Кухарка Одним файлом

Всё началось с того, что Рита обнаружила случайно в портфеле мужа чужие контейнеры с едой. Она повертела их так и сяк, открыла, понюхала. В одном оказалось жаркое из картошки с мясом, в другом - овощной салат с авокадо.

Насколько она знала, Антон обедал в кафе, расположенном недалеко от его офиса, и у неё никогда не было необходимости заботиться о его питании вне дома.

– Это что?! – она вошла к комнату, где он дремал в кресле у телевизора, и постучала контейнерами друг о друга у него над ухом.

– Что? – испуганно вскинулся муж, – Фу-у-у, напугала. Не видишь, домашняя еда.

– Вижу, что еда. А из чьёго она дома, и почему оказалась у тебя?

– Да, не бери в голову! Это Тома, моя сотрудница, вообразила, что я питаюсь вредной едой, и теперь меня подкармливает.

– И давно она тебя так приваживает?

– Что за глупости ты говоришь, – обиделся Антон, – Просто из человеколюбия готовит себе и мне заодно приносит, всё равно, говорит, остаётся.

– Значит, давно. Ты что, перестал в кафе ходить?

– Ну да, зачем, если у неё вкусней и полезней. Опять же экономия средств.

– Человеколюбие, говоришь? А мне кажется, что эта кухарка пробивает путь к твоему сердцу через желудок, а ты, лопушок, до сих пор этого не понял.

– Да полно глупости болтать! Просто хобби такое у человека, любит кашеварить, а потом ведь надо куда-то девать всё приготовленное.

– А это что? – Рита потрясла перед его носом контейнерами, – Не доел, что ли?

– Это она дала на вечер, а я забыл.

– На вечер. Ага, понятно. А где же завтрак?

– Зачем? Я же только кофе пью по утрам.

– А, ну да, я забыла. Двухразовое питание, выходит, тебе эта Тома будет обеспечивать. А что, ещё экономней получается. Так что, на тебя больше не надо готовить?

– Рит, ты только не сердись, но она лучше готовит.

– А ещё что она лучше делает?

– Да брось ты, чего завелась из-за пустяка. Ну, делится с коллегой разной стряпнёй, это же ничего не значит. Подумаешь, похвалилась своими кулинарными успехами.

От меня не убудет, если попробую. А насчёт всего остального не сомневайся. Я же только тебя одну люблю, глупая! Иди ко мне! – он сгрёб жену вместе с контейнерами и усадил к себе на колени, – А хочешь попробовать?

– Ещё чего! – обмякшая было в его руках Рита подскочила, словно развернувшаяся пружина, – Совсем сдурел! И нечего эту гадость в наш дом таскать! И чтобы ходил, как все люди, в нормальное место обедать, ясно?!

Взбешённая жена швырнула контейнеры на пол и убежала в другую комнату. Антон невозмутимо поднял их, зайдя на кухню, разогрел жаркое, не спеша поел, запил чайком и устроился снова в кресле, включив какой-то боевик.

– У нас такое теперь каждый вечер, – изливала Рита подруге душу, – Мою еду не ест, приносит в судочках Томкину. Ещё фотографирует тарелку с её едой полную и пустую и отсылает, чтобы доказать, что он всё съел. Это, типа, такая забота о его желудке.

– Он что, страдает желудком? – поразилась Вика, – Ты не говорила.

– Да ничего он не страдает! Но весь тает от этой ситуации, так нравится ему забота о нём любимом. Тьфу, глаза бы не смотрели!

– И что теперь делать будешь? Может, мне сходить поговорить с ней?

– Да нет, не надо. А что делать, не знаю. У него бывали, конечно, интрижки на стороне, но чтобы такое! Ума не приложу, как тут быть.

– Может, сама что-нибудь этакое сготовишь, чтобы её посрамить?

– Ещё чего, буду я с ней соревноваться! – обиделась Рита, – Подожду, когда ей надоест, он тоже вспыхивает и скоро остывает, вот и сейчас надолго его не хватит.

С той поры так и повелось: Тома кормила Антона на работе, отдельно ставила на стол перед уходом контейнеры для вечернего приёма пищи. Мужчина смирился с тем, что о нём заботятся, ему это даже нравилось.

