il tempo ci cambia
- 10 -
— Ты в порядке?
Михаил раскачивался в кресле, зажав голову руками. На столике перед ним были разбросаны утренние фото.
Я присел рядом.
— Ну что, так и будешь медитировать?
— Не могу в это поверить… Откуда?..
— От верблюда… Есть будешь?.. Варёная свинина с макаронами. В холодильнике остатки лечо. Хлеба нет.
— Что-то не хочется…
— Аппетит придёт во время еды… Что скажешь?
— Вот эта девушка… в красном… и красные сапожки…
— А-а… ты про балерину… Знакомая?
— Сначала так подумал… Нет, моя красивей… и немного… поплотней.
— Ну да, худая как велосипед… была. Балетные они все такие… И что, сильно похожи?
— Да, очень, на улице и я бы мог обознаться. Но моя Ника всё-таки лучше, и ещё… знаете… у неё чуть ниже левого уха родинка такая… приметная… волосы… немного вьются, а у этой химия.
— Химия?.. как ты определил?
— Так видно же, дядь Саш.
— Родинка, говоришь… химия… любопытненько… Давай к столу, надо горючего в топку накидать…
— А ну, поворотись-ка, сынку… Ну что, нормально, сразу видно, — покрасили плохо.
— А вы говорите нормально!
— Надо, чтобы видно было. А теперь кого надо, мы обведём вокруг пальца… Держи.
— Что это!
— Твоё второе "я".
— Усы?!..
— Ну не кисточка же для бровей!
— Но почему белые почти?
— Потому что тебя покрасили, а борода с усами отросли потом. Андестенд, курсант?.. Не тупи, Миша, классика жанра.
— А-а… понял… типа, я был блондин…
— А вот теперь можно и очки надевать… На, прикинь…
— Нифига себе… сам себя не узнаю.
— Ну… если фейсы контроль запустят, этим не обманешь…
— ФСБ?.. Дядь Саш, в каком вы звании, генерал?
— Миш, я пенсионер, могу показать удостоверение.
— Ну, если вы генерал, такие удостоверения сами печатаете.
— Логично… Не генерал, успокойся… Сядь ровней… Много клея не надо, это на пару-тройку часов, и чтобы можно было мгновенно избавиться. Поэтому будем тренироваться.
— Где вас этому учили, в милиции?
— Первая жена актриса. А я был талантливым учеником. Не поверишь, я даже экзамен сдавал гримёру в Балтийском Доме.
— Хорошо сдали?
— Пять баллов, Миша. Пять. Баллов. А применяю впервые в жизни… Всё, харе… серёдку не надо, клей свежий, и так схватится в добрый путь.
— Дядь Саш, отец говорил, вы занимались музыкой?
— Было дело…
— Почему бросили?
— Миш…
— Давно?
— С восемьдесят восьмого.
— Давно… Я родился в восемьдесят девятом.
— Тридцать четыре, значит… Всё, машина пришла… Вперёд.
— Я Иванов, на Просвещения.
— Садитесь.
— Миша, залезай… До "Северного…"
— Подожди, пока машина отъедет.
— Вы думаете?..
— Ничего не думаю. Он дома спать будет, а не в канаве, и нам спокойней… Идём…
— Девушка, нам кувшин фламандского.
— Мы не подаём кувшинами.
— Давно?
— С прошлого года.
— Ни скидок, ни кувшинов… Ладно, две по ноль пять, потом повторить.
— Закуска?
— М-м… гренки с чесноком есть?
— Да.
— Хорошо, тогда две порции и… На повтор добавьте два шорта… Что-нибудь на ваше усмотрение, без фанатизма.
— Как будете расплачиваться?
— Наличка… Рассчитайте сразу… Да, девушка, простите, вай-фай у вас есть?
— Да.
— Ой, спасибо, девушка… С драной овцы хоть шерсти клок…
— Нормальная девчонка, зачем вы так…
— Да я не про неё… А что нормального-то?.. Обколатая как зечка, смотреть противно.
— Мода.
— Показал чёрт моду, а сам в воду… матушка моя говорила…
— Дядь Саш, вы за руль садиться не будете?
— Не переживай, Миша, адреналин подскочит — от хмеля и следа не останется. Сам ещё удивишься, как бывает.
— Лучше бы не удивляться…
— Миша, ты взрослый мужик. Понял?.. Спасибо, девушка… Пей давай, пиво хорошее.
— …Подбородок чешется…
— Первый раз что ли?
— Ага… Не представляю, как артисты с накладными бородами и усами часами играют.
— Ерунда, привыкнешь. У них ещё самые страшные бывают накладные парики, лысые. Вот там действительно жестокое испытание… За тем столиком с Кириллом сидели?
— Всегда за одним и тем же… Той женщины не видно, наверно, выходной… Может, зря в шпионов играем?
— Ты фото внимательно смотрел?
— Ну да…
— Вот и помалкивай… Кого-нибудь раньше видел?
— Да кого тут узнаешь… Самое веселье после шести, свободное место не найдёшь.
— Миша, глянь сюда… это те двое, которые хотели тебя нахлобучить. Узнаёшь?
— Девушка?.. парня… плохая фотография… а её видел… может быть…
— Где?
— Похожа на барменшу в клубе.
— Точно?
— Не уверен… Последний раз мы сидели напротив её стойки.
— Ну вот, уже тепло… А пиво мы допьём. Знаешь, почему?
— Адреналин?
— Пиво вкусное, а клуб откроется только в шесть часов. Так что можем и по третьей пропустить. Ну что, курсант, гуляем?
- 11 -
— …Ну как?
— Вполне… неожиданно. Никогда раньше не пробовал.
— Эт меня сиделец один приучил. Негодяй, конечно, тюрьма ему дом родной. Но во вкусе не откажешь, из графьёв.
— Серьёзно что ли?
— А чему ты удивляешься? Это Питер, курсант, тут как в Ноевом ковчеге, каждой твари…
— Теперь верю, что вы не генерал.
— А кто ты, курсант?.. Не торопись, у нас времени… часа три, а то и все четыре.
— Математик.
— Типа Перельмана?
— Ну, типа того, только супчик пожиже.
— Самокритично.
— Если бы такие как Перельман занимались нашей темой, мы жили бы в другом мире.
— А ты сам не хочешь мир изменить?
— Я не Перельман, дядь Саша, и это точно не изменить.
— Ну, давай… за изменения… и за точность…
— Про волны опустим…
— Ну почему опустим! Я не на Луне родился, советское образование как-никак.
— Вы знаете, чем отличаются стоячие волны от бегущих?
— Вот это я точно знаю. По остальной классификации ноль.
— Хорошо… в целом, больше и не надо… Как бы проще… Перенос энергии волной это её основное качество, перенос материи — большая редкость, но нам и неинтересно.
— Почему?
— Речи о материи вообще не будет.
— Так, стоп! Вопрос… О каких волнах речь… Второй… На что влияют… влияет… блин… как бы сказать… Что мы обсуждаем, какие изменения?
— Первый — стоячие волны. Второй — пространство и время.
— Пространство в широком смысле?
— Что вы имеете в виду?
— Ну… есть мнение, что существует множество миров и так далее…
— Да…
— То есть ты хочешь сказать, что Лёха… твой отец нашёл что-то такое?..
— …и это "кое-что такое" у меня в руках.
— …Девушка, будьте добры!.. Мне нужен листок бумаги А-четыре и авторучка. Можете?.. Спасибо… Не хотелось бы вдаваться в подробности именно сегодня, однако у меня есть на это веские причины. Я слушаю…
— Когда отец предложил с ним работать, я ведь не поверил ему сначала.
— Так, стоп! Почему он предложил?
— Физмат школа при вузе, потом универ с красным дипломом…
— А говорят, что сыновьям от матери ум передаётся…
— Говорят?..
— Извини, но твоя мама была дура дурой.
— Почему была?.. Она жива.
— И что, поумнела?
— Вы как-то уж…
— Ладно, проехали… не обижайся, Миш, что видел, то и говорю… Ну, универ, дальше что?
— В аспирантуру сразу не попал, пошёл преподавать. А без звания, сами знаете, не зарплата, а пособие. Подрабатывал репетиторством… личная жизнь под откос.
— Женат?
— Был… ушла.
— А Вероника?
— С Никой случайно познакомился три года назад.
— Тоже математик?
— Да какое там… На Светлановском козёл как-то девчонку чуть не сбил, успел её оттолкнуть, а сам попал… Ну, она вызвала скорую, в больничку со мной поехала, навещала… Потом с мамой познакомился… с её мамой… Вот уже три года встречаемся… В январе с мамой познакомился, пришёл на день рождения, ну и… в общем… Сначала волком на меня смотрела… Ника маленькая ещё, ей учиться и учиться, а тут дядька, можно сказать, взрослый… А я как дурак… на руках её носить готов… Влип я, дядь Саш… как-то так.
— Сколько ей?
— Двадцать… было.
— Не очень хорошо, конечно… на будущее… Но всё от вас будет зависеть.
— В общем… надеюсь, Татьяна Семёновна тоже так думает.
— Татьяна Семёновна?
— Её мама… Вы знакомы?
