Кровные узы

Дерево держится корнями, а человек – семьёй.
Пословица
1
– Будильник уже десять минут звонит! Вставай, Костя! В школу опоздаешь! – кричала над ухом мальчика разъярённая мама. Костя с неохотой открыл глаза и вновь зажмурился от ослепительного света люстры. Он укрылся с головой под тёплое одеяло и пробубнил в подушку:
– Мне ко второму. – И тогда Маргарита Викторовна вцепилась в одеяло, будто тигр в добычу, и сбросила его на пол.
– Если ты сейчас не встанешь, я тебя поведу в школу в пижаме! Марш умываться! – приказала женщина. Хоть и медленно, но мальчик встал с кровати, выключил дребезжащий телефон и поплёлся в ванну.
Его младший брат Матвей, низкий, худенький мальчик со светлыми волосами, успев проделать все утренние водные процедуры, отошёл от раковины. В этот момент он и встретился в дверях с лохматым Костей.
– А я уже умылся! Правда, я молодец? – звонко воскликнул Матвей, глядя на брата голубыми глазками.
– Ещё какой! – с сарказмом ответил Костя. – Пора золотую медаль вручать...
– Матвеюшка, конечно, молодец, – ласково отозвался папа ребятишек, Андрей Сергеевич, который стоял одетый в прихожей и слышал разговор сыновей, – а вот ты, Костя, сейчас опять опоздаешь в школу.
– Ну и что? У нас первым уроком география. Ничего страшного, если опоздаю.
– А будет ничего страшного, если я тебе Интернет отключу? – нахмурившись, задал вопрос мужчина. Костя, поняв намёк отца, молча встал у умывальника, чтобы почистить зубы.
Из зеркала на Костю смотрел худощавый, подтянутый русоволосый мальчик лет тринадцати. Он сморщил широкий лоб, от чего на нём образовалось несколько длинных складок, и шмыгнул своим острым носом. Настроение мальчика омрачилось ещё с утра.
– Омерзительное начало дня, – гневно прошептал школьник, и в этот же миг какой-то большой, колючий комок будто застрял у него в горле, а серо-зелёные глаза увлажнились слезами. Костя быстро утёр лицо широким рукавом жёлтой пижамы с гоночными машинками. Он взглянул на одежду и вспомнил, как они с мамой её покупали.
  Рынок, находившийся на отшибе города, был полон народу. Огромные, будто великаны, пыльные грузовики громко тарахтели недалеко от прилавков. Покупателей с утра в субботу, как ни странно, видимо-невидимо: почти у каждой палатки стояла шумная очередь, а товара было не счесть! Наверное, даже в бутике жаркой Италии нельзя найти столько яркой одежды, сколько лежало здесь, перед глазами любопытных посетителей.
Костя не любил подобные места: уж слишком было шумно, да и родители нервничали и переживали больше обычного.
– Нормальное лицо сделай, – хмуро бормотал отец, крепко держа сына за руку, пока жена тщательно рассматривала висевшие на вешалках детские пижамы, – сейчас выберем одежду и поедем домой.
– Только перед этим мама заглянет в каждый павильон, пока ноги у неё не посинеют от усталости… Что нам не спалось в выходной? – почти что хныкал подросток перед родителем.
– Перестань! – грозно шикал отец. – Вот, кажется, мама выбрала тебе одежду. – Костя бросил взгляд на мятый ярко-жёлтый пижамный костюм с нарисованными на нём красными гоночными машинами, который как мешок висел у мамы в руках. Мальчик изобразил на лице кислую мину, но было уже поздно: Маргарита Викторовна протянула одежду сыну.
– Смотри, какая красивая, – улыбнулась женщина, – иди, переоденься в неё.
Костя взмолился:
– Мама! Давай я не буду её мерить! Она же ужасная: я буду в ней как ребёнок из яслей.
– Это тебе только кажется. Давай, давай, Костя, – нервно торопила мать, хватая его за плечо. – Ты только наше время тратишь!
– Я не хочу такую пижаму! – закричал Костя чуть ли не на весь рынок, вырываясь из цепких рук женщины. – Что угодно надену, но только не это!
– Мама лучше знает, что тебе покупать! – спорила Маргарита Викторовна. – Я не хочу, чтобы мне было стыдно за тебя.
– Я же не гулять в ней собираюсь…
– Не спорь со мной! – перебила женщина, густо покраснев от злости. – Иди за ширму, померь. – Косте пришлось повиноваться матери, ведь он прекрасно знал, что пререкаться с ней бесполезно.
«Вот стану взрослым и буду всё решать сам! Что мне покупать, что надевать, что делать», – думал мальчик, стоя в ванной.
Пока хмурый Костя размышлял у зеркала, к нему неожиданно подбежал Матвей, который успел переодеться в белую выглаженную рубашку и чёрные брюки. Он затоптался на месте, а затем произнёс как-то неуверенно и скомкано, опустив глаза:
– Слушай, Костя, я тут хотел тебя спросить…
– Давай быстрее. Мне некогда, – отмахнулся старший брат, вытирая лицо полотенцем.
– У нас послезавтра вечером… школьный спектакль проводят. Ну, ты знаешь, наверное: я там в главной роли… В общем, хотел тебя пригласить. Мы всем классом готовились, и, если тебе не будет трудно…
– Нет, – отрезал Костя, а после презрительно добавил:
– Меньше всего мне хочется идти на собрание малышей, которые валяют дурака на сцене. – Матвей не ожидал услышать другого ответа, однако обида, таившаяся в его маленьком и беззащитном теле, прорывалась наружу как жирный червяк из сырой плодородной земли после дождя.
– Ну конечно, – дрогнувшим голосом промямлил он, – тебя даже не волнует, что мы готовились к этому спектаклю четыре месяца…
– Так, слушай меня внимательно, – угрожающе начал Костя, устремив пронизывающий взгляд на младшего брата, отчего тот неожиданно для себя поёжился, – не дави мне на жалость: я тебе говорил, что меня не интересуют твои увлечения, всякие там спектакли эти…
– А если я маме скажу, что ты не хочешь идти? – вдруг предложил Матвей, утерев слёзы и мгновенно обрадовавшись своей идее. Костя сузил глаза и заскрипел зубами от злости: больше всего в жизни он ненавидел, когда брат шёл ябедничать на него родителям. После подлых откровений Матвея отец и мать сразу же, будто коршуны, кидались на старшего сына с криками и претензиями. В такие моменты Костя чувствовал себя обвиняемым в преступлении, которого он не совершал, и кровь его закипала от бессилия и гнева к лжесвидетелю.
– Я тебя ненавижу… – прошипел Костя и вышел из ванной, задев плечом младшего брата. 

2
  Грязный весенний снег прилегал к бордюрам и частями лежал на голой бурой земле. Серые тучки висели на небе, заслоняя солнце. Мутные лужицы растекались по дорогам, и машины стремительно, как катера в море, рассекали городские озёрца. Мартовская серость и хмурость чувствовалась во всём и передавалась людям.
  По дороге в школу, которая находилась в пятнадцати минутах ходьбы от дома, практически за двумя поворотами и тремя дорожными переходами, Костя погрузился в свои размышления, не замечая ни тоскливой погоды, ни ревущих автомобилей...
  Надо сказать, что Костя с раннего детства почти не проводил времени вместе с матерью и отцом: родители с самого его рождения постоянно пропадали на работе, а по выходным не занимались с сыном. В такие дни он обычно оставался с горячо любимой бабушкой, которая читала ему сказки на ночь, подавала тёплое какао в постель и помогала Косте собирать опавшие осенние листья в местном парке. Мальчик хорошо помнил лицо своей второй матери: голубые по-детски наивные глаза, смешной широкий нос, напоминающий картофелину, и тонкие пересохшие губы, которые с жаром целовали маленького внука в щёки. Она носила очки в тёмно-синей оправе с толстыми линзами, из-за чего её глаза казались огромными. Костя катился со смеху, когда она надевала их.
– У тебя такие большие глаза, бабушка! – смеялся он. А она молчала и с нежностью гладила большой морщинистой рукой макушку внука.
  Костя хорошо запомнил, что у бабушки был мягкий и тихий голос; он до сих пор звучал у него в голове. Самое удивительное, что она никогда не повышала тон, никогда не кричала на внука и, даже если мальчик проказничал, всегда говорила беспокойно, но не ругаясь:
– Какой же ты проказник, Костюшка! А если с тобой что-то случится? Себя не жалеешь, хоть бабушку пожалей… - Такой жалобный родной голос будто ножом разрезал его сердце, и мальчик подходил к сидящей в кресле бабушке, говорил чуть ли не плача:
– Бабушка, я не буду баловаться. Давай поиграем вместе?
Однако с той поры утекло много времени. Бабушка умерла за месяц до рождения Матвея. Для Кости известие о кончине самого родного ему человека стало ударом, – словно топором обрубили корни растущему дереву. Отец, когда позвонили из больницы, не церемонясь объявил ему, словно умерла не его мама и не бабушка его сына:
– Костя, бабушки теперь нет. 
– Как… нет? – Голос пятилетнего мальчика дрожал.
– Ну, так!.. Но ты не расстраивайся: будем так жить. Скоро брат у тебя родится, поэтому не огорчайся.
  После этого Костя изменился до неузнаваемости: из робкого, славного малыша он превратился в неотёсанного мальчишку-драчуна, от которого не услышишь доброго слова. Непослушный, ворчливый, острый на язык, – так во дворе о нём отзывались многие. Только вот никто не интересовался, чем заполнено сердце мальчика, никто даже не хотел спросить, о чём он думает и о чём мечтает.
  Впрочем, Костя ни к чему не стремился: кроме щемящей злобы и негодования, в его душе, как ему казалось, ничего и не было. Ему хотелось проводить каждый день в радости, не строя больших планов. А зачем? У него была только одна мечта: жить вдали от всех. Разве это не счастье?
  «У матери одни требования, отец мной всегда недоволен, а Матвей…» – думал мальчик, перепрыгивая через лужи и грязные кучки снега, пока вдруг не услышал звонкий гудок автомобиля, а затем и громкий визг шин. Прямо сбоку от него, в полуметре, остановился высокий чёрный джип, из которого вылез низенький лысый мужчина. На лице водителя отразилась ярость:
– Ты куда прёшь, парень?! Ослеп, что ли?! Машину совсем не видишь?! Вот я на тебя управу да найду! Всем пожалуюсь! – кричал на всю улицу мужчина, грозя кулаком школьнику. Костя нахмурился и сказал:
– Вы мне кулак не показывайте, не угрожайте! Катитесь дальше, куда хотели, а меня в покое оставьте!
– Как ты смеешь! Ты правил на дороге не знаешь?.. Рассказать?!
– Что вы ко мне пристали?!.. Вам какое дело, знаю я правила или нет? Проваливайте к чертям отсюда!
– Надо же… Тебя волки, что ли, воспитывали, парень? – как-то даже успокоившись сказал мужчина и вдруг, махнув рукой, уехал, не дожидаясь ответа. Костя лишь невольно пробубнил:
– Может, волки. 
  В кабинет географии Костя зашёл резко, даже неожиданно, словно настоящий ревизор из комедии Гоголя. Двадцать семь пар глаз уставились на хмурого мальчика, а учительница Галина Владимировна, полная низкая женщина с маленькими крысиными глазками, перевела взгляд с электронной доски на опоздавшего ученика. Она высоко подняла брови, ожидая коронной фразы, но в этот раз Костя не торопился с извинениями.
– Ну-с, – недовольно протянула Галина Владимировна, – будешь молчать как рыба? Или что-то скажешь? – Костя фамильярно засунул руки в карманы штанов и оглядел весь кабинет, начиная от голубых глобусов, стоявших на шкафах, и заканчивая электронной доской, на которой каллиграфическим почерком была записана тема урока: «Географическое положение и особенности природы Южной Америки». Свое плохое настроение Костя пытался скрыть за маской равнодушия. Не глядя на преподавателя, он с явным пренебрежением и неохотой произнёс:
– Извините за опоздание. Можно войти?
– Сегодня рекорд у тебя, Дружинин! – иронично похвалила Галина Владимировна. – На целых двадцать минут опоздал. Причина?
– Проспал, – честно, но безразлично ответил Костя. – Так войти можно?
– Манерам тебя дома не учили. Ну, заходи, раз пришёл, - вздохнула учительница и отвернулась к доске. Мальчик вальяжно прошёлся между рядов и сел на последнюю парту к своему другу Жоре Светлову, худому мальчику с чёрными волосами и серыми глазами. Как только Костя плюхнулся на стул, сосед спросил шёпотом:
– Да не скрывай, что ты злой: по тебе видно, Костя. Не с той ноги, что ли, встал?
– Отстань, Жор, не до тебя сейчас, – отмахнулся Дружинин, выкладывая тетрадь с пеналом на парту. 
– Ну и ну! Ладно, Кощей, не злись: не буду допрашивать, – шепнул товарищ и повернулся к доске.
На перемене, после географии, Костя стоял вместе с Гошей и другими одноклассниками в коридоре возле кабинета математики. Дружинин до сих пор огрызался и скалился, словно волчонок.
