Мартина

    После утомительного, ночного перелёта в Египет, пришлось из Шарма-Шейха до Табы добираться ещё больше трёх часов, развозив по отелям других туристов. Вместе со мной в «Мовенпик» попала семейная пара из Орска. Владимир высокий, худощавый и Алла, среднего роста, приятная на лицо и в общении и, как бы сказали «женщина в теле», с выкрашенными в чёрный цвет короткими волосами, с длинной белой чёлкой, свисающей на глаза. Представляясь, она говорила: «Алла – дочь аксакала».
     Разместившись и пообедав, мы с Аллой отправились на пляж. Владимир завалился спать.
     Немного поплавав в море, словно в огромном аквариуме с разноцветными рыбами и колючими морскими ежами, мы распластались на лежаках под щедрым Египетским солнцем.  Не успев даже обсохнуть, как издалека, заглушая доносившийся из мечети заунывный призыв муэдзина на молитву, послышался мужской голос: «Маникюра, педикюра». 
    Человек, неустанно повторяя эти два слова, приближался к нам. На пляже мы были одни. Остальные туристы плавали в бассейне.
    Подойдя к нам египтянин коснулся рукой ноги Аллы. Она вздрогнула, быстро села и осуждающе посмотрела на него.
    – «Маникюра», «педикюра», – начал повторять он, как заклинание, невинно улыбаясь.
    – «Не нужны мне твои «педикюры», – возмутилась Алла. – «Шлёпай куда шёл».
    – «Что?», – не понимая, спросил египтянин.
    – «Топай, топай отсюда», – немного смягчившись произнесла Алла.
    Тогда египтянин, желая нам понравиться, продолжал на плохом русском:
    – «Я православный, я люблю Россию» – и, показав нательный крестик, продолжил, – «Маникюра, «педикюра».
    – «Иди же ты с Богом, – как можно мягче произнесла Алла. – «Не нужны мне твои «педикюры».
    Понимая, что ничего у него не получается, египтянин отошёл от нас.
    На следующее утро, выйдя на балкон своего номера и, глядя на близлежащие горы, я застыл от восхищения: освещенные ярким солнечным светом они засияли, переливались, и, в сравнении серо-коричневой нижней частью, куда солнце еще не опустилось, вызывало чувство неописуемой красоты, созданной мудрым Творцом! Еще вчера, в аэропорту эти серые отроги, без какой-либо растительности, навевали на грустные мысли, вызывая непонимание, как можно жить в такой унылой среде.
    Выходя из ресторана после завтрака, меня едва не сбила с ног приятная молодая барышня. Она смутилась, симпатичное лицо покрылось пунцовой краской, всепрощающе улыбнулась и затем заразительно рассмеялась. Сопровождающая её более взрослая женщина также прыснула от смеха. Мне оставалось только улыбнуться и мы разошлись.    
    После обеда я пошёл на пляж один.  Почти задремав, послышалось: «Маникюра», «педикюра».
    Подойдя ко мне вчерашний египтянин, спросил:
    – «А где хозяин»?
    – «Не знаю, может спит», – ответил я, не понимая зачем ему понадобился Владимир.
    – «Где хозяин?», – ещё раз спросил он, уверенно показывая на лежак, где вчера загорала Алла.
    – «В отеле», – тут до меня дошло, что он спрашивал про Аллу, так как знает один только мужской род. Мне стало смешно, что не сообразил сразу, кто ему был нужен.
У арабов есть поверье, что надо коснуться белой женщины, чтобы быть счастливым. Не получив желаемого, египтянин ретировался.
На третий день на завтраке, выходя из ресторана, я вновь встретил молодую особу, которая меня вчера едва не сбила с ног. На ней было светло-серое платье с оборками. С очаровательным лицом утренней свежести, она оценивающе окинула меня проницательным взглядом. Мы обменялись улыбками, как старые знакомые.
       Утром на пляже организовали волейбольную встречу и стали зазывать народ. Набралось неполных две команды и на песчаной площадке, заливаемой утренним солнцем, разгорелась весёлая баталия.
       В нашей команде не хватало одного игрока. Увлечённый игрой, я не сразу заметил, как за моей спиной появилась моя новая «знакомая». Её спутница расположилась на скамеечке и стала наблюдать за игрой. 
       Азарт и беззаботное веселье царило на площадке. Незнакомка неплохо играла в волейбол: уверенно принимала мячи и, когда ей пасовали, слегка подпрыгивая, била «накатом». Если она приносила выигрышное очко, то при этом, как ребёнок с особенным восторгом, подбегала и хлопала ладошками о ладоши близстоящих игроков, празднуя свою удачную игру. Глаза её светились, озорными огоньками. Она казалась ещё очаровательнее. Я любовался её стройной фигурой с красивым ровным загаром и легкой, грациозной походкой. Коротенькая коричневая косичка при прыжках падала на плечи и она, с чарующей грациозностью, убирала её на спину.
       И вот, при очередном прыжке, незнакомка неудачно приземлилась, подвернула правую ногу и упала.
       – «Мартина!» – услышал я женский голос со скамейки.
       Я первым подбежал в Мартине, помог ей встать, взяв её за руку. Она попыталась как-то виновато улыбнуться, глядя на меня ясными глазами, с застывшей в них болью. Я почувствовал теплоту ей нежной руки и довёл Мартину до скамейки. Она села, осматривая и растирая больную лодыжку. Её спутница стала ей что-то выговаривать, и, скорее всего, на чешском языке.
       Я вернулся на площадку, игра продолжилась. Но веселье и азарт куда-то улетучились. Я постоянно смотрел на скамейку: Мартина сидела расстроенная, продолжая рассматривать и растирать больное место на ноге. Наконец, она встала, улыбаясь, помахала мне рукой и, прихрамывая, они вдвоем со спутницей направились в сторону отеля. Я тоже помахал ей рукой и, оборачиваясь, провожал взглядом пока они не скрылись из виду.
       На обеде и ужине Мартину я не встретил. На следующий день у меня была поездка в Израиль.
       Вернувшись поздно ночью, завтрак проспал.  В обед я надеялся увидеть Мартину, но увы. И только после ужина, выходя из ресторана, навстречу мне попалась её спутница.
       – «Мартина?» – невольно вырвалось у меня.
       – «Мартина...She flew away» (улетела)», – она развела руки в стороны, изображая крылья самолёта, и прошла мимо меня с некоторым сочувствием, понимая мое огорчение…
       Выйдя из отеля я направился на море. Ночь уже принакрылась пёстрым, звёздным ковром, край которого сливался со светящимися, через залив, огнями соседних Израиля и Иордании. Я долго-долго смотрел на небо. Где-то далеко-далеко сияла звезда по имени Мартина и посылала мне нежный, трепетный свет. Казалось, я ощущал его теплоту. Легкая щемящая грусть сдавила мне сердце. Возможно, среди других звёзд ей было также одиноко…
       Ночью приснился короткий сон: в ярких солнечных лучах, ослепляя своей улыбкой, мне махала рукой какая-то девушка. Грациозно удаляясь, она сливалась с солнечными лучами, медленно-медленно растворялась в них, словно вовсе не хотела исчезать.  Мне хотелось её вернуть, чтобы понять кто это. Но девушка исчезла навсегда…
       Проснувшись, понял, что это была Мартина и с грустью осознал, что увидел её в последний раз…