-то приехал за ней ночью на машине, и она уехала, оставив дверь открытой.  Меня разбудил стук ветра в дверь.

 Мистер Ридер так долго не отвечал, что Барни подумал, не ушёл ли он.

“Никто не позвонить ей вечером? У нее были
телефонные сообщения?”

“Один, сэр, около десяти часов. Я думаю, что это был ее отец, с пути
она говорила”.

Снова долгий промежуток молчания, а затем:

“Я приеду прямо в Хоршем”, - сказал мистер Ридер, и от
приятности его голоса Барни почувствовал себя увереннее;
хотя, если бы он знал этого человека лучше, он бы понял, что
Мистер Ридер был самым обычным человеком, когда был наиболее взволнован.

Мистер Ридер отодвинул от себя телефон и встал.

Итак, они заполучили Марни. Другого объяснения не было. Званый ужин был устроен для того, чтобы избавиться от мужчин, которые могли её защитить.
Куда их увезли?

 Он вернулся в кабинет старика, где полицейский проводил обыск.

«Мне особенно хотелось бы немедленно увидеть любой документ, касающийся мистера
 Питера Кейна, — сказал он, — любые дорожные карты, которые вы здесь найдёте, и особенно письма, адресованные Эмануэлю Леггу его сыном. Вы, конечно, знаете, что в этот офис проникли? Здесь должно быть что-то вроде улик».

 Офицер покачал головой.

 «Боюсь, мистер Ридер, мы здесь мало что найдём», — сказал он. «Пока что я наткнулся только на старые счета и деловые письма, которые можно найти в любом офисе».

Детектив огляделся.

«Здесь нет сейфа?» — спросил он.

Вся робость и почтительность из его манер исчезли. Он явно был
человеком дела.

“Да, сэр, сейф вон за той панелью. Я открою его сегодня
утром. Но я не представляю, что Легг бы что-нибудь оставить
компромат на выбор. Кроме того, его сын уже был
Highlow в течение многих лет. До этого у них был менеджер, который сейчас
отбывает срок. До него, если я правильно помню, был тот парень, Феннер, который
сидел за кражу со взломом».

«Феннер?» — резко переспросил другой. «Я и не знал, что он когда-то управлял этим клубом».

“ Раньше был, но поссорился со стариком. У меня есть идея.
они вместе сидели в тюрьме.

Феннер не был типом психики было бы ожидать найти среди
сотрудники клуба, даже клуб, стоящий Highlow;
но в Highlow было то, что требовало меньше
интеллекта, чем сочувствия к определенному типу клиентов.

Ридер помогал офицеру, доставая содержимое ячеек для документов, когда его рука наткнулась на ручку.

«Эй, что это?» — сказал он и повернул её.

Весь стол слегка сдвинулся, и, потянув за ручку, он открыл дверь в
винтовая лестница.

“Это очень интересно”, - сказал он. Он поднялся до самого верха
площадка. Здесь было очевидно, что дверь, но все усилия, которые он приложил, чтобы
силы ее закончились неудачей. Он снова спустился, продолжая спускаться в
подвал, и на этот раз к нему присоединился инспектор, ведающий
этим делом.

“Довольно жарко”, - сказал мистер Ридер, открывая дверь. “Я должен сказать, что
здесь горит огонь”.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в проводке, и когда он это сделал, то присвистнул. Потому что, лежа рядом с раскалённой печью, он увидел
Он увидел кусок блестящего металла и узнал его. Это была гравюра.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это готовая гравюра, с которой можно напечатать банкноты номиналом 5 фунтов.


Подвал был пуст, и на секунду загадка с медной гравюрой поставила его в тупик.


«Может, мы и не нашли Большого печатника, но мы точно нашли Большого гравёра, — сказал он. — Эта гравюра была сделана где-то наверху».
Он указал на шахту. «Что она здесь делает? Конечно!» Он ликующе хлопнул себя по бедру. «Я и не думал, что он прав, но он всегда прав!»

 «Кто?» — спросил офицер.

«Мой старый друг выдвинул теорию, что пластины, с которых печаталась эта мерзость, были выгравированы в непосредственной близости от печи, в которую их можно было засунуть и уничтожить в случае визита полиции. И, конечно же, гравировальный станок находится где-то наверху.
Но я не понимаю, зачем им было выбрасывать совершенно новую работу, да ещё и в отсутствие мастера. Разве что… Принеси мне топор.
Я хочу посмотреть на комнату на крыше».

 Пространство было слишком тесным, чтобы можно было размахнуться топором, и прошло почти
час, прежде чем наконец открылась дверь, ведущая в комнату гравёра
был разбит. Комната была залита солнечным светом, потому что световой люк не был закрыт.
Острый взгляд Ридера скользнул по столу, а затем он посмотрел
дальше и отступил на шаг. У стены, растрёпанный, в грязи, в
измятой белой рубашке, лежал Питер Кейн, и он спал!

Они подтащили его к стулу, обмыли лицо холодной водой, но даже после этого он долго приходил в себя.

 «Его накачали наркотиками, это очевидно», — сказал мистер Ридер и внимательно осмотрел руки мужчины, лежавшего без сознания, в поисках следов крови.  Но
Несмотря на то, что они были покрыты ржавчиной и грязью, Ридер не нашёл на них ни единого пятна крови. И первые слова, которые произнёс Питер, придя в себя, подтвердили его мнение о том, что он ничего не знает об убийстве.

 «Где Эмануэль?» — сонно спросил он. «Ты его поймал?»

 «Нет, но кто-то его поймал», — мягко ответил Ридер, и от этой новости Питер Кейн окончательно пришёл в себя.

— Убит! — недоверчиво произнёс он. — Вы уверены? Конечно, я безумец, раз спрашиваю вас об этом. — Он устало провёл рукой по лбу. — Нет, я ничего об этом не знаю. Полагаю, вы подозреваете меня, и я не против
говорил тебе, что был готов убить его, если бы смог найти
.

Он вкратце рассказал о том, что произошло на ужине.

“Я знал, что был под кайфом, но наркотик действует на меня медленно, и единственный
шанс, который у меня был, - притвориться мертвым. Эмануэль ударил меня в челюсть, и
это было моим оправданием для того, чтобы выйти. Они отвели меня вниз по лестнице во двор
и сначала посадили в машину. Я выскользнул с другой стороны, как только
негр пошёл за Джонни. Там было много старых мешков с цементом
и я бросил пару штук на пол, надеясь, что в
В темноте они могли принять сверток за меня. Затем я лег среди упаковочных ящиков и стал ждать. Я догадался, что они схватили Джонни,
но я был бессилен ему помочь. Когда машина уехала и Пьетро
поднялся обратно, я последовал за ним. Думаю, наркотик уже подействовал, и если бы
у меня был хоть какой-то здравый смысл, я бы перелез через ворота. Первой моей мыслью было, что они могли забрать мой пистолет и оставить его в комнате. Я попытался открыть дверь, но она была заперта.


 — Ты уверен в этом, Питер?

 — Абсолютно уверен.

 — Сколько времени прошло с тех пор?

«Около получаса. Мне потребовалось столько времени, чтобы подняться по лестнице, потому что я всю дорогу боролся с наркотиком. Я услышал, как кто-то ходит, и проскользнул в одну из других комнат, а потом услышал, как захлопнулось и защёлкнулось окно. Я не хотел засыпать, боясь, что они меня обнаружат; но, должно быть, я задремал, потому что, когда проснулся, было темно и холодно и я не слышал ни звука. Я снова попытался открыть дверь
номер тринадцать, но она не поддавалась. Поэтому я пошёл в
кабинет Эмануэля. Я хорошо знаю это место: я часто бывал там в
В старые добрые времена, до того как Эмануэль попал в тюрьму, я знал всё о винтовой лестнице, ведущей на крышу.
Всё это время я подозревал, что хижина, которую они поставили на крыше, была местом, где печатали слякоть.
Но здесь я ошибся, потому что, едва войдя в комнату, я увидел, что там работает гравер. На краю шахты стояла пластина.
Наверное, у меня всё ещё кружилась голова, потому что я долго возился с ней. Он выскользнул у меня из рук, и я услышал звон, донёсшийся откуда-то снизу.