– В гости Настю не пригласил? – переспросил Костя светловолосого приятеля Серёжу с забинтованным указательным пальцем на левой руке. – Сам, значит, виноват: меньше сомневаться надо.
– Да, что ты, Дружинин, такой сегодня? – поинтересовался пухлый низкий Илья, который смачно жевал пирожок из столовой. – Всё время ругаешься…
– Надоели просто! Ненавижу!.. – признался Костя с досадой.
– Кто? – спросил Гоша.
– Да семейка моя! Мать ругается, отец кричит, мелкий – настоящий ябеда и подлиза. Ох, как он мне надоел! Лучше вообще без капризных братьев и сестёр жить!
– Согласен с тобой, Дружинин, – заговорил Серёжа, вздохнув, – братья, сёстры – всегда головная боль. Избалованные, капризные твари, вечно требуют чего-то. Вот у меня старшая сестра, так как она раздражает! Командует направо и налево, пытается меня учить, советы бесполезные даёт. У нас курица будто живёт, всё она: «Ко-ко-ко-ко! Ко-ко-ко-ко!» – Серёжа выгнул спину, подпёр руки в бока и стал кудахтать, как наседка. Мальчики, наблюдая за всей этой комедией, чуть не покатились со смеху. Илья, жующий пирожок, подавился, из-за чего Гоше пришлось хорошенько стукнуть его по спине.
– Ох, спасибо, Гоша, – поблагодарил он, прокашливаясь. – Да, в семье лучше жить одному, без обжор, ябед и прочих монстров. У меня была интересная история… Моя младшая сестра однажды (на тот момент ей было четыре года) утащила с верхней полки мою любимую булку и благополучно съела, пока я не видел... Родителей тогда дома не было: пошли в магазин. Когда я узнал, что сестра булку съела, то прибить её захотел на месте, как муху! Я, в общем, ей соврал, что в нашем шкафу с одеждой лежит коробка конфет, она мне поверила и залезла туда, а я тем временем закрыл шкаф и подпёр дверцу стулом. Ох, знали бы вы, как она там кричала, когда не смогла вылезти: «Илья! Выпусти меня! Я боюсь! Тут тесно и темно!»
– А ты что сделал? – с воодушевлением спросил Костя, которого заинтересовала история.
– Ну что сделал? У меня был выбор: простить и выпустить её или осуществить свой план мести. Я выбрал второе... А что? Справедливость должна восторжествовать! В общем, сестра кричала в шкафу, кричала, затем смирилась со своим положением и стала толкать дверцу. Толкала шкаф так сильно, что в итоге он упал вместе с ней на пол. Грохот был такой! – Илья восторженно стукнул по стене рукой, не занятой пирожком, и громко засмеялся. Остальные одноклассники усмехнулись.
– И что дальше произошло? – с опаской спросил Гоша.
– Ну что?.. Родители вскоре пришли. Как увидели всю эту картину, то стали вызволять сестру. Оказалось, что она себе руку сломала и ногу сильно ушибла. Повезли её в больницу, она с гипсом ходила какое-то время, а шкаф новый купили.
– А тебе не досталось разве за проделку? – усмехнулся задира Серёжа, сомневаясь в правдивости истории.
– Досталось. Как отец узнал, то телефон мой отобрал, денег карманных не давал полгода. Хе-хе! Обошлось даже благополучно: ремнём же не бил. Видимо, за сестру так испугался, что про меня забыл. Ну а мать… А ей было некогда меня наказывать.
– А что сестра?
– А она с тех пор меня боится, мало со мной общается. Может, затаила злобу, а может, испугалась сильно. Тут не знаю. Главное, что теперь мои булки она не ворует! – С этими словами толстый Илья, причмокивая и похрюкивая, проглотил последний кусок пирожка. Тогда же прозвенел звонок на урок, и мальчики зашли в кабинет.

3
  В тот мартовский день погода за окном менялась очень резко: то страшный ветер завывал и стремительно нагонял тучи, то сквозь облака проглядывало солнышко, которое кидало лучи на серый город. Странная, переменчивая погода раздражала людей.
  Сразу после уроков Костя оказался за забором школы. Он шел с опущенной головой и слегка нахмуренным лбом, когда к нему сзади подбежал весёлый Гоша.
– Костя! Ты в пиццерию пойдёшь с нами? – спросил он, отвлекая одноклассника от мыслей.
– А? Что? – растерянно воскликнул Костя. – Нет, не могу. У меня же тренировка сегодня.
– Какой-то ты сегодня чудик, Костя, если честно. С утра был злой, сейчас – задумчивый. Болен, что ли?
– Нет, Гоша! Почему сразу болен? Как будто других причин быть не может…
– Так ты особо никогда не бываешь задумчивым. Всегда болтаешь со всеми. Как говорят? Что на уме, то и на языке?.. Это про тебя! – Костя с еле заметной улыбкой отмахнулся и вдруг серьёзно спросил Гошу:
– Слушай, Жора, а как бы ты поступил на месте Ильи?
– В смысле? – приподнял брови мальчик.
– Да помнишь историю с булкой и сестрой, которую он рассказал утром?
– Ну, и?
¬– Как бы ты поступил, если бы оказался на его месте? Просто любопытно…
– Странные у тебя вопросы, конечно, – усмехнулся одноклассник, но всё же продолжил:
– Наверное, просто наказание придумал бы не такое жёсткое. Например, любимую игрушку сестры спрятал, её конфеты бы съел… А так… Честно, я не знаю, что бы сделал. У меня же братьев и сестёр нет: я один в семье. – Здесь Гоша как-то резко замолк: он желал поскорее перевести тему.
– Раз в пиццерию не можешь, то давай завтра после уроков сходим куда-нибудь погулять. Пойдёшь?
– Может, пойду, – уныло произнёс Костя и поплёлся прочь от школы.
  Возле девятиэтажного голубого дома, в котором жил Дружинин, на облезлой коричневой скамейке сидела маленькая пухлая женщина в длинной чёрной шубке и коротких тёмно-синих сапожках на небольшом каблуке. На шее женщины красовался её любимый серый платок в белый цветочек, который пенсионерка носила круглый год: и летом вместе с платьем, и зимой с тёплой курткой. Во дворе за эту особенность её прозвали Серой Шейкой.
  На самом деле Серую Шейку звали Любовь Ивановна. Когда-то она преподавала французский и немецкий языки в местной школе и была одним из лучших педагогов в районе, но десять лет назад женщина вышла на заслуженную пенсию и теперь в основном занималась садоводством и вышиванием крестиком, а по выходным иногда присматривала за непоседливыми внуками. Мужа у бывшей учительницы не стало ещё шесть лет назад, поэтому, чтобы скрасить одиночество, она завела белого кота, который частенько прогуливался по двору летом.
  Дружинин ещё издали заметил отзывчивую учительницу, которая всегда здоровалась со всеми соседями в доме и была доброжелательна даже к самым ворчливым людям.
– Здравствуй, Костя, – улыбаясь, обратилась Любовь Ивановна к хмурому мальчику.
– Да здрасьте, Любовь Ивановна, – отмахнулся Костя, собираясь забежать в подъезд. Проницательная женщина сразу поняла, что школьник не в духе, но у неё появилось желание узнать причину его плохого настроения. Как настоящий педагог и в глубине души психолог она решила завести разговор аккуратно, с розыгрыша.
– Костя, осторожнее, когда будешь задом к маме поворачиваться: у тебя на левой штанине грязь прилипла. – Мальчик испугался и стал пристально рассматривать свои штаны, ведь испачкать хорошие брюки означало получить от мамы подзатыльник и множество замечаний о том, какой же он поросёнок.
– Где? Где пятно? Меня же мама убьёт, если увидит! – чуть ли не вопил Костя.
– Это я тебя к первому апрелю готовлю, Костя, – засмеялась Любовь Ивановна. – Не переживай! Не переживай, дорогой! Грязи нет. Я пошутила!
– Умеете вы шутить, Любовь Иванова, – слегка улыбнулся Костя, наверное, в первый раз за целый день. – Меня мама за грязные штаны в пепел превратит.
– Она у тебя так сильно ругается на такие мелочи? Это всего лишь одежда. Грязные штаны не стоят настолько пристального внимания.
– Это вы так думаете, а мама за любую испорченную вещь готова рвать и метать. Да это не только вещей касается. За любую проделку, даже слово…
– А ты, наверное, что-то натворил сегодня такого перед ней, что она была готова тебя отругать? – поинтересовалась женщина, предполагая, почему мальчик был хмур.
– Ну почему натворил? Просто в школу опоздал, с кем не бывает?
– Дисциплина – это важно, Костя. Особенно в школе. Если опоздал один раз, опоздаешь и второй.
– Все вы, учителя, так говорите! – разозлился мальчик. – Будто сами никогда не опаздывали в школу.
– Почему не опаздывали? Я, когда жила в родном селе, временами опаздывала к началу урока, вот прямо как ты, – призналась женщина, кладя руку на грудь. – Школа, в которой я училась, находилась в семи километрах от деревни, поэтому приходилось рано вставать, дабы не опоздать. А мне иногда хотелось подольше поспать!.. Это вам сейчас легче: есть машины, есть самокаты, и школ в городах много, так что можно прямиком из подъезда за минуту дойти до своей.
– И долго вы так опаздывали? – усмехнулся Костя.
– Нет, не получилось. Когда младшие братья и сёстры тоже пошли в школу, то мама поручила мне будить всех детей и идти с ними на уроки. Я же так проказничала до второго класса, а там уже обязанности появились.  Главная из них – подавать хороший пример братьям и сёстрам. Я ведь старшей в семье была, – с улыбкой объяснила Любовь Ивановна.
– Зачем подавать им пример? Они всё равно ужасно себя ведут, – произнёс Костя, поморщившись.
– Братья и сёстры?
– Да! Ябедничают постоянно, вещи портят, сладости едят твои… Вот Илья Хрюков рассказывал, как его младшая сестра украла у него булку. А он её проучил: запер в шкафу. И правильно сделал, как мне кажется…
– По-твоему, проявить жестокость вместо того, чтобы договориться – это правильно? – серьёзно спросила педагог, выгнув бровь.
– Ну родители же не объяснили ей, что брать чужое нехорошо, вот пусть брат объяснит… – как-то неуверенно ответил Костя.
– Да, родители обоим детям не смогли объяснить, что уважение в семье – это её опора... Причём знать это было бы неплохо и родителям, и детям, – задумавшись, произнесла Любовь Ивановна. – Каждый в доме должен понимать, что ответственность, уважение и забота – составные части крепкой семьи. Нет хотя бы одного – нет благополучия в доме.
– Легко вам говорить, Любовь Ивановна. У вас у самой наверняка всё было прекрасно в семье.
– Ты не прав, Костя, – ответила женщина, поправив серый платок на шее. – Без ссор семьи тоже быть не может. Просто нужно уметь прощать друг друга, ценить родных, уметь нести за них ответственность. А самое главное – любить. Любовь для семьи – это как фундамент для дома. – Костя молча слушал Любовь Ивановну, прищурив серо-зелёные глаза и немного склонив голову набок. Всё, что она говорила, он хорошо понимал и без разъяснений. «Жить дружно! В любви и согласии!
  Все взрослые так говорят…» – с горькой усмешкой подумал мальчик. Его уже стали порядком напрягать нравоучения педагога, и он невольно предался воспоминаниям.
Странно, но в тот момент Костя увидел бабушку, которая своим чарующим голосом читала ему сказки на ночь. На мгновение мальчик представил, как, будучи крохотным, он лежит в мягкой постели под толстым одеялом, тёплая морщинистая рука медленно гладит его мягкие волосы, а родной голос с нежностью рассказывает почти шёпотом:
– …И тогда отважный богатырь выхватил свой сверкающий меч из ножен и отрубил страшному змию голову. Так богатырь спас царевну от хитрого чудища. Вскоре он отвёз её домой к царю и женился на красавице-царевне. Они сыграли пышную свадьбу, а потом стали жить долго и счастливо…
– Бабушка, – спрашивал любопытный мальчик, – а я стану таким же сильным, как этот богатырь?
– Если будешь честным и отважным человеком, то обязательно.
– Бабушка, а страшного змея правда победили?.. Он точно не придёт к нам?..
– Нет, Костюшка. Богатырь одолел его в битве.
– А другие монстры? Они нас не тронут?
– Не тронут, не тронут, мой мальчик… Спи, дорогой… Тебя не тронет ни один монстр, пока я рядом…
– А ты всегда будешь рядом? – спрашивал маленький Костя, крохотной рукой хватаясь за край одеяла.
– Всегда. Даже если ты меня не видишь и не слышишь, я всегда буду рядом…
Подросток очнулся, когда осознал, что находится у своего подъезда в сырой мартовский день, а перед ним стоит Любовь Ивановна и сочувствующе спрашивает:
 – Ты слышишь, Костя?.. Ладно, что-то я тебя заболтала, а то ты замёрзнешь. Я-то закаляюсь, холода не боюсь, а ты можешь простудиться. Иди домой, отдыхай…
Костя направился к подъезду, не попрощавшись с женщиной. Серая Шейка медленно села обратно на скамейку, опустила круглые голубые глаза и нервно потерла руки, а затем бросила тоскливый взгляд на огромную серую дверь подъезда, в которую зашёл школьник.
