Перспектива. Глава 27

Ноябрьский Норхет встретил «Серого странника» суровым, но по-своему красивым пейзажем. Море, обычно игривое и теплое, стало холодным и сдержанным. Глубокая синева прибрежных вод сменилась стальным оттенком, отражая пасмурное ноябрьское небо. Стылый ветер гулял по поверхности, взбивая белые шапки волн. Галечный берег потерял летний золотистый оттенок, приобретя серый, холодный цвет, словно впитал в себя настроение ноября.
Небо над островом было неприветливым и темным, предвещая очередной ливень. Маленькие прогулочные ладьи и рыбацкие лодки стояли пришвартованными у причалов, не выходя в открытое море и пережидая непогоду. 
Гилэстэл чуть улыбнулся, глядя на приближающийся берег и всадника на взгорке, наблюдающего за кораблем из-под ладони. Он вернулся домой. И его встречали.
Иволэйн радостно ахнула, рассмотрев вымпел на мачте, ударила лошадь пятками и помчалась к причалам.  Она подъехала к пирсу, лихо соскочила с лошади и взбежала на деревянный настил в тот момент, когда по сходням на него спустился Гилэстэл. Иволэйн приблизилась, коротко вздохнула и улыбнулась ему открыто и искренне.
- Ваша светлость, вы вернулись! - воскликнула девушка, порывисто подавшись навстречу.
Гилэстэл мягко улыбнулся - она смотрела на него с таким обожанием и восторгом! Иволэйн смутилась и покраснела, подумав, что сейчас выглядит глупо. Решив исправить душевный порыв правилами этикета, присела в реверансе. 
- Рада вас видеть, ваша светлость.
- Привет, Иволэйн, - просто сказал Гилэстэл, и, бережно обняв за плечи, повёл на берег. – Как ты узнала, что я вернусь сегодня?
- Я не знала, - Иволэйн зарделась ещё сильней. – Я приезжала сюда каждый день с того дня, как вы сообщили, что война окончена.
Гилэстэл посмотрел на неё и благодарно потрепал по плечу.  Счастливая и смущённая одновременно, она шла рядом с полуэльфом, тайком вдыхая его запах, тихо радуясь прикосновению его руки.
- Но я не бездельничала, и много занималась, - подняла она на него глаза. 
- В этом я уверен, - маг окинул её одобрительным взглядом.
- Теперь всё будет, как раньше? 
Гилэстэл ответил ей легким покачиванием головы и ободряющей улыбкой.
Возвращение праздновали на следующий день в большом зале. Снаружи моросил дождь и холодный ветер бился в окна, а в зале горел очаг и многочисленные свечи. Гилэстэл собрал всю замковую прислугу и команду корабля, устроив праздник и для них. Радостные и польщенные, люди пили за здравие хозяина и взволнованно слушали его рассказы. Нарядные Иволэйн и Улле внимали князю с не меньшим интересом. Но четыре пустых места за длинным столом не давали Гилэстэлу ощущения полного спокойствия. Они, словно дыры от вывалившихся из стены камней, то и дело овеивали князя холодом одиночества. 
По окончании пира Гилэстэл подозвал Улле.
- У меня есть для тебя новости, Улле. Относительно твоих родных.
- Что с ними? – в глазах оборотня всколыхнулось волнение.
Гилэстэл чуть помедлил.
- Твой дед и дядя Аголе погибли.
- Да и пёс с ними, - отмахнулся Улле. -  Что с моей семьей? Отец и мать?
Гилэстэл внутренне усмехнулся реакции юноши.
- Твоего отца совет Златолесья признал наследником. Скоро коронация.
Улле приоткрыл рот. Страх в глазах уступил место изумлению.
- Мой отец… стал правителем Златолесья? А вы не врете?
Гилэстэл усмехнулся и пожал плечами.
- Не вру. 
Ошарашенный и изумленный, с растерянным выражением на лице, Улле, запинаясь, вымолвил:
- Так это что… Я теперь златолесский княжич?
- Похоже на то. И Сингеле просил передать тебе, что ты обязан соответствовать своему высокому положению.  Постарайся оправдать его надежды.
Наступивший день выдался непривычно тихим и солнечным для ноября, но холодным. В гавань Норхета прибыл корабль из Уросса - Иннегард прислал фрукты, специи, ткани. Трюмы были наполнены самыми разнообразными товарами. Гилэстэл явился на причалы, чтобы лично проследить за разгрузкой и получить у капитана отчеты. Он осматривал содержимое ящиков и тюков, погруженных на подводы, когда на своей гнедой лошади подъехала Иволэйн. Полуэльф улыбнулся, вынул из корзины большую золотистую грушу и протянул спешившейся девушке.
