Любить себя

Алексей допил вторую большую кружку пива, и ему почти тут же принесли третью.
 
Он попытался оценить, насколько захмелел. Вроде не пьян. Вроде всё в порядке. Он поймал себя на мысли, что, пожалуй, это редко и довольно странно для большинства людей – не знать и не понимать, насколько ты быстро пьянеешь, какая твоя норма. Тем более, всего-то тут у него – только пиво и немало закуски.
«Норма»… Слово-то какое!
 
Алексей был непьющим. Ну, разве что бокал шампанского на Новый год или пригубить – чисто формально - сухого вина на дне рождения родственников.

И вот сейчас, получается, как бы это смешно ни звучало, третья кружка пива за вечер - и для него это алкоголя в разы больше, чем обычно.
 
Ибо вечер встречи выпускников.
 
Алексей не смог отвертеться в этом году – все-таки юбилей, двадцать лет прошло, как закончили среднюю школу, а он – Алексей Симонов – один из самых успешных из класса (скорее всего самый успешный), у кого всё по жизни случилось стабильно, уверенно, круто. Высшее техническое образование, семья – жена и трое детей, - мощная карьера в крупной фирме. Приобрёл две квартиры в Москве, построил большой дом в Подмосковье, хорошая машина…
 
Если бы отказался и снова не пришёл, получилось бы, что совсем зазнался. И так десять лет подряд он пропускал, когда все собирались классом вместе.
 
Сегодня восемнадцать одноклассников собрались. После посещения родной школы, поздравлений, слов благодарности и цветов для растроганной до слёз классной, все вместе пошли в заранее зарезервированный ресторан.
 
Алексей скромно занял место на углу стола. Рядом с ним Кирилл - в школе был середняком, с три на четыре. Напротив – Денис. Тоже, как и Лёша, золотой медалист, закончил среднее образование со всеми пятерками.
 
Отношения между Алексеем и Денисом в школе были довольно неоднозначными.
 
Для Алексея всегда было важно, что лично у него самого, какую оценку он сам получил. И всё равно, что у Дениса. Вернее - пусть и у Дэна тоже будет пятерка, это же прекрасно! Пусть там даже пять с плюсом – это великолепно! Классно же, что того похвалили за ответ. Молодчик!
 
Денис же всё время соперничал, соревновался с Алексеем в учёбе. Денису было важно, чтобы у него было лучше, чем у Алексея. Четверка для Дениса была не так страшна, если при этом четыре – а ещё лучше три (что крайне редко) – у Алексея. Если Денису сказали «молодец», а Алексею ничего – это просто здорово! Если «молодец» сказали обоим, то радости у Дениса поменьше.
 
Конечно, это было неявно, Денис старательно пытался всё это скрывать. Но за годы совместной учёбы Алексей научился «читать» эмоции Дениса, он видел ревность у того к его, Лёшиным, успехам.
 
Это было неприятно для Алексея. Зачем? Что делить? Ты ведь сам не стал хуже от того, что у кого-то другого то же, что и у тебя, или даже кто-то другой лучше. Ну, лучше, и что?
 
Вроде Денис и нормальный парень вне школы, вне уроков, и в футбол хорошо играл, и вообще. И вдруг такое нездоровое отношение к оценкам Алексея. Как подменяли человека…
 
Посиделки одноклассников в кафе уверенно перевалили за экватор. Лёше уже хотелось поглядывать на часы всё чаще.
 
- А ты где, всё в той же большой фирме работаешь? – поинтересовался у Алексея Денис после очередного тоста, опрокинув в себя свой «шот».
 
- Ну, да, всё там же, уже двенадцатый год, - улыбнулся Лёша в ответ. – Отсчёт продолжается.
 
- Жесть. Я бы так не смог, - разочарованно покачал головой Денис. - Всю жизнь работать на кого-то… На дядю! Да, ну…
 
- Ты ж вроде тоже в компании какой-то работал? – чуть нахмурился Алексей, стараясь припомнить.
 
- Да, ну её! – гордо заявил Денис. – Я теперь на себя работаю! Сам себе хозяин. Никто мне ничего не прикажет и не укажет. Ни перед каким начальством не нужно выслуживаться. Ни от кого не завишу. Я сам решаю, сколько и когда работать.
 
