Новая семья Храбреца

Кот по кличке Храбрец нежился на солнце, растянувшись на подоконнике так, будто всю жизнь прожил именно ради этого момента. Подоконник был старый, облупленный, но тёплый. Сквозь оконное стекло проходили косые лучи, и Храбрец урчал от удовольствия, медленно шевеля хвостом.

Двор был знаком до последнего сучка. Те же пеньки у колодца, крашеные ступеньки крыльца, старая лавка, на которой когда-то хозяин чинил велосипед. Тишина, уединение, сосновый лес за забором — всё было на своих местах.

И вдруг — "бр;р;р;р"!

Автомобиль — редкий гость в этих краях — поднял пыль на подъездной дорожке и остановился у ворот. Храбрец недовольно приоткрыл один глаз. Обычно это значило: приехал хозяин. Можно будет выпросить сосиску и, может, даже не одну. Но в этот раз что-то пошло не так.

Сначала всё шло по привычному сценарию: из машины выбрался хозяин, с тем же рюкзаком, в любимой куртке, с термосом в руке. Храбрец уже собирался лениво потянуться и с достоинством спрыгнуть, когда... дверца автомобиля хлопнула ещё раз.

Из машины вышла она — девушка, незнакомая, нарядная, с прищуром человека, которому не хватает кондиционера. За ней - девочка лет восьми, с растрёпанными косичками и ярким рюкзаком в виде енота.

Храбрец приподнялся, сузил глаза и прижал уши.
— Ну нет... — подумал он. — Этого ещё не хватало.

Они ему сразу не понравились. Почему — он бы, пожалуй, не смог объяснить. Может, дело было в том, как девочка шмыгнула на крыльцо, словно домой. Или в том, как девушка подбоченилась, оглядывая двор, как хозяйка. Или, может, потому что от них пахло городом, духами и чем-то чужим.

Это было его место. Его дом.
И они пришли без приглашения.

Хозяин первым поднялся по скрипучим ступенькам и распахнул дверь, впуская внутрь тёплый запах леса, старого дерева и печки, которую он топил в холодные вечера. Следом — девушка с дочкой. Девочка весело заглядывала в окна, а её рюкзак;енот покачивался, будто сам оглядывался по сторонам.

— Вот он, наш сторож, — с улыбкой сказал хозяин и наклонился, хлопнув ладонью по колену. — Храбрец! Ну;ка, иди сюда, покажись!

Храбрец появился важно, как подобает коту, чьи владения захватили без согласия. Он грациозно спрыгнул с подоконника и направился к хозяину, будто намеревался одарить его своим вниманием исключительно из великодушия.

Потёрся о его ногу, позволил себя погладить и даже замурлыкал. Когда девочка протянула руку, Храбрец не стал шипеть — он же воспитанный кот — просто замер и терпел, как терпят старые кресла тяжёлых гостей. Её прикосновения были неловкими, но тёплыми. Терпимо.

Зато когда девушка — в яркой блузке, с маникюром и запахом чего-то слишком сладкого — потянулась к нему, он издал громкое, возмущённое "Ш-Ш-Ш!", отпрянул и, подняв хвост трубой, гордо проследовал вглубь дома.

— Ого! — удивилась девушка. — А он у вас с характером...
— Угу, — только и отозвался хозяин, присаживаясь на табурет и ставя термос на стол. — Он не сразу принимает чужих.

А Храбрец уже юркнул за приоткрытую дверь и устроился там, где его не видно, но всё слышно. Глаза блестели в темноте, уши были насторожены. Он внимательно подглядывал, что эти двое — большие и шумные — будут делать в его доме.

На следующее утро всё окончательно пошло не так.

Подоконник — святыня, алтарь солнечного тепла и стратегическая точка обзора двора — оказался занятым. Девочка устроилась там с планшетом, положив рядом плюшевого енота. Её ноги болтались в воздухе, а носки с зайцами нервировали Храбреца больше, чем тарахтящий пылесос.

