Программа Забота

Наш домком, Михаил Иваныч, человек с огненным взором и стальной хваткой, всегда знал, что для нас лучше. Он был не просто домкомом — он был нашим Щитом и Опорой. Именно поэтому, когда однажды ночью он, облачившись в каску и взяв в руки гигантский молоток, начал методично вышибать окна в квартире тихого и безобидного соседа с первого этажа, мы, конечно, удивились, но не возмутились.

— Профилактика сквозняков у неблагонадежных элементов! — зычно объявил он на утреннем собрании, утирая пот. — Этот тип, Сидоров, открывал форточку на ночь! Нарушал тепловой контур всего дома! А за стенкой у него — кто? Пенсионерка Петровна, ей дует! Он создавал угрозу! Пришлось принять превентивные меры.

Сидоров куда-то исчез, а в его квартире поселился племянник Михаила Иваныча, который тут же заколотил окна фанерой. Все согласились, что так надежнее.

А потом наш домком объявил войну соседнему дому. Он утверждал, что их жильцы злонамеренно направляют на нас солнечных зайчиков, создавая «офтальмологическую угрозу» и «подрывая наше моральное состояние». Каждую ночь Михаил Иваныч с группой самых верных активистов забирался на крышу и обстреливал соседний дом из гигантской рогатки камнями. Оттуда, естественно, тоже начали прилетать ответные «подарки». Несколько наших окон были разбиты, на фасаде появились трещины.

Жить стало тревожно. Но тут Михаил Иваныч проявил свою легендарную заботу.

— Товарищи жильцы! — громогласно заявил он на очередном экстренном сборе в подвале. — В связи со сложившейся напряженной обстановкой, вызванной враждебными действиями дома напротив, я объявляю о запуске Программы «Забота»!

Суть программы была проста. Чтобы в наши квартиры не залетали шальные камни и не проникал враждебный ветер перемен, все балконы в нашем доме должны быть… заложены кирпичом. Наглухо.

— Это ради вашей же безопасности! — вещал Михаил Иваныч. — За кирпичной стеной вам не страшен ни один вражеский «зайчик»! Ваш сон будет крепок, а дух — спокоен! Кирпич — это наша новая твердая уверенность в завтрашнем дне!

Нашлись, конечно, скептики. Мой сосед, профессор Зильберман, робко поинтересовался:
— Михаил Иваныч, простите, а может… может, было бы безопаснее, если бы вы просто прекратили стрелять из рогатки по соседнему дому? Тогда бы и камни в ответ не прилетали.
Лицо домкома окаменело.
— Зильберман! — пророкотал он. — Вы что несете?! Вы предлагаете нам сдаться?! Прогнуться под их зайчиками?! Я забочусь о вашей безопасности здесь и сейчас, а вы лезете со своими пораженческими настроениями! Мы не можем показать слабину! Поэтому будем закладывать балконы!

И народ согласился!
— А ведь и правда! — говорила тетя Маша из пятой квартиры. — Как хорошо придумал Михаил Иваныч! У меня как раз рассада на балконе от сквозняка вяла. А теперь заложим, и будет тепло! Какая забота!
— Да-да! — вторил ей дядя Петя. — А то у меня голуби вечно на перила гадили. А теперь — никаких голубей! Никаких проблем! Настоящий хозяин! Знает, как нас защитить!

Работа закипела. Жильцы с энтузиазмом таскали кирпичи и цемент. Они радовались, как дети, когда их маленькие мирки, их единственный глоток свежего воздуха, их вид на чахлое деревце во дворе — скрывались за глухой, надежной кирпичной стеной.

В квартирах стало темно и душно. Но все ходили гордые. Безопасные.
— Ты посмотри, как хорошо стало, — говорил мне сосед, с которым мы столкнулись в темном коридоре. — Тихо, спокойно. Никаких тебе уличных шумов, никаких вражеских взглядов. Ощущение, будто в бункере. Надежно! Спасибо Михаилу Иванычу, уберег!

Я смотрел на него и не знал, что ответить. Он искренне радовался кирпичам, которыми заложили его единственный выход к свету. Он благодарил за спасение от камней того, кто сам же эти камни и спровоцировал. Ему было невдомек, что самая полная и абсолютная безопасность была бы, если бы Михаил Иваныч просто сидел тихо и чинил в подвале трубы.

Но эта мысль была, видимо, слишком сложной. Гораздо проще было поверить, что кирпичная кладка вместо балкона — это и есть высшая форма заботы о тебе. А то, что за ней бушует буря, которую разогнал твой же собственный защитник, — так это уже детали. Главное ведь — что тебе тепло. И темно. И безопасно. Как в склепе.