57. Топоров и Грачёв
28 июля 1998 года Ерофеев вынес постановление о частичном прекращении по п. 2 ст. 5 УПК РСФСР материалов уголовного дела в отношении заместителя Министра обороны РФ генерала армии Торопова В.М. по факту утверждения им документов о строительстве жилого микрорайона в пос. Октябрьский. Он утвердил договор о совместной деятельности по строительству 6 тыс. квартир с ФПК «Люкон» и по ходатайству начальника строительства и расквартирования войск ВС РФ генерал-полковника Соломатина А.А. дал согласие на выделение средств на предпроектные и проектные работы (было перечислено 1 млрд. руб.).
Встал вопрос, как объявить об этом В.М. Топорову. По почте или лично? А если лично, то кто это сделает?
Я это взялся сделать сам. Субординация соблюдалась. Да, и хотелось побывать в «третьем доме» МО РФ (это Главкомат Сухопутных войск), где происходили съемки эпизодов фильма «Офицеры». И посмотреть на Топорова (что за человек).
Договорился о встрече на 30 июля 1998 года. Ознакомил Топорова с постановлением. Никакого впечатления на меня он не произвел (чего не скажешь о других военачальниках, с которыми приходилось встречаться).
Потом слышал, что Топоров, увольняясь со службы, «прихватил» с собой из служебного кабинета (а это был кабинет маршала Жукова Г.К.) огромный глобус и мебель, вывезенную Г.К. Жуковым из Германии (чуть ли не из кабинета самого Гитлера). Как он всё это вывозил из здания и куда дел, не знаю. Слухов было много, но значимых юридических последствий не последовало.
Тогда же Ерофеев вынес постановление о прекращении материалов уголовного делва в отношении бывшего Министра оббороны РФ генерала армии Грачёва П.С.
Встал тот же вопрос: как объявлять ему это постановление, кому поручить. Однозначно, это должен был сделать я. «Армейская субординация», «уровень должностного лица» обязывали. Грачев П.С. избегал общения со следователями. Помог мне Ананьев Е.Н.
Встречались мы с Павлом Сергеевичем в офисе госкомпании «Росвооружение» на Гоголевском бульваре, где Грачёв П.С. был Советником. Организовал эту встречу Ананьев Е.Н.
Я объявил Павлу Сергеевичу постановление о прекращении в отношении него дела, спросил, есть ли вопросы, заявления. Разъяснил право и порядок обжалования этого решения.
Знакомясь с постановлением, он внимательно смотрел на меня. Потом стал задавать вопросы, всё больше втягиваясь в разговор с видимым удовольствием, а потом вообще «выдал» мне (он человек простой) примерно то же, что когда-то говорил Турецкий М.А.
- А ведь я Вас совсем другим представлял! Мне о Вас столько плохого говорили! Характеризовали, как существо грубое, неряшливое, необразованное и хамоватое. Поэтому и избегал встречи. Евгений Николаевич уговорил Вас принять. А сейчас смотрю: интересный внешне и прилично одетый человек, очень вежливый и культурный, приятный собеседник, хорошо говорит и, честно говоря, Вам хочется верить!
Не решился я спросить, а кто же меня так характеризовал.
То, что его лестная характеристика не была просто словом (он вообще был человек простой, бесхитростный) подтвердилось самым неожиданным образом через шесть с лишним лет.
Мы встретились с ним следующий раз 1 декабря 2004 года на 60-летии генерал-полковника Ситнова А.П (бывшего Начальника вооружений Российской армии, о нём речь позднее) в гостинице МО РФ «Союз».
Я уже не служил, как, собственно, и Анатолий Петрович тоже. Но вот меня он запомнил и пригласил в числе ста его гостей.
Были члены Правительства страны, руководители крупных оборонных предприятий. Они поглядывали на меня как на случайно оказавшегося в их среде.
Среди приглашённых был и Грачёв П.С. На него все сразу обратили внимание, его-то все знали. Несмотря на то, что наша с ним единственная встреча длилась непродолжительное время пять-шесть лет назад, войдя в банкетные зал, он сразу узнал меня (я был за одним из крайних столов) и сам подошёл, с улыбкой протянул руку для приветствия и спросил: «Как дела?». Тем самым поверг в изумление «именитых» гостей Анатолия Петровича. Многие из них меня просто не знали. Это ж надо так запомнить! А когда я спросил разрешения сфотографироваться с ним на память, тут же согласился и потребовал от фотографа: «Давай, снимай». Видимо, ему показалось, что меня его обращение к фотографу покоробило, и он пояснил: «Ты не переживай, он не обидится. Это – мой бывший подчинённый и привык к моей манере общения. Он и не такое от меня слышал». Вышли с ним фотографироваться «на память». Но тут подвернулся какой-то «липкий» тип и нахально оттеснил меня на «второй план» (встал между мной и Грачёвым П.С.). Повторно сфотографироваться не получилось, так как всех позвали к столу. А больше встреч и не было.
Я – первый слева, Павел Сергеевич – третий. Фотография неважная, но другой нет и не будет уже.
О Павле Сергеевиче много разного говорили. Подписывал он документы, которые ему «подсовывали» Кобец К.И. и ему подобные, чуть ли не «на коненке». Верил этим людям. Они, действительно, были умнее Министра. Но в нём было и то, что до сих пор оценивается мной (и не только мной) положительно. Вот моя подборка этих моментов:
Грачёв Павел Сергеевич в течение 5 лет принимал активное участие в боевых действиях советских войск в Афганистане в качестве командира отдельного парашютно-десантного полка. «За выполнение боевых задач при минимальных людских потерях» награждён званием Героя Советского Союза. По отзывам ветеранов-афганцев, Грачёв был заботливым командиром.
В мае 1992 года назначен Министром обороны РФ и ему присвоено звание генерала армии. Одним из первых распоряжений в качестве Министра обороны – разрешение российским войскам, находящимся в зонах межнациональных конфликтов, открывать огонь на поражение в случае нападения на воинские части. Выступил против ускоренного вывода российских войск из Польши и из Прибалтики, мотивирую это тем, что Россия пока не располагает ресурсами, необходимыми для решения социально-бытовых проблем военнослужащих и членов их семей.
Заявлял, что Российская армия должна быть гарантом безопасности русских людей, находящихся за пределами России, что вызвало негативную реакцию у руководителей государств «ближнего» зарубежья (Молдова, Грузия и др.)
В январе 1995 года, выступая по телевидению, назвал уполномоченного Президента по правам человека Сергея Ковалёва «врагом России, на котором клейма некуда ставить», а председателя парламентского комитета по обороне Юшенкова – «гадёнышем». Потом зарубежные корреспонденты мучились, как перевести это слово на свои языки (аналога не оказалось), в результате получилось, что Грачев назвал Юшенкова «маленькой змейкой».
Юшенков обратился в Верховный суд с заявлением о привлечении Грачева к ответственности, но Военная коллегия Верховного суда РФ своим постановлением отказала в возбуждении уголовного дела «за публичное оскорбление, нанесённое им в средствах массовой информации председателю комитета Госдумы по обороне Сергею Юшенкову» согласно акту амнистии в связи с 50-ем Победы в Великой отечественной войны.
Юшенков тогда заявил, что он «удовлетворён тем, что акт амнистии был распространён на одно из высших государственных лиц России».
58. Выход на ст. 201 УПК РСФСР
В это время моя жена ходила на последнем месяце беременности. Беременность она переносила тяжело. В городе стояла сишльная жара. Надо было вывозить жену загород, но на мне «висело» дело с обещанием Демина закончить следствие по нему 3 августа 1998 года.
- Вот завершите следствие, выйдете на ознакомление обвиняемого и его адвоката с материалами дела 3 августа, четвёртого можете уходить в отпуск.
А какое «закончить», когда дела не было. Были только первые три тома, которые я оформлял сам. Остальные тома должны были формировать следователи группы. Должны были, но томов не было, были только разрозненные материалы. Я просил: «Хотя бы скажите, сколько томов у вас бужет по тому или иному эпизоду». Всё это и Сагура, и Шеин, и Яковлев знали. Только Дёмин не знал. Но он вообщен мало что знал о реальном положении дел. Он даже забыл о том, что окончание дела Кобеца К.И. назначил на третье августа. 30 июля он заявил, что дело завершено.
Заметка в «Независимой газете» за 31 июля 1998 года, № 138 (1709) на стр. 2 в разделе «Новости»:
Кобецу предъявлено обвинение.
Как сообщил на состоявшейся вчера пресс-конференции Главный военный прокурор генерал-полковник юстиции Юрий Дёмин, с 1996 г. за различные преступления осуждено 14 генералов. Из них 9 были наказаны за шесть месяцев этого года. На сегодня органами военной прокуратуры расследуются 14 уголовных дел в отношении представителей российского генералитета, к 13 из них применён акт амнистии. Главный военный прокурор объявил о завершении расследования дела в отношении бывшего заместителя Министра обороны – Главного военного инспектора ВС РФ генерала армии Константина Кобеца, которому предъявлено обвинение по трём статьям Уголовного кодекса: злоупотребление служебным положением, взяточничество, незаконное хранение огнестрельного оружия».
Александр Шабуркин.
Указание
старшему следователю по особо важным делам 1 отдела
6 управления Главной военной прокуратуры полковнику юстиции Завгороднему А.И. по уголовному делу № 29/00/0017-96
(в порядке ч. 2 ст. 26 и ст. 211 УПК РСФСР)
Из материалов уголовного дела № 29/00/0017-96 в отношении должностных лиц Министерства обороны и Главного штаба Военно-воздушных сил РФ усматривается, что в отношении бывшего заместителя Министра обороны РФ-Главного военного инспектора РФ генерала армии Кобеца К.И. по эпизодам получения взятки в крупном размере в виде выгод имущественного характера и иного имущества, использования из корыстной и иной личной заинтересованности своих служебных полномочий вопреки интересам службы, повлекшее тяжкие последствия, а также неоднократного незаконного хранения и ношения огнестрельного оружия установлены все обстоятельства, подлежащие доказыванию.
Для решения задач уголовного судопроизводства и скорейшего окончания предварительного следствия необходимо выделить в отдельное производство уголовное дело в отношении Кобеца К.И.
Выделение дела в отношении Кобеца К.И. для завершения расследования не отразится на всесторонности, полноте и объективности исследования и разрешения дела.
Учитывая изложенное, руководствуясь ч. 2 ст. 26, ст.ст. 211 и 212 УПРК РСФСР,-
Требую:
Выделить из уголовного дела № 29/00/0017-96 в отдельное производство для завершения расследования уголовное дело по обвинению бывшего заместителя Министра обороны РФ-Главного военного инспектора РФ генерала армии Кобеца К.И.
- в получении от президента ФПК «Люкон» Киташина Ю.А. взятки в крупном размере в виде выгод имущественного характера и иного имущества, а именно:
1) оплаты корпорацией проектирования загородного дома в пос. Горки-6 Красногорского района Московской области в сумме 66 млн. рублей,
2) оплаты ФПК «Люкон» кирпича и железобетонных изделий для строительства дома на общую сумму 106 млн. рублей,
3) оплаты корпорацией строительно-монтажных работ, выполненных фирмой «ЭПЭ» при строительстве дома, на сумму 300 тыс. долларов США,
4) получение его сыном – Кобецом Ю.К. – заработной платы в ФПК «Люкон» за период с ноября 1994 года по февраль 1995 года в сумме 1.430.520 рублей;
- в использовании из корыстной и иной личной заинтересованности своих служебных полномочий вопреки интересам службы, повлекшеё тяжкие последствия;
- в неоднократном незаконном хранении и ношении огнестрельного оружия – пистолета марки «Стар»,
то есть в совершении преступлений, предусмотренных п. «г» ч. 4 ст. 290, ч. 3 ст. 285 и ч. 2 ст. 222 УК РФ.
Заместитель Генерального прокурора РФ-
Главный военный прокурор
генерал-полковник юстиции (подпись) Ю.Г. Дёмин
27 июля 1998 года
Моя виза: «с/в НП-18/98 (подпись)»
На основании этих указаний я подготовил Постановление о выделении материалов дела в отношении Кобеца К.И. в отдельное производство и принятии нового дела в своё производство.
Постановление
о выделении уголовного дела и принятии его к производству
28 июля 1998 года город Москва
Старший следователь по особо важным делам Главной военной прокуратуры полковник юстиции Завгородний А.И., рассмотрев материалы уголовного дела № 29/00/0017-96,-
Установил:
Из материалов уголовного дела № 29/00/0017-96 в отношении должностных лиц Министерства обороны и Главного штаба Военно-воздушных сил РФ усматривается, что в отношении бывшего Главного военного инспектора РФ-заместителя Министра обороны РФ генерала армии Кобеца К.И. по эпизодам получения взятки в крупном размере в виде выгод имущественного характера и иного имущества, использования из корыстной и иной личной заинтересованности своих служебных обязанностей вопреки интересам службы, повлекшего тяжкие последствия, а также неоднократного незаконного хранения и ношения огнестрельного оружия установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию.
Для решения задач уголовного судопроизводства и скорейшего окончания предварительного следствия необходимо выделить в отдельное производство уголовное дело в отношении Кобеца К.И.
Выделение дела в отношении Кобеца К.И. в отдельное производство не отразится на всесторонности, полноте и объективности исследования и разрешения дела.
Учитывая изложенное и указания заместителя Главного военного прокурора (???), а также то обстоятельство, что расследование выделенного дела поручено мне, руководствуясь ч. 2 ст. 26 и 129 УПК РСФСР, -
Постановил:
1. Выделить из уголовного дела № 29/00/0017-96 в отдельное производство для завершения расследования уголовное дело по обвинению бывшего Главного военного инспектора РФ – заместителя Министра обороны РФ генерала армии Кобеца Константина Ивановича
- в получении от президента ФПК «Люкон» Киташина Ю.А. взятки в крупном размере в виде выгод имущественного характера и иного имущества,
- в использовании из корыстной и иной личной заинтересованности своих служебных обязанностей вопреки интересам службы, повлекшим тяжкие последствия,
- в неоднократном незаконном хранении и ношении огнестрельного оружия – пистолета марки «Стар»,
то есть в совершении преступления, предусмотренных п. «г» ч. 4 ст. 290, ч. 3 ст. 285 и ч. 2 ст. 222 УК РФ (согласно прилагаемой к постановлению описи).
2. Выделенному уголовному делу присвоить № 29/00/(где ещё два ноля??? – моё замечание, А.З.)18-98 и принять к своему производству.
3. Копию постановления направить Главному военному прокурору для сведения.
Старший следователь по особо важным делам
при Главном военном прокуроре
полковник юстиции (подпись) А.И.Завгородний
Моя виза: «с/в НП-17/96 (подпись) А.И.Завгородний 28.07.98 г.»
Мой комментарий: Сразу бросается в глаза та спешка, с которой «ляпали» дело. Я в своём постановлении заместителя Генерального прокурора РФ называю заместителем Главного военного прокурора. Неправильно называю номер нового дела. И, ведь что интересно, никто на это не обратил внимания. А ведь, сколько человек смотрели дело! Спешка, спешка…
03.08.1998 года я формально (повторяю, формально) завершил следствие по выделенным для направления в суд материалам в отношении Кобеца К.И. Такова была воля Главного военного прокурора генерал-полковника юстиции Дёмина, а она (эта воля) никак не считалась с реальным положением дел (дела), ибо тома ещё не были сформированы, а внутри была масса недоработок. Работали мои следователи (в особенности Савицкий К.А. и Рамишвили Н.Б.) на примитивнейшем уровне. Не хватало не только профессиональных знаний. Общей культуры было явно недостаточно.
Я просто вызвал их к себе в кабинет и на полу кабинета стал на чистых листах писать с их слов количество томов, и названия эпизодов. «Номеровал» тома.
Предъявить Кобецу для ознакломсления я мог только первые три тома.
Счастье, что Кобец К.И. ни по объявлении ему о завершении следствия, ни потом не потребовал предъявить ему все тома «его дела».
И его адвокат Сафронский Э.Г., который наверняка обратил бы внимание на то, что «дела-то ещё нет», несколько месяцев не появлялся в ГВП. У меня сохранилились датированное 28.01.1999 г. за подписью Сагуры А.Л, обращение Рамишвили Н.Б. к адвокату Сафронскому с предложением приступить к ознакомлению с материалами дела, которое «…проводится с 3-го августа 1998 года по настоящее время..»
Итак, «сформировано»(обозначено) было 46 томов, которые якобы и принял у меня Рамишвили 3 августа 1998 года:
1. Администрация (или движение дела)
2. Администрация, т. 2
3. Материалы о наложении ареста на имущество Кобеца К.И.
4. Протоколы допросов Кобеца К.И.
5. Личность Кобеца К.И. (в том числе суд-мед. экспертиза)
6. Личность Кобеца К.И. (в том числе суд-псих. экспертиза)
7. Прокурорская проверка по даче Кобеца К.И. + материалы о получении земельного участка Левчуком И.Е.
8. Проектирование дачи в Горках-6
9. Проектирование дачи в Горках-6
10. Документы, изъятые у Бабаяна.
11. Документы, изъятые у Переслегина.
12. ЭПЭ
13. ЭПЭ
14. ЭПЭ
15. ЭПЭ
16. Работа сына
17. Работа сына
18. Кирпич
19. Кирпич
20. Кирпич + блоки
21. Прокурорская проверка и следственные действия по Счётной палате РФ
22. Северное Чертаново (документы)
23. Северное Чертаново (допросы должностных лиц).
24. Проверка претензий «Люкона» к МО РФ.
25. Прокурорская проверка по казахстанским деньгам.
26. Казахстанские деньги (следственные действия).
27. Документы, заключения экспертиз, акт ревизии ВВС.
28. Реализация «Люкону» авиатехники.
29. Реализация «Люкону» авиатехники.
30. Реализация «Люкону» авиатехники.
31. Реализация «Люкону» авиатехники (Рыбинские авиамоторы).
32. Проверка обоснованности перечисления средств.
33. Авиадвигатели по Протоколу № 1.
34. Приобретение 2-х ЦВК.
35. Приобретение 20-ти «Диаграфов».
36. Авиаперевозки.
37. Авиаперевозки.
38. «Родники».
39. «Родники».
40. «Родники».
41. Солдаты.
42. Солдаты.
43. Солдаты.
44. Квартира Ничипорук.
45. Квартира Ничипорук.
46. Хранение оружия.
И эти тома, и другие из основного дела дорабатывали уже после моего возвращения из отпуска. Отпуск был короткий – недели две.
59. Рождение девочек и полученире квартиры
На следующий день после объявления Кобецу К.И. о завершении следствия в отношении него, 4 августа 1998 года, в первый же день моего отпуска, родятся мои девочки. Родятся недоношенными, слабенькими. Помощи получить было не откуда.
Жена не справлялась. А на мне висело огромное дело. Да, и мои руководители «с большим энтузиазмом» отнеслись к моим трудностям в плане «выживания» меня о службы.
Еженедельно на протяжении месяца или полтора собирали оперативные совещания, на которые приглашалось все руководство (до 10 человек). В течение двух-трех часов (не преувеличиваю) меня убеждали, что я не справлюсь с расследованием. Я, глядя на все это, про себя удивлялся: «Ну ладно, они меня не уважают, не уважают мое время, хотя я за это время многое бы мог сделать. Но неужели они не понимают, что, убивая так свое время, они не уважают себя?! Я только просил: «Дайте мне работать! Не отрывайте от дела!»
Домой шёл никакой. А дома - новые проблемы. И меня ждали, чтобы на меня эти проблемы выгрузить.
- Забирай их! Они орут и орут! – С порога орала (другого слова не найду) жена.
Я брал лапонек одну в одну, другую в другую руки, прижимал к себе, и они замолкали.
Новый взрыв негодования:
- Почему они у меня орут, а у тебя молчат!
- Они же зверушки! Они чувствуют биополе. У тебя оно раздражённое. Вот они и плачут. У меня спокойное, доброжелательное, вот они и замолкают. Иди ложись спать!
Интересно: взрослая баба не могла обратиться за помощью к своим сёстрам, подругам, родителям, знакомым. Меня ждала и с готовностью ложилась спать. Устала! Я, в её глазах, видимо, не уставал.
Я кормил девочек, купал их, укладывал спать. Потом стирал, гладил, убирал. Ложился в два-три часа. На сон у меня оставалось два-максимум три часа. И ночью, если девочки плакали, поднимался я. А утром идти на службу.
Идя домой на следующий день, я мечтал лишь добраться до двери, упасть прямо у порога и уснуть. Да где там! Всё повторялось:
- На их! Они орут!
Именно тогда я надорвал свое сердце и давление стало шалить. Я не думал уже о том, насколько меня хватит и хватит ли вообще, справлюсь ли я, да и вообще - выживу ли. Я просто тупо тянул лямку, пока хватит сил.
Попытался на работе вместо обеда спать в обеденный перерыв. Где там?! Шеин и Сагура стали донимать меня именно в это время. Стучали в дверь, звонили по телефону, вызывали по разным поводам, откровенно спрашивали: «А Вы почему закрываетесь в кабинете? Вы что, спите?». Будто я в обеденный перерыв также должен докладывать о своих действиях.
Как «дотянул» до отпуска, сам не знаю, а потом что-то у них (Сагура, Шеин) «рассосалось», и они убавили свою прыть и отстали от меня, позволили работать в обычном режиме. Я выдержал.
Как-то Виктор Степанович мне сказал:
- Анатолий Иванович! У Вас двое маленьких детей. Вы имеете право на льготную очередь на получение квартиры. Пишите рапорт.
Да, были у Виктора Степановича такие «просветы».
Я тут же написал рапорт.
Заместителю
Главного военного прокурора
генерал-лейтенанту юстиции
Смирнову В.А.
рапорт.
В связи с изменением моего семейного положения (4 августа 1998 года у меня родились две дочери – Дарья и Александра, а всего у меня теперь четверо детей) прошу включить меня в льготную очередь на получение жилья.
Старший следователь по особо важным делам
при Главном военном прокуроре
полковник юстиции А.И.Завгородний
2 сентября 1998 года
У этой фотографии длинное название: «Галя, а кто их так назвал? Они, действительно, Даша и Саша» (из письма тёщи Галке). Слева – Даша. Справа – Саша.
Квартиру я получил быстро. Помог мне в получении квартиры секретарь жилищной комиссии ГВП Дзадзиев Анатолий Султанович. Мы с ним были знакомы ещё по службе на Дальнем Востоке. Какой-либо дружбы между нами не было. Тем удивительнее и приятнее была для меня его помощь. Бескорыстная помощь.
Как только к нему поступил мой рапорт он тут же собрал комиссию. Представил меня. Сказал, что нуждаюсь в жилье. «Народ» это воспринял холодно. Нуждающихся было много. Откровенно против никто не высказывался, но и «за» не говорили. Сыграли свою роль настойчивость и напор Дзадзиева А.С. Я по понятной причине молчал.
- Зачем Вы собрали нас? О чём речь? Нам и распределять нечего! Никакого жилья в ГВП не представляется! - Обратился к Дзадзиеву А.С. с укором кто-то из членов комиссии.
- А мы в принципе рассмотрим! А как жильё поступит, так и оформим на него! – Не сдавался Дзадзиев.
Такая формулировка многих устраивала: когда ещё будет это жильё и сколько всего за это время поменяется! Короче, проголосовали «за».
После этого Дзадзиев мне сказал:
- Теперь, Толя, всё зависит от тебя. Поднимай всех и вся в ГлавКЭУ и КЭУ Москвы, но чтобы была срочно выделена ГВП четырёхкомнатная квартира, пока члены комиссии не очухались, и пока не появились новые желающие, новые обстоятельства и т.д.
Я тут же двинулся в ГлавКЭУ и попросил Власова В.В. выделить ГВП квартиру. Он тут же отдал распоряжение оформить передачу положенной мне квартиры. После разрыва отношений с первой семьёй Эдуард Петрович Михайлов выделил мне служебную однокомнатную квартиру в доме 16 по Рублевскому шоссе. Я здесь уже «прижился» и переещжать в другой район не хотел. Виктор Владимирович распорядился выделить квартиру в соседнем доме.
ГВП
Извещение № 341 от 30 октября 1998 г.
Вам выделяется жилая площадь
В счёт плана 1998 года
По улице Рублёвское шоссе ЗАО (шифр-98-2632) дом 18, корп. 3, этаж 9, квартира № 122, комнат 4, площадь: жилая -64,1, общая – 101,0.
Список и документы для оформления ордеров на выданную жилую площадь просьба представить в ГлавКЭУ МО РФ не позднее 14.11.1998 г.
При отсутствии списков и документов к указанному сроку площадь будет изъята.
Зам. Начальника ГлавКЭУ МО РФ (подпись) В.Никольский
/Начальник жилищного отдела ГлаввКЭУ МО РФ (подпись) Г. Седлов
Дзадзиев А.С. оформил документы. Но их ещё надо было подписать у первого заместителя Главного военного прокурора генерал-лейтенанта юстиции Носова Г.Н. Казалось, вместе служили на Дальнем Востоке, отношения были нормальные и там, и здесь, а он чуть всё не испортил:
- А чего это мы вокруг Завгороднего А.И. так пляшем?! Почему ему так срочно предоставляем жильё?!
На самом деле его «угнетало» не только это. Квартира была «на Рублёвке», где поселялся только «истеблишмент» ГВП и центральных управлений МО РФ.
Но у меня с начальником АХО ГВП майором Лавровым были хорошие отношения. Он и спас положение:
- Решение жилищной комиссии состоялось. Завгородний А.И. – первый в льготной очереди. У него четверо детей. Решалось, что первая же поступившая в ГВП из ГлавКЭУ квартира будет предоставлена ему. Это как раз тот случай.
Носов Г.Н., пусть и скрепя сердцем, подписал решение о предоставлении квартиры мне.
Сагура А.Л. моё желание получить квартиру на Рублёвском шоссе категорически не принял:
-Надо быть поскромнее. Вот лучше получайте в Нахабино (это Подмосковье).
Конечно, здесь было нежелание моего «возвышения». Получение квартиры на Рублёвке было символом жизненного успеха. Там селились только «высшие люди». Сагура меня к ним причислять не хотел.
Вторил ему и Виктор Степанович Шеин:
- Анатолий Иванович! С Рублёвки часто люди идут в тюрьму.
Я не сдавался:
- В тюрьму мне не за что. Да и люди отсюда, если и идут в тюрьму, то не за то, что здесь получили жильё, а за что-то другое. Выбирать жильё поскромнее я также не собираюсь. В Законе говорится, что я имею право на определённое количество квадратных метров на себя и своих близких. Там не указывается, где именно эти квадратные метры должны быть. Почему бы мне не получить их в этом прекрасном и престижном месте. Наоборот, Вы должны гордиться, если Ваш работник будет жить в престижном районе. Престиж «фирмы» поднимется. Короче, не дал себя «сбить» на более скромный вариант.
Но трудности остались и после оформления решения о выделении мне этой квартиры. Какие-то мошенники из организации-дольщика застройки «продали её в числе других лучших квартир» толстосумам из гражданского населения, а сами скрылись за границей. У обманутых «покупателей» на руках были документы, обосновывающие их право на это жильё. Они устраивали пикеты, демонстрации. «Отыграть» ситуацию оказалось возможным только посредством возбуждения уголовного дела и постепенного «вывода» квартир из собственности обманутых людей. Я встречался с судьёй (Борщёв Александр Андреевич) и тот мне объяснил ситуацию:
- Ваше жильё никуда от Вас не денется. Но меня попросило руководство города постепенно, потихоньку, не у всех сразу (дабы избежать организованных протестных акций) оспаривать собственность у обманутых людей.
«штампик Черёмушкинского межмуниципального (районного) народного суда ЮЗАО г. Москвы-11» 117218, г. Москва, ул. Кржижановского, 20/30 корп.3»
Вх. № 89 от 06.07.98 г. КОПИЯ
Определение
2 июля 1998 г. народный судья Черёмушкинский районного суда города Москвы Борщёв А.А., ознакомившись с исковым заявлением по иску Бизякина А.В. к ЗАО «Московская Риэлтерская компания» о понуждении к исполнению обязательств в натуре
Нашёл,
Что до внесения дела к слушанию в судебное заседание необходимо произвести предусмотренные ст.141,142 ГПК РСФСР действия по предварительной подготовке дела, а поэтому, руководствуясь ст. 141,142 ГПК РСФСР
Определил:
Наложить арест на кв.кв. 122 и 123, расположенные по адресу: Москва, Рублёвское шоссе, д. 18, корп. 3 (Москва, мкр. Фили-Кунцево-2, корп. 304)
Судья (подпись ) А.А.Борщёв
Печать суда
Штамп и печать нотариуса Долгова М.А. о верности копии (зарегистрирована в реестре № 1-1231)
Это определение и.о. старшего судебного пристава Кунцевского межмуниципального (районного) народного суда ЗАО г. Москвы Белова О.В. направила для исполнения начальникам ЖЭК № 17 и 457 управления строительства с предложением запретить допуск в указанные квартиры лиц с любыми документами, а также установку в них металлических дверей.
06.07.1998 г. судебный пристав-исполнитель Родионова Е.М. составила акт описи и ареста вышеназванных квартир.
Я готов был ждать, ибо повторного успешного прохождения жилищной комиссии ГВП не предвиделось. Только бы не сорвалось, и никто бы из толстосумов, «не отсудил» мою квартиру!
Короче, вселиться в свою квартиру я смог только в сентябре-октябре 1999 года, когда девочкам шёл второй год. А до этого мы жили всё в той же однокомнатной служебной (дворницкой) квартире.
Так я и моя девочки стали москвичами.
Я был прописан в СВОЕЙ квартире.
Наконец, осуществилась моя мечта: я имел дома свой кабинет, где мог работать с документами и книгами.
60. Ленивые и безграмотные следователи
А служба шла своим чередом. Меня «жёстко прессовали». Очень хотел Сагура А.л. от меня избавиться. От меня требовали работу, в том числе подчинённых следователей и дознавателей. А те, видно с подачи Сагуры А.Л., ожидали, что Завгородний А.И. «вот-вот падёт».
Поскольку сам Савицкий К.И. не мог выявить (увидеть) свои ошибки и огрехи, пришлось подробно расписывать ему, что надо сделать (с указанием томов и конкретных листов дела). И делать пришлось многократно, так как то Савицкий К.И. обманывал, что сделал, то просто отказывался делать.
Вот некоторые мои замечания:
- убрать копии, вшить подлинники,
- неоговоренное исправление,
- нет упоминания о результатах применения фото и видеосъёмок,
- где опись выделенных материалов,
- как быть с действительными наименованиями частей,
- зачем в деле секретная справка,
- два третьих листа,
- не пронумерована справка,
- почему два свидетеля принимают участие в следственном эксперименте (Кобец Ю.К. здесь не свидетель. Он выступает в роли хозяина, никаких показаний не даёт. Зачем же его предупреждать об уголовной ответственности по ст.ст. 308 и 307 УК РФ),
- подписи свидетеля под каждой страницей, а не только в конце,
- неоговоренные исправления,
- подписи о желании давать показания на русском языке,
- откуда эти материалы появились в деле,
- кто разъяснял экспертам их права и предупреждал об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение,
- как это ходатайство оказалось в деле, кто его принял,
- каковы результаты применения НТС (упомянуть о приложении фототаблицы, а на обратной стороне написать справку, что видеозаписи не получилось,
- если верить записям в протоколе, то следственное действие продолжалось непрерывно более четырёх суток,
- как быть с ходатайством понятого об отъезде домой,
- опечатать негативы,
- что за «акт вскрытия», и какое отношение он имеет к назначенной экспертизе,
- где поручение дознавателю на производство допроса,
- какова дальнейшая судьба изъятого,
- справку убрать, а содержащиеся в ней сведения должны войти в соответствующий протокол осмотра,
- почему Рамишвили Н.Б. просил разъяснить экспертам статью о вещественных доказательствах, а не об их правах и обязанностях,
- почему заключение почерковедческой экспертизы не объявлено Кобецу К.И.,
- не надо расписываться за меня, я на месте,
- листы не читаются,
- зачем здесь эти материалы?
- перешить дело по хронологии и смыслу,
- почему копия?
- повестка Афонину – зачем она здесь?
- это – не вещественное доказательство, раз; а во- вторых, где расписка о приёме на хранение переданного имущества,
- что за чехарда в нумерации листов,
- фамилия, имя и отчество в разных падежах - исправить,
- эти документы хранятся «не при деле», а в деле,
- дооформить, дата,
- кто составлял документ, где его концовка,
- пронумеровать,
- нужно ли подшивать это отдельное поручение, если оно не исполнено
(Савицкий ехидно приписал: «Это наша работа, если считаете не нужно, то сами и расшивайте!» Дисциплина в группе аховая!)
- это ответ, а где сам запрос?
(Савицкий дописывает: «Это же всё из Костромы!» Будто это обстоятельство что-то решает),
- кому и в связи с чем дана эта справка?
(Савицкий пишет: «Справка идёт вслед за протоколом осмотра». (Короче - «Грузите апельсины бочками. Братья Карамазовы»),
- зачем вшито это отдельное поручение, если его не представилось возможным выполнить?
(Савицкий пишет: «Это необходимо для суда. Мы искали людей». – (Искали, но не нашли. Суду от этого легче?)
- не принято решение об ответственности Гончаренко за направление солдат для работы на даче Кобеца К.И.
(Приписка Савицкого: «О том, что Гончаренко направлял людей мне ничего не известно, Кобецу вменяется в вину работа Сарцевича, Гончаренко и Лопатина, но это офицеры, а не солдаты. Принимать решение по Гончаренко я не буду, т.к. он проходит по другим эпизодам». - Читаешь и задаешься вопросом, всё ли у этого человека в порядке с головой? Что он пишет? Кому пишет? Что за «буду-не буду»?)
Ну и так далее на пятнадцати листах.
И это «огрехи» не начинающего следователя в гарнизонной прокуратуре, а «важняка» ГВП!
Работать не хотели и другие следователи. Вели себя дерзко. Какое-то время я делал заметки об их поведении, чтобы в случае необходимости показать Шеину В.С. Вот, что сохранилось о Рамишвили Н.Б.:
04.09.98 Рамишвили ушёл с работы, не доложив о проделанной за день работе, и поручив подготовку постановления о предъявлении нового обвинения Киташину Ю.А. дознавателю.
07.09.98., 09.12 Застал Рамишвили за читкой газеты. На вопрос, почему в пятницу ушёл без доклада, ответил, что рабочий день уже закончился, а меня, дескать, не было. На вопрос, почему вопреки указанию Шеина В.С. столь важную работу поручил дознавателю, в свою очередь, спросил, а почему я сам не подготовлю это постановление, почему не вышел на работу в субботу. Говорил дерзко, раздражённо.
Около 10 час. в тот же день. Когда я вошёл в кабинет, дознаватель читал газету, а Рамишвили никак на это не реагировал. Проверка плана на неделю показала, что он формален и написан для «отписки». Сам Рамишвили сказал, что план «не вполне готов», ибо на составление плана у него не было достаточно времени. Проверка планов за предыдущие две недели показала, что ни один из них не выполнен.
…10.09.98 Рамишвили и дознаватель Репин К.Ю. прибыли на службу в 9.18. На напоминание, что рабочий день у нас начинается в 9.00, Рамишвили заявил, что если я ещё раз заговорю с ним на эту тему, он будет работать исключительно с 9.00 до 18.00. Затем стал кричать, что он – не мальчик, что ему уже 36 лет, он – майор и не позволит делать ему замечания. При этом выхватил из кармана ключи и зашвырнул их в угол.
14.09.98 Добиваясь выделения бригаде автомашины, узнаю, что она уже выделена, и ею пользуется Рамишвили. В субботу автомашина в неисправном состоянии прибыла в парк в один час ночи. Рамишвили пояснил, что сам не знал, что автомашина приходит в ГВП. Он ею, дескать, не пользуется. А в субботу дал Савицкому. На вопрос, почему не доложил мне о выделении в группу автомашины, заявил: «А Вы у меня об этом спрашивали?!»
Пока дело из производства Рамишвили не забрали, тот вот так и «барствовал». Он и потом ничего не делал, но уже придерживал язык за зубами. А то они с Савицким К.А. считали дни, когда «Завгороднего уберут» и во всеуслышание болтали об этом на стороне (в войсках).
Заметно снизилась активность и у прикреплённых к следственной группе работников Управления военной контразведки, о чем я вынужден был представить справку руководству.
Справка
о взаимодействии ГВП и ФСБ по уголовному делу № 29/00/0017-96
Оперативное сопровождение расследования уголовного дела № 29/00/0017-96 проводилось практически с начала следствия.
В ноябре 1996 года представителями следственного управления ГВП, а также ФСБ РФ и МВД РФ разработан, а в декабре утвержден заместителем Главного военного прокурора генерал-лейтенантом юстиции Гавето С.Э., первым заместителем Министра внутренних дел РФ генерал-полковником Колесниковым В.И. и заместителем директора Федеральной службы безопасности генерал-полковником Соболевым В.А. план оперативно-розыскных мероприятий по уголовному делу.
В соответствии с этим планом в Управлении военной контрразведки Департамента контрразведки ФСБ РФ была создана группа для работы по делу во главе с генерал-майором Яровенко Ю.И. Регулярно проводились совместные совещания этой группы с представителями следственного управления ГВП для решения конкретных задач, стоящих перед следствием. В феврале 1997 года состоялась встреча Главного военного прокурора генерал-полковника Паничева В.Н., начальника следственного управления ГВП генерал-майора Шеина В.С. и руководителей следственной бригады по делу с начальником УВКР ФСБ РФ генерал-полковником Моляковым А.А. Решались вопросы активизации помощи следствию.
1 апреля 1997 года в офисах ФПК «Люкон» и её дочерних фирм, а также на квартирах у руководителей этих фирм было проведено более 30 обысков. В подготовке этих обысков принимали участие и представители УВКР ФСБ РФ. Более того, представители УВКР ФСБ РФ приняли участие в наиболее важных обысках.
Этот положительный опыт подготовки и проведения одновременно большого количества обысков неоднократно использовался и в дальнейшем (29 апреля 1997 года было проведено 10 обысков в служебных кабинетах, квартирах и дачах Кобеца К.И. и его близких, 26 июня 1997 года – более 10 обысков в помещениях 7-го управления Начальника связи ВС РФ, Военно-страховой компании, Независимого профсоюза военнослужащих РФ, а также на квартирах у должностных лиц этих структур и ряд других).
После выполнения мероприятий совместного плана оперативно-розыскных мероприятий по делу, взаимоотношение следственной бригады с руководством УВКР ФСБ РФ строились на базе направления отдельных поручений о выполнении оперативно-розыскных мероприятий. Таких поручений направлено более десяти:
• О получении более полной информации в отношении связей, мест пребывания Кобеца и его реакции на проводимые следственные действия;
• О необходимости проверки служебных кабинетов работников следственной бригады на предмет наличия технических средств прослушивания, радиоконтроля и возможного визуального наблюдения;
• О наличии у Кобеца К.И. денежных вкладов и объектов недвижимости, как в России, так и за рубежом;
• Об организации работы с Кобецом К.И. в следственном изоляторе;
• О передаче имеющихся в ФСБ РФ материалов;
• О совместном откомандировании работников для выполнения следственных действий за границей;
• о мерах по депортации из Сирии Киташина Ю.А.;
• об установлении организаторов и исполнителей похищения и избиения полковника Гончаренко А.С.;
• о работе с Пискурским А.С.;
• о проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении Варакуты В.И. и Михайлова В.Н.;
• об установлении источника, откуда Киташин Ю.А. взял деньги для взятки Кобецу К.И.
• о получении документальных данных о противоправной деятельности Кобеца К.И. после освобождения его из-под стражи и др.
Предпринимались представителями УВКР ДКР ФСБ РФ и меры по физической защите членов следственной бригады от возможных посягательств на них.