Он привык к невзрачной полноватой Томе, её суете вокруг своей персоны, девушка даже, казалось, стала симпатичней, начал уделять ей больше внимания и задерживаться по вечерам. Рита всё ждала, когда же закончится очередное увлечение мужа.


Закончилась увлечение мужа логично: оказалось, что Тома беременна. Первый раз Антон зашёл к ней после работы на пирожки, потом была лазанья, свежеприготовленный плов и прочие аппетитные блюда.

Он и не заметил, как привык ужинать чем-нибудь вкусненьким в гостях у коллеги и потом ещё брать добавку с собой, даже поправился от такой сытной жизни.

Его благодарность вылилась однажды в сперва осторожные ласки, ну а потом случилось то, к чему всё и шло. Теперь мужчине вдвойне приятней стало проводить время с кулинаркой вместо жены. Слова Томы о её беременности стали для него холодным душем.

– Э нет, мы так не договаривались – резко отреагировал он, – Ты же знала, что я женат, и я никогда ничего тебе не обещал.

– Но что же мне теперь делать, ведь это и твой ребёнок, – растерялась, не ожидавшая такого отпора, Тома.

– Не нужен мне никакой ребёнок, у меня уже есть один, хватит. Сама разбирайся со своей проблемой, и чтобы я об этом ничего больше не слышал!

Антон перестал бывать в гостях, больше не принимал угощение, на работе общался с женщиной односложно и только по делу. Спустя некоторое время, оставшись с Томой наедине, поинтересовался, решила ли она проблему.

Та ответила, что у неё нет и не было проблем, а будущий ребёнок - это счастье, от которого она ни за что не откажется.

– А от тебя мне ничего не надо, – спокойно добавила Тома, – Сама справлюсь.

– Как знаешь. Только на меня не рассчитывай, я своё решение не изменю. Знать ничего не желаю больше ни про тебя, ни про твоего ребёнка!

Антон перевёлся в другой филиал компании, и с этого момента их общение прекратилось. Теплившаяся ещё в душе Томы надежда на то, что он смягчится, угасла.

Рита, заметив, что эпопея с контейнерами и кормёжкой закончилась, облегчённо вздохнула. Она не хотела ничего менять в своей жизни, поэтому мирилась с увлечениями мужа.

Кроме того, хорошо зная его, была уверена в том, что и он не готов к каким-либо переменам в личной жизни. Их быт давно устоялся, каждому было удобно и привычно в их нынешней жизни.

***

Тома всё так же приходила на работу, занималась обычными делами. Внешне она была невозмутима и не подавала вида, что в её жизни произошли какие-либо изменения.

Даже когда сослуживцы узнали об её интересном положении и сопоставили с резким уходом от них Антона, держала лицо, отвечая, что это простое совпадение, не более того. А отец у её малыша, конечно же, есть, только пока вынужден находиться вдали от них.

Она распланировала свои доходы и расходы так, чтобы создать запас к моменту родов и на некоторое время ещё после них, договорилась, что выйдет на работу, как только сможет оставить ребёнка с няней, чтобы было на что содержать их маленькую семью.

Родившаяся хорошенькая девочка была похожа на папу. Тома горестно вздыхала, глядя на неё. Она надеялась, что сердце Антона смягчится, но тот ни разу не поинтересовался тем, что с ней происходит, и в роддом тоже не пришёл.

– Ну и ладно! – успокаивала женщина дочурку, названную Тонечкой в честь отца, – Мы с тобой не пропадём, а вот кто теперь побалует твоего папу вкусненьким?!

Жалко его, сам того не зная, потерял своё счастье, ведь никто и никогда не будет так заботиться о нём, любить, как мы с тобой. А я верю, что и он не сможет без нас, надо только дождаться этого.

Тома уговорила соседскую бабушку приглядывать за дочерью, и когда та немного подросла, вышла на работу сначала на неполный день, затем через некоторое время вернулась к своему полноценному графику.

Рассчитывать на поддержку родных она не могла, не было у неё никого, кроме тётки в далёком селе, надеяться на помощь Антона тоже не приходилось, это она уже хорошо уяснила.

