Однажды в москве, часть ii - глава 26

 Военно-политические события 90 -х прошлого столетия удивительно откликаются в настоящем...
                автор

ГЛАВА XXVI

…Когда вернулся в кафе, сразу уловил напряжение, царившее в воздухе. В зале работали рабочие. Тут же были Галя и Валя, бегающие по заведению и выполняющие указания Толика, как я заметил, абсолютно бестолковые. Я прямо обратился к Павлу, который старательно отводил от меня взгляд.
- Что случилось? Скажи, как есть.
- Твой отец… - замялся и забегал взглядом Павел.
- Что? Тоже умер? - спросил я со злостью.
- У него инсульт. Наиля сообщила…

Сусанны не было в заведении. Когда рабочие начали “погром”, Толик ее отпустил. Я зашел в ее комнату и громко хлопнул дверью. Бросился ничком на диван. Плакать не мог. Никакой боли и горечи тоже ощутимо не чувствовал. Просто ком в горле, окаменение в душе и, наверное, в облике.
Я всегда беспокоился больше о матери, чем об отце. Я же говорил, после смерти Искандера она немного тронулась. Наиля регулярно справлялась о ее здоровье, и я знал, что ведомство Мусаева ненавязчиво заботилось о родителях - это было обговоренное условие. Я регулярно общался с матерью по соседскому телефону, домой, естественно, не звонил по понятной причине. Но с отцом у меня отношения испортились. Он избегал общения.
Никогда не думал, что так быстро его потеряю. Отец в моем сознании ассоциировался с неприступной крепостью - всегда такой сильный, уверенный в себе, верный своим идеалам. Будучи искренним, идейным гражданином своей родины и большим патриотом, он тяжело переживал оккупацию земель. После погиб Искандер, которого он сам вытолкнул на войну. Конечно, не прямым текстом, но после полученного воспитания Искандер просто не мог остаться в стороне, не смог бы смотреть отцу в глаза, сидя дома. Он погиб. Жена помешалась на этой почве. Второй сын, тоже посланный на войну, сначала был обвинен в убийстве по непонятным мотивам, после выкуплен и подался в бега. А после и вовсе женился на представительнице вражеского племени. То, что эта представительница выросла на его глазах, чуть ли не в его доме, то, что она являлась дочкой его близкого соседа и почти друга уже не имело для него значения. Все поглотила эта привитая землянам не то Богом, не то Дьяволом этническая принадлежность. Отец замкнулся в себе. Не то, что он открыто меня осуждал. Я просто постепенно стал для него чужим. Он уклонялся от общения со мной, злился и грубил, когда соседи про меня спрашивали.
Его психика как-то переварила весь этот кошмар, но мозг долго не выдержал. Отец съел себя изнутри.
Подавленный горем от потери Джулии, я в последнее время забыл родителей. Теперь и это угнетало меня. Мама! Бедная моя несчастная мама! Что с тобой-то стало?..

Зашел Толик. То, что это был он, я определил по шмыганью носом, который несколько раз у Младшего был сломан, и он сопливо дышал из-за поврежденной перегородки. Он всячески отказывался сделать операцию, все отшучивался, что, мол, все равно опять сломают, что зря мучиться?
После послышалось бульканье выливаемой жидкости.
- Вставай выпей, легче станет…
Мне действительно стало легче после третьего стакана. На открытую тушенку я даже не взглянул. Пожевал лишь ломтик хлеба.
- Марина приходила. Мы не стали тебя будить.
- …
- Благодарить хотела. Цыган отпустили.
Мысли постепенно начали упорядочиваться:
- Где она?
- Вечером заедет с братьями. Днем у них какая-та сходка.
- Мне надо связаться с Наилей.
- Легко. Есть номер связи. Она звонила Настьке… Ты закусывай.
- Не хочу.
- Пить еще будешь?
Он поставил на стол вторую бутылку, вопросительно глянув.
- Нет. Позови Павла…