Вместе с тем следует отметить, что интерес к расследуемому делу со стороны УВКР ДКР ФСБ РФ был неровным. Они активно работали вначале. И практически не работают сейчас (выделенный для связей со следственной бригадой работник отсутствует вот уже более двух месяцев). Думаю, что не все имеющиеся там материалы, были доведены до членов следственной бригады. Другими словами, вклад работников УВКР ДКР ФСБ РФ в расследовании данного уголовного дела мог быть и более весомым.
Старший следователь по особо важным делам
при Главном военном прокуроре
полковник юстиции А.И. Завгородний
2 сентября 1998 года
61. Чехарда с передачами дела
«Константин Кобец играет в невинность» (статья Григория Пунанова в газете «Новые известия» за 22 августа 1998 года
На следствии генерал признавался, что получил взятку.
Главная военная прокуратура закончила расследование уголовного дела о коррупции бывшего заместителя Министра обороны, бывшего Главного военного инспектора генерала армии Константина Кобеца. Ему предъявлено обвинение в получении взятки, злоупотреблении служебным положением в корыстных целях и незаконном хранении оружия. Как известно, сам Кобец себя виновным не признаёт и утверждает, что из-за своих независимых взглядов на реформирование армии стал неугоден команде Ельцина. Однако это его утверждение, мягко говоря, не вяжется с его показаниями, которые он давал следствию раньше. Мало кто знает, что после ареста генерал признавал себя виновным в получении взятки и буквально посыпал голову пеплом. Причём, делал это абсолютно добровольно и без всякого давления.
… Как рассказывает Юрий Баграев (прокурор, осуществляющий надзор за расследованием этого дела), эти показания были записаны на видеоплёнку, и, как потом окажется, очень даже не напрасно.
Вскоре после освобождения Кобец свои показания изменил. Заявил, что невиновен, а прежние показания объявил болезненным состоянием. По словам Кобеца, он боялся, что не доживёт до суда (в СИЗО он перенёс два инсульта и сильно потерял в весе). И потому, желая выйти из тюрьмы, соглашался с предъявленным ему обвинением. При этом генерал утверждал, что признавался в совершении преступления без какого-либо физического или психологического воздействия со стороны работников прокуратуры.
Однако следователи были готовы к такому повороту событий. Ими была назначена комплексная экспертиза, которую проводили лучшие психиатры Института им. Сербского.
В своём заключении специалисты утверждают, что на момент дачи признательных показаний «у Кобеца отсутствовали какие-либо индивидуально-психологические особенности, которые могли бы существенно повлиять на его способность правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания».
Итак, это выводы следствия. Последнее слово, естественно, за судом. Однако если Кобеца признают виновным, хотя бы в получении взятки, ему грозит не менее семи лет лишения свободы.
Выполнение требований ст. 201 УПК РСФСР по делу, начатое 3 августа 1998 года, практически приостановилось. По состоянию на 25.12.1998 года Кобец К.И. ознакомится всего лишь со 178 листами первого тома, ссылаясь на плохое самочувствие. С 26 августа по 25 декабря находился на излечении по поводу повторного (третьего) ишемического инсульта.
Его адвокат Сафронский Э. Г. вообще не приступал к ознакомлению. В связи с этим мы трижды обращались по этому поводу к председателю президиума Московской городской коллегии адвокатов Резнику Генри Марковичу. Первый раз (25 марта 1999 года) это сделал я. Ответа не последовало. Потом было повторное обращение от 27 апреля 1999 года. Пришёл ответ за подписью В.О. Свистунова, что «адвокат Сафронский Э.Г. действует в пределах своих адвокатских обязанностей, норм УПК и интересов своего клиента».
26 мая 1999 письмо Резнику Г.М. подписал уже Сагура А.Л. Это обращение также осталось без ответа.
10 июня 1999 года обращение Резнику Г.М. подписал сам Шеин В.С. Тогда только Резник Г.М. появился у нас. О чём они говорили с Шеиным, не знаю, но Сафронский, наконец, пришёл.
Постановление
о передаче уголовного дела другому следователю
гор. Москва 17 сентября 1998 г.
Старший следователь по особо важным делам 1 отдела 6 управления Главной военной прокуроры полковник юстиции Завгородний, рассмотрев материалы уголовного дело № 29/00/0017-96, -
Установил:
Данное дело возбуждено 9 сентября 1996 года.
С 8 октября 1996 года оно находилось в моём производстве.
29 июля 1998 года во исполнение указаний заместителя Генерального прокурора РФ – Главного военного прокурора из данного уголовного дела было выделено уголовное дело по обвинению бывшего заместителя Министра обороны РФ – Главного военного инспектора РФ генерала армии Кобеца К.И. в совершении преступлений, предусмотренных п. «г» ч. 4 ст. 290, ч. 3 ст. 285 и ч. 2 ст. 222 УК РФ. Это уголовное дело (№ 29/00/0018-98) также было принято к производству мной.
Принимая во внимание указание начальника следственного управления Главной военной прокуратуры о передаче уголовного дела № 29/00/0017-96 другому следователю, руководствуясь требованиями ст. 127 УПК РФСРС,-
Постановил:
1. Уголовное дело № 29/00/0017-96, возбужденное 9 сентября 1996 года, передать для дальнейшего расследования следователю по особо важным делам 1 отдела 6 управления Главной военной прокуратуры майору юстиции Рамишвили Н.Б.
2.Копию постановления направить для сведения Главному военному прокурору.
Старший следователь по особо важным делам
при Главном военном прокуроре
полковник юстиции (подпись) А.И. Завгородний
Моя виза «С/в НП-17-96 17.09.98 г. (подпись)»
Мой комментарий:
Инициатором передачи дела Рамишвили Н.Б. был, конечно, Сагура А.Л. Таким образом он «выдавливал» (пытался «выдавить») меня из большого дела. Вот как только Шеин В.С. на это пошёл?!
Сагура А.Л. на моём постановлении, написал: «Где опись?».
Опись-то была, но лишь 35 томов были пронумерованы. Ещё было 40 томов без нумерации и «8 коробок с различными документами, изъятыми во время обысков». Позднее, в таком же формате, мне всё это возвратится, а через три года я вновь всё это буду передавать. Теперь уже Савицкому. Он возмутится. Напишет рапорт Шеину. Я возражу, что сам Савицкий виноват, что материалы до сих пор недооформлены. Мне предложат написать объяснение для заслушивания на оперативном совещании. Я Шеину выскажу свои соображения о том, каково мне работалось и спрошу, почему много чего делалось без моего ведома.
Вот лишь два примера самовольства Сагуры А.Л., когда решения им принимались за меня и без меня (возбужденное им дело он, якобы, передавал мне в производство), но я об этом ничего не знал и сами постановления долго не видел). Со мной при этом он не только не советовался, но даже в известность не ставил.
Постановление
о принятии уголовного дела к производству
гор. Москва 18 сентября 1998 г.
Следователь по особо важным делам следственного управления Главной военной прокуроры майор юстиции Рамишвили, рассмотрев материалы уголовного дело № 29/00/0017-96 в отношении должностных лиц центрального аппарата Министерства обороны и Главного штаба Военно-воздушных сил РФ и принимая во внимание, что производство предварительного следствия по данному делу поручено мне, руководствуясь ст. 129 УПК РСФСР, -
Постановил:
1. Уголовное дело № 29/00/0017-96 принять к своему производству.
2.Копию постановления направить прокурору.
Следователь по особо важным делам
следственного управления Главной военной прокуратуры
майор юстиции (подпись) Н.Рамишвили
Виза Рамишвили «С/Пр. в НП-17-96 (подпись) Рамишвили 18.09.98 г.
Но, недолго «продержалось» дело у Рамишвили Н.Б.
Постановление
о передаче уголовного дела другому следователю
гор. Москва 22 октября 1998 г.
Следователь по особо важным делам следственного управления Главной военной прокуроры майор юстиции Рамишвили Н.Б., рассмотрев материалы уголовного дела № 29/00/0017-96 и принимая во внимание указание прокурора о передаче уголовного дела № 29/00/0017-96 другому следователю, руководствуясь требованиями ст. 127 УПК РФСРС,-
Постановил:
1. Уголовное дело № 29/00/0017-96 передать для дальнейшего расследования старшему следователю по особо важным делам следственного управления Главной военной прокуратуры полковнику юстиции Завгороднему А.И.
2.Копию постановления направить прокурору.
Следователь по особо важным делам
следственного управления ГВП
майор юстиции (подпись) Н.Б.Рамишвили
Виза почему-то Ерофеева «С/в НП 22.10.98 г. (подпись)»
Комментарий:
Как и следовало ожидать, Рамишвили Н.Б. с делом не справился. Ещё когда дело было в производстве у меня (во время моего отпуска), он интриговал, пытался «совратить» Кобеца К.И. на отказ работать со мной. Всякие блага сулил. Это сам Кобец К.И. мне рассказал.
Когда же получил дело в производство, голова у него вообще закружилась, и он поверил, что «ухватил бога за бороду». Абсолютно ничего не делалось. По делу, конечно… Автомобиль, выделенный в распоряжение следственной бригады, активно эксплуатировался. Куда он на нём ездил?!
Как рассказывали мне потом дознаватели, к себе в кабинет Рамишвили «таскал» женщин для известной надобности. Проводили их к нему в кабинет дознаватели по «бегунку» (пропуск на предъявителя, чтобы не известно было, кто приходил). В кабинете он с ними закрывался на ключ, а когда выводил их из кабинета, демонстративно застегивал ширинку на брюках. Дознавателей он не стеснялся.
Такая жизнь у него продолжалась около месяца, до первого продления срока следствия. А потом… Шеин В.С. «схватился за голову» и потребовал срочно забрать дело у Рамишвили Н.Б. и «передать Завгороднему».
Начальнику 1-го отдела 6 управ-
ления Главной военной прокуратуры
полковнику юстиции Сагуре А.Л.
рапорт.
Согласно решению оперативного совещания мне предложено к 22 октября 1998 года принять у майора юстиции Рамишвили Н.Б. уголовное дело № 29/00/0017-96, а к 26 октября 1998 года представить план следствия по этому делу.
Прошу Вашего ходатайства перед начальником следственного управления о переносе срока представления мною плана по следующим причинам:
1. До 1 ноября 1998 года мною запланирована работа по уголовному делу № 29/00/0018-98.
2. Уголовное дело № 29/00/0017-96 имеет объём в 75 томов + восемь коробок с документами, изъятыми во время обысков. В процессе расследования уголовного дела в отношении Кобеца К.И. активная работа по этим эпизодам не велась. Все усилия были сосредоточены на завершении следствия по эпизодам, по которым предъявлялось обвинение Кобецу К.И. Я эти материалы не изучал. Расследовавшие эти эпизоды следователи в настоящее время или перешли на службу в другое управление (Храпов Н.В., Панкратов Д.Е.), или находятся в отпуске (Савицкий К.А.), или работают по другим делам (Ерофеев Н.И.). Старых планов у них не сохранилось, и мне сейчас придётся тщательно изучать все 75 томов с изъятыми документами.
Старший следователь по особо важным делам
при Главном военном прокуроре
полковник юстиции А.И.Завгородний
21 октября 1998 года
Сагура А.Л. переадресовал меня Шеину В.С., и рапорт аналогичного содержания я в тот же день направил В.С. Шеину.
Постановление
26 октября 1998 года г. Москва
Начальник следственного управления Главной военной прокуратуры генерал-майор юстиции Шеин В.С., рассмотрев материалы уголовного дела № 29/00/0017-96 и принимая во внимание его сложность и большой объём, руководствуясь ч. 2 ст. 127-1 и ч. 3 ст. 129 УПК РСФСР, -
Постановил:
1. Предварительное следствие по данному делу поручить также следователю по особо важным делам при Главном военном прокуроре майору юстиции Рамишвили Н.Б.
2. Дело оставить в производстве у старшего следователя по особо важным делам при Главном военном прокуроре полковника юстиции Завгороднего А.И.
3.Копию постановления направить заместителю Главного военного прокурора.
Начальник следственного управления
Главной военной прокуратуры
генерал-майор юстиции (подпись) Шеин В.С.
Моя виза: «С/в НП (подпись»
Постановление
о принятии уголовного дела к производству
26 октября 1998 г. гор. Москва
Старший следователь по особо важным делам 1 отдела 6 управления Главной военной прокуратуры полковник юстиции Завгородний, рассмотрев поступившее от следователя по особо важным делам 1 отдела 6 управления Главной военной прокуроры майора юстиции Рамишвили Н.Б. материалы уголовного дело № 29/00/0017-96 и принимая во внимание указание начальника следственного управления Главной военной прокуратуры генерал-майора юстиции Шеина В.С. о принятии этого дела к производству, руководствуясь ст. 129 УПК РСФСР, -
Постановил:
1. Уголовное дело № 29/00/0017-96 принять к своему производству.
2.Копию постановления направить Главному военному прокурору.
Старший следователь по особо важным делам
1 отдела 6 управления Главной военной прокуратуры
полковник юстиции (подпись) А.И. Завгородний
Моя виза: «с/в НП-17-96(подпись) Завгородний 26.10.98 г.»
Мой комментарий: Серьёзное учреждение (Главная военная прокуратура) и дело очень серьёзное (в отношении офицеров центрального аппарата Минобороны России и Главного штаба ВВС РФ), а отношение к этому делу не просто несерьёзное, а преступно несерьёзное: забирают у меня дело и передают его Рамишвили, вновь возвращают мне, опять (по приезде Сагуры из отпуска) забирают и передают Рамишвили. И лишь только более, чем через месяц, когда стало очевидным, что Рамишвили не способен его расследовать, опять передают дело мне. Прямо как в цирке! А в итоге потеряли дорогое время.
Мой комментарий: Из «моего» дела выделяются материалы, что-то в этом направлении делается, но в тайне от меня, я об этом ничего не знаю. За моей спиной Рамишвили с Сагурой организовали «заказное» дело в отношении полковника Гончаренко (заказал враждовавший с Гончаренко Л.С. полковник Е.Кузнецов, «раздел» его Рамишвили «вчистую», слышал жалобы на это Е.Кузнецова). Конечно, Гончаренко Л.С. – дрянь человечек и вор крупный. Но у нас ведь было более важное (в отношении гораздо более крупных воров) дело. Я уже писал, что дело стараниями Сагуры неимоверно «растаскивалось вширь». Не удивительно, что на Дейнекина П.С. и иже с ними у нас ни рук, ни времени не хватило.
Статья «Чего ждёт обвиняемый Кобец?» корреспондента отдела новостей газеты «Новые Известия» Пунанова Григория Васильевича.
(на стр. 7 газеты «Новые известия», № 196 (235) за 16 октября 1998 года)
Надпись на газете: «Старшему следователю Завгороднему Анатолию Ивановичу с пожеланием дальнейших успехов! С уважением, Григорий Пунанов. 16 октября 1998 г. (подпись)»
Главная военная прокуратура закончила следствие по самому громкому генеральскому делу. Делу бывшего заместителя Министра обороны РФ Константина Кобеца. Но до суда оно может никогда не дойти. Обвиняемый не спешит знакомиться с материалами расследования – по закону, он может делать это сколь угодно долго.
Выполнение так называемых требований ст. 201-й Уголовно-процессуального кодекса, то есть ознакомление обвиняемого Константина Кобеца с материалами дела, Главная военная прокуратура начала 3 августа 1998 года. На следующий день генерал, обвиняемый во взятках, злоупотреблениях и незаконном хранении оружия, явился к следователю и за день прочёл 20 листов. Это был его личный рекорд. Так много за один день он больше никогда не прочитывал.
К 24 августа Кобец осилил в общей сложности 95 листов. То есть читал где-то по 5-7 листов в день. Темп, конечно, не ахти какой, особенно для человека, умеющего читать (а Кобец, без сомнения, таким навыком обладает – как-никак окончил целых пять учебных заведений: одно училище, два института и две военные академии). Тем не менее, прокуратура генерала не подгоняла. Хотя его стремление затормозить дело было понятно всем и сразу. Ни один человек, знакомящийся с материалами расследования по-настоящему, не станет так долго и внимательно вчитываться в первые страницы первого тома, где содержится информация о так называемом хождении дела. В этих документах нет ничего, относящегося к предъявленному обвинению.
26 августа генерал представил медицинскую справку, где говорилось, что у него резко обострился гипертонический криз. Он получил освобождение до 4 сентября. А 7 сентября лёг в госпиталь им. Вишневского, где и находится до сих пор. Таким образом, за два с половиной месяца Кобец ознакомился всего с 95 листами.
Если учесть, что в каждом томе примерно 200 листов, а самих томов – 45, то при условии, что генерал будет двигаться такими же темпами дальше, ознакомление он закончит лишь через два года.
И это в лучшем случае. А в худшем… Никто в прокуратуре не берётся прогнозировать, как долго может затянуться процедура ознакомления: здоровье у Константина Ивановича действительно слабое, и при желании (не говоря уже о личных связях) он может находиться на больничном режиме практически бесконечно.
Конечно, следователи Главной военной прокуратуры уже давно сталкиваются с аналогичными проблемами и по другим делам. Но случай с Константином Кобецом особый. Ведь, как уже писали «Новые известия» в номере от 22 августа 1998 года, генерал на следствии признавался, что получал взятки и, злоупотребляя служебным положением, оказывал услуги финансово-промышленной корпорации «Люкон». Корреспонденту «НИ» удалось собственными глазами увидеть видеозаписи допросов бывшего зам. Министра. Генерал говорил очень проникновенно, особенно о том, почему именно он решил дать показания. Вот только несколько цитат.
Кобец о том, как пришёл к решению дать показания и всё рассказать:
«Я долго думал последний месяц и пришёл к такому выводу: почему я должен на старости лет, прослужив 41 год в армии, ловчить? Да отвечу я за все свои дела как положено! Тем более что я сам понимаю: с этим надо кончать».
Кобец о своей совести:
«Я осознал, что я действовал неправильно, но я не хочу, чтобы на моей совести висело это бремя. Поэтому я хочу предстать перед правосудием».
Кобец о возможном наказании:
«Меня не страшит наказание. Меня страшит потеря веры товарищей, друзей, семьи моей и, если хотите, меня самого в моё собственное человеческое достоинство. Я его не хочу терять».
Кобец о себе, Боге и грехе:
«Бог грешников больше любит, если они действительно по-настоящему осознали свой грех».
Рассказывая о том, как ФПК «Люкон» строила ему дачу, Кобец постоянно упоминает такие высокие материи, как офицерская честь и достоинство, Бог, грех, душа и так далее. На экране генерал выглядит так убедительно, что становится ясно: перед камерой сидит действительно сильный человек, нашедший в себе смелость полностью раскаяться, признать свои ошибки и всё честно рассказать. Даже гордость берёт за родную армию: есть ещё решительные люди!
И когда Кобец отказался от своих признаний, заявив, что оговорил себя, дабы выйти на свободу, следователи поняли: Константин Иванович решил спасать себя любой ценой.
На что надеется генерал, затягивая процесс ознакомления? На этот вопрос не может ответить никто. Вряд ли Кобец пытается дождаться 2005 года, когда истекает срок давности статей УК, по которым он обвиняется.
Возможно, говорят в прокуратуре, он ждёт выборов Президента, смены курса и – как следствие этого – амнистии. Возможно, надеется, что сменится следователь, и дело, в конце концов, прекратят под тем или иным предлогом. Возможно, ещё на что-то. Иными словами, действует по принципу: «либо эмир умрёт, либо ишак сдохнет». Так или иначе, у генерала, как это ни печально, есть законное право тянуть время сколько угодно долго. По УПК, обвиняемого можно, конечно, ограничить в сроках ознакомления с делом. Но только если удастся доказать, что он тянет резину умышленно. А при наличии медицинских справок о плохом состоянии здоровья это практически невозможно.
Сейчас в Думе лежит проект нового УПК, где злополучная 201 я статья изменена. Но пока его примут, пройдёт уйма времени. И не один десяток следователей будет ещё долго вхолостую тратить свои силы и уговаривать своих «клиентов» читать тома быстрее, вместо того чтобы расследовать новые преступления.
P.S. Многие российские правозащитники до сих пор считают узаконенное право обвиняемых знакомиться с материалами дела сколь угодно долго одним из главных завоеваний нашей демократии. В то же время в такой демократической стране, как Франция, на эту процедуру отведено ровно два месяца. Независимо от того, сколько в деле томов: два, двадцать или сто двадцать»
62. Иезуитство Яковлева
Заместителю генерального прокурора РФ-
Главному военному прокурору
генерал-полковнику юстиции
Демину Ю.Г.
Рапорт.
Прошу вашего разрешения убыть с 15 декабря 1998 года в очередной отпуск за 1998 год.
Отпуск буду проводить у матери по адресу: село Развильное Целинского района Ростовской области, ул. Первомайская, 125.
Прошу Вашего распоряжения выписать на меня воинские перевозочные документы: от Москвы до Ростова-на-Дону (и обратно) – на самолёт, от Ростова-на-Дону до Развильного (и обратно) – на автобус.
Прошу также вашего распоряжения о выдаче компенсации на санаторно-курортное лечение за 1998 год на меня, жену, а также дочерей Дарью, 1998 года рождения, и Александру, 1998 года рождения.
Старший следователь по особо важным делам
1-го отдела 6-го управления ГВП
полковник юстиции А.И.Завгородний
8 декабря 1998 года
Внизу виза А.Л. Сагуры: «Ходатайствую по существу рапорта.
Ст. пом. ГВП п-к юст (подпись) А. Сагура 08.12.98»
Заместителю генерального прокурора РФ-
Главному военному прокурору
генерал-полковнику юстиции
Демину Ю.Г.
Рапорт.
Прошу вашего разрешения убыть с 28 декабря 1998 года в очередной отпуск за 1998 год.
Отпуск буду проводить у матери по адресу: село Развильное Целинского района Ростовской области, ул. Первомайская, 125.
Прошу Вашего распоряжения выписать на меня воинские перевозочные документы: от Москвы до Ростова-на-Дону (и обратно) – на самолёт, от Ростова-на-Дону до Развильного (и обратно) – на автобус.
Прошу так же Вашего распоряжения о выдаче компенсации на санаторно-курортное лечение за 1998 год на меня, жену, а также дочерей Дарью, 1998 года рождения, и Александру, 1998 года рождения.
Старший следователь по особо важным делам
1-го отдела 6-го управления ГВП
полковник юстиции А.И.Завгородний
8 декабря 1998 года
Мой комментарий: Я тогда выбивался из сил. Девочки были очень слабенькие (Сашенька так вообще родилась с весом 1750 гр.), обе с огромными грыжами. Галка не знала, что с ними делать. Помощи ниоткуда не было. Приходилось всё брать на себя. Это был период «проверки на прочность». Очень трудно было выдержать. А меня ещё активно, пользуясь именно этим обстоятельством, выживали со службы. В положенный отпуск не отпускали. С большим напряжением всех сил «дотянул» до конца декабря (1998 года), а там отпуск дал немного расслабиться.
Короче, отпуска я ждал как евреи «манны небесной». Первый рапорт как раз из той серии. Даже Сагура, который отнюдь не был моим доброжелателем, подписал моё ходатайство. Упёрся Яковлев Ю.П. Причём, прямо мне ничего не сказал, а попросил переписать рапорт, как-то там я расставил слова не так (уж детали не помню):
- Вы переделайте, и я подпишу!
Пока переделал, Сагура куда-то уехал:
- Надо дождаться. Без его подписи не могу.
- А Шеин не заменит?
- Нет, не заменит.
Потом подписал у Сагуры, Шеин куда-то уехал. Яковлев опять:
- А без него не могу.
Появился Шеин, Сагуры нет.
Виктор Степанович (он вообще-то мужик не злой) спросил тогда меня: «Вы уверены, что если все подписи соберёте, Яковлев подпишет Вам рапорт?»
Я опешил: «Но он сам мне пообещал!»
- У меня есть сведения, что он Вам рапорт на отпуск не подпишет.
- Но зачем же он тогда меня гоняет бесцельно с рапортами?!
- У каждого свои методы работы! Может, ожидает, что Вы сами догадаетесь!
Приехал Сагура и подписал, но уехал Яковлев.
Это – ещё одна «чёрточка» в характеристике Яковлева Ю.П. Несмотря на то, что мы раньше вместе служили (и встречались по службе) в ДВО, наши сыновья учились на одном факультете и курсе в Военном университете МО РФ, он не считал нужным считаться со мной.
63. Семейные трудности
Свой отпуск я получил под «завязку» перед самым Новым годом.
Но это был отдых. Долгожданный отдых. Можно было, наконец, хоть немного, отоспаться и прийти в себя.
Но именно немного. Квартирка маленькая (всё та же однокомнатная), теснота ужасная. Чтобы хоть немного убрать квартиру, приготовить пищу, жена нас (меня с девочками) «выставляла» на улицу. На улице - холод. Как я тогда мёрз!
Жена тоже была на пределе своих физических возможностей. Надо было ей дать хоть какой-то отдых. Я попросил Эдуарда Петровича Михайлова договориться, чтобы нас с девочками приняли в Марфинском санатории. Он договорился. Нам выделили двухкомнатный номер. Здесь Галке хоть не надо было готовить и убирать. То есть хоть какой-то отдых.
Домой к маме я ехать с девочками не решился. Холодно было, и они слабенькие. Полетел один. На три дня. А в ночь перед выходом на службу у меня случился приступ какой-то боли (врачи сказали, почечные колики). До того сильный, что пришлось вызвать скорую медицинскую помощь, и меня прямо ночью увезли в госпиталь.
Очень не хотел этого, но врач настаивала. Я переживал за девочек. Меня напугало то, с каким спокойствием Галка отправляла меня. Боялся я этого спокойствия. Три дня без меня она продержалась, а сколько теперь мне придётся быть в госпитале?!
До утра не уснул, а как только посчитал возможным (около семи часов) тут же позвонил старшей сестре жены Екатерине с просьбой о помощи:
- Катя! Я попал в госпиталь. Галка одна с девочками не справится. Помоги, пожалуйста!
- Ты же знаешь, я работаю. Как я могу помочь?!
- Ну, отпросись, пожалуйста, на несколько дней. Возьми отпуск, наконец. В Вашем же роду пополнение!
- Отпуск мне никто не даст! И даже на несколько дней не отпустит.
Завидовали обе её сестры жене. Не хотела она помогать. А я продолжал:
- Ну, поговори с Таисией (другая сестра жены). Неужели и ей не дадут отпуска или каких-то отгулов?!
- И Таисия не согласится!
- Ну, пришли свою дочь. Она ведь не учится и не работает. Поживёт у нас, пока меня не выпишут из глоспиталя, хоть чем-то поможет.
- Ты знаешь, Анатолий, Настя сложный ребёнок, и говорить с ней об этом бесполезно.
Очень странная семья! Я понял, что помощи от них не дождёшься и тогда принял решение уходить из госпиталя.
Как только появилось руководство, я представил свои документы старшего следователя по особо важным делам Главной военной прокуратуры, сказал, расследованием какого дела руковожу. И сказал, что обстоятельства дела требуют моего обязательного нахождения на службе. Мне сделали обезболивающий укол, выписали необходимые лекарства, дали несколько дней «амбулаторного лечения» дома, и я бросился домой.
Этот неприятный случай натолкнул меня на мысль найти жене помощницу в уходе за детками. Мне помогли найти старушку, которая согласилась помогать. На какое-то время я успокоился.
64. Кокошин
В самом начале расследования, в октябре-ноябре 1996 года я вместе с Сагурой А.А. производил допрос одного из подписантов «тройственного письма на имя Минобороны России о необходимости компенсировать ФПК «Люкон», якобы, понесённые ею расходы на строительство жилья для военнослужащих в пос. Октябрьский первого заместителя Минобороны России Кокошина Андрея Афанасьевича. Собственно, допрашивал его Сагура. У меня на тот момент ни кабинета, ни оргтехники не было. Допрос получился «ни о чём».
А повод для допроса был, и ой-ёй-ёй какой!
(из материалов дела)
В 1993-1996 годах представители ФПК «Люкон» и её дочерних фирм заключили с представителями МО РФ и ГШ ВВС РФ ряд экономически невыгодных для ВС РФ соглашений, чем государству причинён существенный материальный вред:
1. В декабре 1993 года представителями квартирно-эксплуатационных органов МО РФ с ФПК «Люкон» был заключён договор о совместной деятельности по строительству 6000 квартир для военнослужащих в пос. Октябрьский Московской области, согласно которому МО РФ обязывалось финансировать это строительство.
К строительству корпорация не приступила до настоящего времени, а ссылаясь на то, что вместо 26,3 млрд. рублей МО РФ перечислило на строительство лишь 1 млрд. рублей, стала требовать возмещения, якобы понесённых ею, расходов и убытков, размер которых на конец 1995 года составил более 111 млрд. рублей.
За помощь в получении этой суммы корпорация обратилась к генералу армии Кобецу К.И., который предложил бывшему первому заместителю Министра обороны РФ Кокошину А.А. возместить ФПК «Люкон» понесённые убытки в полном размере путём передачи авиадвигателей и другой авиационной техники, а также долгов по обязательствам третьих лиц (МО Республики Казахстан и МО Республики Украина).
Вместе с Кокошиным А.А. и аудитором Счетной палаты РФ генерал-полковником Родионовым Ю.Н. генерал армии Кобец К.И. с аналогичным ходатайством обратился к Министру обороны РФ генералу армии Грачёву П.С.
Грачёв П.С. с предложением указанных лиц согласился и 4 апреля 1996 года подписал соответствующее решение к Договору о совместной деятельности. ФПК «Люконе» были переданы (и уже получены) долги Республики Казахстан перед МО РФ в сумме 11.333.791.255 рублей, долги Республики Украина в сумме 23 млрд. рублей (не получены), а также 300 авиадвигателей различных типов и модификаций и специальное технологическое оборудование на сумму 63 млрд. рублей.
При этом Кокошиным А.А. подписано письмо на имя Министра обороны РФ с предложением перечислить вышеназванные средства на расчётный счёт ФПК «Люкон».
2. В августе 1995 года по представлению генерала армии Кобеца К.И. Кокошин А.А. принял решение о передаче ФПК «Люкон» за поставки 50 систем ранней диагностики двигателей, а также разработку базового тренажёра различной авиатехники на общую сумму 55 млрд. рублей. Указанная техника «Люкону» передана (один самолёт и два двигателя на общую сумму около 2 млрд. рублей уже вывезены и проданы). Но ни один из приборов МО РФ до настоящего времени не поставлен.
3. В июне 1994 года главнокомандующий ВВС РФ генерал-полковник Дейнекин П.С. заключил с ФПК «Люкон» соглашение о кредитовании корпорацией международных авиаперевозок самолётами ВТА ВВС РФ. На самом деле авиаперевозки начались раньше, чем из корпорации поступили средства. Т.е. практически ВВС кредитовали «Люкон», а корпорация «прокручивала» заработанные ВВС деньги. Более того, «Люкон» отказался возвратить 2,202 млн. долларов США, сославшись на, якобы, причинённый ей МО РФ убытки несвоевременной отплатой по другим соглашениям. За помощью корпорация вновь обратилась к генералу армии Кобецу К.И. Тот, в свою очередь, обратился за поддержкой к Кокошину А.А. В результате Министр обороны РФ генерал армии Грачёв П.С. подписал с Президентом ФПК «Люкон» соглашение о прекращении взаимных обязательств путём их зачёта.
По предварительным подсчётам, причинённый государству материальный ущёрб составляет более 129 млрд. рублей и 2.2 млн. долларов США.
Объясняя свои действия, Кокошин А.А. заявил, что документы по взаимоотношениям МО РФ с ФПК «Люкон» он подписывал по предложению Кобеца К.И., доверяя последнему.
Комментарий: И ежу понятно, что не так просто (бескорыстно) Кокошин А.А. подписывал все эти ходатайства в пользу ФПК «Люкон». Понимал, что и Кобец К.И. «не так просто» ходатайствует. Оба они были далеко не бедными людьми. Заявление, что все подписывал, доверяя Кобецу, смехотворно. «Там» (вверху) никто и никому не доверяет. Там все действуют чисто из своих шкурных интересов. И раз Кокошин и Родионов подписывали, интерес был, у обоих. О Кобеце не говорю, его интерес я доказал в процессе следствия.
Характеристика, данная Кокошину А.А. офицерами ФСБ РФ, подтвердилась: внешне мягкий и демократичный, но всё цепко прослеживает. Видимо, во мне он сразу «просмотрел» человека более жёсткого и не способного к конформизму, поэтому после первого допроса встреч со мной он избегал, общался только с Сагурой.
(Из средств массовой информации)
Кокошин Андрей Афанасьевич, 26.10.1946 г.р., уроженец Москвы, русский. Родился в семье фронтовика. В 1969 году окончил Московское высшее техническое училище им. Баумана по специальности «радиоэлектроника».
После окончания института занимался разработкой военных технологий, а также изучением возможности их применения в гражданской промышленности.
В 1972 году закончил аспирантуру в Институте США и Канады АН СССР, с 1973 г. – кандидат, с 1982 года – доктор исторических наук. С 1987 года - профессор, член-корреспондент Российской Академии наук.
С 1974 года – учёный секретарь Института США и Канады АН СССР, в 1978-1984 годах - заведующий отделом Института США и Канады АН СССР. Занимал должность заместителя директора Института США и Канады в 1984-1992 годах.
Является автором 12 монографий по вопросам военной политики, конверсии, разоружению. В восьмидесятые годы был одним из основных экспертов, участвовавших в подготовке договоров по разоружению между СССР и США. Считается одним из главных разработчиков военной доктрины стран-участников Организации Варшавского договора, принятой в 1987 году.
В 70-х-начале 80-х годов Кокошин входил во множество движений и организаций учёных за разоружение. Считался человеком Георгия Арбатова.
Во время визитов Ельцина в 1991-1992 годах в страны Запада Кокошин являлся при нём руководителем группы экспертов по военно-политическим вопросам и по вопросам конверсии.
В конце 1991 года первым из российских учёных выступил в Конгрессе США по вопросам формирования военной доктрины России и вопросам военной реформы.
Во второй половине февраля 1992 года сопредседатели Движения «Демократическая Россия», совета демократических фракций Верховного Совета России, а также руководители движения «Военные за демократию» направили президенту Ельцину и в Верховный Совет РФ предложение назначить Кокошина Министром обороны России.
В апреле 1992 года он назначен первым заместителем Министра обороны России. В его ведении находились Главное управление вооружений. В его обязанности входило, в частности, формирование оборонного заказа.
Лауреат премии им. Ленинского комсомола.
Увлекается игрой в регби.
Женат. Имеет двоих детей.
О нём была оперативная информация, что он через заместителя председателя НТК при правительстве страны Миронова (своего товарища по «комсомолу») брал деньги со всех ассигнований из «чёрного» мешка (не подлежащего утверждению в Госдуме и др. учреждениях) на новые разработки оружия в размере 10 % от предполагаемых ассигнований. Налом и именно до подписания. Сам лично А.А.Кокошин (осторожный человек был) ничего не брал. В результате недополучали вознаграждение за свою работу учёные, или вместо 10 испытаний проводили только два-три или работали «за свой счёт», то есть безвозмездно. А Кокошин А.А. имел три загородных дома (в Поварово, на Николиной горе и ещё где-то) и денег много, помимо этого. «Презенты» за «финансовые вливания» он получал от тульских оружейников, уральских танкостроителей, томских оборонщиков.
«Не заинтересовались» Кокошиным мои руководители, а Сагура А.Л. просто не дал мне им заниматься.
Но здесь не только Сагура виноват. Шеин В.С., видимо, тоже был как-то замешан. Однажды он попросил меня «написать справку» об имеющихся («пусть и оперативных») сведениях о злоупотреблениях Кокошина А.А. своим служебным положением. «Можете без указания адресата, без подписи и без даты), - успокоил он меня.
Она осталась без последствий. Потом ФСБ-шники мне сказали, что об этой справке был проинформирован Кокошин. Не могу избавиться от мысли, что здесь причиной национальность Кокошина. Еврей помогал еврею. Не удивительно после этого, что Кокошин А.А. так «шарахался» от меня.
Вот та справка:
По имеющейся непроверенной информации в конце 1995 года бывший президент ФПК «Люкон» Киташин Ю.А. дал взятку в сумке 300 тыс. долларов СМА наличными бывшему первому заместителю Министра обороны РФ Кокошину А.А. за поддержку программы ФПК «Люкон» в военно-техническом совете. Деньги передавались через заместителя начальника Научно-технического комитета МО РФ генерал-майора Миронова. Миронов и Кокошин знакомы ещё по совместной работе в ЦК ВЛКСМ под руководством отца Миронова. Ещё одним доверенным человеком Кокошина А.А. является начальник секретариата 1-го заместителя Министра обороны РФ Ярмак В.В.
Кокошин А.А. получает 8-10 % от всех средств, направленных на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.
Им получены, в частности, крупные суммы денег от представителей военных заводов из Тулы, Томска и с Урала за организацию финансирования из президентского форда, минуя бюджет МО РФ, на развитие новых видов вооружения.
Имеет дачи (в том числе и на подставных лиц) в пос. Архангельское-46 (у села Вознесенское по Калужскому шоссе), в пос. Николина Гора (по Успенскому шоссе), в пос. Поварово (у села Ложки по Ленинградскому шоссе), а также в Баковке.
Именно с его помощью Киташин Ю.А. в январе 1996 года организовал перечисление из ВВС Казахстана на расчётный счёт ФПК «Люкон» более 11 млрд. рублей (долг Республики Казахстан за ремонт авиатехники на ремонтных заводах России). Кокошин сам подписал факс об этом на имя Министра обороны РФ и организовал подписание факса начальником Генерального штаба РФ Колесниковым М.П.
Оберегал Сагура Кокошина, как невесту. Не подпускал к нему. И вдруг надзирающий прокурор подполковник Филиппович написал мне указания допросить Кокошина А.А., а Виктор Степанович Шеин, видимо не вдумавшись, автоматически написал резолюцию «исполнить».
резолюция Шеина В.С.:
«тов. Завгороднему А.И.
Прошу выполнить.
(подпись) Шеин
24.12.1998 г.»
Старшему следователю по особо важным делам
6 управления ГВП полковнику юстиции
Завгороднему А.И.
Указания
по уголовному делу № 29/00/0017-96
(в порядке ст. 211 УПК РСФСР)
Изучением материалов настоящего уголовного дела….
…не допрошен заместитель Главнокомандующего ВВС по вооружению генерал-полковник Аюпов А.И., по письму которого на имя первого заместителя МО РФ Кокошина А.А. и с его разрешения, были выданы на вышеуказанные работы около 24 млрд. рублей бюджетных средств. Также не допрошен и сам Кокошин А.А. по этому поводу…
Помощник Главного военного прокурора
подполковник юстиции (подпись) А. Филиппович
24.12.98 г.
Далее из моего рапорта на имя Врио начальника СУ ГВП Майорова:
Врио начальника следственного управления
Главной военной прокуратуры
полковнику юстиции Майорову А.А.
Рапорт.
19 марта 1999 года, выполняя указания надзирающего прокурора помощника Главного военного прокурора подполковника юстиции Филипповича А.Б. по головному делу № 29/00/0017-96, я через секретаря Кокошина А.А. передал последнему приглашение прибыть в Главную военную прокуратуру для допроса и предложил позвонить для согласования времени следственного действия.
Через некоторое время мне позвонил полковник юстиции Сагура А.Л., который, по его словам, находился в МВД РФ, и предложил дождаться его приезда в прокуратуру и никуда не уходить.
В состоявшемся по его приезде в ГВП разговоре Сагура А.Л. потребовал, чтобы я «не трогал Кокошина А.А.», что последнему по каким-то причинам (какие-то дела с Лужковым Ю.М.) это нежелательно.
Я возразил, что у меня на этот счёт есть письменные указания, утверждённые, помимо всего прочего, и начальником следственного управления генерал-майором юстиции Шеиным В.С.
Сагура А.Л. предложил мне составить справку, что якобы Кокошин А.А. находится в командировке. Я возразил, что это не решает проблемы.
