Акция Роланд. Бранденбургский концерт

10 июля 1940 года

Бранденбург-ам-Хавель, Германская империя

Колокольцев уже начал было забывать обо всей этой дурной психиатрической вакханалии (ибо работы было выше крыши - война) … как вдруг, на въезде в Берлин заметил хорошо знакомый ему автобус Мерседес О3750 фирмы Гекрат. Который – это было совершенно очевидно – отвозил обречённых в центр эвтаназии в Бранденбург-на-Хафеле.

Колокольцев просто взбесился. Он твёрдо решил: «Не в мою смену» и, наплевав на завал работы (потом разберусь), повис на хвосте этого… катафалка. За которым и следовал все шестьдесят километров, которые разделяли этот город и столицу Великогерманского рейха.

Городу недавно исполнилось тысяча лет (он был основан в 1928 году), однако его жителям и в голову не могло прийти, что им преподнесут такой жуткий подарок. Центр эвтаназии размещался в здании с очень подходящей историей: до августа 1933 года это была городская тюрьма, а впоследствии – концлагерь СС.

В подвале тюрьмы была оборудована газовая камера, которой заведовали Кристиан Вирт и Ирмфрид Эберль. Только много позже Колокольцев узнал, что первая эвтаназия состоялась ещё восьмого февраля, а всего к началу мая были убиты более тысячи (1077, если быть более точным) приговорённых.

Автобус остановился во дворе центра. Колокольцев припарковал свой служебный БМВ (с рунами СС на номерных знаках) чуть поодаль, выбрался из кабины и стал наблюдать за ситуацией, дожидаясь оптимального момента для вмешательства.

Которое со всех кочек зрения было абсолютно незаконным. Ибо программа принудительной эвтаназии была проектом Канцелярии фюрера, а не СС (и потому мандат Гиммлера здесь не имел никакой власти). Оставалась лишь грубая сила… а вот здесь уже все козыри были на руках Колокольцева.

Ибо охране и персоналу огнестрел не полагался (слишком рискованно, ибо психи могут и добраться), а в магазине Браунинга Колокольцева было аж тринадцать пуль. Кроме того, в багажнике его автомобиля было кое-что намного серьёзнее – пистолет-пулемёт МР-38 с 32-зарядным магазином (и двумя дополнительными).

Да, полицейский участок был в двух шагах, но полиция общественного порядка с большим пиететом относилась к гестапо (петлицы которого были на кителе Колокольцева). Поэтому сразу же вступит в переговоры… и тут уже сработает мандат Гиммлера. Ибо с лета 1936 года вся полиция рейха была в подчинении рейхсфюрера СС.

Момент материализовался в виде очень странной девушки лет шестнадцати или около того, которая одной из первых покинула автобус, доставших приговорённых в центр эвтаназии.

Она была одновременно и подростком, и взрослой, зрелой женщиной. Но главное было в том, что она светилась. Светилась изнутри странно-неотмирным, но бесконечно тёплым, добрым и любящим светом.

Колокольцев решительно подошёл к явно директору центра (какому-то начальственного вида гному в белом халате), достал из кармана жетон гестапо, предъявил и безапелляционно заявил: «Эта девушка поедет со мной»

Врач, судя по всему, ещё зимой заразился вирусом комплекса Бога (с врачами, да ещё и серийными массовыми убийцами, такое случается сплошь и рядом), поэтому он запротестовал: «Но, господин майор…»

Колокольцев был совершенно не расположен дискутировать. Поэтому безжалостно перебил эскулапа:

«Всё очень просто, доктор. Либо эта девочка поедет со мной…, либо она всё равно поедет со мной. А ты поедешь в Заксенхаузен – тут рядом совсем. С билетом в один конец… если вообще доедешь. Попытка к бегству – и всё…»

Подошёл к девушке, взял её за руку (он сам не понял, почему), отвёл к машине, открыл переднюю дверь и усадил на переднее пассажирское сиденье.