Романовы после начала изложенных событий на съемной квартире не светились. Толик теперь ночевал в кафе, Павел у своей девушки. К ней и поехали.
Настя или Анастасия - так звали подружку Павла, - проживала одна в двухкомнатной квартире у метро Бауманская. Павлик сначала постучался, после открыл дверь ключом. Настя в это время работала.
До назначенного времени для связи с Саламовой оставалась несколько минут. Достаточно, чтобы инструктировать Павла.
- Наиле грозит опасность.
- Что?..
Заваривающий на кухне чай Романов обернулся и в недоумении уставился.
- …Она ж в Баку! Кто ее достанет?
- Ты не понял. Это наши… Короче, мне срочно надо в Баку и не только из-за отца. Надо спасать Наилю.
- Рома, говори яснее!.. - Павел со злостью стукнул чайник о плиту. - Вы с ней постоянно шушукаетесь, что-то... видимо, предпринимаете. Но теперь выкладывай!..
Я застыл в растерянности. Но, как говориться, слово - птица, выпустишь - не вернешь.
- Скажу лишь то, что можно сказать. Слышал про аресты в Баку?
- В новостях передавали.
- Так вот, все они были в контакте с Корейцем. Наилю подозревает в сливе информации.
- Но зачем это ей? - Павлик растерянно присел на стул.
- Не знаю, бред какой-то... - я отвел взгляд. - Но ты же понимаешь - дыма без огня не бывает.
Павел немного задумался, видимо, анализировал. Повторяю, он всегда был смышленым.
- Ведь ты в курсе! - наконец высказался, посмотрев в упор.
Я выдержал. Пожал плечами:
- Откуда? Ее подозревают потому, что она часто ездила в Баку.
- Так это по делу! И мы ездили...
- И жених ее долбаный тоже из Баку и, кстати, периодически приезжал к ней.
- Я не понял, Рома, и ты…
- Что я думаю, Пава, это неважно, после разберемся. Теперь же надо спасти девчонку. Она одна из нас и баста, что бы ни случилось.
Он облегченно вздохнул:
- А я-то подумал… Короче, мы с тобой. К черту Тощего! Вместе полетим.
- Нельзя, у вас яркая славянская внешность. При контексте происходящего, мозолить глаза в Баку арийской внешностью нежелательно. Кроме того, это будет похоже на бегство и спровоцирует Организацию на радикальные меры. А ты знаешь, что это значит… Я поеду один. Есть повод - отец при смерти.   
- Но ты в розыске?
- Если что, попытайтесь выкупить. Запомните, в Баку по-иному нельзя, пространство мало и все друг с другом повязаны. И еще, что бы со мной и Наилей не случилось, не встревайте. Значит, такова судьба. Тогда вас не тронут.
- Я... не знаю… - Павел в нерешительности ответил. - Говоришь так, как будто прощаешься.
- Послушай, нет выхода, я все обдумал. И чтоб Толик до моего отъезда или желательно до прояснения ситуации ничего не знал. Сам понимаешь, он невменяемый, сгоряча нарубит дров.
- Понял.
- Набери номер...

С Наилей разговор был краткий. Она, чуть замявшись, попросила извинение за то, что скрыла смерть Джулии. Выразила соболезнование.
- Понятно… Как папа?
- В коме. Инсульт обоих полушарий.
- Что это значит?
- Все плохо. Врачи говорят очередной кризис обычно наступает на 11-й день. Если даже выживет, то полное восстановление мозга невозможно. Он будет функционировать, если повезет, где-то на 30 процентов меньше. Мы его разместили в отдельную палату в Семашко, в нейрохирургию. Организовали дежурство. Ну, все мы…
- Понятно. Когда это случилось?
- Два дня назад. Апоплексический удар. Что плохо, когда упал, ударился еще головой.
- Как мама?
- Она при нем.
- Соображает, что происходит?
- Временами. Тогда беззвучно плачет. А так, сидит над его изголовьем, все молчит.
- Береги ее, Наиля… - представив родителей в такой картине, я растрогался. - На днях прибуду.
- Прилетишь.
- Нет.
- Понятно. Где тебя встретить?
- Эта связь безопасная? - я перешел на азербайджанский.
- Не уверена.
- Попробую использовать тропу цыган.
- Через Кусары не лезь, всюду посты. Это мы постарались. А кто-то из местных указал на тайные тропы. Теперь они заминированы. Попробуй через альтернативный маршрут. Там тоже границу перепахали, но относительно безопаснее.
- Встретите меня по второму маршруту в райцентре, рядом со зданием исполнительной власти. Через дня три или четыре. Может пять... И еще, будь осторожна.
- Как это понять? - через короткую паузу она спросила.
- Тебя подозревают в утечке.
- ...
- Я попросился разобраться. Но не уверен, что восприняли.
- Понятно.
- Я Павлу кое-что объяснил.
- Это ты зря… - она заметно занервничала.
- Я сказал столько, сколько было необходимо.
- Он рядом?
- Да.
- Встретимся, как договорились. Передай трубку.
- Не говори лишнего… - это я Павлу…