  «Ох, не хватает любви этому мальчику… Вообще всем людям не хватает её», – подумала она.

4
  Утро следующего дня было пасмурным. Серые тучи накладывались друг на друга и создавали тёмную завесу, отчего в городе становилось мрачно. Впрочем, в этом году март не предвещал тёплой погоды. Синоптики обещали, что почти каждый день будет идти мокрый и противный снег, а грязь на дорогах ещё долгое время никуда не исчезнет.
  На следующий день Костя с Гошей не отправились гулять. И дело было вовсе не в погоде. Светлову неожиданно перенесли занятия с репетитором по физике на четверг, хотя он всегда занимался по пятницам. Как бы то ни было, но друзьям вновь не удалось провести время вместе, что Костю, на самом деле, не очень-то и расстраивало, даже наоборот: ему хотелось побыть в одиночестве. Но и этому не суждено было случиться.
  После уроков Костя как обычно вернулся домой, ожидая встретить дома маму, которая часто приходила с работы после обеда. Только вот на пороге он столкнулся с отцом, который громко и с раздражением разговаривал по телефону. По голосу, доносящемуся из трубки, Костя понял, что он общается с тётей Викой, своей родной сестрой.
– Ну и какое мне дело до него?! У меня своих забот мало? – гневно спросил Андрей Сергеевич. – Я не собираюсь заниматься стариком, который уже как три года не может себя обслуживать!
«Про дедушку говорит», – сразу же догадался Костя, раздеваясь в прихожей.
– А у кого проблем со здоровьем нет, Вика?.. Так! Ты на жалость не дави! – предупреждал старший Дружинин, рефлективно показывая палец невидимому собеседнику. – А меня кто жалел?!.. Меня кто жалел, когда он в погребе меня закрывал на сутки и кочергой бил по рукам за двойки? Нет! Пусть отправляется в дом престарелых, а у меня своих дел полно. Тебе хочется за ним ухаживать – ухаживай, а я тебе помогать не собираюсь… Всё! Разговор окончен! – Костя быстро и почти бесшумно, словно мышь, прошмыгнул в свою комнату: он знал, что не следует злить отца, когда тот раздражён, ведь хорошим это никогда не заканчивалось.
  Тем более если речь заходила про старого дедушку Кости, отца Андрея Сергеевича, который три года назад перенёс инсульт и был частично парализован. Всё это время отец Дружинина и его сестра, Вика, решали, что же сделать со стариком, который не только не мог полноценно за собой ухаживать, но и был не совсем в своём уме. Виктория предлагала брату вместе заботиться об отце, по очереди ездить к нему в маленькую квартирку по выходным, но Андрей хотел только поскорее от него избавиться. Дело заключалось не только в неудобствах, которые приносил больной старик, а скорее в том, что дедушка Кости относился к старшему сыну весьма жёстко. В деревне глава семейства запирал его подростком в погреб за провинности, а в пьяном виде хватался за кочергу, чтобы бить сына за неуспеваемость в школе. Из-за такого обращения Андрей затаил злобу на отца, который ещё и вдобавок демонстративно показывал, что любит только одну свою дочь.
  Мать Андрея, бабушка Кости, видевшая всё, что свалилось на плечи сына, не могла этому помешать: она боялась мужа-алкоголика и надеялась, что всё уладится как-нибудь само. Наверное, поэтому она, чувствуя вину, всю душу вложила в воспитание внука…
  Правда, Костя не пытался анализировать методы дедушкиного воспитания. Какое Дружинину дело до этой семейки, если через пять лет он, так же как и когда-то его отец, съедет? Костя потерпит крики отца, возгласы матери, ябеду-брата, а затем, помахав им рукой на прощание, уйдёт из дома. Да! Это был гениальный план! «Поскорее бы стать совершеннолетним!» – думал Костя.
В этот раз его размышления прервал освободившийся от разговора отец. Он без стука вошёл в комнату к сыну и заявил, посмотрев на свои золотые наручные часы:
– Ах, опаздываю! Костя, сегодня ты забираешь брата с репетиции. Мы с мамой не можем: с работы придём очень поздно. Скорее всего, к утру.
– С чего бы это мне его забирать? – поинтересовался Костя, который сидел в кресле за рабочим столом.
– А у тебя встреча важная назначена? Или ты тоже на работу идёшь? – с иронией спросил Андрей Сергеевич. – Что за вопросы!
– Нет. Я могу просто не хотеть. И потом… Я уроки буду делать.
– Знаю, как ты уроки делаешь, лентяй. Лапшу мне на уши не вешай. В доме культуры они сегодня занимаются. За ним нужно прийти в девять вечера. Я договорился с учителем, что ты заберёшь Матвея.
– Матвей не маленький, – стал перечить отцу Костя. – Дорогу до дома найдёт без меня. Да и в этом доме культуры он уже…
– Сделай, как я тебе сказал! Меня не волнует твоё мнение по поводу самостоятельности Матвея, – произнёс Андрей Дружинин, отчеканив каждое слово. – Я дал тебе поручение, и только попробуй его не выполнить, Костя! – Подросток промямлил под нос что-то нечленораздельное, чем ещё сильнее раззадорил нервного отца. Андрей Сергеевич грубо потребовал:
– Ты что там бормочешь, увалень? Лучше не зли меня! Значит так: если мне позвонит учитель и скажет, что ты Матвея не забрал, то ты в этой жизни будешь только мечтать о своём телефоне.
– Хоть сейчас забирай! – воскликнул Костя, положив смартфон на стол. – Мне не жалко, а Матвей... – Тут отец оказался возле стола сына и, схватив его за ухо, процедил сквозь зубы, трясясь от ярости:
– Если бы была возможность, я бы прихлопнул тебя на месте, несмотря на наше родство! Я не желаю терпеть твои выходки и отвратительное поведение! – Костя пытался вырваться из лап отца, но тот крепко держал мальчика. Уже красный как помидор Андрей Сергеевич продолжал, сдерживая крик:
– Ты обязан мне руки целовать, что я тебя не только кормлю, но и за Интернет твой бестолковый плачу! А ты пытаешься мне перечить! В кого тебе быть таким уродом?! – Костя хотел с вызовом произнести: «В зеркало посмотри!» Но он не на шутку испугался. Наверное, в первый раз Костя был готов послушать отца, сделать всё, как тот пожелает, лишь бы он отпустил его. Дружинин-старший оторвал бы сыну ухо, если бы он не сказал, еле сдерживая слёзы:
– Я заберу Матвея! Только отпусти! Больно же… – Андрей Сергеевич нервно оторвал руку от головы сына. Костя взглянул на отца. В звериных глазах мужчины не читалось ничего человеческого кроме ненависти. Дрожа от гнева, Андрей Сергеевич походил на собаку с бешенством. Тогда Костя впервые почувствовал всю свою беззащитность перед взрослым человеком. Дерзкий и отчаянный мальчик боялся существа, стоящего перед ним. Да, Костя понимал, что перед ним стоит родитель, папа, человек, благодаря которому он появился на этот свет, но в это мгновение ему показалось, что он сидит в клетке с хищником, беспощадным зверем, который был готов разорвать его на части. Подростку хотелось, как малышу, убежать от страшного монстра, спрятаться в укромном месте и не выходить оттуда, пока не он поймёт, что опасность миновала. Костя впервые не знал, как ему ответить, огрызнуться, схитрить, задеть чувства собеседника: он был в ловушке. Ком в горле становился всё больше и больше, пока не вырос до таких размеров, что мальчик не мог сдержаться. Он заплакал. От обиды. От боли. От беспомощности.
– Ой, неженка! – саркастически произнёс Андрей Сергеевич, наблюдая за сыном. – Его за ухо схватили, а он уже ревёт! Меня кочергой били, и я не плакал, а до тебя только лишь дотронулись, и ты вот нюни распустил!
– Я… буду уроки… делать. Не мешай, пожалуйста – пробормотал, всхлипывая, Костя.
– Ещё как будешь! – ещё больше давил отец на сына. – Я проверю лично!.. Только если я увижу, что на тетрадях остались твои слёзы, то заставлю ночью переписывать домашнее задание!.. Что ты ревёшь?!! – Костя не мог успокоиться. Глаза мальчика застлала пелена, по спине стал стекать пот, ему хотелось нестерпимо выпить воды. Отец, видя, что с нюней разговаривать бесполезно, стал собираться на работу. В дверях он, одевшись, бросил фразу:
– Никому бы не пожелал иметь такого сына. Жалею, что ты родился вообще. – И захлопнул дверь. 
  Конечно, Костя не решился делать домашнюю работу: вздрагивая и всхлипывая, он бросился в свою постель и громко зарыдал, уткнувшись в подушку...

5
  В «Снежной королеве» Матвей играл главную роль, чем он очень гордился. Вообще, многие думали, что Каем станет его упитанный одноклассник Женя Петухов, который был артистичным и талантливым актёром, но в итоге выбор пал на худенького и спокойного Матвея, больше подходящего на эту роль.
– Лиза! Где твоя решительность, стойкость! Ты же Герда! – отчитывала девочку педагог-организатор Наталья Алексеевна, которая всегда занималась школьными постановками. – Спектакль уже завтра, а ты из себя ни одну эмоцию выдавить не можешь!
  Матвей стоял за кулисами, ожидая своего выхода, и слушал, как ругают одноклассницу. Он не понимал, почему глупой Крысиной дали играть Герду, ведь она постоянно и слова забывает, и на сцене теряется. 
– Боже мой, ну, погримасничай, Лиза! – скулил, не переставая, светловолосый Виталик Комаров, у которого была роль Северного оленя. – Вроде бы всегда нормально играла! А сейчас столбом стоит… Эх, я домой хочу! Я устал! И кушать охота!
– Не ной, Комаров! – прерывала черноволосая и краснощёкая Катя Громова вой Виталика. – Всё время: «Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!» Когда же ты заткнёшься, наконец?
– Когда рак на горе свистнет! – подхватил весёлый Коля Базаров, которому досталась роль Принца.
– Я ща тебе по лбу дам, рак! – вскрикнула Громова и уже хотела стукнуть говорливого Базарова по голове, как вдруг до них донёсся недовольный голос Натальи Алексеевны:
– Что там за кулисами происходит?! Почему стоит ругань?.. Вы не в школе у себя находитесь, а в доме культуры! Как у вас ещё ума хватает тут паясничать! У нас завтра спектакль, а вы…
– Ну началось, – буркнул Матвей, закатив глаза, зная, что сейчас педагог начнёт получасовую лекцию о том, что они совсем не успевают отрепетировать спектакль, хотя так она возмущалась ещё месяца три назад. Что и случилось: Наталья Алексеевна стала ругать ребят, которые устроили ссору за кулисами и чуть ли не сорвали репетицию. Дружинин тяжело вздохнул и решил, пока все заняты выслушиванием криков организатора, оглядеть зал, в котором он завтра будет выступать.
  Концертный зал находился в небольшом прямоугольном помещении с боковыми выходами. Квадратная сцена-коробка с бордовым занавесом и сверкающими софитами находилась перед партером. Узкие лестницы, располагающиеся по правую и левую руку от сцены, вели в зрительный зал. Однако самое интересное начиналось за кулисами, где разговаривали ребята. Тёмно-синие шторы скрывали за собой различные декорации: среди них были и картонные сооружения, напоминающие дома датского города, и даже огромная коробка с ватой, которая заменяла настоящий снег. На передвижных вешалках висели костюмы, привезённые к завтрашнему представлению. Здесь было и голубое платье со стразами для Снежной королевы, и белая блуза с длинной зелёной юбкой для отважной Герды, и коричневая жилетка с укороченными штанами для Кая. Сцена, в общем-то, ничем не отличалась от других подобных.
  Как и зрительный зал. В доме культуры «Звезда» он состоял из двух частей, разделённых проходом: из партера, куда должны были посадить школьников и учителей, и амфитеатра, где будут наблюдать за ходом спектакля родители учеников. Сейчас места в зале пустовали, но завтра все они будут битком набиты посетителями, ожидающими премьеры известной сказки Андерсена.
  И Матвей окажется в центре событий. Да! Сотни пар глаз завтра вечером будут смотреть, как он, маленький и незаметный Матвей Дружинин, сыграет главную роль в спектакле! Он утрёт нос и толстому артисту Жене Петухову, и нахалу Коле Базарову, и Кириллу Лебезятникову из другого класса, который смеялся над худеньким Дружининым и дразнил его.
  «Я всем покажу, на что я способен! Даже Костя откроет рот от зависти…». – Но тут мальчик вспомнил, что брат отказался приходить на спектакль.