— Откуда, Миш! Просто спросил. А как фамилия твоей Ники?
— Прускайте. Вероника Прускайте.
— Так, про Веронику потом… Давай про волны.
— Что вы знаете про фазовые переходы?... Про квантовые переходы?.. Понял… Я тоже в этом не разбираюсь… это всё папа… Потом уже, когда защитился…
— Так ты учёный?
— В некотором роде… В общем, стоячие волны это как бы физическая модель квантовых процессов. Но если кванты мы может вычислять опосредованно, потому что есть эффект наблюдателя…
— О, про это слышал!
— …то простые физические волны мы можем фиксировать наглядно.
— Коротко… что нашёл Алексей?
— Он смог рассчитать зависимость колебаний от контура… как бы попроще… Электрон ведёт себя по-разному. То как частица, то как волна. Оказалось, что можно заставить его быть и частицей, и волной одновременно. Но есть одна проблема — это очень нестабильное состояние. Вот над этим отец и работал.
— Хм… нифига не понял…
— Ну вот… например… Дядь Саш, вы завалили двух негодяев…
— Миша, кто сказал, что они негодяи?
— Зачем же вы их убили?
— Сами напросились, забыли спросить у меня разрешение. Этого достаточно?.. А если они не были негодяями… ну, получат орден посмертно.
— Вы никаких противоречий не видите?
— Ты жив и здоров. Тебе мало?
— Достаточно… Ладно, продолжу… Как вам было бы проще стрелять, как в тире или тогда, почти в полной темноте и на ходу?
— Ну, я попал куда надо.
— С электронами так же. Ими проще управлять в движении. Отец разработал схему контроля движения. Не конечные точки, а потока.
— Ты математик. Объясни, что у нас там со временем и пространством. Так объясни, чтобы я понял.
— Принцип работы, то есть схему не смогу, но идея довольно простая… Вот смотрите… кстати… вы в школе производные проходили?
— Ну, я проходил, остальные по-разному.
— Представим простое уравнение… — Михаил взял ручку… — Вот, смотрите… y=х2+3х+5… Предположим… Здесь важен принцип… Берём первую производную, получаем y’=2x+3+C. Вам понятно?
— Да, это я понимаю.
— Вторая производная будет выглядеть так… y’’=2+C. Третья, соответственно, будет y’’’= С. Но вернёмся ко второй.
— Так, это я понимаю… И?..
— Произведите обратное исчисление.
— Что там производить… y’’=2+C, потом y’=2x+3+C…
— Нет, дядь Саша, y’=2x+3+C не будет. Будет y’=2x+C. А так называемое исходное будет y=х2+C.
— Почему!.. А-а… вспомнил… И что?
— Вот колебания между исходником и последним уравнением и есть дельта квантового волнового перехода. Осталось… оставалось лишь её отрегулировать.
— И как?..
— А вот дальше вышла заминка. Оказалось, фрактальная геометрия Бенуа Мандельброта напрямую связана с микромиром. Ну там… реальная и мнимая часть константы множества и прочая… Долго объяснять.
— Ну, для меня это не новость.
— Откуда вы знаете!
— Я ещё тогда, тридцать лет назад догадался. Но ведь я не физик и не математик. Я, Миша, извини, мент поганый.
- 12 -
Михаил говорил, а я смотрел на него и думал…
"Красивый парень, нормастеник, рост под метр восемьдесят, видна спортивность, психика стабильная, без отклонений… Выглядит на двадцать пять… двадцать семь. Неудивительно, что Вероника на него запала, как сейчас говорят… Опять балерина… И Хазарин обратил внимание на неё неспроста… Что с ней не так?.."
— Миш, извини… Девушка, можно вас на минуточку?
— Что-нибудь случилось?
— Нет, ничего… Майор Жерново, Главное управление МВД по Санкт-Петербургу… У меня к вам несколько вопросов.
— Я позову администратора…
— Девушка, подождите… Как вас зовут?
— Варя.
— А меня Александр Иванович… Присядьте, пожалуйста, я вас надолго не задержу… Варенька, посмотрите фотографии, пожалуйста. Вы кого-нибудь из них встречали?
— Ой…
— Извините, других не было.
— Никого.
— Не волнуйтесь и не спешите. Ну так что?..
— Нет, никого… хотя… Эта девушка… в красном… Мне кажется, она здесь бывала.
— Одна?
— С молодым человеком… Знаете, красавчик такой… Длинные волосы до плеч, очки… — Девушка вдруг приосанилась и бросила взгляд в сторону Михаила. — Жак Богар.
— Что?
— Ну… запах такой… мужской… Туалетная вода. А ещё на левой руке перстень… белый… с чёрным камнем.
— Спасибо, Варенька, вы нам очень помогли…
Михаил медленно повернул печатку камнем вниз…
— Ну что?..
— Да, мы были здесь… с Никой.
— Давно?
— Не очень.
— Где она живёт?
— На Светлановском… я говорил.
— Не говорил. Ты сказал, что вы там познакомились. Что ты делал на Светлановском?
— Вы меня в чём-то подозреваете?
— А надо?
— Дядь Саш… Александр Иванович… я не…
— Спокойно, Миша, не нервничай, повода пока нет.
— А я нервничаю.
— Миша, я вот… — по спине прокатилась волна страха, предчувствие смерти, смерти близкого человека. Близкого мне человека. — Миша, ты водил Нику в клуб?
— Да, мы бывали там несколько раз… на втором этаже.
— Напротив стойки с той барменшей?
— Д-да… Что вы, дядь Саш… нет, не может быть…
— Это, дружок, не может, это есть… Звони Веронике.
— С-сейчас… вне зоны доступа.
— Ух, как нехорошо… ф-фу-х…
— Что с вами?
— Ничего…
Я достал капсулу нитроглицерина…
— Может врача?
— Не тупи, курсант… — Я допил виски. — Ходу.
— Так ведь такси…
— Не надо такси, на своих двоих.
Я подхватил сумку, и мы вышли из бара.
Мои "двое" дожидались нас в пятидесяти метрах на парковке за углом.
— На мотоцикле?
— Боишься?
— В общем… нет.
— Так… бери бандану… шлем сверху.
— А кепка зачем?
— Потом объясню. Мы же шпионы, правда?.. Держись крепче, постараюсь доставить нас в целости и сохранности.
На канал Грибоедова мы подъехали за полчаса до открытия.
— Пойдём, дёрнем кофе, пока есть время… Набалдашник оставь на руле, если и сопрут, не жалко, сегодня он тебе может не пригодиться.
— …Здорово, Хазарин. Как дела?
— А ты чего звонишь, закончилось мясо?
— Да не, тут мяса полно, налетай да ешь… Слушай, мне нужны данные на одного человечка.
— Срочно?
— Да не то чтобы срочно, хотелось бы сегодня.
— Сань, шесть часов. Где я буду их искать?
— Аркаш, ты меня знаешь. Когда я тебя о чём-нибудь просил просто так?
— Диктуй…
— Прускайте Вероника… Миш, как отчество?
— Петровна.
— …Вероника Петровна… родилась… Миша, не тормози.
— Седьмого января две тысячи третьего…
— …Родилась седьмого ноль первого ноль третьего.
— …Ты один?
— Нет, Чара тут рядом…
У Михаила начало вытягиваться лицо. Он порывался что-то сказать, и я прижал палец к губам, приказывая молчать.
— Жди, отзвонюсь.
— …На одной улице с нами жила семья татар. Мама работала в библиотеке, отец механизатор, двое детей. Старшая дочь была моей сверстницей… Галя… Это по-русски, Настоящее имя я так не узнал…
Когда мальчишка влюблён, он оказывает своей избраннице всяческие знаки внимания. За косы дёргает, ставит подножки, может и портфелем треснуть.
Ничего этого не было. Потому что стоял жёсткий запрет на общение. Родители каждое лето отправляли детей к родственникам в Казань, там же подыскивали кандидата на роль будущего мужа для дочери. Понятно, что мне тут ничего не светило.
Однажды, повстречав меня на улице, дядя Миша вдруг рассвирепел.
— Увижу рядом — положу на колоду и отрублю башку топором.
Натерпелся я страхов… Даже мимо дома старался пройти быстрей… десять раз в день, чтобы хоть одним глазом увидеть Галю.
Потом переехали в Новокузнецк и по странной прихоти судьбы оказались в одном классе. Её родители были в шоке. Подсуетились и перевели дочь в другую школу.
В старших классах мы виделись чаще, — её подружки учились у нас. Отец уже не был столь категоричен, может, колоды не было под рукой. А с её мамой мы даже подружились.
Но, несмотря на тёплые дружеские отношения, ближе мы так и не стали. Детская психическая травма давала о себе знать.
По окончании школы с серебряной медалью она уехала в Томск, а я поступил в институт. Когда спустя тринадцать лет, будучи уже на грани первого развода, я случайно встретил её на улице в Томске, где был в краткосрочной командировке, то просто остолбенел! Как писал Довлатов, — таких красивых женщин даже в метро не увидишь.
Галя была замужем, за русским. Ирония судьбы. Дядь Мишины опасения сбылись.
