Акция Роланд. Очищение нации

Ещё в середине 1933 года Рейнгард Гейдрих в одной из неформальных бесед заявил Колокольцеву:

«Есть немцы по крови, которые никогда не станут частью немецкой нации и немецкого народа. Либо потому, что их умы, сердца и души слишком отравлены анти-немецкой идеологией...»

Сделал зловещую паузу (это у него получалось просто идеально) и продолжил:

«... и тогда их придётся либо изгнать из страны, либо интернировать в концентрационных лагерях...»

Которые стараниями СА плодились быстрее, чем грибы после дождя. Много быстрее. А в последнее время к этому процессу активно подключились и СС, которые уже 22 марта 1933 года (за день до принятия рейхстагом и подписания рейхспрезидентом Гинденбургом Закона о чрезвычайном положении) открыли первый собственный лагерь в Дахау в 17 километрах к югу от Мюнхена.

«... либо ликвидировать»

В тех же концентрационных лагерях. По слухам, в СА этот процесс был тоже поставлен на весьма широкую ногу.

«Либо потому» - спокойно и бесстрастно продолжал шеф СД, «что они являются неполноценными с умственной и/или физической точки зрения. И, следовательно, бесполезными для немецкого народа. Хуже того – обузой, потребителями продуктов, товаров и услуг, которых нам и так не хватает...»

С точки зрения Колокольцева (очень даже неплохого аналитика, между прочим), это была чушь собачья. Бред сивой кобылы в лунную ночь. Ибо в процентном отношении таких индивидуумов было настолько мало (десятая доля процента), что немецкий народ вполне мог себе позволить их содержать. Даже не напрягаясь.

«Поэтому» - всё столь же спокойно и бесстрастно продолжал Гейдрих, «... в интересах нации их тоже придётся ликвидировать...»

А это было уже вполне официальное обещание. Которое было в конечном итоге выполнено. Ибо Рейнгард Тристан Ойген Гейдрих слов на ветер не бросал никогда. Не бросил их он их на этот раз.

Хотя непосредственной реализацией окончательного решения этого вопроса (как впоследствии выяснилось, генеральной репетицией другого окончательного решения) занимались совсем другие индивидуумы и организации, но и лично Гейдрих и его структуры (сначала СД, а потом гестапо и РСХА), как говорится, приложили лапы к этой операции. Когтистые, хищные, смертоносные лапы.

Операция началась спустя считанные месяцы после того, как 23 марта 1933 года (после принятия рейхстагом и подписания рейхспрезидентом Гинденбургом Закона о чрезвычайном положении) Гитлер сотоварищи получили практически абсолютную власть в Германии.

Уже в июле 1933 года рейхстаг единогласно принял (а рейхспрезидент немедленно подписал) Закон о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями.

Этот закон (помимо много чего ещё) предусматривал принудительную стерилизацию определённых категорий граждан Германии с целью сохранения чистоты и здоровья немецкого народа и предотвращения рождения потомства с возможными генетическими заболеваниями. Стерилизацию провели с размахом – с 1934 по 1937 годы) было насильственно стерилизовано около полумиллиона граждан рейха обоего пола.

В основном, страдавших слабоумием, шизофренией, аффективными нарушениями, эпилепсией, наследственной глухотой и слепотой, тяжёлыми уродствами, тяжёлым алкоголизмом и болезнью Гентингтона - сочетанием прогрессирующего хореического гиперкинеза и психических расстройств (похоже именно это заболевание за полторы тысячи лет до того привело святого Витта к жуткой смерти в котле с кипящей смолой).

Нацисты были несопоставимо гуманнее судей Римской Империи, поэтому практически все стерилизованные пережили операцию без катастрофических последствий для здоровья.

Умерли лишь примерно 3 500 человек (0.7%) – хотя и это было самым что ни на есть настоящим массовым убийством и, следовательно, тяжким преступлением против человечности.

Но принудительной стерилизации неполноценных для новых властей Германии было недостаточно. Ибо, даже будучи стерилизованными, они продолжали потреблять продукты, товары и услуги. Что было совершенно неприемлемо.

Поэтому и было принято «решение об окончательном решении» проблемы «неполноценных граждан Германии». Чёткое, недвусмысленное, крайне жестокое и абсолютно бесчеловечное решение – убивать всех, кто неспособен продуктивно работать, а не только лишённых рассудка.

На совещании у фюрера 9 октября 1939 года (где, помимо прочих, присутствовали и Гиммлер, и Гейдрих) число потенциальных жертв программы было установлено в 70 тысяч человек.

Это число было получено путём применения выведенной имперскими врачами-психиатрами формулы «1000:10:5:1», согласно которой из каждой тысячи людей десять нетрудоспособны, пятерым из десяти нужно оказать помощь, а одного — физически уничтожить.

Согласно отчёту об Акции Т4 (названной так по адресу здания, в котором находилась штаб-квартира операции – Тиргартенштрассе 4 в Берлине), до первого сентября 1941 года (когда масштабные протесты, в первую очередь католической Церкви - вынудили нацистов эту программу свернуть) план был даже несколько перевыполнен – было убито на 273 человека больше, чем изначально планировалось.