«Меньше всего хочется идти на собрание малышей, которые валяют дурака на сцене», – с горечью и обидой вспоминал его слова Матвей. Как же он ненавидел этого задиру! Всегда и везде Костя пытался его уколоть, задеть, зацепить за живое, опозорить перед родителями. Но какие это были жалкие попытки! Да, у старшего брата не очень-то хорошо получалось обидеть младшего, потому что мама с папой всегда были на стороне Матвеюшки, а значит, Костя закономерно проигрывал в битве.
– Ты чего задумался? – спросил из-за спины звонкий голос Громовой. – Скоро твой выход.
– Да иду я, иду…
  Ближе к девяти часам вечера дети стали собираться домой. Тёмную улицу освещали апельсиновые фонари и жёлтые фары проезжающих мимо машин. Около дома культуры столпились родители, пришедшие забирать юных актёров. Матвей, выйдя на ступеньки крыльца «Звезды» и держа свой синий рюкзак в руках, стал всматриваться в толпу, надеясь разглядеть маму и папу. В этот момент к нему подошла Наталья Алексеевна и сказала, успокоившись после бурной репетиции:
– За тобой, Матвей, придёт брат. Родители попросили его, потому что сами не могут. Ты его видишь? – Мальчик был крайне удивлён, ведь у старшего брата-задиры наверняка были свои планы, никоим образом не связанные с Матвеем. Тем не менее, родители попросили Костю забрать его.
– Что-то не идёт брат за тобой, – равнодушно пробубнила Наталья Алексеевна, от холода потирая голые руки. – Никого нет, а на часах уже девять. – Матвей оглядел улицу. Взрослые с сумками, чемоданами, рюкзаками как можно быстрее шли домой. На улице заметно холодало.
В чёрных силуэтах он так и не мог отыскать худую фигуру брата. Мальчик начал нервничать.
«Может, забыл?» – подумал Матвей, прыгая от холода на одном месте.
– Почему же его нет? – с недоумением пробормотал мальчик, выдыхая клубочек пара. – Я лучше позвоню ему. – Матвей отошёл подальше от педагога-организатора, чтобы никто не стоял у него над душой (он не любил разговаривать по телефону при посторонних), и дрожащими пальцами набрал номер Кости…

***
  Костя лежал на кровати разбитый и уставший, хотя успел подремать после разговора с отцом. Мальчик опустошенно смотрел в стену припухшими красными глазами. На душе скребли кошки, но школьник чувствовал лёгкость. Так всегда бывает: после всплеска эмоций человек обретает какой-то покой, умиротворение. Нечто похожее испытывал Дружинин, пока не зазвонил его мобильный телефон.
Школьник медленно поднялся с кровати и направился к рабочему столу, на котором противно гудел гаджет. На экране высветился номер Матвея. Костя, не до конца проснувшись, прищурил глаза и долго глядел в экран смартфона.
– С чего бы ему звонить? – задал сам себе вопрос Костя, зевая, и решительно отклонил вызов.   
  Матвей не понимал, почему брат не берёт трубку. В животе щемило от переживаний, глаза беспомощно бегали по светящемуся экрану в поисках выхода. Вдруг от главного входа донеслись мужские голоса, которые весело что-то обсуждали, и он услышал, как один из них произнёс:
– Ой, а кто это стоит там в углу?
– Да мальчик, – ответил более юный и звонкий голос, – наверное, школьник, который репетировал с ребятами спектакль «Снежная королева». Вот не так давно все ушли с родителями.
– Может быть, за ним не пришли? – с тревогой продолжал низкий голос. – Наверное, нужно помочь…
– Ой, да ладно тебе! – прервал его юный голос. – Сам разберётся: в городах дети не теряются. Это тебе не деревня в лесу!
– Нет, ну, Лёня, мало ли… По такой темноте ходить одному.
– Тебе какая разница, Боря? У этого мальчика родители есть. Вот пусть и переживают за него, а тебя дома жена ждёт с дочкой. О своей семье думай! –Голоса удалились, и Матвей снова остался один на крыльце дома культуры.
 
6
  Голые ветки деревьев протяжно хрустели под натиском завывающего ветра. Небо над городом заволокло тучами. Пошёл мокрый снег. На тёмных улицах не осталось прохожих. Даже хозяев собак с их питомцами не было видно в такую скверную погоду. 
  Матвей мёрз на крыльце дома культуры. Его красные щеки горели от мороза, в конечностях покалывало, на ресницы прилипли снежинки. Ни один работник «Звезды», который выходил из культурного дома, не желал помочь одинокому мальчику, не интересовался проблемой ребёнка: все спешили к себе в тёплые дома, и никому не было дела до трагедии Матвея. 
  Второклассник осознавал это и старался не просто стоять на месте. Он пробовал дозвониться до родителей, но те не брали трубку, и единственным, кто мог бы помочь Матвею добраться до дома, остался ненавистный Костя. Уже в пятый раз старший брат отклонял вызов, но мальчик не терял надежды, ведь надежда, пусть даже слабая, блеклая – это последний спасательный круг, который остаётся у отчаявшегося человека.
  После второго звонка от брата Костя догадался, по какой причине звонил ябеда. По пробуждении он вспомнил, что обещал отцу забрать Матвея из дома культуры, но пытался оттянуть момент, когда ему всё-таки придётся выйти на тёмную улицу. Он придумывал отмазки, чтобы не брать трубку: был в ванне, ужинал, убирался, хотя на самом деле он играл в компьютерную игру на ноутбуке и мог спокойно ответить на звонок.
  Впрочем, что-то всё же кольнуло сердце Кости, как будто внутренности сжались в маленький комок. Да и дышать становилось тяжело. Мальчику казалось, что на его плечи положили стопудовые мешки с углём и заставили ходить с этой ношей.
«Нет. Я не жалею его», – думал Костя, стиснув зубы и продолжив нажимать на клавиши клавиатуры. Он тряс головой, пробовал откинуть все глупые мысли прочь, но каждый раз представлял замёрзшего Матвея, который стоял на улице и держал телефон в дрожащих руках.
– Ну нет! Опять проиграл! – тяжело вздыхал мальчик, когда видел на экране надпись «Game over». Он отложил ноутбук и прикрыл глаза. Об игре Костя вовсе не думал, мыслями он всё возвращался к брату.
– Да чтоб тебя! – воскликнул Костя и взял трубку. На другом конце провода он услышал оживлённый голос младшего брата, который дрожал то ли от холода, то ли от страха.
– Костя! Братишка! Я так рад тебя слышать! – охрипло крикнул Матвей, который уже потерял надежду дозвониться до старшего брата.
– И я рад тебя слышать, – саркастически пробубнил он.
– Костя! Костя! Где же ты? Уже почти полдесятого вечера, а тебя нет… - умоляюще произнёс замёрзший мальчик.
– Я где? – спросил Костя, злобно усмехнувшись. – Дома сижу. В ноутбук играю. Вот чай попил… с печеньем… твоим любимым!
– Зачем ты так?.. Где ты? Я замёрз…
– Зайди в дом культуры, в чём проблема?
– Я домой хочу, Костя! Я устал! – воскликнул Матвей, и слёзы застыли в его глазах.
– Много кто чего хочет, мой дорогой друг.
– Ты обещал родителям, что придёшь за мной! – жалобно сказал Матвей и ком застрял в его горле. Он знал, что Костя злорадствует и не собирается идти за ним. – Мама с папой же тебя попросили!
– А может, я не хочу по такому холоду бродить?.. Знаешь, может, я темноты боюсь, как некоторые?
– На что ты намекаешь?
– Со страхами надо бороться, Матвей, так что… дойдёшь до дома сам. Ты же дорогу знаешь? Был уже в «Звезде» пару раз? Ну вот и доберёшься сам!
– Я… Я… – бубнил Матвей, хныкая и закрывая глаза.
– Ну, что ты? Что? Заплачешь? – издевался Костя всё сильнее. Ему было интересно, как брат ответит дальше.
– Я тебя ненавижу!!! – крикнул Матвей в сердцах, и горячие слёзы полились из его глаз, обжигая замёрзшие щёки.
– Ах вот как ты заговорил, – ничуть не удивившись и не расстроившись, сказал Костя. Однако он ощутимо напрягся.
– Как ты надоел!! Ты… ты всегда надо мной издевался, обзывал меня, упрекал в чём-то! Всю жизнь… – Матвей не переставая говорил обо всём накипевшем в своей душе, обо всём, что давно мечтал высказать брату. Он припомнил все обидные вещи, которые выдумывал Костя про него, все проделки, которые старший брат совершил за восемь лет его жизни. Он захлёбывался от обиды, злобы и ненависти к человеку, который сейчас сидел в тёплой квартире и так злорадствовал над ним, пока он тут, продрогший от холода до костей, голодный и уставший, вовсе никому не нужный, ждал помощи.
  Костя, не перебивая, выслушивал жалобы брата, правду о самом себе, которую он слышал не только от родных, но и от незнакомых людей. Отчасти он даже наслаждался тем, как Матвей выливал на него ненависть, проявляя свои искренние чувства. Вот ангел и раскрыл свои крылья!
– И да! – уже в экстазе продолжил брат. – Я всё расскажу маме с папой! О том, что ты меня не забрал, что наговорил сейчас! Как же они тебя накажут! Как же они сделают тебе…
– А вот тут молчи! – угрожающе начал Костя. – Я плохой, не спорю, но ябедничать родителям и создавать мне лишние проблемы не нужно!
– Нужно! Нужно! – весело продолжил плачущий Матвей, найдя слабину в жестоком Косте. – Я расскажу всё в подробностях, в красках! Специально совру, чтобы…
– Заткнись! – уже начал кричать Костя, который испугался шантажа, ведь отец не простит ему этой выходки с младшим «ябедой». И если днём родитель дёрнул его за ухо, то на следующее утро, когда он узнает обо всём, Косте не миновать участи похлеще, чем преступничьей. Его жизнь превратится в пытку!
– Ха-ха-ха! Будет интересно посмотреть на твою рожу, когда родители всё узнают! – Ноги Кости начали дрожать, сердце – стучать ещё сильнее. Он уже придумал десятки, если не сотни изощрённых наказаний, которые могли бы применить родители. Однако… страх сковал его тело лишь на долю секунды. Он задумался над своим положением:
  «Родители в любом случае узнают о моей выходке и накажут меня. А сейчас, если я пойду за Матвеем, то он мне все уши прожужжит об ожидающей меня участи. Так какой смысл переживать, если всё предопределено? Вот именно: никакого!»
– Хорошо, – прозвучал смелый голос Кости, – ябедничай. Это же в твоей природе. Мне нечего терять, а вот тебе я даже сочувствую. Ты замёрзнешь, и никто тебе не поможет!
– Что… – Вдруг Матвей очнулся и его голос вновь стал робким и умоляющим. – Что ты сказал?
– Уши прочисть, глухой! Я не приду за тобой! Мёрзни на улице, делай, что хочешь, а мне плевать, что с тобой будет.
– Ты же, ты же...Ты же мой брат, Костя… Как ты можешь так поступить! – опять слезливо начал Матвей. – Я же боюсь…
– Вот теперь ты будешь на месте жертвы, – улыбнулся Костя. – А минуту назад какой ты был герой! Пожалуется! Пожалуется! Расскажет! Рассказал? Вот теперь стой там один!
– Я же замёрзну, Костя! А если вдруг незнакомец подойдёт… – рыдал Матвей.
– Даже лучше! Пусть заберёт тебя! Я буду очень рад! Ох, как бы я хотел, чтобы тебя и не было совсем! На одного сопляка меньше стало бы! – Матвей ревел в трубку телефона и что-то бубнил. Теперь он дрожал от рыданий и не знал, что ему делать дальше. Мальчик даже не услышал последних слов брата. Возможно, это было к лучшему…
– Гуд бай, Матвей! – победоносно закончил Костя. – Желаю удачи! – И бросил трубку. 

7
  Мороз крепчал. Ветер выл всё сильнее. Пушистые снежинки уже не падали плавно, кружась в танце, а, повинуясь стихии, били в глаза и мешали видеть. Гудящих автомобилей на дорогах становилось всё меньше, что уж говорить о случайных прохожих: их не видать. Ни одной живой души рядом, как специально.
  Матвей мычал и хныкал. Солёные слёзы местами капали в рот и попадали на чёрный шарф мальчика. Мальчик пытался смахнуть их рукой, но слёзы продолжали течь водопадом. Розовые, почти красные щёки школьника горели как от пламени, тёплая шапка сползла на бок, из-под неё виднелись светло-русые волосы, намокшие от пота. Мальчик был в отчаянии: он не знал, к кому обратиться за помощью, ведь он вовсе забыл дорогу домой, так ещё и телефон успел разрядиться! А к его забывчивости добавлялся страх темноты, который мучил школьника с малых лет.
  Матвей не помнил, когда он начал бояться темноты, но ему всегда казалось, что из неё обязательно вылезет длинный и жуткий некто, который схватит его своими холодными крючковатыми пальцами за ноги. В темноте Матвей постоянно чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Где бы он ни был, ему казалось, что жёлтые глаза, словно огни факелов, внимательно следили за ним, не отрываясь. Страх, будто скользкая змея, петлял по спине мальчика каждый раз, когда тот находился в тёмном переулке или на ветхом чердаке деревенского дома.