Детей у них не было. По слухам, в семье не всё было ладно. В душе что-то встрепенулось, но отпущенные кредиты уже были на исходе, мы расстались, чтобы никогда больше не встретиться в этой жизни. Может в следующей?..
— …Её брат стал знаменитым хирургом. Он и курировал лечение, когда Галя вдруг резко сдала. А два года назад её не стало… Такие вот пирожки с котятками, Мишаня…
— Да-а… дядь Саша… умеете вы до костей пробрать.
— Миш, через тридцать лет у тебя таких историй будет выше крыши. Если доживёшь, конечно. Шутка.
— Мне кажется, рядом с вами у меня шансов больше.
— Кажется… кажется… Да, Аркаш…
— Записать есть чем?
— Слушаю…
— Проживает… Светлановский, тридцать девять…
— Знаю, высотка на углу Тореза… напротив Сосновки.
— Родители… Отец Пётр Прускас, умер в две тысячи девятнадцатом, мать Прускене Татьяна Семёновна, в девичестве Петрищева… погоди, Иваныч… другая линия…
— Хазарин!... твою мать… Хазарина в душу…
— …Вы доверяете этому… Хазарину?
— Пока доверяю, дальше видно будет.
— Служит в полиции?.. тоже?
— Уже, можно сказать, дослуживает… Да, я слушаю!
— Иваныч, надо встретиться, срочно.
— Завтра утром буду.
— Я пришлю машину.
— Аркаш, я своим ходом. У Людмилы сосед, обещал вывезти в ночь.
— Точно не надо?
— Точней не бывает.
— Ты чего-то не договариваешь.
— Аркаш, не по телефону, лучше без палева. Всё, конец связи.
— Дядь Саш, вы знаете, кто такие Петрищевы?
— Ты мне вот что скажи, Миша, — когда Татьяна Семёновна вышла замуж?
— Могу узнать. А вам зачем?
— Так что там про Петрищевых?
— Дедушка Ники по матери — генерал ПВО Петрищев, командовал частью под Зеленогорском.
— Та-ак… Пепельная блондинка, волосы прямые, рост сто шестьдесят шесть, похожа на Мирей Дарк в молодости, только подбородок чуть шире… Любит бирюзовые серёжки.
— Откуда вы…
— Ника брюнетка?.. Фото есть?
— Д-да… вот…
— А вот и родинка… Миша, ты в совпадения веришь?
— Ну-у…
— Допиваем это говно и в клуб.
- 13 -
— Натяни поглубже, чтобы не было видно бандану. Как только выйдем из клуба, сразу снимешь. Теперь понял, зачем кепарик?
— Дядь Саша, смотрите!
— Куда?
— Мотоцикл такой же как у вас.
— Ты ещё номер не видел.
— …как это…
— Миша, это мой мотоцикл. Кстати, номера на раме тоже совпадают.
— Нифига себе…
— Обратно поедем порознь… держи ключи. Дистанционное зажигание. По команде "зажигай" сваливаем. Повторить?
— Сваливаем… то есть по команде "зажигай" зажигаем и сваливаем.
— Ну, Миша, вперёд, "за Родину, на мины"…
— Сядем у входа.
— Сквозняков не боитесь?
— Зато не надо будет ломиться на выходе… Девушка, два чёрных покрепче, горячее молоко, без сахара… Миш, сходи в туалет, потом не до него будет.
— Пять сек.
— Давай, скорострельный ты наш…
— …Что-нибудь необычное заметил?
— Ничего.
— Мадмуазель, разрешите вас побеспокоить?
— Да, пожалуйста.
— Здесь девушка была… такая, знаете… у неё причёска такая… э-э… несимметричная, чёрные волосы.
— А-а, Анжелка… Она у нас больше не работает.
— Давно?
— Пару дней как уволилась. Да недолго и работала… месяца полтора–два, наверно… Точно можно узнать у администратора.
— Спасибо, обойдусь… Вкусный кофе… А можно чего-нибудь накапать?.. За дополнительную плату, конечно.
— Ром, виски, граппа?..
— Коньяк?
— Мужчина… по секрету… не рекомендую.
— А кальвадос?
— Давайте, накапаю рома, — вздохнула девушка, — с поставками нынче напряжёнка.
— Спасибочки, век вас не забуду.
— Мужчина, вы столько не проживёте. А вот он может, — она кивнула в сторону Михаила.
— …Никого не узнаю. Мы редко здесь бывали, — дорого.
— Пыль, значит, любимой девушке в глаза пускаешь…
— Да я…
— Молчи ужо, несчастный… Я свою по таким злачным местам водил, что и представить невозможно. Однажды пришлось от гопников отбиваться. Правда, и зазноба моя была не промах… Девушка, повторите, пожалуйста, только без кофе внутри.
— …Дядь Саш, вас вообще хмель не берёт?
— Мишаня, всё самое интересное начинается после бутылки. А это так… слону дробина… Держи витаминку…
— Зачем?
— Волшебная таблеточка… Да ты пей, не стесняйся, я плачу.
— И всё-таки?
— Миша… вопросы потом…
Михаил положил на стойку точную копию трёхунцевого золотого бруска.
— Что это?
— Прежде была флешка на шестнадцать гигов.
— Дальше…
— Прототип.
— Прототип чего!
— Отцовского прибора.
— Настоящий?
— Да.
— И что, работает?
— Да. Эти я собирал сам.
— Эти?.. Он что… у тебя их полно?!..
— Несколько.
— Что ж ты раньше молчал… ну ты дурак, Мишаня… Да ещё сюда с ним припёрлись…
— Он был при мне последние двое суток… да нет… уже трое, как ушёл с отцовской квартиры.
— Ты что, больше суток болтался по городу?
— Так ведь лето, ночью тепло.
— А Ника?
— Она ничего не знает.
— Слышь, ты, романтик с большой дороги… из-за тебя людей пачками валят, а ты…
— Я не знал…
— Но ведь от кого-то ты бегаешь!
— Я видел только варианты своей жизни.
— Видел?.. ты им пользовался?!..
— Несколько раз… то есть другими… Некоторые бывают нестабильны…
— В смысле?
— Волна проходит горизонт событий…
— Как в чёрной дыре?
— …происходит аннигиляция… в общем… вспышка… пространство схлопывается. И всё.
— Что значит, всё?
— Ну… если оказаться в поле действия прибора, можно исчезнуть из этого мира… навсегда.
— Были опыты?
— Да… на предметах, на мышах.
— А сейчас мы с этой бомбой сидим на втором этаже. Одно радует, — выход близко.
— …Мужчина, угостите даму сигаретой.
Слева материализовалось привидение в виде малявки лет шестнадцати от роду. Хотя, попробуй тут угадай возраст под слоем боевой раскраски…
— Здесь не курят.
— Мне можно.
— Ну ты дерзкая… Держи… Что хочешь?
— Мусор, да?.. Вижу, вижу… Слушай, дядя, повторять не буду… Приятель твой меченый, на него охота, предлагают хорошие деньги.
— Большие?
— Очень большие.
— Решила бабла срубить по-лёгкому?
— Дядя, не хами девушке… Посмотри в угол. Видишь?
— Ну, предположим…
— Это мой парень.
— Пусть подойдёт, потолкуем.
— Дядя, ты не понял… У него столько бабок, что он может купить этот клуб вместе с хозяином. Только ему не интересно.
— А какой у него интерес?
— Ему не нравится, когда людей убивают просто так.
— Тебя как звать-то, добрая фея?
— Просто фея… Прощай, дядя.
Правым ухом я уловил лёгкий щелчок и повернул голову. В глазах Михаила была смесь изумления и ужаса. Он смотрел на "флешку", которая наливалась голубоватым сиянием и, казалось, готова была взлететь к потолку.
— Миша, зажигай!
На лестнице я сдёрнул бейсболку с головы Михаила и закинул её в угол. Уже на улице, убедившись, что Михаил тронулся с места, сорвал накладную бороду, из сумки вытащил старую тяжёлую, обвешанную железом косуху, двумя движениями затянул бандану… перчатки… очки… Всё, можно не спешить… Внутри клуба раздался женский визг и звук осыпающегося стекла…
Из дверей выскочили два добрых молодца с бейджиками на пиджаках и двинули ко мне.
Широким жестом я указал им направление вдоль канала, и они рванули в сторону Гороховой.
"Красавчики… не зря свой хлеб едите…"
Я усмехнулся и вырулил со стоянки.
"Надеюсь, Миша, таблетка успела подействовать…"
- 14 -
— Впустую прокатились… всё впустую… Анжела нам уже ничего не расскажет, конечно… концы в воду…
— Дядь Саш, вопрос можно?
— Валяй.
— Зачем вы… лгали вашему Хазарину?.. Про какую-то Чару, Людмилу, соседа.
— Для пользы дела, Миша, исключительно для пользы.
— Значит, всё-таки не доверяете…
— Миш, он человек служебный, подневольный. Что прикажут.
— А вы нет?!
— Миша, я пенсионер. Удостоверение показать?.. Кажется, уже предлагал… Он тоже мне всего не докладывает. Клуб, например, он взял под колпак ещё позавчера, даже не сомневаюсь.