 — Как ты попал в эту комнату?

 — Дверь была открыта, — последовал неожиданный ответ.  — Я думаю, что это
Это одна из тех дверей, которые можно открыть и закрыть только изнутри. Настоящая дверь в комнату находится в кабинете Эмануэля.
Это единственный вход и единственный выход как из подвала, так и из комнаты на крыше. Я не знаю, что произошло потом.
Должно быть, я лёг, потому что к тому времени наркотик уже подействовал.
Я должен сообщить Марни, что со мной всё в порядке. Она будет волноваться…»

 Он увидел что-то на лице детектива, что-то такое, от чего у него упало сердце.

 «Марни! С Марни что-то случилось?» — быстро спросил он.

— Я не знаю. Она ушла вчера вечером — или, скорее, рано утром — и с тех пор её никто не видел.

 Питер слушал, онемев от этой новости. Мистеру Ридеру показалось, что за несколько минут он постарел на десять лет.

 — А теперь, Кейн, ты должен рассказать мне всё, что знаешь о Легге, — добродушно сказал Ридер. — Я не сомневаюсь, что Джеффри отвёл её в большую типографию. Где он?»

 Питер покачал головой.

 «Понятия не имею, — сказал он. — Предыдущая рассылка была напечатана в этом здании; на самом деле она была напечатана в комнате 13. Я знал об этом с самого начала».
долгое время. Но по мере роста бизнеса молодому Леггу пришлось искать другую работу.
 Где он ее нашел, остается загадкой для меня и для большинства других
людей ”.

“Но до вас, должно быть, доходили слухи?” настаивал Ридер.

Питер снова покачал головой.

“Помните, что я очень мало общаюсь с людьми моей собственной профессии, или
моей бывшей профессии”, - сказал он. «Джонни и старина Барни — единственные
мошенники, которых я знаю, не считая семьи Легг. И, конечно,
Стивенс — он сидел в тюрьме десять лет назад. Я потерял связь со всеми остальными, и новости до меня доходили через Барни, хотя большая часть сплетен Барни не заслуживает доверия».

Они связались с Барни по телефону, но он не смог предоставить никакой полезной информации.
Всё, что он знал, — это то, что типография должна была находиться где-то на западе.


«Джонни знает об этом больше, чем я или кто-либо другой. Все ребята с этим согласны, — сказал Барни. — Они много чего рассказали ему по секрету».


Оставив Питера возвращаться домой, мистер Ридер зашёл в квартиру Джонни.
Паркер встал. Утром ему сообщили об исчезновении хозяина, но он не мог ничего объяснить.

 Он собирался составить список вещей, которые были у Джонни
носил, но Ридер нетерпеливо оборвал его.

“Постарайся думать о мистере Грее как о человеке, а не как о портновском манекене"
”, - гневно сказал он. “Вы понимаете, что он в очень серьезной
опасности?”

“Я нисколько не беспокоюсь, сэр”, - сказал точный Паркер. “Мистер Грей был
в своих новых подтяжках из носков...”

В кои-то веки мистер Ридер забылся.

— Ты чёртов дурак, Паркер, — сказал он.

 — Надеюсь, что нет, сэр, — ответил Паркер, провожая его.




 ГЛАВА XXIX
 Было пять минут третьего ночи, когда Марни, сидевший в гостиной в передней части дома, услышал звук автомобиля.
остановитесь перед домом. Войдя в холл, она открыла дверь и,
встав на ступеньку, вгляделась в темноту.

“Это ты, отец?” - спросила она.

Ответа не последовало, и она быстро зашагал по садовой дорожке к
ворота. Машина была закрытым купе, и когда она посмотрела через ворота,
она увидела, как оттуда высунулась рука и поманила ее, и услышала шепот:

“Не шуми. Иди сюда, я хочу с тобой поговорить. Я не хочу, чтобы Барни меня видел.


Сбитая с толку, она подчинилась. Рывком открыв дверь, она запрыгнула в
темный салон рядом с мужчиной за рулем.

 — Что случилось? — спросила она.

Затем, к ее изумлению, машина выехала на главную дорогу. Она
очевидно, сделала круг, прежде чем остановиться.

“В чем дело, отец?” - спросила она.

И тут она услышала тихий смешок, от которого у нее кровь застыла в жилах.

“ Иди в подсобку и оставайся там. Если ты устроишь скандал, я все испорчу
цвет твоего лица, Марни Легг!

“ Джеффри! ” выдохнула она.

Она схватилась за внутреннюю ручку двери и уже наполовину повернула её, когда он поймал её свободной рукой и швырнул на заднее сиденье машины.


«Я убью тебя, если ты заставишь меня сделать это снова». Раздался странный тихий звук
всхлип боли в его голосе, и она вспомнила о его ране.

“Куда ты меня ведешь?” - спросила она.

“Я везу тебя к твоему отцу”, - последовал неожиданный ответ. “Ты
сидеть тихо? Если вы попытаетесь сбежать, или пытаться вызвать помощь, я
езды на полной скорости в первом дереве я вижу, и мы закончим
все вместе”.

По его свирепому тону она поняла, что он не шутит и готов привести свою угрозу в исполнение. Миля за милей машина мчалась вперёд, проносясь мимо деревень и замедляя ход на малолюдных улицах небольших городов. Было около трёх часов, когда они въехали в
улица города и, посмотрев в окно, она увидела серый фасад
и поняла, что находится в Оксфорде.

Через десять минут они проехали город и пересекли главную
западную дорогу. И теперь, впервые за все время, Джеффри Легг стал
общительным.

“Ты никогда не снималась в ‘boob”, не так ли, энджел?" спросил он.

Она не ответила.

«Никогда не был в маленьком птичьем домике с другими канарейками, да?
 Что ж, тебе предстоит это испытать. Я собираюсь посадить тебя в тюрьму, малыш. Питер тоже никогда не был в тюрьме, но сегодня он чуть не получил этот опыт».

— Я тебе не верю, — сказала она. — Мой отец не нарушал закон.

 — По крайней мере, уже давно, — согласился Джеффри, ловко прикуривая сигарету одной рукой. — Но сейчас его ждёт небольшая взбучка.

 — Тюрьма? — недоверчиво переспросила она. — Я тебе не верю.

— Ты уже дважды это сказала, и ты единственная из ныне живущих, кто столько раз назвал меня лжецом.


 Он свернул на боковую дорогу и на четверть часа оставил её в покое, чтобы она могла подумать.


 — Тебе, наверное, будет интересно узнать, что там Джонни, — сказал он.  — Дорогая
Малыш Джонни! Самый ловкий мошенник на свете — и на этот раз он получил пожизненное.


Машина начала спускаться по крутому склону, и, глядя сквозь забрызганное дождём лобовое стекло, она увидела впереди приземистое тёмное здание.


«Вот мы и на месте», — сказал он, когда машина остановилась.


Глядя в окно, она с изумлением поняла, что он говорил правду. Они были у ворот тюрьмы. Огромные,
чёрные, обитые железом ворота открывались прямо у неё на глазах, и машина
проехала под глубокой аркой и остановилась.

 «Пригнись», — сказал Джефф, и она подчинилась.