«Посиди пока. А я пойду выручать твоих товарищей по несчастью…»

Странная девушка кивнула. Как ни странно, она нисколько не удивилась, словно именно такого и ожидала. Колокольцев закрыл дверь БМВ и направился обратно к врачу-убийце…

И мгновенно понял, что нужно делать. Подошёл к эскулапу и объявил: «Грузи всех обратно в автобус. Я их забираю…»

Поразивший гнома вирус Бога оказался предсказуемо зловредным. Ибо тот ещё громче и решительнее запротестовал: «Но я не могу, у меня приказ…»

Колокольцева это окончательно вывело из себя. Он расстегнул кобуру на поясе, извлёк из неё Браунинг, и к грандиозному удивлению всех присутствующих, одним ударом рукоятки по голове свалил главврача с ног. После чего рявкнул:

«Все на землю! Лицом вниз, руки за голову! Кто дёрнется, пристрелю – у меня пуль на весь ваш гадюшник хватит…»

Санитары и охранники мгновенно подчинились. А Колокольцев повернулся к сопровождавшим обречённых медсёстрам и снова рявкнул: «Что уставились? Грузите всех обратно – эвтаназия отменяется… навсегда»

Девушки судорожно принялись возвращать обречённых в транспортное средство.

Колокольцев подошёл к совершенно ошалевшему водиле, приставил к его голове пистолет (так гораздо лучше доходит) и приказал: «В кресло сел. Руки на руль…»

Водитель мгновенно подчинился. Колокольцев вернул Браунинг в кобуру, достал из кармана наручники и пристегнул водилу к рулю. И усмехнулся: «Так и сиди»

Входная дверь центра неожиданно открылась. На пороге показалась то ли медсестра, то ли врач – симпатичная шатенка лет сорока.

«Стоять!» - рявкнул Колокольцев. Женщина замерла. Он подошёл к БМВ, открыл багажник, достал МР-38, закрыл багажник.

Глаза женщины от страха стали размером с кофейное блюдце. «Имя?» - жёстко осведомился он.

«Петра» - с огромным трудом выдавила из себя врачиха. «Петра Нойнер»

«Телефон прямой связи с Берлином в вашей помойке имеется?»

Она кивнула: «Да, конечно»

«Тогда веди» - приказал он. Затем покачал головой: «Погоди пока»

Вернулся к автобусу, заглянул внутрь, поманил к себе явно старшую медсестру – высокую блондинку с баварски-пышными формами. Она вышла и вздохнула: «Слушаю Вас, господин майор»

И неожиданно добавила: «Хорошо Вы его приложили… я бы вообще весь этот вертеп Дьявола сожгла к чертям… вместе с персоналом»

«Не боишься так разговаривать с сотрудником гестапо?» - усмехнулся он.

Она обворожительно улыбнулась: «Нет, не боюсь». И добавила: «Я видела твои глаза, когда ты Хельгу к себе забирал. И потом, когда ты врача приложил и водилу приковал. Ты их ненавидишь ещё больше, чем я – и желания у тебя те же…»

Он уважительно усмехнулся – и задал экзистенциальный вопрос:

«Хочешь, чтобы твои подопечные выжили и оказались в хорошей клинике в нормальной стране?»

Она энергично кивнула: «Конечно, хочу»

«Тогда делай, что я скажу». Она снова кивнула: «Конечно, штурмбанфюрер»

«Роланд» - представился он. «Роланд фон Таубе»

«Ангела» - вздохнула она. «Ангела Бирнбахер»

Он достал из кармана брюк Вальтер РРК – свой резервный ствол:

«Умеешь обращаться?». Она кивнула: «У моего брата его старший брат…»

Вальтер РР – стандартный полицейский пистолет Третьего рейха.

«… он сейчас во Франции – командует полицейской ротой…»

Колокольцев передёрнул затвор, загоняя патрон в патронник Вальтера – и протянул пистолет медсестре: «Кто дёрнется – стреляй на поражение. Я тебя потом отмажу…»

Она кровожадно улыбнулась: «С удовольствием»

Он вернулся к врачихе – и приказал: «Теперь веди»

Они поднялись на второй этаж и прошли в какой-то кабинет – видимо, главврача. Он снял телефонную трубку, набрал прямой номер полковника абвера Ханса Остера. Объяснил ситуацию – и спросил: «У тебя вроде окно на швейцарской границе есть…»

«И не одно» - усмехнулся его приятель. «Записывай координаты…»

Колокольцев записал. Ханс Остер добавил: «Передай твоей сестричке милосердия, что ей нужно только до границы добраться в этом месте. Там их встретят, переправят через границу… я даже им клинику хорошую подберу…»

«С Вернером поговори на эту тему» - посоветовал Колокольцев. «Он одно время в Берн как к себе на дачу ездил… или в Цюрих, я сейчас уже точно не помню…»