— Почему тогда мы туда поехали?
— Ну… надо было прокачать.
— Прокачали, да?.. Меня даже с бородой девчонка узнала.
— Женщин трудно обмануть. Иной раз никакой грим не поможет. В общем, фейс-контроль мы не прошли, это факт. Надежда на старые камеры, наверняка мы засветились. А камеры их подведут.
— Кого их?
— И Хазарина, и фейсов… Включи телевизор… Нет-нет, какой-нибудь питерский канал… Ага, сгодится, пусть вещает.
— Вы же телек не смотрите!
— Ждём новостей… Посмотрим, что наши желтокрылые серафимы раскопают до конца дня.
— А если не раскопают?
— Миша, если не раскопают, то наши дела плохи.
— Ну как плохи…
— Вот так, Мишель. Это значит, что им перекрыли кислород.
— Кто!
— Конь в пальто… Однако на два одинаковых мотоцикла в одном месте они точно не рассчитывали. Этот ход я придумал ещё тридцать лет назад. Пригодился… — Я достал бутылку Реми Мартен. — …Ладно, давай… за успех нашего предприятия…
— Оба мотоцикла приведут к вам всё равно.
— Ну приведут. Потопчутся они на Бутлерова, да и уйдут восвояси.
— Я, конечно, в ваших делах не шарю, но я бы не ушёл.
— Миш, глянь в окно…
— Зачем?
— "Тётя, тётя кошка, выгляни в окошко…"
— Ну что там…
— Что молчишь?
— Дядь Саша… это что такое…
— Хонда Шэдоу, друг мой незатейливый. Правда, без двигла. То есть не на ходу. А мотоциклетный мастерила живёт в соседнем подъезде. Упс, какая неожиданность. Правда?
— Вы прям Акопян…
— Который из них?
— Старший… Арутюн.
— Учись, Мишаня, пока я живой… "В тёмно-синем лесу… где трепещут осины…"
— Нет, вы точно генерал…
— Миша, ну что за семь пятниц на неделе… То генерал, то не генерал, то снова генерал… Ты математик, должен мыслить логически, трезво, так сказать.
— А четвёртого мотоцикла у вас нет?.. Ну, где-нибудь… У этой Людмилы, например, или у её соседа… случайно.
— А ничего идея, мне нравится…
— Ну дядь Саша… ну вы даёте…
— …Ну, ещё по стаканчику, так сказать… хе… за идею.
— …Что-то меня не берёт…
— Хороша таблеточка, правда?
— Я думал, сказки…
— Ну и адреналинчик тоже помогает. Хапнул ведь, да?
— Только сейчас успокоился.
— Ладно, хорош бубнеть, пора по люлькам, утро вечера мудреней.
— Ника вне зоны.
— Ух, как плохо… Ладно, уточним распорядок дня.
— Поеду искать Нику.
— Хм… надо подумать… Может, выждать ещё день?
— Боюсь я за неё.
— А я-то как боюсь…
— Так ехать?
— Телефон тёщи… в смысле… её матери есть?
— Да. Звонить?
— Погоди, зачем женщину зря тревожить… Сделаем так…
- 15 -
— Алекс?!.. в неурочный час…
— "Счастливые часов не наблюдают…" Прости, Берти… Можно?
— Ну, раз пришёл… Садись… Что-нибудь случилось?
— Я схожу с ума.
— Анна, дитя моё, ты слышала?.. Алекс наконец-то сошёл с ума.
— …Герберт, мне совсем не смешно.
— Успокойся. Не ты первый… Я был в твоём положении… некоторое время назад.
— Это меня как-то должно успокаивать?
— Вряд ли успокоит, конечно… Начни с начала, если можно.
— Берти, мы были знакомы раньше?.. Ну, вот как сейчас… тут.
— Подумай и ответь сам себе, — а как ты считаешь?
— Думаю, что да. Но не понимаю, каким образом, когда… и ещё…
— Погоди, не спеши, в порядке очереди… Да, мы встречались вскоре после того, как ты ушёл из полиции. Помнишь, у тебя начались странные видения?
— Что-то такое было… Я вставал ночью, и мы с Чарой ходили гулять.
— Вот-вот, именно так и познакомились. Потом ты снова "спустился на землю", и сны прекратились.
— То есть, ты хочешь сказать, что я чокнулся уже тогда?
— Алекс, ну почему сразу чокнулся… Тебе доводилось читать или слышать об изменённом состоянии сознания?
— Ну, предположим, доводилось. Но мир-то остаётся прежним!
— Ты уверен?.. То есть, да, чаще всего так и бывает. Но чаще не означает всегда… Тебе знакомо понятие ноосферы Вернадского?
— Ещё бы!
— …так вот ноосфера лишь тонкий срез реальности, я бы даже сказал, тончайший. Кроме того, надо разделять понятия видимой реальности и реальности воспринимаемой. Хотя иногда они пересекаются.
— Ладно, пусть так… Но это не объясняет вещи, которые происходят вокруг меня.
— А именно?..
— Издеваешься?.. Хорошо… Я точно помню, как бывшая жена собиралась подарить мне одну вещь. Но однажды утром я обнаружил её в своём рюкзаке, и я не помню, как её туда положил. В квартире стоит кресло, которое я не покупал, я не помню, чтобы я его покупал; в холодильнике мясо, которое я туда не клал… Я помню, как мы с Казариным обсуждали работу над новым делом, и я помню, как он впервые меня в него посвятил. Но я не могу понять, какое событие произошло первым! Это какое-то безумие.
— Выходит, дело зашло слишком далеко…
— Какое дело! О чём ты…
— Видишь ли, Алекс… Начну, пожалуй, издалека… Ты уже стар, конечно, чтобы читать эти книги, что уж лукавить… Так вот в одной из них есть замечательные слова — "Всё в мире находится вместе и происходит одновременно…"
— Михаил…
— Не исключено. Ты пытался разобраться, что принёс он тебе?
— Может, ты мне скажешь?
— Откуда, Алекс! Я здесь, а ты там. Тебе карты в руки.
— Я бывший мент, а не доктор наук.
— Ты бывший следователь. Расследуй это дело. Возможно, твоё мнимое безумие на этом и закончится. Во всяком случае, я на это надеюсь.
— А в чём здесь твой интерес?
— Алекс, если честно, я не знаю, зачем ты пришёл… тебя сюда привели.
— Кто?!
— Проводник. Я думал, ты знаешь.
— Опаньки… проводник… А где он сейчас?
— Не знаю. Это твой проводник, мы лишь привратники на этом дворе. В проводники не годимся.
— Что же мне делать, Берти… помоги…
— Прости, Алекс… прости… мы лишь привратники…
— …Ника вне зоны.
— Ух, как плохо… Ладно, уточним распорядок дня.
— Поеду искать Нику.
— Хм… надо подумать… Может, выждать ещё день?
— Боюсь я за неё.
— А я-то как боюсь…
— Так ехать?
— Телефон тёщи… в смысле… её матери есть?
— Да. Звонить?
— Погоди, зачем женщину зря тревожить… Миша, у нас есть немного времени… Я хочу всё-таки понять, что за поганку вчера мы с тобой сотворили. Вчера, точно?.. не сегодня?
— Дядь Саш, так ведь утро уже.
— Ну и что?
— Мы встали, позавтракали…
— Точно?.. мне не приснилось?
— Да что с вами, дядь Саша… бросил байк, как договаривались, и на Бухарестскую.
— Да, да… как договаривались… Продолжай.
— Что продолжать? Я не начинал ещё.
— Про эти свои флешки.
— Знаете, дядь Саша, мне кажется, с ними что-то происходит.
— А что с ними происходило?
— Ну, в общем… про нестабильность я говорил. Там очень тонкая отстройка. Приборов у меня нет, папина лаборатория разгромлена, бумаги кое-какие удалось припрятать, а теперь ещё вот это…
— А именно?
— Иногда ни с того, ни с сего начинают светиться, потом тухнут, даже температура понижается. Особенно, когда лежат рядом.
— Больше ничего?
— Боюсь я, дядь Саша… Какая вспышка была! Одна у меня в руках чуть не рванула, такая темень наступила, — хоть глаз выколи.
— Так что, бывает и темень?
— Ну да, вспышка наоборот… забавно… Отец предупреждал.
— Дай рассмотреть поближе… Почему эти?
— Ну-у… как сказать… Корпус достаточно большой, разборный, — винтики по углам.
— А зачем оставил разъём?
— А, это… ну да… Видите ли, если к нему подключить любой прибор, идеально, если пауэр-банк… Ну, начнёт запитываться, тогда при включении эффект будет круче.
— Скажи, а зачем этому Кириллу, или как там его… нужен был этот прибор?
— Э-э, дядь Саш… там такие видения у людей бывают, никакая наркота не сравнится. Главное, голова потом ясная, свежая, как будто заново родился. Приличные деньги можно было заработать… хотел…
— Ты?
— Ну… я тоже…
— От ты дебил, Миша… от дебил…
— Знаю…
— Сколько ему продал?
— Один.
— Что с ним?
— Взорвался.
— Как вчера? — Михаил утвердительно кивнул головой.