Из арки вела узкая чёрная дверь, и он, следуя за ней, схватил её за руку и втолкнул внутрь. Она оказалась в узкой
комнате, стены которой были покрыты испачканной и выцветшей
побелкой. Большой камин, заваленный золой, шаткий стул и
выцветшая доска, привинченная к стене, были единственной
мебелью. В тусклом свете угольной лампы она увидела почти
неразборчивые слова:
«Тюрьма Его Величества, Кейтаун», а под ней — ряд за рядом плотно расположенных зданий. За ним следовал грубоватый, крепко сложенный мужчина.
Он провёл её в комнату, которая, очевидно, служила сторожкой привратника.

 — Ты подготовил камеру?

 — Да, — ответил мужчина. — Она хочет есть?

 — Если хочет, то захочет, — коротко ответил Джефф.

 Он снял пальто и повесил его на гвоздь, а затем,
Джеффри взял её за руку и снова повёл в арку.
Они прошли через небольшой дворик, железные решётчатые ворота и ещё одну дверь.  Одинокий огонёк, горевший в бра над дверью,
подсказал ей, что она находится в небольшом зале.  Вокруг него на высоте
Примерно в трёх метрах от земли начиналась галерея, к которой вела железная лестница.  Не было нужды спрашивать, что означают эти два ряда чёрных дверей, прорезанных в стене.  Это были камеры.  Она была в тюрьме!

 Пока она размышляла, что всё это значит, дверь неподалёку открылась, и её втолкнули внутрь. Камера была маленькой, пол — из старого камня, но в углу стояла новая кровать.
 Там же был умывальник, и, как она вскоре узнала, камера сообщалась с другой, где находились каменная ванна и место для умывания.

— Камера смертников, — с наслаждением объяснил Джеффри Легг. — Сегодня ночью тебе составят компанию призраки, Марни.


В глубине души она была в панике, но не показала своего страха, глядя на него.


— Призрак показался бы мне гораздо менее отвратительным, чем ты, Джеффри Легг, — сказала она, и он, казалось, был ошеломлён её смелостью.

«Ты получишь и то, и другое», — сказал он, захлопнув за ней дверь и заперев её.


Камера освещалась тусклым светом, проникавшим через матовое стекло сбоку от двери. Вскоре, когда её глаза привыкли к темноте, она увидела
Привыкнув к полумраку, она смогла осмотреться.
 Тюрьма, должно быть, была очень старой, потому что в одном месте стены были гладко отполированы, вероятно, спиной какого-то
несчастного заключённого, который день за днём ждал своего часа.
 Она содрогнулась, когда воображение нарисовало ей душевные муки, которые пережили эти четыре стены.


  Встав на кровать, она могла дотянуться до окна. Оно тоже было из
закалённого стекла в маленьких ржавых рамах. Некоторые стёкла
отсутствовали, но она догадалась, что вид из окна будет не из приятных
Это не сулило ничего хорошего, даже если предположить, что она сможет выбить окно.

 Ночь была необычайно холодной и сырой для этого времени года, и, стянув с кровати одеяло, она завернулась в него и села на табурет, ожидая, пока рассветет.

 И вот, сидя так, с невольно закрывшимися от усталости глазами, она услышала тихий стук. Звук доносился сверху, и её сердце замерло при мысли о том, что, возможно, в камере над ней держат её отца... или Джонни.

 Забравшись на кровать, она постучала костяшками пальцев по каменному потолку. Кто-то ответил. Они передавали сообщение азбукой Морзе,
чего она не могла понять. Вскоре стук прекратился. Она услышала шаги наверху. А потом, случайно взглянув на разбитое окно, она увидела, как что-то медленно опускается вниз и исчезает из виду.
 Она вскочила, схватилась за оконное стекло и увидела кусок чёрного шёлка.
 С трудом просунув два пальца, она наконец коснулась его и осторожно втянула в комнату через оконное стекло. Она подняла его и, как и подозревала, обнаружила привязанный к концу кусок бумаги.

 Это была банкнота.  В замешательстве она смотрела на неё, пока ей не пришло в голову, что на другой стороне может быть написано какое-то послание.
карандашные пометки были слабыми, и она поднесла записку как можно ближе к свету
насколько смогла.


 “_ Кто там? Это ты, Питер? Я наверху. Джонни._”


Она подавила крик, сорвавшийся с ее губ. Там были и Джонни, и она.
отец. Значит, Джеффри не солгал.

Как она могла ответить? У нее не было карандаша. Затем она увидела, что конец ватной палочки был утяжелён маленьким кусочком грифеля, таким, какой обычно прикрепляют к танцевальной программе. С помощью этого несовершенного средства она написала ответ и просунула его в окно, а через некоторое время
она увидела, что он нарисован. Джонни был там — и Джонни знал. Его присутствие странным образом успокаивало её, несмотря на то, что он был бессилен.


Полчаса она ждала у окна, но уже рассвело, и Джонни, очевидно, решил, что продолжать общение слишком опасно.


Измученная, она легла на кровать, намереваясь не спать, но уже через пять минут крепко уснула. Звук ключа, поворачивающегося в замке, заставил её вскочить на ноги. Это был тот самый мужчина, которого она видела ранним утром. Он нёс большой поднос с неуклюжей чашкой
и блюдце, шесть ломтиков хлеба с маслом и огромный чайник. Он
поставил его на кровать, за неимением столика, и, не сказав ни слова, вышел
. Она посмотрела на маленькие платиновые часики на запястье: было десять.
час. Полчаса спустя пришел мужчина и забрал поднос.

“Где я?” - спросила она.

“Ты в ‘сиське’, ” сказал он с тихим весельем. «Но это лучше, чем любая другая дыра, в которой вы когда-либо были, юная леди. И не пытайтесь задавать мне вопросы, потому что в таком случае вы не получите вежливого ответа».

 В два часа принесли ещё одно блюдо, на этот раз поданное чуть более изысканно
время. Казалось, от вида плиты, что Джеффри был
отправлен в Оксфорд на новую услугу специально для ее же пользы. Снова
она попыталась узнать, что случилось с ее отцом, но без
более удовлетворительный результат.

Усталый день таскали по; каждая минута казалась часом, а каждый час
бесконечно. Когда был нанесен последний визит, снова опустилась тьма
, и на этот раз это был Джеффри Легг. При виде его лица весь её ужас сменился изумлением. Он был смертельно бледен, его глаза странно горели, а рука, поднесённая к губам, дрожала
как будто он страдал от лихорадки.

“Чего ты хочешь?” - спросила она.

“Я хочу тебя”, - сказал он прерывающимся голосом. “Я хочу, чтобы ты в жизни моей
отец!”

“Что ты имеешь в виду?” - выдохнула она.

“Питер Кейн убил моего отца прошлой ночью”, - сказал он.

“Ты сумасшедший”, - выдохнула она. “Мой отец здесь - ты сказал мне”.

“Я солгал тебе. Какая разница, что я тебе сказал? Питер
Кейн сбежал по дороге в Кейтаун, вернулся в клуб и
убил моего отца!”




 ГЛАВА XXX

Девушка смотрела на него, потеряв дар речи.

“Это неправда!” - закричала она.

— Это неправда, не так ли? — Джеффри почти выкрикнул эти слова. Он был вне себя от ненависти, горя и жажды жестокой мести. — Я покажу тебе, правда это или нет, миледи. Ты моя жена — ты это понимаешь? Если нет, то поймёшь.

Он выскочил из камеры, собираясь высказать всё, что у него на уме, но тут дверь захлопнулась за его спиной, и он зашагал по коридору в маленький дом, который когда-то был резиденцией губернатора, а теперь стал штаб-квартирой «Биг Принтер».

