Длинный день в Оцилани XX

Я вернулся точно через десять минут. Николь нашлась быстро, и нам много времени не понадобилось. Зато теперь я какое-то время буду спокоен. Сажусь на край кровати рядом с лежащей Софи.

Она тоже спокойна. Взяла мою руку, прижала к груди. Другой рукой я глажу ее по голове, говорю о том, что моя славная девочка должна быть выдержанной. Она знает, что я ее люблю и не должна ничего бояться. Софи счастливо улыбается, еще крепче сжимает руку, никак не желая с ней расстаться. Потом, слышу, мерно сопит. Заснула. Намучаюсь я с ней. Ничего, посижу пока.

Сначала я думаю о том, что сегодня воскресенье, и папа Моррисон точно не проснется до завтра, а с его дочками и женой я уже так близок, как это только возможно. Потом опять вспоминаю Швету.

Тогда у нас открылся новый индийский ресторан. Мне показалось это прекрасным поводом пригласить Швету под предлогом выяснения ее мнения об аутеничности кухни. Не то, чтобы меня это сколько-нибудь интересовало.

Я заранее приготовился к отказу, но Швета сказала, что про место слышала и неожиданно легко согласилась пойти со мной туда завтра сразу после работы. Я специально выбрал такое время, чтобы свидание выглядело скорее товарищеским, чем любовным. Коллеги ужинают вместе, подумаешь, большое дело. Может быть случайно в ресторане встретились. А то, что сейчас декабрь и на улице будет уже темно, моим планам никак не препятствовало.

Товарищеский ужин или не товарищеский, но на работу Швета пришла в красных коралловых серьгах. И в яркой кофточке, по-моему первый раз на ней такую видел. Джинсы и то новые были, или так показалось. Уехали мы с работы каждый на своей машине, я ее потом в фойе встретил. Столик у меня уже был заказан в самом удаленном закутке, где, после того как мы определились – здесь я во всем следовал Швете – и официант принес блюда, мы остались одни. Я еще попросил лампу выключить и принести свечу для создания романтической обстановки.

Поскольку у нас была дефолтная тема для разговора, беседа текла не прерываясь. Я спрашивал, Швета оценивала блюда, говорила как бы они отличались, если бы мы пробовали их в том или ином штате Индии. Я говорил, что когда-нибудь собираюсь это проверить.

Из напитков я заказал индийские сорта “Биру-91” и “Симбу”, сказав, что жду Шветиных оценок. Швета пиво попробовала, но сказала, что лично предпочитает Будвайзер. Я тут же его заказал, налил ей полный бокал.

Но в туалет первому пришлось выйти мне. Женщины, они терпят очень хорошо.

Швета сказала, что отойдет на минутку, когда мы уже заказали десерт. Ее не было уже минуты три, когда принесли яблочную халву и гхевар. Субстрат – сероватое безвкусное желе – был у меня в крохотной пробирочке. Торопясь, я вытащил пробку и плеснул содержимое в оба блюда. Успел размешать и сидел еще с минуту, прежде чем Швета вернулась.

Швета попробовала и то и другое. Я отказался, заявив, что избегаю сладкого, кофе мне достаточно. За разговорами Швета доела гхевар, от халвы большая часть осталась.

И ничего не произошло. Мы мило поспорили из-за оплаты, я настоял на том, что все на мне, я старше и больше получаю, а Швета угостит меня когда мы встретимся в Индии. Швета согласилась, заметив, что собирается поужинать со мной еще раз и здесь, а не в Индии, и уж тогда это будет ее приглашение и кредитка.

Когда прощались у ее машины, Швета держалась удаленно и мне показалось, что не стоит даже пытаться ее поцеловать. Она, по-моему как-то немного странно смотрела на меня, чуть-чуть слишком пристально, но может быть она просто близорука. На работе за компьютером она носит очки.

Дома, я посмеялся над собой и переоделся в домашнее. Звонок раздался часа через два. Это была Швета, телефонами мы обменялись за ужином. Она сказала, что у нее возник ко мне совершенно срочный вопрос. Не смогу ли я, пожалуйста, подъехать к ней домой. Прямо сейчас. Пожалуйста? Она понимает, что это может быть очень мне неудобно, но пожалуйста. Да? Швета продиктовала адрес.