С Женей она познакомилась случайно. Тонечка уже ходила в детский сад. Каждый раз, когда Тома забирала её оттуда после работы, они заходили по дороге домой на детскую площадку, чтобы ещё немного погулять.

В тот день мама с дочкой отклонились от привычного маршрута, решив зайти в недавно открывшийся в их районе магазин. Рядом с ним оказалась тоже обновлённая игровая площадка, мимо которой пройти не удалось.

Здесь Тонечка познакомилась с девочкой немного старше её, заигралась и никак не хотела уходить. Ожидая её, Тома разговорилась с папой Светланки, узнала, что он разведён и живёт теперь вместе с дочкой, потому что они с бывшей женой поделили дочерей, старшая осталась с ним, младшая досталась маме.

– А где вы живёте? – заинтересовался он, – Я вас ни разу не видел здесь раньше.

– Мы всегда вон на той площадке играем, – показала Тома направление, – Она ближе к дому.

После этого новые знакомые стали частенько появляться там, где проводили время Тома и её дочь. Девочки сдружились и стали проситься друг к другу в гости, приглашали на дни рождения. И однажды Женя предложил объединиться для дальнейшей жизни.

– Девочки нашли общий язык, мы с тобой тоже, – объяснял он, – Почему бы нам не жить вместе, так и легче будет, и веселей. Нет, я не настаиваю! – поспешно добавил он, увидев реакцию Томы, – Я не буду торопить, ты подумай пока, а, когда решишь, скажешь.

Тома сомневалась. Женя нравился ей, но ведь это не повод для того, чтобы выходить замуж, да ещё в такой спешке. И потом, он даже не сказал ни разу, как к ней относится.

Может быть, сойтись по расчёту? Но это не так просто, как кажется на первый взгляд. Прошло несколько дней, она всё думала, а мужчина не спрашивал больше, видимо, не желая принуждать к поспешному решению. Вся в глубоких раздумьях шла она к подъезду, когда вдруг рядом оказался Антон.

– Привет! – как ни в чём ни бывало, произнёс он, потянувшись, чтобы поцеловать Тому.

– Какими судьбами? – отшатнувшись, выговорила она удивлённо.

– Ты что, не рада? – обиделся Антон.

– Просто не ожидала. Ты ведь исчез навсегда.

– Я не говорил этого. Я вообще-то скучал. А сегодня вот спонтанно решил прийти. Не прогонишь?

Немного помедлив, Тома покачала отрицательно головой. Войдя в квартиру, позвала дочку.

– Тоша! Поди сюда. Вот, познакомься, это...

– Антон! – перебил её мужчина, протянув руку, – Будем знакомы! А тебя как зовут?

– Я Антонина, – важно пожала ему руку девочка, – А ещё мама зовёт меня Тонечкой, Антошей или просто Тошей. Вам как нравится?

– Кхм, – поперхнулся тот, быстро взглянув на Тому, – Мне все имена нравятся, но ведь ты девочка всё же, поэтому, давай, я буду звать тебя Тонечкой, хорошо?!

– Я согласна. Хочешь поиграть со мной?

– Прости, малыш, мне надо поговорить сначала с твоей мамой.

– Ладно! – махнула та рукой, – Тогда я пошла!

Тома провела гостя на кухню.

– Хочешь чай?

– А ещё что-нибудь есть?

– Конечно, сейчас разогрею.

Во время еды Антон говорил о каких-то пустяках, иногда надолго замолкая. Чтобы заполнить неловкие паузы, Тома в это время рассказывала ему что-нибудь о Тонечке. Наконец, тот решился.

– Можно, я у тебя останусь?

– Скажи, а ты пришёл только ко мне? – спросила Тома, – Видишь ли, я не одна, у меня дочь, твоя, между прочим. Ты принимаешь нас обеих?

– Ну зачем ты опять, – поморщился Антон, – Давай просто побудем вдвоём, не надо сюда вмешивать больше никого. Я так скучал то тебе, по твоим пирожкам, лазанье этой, по твоему теплу. Ты ведь любишь меня?