- Возьми, ешь. Крупица жаркого юга в нашем ненастном краю.
- Почему же ненастном, - откусывая сочную сладкую мякоть, выгнула брови Иволэйн. – Сегодня чудесный день. Солнечно, море такое тихое.  И вы дома.
Гилэстэл окинул взглядом морской простор, вдохнул чистый холодный воздух.
-  Ты права. День прекрасный. И возможно, это последний погожий день. А посему приглашаю тебя на морскую прогулку, - Гилэстэл кивнул в сторону маленьких ладей у соседнего причала. – Заодно посмотрим, чему ты научилась за прошедшее время.   
Иволэйн радостно закивала и протянула надкушенную грушу своей лошади.
Яхта легко скользила по спокойной водной глади. Безветренная погода  нисколько не препятствовала её  стремительному ходу - Иволэйн, смеясь, одной рукой держалась за канат, а другой взмахивала в такт звучащей в голове мелодии, и наполненный ветром парус влек ладью все дальше от острова. Гилэстэл, поворачивая руль в нужном направлении, с удовольствием смотрел на девушку - веселую, беззаботную, чистую, наполненную музыкой и светом. Ему нравилось смотреть на блеск в её глазах, на разрумянившееся юное лицо.  Было в Иволэйн некое неуловимое, неосознанное, не поддающееся объяснению притяжение, делающее её ближе других.
- Иволэйн! – крикнул Гилэстэл. – Останови яхту!
Она кивнула, опустила руку, и парус обвис, лишенный сил. Кораблик плавно сбавил ход и остановился, покачиваясь на волнах. Солнце клонилось к закату. Далекий берег опустел, груженые подводы давно укатили в замок, вся корабельная команда отправилась туда же - стоявшие на берегу бараки предназначались для летних ночевок корабельных команд, и сейчас в них было уже холодно.
- Пора возвращаться, Иволэйн, - сказал Гилэстэл.
- Хорошо, ваша светлость, - она присела в немного дурашливом поклоне. – Но могу я показать вам еще кое-что, чему научилась? 
Маг милостиво кивнул. Иволэйн выпустила канат, подняла лицо и руки к небу, став серьезной и сосредоточенной.  Слова заклинания, произносимые ею, заставили Гилэстэла удивленно поднять брови. Он сам не раз пробовал работать с погодой, но самое большее, чего удавалось добиться – скудный дождь или небольшая снеговая тучка. Всё же для управления силами природных стихий требовался врожденный дар. И это со всей убедительностью продемонстрировала Иволэйн.
Повинуясь круговым движениям её рук, в небе над ладьей начали появляться облака. Они густели и темнели, закручиваясь вихревой спиралью, разрастающейся, расползающейся над морем. В центре коротко полыхнула молния, предупреждающе зарокотал гром. Ветер пронесся над ладьей, наполнил парус и толкнул кораблик к берегу. Гилэстэл, не выпуская из рук руль, удивленно и настороженно посматривал то вверх, то на девушку на корме. А небесный тучеворот, приобретая всё большую глубину, уже поглотил солнце и покрыл тенью остров. Первые капли упали на палубу, ветер с хлопаньем надул парус.
- Иволэйн, держись! 
Она покачнулась, ухватилась за канат и звонко рассмеялась. Их ослепила вспышка молнии, оглушающе грохнуло, и Гилэстэл поспешно повернул руль в сторону берега. Ладья рванулась с места под усиливающимся ураганом.
Они едва успели подвести парусник к причалу, как хлынул дождь. Обильный, шумный, взбивающий воду у берега в пену. Гнедая кобыла, привязанная к коновязи у барака, испуганно и жалобно ржала.   
- Беги в дом! – крикнул Гилэстэл. – Я привяжу лодку и отведу под навес твою лошадь!
Иволэйн прыгнула на причал, и, смеясь, побежала в барак.
Мокрый насквозь Гилэстэл вошел туда через несколько минут. Скинул куртку, стряхнул с неё капли воды и повесил на вбитый в стену гвоздь. Рывком сорвал рубашку, скрутил её, выжимая воду, высушил коротким заклинанием и бросил на один из пустых топчанов. Сел, стянул сапоги, вытряс из них воду, бросил к порогу и огляделся. Мокрая одежда девушки была разложена на других койках. 