  И даже сейчас, в родном городке, у дома культуры «Звезда», где горело несколько оранжевых фонарей, он испытывал до боли знакомые ощущения. Однако и холод давал о себе знать: в ноги и руки словно воткнули тысячи иголок.
  «Если я не пойду, то замёрзну», – подумал мальчик и, громко шмыгнув носом, решительно сошёл с крыльца «Звезды».
  Матвей сумбурно пытался вспомнить, как дойти до дома. До этого дня он был в «Звезде» всего один раз и запомнил, что по пути к дому культуры у дороги располагался какой-то большой ювелирный магазин. Кажется, он назывался «Золотой лебедь» или «Золотая утка»… В общем, что-то связанное с птицами. Тогда в автомобиле Матвей весело сказал об этом отцу, и тот еле заметно улыбнулся.
Мальчик всегда плохо запоминал дорогу, ведь был рассеян и достаточно невнимателен. Ориентироваться на местности он не умел, поэтому страшился потеряться где-нибудь. Костя обычно подшучивал над братом:
– Вот украдёт тебя злой дядя с улицы. Утащит к себе в подвал, а дорогу назад не вспомнишь. Хотя… чтобы выбраться из подвала, нужно много ума и смелости, а у тебя не хватит ни одного ни другого.
 Матвей интуитивно повернул направо от дома культуры и пошёл прямо по дорожке. Мальчик слышал только, как бешено стучит сердце, чувствовал, что от страха у него запотевают руки и лоб, но старался не отвлекаться и уверенно идти прямо.
– Если вдруг ошибусь, то поверну назад, – успокаивая себя, сказал Матвей. 
  Однако делать этого не пришлось, ведь чутьё его не обмануло. Вдалеке вдоль дороги он разглядел продолговатое бежевое здание с широкими окнами. Над коричневыми железными дверьми висела вывеска, на которой изящными золотыми буквами было написано название ювелирного магазина «Золотой лебедь».
– Да! Я не забыл, – вскрикнул от радости Матвей и немного расслабился. На мгновение он даже перестал бояться, пока не услышал сзади шаги.
Мальчик тут же притих и замер. Худенький и низкий школьник сжался, сгорбатился, чтобы казаться ещё меньше. Он боялся повернуться. Боялся столкнуться с человеком, который оказался сзади него.
  «У меня бред. Может, показалось?» – подумал школьник, нервно сглотнув слюну.
  Вдруг шаги возобновились. Матвею послышалось, что человек стоит почти вплотную и дышит ему в затылок. Сердце мальчика ушло в пятки, ноги онемели так, что сдвинуться с места казалось невозможным. Время тянулось как резина.
И тут случилось то, чего мальчик боялся больше всего: он услышал громкий топот ног. Кто-то побежал в сторону Матвея. Он, не чувствуя себя от страха, рванул с места и побежал влево, в сторону жилых домов. Все мысли о дороге домой разом улетучились…
  Мальчику ещё не приходилось бегать так, как в тот вечер. Его ноги не касались асфальта, шарф слетел с худенькой шеи, шапка тоже была готова упасть. Адреналин ударил в голову Матвею, он бежал сломя голову в надежде оторваться от странного человека, который, как ему казалось, не собирался отставать. Школьник на ходу пытался придумать, куда ему спрятаться. Его глаза бегали из стороны в сторону, а мозг судорожно пробовал придумать выход из ситуации. Странно, но Матвей не терял голову в этой обстановке, наоборот, все клетки его организма разом напряглись, чтобы спасти маленького мальчика. Мысли стали чище, а мышцы будто крепче.
  Впереди настоящими гигантами стояли жилые высотные дома, слева располагалась сеть мелких магазинов, справа – небольшой лес, прятаться в котором было плохой идеей.
  Вдруг мальчик понял: он бежит в знакомый район! Вот обувной магазин, куда они с отцом ходили покупать ему школьные туфли, скоро появится рынок, а следом и жилой сектор. А оттуда рукой подать до дома! На лице Матвея появилась небольшая улыбка, но тут он вспомнил главное правило в сложившейся ситуации: нельзя показывать преследователю, где ты живёшь.
«Нужно переждать где-нибудь… Но где? Ближайшие магазины закрыты, а я уже устал», – размышлял мальчик, задыхаясь. Матвей стал паниковать. Скоро он выбьется из сил и просто упадёт лицом в грязный снег, а дальше его поймают и… Нет! Это было хуже любого фильма ужасов!
  Недалеко от ближайшего жилого сектора Матвей заметил сеть гаражей. Других вариантов у него не оставалось. Нужно было как-то отбиться от странного незнакомца или переждать в укромном месте. Теперь оставалось надеяться, что хоть какой-нибудь гараж будет открыт. Не думая более, мальчик побежал в сторону унылых серых «домиков».
  Матвей оказался между линиями неосвещённых гаражей, которые казались одинаковыми в темноте. Все двери автомобильных «домиков» были плотно заперты на тяжёлые увесистые замки. Школьник побежал вперёд, прыгая по лужам, а затем резко свернул направо, где располагались ещё какие-то помещения. В рукаве небольшой сети автостоянок перед Матвеем вырос большой ангар, сливающийся с чёрным небом. Его железная дверь была приоткрыта и будто приглашала запоздалых гостей внутрь. Дружинин, больше не сомневаясь, прошмыгнул через неё.
  Старый ангар оказался огромным складным помещением. Ближе к выходу валялись различные коробки для автомобильных запчастей, стояли исполинские шкафы и стеллажи для хранения различных жидкостей в огромных баклажках. Резиновые шины лежали небольшими башнями у стен. По всему полу помещения тянулись провода, на дальней стене висел шланг. В темноте он очень походил на длинную змею. Пахло бензином и моторным маслом. 
  Ветер дул в спину мальчика, пытавшегося осмотреться в поисках убежища. Глаза давно привыкли к темноте, и зоркий Матвей разглядел у стены за одним из стеллажей, заставленным бутылками и инструментами, большую незакрытую картонную коробку. Мальчик бросился к ней в надежде, что она пуста, и не ошибся. Уже во второй раз удача блеснула Матвею: сначала на дороге по пути к «Золотому лебедю» и вот в этом пустом ангаре. Бывают же случайности!
  Благодаря своему телосложению, Дружинин смог полностью залезть в коробку и лечь на её дно, лишь немного поджав ноги и плотнее прижав рюкзак к спине. Он прислонил красную щёку к холодному картону и был уже готов перевести дух, как ему показалось, что к ангару кто-то приближался. Матвей инстинктивно затаился, крепко закрыв рот рукой, и ещё сильнее скрючился в своём убежище.
  Ему послышалось, что Некто хлюпал по грязи и снегу… что кто-то, стараясь не шуметь, с протяжным скрипом открыл дверь ангара. Мальчику показалось, что жуткий инкогнито специально задержал дыхание, чтобы его не услышала беззащитная жертва. Слух мальчика обострился настолько, что теперь он мог спокойно, лёжа в коробке в позе эмбриона, разобрать каждый звук, который доносился до него. Он почему-то был уверен, что преследователь стоит у двери и исследует глазами помещение, чтобы в темноте найти коробку, куда спрятался мальчик.
  «Это сон… Это сон… Это сон... Я сплю... Это только кошмар... Такого быть не может». – Однако каждый раз, когда мальчик открывал глаза, он видел перед собой грязную стенку картонной коробки, а не свою уютную комнату. Матвей никогда не предполагал, что окажется на месте ребёнка, преследуемого странным дядей. О таких историях он слышал лишь в телепрограммах, которые смотрела мама по вечерам после работы. Но вот он, Матвей Дружинин, обычный второклассник, школьник, прилежный сын, сейчас не спит в своей постели, а дрожит в какой-то коробке и боится столкнуться с человеком, который гнался за ним. А он ведь даже не знает, как выглядит этот маньяк!
  Мальчику вдруг пришла в голову мысль: а не привиделись ли ему все его похождения? Возможно, погоня приснилась Матвею, возможно, никакой странный маньяк не стоит в ангаре и не ищет свою жертву, возможно, всё, что видел и чувствовал мальчик, – это лишь игра бурного воображения. Ребёнок не мог понять, происходит ли эта чертовщина на самом деле, спит ли он или же сходит с ума.
  Матвей протирал глаза, стараясь не копошиться, щупал себя, но видел, что ничего не меняется: вот стенка коробки, вот его руки в перчатках, вдобавок – противно воняет бензином.
  «Значит, всё на самом деле…Значит, мне ничего не привиделось, значит, он стоит рядом», – судорожно размышлял мальчик.
  Внезапно снаружи послышался громкий лай. По звуку казалось, что гавкал большой пёс у дороги недалеко от гаражей. Матвей напрягся и ещё сильнее вжался в дно своего картонного убежища. Преследователь Матвея тоже затих, казалось, что его и вовсе не было в ангаре. Лай повторился. Теперь собака не переставая лаяла в сторону гаражей. Тут стало слышно, как грозный мужской голос громко приказал:
– Энджел! Энджел! Хватит лаять! Всех разбудишь! Нет там никого! На кого ты гавкаешь?! – Однако собака ещё громче заливалась лаем, а затем, по-видимому, стала тащить своего хозяина в сторону гаражей. Мужчина тянул поводок в другую сторону и продолжал ругаться:
– Я тебя сейчас домой отправлю! Противная! Хватит тявкать, Энджел! –Матвей вдруг вышел из оцепенения, словно проснулся от тяжкого сна благодаря лаю. Он попытался вновь прислушаться, однако на этот раз не услышал ни тяжелых шагов, ни скрипа двери ангара. Странный дядя мгновенно исчез, будто его и не было никогда, и тогда школьник смог облегченно выдохнуть.

8
  Минуты казались замёрзшему Матвею вечностью. Не было никаких часов, чтобы определить, сколько прошло с тех пор, как мальчик зашёл в ангар. Может быть, сейчас десять? Или одиннадцать? А может, далеко за полночь? Тяжело сказать…
Страх Матвея не убавился. Даже наоборот: он становился всё больше, так как мальчик не знал, что творится с ним и что будет дальше. Он уже сомневался в том, что за ним кто-то гнался:
  «Был ли Этот на самом деле? Не приснилась ли мне погоня? Неужели я схожу с ума? Если погоня мне не привиделась, то вернётся ли «дядя»? А найдёт ли меня вообще кто-нибудь в этих гаражах?» – сумбурно размышлял школьник. Всё больше и больше вопросов зарождалось у него в голове. При этом Матвею начиналось хотеться спать, но дремать было нельзя: замёрзнуть в марте было запросто, тем более в незакрытом ангаре.
  Лежа на боку и глядя в стенку коробки, он вспомнил слова Кости, сказанные им по телефону:
– Уши прочисть, глухой! Я не приду за тобой! Мёрзни на улице, делай, что хочешь, а мне плевать… – Матвей оставил надежду, что Костя спохватится и придёт за ним. А даже если и придёт, то куда он отправится? В дом культуры, где Матвея нет? Искать у дороги, где его тоже днём с огнём не сыщешь? На мальчика неожиданно напало отчаяние и равнодушие. Он даже забыл о своём страхе и странном преследователе. Ему не хотелось куда-либо направляться. Не было смысла идти туда, где его не ждут…
  А мама с папой? Что они скажут утром, когда узнают, что их сын не вернулся с репетиции? Расплачутся? Нет, вряд ли. Мать со своим нравом пойдет обзванивать всех педагогов, все полицейские участки, лишь бы найти ребёнка, а властный отец накажет Костю так, что тот раз и навсегда забудет своё имя…
  Костя… Брат… А что будет с ним? С утра отец, узнав о его проделке, побьёт ремнём, отберёт телефон или запретит гулять с друзьями? Матвей очень хорошо знал, как страшен отец в гневе. В ярости он мог придумать самые зверские наказания для старшего сына. Остаться без Интернета и сладкого – это лишь мелочи для затравленного Кости. И тут школьника обдал холод: он испугался за старшего брата, с ужасом представил, какая у него сложится судьба, если с Матвеем что-то случится. Мальчик даже привстал на локоть и задумался о том, как его папа, Андрей Сергеевич, будет издеваться над Костей.
  «Хорошо, а какая мне разница, что с ним будет? Он со мной так поступил, а я должен переживать за его участь, а меня кто пожалеет?!» – размышлял Матвей, но что-то необъяснимое и большое тянуло его домой. И это была не совесть, не сочувствие к судьбе Кости, а нечто иное, чему он не мог дать объяснение. Долг? Привязанность? Любовь? Как бы то ни было, Матвей решил, что не будет торчать в ангаре всю ночь.
– Я должен вернуться. Ради Кости, – устало, но уверенно прошептал мальчик, думая о брате. – Пусть он будет меня дразнить, но я должен вернуться. – Матвей медленно встал из коробки и размял ноги, так как почти их не чувствовал. Оглядевшись, он потёр руки от холода (перчатки уже не помогали) и направился более бодрым шагом к выходу из ангара. 