 Он налил себе изрядную порцию виски и выпил его неразбавленным.
и мужчина, который его сопровождал, с любопытством наблюдал за ним.

 «Джефф, мне кажется, пора уходить. Мы не можем задерживать этих людей надолго. Мужчины тоже напуганы».

 «Напуганы, да? — усмехнулся Джеффри Легг. — Думаю, они были бы ещё больше напуганы, если бы предстали перед судом присяжных».

— Именно такой паники они и стараются избежать, — спокойно сказал его лейтенант.
— В любом случае, Джефф, мы приближаемся к концу, и мне кажется, что всем здравомыслящим людям пора найти себе маленький домик на другом берегу.

Легг надолго задумался, а когда заговорил, его голос звучал спокойнее.


«Возможно, ты прав, — сказал он. — Скажи им, что они могут убираться сегодня вечером».

Ответ собеседника застал его врасплох.


«Сегодня вечером?» — сказал он. — Ну, я не думаю, что нужно торопиться.


«Скажи им, чтобы убирались сегодня вечером. У них есть столько денег, сколько они хотят. Я
закрываю это дело ”.

“Кто убил твоего отца?”

“Питер Кейн”, - прорычал Легг. “У меня есть все основания для этого.
Полиция прячет его, но убийство совершил он. Они нашли
его на территории утром ”.

Он посидел немного, угрюмо глядя на стакан в своей руке.

«Пусть идут сегодня вечером, — сказал он, — все до единого. Я сам им скажу».

«Ты хочешь, чтобы я ушёл?» — спросил другой.

Легг кивнул.

«Да, я хочу побыть один. Сегодня вечером я прикончу двух человек, — процедил он сквозь зубы, — и прикончу их по-настоящему».

«Некоторые из них, например Джонни Грей, были с ним в одной камере», — предположил его помощник, но Джеффри остановил его, выругавшись.

«Это ещё одна причина, по которой они могут выбраться, — сказал он, — и они не должны узнать об этом слишком рано».

Он вскочил на ноги и вышел из комнаты, а его помощник последовал за ним.
на расстоянии.

 В тюрьме было два коридора, и он свернул во второй.
 Он был ярко освещён. С большинства камер были сняты двери, и некоторые из них явно служили
спальнями для полудюжины мужчин, которые сидели за столом и играли в карты.
 Только в четырёх местах двери камер были на месте, потому что за ними находились
хрупкие печатные станки, которые с утра до ночи печатали и нумеровали французские, американские и английские банкноты. За столом не было ни одного мужчины, который бы пришёл
Они выглядывали из своих камер, привлечённые необычным видом Легга, который не отсидел много лет за подделку документов.
 Джеффри набирал их так же тщательно, как театральный продюсер набирает хор.
 Это были люди без дома, без семьи, а главное, без надежды; люди, привыкшие к тюремной системе, которые нашли в этом новом образе жизни восхитительную вариацию той жизни, к которой они привыкли.

Власти считали, что тюрьма Китауна находилась в руках
синдиката, занимавшегося экспериментами в области высоких технологий
характер, и ничто не препятствовало прокладке силовых кабелей к «лабораториям». Джефф нашёл самое безопасное убежище в стране, и оно охранялось лучше, чем любое другое, которое он мог бы построить.

 Его речь была короткой и по существу.

 «Ребята, думаю, пришло время нам как можно лучше подготовиться к возвращению домой. У вас у всех достаточно денег, чтобы безбедно прожить до конца своих дней, и я советую вам как можно скорее покинуть страну. У вас есть паспорта, вы знаете дорогу, и сейчас самое подходящее время.

“Ты имеешь в виду, что мы должны отправиться сегодня вечером, Джефф?” - спросил чей-то голос.

“Я имею в виду сегодня вечером. Я пришлю машину, чтобы отвезти тебя в Лондон; но тебе придется
оставить свое снаряжение, но ты можешь себе это позволить ”.

“Что ты собираешься делать с фабрикой?”

“Это мое дело”, - сказал Джефф.

Данное предложение не найти всеобщую пользу, но они стояли в такой трепет
большой принтер, что, хотя они возражали, они подчинились. Десять
часов в ту ночь тюрьма была пустой, кроме Джеффри и его
помощник.

“Я не видел Билла Holliss идти”, - сказал последнего; но Джеффри Легг был
слишком поглощен своими планами, чтобы хоть на минуту задуматься.

“ Может быть, Дженкинс, теперь ты увидишь, что уходишь, - сказал он. “Ты можешь взять
свой двухместный автомобиль и ехать куда захочешь”.

“Позволь мне остаться до утра”, - попросил мужчина.

“Ты поедешь сегодня ночью. Иначе какой смысл отсылать остальных
парней подальше?

Он закрыл большие ворота за машиной. Он остался наедине с женой и человеком, которого ненавидел. Теперь он мог мыслить спокойно. Безумие ярости прошло. Он обыскал небольшую кладовую и нашёл то, что искал. Это была прочная верёвка. С ней под мышкой и
С фонарём в руке он вышел во двор и направился к небольшому сараю, пристроенному к стене. Открыв ржавый навесной замок, он распахнул двери. Сарай был пуст; пол был засыпан мусором на несколько дюймов, и, вернувшись, он нашёл метлу и подмёл всё. С помощью лестницы он взобрался на балку, которая шла поперёк крыши, и надёжно закрепил один конец верёвки. Спускаясь, он потратил полчаса на то, чтобы сделать петлю.

 Он был в доме смерти.  Под его ногами была смертельная ловушка, которая срабатывала при нажатии на ржавый рычаг.  Он хотел сделать
Он хотел провести эксперимент, но на то, чтобы поднять ловушку, ушло много времени. Когда он закончил, его лицо было покрыто испариной.
Близилась ночь, и вспышка молнии на секунду осветила мрачные уголки тюремного двора.


 Когда он вошёл в зал, до него донеслось низкое ворчание грома, но буря в его сердце была сильнее, чем могла бы создать природа.

Он на цыпочках поднялся по железной лестнице на площадку и наконец подошёл к номеру
4 и остановился. Его враг мог подождать. Спустившись по лестнице, он с бешено колотящимся сердцем остановился у двери
камера смертников. Ключ задрожал, когда он вставлял его в замок. Ни звука
тишину не нарушило, когда дверь тихонько приоткрылась, и он
проскользнул в комнату.

Он ждал, затаив дыхание, не зная, то ли она не спала или
спит, а потом подкрался поближе к кровати. Он увидел очертания
рис.

“ Марни, ” хрипло произнес он, нащупывая ее лицо.

И тут две руки, похожие на стальные клещи, схватили его за горло и
отшвырнули назад.

“ Я хочу тебя, Джеффри Легг, - произнес голос - голос Джонни Грея.




 ГЛАВА XXXI

Джонни Грей пришел в сознание с сильной головной болью и
Он почувствовал удушающую тесноту, которая, как он обнаружил, была вызвана тем, что его ошейник-крыло плотно облегал шею, несмотря на грубое обращение с ним. Этот факт порадовал бы Паркера, но доставлял сильный дискомфорт тому, кто его носил, и через минуту он сорвал с шеи мешающий ошейник и нетвёрдо поднялся на ноги.

 Комната, в которой он находился, была ему знакома. Это была камера, и...

 Кейтаунская тюрьма! Он вспомнил предупреждение Феннера. Значит, Феннер знал! Кейтаун
Тюрьма, проданная правительством... Джеффри Леггу! Идея заключалась в том, чтобы
нелепо; но почему бы и нет? Торговец древесиной купил тюрьму в
Херефорде; фирма, занимающаяся кейтерингом, приобрела старую тюрьму на севере Англии и устраивала послеобеденные чаепития в камерах.