Из-за штабеля сложенных один на другой тюфяков выглянула Иволэйн, закутавшаяся в полосатое одеяло.
- Ну, ты и наколдовала, - усмехнулся Гилэстэл, кивнув в окно. – Надеюсь, это скоро прекратится.
- Простите, ваша светлость, - Иволэйн приблизилась, виновато заглянула в его смеющиеся глаза.
- Прощаю, - милостиво кивнул Гилэстэл. – По крайней мере, я вижу, что ты не теряла времени в моё отсутствие. Это радует.
- А меня радует то, что вы наконец-то вернулись, - сказала она, и голос её дрогнул. – Я так ждала. И очень боялась за вас.
- Не стоит за меня опасаться, - ответил Гилэстэл. – А вот за себя побеспокоиться нужно – ты стоишь босая на мокром и холодном полу.
Он снял со стопки верхний тюфяк и положил его на топчан.
- Садись.
Она забралась на койку, подогнув ноги, сжимаясь и плотнее кутаясь в одеяло. 
- Замерзла? – от Гилэстэла не ускользнула дрожь её рук.
Иволэйн кивнула. Гилэстэл осуждающе покачал головой, сел рядом и широкими сильными движениями ладоней принялся растирать ей спину и плечи.
- Надо быстрее научить тебя пользоваться внутренней энергией.
- Чтобы греться? – постукивая зубами в такт движению его рук, выговорила Иволэйн.
- Чтобы исцеляться, восстанавливать силы. И греться тоже. Садись ближе.
Он обнял её, привлек к себе, отдавая свое тепло, согревая. Иволэйн обмякла в его руках, уронив голову ему на грудь. Влажные темные волосы пахли морем. Иссиня-черные тучи погасили день, ускорив наступление сумерек. В помещении стало темно. Не желая тревожить прильнувшую к нему девушку, Гилэстэл осторожным движением пальцев зажег наполовину оплавленную свечу в настенном подсвечнике. Иволэйн шевельнулась, подняла голову и взглянула ему в лицо.  При тусклом мерцающем свете Гилэстэлу вдруг показалось, что на него большими темными глазами смотрит Селия.
- Мне было так плохо в одиночестве, - прошептала она, и, высвободившись из одеяла, обвила его шею руками.
Поцелуй был робким, её губы, теплые и мягкие, лишь чуть коснулись его губ и замерли. Дрожащий неверный огонек свечи, тонущий в расплавленной лужице воска, путал зрение, играл с восприятием. По крыше барабанил неутихающий дождь, сопровождающийся мелодичным посвистыванием ветра в оконных щелях.
Музыка военных барабанов и флейт сопровождала полуэльфа несколько месяцев. Несколько месяцев он жил в напряжении, хитрил, дрался, убивал. Он вернулся домой, как возвращался много раз до этого. Вечерние пирушки в компании Астида, Ригестайна, Лейнолла и Иннегарда могли бы постепенно снять истомлённость, усталость от путешествий, утихомирить возбуждение, подарить отдых. Но сейчас он был один. Даже Астида, доселе не покидавшего его, не было на острове.
А эта девочка… Эта девушка ждала его. Боялась за него. 
Гилэстэл подался навстречу, размыкая губы, отвечая на зов, и сильнее сжал объятия. Она задрожала, выдохнула со стоном, и, прильнув всем телом, теснее сомкнула руки. Одеяло сползло на пол. Полуэльф, не прерывая поцелуя, подхватил Иволэйн и усадил к себе на колени так, чтобы она обхватила его стан ногами.   
 Огонек свечи стыдливо прятался за восковой ободок, лишь иногда выныривая и подглядывая за сплетенными воедино силуэтами.
- Ваша светлость… - сбивчиво простонала девушка, ощутив, как его горячая ладонь соскользнула по груди, животу и, нырнув вниз, обожгла и распалила желание.
Гилэстэл вздрогнул, словно его окатило ледяной водой. Он распахнул глаза, трезвея, осознавая происходящее. Свеча затрещала, разгоревшись ярким оранжевым пламенем, развеивая наваждение сумерек. Маг замер, в замешательстве глядя на нагую девушку.
- Иволэйн… 
Он отдернул руку и отстранился.
- Нам не следует это делать.
Он бережно пересадил её на топчан, подал одеяло и поднялся.
- Прости, Иволэйн. 
- За что? – она проигнорировала поданное им одеяло. В карих глазах разрасталось непонимание. 