  Снегопада больше не было, ветер немного утих. Очутившись на холоде, Матвей вдруг почувствовал, что знатно замёрз. Страх грел мальчика, даже когда он неподвижно лежал в коробке, но сейчас, будучи уверенным в своей безопасности, как ни странно, он чувствовал, что ноги и руки начинают чесаться от холода. В своём помятом синем рюкзаке школьник нашёл полупустую коробку с овсяными печеньями. Почти в один миг он проглотил их все и только тогда понял, насколько проголодался. Сладость ненадолго вернула силы мальчику и подбодрила его.
– Теперь нужно добраться до дома. Так, спальный район по левую руку отсюда. Буду держаться вдоль дороги, где светлее, – сказал он сам себе и направился в сторону дороги через сеть гаражей.
  Матвей утопал ботинками в грязи, уже отдалённо напоминающей белый снег. Крепчал ветер, неподалёку на голых деревьях, напоминающих когтистые лапы, каркали вороны, сгущались тучи. Мальчик уже представлял, как, придя домой, он выпьет тёплого молока, очутится в мягкой кровати и крепко уснёт после ночных приключений. Темнота уже так не пугала мальчика, страх ушёл, и казалось: опасность миновала. Идя между гаражами, Матвей уже был абсолютно уверен, что преследователь ему привиделся. «Я бегал от страха, а не от человека», – дал себе объяснение ребёнок. Мальчик слабо улыбнулся. Он уже собирался выйти к дороге, оставив гаражи позади, как вдруг сбоку услышал развязный старческий голос:
– Ой, мальчик! А что ты тут так поздно делаешь? – Матвей повернул голову и увидел, как из одного гаража к нему, пошатываясь и хромая, шёл худой мужчина с длинной седой бородой. На вид ему было лет шестьдесят, на старике мешком висело рваное коричневое пальто и чёрные шаровары, которые были не заправлены в грязные ботинки. Из-под пальто виднелась толстая клетчатая рубашка, застёгнутая начиная со второй пуговицы. Лицо старика было покрыто крупными морщинами и бородавками, маленькие глазки мутновато-зелёного света, с интересом разглядывавшие мальчика, блестели при свете фонаря. От незнакомца за километр воняло спиртом.
  Матвей, не успев ничего сообразить, скривил рот и нахмурился: пьяный незнакомец был ему неприятен. Старик подошёл поближе к мальчику и спросил расхлябанно, медленно, пытаясь сформулировать хоть какое-то предложение:
– Я спрашиваю… Мальчик… Что ты тут… делаешь? Детям не надо… Детям не надо находиться ночью в гара… – Он так и не докончил фразу, потому что пошатнулся на ровном месте.
– Извините, – вежливо начал мальчик, стараясь не спровоцировать пьяного старика, – я уже ухожу.
– Нет-нет! – вдруг завопил старик, сморщив лицо и зажмурив глаза. – Ты так и не ответил… – Матвей начал переживать: ему не хотелось вновь разбираться со странным незнакомцем и впутываться в ещё одно жуткое приключение.
– Я… Я просто шёл с кружка и немного заплутал, но всё хорошо! Я пойду домой, мне недалеко, – быстро ответил школьник и уже хотел отправиться к дороге, как вдруг старик ловко перегородил Матвею дорогу. Он почесал свой красный нос и сказал властно, почти осознанно:
– Детки просто так не гуляют по ночам… Все кружки давно закрылись… Нет-нет!.. – Он покачал головой. - Тут что-то другое!
– Я иду домой. Честно! – запаниковал мальчик. – Я вас не побеспокою!
– Ты уже это сделал! – грозно заявил старик, топнув ногой. – Значит так: пойдёшь ко мне в гости, малыш… Будешь меня развлекать, а то мне одиноко одному! – Матвей растерянно смотрел на старика и не мог сдвинуться с места. Пьяный старик был реален, и он действительно угрожал мальчику. И если история с погоней и преследованием могла оказаться лишь выдумкой, паранойей, то неопрятный мужчина-алкоголик точно не мог ему привидеться.
  В этот раз мозг Матвея отказывался верить в происходящее и что-то придумывать. Глаза школьника увлажнились слезами, и он не захотел больше бороться. Ребёнок мечтал закрыть голову руками, а затем проснуться как от кошмарного сна, но он-то знал, что всё происходит наяву, и ему никто не поможет…

***
  Сердитый Костя, беспощадно бросив телефон на стол, с топотом направился к кровати. Он был зол, как никогда, и не желал никого видеть у себя. Подросток задыхался от ненависти, его широко раскрытые глаза яростно смотрели в противоположную стену, на которой висел плазменный телевизор. В этот момент Дружинину хотелось кинуть что-нибудь в этот чёрный прямоугольник, разбить его вдребезги. Косте вообще хотелось разгромить всё вокруг: комнату, квартиру, чтобы успокоиться, но разум остановил его в последний момент, когда он замахнулся учебником на телевизор. И тогда мальчик просто бросил книгу на подушку и стал расхаживать по комнате, разговаривая с самим собой:
– Пожалуется!! Пожалуется он! Куда этот коротышка пожалуется, когда он зависит от меня?!.. Стоит на морозе, и половины дороги назад не помнит, но готов родителям пожаловаться, когда они точно заняты! – Костя знал, что мама очень редко берёт трубку, если находится на работе, а папа сегодня слишком занят, чтобы отвечать на поздние звонки, поэтому мальчик был уверен, что Матвей вряд ли сможет рассказать им о его проделке.
  Костя никогда не был так доволен собой, как в тот день! Такой триумфальный трюк провернуть! Так повести себя мог только он! Мальчику хотелось придумать ещё что-нибудь сумасшедшее, например, сейчас же позвать Гошу в гости, но тут он осознал, что родители друга не разрешат Светлову до ночи сидеть у одноклассника. Тогда Костя решил, что он устроит у себя дома дискотеку, но и эту идею пришлось выбросить в помойку: музыкальная колонка была сломана, а новую отец ещё не купил.
  Однако мальчик не унывал. Зачем расстраиваться, если твоя участь неизбежна? Утром явится уставший отец и хорошо его накажет, и мама скажет пару «ласковых» слов старшему сыну за его непокорность, ну а пока можно веселиться и не переживать по пустякам.
  Костя нашёл в холодильнике клюквенный морс, а в кухонном шкафу – чипсы и вафли. Доставив все вкусности в свою комнату, он сел на кровать и включил на ноутбуке какой-то боевик. Костя любил смотреть фильмы в этом жанре. Выключив свет в комнате, устроившись уютно на постели, он открыл пакет с чипсами и стал жадно их уплетать, внимательно наблюдая за ходом действия боевика.
За окном выл сильный ветер. Тихий снегопад превратился в настоящую пургу, заметавшую всех прохожих, которые в это позднее время оказались на улице. Костя лишь изредка поглядывал в окно и говорил хвастливо:
– Как повезло мне сидеть в тёплой квартире, а не на улице, как некоторым… – Тут мальчик вспомнил о Матвее, который остался стоять один на крыльце дома культуры в мартовский вечер. Он представил, как младший брат плачет и в растерянности ищет глазами помощи у прохожих. Костя только закатил глаза, брезгливо фыркнул и продолжил смотреть фильм…
  Когда у Дружинина закончился клюквенный морс в большой белой кружке, ему пришлось встать, чтобы пойти на кухню налить себе ещё и заодно прихватить других вкусностей. Он включил свет в своей комнате и непроизвольно взглянул на серые настенные часы. Их стрелки показывали почти десять часов вечера.
  «Хм, может, уже догадался идти домой?» – вновь невольно задумался Костя о брате, но затем встряхнул головой и быстро отправился на кухню, стараясь ни о чём не размышлять.
  После того как мальчик налил себе клюквенный морс и уже собрался отправиться в свою комнату, случилась весьма неприятная вещь. Костя задел бедром край обеденного стола и, ахнув, выронил кружку на пол. Её белые осколки с грохотом разлетелись по всей кухне, алая жидкость растеклась по полу.
– Да чтоб тебя!! – выругался мальчик, заскрипев зубами. Схватив тряпку, Костя нагнулся над лужей и застыл в оцепенении. Он уставился на алое пятно, не смея оторвать от него взгляда. Мальчик всматривался в эту красную и липкую лужу, которая пахла клюквой, и почему-то вспоминал младшего брата. Вдруг кто-то прошептал над его ухом:
– Убийца… – Костя с криком отпрянул от лужи. Ему показалось, что растекающаяся жидкость была вовсе не клюквенным морсом, а настоящей кровью. Он стал глубоко дышать, чтобы прийти в себя:
– У меня галлюцинации! В доме никого быть не может. Мне показалось… Сейчас я уберусь и досмотрю фильм, – в страхе бормотал Дружинин. Костя принялся как можно быстрее собирать осколки и оттирать пятно от пола. После он от греха подальше спрятал графин с клюквенным морсом в холодильник, но в свою комнату не пошёл. Вместо этого мальчик сел за обеденный стол и решил почитать какой-то журнал про охоту и рыбалку, который валялся на подоконнике.
  Журнал был прошлогодний. Папа иногда покупал такие и читал их за завтраком, несмотря на то что под рукой всегда находился Интернет. Всё-таки бумага казалась приятнее на ощупь чем корпус гаджета. Костя открыл первую страницу и принялся листать журнал, рассматривая картинки и иногда обращаясь к тексту, однако не мог сконцентрироваться на чтении: перед глазами всё плыло, а руки стали сильно дрожать. Парень думал о брате, размышлял, почему тот до сих пор не пришёл домой:
– Неужели заблудился? – спрашивал сам себя Костя. – Тут вроде недалеко идти. Пешком минут так двадцать-двадцать пять, но никак не сорок. Хотя такой дурак, как Матвей, мог спутать всё, что только можно. – Вдруг Костя понял, что слишком часто задумывался о судьбе Матвея. Каждый раз, когда перед глазами возникал образ замёрзшего мальчика, который горько плакал и звал маму, у него что-то щемило в душе, что-то надрывалось.
– Нет! Я иду до конца. Раз принял решение, то нечего переживать! – заявил Костя и опустил глаза в журнал. Вот только ему не читалось: пелена перед взором не проходила. Костя с яростью бросил журнал на подоконник, а затем направился в свою комнату, чтобы успокоиться и развлечься, но на полпути услышал странные звуки, напоминавшие мягкие, осторожные шаги. 
  Шаги. Шаги в пустой квартире, где кроме Кости никого не было. Животных семья Дружининых не заводила, так как родители были против лохматых питомцев, которые, по их мнению, приносят лишь неприятности и доставляют кучу проблем. Однако Костя отчётливо слышал, что в его комнате ходит какое-то небольшое существо. Возможно, кот или маленькая собачка.
  «Кошка. Очень похоже, что бродит кошка», – подумал Дружинин, у которого стучало сердце и потели ладони в тёмном коридоре. Костя схватил швабру из ванной и на цыпочках подошёл к своей комнате. Копошение не прекращалось. Затем Костя засунул голову в дверной проём и смело поглядел, кто же затаился в комнате. И тут он вскрикнул.
  На его письменном столе сидела стройная и красивая чёрная кошка с янтарными глазами, которые были устремлены прямо на Костю. Они сверкали в темноте, словно драгоценные камни, и от них нельзя было оторвать взгляд. Мальчик был крайне удивлён этой встрече: ему хотелось верить, что у него началась паранойя и что мягкие шаги, раздававшиеся в пустой квартире, ему явно показались. Однако животное было вполне настоящим и, как подумалось школьнику, с интересом рассматривало человека. Вдруг кошка сморщила нос и противно зашипела на Дружинина. Теперь её обворожительные и сверкающие ярко-оранжевые глаза показались жуткими, как у монстра. По всей видимости, она готовилась прыгнуть Косте на шею, потому что встала на все лапы и распушила длинный хвост. Зверь стал походить на маленького дьяволёнка, который собирался совершить преступление здесь и сейчас.
  Сердце мальчика готово было выпрыгнуть из груди. Оно стучало в ушах и мешало сосредоточиться. Разумом Костя понимал, что из-за недавних переживаний ему стали видеться странные вещи, идущие вразрез с логикой и здравым смыслом. Подросток пытался отогнать пугающие мысли, закрыть глаза и выкинуть кошку из головы, но, сколько мальчик так не делал, животное продолжало сидеть на столе и грозно шипеть на него. Размышляя, Костя попробовал сдвинуться с места, чтобы прогнать животное, которое уже порядком надоело, но единственное, что удалось мальчику, так это до скрипа пальцев сжать швабру в руке.
  «Что за чертовщина? Мне же это кажется! Этого… не может быть! Будто дьявол в квартире оказался! Какая же она всё-таки страшная!», – думал Костя, дрожащей рукой пытаясь дотянуться до выключателя.