- Угу, - задумчиво протянул Алексей.
 
Денис торжественно продолжил, его глаза сияли:
 
- Свобода! Самое ценное, самое важное, что есть у человека!
 
- У тебя своя фирма?
 
- Ну, не прям фирма, предпринимательствую, - гордо пояснил Денис.
 
Алексею захотелось спросить, сколько же на предпринимательстве Денис зарабатывает, хватает ли его семье – Лёша чётко помнил, что Дэн женат, и, вроде как по слухам, такая у них с женой прям бурная любовь была. Но Алексей буквально проглотил свой вопрос – всё же это показалось, несмотря на выпитое за вечер, нетактично спрашивать про зарплаты. Да и в ответ пришлось бы самому открываться. А нужно ли всем знать, что он уже Управляющий в своей фирме, у него семеро в прямом подчинении, у которых еще сорок пять человек? Да и четыре с половиной сотни тысяч рублей зарплаты Алексея чистыми (не считая частых приличных премий) могли бы расстроить Дэна. И всем остальным это тоже лишняя информация.
 
- Самое главное – это любить себя, - настоятельно добавил Денис.
 
- А жена что? У вас дети есть? -  спросил Алексей.
 
- Нету! – Денис снова торжествовал. – Развёлся. И, слава Богу, детей не успели завести. Ничто и никто не может ограничить мою свободу, без вариантов! Никто мне мозг не выносит.
 
- Ого, - почему-то огорчился Алексей. – У вас же такая любовь была…
 
– Себя нужно любить прежде всего. Это база! Основа всего.

 - Мда-а, - тяжело вздохнув, протянул Алексей.
 
Он ещё сильнее нахмурился, размышляя над словами Дениса. Опять… Опять эти модные - самые важные в жизни каждого – понятия. Любить себя и свобода.
 
- А я не понимаю, что такое «свобода» и «любить себя», - задумчиво, медленно и тихо произнес Алексей.

- В смысле, ты не понимаешь, – глаза Дениса округлились, плечи чуть приподнялись от удивления.
 
- Нет, ну так-то я понимаю, что означают сами слова. Но я просто не знаю, как жить по этим понятиям, как их прилепить к своей жизни. Что я должен делать по-другому, зачем… И что получится…
 
- Что? – снова изумился Дэн. – О чём ты?
 
Медленно и всё также тихо Алексей продолжил выражать свои сомнения:
 
- Прикинь. Два месяца назад у нас на фирме аврал. Сегодня вторник, а в следующий понедельник нужно сдавать пипец важный проект. А мы буксуем с этим проектом, «не выходит каменный цветок». Руководство в истерике. Миллионные контракты под угрозой. Все, кто может помочь, должен участвовать. И вот мы с парнями, восемь человек, засели безвылазно на фирме. Даже домой не ездили, ночевали там.
 
- Ну и зачем это? Кому это надо? – со скептической улыбкой прокомментировал Денис. – Какому-то дяде?
 
Алексей поднял на бывшего одноклассника глаза, но не стал отвечать, а просто продолжил своё повествование:
 
- А у нас у всех свои планы были. И на выходные, и вообще. Всё по одному месту. Мы с женой собирались в театр сходить. Пролетели. Жены наши к нам приезжали, - Алексей улыбнулся своим воспоминаниям. - Борщи привозили. Посидим, поноем, поржём все вместе, пообедаем. И дальше пахать. Классно так, прям отдушина, когда они приезжали. Как говорила моя Наташка – «мы жены декабристов».
 
- Ну и зачем эти жертвы? – недоумевал Денис.
 
- А мы всё успели! – Алексей снова не стал отвечать на риторический вопрос. – Такое прям чувство у нас у всех, у пацанов, у меня. Мы сделали это! Мы – банда! Мы крутые. Руководство тоже было в восторге. Кланялось нам. Руки жало. Премию каждому «декабристу» в размере месячного оклада, - Алексей перевёл взгляд на Дэна. – Вот куда здесь к этому всему прилепить «свободу»? Или жены наши как должны были в это время «любить себя» и что делать? Как поступить должны были «правильно»? Наташка должна была психануть, забить на меня и сама пойти в театр? Но она так не сделала. И никогда бы не поступила по-другому!
 