- Я дал слово не обижать тебя. Мне стыдно за нарушенное обещание.
- Не обижать? Но вы сейчас это и делаете – обижаете меня, отвергая. 
Гилэстэл перевел дыхание, досадуя на себя за мимолетную слабость.
- Я не могу.
- Я вам совсем не нравлюсь? – голос Иволэйн дрогнул.
- Ты мне нравишься, Иволэйн. Ты прекрасная ученица - умна, красива, талантлива. И так молода. Не спеши взрослеть.
- Так мне нужно постареть, чтобы вы меня полюбили?
- Нет, Иволэйн, - Гилэстэл чуть улыбнулся. – Но с возрастом многое видится иначе. Я еще раз прошу у тебя прощения. И надеюсь на понимание.
Обиженно насупившись, она завернулась в одеяло и отвернулась.  Гилэстэл потянулся за своей рубашкой. «Недоумок! - обругал себя мысленно. – Как юнец, взыграл гормонами».
Полуэльф взглянул на Иволэйн. Та нахохлилась в одеяле, словно потрепанный воробей, только что спасшийся от кошки.
«А хороша, ветреная девчонка, - про себя усмехнулся маг. – На роду написано стать великой обольстительницей. Возможно, и стоит её … обучить… в перспективе».
Буря закончилась поздно вечером, растаяла над островом, исчерпав свои силы и вылив на Норхет потоки воды.  Гилэстэл и Иволэйн вернулись в замок почти в полночь, маг шел пешком по размокшей дороге и вел в поводу гнедую, на которой сидела понурая девушка. У крыльца она тихо слезла с седла, неловко оперевшись на предложенную руку, и, сделав реверанс и избегая смотреть ему в лицо, пробормотала:
- Доброй ночи, ваша светлость.
- Доброй ночи, Иволэйн, - как можно теплее произнес Гилэстэл. – Ты прекрасная ученица. Остальное покажет время.
Лишь оказавшись в своей комнате и закрыв дверь, Иволэйн дала волю эмоциям и слезам, рыдая горше, чем в ночь, предшествующую отъезду из замка Ауэрдаля. Но сейчас это не были слёзы испуганной девочки – это была трагедия отвергнутой женщины.
Утром к столу Иволэйн не появилась. Гилэстэл отнесся с пониманием, велев отнести завтрак ей в комнату. Кроме того, слишком много дел требовали его внимания, и маг отложил возобновление занятий с Иволэйн и Улле.  Чему последний был весьма рад. 
Новость о том, что его семья теперь переберется из Дымного котла в златолесский дворец, взбудоражила Улле. Вечером он отправился в лес, чтобы в одиночестве поразмышлять о грядущих переменах, но разразившаяся буря пригнала его обратно в замок.  Промаявшись в своей комнате без сна до утра, Улле чинно позавтракал с князем, а потом ушел в парк, на поляну с флейтами, смутно надеясь, что Иволэйн придет туда и что-нибудь сыграет. Забравшись на толстую ветвь дерева, растущего на краю поляны, он прислонился спиной к стволу, прикрыл глаза, улыбаясь мечтам о княжеском будущем, и незаметно для себя задремал. Разбудил его тихий скулёж неподалеку.  Улле озадаченно навострил уши. Щенки были в псарне, волков на острове не водилось. Приоткрыв глаза, он посмотрел вниз и увидел Иволэйн. Присев на выступающий корень дерева, девушка всхлипывала, время от времени вытирая глаза и нос рукавом курточки.
- Чего хнычешь?
Иволэйн вздрогнула, вскинула голову.
- А ты что тут делаешь?
- В данный момент слушаю твоё нытьё. Чего случилось то?
- Не твоё дело, - отвернулась девушка.
- Согласен, - ответил Улле и снова закрыл глаза, вызывая в воображении волнующие образы будущей жизни. 
Вздох и тихий голос Иволэйн отвлекли его. 
- Улле.
- М? – не открывая глаз, промычал тот.
- А я красивая?
Юноша приподнял одно веко и окинул её взглядом сверху сквозь ресницы. Девушка вопросительно смотрела на него снизу.
- Ну, ничё так, вполне.
- Хочешь меня? Как женщину?
Улле распахнул глаза, посмотрел на неё и насмешливо фыркнул.
- Ты красивая, Иволэйн. Но дура.
- Сам дурак, - нахмурилась она. - Так хочешь или нет?
- Нет.
- Почему?
