Вариация третья. Приэльбрусская кругосветка

Вечером 19 июня (это был четверг) мы бодро - насколько позволяла достаточно сложная серпантинная дорога, поднимались в урочище Джилы-Су. Оно примерно на высоте 2500м над уровнем моря, расположено с северной стороны Эльбруса в КБР (Кабардино-Балкарской республике).

Там в небольшом палаточном лагере нас ждала ночь в палатке. С этой стороны на Эльбрус ходят гораздо реже, чем с южной, поэтому место менее людное – и для меня, человека довольно-таки «нетусовочного» это скорее был плюс, чем минус.

В целом обстановка, если не считать возвышающиеся вокруг горы, сильно напомнила мне палаточный лагерь на Арчеде (Волгоградская область), куда я ездила уже дважды – оба раза в ноябре 2023 и 2024 года.

Небольшая уютная поляна, огороженная гигантскими ширмами-горами вокруг, не густо усеянная россыпью палаток. Люди между собой особо не сообщаются, только по делу, существуют исключительно небольшими мирками-компаниями, объединенными общими целями и планами.

Наш план был разработан Володей, ранним утром – в районе шести мы должны были двинуться по скачанному им заранее треку с заманчивым названием «Кругосветка» в сторону озера Бирджалы, до которого от нашего лагеря предполагалось что-то вроде семи с небольшим километров. Володя предполагал, что до озера мы идем все вместе, сам конечно же хотел пройти маршрут полностью. Нам троим была предоставлена свобода решить, идем ли мы весь трек. (Как мы этой свободой распорядились – далее в этом выпуске)…

Стартовали мы в общем-то согласно плану, правда, довольно долго фотографировались почти на выходе из лагеря на фоне Эльбруса, что и понятно.

Забегая вперед, скажу, что очень здорово мы сделали, что устроили такую основательную фотосессию. Позднее маячивший постоянно перед глазами Эльбрус не то, чтобы как-то потерял свое величие в наших глазах, но время и коварные горные километры сделали свое дело. А ведь согласно изначальному Володиному плану мы должны были вернуться в лагерь «где-то к четырем» собрать вещички и тронуться к плато Бермамыт, ради того, чтобы встретить восход с видом на Эльбрус…

Но обо всем по порядку.

Погода стояла ясная, солнце ближе к семи утра начинало вовсю печь.
Предполагая поход на высоту (явно должны были забраться выше 3000м) все оделись достаточно тепло, но в первый же час похода активно разделись.
Галантный Константин одолжил мне свой марафонский лонгслив – чтобы я не шла с коротким рукавом, ибо как-то не рассчитала, что в куртке будет настолько жарко. А открытые, хоть и намазанные солнцезащитным кремом кисти рук всего за какой-то час начали подгорать.

Зато по длине Костин лонгслив смотрелся на мне спортивным таким платьишком, да и по всему остальному настроенье было бодрое и боевое. Впереди столько интересного!
Сначала я шла со своим достаточно большим рюкзаком (взяла такой же как у Володи, удобный вместительный рюкзак, но как показала дальнейшая практика наших походов, мне рановато было начинать с такого веса).

Поэтому Костя благородно отдал мне свой миниатюрный трейловый рюкзак в обмен на мой зелененький. Так стало значительно легче, но все равно я откровенно ползла.
Маша скакала по-прежнему как горная козочка, Костя соответственно с ней, ну а Володе пришлось все же проявить ко мне снисхождение и поддерживать мой улиточный темп.

Он неоднократно утешал меня словами, что «тут дышится тяжелее, мы же забрались довольно высоко, ну и тебе надо просто привыкнуть» - все в общем, верно.

Рельеф был, как потом я узнала в сравнении, поначалу очень простым, много равнинных участков. Да, местами мы шли даже по снежку, много было каменистых участков, но тропа до озера была достаточно комфортной. Правда, из-за действительно нарастающего не очень хорошего самочувствия я все же понимала, что возможно было бы благоразумнее на озере и остановиться.

Но вроде как после привала и положительных эмоций от окружающих видов я вновь воспряла духом и не хотелось разочаровывать ребят, которые явно хотели идти дальше.

И мы пошли, а это означало, что если идем кругосветку, то впереди еще км 16.

Озеро, совсем небольшое, поражало чистотой воды. Да и вся вокруг обстановка конечно казалась мне какой-то нереальной, и поэтому как-то хотелось побольше впитать этого захватывающего чувства.

На озере к нашей группе присоединился мужчина из Подмосковья, который так же как и я, был впервые в горах. Поразительно, как он пошел один, без палок, просто с рюкзаком. Но шел он бодро и уверенно, физическая подготовка явно была хороша. Да и психологическая тоже, он очень здорово словесно поддерживал меня.