У меня были женщины. Если точнее, две подружки по университету. С одной встречался месяца три, другая продержалась почти полгода, прежде чем найти кого-то поинтереснее. Но новичком я точно не был и правила игры знал. Вроде как. Перед выездом я принял душ, переоделся в чистое и удобное.  Заехал по дороге за алкоголем, взял бутылку красного “Кот-деРон” за тринадцать долларов. По приезде выяснилось, правда, что я мог бы приехать немытым, в драных трениках. И привезти в подарок дохлую кошку. Это ничего бы не изменило.

Оказалось, что Швета обитает в очень комфортабельных апартаментах, не чета моему излишне бюджетному жилью. Наверное, ее индийские родители люди состоятельные и дочку любят.

Швета открыла мне дверь. Стояла несколько секунд на пороге, загораживая мне вход, неотрывно смотря в глаза и не слушая моих слов. Потом молча взяла меня за руку и втянула в прихожую.

На ней было что-то одето. Что-то легкое. Не помню что, потому что она из этого вывернулась и оказалась голой. Через пять секунд голым стал я.

Из за долгого воздержания и внезапности напора, в первый раз у меня ничего не вышло. Но Швета кончила все-равно, и не один раз. Она кончала от всего; вылизав мои подмышки, целуя и обсасывая пальцы, покусывая ягодицы, просто обнимая меня и прижимаясь телом. Стонала, ахала. А уж когда со второй попытки у меня получилось, Швета зашлась в крике.

Наутро я был измотан и с трудом смог собраться в лабораторию. Швета, похудевшая, с кругами под глазами могла бы остаться дома – ее расписание это позволяло, – но вознамерилась ехать тоже. Упорно настаивала, чтобы мы ехали в одной, ее, машине. Я, понимая, что если нас  увидят утром прибывшими вместе, это будет равносильно публичному признанию наших отношений, сумел кое-как отказаться. 

Смешно. Швета декларировала наши отношения самым решительным образом. Чтобы ни у одной сучки не возникало сомнений, что я ее мужчина во веки веков. Она и ехала-то сразу за мной, стараясь не выпускать из виду. Припарковалась рядом и шла, прижимаясь ко мне.

Свой день она начала с того, что, никого не спрашивая, перенесла рабочее место Пенни Роджерс. Сорокапятилетняя серая мышка Пенни имела неосторожность делить со мной лабораторный стол. Пока она не появилась, Швета перетащила ее компьютер, все приборы и журналы на свой стол, а сама заняла место рядом со мной. Прибывшая вскоре Пенни только моргала глазами, выслушивая сбивчивые, но не слишком мирные объяснения Шветы, и робко смирилась с переездом.

Если бы это было все. Но нет. Когда я выходил в туалет, или куда еще, Швета следила за тем, чтобы меня по дороге не увели. Этапировала меня в кафетерий на ланч, оттеснила за отдельный стол, постоянно на меня оглядываясь, принесла со стоек еду. После работы я заявил ей, что обязан заехать к себе домой. Она поехала следом, зашла ко мне и началось все то же, что вчера.

За неделю такой жизни я был полностью истощен. О нас судачили вся лаборатория и весь наш корпус. Швете было все равно. Она пасла меня как овчарка. Если какая-нибудь женщина заговаривала со мной, Швета становилась рядом и сверлила ее глазами.

Хуже всего было то, что женщины, ранее обращавшие на меня лишь мимолетное внимание, начали смотреть на меня с интересом; проходя мимо провожали взглядом, использовали любые поводы, чтобы со мной заговорить.

Как в тот день, когда рыжеволосая Эрин Шреддер, сотрудница смежной лаборатории, она всегда мне безнадежно нравилась, остановила меня вдруг в коридоре и стала распрашивать про намечающийся через неделю институтский пикник. Не знаю ли я, дескать, что в программе? Обещали что-то новенькое, не так ли? Вставшую на страже Швету она поприветствовала легким кивком, после игнорировала.

Я уже стоял за рабочим столом, Шветы поблизости не было, когда из-за стены послышались истошные крики, звон разбитой посуды, звуки падающей мебели, мольбы, причитания. Мы, все, кто был рядом, переглянулись и поспешили на шум. У меня были нехорошие предчувствия.

И они оправдались. В соседней лаборатории окровавленная Эрин сжалась в углу. После стало известно, что у нее были сломаны рука и ключица, надорвано ухо, разодрана щека. Стив и Джим оттаскивали от нее Швету, но бой оконченным не выглядел. Швета сражалась со звериной одержимостью, стремясь вырваться и снова добраться до Эрин. Не думаю, что Эрин выжила бы если бы ей это удалось.