 Теперь он понял. Тюрьма Кейтаун была штаб-квартирой Большого
печатника. Единственное место в мире, которое полиции и в голову не придёт обыскивать, — это
его дом, особенно если, как он предполагал, Джеффри Легг
придумал какое-то надуманное оправдание своему присутствию и
присутствию своей компании в этой отдалённой части света.

 До него донеслись приглушённые голоса, и он услышал, как хлопнула дверь
и щелчок замка; и этот звук напомнил ему о том, что произошло вечером. Должно быть, это Питер: они и его поймали. Несмотря на смущение, несмотря на ужасную опасность, которой, как он знал, он подвергался, он тихо рассмеялся про себя.

 Над его кроватью было окно, в котором почти не осталось стекла. Но через него было не выбраться. Его осенила мысль, и он, наклонившись, постучал
сообщение, переданное азбукой Морзе по полу. Если это был Питер, то он мог понять.
Он услышал слабый ответный стук, а когда подал сигнал снова, то понял, что тот, кто находился в камере внизу, ничего не знал о
Азбука Морзе. Он пошарил в карманах и нашёл огрызок карандаша,
но не смог найти ни клочка бумаги, кроме пачки пятифунтовых банкнот,
которую его похитители не потрудились убрать. Здесь были и бумага,
и пишущий инструмент, но как ему связаться с обитателем камеры
под ним? Внезапно ему в голову пришла идея, и он оторвал
лацкан своего смокинга и размотал шёлковую нить. Привязав карандаш к концу записки, чтобы она была тяжелее, он медленно опустил её, надеясь, хотя это казалось маловероятным, что его сокамерник сможет увидеть записку.

К его радости, которую он почувствовал рывок, и, когда, спустя несколько минут, он осторожно
составили послание, оно было найти, написано под свой, один
которая ушла от него побелел и трясся.

Марни тут! Он громко застонал от этой мысли. Это было уже слишком светло, чтобы
риск дальнейшего общения. В камере были кувшин с водой и тазик
и этим он унял головную боль; и
когда принесли завтрак, он был готов.

Человек, который принёс поднос, был ему незнаком, как и тот, кто стоял на страже у двери с револьвером в руке.

“Что за отличная идея?” - хладнокровно спросил Джонни, садясь на кровать и
болтая ногами. “Джефф купил тюрьму, чтобы тренироваться в ней? Не было
были дешевле, ушел за Альпы?”

“Заткнись, Джонни Грэй,” прорычал мужчина. “Ты будешь жалеть об
себя, прежде чем ты выйдешь отсюда.”

- А кто нет? ” спросил Джонни. “ Как Питер?

— Ты прекрасно знаешь, что Питер сбежал, — сказал другой, прежде чем успел себя остановить.


 — Сбежал! — воскликнул обрадованный Джонни. — Ты же не это имел в виду?

 — Неважно, что я имел в виду, — прорычал мужчина, поняв, что сказал лишнее
много. “Вы держите это вежливо, серым, а вы будете
обрабатываемой площади. Если вы этого не сделаете, на месте найдется множество мужчин, которые
превратят Дартмур в рай по сравнению с Кейтауном ”.

Дверь захлопнулась перед лицом Джонни Грея, но он был так поглощен
новость, которую человек невольно отдается ему, что он должен был силой
сам поесть.

Вскоре после этого пришел мужчина, чтобы забрать поднос.

“ Кстати, как тебя зовут, парень? ” небрежно спросил Джонни. “ Ненавижу, когда тебя называют "мордашкой".
Это низко.

“Меня зовут Билл, ” сказал мужчина, - и вам тоже не нужно называть меня Биллом.
Говорите мне ‘сэр’.”

— Ого! — восхищённо сказал Джонни. — Ты говоришь как настоящий псих!

 Дверь захлопнулась у него перед носом. У него было ещё немного времени, чтобы обдумать свои планы. У него отобрали часы с цепочкой, золотой портсигар и маленький перочинный нож, который он носил с собой, но эти потери его нисколько не беспокоили. Больше всего его волновало, что представляет собой тюрьма Ки-Таун. И он решил узнать это при первой же возможности.

Был уже поздний вечер; он предположил, что время приближалось к четырём, когда ему принесли обед, и он был совершенно готов
Съешь это, хотя я и подозреваю, что в этом могут быть какие-то подвохи.

 — В этом нет яда, Билл? — вежливо спросил он, забирая хлеб и сыр из рук мужчины.

 — Нет нужды тебя травить; мы могли бы просто морить тебя голодом, не так ли?
 — сказал тот. — Если бы Джефф был здесь, меня бы отшлёпали за то, что я тебе что-то даю.

 — Он ушёл, да? Что ж, в тюрьмах приятнее, когда начальника нет на месте. Я прав, Билл? А что ты скажешь о паре сотен настоящих денег?


— За что? — спросил мужчина, остановившись у двери. — Если ты имеешь в виду
«Ты что, дурак? Ты останешься здесь, пока Джефф тебя не починит».


Весь день Джонни слышал или, скорее, чувствовал странное жужжание, доносившееся из какой-то отдалённой части тюрьмы.


«У вас тут есть электричество, Билл?» — спросил он как ни в чём не бывало.


«Да, есть, — ответил тот. — Это модельная камера, вот что это такое».

“Держу пари, что так и есть”, - мрачно сказал Джонни. “Вы включаете сегодня ночью какие-нибудь электрические
батареи в моей камере, или вам нужна вся мощность для
прессы?”

Он увидел, как дернулось лицо мужчины.

“Конечно, вы здесь заправляете фабрикой по производству слякоти - все знают
 Послушай моего совета, Билл, — уходи, пока есть возможность.  Иначе быки забьют тебя до смерти.


 Он заметил, что охраннику стало не по себе, и решил закрепить произведенный эффект.


«Джеффри рано или поздно тебя прикончит, потому что он прирожденный убийца. И у него есть деньги, Билл, чтобы выйти сухим из воды, а также автомобили и самолёты. У тебя этого нет. Тебе придётся идти пешком. А быки растерзают тебя ещё на полпути к полю.

 — Ой, заткнись! — смущённо сказал мужчина, и на этом разговор закончился.
как и утром, с грохотом захлопнулась дверь.

Вскоре в двери камеры открылось маленькое окошко.

«С чего ты взял, что это типография?» — спросил голос Билла.

«Я ничего не думаю, я знаю», — решительно ответил Джонни. «Если
ты захочешь прийти ко мне сегодня вечером, я назову тебе имена всех работников, укажу расположение каждого пресса и расскажу, сколько времени у тебя уйдёт на то, чтобы получить желаемое».

 Крышка смотрового отверстия опустилась.

 Джеффри ушёл; это было к лучшему. Если он не вернётся до утра… Он беспокоился о Марни, и это требовало
Он собрал всю свою волю, чтобы не довести себя до нервного срыва.

 Через час Билл вернулся, и на этот раз с ним не было никого, кроме охранника, но в целях безопасности он продолжал разговор через маленькую решётку в двери.

 «Ты блефуешь, Джонни Грей. У нас здесь есть парень, который был с тобой в одной компании, и он говорит, что ты самый большой обманщик на свете. Ты ничего не знаешь».

«Я знаю почти всё, — нескромно заявил Джонни. — Например, я знаю, что в камере внизу у вас сидит молодая леди. Как она там?»

Мужчина на мгновение растерялся.

“Кто тебе сказал?” - подозрительно спросил он. “Больше здесь никого не было,
не так ли?”

“Совсем никого. Это часть моих общих знаний. Теперь послушай, Билл.
Как ты обращаешься с этой леди? И от твоего ответа зависит твоя жизнь.
не забывай об этом.

