Это случилось однажды...

                С днём рождения, доченьки!   
             Из книги "Остановиться, оглянуться..."
                Глава 5 Про роды (до и после).

   А вся эпопея (роды и послеродовый процесс) начались ещё 12 августа 1974года, когда я (за пару недель до предполагаемых родов) возвращалась из Красного Текстильщика.
   «Путешествовала» я одна ; Игорь был в горах. Мама проводила меня до остановки такси. Неожиданно в дороге из меня что-то «хлюпнуло»… и потом на каждом ухабе продолжилось. А так как я была «абсолютно целомудренна» в вопросе процесса родов, то первым делом подумала: «как объяснить случившееся и сколько доплатить водителю за испорченное сиденье». К моему удивлению, сиденье было абсолютно чистым и лишь немного влажным (было очень жарко) и объяснять ничего не пришлось. Без сил и с двумя пакетами спелых яблок поднялась на второй этаж, переоделась и тихонько улеглась на диван и кажется, задремала. Ольга Константиновна проходя мимо, спросила, что со мной, почему стону (а я и не почувствовала). Объясняю, что болит живот (про то, что случилось в такси, молчу). Около восьми часов вечера О. К. вызвала карету скорой помощи, так я оказалась роддоме №3. В приёмном покое меня зафиксировали, как первородящую, не вдаваясь в подробности моего самочувствия. А я не решилась занимать внимание медперсонала своей персоной (хотя в данный момент, кроме меня на приёме никого не было).
– Кровать в коридоре, в конце, – и врач, даже не осмотрев меня, закончила стандартной фразой:
– Идите, ложитесь и ждите утреннюю смену (хорошо ещё не добавила, «сакраментальное» – вас много, а я одна). И вроде бы надо рассказать, о том, что из меня «выливалось» в такси… Да кому это здесь интересно – врачи заняты работой…
   Вон роженица в пылу предродовых схваток устроила «газовую камеру», санитарка отругала её за непроизвольную дефекацию и вызвала врача для разборок. Повезло роженице, в полночь её забрали, и она сразу же родила. Нас осталось человек пять. Под утро одна, «пожилая» – лет тридцати пяти, женщина отправилась в туалет и вдруг мы услышали крик нянечки:
– Да ты, что совсем сдурела, у тебя же головка уже показалась… ссать она, видите ли, захотела!
Эта тоже «отстрелялась» – вторые роды проходят быстро.
Из рассказов соседок по «коридору» я поняла: в такси у меня отошли воды и теперь мне предстоят роды на «сухую».
И вот когда я в коридоре осталась совсем одна, набравшись смелости, подхожу к врачу:
– Может быть, посмотрите меня, лежу со вчерашнего вечера?
Врачиха, взглянув на часы на руке:
– Нет, вы опоздали у нас сейчас пересменка…
– Но я два раза обращалась, мне сказали: ждите…
– Вот идите и ждите, видите, я смену сдаю! Плетусь в свой угол в животе, что-то (или вернее кто-то) крутит..,
Полдень – заступила новая смена врачей, идёт осмотр вчерашних рожениц, задираю сорочку на животе, врач прикладывает стетоскоп и неожиданно кричит:
– Готовьте стол, у плода прекращается сердцебиение…
Кое-как взбираюсь на стол, спазмы рвота. Санитарка, недовольно ворчит:
 – Что потерпеть не могла, всю сорочку уделала, ишь, неряха какая!
Шепчу: – Простите меня, я нечаянно.
Врач (санитарке) резко: – Прекратите, быстро поменяйте сорочку.
Акушерка, прикладывая трубку к животу, командует:
– Тужься, тужься!
   А я тужусь, аж глаза на лоб лезут (потом так тужилась моя дочка Оля, и у неё полопались сосуды в глазах).
Опять голос врача:
– Родовая деятельность отсутствует, несите шприц с «таким-то препаратом», скручивайте полотенце, под грудь, и давите ей на живот, выдавливайте плод! И через мгновение:
– Готовьте аппарат, будем накладывать вакуум, у плода нитевидное сердцебиение…
   Я слышу и вижу все приготовления, но мне вдруг стало всё безразлично, будто это не со мной. Санитарка продолжает ворчать, вытирая пол, а мне и её уже не жаль… В ногах у меня баллон, похожий на очень большой велосипедный.
– Начали, качаем – медсестра двумя руками надавливает на
рукоятку насоса который не накачивает а, откачивает то, что внутри у меня. Врачиха- акушер что-то там делает со мной… писк!
– Поздравляем, у вас дочка!
– Это Наташа, - шепчу я.
– Фу, кажется всё, успели!
Врач снимает перчатки…– Сестра нажмите, чтобы вышел послед.
– Что? Ещё один плод? Как, почему вы нам не сказали?
– Не знали, один большой плод? Фамилия врача? – Макрушина? Поликлиника № 1. Ну, специалисты…
Вспоминаю незамутненный сомнениями, взгляд участкового гинеколога и трубку стетоскопа у меня на животе:
–Большой живот… ну и что – крупный плод с околоплодными водами…
 – Давайте, попробуйте сами родить, может быть, там братик вашей Наташе (двуяйцовая беременность). Давайте, давайте, тужьтесь, а то придётся и этого вакуумом тащить!
 – Нет, не получается!
– Доставайте всех, – шепчу искусанными губами…
– Есть! Ещё одна девочка, ой, вы только посмотрите, какой у неё модный пепельный цвет волос!
Шлепок – писк, успели. Если бы меня в тот момент спросили: разглядела ли я дочек? Честно отвечу: – Нет! Всё было как в бреду, я даже не осознавала, что у меня родились двойняшки.
   А потом был трёхдневный кошмар в палате, когда приносили детей на кормление. Приносили всем, кроме меня и ещё одной роженицы с ещё более недоношенным ребёнком, чем мои. Перед кормлением врач зачитывала характеристику жизнедеятельности детей. Я довольствовалась краткой сводкой:
«Пресняковы из двойни (вся палата смотрит в мою сторону): первый ребёнок - девочка, вес при родах 2300 грамм, второй ребёнок - девочка, вес 2100 грамм». Далее следовало перечисление (от которого стыла кровь, ибо я ощущала себя абсолютной виновницей случившегося): ваши дети недоношенные, рождённые в (или с) асфиксии… у них наблюдается резкое падение веса. И вердикт – в данный момент грудное кормление невозможно, осуществляется искусственное вскармливание.