С чисто немецкой аккуратностью в отчёте была оценена и экономическая прибыль от операции: «Учитывая, что данное число больных могло бы прожить не менее 10 лет, сэкономлено минимум 885 439 800,00 рейхсмарок».

Ответственными за реализацию Акции Т4 были назначены руководитель личной канцелярии Гитлера рейхсляйтер и обергруппенфюрер СС Филипп Боулер (впоследствии почётный гость на свадьбе Колокольцева и Ирмы Бауэр) и личный врач Гитлера Карл Брандт.

Непосредственными исполнителями гауптштурмфюрер и капитан медицинской службы СС доктор психиатрии Вернер Хайде и его заместитель доктор Пауль Ниче. Важную роль в юридическом обеспечении программы (до 1939 года по имперскому закону эвтаназия считалась убийством) сыграл рейхсминистр внутренних дел Вильгельм Фрик.

Многие из немецких врачей-психиатров, будучи убеждёнными сторонниками воплощения в жизнь «терапевтических методов евгеники», принимали самое деятельное участие в «актах эвтаназии» (как в выявлении лиц с психическими расстройствами и составлении их списков, так и в умерщвлении) и в предшествующих программе «эвтаназии» медицинских экспериментах.

Они способствовали официальному узакониванию массовых убийств, а также отбирали и рекомендовали палачей. Уровень психиатров и учреждений, связанных с программами стерилизации и эвтаназии, был впечатляющим, причём ни один психиатр не относился к политически радикально настроенным представителям профессии (сиречь убеждённым нацистам).

В программе участвовали такие именитые и уважаемые в немецком обществе специалисты, как Карл Зенхен, Вернер Филлингер, Герман Пфаннмюллер, Пауль Ницше, Макс де Кринис, Карл Шнайдер, Эрнст Рюдин, Освальд Бумке, Ганс Бургер-Принц, невропатолог Юлиус Галлерворден.

Ответственным за выбор наиболее эффективного метода умерщвления жертв нацистов был назначен бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Артур Небе (в то время начальник уголовной полиции рейха – V управления РСХА – и, таким образом, прямой подчинённый Гейдриха).

Почему именно он? А потому, что в структуре Крипо имелся физико-химический отдел института криминологии, просто идеально подходивший для решения поставленной задачи.

Директор института Альберт Видман предложил для этих целей использовать угарный газ (моноксид углерода) – такой была официальная версия. Как оно было в реальности, Колокольцев так и не смог окончательно выяснить.

По одной из версий (в которую Колокольцеву верить категорически не хотелось), отправной точкой для разработки метода серийных массовых убийств (если называть вещи своими именами) стала его докладная записка о Большом терроре 1937-38 годов в СССР – который Колокольцев же и инспирировал. Если быть более точным – то об изобретённой Исаем Бергом (старшим лейтенантом госбезопасности СССР) автомашине-душегубке.

Впрочем, не факт, что изобретённой… собственно, именно в этом и состояла вторая версия. Ибо (как Колокольцев с удивлением недавно узнал) душегубки-газвагены изобрели... в 1921 году для массовых убийств при подавлении Тамбовского восстания.

Изобрели красные... причём два еврея - Турунберг и Рубинштейн. Видимо, Исай Берг (тоже еврей) во время Большого террора ничего не изобрёл - просто взял секретный отчёт о массовых убийствах 16-летней давности и модифицировал ноу-хау своих соплеменников.  А в РСХА об этих инфернальных дивайсах стало известно…  правильно, от эмигрантов из России.

И, наконец, третья версия состояла в том, что Артур Небе сам предложил использовать газовые камеры и моноксид углерода для массовых убийств после того, как… сам едва не стал его жертвой (заснул по пьяни за рулём авто в гараже своего дома, не выключив двигатель). Что было наиболее похоже на правду.

Как бы то ни было, для ликвидации приговорённых к смерти были созданы семь центров принудительной эвтаназии (фабрик смерти): Бранденбург, Графенек, австрийские Хартхайм и Халль, Зонненштайн. Бернбург и Хадамар.

Приговорённых ликвидировали сразу же после их прибытия в центр эвтаназии. Специальный обслуживающий персонал раздевал и фотографировал приговорённых, и после чисто формального (и потому очень краткого) осмотра врачом сопровождал их в газовую камеру.

Закрывалась герметичная дверь, после чего техник (фактически, палач) открывал баллоны с чистым угарным газом; наблюдал за его действием и через 10-15 минут (убедившись в том, что всё кончено) прекращал подачу смертоносного газа. Врач осматривал трупы, констатировал смерть, после чего где-то через час трупы отвозили в крематорий (который, разумеется, был в каждом центре) и сжигали.

Пепел собирали в урны и впоследствии доставляли родственникам вместе с сопроводительным письмом, в котором сообщалось о смерти пациента якобы от той или иной болезни.

Колокольцев с Акцией Т4 был не согласен категорически. А поскольку оставаться в стороне было не в его правилах, а остановить всё это инфернальное безумие он не мог, он решил спасти хотя бы несколько человек.

Именно человек, ибо для него (в отличие от его славных руководителей), все без исключения психически больные (даже внешне самые настоящие овощи) были людьми. Ничем принципиально от него не отличавшимися.

Возможность спасти несколько десятков ему представилась 10 июля 1940 года.