“С ней все в порядке”, - небрежно сказал Билл. «Они дали ей камеру для приговорённых, с ванной и всем прочим, и нормальной кроватью — не то что у тебя. И ты меня не напугаешь, Грей».

«Спорим, что нет, — сказал Джонни. — Принеси мне воды».

Но воды не было, и уже стемнело, когда мужчина вернулся.
его возвращение. Джонни прислушался у двери; он шёл один.
Джонни подтянул штанину и показал подтяжки, которыми гордился Паркер. Но это были не обычные подтяжки.
К внутренней стороне голени была пристёгнута небольшая кобура. Автоматический пистолет, который в ней лежал, был меньше 10 сантиметров в длину, но его маленькие тупоносые пули были особенно смертоносными.

Дверь распахнулась, и вошёл Билл.

«Джефф вернулся...» — начал он, а затем:

«Заходи, и поживее», — сказал Джонни.

Он выбросил руку, и пистолетная рука тюремщика оказалась прижатой к
его бок.

“Этот пистолет может показаться довольно жалким, но он разнесет на квадратный дюйм
твое сердце, и этого достаточно, чтобы причинять тебе серьезные неудобства на протяжении
оставшейся части твоей короткой жизни”.

Поворотом запястья он вырвал револьвер из рук мужчины
.

“ Садитесь вон туда, - сказал он. “ Есть кто-нибудь в холле?

“ Ради Бога, не показывайся Джеффу на глаза. «Он меня убьёт», — взмолился взволнованный заключённый.


 «Мне бы не хотелось, чтобы он это сделал», — сказал Джонни.

 Он выглянул в коридор: там было пусто, и он вернулся к своему пленнику.


 «Встань у стены. Я собираюсь обыскать тебя».

Его руки искали быстро, но эффективно. Ключ он как раз клал в карман.
когда заметил дизайн палаты.

“ Ключ-пароль, я полагаю. Теперь, не беспокойся, Билл, потому что вы будете
давайте первым делом утром, и может я буду добрым словом
говорят, в Оксфорде присяжных. В тебе есть что-то, что мне
нравится. Дай мне простого преступника, и Господь знает, что ты достаточно прост!
”

Он вышел из камеры, щёлкнул замком и, держась в тени, быстро пошёл по галерее, пока не добрался до открытой лестницы, ведущей на нижний этаж.

В коридоре никого не было. Очевидно, Билл был единственным тюремщиком. Он уже успел
спуститься на этаж, когда дверь в конце коридора открылась и
кто-то вошел. Он распластался в одной из углубленных камер.
дверной проем. Вошли двое мужчин, и один, как он догадался, был Джефф. Раз, два,
три, четыре - четвертая дверь с конца. Это была дверь Марни,
сразу под его собственной. Он увидел, как Джеффри остановился, услышал слишком знакомый
скрип замка, и его враг исчез, оставив второго мужчину снаружи на страже.

Если бы Джеффри попытался закрыть за собой дверь, Джонни
застрелил бы охранника и принял бы на себя последствия. Но мужчина
отсутствовал всего несколько минут. Когда он вышел, он кричал
бессвязные угрозы, от которых у Джонни Грея волосы встали дыбом на затылке.
Но это были всего лишь угрозы.

Дверь в холл закрылась за Джеффри Леггом, и Джонни быстро подошел к номеру №.
4. Когда дверь открылась, девушка отпрянула к стене.

— Не трогай меня! — закричала она.

 — Марни!

 Услышав его голос, она застыла на месте.  В следующую секунду она уже смеялась и плакала в его объятиях.

 — Но, Джонни, как ты здесь оказался?..  где ты был?..  ты не уйдёшь
меня?”

Он успокаивал ее и успокаивал ее как только Джонни Грей мог.

“Я останусь… Я думаю, что этот парень вернется. Если он это сделает, он будет
жаль, что он этого не делал!”

И Джеффри пришел. Когда хватка сильных рук сомкнулась на его горле,
и ненавистный голос его врага донесся до его ушей, пророчество Джонни
оправдалось.




 ГЛАВА XXXII

На секунду Легг оцепенел от ярости и страха. Затем, в порыве отчаяния, он пнул мужчину, который соскользнул с кровати и держал его. Он услышал возглас, почувствовал, как на секунду разжались пальцы, и, выскользнув из хватки, как угорь,
Он подлетел к двери и закрыл её. Он стоял, тяжело дыша, у дверного проёма, пока не услышал, как сталь ударилась о внутреннюю часть замочной скважины, и тут же понял, что Джонни заблокировал ключ-пропуск.
 Молниеносно он вставил свой ключ обратно в замок и слегка повернул его, чтобы его нельзя было вытащить с другой стороны.

 Джонни Грей! Как он там оказался? Он взбежал по лестнице и забарабанил в дверь камеры, где, как он думал, находился его пленник.
 Ему ответил угрюмый голос.

 — Свинья! — взревел он.  — Ты его выпустил!  Мерзавец!  Можешь оставаться
там и умри с голоду, черт бы тебя побрал!

“Я не отпускал его. Он удержал меня. Берегись, Джефф, у него пистолет”.

Новость потрясла мужчину. Обыск одежды Джонни носил
поверхностный характер, но он думал, что это невозможно
что там могло быть спрятано какое-либо оружие.

“ Выпустите меня, начальник, ” взмолился пленник. — У тебя есть ключ.

 Джеффри вспомнил, что в его доме был третий ключ.  Возможно, этот человек сможет ему помочь.  Он всё ещё слаб после ранения, и ему понадобится помощь.

 — Хорошо, я возьму ключ.  Но если ты меня обманул...

“ Говорю тебе, я тебя не покупал. Он меня подставил...

Легг вернулся в свою комнату, нашел ключ и, приняв еще одну порцию крепкого
виски, вернулся и отпустил своего человека.

“У него тоже мой пистолет”, - объяснил Билл. “Где все ребята?
Мы скоро рассчитаемся с ним”.

“Они ушли”, - сказал Джеффри.

Каким же дураком он был! Если бы у него хватило ума удержать банду вместе хотя бы на несколько часов...
Но он был в безопасности, если только Джонни не нашёл способ проникнуть в дом через окно.

 «В моей комнате ты найдёшь пистолет; он в правом верхнем углу
с моего стола, ” быстро сказал он. “ Возьми это и выйди из камеры Джонни.
со стороны двора. Если он попытается сбежать этим путем, стреляй.
Потому что, если он сбежит, тебе предстоит долгое путешествие, мой друг ”.

Внутри камеры огорченный Джонни Грей сел на кровать девушки, чтобы
обдумать возможности своего положения.

«Дорогая моя, здесь будут серьёзные проблемы, и я не хочу, чтобы ты думала иначе, — сказал он. — Полагаю, в этой тюрьме было довольно много мужчин, и в таком случае, хотя я, вероятно, и заберу двух или трёх из них, в конце концов они точно заберут меня».

Она сидела рядом с ним, держа его за руку, и то, как сильно она сжимала его пальцы, красноречиво говорило о её вере в него.

 «Джонни, дорогой, разве так важно, что сейчас происходит? Они не могут войти, а мы не можем выйти. Сколько времени им понадобится, чтобы уморить нас голодом?»


Джонни уже обдумывал эту проблему.

“Около трех дней”, - сказал он таким будничным тоном, что она
рассмеялась. “ Моя единственная надежда, Марни, что твой отец, который, как я уже говорил
тебе, сбежал, может знать об этом месте больше, чем он говорит
признался.

“Ты что-нибудь знал об этом?” - спросила она.

Он колебался.