Тогда он сказал, что 22 марта 1999 года (т.е. в понедельник, а наш разговор происходил вечером в пятницу), он сам решит с подполковником Филипповичем А.Б. вопрос об исключении допроса Кокошина А.А. из указаний.
Утром 22 марта 1999 года я поинтересовался у Филипповича А.В., настаивает ли он на этом допросе. Получив утвердительный ответ, вновь позвонил в секретариат Кокошина А.А. с просьбой соединить меня с ним.
Мне ответили, что Кокошина А.А. нет. Через некоторое время меня вызвал к себе Сагура А.Л. и с негодованием спросил: «Вы что мне решили палки в колёса ставить?! Я же Вам сказал не трогать Кокошина А.А.».
Я вновь напомнил, что я выполняю указания надзирающего прокурора и высказал удивление, почему после моих звонков с приглашением на допрос звонят не мне, а ему. Сказал, что вынужден буду вызывать Кокошина А.А. повесткой, на что он мне с ехидцей заявил: «А Вы попробуйте!».
Чуть позже через секретаря следственного управления мне под роспись было передано его распоряжение о представлении планов написания обвинительного заключения и плана расследования.
Вроде бы всё и верно, но настолько явно здесь сквозит желание «достать», придраться. Другими словами как-нибудь отомстить за непокорность.
В связи с этим прошу:
1. Оградить меня от излишнего вмешательства Сагуры А.Л. в процесс расследования уголовного дела.
2. Исключить сведение последним счётов с использованием своего служебного положения за мою «непокладистость» путём «показывания уставной требовательности» и придирок. Ведь я сейчас устраняю огрехи, которые допущены в результате его «руководства» следственной группой, когда дело лишь формально находилось в моём производстве, а фактически Сагура А.Л. решал всё помимо меня, без меня и даже часто не ставя меня в известность о принятых им решениях и отданных членам группы распоряжениях.
Старший следователь по особо важным делам
при Главном военном прокуроре
полковник юстиции А.И. Завгородний
22.03.1999 года
Мой комментарий: О чём этот рапорт? О безобразиях Сагуры. О «крышевании» им коррупционеров. Кокошин А.А. так и уйдет от ответственности. А как можно было его зацепить!
В данном конкретном случае никаких последствий мой рапорт на имя Майорова А.А. не поимел. Ни Майоров А.А., ни Шеин В.С. ничего не сделали по нему. Кокошина А.А. допросил сам Сагура. Как допросил? Понятно, никак. Выхолостил тему.
Через два года «награда найдёт своего героя». Сагура «вылетит из ГВП» и юстиции в целом. В отношении него даже будет возбуждено уголовное дело, но это дело «спустят на тормозах». Рассказывали, что ему (Сагуре А.Л.) поставили условие: «Или он увольняется по болезни, или в связи с уголовным делом». В течение дня он представил на подписание Министру обороны необходимые документы, и Министр уволил его по болезни. Вот уровень коррупции! Сам следователь не мог предположить, что за один день такое можно сделать! Какие же связи в военной медицине и окружении Министра обороны он имел!
Ещё через несколько лет он всё-таки «сядет» по делу о взятках в Главном следственном департаменте Следственного комитета России вместе с начальником этого департамента Довгием.
О возможных «придирках» Сагуры и сведении им счетов я указал не наобум. Знал его, и он тут же проявил это своё качество. Он потребовал от меня (официально, письменно и через секретаря) «написать план написания обвинительного заключения по уголовному делу № 18».
Старшему следователю по особо важным делам
полковнику юстиции Завгороднему А.И.
В соответствии с указаниями начальника следственного управления Главной военной прокуратуры, на основании положения о следственном управлении ГВП, утверждённого Главным военным прокурором, и Распоряжением начальника следственного управления ГВП о распределении функциональных обязанностей от 26 сентября 1998 года, прошу Вас не позднее 26 марта 1999 года представить план написания Вами обвинительного заключения по головному делу № 29/00/0018-98 и план расследования уголовного дела № 29/00/0017-96.
Заместитель начальника следственного управления
Главной военной прокуратуры
полковник юстиции (подпись) А. Сагура
22.03.99
Ну, чего тут писать?! Выписал эпизоды и примерно проставил даты.
Тут же последовала реакция:
«С предложенным планом согласиться нельзя (написание обвинительного заключения необоснованно растянуто на 4 месяца), поскольку ещё в октябре 1998 года Вам начальником СУ ГВП поставлена задача составить ОЗ в течение 2-х месяцев, в связи с чем Вам необходимо закончить составление этого документа, основные эпизоды которого у Вас имеются, не позднее 01.06.99 г.
Ст. пом ГВП п-к юст. (подпись) А.Сагура
29.03.99 г.
И чего, спрашивается, не отвёл неделю?!
Что касается «плана расследования уголовного дела № № 29/00/0017-96, то ещё интереснее получилось. Дело в том, что этот план тот же Сагура утвердил ещё 07.12.1998 г. Что-то за это время, конечно, было откорректировано. Но в основном ничего не изменилось. Но Сагура наложил свою резолюцию и здесь (ну, надо же было «пар выпустить» и напомнить, «кто в доме хозяин»!):
Представленный план расследования УД № 29/00/0017-96 утвердить нельзя, поскольку он является образцом формального отношения к делу. В нём, в частности, отсутствуют конкретные сроки производства планируемых следственных действий.
Дополненный сроками план необходимо представить на утверждение не позднее 05.04.99 г.
Ст. пом ГВП
п-к юст. (подпись) А. Сагура
29.03.99
Видимо, я ходил по этому поводу к Шеину. Какие «конкретные сроки» могут быть у такой махины (и при каких силах)?! Шеин В.С. своим почерком выделил три эпизода:
ОНПЦ-
«Кузнечики»
«Мосэкспо»
Обвёл всё это фигурной скобкой и подытожил: Рамишвили Н.Б., то есть «пристегнул» Рамишвили Н.Б.
По-существу же Сагуру А.Л. (его тенденциозную «требовательность») никто не одёрнул, а о Кокошине А.А. вообще не вспомнили. Кокошин остался «нетронутым».
65. Устанавливаем срок ознакомления
Статья «Двойная мораль генерала Кобеца» корреспондента отдела новостей газеты «Новые Известия» Пунанова Григория Васильевича.
(на стр. 18 газеты «Версия», № 1 (25) за 13-18 января 1999 года, в рубрике «Страшная жизнь»)
Надпись на газете: «Самому смелому следователю ГВП Анатолию Завгороднему с наилучшими пожеланиями. Спецкор «Новых Известий» Г. Пунанов. 15.04.98 г. (подпись)»
Версия Павла Костикова:
Главная военная прокуратура, полностью закончив расследование, никак не может передать в суд дело бывшего заместителя Министра обороны генерала армии Кобеца. Он обвиняется в получении взятки, злоупотреблениях служебным положением и незаконном хранении оружия. Сам подследственный себя виновным не признаёт и всячески затягивает ознакомление с материалами дела. Однако мало кто знает, что, находясь в СИЗО, Кобец признал получение взятки и буквально посыпал себе голову пеплом. Говорил, что готов предстать перед судом и за всё ответить. Корреспонденту газеты «Версия» удалось своими глазами увидеть видеозаписи этих допросов.
Дело генерала армии Кобеца, самое громкое на данный момент «генеральское дело», появилось на свет 25 апреля 1997 года. Вскоре указом Ельцина он был отстранён от занимаемой должности, а уже 21 мая арестован и препровождён в следственный изолятор «Лефортово».
Основным предметом расследования стали неформальные отношения генерала Константина Кобеца с некой финансово-промышленной корпорацией (ФПК) «Люкон», которые начались ещё зимой 1995 года. В марте его сын Юрий был оформлен туда на работу. При этом зарплату ему начислили аж с ноября 1994 года. Этот факт расценивается следствием как один из эпизодов (но отнюдь не основной) получения заместителем Министра обороны взятки от ФПК «Люкон»
Основной взяткой следствие считает спроектированный и построенный на деньги ФПК «Люкон» загородный дом генерала. Сам Кобец, правда, утверждает, что деньги на строительство взял в кредит у «Кросна-банка», заложив свою квартиру и дачу. Однако, по мнению прокуратуры, представленные генералом документы – фальшивка, оформленная задним числом. Об этом же говорят и эксперты, исследовавшие чернила на договорах. При этом следствием установлено, что именно ФПК «Люкон» оплатила разработку проекта дома в сумме 66 млн. рублей, закупку стройматериалов – 106 млн. рублей и строительные работы примерно 300 тыс. долларов США. Это, по утверждению следователей, подтверждено документально.
Кобец, как утверждает прокуратура, не остался в долгу у ФПК. Он неоднократно поддерживал необоснованные финансовые претензии «Люкона» к Министерству обороны, в результате чего корпорация получила от военного ведомства немалые суммы. Он также лоббировал заключение выгодных «Люкону» и невыгодных Министерству контрактов. Об этом говорят изъятые докладные записки, адресованные Кобецом Министру обороны. Всего же, по подсчёту ГВП, ущерб, нанесённый деятельностью Кобеца родному ведомству, составляет примерно 71 млрд. (старых) рублей.
Что касается незаконного хранения оружия, то и этот эпизод следствие считает доказанным. При обыске у генерала найдено несколько пистолетов. К наградным вопросов нет. А вот испанский пистолет марки «Стар», принадлежавший другому лицу, хранился у Кобеца незаконно.
Сейчас бывший замминистра, освобождённый из-под стражи под подписку о невыезде, пытается выдать себя за невинную овечку, утверждая, что стал жертвой политических интриг из-за своей принципиальной позиции по вопросам реформирования армии.
Однако немногие знают, что в ходе следствия Константин Кобец признавал себя виновным. Признавал, что дом строился на деньги «Люкона», и какие услуги за это оказывал коммерсантам. Эти показания были записаны на видеоплёнку. Корреспонденту «Версия» удалось своими глазами увидеть сцену раскаяния генерала.
(далее повторяется его статья в «Новых Известиях» от 16.10.1998 г.)
Однако, выйдя на свободу, Кобец, похоже, изменил своё отношение к Богу и офицерской чести. Сейчас он только может затягивать ознакомление с материалами дела – для генерала это единственная законная возможность оттянуть неприятный и постыдный процесс. За четыре месяца он прочитал всего около ста страниц. А при том, что в одном томе примерно 300 страниц, а томов самих 45, дело окажется в суде ещё очень не скоро.
(опять предположения о преследуемых Кобецом К.И. намерениях из предыдущей статьи автора)
…Так или иначе, у генерала, как это ни печально, есть законное право тянуть время сколько угодно».
Утверждаю»
Заместитель Главного военного прокурора
генерал-лейтенант юстиции Ю.П. Яковлев
« » марта 1999 года
Постановление
об установлении срока для ознакомления
с материалами уголовного дела
3 марта 1999 года город Москва
Старший следователь по особо важным делам Главной военной прокуратуры полковник юстиции Завгородний, рассмотрев материалы уголовного дела № 29/00/0018-98, -
Установил:
3 августа 1998 года обвиняемому Кобецу К.И. объявлено об окончании предварительного следствия по данному делу и предъявлены для ознакомления все материалы дела в подшитом и пронумерованном виде в 45-ти томах.
С рядом документов Кобец К.И. был ознакомлен ранее (постановлениями о назначении экспертиз, заключениями экспертов, протоколами его допросов, постановлениями о привлечении в качестве обвиняемого, протоколами очных ставок и других следственных действий с его участием). Многие материалы дела содержат сведения о движении дела (например, постановление о принятии дела к производству).
Тем не менее, к настоящему времени, то есть за 7 месяцев, Кобец К.И. ознакомился только лишь с 284 листами дела, при этом в течение одного рабочего дня знакомился с четырьмя-пятью листами. Как следует из заявления обвиняемого от 2 февраля 1999 года, он собирается знакомиться с делом в таком режиме (по 2-5 листов в сутки) и далее, с тем, чтобы закончить ознакомление не ранее чем через четыре года.
Позицию, аналогичную с позицией обвиняемого, занимает и его защитник Сафронский Э.Г., который до настоящего времени фактически не приступил к ознакомлению с делом.
Учитывая, что подобные действия обвиняемого Кобеца К.И. и его защитника Сафронского Э.Г. свидетельствует о том, что они явно затягивают ознакомление с материалами дела, руководствуясь ч. 6 ст. 201, ст. 58 и п. 12 ст. 34 УПК РСФСР, -
Постановил:
Установить обвиняемому Кобецу Константину Ивановичу и его защитнику адвокату Сафронскому Эдуарду Георгиевичу срок для ознакомления с материалами уголовного дела № 29/00/0018-98 до 1 ноября 1999 года.
Старший следователь по особо важным делам
при Главном военном прокуроре
полковник юстиции А.И. Завгородний
66. Ситнов
24 марта 1999 года с допроса по делу началось моё знакомство с очень интересным человеком – Начальником Вооружения ВС РФ генерал-полковником Ситновым А.П.
В жизни всегда есть место детективу.
Я это не об уголовных делах, которыми занимался без малого три десятка лет. Нет, порой «рядом» с расследованием разворачивались настоящие шпионские страсти.
Это и история с авиационными двигателями для Сирии, когда в процесс активно вмешалась израильская разведка.
Это и история о приобретении Министерством обороны России в 1994 году у ведущих мировых производителей вычислительной техники двух запрещённых к поставкам в страны «восточного блока» Центральных вычислительных комплексов, на основе которых планировалось создать ядро базового тренажёра для всех видов и родов Вооружённых сил России.
Тогда на «узком» месте сошлись интересы разных “игроков»:
1)Министерство обороны России в лице структур начальника Вооружения ВС РФ.
В связи с резким сокращением после развала СССР ассигнований на военные нужды (закупку новых видов вооружения и военной техники, её содержание, ГСМ и комплектующие изделия, на нужды боевой подготовки и т.д.), Вооружённые силы РФ вынуждены были обратиться к разработке и активному использованию для обучения личного состава современных тренажёров - единственного возможного средства поддержания боеготовности войск, когда без привлечения техники, боеприпасов, ГСМ можно реально обучить личный состав действиям, максимально приближенным к боевым.
Руководство Министерства обороны РФ, Совета Безопасности РФ и оборонной промышленности приняли решение о переносе центра тяжести в боевой подготовке личного состава ВС РФ с реальной, связанной с большими финансовыми и материальными затратами, на более экономичный тренажёрный метод. Структурам Начальника вооружения ВС РФ было поручено разработать межвидовой унифицированный тренажёр, на основе которого должны были быть созданы тренажёры для сухопутных войск (танкистов, артиллеристов и т.д.), военно-морского флота (экипажей подводных лодок и надводных кораблей), всех видов авиации (истребительной, бомбардировочной, военно-транспортной, вертолётов и т.д.).
Для этого требовалось самое современное электронно-вычислительное оборудование, в производстве которого мы существенно отставали от ведущих мировых производителей.
По оценкам некоторых экспертов, от США и других наиболее развитых стран Запада в области создания комплексных, интегрированных тренажёрных систем на базе виртуальной реальности наша страна отставала лет на двадцать. У нас не было возможности и времени постепенно сокращать этот разрыв. Мы бы так только консервировали наше отставание. Нужно было резко, рывком сократить существенный разрыв, а для этого необходима была передовая технология наших потенциальных противников.
Наиболее «продвинутой» в этом направлении была американская компания «Харрис», продукция которой подпадала под режим “Cocom”, т.е. была запрещена к поставкам в страны бывшей социалистической ориентации, и в первую очередь, в Россию.
Координационный комитет по экспортному контролю, более известный как КоКом или КОКОМ (англ. Coordinating Committee for Multilateral Export Controls, CoCom) — международная организация, созданная странами Запада в 1949 г. для многостороннего контроля над экспортом в СССР и другие социалистические страны; штаб-квартира в Париже. В эпоху холодной войны КоКом составлял перечни «стратегических» товаров и технологий, неподлежащих экспорту в страны «восточного блока», а также устанавливал ограничения по использованию товаров и технологий, разрешённых для поставки в виде исключения. Комитет разработал стратегию «контролируемого технологического отставания» СССР и его союзников.
Членами КоКом были 17 государств: США, Канада, Австралия, Япония, Великобритания, Бельгия, Дания, Франция, ФРГ, Греция, Италия, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Испания, Турция. Кроме того, в вопросах экспорта с этой организацией сотрудничали такие страны, как Австрия, Финляндия, Ирландия, Новая Зеландия, Швеция и Швейцария.
Конечно же, эти соглашения нарушались. Случаи единичные, но тем не менее. Уж больно эти соглашения «ущемляли» коммерческие интересы конкретных компаний и стран. Так, в конце 1980-х выяснилось, что компания Toshiba Machine Company в период с 1982 по 1984 г. в обход запретов КоКом поставляла в СССР оборудование, оснащённое высокопроизводительными вычислительными комплексами.
В перестроечную и постперестроечную эпохи подход КоКом к экспорту товаров в страны СНГ и Восточной Европы смягчился. Наша история разворачивалась «под завязку» деятельности этого Комитета. И, тем не менее, для нарушителей установленных правил санкции бы последовали.
Нужна была фирма, которая (неважно как) смогла бы «добыть» для Минобороны России это оборудование.
Больше других условиям обойти запреты КоКом, отвечала ФПК «Люкон». Прежде всего, она была «стерильной»: создана недавно и не связанна с какими-либо скандалами. Для организаций, следивших за соблюдением режима “Cocom”, ФПК «Люкон» не должна была вызвать каких-либо подозрений. К тому же, она закупала оборудование якобы для научных целей и через посредника – Московский институт микроэлектроники.
С фирмой «Харрис» и «Эванс и Сазерленд» у этой корпорации имелись деловые контакты и планы на совместную деятельность. Вышеназванные фирмы были заинтересованы через ФПК «Люкон» продвинуться на российский рынок.
С другой стороны, научные работники этой фирмы более других научных учреждений страны продвинулись вперёд в этой важной для Вооружённых сил страны области.
2) Ведущие производители вычислительной техники в США – компании «Харрис» и «Эванс и Сазерленд» ('Harris GmbH» и “Evans & Sutherland Computer GmbH”) в связи с «потеплением» международной обстановки и вынужденным сокращением США своего военного бюджета потеряли значительный объём заказов от Пентагона. Наступали на ноги конкуренты (Япония, Сингапур, Корея). Нужны были заказы, нужен был прорыв на новые рынки, рынок России в том числе.
3) А в России набирала силу ФПК «Люкон», поднявшаяся, в значительной степени, благодаря военному ведомству («вливаниям» оттуда и персоналу оттуда).
Костяк её «научного» ядра составили бывшие учёные и исследователи одного из военных научно-исследовательских институтов. Покидая армию, они «прихватили» все свои научные разработки. Многие учёные стремились попасть в корпорацию, надеясь реализовать свои замыслы и проекты. Официально (государственная) наука в то время почти не финансировалась. В корпорации люди видели перспективу.
Созданный и представленный в 1994 г. на авиационной выставке в Берлине аппарат предполётной диагностики летательных аппаратов «Диаграф» вызвал интерес у многих зарубежных фирм, в том числе у американских фирм «Харрис» и «Эванс и Сазерленд».
Компании, что называется, нашли друг друга. «Харрис» и «Эванс и Сазерленд» мечтали на ФПК «Люкон» «въехать» на российский рынок, а заодно и приобрести что-нибудь из её научных разработок. ФПК «Люкон» использовало наметившееся сближение с мировыми производителями вычислительной техники как для поднятия своего престижа в России, так и в международном сегменте.
Результатом этого обоюдного стремления к сближению стала устроенная ФПК «Люкон» в России презентация фирмы «Харрис» (а, по-существу, себя) в лучшем отеле Москвы ("Президент-отеле") в 1994 г. Приглашены были ведущие представители российского бизнеса, правительственных структур и руководители крупных оборонных предприятий. Столы «ломились» от деликатесов и спиртного (это в то несытое время): деньги-то были «не свои», «дуриком» (мошенническим путём) полученные от нищего военного ведомства. Со всех рекламных щитов, телевизионных экранов, в газетных публикациях и по другим каналам информации говорилось об этой презентации, и прославлялась ФПК «Люкон», которая «является партнёром» ведущих мировых производителей вычислительной техники.
Российский бизнес в то время был очень криминализирован (чего там далеко ходить, ФПК «Люкон» возглавлял бывший «урка» - Турецкий М.А., и захвачена компания была в результате рейдерской атаки), поэтому и методы его деятельности были соответствующие.
Турецкий М.А. взялся добыть для Министерства обороны два ЦВК. Не из каких-то патриотических побуждений. Деньги сорвать хотел. И он «сорвал» их дважды, даже трижды: получил деньги за поставленную технику от Минобороны России, сущие копейки заплатил российским учёным за проведённые исследования по интересующей Минобобороны России тематике; и так и не рассчитался по поставкам с американцами. Ему удалось бросить пыль в глаза представителям американских компаний. Их пребывание в Москве было обставлено с византийской роскошью.
В процессе «обхаживания» представителей «Харриса» и «Эванса и Сазерленда» Турецкий М.А. умудрился «запудрить» им мозги «своим богатством», как какой-нибудь арабский шейх. Он «таскал» американцев по злачным заведениям, и оплачивал всё сам. Чтобы окончательно пустить им пыль в глаза, он во время прогулки на кораблике по Москва-реке задумал такой фарс: была устроена лотерея, кто подороже купит праздничный торт. Турецкий М.А. «выиграл» у всех претендентов, заплатив за «копеечный» торт около 2 тыс. долларов. Американцы не верили своим глазам! Поэтому-то они не только согласились на поставку техники в Россию, но даже поставили её (в виде исключения!!!) без предоплаты. Ну, не мог (по их мнению) такой богатый и щедрый человек не заплатить по контракту! Планировалось, что ФПК «Люкон» рассчитается из её доли в намечавшемся с этими фирмами производстве в России.
Знали бы они, каким скупым этот человек был на самом деле! Он заправить автомобиль всегда старался за чужой счёт!
Итак, решение состоялось. Американцы согласились поставить два ЦВК. Это стратегия. Теперь о тактике. Оборудование решено было поставить не прямо в «Люкон» и не прямо из США, а из филиалов в Германии, и попасть в Россию оно должно было как бы на выставку, а уж с выставки… продано в учебное заведение - Московский государственный институт электроники и математики (технический университет), вернее созданному при этом институте (МГИЭМ) Научно-исследовательскому институту информационно-измерительной техники и микроэлектроники (НИИМЭИТ). Этому институту отводилась роль своеобразной ширмы.
Заключение контрактов между фирмами «Харрис» и «Эванс и Сазерленд» и Московским НИИМЭИИТ и позволило обеспечить поставку в Россию техники, подпадавшей под ограничения «Коком» (якобы, блоки, узлы, лицензии из Германии продаются в общеобразовательный институт для обучения студентов).
На территории НИИ «Аргон», где велись разработки по созданию базового ядра тренажёра для ВС РФ, МГИЭМ открыл филиал своей кафедры вычислительных систем и сетей (заведующий кафедрой профессор Жданов В.С.). Наладка блоков, программно-аппаратных комплексов и обучение студентов проводилось на площадях НИИ «Аргон», так как это снимало вопросы о месте установки приобретённой техники.
В случае проверки организациями, заинтересованных в соблюдении режима ограничения поставки техники в Россию по списку «Коком», это позволяло утверждать, что приобретённая техника используется в учебных целях.
Был составлен договор о целевой подготовке студентов для НИИ «Аргон», и Институт направлял туда студентов на практику.
Это была попытка резкого прорыва нашей науки на современный мировой уровень в области информационных технологий.
Разрабатываемая тематика, кроме того, имела и огромное прикладное значение. Создание современного тренажёрного комплекса в интересах всех видов и родов ВС РФ было лишь небольшой частью открываемых возможностей в её практическом использовании в интересах Министерства обороны РФ.
Одновременно планировалось производство современной электронно-вычислительной техники в России, что способствовало бы подъёму российской промышленности наукоёмких технологий.
К сожалению, этого не произошло.
Стараниями израильских спецслужб по «Люкону» было возбуждено уголовное дело. Таким образом израильтяне воспрепятствовали поставкам Сирии авиационных двигателей. В прессе была поднята шумиха, которая и заставила правоохранительные органы возбудить уголовное дело (так называемое дело генерала армии Кобеца К.И.). «Люкон» рухнул, а вместе с ним и все программы с его участием, в том числе и создание унифицированного ядра тренажёра для Вооружённых сил.
В августе 1996 году под аккомпанемент поднятой в прессе вокруг ФПК «Люкон» «шумихи», Минфином РФ была назначена межведомственная проверка в/ч 45878 (головная структура Начальника вооружения ВС России и головной заказчик по соглашениям с НТЦ «Люкон»). Проверяющими было рекомендовано структурам Минобороны России «приостановить все договорные отношения с НТЦ «Люкон» в связи с предстоящим возбуждением уголовного дела». Договорные отношения с НТЦ «Люкон» были расторгнуты.
Закупленная техника какое-то время стояла «мёртвым грузом», а потом по указаниям полномочных на то лиц по частям была передана в различные научные учреждения. Конечно, и в таком (самостоятельном или одиночном) варианте каждая из приобретённых за рубежом машин являлась большим «подарком» для любого НИИ. Однако вместе, скомпанованные, эти машины могли дать эффект на порядок выше.
Не могу отрешиться от мысли, что и здесь поработали иностранные спецслужбы. Они у нас в стране чувствовали себя в то время как в собственном огороде, и не могли позволить нам «оторваться» в таком важном сегменте научно-технического прогресса. Сделали всё чисто, руками наших же чиновников. Чиновничество-то у нас продажное, загубить нужное, государственное дело для них ничего не стоило. Руша договорённости НТЦ «Люкон» с заказывающим Управлением вооружения ВС РФ, ревизоры вряд ли задумались, какой вред интересам России они причиняют.
Стоимость приобретённой НТЦ «Люкон» за рубежом техники (комплектующие изделия) была оплачена МО РФ путём перечисления соответствующей суммы на счёт НТЦ «Люкон». Заплачено было столько, сколько техника того стоила. Казалось бы, можно поставить точку. Ведь государство не пострадало.
Ревизоры же стали рыть, а как «Люкон» распорядился полученными деньгами. Бред какой-то! Да эти деньги уже не государственные, не бюджетные, чего их считать?!
НТЦ «Люкон» без предоплаты получил от американцев требуемое оборудование, а затем, выполняя договорные обязательства с ФПК «Люкон», перечислили американцам около 5 млрд. рублей, а остальные 19.206 млрд. рублей американским фирмам должна была выплатить ФПК «Люкон». Эта сумма была перечислена по письмам ФПК «Люкон» другим адресатам и в значительной степени расхищена и выведена за рубеж. По крайней мере, следствием установлено, что более 8 млрд. рублей было переведено на фирму-однодневку «АСП-Крафт» и далее по цепочке выведено «за бугор». Плохо, конечно, но это категория из моральных арсеналов.
Расходовав не по назначению более половины перечисленных на НИОКР средств, «Люкон», тем не менее, выполнил взятые на себя перед Заказчиком обязательства. И договорная цена завышена не была.
Загадки никакой не было. Всё просто. «Люкон» не доплачивал учёным. Те были готовы работать чуть ли не даром, лишь бы им позволили продвинуть к осуществлению свою идею. Фанатики, что скажешь…
Ревизоры сделали вывод о незаконном (нецелевом) расходовании НТЦ «Люкон» полученных от МО РФ на НИОКР денежных средств. С этими выводами на совещании, проведённом по результатам проверки, согласился Начальник вооружения ВС РФ генерал-полковник Ситнов А.П. Он потом пояснил, что с актом, составленным этой комиссией по результатам проверки и он сам, и другие заинтересованные лица (кроме самих проверяющих) согласны не были. Но, дескать, не мог он открыто выступить против акта и дать огласку конфиденциальной информации о том, как была приобретена у американцев запрещённая к поставкам в Россию техника.
Ушёл Анатолий Петрович в сторону, не стал бодаться, «сдал» тематику. Видимо, знал или чувствовал силы, которые стоят за этим разгромом.
ФПК «Люкон» вскоре была объявлена банкротом, но американские фирмы от неё возвращения долга не потребовали. Денег от ФПК «Люкон» они не получили, но поднимать шум об этом не стали. Если бы кому-то стало известно, что изделия этих фирм оказались у Российской армии и использовались для создания новых видов вооружений, у этих фирм могли быть очень большие неприятности. Когда представитель одной из этих фирм приезжал в Москву, он со страхом спросил, правда ли, что их оборудование поступило к российским военным. После утвердительного ответа, новых вопросов от него не поступило.
Так и молчим: они, чтобы не позориться, и мы… по той же причине.
При расследовании этого эпизода я и познакомился с Анатолией Петровичем Ситновым.
Главной военной прокуратурой проверка законности заключения договоров между ФПК «Люкон» и Министерством обороны началась 24.07.1996 года в связи с публикацией в газете «Московский комсомолец» от 15 марта 1996 года статьи «Дом, который украли».
19.12.1996 года старший помощник Главного военного прокурора генерал-майор юстиции Шеин В.С. затребовал у Начальника Вооружения ВС РФ генерал-полковника Ситнова А.П. «ксерокопии всех документов, касающихся обстоятельств и обоснованности перечисления 12.01.1996 г. в ЗАО «НТЦ «Люкон» 21 млрд. рублей». 25.12.1996 года за № 33/2/1144 эти материалы были представлены.
Я приступил к расследованию этого эпизода в марте 1999 года.
Угловой штамп ГВП Начальнику Вооружения
17 марта 1999 года Вооруженных Сил
№ 29/00/0017-96 Российской Федерации
103160. Москва, К-160, генерал-полковнику
пер. Хользунов, 16 Ситнову А.П.
тел. 293-52-83
Уважаемый Анатолий Петрович!
В связи с расследованием уголовного дела № 29/00/0017-96 в отношении должностных лиц центрального аппарата МО РФ на основании ст. 70 УПК РСФСР прошу Вас сообщить в следственное управление Главной военной прокуратуры, какая научно-техническая продукция и какой экспериментальный образец разработаны в рамках договоров с в/ч 45878 по темам «Основа-РМП», «Ночной ястреб», «Аист» и «Мираж».
Как проводились по учёту научно-техническая продукция и программно-аппаратный комплекс, разработанные НТЦ «Люкон» (в том числе приобретённые за рубежом комплектующие изделия),
Как в настоящее время используется научно-технический задел, полученный в рамках указанных договоров, где находится и как используется закупленное по темам программно-аппаратное оборудование.
Прошу представить копии документов, обосновывающих это.
Старший следователь по особо важным делам
при Главном военном прокуроре
полковник юстиции А.И. Завгородний
Выдержка из протокола от 02.03.1999 г. (10.00-17.10. с перерывом на обед с 13.00 до 14.00) допроса свидетеля Козловского Владимира Ивановича, 29.03.1951 года рождения, уроженца села Лелековка Кировоградского района Кировоградской области, украинца, гражданина РФ, в 1982 г. окончил Ленинградское высшее инженерное строительное училище по специальности «военный инженер-строитель», начальник группы 2-го отдела 3-го управления Главного управления военного бюджета и финансирования Минобороны РФ, тел. 293-61-63, со слов не судим, женат, имеет сына; проживает в гор. Москве, ул. Лефортовский вал, дом 11, корп. 2, кв. 58, тел. 361-10-51, уд. личности офицера ТА № 020046, выданное 22.04.96 г. зам. начальника ГуВБиФ:
«…Летом 1996 года в связи с проведением Главной военной прокуратурой проверки обоснованности заключённых руководством МО РФ с ФПК «Люкон» экономических соглашений я был откомандирован в состав рабочей группы, возглавляемой работниками департамента оборонного комплекса и Контрольно-ревизионного управления Министерства финансов РФ, возглавляемую начальником отдела контроля ДОК (департамент оборонного комплекса) МФ РФ Наливкиным Виктором Николаевичем. Вместе с ним я участвовал в проверке правомерности и обоснованности использования государственных средств, выделенных на научно-исследовательские разработки в ходе исполнения договоров на НИОКР между НТЦ «Люкон» и войсковой частью 45878 МО РФ за 1995 год и 1-е полугодие 1996 года…
Теперь о выводах, к которым мы пришли в процессе проверки.
Средства на НИОКР выделялись, безусловно, правомерно и обоснованно. Имелась соответствующая нормативная база, решения правительства и органов военного управления. Была необходимость.
Реализация программ НИОКР, проверка которых производилась, должна была привести к существенному повышению управляемости войск, эффективности их боевого применения и обучения личного состава, связанного с эксплуатацией сложной военной техники.
Следует сказать, что независимо от экономической ситуации в стране, от наличия средств на закупку новых видов вооружений, военная наука должна развиваться. Мы не должны отставать в этой области от других государств – наших потенциальных противников.
Однако экономическая ситуация в стране требует бережного расходования выделенных на эти цели денежных средств. Здесь же нами были выявлены нарушения установленного порядка заключения договоров на создание научно-технической продукции, который определён соответствующей инструкцией МО РФ.
Я не берусь давать оценку целесообразности заключения договоров на НИОКР с НТЦ «Люкон», а не непосредственно с разработчиками этой продукции. Возможно, в этом был какой-то смысл. НТЦ «Люкон» имел лицензию на разработку указанных видов продукции для нужд МО РФ.
Само же заключение договоров оставляло желать лучшего.
Руководство Управления вооружения не потребовало от НТЦ «Люкон» открытия специального счёта в банке, на который бы перечислялись бюджетные деньги, и где бы их расход было легче контролировать.
Деньги по договорам на НИОКР перечислялись на текущий счёт НТЦ «Люкон». На этот счёт деньги поступали, откуда угодно (из различных источников) и расходовались куда угодно (в том числе, и на НИОКР). Может быть, в результате этого и стало возможно нецелевое использование бюджетных денежных средств в сумме более 19 млрд. рублей.
Тексты договоров составлены поверхностно. В них не находили отражения такие важные моменты, как тот конечный результат, который Управление вооружения МО РФ должно было получить а результате проведения НИОКР (если образец, то образец чего). Вызывает сомнение обоснованность определения цены работ и их последующее изменение.
Например, в структуре цены на НИОКР на теме «Ночной ястреб» показан фонд оплаты труда на первом этапе в сумме 277 500 рублей и оплата работ по договорам с организациями и предприятиями на этом же этапе в сумме 646 922 рубля. Из расшифровки затрат по статье «фонд оплаты труда» следует, что в течение 8 месяцев на 1 м этапе более 150 работников НТЦ «Люкон» были задействованы в реализации этой программы. Сомневаюсь, чтобы такое количество людей в НТЦ «Люкон» было вообще, тем более – участвовало в разработке. А если сложить общие трудозатраты по всем договорам?!
Вызывает сомнение обоснованность выделения отдельной графой накладных расходов (если НТЦ «Люкон» сам продукции не производил, а лишь организовывал процесс, то эти затраты должны войти в фонд оплаты труда).
Наконец, настораживают круглые суммы расходов в итоге по этапам работы: 2 млн. рублей и 4 млн. рублей (имеется в виду структура цены по теме «Ночной ястреб»). Создаётся мнение, что структура цены подогнана под сумму, записанную в договоре.
Поскольку на момент проверки конечный результат работы отсутствовал, мы не могли определить соответствие договорной цены реальной стоимости продукта…
Выдержка из протокола от 02.03.1999 г. (10.00-17.10. с перерывом на обед с 13.00 до 14.00) допроса свидетеля Куроцапова Валерия Владимировича, 10.08.1954 года рождения, уроженца Москвы, русского, гражданина РФ, окончил в 1977 г. Тимирязевскую сельскохозяйственную академию по специальности «экономист-организатор» и в 1987 году Киевское высшее авиационное инженерное училище по специальности «инженер электромеханик авиационного вооружения», помощника Начальника вооружения ВС РФ по финансово-экономической работе-начальника отдела, полковника (тел. 293-38-19, деж. 293-22-35), со слов не судимого, женат, двое детей; проживает по адресу: 123550, гор. Москва, Дмитровское шоссе, дом 45, корп. 3, кв. 37; тел. 210-44-24; уд. личности офицера ВП № 0994525, выдано 30 июня 1989 года командиром в/ч 25966-А:
«… Мы (сторона Заказчика) по акту Наливкина В.Н. и Козловского В.И. не осуществляли контроль над прохождением финансовых средств, перечисленных на НИОКР в НТЦ «Люкон». Но мы и не обязаны были это делать, да и не имели такой реальной возможности.
Согласно ст. 2 ФЗ «О государственном оборонном заказе» от 27.12.1995 года № 213-ФЗ, головное исполнитель несёт ответственность за «иное» использование указанных средств.
В Типовом договоре на выполнение опытно-конструкторских работ (введён в действие Государственной Комиссией Совета Министров СССР от 04.07.1988 г. № 251) в п. 8 указано, что «заказчик имеет право проверять ход и качество выполнения опытно-конструкторской работы, предусмотренной договором, без вмешательства в оперативно-хозяйственную (т.е. в том числе и финансовую) деятельность исполнителя».
Наконец, в Положении о 2-м отделе (финансово-экономическом) Управления Начальника вооружения ВС РФ (приложение № 10 к приказу Начальника вооружения ВС РФ 1988 г. № 106 – основному регламентирующему нашу деятельность документу), где определены мои права и обязанности, нет такого ни права, ни обязанности как проверять целевое использование предприятиями промышленности бюджетных ассигнований.
Но даже если бы я и захотел, я не смог это сделать, поскольку наши заказы выполняет более тысячи различных предприятий и организаций по всей стране, общая же численность работников моего отдела составляет 10 человек. В заказывающих управлениях должности финансовых работников отсутствуют.
Наконец, существует понятие коммерческой тайны финансово-хозяйственной деятельности предприятия. Ни один руководитель предприятия или организации не позволит мне копаться в его документации.
Непонятно вообще, почему к нам (стороне Заказчика) предъявляются какие-то претензии. НТЦ «Люкон» полностью отчитался перед нами за полученные средства приобретённым оборудованием и выполненными работами. Заказывающая сторона даже осталась по итогам первых двух этапов (после этой проверки работы почему-то были приостановлены) должна НТЦ «Люкон» 2.429.395 рублей. Как НТЦ «Люкон» умудрился, расходовав не по назначению более половины перечисленных на НИОКР средств, выполнить взятые на себя перед Заказчиком обязательства, я не знаю. Но договорная цена завышена не была…»
Да, «Люкон» (то есть урки, которые «шишковали» там) просто не доплачивал учёным! Те были готовы работать чуть ли не даром. Тогдашние экономические условия в нашей стране (в армии, в частности), привели к тому, что в науке остались лишь истинно преданные ей люди, своего рода фанатики.
Выдержка из протокола от 04.03.1999 г. (11.00-16.40 с перерывом на обед с 13.00 до 14.00) дополнительного допроса свидетеля Пинаева Сергея Александровича (руководителя НТЦ «Люкон»):
«…договоры на выполнение научно-исследовательских работ по темам «Ночной Ястреб», «Аист», «Мираж» и «Основа РМП» войсковой частью 45878 с НТЦ «Люкон» были заключены потому, что у нас по этим вопросам были соответствующие наработки и опытные кадры. Мы не были просто посредниками, хотя для выполнения работ и привлекли другие организации.
Немаловажным был и другой момент. Для выполнения запланированных работ требовалось самое современное электронно-вычислительное оборудование, которое было в передовых зарубежных странах (например, в США), но которое в организации, связанные с российской армией, запрещено было поставлять («Коком»).
В этом плане НТЦ «Люкон» была «стерильной» организацией, т.е. не вызывала подозрений, и смогла закупить самое современное оборудование у двух американских фирм (да и то оборудование покупалось не прямо из США, а с филиалов в Германии, и не прямо на НТЦ «Люкон», а на общеобразовательный институт, якобы, для обучения студентов).
Лишь эта, неизвестная на Западе в связях с МО РФ, фирма могла организовать закупку за рубёжом необходимой для работ электронно-вычислительной техники
В настоящее время это оборудование используется другими разработчиками вооружения войсковой части 45878.