— Откуда узнал про усиление эффекта?
— Отец обнаружил, мне рассказал.
— Эх, надо бы выпить, да нельзя.
— Почему?
— У Хазарина семейный ужин по случаю шестидесятитрёхлетия… Жаль, твои родители так рано разошлись.
— Почему жаль?
— Лупить тебя некому было.
— Да было, если что, мама замуж вышла, мне два года было.
— И как, удачно?
— Да, кажется. Отчим нормальный человек, маму любит, они до сих пор вместе. Лешка с ними, помогает немного.
— А как ты про отца узнал?
— Так отчим всё. Говорит, хотел, чтобы я помнил своего настоящего отца, типа, плохого же ничего не сделал. Просто разошлись.
— Да… есть ещё люди на свете…
— А когда я в универ поступил, так они оба мне помогали, и отец, и отчим.
— Вот как дурак такой из тебя вырос, а?
— Дядь Саш… да понял я уже всё, понял. Мне что теперь, об стенку убиться?
— Живи уж, что с тебя взять, разве что на органы…
— Дядь Саша, а почему вы спрашивали про барменшу? Она к этому причастна?
— Ну так… самую малость… Вот, полюбуйся, свежие фотографии получил с так называемого двойника на Бутлерова дом восемь. Теперь узнаёшь?
— …Не может быть…
— Ну?..
— Кирилл… барменша…
— Ну, вот и сошлись концы с концами. Осталось выяснить, кто им заплатил… Сделаем так…
- 16 -
— О!.. Саня!.. Заходи… Ташка, Марчелло прибыл!
— Здорово, именинник… Держи.
— То самое, из Грозного?
— Я обещал.
— Так ведь обещанного три года ждут… Сам-то пробовал уже?
— Ну… малость отпил. Имею право.
— Проходи, дети уже приехали.
— Все?
— …Здравствуй, Саш. У тебя всё хорошо?
Я крепко обнял Наталью.
— Хорошо, Наташ.
— Вид у тебя… осунулся что ли… или похудел.
— Аркаш, слышал? Наташа говорит, похудел. Сам когда худеть начнёшь?
— Как только, так сразу…
— …Мужчины, руки мыть и за стол, горячее стынет…
— Слово предоставляется дорогому гостю нашего дома, Александру Ивановичу.
— Наташ, ну ты прям…
— …Иваныч, не щемись, толкай речь уже, водка закипает.
— Ну хорошо… "Во первы;х строках своего письма…"
— Ну харе, Иваныч, Чехова из себя строить.
— Я продолжу, можно?.. Так вот… Рад видеть всю семью в сборе, в полном составе. Особливо приятно видеть, как дочь ваша хорошеет год от года, чувствуется наследственность. Дима, тебе тоже очень рад. Может потому, что редко видимся… Алёна, ты почаще его привози, а то скоро на улице встречу — не узнаю… Ну и чада ваши, растут, понимашь, как на дрожжах… А теперь по сути… В этот тёплый июльский вечер я хочу напомнить, — уже сорок лет как один день… В общем, столько не живут, как мы с Аркадием Андреичем рука об руку, так сказать…
— …И стакан об стакан, что уж скрывать.
— Наташ, ну зачем ты нас так… мордой об стол… Не без этого, конечно, служба такая… нервная, ответственная… Короче, Аркаш, за тебя.
— Спасибо, Иваныч… Ну, чокнулись…
— Так, ребятишки, я курить…
— …Дядь Саш, вы не поели почти!
— Алёна, не переживай, мы не насовсем… Димон, ты с нами?
— Люблю вашу кухню, не то что моя живопырочка.
— Зато у тебя балкон.
— Зато у вас трёха с консьежкой.
— Зато ты один.
— Зато у вас семья.
— Завидуешь?
— Да и не скрывал никогда…
— Иваныч, глянь… Узнаёшь?
— Мама дорогая… Это же Петерсон! С пропиткой! Сейчас такие трубки не делают. Откуда?
— Иваныч, ты головой не бился?.. Ты ж мне сам подарил!
— Когда!
— Так… лет пять уже она у меня. Любимая трубка, между прочим, как закуриваю, так тебя вспоминаю.
"Ну вот, и трубка тоже…"
— А табачок откель? Магазинным-то не накуришься, по миру пойдёшь.
— Нашёл интернет-магазин, торгуют качественным табачным сырьём, дешевле только даром.
— Издалека?
— Индийский, испанский, качественная Вирджиния, Кентукки, Берли. Добавляю магазинного малость для аромата. Закуришь?
— Дай трубку.
— Сейчас принесу…
— Дим, как сам, как дети?
— Хорошо, дядь Саш, не жалуемся.
— Сколько Валерке?
— Четырнадцать скоро, Лизе пятый.
— Вымахал сын у вас, в папу.
— Зато Лиза копия Алёны, откуда что берётся.
— Женщина… Так в Сертолово и живёте?
— Ну, а что… На машине полчаса, и мы в городе. А там природа, воздух.
— От магистрали далеко?
— Прилично, своим ходом добираться, — не найдёте.
— Я на байке, если соберусь, или тестя твоего напрягу… Рыбалка есть?
— Поищем. Валерка вообще с ума сойдёт от счастья.
— Договорились…
— Сидите?.. На, держи, Иваныч.
— Наталья цветы поставила?
— Сразу.
— Последние тюльпаны в этом году.
— Где ты их нашёл?.. Не сезон ведь!
— Ну… есть места… были…
— …Мужики, хватит дымить, давайте к столу.
— Наташ, пять минут.
— Пять минут!
— …Мать, ну иди, не мешай, дай поговорить.
— За столом не наговоритесь?
— Таш, ну не начинай…
— Смотрите у меня, курилки… Валера, сядь с Лизой!..
А я вспоминал домашние посиделки, когда мы с Людмилой приезжали в Новокузнецк, — отец болел, и они с мамой не могли нас навещать.
На следующий день по прилёту она как с привязи буквально сорвалась, а я таскался с ней по городу. Сначала драмтеатр, от которого она была в полном восторге, потом дом-музей Достоевского, — там я уже сам пришёл в изумление. Столько лет прожил и не знал, что есть такое место.
Потом съездили в соседний Прокопьевск, там ещё один драмтеатр, Центральная музыкальная школа. Оказалось, в глухой провинции есть школа, по уровню круче большинства театров в стране. Из этой школы не хотелось уходить. И природа, конечно, наша Питерская ни в какое сравнение, хоть и у нас красиво местами. А там горы, тайга под боком, бесконечные просторы полей и дорог, уходящих за горизонт.
Шерегеш?.. Да, слышали, но в начале 80-х там ещё не было никакого курорта.
Нда-с…
— …Прикинь, Валерка Уголовный Кодекс знает лучше меня… Иваныч, ты где, слушаешь?
— Да-да, слышу…
— Так вот, говорю, ночью подними, — любую статью наизусть оттарабанит. Мент растёт…
— Дим, а ты что думаешь?
— Поздно думать, дядь Саш, Валерку не переделать, сам кого хочешь переделает. Он уже скоро матерью командовать будет, негодяй. А Лиза давно только его и слушается.
— …Мужчины, ну долго вас ждать?..
— Всё, всё, идём уже… Чего шумит, сама не знает…
— …Ну, хозяева дорогие, гости вам ещё не надоели?
— Саш, ты поехал?
— Поздно уже, Наташ, завтра с утра дела, надо с человечком одним встретиться, а в понедельник в управу, по Аркашиным делам.
— Когда ж вы наработаетесь, наконец… Всё денег вам мало… А сколько той жизни осталось…
"Как всё знакомо…"
— Да не, Наташ, разве это работа… так, для души.
— Ага, для души… ночами не спать… для души… Ладно, иди уже, дай, поцелую на дорожку… Аркадий, ты куда!
— Отвезу домой.
— А ничего, что ты того, а?
— Да я трезвый… почти. Нам только Литейный мост проскочить, а там уже фигня.
— Самое позднее в одиннадцать чтобы дома как штык. Иначе быть тебе битым, Казарин. Ты меня понял?
— Да понял я, понял… Пока, скоро буду…
— Я чего хотел-то… потолковать бы… Есть настроение?
— Андреич, если можно поговорить, не вставая с кресла, я двумя руками за. А ещё у меня пятнадцать литров домашнего вина. До чего угодно можно договориться.
— Вот и договоримся…
- 17 -
— Шикарное кресло! Давно купил?
— Сам видишь, новенькое.
— Готовое?.. под заказ?
— Вообще-то заказ, ну… там… берут базовую модель, потом изменяют размер под клиента, ткань. Примерно так.
— Что за фирма?
— Фабрика в Иванове… Маран… Миранда… Мирани! Вот, вспомнил. Хочешь себе такое?
— А что! Место позволяет, я вижу, даже у тебя неплохо смотрится.
— Налить?
— Да, плесни полстаканчика… Спасибо…
— Ну так о чём будем толковать?
— Иваныч, ты ведь знал моих родителей?
— Ну да, и Наташкиных тоже.
— А я твоих не видел ни разу… Кстати, Вадик звонил.
— Да ладно!..