Когда возвратились в кафе, Марина с братьями и с Толиком обедали. Я поздоровался со вскочившими на встречу цыганами и обнялся с Мариной. Мы с Павлом тоже присели. На столе были макароны, большое блюдо с котлетами и соленья. Валя прибежал с приборами. Галя, обрадованная отсутствием Сусанны, хозяйничала в кухне, о чем нас известил звон посуды. Сусанна готовила тихо и без суеты.
- Мы перед тобой в долгу! - с благодарностью проговорила прослезившаяся Марина.
- Это Организация.
Марина фыркнула:
 - Мы сами знаем!.. Трофим был на рынке. Мы ему передали волю сходки. Хотим работать с тобой. Как с Мансором.
- А что он?
- Ничего. Как будто и не слышал. Посидел немного, расспрашивал Николаса и Шандора, как их задержали, как обращались, откуда могла произойти утечка? Ну, мы ответили - цыгане тут ни при чем. Ищите суку у себя. После он ушел, сказав, что передаст нам волю Корейца. Но мы-то знаем, Кореец не при деле. И мы не рабы, у нас своя воля. Богдан, Рада, другие старейшины тоже так думают…
Богдан был бароном в их таборе.
- Марина, кавказский трафик спалился. Ты ж в курсе?
- У нас новая тропа. Будем работать с казахами, они надежные. Граница через лесостепь прозрачная. Наши уже там...
Я удивился. Как они быстро переключились. Главное, действовала система.
- С кем конкретно работаете?
Наш казахский клиент входит в их руководство. Большой начальник. Я после скажу...
- ...
- Мы эту границу вдоль и поперек знаем. Мы предложили, а ваши зацепились. Короче, вдоль границы будут созданы закрытые охотничьи угодья, якобы для самых крутых. Плантации, перерабатывающие пункты - все создадут.
- Понятно.
- Хотим иметь дело с тобой. Это наше условие. Ты - наша семья!
- Спасибо, Марина...
“Возможно, это спасение.”
- Ты должен обсудить это с Трофимом.
- Не сейчас. Мне надо в Баку. 
- Мы в курсе, - вздохнула Марина. - Господи, как ты все выдерживаешь? Права была Рада - закрыли тебя.
- Как дочь Мансура?
- Нормально. Ромалэ за ней как за королевой смотрят.
“Цыганская королева…”
- Че, видеть хочешь?
- Позже, когда возвращусь… Марина, мне еще раз надо пройти по старому трафику.
- Сам же сказал, он паленый, - удивилась цыганка. - И мне передали - айзеры усилили границу...
Я посмотрел на Николая. Однажды я его напоил, угостил хорошенькими “белыми” девушками, это было его слабое место. Цыган не остается в долгу. Он вынул порошок, травку, мы обнюхались, обкурились и дружно окосели.
“- Никогда такого не пробовал!” - я повосторгался. - “Откуда?”
Находящегося под кайфом Николая это жутко развеселило:
“- Из твоей долбанной родины. У тебя под носом!..
-Врешь!
- Cпроси у Альмансора... Нет, не спрашивай. Он меня в папироску завернет и закурит…”
Я не стал тогда сразу развивать эту тему и, “угорая от смеха”, свалился рядом с также дико хохотавшим цыганом.
Нужную мне информацию, в том объеме, в котором передал тогда Мусаеву, я у Николая выведал на следующий день…