Мы успели заключить с войсковой частью 45878 договоры на выполнение 1-го и 2-го этапов по названным тематикам и выполнить согласованные по ним объёмы работ. Дальнейшая работа была прервана проверкой, проведённой летом 1996 года под руководством представителя Минфина РФ Наливкина В.Н.
Несправедливый акт по результатам проверки явился причиной того, что решением Начальника вооружения ВС РФ генерал-полковника Ситнова А.П. договоры на дальнейшее выполнение работ по этим темам были расторгнуты, и назначен другой исполнитель, которому и передано всё закупленное нами оборудование.
Наливкин указал, будто НТЦ «Люкон» незаконно израсходовал бюджетные средства в сумме 19,206 млрд. рублей. Это не так, указанная сумма является частью стоимости аппаратуры, закупленной нами у американских фирм.
Когда американское оборудование поступило в Европу и его следовало забрать, у нас не оказалось требуемой суммы. Тогда президент ФПК «Люкон» Киташин Ю.А. предложил такой вариант:
ФПК «Люкон», которая по рейтингу американских фирм в Москве имела в то время высший знак надёжности (пять звёздочек), берёт на себя гарантию того, что с американскими фирмами расчёт будет произведён. Американцы соглашались поставить оборудование без предоплаты на таких условиях. Взамен Киташин Ю.А. потребовал от меня (НТЦ «Люкон») обязательств проплачивать некоторые суммы денег по их требованию, и в частности, заключить договор с какой-то фирмой на поставку тары. Мы без предоплаты получили от американцев требуемое оборудование, а затем, выполняя договорные обязательства с ФПК «Люкон», перечисляли по письмам ФПК «Люкон» отмеченные Наливкиным В.Н. суммы. Собственно, американцам мы перечислили около 5 млрд. рублей (т.е. стоимость оборудования за минусом суммы, перечисленной нами по требованию ФПК «Люкон»), а остальные 19.206 млрд. рублей американским фирмам должна была выплатить ФПК «Люкон».
Опасаясь, что ФПК «Люкон» (как гарант сделки) не рассчитается с американскими фирмами, и тогда последние будут требовать деньги с НТЦ «Люкон», я для подстраховки потребовал от руководства ФПК «Люкон» (Турецкий М.А.) направить в НТЦ «Люкон» гарантийное письмо о возврате НТЦ «Люкон» до 30.08.1996 г. перечисленных по письмам НТЦ «Люкон» 19,206 млрд. рублей. Деньги до настоящего времени ни в возглавляемый мною НТЦ «Люкон», ни непосредственно американским поставщикам оборудования не поступили.
Таким образом, единственными пострадавшими в нашей истории являются американцы. Денег от ФПК «Люкон» они не получили. Поднимать шум об этом они не могут. Если станет известно, что изделия этих фирм оказались у Российской армии и используются для создания новых видов вооружений, у этих фирм будут очень большие неприятности. Когда представитель одной из этих фирм приезжал в Москву, он со страхом спросил у меня, правда ли, что их оборудование поступило к военным.
Пострадали, конечно же, и мы (НТЦ «Люкон»), так как из-за поднятой шумихи мы потеряли заказы…»
Выдержка из протокола от 09.03.1999 г. (10.30-12.45) допроса свидетеля Наливкина Виктора Николаевича, 18.06.1940 г.р., уроженца села Дрязги Липецкой области, русского, гражданина РФ, окончил в 1967 году Воронежский инженерно-строительный институт по специальности «промышленное и гражданское строительство, в 1985 году – Академию народного хозяйства при ЦК КПСС и СМ СССР по специальности «Управление народным хозяйством», работает в Департаменте государственного финансового контроля и аудита Министерства финансов РФ начальником отдела, тел. 298-02-61, со слов не судим, женат, имеет 2 детей, проживает по адресу: гор. Железнодорожный МО, ул. Пушкина, д. 10, кв. 143, удостоверение № 2834, выданное 27.01.1999 г. заместителем Министра финансов РФ:
«… Во время проверки мне не были представлены документы об оплате ФПК «Люкон» приобретённого за рубежом электронного оборудования. Не была подтверждена задолженность ФПК «Люкон» перед НТЦ «Люкон» на сумму 19,205 млрд. рублей. Поэтому я и сделал вывод о незаконном (нецелевом) расходовании НТЦ «Люкон» полученных от МО РФ на НИОКР денежных средств. Кроме того, с моими выводами был согласен и начальник управления вооружения генерал-полковник Ситнов А.П., о чём он сам сказал мне на совещании, проведённом по результатам проверки…»
Выдержка из протокола от 12.03.1999 г. (11.00-17.40 с перерывом на обед с 13 часов до 14 часов) допроса свидетеля Самарцева Владимира Михайловича, 30.12.1966 г.р., уроженца г. Уральск, русского, гражданина РФ; в 1987 г. окончил Ачинское военно-техническое авиационное училище по специальности «техник-электрик», в 1995 г. – Военно-воздушную инженерную академию им. Н.Е. Жуковского по специальности «инженер-электрик», офицер отдела в/ч 45878, майор, личный тел. 296-15-26, деж. 293-24-88; со слов не судим, женат, один ребёнок; прож. по адресу: гор. Королёв МО, микрорайон Комитетский лес, д. 15, кв. 127, тел. 515-29-58, удостоверение личности офицера БА № 070395, выданное 31.10.1996 г. заместителем начальника ВВИА им. Н.Е. Жуковского:
«… решение о проведении работ по темам «Основа-РМП», «Мираж», «Ночной ястреб» и «Аист» было принято Управлением Начальника вооружения ВС РФ после тщательного изучения состояния отечественного тренажёростроения видов Вооружённых сил РФ, резкого сокращения объёма боевой подготовки войск из-за ограничения ассигнований, выделяемых на эти цели, анализа карточек и справок обоснования на указанные работы (согласованные видами и родами ВС РФ), а также обращений к Начальнику вооружений ВС РФ со стороны заместителя Главнокомандующего ВВС по вооружению, председателя межведомственной комиссии по научно-техническим вопросам оборонной промышленности Совета Безопасности и других организаций и ведомств.
Разработки планировалось провести в интересах всех видов ВС РФ с целью формирования единого подхода к созданию тренажёрных средств в ВС РФ (в рамках единых ГОСТов, стандартов, програмно-аппаратных комплексов, математических алгоритмов и т.д.), что позволяло сэкономить значительные средства.
Актуальность этих работ для ВС РФ была обусловлена и тем обстоятельством, что с момента развала СССР резко сократились ассигнования на закупку новых видов вооружения и военной техники, на её содержание, на ГСМ и комплектующие изделия.
В этих условиях единственным возможным средством поддержания боеготовности войск становятся средства технического обучения (тренажёры), когда без привлечения реальной техники, боеприпасов, ГСМ можно реально обучить личный состав ВС РФ действиям, максимально приближенным к боевым.
Правильность и актуальность выбранного направления исследований была подтверждена решением Научно-технического Координационного Совета, который был проведён в апреле 1996 года Управлением НВ ВС РФ совместно с ВВС, ВМФ, ГРАУ МО РФ и предприятиями оборонной промышленности.
Вышеназванные работы были включены в План НИОКР (по ВиВТ) на 1995 год. Заказчиком указанных работ была определена в/ч 45878, головным исполнителем – НТЦ «Люкон», исполнителями - Пензенское КБ моделирования, МАИ, Государственный НИИ авиационных систем, ассоциация «Фонд УНИЭТ» и др.
Согласно имеющейся информации, НТЦ «Люкон» был определён головным исполнителем в связи с тем, что у него имелись наработки в области данной тематики. С известными зарубежными фирмами «Харрис компьютер Системс Корпорейшен» и «Эванс и Сэзэрленд», разработчиками систем специального назначения для тренажёров, у НТЦ «Люкон» имелись деловые связи.
Наконец, для выполнения указанных работ необходимо было приобрести не производимое в России (и запрещённое к поставкам в неё по списку “Cocom”) программно-аппаратное оборудование с целью отработки принципиальных вопросов создания базового ядра тренажёров. Закупить напрямую такого типа оборудование МО РФ, либо связанные с ним НИИ и оборонные предприятия не могли. Эти обязательства брался выполнить НТЦ «Люкон», используя свои контакты с вышеназванными зарубежными фирмами.
Комплектующие для необходимого оборудования были полностью поставлены в Россию, переданы в МО РФ, скомплексированы в программно-аппаратный комплекс и использовались на указанных работах.
В соответствии с принятыми решениями часть этой скомплексированной техники была передана в Пензенское КБ моделирования (головная организация по созданию авиационных тренажёров), Обнинский учебный центр ВМФ (в части тематики ВМФ), 18 ЦНИИ МО РФ (в части тематики ГРУ ГШ) и в 3-й ЦНИИ МО РФ (в части тематики ПВО и СВ).
Стоимость приобретённой НТЦ «Люкон» за рубежом техники (комплектующие изделия) была оплачена МО РФ путём перечисления соответствующей суммы на счёт НТЦ «Люкон»…
К августу 1996 г. по законченным договорам НТЦ «Люкон» выполнил соответствующие этапы работ по всем четырём темам. Данные этапы работ приняты заказчиком установленным порядком.
После проверки в/ч 45878 межведомственной комиссией в августе 1996 года проверяющими было рекомендовано приостановить все договорные отношения с НТЦ «Люкон» в связи с предстоящим возбуждением уголовного дела. Поэтому заказчик (в/ч 45878) и головной исполнитель (НТЦ «Люкон») приняли совместное решение о прекращении договорных отношений. Научно-технический задел, находившееся на тот момент в НТЦ «Люкон» оборудование МО РФ были переданы в Государственный НИИ авиационных систем для проведения НИР «Мультипликатор». Кроме того, полученный в рамках указанных работ по четырём темам научно-технический задел используется при проведении ОКР «Амазонка» (заказчик ВВС), «Лиственница» (заказчик ВМФ), «Журавль» (заказчик ВВС) и др…
Выдержка из протокола от 17.03.1999 г. (10.00-12.10) дополнительного допроса свидетеля Михеева Владимира Григорьевича (представитель Заказчика):
«… договоры на выполнение НИОКР с НТЦ «Люкон» были заключены после довольно долгой процедуры обсуждений и согласований и в виду большой научной важности разрабатываемой темы.
Возможно, что и без НТЦ «Люкон» эти работы могли бы производиться. Однако у него были большие заделы по рассматриваемым темам, квалифицированные кадры, большие связи с соисполнителями по темам. Наконец, лишь эта (неизвестная на Западе в связях с МО РФ) фирма могла организовать закупку за рубёжом необходимой для работ электронно-вычислительной техники.
На момент разрыва нами договорных отношений НТЦ «Люкон» полностью выполнил свои обязательства перед нами. И не он нам, а мы ему остались должны более 2 млрд. рублей…
Наши договорные отношения с НТЦ «Люкон» были прерваны после межведомственной проверки в августе 1996 года. Проверяющими было рекомендовано это сделать, якобы, в связи с предстоящим возбуждением по ФПК «Люкон» уголовного дела. Не желая портить отношения с Министерством финансов РФ, я выполнил эти рекомендации…
Выдержка из протокола от 24.03.1999 г. (16.00-18.30) дополнительного допроса свидетеля Ситнова Анатолия Петровича. 01.12.1944 г.р., уроженец села Рыболово Раменского района МО, русского, гражданина РФ, в 1965 году окончил Тамбовское артиллерийско-техническое училище по специальности «техник-механик», в 1973 году – Пензенское высшее артиллерийское инженерное училище по специальности «инженер-механик», в 1978 г. – высшие академические курсы при Академии Генерального штаба ВС РФ; Начальник вооружения ВС РФ, генерал-полковник, тел. 293-22-35 (деж.), 293-25-78 (личный), со слов не судим, женат, 1 ребёнок; прож. в гор. Москве, Рублёвское шоссе, д. 24, корп. 2, кв. 90, тел. 415-28-30; пропуск ГШ ВС РФ № 000065:
«…Ни с кем из руководства ФПК «Люкон» или НТЦ «Люкон» у меня никаких личных отношений не было и нет в настоящее время. Ни от кого из них я ни подарков, ни услуг не получал, уверен, что такого не допускали и мои подчинённые. Современные экономические условия в нашей стране (в армии, в частности), привели к тому, что в науке остались лишь истинно преданные ей люди, своего рода фанатики.
С НТЦ «Люкон» соглашения на разработку перспективных комплексных тренажёрных систем были заключены потому, что научные работники этой фирмы более других научных учреждений продвинулись вперёд в этой важной для вооружённых сил любого государства (а в России особенно по ряду причин – сокращение военного бюджета, и, в частности, сокращения финансирования боевой подготовки войск, усиление нестабильности и напряжённости на южных её рубежах и т.п.) области.
Кроме того, в виду значительного отставания отечественной науки на данном направлении (например, в области создания комплексных интегрированных тренажёрных систем на базе виртуальной реальности) мы отставали лет на двадцать от США и других наиболее развитых стран Запада.
У нас не было возможности и времени постепенно сокращать этот разрыв. Мы бы так только консервировали наше отставание. Нужно было резко, рывком сократить существенный разрыв, а для этого необходима была передовая технология наших потенциальных противников.
Наиболее «продвинутой» в этом направлении была американская фирма «Харрис», продукция которой подпадала под режим “Cocom”, т.е. была запрещена к поставкам в страны бывшей социалистической ориентации, и в первую очередь, в Россию.
Нужна была фирма, которая (неважно как) смогла бы «добыть» для МО РФ это оборудование.
Больше других этим условиям отвечала ФПК «Люкон», дочерней фирмой которой и был НТЦ «Люкон».
С фирмой «Харрис» и «Эванс и Сазерленд» у этой корпорации (ФПК «Люкон») имелись какие-то деловые контакты и планы на совместную деятельность. То есть вышеназванные фирмы были заинтересованы через ФПК «Люкон» продвинуться на российский рынок.
Для организаций, следивших за соблюдением режима “Cocom”, ФПК «Люкон» не должна была вызвать каких-либо подозрений. К тому же, она закупала оборудование якобы для научных целей и через посредника – Московский институт микроэлектроники.
Я и сейчас убеждён, что сделанный нами выбор головного исполнителя позволил нам успешно решить поставленную задачу.
Закупленная НТЦ «Люкон» (с помощью своей головной фирмы) электронно-вычислительная техника, математическое и программное обеспечение стали основой современных технологий в области отечественного тренажёростроения. Всё это в настоящее время активно разрабатывается (теперь уже собственно оборонными НИИ) для создания оружия четвёртого и пятого поколений.
А с НТЦ «Люкон» нам пришлось расторгнуть заключённые ранее соглашения, поскольку приобретение необходимой для разработок техники не вписывалось в традиционную схему финансовых расчётов.
И в самом деле, на момент поступления этой техники, МО РФ не могло выделить необходимую сумму средств на её оплату, и тогда ФПК «Люкон» взял на себя обязанность гарантировать заокеанским партнёрам оплату поставленной техники, в свою очередь, поставив перед НТЦ «Люкон» условие рассчитаться за это по каким-то своим обязательствам.
По поступлении нам из бюджета необходимой суммы на оплату техники мы тут же перечислили её в НТЦ «Люкон». Тот, как мне стало известно по результатам проверки, оплатил какие-то обязательства ФПК «Люкон». И только ФПК «Люкон» не выполнил свои обязательства перед заокеанскими партнёрами. Вот кто по-настоящему пострадал.
Это-то как раз и не захотела увидеть межведомственная комиссия во главе с господином Наливкиным В.Н., которая в августе 1996 г. по заданию Главной военной прокуратуры проверяла правомерность и обоснованность расходования бюджетных средств, выделенных на научно-исследовательские разработки в ходе выполнения договоров на НИОКР между НТЦ «Люкон» и в/ч 45878 (подчинённое мне заказывающее управление).
С актом, составленным этой комиссией по результатам проверки ни я, ни другие заинтересованные лица (кроме самих проверяющих) согласны не были. Но я не мог открыто выступить против акта и давать огласку конфиденциальной информации о том, как нами была приобретена запрещённая к поставкам в Россию техника. Мы вынуждены были выполнить рекомендации комиссии, и прекратили дальнейшее сотрудничество с НТЦ «Люкон». Тем более что теперь, с приобретённой с помощью НТЦ «Люкон» передовой техникой, мы своими (оборонных НИИ потенциалами) могли продолжить начатые разработки.
Они проводятся до настоящего времени и довольно успешно. Вся техника, закупленная за рубежом НТЦ «Люкон», находится в научных учреждениях МО РФ и оборонной промышленности. Активно используется и научный задел, созданный по нашему заказу НТЦ «Люкон»…»
Выдержка из протокола от 26.03.1999 г. (10.00-15.00 с перерывом на обед с 13.00 до 14.00) дополнительного допроса свидетеля Рудь Анатолия Ивановича, 02.01.1948 г.р., уроженца села Топчиха Алтайского края, русского, гражданина РФ, окончил в 1972 году физический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова по специальности «квантовая электроника»; полковник запаса, со слов не судим; прож. в гор. Москве, ул. Саянская, д. 7, корп. 2, кв. 621, тел. 307-29-02, паспорт 45 97 131314, выдан 28.08.1998 г. ОВД муниципального округа «Ивановское»:
«… в период с 1993 г. по июнь 1998 г. я проходил службу в в/ч 45878 в должности начальника группы. В мои обязанности входило формирование программы вооружения ВС РФ по закреплённым за группой разделам, выдача рекомендаций руководству по объёмам финансирования отдельных разделов программ, а также оформление технических заданий на межвидовые научно-исследовательские разработки и оформление договоров на эти работы. В частности, моя группа занималась организацией проведения научно-исследовательских работ по созданию тренажёрной техники для авиации.
В 1993-1994 гг. произошло обвальное падение финансирования ВС РФ, в том числе на нужды боевой подготовки.
В этих условиях руководство МО РФ, Совета Безопасности РФ и оборонной промышленности приняли решение о переносе центра тяжести в боевой подготовке личного состава ВС РФ с реального, связанного с большими финансовыми и материальными затратами, на более экономичный тренажёрный метод.
Меня это решение коснулось следующим образом. Поскольку тренажёростроение в России было в техническом плане наиболее «продвинуто» в авиации (чем и занималась моя группа), нашей группе и было поручено создание межвидового унифицированного ядра тренажёростроения, что позволяло значительно уменьшить затраты на эти работы. То есть на основе наших разработок должны были быть созданы тренажёры для сухопутных войск (танкистов, артиллеристов и т.д.), военно-морского флота (экипажей подводных лодок и надводных кораблей), всех видов авиации (истребительной, бомбардировочной, военно-транспортной, вертолётов и т.д.).
Предложение на выполнение работ по унифицированному тренажёру поступило от ФПК «Люкон» (её дочерней фирмы НТЦ «Люкон») в виде согласованных с представителями руководства видов и родов Вооружённых сил России карточек-предложений. В них указывались цель и сроки проведения работ, а также основные тактико-технические данные предлагаемых к созданию экспериментальных образцов…
Обстоятельством, побудившим нас заключить договоры на производство работ именно с НТЦ «Люкон», послужило обязательство этой фирмы приобрести за рубежом новейшее (и запрещённое к поставкам в Россию по списку «Коком») электронно-вычислительное оборудование, без которого невозможно было создание базового ядра тренажёра…
Могу ручаться, что НТЦ «Люкон» удалось приобрести самую современную на тот момент технику. Цены за эту технику соответствовали указанным в договорах…»
Выдержка из протокола от 29.03.1999 г. (10.00-13.00) допроса свидетеля Соболева Аркадия Владимировича, 17.10.1957 г.р., уроженца г. Москвы, русского, окончил в 1983 г. юрфак МГУ, президент Ассоциации финансово-экономического содействия «Феникс»; тел. 554-65-68 и 554-43-42; со слов не судим; женат, один ребёнок; прож. в гор. Люберцы МО, п/о 3, дом 82, кв. 27, тел. 503-97-41; паспорт 1-ЛБ № 702915, выдан 16.09.1994 г. Центральным ОМ города Люберцы МО:
«…С момента создания ФПК «Люкон», т.е. с апреля 1993 года и по июль 1996 г. я работал исполнительным директором ФПК «Люкон»…
По договору с в/ч 45878 наша дочерняя фирма НТЦ «Люкон» каким-то сложным порядком через третьих лиц (НИИМЭИИТ) приобрела за рубёжом запрещённую к поставкам в Россию передовую технику, необходимую для научных разработок. Причем, МО РФ не смогло своевременно выделить требуемую сумму на оплату этой техники. Тогда ФПК «Люкон», договорились с поставщиками (фирмами «Харрис» и «Эванс и Сазерленд»), с которыми планировалось налаживать крупномасштабное сотрудничество, о поставке техники без предоплаты и взяла на себя гарантийное обязательство рассчитаться за технику. Думаю, что планировалось, что ФПК «Люкон» рассчитается из её доли в намечавшемся с этими фирмами производстве в России…
Сейчас ФПК «Люкон» объявлено банкротом, но американские фирмы от нас возвращения долга не требуют….
Выдержка из протокола от 30.03.1999 г. (10.00-13.00) допроса свидетеля Аюпова Абрека Идрисовича, 22.02.1936 г.р., уроженца села Янса-Турмыш Юдинского р-на Татарской АССР, татарина, окончил в 1959 г. Военно-воздушную академию им. проф. Н.Е. Жуковского по специальности «инженер-электромеханик по авиационному вооружению», в 1965 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Анализ и синтез сложных информационных систем», в 1987 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Оценка эффективности и направления развития трассовых испытательных комплексов», в 1988 г. стал профессором; в 1989 г. окончил шестимесячные курсы Академии ГШ СССР, в 1995 г. избран действительным членом Российской Академии ракетных и артиллерийских наук; советник генерального директора – Генерального конструктора Военно-Промышленного комплекса МАПО, генерал-полковник в отставке, со слов не судим, женат, двое детей, четверо внуков; прож. по адресу: 123060, Москва, ул. Маршала Бирюзова, д. 20, корп. 1, кв. 7; паспорт Х СБ № 716527, выдан ОВД «Щукино» города Москвы 25.07.1996 г.:
«…неотъемлемой частью авиационного комплекса всегда было тренажёрное оборудование в составе авиационной эскадрильи и полка.
«Полёты» на тренажёрах всегда были обязательным элементом обучения лётного состава новым задачам и новым типам вооружения и освоения техники пилотирования.
По мере усложнения техники, её удорожания возрастало и значение предполётной тренажёрной тренировки лётчиков и послеполётного анализа фактических режимов полёта и действий лётчика.
Но начиная с 1990-1991 гг. (с момента резкого сокращения ассигнований на военные нужды, в частности, на выполнение полётов и обеспечение эксплуатации авиационной техники и оборудования) необходимость в современных тренажёрах для России стала особенно острой.
Из-за отсутствия горючего, запасных частей, сокращения численности инженерно-технического персонала, налёт лётчиков в ВВС РФ сократился втрое. Это привело к снижению безопасности полётов и боеспособности ВВС ниже установленных норм.
Если бы наши тренажёры были более совершенны (как у наших потенциальных противников), то они смогли бы в значительной (до 95 %) степени компенсировать потерю лётчиками фактического налёта, следовательно, сохранять их квалификацию, поддерживать нормы безопасности полётов и боевой эффективности применения вооружения (ракет, авиабомб, стрелково-пушечного вооружения и т.д.).
Именно поэтому меня очень заинтересовала презентация американской фирмы «Харрис» в гор. Москве, которая проводилась в 1994 г. ФПК «Люкон» с привлечением членов Правительства РФ и руководства МО РФ.
На этой презентации были освещены основные направления работы фирмы по созданию вычислительной техники нового поколения и её применения в конструкциях современных тренажёров.
На презентации представителями ФПК «Люкон» было объявлено, что они также планируют работы в области создания отвечающих требованиям завтрашнего дня тренажёров, используя при этом научно-технический потенциал фирмы «Харрис», с которой они налаживают сотрудничество.
Для ВВС РФ это было то, что надо, поэтому я совместно с командующими авиации ПВО генерал-полковником Андреевым Владимиром Ивановичем и ВМФ генерал-лейтенантом авиации Дейнеко Владимиром Сергеевичем направили заместителю МО РФ по вооружению генерал-полковнику Ситнову А.П. предложение о включении в ближайшее же время в план НИЭР работ по созданию современных авиационных тренажёров. Мы предлагали заключить договор на выполнение этих работ с ФПК «Люкон», рассчитывая при этом, что ФПК «Люкон» организует привлечение современной вычислительной техники и технологии «Харриса», подобных которым в ближайшее время у нас появиться не могло.
Соответствующие договоры были подписаны, ФПК «Люкон» решила вопрос поставки необходимой техники, но не было средств её оплатить…
Зная, что отношения между генерал-полковником Ситновым А.П. и первыми заместителем МО РФ Кокошиным А.А. (имеющим право корректировать распределение средств на НИР) неважные, что может отрицательно сказаться на решении столь важного вопроса, я решил напрямую обраться к Кокошину А.А. с просьбой изыскать необходимые средства для продолжения работ. Деньги были изысканы, работы продолжались. И очень обидно, что они так неожиданно были прерваны. Но к тому моменту я уже был уволен в отставку (в феврале 1996 г.) и не мог контролировать процесс (порядок и ход выполнения работ)…
Выдержка из протокола от 31.03.1999 г. (10.00-15.00 с перерывом на обед с 13.00 до 14.00) допроса свидетеля Чепурных Евгения Алексеевича, 04.06.1951 г.р., уроженца гор. Благовещенск, русского, окончил в 1973 г. Киевское высшее инженерно-авиационное военное училище ВВС по специальности «инженер электрик», работает начальником 4966 ВП МО РФ, полковник; тел. 319-35-45 и 319-07-67 (деж.); со слов не судим; женат, 1 ребёнок; прож. в гор. Москве, Нагатинская набережная, д. 44, корп. 3, кв. 61, тел. 116-74-14; уд. личности офицера ГВ № 098928, выданное 24.04.1996 г. заместителем командира в/ч 25966:
«…Я возглавляю военное представительство, которое аккредитовано в НИИ «Аргон» и осуществляет военный контроль над работами, выполняемыми в интересах МО РФ в НИИ «Аргон» и расположенной на территории НИИ «Аргон» ассоциации заказчиков и потребителей унифицированных изделий электронной техники (сокращённо «Ассоциция «Фонд УНИЭТ»). Обе эти организации практически полностью работали на оборонную тематику.
Военный контроль включает в себя согласование технических заданий на НИОКР, экономических плановых нормативов, договоров на НИОКР, осуществление текущего контроля выполнения НИОКР, соблюдение режима секретности, участие в приёмке выполненных этапов работ и выдача заключений по всем направлениям выполняемых работ.
4966 ВП подчинено заказывающему управлению ВВС.
В 1995 году Ассоциация «Фонд УНИЭТ» заключила с НТЦ «Люкон» договоры на выполнение некоторой части НИЭР по темам «Мираж», «Основа-РМП» и «Ночной ястреб».
Конечно же, меня заинтересовала вышеназванная тематика. Работа была очень интересная и исключительно перспективная…
Для выполнения вышеназванных НИЭР за рубежом была приобретена уникальная электронно-вычислительная техника. Она использовалась всеми соискателями тематики, а не только подконтрольными моему военному представительству.
Однако, поскольку располагалась эта дорогостоящая техника на площадях подконтрольно мне НИИ «Аргон» и являлась материальной ценностью МО РФ, я проявил инициативу и организовал её приёмку и охрану…
Я видел, с каким подъёмом работали над вышеназванной тематикой представители, как Головного исполнителя, так и всех соискателей. Это была попытка резкого прорыва нашей науки на современный мировой уровень в области информационных технологий.
Кроме того, разрабатываемая тематика имела огромное прикладное значение, и создание современного тренажёрного комплекса в интересах всех видов и родов ВС РФ было лишь небольшой частью открываемых возможностей в её практическом использовании в интересах МО РФ.
Одновременно планировалось воспроизводство современной электронно-вычислительной техники в России, что способствовало бы подъёму нашей промышленности наукоёмких технологий.
Но, к сожалению, этого не произошло из-за поднятой в прессе «шумихи» вокруг ФПК «Люкон». Мне непонятно, почему столь нужное дело оказалось «загубленным».
Закупленная техника какое-то время стояла «мёртвым грузом». А потом по указаниям полномочных на то лиц по частям была передана в различные научные учреждения. Конечно, и в таком (самостоятельном или одиночном) варианте каждая из приобретённых за рубежом машин является большим «подарком» для любого НИИ. Однако вместе, скомпонованные, эти машины могли дать эффект на порядок выше и решить задачи, поставленные генеральным заказчиком по всем четырём темам.
Наша страна оказалась отброшенной в этой области как минимум на несколько лет.
Получилось, что били по «Люкону» (или Кобецу К.И.), а ударили по российской военной науке и армии…»
Выдержка из протокола от 01.04.1999 г. (10.10-14.00) допроса свидетеля Турецкого Михаила Анатольевича, 12.06.1951 г.р., уроженца гор. Москвы, русского, гражданина РФ и Израиля, окончил в 1978 г. факультет советского строительства Всесоюзного юридического заочного института по специальности «юрист-правовед», председатель Совета директоров Ассоциации финансово-экономического сотрудничества «Феникс»; судим в 1984 году Гагаринским райнарсудом гор. Москвы по ст. 174 ч. 2 к 11 годам лишения свободы, освобождён досрочно Указом Президиума Верховного Совета СССР о помиловании в 1988 г.; холост, прож. в Москве, Большой Харитоньевский пер., дом 9, кв. 22, тел. 923-71-57; паспорт ХХ-МЮ № 717307, выдан 17.07.1979 г. 152 ОМ гор. Москвы:
«…В теперь уже бывшей ФПК «Люкон», где я был председателем Совета директоров, было мощное научное направление.
Занимался им лично президент корпорации Киташин Ю.А. Раньше он служил в должности заместителя начальника в военном НИИ, которое занималось системами авиационной безопасности. Был кандидатом технических наук, подполковником.
Ему удалось подобрать хороший состав научных кадров. Поскольку в то время ФПК «Люкон» была известна в России (и даже за рубежом), многие учёные стремились попасть к нам, надеясь реализовать в нашей корпорации свои замыслы и проекты. Официально (государственная) наука в то время почти не финансировалась. В нашей же корпорации люди видели перспективу.
Неудивительно, что созданный ими и представленный в 1994 г. на авиационной выставке в Берлине аппарат «Диаграф» вызвал интерес у многих зарубежных фирм, в том числе у американских фирм «Харрис» и «Эванс и Сазерленд».
Этим фирмы стали с нами вести переговоры о приобретении нашего аппарата «Диаграф», вернее, соответствующей документации.
Мы же со своей стороны решили внедрить высокие технологии этих фирм в России.
Результатом этого обоюдного стремления к сближению стала презентация фирмы «Харрис» в городе Москве в 1994 г.
Проводилась она в «Президент-отеле», и я не хочу скрывать, что эту презентацию мы использовали и в рекламных целях, показывая наши возможности. На этой презентации были представители государственных органов власти и руководители крупных оборонных предприятий.
После презентации с нами были заключены договоры на выполнение научно-исследовательских работ по нескольким темам в интересах МО РФ…»
Выдержка из протокола от 02.04.1999 г. (10.00-14.10) допроса свидетеля Быкова Дмитрия Васильевича, 04.04.1945 г.р., уроженца Москвы, русского, окончил в 1969 г. факультет полупроводникового и электровакуумного машиностроения Московского института электронного машиностроения по специальности «инженер-механик полупроводникового и электровакуумного машиностроения»; в 1980 году защитил кандидатскую, а в 1988 г. докторскую диссертации, в 1989 г. присвоено звание «профессор»; ректор Московского государственного института электроники и математики (технический университет) и одновременно директор Научно-исследовательского института информационно-измерительной техники и микроэлектроники (НИИМЭИТ) при МГИЭМ, тел. 917-90-89 (приёмная) и 916-17-38 (личный); со слов не судим; вдовец, 1 ребёнок; прож. по адресу: 121002, Москва, пер. Сивцев-Вражек, д. 15/25, кв. 150; тел. 241-56-90; удостоверение № 388, выданное Министерством общего и профессионального образования:
«.. в конце 1995 г. представители НТЦ «Люкон» предложили нашему НИИ принять участие в НИЭР в интересах МО РФ.
Для выполнения запланированных работ предполагалось закупить за рубежом самую современную технику, подпадавшую под ограничения «Коком». В этой операции нашему НИИ отводилась роль своеобразной ширмы, т.е. по документам должно было значиться, что закупаемая техника идёт в учебное заведение.
К тому времени у нас на территории НИИ «Аргон» был открыт филиал кафедры вычислительных систем и сетей. В случае проверки организаций, заинтересованных в соблюдении режима ограничения поставки техники в Россию по списку «Коком», это позволяло утверждать, что приобретённая техника используется в учебных целях.
Там же располагались разработчики тематики для МО РФ, ради которых закупалось и оборудование.
Выбор нашего института со стороны заказчика в качестве посредника при покупке оборудования объяснялся ещё и тем, что при приобретении оборудования для учебных целей можно добиться значительной скидки в оплате, как за саму приобретаемую технику и программное обеспечение, так и за лицензии и таможенные платежи (что собственно и имело место).
Поскольку предполагалась не просто разовая поставка самой современной техники и программного обеспечения к ней, но и последующее изготовления отдельных её узлов и их сборка в России, то участие НИИМЭИИТ (нашего НИИ) в проекте представляло интерес, как для самого НИИ, так и для МИЭМ (т.е. института в целом).
Представители НТЦ «Люкон» обещали, что наши студенты и аспиранты смогут принять участие в освоении этой техники и программного обеспечения.
Кроме того, предполагалось, что оплата закупаемого оборудования будет производиться через наш НИИ, и, естественно, какая-то часть перечисляемых за оборудование средств в виде накладных расходов и оплаты НИЭР будет оставаться в НИИ.
Для выполнения работ по теме № 50/484 от 03.07.1995 г. были заключены и подписаны контракты между НИИМЭИИТ и фирмами «Харрис» и «Эванс и Сазерленд» на поставку комплектующих (блоков и узлов для разрабатываемых программно-аппаратных комплексов, предназначенных для использования в соответствующих стендах).
В связи с тем, что контракты заключались до получения денег от Генерального заказчика (МО РФ), по требованию НИИМЭИИТ и продавцов (зарубежных фирм-поставщиков) был введён Гарант по оплате контрактов, в качестве которого Продавцы согласились рассматривать ФПК «Люкон».
Гарант договорился с продавцами о поставке техники без предоплаты и об отсрочке платежей по контрактам с Продавцами.
По поступлении заказанной техники, все комплектующие были растаможены, поставлены на баланс темы, в соответствии с указанием Заказчика по актам и сохранным распискам переданы в НИИ «Аргон» и в дальнейшем использовалось в соответствии с указаниями заказчика…»
Выдержка из протокола от 07.04.1999 г. (10.20-13.00) допроса свидетеля Азарова Владимира Николаевича, 08.11.1952 г.р., уроженца Москвы, русского, окончил в 1975 г. радиотехнический факультет Московского института электронного машиностроения по специальности «инженер-конструктор-технолог радиоэлектронной аппаратуры», в 1982 г. защитил кандидатскую, а в 1990 г. – докторскую диссертацию; в 1991 г. присвоено учёное звание «профессор»; проректор по научной работе Московского государственного института электроники и математики (технический университет) и первый заместитель директора Научно-исследовательского института микроэлектроники и информационно-измерительной техники (НИИМЭИИТ, тел. 916-23-88 (секр.) и 917-71-40 (прямой); со слов не судим, женат, двое детей, дом. адрес: 109125, Москва, Волжский бульвар, д. 13, кв. 349; паспорт Х1-МЮ 3 737849, выдан 3 ОМ гор. Москвы 28.12.1977 г.:
«…когда в начале 90-х голов резко сократились бюджетные ассигнования на науку, встал вопрос о том, как сохранить научный потенциал и научную школу нашего института. Стало очевидным, что если мы не создадим какой-либо параллельной структуры, где бы наши сотрудники могли, хоть чуть-чуть подзаработать, они разбегутся.
Для этого и был создан при нашем институте научно-исследовательский институт микроэлектроники и информационно-измерительной техники (сокращённо НИИМЭИИТ). В этом институте были созданы лаборатории практически при каждой кафедре, что позволяло всем учёным в свободное от преподавательской работы время заниматься хоздоговорной научной работой.
Поскольку наш институт довольно известен в своей области, НИИМЭИИТ стал получать достаточно большое количество заказов. Мы смогли сохранить свой преподавательский состав до лучших времён (когда государство будет достаточно богато и сможет платить преподавателям столько, что им не надо будет подрабатывать).
Это предисловие потребовалось для того, чтобы объяснить, почему мы приняли участие в выполнении проекта по заказу НТЦ «Люкон» в интересах МО РФ. Мы не могли не воспользоваться представившейся возможностью что-то заработать. К тому же наши сотрудники и студенты приобретали возможность освоить самую передовую технику, принять участие в её наладке и интересных разработках.
За всё это мы должны были приобрести для НТЦ «Люкон» за рубежом новейшую вычислительную технику. Эта техника могла быть поставлена в Россию только на государственное образовательное учреждение.
Я вполне обоснованно принял решение о прекращении уголовного дела по этому эпизоду за отсутствием самого события преступления. При написании мной итогового постановления о принятии решения (прекращении дела по п. 1 ст. 5 УПК РФССР за отсутствием события преступления) Сагура А.Л. дважды довольно жёстко редактировал текст постановления. Чем это было вызвано, уже не помню. Возможно, личной неприязнью ко мне. Она к тому моменту уже «выкристаллизовалась». Но мои выводы он не оспаривал.
Постановление
о прекращении уголовного дела
27 мая 1999 года город Москва
Старший следователь по особо важным делам при Главном военном прокуроре полковник юстиции Завгородний А.И., рассмотрев материалы уголовного дела № 29/00/0017-96,-
установил:
В августе 1996 года начальником отдела контроля департамента оборонного комплекса Министерства финансов РФ Наливкиным В.Н. и старшим офицером инспектором ГУВБиФ Министерства обороны РФ полковником Козловским В.И. проведена проверка правомерности и обоснованности использования бюджетных и внебюджетных средств, выделенных для исполнения договоров на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) между научно-техническим центром (НТЦ) «Люкон» и войсковой частью 45878 МО РФ за 1995 год и первое полугодие 1996 года.
Согласно акту этой проверки, НТЦ «Люкон» незаконно исрасходованы бюджетные средства в сумме 19,206 млрд. рублей, перечисленные МО РФ в виде авансовых платежей за научно-исследовательские разработки.
Так, в январе-феврале 1996 года на основании писем ФПК «Люкон» в адрес НТЦ «Люкон» в счёт взаимных расчётов перечислено различным юридическим и физическим лицам 10.734.454.000 рублей.
Кроме того, 25.12.1995 года НТЦ «Люкон» заключил контракт № 12/95 с обществом с ограниченной ответственностью (далее ООО) «АСП-Крафт» на поставку до 30.10.96 года тары для упаковки авиационных двигателей на сумму 8.472.000.000 рублей. Данный договор никакого отношения к научно-техническим разработкам не имел. Согласно доверенности от 30.04.1996 года, НТЦ «Люкон» возложил на ФПК «Люкон» контроль за исполнением этого договора. Платёжными поручениями №№ 1 и 37 от 5 и 19 января 1996 года на счёт ООО «АСП-Крафт» НТЦ «Люкон» перечислено в оплату по контракту 5,0 и 3,472 млрд. рублей, соответственно. Указанные суммы перечислены из бюджетных средств, направленных МО РФ.
Согласно заключению проверяющих, войсковая часть 45878 не осуществляла контроль за прохождением финансовых средств, выделенных НТЦ «Люкон» в соответствии с договорами, между центром и инофирмами. (т. 1 л.д. 1-6)
Свидетель Козловский В.И. показал, что во время работы комиссии ведущую роль в группе играл Наливкин В.Н., который ставил задачи, давал поручения и по окончании работы составил акт проверки. Считает, что Наливкин В.Н. в состоянии более грамотно обосновать сделанные комиссией выводы.
