Поезд записки волонтара

Станция. Поезд. Мы немного опоздали - приехали - шатры натянуты, столы расставлены, накрыты, все волонтеры наготове. Не хватает только ребят.
Подходит первый автобус; парни выходят, дежурный инструктаж перед вагоном, а дальше они предоставлены сами себе. Видим, что среди прибывших мелькнул черный берет, секундное сомнение - морпех или танкист, но черный тельник решает этот вопрос - Катя спешно ищет песню про морпехов - исполняем редко, т.к. через наше направление идет в основном просто пехота., ну это мы так думали, ориентируясь по форме, хотя позже, выяснилось, что проездом были уже парни из Каспийской бригады морской пехоты, но мы их не идентифицировали, т.к. все были в зеленом камуфляже. Но сейчас перед нами явно морпех, Катя срочно восстанавливает минус для песни, парни начинают подтягиваться к волонтерам. Не знаю откуда они прибыли, но первый контакт как-то не складывается - на предложение первое, второе и компот уже несколько человек говорят - "спасибо, мы сыты, нам бы только переодеться"; они действительно проходят мимо хлебосольных столов и взяв футболку и шорты, стараются побыстрее ретироваться обратно к спасительному вагону. Они не верят, не верят улыбающимся им людям, домашним борщам, мирному небу (относительно мирному - периодически на город идут атаки дронов, что-то горит и дымится, но разве это можно сравнить с тем небом, которое совсем недавно нависало над ними жужжа роями птичек). Женщины с полными кастрюлями первого и второго начинают нервничать - ни разу не было, что б бойцы массово отказывались от обеда, но это такой автобус, мы не знаем откуда прибыли эти парни. Кто-то из волонтеров не выдерживает и на очередной отказ обедать и вопрос где можно взять вещи, что б переодеться, боец получает ответ вводящий его в ступор - "переодеться можно, но только после обеда - проход к вещам только через обеденный стол". Парень стоит опираясь на костыль, он еле сюда дошел, что б взять футболку и по его обескураженному виду можно понять, что он уже не понимает правда ли есть такое распоряжение или с ним пытаются сейчас шутить эти странные люди. Конечно они все потом оттаяли, и окрошка и борщ не остались в кастрюлях, но этот массовый отказ наводит на мысли, что бойцы пошли через наш пункт с другого направления, те, которые давно находились в недружественном окружении, что команда была ничего у местных не брать. Потом в разговорах слышу, что кто-то уже 1,5 года не был в России, а кто-то и уже три (видимо с той поры как попал под мобилизацию).
Кричим "морпех - это для тебя" - поем "дан приказ и едем на Донбасс, мамки не ругайте сильно нас...", подходит, пытается разговаривать, заикается на каждом слоге - контузия; парни смеются, предлагают ему спеть с нами, он тоже хохочет, но отказывается, объясняет, что и говорить-то не может нормально. Подхожу к нему, пытаюсь сказать, что реально надо при заикании пытаться говорить медленно на распев, а лучше реально петь - есть такая методика лечения заикания - нет он не готов меня услышать - ему пока не до методик - он просто видимо рад что жив и вырвался из ада.   
Мимо ковыляет колоритная парочка на костылях - переглядываемся с Катей, понимаем друг друга без слов - она срочно ищет минус песни "ковыляй потихонечку", начинаем петь, видим как парни вдруг узнают мелодию и начинают оба ржать, что это как раз про них песня сейчас. Мы рады, что попали, что хоть немного подняли им настроение. подходят, разговаривают - кого-то должны были отправить в отпуск, но была атака дронов, он побежал и сорвал растяжку; дрон отстал увидев взрыв, а он остался с раздробленной ногой. Вот такой получается отпуск.
Наша неутомимая повариха и кормилица всех голодных тетя Вера в своем фирменном фартуке с надписью "Лучшая бабушка" собирает ведра на тележку и мы перебираемся к последним вагонам - оттуда тяжелым не дойти до общих столов, а покормить надо всех. Автобусы подходят и подходят. Какие-то подъезжают к грузовому вагону - там большие двери - вся стена вагона и есть одна большая раздвижная дверь - сюда поднимают лежачих на носилках. Ребятам с аппаратами Илизарова на ногах помогают подняться в вагоны санитары. Кому-то хватает сил прыгать на одной ноге. пугает ли нас такое зрелище, вызывает ли жалость и слезы? Не знаю, может мы какие-то слишком жестокие, но нет, не пугает. Я вижу сильных воинов, которые с честью проходят свой путь воина, которые падают, встают и идут дальше. хочется, что бы и потом по жизни они шли так же твёрдо стоя на своих ногах, а рядом всегда находилось дружеское плечо, на которое можно опереться. Это у самурая нет цели - только путь, у наших воинов должна быть еще и цель, а достигнув одну, должна появляться следующая - жизнь без цели по мне как минимум странно.