— Ну да, поздравил, извинился, что с опозданием.
— Помирились что ли?
— Помирились.
— Ну слава Богу… Он в Каменке?
— Нет, в городе, просто занят в театре, не смог приехать. Говорит, приготовил подарок.
— Слушай, я так рад…
— Я тоже… И Ташка… Сань, а кем был твой отец?
— Да обыкновенный, как все.
— Как все, говоришь… Откуда в твоём лексиконе морские словечки? Ты ж, вроде, юрфак закончил в универе.
— Аркаш, какой универ! Я в институте учился.
— В каком это институте тогда юриспруденцию давали?
— В Военном. Ты не в курсе что ли?
— Выходит так… И на спецкурс генерала Гурова просто так попал… Тёзка, да?
— А, ну да… тёзка… Александр Иванович. А что?
— Да так, думаю… Взяток никогда не брал, а мотоцикл за два миллиона.
— Какие два, Аркаша! Это же Хонда… Шедоу.
— Ах да, Хонда… ты говорил, семьсот кубов.
— Ну, семьсот, для моего веса хватает за глаза и за уши.
— Я тут поинтересовался… тысяча сто кубиков у тебя. А это совсем другие деньги… Зажигание, обвеска…
— Тюнинг…
— Да какая разница… Короче, меньше двух не выходит.
— Давай будем ещё по карманам шарить. Не поздновато?
— Не, шарить не будем… Кстати, ведь у тебя две Хонды?
— С чего ты взял!
— На, глянь… фото с камер видеонаблюдения на канале Грибоедова… Это клубная стоянка… Узнаёшь?
— С чего ты взял, что это мой… мои мотоциклы?
— Да так, подумал… Не твои?.. Номера твои, байки как братья-близнецы, один в один.
— Мой стоит во дворе дома на Бухарестской у мастера по ремонту.
— …и никогда не просил у меня денег в долг, хотя после прокуратуры ты точно сидел на мели… должен был сидеть.
— Вовремя вспомнил! Аркаш, у моего движок на капремонте. Не подкинешь тысяч тридцать? Через два месяца отдам.
— Поздно дёрнулся, Саня, вчера бы я ещё повёлся. И этот странный двойник у твоего подъезда… Где ты был в это время?
"Знал, поэтому в ментовке сделал вид, что не обратил внимания… А я дурак…"
— Дома был, хоть у соседки спроси.
— Спрашивал. Говорит, не помню, может и был… А может не был?
— Да спал я, ты же знаешь, я пташка ранняя.
— Знаю, знаю… Поэтому ты приехал домой на мотоцикле в пять утра. Откуда?
— Это что, дознание?
— Называй как хочешь… Кто был с тобой в клубе?
— Да не был я ни в каком клубе, за кого ты меня принимаешь! Да и дорого там, думаю.
— А я думаю, что дорого это не про тебя. И ты там был. Вот ещё фоточка. Думал, бороду наклеил и невидимкой стал?.. Да и по описанию ты. А вот второго мы идентифицировать не можем… пока не можем.
— Ко мне какие вопросы?
— Ладно, не хочешь по-хорошему… Иваныч, достань ствол… А лучше оба. Только аккуратненько, чтобы я видел твои руки.
Поверх стола на меня смотрел Браунинг М1910.
"Коллекционная вещь, однако… Красиво живёт подполковник".
— Аркаш, что за дела?
— Делай, что велят.
— Ну, как хочешь… — Я открыл сейф. — …На, держи.
— …Хм… патроны штатные… Давно смазывал?
— Не помню… пару недель назад, после тира.
— Вижу, вижу, смазке не меньше недели. — Казарин понюхал ствол. — …Ну, давай второй что ли…
— Аркаш…
— Давай, давай, не томи, никогда не поверю, что его нет.
Рисковать не хотелось, пришлось доставать.
— Аркаш, почему браунинг?
— Догадайся с трёх раз.
— Чтобы вложить мне в руку?
— Как вариант.
— Потом с отпечатками мучиться…
— Не буду я мучиться, внизу мои люди, обеспечат поддержку.
— Сука ты, Хазарин.
— Да ладно, сам бы так на моём месте поступил.
— С другом?
— Жерново, тебя взяли на роль живца, а ты решил сам рыбку половить. Правда, я не понимал, к сожалению, что ты за "пташка ранняя". Ну, как говорится, лучше поздно, чем никогда… Любопытные патрончики… Безоболочечные, даже не сомневался ни разу. А чем ты хитрым таким гильзы обработал, что индивидуальных следов не остаётся?.. Новый сюжет в криминилистике. Вот Илона-то обрадуется… Может, и в звании повысят… Всё, больше сюрпризов не будет?
— Аркаш, разреши присесть?
— Ну, садись, времени у нас полно, минут пять есть точно.
— Хазарин, скажи, а как тебя в ментовку взяли?
— Какое это имеет значение…
— Ты ведь комиссовался?
— Ну да, по состоянию здоровья.
— Номер статьи помнишь?
— Какой там номер… больше сорока лет прошло…
— Так что там со здоровьем?
— Я же у Дяди Васи был, на прыжке ногу подломил, вот и комиссовали.
— Да ладно, Хазарин, документы твои липовые. Папа помог?.. Ну как же! Директор фабрики! Мама главбухом трудится! Как сыночке-то родной кровиночке не подсобить! Грешно было бы.
— Иваныч, не зли, шлёпну ведь, рука не дрогнет.
— …потому что диагноз шизофрения пожизненный, неснимаемый. И тебя даже в ЧОП не взяли бы. А ты у нас цельный подполковник.
— Не твоё дело, Жерново.
— Да не моё, к-конечно… Ты ведь от Афгана откосил, я т-точно знаю. Когда п-пацаны возвращались с п-пробитой черепицей… а ты здесь… сухо и тепло, и мухи не кусают…
— Не докажешь.
— И не собираюсь, мне вообще п-по барабану т-твои дела. Наташку т-только жаль, если узнает.
— Ну и что?
— Д-да нет, ничего… Я давно тебя п-простил, потому что Бог т-тебе судья. А сейчас т-ты совершаешь ещё одну ошибку, хуже п-первой.
— Почему это хуже?
— Ты был молодой, глупый, т-трусливый. А сейчас т-ты старик, ничего не боишься, т-ты так думаешь. И т-ты очень умный, может, умней меня. Но это будет ошибка… Ладно, давай по сто грамм, и зови своих п-парней, я готов.
Аркадий потянулся за стаканом, в этот момент ему и прилетело чуть пониже левого уха. Казарин рухнул на пол.
"Эх, Аркаша, Аркаша, в сыщики со мной играть вздумал. Дурак ты старый…"
Я вынул из его кармана ключи от машины, собрал своё добро со стола и вышел из квартиры, тихонько прикрыв за собой входную дверь.
В тени деревьев стоял неприметный форд. Я подошёл вплотную и постучал в окно.
— Бойцы, Аркадий Андреевич просил подняться наверх, требуется ваша помощь.
— А вы, товарищ майор?
— Подожду у машины, покурю.
"Да-а, Аркаша, нифига ты не умней… Даже пацанов не проинстуктировал, зачем сюда припёрлись…"
Стараясь не спугнуть удачу, я прострелил оба задних колеса, а под сиденье кинул ключи от Аркашкиной машины. Когда ещё найдут, а там, глядишь, или эмир помрёт, или ишак сдохнет.
- 18 -
— Дядя Саша, где вы были?
— Что значит, где? Я говорил.
— Я полдня вам звоню, вы вне зоны.
— Как это вне зоны!.. — Я достал телефон… по нолям… забыл зарядить… — Миш, извини…
— Тут такое!..
— Подожди, разболочусь… Ну?..
— Что это…
— А… броник. Не видел раньше?
— Таких не видел… только в кино…
— Ну, насмотрелся?.. Давай уже, что за траблы.
— Мне звонили.
— И ты звонил. Все кому-то звонят.
— Ника у них.
— Что?!.. Почему молчал! Убью, сука! В порошок сотру!
— Дядь Саш… я… это… вот… что делать? Вам звоню, а вас нет… вам звоню, а вас нет… вам звоню…
— Так, стоп… Сядь. Молчи. Думаю…
В висках в глубокой истерике забились вены, и я мешком рухнул в кресло.
— Миша, в тумбочке… анаприлин… быстро… быстро, Миша…
Прошло минуты три…
— Доложись.
— Звонили… мужской голос… Спокойный, ни криков, ничего. В общем, им нужен я и все бумаги отца, иначе…
— Можно не продолжать… — Я взял трубку… — Виктор Геннадьевич, нужна глухая переадрессовка… диктую…
Михаил смотрел на меня широко распахнутыми глазами. В таком виде он вдруг напомнил свою мать. Вот где были глаза… От этих глаз мужики с ума сходили. Даже я, помнится, чуть…
— …Да, товарищ генерал… Думаю, всё, время Зед… контроль за локацией… Спасибо, Виктор Геннадьевич…
Я выключил телефон, вынул аккумулятор, симку… Достал жестяную коробку, сложил в неё весь хлам и закинул в угол.