- Потому что жить хочу. Князь пообещал, что шкуру с меня сдерет, если я тебя обижу. Так что не доставай меня, иди в библиотеку ума набирайся.
- Тебе бы тоже не помешало, – обиженно откликнулась Иволэйн.
- На кой? – закрывая глаза, лениво пробормотал Улле. – Я своим даром прекрасно владею. Остальное мне не интересно и не нужно. Я все равно скоро отсюда уеду.
- Куда? 
- Домой, в Златолесье. Гилэстэл сказал, что мой дед и дядя погибли на войне, и княжеская корона перейдет к моему отцу. И я теперь златолесский княжич. А княжичу полагается княжна, а не горничная.
- Княжич нашелся, - презрительно хмыкнула Иволэйн. – Псина ты лесная.
Улле глянул вниз, прищурился, скривившись с мстительным пренебрежением. 
- Пусть я псина, но княжеского рода, и у меня семья есть, к которой я скоро вернусь. А ты продолжай перед князем на задних лапах приплясывать, чтоб не выгнал сиротку. Я же вижу, как ты перед ним лебезишь. Уверен, что скоро и в кровать к нему влезть попытаешься. Только ты ему не нужна, дурочка. Ему твой дар нужен.
Иволэйн взмахнула рукой, и удар ветра свалил Улле с дерева. Он упал на землю, извернулся, вскочил, ощерился клыкасто и зло зарычал, готовый броситься на обидчицу.  Вихрь опавших листьев взмыл из-под его ног, закружился, застилая обзор и хлеща по лицу.  Когда круговерть утихла и листва улеглась, девушки на поляне уже не было. 
На вечерней трапезе место Иволэйн снова осталось пустым. Гилэстэл нахмурился, подозвал слугу и сказал ему несколько слов. Тот вышел, а вернувшись, сообщил:
- Дверь закрыта, на стук не отвечает. Но свет в комнате горит.
Князь недовольно сжал губы. Повернувшись к Улле, молчаливо уничтожающему свой ужин, хмуро сказал:
- Завтра возобновим занятия. Жду тебя в библиотеке в положенное время.
Наутро Улле оказался за столом уже в полном одиночестве. Спокойно поев, он неторопливо отправился в библиотеку. Подошло время занятий, а Гилэстэла все не было. Улле с досадой посмотрел в окно, на погожий осенний день, который можно было бы с удовольствием провести в лесу. Сбежать? Но злить князя Улле опасался. Вздохнув, он встал и направился к лестнице, ведущей на верхние этажи библиотеки. Именно там находился раздел, книги из которого он читал с неизменным интересом. С верхних ступенек лестницы в широкое окно была видна часть двора. Водя пальцем по корешкам книг в поисках нужной, Улле бросал унылые взгляды за окно. Там что-то происходило, какая-то суета, более оживленная, чем обычно: торопливо пробежали двое слуг, заглядывая в двери надворных построек; конюх провел оседланную лошадь; бегущая по двору служанка окликнула другую служанку, о чем-то спросила, и посеменила в другую сторону. 
Улле услышал скрип открывшейся двери в библиотеку и громкий голос князя, зовущего его по имени. 
- Улле! 
Улле вернул только что выбранную книгу на место.
- Улле, ты тут?
- Я здесь.
Оборотень спустился с лестницы, взглянул на князя. Тот выглядел взволнованным и озабоченным.
- Я уж давно вас жду. Занятие будет или нет?   
- Ты Иволэйн не видел? – задал вопрос Гилэстэл. 
Улле мысленно выругался – судя по интонации князя, никаких занятий сегодня уже не предвидится, и он зря проторчал в библиотеке всё это время. И виновата в этом глупая размазня Иволэйн.   
- Видел, - неохотно откликнулся Улле.
Князь, ожидая продолжения, выжидательно смотрел на юношу, тот – на него.
- Где и когда? – требовательно произнес Гилэстэл.
- Вчера утром. В парке. 
- Так. Дальше?
- Что дальше?
Гилэстэл вздохнул. Этот мальчишка не поддавался никакому воспитательному воздействию.
- Перескажи мне, будь добр, содержание вашего разговора. Если таковой состоялся, и ты видел Иволэйн не просто проходящей мимо.
- Она плакала, почему – не сказала. Потом спросила меня, считаю ли я её красивой. Я ответил, что считаю. Тогда она спросила, хочу ли я её… как женщину.
Гилэстэл поднял брови - проснувшееся девичье либидо неистово рвалось наружу.