Он сел на полу и мрачно смотрел снизу вверх.
Она жевала конфету.
На его подоконнике.
Ещё и крошила.
На его подоконнике.

Храбрец демонстративно фыркнул, прошёл мимо, задрав хвост, но с каждым шагом всё больше убеждал себя: эта парочка пришла не на день. И не на два. Они... остаются.

Когда девушка развесила в прихожей лёгкий халат — прямо на крючок, где обычно висел его старый коврик с запахом хозяина, — у Храбреца дёрнулся ус.
Когда её шампуни заняли полку в ванной, вытеснив хозяйское мыло — кот сел у двери и долго чесал ухо, будто пытался заглушить непрошеные ароматы.
А вечером они заняли диван. Его диван.

Храбрец долго наблюдал за ними сверху с антресоли, пока наконец не случилось непоправимое:
В порыве радости девочка сунула в его миску фантик от съеденной конфеты.

Сначала кот просто смотрел на миску. Потом на девочку. Потом снова на миску. И всё понял.
Это война!!!

 Храбрец не стал размениваться на мелочи.

Всю следующую часть дня он провёл в засаде у сарая, и к ночи , с гордо расправленными усами , в зубах у него была живая, трепещущая мышь. Она пищала, вертелась и паниковала, но Храбрец был немногословен и тверд в намерениях.

Подкрался к дому, тихо, как тень. Наученный годами охоты, он вошёл сквозь открытую форточку, прошмыгнул по полу и замер у постели девушки.

Та спала, свернувшись клубком. Полумрак. Тишина. Только с улицы доносился стрёкот сверчков.

Храбрец вскочил на кровать, аккуратно разжал зубы и отпустил мышонка. Тот сначала не поверил. Он лежал в комке простыни, глаза как бусины — полные ужаса и непонимания. Ему уже дважды чудилось прощание с жизнью, и вдруг — свобода?

Он двинулся. Потом быстрее. Ещё быстрее. Рывком — и уже в подушках.

В это время девушка повела рукой, нащупала мягкое шевеление… и открыла глаза.

КРИК был таким, что проснулись три соседних дома — несмотря на то, что между ними и домом Храбреца были приличные огороды, заборы и добрые десятки метров.

Мышонок метался в панике по кровати. Девушка вскочила, взмахнула руками, запуталась в простыне и с воплем отлетела в угол комнаты. Девочка — та, что с планшетом — из другого угла вторила матери тоненьким голоском, словно  сирена.

В этот момент дверь распахнулась, и вбежал хозяин — в майке и с одним тапком.

— Что тут за... ох ты ж! — отшатнулся он от летящей в него подушки.

И тут же, словно по команде, в комнату влетел Храбрец. В один прыжок он поймал мышь, прижал её лапой к полу и, ни капли не торопясь, поднял голову.

Смотрел он на всех с видом: «А я говорил… не трогайте мою миску».

Он аккуратно взял мыша в зубы, кивнул хозяину и вышел прочь.
На улицу.
Во двор.
В сарай — спать.
От греха подальше.

Утром Храбрец не ожидал ничего хорошего. Но случилось странное.Девушка поставила перед ним три миски: в одной была ароматная курица, в другой — подогретая гречка с мясом, в третьей — густая деревенская сметана.

— Это тебе, рыцарь, — сказала она с улыбкой. — За спасение моей жизни.

Храбрец растерялся. Осторожно попробовал... и замер. Ничего вкуснее он не ел. С каждой ложкой — вернее, облизыванием — его подозрения таяли. А когда девочка подошла и почесала его за ухом, Храбрец не выдержал — и замурлыкал.

День за днём он всё меньше сторонился новой семьи. Он начал дремать у их ног, сопровождать в сад и даже позволил девочке аккуратно заплетать ленточку в его ошейник.

Однажды, сидя на подоконнике в лучах солнца, Храбрец посмотрел на девочку, прижавшуюся к нему плечом, и понял: жизнь изменилась. Но изменилась к лучшему. Он обрёл не только покой и ласку, но и новую семью.