– Наша с тобой дочь теперь самая большая моя любовь. Если ты разделишь её со мной, добро пожаловать! А если нет, неволить не стану, – Тома взглянула на него, ожидая ответа, но не дождалась, – Ну что ж, значит, тебе пора! Наелся и шагай к себе домой!

– Зря ты так со мной, – поднялся мужчина, – Я ведь с самыми добрыми намерениями.

– Спасибо за твою доброту! – проговорила, провожая его к двери, Тома, – Сыта ей по горло! Если вдруг передумаешь, приходи!

Тома отказала Жене, даже испытав некоторое облегчение. В ней всё ещё теплилась надежда на то, что Антон вернётся насовсем, хотелось чтобы у дочки был отец.

– Прости, но я не люблю тебя, – извиняющимся тоном выпалила она в трубку телефона, – А как без этого жить? Не хочу делать всех нас несчастными.

– Не извиняйся, всё в порядке, – ответил, вздохнув, мужчина, – Я тебя понимаю. Может быть, ты права, а я просто поспешил с предложением.

Они ещё виделись несколько раз по просьбе дочек, которые привыкли играть вместе и любили ходить в гости к подружке, но мало-помалу перестали вскоре общаться совсем.

У Тамары ещё были шансы создать семью, она пыталась встречаться с мужчинами, но ничего серьёзного из этого так и не получилось. Антон словно чувствовал что-то и появлялся в её жизни каждый раз, когда за ней кто-то начинал ухаживать.

Он не против был возобновить роман, но только без малейших обязательств в отношении дочери, это был его пунктик, табу, которое, по его мнению, никак нельзя было нарушать, чтобы не навредить своей семье.

Женщина всё ещё любила его, но очень обижалась, видя такое пренебрежение к Тонечке. Она не могла этого понять и смириться с тем, что Антон ведёт себя с дочерью, словно чужой.

Он так и не назвался отцом, за всё время ни разу ничего не подарил девочке и не выделил ни копейки его маме, чтобы помочь материально. У них случались, тем не менее, моменты близости, за которые Тома потом страшно корила себя.

Она считала, что таким образом предаёт дочку. Казалось, что надо стать более жёсткой, тогда это сподвигнет Антона отказаться от своих принципов. Но женская слабость приводила всякий раз к тому, что она уступала напору любимого.

Так шёл год за годом, пока однажды не зазвонил телефон. Женщина, которая представилась сотрудницей приюта, сообщила, что Антонина недавно потеряла мать, и, так как у неё больше нет никого из близких, попросила позвонить ему.

– Как это потеряла? – растерялся Антон, – Что с ней случилось?

– Сердце, у неё было больное сердце.

– Сердце, – эхом повторил мужчина, вспомнив, что Тома как-то мимоходом говорила нечто подобное, но он не придал значения её словам, посчитав ещё одной женской уловкой, попыткой надавить на него, – Да-да, – вдруг заспешил он, – Я сейчас же приеду!

***

– Мне мама написала, чтобы я обратилась к вам, если с ней что-то случится, – Тонечка была подавлена, но держалась из последних сил, – Вот записка, я её в маминой шкатулке нашла. Простите, что вас потревожила.

– Ты всё правильно сделала, – ободрил её Антон, – Твоё обращение по адресу. Я тебе потом всё расскажу, ладно? Мне сначала надо пообщаться со взрослыми.

Он хотел забрать дочь сразу, но потребовалось соблюдение формальностей и оформление многочисленных документов, на что ушло несколько дней. Ещё был очень неприятный разговор с женой, окончившийся скандалом.

– Я не могу допустить, чтобы моя дочь попала в детдом! – объяснял Антон, – Она будет жить с нами. Мы с тобой вдвоём, сын давно отделился, так что места хватит.

– На неё места хватит?! На кухаркину дочь? – взбеленилась Рита, – Совсем совесть потерял, сюда притащить хочет свой приплод. Не бывать этому!

– Это моя дочь, уясни это! И у неё больше никого, кроме меня, нет. Так что придержи свой язык и буйный нрав. Я и так десять лет обижал и её, и её мать, лишь бы тебя не потревожить и не ущемить твоих прав.

