Данная ему Богом

Глава 38

Дочь давно спала, а Тимур все думал о шантаже Карины, о том, как жить дальше и, главное, чего он хочет сам. После того как мужчина узнал, что Карина жива, он стал спокойнее, сон забирал его в царство Морфея сразу, стоило ему коснуться подушки, он отсыпался за все шесть лет.

Готов ли он дать Карине свободу? Останется ли он опять жив, если Карина устроит свою личную жизнь? Трудностей в этом у нее не будет – это точно. А если чужой мужик будет обижать его дочь? Он его просто убьет. Хочет ли он быть с новой Кариной? Сможет ли полюбить ее также, как ту, занозу. Наверное, сможет, но это будет другая любовь, выстраданная, взрослая, той юношеской, пылкой любви больше не будет, она умерла вместе с изуродованным лицом Кари.

Тимур должен был подумать. Просто ради дочери он не сможет жить с Кариной. Ребенок должен видеть счастливых и любящих родителей. Он жил как во сне и только время от времени замечал, что прошло два, три, а потом и четыре, и пять лет. Теперь вот она его Кари, а он продолжает изобретать новые причины, чтобы не связывать свои судьбы. Им же так хорошо было вдвоем, сколько счастья они получали от близости, а теперь она его шантажирует. Неужели он ищет причину не предпринимать никаких решительных шагов, чтобы навсегда быть вместе? Его пугали эти мысли. Тимур никогда не признавался себе в этом, но сейчас наедине с собой он был откровенен.

– Нет – сказал он себе решительно – все-таки он её любит, надо приводить свои мысли в порядок и быть мужчиной, а не кисейной барышней, которая обижена на весь свет. Если я отступлю, непременно найдется человек, который ее полюбит по-настоящему и тогда мне будет действительно сложнее показывать свою любовь. Она ей просто будет не нужна. Она очень красива, у нее впереди вся жизнь – заметил Тимур – Но со мной.

По его разумению он сможет преодолеть в себе все, что мешает и мучит его бедное сердце. Он до сих помнил, какой могла она быть разной: сумасшедшей, игривой, способной любить, отдаваясь ему полностью. Он прекрасно помнил, как она могла обнимать и видеть по-настоящему ее счастливые глаза, которые действительно остались ее. Он был очень счастлив с ней, хотя она была еще той занозой.

Он готов выйти в большой мир вместе с Кариной, чтобы радоваться жизни и идти рука об руку.

– Что-то ты не рад принятому решению – тихо вкрался внутренний голос – Всё ещё боишься. Но это нормально, просто знай, она все та же Кари и очень любит тебя.

С этими приятными мыслями он и заснул. Раисе Павловне тоже не спалось, она думала о внучке и о сыне, конечно. При мысли о нем выражение лица женщины сделалось озабоченным

– Как же он одинок – думала она – все шесть лет медленно умирал, именно одиночество помогало ему удерживать на расстоянии тех, кто так пытался быть к нему ближе. Словно какая-то часть его души умерла, сгинула во время той катастрофы, в которую попала Карина. Но сейчас у него есть дочь, и эта маленькая шалунья вытянет его со дна того колодца, откуда он все шесть лет не хотел карабкаться наверх. Теперь в его глазах зажегся хоть и слабенький, робкий огонек желания жить. Он найдет выход к людям, к тому миру, в котором он привык жить. Теперь ему есть ради кого жить, к чему стремиться, а, значит, и быть счастливым. Закончилось то время, когда он стремился загнать себя работой до изнеможения, а потом забыться тревожным сном.

********

Топанье маленьких ножек все услышали в половине восьмого утра

– Папа, вставай – и она забралась к нему на кровать. – Куда мы сегодня пойдем?

– В детский центр, там столько всего интересного, даже для меня.

– Хорошо, давай собираться.

– Нет, малыш, еще очень рано, все закрыто. Надо позавтракать, потом одеться – в это время зазвонил телефон у Тимура

– Доброе утро!

– Здравствуй, Кари!

– Как прошла ночь у Мишель?

– Вот только встала, прыгает на моей кровати. Сейчас будем завтракать и поедем гулять.

– Дай ей трубку

– Мишель, мама звонит, поговори с ней.

– Да,мамочка!

– Как ты спала?

– Хорошо,мы с папой поедем в детский центр.

– Дочь, ты скажи папе, что хочешь взять с собой маму, что тебе с мамой веселее, только о том, что это сказала тебе я, папе знать не обязательно, поняла.

– Поняла, мамочка.

– Мишель, иди ешь блинчики.

– Мам,меня бабуля Рая зовет завтракать.

– Беги.

– Садись вот на этот высокий стул – сказал дедушка – и вот тебе блинчики. С чем ты будешь их есть?

– Со сметаной

– Я тоже люблю со сметаной – сказал дед.

Как только с ней рядом сел Тимур, она сразу сказала

– Пап, давай с собой маму возьмем, мне без нее скучно, но о том, что это сказала мне она, тебе знать необязательно, понял?

– Конечно, понял. Мы за ней заедем.

Все едва сдерживали улыбку, но ребенок считал, что делает очень серьезное, взрослое дело, поэтому смотрела на отца, чтобы понять, как он сам к этому относится.

Подъезжая к дому Карины, Тимур ей позвонил – Кари, мы подъезжаем, выходи, Мишель приглашает тебя в детский центр.

– А ты хочешь меня видеть рядом?

– Конечно, мы тебя ждем.

Немного не такого ответа она ждала,но для начала отношений, подойдет и такой. Она вышла в джинсах и тонком свитере

– Доброе утро! Мишель, давай переоденемся, ты же будешь там прыгать,бегать. Вот тебе джинсы и кроссовки. Голубой тонкий свитер завершил образ маленькой модницы.

– Мам, я папе сказала все как ты просила, и он согласился за тобой заехать.

Вот здесь родители не выдержали.

– Вы чего смеетесь? Надо мной?

– Нет – в один голос заявили родители.

Этот день стал началом новых отношений, не продолжением, нет! Именно новых отношений, потому что они сами стали другими и надо было выстраивать взаимоотношения с учетом тех прожитых шести лет, которые они были друг без друга.

Время обошлось с ними безжалостно, они чуть не стали друг другу чужими, от этого спасла их Мишель. Она как то маленькое звено, без которого невозможно сложить что-то сто;ящее. Их жизнь изменилась настолько круто, что они фактически стали другими людьми, новыми личностями. И к этому они должны привыкнуть.

Продолжение