Дэн серьёзно и молча, несколько зло смотрел на Алексея. А тот добавил философски:
 
- А вот, кстати, про жён декабристов. Тех самых. Настоящих. Это ж по современным теориям какой жуткий «кринж»! Или как там правильно по-модному говорится? Прикинь – жены декабристов всё бросили, оставили все эти столичные питерские-московские тусовочки-балы и уехали в Сибирь, в глушь, за мужьями. И это ж не та Сибирь, что сейчас. Пожестче было всё. А почему? Потому что семья! Потому что они любили мужей! А не себя. Героини! Я реально так считаю! Круто, вообще. Любовь с большой буквы. Но по нынешним теориям – это, походу, полный отстой. Так «не любить себя», жертвовать «свободой»…
 
Денис молча недовольно нахмурился, но Алексей показал ему указательный палец и не дал сказать, продолжив сам:
 
- У нас с женой на майские вообще нельзя строить никаких планов. Никаких поездок, прогулок, гуляний - ничего. Точнее, поездка – только в одном направлении. Без вариантов. Мои ж родители, как на пенсию вышли, в деревню уехали, там дом родителей отца, хозяйство, всё такое. Так вот! – Алексей снова показал указательный палец. – Всегда. Отец в конце апреля говорит – «я самосвал навоза заказал – ну, или чернозёма, - на следующей неделе привезут, нужно помочь разбросать…» Я, конечно, легко и просто смог бы прокормить родителей всей этой картошкой, капустой, кабачками, - что там у них в огороде водится, - вообще без проблем!
 
Алексей прервался на секунду на глоток пива:
 
- Но родители не возьмут деньги! И не возьмут купленную на рынке картоху! Здесь варианты – либо они сами разбрасывают навоз-чернозём на свои десять соток, либо мы им помогаем. И прикинь. Достаточно глухая деревня. Возле ворот обычного деревенского двора стоят «Крузак» на московских номерах и «Бэха пятерка» на питерских, брательника моего старшего. И оба семейства из этих «Крузака» и «Бэхи» - жёны, дети, мы с брательником - там на огороде по локоть в говне… извините… в навозе. Разбрасывают аккуратно, под чутким руководством бати, по огороду этот навоз-чернозём. Вот какая здесь свобода? Как здесь её правильно прикрутить к этому процессу?
 
Дэн поморщился, снова покачал головой, и снова ему не дали сказать слово.
 
- Зато потом какие шашлыки вечером, когда всё закончим, - Алексей благодушно откинулся на спинку стула и с улыбкой развел руками. – Вкуснейшие шашлыки! Пироги, торты, конфеты, шоколадки – объешься хоть лопни. И батя такой важный, с мамой такие довольные, что все мы тут собрались у них. Какое тут «любить себя»? Куда его впихнуть в это всё? Я родителей люблю. Они отдали мне свой родительский долг, а я отдаю им свой сыновий…
 
Сейчас в этом разговоре получалось, что Алексей не Дэну, а скорее для себя, выражал свои мысли в слух. Взвешивая их, размышляя над ними, стараясь оценить, что он делает не так, как бы это нужно было сделать «правильно» по теориям психологов.
 
- У нас старший, Ванька, хоккеем занимается, - Алексей подался вперёд, наклонившись над столом, начав новую историю из своей жизни. – У них тренировка в шесть тридцать утра. И это мы с ним встаем в пять тридцать, собираемся и едем в ледовый дворец. Каждый день, кроме субботы и воскресенья, подъем в пять тридцать. Это сейчас чуть полегче стало – им раздевалки постоянные выделили, можно форму оставлять. А раньше – тянешь этот огромный баул туда, потом обратно. Иногда спать хочется, пипец – к девяти на работу никто не отменял!
 