  Неожиданно злая кошка прыгнула на Костю, и он, заорав от ужаса и крепко зажмурившись, включил свет. Только через пару минут подросток осмелился открыть глаза и увидел, что в комнате кроме него никого не было. На столе не сидела кошка, и никаких следов её пребывания там Костя не обнаружил. После этого наваждение ушло, но на его место пришло осознание. Бледный и дрожащий мальчик сполз по стене, обессиленно выронив швабру.
– Я схожу с ума, – со стеклянными глазами прошептал Костя. – Вот мне наказание! – Мальчика мучила советь, в этом он признался себе окончательно. Он больше не мог не думать о Матвее, о том, что на тёмной улице с ним могло что-то произойти. Костя поступил с ним жестоко, и ему стало противно лишь от самого себя. Он смотрел на свои пальцы, на колени, на грудь, и он видел убийцу, он видел преступника. Эта кошка, которая каким-то образом оказалась в квартире, была не просто зверем, а настоящим помощником дьявола, страшным существом, которое могло и правда его убить. И Косте казалось, что это было бы правильно. Он был достоин наказания.
  В этот момент, дрожа на полу от страха и от ненависти уже к самому себе, он вспомнил историю, рассказанную Ильёй про сестру и булку. Мальчик понял, что оказался Хрюкиным, пожелавшим зла человеку, да ещё и родному. Как же Костя хотел уничтожить себя после всего, что натворил!
  Он рыдал. От боли. От обиды на самого себя, потому что был таким тираном. Костя пламенно желал откатить время назад и забрать брата из «Звезды». Да лучше пусть Матвей подшучивал бы над Костей, чем остался бы мёрзнуть в этот ужасный мартовский вечер! Костя бы вытерпел, сострил бы, однако он бросил восьмилетнего брата на улице. Даже Хрюкин не опустился бы до такого! А теперь неясно, где искать Матвея, замёрз ли он по дороге и не украл ли его какой-нибудь дядя!
Костя вытер слезы кулаком и глубоко вздохнул.
– Слезами горю не поможешь. Нужно что-то делать.

9
  Первое, что предпринял Костя, – это позвонить Матвею. Он набрал номер брата и стал с усилием воли ждать ответа, но в трубке равнодушно прозвучал женский голос:
– Абонент недоступен… – Костя начал паниковать: Матвей всегда старался отвечать на звонки. Мальчик расхаживал по комнате, стараясь мыслить разумно:
«Я не знаю, где Матвей, а трубку он не берёт. Как же мне его найти?» – Костя страшился звонить родителям и просить у них помощи, ведь уже сейчас понимал, что совершил ужасную ошибку и признаться отцу в непослушании означало обречь себя на гибель. Да и вряд ли родители возьмут трубку в такой поздний час. В полицию за помощью мальчик не желал обращаться, потому что сотрудники спецслужбы обязательно свяжутся с родителями, и Косте снова будет несдобровать. Подросток решил самостоятельно отыскать брата, а уж если его не получится найти, тогда придётся звонить всем взрослым.
  Дружинин ответственно подошёл к ночной вылазке. Он оделся потеплее, захватил с собой рюкзак, в который положил термос с чаем, перцовый баллончик, отцовский фонарик и заряженный телефон на случай, если придётся обращаться в полицию. Стрелки часов показывали половину одиннадцатого вечера, а это означало, что Матвей находился на улице приблизительно полтора часа. Костя не медля отправился на поиски брата, собрав всю смелость и силу воли в кулак.
  На улице громко свистел ветер. Снег запорошил все дороги и дома вокруг. Яркий фонарь, стоящий у детской площадки, работал с перебоями. В жилых домах практически не горел свет, лишь изредка можно было разглядеть, что в каком-то окошке включена люстра или лампа. Город безмятежно спал.
  Костя со всех ног бежал в сторону дома культуры. Он думал начать поиски оттуда. Вдруг Матвей до сих пор стоял столбом на крыльце «Звезды», не решаясь куда-либо пойти? Хотя подсознательно мальчик понимал: младший брат не захочет мёрзнуть и попытается что-то предпринять. Подросток, словно молния, бежал по городским улочкам, не боясь уже ни машин, ни случайных прохожих, которые могут появиться в это время. У Кости была цель, и он не желал отвлекаться.
  Обогнув парочку магазинов, ещё один жилой сектор, а также уже известный читателю ювелирный «Золотой лебедь», Дружинин оказался возле дома культуры «Звезда». Коричневое здание освещало несколько ярких фонарей, калитка была заперта, а на крыльце, естественно, никто не стоял. Только что явившийся к месту назначения Костя, который задыхался от десятиминутного бега, крепко задумался:
  «Давайте рассуждать логически: Матвей не совсем уж и бестолковый, он, наверное, помнит, что наш район по правую руку от «Звезды». Слева небольшой торговый центр и шоссе, туда он вряд ли направился. Надо идти обратно. Может, я попытаюсь восстановить картину событий». – Костя быстрым шагом направился к перекрёстку, который находился недалеко от «Золотого лебедя». Именно на той развилке Матвей встретился со своим странным преследователем.
  Косте было не по себе бродить по ночному городу. Он не боялся темноты, но ему не хотелось наткнуться на нежеланных незнакомцев. В целях безопасности мальчик оглядывался по сторонам и старался как можно меньше хлюпать ботинками по мартовской грязи. Подросток остановился на перекрёстке и стал ждать зеленый свет, чтобы отправиться в свой район. Он поглядел на дорогу.
  «Зачем мне ждать светофор? Сейчас ночь, машин не так много». – И когда Костя хотел сделать шаг на проезжую часть, перед ним возникла странная палка, вернее, трость, перегородившая ему путь. Мальчик опешил, недовольно выругался, однако в тот же момент в метре от него на бешеной скорости с рёвом пролетел мотоциклист и скрылся за поворотом.
  Костя испуганно посмотрел вдаль, где исчез мотоцикл, и только тогда осознал, что если бы перебежал дорогу на красный свет, то превратился бы в настоящий мясной фарш вместе с мотоциклистом. Он поглядел вбок и увидел низенькую старушку в чёрном платке и с толстой тростью, которая и спасла ему жизнь. Она спокойно смотрела на дорогу, не поворачивая головы к мальчику.
  Одета старушка была во всё чёрное: на ней висела чёрная шубка с мехом, такого же цвета длинная юбка, вышитая серебряными нитями, на ногах – высокие и чёрные как смоль сапоги. Лица незнакомки мальчик так и не мог разглядеть.
– Правил не соблюдаете, а потом отскребай вас от асфальта! – заворчала старушка, но довольно приятным низким голосом.
– Спасибо Вам, – скромно пробубнил Костя. – Если бы не вы…
– Ой, давай без благодарностей! Лучше скажи, куда направляешься, мальчик? – перебила женщина. Костя нахмурился.
– А вам какое дело? – грубо ответил он, поглядев на старушку. Незнакомка начинала казаться мальчику странной.
– Честно – никакое. Странно только, что дети гуляют по ночам одни без взрослых. Так куда ты идёшь? – Бабушка повернулась лицом к подростку, и тогда Костя смог рассмотреть её лицо. Оно было пухлое, перерезанное крупными морщинами, на подбородке женщины красовалась родинка. Большой нос и потрескавшиеся губы пожилой незнакомки напоминали Косте о его родной бабушке, однако мальчик был поражён красотой сверкающих ореховых глаз старушки. При свете фонаря они казались ему немного желтоватыми и даже почти янтарными, как у той чёрной кошки в квартире. «Странное сравнение», – подумал мальчик.
– А почему я должен говорить вам, куда иду? – недоверчиво спросил подросток. – Мне родители наказывали с незнакомцами не разговаривать.
¬– Хм, как интересно, – усмехнулась старушка. – То есть ты не хочешь болтать с незнакомцами по наказу родителей, а как ночью гулять – так это тебе разрешают! – Мальчик закатил глаза, улыбнувшись. Его позабавила эта фраза.
– Не уверена, что ты очень послушный сын, мальчик мой, – с улыбкой почти промурлыкала старушка, – но я хочу тебе помочь. Ты кого-то потерял?
– Я ищу здесь мальчика, – сознался Костя. – Может быть, вы видели здесь неподалёку ребёнка лет восьми?
– Хм, наверное, да… видела, – ответила старушка, задумавшись. – Вот по этой стороне кто-то бежал… Где-то полчаса назад.
– На вид школьник?! –  воскликнул подросток, волнуясь.
– Тише-тише! Не кричи! – недовольно шикнула старушка. – Может и школьник… Я гуляла по дороге и увидела, что здесь кто-то бежит …
– Может, сюда рванул… Спасибо большое! – обрадовался Костя и уже было собрался бежать, как старушка неожиданно схватила его за запястье и произнесла очень быстро, почти ему на ухо:
– Будь осторожен, мальчик мой. Никогда не поздно что-либо осознать, но не всегда есть возможность исправить ошибку...
– О чём вы…   
– Удачи тебе, – бархатистым голосом промурлыкала женщина и отпустила руку изумлённого Кости. Мальчик не стал перебегать пешеходный переход, а направился по дороге вдоль небольшого леса в сторону жилого сектора. Он услышал голос женщины за спиной:
– Удачи тебе, Костюшка! – Костя резко остановился и оглянулся, но за спиной никого не оказалось. На мгновение он застыл в оцепенении, ведь так его называла только любимая покойная бабушка! Однако подросток не придал этому особого значения: он уже привык к странностям в тот день.

***
  За спиной у Кости будто выросли крылья. Его подтянутые благодаря тренировкам ноги не касались земли. В этот раз он даже не задыхался от усталости, хотя бежал без перерыва почти десять минут, а в лицо ему бил порывистый ветер. Слева пролетали небольшие магазины, которые давно были закрыты, справа виднелся небольшой лес, впереди – жилые дома. Мальчик уже начинал сомневаться в правильности слов женщины, ведь он бежал в другую сторону от дома. Зачем Матвею понадобилось идти сюда? Что его вынудило пойти по этой дороге?
  «Наверное, старуха что-то перепутала… Как можно было ей поверить? Наверняка какая-нибудь гадалка странная. Старуха обхитрила, обманула меня, украла, наверное, что-нибудь, а я повёлся. Неудивительно, что она имя моё знает…» – И только когда Костя начал так размышлять, то увидел на дороге грязный чёрный шарф.
– Это шарф Матвея! – радостно воскликнул Костя. – Я на верном пути! – Вдруг он услышал истошные детские крики, похожие на плач. Костя замер и прислушался к звукам. Детский голос, доносящийся со стороны гаражей, кричал: «Помогите! Он меня заберёт!» Дружинин понял, кому принадлежал голос и, забрав шарф брата, побежал его спасать.
  Костя прибежал именно в тот момент, когда настырный алкоголик перегородил дорогу Матвею. Младший Дружинин весь в истерике отходил назад, пока на него шёл пьяница. Наблюдая всю эту отвратительную сцену, Костя сжал до скрипа зубы от злости и достал свой мобильный телефон. Старика он не испугался, поэтому смело направился к нему.
Матвей плакал от бессилия и усталости. Старик напирал на него, пытаясь угрожать:
– Если не пойдёшь сейчас со мной, то я тебя тут в луже утоплю!
– Что вы делаете? – истошно кричал Матвей, захлёбываясь от рыданий.
– Отойди от ребёнка! – заорал Костя, который неожиданно вырос из-за спины старика. Мужчина осторожно повернул голову, немного опешив от напора мальчика.
– Ты что, паренёк? Героем себя почувствовал? – расхлябанно заявил алкоголик, но Костя достал из рюкзака телефон, собираясь набрать нужный номер.
– Я сейчас позвоню в полицию, и тебя свяжут! – пригрозил Костя. Мужчина, увидев горящие яростью глаза мальчика, сразу смекнул, что худо его дело. Он начал мягко и снисходительно:
– Послушай, у меня и в мыслях не было…
– Замолчи! – закричал мальчик, из-за чего его звонкий подростковый голос прозвучал очень грозно. – Полез к ребёнку, а сейчас будешь подлизываться?! Пошёл к чертям отсюда, пока полиция не приехала! – Старик растерянно поглядел на рыдающего Матвея, а затем на Костю. Он пробубнил что-то несвязное себе под нос и, отвернувшись от ребят, ковыляя пошёл обратно в гараж.
  Напряжённый Костя спрятал телефон в рюкзак, и в этот момент подбежал Матвей и крепко его обнял. Старший брат облегчённо выдохнул и прижал младшего к себе. Тот не переставая хныкал и бормотал:
– Я думал, что никто не придёт! – Костя молча вытер слёзы брата платком и дал ему высморкаться. Матвей немного успокоился.
– Ты меня не бросил! Ты меня не оставил! – говорил мальчик, не отпуская ледяной руки Кости.
– Как я мог тебя оставить? – виновато ответил Костя. – Ладно, пошли домой. Ты совсем замёрз.

10
– А ты правда за меня так переживал? – с любопытством спрашивал Матвей, сидя на кухне и попивая горячий чай с печеньем. Костя нарезал сырокопчёную колбасу и старался сделать вид, что не слышал этого вопроса. После прихода в квартиру он был немногословен, зато Матвей, когда успокоился после своих похождений, начал болтать не переставая.
