Вырваться из ада... гл. 11 Бежим, брат?..

   
Слухи блуждают по унылому лагерю, что из Сталинграда погнали тысячи людей. Выходит у Вали с Шуриком и родителями беда, - жгло мою душу.

Мы копошились за колючей проволокой. Зыркали на нас день и ночь автоматчики, для острастки пускали очереди поверх голов. Уже на подходе осень, холодрыга по ночам, спали-дрогли на голой земле, сгрудившись, согревали друг друга.

Как-то, шмыгая близ колючки, увидели мы тела. Их как раз вывозили на телеге в овраг. Видно, что изуродованные, а потом убитые. Кто без ноги или руки, у иных на спине и груди вырезанные звезды.
Глядя на то, доходяги трогались умом и их дорожка лежала к тем трупам.

Моя рука зарубцевалась, сам вроде оклемался, погода уже захмарила, часто сыплет мелкий дождь, вдали надвигается зима, тогда нам тут всем хана - пропадешь. Бежать, во чтобы то ни стало…

Присматривался для того с надежными и не хилыми. Как-то столкнулся с молодым хлопцем.
- Михаил Большев я, - сказал он, припадая на ногу. – Рука вот подживает, но прихрамываю. Это отметки под Сталинградом - вдарило осколками из миномета. Нас, стрелков 264 полка, окружили и в плен. Тяжелораненых пристрелили, а меня подобрали свои, спасли. А шкандыбать надо, а то кормежки не достанется.

- Что раньше было, меня спрашиваешь?

Эге, еще в 39 году я на зимней войне с белофиннами дрался. Потом под Москвой угораздило - тяжелое ранение в правую лапу. А в сентябре две раны здеся.
Сам-то я из новгородских краев, деревенька моя Гумница,- скупо улыбнулся он.

И, присев на утоптанную, заплеванную землю, продолжил.

- Мне еще повезло, что не кинули рядом в лагерь Госпитомника, (Карповский сельсовет Городищенского района – автор). Там ужасть.

-А что же?

- Лагерь с колючкой в высоту метра три, внутри десятка три землянок. В них битком тыщи две человек. Кто слабый вкалывать на земляных работах или дернется удирать – то враз стреляют.

Для жратвы бросают дохлых лошадей, как собакам, а голодным невтерпеж - так кидаются на сырую конину, падаль глотают. Автоматчики для потехи по их куче пуляют…

Повальный понос там и вонища.
Слыхал, что за сутки дюже гибнут, по 30-40 человек.
Да лагерь-то все время набитый, туда сутками завозят нашего брата... Полным-полно ... Эх, Россия моя, мать родная...

Читатель мой, а сейчас по тому лагерю предоставим слово строгим документам.

"...В силу такого кошмарного содержания на момент освобождения частями РККА 14 января 1943 г. в этой местности осталось в живых, но безнадежных к жизни 500 человек, которые не могли выходить из землянок без посторонней помощи.
Из этих же землянок извлечено умерших 230 человек, при погребении которых обнаружено, что у многих разбиты черепа, вспороты животы...

Таким образом, в лагере Гослесопитомника с 1 сентября 1942 г. по 14 января 1943 г. погибло русских военнопленных красноармейцев не менее 3000 человек, оставшиеся живыми, но жизненно неустойчивые 500 человек, которые санчастью РККА из лагеря вывезены и направлены в госпиталь, 230 истерзанных трупов погребены командой погранохраны и жителями Гослесопитомника в двух братских могилах на высоте 100 м южнее лагеря.

Вышеизложенное скрепляем личными росписями.
Подлинник за соответствующими подписями.
Верно: секретарь политотдела войск НКВД по охране тыла Донского
фронта ст. сержант Цветков".

Николай, скрючившись среди пленных  от  пронизывающего до костей холодного  ветра,  и слушая их о зверствах фашистов, сцеплял зубы. Никакой пощады им.
Он понял, что Михаил негожий с  ним бежать. Хилый и выживет ли он вообще.
Недавно больной-смертник сказал ему:
 - Сколько раз увидишь немца, столько раз и убей… А не убьешь, он тебя убьет и семью твою порешит. Эх, на волю бы...

...Вьюжной зимой 43 года наши части освободили этот лагерь на х. Вертячий, но немцы при отступлении перестали давать еду узникам.

Из оставшихся в нем 89 человек умерло от голода, замучено и расстреляно 87 заключенных. У многих трупов были распороты животы, отрезаны уши и носы.
Вот и думается мне, а может из двух оставшихся в живых был Михаил Большев?

О злодеяниях и казнях жителей Сталинграда, зверствах захватчиков в этом лагере было оглашено в 1945-46 гг. на международным Нюрнбергском судебном процессе над руководителями фашистской Германии. По приговору трибунала одни были повешены, другие заточены в тюрьму от 10 лет до пожизненного содержания.

Представьте, только на землях одного Городищенского района находилось три лагеря для советских военнопленных. В них погибло более 33 тысяч человек. Известны нам 28 326 фамилии. Поиск мест захоронений и останков погибших ныне ведут многие отряды, в т. ч. отряд им. Бекедова прокуратуры Волгоградской области постоянно устанавливает имена погибших героев.