Все смотрели на меня. Я подошел к Швете, назвал ее по имени. Она сразу обмякла, остановилась. Стало непонятно, почему мужчины ее держат. Они настороженно отпустили ее руки. Швета повернулась, подошла ко мне, обняла, прижалась шекой к моей груди. Я погладил ее голову. Швета вздохнула, ее пальцы впились в мою спину, она низко застонала, почти зарычала и затряслась. Швета кончила у всех на виду.

Через пять минут приехали полиция и скорая. Эрин увезли на каталке, Швету арестовали.

В отделении полиции она вела себя настолько неадекватно, что им пришлось вызвать бригаду медиков. Швету увезли в госпиталь, поместили под замок в отделении для душевнобольных. Я навещал ее там до суда. Швета была под сильнейшими транквилизаторами, жалко плакала, целовала мне руки, просила прощения, говорила, что смертельно тоскует.

Ее признали неподсудной ввиду невменяемости и быстренько выслали из страны.

Из Индии Швета писала и звонила мне каждый день. Молила приехать, напоминала об обещании перепробовать с ней все блюда индийской кухни. Я ей отвечал, что, да, приеду, потерпи. К осени, когда в Индии спадет жара. И у меня сейчас одно неотложное дело, обязательно должен закончить.

Дело у меня действительно было. На самом деле важное и предельно для меня опасное. Я довольно низко оценивал свои шансы на успех, но все получилось почти так, как надеялся. И я уже стал смотреть билеты, но так никуда и не полетел. Потому, что Швета вдруг пропала, и два дня от нее ничего не было. А потом я получил е-майл с неизвестного адреса. В нем не было ни слова, только две вложенные фотографии. На одной Швета в традиционном индийском наряде, сари, наверное, стоит у какого-то раззолоченного крыльца и с тоской смотрит на камеру. На другой – вид с моста на бурлящую грязную воду. 

Больше я из Индии ничего не слышал.

Сейчас я опасаюсь, как бы Шветина история не повторилась с Софи. Она мирно спит, мой прыщавый ангел, но я не могу сидеть все время с ней и только с ней. Завтра надо показать ее врачам.


****


По последнему вопросу была заявлена Агата Ставинска от Матерей. Все уже представляли, о чем пойдет речь, и особенного интереса не испытывали.

Агата оправдала скромные ожидания. Она сообщила членам Совета об обнаружении двухсот сорока семи доз спермы Оци, которые все это время хранились в Криогенном Институте в Скенектади, Нью-Йорк, и были потеряны для общества вследствие ошибок в учете. В результате проверки было обнаружено, что условия хранения соблюдались безукоризненно, и сперма пригодна к использованию. Матери надеются, что находке найдется достойное применение в решении проблемы ограниченного генетического разнообразия народа Оцилани.

Порядком уставший совет быстро одобрил резолюцию, поручающую:

Генетическому Комитету определить целесообразность либо применения доз спермы Оци в первоначальных объемах, либо деления указанных доз на части с целью увеличения выхода новообразованных доци приа

Генетическому Комитету определить народы, гены которых недостаточно представлены в геноме народа Оцилани

Группе, Мошне и офису Премьер-министра найти среди указанных народов достаточное число согласных и пригодных к деторождению неродственных суррогатных матерей из расчета по одной на дозу либо порцию, полученную в процессе деления исходной дозы, и способствовать осуществлению медицинских процедур по осеменению оных

Группе, Мошне и офису Премьер-министра обеспечить все надлежащие условия для сохранения здоровья вышеупомянутых суррогатных матерей в процессе беременности и развития плодов под всесторонним медицинским наблюдением. Случись так, что какой-либо фетус покажет отклонения от нормы в процессе своего развития, вопрос о целесообразности прерывания беременности будет решаться в индивидуальном порядке Генкомитетом и Министерством Здравоохранения

В контракты с упомянутыми сурогатными матерями внести условия, стипулирующие их участие в выращивании и кормлении младенцев на срок до одного года после рождения.

Мошне и офису Премьер-министра выяснить количество семей в Оцелани, желающих усыновить/удочерить новорожденных младенцев доци приа по достижении ими возраста от полугода.

Сроки согласовать между исполнителями и доложить на следующем заседании Совета.