— Да, думаю, что да. Я не был уверен, но поступил глупо, не выяснив это сразу после того, как Феннер предостерег меня насчет тюрьмы в Китауне. Эти ребята любят говорить загадками, и тайна для них — как дыхание в ноздрях. Кроме того, я должен был быть уверен, что Феннер знал о том, что тюрьма перешла в другие руки.

Он внимательно осмотрел решётки на окне, но понял, что без инструментов или приспособлений, которые могли бы их взломать, выбраться таким образом невозможно. Когда ранним утром он увидел терпеливого Билла, то осознал всю безвыходность ситуации.

“Доброе утро, Уильям. Я вижу, ты на свободе”, - поприветствовал он хмурого
часового, который немедленно отскочил в укрытие, размахивая своим
длинноствольным оружием.

“Не смейте показывать свой нос, или я оторву его”, - пригрозил он. “Мы
поймали вас, мистер Грей”.

“ Увы, они поймали тебя, мой бедный Уильям, ” печально сказал Джонни. «Самые важные персоны будут здесь в девять часов.
Ты же не думаешь, что я позволил бы себе попасть в такую ловушку? Конечно, нет. Я сбежал! Это был мой единственный шанс, Уильям. А _твой_ единственный шанс — улизнуть при первой же возможности и дать показания против государства. Я
обращаюсь к тебе как к другу”.

“Ты никогда не выйдешь отсюда живым”, - сказал мужчина. “Джефф собирается
тебя вылечить”.

“В самом деле?” заключенный вежливо начал, когда крик заставил его обернуться.

“Джонни!”

Ставень, скрывавший решетку в двери, был откинут, и
дуло браунинга Джеффри просунулось в одно из
отверстий. Джонни рухнул на кровать, оглушённый оглушительным грохотом взрыва.  Что-то ударилось о стену, отскочило рикошетом на крышу и упало почти у ног девушки.  Прежде чем он успел вытащить пистолет, Джонни Грей выстрелил.  Из стены торчал зазубренный железный конец.
туда, куда попала его пуля.

 «Время для острот, — весело сказал Джонни, — прошло. Теперь вы сядете в тот угол, юная леди, и не сдвинетесь с места без разрешения». Он указал на стену рядом с дверью, которая служила отличным укрытием, и, придвинув табурет, сел рядом с ней. «У Джеффри довольно сложное предложение», — сказал он своим обычным тоном. «Он не может сжечь тюрьму, потому что там нечего сжигать. Он не может войти и не должен выходить. Если бы он хоть на мгновение убрал этот адский ключ...»

“Из ванной комнаты есть еще одна дверь”, - внезапно сказала она.
 “Я думаю, она ведет на площадку для упражнений. Вы можете просто увидеть
небольшое отгороженное пространство через окно”.

Джонни зашел в ванную и осмотрел дверь. Повернув голову
, он мог видеть сквозь разбитое стекло пространство в десять квадратных ярдов,
где в старые времена приговоренный к смертной казни заключенный делал свои упражнения, вдали
от глаз своих товарищей. Он попробовал повернуть ключ, и, к его радости, тот повернулся. Ещё минута, и он оказался в маленьком мощеными плитками дворике.

 Оглядевшись, он увидел высокие и узкие ворота, которые, казалось, были
единственный выход со двора. И на другой стороне, что
шлюз был Уильям, часовой, хорошо вооруженных и достаточно ужасе
чтобы быть опасной. Скинув ботинки, Джонни подкрался к калитке и
прислушался. До него донесся звук шагов мужчины, шагавшего по мощеной дорожке
. Сутулясь, он смотрел в замочную скважину, и увидел Билла
стоя спиной к ним, около шести метров. Времени не было
чтобы быть потеряны. Он вставил ключ, и ворота открылись прежде, чем мужчина успел повернуться к направленному на него револьверу.

 «Не кричи, — прошептал Джонни. — Либо молчи, либо умри. Руки
за этот пистолет, несчастный. Он быстро подошел к
перепуганному преступнику и отобрал у него оружие.

Джонни жестом указал ему на прогулочную площадку.

“Залезай и оставайся”, - сказал он и запер дверь, и во второй раз
Билл (его другое имя, которое Джонни так и не узнал, было Холлисс) оказался
в плену.

Обогнув здание, он подошел ко входу в холл. Дверь была открыта.
Положив руку на взведённый курок пистолета и нажав на спусковой крючок, Джонни ворвался в здание.

 «Руки вверх!» — крикнул он.

Услышав эти слова, Джеффри Легг резко обернулся. Раздался грохот, что-то просвистело мимо лица Грея, и он дважды выстрелил. Но теперь мужчина бежал, зигзагами отклоняясь то влево, то вправо, и Джонни не решался выстрелить. Он исчез за дверью в дальнем конце коридора, закрыв её за собой, и Джонни бросился за ним.

 Он оказался во дворе, лицом к решётчатой арке. Когда он появился в поле зрения, Джеффри исчез за дверью сторожки.
Джонни попытался открыть решётку, но безуспешно, так как для этого нужен ключ.
Все замки, кроме замка на входных воротах тюрьмы, бесполезны. Только этот замок особенный, и его можно открыть только тем ключом, который для него предназначен.

 Прикрыв дверь сторожки ружьём, Джонни стал ждать и, пока ждал, услышал грохот. Что-то двигалось по центру арки. Прямая линия опускалась всё ниже и ниже. Висячие ворота! Он и забыл, что большинство старых деревенских тюрем устроены таким образом. Под прикрытием этой древней опускной решётки Легг мог бы сбежать, ведь она скрывала вход в сторожку.


Он повернулся к девушке.

“ Держись подальше от посторонних глаз. Он сбежал, ” предупредил он ее. “ Этот парень еще не
закончил.

Ворота были опущены. Джеффри надел шинель он оставил в
ложе, сунул пистолет в карман и открыл тяжелые ворота.
У него было не менее десятка начала часа, он думал, как он вошел в
открытую.…

“Пожалуйста, не засовывайте руку в карман, мистер Джеффри”, - произнес чей-то
жалобный голос. “Мне бы очень не хотелось стрелять в ближнего. Это
было бы поступком, совершенно противоречащим моим лучшим чувствам.

Джеффри поднял руки до предела, потому что мистер Ридер был
не один. Позади него стояли четверо вооруженных полицейских, конный кордон
констебли, растянувшиеся полукругом, отрезая все пути к отступлению.
побег. И самым зловещим из всех был смертоносный взгляд Питера.
Кейн, стоявший по правую руку от Ридера.




 ГЛАВА XXXIII

Впервые Джеффри Легг почувствовал холодное прикосновение наручников.
Его отвели обратно в сторожку привратника, пока двое полицейских
работали с лебёдкой, поднимавшей висячие ворота.

 «Это коп, Крейг», — сказал он, потому что ответственным инспектором был тот самый грозный охотник за ворами. «Но я собираюсь рассказать всё, что знаю. Джонни
В этом замешан Грей. Он работает у меня на слякоти уже много лет. Вы найдете
прессы во втором зале, но другие птички быстро справились с работой.
полетали.”

“Они все влетели в полицейский участок в Оксфорде”, - сказал Крейг.
“и весело распевают свои милые песенки. Оксфорд
полиция забрала их целую машину около одиннадцати часов прошлой ночью.
К сожалению, они не были так готовы к тому, чтобы проболтаться, как ты.
— Говорю тебе, это дело рук Джонни Грея.
— О, как ты можешь такое говорить? — возмутился мистер Ридер. — Я совершенно уверен, что мистер Грей невиновен.

Джеффри посмотрел на него с презрительной усмешкой.

«Ты довольно забавно «занялся». Полагаю, это Крейг привёл тебя сюда?»