- Николай, расскажи-ка еще раз, детально, как и откуда вы переходили границу?
Марина с Шандором в недоумении переглянулись. Николай-Кучерявый нехотя ответил.
- У нас в Махачкале и в Дербенте свои менты, из местных. Они за бабло тебя куда угодно сопроводят. С ними имел дело Мансор. А Кореец весь трафик крышевал. Он среди дагов-ментов в большом почете.
- Не отвлекайся.
- Сопровождали они нас до Мегерекента*. Это перевалочный пункт. Там тоже наши люди из местных. Они нас проводили через Самур, река у них такая, и сопровождали в горы. Крутые, однако, горы…
Дальше Мансор или с Митяем, или с кем-то из нас переходил границу. В условленном месте, уже на азерской стороне, нас ожидали военные.
Сначала мы на своих двух, после ехали на грузовике. В Кусарах пересаживались на военный уазик. Там всегда нас встречал усатый и здоровенный подполковник. Мансор его Витей называл. Но он не русский, весь черненький, чернее меня... - тут он улыбнулся на свой примитивный юмор. - Но на русском чисто говорил. Общались они меж собой на азерском, видимо, чтобы мы не понимали.
- Понятно... - я вспомнил имя в списке Мансура: полковник-лейтенант Видади Багиров. - Давай про другую тропу.
Цыган почесал затылок:
- Как-то раз нас отвезли в Рю-тюль…
- Рутул.
- Да, точно. Не то город, не то поселок - мрачный такой. По дороге к нам присоединились двое бородатых. Ну, из этих новых мусульман. Всю дорогу через слово повторяли Аллах, Аллах, “Аллах акбар”. Все уши прожужжали, а мне даже руку не подали, якобы не заметили, козлы... Менты возвратились, а хозяин дома, где мы остались на ночлег, под утро отвез нас на своем автобусе. Долго ездили по плохим дорогам. Ни один мент не останавливал, все здоровались с водителем. У подножия какой-то горы он нас высадил.
Очень красивые места - горы, зелень, родники. Мансор говорил, заповедник. Там деревянная изба была и маленький двор с забором из колючек. Самовар поставили, чай пили, перекусили. Рутулец с автобусом остался, а мы продолжили пешком. Долго шли. Так и перешли границу. На азерской стороне нас опять встретил Витя на своем уазике. Видать, большой начальник, везде успевал. Куда мы не ездили, тоже нас нигде не останавливали, даже на постах...
- Так, стоп. Отсюда давай поподробнее. Вот вы перешли границу, дальше.
- Ну, везде горы. На стыке границ нас встретили двое местных, кажется, даги были. Ваши, азерские. Наши бородатые с ними свободно общались, тепло встретились, обнялись. Под утро все вместе молились. Помню, Мансор торопился и все чертыхался, но не смог до окончания молитвы их сдвинуть. Они как будто его не замечали, а хозяин дома все смеялся и его успокаивал.
- Хозяин… Кто таков, и где вы ночевали? Место обрисуй.
- Ну, какое-то странное место. Кажется, на самой вершине. Штук двадцать домов с большими дворами среди густого леса. В доме, где мы оставались, даже туалета не было, а я думаю, нам не показали. Мы все под кусты ходили. Хозяин был старый, весь высохший, но очень подвижный даг. По снегу босиком ходил. Помню, постоянно кричал на жену - она у него молодая была - чтобы та не выходила к мужикам. А ей наверно скучно было, все подглядывала с малышами из-за занавеси... - цыган, вспомнив эту сцену, улыбнулся.
- Это ты наверно ей глазки строил, негодник, - не сдержалась Марина, пригрозив пальцем.
- …Место, куда мы спустились с гор, назывался Паркетзаводом.
- Там что, завод был? В горах? - это Павел.
- Да какой завод... - цыган махнул рукой. - Там и людей-то не было. Только немногочисленные домики. Всюду тишина и покой. Я даже жужжание мух слышал, летом это было.
Через еще некоторое продвижение мы увидели Витину машину. Это было у какой-то деревни. Забыл название, правда… Нас сопровождали ваши даги, ну те, которые встретили нас на границе. Имели при себе длинные карабины*. Увидев издали машину, далее не последовали. Сухо попрощались и вернулись обратно в горы.
- А русские даги? Которые к вам в Рутуле присоединились?
- Я не знаю. Кажется, тоже в лес ушли.
- Понятно…