А мне становилось все тяжелее и тяжелее. Сыграл роль наверно еще тот факт, что кроссовки, на которые я понадеялась, как на более надежные (большинство моих трейлов были пройдены в них) стали подводить, не держать уже забившиеся ноги. Как раз из-за стажа протектор видимо подстёрся, а рельеф стал намного сложнее и опаснее и особенно на спусках я стала ну совсем ползти. Конечно, подключился страх. Огорчение, что всех задерживаю.

На одном довольно крутом скалистом подъеме, на котором даже бесстрашная Маша уже с большим трудом карабкалась, мне показалось, что я больше не могу. Володя уговаривал меня, показывал куда лучше двигаться, но мне было очень сложно.

Пишу это не с тем, чтобы жаловаться или что-то в этом роде, скорее для того, что очень важно правильно оценивать свою подготовку – сейчас я думаю, что после последующих двух недель мне пройти то испытание было бы много легче, но и теперь я совсем не уверена, что решилась бы на этот маршрут. Впрочем, мы все не ожидали что будет настолько непросто.

На одном более удобном участке подъема я просто села, предупредив Володю что мне нужно собраться с духом. Было страшно. Вниз возвращаться точно был не вариант, это хуже, чем идти вверх, это я понимала.

Сидела и просто молилась «Господи, помоги дойти. Я должна просто дойти». Молитва помогла и с помощью Володи (за что безумно ему благодарна) продолжила карабкаться.

Потом был неплохой период, очень небыстро, но я все же двигалась. И чуть позже сделали еще привал, чтобы прям хорошо поесть. Конечно, в меня еда плохо лезла, наверно какая-то слабая горная болезнь была (подташнивало), но я понимала, надо подкрепиться. Благодаря этому на время силы появились снова.

Был один еще страшненький момент, проходили горную речку под снегом, и было сложно понять, где лучше идти. Прибившийся к нам мужчина каким-то удивительным чутьем угадал, что нужно идти чуть выше. По брошенному камню вправо ниже -  мы поняли, насколько там было небезопасно, снег обвалился большим куском.

По времени стало понятно, что в лагерь вернуться к семи мы не успеваем. Поэтому ближе к Каменным грибам решили, что ребята оставляют меня отдохнуть, сами делают петельку к грибам (там нужно было дополнительно пару-тройку км сделать, но с учетом рельефа это могло сильно затормозить движение).

Каменные грибы – скальные образования соответствующей формы, необычно сформировавшиеся: верхняя часть состоит из более твердых пород, нижняя- из более мягких, которые постепенно вымываются и деформируются.

Но я была действительно рада, что не пошла к этим грибочкам (вообще по жизни больше ягоды люблю). Сидела и не без беспокойства наблюдала, как портится погода, спускаются какие-то подозрительные облачка. Потом, по согласованному с ребятами заранее плану, попробовала карабкаться самостоятельно дальше, пока был простой рельеф.

Очень скоро ребята меня догнали, и Володя отправился вперед в лагерь, так как нужно было выехать до семи за шлагбаум (в противном случае нужно было оставаться на ночь в лагере). Тогда же мы приняли решение, что Бермамыт с призрачным видом на Эльбрус как-нибудь без нас переживет надвигающуюся облачность. Зато в Кисловодске аккурат наутро 5верст со всеми вытекающими!

Тогда показалось, что чего делов-то, мы практически в гостинице Кислого кашку завариваем. Ибо основной набор уже выбран – по Володиным данным оставалось 200-300м набрать, внизу в долине мы с Костей и Машей наблюдали стремительно удаляющегося Володю и мысленно уже бежали там по ровненькому, «вот только чуть-чуть сейчас спустимся».

Это придало оптимизма и сил, Костя тем более догадался, какова основная теперь моя проблема – ноги слишком стали непослушные и ватные, отчего был страх упасть, поэтому решение было простым, но эффективным – он просто повел меня за руку.

И вот мы спустились на так называемый «Немецкий аэродром» - в интернете можно найти информацию как за, так и против того, что на этой площадке среди склонов в Великую Отечественную было летное поле. В любом случае, нам и правда там «летелось», и, не помню уже точно, но вроде там Костя сказал, что нам остался всего один паркран, что на языке беганутеньких означало беговую ерунду в 5км.

До поляны Эммануэля был вроде еще какой-то подъем-спуск, но в целом это не вызвало еще сопротивления, потому что воспринималось как остатки кошмарика, да и поляна была затем роскошная, вся в желтеньких позитивных цветочках, мы даже периодически побегивали.

Поляна Эммануэля (плато Ирахиктюз) – названа в честь русского генерала от кавалерии Григория Арсеньевича Эммануэля, с экспедиции которого началась история восхождения на Эльбрус еще в 18 веке. Сам генерал на Эльбрус не ходил, наблюдал за экспедицией в подзорную трубу (вот ведь мудрый человек). Сегодня на плато есть пункт МЧС, кафе домашней кухни, палаточный лагерь для альпинистов.