Но теперь Томы нет, и зло срывать тебе больше не на кого и не за что. Девочка перед тобой ни в чём не провинилась. Будь любезна вести себя по-человечески, ей и так сейчас невмочь, каково это, такое пережить!

Ты ведь сама женщина, в конце концов, должна сочувствие иметь, А меня тебе больше не с кем делить, можешь быть спокойна насчёт этого.

– Хотелось бы на это надеяться! – фыркнула Рита, – Всё меня морали учишь, может, лучше на себя оборотиться?! Делай, как знаешь, только на меня не рассчитывай, сам с ней колготись!

Когда Антон привёл дочку, Рита, фыркнув, наскоро собралась и была такова, бросив мимоходом, что пойдёт к подруге. Напоследок она демонстративно хлопнула дверью.

Мужчина провёл Тоню в комнату, помог разложить вещи, потом показал квартиру.

– Ну, ты осваивайся пока, а я пойду пельменей сварю, а хочешь, закажем пиццу?!

– Я помогу! – вызвалась девочка, – Давай я приготовлю что-нибудь! Я умею, меня мама всему научила, – подбежав, она открыла холодильник, – Здесь, правда, нет ничего подходящего, кроме творога и капусты. Можно сырники быстренько пожарить. Я бы ещё пирожки с капустой налепила, мамины фирменные, только ещё мука нужна.

– Так я схожу в магазин сейчас, – обрадовался Антон, – Ты говори, что ещё надо.

Пока он ходил, Тоня приготовила сырники, чтобы уже можно было перекусить, потом замесила тесто, пока оно подходило, занялась начинкой. Мужчина только удивлялся, как сноровисто управляется дочь со всеми делами, и помогал в меру сил.

Когда оба, умаявшиеся и перепачканные мукой, пробовали первый пирожок, он ел, закатив театрально глаза, и нахваливал.

– Да ты и правда всё умеешь! Вкуснота неимоверная, просто пальчики проглотишь!

– Только пересолила немного, – смущённо ответила девочка, – Не рассчитала, у нас ложка меньше была. В следующий раз учту.

– Нормально соли, не наговаривай на себя! – ободрил её отец.

– А вот из этого теста, которое осталось, я ещё пиццу сделаю! И не надо ничего заказывать. С тестом я тоже перестаралась, много поставила, но ты не думай, я быстро учусь и исправляюсь на своих ошибках.

Потом был пир, как назвал это поглощение всего подряд Антон. Они с аппетитом уминали выпечку, запивая газировкой. К вечеру вышли на прогулку, чтобы ознакомиться с окрестностями.

Вернувшись, сделали ещё один подход к столу, после чего, утомлённые, разошлись по комнатам. Риты всё не было. Когда она вернулась ночью, Тоня вышла её встречать.

– Пойдёмте, я вас покормлю, – предложила она.

– Ты? Меня покормишь? – удивилась та, – Ааа, – хлопнула она себя по лбу, – Как же я забыла, ведь ты ж кухаркина дочь! – она рассмеялась в лицо девочке и покачнулась. – А что, давай корми, отрабатывай свой хлеб! Чем это у нас там пахнет?

Она прошла следом на Тоней на кухню, увидела накрытый стол. Удивлённо хмыкнув, уселась.

– Это что, всё ты?

– Мы с папой вместе. Капуста у вас была, он ещё фарш купил. А на пиццу я всего накрошила, что у вас было в холодильнике. Попробуйте, это вкусно. Сейчас чай подогрею.

– Да ты уже здесь освоилась, я смотрю, вжилась, можно сказать, – с сарказмом заметила Рита, – И с папой своим быстро спелась.

– Вы извините, что всё так получилось, и папу не ругайте. Он не виноват. – Тоня опустила голову, – Если бы мама была жива, я бы никогда сюда не пришла. Я даже не знала, что он мой отец, только в приюте он мне это рассказал.

Я не хочу в детдом, там плохо, и пойти мне больше некуда. Разрешите мне с вами остаться. Я вам во всём помогу, и готовить буду, я умею, и уборку сделаю. Учусь я хорошо, у вас не будет со мной никаких хлопот, и веду себя хорошо, учителя не жалуются, – Ну что, можно? – девочка взглянула на Риту, – Если вы против, я могу уйти хоть сейчас.