Алексей выпрямился, сделал паузу, задумался и выразил сомнения:
 
- Что я должен делать в этой ситуации, чтобы «любить себя»? Не возить Ваньку на хоккей? А высыпаться самому? Куда мне прилепить свою попранную «свободу»? Ну, я правда не понимаю…
 
Алексей развел руками и искренне растерянно покачал головой.
 
- А вот как-то жена ездила к своим в деревню, – следующий случай из жизни Алексея не заставил себя долго ждать. - Ей там надавали всяких консерв домашних, солений, меда, капусты кочаны, кабачки какие-то. Нагрузили как тягловую лошадку. Её там посадили в поезд. Но здесь она сама точно не утянет это всё с поезда, с вокзала домой, из вагона не выйдет. Она в субботу в шесть утра приезжает. А я, как назло, в пятницу в качалке уронил себе на ногу блин от штанги. Ничего не сломал, слава Богу, ушиб. Но палец опух! Черный! Я чуть хожу. Мы с женой такие обсуждаем по телефону, как это нам выкрутиться – доехать-то я до вокзала доеду, но как перетянуть всё из вагона? Я так себе помощник, никакой. И тут, Дэн, слышь? Знаешь что?
 
Алексей снова прервался на глоток пива.
 
- Ванька всё слышал, как мы с женой это обсуждали, говорит: «Давай и я поеду. Помогу дотянуть до машины». Сам предложил. Ну, вот как это понять? Он пять дней в неделю вставал в пять тридцать. Долгожданная суббота, когда можно выспаться. И он говорит: «Давай я встану в пять утра, и мы поедем месте, и я помогу таскать варенье ваше, огурцы». Вот куда здесь прилепить «любить себя»? В каком месте в этой ситуации он должен любить себя? Ванька любит родителей. И он встал ни свет ни заря, без нытья, без вопросов и поехал. Так знаешь ещё что? Средний наш, Вова, тоже говорит: «И я поеду!» Тоже хочет родителям помогать. Еле удалось его отговорить не ехать, убедили, что у него вообще самая ответственная в это время обязанность – он остается вдвоем с Машей, мелкой нашей, которой три годика, вдвоем. За няньку. А это вообще как серьёзно! Где Машка, а где огурцы какие-то. Ого!    
 
- Ты всё не так понимаешь! – наконец вставил в разговор, (точнее монолог Алексея), свои слова Денис.
 
- Да? – философски переспросил Алексей. – Ну, может быть. Но я по-другому не могу. И не буду. Для меня самое важно – любить семью. Чтобы сначала, - самое главное, - у них у каждого всё было в порядке. И только потом уже можно подумать о себе. И то… Для меня это странное словосочетание, - извини, конечно, - «любить себя». Любить жену – я понимаю, что это, как это. А любить себя – это что? Ходить в качалку? Так и то, я там так впахиваю! Иногда через не могу, через не хочу. Вот не понимаю, хоть ты тресни, про любить себя! Я просто хожу качаться, потому что мне нравится. Причем тут Любовь?
 
Алексей поймал недовольный взгляд Дениса, но – как это происходило весь вечер – так и не дал ему сказать.
 
- Самое важное для меня – семья, - поучительно, уверенно глядя в глаза Дениса, заявил Алексей. – Вот это для меня база! Семь разных «я». И «я» здесь – последнее. И так для каждого у нас, кто попал в это наше сообщество, в наш прайд, в нашу стаю - «семья». Для каждого без исключения! Даже Машке нужно маме помогать и не капризничать, когда мама устала. А есть еще у нас понятие «долг». Сыновий, родительский. Братский. Супружеский - да-да, быть хорошими мужем и женой. И перед друзьями есть долг, перед работой. Я люблю свою работу и уважаю фирму свою, это она мне все мои материальные блага дала… - кивнул Алексей. - И вот это понятие «долга» с понятием «свобода»…  Ну, как-то они не совсем срастаются у меня.
 
- Да, что ты говоришь?.. – очередная попытка Дена, была тут же остановлена.
 
- Вот возьми лист бумаги, - убедительно продолжил Алексей. – Раздели на четыре части. Озаглавь каждую часть – «свобода», «любить себя», «эгоизм», «одиночество». И в каждую из этих частей выпиши столбиком определение, что это. И – о, чудо! – определения совпадут! Это всё одно и то же, результат тот же – эгоизм и одиночество. Возможно, кому-то и счастливое, но одиночество! Каждому своё, конечно. Но мне не нужно одиночество. Никакое.
 