По его мнению, средства на НИОКР выделялись правомерно и обоснованно, так как была необходимость в этих работах и соответствующая нормативная база: решения правительства и органов военного управления.
Руководство Управления вооружения ВС РФ не потребовало от НТЦ «Люкон» открытия специального счёта, на который бы перечислялись бюджетные деньги, и на котором бы их расход было легче контролировать.
Тексты договоров составлены поверхностно. В них не отражено, какой именно конкретный результат должен быть получен в результате НИОКР. Вызывает сомнение обоснованность определения цены работ, её последующее изменение и т.п.
Поскольку выявленные факты не целевого использования бюджетных средств были достаточно убедительны, а время, отведённое на проверку, ограничено, более тщательно договоры ими не проверялись.
(т. 10 л.д. 4-7)
Свидетель Наливкин В.Н. показал, что он затрудняется назвать нормативные акты, на основании которых он сделал вывод о не целевом использовании бюджетных средств НТЦ «Люкон» и об отсутствии контроля со стороны в/ч 45787 за прохождением этих средств.
Он при этом руководствовался приказами Министерства финансов РФ.
Поскольку во время проверки ему не были представлены документы об оплате ФПК «Люкон» приобретённого за рубежом электронного оборудования, не была подтверждена задолженность НТЦ «Люкон» перед ФПК «Люкон» на сумму 19,206 млрд. рублей, он и сделал вывод о незаконном расходовании НТЦ «Люкон» полученных от МО РФ на НИОКРТ денежных средств. С этими выводами было согласно руководство НТЦ «Люкон» и Управление вооружения ВС РФ. Акт ими был подписан без возражений.
(т. 10 л.д. 28-30)
В представленных Наливкиным В.Н. для приобщения к его протоколу допроса копиях документов Министерства финансов РФ такого акта не оказалось.
(т. 10 л.д. 31-67)
Показания названных свидетелей и сделанные ими в акте проверки выводы о нецелевом расходовании бюджетных денежных средств в НТЦ «Люкон» и отсутствии контроля за прохождением этих средств со стороны должностных лиц в/ч 45878 опровергаются совокупностью собранных по делу доказательств.
Так, свидетель Куроцапов В.В. (помощник начальника Вооружения ВС РФ по финансово-экономической работе) показал, что выводы Наливкина В.Н. и Козловского В.И. по результатам проверки противоречат существующему законодательству.
Согласно ст. 2 Федерального Закона РФ «О государственном оборонном заказе» от 27 декабря 1995 года № 213-ФЗ, ответственность за нецелевое расходование средств, предназначенных для выполнения оборонного заказа несёт головной исполнитель (НТЦ «Люкон»).
В п. 8 Типового договора на выполнение опытно-конструкторской работы (введён в действие решением Государственной комиссии СМИ СССР от 4 июля 1988 года № 251 и действует по настоящее время) указано, что заказчик имеет право проверять ход и качество выполнения опытно-конструкторской работы, предусмотренной договором, но без вмешательства в оперативно-хозяйственную (в том числе финансовую) деятельность исполнителя.
В Положении о финансово-экономическом Управлении Начальника Вооружения ВС РФ (приложение №10 к приказу № 106 Начальника вооружения ВС РФ), которым определены его права и обязанности, нет ни права, ни обязанности проверять целевое использование предприятиями промышленности бюджетных ассигнований.
Он не может пояснить, почему проверяющие подняли в акте вопрос о расходовании на НИОКР бюджетных средств. Договорная цена завышена не была. НТЦ «Люкон» полностью отчитался перед в/ч 45878 за полученные средства приобретённым оборудованием и выполненными работами.
(т. 10 л.д. 8-11)
Свидетель Чепурных Е.А. (начальник 4966 представительства МО РФ) показал, что военное представительство МО РФ осуществляет свою деятельность без вмешательства в хозяйственную деятельность контролируемого предприятия, так как по «Положению о военных представительствах МО РФ», введённому в действие приказом МО РФ № 368 от 15.11.95 года, это запрещено.
В течение 1995 и первой половины 1996 года ВП 4966 осуществляло контроль лишь в части выполнения тематики научно-исследовательских экспериментальных работ подконтрольными ему организациями – НИИ «Аргон» и Ассоциация «Фонд УНИТЭТ». Головным исполнителем работ был НТЦ «Люкон», у которого было несколько соисполнителей.
Для выполнения вышеназванных научно-исследовательских и экспериментальных работ (НИЭР) за рубежом была приобретена электронно-вычислительная техника, которая использовалась всеми соисполнителями тематики, а не только подконтрольными 4966 военному представительству.
Однако, поскольку эта техника располагалась на площадях подконтрольного представительству предприятия «Аргон» и являлась материальной ценностью МО РФ, он проявил инициативу и организовал её приёмку и охрану.
В сентябре 1996 года по ходатайству генерального заказчика (в/ч 45878) 4966 ВП МО РФ было поручено взять под контроль выполнение работ, которые фактически были прекращены и больше не возобновлялись.
После этого он затребовал в НТЦ «Люкон» всю необходимую документацию о выполнении НИЭР в интересах МО РФ.
Оказалось, что тем было четыре. По ним выполнены и приняты по 1-2 этапа работ. Вся техника, приобретённая на средства МО РФ, была в наличии. Каких-либо финансовых нарушений по закрытым этапам работ со стороны головного исполнителя выявлено не было. Были какие-то незначительные недоработки, которые устранялись в рабочем порядке.
Закупленная техника по окончании работ была передана в различные научные учреждения.
(т. 10 л.д. 185-188)
Свидетель Самарцев В.М. (ведущий работник в/ч 45878 по темам, связанным с развитием тренажёростроения в ВС РФ) показал, что договоры с НТЦ «Люкон» на производство НИОКР по темам «Основа-РМП», «Мираж», «Ночной ястреб» и «Аист» заключены в связи с тем, что НТЦ «Люкон» имел наработки в области данной тематики. С известными зарубежными фирмами («Харрис Компьютер Системс Корпорейшен» и «Эванс и Сэзэрленд»), разработчиками систем специального назначения для тренажёров, у НТЦ «Люкон» имелись деловые связи.
Для выполнения указанных работ необходимо было приобрести не производимое в России программно-аппаратное оборудование с целью отработки принципиальных вопросов создания базового ядра тренажёров. Закупить напрямую такого типа оборудование Министерство обороны РФ, либо связанные с ним НИИ и оборонные предприятия, не могли. Эти обязательства брался выполнить НТЦ «Люкон», используя свои контакты с вышеназванными зарубежными фирмами.
Комплектующие для необходимого оборудования были полностью поставлены в Россию, переданы в МО РФ, скомплексированы в программно-аппаратный комплекс и использовались в указанных работах.
Приобретённая НТЦ «Люкон» за рубежом техники была оплачена МО РФ путём перечисления соответствующей суммы на счёт НТЦ. Как НТЦ «Люкон» рассчитался за поставленную технику со своими зарубежными партнёрами, он не знает.
К августу 1996 года по заключённым договорам НТЦ «Люкон» выполнил соответствующие этапы работ по четырём темам. Данные этапы работ были приняты заказчиком установленным порядком.
Однако после проверки в августе 1996 года войсковой части 45878 межведомственной комиссией, проверяющими было рекомендовано все договорные отношения с НТЦ «Люкон» в связи с предстоящим возбуждением уголовного дела прекратить, они и были прекращены.
(т. 10 л.д. 68-71)
Аналогичные показания дал свидетель Рудь А.И. (начальник группы в/ч 45878)
(т. 10 л.д. 170-173)
Свидетель Аюпов А.И. (бывший заместитель Главнокомандующего ВВС РФ) показал, что неотъемлемой частью авиационного комплекса является тренажёрное оборудование.
С 1990-1991 годов (с момента резкого сокращения ассигнований на военные нужды, в частности, на выполнение полётов) необходимость в современных тренажёрах стала особенно острой.
Именно поэтому его очень заинтересовала презентация американской фирмы «Харрис» в г. Москве, которая проводилась в 1994 году ФПК «Люкон» с привлечением членов Правительства РФ и руководства МО РФ.
На этой презентации были освещены основные направления работы фирмы по созданию вычислительной техники нового поколения и её применения в конструкциях современных тренажёров.
Для ВВС РФ это было необходимо, и поэтому он совместно с рядом других должностных лиц направил заместителю МО РФ по вооружению генерал-полковнику Ситнову А.П. предложение о включении в ближайшее время в план НИЭР работ по созданию современных авиационных тренажёров.
Они предлагали заключить договор на выполнение этих работ с ФПК “Люкон», рассчитывая при этом, что корпорация организует привлечение современной вычислительной техники и технологии «Харриса», подобных которым в России в то время не было.
Как ему стало известно, соответствующие договоры были заключены, но в декабре 1995 года возникла проблема с финансированием работ.
От своих подчинённых он узнал, что ФПК «Люкон» решил вопрос поставки необходимой техники и технологии для проводимых НИЭР по созданию тренажёра, но не имеет средств для оплаты этой техники.
В то время вопрос о финансировании в Вооружённых Силах РФ стоял очень остро. Изыскать необходимые средства было крайне трудно.
Он решил обратиться к первому заместителю Министра обороны РФ Кокошину А.А. с просьбой изыскать необходимые средства для продолжения работ.
В своём письме от 1 декабря 1995 года он изложил суть проблемы и обратился с просьбой выделить деньги, что впоследствии и было сделано.
Действовал он при этом бескорыстно, никто его об этом не просил. От представителей ФПК «Люкон» и заказывающего управления МО РФ он никакого вознаграждения не получал.
(т.10 л.д. 181-184)
Свидетель Михеев В.Г. (командир в/ч 45878) показал, что содержащиеся в акте проверки войсковой части 45878, проведённой Наливкиным В.Н. и Козловским В.И., выводы противоречат действующему законодательству. Подписал он этот акт не потому, что был согласен с его содержанием, а потому, что ознакомился с ним. Он не должен и не имеет права контролировать расходование исполнителем перечисленных по договору средств.
(т.10 л.д. 76-77)
Аналогичные показания дал свидетель Ситнов А.П. (начальник вооружения ВС РФ).
Он показал, в частности, что закупленная НТЦ «Люкон» электронно-вычислительная техника, математическое и программное обеспечение стали основой современных технологий в области отечественного тренажёростроения. Всё это в настоящее время активно используется (теперь уже собственно оборонными НИИ) для создания оружия четвёртого и пятого поколений.
С НТЦ «Люкон» пришлось расторгнуть заключённые ранее соглашения по рекомендации межведомственной комиссии во главе с Наливкиным В.Н.
С актом, составленным этой комиссией по результатам проверки, ни он и другие заинтересованные лица согласны не были.
(т.10 л.д. 164-167)
Согласно отношению Начальника Вооружения ВС РФ и протоколов осмотра, вся приобретённая для выполнения НИОКР техника оприходована в научных учреждениях МО РФ и используется по назначению.
(т. 10 л.д. 79-81, т. 2 л.д. 44-46, 47-49, 50-52)
Свидетель Пинаев С.А. (президент НТЦ «Люкон») показал, что договоры на выполнение научно-исследовательских работ по темам «Ночной ястреб», «Аист», «Мираж» и «Основа РМП» войсковой частью 45878 с НТЦ «Люкон» были заключены потому, что у Центра по этим вопросам были соответствующие наработки и связи.
Для выполнения запланированных работ требовалось современное электронно-вычислительное оборудование, которое НТЦ «Люкон» смог закупить у двух американских фирм.
В настоящее время это оборудование используется другими разработчиками вооружения войсковой части 45878.
НТЦ «Люкон» успел заключить с войсковой частью 545878 договоры на выполнение 1-го и 2-го этапов работ по названным темам и выполнить согласованные по ним объёмы работ. Дальнейшая работа была прервана проверкой, проведённой летом 1996 года под руководством представителя Минфина РФ Наливкина В.Н.
Наливкин В.Н. в своём акте указал, что НТЦ «Люкон» незаконно израсходовал бюджетные средства в сумме 19,206 млрд. рублей, хотя это не так. Он пытался доказать это Наливкину В.Н., но тот слушать не стал и не дал написать свои возражения, заявил, что нужна лишь подпись об ознакомлении с актом.
(т.10 л.д. 25-27)
Свидетель Тарасова Е.В. (главный бухгалтер НТЦ «Люкон») показала, что с конца 1995 года Пинаев С.А. стал отписывать ей для исполнения письма ФПК «Люкон» с просьбой оплатить те или иные обязательства ФПК «Люкон» перед своими кредиторами. В этих письмах в качестве обоснования просьбы ФПК «Люкон» указывался договор за № 9-2/95 от 7 декабря 1995 года.
Она поинтересовалась у Пинаева С.А., о каком договоре идёт речь в письмах, и тот показал ей этот договор.
По его указанию она произвела перечисление 8.472.000.000 рублей АСП «Крафт». О том, что эта фирма не существующая, на тот момент им известно не было.
Всего в пользу ФПК «Люкон» НТЦ «Люкон» произвёл выплаты на сумму 19, 206 млрд. рублей из тех средств, которые поступали в НТЦ «Люкон» из в/ч 45878 за выполняемые НИОКР.
Считает, что НТЦ «Люкон» полностью выполнил свои обязательства перед в/ч 45878 по заключённым с этой частью договорам: поставил оборудование и выполнил соответствующий объём работ. Она не согласна с актом, подготовленным работником Министерства финансов РФ Наливкиным В.Н. по результатам проверки в августе 1996 года. Она пыталась возражать, но Наливкин В.Н. слушать её не стал, а написать возражения в акте не позволил.
(т. 10 л.д. 72-75)
Свидетель Соболев А.В. (генеральный директор ФПК «Люкон» с июля 1996 года) показал, что НТЦ «Люкон» своевременно и полно выполнил все обязательства, вытекающие из договоров с в/ч 45878.
Чем ФПК «Люкон» планировала рассчитаться с зарубежными поставщиками, он затрудняется ответить. Заключал эти договоры президент ФПК «Люкон» Киташин Ю.А.
НТЦ «Люкон» по договору № 9-2/95 от 7 декабря 1995 года взял на себя обязательство оплатить долги ФПК «Люкон» перед различными организациями (по распорядительным письмам ФПК «Люкон»), а также заключить контракт на поставку тары для авиадвигателей.
НТЦ «Люкон» выполнил эти свои обязательства перед ФПК «Люкон». Однако проверяющими во главе с работником Минфина РФ Наливкиным В.Н. в этом факте было усмотрено какое-то нарушение. В акте по результатам работы комиссии было указано, что растрачены не по назначению бюджетные деньги, выделенные на научно-исследовательские работы.
Он пытался доказать Наливкину В.Н., что за полученные деньги НТЦ «Люкон» полностью рассчитался с МО РФ выполненными работами и закупленной техникой, но Наливкин В.Н. не послушал его.
Государство от действий ФПК «Люкон» в данном случае не пострадало.
(т. 10 л.д. 175-178)
Свидетель Турецкий М.А. показал, что научными работами в корпорации занимался Киташин Ю.А., который ранее служил в военном НИИ, занимался системами авиационной безопасности и являлся кандидатом технических наук.
От Киташина Ю.А. ему стало известно, что было организовано приобретение из-за рубежа современной электронно-вычислительной техники. При этом Киташин Ю.А. сам заключал необходимые договоры и всю инициативу в этом вопросе взял на себя.
Весной 1996 года в прессе появились публикации о злоупотреблениях Кобеца К.И., при этом постоянно упоминалась ФПК «Люкон». Последовали неоднократные проверки по всем направлениям.
В результате этого было приостановлено действие договоров с МО РФ. Министр обороны РФ генерал армии Родионов И.С. распорядился прекратить всякие отношения военного ведомства с корпорацией.
НТЦ «Люкон» выполнил все свои обязательства перед МО РФ. Не НТЦ «Люкон» должен Министерству обороны РФ, а оно осталось должно более двух миллиардов рублей.
В процессе очередной проверки ему стало известно о том, что Киташин Ю.А. при решении вопроса с поставкой из-за рубежа необходимой техники заключил договор о гарантиях оплаты этой техники со стороны ФПК «Люкон». Под видом оплаты необходимых договоров он организовал хищение почти 8,5 млрд. рублей через несуществующую фирму «АСП-Крафт». Об этом ранее он не знал.
(т.10 л.д. 189-192)
Аналогичные показания дал свидетель Мазничка Ю.И. (руководитель основной темы по тренажёрам в НТЦ «Люкон»).
(т.10 л.д. 207-210)
Таким образом, следствием установлено, что договоры на проведение НИОКР между в/ч 45878 и НТЦ «Люкон» заключены обоснованно. Бюджетные финансовые средства МО РФ перечислены в НТЦ «Люкон» за проведённые научно-исследовательские работы и за приобретённую для этого за рубежом электронно-вычислительную технику. Контроль за расчётами НТЦ «Люкон» (головного исполнителя) с соисполнителями и поставщиками в обязанности в/ч 45878 (как Заказчика) не входит.
Принимая во внимание, что должностные лица МО РФ при заключении договоров с НТЦ «Люкон» не использовали свои служебные полномочия вопреки интересам службы, от перечисления денежных средства никакой корыстной или иной личной заинтересованности у них не было, ни чьи права и законные интересы не нарушены и какого-либо ущерба их действиями не причинено, материалы уголовного дела в отношении бывшего первого заместителя Министра обороны РФ Кокошина А.А., Начальника вооружения ВС РФ генерал-полковника Ситнова А.П., бывшего заместителя Главнокомандующего ВВС РФ генерал-полковника авиации Аюпова А.И., командира войсковой части 45878 генерал-майора Михеева В.Г. и помощника начальника вооружения ВС РФ по финансово-экономической работе полковника Куроцапова В.В. подлежат прекращению на основании п. 1 ст. 5 УПК РФСОР.
Руководствуясь требованиями ст.ст. 208 и 209 УПК РСФСР. –
Постановил:
1. Материалы уголовного дела в отношении бывшего первого заместителя министра обороны РФ Кокошина А.А., Начальника вооружения ВС РФ генерал-полковника Ситнова А.П., бывшего заместителя Главнокомандующего ВВС РФ генерал-полковника авиации Аюпова А.И., командира войсковой части 45878 генерал-майора Михеева В.Г. и помощника начальника вооружения ВС РФ по финансово-экономической работе полковника Куроцарпова В.В. по факту перечисления бюджетных средств в НТЦ «Люкон» для финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по темам «Основа-РМП», «Ночной ястреб», «Аист» и «Мираж» дальнейшим производством прекратить на основании п. 1 ст. 5 УПК РСФСР за отсутствием события преступления.
2. О принятом решении уведомить заинтересованных лиц, разъяснив им право и порядок обжалования принятого решения.
3. Копию постановления направить Главному военному прокурору для сведения.
Старший следователь по особо важным делам
при Главном военном прокуроре
полковник юстиции А.И. Завгородний
C завершением работы по эпизоду «ЦВК» мои отношения с Ситновым А.П. не прекратились. Они продолжались довольно активно и много лет даже после моего увольнения в запас.
Насколько он был закрыт для общения во время нашего знакомства и начала работы, настолько потом он был уверен во мне и мог рекомендовать меня на самом высоком уровне. А поначалу он, видимо, воспринимал меня «частью системы», «заказным» следователем, ожидал любого негатива, был сдержан и «застёгнут на все пуговицы».
Постепенно, и я это чувствовал, он «оттаивал», проникался ко мне доверием и уважением. Вплоть до того, что делился со мной своими планами и моим местом в них. Я, по его планам, должен был возглавить юридический департамент в министерстве или агентстве вооружений, которые планировалось создать. Этого так и не произошло.
Что-то там, в «верхних слоях атмосферы» произошло, что не только не состоялось Министерства или, хотя бы, Агентства вооружений, со своей должности Начальника Вооружений ВС РФ он был уволен неожиданно и без всякого объяснения причин. Это человека, который ещё тогда создал заделы тех систем вооружений, которые сейчас удерживают наших противников от агрессивных устремлений. Наше вооружение сейчас лучшее в мире. А человек, который всё это создавал, не у дел.
Но эти закулисные инстриги не мешали нам дружить и общаться запросто. Ни до того, ни после. Мой интерес к нему не содержал «корыстной» составляющей. Меня всегда тянуло к неординарным людям, а Анатолий Петрович был именно таким. Очень обаятельный, широко образованный и эрудированный, он занимался очень важным направлением в Минобороне России, и о нём неоднократно приходилось читать в прессе.
Например, в одном из журналов под рубрикой «2000 оружие» прочёл статью под заголовком «Александр Македонский, конечно, великий полководец… Но только ракетный комплекс «Искандер-Э» способен попасть полуторатонным зарядом в двухметровую цель с расстояния в 300 км»:
Хорошо организованный скандал:
Последний авиасалон МАКС-99 в подмосковном Жуковском запомнился не только показом эксклюзивных военных разработок отечественного ВПК, но и связанными с ним скандалами. Один из - них разразился в первый же день выставки, когда экспозицию российских оружейников должна была осмотреть правительственная делегация.
В её составе был Начальник вооружений Министерства обороны генерал-полковник Анатолий Ситнов. У экспозиции Коломенского КБ «Машиностроения» генерала чуть не хватил удар – на стенде была выставлена проходящая государственные испытания, а потому сверхсекретная ракета высокоточного ракетного комплекса «Искандер-Э».
Начали выяснять, почему закрытая разработка оказалась на выставке. В итоге накрытый брезентом секретный образец российского высокоточного оружия был тихо вывезен с территории оружейной выставки и отправлен обратно в Коломну.
Сегодня начальник и генеральный директор КБ «Машиностроение» Николай Гущин не может вспомнить этот эпизод без улыбки. Наверное, признаётся он, это был маркетинговый ход, рассчитанный на иностранных покупателей. Ведь уже буква «Э» в названии комплекса обозначает, что машина специально предназначена для поставок на экспорт, и, следовательно, никакой государственной тайны не представляет… Тем не менее, эпизод со снятием экспоната с выставки, озвученный средствами массовой информации, сделал своё дело…
А вот выдержка из журнала «вестник Воздушного Флота» за ноябрь-декабрь 1997 года:
…Полноразмерный макет истребителя МиГ-29 СМТ был впервые продемонстрирован на прошедшем в августе авиасалоне МАКС-97, причём новая кабина получила высокую оценку специалистов. Не мог скрыть своего интереса и осмотревший её Президент России Б.Н. Ельцин. Широкоформатные дисплеи для кабины «МиГа» разработаны в КБ «Русская авионика» (сейчас рассматривается вопрос вхождения этого предприятия в состав ВПК «МАПО»). Как заявил присутствовавший на первом полёте МиГ-29 СМТ один из руководителей Минобороны РФ генерал-полковник Анатолий Ситнов, принято решение использовать реализованную на истребителе схему построения информационно-управляющих органов кабины и на других российских боевых самолётах, в том числе создаваемых в ОКБ «Сухой», и даже на боевых вертолётах…
Но это был ещё и «Человек», именно так как написал – с большой буквы. Он всегда приходил на помощь и предлагал её, даже когда её не просили.
Незадолго до увольнения меня с военной службы Сагура А.Л. через своего приятеля А.Хинштейна попытался облить меня грязью. Они вообще планировали добиться возбуждения уголовного дела в отношении меня в связи со сфабрикованным Турецким М.А. обращением Гайнулиной или Гайнулина об оплате мне гостиницы в Праге в 1998 году (об этом позже). Их план «не выгорел», Главный военный прокурор Савенков А.Н. наоборот приказал проверку в отношении меня прекратить с вынесением постановления об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Руководство следственного управления в лице Самусева стало подталкивать меня к обращению в суд привлечь А.Хинштейна «за клевету». Досадил он им! Вот моими руками и думали воевать.
Я «воспылал праведным негодованием», подготовил обращение в суд и во время одной из встреч с Анатолием Петровичем рассказал ему об этом.
- И зачем тебе это надо? – Спросил он. – Тебя хотят использовать. Ты несколько месяцев потратишь на суды, а в заключении, в лучшем случае, где-то на последней странице какой-то паршивой газетёнки, которую и читают то два-три человека, будет опубликовано «опровержение». Кто об этом узнает?! А с Хинштейна взятки гладки. Я друзьям сказал так: «Анатолий по миллионам ходил, будучи следователем, и остался чист. Стоит ли обращать внимание на эту писанину?! Цену А.Хинштейна и его публикациям вы знаете». Мои друзья меня «восприняли». Советую «воспринять меня» и тебе.
Я «воспринял», и подавать иск не стал. Эта бумага так и осталась «проектом».
В Пресненский межмуниципальный суд
Центрального административного округа
Города Москвы
123242, гор. Москва, ул. Зоологическая, дом 20
Истец: Завгородний Анатолий Иванович
121615, гор. Москва, Рублевское шоссе, дом 18, корп. 3, кв. 122
Ответчик:
1. Закрытое акционерное общество «Редакция газеты «Московский комсомолец»
123995, ГСП-5, гор. Москва, Д-22, ул. 1905 года, дом 7
2. Александр Евсеевич Хинштейн
123995, ГСП-5, гор. Москва, Д-22,
ул. 1905 года, дом 7
Исковое заявление
о защите чести, достоинства и деловой репутации
В газете «Московский комсомолец», вышедшей массовым тиражом 4 октября 2002 года, в рубрике «Скандал» опубликована статья Александра Хинштейна под заголовком «Прокурорский стандарт. Двойной»
В этой статье А.Хинштейн заявил, что я уличен в преступлении.
В соответствии с Законом (ч. 1 ст. 17. ч. 1 ст. 21. ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 46 и ст. 49 Конституции РФ, а также ч. 2 ст. 8 и ст. 14 УПК РФ) «никто не может быть признан виновным в совершении преступления … иначе как по приговору суда».
Такового в отношении меня не выносилось. Более того, по излагаемым А. Хинштейном обстоятельствам очень долго и обстоятельно проводилась проверка, по результатам которой в установленном законом порядке принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в моих действиях состава какого-либо преступления.
Прошу обязать его публично опровергнуть свои же несоответствующие действительности высказывания.
(А.И. Завгородний)
Были, конечно, у нас и запретные темы, вернее «тема». Об его участии в штурме «Белого дома» 04.10.1993 года. Об участии Анатолия Петровича в этом «мероприятии» я что-то слышал от других людей, знал из интернета. Как-то попытался затронуть эту тему в разговоре с ним. Он от разговора уклонился. Больше я с ним на эту тему заговаривать не пытался. Хотел бы, рассказал сам. Он не рассказывал.
А слышал я вот что(за достоверность не ручаюсь):
Командиры спецподразделений «Альфа» (группа антитеррора «А» бывшего КГБ СССР) и «Вымпел» (диверсионное подразделение бывшего 1-го Главного управления КГБ СССР). А также Софринская бригада особого назначения и многие другие «профи» отказались участвовать в штурме («Мы не для того готовились, чтобы в безоружных машинисток стрелять»). За это подразделение «Вымпел» было расформировано. При этом 40 % личного состава демонстративно уволено. Незамедлительно был уволен и командир Софринской бригады особого назначения полковник Васильев.
Согласился принять участие в штурме 119 парашютно-десантный полк. В своё время он был выведен из Каунаса в подмосковный Наро-Фоминск, где семьи офицеров и прапорщиков никто не ждал и незваным гостям квартиры выделять не собирался. За успешный расстрел «Белого дома» этот полк в течение считанных недель полностью обеспечили квартирами. Видимо, это и было главным условием сделки.
Штурм начался на рассвете (6.30). Ельцину предложили начать его с танкового и ракетного (с вертолётов) обстрела Дома Советов. Идея с танками Ельцину понравилась. Командиру Таманской дивизии была поставлена «боевая» задача: «Танки на марш к «Белому дому»! Планировалось, что рота танков делает по одному выстрелу из орудий (125 мм) не ниже пятого этажа (на пятом этаже располагались апартаменты Председателя ВС РФ – обычное место сбора руководства парламента).
10 танков с экипажами добровольцев из числа офицеров были расположены прямо на Калининском мосту напротив Белого дома. Документировано видеоматериалами, как министр обороны РФ Грачёв П.С. на Калининском мосту, отнимая бинокль от глаз с довольной улыбкой, приказывает танкистам: «Ну-ка, ****…те туда, как следует!»
Оплата за «работу» добровольцам была щедрой. Слышал, что лично К.И. Кобец вручил каждому офицеру по несколько миллионов рублей. Сам Кобец К.И. мне об этом ничего не говорил. Он охотно рассказывал об обороне Белого дома в августе 1991 года. От разговоров о штурме 04.10.1993 года уклонялся.
В СМИ сообщалось, что в ночь перед штурмом премьер Е.Гайдар пытался получить наличными в Центробанке РФ 11 млрд. рублей. Посланный за деньгами замминистра финансов Вавилов получил отказ, после чего с кремлёвской свитой поехал прямо на Госзнак и просто-напросто изъял 1 млрд. рублей наличными. Деньги и решили дело!
Да, дело оставалось за малым: бронетехника пришла без боекомплекта. Боеприпасы для расстрела «Белого дома» и защитников парламента доставил со склада 27-й мотострелковой бригады лично начальник ГРАУ (Главного ракетно-артиллерийского управления) Минобороны России генерал-полковник Ситнов Анатолий Петрович. После этого он и стал Начальником Вооружения Российской армии. И Кобец К.И. благоденствовал, пока не связался с «Люконом» и не встал поперёк горла израильскому «Моссаду». А Павел Сергеевич Грачёв и после увольнения с поста Министра обороны РФ был неплохо пристроен на высокооплачиваемую должность заместителя руководителя «Росвооружения» с довольно неопредёленными должностными обязанностями.
Я далёк от осуждения. Просто констатирую факты.
Анатолием Петровичем был последним из тех «тяжеловесов», с которыми я познакомился во время расследования дела, и который продолжал поддерживать со мной отношения и после моего увольнения с военной службы. На протяжении около двадцати лет между нами поддерживались тёплые дружеские отношения.
С Ситновым А.П. в его кабинете в Большом Сухаревском переулке.
После увольнения в марте 2003 года запас я долго не мог найти работу.
Быть пенсионером – стыдно. А выходить на пенсию страшно. Это про Россию. Мне надо было поднимать девчонок, содержать семью. Пенсии на это явно не хватало. Я искал работу: звонил и приходил по объявлениям, ходил в центр занятости. Везде предлагали копейки.
Обращался за помощью ко всем, к кому мог из «значимых» лиц (Островский Э.Г., Иванов А.А., Ананьев Е.Н.), но никто из них всерьёз не стал этим заниматься. На первую «гражданскую» работу меня устроил Анатолий Петрович. Пусть неудачно, но я не думаю, что он здесь что-то недоработал. Так получилось. Он сам вряд ли предвидел такой результат.
Вначале (летом 2003 года) он направил меня в концерн «Алмаз-Антей», договорившись с кем-то о моей работе. Я съездил к работодателям, но то, как планировали они оплачивать мой труд, меня не устроило, о чём я не преминул Анатолию Петровичу сообщить.
- Ты знаешь, это хорошо, что ты туда не устроился. Сейчас там убит директор (кажется Климов), и туда идти нежелательно. Подожди немного ещё.
А в октябре (22.10.2003 г.) он «привёз» меня в ГАК (Государственная акционерная компрания) «Оборонпромкомплекс» (119180, гор. Москва, Старомонетный пер., д. 26) к своему бывшему коллеге по работе Мозгалеву В.Ф. Анатолий Петрович плохо знал его, слишком хорошего мнения был о нём. Меня он напутствовал: «Толя! Вячеслава там наёб…ют.Ты помоги ему!» Нашёл, кого защищать. Мозгалев и принял меня, не желая ссориться с Ситновым, но меня он опасался и обоснованно. В его организации многие члены правительства получали кто вторую, кто третью «заработную плату», якобы за разработку какой-то документации. Эту документацию делали другие люди за совсем другие деньги. И это знать мне было не нужно.
Там я проработал всего три месяца. Да и работой это назвать было нельзя. Меня боялись, мне не доверяли, и к работе не подпускали.
Должность мне придумали «заместитель начальника отдела кадров и защиты информации-юрисконсульт» и поместили тем самым «под» человеком Мозгалева – Майданюком М.В. и в его же кабинете. Никаких должностных обязанностей мне никто не определил до самого увольнения из организации.
Помню, кадровик (Майданюк Михаил Владимирович) объявил мне, что меня Мозгалев В.Ф. увольняет в связи с окончанием испытательного срока и невыполнением мной своих служебных обязанностей.
- Я легко опрокину в суде заявление, что я не справлялся со своими служебными обязанностями. У меня ведь до сих пор нет никаких служебных обязанностей.
Майданюк М.В. понял свой «прокол» и изменил тактику:
- Ну, не хочет он с тобой работать!
- А я и не настаиваю. Я не с улицы к нему пришёл, поэтому и держаться «за место» не буду. Сам уйду.
- Ну, напиши тогда заявление об увольнении по собственному желанию.
В уведомлении об увольнении была изменена формулировка: «… связи с истечением испытательного срока и решением совещания при генеральном директоре ГАК «Оборонпромкомплекс 19 января 2004 года об изменении штатного расписания ГАК «Оборонпромкопмплекс» - исключении должности заместителя начальника отдела кадров и защиты информации-юрисконсульта».
Я написал заявление об увольнении с работы по собственному желанию и 22.01.2004 г. вновь стал безработным.
А перед этим был скандал, который мне «на ровном месте» учинил Мозгалев В.Ф. Я должен был что-то ему докладывать, а начальник хозотдела Тюрин В.И. попросил передать Мозгалёву В.Ф. на подписание проект договора с Минатомом на оплату электроэнергии в нашем гараже. Я завизировал договор как юрисконсульт и пообещал передать. На этом договоре Мозгалев В.Ф. и «отыгрался» (больше ведь не к чему было придраться):
- Вы вот завизировали договор, а Вы проверили, обоснованно ли там указан объём потребляемой энергии.
- Я полагаю, что за это отвечает начальник хозотдела. Он и расписался в договоре. Я расписался за юридическую составляющую. Где эти гаражи, сколько их там, какая потребляемая мощность, мне знать не надо.
- А вот и неправильно. Ваша подпись перед моей должна быть последней. Вы проверяете правильность их расчётов.
- Каким же это образом?
- Очень просто. Выезжайте туда, посчитаете количество лампочек, их мощность, время их предполагаемой работы, получите киловатты, помножите на стоимость киловатта. Это же в школе проходили!
- Но я-то не в школе. Я юрисконсульт, а не ревизор и не работник АХО.
- Вы неправильно понимаете свои обязанности!
Понятно, что искал повода избавиться от меня, а более – как-то объясниться с А.П. Ситновым.
Усердствовали и его заместитель Ю.Н.Даев и «кадровик» М.В. Майданюк.
Даев Ю.Н. по нескольку раз заставлял меня переделывать документы (по нескольку раз правил, правя, по существу самого себя).
Майданюк М.В. поступал более изощрённо. Однажды утром, только я появился в конторе, меня «понянули» к Ю.Н. Даеву:
- Почему Вы сегодня сорвали рабочий день всей компании?
-?
- Вы сегодня были дежурным. Должны были прийти к 7 часам, раздать ключи. Вы этого не сделали.
- Да мне никто не говорил об этом.
- Как это не говорил? Графики составляет Ваш начальник М.В. Майданюк.
- Наверное, так, но, тем не менее, мне он об этом не говорил. Я об этом нигде не расписывался, поэтому спрашивать меня (тем более наказывать) нет никаких оснований.
Несолоно хлебавши, Даев Ю.Н. меня отпустил.
А Майданюк М.В. на мой вопрос, как такое вообще возможно, нахально ответил:
- Есть доска объявлений, надо читать. Я не обязан Вас персонально информировать.
Это когда сидим стол к столу.
Даев Ю.Н. пытался мне отравить «пилюлю» даже при увольнении.
Когда Майданюк М.В. пришёл вручать мне «письмо счастья» об увольнении, Даев Ю.Н. с торжествующим видом пришёл посмотреть мою реакцию.
Я постарался быть сдержанным, не выдавать своей реакции. Не сдержался он, спросил: «Ну как?». «Да так же, как и было!», - в тон ему ответил я.
Три дня, которые оставались до моего увольнения, я потратил на то, чтобы, по возможности, принять решения по всем материалам, бывшим у меня на исполнении. Этого, правда, никто так и не оценил.
Но когда 22 января 2004 года, сдав дела и должность (как я посчитал) я собрался уходить, Даев Ю.Н. потребовал не отдавать мне трудовую книжку, пока я «не составлю опись всех передаваемых материалов». Это при том, что мне эти материалы уволенной Синициной за несколько дней до «увольнения» вручили без всяких описей.
Вот тут мне стало обидно:
- Совесть-то у Вас есть? – Спросил я начальника хозотдела Тюрина В.И., которому передавал материалы.
Тот засовестился, пошел к начальству. С кем и о чём он говорил, не знаю, но материалы у меня приняли без описей и трудовую книжку выдали.
А «прокололся» по-настоящему я всего два раза (вначале перед Даевым Ю.Н., затем перед Мозгалёвым В.Ф.). И вопросы были серьёзные. Посерьёзнее, чем «подснежники» из правительства, приезжавшие регулярно за незаработанной «зарплатой». О том, что я это знаю, они, слава Богу, не знали.
Итак, первый «прокол». Перед первым заместителем руководителя компании Даевым Ю.Н. (то ещё чмо!) в связи с заказом на бронированные вагоны Алтайскому заводу. Это прямо в октябре 2003 г., сразу после поступления на работу.
ОАО «ГАК «Оборонпромкомплекс» размещала на оборонных предприятиях заказ на случай войны. Предприятие должно иметь мощности, материалы, людей для изготовление необходимой для армии продукции. За это оно имеет налоговые льготы. Был размещён такой заказ на изготовление нескольких десятков бронированных вагонов на ОАО «Алтайвагонзавод».
Приходит ко мне работница этого отдела:
- Анатолий Иванович! Исполнительный директор завода В.А. Ряполов отказывается заключать договор по обычной схеме Оборонпромкомплекс-завод. Он требует, чтобы в эту схему была включена какая-то организация от РЖД (ЗАО «Компания «Спецтрансмаш», гор. Москва, ул. 3-я Сокольническая, д. 5). Помогите образумить его.
Мне никакого труда не составило установить, что из себя представляет «организация», за которую ратовал директор завода. Это была «прокладка», учреждённая кем–то из руководителей Министерства. А вводили её в цепочку, чтобы по пути к заводу часть денег оседала в ней (так называемый «откат»).
Я позвонил на завод. Разговор с директором был коротким.
- Я - юрисконсульт Оборонпромкомплекса. А в недавнем прошлом - старшим следователь по особо важным делам Главной военной прокуратуры. Ваши действия подпадают под признаки приготовления к совершению хищения в особо крупном размере. Более того, Вы нарушили договор о гособоронзаказе, и за это тоже установлена соответствующая ответственность. Если не образумитесь, не сомневайтесь, дело я доведу до конца. Есть сомнения?
- Нет.
- Вопросы?
- Что мне делать?
- Срочно шлите телеграмму об аннулировании своего отказа от подписания нового договора на прежних условиях и подписывайте договор, как того требует закон.
- Хорошо.
Телеграмму он действительно тут же прислал, договор подписал, что вызвало эйфорию в отделе: «У нас, наконец, появился умный, деятельный и квалифицированный юрист!».
А потом наступила «отмашка». Начальника отдела вызвал к себе Даев Ю.Н. и спросил, зачем они посвятили меня в этот вопрос. Потребовал впредь никогда меня ни в какие вопросы не посвящать, и ни по каким вопросам не обращаться.
Помню, старый делопроизводитель (она в Минатоме работала ещё с Л.Берией) сказала мне:
- Анатолий Иванович! Вы у нас долго не продержитесь. Вы – другой!