– Костя? Правда? – ждал ответа брат.
– Да. Было дело, – тихо ответил Костя, поставив тарелку с нарезанной колбасой и сыром на стол. – Ничего себе: две порции гречки с котлетами съел и ещё чая с вкусностями просишь!
– Я проголодался!
– Верю, обжора, – усмехнулся старший Дружинин.
– О! Ты улыбнулся, Костя! – обрадовался Матвей и отхлебнул ещё глоток чая. – В первый раз за целый вечер!
– Так, ты не болтай, а лучше пей. Я сейчас ещё чая с мятой заварю, чтобы ты успокоился.
– Я успокоился уже давно, Костя! Хватит меня поить, – завопил Матвей.
– А в чём дело? – строго спросил старший брат. – Ты всегда любил чай с мятой.
– Дело не в нём! Как же ты не понимаешь!
– Всё я понимаю! Не у тебя одного сегодня вышел тяжёлый вечер! Тем более, ты не сможешь успокоиться, если меня не послушаешь! – Матвей опустил голову, и Костя прикусил себе язык. Осторожно присев рядом с младшим братом, он несмело положил руку ему на плечо. Подросток виновато сказал:
– Дурак я, Матвей. Кричу, тебя пугаю, а ты тут и так натерпелся. Не обижайся, пожалуйста.
– А знаешь, Костя, -– тихо и с дрожью начал Матвей, – я же тебе не обо всём рассказал, о чём хотел. Тот… незнакомец, от которого я прятался, он…
– Что? Что он сделал?! – нахмурился старший брат.
– Нет-нет! Он ничего не сделал! Просто… Костя, мне кажется, что преследователь и вся эта погоня… Как бы сказать? Ну, в общем… привиделось всё мне… Ничего не было на самом деле…
– Как не было? То есть ты хочешь сказать, что ты ни от кого не убегал? А как же ты оказался у гаражей?
– Ну да, я-то убегал, но от кого? Я же не видел преследователя, не видел его лица, я вообще не уверен, что убегал от человека… Наверное, я так испугался, что всё себе придумал… – Костя шмыгнул носом и внимательно посмотрел на брата. Тот рассказывал о своих впечатлениях вполне серьёзно, не шутя, не обманывая его.
  «В принципе, может же быть такое, что ему привиделось… В нашем городе маньяков давным-давно нет. В двадцать первом веке живём, одни камеры кругом, что-то бы вскрылось, если бы кто-то за детьми охотился. Матвей до безумия боится темноты, ему могло показаться», – думал Костя, оглядывая брата и убеждаясь в своей гипотезе. Сегодня Костя сам на своём опыте узнал, что страх может свести человека с ума.
– А пьяница был настоящим – это точно! Вот я и напугался ещё сильнее… Если бы не ты, Костя…
– Хм, ты всё мне рассказал, что хотел, Матвей? – вдруг спросил Костя, нахмурив брови. Матвей задумался. Он уже рассказал про то, как стоял в одиночестве у «Звезды», как убегал от странного типа, как мёрз в коробке в каком-то большом помещении, как наткнулся на пьяного старика… Он поведал брату о всех своих похождениях, но что-то важное, сокровенное всё-таки невольно скрыл.
– Костя, я кое-что не рассказал тебе…
– И что же?
– Когда я лежал в коробке, я… переживал, что тебя накажут, Костя, - признался Матвей, взглянув в серо-зелёные глаза брата, – что папа с мамой будут сильно ругать тебя из-за меня. Я не хотел этого… – Костя молчал.
– Но ты хотел наябедничать им, – возразил подросток.
– Это только сначала!.. Понимаешь, Костя, когда я лежал там, мне почему-то… стало тебя жалко. Я не могу объяснить это, но, наверное... Ох, я не знаю! – тоскливо произнёс Матвей, закрыв лицо руками. – Может, это потому, что ты… я не могу вот так… предать тебя. Хотя я был ужасным человеком… 
– Я был не лучше, Матвей, – сказал Костя, опустив глаза в пол. Младший брат с любопытством взглянул на старшего. Тот скомканно начал:
– Знаешь, когда я сгоряча наговорил тебе всего по телефону, я и не думал, что может… такое произойти, что я сильно тебя обижу, напугаю. Я потом… думал обо всём этом и понял, что в тот момент я был просто идиотом. Можно, конечно, меня обозвать похлеще, но это сейчас не столь важно (Матвей усмехнулся). Тогда я разозлился и натворил глупостей... Я даже на мгновение стал счастливым, Матвей, если честно. Это звучит ужасно. Будто… ну… глупо говорить об этом… ну будто черти в голову залезли. Вообще не соображал, что делаю. Говорят, что это возраст такой подростковый, когда эмоции не контролируешь, ну там гормоны и всякая чепуха…
– Все вы так говорите, – улыбнулся Матвей.
– Да, но мне это не оправдание. Из-за своей халатности я чуть тебя не погубил. Ты мог попасть в лапы если не к маньяку, то к пьянице, а я бы не простил себе этого…
– Тебя замучила совесть! – догадался Матвей.
– Пожалуйста, не перебивай… Хотя ты полностью прав. От кого угодно можно убежать, но от себя не убежишь никогда. Совесть тебя поймает везде. Она есть у всех, но не у всех она вовремя просыпается. Вот у меня она проснулась чуть ли не слишком поздно. Опоздай я на пару минут, с тобой могло что-нибудь ещё произойти… Знаешь, как я себя, Матвей, после этого ненавижу? Думаю, что не этого хотела видеть бабушка… – Матвей прижался поближе к брату и крепко-крепко обнял его. Костя погладил своей худой рукой жиденькие волосы Матвея.
– Матвей, слушай, ты это… ну… после всего этого… простишь меня? – произнёс Костя, не решившись взглянуть на брата. Подросток хотел провалиться под землю. Даже час назад он не так сильно переживал, как в эти секунды, когда Матвей испытующе смотрел на него после заданного вопроса.
– А ты? – задал встречный вопрос младший брат. – Простишь меня за моё ябедничество? – Костя внимательно поглядел на Матвея, ждавшего ответа.
– Попробую… братишка, ¬– улыбнувшись, ответил Костя.
– И я… брат, – прошептал Матвей.
Братья в тишине сидели рядом на кухонном диванчике. Ни один ни другой не хотели возвращаться к этому разговору. Костя не планировал рассказывать Матвею о разлитом морсе, чёрной кошке и загадочной старушке: не хотел беспокоить младшего, который и так испытал много потрясений. Он сам не мог найти объяснения тем странностям, с которыми столкнулся сегодня. Матвей уныло ковырял ногтем обивку дивана и глядел в окно, тоже о чём-то задумавшись.
– Да… вот это тяжёлый четверг вышел, – протянул Костя, взглянув на настенные часы, которые показывали полночь. Матвей рассмеялся.
-–Ты чего? Чего ржёшь? – не понял Костя, слегка улыбнувшись.
– Да так. У нас завтра спектакль, а я по ночам непонятно где гуляю. Пропадёт же Кай! Не дотянет до премьеры!
– Вообще-то спектакль уже сегодня, маэстро. Сейчас уже полночь.
– Ох, нет! А я не повторил свои слова! – Матвей стал трагически изображать безалаберного актёра, вознеся руки к потолку. – Конец спектаклю! Финита ля комедия!
– Какие мы слова знаем! – засмеялся Костя. – Эй, Шекспир! Допивай чай и спать ложись, а то родители придут и дадут мне по лбу за то, что ты ночью развлекаешься. А у тебя спектакль скоро…
– А ты не будешь готовиться к спектаклю?
– А я приглашён? – с волнением и любопытством спросил Костя.
– Если будешь громче всех аплодировать, то…
– Будь аккуратнее со своими условиями, Шекспир! Я же буду так кричать и хлопать, что зал оглохнет! – рассмеялся Костя, щекоча брата по животу и спине. Матвей, хохоча, крикнул:
– Тогда приглашён, приглашён!

Эпилог
  С того рокового дня для Дружининых утекло много воды. Спектакль «Снежная королева» прошёл на ура. Матвей, сыгравший роль Кая, был обаятелен. Все зрители ушли в восторге после премьеры, а больше всех был рад старший брат Матвея, который каждый раз, когда маленький Кай появлялся на сцене, вскрикивал и громко аплодировал. Маргарита Викторовна была удивлена такой резкой переменой в сыне. Она даже сделала ему замечание после представления, на что Костя лишь махнул рукой.
  О том ночном приключении братья решили не рассказывать родителям. По приезде отца и матери утром Костя сухо рассказал, что быстренько забрал Матвея из «Звезды» и всё обошлось благополучно. После доклада сына отец только рассмеялся и гордо сказал жене:
– Вот, Марго! Вот что делает родительская жесткость! Она внушает уважение в детские сердца! А если бы я попросил вежливо, то ничего бы не получилось. – Маргарита Викторовна лишь развела руками, послушав мужа. Она и не заметила, что задиристый Костя и ангелочек Матвеюшка нагло соврали, глядя ей в лицо. Настолько хорошо мать знала своих детей.
  Братья ещё долгое время пытались дать объяснение странным похождениям Матвея. Маленький путешественник уже сам сильно сомневался, что преследователь и правда гнался за ним: он не видел мужчину, ни разу не повернулся в сторону незнакомца, ни слышал его голоса. А на том перекрёстке, где мальчик заметил преследователя, мог оказаться вполне себе случайный прохожий. По новостям ничего не было слышно о поимке маньяка, соответственно, преследователь, который загнал его в ловушку, был в голове у мальчика.
  Старший же брат долгое время думал над теми нелепостями, которые произошли с ним в тот четверг. Костя пришел к тому, что его воображение и совесть сыграли с ним злую шутку, и он просто выдумал кошку и старуху, так как животное не могло просто так пробраться в квартиру на пятом этаже, а женщину в чёрном в своём районе подросток больше не видел. Он решил, что все эти кошмары и мистическая ерунда привиделись ему в поздний вечер, хотя временами Костя вспоминал слова старухи и крепко держал их в голове.   
  Вскоре очень неожиданно для братьев в школе, в которой они учились, педагоги провели несколько уроков по технике безопасности в тёмное время суток, а также рассказали детям, что следует делать, если поздно вечером они заметят подозрительного человека на улице. Матвей тогда вызубрил все правила, которые классный руководитель выдал ребятам на листочках. Увидя это, Костя сказал, смеясь:
– Я теперь с тобой не буду поздно гулять, Матвей.
– Это ещё почему?
– Да ты мне всю дорогу проболтаешь о технике безопасности, зануда!
Костя и Матвей с того жуткого четверга заметно изменились: Матвей перестал ябедничать на брата и подшучивать над ним. Наоборот, второклассник пытался восхищаться и гордиться братом, хотя бы иногда. Ему было тяжело спорить с матерью по поводу поведения Кости, но порой он защищал брата и перечил Маргарите Викторовне:
– Не ругайся на него, мама! Серебро на соревнованиях выиграть не каждый может, а если тебе это кажется таким никчёмным достижением, то сама иди плавать на соревнования! – возмущался Матвей, хмуря лоб.
– Ты…Ты как со мной разговариваешь, Матвеюшка? Я же плавать не умею!
– Ну раз на Костю бочку катишь, то научишься! – смело заявлял школьник. – Отец считал, что таких слов Матвей понабрался у Кости, поэтому Андрей Сергеевич стал чаще наказывать старшего сына.
  А Костя… А что Костя? Он меньше стал обращать внимание на ругань родителей, а вскоре и вообще прекратил с ними спорить. Мама вставала в ступор, не зная, как реагировать на спокойного подростка:
– Ты бестолковый, что ли, Костя? Почему опять двойку получил? – сетовала мать на сына. – Тебя, видимо, в роддоме подменили! В нашей семье нет таких…
– Оценки знания не показывают. Я и без них вырасту нормальным человеком. Тем более, во вторник я собирался идти на дополнительные занятия к учителю. Он знает о том, что я приду исправлять двойку, – спокойно, даже улыбаясь, отвечал подросток.
  Костя постепенно перестал дразнить брата, а если и подшучивал над ним, то делал это в безобидной форме, чем редко обижал ранимого Матвея. Да и времени он стал больше уделять младшему брату: иногда помогал ему с уроками, смотрел с Матвеем фильмы, ходил с ним в парк аттракционов. Сразу поладить мальчикам не удалось, да и дружными их ещё тяжело было назвать, но дети очень старались наверстать упущенное время. Так, Дружинин стал чаще приходить на спектакли младшего брата, чем очень радовал Матвея.
– Мы «Дон Кихота» разыгрываем в школе. Ты придёшь? – спрашивал он Костю.
– Нет, не приду… Я просто ворвусь на представление с букетом цветов для одного хорошего актёра!
– Ха-ха-ха! У меня появился фанат! Ура! – Матвей всегда приходил в восторг от таких комплиментов брата.
  Смех теперь часто заполонял дом семьи Дружининых. Трудно сказать, как относились к этому супруги, однако Костя с Матвеем однозначно были довольны таким переменам в своей жизни.