Два глотка Вадим Шефнер
Однажды учительница по литературе, поручила мне сделать доклад о Вольтере, которого я не читала, и в нашей домашней библиотеке его не было.
Я пошла в школьную библиотеку и попросила найти что-то о жизни и творчестве этого писателя.
-О ком ты говоришь? – переспросила меня библиотекарь.
-О ВольтЕре, - сказала я, сделав ударение на последний слог, как и положено в фамилиях французов.
Но, видимо, библиотекарь этого не знала.
И в процессе нашего общения, упорно называла фамилию писателя – ВОльтер, как бы подчёркивая: «Слушай меня, и повторяй за мной».
Но… каждый остался при своём мнении: Она говорила – ВОльтер, я – ВольтЕр.
В конечном итоге, она предложила мне массивную книгу, примерно, как толковый словарь Ожегова, в которой было много всего, в т.ч. и небольшая информация о Вольтере.
Но сейчас я буду писать не о нём.
Дома, листая книгу, я наткнулась на небольшой простенький стишок, что-то в нём было о печке, кошке, окошке…, но стишок мне понравился.
А вот страница эта была посвящена критическому разбору стихов, и критик разнёс его в пух и прах.
У меня в разделе стихи есть, наверно, похожий стишок.
Я писала его давно, и писала с умилением, вспоминая своё детство.
«Папа-папа!» - я кричала,
Увидав вдали отца,
Подбегала, целовала,
Мчалась в санках до крыльца.
Скрип полозьев, скрип тужурки…
Снег! Мороз! Скорей – Скорей!
И мне кажется, что папа
Выше всех и красивЕй.
Дома мать гремит ухватом,
На столе дымятся щи,
Отобедав, с куклой Машей
Я играю на печи.
Рядом валенки и кошка,
Разомлею и засну.
Светит солнышко в окошко,
Охраняя тишину.
А вот дальше, в той книге, критик воспевал другой стих, и утверждал, что это настоящая поэзия.
Стих назывался «Два Глотка», и написал его Вадим Шефнер.
Я тогда в этом стихе не увидела чего-то сверхъестественного, может быть меня задело противопоставление стиха, который мне понравился, но был унижен критиком, и этого стиха, для которого у критика нашлись возвышенные строки.
И тем не менее, прочитав один раз, я запомнила этот стих на всю жизнь, и сейчас воспроизведу его на память.
Два Глотка
До обидного жизнь коротка,
Ненадолго венчают на Царства:
От глотка молока, до глотка,
Подносимого с плачем лекарства.
Но, меж теми глотками, заметь,
Нам не мало на выбор даётся:
Можно дома за чаем сидеть,
Можно пить из далёких колодцев.
Если жизнь нелегка, не гладка,
Если жизнью шагаешь далёко,
То не так уж она коротка,
И бранить её, было б жестоко…
Через горы, чащобы, пески,
Не страшась ни тумана, ни ветра,
Ты пошёл от истока реки,
И до устья дошёл незаметно.
Вот и кончен далёкий поход,
Не лекарство ты пьёшь из стакана,
Это губы твои обдаёт
Горьковатая зыбь Океана
Вскоре этот стих стал для меня чем-то вроде молитвы.
Я не читала его на публику, но часто вспоминала ночью, когда не спалось, и я шептала в темноте свои любимые стихи.
То же самое я проделывала, когда ждала своей очереди перед экзаменационной дверью.
В общем, не мало было случаев в жизни, когда «Два Глотка» я читала или шептала, или прокручивала в своей голове.
Сейчас прочитала о Вадиме Шефнере в интернете.
Оказывается, он был хороший и плодотворный писатель.
Родился в Питере в 1914.
В 1921 семья переезжает к месту службы отца – капитана гвардии.
В 1923 отец умирает от туберкулёза.
Вадим с матерью живут при детском доме, где мать работает воспитателем.
Вернувшись в Петроград, Вадим закончил школу, затем ФЗУ.
До войны работал рабочим на ленинградских заводах.
Писать стихи он начал в детстве.
Первое стихотворение «Пролетарий» было опубликовано в 1933 году.
С 1938 года занимался в поэтической студии при Союзе писателей СССР.