- Я дал отрицательный ответ. По-моему, она обиделась. Обозвала меня псиной, скинула с дерева и ушла. Это всё.
- Почему не сказал мне об этом вчера? – недовольно прищурился маг.
- А вы не спрашивали, - пожал плечами Улле. 
- Как же невероятно трудно воспитывать детей, - раздраженно процедил Гилэстэл и быстро вышел из библиотеки.
Улле выплелся следом, остановил пробегающего слугу.
- Что за суета? 
- Её милость Иволэйн пропала. С утра ищем.
- Найду – убью, - пообещал Улле, досадуя на девушку за потерянный день.
Поиски продолжались до темноты. Гилэстэл отправил людей с собаками во все концы острова, а сам осмотрел укромные и потайные уголки замка, подвалы, погреба и известные лишь ему подземелья и ходы. Были проверены все колодцы из опасения, что девушка по неосторожности могла в них упасть. Улле, по просьбе Гилэстэла обернувшись волком, обшарил все лесные овраги и болота, разыскивая запах и следы пропажи. И нашёл. Но не в лесу, а на берегу, у причалов. Свежий след, слегка приглушенный ночной изморосью, вёл от музыкальной поляны на пристань, и, затоптанный многочисленными следами матросов, терялся на причале, от которого поутру отчалил уросский корабль.
«Сбежала? - изумился оборотень, убедившись в отсутствии свежих следов Иволэйн, ведущих от причалов вглубь острова. – Вот уж от кого не ожидал. Вот тебе и плакса». 
Улле долго сидел на досках под моросящим дождем, глядя вдаль, на темное ночное море под пасмурным небом, с легким беспокойством размышляя, не стал ли причиной побега их последний разговор.  Когда он неторопливо притрусил в замок, поиски еще продолжались. Улле, не меняя волчьего обличья, явился пред очи Гилэстэла, утомленного и раздраженного, меряющего шагами свой кабинет.  Маг неодобрительно взглянул на мокрого волка, оставившего на полу лужицы воды и следы грязных лап.
- Нашёл что-нибудь?
Зверь кивнул, поднялся на задние лапы, меняясь и приобретая человеческое обличье. Гилэстэл взял с кресла вязаную накидку и кинул Улле.
- Нашёл я вашу потерю, - обвязывая концы накидки вокруг талии, ответил юноша. – Сбежала она, утром на корабле.
Гилэстэл недоверчиво покачал головой.
- Капитан доложил бы мне.
Улле ухмыльнулся.
- Вряд ли он сам знает, что у него в трюме такая большая крыса. Иначе уже вернулся бы на остров.
Гилэстэл признательно кивнул Улле.
- Отличная работа, волчонок. Отдыхай. И передай управляющему, чтобы прекратили поиски. 
Гордый и польщенный, Улле отважился на провокацию:
- Одного не пойму – почему она сбежала? Может, вы ей не ту оценку за учебу поставили?
Гилэстэл дернул щекой. 
- Возможно, я  действительно её недооценил.
Освобожденный от внутренней вины за побег Иволэйн, Улле бодро покинул кабинет. А Гилэстэл взглянул на покрытый тканью коммуникационный столик и с досадой поморщился: «Мне что же, каждого капитана снабдить визионумом?».
Астид отозвался лишь со второй попытки. Несмотря на позднее время, полукровка находился в дороге. Подсвечивая ночную темноту светочем, он вопросительно посмотрел из-под надвинутого на голову мокрого капюшона.
   - Иволэйн сбежала с острова.
Астид поднял брови.
- Вплавь? Или на веслах ушла?
- Корабль, на котором она находится, сделает остановку в Сайеле. Я думаю, она едет к баронессе и сойдет на берег там. Доставь послание Селии - как только Иволэйн появится в замке, пусть сообщит.
- Передам, - кивнул Астид. -  Она получит его сегодня же. Но у баронессы сейчас слишком много хлопот и переживаний, чтобы беспокоиться еще и о девчонке. Я сам разыщу Иволэйн.
- Что за хлопоты?  - уловив в тоне Астида некую двусмысленность, насторожился Гилэстэл.
- Хлопоты о Реннеле.  На него напал пёс, подаренный Ригестайном, и теперь в замке шепчутся о небесной каре. Пёс разорвал барону лицо и выдрал глаза. Ауэрдаль ослеп. Но жить будет, как вы и желали.
- Изощрённо, - выгнул губы полуэльф, удовлетворенно прищурившись. – Найдешь Иволэйн – верни её мне.