Но вот после поляны нас ждало настоящее испытание. Конечно, сыграло роль, что мы были в пути уже порядка десяти часов, хоть и с отдыхом. Наверняка если бы наш путь начинался с этой «жести» мы либо повернули бы обратно, либо как-то более решительно и отважно перемахнули бы на другую сторону этого скалистого склона, и прошли быть может спокойнее этот Калинов мост… но история сослагательности не любит, как мы все знаем.

Просто мы увидели скалистую стену, на которую смотреть-то страшновато. Ребята, занимающееся на скалодроме, наверняка оценили бы ее невысоко, но нам в моменте показалось это просто сверхзадачей.

Костя и Маша, не сговариваясь (явно эти люди умеют читать мысли друг друга) начали декламировать какие-то жизнеутверждающие стихи. В тот момент для меня они почему-то звучали несколько трагически. Может потому, что усталость уже была настолько сильная, что стало появляться нехорошее равнодушие.

Маша теперь навсегда в моем сердце запечатлелась как невероятно решительная мужественная девушка - при всей ее внешней хрупкости. Она пошла вперед, а Костя, взяв крепко меня за руку, за ней. И мы шли так быстро, что я не успевала почти дышать, и в голове только одно: мы должны, должны дойти. По Костиной скорости я понимала, как он тоже сильно волнуется. И – я не понимаю вообще, как мы шли, потому что тропа мне казалась какой-то совсем непроходимой, точнее, была ли она там...

А наверху был камень у тропы… синей краской человек, знающий толк в горном юморе намалевал оптимистического смайлика.

Похохотав истерическим конвульсивным смехом – тем более, мы увидели, что впереди спуск хуже подъема, мы как будто сбросили чуть напряжения, хоть и хватило наверно ненадолго.

Горный ручей Кызыл-кол, над которым нависает узкая природная скалистая тропа-мост тот самый Калинов (кстати, речь вообще не про ягоды! Потому и не очень мне зашло!) – был красив бесспорно, но я его почти не видела… мое сознание было сосредоточено на Костиных кроссовках, и думаю это помогло мне сохранить остатки присутствия духа.

А Калиновым мост назван благодаря древнерусскому «калина – раскаленный металл». Когда-то (очень давно это было, последнее извержение по некоторым данным около 900лет назад) при извержении Эльбруса лавовыми потоками образовался этот путь через скалу.

Сил и времени мы потратили на этот участок очень много, и самое неприятное было, что пройденный километраж предательски не увеличивался, как будто мы почти стояли на месте. И вслед за следующим спуском-подъемом шел новый спуск-подъем, и это невероятно раздражало. Хотя внизу мы уже видели лагерь, и даже в какой- момент нам почудилось, что мы видим нашу палатку.

«Да нееет, - говорил Костя, - Володя уже все собрал в машину, и ждет нас у шлагбаума»

«Ага, - зубоскалила в ответ Маша, - ему надоело нас ждать – чет медленно они идут, решил он и уехал в Кислый, они с Юрой там уже вовсю кашу доедают и колой запивают» - В Кисловодске нам предстояло чудесным образом утрамбовать в машину еще одного путешественника с вещичками.

Это было действительно смешно, и я даже издавала звуки, похожие на смех.

В лагере были где-то в районе восьми, и возле шлагбаума, на который мы ориентировались как на спасительный маяк, машины и Володи не было.

Дяденьки-администраторы этого благородного заведения – лагеря Джилы-Су, тени которых мы обнаружили у шлагбаума, сообщили нам что «ваш мальчик уехал к следующему шлагбауму, километра два еще пройдитесь».

Как выяснилось позднее, лихие эти дяденьки прогнали Володю, а не то чтобы он злостно не захотел нас тут ждать.

Казалось бы, чего там идти два км по асфальту (асфа-а-а-льту, ровному как блинная сковородочка!) но ноги, а пуще наверное мозг очень сопротивлялся идти еще что-то дополнительное, опять неожиданное, какое-то уж очень сверхплановое.

 Девушка на машине, проезжавшая мимо нас, конечно посочувствовала нашей беде и неприкаянному виду, но места у нее не оказалось (везла какие-то габаритные вещи).

Когда впереди заугадывался следующий пропускной пункт, а с ним и Володя возле машины – подозрительно и бессовестно бодрый и радостный, размахивающий нам руками, у ребят откуда-то взялись силы заорать:

«Володяяяя, бегиии, убиваааать будем!»

Я шла на небольшом отдалении от ребят и хрипленько посмеивалась, про себя сочиняя план какой-нибудь сладкой изощренной мести для него назавтра.

Потом мы как-то очутились в Кисловодске и нашли в ночи приятный гостевой двухэтажный домик, и помню только, что сумела самостоятельно забраться на второй этаж, где Володя пытался предложить мне номер побольше и еды какой-нибудь, на что получил «оставь меня, старушка я в печали».

Мне было прекрасно не двигаться и не думать в номере поменьше. Последняя мысль кажется была такая: «что я тут делаю?.. ладно, я подумаю об этом завтра».