- …Чтобы вас не утомлять, объясню, - обратился к аудитории Длинный. - Трафик, разработанный организацией Корейца, как для цыган-наркодиллеров, так и для “русских исламистов”, проходил через село Катех, после в райцентр в Балаканах, далее в Баку. Военно-специальное удостоверение, и, видимо, неограниченные полномочия Видади Багирова гарантировали, по существу, русской агентуре их дальнейшее беспрепятственное продвижение по стране. Другой трафик, как вы поняли, проходил через Кусары…
- Проясните-ка еще раз, голубчик, про этот “русский ислам”. Каковы были цели в Азербайджане?  - оживился Прилизанный.
- На Кавказе, - уточнил тот. - Поймите же, Азербайджан при всей своей энерго-экономической и иной важности для глобальных сил, воспринимается как часть Кавказского гео-пространства. Нельзя экстрадировать, допустим, религию в Азербайджан и быть уверенным, что она останется сугубо в его пределах. Рядом Дагестан, Чечня, Кабарда, даже Грузия с ее немалым мусульманским анклавом.
Теперь и коту ясно, что ваххабизм - можно сказать, незаконнорожденный “пятый мазхаб” в исламе - был внедрен в постсоветское пространство из Запада, конечно, не напрямую, а из таких стран-сателлитов, как Саудовская Аравия, Кувейт и т.д. Враждебный ко всем традиционным мазхабам Исламского Востока и агрессивный по своей сути ваххабизм, чаще скрываясь под флагом салафизма, не только должен был дестабилизировать внутриполитическую обстановку на Кавказе, но и превратиться в живой щит против великодержавной стратегии России, а также против   шиитского Ирана, также являющимся политическим и идеологическим противником Запада и его подручных на Ближнем Востоке. 
Русские, поняв, что мировые силы пытаются все постсоветское пространство превратить в межконфессиональное, межэтническое противостояние, неважно почему - это уведет в дремучие дебри - избрали свою тактику противодействия. Осознав, что воевать в целом с исламом, которого порабощенные мусульманские этносы традиционно выбирали идеологическим оружием против колониализма, глупо и заранее обречено на провал, империя сделала ставку на его традиционные ветви, веками практиковавшиеся в постсоветском пространстве и отличающиеся от ваххабизма терпимостью к другим конфессиям.
Понятно, что шейхи и прочие духовные руководители старых мазхабов, ревниво относящиеся к наступающему “новому исламу”, активно начали сотрудничать с властями, подконтрольными Кремлю. Они в своих проповедях Россию с ее тогда не то 15, не то 20 миллионным мусульманским населением начали противопоставлять США и в целом Западу, в котором по их трактовке правил балом Сатана. Учитывая некоторые нюансы, такие как пропаганда гомосексуализма и иных неприемлемых для мусульманского обывателя западных “культур”, топорные методы “демократизации” и чуть ли не насильственное навязывание своего образа жизни по всему миру, нетрудно было добиться поворота в сознаниях. Помните слова Магомедказиева о том, как некие улемы проповедовали и убеждали их в ошибочности выбранного ими пути.
Со временем Магомедказиев и его близкое окружение сами стали уважаемыми шейхами в своей среде. Их последователи возвращались в родные горы и, управляемые спецслужбами РФ - в нашем случае конкретно организацией Корейца - начали активно бороться с ваххабизмом по всему Северному Кавказу.
В среде “русских исламистов” действовала и целевая агентура ГРУ. Эти параллельно внедрялись в чеченское сопротивление и подтачивали ее изнутри. Помимо антиваххабитских лозунгов, они агитировали людей сложить оружие, пойти на компромисс с федералами, аргументируя это бесперспективностью ведения войны с империей, как следствие принесшей региону разлад и разруху. Тогда же Кремлем была выбрана тактика точечного уничтожения полевых командиров, воевавших с федералами в горах и лесах Кавказа, чтобы они не смогли противодействовать возвращению своих подопечных в мирную жизнь.
- А как все-таки на счет Азербайджана? - Прилизанный уперся. - Ведь вы сами утверждаете, что Азербайджан - геополитически часть Кавказа. Соответственно, “русский ислам” по вашей логике должен был просочиться и в Азербайджан.