В 1940 вышла его первая книга стихов «Светлый берег»
С первых месяцев войны был рядовым в батальоне аэродромного обслуживания под Ленинградом.
Закончил войну в звании старшего лейтенанта.
С 1942 – фронтовой корреспондент газеты «Знамя победы» Ленинградского фронта.
В 1943 году в блокадном Ленинграде выходит его вторая книга стихов «Защита».
С 1943 по 1945 Шефнер создаёт поэму «Встреча в пригороде» о событиях героической обороны Ленинграда.
В послевоенные годы наряду с поэтическим творчеством, он занимается стихотворным переводом с китайского, румынского и с языков союзных республик СССР.
Его проза публиковалась в журналах «Литературный современник», «Звезда» и других.
В 1957 году был издан первый сборник прозы «Облака над дорогой»
Произведения Шефнера навеяны детдомовским и военным временем, а также немало юмористической и философской фантастики.
В год полёта Гагарина, им было написано и опубликовано стихотворение «Орфей», названное литературными критиками «классикой жанра».
В 70-е годы, Шефнер работает над мемуарной прозой.
Вадим Шефнер награждён многими орденами и медалями, как военными, так и литературными.
В Петербурге на Васильевском острове есть улица Вадима Шефнера
По характеристике Евгения Шварца:
«Вадим Шефнер - писатель особенный, драгоценный, простой до святости.
Именно подобные существа и создали то явление, что называем мы литературой».
Я подумала: «Сколько же талантливых писателей мы забыли, или забываем.
Тратим время на разное мыло и ширпотреб.
Дети наши и внуки не читали ни зарубежной классики, ни наших советских писателей и поэтов. А жаль…»
14.08.2025
Свидетельство о публикации №225081400635
У меня есть его двухтомник.
Фахретдин Биктимиров 31.08.2025 07:34 Заявить о нарушении
Галина Шевцова 31.08.2025 09:23 Заявить о нарушении
у меня под рукой стихи Вадима Шевнера.
С теплом,
Галина Поливанова 01.09.2025 14:13 Заявить о нарушении
В. Шефнер.
Андрея Петрова убило снарядом
Лежал он мертвый, у свежей воронки
И в небо глядел, немигающим взглядом
Примятая каска лежала в сторонке
Кто не читал стихотворение, прочтите..
Фахретдин Биктимиров 01.09.2025 14:23 Заявить о нарушении
Нашли его мертвым у свежей воронки.
Он в небо глядел немигающим взглядом,
Промятая каска лежала в сторонке.
Он весь был в тяжелых осколочных ранах,
И взрывом одежда раздергана в ленты.
И мы из пропитанных кровью карманов
У мертвого взяли его документы.
Чтоб всем, кто товарищу письма писали,
Сказать о его неожиданной смерти,
Мы вынули книжку с его адресами
И пять фотографий в потертом конверте
Вот здесь он ребенком, вот братья-мальчишки,
А здесь он сестрою на станции дачной…
Но выпала карточка чья-то из книжки,
Обернутая в целлулоид прозрачный.
Он нам не показывал карточку эту.
Впервые на поле, средь дымки рассветной,
Смутясь, мы взглянули на девушку эту,
Веселую девушку в кофточке светлой.
В соломенной шляпе с большими полями,
Ему улыбаясь лукаво и строго,
Стояла она на широкой поляне,
Где вдаль убегает лесная дорога.
Мы письма напишем родным и знакомым,
Мы их известим о негаданной смерти,
Мы деньги пошлем им, мы снимки вернем им,
Мы адрес надпишем на каждом конверте.
Но как нам пройти по воронкам и комьям
В неведомый край, на поляну лесную?
Он так, видно, адрес той девушки помнил,
Что в книжку свою не вписал записную.
К ней нет нам пути — ни дорог, ни тропинок,
Ее не найти нам… Но мы угадали,
Кому нам вернуть этот маленький снимок,
Который на сердце хранился годами.
И в час, когда травы тянулись к рассвету
И яма чернела на низком пригорке,
Мы дали три залпа — и карточку эту
Вложили Петрову в карман гимнастерки.
Галина Шевцова 04.09.2025 06:57 Заявить о нарушении
поэты, как Вадим Шевнер!
С теплом,
Галина Поливанова 04.09.2025 17:08 Заявить о нарушении