Денис был очень зол. Постепенно, он дошел до состояния точки кипения. Даже казалось, если бы не отличная, могучая спортивная форма Алексея, он мог бы затеять выяснение отношений не только на словах…
 
- Дэн, а вспомни! – Алексей поднял брови. – В школе. Ты офигенно просто играл в футбол. В десятом классе тебя одиннадцатиклассники звали поиграть за школу, со старшеклассниками. А почему? Потому что все знали, что там, сзади, в защите, Дэн. Он всё подчистит, всё уберет, если даже нападающие или полузащитники обделаются, что-то сморозят не то. Непроходимый защ Дэн, стена. А ты так хотел играть в нападении! Хотел забить. Всегда просил, чтобы пенальти тебе дали бить, потому что задолбался уже играть в защите, чужие ошибки исправлять. Хотелось забивать голы самому. Но ты продолжал играть в защите! Также мощно. Потому что - команда! Ты – красавчик просто, Дэн! И где здесь «свобода» и «любить себя»?..
 
Дэн зло вскочил с места, скомкал и бросил на стол салфетку и вышел из-за стола. Похоже, Алексей его достал, задел за живое.
 
Алексей тяжело вздохнул, сомневаясь, что может и зря всё это он рассказал, разболтал, расфилософствовался. Скорее всего, всё равно каждый останется при своём. Скорее всего… Но он, Алексей, точно останется при своём!
 
Пикнул смской телефон. Жена Наташа. «Я уже тут».
 
Алексей радостно, до приятной боли в скулах, улыбнулся. Он посмотрел на часы, полдвенадцатого. Как и договаривались с ней. Она отвезла детей на дачу и сейчас, чтобы ему выпившему, неизвестно в каком состоянии (а может и пьяному) не ехать втридорога на такси за город, заехала за ним. Растоптав для него свою «свободу» этого пятничного вечера…
 
Алексей поднялся из-за стола, голова слегка кружилась, но вроде не пьян, скорее с непривычки.
 
- Ребята! Всё! Спасибо всем за вечер, - обратился он к одноклассникам. – Я потопал домой.
 
- Лёха! Давай! Красавчик, что пришёл! – полетело в ответ от довольных одноклассников.
 
Алексей осторожно и медленно, чтобы не шататься, вышел из кафе. В углу парковки моргнул фарами «Крузак». Алексей не удержался, рассмеялся и не спеша пошел к позвавшей его машине.
 
- Ну, так, судя по походке… - прищурившись и оценивающе произнесла Наташа, когда её муж сел на пассажирское сиденье. – Сложно сказать…
 
- Да, я вообще – стекло! Абсолютно трезвый, - объявил о себе Алексей и снова не смог удержаться от смеха.
 
- Ну, стёклышко слегка мутновато, - всё также щурясь, деланно сурово и грозно поправила Наташа. – Но ладно, сойдет… Как всё прошло?
 
- Отлично! – восторженно сказал Алексей и с трудом, но вовремя остановился, чтобы не добавить «чуть не подрались, правда…»
 
- Ну, тогда поехали. Ты только соберись, дома там на даче, при детях. Собранно!
 
- Они что, не будут ещё спать?
 
- Нет! Все торжественно заявили, что будут ждать папку! Даже Машка.
 
- Ясно, - протянул Алексей и задумчиво добавил. – Слушай. Наташ. Я тебя люблю, - и он попытался обнять жену.
 
- Так! Без рук! Я рулю, мы едем, - осекла Алексея Наташа, аккуратно ведя машину по парковочной площадке.
 
- И вообще. Мне повезло с женой…
 
- О-о-о! – протянула Наташа. – Набухался…
 
- Ну, что у трезвого на уме, - парировал Алексей, – то у пьяного на языке.
 
- Вообще-то, - кивнула Наташа, выруливая из парковки. – Я хоть и не пьяная. Но тоже тебя люблю. И с мужем мне повезло не меньше!..