- Возможно так и случилось бы, если мы своевременно не пресекли этот процесс. Я же сказал, мы установили тогда все маршруты проникновения “русских” религиозных эмиссаров в страну и передали нашим спецслужбам. Они должны были среди этнического северного меньшинства всколыхнуть суннитские мазхабы, бороться не только с набирающим обороты на севере салафизмом, но и агрессивно фрондировать шиизму, являющимся основным мазхабом в среде титульной нации - азербайджанцев. То есть, косвенно противопоставлять народы Азербайджана друг против друга под религиозными знамениями с мотивацией разделяй-властвуй.
И еще: после смерти Алигейдара Мансурова азербайджанское направление в “русском исламе”, можно сказать, заглохло. Без лишней скромности могу сказать, что мое воздействие в этом вопросе на Магомедказиева имело не последнее место. Русский ислам захлебнулся на границах Азербайджана.
Вытесненные федералами отдельные бандформирования, такие как “Лесные братья” и прочие со своей ваххабитской идеологией в разные года тоже пытались проникнуть с севера в Азербайджан, но были перебиты армией и спецслужбами. 
- Но по логике азербайджанские салафиты должны были поддержать своих единоверцев на Северном Кавказе? - это Прилизанный.
- Выходит, не поддержали, - Длинный улыбнулся. - Вы же осведомлены, что спрашиваете?
- А мне интересно ваше мнение.
- Я думаю, ваши власти заключили с местными салафитскими вождями джентльменское соглашение. То есть, те не будут выступать против светских постулатов в стране, будут лояльны к властям, не будут противопоставлять себя другим конфессиям на территории Азербайджана, а также будут сливать из своей среды откровенных джихадистов-ваххабитов, а власти не будут противодействовать их мирному сосуществованию.
- А не лучше было бы всю эту черноту запретить, и как в России возвратиться к традиционным мазхабам? - нервно спросила Гюлечка.
- Это было бы слишком упрощенно. Во-первых, поздно - выпустили джина из бутылки и, поверьте, загнать его обратно нелегко. Во-вторых, у азербайджанских властей в настоящем прекрасные отношения с саудитами и прочими арабскими монархиями, откуда экстрагируется это течение, зачем их портить. В-третьих, терпимость властей на своих салафитов обусловлена наличием у северных и южных границ страны России и Ирана, у которых свои геополитические заскоки на Закавказье и которые не всегда совпадают с интересами Азербайджана.
Коротко, шиизм в регионе - это идеологическое оружие Ирана, которым наш южный сосед активно, нередко беспардонно, жонглирует. Сплоченная салафитская община Азербайджана, по сути своей недружелюбная к шиизму, отлично балансирует религиозное влияние Ирана на граждан страны. А также, в случае возобновления войны с Арменией в Карабахе, десятки тысяч идеологически подкованных салафитов, почувствовав себя больше азербайджанцами, чем исламистами, будут беспощадно биться с агрессором, и с силами, потворствующими ему.
Хотя в настоящем отношения между Азербайджаном и РФ как никогда дружеские, в обеих странах проживают многочисленные анклавы, интегрированные в местные сообщества, в Азербайджане хорошо помнят, что в Первой Карабахской страна практически противостояла горбачевской и ельцинской России, которая под флагом Армении оккупировала часть нашей территории для своего тогдашнего форпоста. Если все-таки эта политика продолжится, тогда никто не вправе упрекнуть Азербайджан, если тот ответит пропорционально, то есть тоже начнет подпитывать сепаратистские, националистические настроения на Северном Кавказе, спекулируя в том числе и религиозным фактором.
Для русских это очень нежеланный расклад. Так как в этом случае все спящее салафитское и иное сопротивление Северного Кавказа заново всполохнется и, учитывая внешнее воздействие недружественных ей стран Россия получит такой букет сепаратизма, что предыдущий - в начале 90-х, будет прелюдией.
- Господи, проклятая политика, - горестно пробурчала Гюлечка. - Повсюду Армения, Азербайджан, салафиты, шииты, еще Бог знает, кто… И уже абсолютно неважно, что все эти обобщения состоят из конкретных человеческих судеб. У убитого в Сирии салафита такая же печальная участь, как у шиита, разделившего с ним схожую судьбу. А у погибшего азербайджанского солдата такие же убитые горем родители, как у армянского юноши, которого впихнули в эту мясорубку. Мы просто винтики, гвоздики, болтики, только не люди.
- Согласен, - ухмыльнулся Длинный, - весьма поэтическое сравнение. А теперь, уважаемые винтики, гвоздики и болтики, позвольте мне возобновить рассказ. Я все-таки не политолог и высказанное мое сугубо личное мнение.
- Валяйте… - с некоторой досадой согласился Прилизанный. - Такое ощущение, что я слушаю по РЕН ТВ Прокопенко…