Меня стали сторониться все. Наша организация служила неофициальной кассой Минэкономразвития. Высшие чиновники получали здесь вторую, третью (кто какаю!) зарплату. На них оформлялись какие-то «изыскательские» работы, эти работы Минэкономразвития оплачивало. То есть, таким образом чиновники себе самим за счёт государства устраивали счастливую жизнь. Мозгалев В.Ф. боялся, что мне это каким-то образом станет известно, и я всё это предам огласке.
Он и сам был нечист на руку. Причем, по-крупному.
Он устраивал в конторе встречи с друзьями и нужными людьми за счёт средств конторы и при обслуге секретаря (домой жена не пускала, да и денег своих было жалко). Засиживались они заполночь, но секретаря, которая обеспечивала их встречу, никогда домой не подвозили. Она на свои, не такие большие, деньги вынуждена была брать такси. Вот такой гнидой был Мозгалев В.Ф. Но это мелочи.
А по-крупному он воровал на продаже акций предприятий, которыми владел Оборонпромкомплекс.
Например, в собственности конторы был крупный пакет (до брокирующего совместно ещё с одним акционером) подмосковного совхоза ЗАО «Агрокомплекс «Отрадное». Земли его располагались непосредственно за МКАДОМ. Их давно приглядели риэлторы для строительства жилья. На этих-то землях и «сшиблись» интересы руководства Оборонпромкомплекса и «совхозников».
Вначале я обратил внимание, что для участия на собрание акционеров от нашей конторы Даев Ю.Н. «нанял» какую-то вшивую «юрфирму» (ООО «Юридическая фирма «Коммерция и право», ИНН-7720240739), на что ушло несколько тысяч долларов.
- Зачем эти траты? Я то же самое сделаю за свою зарплату! – Предложил я.
Даев Ю.Н. промолчал, но потом мне позвонила какая-то «соплюха» из юрфирмы и попыталась убедить, что я не прав:
- Вы не представляете, как порой проходят эти собрания! Да Вас просто могут не пустить туда! Никто Вам не даст документы!
- Это мы ещё посмотрим! – Сказал я, и на следующий день обратился в фирму-регистратор, которая организовывала собрание акционеров, с просьбой представить мне документы по повестке дня собрания.
Мне отказали: якобы, поздно обратился.
Я устроил скандал, потребовал к себе руководителя, а когда и в этом было отказано, потребовал соединить себя с руководством совхоза. Директору прямо сказал:
- Я в недавнем прошлом - старший следователь по особо важным делами. Мне не привыкать отдавать под суд всякое ворье. Прямо Вам обещаю: Вы сядете!
Тут же ко мне прибежал какой-то работник:
- Почему скандалите? Мы не препятствуем Вам ознакомиться, но уже поздно, через пятнадцать минут мы закрываемся.
- Мне этого вполне достаточно!
И мне, в самом деле, оказалось достаточно времени, чтобы увидеть, что готовится рейдерская атака.
- Хрен у вас что получится! – Пообещал я.
Но когда я возвратился на работу, кадровик мне передал, что меня просил срочно позвонить А.П. Ситнов:
- Толя, что ты там натворил?
- Воров «шуганул»! Вы же говорили, что «Вячеслава все обманывают», вот я и пытаюсь защитить его.
- Толя, ничего не предпринимай, приезжай ко мне, поговорим.
Но когда я приехал, никакого разговора не произошло. Ситнов только попросил меня «ни в какие вопросы в Оборонпромкомплексе не влезать».
Собрание акционеров прошло без меня. Акции наша компания продала по смехотворной цене (221 рубль за штуку, это при том, что у «частников» акции скупались по 500 долларов за штуку, и мы могли свой пакет продавать по 1 тыс. долларов за штуку). Как потом я понял, не сторговался Мозгалев В.Ф. о размере отката, и его решили кинуть. Когда вклинился я и пообещал их посадить, они позвонили Мозгалеву В.Ф. и пообещали, что сядет и он. Меня отстранили от сделки, и сделка состоялась. Какой откат получил Мозгалев В.Ф., не знаю. Ситнов А.П. со мной на эту тему предпочёл не разговаривать:
- Ну, что я, Толя, могу сказать по этому поводу? Ну, не переделаешь его!
Тем не менее, он продолжал общаться с Мозгалёвым, и даже пригласил на свой юбилей. Вот и понимай их! Если я знаю о человеке, что он сволочь, то общаться с ним не буду. А тут… И знает, что дрянь, а не исключает из общения, даже близкого общения.
Чем запомнилась мне контора (Оборонпромкомплекс), так это хорошей столовой в Минатоме (мы были как-то включены в структуру этого Министерства). Красивое здание, внутри много разных магазинов. Любил туда ходить. Просил кадровика (Майданюка М.В.) оставить пропуск и после увольнения, тот обещал «переоформить», но… забрал и не отдал.
К предстоящей там работе я относился ответственно: купил литературу, собрал у знакомых образцы договоров, которые могли пригодиться. Всё это так и осталось нереализованным.
В Банк Москвы я в июле 2004 года устроился на работу самостоятельно. Какое-то время наши с А.П. Ситновым офисы располагались чуть ли не рядом. Моим рабочим местом был особняк Банка Москвы в Большом Сухаревском переулке, расположенном буквально через дом от офиса Ситнова А.П. Я его часто там навещал.
Однажды Ситнов А.П. передал мне ксерокопированный список каких-то компаний и учреждений с указанием должностей. В частности:
в разделе «Нефть» - 1-й зам. «Роснефть», 1-й зам «Транснефть», «Самаранефтегаз», «Зарубежнефтегаз», «Транснефтепровод»,
в разделе «ГАЗ» - «Газкомплектимпекс», «Астраханьгазпром», «Волгатрансгаз», «Обенбурггазпром», «Тула МРГ», 1-й зам. Начальника департамента по финансам (Финансово-экономический департамент «Газпром»), зам. Нач. департамента (департамент внутреннего аудита и контроля за ФХД доч. Обще-в и организ-й ОАО «Газпром»), «Сибур», генеральный директор ООО «Авиапредприятие «Газпромавиа»,
в разделе РАО «РЖД» - 1-й зам. РАО РЖД, зам. РАО РЖД по имуществу, Г.П. «Росжелдорснаб» на Горьковской ж/д, ЗАО «ТЭК-Шереметьево»:
в разделе Банк – Среднерусский СБ РФ, Зам. Пред. СБ ЦБ, начальник Приволжского упр. Сбербанка РФ, Пред. правления «Росэксимбанка», Пред. Правления «российский банк развития», ВТБ Пермь, Нач. казначейства СБ;
в разделе «Разное» - зам. Министра связи, Зам ФА по управлению имуществом РФ Москвы, директор ВВЦ, зам. Управления организаций коммерческого сектора ФА по имуществу. Начальник управления гос. резервов (ГосРезерв), 1-й зам «Гос. Резерв», У МНС по г. Москве, директор Департамента ФСФО МНС, Нач. МНС Башкирии, Нач. ФГУ «Севвострыбвод» (мин. сельского хозяйства ФА по рыболовству), ген. директор «Алтайэнерго», Начальник ГУИН, нотариус г. Москва, част. деятельность, генеральный директор ГУ «Дирекция по строительству, реконструкции и реставрации (Министерство культуры и массовых коммуникаций), 1-й зам. «Госкомспорта», нач. Главного управления по обслуживанию дипломатического корпуса МИД».
Листок был с пометками. Составлен с ошибками, то есть явно не официальный документ. Да и надписи и подписи он не имел.
- Толя, у тебя нет знакомых, которые бы захотели занять одну из этих должностей или должностей в указанных компаниях и учреждениях?
Я выразил недоумение.
- Да, был за «зубцами» (Кремль), и там знакомые предложили. У каждой должности есть своя цена.
Назвал одну из должностей и цену за неё. Довольно высокую. Уже не помню, какая должность, и какая цена за неё. А вот должность заместителя Министра связи, кажется, стоила $ 1,5 млн.
- А что ты хочешь?! – продолжал он. - Там всё имеет цену. Мозгалёв В.Ф. (мой первый «гражданский» начальник - примечание моё, А.З.) захотел получить по запасу звание адмирала. Ему сказали «о-кей». Но когда назвали цену за миллион рублей, он отказался.
Какой был интерес Анатолия Петровича, не знаю. Может, рассказал и просто так. Он ведь знал, что у меня денег для «покупки должности» нет, сам ведь в октябре 2003 г. устраивал меня на работу в «Оборонпромкомплекс» на 17 тыс. руб. в месяц, а когда в мае 2004 года умерла моя мама, а денег на поездку в Ростовскую область у меня не было, дал мне деньги, чтобы я съенздил на похороны. Может, рассчитывал, что в банке у меня могут быть богатые знакомые?! Тема эта, впрочем, больше им не поднималась.
01.12.2004 г. Анатолий Петрович Ситнов отмечал своё шестидесятилетие. Начались торжества в его офисе на Большом Сухаревском переулке. Туда приехали многие его сослуживцы. В том числе и бывший Министр обороны России маршал Сергеев. Потом, уже вечером, состоялся банкет в зале гостиницы «Союз» (Университетский пр., д. 12). Я был и там, и там. Фотографировался и с Ситновым А.П., и с Сергеевым И.Д., и с Грачёвым П.С.
Кто был в числе приглашённых:
За первым столом:
-Велихов Евгений Павлович (Президент Национального исследовательского центра «Курчатовский институт»),,
-Глухих Виктор Константинович (заместитель председателя Комиссии Совета Федерации Федерального собрания России по естественным монополиям),
-Грачёв Павел Сергеевич (бывший министр обороны Российской Федерации (1992—1996), первый российский генерал армии (май 1992),
- Зазулин Николай Афанасьевич (начальник Главного автомобильного управления Министерства обороны Российской Федерации, генерал-полковник).
-Михеев Владимир Григорьевич (генерал-лейтенант, первый заместитель начальника Управления начальника вооружения Вооруженных Сил Российской Федерации),
-Семёнов Владимир Магомедович (генерал армии в отставке, главком Сухопутных войск, президент Карачаево-Черкесской Республики в 1999—2003 годах),
-Сергеев Игорь Дмитриевич (маршал России, Министр обороны России (1997—2001),
-Сосковец Олег Николаевич (президент Ассоциации финансово-промышленных групп, бывший первый заместитель Председателя Правительства РФ),
-Уринсон Яков Моисеевич (министр экономики России в 1997—1998).
-ну, и конечно, сам юбиляр-СИТНОВ Анатолий Петрович.
За вторым столом сидели:
-Баранов Николай Андреевич (Генерал-полковник, Зам. начальника ГРАУ МО РФ (1992). Начальник Управления начальника вооружения ВС РФ - зам. начальника вооружения ВС РФ (с 2001 г.).
-Баскаев Аркадий Георгиевич (генерал-полковник, доктор юридических наук, Депутат Государственной Думы, Член Комитета ГД по безопасности ),
-Богуслаев Вячеслав Александрович (генеральный директор ОАО «Мотор-Сич»),
-Демидюк Николай Михайлович (начальник ракетных войск и артиллерии сухопутных войск, генерал-полковник)
-Дмитриев Владимир Григорьевич (председатель научно-технического совета Военно-промышленной комиссии при Правительстве Российской Федерации - заместитель председателя Военно-промышленной комиссии при Правительстве Российской Федерации),
-Духов Борис Иннокентьевич (бывший начальник войсковой противовоздушной обороны ВС РФ)
-Ласточкин Юрий Васильевич (генеральный директор ОАО «Рыбинские моторы» (1997—2001), ОАО «НПО «Сатурн»» (2001—2009),
-Рогов Игорь Васильевич (начальник Организационно-планового управления ГРАУ МО (1991); первый зам. начальника ГРАУ МО (1994-1997); первый зам. начальника вооружения Вооруженных сил РФ (1998-2001); руководитель и организатор разработки Государственной программы вооружения, военной и специальной техники на 2001-2010 гг. (2000),
-Сафронов Леонид Константинович (бывший заместитель Министра промышленности, науки и технологий РФ (2000—2001),
-Фёдоров Владимир Александрович (бывший начальник Главного управления ГИБДД МВД РФ, генерал-лейтенант),
За третьим столом сидели:
-Букреев Юрий Дмитриевич (генерал-полковник в отставке, член Координационного совета при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации по социальной защите военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов и членов их семей,
член Центрального совета по делам ветеранов при Минобороны РФ),
-Бурлаков Матвей Прокопьевич (советский и российский военачальник, генерал-полковник (1988); в 1990—1994 годах Главнокомандующий Западной группой войск),
-Головнёв Анатолий Андреевич (бывший начальник Главного управления боевой подготовки Министерства обороны РФ (1998—2000), генерал-полковник);
-Караулов Николай Иванович (генерал-полковник, бывший начальник Главного ракетно-артиллерийского управления Минобороны РФ),
-Кузнецов Владимир Павлович (начальник инженерных войск, был достойной сменой маршалу инженерных войск С.X. Аганову),
-Маев Сергей Александрович (С 1989 года служил в центральном аппарате Министерства обороны на различных должностях, заместителем Главнокомандующего Сухопутными войсками, начальником Главного автобронетанкового управления Министерства обороны РФ. После увольнения из Вооруженных Сил, был назначен директором Федеральной службы по оборонному заказу),
-Михалкин Владимир Михайлович (советский военачальник, маршал артиллерии в отставке)
-Павлов Виталий Егорович (генерал-полковник, в 1989—2002 годах командующий армейской авиацией Сухопутных войск ВС РФ).
-Петров Станислав Вениаминович (бывший начальник войск радиационной, химической и биологической защиты Министерства обороны РФ
генерал-полковник),
-Свертилов Николай Иванович (начальник Главного ракетно-артиллерийского управления Министерства обороны России)
За четвёртым столом сидели:
-Волк Игорь Петрович (заслуженный лётчик-испытатель СССР, лётчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза, президент международной ассоциации «Земля и космонавтика», полковник запаса),
-Воронов Николай Анатольевич (генеральный директор ФГУП “Нижегородский завод им. М.В. Фрунзе”, член Нижегородской ассоциации промышленников и предпринимателей),
-Гулько Юрий Александрович (генеральный директор АО "Метровагонмаш" (г. Мытищи),
-Киселёв Александр Александрович,
-Мозгалёв Вячеслав Фёдорович (1994—1997 — руководитель Департамента обеспечения обороны, безопасности и конверсии Министерства экономики РФ, с 1995 г. член Коллегии Министерства экономики РФ; 1997—2000 — заместитель министра экономики РФ (министерство было упразднено в ходе реорганизации структуры федеральных органов исполнительной власти); находясь на посту заместителя министра экономики, являлся членом Наблюдательной комиссии над деятельностью государственных компаний "Росвооружение" и "Промэкспорт", в апреле 1999 г. был назначен представителем государства в совете директоров ОАО Государственная акционерная компания "Оборонпромкомплекс", с августа 2000 г. - заместитель министра экономического развития и торговли РФ),
-Москаленко Валерий Васильевич (директор Государственного унитарного предприятия "Нижегородский научно-исследовательский институт радиотехники (ННИИРТ). С апреля 1999 г. - член Совета директоров АКБ "Радиотехбанк". Нижегородский научно-исследовательский институт радиотехники (ННИИРТ) является ведущим предприятием отрасли по разработке и изготовлению радиолокационных станций (РЛС) и комплексов),
-Пялов Владимир Николаевич (Начальник и генеральный конструктор Государственного унитарного предприятия "Санкт-Петербургское морское бюро машиностроения "Малахит"),
- Солунин Виктор Леонидович (генеральный директор и главный конструктор ФГУП «ЦНИИАГ», доктор технических наук),
-Стороженко Дмитрий Петрович (кандидат технических наук, профессор, директор Ростовского НИИ радиосвязи),
-Шулунов Алексей Николаевич (Первый вице-президент Лиги содействия оборонным предприятиям, член совета Лиги промышленников и товаропроизводителей).
За пятым столом сидели:
-Бадалов Юрий Иванович,
-Барбашов Валерий Васильевич (руководитель ООО "Промышленно-финансовая группа "Концерн промышленные машины", заместитель председателя Комитета Российской Федерации по машиностроению).
-Остапенко Сергей Николаевич (Начальник ГУВ В ПВО, ДТН, генерал-лейтенант),
-Первушин Николай Иннокентьевич (член Военно-промышленной комиссии при Правительстве Российской Федерации; начальник 14 управления Минобороны России Управления Начальника вооружения Вооруженных Сил Российской Федерации, генерал-майор),
-Пшеничников Сергей Михайлович (Советник по экономике начальника Московского главного территориального управления Центрального банка РФ, Генерал-лейтенант запаса.),
-Солдатенков Виктор Акиндинович (руководитель ОАО "Научно-производственное объединение Геофизика-НВ")
-Стрельников Андрей Александрович (Государственный Федеральное казенное предприятие «Научно-испытательный полигон авиационных систем»),
-Тарасов Виктор Васильевич,
-Тюлин Андрей Евгеньевич (первый заместитель Начальника вооружения Вооруженных сил РФ),
-Чепик Александр Михайлович.
За шестым столом сидели:
-Зленко Николай Николаевич (1980-1984 гг. — работал в постоянном представительстве СССР при ООН в Нью-Йорке. 1984-1988 гг. — военный, военно-воздушный и военно-морской атташе Посольства СССР в Мексике. 1988-1992 гг. — военный атташе Посольства СССР в США. 1992-2001 гг. — заместитель начальника Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны РФ, генерал-лейтенант (в зап.),
-Ивашов Леонид Григорьевич (генерал-полковник запаса (с 2001), профессор кафедры международной журналистики МГИМО, бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России (1996—2001),
-Исаков Николай Васильевич (генерал-лейтенант Вооруженных Сил РФ, кандидат военных наук, профессор Академии военных наук),
-Квочур Анатолий Николаевич (Герой Российской Федерации, заслуженный лётчик-испытатель СССР, майор),
-Ковалёв Николай Владимирович,
-Лапутин Игорь Генрихович (зам начальника ГРАУ по безопасности, генерал-лейтенант),
-Моисеев Николай Николаевич,
-Рахманов Александр Алексеевич (доктор технических наук (1992), профессор (1996), действительный член РАРАН (1998), академик РИА, генерал-майор; автор трудов по проблемам построения систем ПВО, методологическим вопросам формирования Программы вооружения ВС; Государственная премия (1999),
-Соколов Анатолий Васильевич (генерал-лейтенант Соколов Анатолий Васильевич, командующий отдельной армией предупреждения о ракетном нападении (ПРН) особого назначения с 1991г. по 1998 г.),
-Топалов Стоян (генерал-лейтенант, председатель Союза офицеров и сержантов запаса Болгарии, заместитель начальника Генерального штаба Болгарских Вооруженных Сил).
За седьмым столом сидели:
-Горохов Вячеслав Семёнович (генерал-полковник; занимал должности зам. начальника Главного ракетно-артиллерийского управления, зам. министра обороны СССР по вооружению),
-Зайцев Иван Тимофеевич,
-Клишин Юрий Петрович (заслуженный военный летчик РФ, генерал-лейтенант; с 1991 года – начальник Государственного лётно-испытательного центра имени В.П.Чкалова; с апреля 1996 года – заместитель Главнокомандующего ВВС по вооружению – Главный инженер ВВС; с сентября 2005 – начальник ФГУП ЛИИ им.М.М.Громова),
-Москалёв Михаил Константинович (руководитель ассоциации "Авиационное вооружение "Вымпел").
-Синайский Александр Сергеевич (Секретарь Совета Министров обороны государств — членов СНГ, генерал-лейтенант; доктор исторических наук, профессор)
-Тужиков Владимир Захарович (руководитель ФГУП "Государственный оптический институт имени С.И. Вавилова" и «Дома оптики Всероссийского научного центра" ),
-Барсков Михаил Константинович (заместитель главнокомандующего ВМФ по вооружению с 1998 г., член-корреспондент РАРАН, академик РАЕН, академик СПбИА; заместитель начальника Технического управления Северного флота; 1989—1994, 1994—1996 — начальник Главного управления кораблестроения; 1996—1998 — начальник штаба вооружения, первый заместитель начальника кораблестроения, вооружения и эксплуатации вооружении ВМФ; вице-адмирал),
-Белавенцев Олег Евгеньевич (вице-адмирал, директор ФГУ «Агентство по обеспечению и координации Российского участия в международных гуманитарных операциях «ЭМЕРКОМ»; с 4 мая 1999 первый заместитель генерального директора федерального государственного унитарного предприятия "Государственная компания "Росвооружение"),
-Величко Геннадий Павлович (первый заместитель Генерального директора (по НИОКР) ФГУП «НПО «Астрофизика»).
- Гапонов Александр Ефимович.
За восьмым столом сидели:
-Андреев Григорий Николаевич (многолетний помощник Ситнова А.П., полковник запаса с 2001 г., служил в авиации, работал на многих аэродромах Советского Союза, Польши, Болгарии, Венгрии, Германии, Чехословакии; принимал участие в работе Советских делегаций на международных технических симпозиумах в США, Канаде, Норвегии; с 1988 года — в центральном аппарате Министерства обороны СССР; работает в ЗАО «Двигатели «Владимир Климов — Мотор Сич»).
-Белов Александр Иванович,
-Буренок Василий Михайлович (генерал-майор, начальник 46-го ЦНИИ, доктор технических наук, профессор, действительный член Российской академии ракетных и артиллерийских наук, Академии военных наук и Академии проблем качества; специалист в области программно-целевого планирования развития вооружения и военной техники; имеет более 200 научных трудов),
-Ваганов Николай Иванович (заместитель начальника главного управления Вооруженных сил России по исследованиям и разработкам, генерал-майор),
-Вязовкин Юрий Иванович,
-Казюлин Валерий Александрович (Руководитель аппарата — исполнительный секретарь Международного Конгресса промышленников и предпринимателей).
-Ковалёв Николай Владимирович (исполнительный вице-президент Союза промышленников и предпринимателей Санкт-Петербурга),
-Кононенко Пётр Иванович (помощник члена Совета Федерации ФС Глухих В.К. , руководитель коллектива Представительства АО «Мотор Сич»),
-Курамжин Валерьян Александрович,
-Пономаренко Владимир Михайлович.
За девятым столом сидели:
-Бельянинов Андрей Юрьевич,
-Гончаров Сергей Фёдорович (директор Всероссийского центра медицины катастроф "Защита", член-корреспондент РАМН, генерал-майор медицинской службы, доктор медицинских наук),
-Дюмин Геннадий Васильевич (один из руководителей Федерального государственного учреждения "2 Центральный военный клинический госпиталь имени П.В.Мандрыки» Министерства обороны Российской Федерации),
-Курочкин Иван Михайлович,
-Шаталов Анатолий Фёдорович (служил в 7-м управлении (изучение вероятного противника, разработка мероприятий по его дезинформации и специальной пропаганде) Главного военно-политического управления (ГлавПУР) Советской Армии и Военно-Морского Флота; был заместителем руководителя, а с 1 марта 1997 г. начальником пресс-службы министра обороны РФ, руководителем агентства "Военинформ"; пресс-секретарем министра обороны РФ),
-Хромов Виктор Григорьевич (член-корр. РАРАН (1998), генерал-майор, проходил службу в научно-исследовательских учреждениях и в центральном аппарате МО РФ: начальник 3-го ЦНИИ МО РФ (1995), зам. начальника ГРАУ;),
-Хомяков Вячеслав Александрович,
-Симоненко Владимир Борисович (заместитель главного терапевта Министерства обороны, начальник 2-го Центрального военного клинического госпиталя им. П.В.Мандрыки (с ноября 1994 г.), генерал-майор медицинской службы);
-Пилюгин Олег Дмитриевич (Фонд содействия развитию престижа России),
-Головин Сергей Анатольевич (доктор технических наук (2000), член-корр. РАРАН (1993), ученый секретарь президиума и руководитель центра сертификации РАРАН; зам. начальника 3-го ЦНИИ Министерства обороны РФ (1992), специалист в области разработки радиотехнических систем управления, испытаний комплексов вооружения ПВО СВ, сертификации оборонной продукции)
За десятым столом сидели:
-Быков Роберт Игнатьевич
(Непосредственно участвовал в управлении спутниками серии «Космос» с №5 по №400, «Протонами», «Зенитами», «Усами», «Лунами». Испытывал в роли «заказчика» лучшую в мире оперативно-тактическую ракету «Точка». Выполнял спецзадания в Антарктиде и многих странах мира (почти на всех континентах). В управлениях Генерального штаба проработал около 15 лет. Полковник запаса. Автор более сотни статей по военной тематике. За цикл статей «Круги обороны Министра обороны», опубликованных в различных центральных газетах, был объявлен Павлом Грачевым на коллегии Минобороны «врагом №1». Появилась на всех постах зданий Минобороны инструкция: «Полковника Быкова не пропускать, задержать, доложить начальнику караула!» После того, как на виду у Дмитрия Холодова и других корреспондентов, несмотря на усиленный караул и инструкции, демонстративно прошел без пропуска через несколько постов в зал заседаний штаба по военному сотрудничеству с СНГ (там в это время проходила встреча министров обороны стран Содружества) инструкции по задержанию ужесточились. Был участником событий на стороне Верховного Совета РСФСР в октябре 1993 года. В 1995 г. дважды, как военный журналист, был награжден часами: от имени Главкома ВВС и от имени министра обороны Павла Грачева. На торжественном приеме в честь журналистов Павел Грачев сказал: «Ты, все-таки, Роберт, наш, болеющий за армию, человек! И за тебя тоже пьем!»),
-Веснин Владимир Андреевич (Федеральное государственное унитарное предприятие "НИИ "Геодезия" ),
-Пашкевич Владимир Александрович,
-Цветков Вячеслав Геннадьевич (председатель Исполнительного комитета МДО «Авиация и космонавтика России» Государственной Думы РФ),
-Шубин Станислав Николаевич (полковник Генерального штаба в запасе, заместитель гендиректора одного из предприятий оборонного комплекса, бард,).
За одиннадцатым столом сидели:
-Завгородний Анатолий Иванович,
-Иванов Владимир Николаевич (генеральный директор Федерального государственного унитарного предприятия "Центральный научно-исследовательский институт точного машиностроения"),
-Король Валерий Иванович,
-Марютин Василий Николаевич (генеральный директор ОАО «Российская электроника»),
-Миронов Алексей Николаевич,
-Сазонтов Сергей Николаевич,
-Саух Юрий Васильевич (в прошлом советский футболист, за сборную СССР сыграл 2 матча, за олимпийскую сборную СССР сыграл 1 матч; сейчас российский тренер, мастер спорта.),
-Степанов Юрий Иванович,
-Сущенко Николай Александрович (генеральный директор ЗАО «НПО «Геоспецстрой»),
-Холодков Александр Владимирович (член-корреспондент Российской Академии Качества, генеральный директор ЗАО «Радиопром», которое под контролем военного представительства Минобороны России осуществляет закупки и поставки электронной компонентной базы у ведущих производителей России, Европы, Америки и Азии).
Короче, публика была очень солидная. Помню, спросил у помощника Анатолия Петровича Ситнова – Андреева Григория Николаевича, а будет ли на банкете Иванов Александр Анатольевич.
Андреев очень удивился:
- Какой Иванов?
- Бывший первый заместитель Начальника связи ВС РФ, бывший зам. Министра связи СССР и первый министр связи России, генерал-полковник – стал я перечислять.
- Генерал-полковников много, всех пригласить мы не можем.
А вот я, полковник, был на вечере!
О том, как меня там встретил Грачев П.С. я уже рассказывал.
Тогда же Анатолий Петрович представил меня маршалу Сергееву Игорю Дмитриевичу, и мы с ним сфотографировались.
Уж не помню, кто-то мне сказал, что Игорь Сергеевич – первый тесть нашего Рамишвили Н.Б. (по первой жене), но я не набрался смелости спросить об этом. Если это было так, то тогда многое проясняет в карьере Николая Будуевича.
А вот я с самим виновником торжества. Анатолий Петрович в центре всей компании, а я – слева от него. Выделяли меня и очень уважали многие неординарные, государственного масштаба личности.
Анатолия Петровича поздравляет Маршал России Сергеев Игорь Дмитриевич.Я – крайний слева.
На юбилее у Анатолия Петровича выступал коллектив армейской песни. Очень хорошо ребята пели знакомые и любимые с детства песни об армии. А кроме этого, его товарищ Шубин Станислав Николаевич спел свою шуточную песню ракетчиков:
Раскуси-ка, бабушка, мне орешек грецкий.
Зубки твои крепкие слепят белизной.
А мои остались в армии Советской
Под землёй Хмельницкою в шахте пусковой.
Расчеши единственный мне волосик светлый
Твои кудри пышные слепят сединой.
А мои осталися в армии Советской
Под землёй Смоленскою в шахте пусковой.
Ой,заплачу, бабушка,ой,напьюсь «Стрелецкой».
Намекают девушки мне на грех мужской.
Мол, его оставил я в армии советской
Под землею Вятскою в шахте пусковой.
Но одна решилася в этой жизни светской.
Назвалась единственной, назвалась женой.
Знать, не всё оставил я в армии советской,
Знать не всё теряется в шахте пусковой.
Очень потешно подпевал эту песню генерал-лейтенант Михеев Владимир Григорьевич из Управления вооружения службы Анатолия Петровича.
Подарки были, конечно, грандиозные. Не мне тягаться.
Я подарил Анатолию Петровичу «шкодную» статуэтку горца с трубкой и протянутой рукой в виде пепельницы.
Когда я навещал его в Управлении вооружения, видел там шуточную композицию:
Вопросы теории и практики
Закон-норма жизни
Вооружённый мечом, в доспехах древнерусского воина человек, опираясь рукой на бочку, изрекает: «Кто ни с чем к нам придёт, тот ничего и не получит!»
Понятно, что вышучивалось. И я решил пошутить. Вручая Анатолию Петровичу свой подарок, я сказал: «Вы человек скромный, сами не попросите. Так пусть бессовестным посетителям эта статуэтка напомнит о должном поведении». Он оценил шутку, и мой подарок принял.
Наши встречи были более-менее регулярными. Чаще, конечно, звонил ему я (в связи с кредитованием предприятий оборонного комплекса спрашивал его мнение о предприятии и руководстве, их координаты и т.п.). Но иногда звони мне и он.
Запомнились два визита к нему (на День Артиллериста, и на День Российской армии).
19 ноября 2007 года Анатолий Петрович пригласил меня к себе в новый офис на «Соколе» в связи с празднованием Дня ракетных воск и артиллерии (он был и считает себя до сих пор артиллеристом). Пока готовили столы, пока Анатолий Петрович проводил встречи с посетителями и принимал поздравления, мне предложено было посидеть, почитать журналы. В одном из «Казачьих» (журнал «Казаки», посвящённый жизни и деятельности недавно умершего скульптора Вячеслава Михайловича Клыкова – автора монументов Жукову Г.К на Манежной площади, Шукшину на его родине, преподобному Саве Сербскому в Белграде, Монумента на Прохоровском поле и многих других) журналов прочёл прекрасное стихотворение о деревне поэта Николая Алексеевича Мельникова (родился в 1966 году в селе Лысые Брянской области, служил в армии, закончил Государственный институт театрального искусства им. А.В. Луначарского, актёр, режиссёр, умер в мае 2006 года, автор нескольких книг стихов и прозы, член Союза писателей России, лауреат литературной премии имени А. Фатьянова):
Поставьте памятник деревне
на Красной площади в Москве,
там будут старые деревья,
там будут яблоки в траве.
И покосившаяся хата
с крыльцом, рассыпавшимся в прах,
и мать убитого солдата
с позорной пенсией в руках.
И два горшка на частоколе,
и пядь невспаханной земли,
как символ брошенного поля,
давно лежащего в пыли.
И пусть поёт в тоске и боли
непротрезвевший гармонист
о непонятной «русской доле»
под тихий плач и ветра свист.
Пусть рядом робко встанут дети,
что в деревнях ещё растут,
наследство их на белом свете
всё тот же чёрный, рабский труд.
Присядут бабы на скамейку,
И всё в них будет, как всегда –
и сапоги, и телогрейки,
и взгляд потухший… в никуда.
Поставьте памятник деревне,
чтоб показать, хотя бы раз,
то, как покорно, как безгневно
деревня ждёт свой смертный час.
Ломали кости, рвали жилы,
но ни протестов, ни борьбы,
одно лишь «Господи, помилуй!»
и вера в праведность судьбы.
Поставьте ж памятник деревне!
На Красной площади в Москве!
Там будут старые деревья
И будут яблоки в траве.
Анатолий Петрович подарил мне и этот журнал со стихотворением, и другой журнал, где на обложках изображён он с Клыковым В.М. и В.Богуслаевым – Президентом, Председателем Совета Директоров ОАО «Мотор Сич» и компаньоном Ситнова А.П. с надписью: «т. Анатолию Ивановичу! С наилучшими пожеланиями здоровья и благополучия. А.П. Ситнов. 19.11.2007.»
А потом был прекрасный вечер. Под аккомпанемент Шубова пели «Марш артиллеристов» (песня артиллеристов» из кинофильма «В шесть часов вечера после войны») и другие песни.
22.02.2008 г. по приглашению Ситнова А.П. был у него в офисе на праздновании 90-летней годовщины Российской (Советской) армии.
Публика была избранная. Как выразился один из участников торжества, «случайных людей здесь не бывает» (мне было приятно, что меня считают таковым). Здесь были представители военно-промышленного комплекса, армии, властных структур – тех, кто с А.П.Ситновым общался в его бытность Начальником вооружения Российской армии, и с кем он продолжал общаться и после увольнения в запас по любым поводам (бизнес, охота и т.п.). Все эти люди – государственного масштаба и интересные в самом истинном смысле этого слова. Торгашей, нуворишей, людей без репутации здесь не было.
Представляя меня собравшимся, Ситнов сказал: «Анатолий Иванович Завгородний. Замечательный человек. Если у кого-либо из вас вдруг случится какая-то беда, обращайтесь к нему, он поможет!». Уточнять не стал, и присутствующие стали гадать, кто же я. Женщины сделали предположение: «Наверное, психотерапевт, психолог или какой-то другой специализации врач». Ситнов А.П. продолжал представлять других участников, я тоже уточнений не сделал.
Когда же пошли тосты, и настала очередь представить слово мне, Ситнов сказал: «Я вам уже говорил об Анатолии Ивановиче. Это – умнейший человек, бывший старший следователь по особо важным делам Главной военной прокуратуры. Он много в своё время сделал хорошего и нужного для страны, а то, что не смог и по каким причинам – тема отдельного разговора, и время для этого ещё не пришло». Всё, больше пояснять опять не стал.
Я выразил ему благодарность за приглашение на праздник, за возможность побыть в компании интересных людей и высказал пожелание, чтобы такие встречи продолжались как можно дольше, ибо они как оазис в пустыне среди московского бездуховья, погони за деньгами, успехом и прочей «жизни мышьей беготни».
Когда присутствующие услышали, что я - следователь, а не врач, за столом возникло оживление, а когда я закончил свою речь, один из присутствующих – Быков Роберт Игнатьевич (полковник ГРУ ГШ ВС РФ, парламентский спецкорреспондент, чей-то помощник в Госдуме РФ, академик и вице-президент академии госбезопасности) вручил мне своё четверостишие, сочинённое во время моей речи и посвященное мне:
Не доктор он, не гинеколог
Законом лечит иногда,
И этим нам особо дорог.
Законы тоже не вода.
Мне раньше стихов никто не посвящал, и мне оно понравилось. Да и вообще, с подачи ли А.П.Ситнова (а он ко мне подчёркнуто относился с особым уважением), или благодаря каким-то моим качествам, но все присутствующие, действительно, очень тепло со мной общались, а когда уходил, говорили, что им со мной было приятно познакомиться и общаться. А ведь всё это были люди заслуженные и постарше меня по возрасту. Но я был «в своей тарелке», мне было хорошо. Собственно, мне этого, такой компании, такого уровня и не хватает среди серых будней. Я до сих пор вспоминаю свою службу в ГВП, когда я решал очень серьёзные вопросы, общался на равных с высшими армейскими чиновниками, был «на своём месте», и моё «имя было на слуху» (по выражению сослуживца Виктора Сапина). Я в миниатюре вернулся в те времена, времена своей значимости.
Возвращались с А.П. Ситновым вместе (мы жили тогда почти по соседству). Он мне вручил шуточное стихотворение о незадачливых охотниках, которые пропьянствовали и ни с чем вернулись с охоты. Ситнов-то – охотник, а талантливых людей (поэтов) в его окружении предостаточно. Называется стихотворение «За охоту! За рыбалку! За козу и за русалку!»:
На поляне у скалы не охотники – ОРЛЫ!
Перед этим ночь не спали, волновались - снаряжали
Ружья, капсюли, пыжи, патронташи и ножи,
Гильзы, порох и картечь – было некогда прилечь.
Рассвело… Поднялся Главный: «Коллектив, смотрю я, славный,
Даже ставлю на лампасы, что сегодня будем с мясом.
Не уйдёт от нас коза!» Все, конечно, были «ЗА»…
Осмотрелись, разобрались, поимённо рассчитались –
Кто на номер, кто в загон… Вдруг раздался чей-то стон:
«Братцы, только не убейте! Хоть судите, хоть казните…
Я вчера при подготовке чуть превысил «дозировку» -
Горло сушит, в теле дрожь, боль в затылке, в сердце нож.
Подождёт пускай коза!»… Все, конечно, были «ЗА»!
По одной пока налили, глаза, вроде, навострили.
По второй, совсем слегка, не дрожала чтоб рука.
Как положено, по третьей, чтоб увереннее метить.
«Ну, товарищи, пора. Всем ни пуха, ни пера!»
Но сказал охотник Тёртый: «Что-то хмуры, вижу, лица –
За удачу – по четвёртой. И … не будем торопиться.
Зная, где стоит сохатый, лучше мы, давай, по пятой.
На хрена нам та коза?...» Все, конечно, были «ЗА»!
По шестой – тут дело свято. По седьмой, восьмой, девятой!
Продолжали подготовку. Молодой достал винтовку,
В воздух стал с неё палить, по десятой чтоб налить.
Вместе малого скрутили – по десятой накатили…
Слово взял мужик Бывалый: «Эка, раньше-то бывало…
Сам пойдёшь на солонцы, как учили нас отцы,
И к утру, не буду врать, этак три, а то и пять
Туш кабаньих иль сохатых – зверя было здесь Бо-га-то…»
Перебил охотник Старый: «М-мда … Мы с отцом твоим на пару
Часто парили концы – вот это были солонцы!»…
«Всё! – сказал охотник Мудрый,- хватил мозги всем нам пудрить,
Знаем ваши солонцы – не добудешь и овцы.
Чтоб домой не ехать рано, нужно нам купить барана –
Дома скажем, что коза…» Все, конечно, были «ЗА»!
Дальше пили, спали, ели. Надоело – песни пели…
Молодой опять надрался, поохотиться собрался –
Раз сказали, два сказали. Делать нечего – связали…
«Ну! Денёк удался славный! – объявил итоги Главный. –
Как с уловом?! Сети целы?! На охоте?! – Что с прицелом?
Помню, спорил на лампасы… Почему не вижу мяса?
Почему так быстро сник наш заслуженный Лесник?
О, забыл. Мы ж на охоте, а товарищ – на работе…
Ну да ладно… Всем налить – буду кратко говорить:
«Хорошо, что звери целы. Говорю об этом смело.
Знамо, мы из той породы, что храним свою природу.
Братьев меньших уважаем, ну и … польза нам большая –
Чистым воздухом дышали, ничего не нарушали.
Пообщались для карьеры – мы же, блин, не браконьеры!
Отдохнули, очень даже, а теперь давайте вмажем:
За погоду! За природу! За места, откуда родом!
За здоровье! За мечту! За любовь! За красоту!
За охоту! За рыбалку! За козу и за русалку!
За прекрасные глаза!» ВСЕ, КОНЕЧНО, БЫЛИ «ЗА»!
Отношения с Анатолием Петровичем были более-менее регулярными, пока… Думаю, без Светланы Алексеевны (его жены) здесь не обошлось. Была у нас с ней одна «непонятка», но, да кто знает, доказательств нет.