Вышел в коридор, где его, как ни странно, ожидала Петра Нойнер. Он смерил её убийственным взглядом и покачал головой:

«Как не стыдно… врач, у самой дети наверняка есть…»

Она автоматически кивнула: «Двое – сын и дочь…»

«Ну вот» - усмехнулся он. «Даже двое». И продолжил:

«А ты на фабрике смерти работаешь… людей помогаешь убивать. Женщин… и детей практически»

Затем безапелляционным тоном приказал: «Сегодня же уволишься. Пойдёшь на фронт добровольцем – медсестрой в военно-полевой госпиталь. Я проверю – если завтра ты ещё будешь здесь ошиваться, выпишу тебе билет в Равенсбрюк. Там тебе моя жена такое устроит – пожалеешь, что вообще родилась…»

Она дёрнулась, сглотнула и кивнула: «Я поняла. Есть уволиться… и на фронт»

Он вышел во двор. И увидел, как – совершенно предсказуемо – к автобусу подкатил уже довольно древний Адлер Фаворит. Разумеется, полицейский – кто-то в центре уже стукнул в ближайший участок.

Из Адлера выбрался толстенький – прямо Ламме Гудзак – и явно негодный ни к какой армейской службе обермайстер (лейтенант) полиции. Видимо, старший. Остальные полицаи в автомобиле, похоже, банально струсили – слишком уж убийственно выглядел МР-38. Особенно в руках майора СС, кавалера Железного креста обоих классов, Испанского креста в серебре и золоте – и других наград.

Обермайстер подошёл к Колокольцеву, остановился на почтительном расстоянии, вскинул вверх правую руку: «Хайль Гитлер!»

«Хайль!» - совершенно без энтузиазма ответил Колокольцев. Лейтенант полиции осторожно-подобострастно осведомился: «Я могу узнать, что здесь происходит?»

«Можете, конечно» - улыбнулся Колокольцев. Достал из нагрудного кармана кителя мандат Гиммлера и протянул обермайстеру. Тот внимательно прочитал, вернул Колокольцеву, вытянулся в струнку, щёлкнул каблуками и отдал честь:

«Обермайстер полиции порядка Вольфганг Шульце. Жду Ваших приказаний, штурмбанфюрер…»

В насквозь эгалитарных СС обращение «господин» было строжайше запрещено одним из первых приказов Гиммлера.

Колокольцев отсалютовал полицаю – и отдал боевой приказ: «Здесь происходит спецоперация гестапо, абвера и Аусланд-СД. Вы должны будете сопровождать этот автобус до швейцарской границы. Там вы сдадите пассажиров с рук на руки по паролю Фольквангр, после чего вернёте автобус и медсестёр в Берлин. Отчёт ваш мне не нужен – у меня для этого есть другие люди…»

«Есть сопровождать!» гаркнул лейтенант полиции. И быстрым шагом вернулся в Адлер-Фаворит.

Колокольцев подошёл к водителю. Протянул лист бумаги из блокнота с адресом: «Доставишь в это место всех в целости и сохранности. Если что будет не так – закопаю. Живьём. Сестрички проконтролируют…»

Ангела хищно кивнула: «Проконтролируют». Он протянул ей копию адреса, затем добыл из другого нагрудного кармана пачку купюр и вручил ей: «Путь неблизкий, но этого должно хватить на всех. Включая полицию…»

Она благодарно кивнула: «Спасибо». И добавила: «Береги её. Девочка действительно святая. У неё даже имя подходящее…»

Он кивнул. Ибо знал, что Хельга в переводе с древнескандинавского означает именно Святая.

Она протянула ему документы Хельги, включая медицинскую карту, анкету, и заключение тройки. Усмехнулась: «Надеюсь, им воздастся… по заслугам»

Затем робко-осторожно спросила: «Я смогу тебя увидеть… когда-нибудь?»

Он улыбнулся: «Позвони». Написал номер своего рабочего телефона на листке из блокнота и протянул ей.

Она снова благодарно кивнула. Затем мрачно констатировала: «Я даже боюсь себе представить, сколько таких девочек они уже убили – и ещё убьют…»

Грустно вздохнула, вернулась в автобус; водитель закрыл дверь и тронулся с места. Полицейский Адлер покорно последовал за ним.