- …Ты сможешь выйти на ментов, которые вас встречали в аэропорту Махачкалы? - обратился я к Кучерявому.
Цыган кивнул:
- У меня их домашние номера. Мансор как-то заболел, и мы съездили без него.
- Отлично. А дом в Рутуле сможешь найти?
- Нет. Один раз был, и то ночью. Но менты-то должны знать...
- А тропу в горах, ведущую к дому старого дага?
- Цыган дом забудет, тропу никогда, - он улыбнулся, - с закрытыми глазами найду.
- Хорошие у тебя братья, Марина, - вздохнул с облегчением. - Полетишь со мной? - это я Николаю.
- Не вопрос.
- Не волнуйся, - я успокоил вдруг засуетившуюся Марину, - он до границы.
- Я не об этом. Пусть и другой. Когда они вместе, мне спокойнее.
- Павел, бери три билета на завтрашний рейс. Мне в один конец. Им - туда обратно с разницей... ну, неделя. Мой паспорт в комнате, под телевизором.
- Хочешь, на сегодняшний возьму, там все схвачено.
- Нет, Пава. Сегодня у меня есть чем заняться... Толик, завтра после моего отлета, возврати зеленую “Ниву” и забери мою. Ты знаешь где…

- Зачем такие сложности? - это перебила Гюля. У вас был другой паспорт. Вы спокойно могли бы с ним прилететь в Баку. А тут через горы, нелегальный переход… Прям целый триллер!..
Длинный не сразу ответил. Чуть удивленно, я бы сказал уважительно, поглядел на Гюлю.
- Знаете, я тогда даже не подумал об этим. Просто принял решение. Машинально, анализируя все подсознательно.
Может я боялся попасть под прицел Организации сразу после выхода из трапа самолета? Ведь объекта легче вычислить и взять на разработку в аэропорту... А насколько длинны были руки у Организации в Баку, как однажды высказался Трофим, я не мог знать.
Кроме того, я решил лично освоить этот маршрут, удостовериться в своих выводах, в полученной информации. А главное, самому владеть ситуацией, если это вновь понадобится. Последующие событие показали, что я не ошибся.
- Понятно. В вас проснулся Эркюль Пуаро. Продолжайте… - Прилизанный...

ПРИМЕЧАНИЕ:

*…до Мегерекента  -  искаженное. Правильнее, Магарамкент - населенный пункт в Дагестане, находящийся близ границы с Азербайджаном
*длинные карабины - можно предположить, что это были СКС - 7,62-мм самозарядный карабин конструкции С. Симонова, принятый на вооружении в СА 1949 - ом году