Скажу читатель, что Большев Михаил выжил всем чертям назло!
В разысканных мною архивных документах он был освобожден из этого гиблого места на.х.Вертячий в феврале 43 года.
Затем направлен в Сталинград для спецпроверки, не дезертир ли, предатель, не служил ли у врага. Вердикт органов был таков: «Компрометирующих данных во время пребывания в плену не установлено».

Он продолжил службу в Сталинграде в военизированной пожарной охране. Вдоволь нагляделся на военнопленных немцев, корячащихся на разборе руин разбомбленного ими же города. Мудрая история все поставила на свои места.

И потянуло Михаила в отчий грай. Он вернулся в свой Волотовский район, трудился конюхом в колхозе им. Сталина. А за участие в двух войнах, да ранения-мытарства, был награжден медалью «За боевые заслуги». Шел тогда 1957 год. Дальнейший его путь мне неизвестен.

… А тут, братцы, меня, Николая, в лагере судьба свела с хитромудрым Сергеем Лукошкиным, родом из Ольховского района Сталинградской области. Почуял я нутром в нем сотоварища на побег, приглядывался.

Возле нас тогда обитал пораненный Афанасий Сухинин, тот связистом находился под Сталинградом. Его ранило в верхнюю челюсть и он с трудом открывал рот.

Тогда он ухитрился, выцеживал из мутной похлебки размякшее горелое зерно, клал его в завиток булавки, проталкивал в рот и перетирал языком.
Жажда жизни сельского паренька была неимоверной. Шептал в забытие, что точно станет художником. Скоро его с другими увезли в лагерь в г. Калач…

Читатель, разыскивая судьбы своих персонажей, поразился я жизнестойкости этого молодого узника.

Вот что выяснил о нем. Он оказался моим современником в советское время.
До этого прошел кошмары лагерей, бежал и в составе танкового корпуса вошел в Берлин. Награжден медалями. Сбылась его мечта. Он закончил студию военных художников имени М. Б. Грекова, стал известным художником.
Талантливой кисти его принадлежат многие картины о перенесенной войне, а так же красочные пейзажи.

Бывший узник лагеря на х. Вертячий Афанасий Евстафиевич Сухинин ушел от нас недавно, в 2011 году.

Его юная пора связана с местами, где развернутся и будут происходить дальнейшие драматические события с героями нашей повести Николаем и женой Валентиной. Давайте его послушаем.

Сухинин вспоминал.
«Позже нас переместили в город Калач. Тут, за колючей оградой, был лагерь для раненных пленных, они лежали на голой земле и кто не умер от ран, тех косил тиф.

Поэтому немцы сюда не показывались. Умерших наши санитары складывали в штабель (Stapel). Кормили раз в день той же жижей со щепоткой горелых зерён на дне.

Между лежачими ходили тёмнолицые типы и предлагали за эту похлёбку кусочки копчёного мяса.
Я уж собрался променять свою похлёбку, но сосед мимикой остановил меня. А когда типы ушли, он прошептал, что это мясо они вырезают из трупов.

Скоро грузовиками нас отвезли на станцию Нижнечирская, погрузили в товарные вагоны по 40 раненных, не дав ни пищи, ни воды.

Люди умирали от тифа. С остывших трупов расползались вши. Чтобы не заразиться самим, стали трупы выбрасывать в окно.
Вагоны открыли только через пять дней, дали похлёбку. Немцы, увидев, что нас осталось мало, стали кричать, срывать повязки, решили видно, что другие сбежали. Окна заколотили.

Ещё через двое суток привезли в город Смела на Украине.
Оказалось, что из 40 человек в вагоне выжило только шесть. В этот лагерь свозили раненных на рассчитанную гибель.

Зимой помещения никак не отапливались, согревались только теплом наших тел. Спали на голых досках, ничем не укрытые: всякую одежду, обувь отбирали, оставляли только нижнее бельё.
Спали «клубочком» (sich kn;ueln), просунув руки в ворот рубахи ладонями под мышки (unter den Armen), прижав коленки к подбородку – так лучше сохраняется тепло.

Кормили так, что этого не хватало даже для поддержания жизни. Я старался даже не двигаться без надобности, не разговаривать. Мне было 19 лет. Люди медленно «доходили» и умирали от истощения. Я несколько раз «доходил», видел приближение своего конца, но находил выход к спасению».

Итак, шли, торопились дни для невольников в лагере смерти на хуторе Вертячий.

Николай колебался, не ошибается ли он в выборе того Сергея Лукошкина для будущего рывка из-за колючей проволоки.

Тот в возрасте, не так быстр и ловок, но зато продуман и лукав. Промашка могла стоить смерти каждому.

Ночью он ворочался от тех думок. Лукашин по годам ему как старший брат, вот что признавался о себе…
 
Продолжение следует…   ПОБЕГ!..  http://proza.ru/2025/08/18/709