Как-то постепенно наши отношения сошли на «нет». Анатолий Петрович перестал, даже формально, приглашать к себе в гости.
Ещё какое-то время наши отношения поддерживались моим страхованием его автомашин. У него их две было (Пежо и Ауди). Он по ОСАГО страховал их у меня. А потом, вначале одну, потом и другую автомашину он продал, а новые автомашины приходили «уже застрахованными». Понятно, что эта страховка не вечная, что через год она должна повторяться. Но… новых предложений не поступило.
Помню, когда он сообщил, что и по второй машине необходимости в страховании у него нет, я с сожалением предположил, что таким образом рушится тот последний «мостик», который соединял нас.
«Ты это прекрати», - в шутку прикрикнул он. Но я-то воробей стреляный, и предчувствовал, что так и будет. Да, я перестал звонить и поздравлять его с днём рождения, Днём ракетных войск и артиллерии. Но я просто не хотел напрашиваться на какие-то предложения. Здесь слово было за ним. Мог через Григория Андреева (своего помощника) напомнить о себе. Не напомнил.
А потом меня уволили из Банка Москвы. Банк ВТБ поглатил его. Было большое сокращение. Увольнение я переживал тяжело. Не ко времени. Девочкам для оплаты репетиторов (да и потом для учёбы в ВУЗах) нужны были деньги. Страна в кризисе. Везде сокращения. А у меня профессии путной нет, и возраст пенсионный. Меня из-за этого-то возраста одним из первых и уволили из Банка, хотя фронт работ по моей «кафедре» никуда не делся. Говорил об этом и заместителю начальника управления экономической безопасности Кондратову А.И., и начальнику управления Прокину С.Н., и директору департамента Никишаеву В.Д., и его советнику Ворониной О.А., и ВТБ-шному «Прокину». - Как в пустоту. Просто, никого уже дела в Банке не интересовали.
Но я и сам не мог находиться без дела. В те три месяца, что я был безработный, я перечитал несколько десятков книг, которые ждали «своего часа». Написал несколько глав своей книги воспоминаний. Пока не отобрали пропуск в бассейн, по четыре раза в неделю ходил в бассейн и проплывал каждый раз по 2 км. Когда не было бассейна, по три-четыре часа ходил быстрым шагом по набережной. Когда позволяла погода, бегал на лыжах.
Регулярно посещал Центр занятости. Это важно было ещё и для того, чтобы получить причитающиеся мне по увольнению три пособия от Банка. И я их все получил, так что семья (в материальном плане) и не почувствовала, что я терял работу.
Позвонил я и своим старым знакомым Александру Анатольевичу Иванову и Анатолию Петровичу Ситнову. С обоими не общался несколько лет. Приняли, обещали подумать.
Иванов А.А. сказал, что ничего не нашёл. А Ситнов А.П. сказал:
- Приходи, будешь работать у меня!
Я боялся спросить, кем он меня берёт, на какую зарплату. Боялся «сглазить». Сказались три месяца (а по существу пять – с момента, когда мне объявили о предстоящем сокращении) бесплодных поисков. Да, я был согласен и на любую работу, и на любую зарплату!
18 апреля 2016 года утром я встретился с Ситновым А.П.
- Пойдёшь работать ко мне с окладом 90 тыс. рублей?
Я замер. На такое я и не рассчитывал. Конечно, это было на 23 600 рублей меньше, чем я получал в Банке. Но к той зарплате я шёл почти десять лет.
- Согласен. А чем я буду заниматься?
- Да, будешь выполнять мои поручения и помогать юристу-молодому парню.
Тут же вызвал генерального директора компании - Денисова Виктора Фёдоровича – и предложил ему:
- Оформляйте Анатолия Ивановича моим советником по юридическим вопросам. Это – специалист высочайшего класса.
Генеральный директор нашей корпорации (она состоит из нескольких небольших компаний), бывший главком военно-транспортной авиации генерал-лейтенант Денисов Виктор Фёдорович принял меня холодно. Нет, в кабинете Ситнова А.П. он мне улыбался. Но когда потом он пригласил меня на беседу в зал для заседаний, и мы остались наедине, он откровенно мне сказал:
- Изучил я Ваше резюме. Два момента отметил, что говорит за Вас: не бегали по рабочим местам и дети-школьники. У меня у самого ребёнок учится. Но для того, чтобы здесь удержаться, этого мало. Надо стать нужным компании. В противном случае придётся уйти, как Вашему соседу по подъезду Шаталову А.Ф. (генерал-майор в отставке, в прошлом начальник Пресс-службы МО РФ - пресс-секретарь Министра обороны РФ). Потом я узнал, что Шаталов А.Ф. в компании занимался поиском средств для создания «народного» самолёта ТУ-334 (планировалось, что это будет первый российский самолёт). Средств на самолёт не нашли, и Шаталов «ушёл».
Всей подоплёки «холодного» отношения ко мне Денисова В.Ф. я первое время не знал, и мне было непонятно, почему он сторонится меня. Мы с ним живём в одном микрорайоне. Дважды утром «сталкивались» с ним, и он делал вид, что меня не заметил, а когда после моего приветствия пройти было нельзя, он, на всякий случай (чтобы я не попросил) говорил, что на работу ещё не едет. Так же делал вид, что не заметил меня, когда случайно сталкивались в парке возле нашей работы (он любит там гулять).
Наверное, месяц я добивался того, чтобы для меня был закуплен компьютер. Денисов вроде бы и не отказывал, но и дело с места не двигалось.
И место мне отвели в самом маленьком кабинете у двери (у моего подчинённого Карпиченко Артёма был хороший стол у окна в большом кабинете, на что, как на неправильное, указывали мне сослуживцы).
Позднее Автушенко В.И. распорядится, чтобы меня перевели в тот же кабинет, где Артём, и столы у нас будут напротив друг друга у окна.
Но, представляя меня личному составу, Денисов В.Ф., тем не менее, охарактеризовал меня «профессионалом высочайшего класса». И это сыграло свою роль. Некий пиетет был.
Только начальник коммерческого отдела Божков Валерий Александрович не поддался ему. Как и Денисов В.Ф. он принял меня холодно. И потом я тоже узнаю причину этой нерасположенности. Она была та же, что и у Денисова В.Ф.
Он даже не пытался казаться гостеприимным. И по работе первое время меня старался избегать. Договоры на согласование отдавал, минуя меня, моему подчинённому Карпиченко А.В. Пока тот как-то не вывел Божкова из себя. Пришёл жаловаться на него, а я его спросил:
- А что ж Вы ко мне приходите, когда что-то уже сделано не так?! Почему сразу не идёте ко мне?!
Но я забежал вперёд. Это будет нескоро.
Советником президента компании по юридическим вопросам я пробыл недолго (день или два). Постарался опять Денисов В.Ф. Я ему благодарен за это. Сам того не желая, он мне сделал доброе дело
Как я сейчас понимаю, он, видимо, надеялся, что я «не потяну». А если у меня что-то получится, то мой труд (и новая должность в штатном расписании) будет востребован и для его «пассии».
Короче, собираемся мы на выставку лётного оборудования на ВДНХ, и Денисов В.Ф. меня спрашивает:
- Вам Анатолий Петрович ничего ещё не говорил? Мы решили, что Вы будете начальником юридического отдела. Ну, какая необходимость в советнике по юридическим вопросам?! Создавайте юридическую службу! Зарплата у Вас пока такая же будет. Так ведь, Анатолий Петрович?!
- Подошедший к нам Ситнов А.П. подтвердил:
- Да, Толя. Мы решили, что ты будешь начальником юридического отдела.
Так я стал начальником юридического отдела в составе аж трёх человек. Помимо Карпиченко А.В. в отдел входила и Храмченко Н.Н., которая на тот момент была в послеродовом отпуске.
Подготовил я концепцию юридической службы компании. Денисов её «забраковал»:
- Это нам не надо! Как было до тебя, так и будет.
Это касаемо места хранения документов (в юротделе), присутствия юристов на всех совещаниях, прохождения через юротдел всех приказов и т.п.
- Будете смотреть договоры, да помогать начфину (Дудину С.А.) в ведении кадровых дел (составлять дополнительные соглашения и т.д.).
Подготовил я положение об юротделе, свои и Артёма должностные инструкции. Ситнов и Денисов всё это утвердили. Работа (каждодневная и настоящая, а не от случая к случаю и ни о чём) пошла. Я «втягивался» в новую для меня работу.
Отметил, что отношение ко мне Анатолия Петровича изменилось. До этого я был просто «его друг». Теперь я был тоже «его друг», но, кроме того, ещё и подчинённый.
На 60-летие Анатолия Петровича я был на торжестве и в его офисе, и в доме приёмов Минобороны России вместе с бывшими и настоящими министрами. А здесь, в компании, меня в узкий круг не приглашали. Как не приглашали и на застолья по случаю Дня ракетных войск и артиллерии (праздник Ситнова А.П.), его дней рождения.
Ломал над этим голову. Не то, чтобы очень хотел этих застолий. Просто, это вопрос дипломатии, катализатор уровня отношений в корпорации и твоего «веса» в ней. Ведь все всё замечали и отмечали. Если разгадка только в том, что оплачивал всё эти «посиделки» начфин Дудин С.А., то есть всё за счёт фирмы, и от меня хотели это скрыть, то ладно. Хотя я и без этого знал и это, и многое другое.
Несколько раз ходил к нему доказывать «правду» по работе. Каждый раз уходил ни с чем:
-Ты слышал, что я сказал?! Так и будет! И пусть только кто-то пожалуется – вмиг вылетит!
Самодур был Анатолий Петрович.
И, тем не менее, отношение ко мне оставалось доброжелательным, дружеским. Во время многочисленных застолий на днях рождения сотрудников компании Ситнов постоянно тянулся ко мне со своим бокалом (хотя порой сидел довольно далеко от меня), чтобы «чокнуться» со мной, и не раз заговаривал со мной. Это нашей публикой, безусловно, отмечалось, принималось к сведению и как-то сказымалось на отношениях ко мне.
На этих «днях рождения» каждый должен был что-то сказать виновнику торженства. Так и мне на дне рождения моего недоброжелателя (если не открытого врага) Божкова В.А. пришлось говорить. Говорил что-то доброе. После моих слов Анатолий Петрович:
- Вот Анатолий тут говорил о порядочности. Во времена, когда Закон отсутствовал, он поступал по чести и тем самым спас жизнь и судьбу многих людей.
После банкета Гарри Георков заметил:
- Он только после Вашего выступления сделал свой комментарий. И все обратили внимание, как он очень высоко Вас оценил.
И, слава Богу! И в отпуск я ходил, когда было нужно мне. И премии мне выплачивались в полном объёме. И на учёбу меня направили по «благословению» Анатолия Петровича. Правда, и здесь «толчок» исходил от Денисова В.Ф. Он сам, того не желая, это уж точно, дал мне повод для постановки такого вопроса.
Наша компания, использую административный ресурс и связи с руководителем Запорожского моторостроительного комплекса «Мотор Сич», нашла свою нишу в бизнесе: поставка для российских потребителей запчастей с «Мотор Сич» и ремонт вертолётных и авиадвигателей их производства. Ситнов А.П. выполнял «представительскую» функцию. Денисов В.Ф. руководил текущей работой, по-существу, «делал деньги». В двух основных производственных компаниях он был генеральным директором. Третью возглавлял его товарищ и бывший подчинённый (Автушенко В.И.), то есть опять же Денисов В.Ф. В компании-балансодержателе он наряду с Ситновым и начфином Дудиным владел одной третью. Весь производственный блок был составлен из его бывших подчинённых.
И Анатолий Петрович, «порхая по верхам», и начальник службы безопасности, его сослуживец по ГРАУ полковник Сущенко Н.А. как-то упустили такую концентрацию реальной власти в руках одного, довольно властного и амбициозного человека. А тот и не скрывал своего критического отношения к Президенту корпорации и его решениям. Казалось бы, мне, незнакомому для него человеку, всего каких-то два дня как принятому на работу, он на выставке в ВДНХ заявил, что к Богуслаеву он вхож наравне с Ситновым. И как-то потом в сердцах вообще выдал, что «и Ситнов может вылететь из компании, не такие вылетали; был здесь один генерал-лейтенант ФСБ, гнул пальцы, а тоже вылетел».
С бывшим юрисконсультом всех наших компаний Храмченко Н.Н. у Денисова В.Ф. были какие-то тесные неформальные отношения. Она в корпорации работала с самого её основания. Числилась во всех организациях компании и «очень хорошо» получала. С похвалами ей Денисов В.Ф. не скупился: «Вот Надюша умница!», «Наша Наденька сейчас бы всё это разом решила!» и т.п. Было видно, что она пользовалась его безграничным доверием.
Как-то во время отпуска Храмченко Н.Н. Анатолий Петрович решил взять ей помощника. Храмченко потом очень возмущалась, что кому-то был организован доступ к данным её компьютера, а Виктор Фёдорович сделал всё, чтобы эта девушка уволилась с работы. И то, что она – креатура самого Анатолия Петровича, не остановило. Потом на себе узнал, каким бывает пресс.
Не смог Анатолий Петрович тогда защитить своего человека, о чём не забывал. Как и меня позднее. Он всё отступал и отступал!
Ни она сама (Храмченко), ни он (Денисов) никак не хотели, чтобы она оставила работу, но… даме уже было за тридцать, мужа никогда не было, а тут она от кого-то забеременела и решила рожать.
Почему она была важна для Денисова?! Можно предположить, что она (юридическое сопровождение) была необходима Денисову, чтобы в нужный момент «сбросить» власть Ситнова. Как когда-то Ельцин с Кравчуком и Шушкевичем «сбросили власть ненавистного им Горбачёва». Или как (уже во время моей работы в Банке Москвы) мошенники чуть не «украли» булочно-кондитерский комбинат в Серебряном Бору. Это делается очень просто: регистрируется какая-то компания под похожим названием (но не обязательно), весь производственный блок уходит туда работать. Ситнов остаётся ни с чем. Его друзья не пожелают ради дружбы с ним пресечь бизнес. А все нити в руках у Денисова (подобранный опытный личный состав, производственные связи). Свою готовность к перевороту Денисов и его команда тщательно скрывали. Беременность Храмченко была очень некстати. Но и к этому случаю они всё продумали.
Она должна была работать на удалённом доступе из Бреста, весь «производственный цикл» был проинструктирован и направлял ей все договоры на согласование и присвоение номеров, то есть она держала всё в своих руках из Бреста. А для того, чтобы что-то делать здесь на месте, на полставки принималась начальник юротдела ЗАО «Борисфен» Надежда Седова.
В пятницу (29 января 2016 года) вечером, когда Ситнова уже не было в компании, Храмченко пришла к Денисову с заявлением: «В связи с беременностью (31 неделя) прошу перевести меня на работу на дому с сохранением иных условий работы с 01.02.2016 года». Якобы, билеты в Минск у Храмченко уже были приобретены на этот же день. Ждать из-за беременности она, якобы, не могла, и Денисов «вынужден был» подписать это заявление («Дудину С.А. Оформить приказом»).
Ситнов А.П. в понедельник, узнав об этом, не поверил объяснению Денисова В.Ф. и на заявлении Храмченко поставил свою визу: «Согласовано. Без работы на дому». То есть «ключ» у Храмченко отбирался. Одновременно он (Ситнов) дал команду принять на работу юристом своего ставленника Карпиченко А.В. (будущий зять полпреда Президента России в Южном Федеральном округе).
Это «ломало» все планы Денисова и его команды, и они пошли «ва-банк». Вопреки указанию Ситнова, руководители отделов и подразделений всё-также направляли Храмченко по интернету все договоры и приказы, а она их оттуда правила и обрабатывала.
Но Артём был ставленником не только Ситнова, но и руководителя «Борисфена» (нашего акционера) Кононенко. Он пошёл на инструктаж не к Денисову В.Ф. (тот бы ему что-то, может, и приказал), а стал через «Борисфен» (у нас была общая компьютерная служба) получать доступ к документам нашей компании. И тут выяснилось, что Храмченко все данные со своего компьютера стёрла и там ничего не оставила. Конечно же, перегнала себе всё на флешку. Это было нарушение и служебной этики, и конфиденциальности. Разразился скандал. По команде Ситнова Сущенко (безопасник) организовал проверку. Храмченко заочно, без получения объяснения, был объявлен «строгий выговор». Ни Артём, ни кто-то другой из комиссии (да, за исключением Сущенко, там были люди Денисова) не заглянул в трудовой кодекс, что такого наказания нет. Денисов же приказ подписал и дал завизировать Ситнову, а потом оставил хранить у себя, как компромат на Ситнова («Вот кто его ещё подписал!»). Готовился человек к бою.
Но до конца комиссия дело так и не «дорыла»: Храмченко продолжала работать с документами удалённо. Коммерсанты с нами просто играли. Они направляли документы ей и одновременно Карпиченко. Реально всем правила она, Артём выступал в роли статиста. Я ещё до этих сфер «не дошёл».
Но поднимать тему пришлось мне. И произошло это так.
В промежутке между майскими праздниками ко мне подошёл Артём и сообщил:
- Знаете, Анатолий Иванович, мне Рома Дудин по секрету сообщил, что они (коммерческий отдел) до сих пор все договоры направляют по интернету на согласование Храмченко. У неё книга регистрации договоров осталась, и она проставляет номера.
Меня эта информация взволновала. По-существу, с нами (со мной, в первую очередь) играли «в дурака». Я тут же подошёл к Божкову В.А. и прямо спросил:
- Есть информация, что Вы все договоры направляете на согласование Храмченко. Это правда?
Божков вёл себя высокомерно, скрывать не стал:
- Да, мы направляем все договоры на согласование Надежде Николаевне. Она очень квалифицированный юрист. Она ведёт их учёт и нумерует.
- Но Вы же направляете их Артёму! Какая необходимость направлять их ещё кому-либо. Это раз. Второе: о какой ответственности Храмченко можно говорить, если она в отпуске в связи с рождением ребёнка. Ей сейчас не до договоров! Да, с неё за неверное решение и спросить-то будет нельзя! По интернету Вы распространяете сведения о коммерческой деятельности организации, завязанной на Минобороны России, шлёте информацию в другое государство, которое, пусть и союзное, но не всегда дружественно относится к России. Наконец, если есть «своя» служба, пусть Вы ей и не доверяете, но надо совершенствовать её, нарабатывать взаимодействие, притираться друг к другу.
Он и не думал оправдываться:
- Да, направляем и Артёму, и Надежде Николаевне. Она – порядочнейший человек, и я ей верю.
Не получилось разговора. Передо мной встал вопрос, что делать. Нас с Артёмом всерьёз не воспринимали.
А тут ещё сразу после первых майский праздников в представительстве «Мотор Сича» было совещание, на котором Кононенко П.И. особо обратил внимание на сохранение конфиденциальности информации:
- И на Украине, и в России много противников нашего сотрудничества. Надо особо следить, чтобы не было утечки на сторону информации об этом.
А тут информация о заключаемых договорах, об объёмах сотрудничества, стоимости поставляемого оборудования, других существенных условиях сотрудничества по открытым каналам связи пересылалась даже не по России, а в соседнее государство – в Белоруссию (Брест).
Идти к Ситнову не решился. Как только я заметил некоторое изменение его отношения ко мне, я посчитал, что будет правильным все служебные вопросы решать самому, по официальным (служебным) каналам. Я позвонил начфину Дудину С.А. У меня с ним сложились неплохие отношения, он был в круге «приближённых». Через него я и попытался найти решение.
Сергей Александрович выслушал меня без какого-либо энтузиазма. И явно не горел желанием включаться в решение этого вопроса:
- Ну, шлют они ей договоры! Что в этом плохого?! Что-то не досмотрите Вы, увидит она.
- Да нельзя так! Доложите, пожалуйста, руководству.
Дудин обещал, но так ничего и не сделал. Не дождавшись, я на следующий день сам направился к Денисову, но был предпраздничный день (перед Днём Победы) и руководство уехало очень рано.
А после праздника, утром 10 мая 2016 года, когда я сунулся к Денисову, попал на поздравление с днём рождения Автушенко В.И. Собрался весь личный состав. К Денисову было не подойти ни до поздравления, ни позже. В ожидании, пока он освободится, я решил подойти за советом к заместителю генерального директора по безопасности Сущенко Н.А. Того тема живо заинтересовала:
- Да, конечно же, так нельзя. Идите, положите Анатолию Петровичу.
- Да нет! Прыгать через голову генерального директора нельзя. Я пойду докладывать Денисову В.Ф.
Но Денисов повёл себя странно. Выслушав меня, он предложил обратиться к Автушенко:
- Вот Валерий Иванович - начальник Божкова В.А. Сообщите всё ему.
Будто Автушенко не находился в этом же кабинете. И будто сам Денисов не имел власти что-то предпринять. Я пересел с одного кресла (перед Денисовым) в другое (перед Автушенко) и стал ждать, когда он сможет меня выслушать. И тут в кабинет вбегает Ситнов А.П. и в буквальном смысле слова кричит Денисову:
- Если я ещё раз услышу, что кто-то поддерживает контакты с Храмченко, ты, Виктор Фёдорович, первый вылетишь с работы! Ну-ка Божкова ко мне! Где Божков?!
Я готов был провалиться сквозь землю. При мне унижали генерального директора компании. Так делать нельзя! Надо пригласить к себе в кабинет и там, хотя бы, потребовать от него объяснений. А тут была куча народа, а Денисов – очень спесивый человек. Он должен был своё унижение передать кому-то. Я почувствовал, что этим «кем-то» буду я, ибо это я разворошил «осиное гнездо».
Как потом я узнал, Сущенко не стал дожидаться, пока я доложу Денисову, и что он там решит. Сам пошёл к Ситнову. Но даже он не ожидал, какой бурной будет реакция Анатолия Петровича.
Бросились искать Божкова. Потом меня пригласили прийти в зал заседаний на «разборки». Проводил их Сущенко. В кабинете, кроме Божкова, был Автушенко. Сущенко предложил мне рассказать, о чём у нас был разговор с Божковым накануне. Я понял, что Божков всё отрицает. Но мне деваться было некуда. Сказать, что я оговорил его, я не мог. Я повторил то, что уже докладывал Сущенко, а потом Денисову. Божков всё отрицал.
В кабинет врывается Денисов и, почему-то глядя только на меня, кричит:
- Кто-то, наверное, решил, что у меня какие-то личные связи с Храмченко. Так вот, между нами ничего не было.
Позднее Артём выскажется по этому поводу в том плане, что «на воре шапка горит».
Глупей ситуацию не придумаешь. Возражать?! Но на что?! Оправдываться?! Но с какой стати! Может, между ними и было что-то. Может, она вообще родила ребёнка от него. Но я-то здесь причём. Я об этом никогда и никому ничего не говорил! Я доложил и ему, и Сущенко (а раньше Дудину С.А.) лишь о том, что коммерсанты по открытой связи (интернет) продолжают согласовывать договоры с человеком, который проживает в Белоруссии и находится в отпуске в связи с рождением ребёнка.
Позднее я узнал, что она родила ребёнка (дочь) ещё 29.03.16.
Головной офис бурлил! Все бегали, суетились. Хотел уйти, но меня остановил Денисов. Прямо на втором этаже у своего кабинета он стал орать:
- Анатолий Иванович! Что важнее: профессионализм или порядочность?!
Я попытался его успокоить, призвать к порядку:
- Виктор Фёдорович! Успокойтесь! Почему Вы мне задаёте такой вопрос?! Я что-то плохое сделал?! Я дал Вам какой-то повод для такого вопроса?! Важно и то, и другое, но, конечно же, я ценю, прежде всего, порядочность.
- Я не позволю здесь никакого интриганства! - Продолжал орать он. – Я не позволю стравливать генерального директора с президентом компании.
- Да побойтесь Бога, Виктор Фёдорович! О чём Вы говорите?! У Анатолия Петровича я сегодня ещё не был и ни о чём с ним не говорил.
Что-то объяснять Денисову было бесполезно. Я пошёл в приёмную Ситнова и попросил секретаря Марину подтвердить Денисову, что я у Анатолия Петровича сегодня ещё не был. Она стала успокаивать меня, вместо того, чтобы сообщить нужную информацию Денисову. Тогда я стал просить об этом Сущенко:
- Николай Александрович! Меня обвиняют в каком-то интриганстве, стукачестве. Но я ни тем, ни другим никогда не занимался. Подтвердите, пожалуйста, что я у Ситнова не был.
Тут появляется Ситнов. Я набрался наглости и обратиться к нему:
- Анатолий Петрович! Скажите, пожалуйста, Денисову, был я у Вас сегодня или нет.
- Не был! – Громко сказал Ситнов, глядя на Денисова.
Я думал, что вопрос исчерпан, и спокойно (насколько это было возможно) пошёл на своё рабочее место. Но не тут-то было. На следующий день Денисов вновь вызвал меня к себе для «допроса»:
- Ты зачем к Сущенко бегал?!
- Что значит «бегал»?! Он – ваш заместитель, и я к нему обратился «по команде» по его же (входящему в его компетенцию) вопросу.
- Ты сколько здесь находишься?! 10 дней! А Божков – десять лет! Ты бы вначале у него спросил совета, что тебе делать. Здесь такие «воздушные течения», о каких тебе и не снилось. Чего ты лезешь на рожон? Я тебя хоть сейчас готов «вышвырнуть». Останавливает меня только то, что у тебя дети школьники.
Ситуация была крайне неприятная. Можно было заартачиться. Наговорить Денисову грубостей и, хлопнув дверью, уйти. Но мне работа была очень нужна. Чувство ответственности перед детьми не позволило распалять себя. Тем более, я видел, что Ситнов не может усмирить Денисова. Тот ведёт себя как хозяин. Я попытался «сгладить» конфликт.
- Виктор Фёдорович! Я, действительно, не предполагал, что из моего сообщения Сущенко может вырасти такой скандал. Цели такой не преследовал. Я хочу спокойно работать, добросовестно отвечать за порученное дело. Этим и объясняется моё обращение в службу безопасности.
- Ладно, иди, будем надеяться, что это так.
Рано я радовался. Ничего не закончилось. Денисов, провёл «своё» расследование и установил, что у Ситнова я не был, а докладывал о Храмченко Сущенко. Теперь он считал своим врагом его. Но и я, и даже Артём из этого «круга врагов» не выпали. Да, и Артёма тоже Денисов посчитал своим личным врагом. Как потом он мне сам пояснил: «С Карпиченко началась возня вокруг Надюши! Он поднял всю муть!»
В один из дней нас с Артёмом вызвал к себе Ситнов. Сидим мы в приёмной. Ждём, когда пригласят. И тут входит Денисов.
- Ты кто такой, чтобы сюда ходить! – Начал он «с порога» орать на Артёма. – А ну-ка вон отсюда, и чтобы ноги твоей на втором этаже не было. Сюда вхож твой начальник, он тебе, что надо, передаст из указаний. А сейчас пошёл вон!
Артём покорно встал и двинулся к выходу. Была мысль вмешаться и достойно ответить Денисову. Понимал, что за этим последует. Но другого выхода не видел. Однако здесь был президент. Как говорится, «поперед батьки» лезть было не по субординации. Да и хотелось увидеть реакцию Ситнова. Думал, он рявкнет, как накануне. Но нет. Он как-то уж очень спокойно стал говорить:
- Так, Артём, останься. А ты, Виктор Фёдорович, вспомни Екатерину.
И всё. Ни осуждения хамского поведения, ни каких-то санкций за негодное поведение. Но Денисов послушал и ушёл. Я уже знал, что Екатерина – это та девушка, которую Ситнов пытался устроить юристом в компанию, и которую Денисов так и «уел».
Удивительно и другое. Ситнов в своём кабинете всего-то и сказал одну фразу. Мне. Зачем Артёма тогда приглашал?!
- При решении кадровых вопросов можешь ссылаться на меня. Действовать от моего имени. Всё, идите.
Крайне непонятно по ряду причин. О каких кадровых решениях он говорил?! Мне таких заданий не ставилось! Как я их буду проводить в жизнь с учётом Денисовской необузданности, свидетелем которой Ситнов был только что?! Но переспрашивать не стал. Видел, что и Ситнов не расположен к каким-то объяснениям. Зная, как Денисов болезненно реагирует на мои контакты с Ситновым, зашёл проинформировать о поставленной задаче.
Выслушав меня, тот заявил:
- Или ты будешь делать то, что я тебе скажу, или вообще ничего в компании ты делать больше не будешь. Я тебе ставлю задачу: сопровождать договоры, помогать Дудину в составлении дополнительных соглашений к трудовым договорам и выполнять всякую текущая работа. Всё! Напоминаю тебе, что ты ещё не прошёл испытательный срок, и я сомневаюсь, что ты его пройдёшь.
Денисов определённо был неуправляем. Я уже однажды терял работу, на которую устроил меня Анатолий Петрович, и он меня тогда не защитил. Понимал я, что и сейчас он вряд ли меня защитит. Надо было «выживать», перемалывать ситуацию самому.
Между Сущенко и Денисовым началась «война». Сущенко активно пытался меня втянуть в их разборки, но почему-то назначал мне встречи в парке. Ставил задачу найти компьютер, с которого коммерсанты выходили на связь с Храмченко. Я от всего этого уклонялся. Мои встречи с ним в парке тут же заметили бы, и вопрос о моем «стукачестве» благополучно бы разрешился. Всё было бы «доказано». И только начни я поиски компьютера, об этом тут же доложили бы Денисову. Он через Автушенко загробил назначенное Ситновым расследование. «Контактов не нашли», что подтвердил компьютерщик «Борисфена». Сущенко с сердечным кризом попал в госпиталь. Уже оттуда он заявлял Денисову по телефону, что «если я помру, то по твоей вине».
Ситнов пытался их «примирить»:
- Вы соберитесь, подеритесь. Набейте друг другу морды и помиритесь.
Денисов изображал невинность:
- Анатолий Петрович! Да я-то что?! Я просто хочу, чтобы Вы поняли, что службы безопасности у нас нет. Вот юридическая служба (кивает на меня) у нас есть, а службы безопасности нет!
Этот разговор был при мне в кабинете Ситнова. Я удивлялся позиции Ситнова. Не понимать ситуации он не мог. Почему же не пресекал такое поведение генерального директора?!
Светлана Алексеевна (жена Ситнова), наконец, вспомнила обо мне и пожелала общаться. Нужен был ей умный и «свой» (преданный) собеседник:
- Это я, по существу, привела Денисова в компанию. Когда он впервые пришел к нам домой просить, чтобы Анатолий Петрович взял его на работу, я посмотрела на него и сказала: «А почему бы и нет!» После того, как Анатолий Петрович дал своё согласие, он стоял, плакал и говорил мне: «Светлана Алексеевна! Вы не пожалеете. Я Вам всю жизнь буду обязан!» Подарил вазу, которая до сих пор у меня.
Денисов - неплохой психолог, он знал, кто в дуэте Ситновых «за главного».
Далее, она рассказала, как Денисов подбивал её «принять в дар» дом в Москве («Что это у вас ни дома порядочного, ни дачи нет!»). На вопрос, где он на это возьмёт деньги, и как будет оформлять покупку, отвечал: «Пусть Вас это не беспокоит!». Называл конкретный адрес, но она не поехала, понимая, что так просто такие подарки не делаются. Потом она, и вправду, узнала, что Денисов В.Ф. возводит несколько домов для себя и своих близких. Побывала на строительстве, сфотографировала дома, рассказала Анатолию Петровичу, но он не поверил ей: «Не может такого быть!»
Да, знал Анатолий Петрович всё это! Он – умнейший человек и прекрасный аналитик. Мне он как-то в этом и признался. Просто он понимал, что с Денисовым больше ничего сделать не может, и считал за лучшее делать вид, что ничего не знает и не замечает, а плохому не верит.
Светлана Алексеевна выражала беспокойство состоянием здоровья мужа и высказала предположения, что «его здесь умышленно спаивают, а может и подсыпают что-то в пищу и напитки». Дескать, она замечает, что у мужа начались провалы памяти, на локтях и коленях появилась «какая-то короста», лицо стало одутловатым, много пигментных пятен.
Спрашивала совета, что ей делать: не обратиться ли за помощью к Богуслаеву (нашему бенефициару) или Кононенко (партнёру по бизнесу). Я категорически рассоветовал ей кому-либо рассказывать о проблемах со здоровьем у Анатолия Петровича. Наоборот, все должны быть уверены, что он крепок и работоспособен. Есть смысл ей самой устроиться у нас на работу секретарём, следить за мужем и его окружением. Она обещала обдумать это предложение.
Но…не поступила согласно моей рекомендации. Слишком это было хлопотным.
Даже когда меня насторожил один разговор с «коммерсантами» после увольнения, она то ли не поверила, то ли… не знаю, какое ещё «то ли». А информация была заслуживающая внимания. Расскажу, забегая вперёд.
Когда было принято решение о моём увольнении с работы, и я пришёл из головного офиса на своё рабочее место, в кабинете у коммерсапнтов была какая-то пьянка. Поводы-то всегда были. Сидел пьяненький Седов, Рома Дудин. Кто ещё, не помню. Они пригласили к себе. Интересно было, как я воспринял увольнение, и что буду (и буду ли) делать.
Роман спросил меня, буду ли я обжаловать решение об увольнении в суде. Дескать, наши «молодые» (Даньшин и Бурыгин) планируют.
Я ответил, что пришёл сюда «не с улицы», поэтому и уйду без скандала. Не хочу подводить Анатолия Петровича.
И тут подал голос Седов:
- Да, кто такой Ситнов?! И что он может значить?! Если он в течение года не умрёт, то уж точно в компании его не будет.
Брякнул и осёкся, поняв, что сказал лишнее.
Но я понял, что это не пьяный бред. Он и до этого порой мне ненароком выбалтывал секреты отдела на таких мероприятиях или в связи с ними. Понятно, что это из той серии, когда «что у трезвого в голове, то у пьяного на языке». Наверняка, эта тема озвучивалась Божковым в «их кругу». От Денисова В.Ф. можно ожидать всякой гадости.
Вспомнил я и опасения Светланы Алексеевны, что мужа Денисов специально спаивает или опаивает чем-то. Посчитал необходимым сообщить ей об услышанном. Сам-то Анатолий Петрович меня слушать на эту тему не хотел.
Увидел-таки я Светлану Алексеевну у головного офиса. Сам подошёл к ней. Она собиралась уезжать: «Давайте, быстро, а то я должна ехать»
Рассказал ей всё:
- Давайте, конкретно: кто, где, когда…
- Нет, я этого сделать не могу.
- Пойдите, сообщите, Анатолию Петровичу. Он как раз один в кабинете.
- Я ему дважды предлагал выслушать меня, но он отказался.
- Подойдите ещё раз!
- Не могу я быть таким навязчивым. Может дурно понять. Меня ведь уволили.
- Да, знаю я.
- Тогда скажите, почему он меня «сдал».
- Ой, мне уже надо ехать! Я Вам позвоню после Нового года. Мы подумаем, что надо делать.
- Да мне-то уже думать будет не о чем. Завтра меня уже рассчитают.
Она уехала. А я пошёл собирать вещи. Естественно, что она мне не позвонила.
О неискренности Денисова говорить не приходится. В своё время, ознакомившись со служебным расследованием в отношении Храмченко, и увидев, что и при проведении расследования, и при принятии решения допущены нарушения Закона, я решил поставить вопрос об отмене приказа о её наказании, не дожидаясь, пока его отменит суд по иску Храмченко. Позвонил Денисову, чтобы спросить, когда можно к нему подойти для доклада.
- Какая необходимость Вашего визита ко мне?
- Я ознакомился с расследованием в отношении Храмченко…
Досказать он мне не дал. Сразу перешёл на крик:
- Прекратите преследовать бедную женщину, мать-одиночку! Я Вам запрещаю даже вспоминать о ней. Работайте! Вам есть, чем заняться. У Вас один - студент-недоучка, а второй (Вы) – не по профилю! Не по профилю!
Я понял, на что он намекает. На то, что я всю жизнь занимался уголовным правом и процессом, а сейчас от меня требуются знания совсем других отраслей права. Понял, что по этому основанию он планирует увольнять меня по окончании испытательного срока. Предложил Артёму составить планы-учёбы, и принёс их на утверждение Денисову.
- Вы сделали замечание. Я принял меры к устранению. А ещё я подобрал для себя курсы повышения квалификации. Прошу ознакомиться с проспектом и дать Ваше добро.
Планы личной учёбы он утвердил. А по поводу моих курсов выразился так:
- О них мы будем говорить, когда Вы пройдёте испытательный срок. Если Вы его, конечно, пройдёте.
Он меня будет долго держать на этом крючке и не давать расслабиться. А пока он во всём будет ставить мне палки в колёса.
Короче, самодур ещё тот. Они с Анатолием Петровичем стоили друг друга.
Кстати, Денисов и не скрывал от меня (а может, проверял, пойду ли к Ситнову), что собирает компромат на Ситнова.
Я всё же добился выслушать меня о необходимости отмены приказа о наказании Храмченко.
- А зачем?! – искренне удивился он. – Здесь такая подпись хорошая! Спросят в первую очередь с него!
Он показал мне приказ, где под его подписью была подпись Ситнова А.П. Подсунул-таки ему, а тот, не подумав, подписал.
- Ты думаешь, Ситнов несменяем! – В другой раз спросил он меня. – Да не такие летели отсюда. Я тебе уже говорил: генерал-лейтенант ФСБ «улетел», а считал себя почти неприкасаемым.
Я молчал. И к Ситнову «стучать» не шёл. Может, поэтому Денисов В.Ф. со временем свою «хватку» в отношении меня несколько ослабил, а к окончанию моего испытательного срока вообще ушёл в отпуск. Я вздохнул с облегчением. Важный рубеж, когда меня он мог уволить без всякого объявления причин, был пройден.
Но отношение его ко мне не изменилось. Даже на втором году моей работы в корпорации мне приходилось констатировать, какой он недобрый, несправедливый и злопамятный человек! Я уж думал, всё утряслось, забылось, работаем. Я ведь сам по натуре незлопамятный, прагматик (нечего копить прошлые обиды, помнить плохое, надо строить будущее). Ан нет!
Стал распространяться на тему, что я у него, как начальник юротдела, ничего не могу требовать, что требовать я что-то могу «в другом месте». А потом выдал:
- Ты год назад пришёл сюда со скандалом, и я этого не забыл и не забуду!
Я попытался возразить:
- Я никакого скандала не устраивал, и в том, что тогда произошло, моей вины нет. Я к Вам пришёл с проблемой, а о том, что Сущенко Н.А. доложит обо всё Ситнову А.П. я и предположить не мог.
Он «упёрто» повторил:
- Ты устроил скандал! Ты пришёл в компанию со скандалом! Год прошел, но я этого не забыл! Это твоё счастье, что Анатолий Петрович такой добрый и отходчивый. А то бы ты у меня «поработал»!
Лицо налилось краской от гнева. Не говорил, а громыхал. Автушенко В.И. и тот стушевался (по крайней мере, мне показалось, что ему было неловко). Я думаю, он понимал несправедливость обвинений.
В самом деле, Денисов В.Ф., наконец, «помирился» с Сущенко Н.А., зарплату ему поднял. А ведь именно Сущенко Н.А. и устроил тот «скандал»! Или на мне легче отыграться?!
Анатолий Петрович был в офисе, и мог всё это слышать, но не вмешался и не отреагировал.
Короче, вывод мог быть один: с Денисовым В.Ф. всегда надо быть настороже, он не изменится.
Вот такая ненормальная обстановка была у нас в компании. Денисов не мог мне простить одно, Божков – другое (он никак не мог простить мне тот испуг, который испытал, когда Ситнову А.П. стало известно о его контактах с Храмченко). И за свою ложь тогда (я свидетель этого его позора). А их подчинённые транслировали эту ненависть. Думал, что со временем их отношение ко мне изменится. Не изменилось. Божков, как и Денисов, очень упёртый и злопамятный.