«Нет, — пробормотал мистер Ридер, — я сам пришёл».

«Единственное, что я могу о тебе сказать, — сказал Джеффри Легг, — это то, что ты умнее старого Голдена, а это о многом говорит».

«Не о многом», — пробормотал мистер Ридер.

— Но вы не настолько умны, чтобы знать, что Джонни Грей занимается этим уже много лет.


 — Даже когда он был в тюрьме? — невинно предположил мистер Ридер.  — Возможности довольно ограничены, вам не кажется?  Но не будем ссориться, мистер Джеффри.

Решётка была поднята, и через несколько минут девушка оказалась в объятиях отца.


«Джонни, ты чудом избежал смерти, — сказал Крейг, пожимая мужчине руку. — Ходят слухи, что ты замешан в этом грязном деле, но я не поверю в это, пока не получу доказательства».


«Кто убил старого Легга?» — спросил Джонни.

Детектив покачал головой.

“Мы не знаем. Но Стивенс исчезла, и Стивенс был Феннер
брат. Я получил его от мистера ридера, который, похоже, замечательный
источники информации”.

“Вовсе нет”, - отказался Ридер, извиняясь. “У меня, конечно, есть
Это замечательный источник информации, и вся заслуга принадлежит ему. Но
я думаю, ты подтвердишь моё утверждение, Джон, что Стивенс — брат Феннера?


К удивлению Питера, Джонни кивнул.

«Да, я знал, что они братья; и нет нужды говорить, что их звали не Стивенс и не Феннер». Достоверно известно, что старик сдал Феннера — продал его для
работы на Беркли-сквер — и, возможно, Стивенс узнал об этом и ждал удобного случая, чтобы свести счёты с Эмануэлем. Вы его поймали?


— Пока нет, — ответил Крейг.

“Я надеюсь, что ты этого не сделаешь”, - сказал Джонни. “Что ты собираешься делать со мной,
Питер?”

Он обнял девушку за плечи, и Питер улыбнулся.

“ Полагаю, мне придется позволить ей выйти за тебя замуж, Джонни, независимо от того, жулик ты или честный.
Я хочу, чтобы ты был честен, и я сделаю так, чтобы это стоило того пока... - Он покачал головой. - Я хочу, чтобы ты был честен. - Я хочу, чтобы ты был честен. - Я сделаю так, чтобы это стоило того
пока...

“ Это я могу вам обещать. ” заговорил мистер Ридер. — И позвольте мне принести свои извинения. Я скорее волк в овечьей шкуре или овца в волчьей шкуре. На самом деле меня зовут Голден.

 — Голден! — ахнул Крейг. — Но я думал, что Голден завязал с этим бизнесом?

“Он вне этого, и все же он в этом замешан”, - осторожно объяснил мистер Ридер
. “Я превосходный офисный работник, ” признался он в своей
жеманной манере, по-совиному глядя поверх очков, - но очень
равнодушный искатель информации, и хотя, когда мистер Джон Грей
Ридер был назначен вместо меня главным инспектором моего отдела ...

“Эй, остановитесь!” - сказал ошеломленный Крейг. “Джон Грей Ридер? Кто такой
Инспектор Джон Грей Ридер?

 Мистер Голден протянул руку в сторону улыбающегося Джонни.

 — Джонни!  Ты «занятой»! — сказал озадаченный Питер.  — Но ты ведь точно сидел в тюрьме?

«Я, конечно, попал в тюрьму, — сказал Джонни. — Это было единственное место, где я мог узнать что-то о Большом печатнике, и я выяснил всё, что хотел. Это были тяжёлые два года, но они того стоили, хотя я чуть не потерял единственное, ради чего стоило жить, — сказал он. — Ты должен простить меня, Питер, потому что я шпионил за тобой — хороший шпион не выделяет любимчиков. Я следил за тобой и за каждым из твоих приятелей, но больше всего я следил за Марни. А теперь я буду следить за ней долгие годы!


— Видишь ли, — сказал мистер Голден, который, казалось, изо всех сил старался оправдать её.
чтобы меня не обвинили в умничанье, скажу: «Я был всего лишь слушателем, если можно так выразиться, информации, которую распространял Джон. Я знал всё об этом браке и был тем, кто нанял женщину-детектива, чтобы она следила за ней в отеле «Чарльтон», но по указанию Джонни. Вот почему он смог доказать своё алиби, ведь, естественно, тот отдел полиции, который его знает, всегда готов подтвердить алиби других сотрудников полиции, которых ошибочно обвинили в преступлении.

 «Как вы догадались о тюрьме?»

— Феннер пискнул, — сказал мистер Голден, сделав пренебрежительный жест.
 — Мне не нравится это слово, но оно довольно выразительное. Да, Феннер пискнул.


Два счастливых человека вместе поехали домой на машине, которая привезла Марни в Ки-Таун. Провинция между Оксфордом и Хоршемом — самая красивая в стране. Дорога проходит между высокими деревьями.
В них можно свернуть и скрыться от глаз тех, кто едет по дороге.
Джонни притормозил машину в подходящем месте и направил её в самую густую часть леса.  И
Марни, сидевший со сложенными на коленях руками, не искал никаких объяснений его эксцентричному поведению.

 КОНЕЦ




 ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА

 При внесении многих из перечисленных ниже изменений мы руководствовались изданием Arrow Books Ltd. (Лондон, 1961).

 Незначительные орфографические несоответствия (например, bathroom/bath-room, cigarette-case/cigarette-case и т. д.) сохранены.

Изменения в тексте:

Отказаться от использования прописных букв в начале предложения.

Добавить оглавление.

Разместить две сноски в скобках рядом с текстом.

Исправить некоторые пары кавычек и пропущенные точки.

Переименовать вторую главу XXIX в главу XXXII.

[Глава I]

Замените «Марни выходит замуж за майора _Фойда_ из Торонто, и я знаю» на
_Флойд_.

[Глава II]

«наверное, _каркал_ хриплым голосом в своей колыбели» на _каркал_.

[Глава IV]

«Был ли _он_ узнан? Судя по всему, нет», на _он_.

[Глава VI]

(«Когда-то у них был сотрудник по имени _Голдер_») — _Голден_.

[Глава VII]

(«Я могу отправить мистера _Джеффри_ Легга в Дартмурскую тюрьму») — _Джеффри_.

[Глава VIII]

«Паркер, открывший ему дверь, не стал задавать вопросов». Добавьте запятую после _Паркер_.

[Глава X]

(«Спасибо, я лучше останусь здесь».) Добавьте запятую после _ты_.

(«_Ты_ обманул меня, грязный воришка!) — _Ты_.

«снял пять и швырнул на стол». удалить одно _на_.

[Глава XI]

(«Если бы ты сказал пять тысяч _фунтов_», — продолжил мистер Ридер) — _фунтов_.

[Глава XII]

«который также принадлежал исключительно _Хайлоу_», — это был подвал”
в _Хайлоу_.

“почему Эмануэля должны уважать в _Хайлоу_” в _Хайлоу_.

“Носильщик, который в прошлом был известным боксёром, специально нанял” добавить
запятую после _носильщика_.

“даже в толерантном обществе _Хайлоу_” в _Хайлоу_.

[Глава XVI]

(“Я знаю, к моему сожалению”, - быстро сказал Питер Кейн.) к быстрому_.

[Глава XIX]

(“О, ты _mutty_, если так думаешь!”) к _nutty_.

[Глава XXV]

“чтобы вытереть влагу, _ которая_ сконденсировалась на линзах” для
_ которой_.

[Глава XXXI]

«_Джон_ прислушался у двери; он шёл один» к _Джонни_.

 [Конец текста]