Исповедь Сибиряка. Глава. 108 Мемуары

Фото из архива автора

Глава. 108            Страсти – мордасти.


Миф – это то, чего никогда не было и никогда не будет, но что всегда есть.

Римский историк - Саллюстий, IV-го в. н. э.


Поселившись в комнате общежития Индустрии, мне тогда ещё только предстояло вкусить общаговской жизни, пропитанной самыми низменными пороками человечества.

Коменданта общежития я не помню. По-моему, это была какая-то женщина.

В любом случае, она старалась не мешать студентам и всем остальным, кто по каким-то причинам решил поселиться в этом гадюшнике, обустраивать свою жизнь так, как они этого хотели.

С наступлением ночи общежитие не затихало, а, наоборот, начинало жить жадно и на всю катушку. На деле всё объяснялось очень просто.

Человек, не имея над собой нравственной силы, не имея железной руки, вбивающей в его обезьяний мозг представления о добре и зле, ведёт себя так же, как и «Австралопитек» древней африканской саванны.

«Австралопитек» - это род ископаемых высших приматов, обладающих признаками прямохождения и антропоидными чертами в строении черепа, чей хронологический период определяется от 4,2 до 1,8 млн. лет назад.

Надо понимать, что общага «Индустрии» очень напоминала заражённый тараканами дом: не прописаны, а живут.

Порой в комнате, где официально размещались четверо, ночевал десяток. Деньги на пьянки извлекались всеми доступными способами, основным из которых был пропой стипендии.

Кто и когда получал стипендию знали все. Поэтому зашкерить её было весьма проблематично. Хотя, проблематично было степуху до общаги ещё и донести.

Ибо гопы пасли перваков прямо у кассы техникума. Тактика их отличалась простотой и незамысловатостью: они вели жертву до места, удобного к совершению преступного акта, останавливали под каким - либо предлогом, по возможности изолировали, стараясь свести к минимуму число свидетелей, а потом, используя заготовленные приёмы психического давления, изымали в пользу «братвы» всё, что могли изъять.

Срабатывал весь этот цирк, как правило, только с растерянными деревенскими мальчиками, которых каждый год в изобилии поставляла сельская глубинка.

Во время первых дней учёбы в техникуме мы познакомились и подружились с Банщиковым Володей. Володя Баньщиков был личностью весьма неординарной. 

Он также обучался в этом учебном заведении только на втором курсе после окончания профтехучилища. Среднего роста, широкоплечий, жилистый и сильный он внушал окружающим уверенность и уважение.

Он являлся не только талантливым спортсменом многоборцем – легкоатлетом и прекрасным лыжным гонщиком, но и способным музыкантом.

В местном  ансамбле техникума, которую мы величали «Джаз - бандой» он виртуозно играл на ударных инструментах. Володя дружил с Шаповаловым Саней с 3-го курса, который также активно занимался спортом.

Однажды после окончания занятий он зашёл в нашу комнату. Мы с ребятами вскипятили воду и начали пить чай с сушками и включили на переносном магнитофоне для Володи Банщикова его любимую  музыкальную композицию «Спейс».

 В комнату дерзко без стука вошли несколько старшекурсников и потребовали отстегнуть им на алкоголь денег, ведь «дедовщину» никто не отменял и даже в техникуме.

Банщиков оказался напротив непрошенных гостей, от которых его отделял продолговатый и прочный стол с металлическими стойками.

Группу, незваных гостей, возглавлял парень со второго курса по имени Гена Вахрушев. Чуть выше среднего роста, могучего телосложения и буйного нрава он невольно наводил ужас на ребят первокурсников.

Он регулярно собирал дань со своими «шестёрками» и если кто – то отказывался платить, то его подвергали физическому насилию – избиению.

 За агрессивное поведение Вахрушева Гену в студенческой среде прозвали «Бульдогом». Вахрушева отличала удивительная наглость.

Продолжение следует …