— Ну Миша, попробуем выяснить, насколько сильно тебе дорога наша Ника. И не дай Бог, ты меня разочаруешь… Держи…
— У меня своя трубка есть…
— Это уже не трубка, а поводок… Телефоны отслеживают не только по симке, но и по номеру аппарата.
— И китайские?.. Они только серии метят!
— С каких это пор Самсунг стал китайским?..
— Я не подумал…
— Почему математики так похожи на актёров, знаешь?
— Н-нет…
— Вам про жизнь думать некогда… или нечем… Тут новая симка, в ней мой номер и ещё один на экстренный случай, если что со мной…
— Что с вами!
— Если что-то пойдёт не так… Ладно, звонок отследим, не проблема… А вот где они могут её прятать…
— Дядь Саш, это не проблема.
— В каком смысле?
— Ну… мы с Никой договорились… что…
— Не тяни кота за хвост, Миша!
— Короче… я встроил GPS-датчики в телефон, в браслет и в серёжки.
— Миш, ты маньяк?
— Выходит, да…
— Вот за что я люблю маньяков. Ну и?..
— Набережная Макарова.
— Точней?
— Тучков переулок, дом двадцать четыре.
— Поехали… Ты куда, а броник?
— Это же ваш!
— Теперь твой. Не хватало ещё тебя потерять… Надел быстро!
— Дядь Саш, может, пистолет?..
— Ты хитмен или командос?
— Ну, а вдруг… если что… а я…
— Миша, выживешь — научу. А пока бегом-бегом-бегом. Едем!
— Запоминай… все документы у Натальи Казариной. Запомнил?.. Если что, сразу к ней, на Чехова, рядом с ментовкой… А теперь слушай сюда… Как только выйдет Ника, хватай и дуйте в Чукчино, пару–тройку дней отлежитесь, потом звони по второму номеру. И не вздумай дурить.
— А вы?
— Я сказал, если что…
— Я так не могу…
— Ссышь что ли, курсант?
— Я с вами.
— Дурак. Прихлопнут как таракана под плинтусом.
— А вдруг…
— Тихо…
На втором этаже были видны чётко очерченные тени.
"Эт что ещё за самодеятельность… Совсем нюх потеряли?.. понабрали по объявлению… эх, сбросить бы лет десять-пятнадцать… стар я уже для этого дерьма…"
— Слышь, курсант…
— Да, товарищ генерал… слышу.
— Дурак ты… не генерал я, сколько говорить… флешки с собой?
— Да, обе.
— И питание?
— Есть пауэр-банк. Если заведётся, второй сдетонирует.
— Точно?
— Проверено.
— Подключай и пошли… Да не трясись ты, обойдётся всё… На свадьбу пригласишь?
— Д-да…
— Ну вот и ладненько… шаг в шаг… за мной…
Я навернул глушитель на Стечкина…
Всё случилось за какие-то секунды, которые показались мне вечностью.
Я просто шёл и разносил заряды направо и налево. Никакого сопротивления. Или мне так показалось.
Удивлённые взгляды за мгновение до выстрела. А я всё шёл… шёл… Я отрывался за долгие годы ожидания настоящей работы. Это был мой звёздный час... звёздные полторы минуты жизни.
Отрезвил меня лишь крик Михаила "Вот вам всем!.."
Дальше вспышка и провал. Ну вот и всё, "прощай, Земля, в добрый путь…"
— …Александр Иванович, вы меня слышите?
Надо мной милое женское лицо в медицинском колпаке… улыбаюсь… снова провал…
— Алекс! Мы рады тебя видеть.
— О, Берти… Ну вот, наконец-то я с вами!
— Ну, Алекс… Не думаю, что ты окажешься здесь так просто. Или ты решил…
— Я ведь умер.
— Все бы так умирали… С тобой всё в порядке.
— Но я видел…
— …и тебя вновь обманули глаза… Садись… Ты доволен?
— В каком смысле?
— Ты сделал всё, что мог?
— В каком-то роде… да.
— А в каком нет?
— Я не уверен, что добился правильного результата.
— Алекс… как ты ещё молод… Результат понятие относительное.
— Не согласен категорически.
— Не спеши, выслушай меня… Я хотел сказать, слишком человеческое. То есть… как бы…
— …Слишком земное.
— Спасибо, дитя моё… Анна права, как всегда… Понимаешь, глупая по виду смерть ради жизни может оказаться высшим достижением человеческого Бытия. Так же и жизнь вопреки всему, когда нет сил, казалось бы, даже на тлетворное существование. Мы, находясь на этом дворе, хорошо это понимаем. Но мы забываем порой, каково это страдать ради жизни… или ради смерти. Мы, увы, можем лишь рассуждать на эту тему.
— У вас хорошо получается.
— Так ведь годы идут, Алекс, столетия. И ты не первый. Помнишь?..
Рядом с Максвеллом опустился огромный чёрный пёс размером с мастифа. Берти положил ему руку на голову и погладил.
— Видишь, скучает по прошлому. Ему тяжелей, он животное, а животные больше привязаны к жизни. Такова природа существования… Прощай, Алекс, ты видел Место Битвы, твоё сердце Там.
— Берти, мы увидимся?..
- 19 –
Июнь, 2023
— Здравствуй, Александр Иванович.
— Добрый день, Виктор Геннадьевич…
— Чем порадуешь?
— Хорошая погода, жёлуди ещё не созрели.
— Каштаны тоже.
— В этом парке нет каштанов.
— Это хорошо или плохо?
— Плохо.
— Почему?
— Слишком всё неопределённо как-то…
— Вот, держи… время на изучение не было ещё вчера. К сожалению. Наш источник не имел доступа к информации. В общем, в МВД слишком "углубились" в процесс, надо остановить.
— А если не получится?
— Тогда полная зачистка. Это уже не твоя задача.
— Какие могут быть проблемы?
— Твой старый друг. Могут быть другие, но тебе пока знать не обязательно, на скорость, что называется, не влияет.
— На контакт идти сразу?
— Ты вне игры, никто подумать не сможет. Связь только через меня.
— А если что?..
— Ты знаешь, что делать… Удачи, полковник.
8 августа, вторник, 2023
— Ну здравствуйте, больной. Как самочувствие?
— Доктор, не хотелось бы вас огорчать, но самочувствие… даже не знаю… Как заново родился.
— Хм… по виду, конечно, не скажешь. Но, знаете, я вам верю. Сегодня ещё полежите, посмотрим, а завтра скорей всего домой.
— Доктор, вы прям читаете мои мысли.
— Надеюсь, плохих нет.
— Исключительно хорошие и жизнерадостные.
— Вот всегда бы нам такие старики попадались.
— Но душой-то я ещё ого-го!
— Да все мы ого-то, пока сюда не ляжем. Однако, вы точно ого-го. Знаете, вы меня удивили. Такое пережить…
— Док, я нифига не помню… полный провал.
— Ну и ладненько, не буду вас расстраивать… Кстати, у вас посетитель. Пригласить?
— Валяйте, я готов…
— Иваныч… здорово…
— Вот уж не ждал…
— Я тоже не думал, что так…
— Ну?..
— Прости, Иваныч, прости…
— Да ладно тебе, Аркаш, служба такая, собачья.
— А я ведь правда мог… ну, ты понимаешь.
— А зацени, как я тебя!.. А?..
— Да уж… до сих пор башка трещит. — Казарин вдруг рассмеялся. — Вот кто-то в преисподней обрадовался бы, если бы мы друг друга…
— Но ведь не случилось же, Андреич.
— Сань, одного не могу понять… Мы сорок лет… И ты ни разу…
— Потому что друзьями были, Хазарин.
— Были?
— Забей… Потому что мы друзья. Понял?.. Ташке передай, что я её люблю.
— Передам… Я пойду, Иваныч… сюда смотри…
Аркадий чуть отвернул полу куртки. Под ней виднелась бутылка Джека Дениэлса.
— Ты сдурел… доктор убьёт…
— Под подушку… вечером выпьешь.
— В одно жало?.. я не Хазарин.
— Найдёшь кого-нибудь, тут народу полно. Или с сестричкой на пару. Она тебе лимончик притараканит.
— А ты что?
— Извини, Сань, забыл, чесслово забыл… Ладно, я пойду.
— Аркаш, погоди… Чем закрыли дело?
— Забрали в Большой Дом, как я и предполагал.
— А ты?
— Походу, скоро на пенсию, прям по Ташкиному…
— Не заскучаешь?
— Знаешь, Иваныч… не представляю, сколько надо будет времени, чтобы забыть, как я тебя на мушке держал. Ведь мог… на самом деле мог.
— Ты молодец, Хазарин, молодец, что сам себе признался. А я точно зла не держу. Как-то так.
— Спасибо, Сань, ты лучший друг в мире.
— Да просто у тебя кроме и друзей-то на свете нет, никто тебя не любит.
— Это точно… Ну всё, я пошёл, до встречи… Блин, да что это такое… Помнишь, тема была с потеряшками?
— Ну была. Но ведь не сыграла.
— Сыграла.
— Что?..
— Мать Вероники Прускайте подала заявление. Мы среагировали почти мгновенно. Только данных не было никаких… Ты знал?