– Да ладно, чего ты, – отведя взгляд, вымолвила та, – Не зверь же я, в самом деле. Живи, только перед глазами не мельтеши, не напоминай о своей мамаше лишний раз. Где там твой чай?! Корми уж!

Рита затаила обиду. Как ни старалась Тоня найти с ней общий язык, ничего не получалось. И Антон напрасно пытался вымолить к неё прощение, женщина словно отгородилась стеной из насмешек и злых колкостей.

Отец в дочерью проводили много времени вместе. Девочка рассказывала о своей новой школе, об одноклассниках. Она обладала весёлым нравом и легко освоилась в классе.

И в семье она старалась смягчить острые углы в общении. Словно играючи, Тоня занималась домашними делами. Теперь их холодильник всегда был наполнен вкусной едой.

Утром взрослых на столе ожидал завтрак, приготовленный хозяюшкой, вечером она встречала их улыбкой и полноценным ужином. Рита не любила готовить, и раньше, по большей части, ограничивалась полуфабрикатами, зеленью и бутербродами.

Сейчас их рацион изменился в лучшую сторону, только женщина не радовалась, а больше злилась от того, что в доме посторонний человек, который вмешался в их привычный быт.

Её недовольство копилось и всё чаще прорывалось наружу ядовитыми выпадами в сторону мужа и непрошенной жилички. Риту не радовала забота, её раздражала суета девочки.

Антон был теперь непривычно оживлённый и говорливый, только всё это было направлено не на неё, сидящую вечерами одиноко в своей комнате, а в сторону дочери.

Они вдвоём смотрели фильмы, играли в настольные игры, что-то обсуждали, Рита злилась всё больше. У неё совсем испортился характер, она даже перестала встречаться с подругами.

В тот вечер Тоня задержалась в школе, они там готовились к какому-то праздничному мероприятию. Но её долго не было, и Антон начал нервничать.

– Ты бы обо мне так переживал! – не выдержала Рита, – Совсем перестал на меня внимание обращать.

– Да я бы обращал, – возразил он, – Но ты так реагируешь, что уже и не хочется связываться. Что ты всё злишься? Я уже просил у тебя прощения, пытался помириться, но тебе всё не так. Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы было всё, как раньше.

– Раньше? Это когда ты на меня внимания не обращала? Живешь только для себя, питаешься ерундой какой-то и меня ей же пичкаешь.

– Зато это полезно!

– Ни фига это не полезно, потому что живот потом подводит после твоей кормёжки. Мне нужна человеческая еда и забота, вот и всё.

– Вот ты и нашёл заботу у кухарки, а теперь у её дочки.

– Да! Она единственная, кому интересно, поел ли я, как я себя чувствую, от неё исходит человеческое тепло и забота, потому что она моя дочь. Ещё она дочь Томы, которая научила её всему этому.

А ты ледышка, с тобой холодно и одиноко. И наш сын такой же отстранённый, потому что весь в тебя. Ему не интересен ни я, ни ты, уехал и думать о нас забыл. Твоё воспитание!

– Ах вот оно как! – обиделась Рита, – То, что моё, плохое, значит, а всё у кухарки твоей лучше. Знаешь что, раз так, выбирай уже, я или твоя разлюбезная дочка. Надоела мне эта свистопляска вокруг неё! Видеть вас больше не могу!

– А я и выберу! – рассердился Антон, – Её выберу, мою дочь! Она живая, добрая, а ты вечно недовольная чем-то. Раз не живётся тебе с нами, оставайся одна, и будет тебе здесь тихо и спокойно!

Он наскоро покидал свою одежду в сумку, собрал вещи Тони и выскочил за дверь. Дождавшись её на улице, сообщил, что они переезжают.

– Я подобрал квартиру, сейчас поедем и посмотрим её, если понравится, снимем, – добавил он.

– Зачем снимать? – удивилась Тоня, – Есть же наша с мамой квартира, давай поживём там, если хочешь. Но, может, ты ещё передумаешь? Рита хорошая, просто сильно обиделась. Давай с ней помиримся.