Как-то он мне устроил провокацию. До сих пор уверен, что это была именно провокация. Притащил на согласование какой-то договор. На, дескать, подмахни, тут всё нормально. Но я взялся читать и обратил внимание, что заключается договор от имени одного завода, а подпись в конце руководителя другого предприятия. Подошёл к нему, показал. Что, дескать, это значит, кто же всё-таки договор заключает, где ошибка.
Отреагировал он как-то сразу и удивительно спокойно, без ахов и охов: «Это я ошибся!». Больше он договор мне не согласование не приносил.
Не могу избавиться от мысли, что хотел таким образом показать кому-то из руководства, «как этот юрист работает». Мы (юристы) ведь должны смотреть на юридическую составляющую документа, а не проверять ошибки в нём. Думаю, он и рассчитывал, что я на подписи обращать внимание не буду. По крайней мере, такая дурная мысль в голове до сих пор сидит.
Когда в корпорации стали «бродить» слухи о предстоящих соглащениях, я пошёл к Ситнову А.П., чтобы узнать свою судьбу.
- Не переживай, Толя. Пока я есть, ты остаёшься. Просто придётся урезать заплаты. Ситуация критическая. Богуслаев нас «кинул».
Когда через пару дней секретарь сообщила, что меня вызывает Ситнов А.П., особо не волновался. Думал только, какую зарплату оставят.
По дороге встретил Лихачёва Б.А. Он шёл из головного офиса и предложил задержаться:
- Сейчас Денисов В.Ф. тебя перед Ситновым А.П. с головы до ног «обосрал». И ничего ты не знаешь, и ничего ты не можешь. Лучше, дескать, девчушку молодую вместо него взять. Имей это в виду. Я сидел в приёмной и всё это слышал.
- А что Анатолий Петрович?! Он что сказал на это? Кто ещё присутствовал при этом разговоре?!
- Там ещё был Сущенко. Ну, бывай. Зайдёшь потом ко мне.
Когда я пришёл, Денисов ещё был в кабинете Ситнова. Они что-то обсуждали, но уже тихо. Вышел, сунул мне руку, как ни в чём ни бывало, и ушёл к себе. Я вошёл к Ситнову.
- Входи, Толя. На вот, подпиши!
Он сунул мне на подпись два уведомления меня о сокращении моих должностей (и в ООО, и в ЗАО) с 27 февраля 2018 г.
- Вы же говорили мне, что я останусь, «пока Вы здесь»!
- Толя, денег нет. Если обстановка улучшится, снова позову.
- Но до 27 февраля 2018 г. я-то могу работать?!
- Ты реши это с Денисовым В.Ф.
- Анатолий Петрович! Если уж мне уходить, я хотел бы Вам рассказать о причине, по которой меня Денисов «выдавливает» из компании. Только это не пять минут, и не здесь.
- Да, я знаю!
- Вряд ли всё.
- Знаю всё! Давай, Толя, давай! Иди к Денисову В.Ф.!
- А можно мне к нему не ходить. Я уж пойду к Дудину С.А. рассчитываться.
- Ну, решай сам.
Он мне дал уведомления. Вижу, к ним подколоты проекты моих заявлений от моего имени от нынешнего (реального) числа об увольнении из обеих компаний по собственному желанию. Видно, Денисов вначале предложил этот вариант, но Анатолий Петрович потребовал мне выплатить два оклада, как выходное пособие. И на том спасибо!
Дудину С.А. я сказал, что согласно уведомлению, я буду работать до конца февраля. Он со мной согласился, что так для меня лучше: «Вдруг что-то поменяется!» Потянул меня к Денисову В.Ф. и там тоже поддержал меня.
Сидим мы у Дудина, обсуждаем детали, как вваливается Денисов:
-Деньги за два месяца получай, но из компании уходи сейчас.
- Да, я же только пользу буду приносить! Сейчас столько работы появится!
- Нет, мне такого не надо! Не надо сюда приходить! Уволен, значит уволен!
Опять стали с Дудиным думать, что делать. Понятно, что Денисов себя с непродуманным (непроработанным с юристами) «сокращением» сильно «обул». Но не пользоваться же этим?! Анатолия Петровича подведу.
- Вы, Анатолий Иванович, подумайте до обеда, а потом скажете мне своё мнение. – Напутствовал меня Дудин С.А.
Но «обеда» он не дождался. Позвонил уже часа через два. Видно его дергал Денисов:
- Ну, что Вы решили?
Когда я пришёл в головной офис, Денисов с Автушенко и Дудиным (может и с Сущенко) были в комнате для совещаний. Дверь была открыта, и далеко было слышно, как Денисов там «проходился» как раз по мне.
- Да не надо мне, чтобы он оставался до 27 февраля! Останется до февраля – останется насовсем! Не нужен он мне! Никакой он не юрист! Ни гражданского, ни финансового, ни какого другого права он не знает! Не знает, где взять выписку из ЕГРЮЛ, где из Реестра недвижимости! Ничего не знает! И за два года ничему не научился! Только младшим инспектором по кадрам его можно назвать! Дополнительные соглашения к трудовым соглашениям только и научился делать! Думай, как сделать так, чтобы он ушёл!
Потом в разговор «встрял» Автушенко. Они поняли, что Денисов «облажался» со своим уведомлением о сокращении. Поняли, наконец, что попали. Автушенко стал что-то советовать на тот случай, если я решусь обжаловать своё увольнение в суд.
Вышел Дудин С.А. оттуда, и я ему сказал:
- Не буду я подлостью отвечать на подлость. Оценка Денисова пусть остаётся на его совести. Хотя порядочные люди гадости говорят в лицо, чтобы на них можно было что-то ответить. А не так огульно и за глаза.
- Да, ладно Вы, не обращайте внимания!
Короче решили: он мне выплачивает деньги за декабрь, январь и февраль, и в трудовой книжке у меня должно быть записано, что я увольняюсь по сокращению штатов. Если боятся, что я пойду в суд, могут уведомление о сокращении переписать октябрём.
Самое интересное, что я узнал, так это то, что при таком глобальном сокращении сына своего Денисов В.Ф. оставил на работе. У него нет никаких обязанностей и никакой работы. Сидит, изображает её у компьютера. Да уже где только не учился за счёт компании.
Так что радеет Денисов В.Ф. о фирме весьма специфически.
Потащил меня Дудин к Денисову. Тот стал обвинять меня в непордочности. Я зашёл Ситнову.
- Как быть? Меня Денисов обвиняет в непорядочносчти и в желании что-то лишнее получить с компании.
- Толя, ты юрист?! Тебя по сокращению штатов увольняют?! Вот и требуй положенного!
Денисов попытался «давить» на совесть, порядочность: что Вам даст нахождение ещё два месяца в компании. Искать работу Вам всё равно не удастся! С девяти до шести Вы будете работать!
Это он дал понять, что меня будут жёстко хронометрировать.
- Мы думали, Вы – офицер! А Вы устраиваете… Вас такой человек сюда привёл!
- Вот именно поэтому я и иду Вам навстречу и готов уйти сегодня же и подписать документы октябрём. С тем только условием, что положенные деньги мне будут выплачены сразу и без всяких справок центра занятости.
- А потом Вы придёте ещё раз получать, как то предусмотрено трудовым кодексом!
- Последний зэк не может сказать, что я когда-то поступил непорядочно! И Вам я повода так думать о себе никогда не давал!
Денисов согласился, что «такого, действительно, не было». Сущенко поддержал меня. А Анатолий Петрович вообще сказал:
- Я знаю Анатолия Ивановича, как исключительно порядочного человека. Он никогда не нарушал данного слова.
Но тут Дудин стал говорить, что у него нет оснований мне выплатить «вперёд» всю сумму. И тогда Денисов предложил «выход»:
- А я издам приказ о поощрении Анатолия Ивановича в обеих компаниях. Он два года исключительно добросовестно работал. Никогда не опаздывал. Наладил тесное взаимодействие с регистратором, налоговыми органами. Постоянно учился. Освоил таможенное, налоговое, корпоративное и другие отрасли права!
Слушал я его и поражался, с какой уверенностью, убеждённостью он это говорит. Двумя днями ранее я от него по тем же позициям слышал кардинально противоположное. И Ситнов, Дудин Сущенко тоже слышали. Но всё соблюдали «правила игры» и молчали.
- Давай, Сергей Александрович, иди, готовь документы, чтобы все положенные выплаты сделал сегодня. Ты, Николай Александрович, подготовь приказ о поощрении Анатолия Ивановича в обеих компаниях. А ты, Анатолий Иванович, никуда не уходи. Сегодня короткий день. Всё надо завершить до обеда.
Самое удивительное произошло напоследок, когда я покидал компанию после расчёта.
Денисов В.Ф. полез ко мне «целоваться»: обнял и «ткнулся» щекой в щеку. Предложил «заходить, если что». Пожелал «всего доброго в Новом году». Чем не поцелуй Иуды?!
А вообще, неожиданно быстро для меня закончилась работа в «ВКМСе». Я так думал «дотянуть» здесь до окончания дочерьми их университетов и даже ещё подольше поработать.
Итого, компанию покинули тринадцать человек (около четверти). Тридцать четыре человека остались, пусть и с урезанными зарплатами.
Все увольняемые писали заявления «по собственному желанию». Лишь я один уволен «в связи с сокращением штатов», что дало мне возможность получить дополнительно около 380 тыс. рублей.
Это, конечно, добрая воля Анатолия Петровича Ситнова. Не смог «отстоять» меня перед Денисовым В.Ф., так хоть без денег на улицу не выбросил.
С Анатолием Петровичем мы встретимся ещё дважды. Один раз по поводу моих рассказов. От нечего делать стал писать. Встал вопрос, где это печатать. Вспомнил, что вокруг Анатолия Петровича всегда вилось много газетчиков. Позвонил ему. Он предложил встретиться:
- Талантливый человек талантлив во всём! Приезжай, подумаем!
Но встреча не задалась. Он явно тяготился ею. Знакомить с кем-то меня отказался:
- Ты оставь мне свои рассказы. Я им покажку. Что скажут?
Уходя, встретил Светлану Алексеевну. Рассказал, по поводу чего приезжал. Попростил ознакомиться с рассказами. Знал, чьё мнение будет определяющим. Обещала, но так и не нашла для этого времени. Даже странно! Ведь когда-то она не скрывала своего интереса общаться со мной. Пару раз позвонил, да и перестал.
А Анатолий Петрович сказал всего два слова:
- Они не хотят!
Кто они? Чего не хотят? А что он вообще у них спрашивал или просил? Этого я так и не узнал.
Ещё раз пришлось побывать в корпорации года через три, уже когда работал в Спецсвязи ФСО РФ. Меня привлекли к проведению анонимного опроса по вопросам социально-экономического и общественно-политического положения в стране. Сам нашёл эту работу. Надеялся, что здесь (в «ВКМСе») мне никто не откажет уделить пять-десять минут и ответить на вопросы.
Денисов отказался сразу, а вслед за ним и все остальные сотрудники компании. Только Сергей Дудин и Андрей Перепелица, наиболее «независимые» (или просто уважающие себя) ответили мне на вопросы. Да сам Ситнов. Пригласил к себе. Долго хаял положение в стране. Жаловался на проблемы. Когда я попросил заполнить опросный лист, не отказал. Даже расписался на листе. Но проставляя партию, за которую он, якобы, будет голосовать (правящая «Единая Россия»), заявил: «Мы-то знаем, за кого будем голосовать на самом деле!». То есть он мне (моему обещанию анонимностми ответов) не доверял и «гнал», на всякий случай, официоз. Мне стало грустно, и я распрощался с ним. Ничего тёплого и дружеского ко мне у него не осталось!
Короче, никто мне больше в моей бывшей компании ничего не подписал. Ушёл я с тремя анкетами, а рассчитывал на двадцать. Даже удивительно, что мне моими бывшими сослуживцами было отказано в сущей малости!
67. Обвинительное заключение
Но я возвращаюсь к событиям весны 1999 года.
28.04.1999 года я передал Шеину В.С. для ознакомления (и «правки» - без этого он не мог) написанное мной обвинительное заключение по делу Кобеца К.И.
Это была огромная аналитическая, да и просто механическая работа. Только описательная часть составила 12 листов, а все обвинительное заключение превышало двести листов. Подробно анализировались показания Кобеца К.И. на разных этапах следствия, опровергались его доводы и приводились доказательства его виновности. Но Кобец К.И. сорвал направление дела в суд. Он стал косить «под больного», заставил проводить новые экспертизы, посвящённые состоянию его здоровья, а там, глядишь, и амнистия подоспела. Позднее, на основании уже написанного обвинительного заключения было составлено постановление о прекращении уголовного дела.
68. Моя племянница Лариса
В августе 1999 года я убыл в очередной отпуск. Отпуск, вроде, ничем не примечателен. Конечно, с детками было трудно, и просто требовался отпуск. Бабушка, которая помогала жене с детками, умерла. Ждали отпуска очень. очень. Этим и воспользовался Шеин В.С. Он принудил меня подписать постановление о приостановлении основанного дела (без этого в отпуск не отпускал), обещая, что по возвращении меня из отпуска следствие будет возобновлено. И обманул, конечно. Но кто же тогда знал?!
А в отпуске мы с детками съездили на недельку в Захариху к родителям жены. Переехали, наконец, из «дворницкой» в свою, настоящую, квартиру. Жена и здесь, и в деревне занималась своим любимым делом - тёрла и драила -, я же всё время был с детьми. И меня, и их это устраивало. Деда и бабу они не признавали, ревели. Когда жена было отказалась со мной возвращаться в Москву («хочу ещё здесь побыть»), родители её настояли, чтобы она ехала со мной:
- Как мы тут без Анатолия управимся?!
Та жутко обиделась на родителей, но они были правы.
Примерно в то время в нашем парке с детками
Чем ближе подходил конец моего отпуска, тем больше мрачнела жена. Ей страшно было одной оставаться с детьми. А дня за три до окончания моего отпуска вообще заявила;
- Я больше не могу! Поняла, что проиграла! Опускаю руки и иду на дно, но и детей тебе не оставлю!
Меня как обожгло! У них вся семья такая «придурочная». Старшая сестра, когда у неё появились проблемы со здоровьем, а дочь была маленькой, то же самое заявляла мужу.
- Дети-то причём?! – Только и хватило слов у меня.
Надо было что-то предпринимать. Предпринимать срочно! Вспомнил, что старшая сестра незадолго до этого писала, что её младшая дочь ушла от мужа, живет теперь у неё в деревне и занимается перелицовкой «за копейки» старой одежды для односельчан. Тут же вылетел в Ростовскую область. Билетов на самолёты не было, летел транспортным самолётом на завод капитально-восстановительного ремонта самолетов ВВС РФ в г. Новочеркасске (генерал Морозов помог).
Когда приехал в село к старшей сестре, племянница Лариса как раз сидела со своими «тряпками». Не говоря о цели своего визита, "с порога» спросил:
- Ну, и сколько ж ты таким образом зарабатываешь?
- Ну, если повезёт, то рублей четыреста в месяц наберётся!
- Я тебе буду платить пятьсот! Поехали со мной с Москву. Поможешь моей жегне с детками, поживешь в крупном, красивом городе, может, с кем-то познакомишься. Здесь-то, кроме пьяных парней, никого, наверное и нет. Тебе с твоим высшим технологическим образованием они «пару» не составят.
Она сразу согласилась. Но в этой семье всё решала властная мама. Надо было получить и её согласие. Но и она согласилась. Это уже потом она стала искать «свою выгоду» и выдвигать свои условия.
Я тут же увёз Лариску в Ростов-на-Дону, посадил на поезд. А сам полетел самолётом и в Москве организовал ей встречу. Так я привёз жене помощницу, а себе… А себе тем самым положил начало конца своей работающей по делу группе. Меня не могли «взять извне», меня чуть позднее «взяли изнутри», и положила этому начало моя родная племянница.
Заместителю Главного военного прокурора
генерал-лейтенанту юстиции
Яковлеву Ю.П.
рапорт.
Докладываю, что сего числа вышел на службу из очередного отпуска и приступил к исполнению служебных обязанностей.
Старший следователь по особо важным делам
1-го отдела 4-го управления ГВП
полковник юстиции А.И.Завгородний
27 сентября 1999 года
Её хватило менее чем на два года. Да и то с трудом.
Её мать, а моя сестра Люда, всё никак не могла смириться, что её дочка - «домработница» у брата. Мания величия та ещё! Она «запрещала» дочери быть «прислугой», ставила ей условие: «Только если Толик познакомит тебя с каким-то офицером!».
И мне ныла и ставила условие:
- Когда ты её познакомишь с кем-то? Иначе я её заберу домой!
Короче, верно рассчитала момент ухватить свою выгоду.
И надо было отправить! Никуда бы она не делась. Опять, сама, попросилась бы назад! Что ей там в Богом забытой деревне делать?! Но Галка одна с детьми так и не научилась справляться. И ныла со своей стороны:
- Я без неё не могу! Я не справлюсь!
А с кем я мог её познакомить?! Только с кем-то из дознавателей, работавших по делу. Два из них на тот момент были неженаты: капитан Репин и капитан Рыжов.
Костя Репин её встречал на вокзале в Москве и стазу понравилося ей: высокий, стройный, красивый! Но он отказался сразу:
- У меня девушка есть!
«Пару слов» о Косте. Его отец (офицер-разведчик) погиб в Афганистане. Мать (врач) выходила его, дала образование и «сгорела». Он остался один. Познакомился с девушкой. Её родители были какими-то «шишками» в налоговой службе, и конечно нищий муж-офицер у дочери был нонсенс. Они были не против, чтобы он «сделал» ей ребёнка, поэтому всячески способствовали их сближению. Предложили ему переехать к ним и жить с дочкой, как муж с женой, но от разговоров о свадьбе уходили. Когда же он, святая простота, сказал, что его ребёнок не должен быть каким-то ущербным, внебрачным, ему сказали, что судьба ребёнка его не должна беспокоить. У ребёнка будет всё, что надо и даже больше того. Когда он понял, что его держат лишь за быка-производителя и предложил девушке «определиться», а она отказалась перечить воле родитедлей, он расстался с ней. Но это уже было потом, потом, когда наша группа распалась. Я его случайно встретил, он и рассказал.
Капитан Рыжов. Маленький, невысокого росточка. Дважды был женат. Первый раз на какой-то актрисе, которая сожительстивовал с главрежем театра и официальный муж ей нужен был для прикрытия любовных шашней. Второй женой (и тоже ненадолго) была кондуктор автобуса – совершенно с «другого поля ягода». Жил он на квартире в деревне у какой-то бабки под Подольском (своим местом службы) и даже вроде бы они спали в одной кпроввати (другой не было). Она потом завещала ему свой дом. Он его (дом, а скорее всего просто землю) продал и купил квартиру. Но это было потом-потом, уже когда он женился на Лариске.
Направил его ко мне на работу генерал Морозов. Я хотел сразу отказаться, уж больно непрезентабельно первое время выглядел Игорь Борисович. Он, выпускник Ленинградского высшего военно-политического строительного унилища, как-то «потерялся» после своих неудачных браков. Считал портянки в своей роте и потихоньку спивался. Морозов уговорил «присмотреться к парню». И, действительно, очень толковым и быстро научаемым оказался человеком. Он у меня был главным среди дознавателей. Я с ним выезжал на обыски, он мне готовил необходимые документы.
С ним-то и познакомил на свою голову я Ларису, чтобы удержать её возле себя (детей). Настоял на их браке. Внушил, что, если он будет моим родственником, я смогу ему более активно помогать. Планировал его перетащить в ГВП (он заочно учился юриспруденции). И Ларису пристроил в канцелярию нашего управления делопроизводителем. Думал, свой человеек будет там. Другая глупость. «Своей» она не стала, а и там интриговала «не на моей стороне». Она везде искала только свой интерес.
Рыжовы Лариса и Игорь после бракосочетания. Лето 2001 г.
Заполучив Рыжова, Лариса стала «тянуть» одеяло на себя: это ведь её муж! Рыжов из-за неё стал опаздывать на работу (Лариса-копуша долго собиралась, а оставлять её одну он не мог, ибо она «одна боялась идти мимо кладбища», и раньше выходить из дому тоже не хотела). Аналогично не хотела ехать домой после работы одна. Она приходила к моему кабинету, усаживалась у двери и устраивала «психическую атаку»: одна она возвращаться «мимо кладбища» она опять-же боялась и демонстративно сидела под дверью, вынуждая Рыжова «поторапливаться». Уверен, что и напрямую Игорю говорилось, что он должен больше думать не о службе, а о своей семье, о своих интересах. Он, видно, уже так и думал, так как резко ухудшил своё отношение к делу. Видимо, она «доставала» его и дома, поэтому он порой заявлял мне, что остаётся на ночь в кабинете, чтобы «подогнать» работу. Но работы-то как раз от него и не было, он просто отсыпался в прокуратуре.
Лето-осень 2001 г. Навещаем Рыжовых в их деревне под Подольском. Слева направо: Лариса, Игорь. Моя дочка Дашенька, я, соседский мальчик, моя дочка Сашенька и Галка.
Как потом Люда (сестра!), вступаясь за зятя, поясняла: «Но ведь за тобой «охотилось» ФСБ, и всё равно они бы тебя доконали!» Дескать, чего же Игорь должен был «подставляться»! И здесь его двигательной силой была жена - моя племянница Лариса (Людина дочка).
По требованию жены он решил «планировать свой отпуск» и на Новый (2002 г.) взял билеты к родителям жены, не рассчитав своих сил. И поступил не как офицер, а как… в общем, подло! Он просто уехал, бросив дело, недооформив его. Я был в госпитале и проконтролировать не мог. А когда мне в сейф подсунули материалы, якобы сокрытые мною от следствия, он подписал акт «обнаружения», хотя в моей группе уже не работал и не мог ничего подписывать, ни как бывший уже дознаватель группы, ни как умный человек, ибо было понятно, что это провокация, направленная против меня. Тот ещё тип! И ещё хуже она. Не зря у нас общения до сих пор нет. Вот так и пригрей «родственничку». Я всегда своих боялся больше, чем преступников.
Это к тому, что не следует родственников брать к себе на работу. Лучше чужого.
Но это ещё не всё! Самое интересное (вишенка на торт) впереди.
Февраль 2002 года. Дела у меня забрали. Идёт охота за мной, меня тасуют по госпиталям, чтобы спутать карты тем, что хочет «устранить меня физически». Мне нельзя покидать пределы госпиталя, но жена «не справаляется одна», постоянно что-то требует, мне приходится убегать из госпиталя и решать эти (порой вполне мелкие, типа «добыть деньги») вопросы. Только что я выскочил из госпиталя им. Бурденко, впрыгнул в трамвай, озираясь по сторонам: нет ли «хвоста». Тут звонок на мобильбный телефон. Номер какой-то незнакомый. А вдруг меня о чем-то хотят предупредить. Например, что надо срочно вернуться. «Снимаю» трубку:
- Дядя Толя! Мне сказали, что мне надо ложиться на сохранение!
Вот именно так! Без какого-либо приветствия, извинения за то состояние, в каком я, с её подачи, в том числе, оказался. Без просьбы, наконец! Она усвовила у моей жены привычку ничего не просить, а «намекать», что для неё надо сделать.
Воистину «плюй в глаза – божья роса!» А у меня такое негодование поднялось! Мне сейчас не до тебя! Куда-либо тебя пристраивать я не могу, да и не хочу. Я не захотел понимать её намеков. Иногда «дурака вправлять» вполне разумно:
- Надо ложиться – ложись! Мне-то ты чего звонишь?!
Не могла ничего придумать в оправдание, как «попросить» телефон мужа!
И тут я уже не сдержался:
- Да ты что, смеешься?! Твой муж у меня уже давно не работает. Да и я, с твоей помощью, тоже не реботаю, а нахожусь в госпитале. С твоим мужем я не общаюсь, его телефон не знаю, это надо знать тебе!
Всё! Как узнал потом обиняками, у неё случился выкидыш, и во всём этом оказался виновными, конечно же, я. Узнал об этом оригинально.
Прошло лет пятнадцать. Задумался как-то о том, что здесь, в одном со мной городе, проживает родня, пусть и предавшая меня когда-то! Надо уметь прощать! Решил первым сделать шаг к примирению. Раз позвонил, другой, третий. А потом мне позвонила моя сестра Люда:
- Ты не звони Ларисе! Она с тобой всё равно общаться не будет! Она не может тебе простить, что ты…(тогда-то) не дал ей телефон её мужа!
Всё с ног на голову. И видно, где всему голова – моя сестра!
Она меня во всём обвиняла в своё время. Да так, что уже после моего увольнения с военной службы, я в ответ на её инсинуации вокруг Рыжова и жалобы на меня вынужден был вернуться к истории его предательства и подробно написал об этом письмо всем родным. Вот это письмо:
Привет, моя родня!
В прошлом письме просил вас, кто сможет, выслать мне тыквенных семечек и подсолнечного масла. Самое интересное не то, что никто не выслал. Всякое может быть: нет искомых предметов, нет денег на пересылку, нет времени этим заниматься. Меня неприятно «поцарапало» то, что о моей просьбе никто даже не вспомнил.
Долго не отвечал по ряду причин. Ждал письмо от кулешовцев (так до сих пор и не удосужились ответить на мое письмо). Надеялся, что вот-вот найду работу и тогда уж напишу, порадую. Но, признаюсь, главной причиной затяжки с ответом было то, что я не мог определиться, что и как писать Люде.
В январе она с Володей-братом позвонила мне в связи с действительными или мнимыми проблемами у Рыжова на службе. Оба мне пытались внушить, что я должен все сделать, чтобы Рыжова вернули в секретариат (откуда его погнали в связи с «неспортивным поведением» в критической ситуации). При этом я должен был «именем племянницы» гарантировать, что он так «больше не будет». Володя, видимо пьяный, все пытался мне «втюхивать», что для меня разница небольшая, когда и как увольняться («через год или два», по его словам, меня бы «все равно уволили»), хотя для меня очень не все равно, когда и как уволиться. Люда же вообще заявила, что я «поступаю непорядочно» по отношению к Рыжову.
Самые рьяные враги не обвиняли меня в этом, а вот родная сестра решилась. Причем в ситуации, прямо, как в сказке, когда битый небитого вез.
У меня тогда хватило терпения промолчать и сделать вид, что ничего не произошло. Об этом разговоре я даже в письмах не упомянул. Но, как оказалось, мою деликатность не оценили, и Люда не постыдилась вновь высказать мне претензии, что по моей вине она не увидит теперь Москву.
Промолчать в этот раз было нельзя. Думал написать только ей. Но, зная ее неугомонный характер и вполне допуская, что она будет свою трактовку событий давать всем, я понял, что написать должен открыто, для всеобщего сведения. Каждый сам оценит, кто прав, кто виноват.
Итак, по Людиной трактовке, Рыжов «просто ошибся», «его застали врасплох», и он «не сумел осознать в тот момент, что не надо подписывать»; не Рыжов, «так другого такого нашли», ведь «ФСБ давно подкапывало под тебя», то есть под меня.
Напомню немного. К концу 2001 года обстановка вокруг меня накалилась как никогда. Я добыл доказательства, изобличающие мое руководство в коррупции и связях с преступным миром, а также израильской разведкой. Мои противники не знали, как меня устранить; действительно, «подкапывали», но безрезультатно. Тогда-то у них и родился план «бросить меня на нары» (то есть в тюрьму), где … все можно. Страшно даже подумать. Мне в сейф подбрасываются материалы, которые я, якобы, скрыл от руководства и убрал из дела (благо я в это время был в госпитале). Но нужно было, чтобы этот факт подтвердил кто-то «свой». «Кто-либо другой» в этой ситуации не подходил. Нужен был именно Рыжов, которому я доверял и которого я все время превозносил. На этом был построен расчет, а также на том (они были уверены), что меня Рыжов легко предаст и подпишет все, что от него потребуют.
На тот момент он уже около месяца не работал у меня и в прокуратуре вообще (был отправлен для продолжения службы в свою часть), то есть он не имел никакого отношения к кабинету, сейфу, делу и с полным основанием мог послать этих людей куда подальше. Но он готов был «продать» меня и тем самым завоевать благосклонность врагов (лишь бы его не трогали). Он знал, что под меня копают, понимал значимость провокации, и ты, Люда, не настолько глупа, чтобы на самом деле верить его детскому лепету. Просто тебе выгодно делать вид, что веришь.
Немного отвлекусь и хочу тебя спросить, как бы ты отреагировала, если бы я так же «по ошибке», «растерявшись», подписал документ, который бы твоего зятя или дочь отправлял в тюрьму?!
Но я тебя жалеть не хочу и скажу больше. Рыжов так «терялся» и «ошибался» не впервые. Месяца за полтора до этого он «по забывчивости» не вшил в уголовное дело своего задания. В связи с этим мне объявили выговор и забрали из производства важное дело. Собственно, с того момента (оказавшись без дела) я и стал беззащитен.
А за месяц до этого он заверил меня, что выполнил поручение Шеина и устранил недоработки в обвинительном заключении. При этом вручил мне отпечатанный старый вариант, за что меня лишили премии и начали преследование.
Не хочется верить, но мне давно уже подают мысль, что Рыжов «сотрудничал» из страха за свою шкуру с моими врагами и подставлял меня под удар. Повторяю, верить в это до сих пор не хочу, но то, что он со всеми старался быть хорошим, всем угождать и ни с кем не ссориться, это я видел. А это тоже предательство: и вашим, и нашим.
Я ему и мог и должен был еще тогда, сразу после случившегося свернуть шею (да и сейчас еще это не поздно сделать), но я поступил гуманно и лишь потребовал убрать его из секретариата. Там еще круче может быть ситуация, серьезнее «подкопы», и нравственно неполноценный, нестойкий человек там противопоказан.
Люда мне по телефону сказала, что Рыжов потом пытался исправить свой грех, что-то куда-то писал. Верю, но думаю, что это только для видимости. Ибо этой бумаги я потом нигде не увидел, а Рыжов и не пытался потребовать реагирования на свою писанину. Ему это и не надо было. Раскаяния в содеянном как такового у него не было. Ни у меня дома, ни в госпитале он ни разу даже не появился. Прощения просить не пытался. Он бы прощения и не получил, но для него для самого важно было покаяться. Это не случилось. Обо мне он не думал, а активно стал осваивать то жизненное пространство, которое я для него создал. Без всякого угрызения совести. Прижился в секретариате. Поступил на юридический факультет. Меня он уже списал со счетов, и видимо не думал, что когда-то за все придется отвечать. Рано он меня списал.
В прошлом году я в довольно мягкой форме вам всем сообщил о ситуации. Причем, жалея самолюбие Люды, не стал писать ей о ее и Ларисиной роли в этой ситуации (ведь напрашивается вопрос, как же Лариса допустила все это, как отреагировала). Почитайте вновь письмо и поймете теперь мой намек, если в свое время не поняли. Я ведь отчасти и приехал потом в Хлеборобное, чтобы (если бы Люда пожелала) ответить на все вопросы и поставить все точки над «и». Тем более, и Рыжов с женой там как раз оказались. Но Люда тогда и словом не обмолвилась и не пожелала уяснить ситуацию. А сейчас говорит, что не придала значения тогда моим «угрозам». Разве там были угрозы?! И почему же тогда не спросила.
А теперь самое неприятное. Рыжов, действительно, в той ситуации виноват постольку-поскольку. Он ведь подкаблучник. Он бы никогда так не поступил, если бы знал, что с него сурово спросится, в первую очередь со стороны жены. Этого не произошло. Лариса еще раньше стала пытаться играть самостоятельную роль (та же политика «и вашим, и нашим»). Я могу привести примеры, не хочется отнимать Ваше время. Рыжов и изменился в худшую сторону после того, как женился. Стал опаздывать, пораньше уходить с работы, а позднее, когда Лариса его поедом стала есть за то, что общежитие не в Москве, за то, что ей пришлось уйти с работы из ГВП, он вообще стал оставаться ночевать в прокуратуре. Якобы, чтобы выполнить работу, а на самом деле работы как таковой не было. Он просто отсыпался на работе. Лариса взяла «руль управления» на себя, не зная, как это ответственно, и трезво не оценивая свое и Рыжова положение, их возможности, а также московскую ситуацию.
Но ведь и в Ларисе есть много положительного. Как же она до этого дошла?! И здесь Люда твоя роль. Ты же ей прожужжала уши, какой дядя плохой, как мало он для нее делает и т.п. Я это точно знаю. Я ведь следователь с большим стажем. Мне «просчитать» Ларису, не составляло труда. Как только она перестала читать твои письма, я все понял. Несколько не относящихся прямо к ситуации вопросов, заданных в разное время – и все. Она даже не догадывалась о том, что ее «раскололи». А молчал я о том, что знаю, по ряду причин. Во-1-х, тебя не исправишь. А во-2-х, надеялся, что жизнь и здравый смысл возьмет свое.
Ты, Люда, на удивление неблагодарный человек. Ты мне выговариваешь, что из-за меня не увидишь теперь Москву, но забываешь, что и твой зять («сын», как ты его зовешь), и дочь «поимели» Москву благодаря мне. Чем они меня за это отблагодарили, вопрос особый. Никакого повода обижаться на себя твоей дочери и тебе я не давал. Я выполнил свои обязательства, которые брал. Но тебе ведь всегда мало.
Ты так умоляла меня (этому есть свидетели) призвать Валерия в армию прапорщиком. Я сделал это, а если он не попал в Ростов, то здесь его вина. Но когда ты признавала вину своих детей?! Во всем виноват я. Что-то не досмотрел, недоучел и т. п. От Чечни я его «отбил». С квартирой вопрос решил, только к тому моменту он уже перестал посещать службу.
Могу привести массу примеров твоей неблагодарности, но приведу еще лишь один. Как-то я договорился, чтобы тебе приняли в санаторий в Осетии. Вроде бы доброе дело. Ты же потом выговаривала, что я не оплатил путевку. Хорошо, дескать, что у тебя с собой были деньги. Странная логика: договорись, да еще и оплати.
Если бы Лариса меня (а не тебя) слушала, все бы у нее было хорошо. Правда, не так скоро. Я ей говорил, то если она не будет мешать Рыжову работать (а только благодаря работе мы чего-то может достичь), то к сорока годам у нее будет прекрасная квартира в Москве, обстановка, дача, машина, накопления. Но ей, с твоей подачи, надо было все и сразу. Ждать она не хотела, и, думаю, потеряла все. Вряд ли такая возможность «взлететь» (через Рыжова, конечно) у нее появится. Для тебя это повод задуматься и не лезть везде, куда не следует. Ты везде лезешь командовать. Рядом с тобой мужики становятся бабами, а бабы мужиками. Ты Володю-мужа «затолкла», а ведь он добрый и неплохой человек. Ты сожалеешь о том, что Валерий полностью находится под влиянием жены. Но то же самое ты ожидай и от Славика. Ты их вырастила в необходимости повиновения женщине, вытравила все мужское. Пожинай теперь плоды.
Ты, Люда, мне советуешь не держать на твоих «детей» зла, ведь в Москве у меня родни больше нет. Да мне такой родни и не надо. Когда имеешь такую родню, так и врагов иметь не надо. Знаешь, есть шампунь с кондиционером («два в одном» называется), так и у меня они. Мне они горя причинили столько, что не всякий враг удосужится. А за что?! Рыжов бы без меня спился, считая портянки и деградируя в какой-то богом забытой роте. Он на человека мало походил, когда прибыл ко мне работать. Всего боялся, по телефону даже не мог говорить. А Лариса никогда бы не выбралась их деревни.
Мы с тобой вместе с детства горе мыкали. И мне горько видеть, что у тебя для оценки поступков разная мера. Ты в этой ситуации отнеслась ко мне, как к чужому человеку (Вовка-брат с твоей, думаю, подачи тоже, ибо во время моего визита к вам он Рыжова оправдывал). Да и по отношению к чужому человеку допускать такую подлость нельзя. Бог накажет. Вот об этом надо задуматься и тебе, и им.
Может резко, но я высказал, то, что думал. Готов ответить на любые вопросы и отвечаю за каждое свое слово. Ты сама меня вынудила к этому своей неугомонностью. Я тебя щадил.
Длинное и неприятное письмо получилось, но, думаю, это необходимо, чтобы к этой теме больше не возвращаться.
В этом письме уж больше ни о чем писать не буду, оставим для следующего. Всего вам доброго всем. И тебе, Люда, тоже, ибо своей тебя никогда не переставал считать.
До свидания
Толик
20 апреля 2003 года
69. Лётчик-космонавт Васютин
Заместителю Главного военного прокурора
генерал-лейтенанту юстиции
Яковлеву Ю.П.
рапорт.
Прошу Вас освободить меня от исполнения служебных обязанностей с 13 октября 1999 года в связи с направлением на стационарное лечение в 6 ЦВКГ по поводу ИБС-стенокардия, напряжение-2. Основание написание рапорта – направление в госпиталь.
Прошу также выписать мне продовольственный аттестат.
Старший следователь по особо важным делам
1-го отдела 4-го управления ГВП
полковник юстиции А.И.Завгородний
Во время этого нахождения на излечении в 6 ЦВКГ я познакомился там с летчиком-космонавтом генерал-лейтенантом Васютиным Владимиром Владимировичем. Как раз в день моего рождения мы сидели у него в палате, он меня угощал вкусным виноградом, и подарил мне настенный календарь с дарственной надписью («Анатолию Ивановичу на добрую память о совместной службе и с пожеланием удачи! Командир орбитального научного комплекса «Союз-Т-14-Салют-7-Космос», герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР, генерал-лейтенант Васютин 18.11.99». На календаре - фотографии всех космонавтов (и наших, и зарубежных), которые на тот момент побывали в космосе.
В.В. Васютин крайний справа в третьем сверху ряде.
Заместителю генерального прокурора РФ-
Главному военному прокурору
генерал-полковнику юстиции
Демину Ю.Г.
Рапорт.
Докладываю, что сего числа, т.е. 22 ноября 1999 года, приступил к исполнению служебных обязанностей после выписки из 6 ЦВКГ МО РФ, где находился на излечении с 13 октября 1999 года. Справку из госпиталя об этом прилагаю.
Старший следователь по особо важным делам
1-го отдела 4-го управления ГВП
полковник юстиции А.И.Завгородний
22 ноября 1999 года
Вначале я написал такой рапорт на имя Шеина В.С. Он почему-то потребовал переписать на имя Дёмина Ю.Г.
70. Гайнулин и Сагура
Как-то так «тихо» мимо меня прошла работа с Гайнулиным Э.Н.
В сентябре 1999 года его этапом доставили, наконец, в Москву. Сагура этот факт от меня скрыл (хотя до меня слухи дошли об этом, но поскольку без Шеина Сагура на такое бы не решился, я «голос» «подавать» не стал) и сам взялся работать с ним. Ну, понятно, как! Этот человек бескорыстно ничего не делал, а работать ради работы не любил. Так вот он САМ выполнил 17 следственных действий (допросы Гайнулина, других свидетелей по делу, очные ставки между ними) и в результате всё, что было можно, выхолостил, а Гайнулина выпустил из-под стражи, после чего тот стал таким «бОрзым», что к нему не подступись. И адвоката ему подобрали нахального, который строчил одну за другой жалобы на меня. Меня он игнорировал. Бегал «как чёрт от ладана».
Но вот что показательно для Андрея Леонидовича: всё выхолостил и сделал бесперспективную дальнейшую работу с вором, но решения о прекращении дела в отношении него (а другого после его работы быть не могло) не сделал, оставил это мне. он при этом оставался «чистым».
Как и я с Кобецом К.И. двумя годами раньше Андрей Леонидович работал с Гайнулиным без адвокатов (видимо, чтобы не было утечки). Но если я в результате такой работы что-то «добыл» для дела, а Кобец К.И. признал себя виновным, то у Сагуры А.Л. было всё наоборот: не дал Гайнулин ничего интересного по делу! Не только о себе, но и о Кобеце тоже!
Записки Следователя. Книга 2. Части 57-70
© Copyright: Анатолий Завгородний, 2025
Свидетельство о публикации №225081400881
Свидетельство о публикации №225081400881
Рецензии