— Ты про что?
— Кто такая Татьяна Прускене.
— Догадался.
— И Вероника?
— Да.
— Татьяна просила не говорить… в общем… я не говорил.
— Да, я понял. А больше мне узнать было не от кого.
— Ну вот теперь точно всё… Поеду, ещё в управу надо заскочить.
— До встречи, бродяга.
— Заезжай.
— У меня вино осталось.
— Я помню…
— …Дядь Саша, это мы!
— День открытых дверей…
— Не рады?
— Делать вам нечего, только стариков по больничкам навещать.
— Так вы у нас теперь не простой старик, товарищ генерал.
— Миша, ну что ты заладил… Не генерал я!.. Чё припёрлись, молодёжь?
— Аркадий Андреич сказал, — у вас лимоны закончились.
— Даже не начинались… в тумбочку… Как дела, дети мои?
— Вот…
— Что вот?
— Завтра подаём заявление.
— Куда?
— Как куда! В ЗАГС конечно.
— А тёща… то есть мама Вероники в курсе?
— Ей первой сообщили.
— Поздравляю. От меня что-нибудь надо?.. Кстати, деньгами помочь, если что.
— Спасибо, пока не надо, может, потом… Ника, ну что молчишь!.. Хватит уже… ну…
— Мы просим вас… я прошу вас… быть посажённым отцом.
— Уж не знаю, как реагировать… как-то неожиданно всё для меня… А с мамой советовалась?
— Мама всё рассказала.
— Так таки и всё?.. Девочка моя, это очень много.
— Смотрите… — Ника повернула голову вправо-вверх… посмотрела мне прямо в глаза. — …Пап, здравствуй, это я, Ника, твоя дочь.
— Ребятки, зайдите через пять… десять минут… мне надо побыть одному…
- 20 –
— Товарищ генерал, разрешите?
— Заходи, Жерново. Дай пожать лапу, от всего сердца.
— Спасибо, Виктор Геннадьевич.
— Поздравляю, Контора, конечно, тебя тоже не забудет…
— Правда, и хрен вспомнит…
— А может оно и к лучшему. — Генерал рассмеялся. — В кои-то веки, как говорится, старики молодым пробздеться дали.
— А всем ли дали?.. Инициаторы так и ушли на дно.
— Александр Иванович, ты старый волк, ты же понимаешь, что главные инициаторы всегда уходят от возмездия.
— Да понимаю, но ведь хочется…
— Не ной, не мальчик давно… Да, я слышал, у тебя в семье, говорят, прибавление?
— Товарищ генерал, староват я для прибавлений…
— Ну, то есть… дочку замуж выдаёшь. Не знал, что у тебя дочь есть.
— Сам недавно узнал.
— Выходит, по весне дедушкой станешь.
— Могу, Виктор Геннадьевич.
— Как назовут, не делились ещё?
— Говорят, Саша будет.
— А если девочка?
— Я говорю, Саша.
— Ничего не понимаю… А если мальчик?
— Товарищ генерал… ну что вы… Я же сказал — Саша.
— Тьфу на тебя, полковник, совсем голову мне заморочил.
— Звиняйте, Ваше Превосходительство, не со зла.
— Да, полковник, всё…
— Всё?
— До особого распоряжения.
— Полностью за штат?
— Александр Иванович, генералом ты не станешь, уж не обессудь, разве что посмертно. Оно тебе надо?
— Хотелось бы на внуков посмотреть.
— Вот и я о том же… Квартира на Бухарестской остаётся за тобой, а вот на Бутлерова придётся сдать.
— Виктор Геннадьевич…
— Что, не хочется?
— Не во мне дело… Там старушка живёт.
— Амалия?.. Блумберг, кажется… Помню.
— Совсем одна, я уеду, а у неё даже кошки нет.
— Что ты хочешь?
— Можно её поближе переселить?.. Жаль старуху, как перст одна ведь останется…
— Надо подумать… Решим. Напомни завтра или в четверг.
— Спасибо.
— Да ладно тебе, не для себя стараешься.
— Может, и для себя…
— Сегодня я добрей доброго, хороший день, Александр Иванович, петь хочется и плясать.
— Так пляшите, товарищ генерал!
— С ума сошёл!.. ты видел, как я пляшу?
— Нет.
— И не дай Бог увидеть… Поле Чудес давно смотрел?
— Упс… вот это поворот…
— Давно, спрашиваю?
— Лет двадцать, наверно.
— Сектор приз! — Генерал нажал кнопку селектора. — Пригласите.
В кабинет вошла моложавая женщина в строгом костюме, чем-то неуловимо похожая…
— Разрешите, товарищ генерал?
— Входите, Илона Викторовна… Познакомься, полковник, майор Вержбицкая… Ну как?
— Нечто подобное я и ожидал…
— А я говорил, что у нас там свой человек. Вот, Илона тебя подстраховывала.
— Раньше было никак?..
— Извини, полковник, защита от дурака. Человеческий фактор. Кстати, майор Вержбицкая тоже не сразу поняла, кто ты на самом деле.
— Я до сих пор сообразить не могу, как…
— Группа Казарина собиралась наспех, это сыграло нам на руку. Ну и капелька везения.
— Но ведь она была женой Иванова!
— Кто тебе сказал, его сын?.. Этот математик малохольный?.. Да он про своего отца толком ничего и не знал… Ладно, дети мои, подите вон… Илона, проведи экскурсию, говори, что хочешь из того, что знаешь. Некогда мне с вами тут, ещё в Москву надо доложиться…
— Разрешите идти?
— Свободны.
— Ну вот и познакомились… Как настроение?
— Скорей да, чем нет… Знаешь, а в форме ты тоже ничего.
— Я знаю, бывший муж говорил.
— Дети есть?
— Не случилось… Полковник, я, конечно, доверяю вашему… твоему мастерству, но лучше ехать на машине.
— Далеко?
— На север… Извини, что в первый день так напрягли, надо подвести итоги…
— Ничего, что я без галстука?
— Держи себя в руках, полковник, мне есть тебе что-то показать…
— …Проходи… ноги вытри, доктор будет ругаться… Алексей Иванович, вы дома?
— Да, я здесь, Илона. Кто с вами?
— Ваш старый знакомый… очень старый.
— Старше меня?
— Самую малость.
Мы зашли в комнату…
— Лёха… узнаёшь?
— Кто?.. Саня… если бы не голос… Саня!.. Саня… Боже ж ты мой… сколько лет…
— Ничего не понимаю, мне сказали, что ты умер.
— Слухи о моей смерти сильно преувеличены.
— Теперь и сам вижу. Но как это возможно!
— Ну вот как-то так, Сань… Извини, отчества твоего не помню.
— Иваныч. А я твоё помню. Запомнить легко. Иваныч Иванов.
— Да, оба Иванычи… Ты как здесь?
— По дружбе… и по службе.
— Так ты…
— Ну да, полковник.
— Обалдеть… я помню тебя зелёным летёхой.
— Так и ты был как три рубля, не больше.
— Боже мой… сколько лет… Сань, Мишку моего видел?
— С Мишкой всё хорошо. Даже лучше, чем было.
— Как это!
— Женится скоро.
— На ком?..
— На моей дочери.
— Сватами, выходит будем… Сань, за встречу?..
— Лёш, тебе нельзя.
— Кто сказал?
— Ну, сердце, все дела…
— Да ерунда всё это… было по мелочи, подлечили. Всё в порядке.
— А твои похороны?
— Отдельная история, потом расскажу.
— Так ты, выходит, у нас теперь…
— Ну да, да… что-то вроде секретного учёного.
— Из простого инженера…
— Мы все тогда мечтали… Ты вон тоже…
— Что я… до лампасов не дослужился.
— А может оно и хорошо… Илона, с нами?
— За рулём.
— Ну пятьдесят…
— Ладно, налейте… Алексей Иванович, мы поедем, у нас дела ещё…
— Да, да, я понимаю… Сань, мы увидимся?.. Столько хочется рассказать.
— Поговорить что ли не с кем?
— Сань, есть конечно. Мне с тобой хочется, как тогда… Помнишь?.. Сидели вечерами, мечтали, обсуждали… да и вообще.
— Лёш, если начальство позволит, я тебя с другом познакомлю, хороший человек. Не буду ничего больше говорить, потом, всё потом.
— Счастливо, Сань, до встречи.
— Ну что, полковник… Или Саня? — Илона улыбнулась.
— Александр… Саша.
— Саш, давай тебя перевозить. Вещей много?
— Да как сказать… Главное, кресло-качалку притащить, остальное так, барахло.
— Ну, поехали… А как жить дальше, подумаем после. Ты же умирать не собираешься?
— Знаешь, Илона, вот если честно… Рядом с тобой помирать почему-то не хочется совсем.
— Давай попробуем, вдруг повезёт… Кстати, моё полное имя Иоланта. Можешь называть меня просто Ёлкой.
— Просто Ёлка…
С-Пб, 2025г.
Книга III. Последнее дело Жерново. Часть II
© Copyright: Александр Озоранский, 2025
Свидетельство о публикации №225081401403
Свидетельство о публикации №225081401403
Рецензии