– Нет, дочь, не хочу я с ней мириться, надоело. Оказалось, что я твою маму любил всю жизнь. Только сейчас это понял. Жалко, что не раньше, тогда бы всё было совсем по-другому.

– О, да у нас тут новый жилец! – обрадовалась ярко накрашенная бойкая женщина, которая повстречалась, когда они входили в подъезд, – Тонечка, а это кто?

– Это мой папа, – нехотя ответила та.

– А чего такая смурная? – ткнула та девочку в бок, – Радуйся, мамку потеряла, зато папку нашла! Я Люся, соседка ваша, значит, буду, – обратилась она к Антону, – Этажом выше живу. Забегайте, если что, по-соседски! – и подмигнула.

– Некогда нам забегать, своих забот хватает, – проворчала Тоня, когда соседка отошла.

– Она что, не нравится тебе?! Такая весёлая вроде, – удивился мужчина.

– Не нравится. Мама говорила, что она шебутная и неразборчивая.

– Раз говорила, значит, так и есть, – ответил Антон, непроизвольно проводив взглядом новую знакомую, – Твоей маме можно верить.

***

Дождавшись, когда отец уснёт, Тоня набрала номер Риты.

– Ну, что ещё? – недовольно ответила та.

– Я просто сказать, чтобы ты не волновалась.

– Больно надо! – фыркнула та.

– Мы в моей квартире. Ты не переживай, я уговорю папу, чтобы он помирился.

– Тебе-то это зачем?!

– Как зачем? Вы же моя семья, вот я и хочу, чтобы мы все были вместе.

– Ты-то хочешь, только у нас не выходит ничего, – невольно вздохнула Рита, – Ладно, поздно уже, ложись спать.

***

Тоня звонила каждый вечер и рассказывала о том, как они живут. Рита даже поймала себя на том, что ждёт её звонка. Девочка притягивала своей искренностью и незаслуженным добрым отношением к ней.

То, что она отвечала на злобу с её стороны прощением, обезоруживало и вносило в душу Риты смятение. Ещё она очень остро почувствовала, как не хватает ей Антона.

При этом ей больше не хотелось, чтобы он избавился от дочери, потому что она стала тем, что соединило их в настоящую семью. Много лет они жили вместе, но каждый сам по себе, не было чего-то главного.

Теперь стало понятно, как дорог ей муж, даже с его грехами. Возможно, и правда во всём случившемся есть и её вина. Теперь настало время переосмысления и работы над ошибками.

Только она по своей воле всё разрушила. Антон, конечно, заслуживает наказания, но не расставания с ним. Может, и он после этого урока стал другим. И тогда она должна не отталкивать его, а дать ещё один шанс.

***

Этим вечером Рита позвонила сама.

– Что это за шум у вас? – удивилась она, когда Тоня ответила.

– А, это, – отмахнулась девочка, – Ты не переживай! Это соседка наша Люся явилась, звала папу сходить с ней в кино. А он сказал, что никуда с ней не пойдёт и вообще он любит жену.

Вот она и вопит, что нету никакой жены, а это он её обидеть хочет, так что никакие отказы не принимаются.

– Что там ещё за Люся?! – возмутилась Рита, – Говори адрес, я сейчас приеду!

К её приезду никакой Люси в квартире не оказалось. Отец с дочерью мирно лепили пельмени.

– О, как ты вовремя! – обрадовалась Тоня, – Садись, сейчас варить будем!

Антон тоже был рад, но виду не подал.

– Как ты нас нашла?

– Слухами земля полнится, – ответила Рита, заговорщически переглянувшись с Тоней, – Поехали домой, хватит вам тут мыкаться.

– С чего бы это? – удивился Антон, – Да и какая тебе радость от нас, одна суета. Сама говорила, что надоело нас видеть уже.

– Оказалось, не надоело совсем. Не могу я без вас, только сейчас это поняла. Вы моя семья, значит, и быть нам вместе. Собирайте-ка сумки! Пельмени мы дома съедим. А в выходной давайте пирожков напечём. Тонечка, научишь меня, как это делается?!

***

Всё в этой семье наладилось. И с сыном супруги помирились, заодно рассказали о новом члене семьи. А он пообещал, что скоро приедет погостить и познакомит всех со своей невестой.