Бэпэтэуя и эльпэи...

    Ему самому было очень смешно, когда один сумасшедший, таких, как он, сумасшедших часто называют энтузиастами, рассказал ему о своём подходе к театру: бэпэтэуя, бурление, переживания, топтание, увлечения, ясновидение.

     Отсмеявшись, он вдруг задумался о том, что есть люди, которые смеются над обоснованностью и основательностью личностного подхода к историографии.

     Он же считает, что, если личностный подход к историографии (эльпэи) и уступает в обоснованности, то лишь археологическому, марксисткому и правовому (юридическому) подходам к историографии, а культурологическому (цивилизационному), монархическому и даже теологическому (богословскому) подходам к историографии личностный подход не уступает в обоснованности. А вдруг где-то и превосходит эти три подхода к историографии?

      Это, конечно, его личная точка зрения. Точка зрения на то, что своей обоснованностью и основательностью личностный подход не уступает, а где-то и превосходит культурологический (цивилизационный), монархический и даже теологический (богословский) подходы к историографии. И вдруг ему пришла в голову мысль о том, что подход выслушанного им сумасшедшего к театру: бурление, переживания, топтание, увлечения, ясновидения может пригодиться в обосновании применимости личностного подхода к историографии.

     Что там у сумасшедшего или у энтузиаста в начале? Бурление. А разве экстремистские действия сообщества ЛГБТ плюс ка, стремление дряхлеющего и слабеющего  так называемого "коллективного" и "цивилизованного" Запада сохранить  своё господство в мире, часто не очень обоснованные заявления, иногда просто болтовня "зелёных" о губительных изменениях климата на Земле не ведут к возникновению бурления или кипения  в мире? Ведут, конечно.

     Бурление, происходящее в мире, не может не переживаться существующими в нём, в мире, единичными и сборными историческими личностями (СИЛами)!

      Сторонники же личностного подхода к историографии, по его мнению, причины происходящего в мире бурления сводят к действию семи вечных, непреходящих законов власти: морального старения любого порядка властвования, необходимости обеспечения себя поддерживающими, точности определения условий, подходящих для начала действий, благодарности поддержавшим в борьбе за власть, совершенствования своего порядка властвования, выявления, исправления своих ошибок  и противодействия противникам в борьбе за власть.

    Он вспомнил об американце, Р Грине, кажется, который утверждает, что законов власти не семь, а сорок семь, но этот американец выдаёт свои советы по соблюдению требований каждого из семи непреходящих законов власти за самостоятельные законы.

     Но лично он, в отличие от данного американца, считает, что личностный поход к историографии должен выявлять и изучать действие только семи непреходящих законов власти!

     Рассмотрены им бурление, переживание. Дальше что у сумасшедшего энтузиаста театра? Топтание. Где? На одном месте.

     Он вспомнил, что не очень  редкими в истории человечества являются топтания каких-то единичных и сборных исторических личностей в области соблюдения, например, таких законов власти, как обязательность обеспечения себя поддерживающими, как необходимость точного определения условий начала действий, даже выявления-исправления своих ошибок.

     Топтались единичные и сборные исторические личности на месте. Никак не могли определить тех, кто будет их поддерживать в борьбе за власть. А, определив себя поддерживающих, долго не могли установить с возможно поддерживающими необходимые тесные связи и отношения.

      Он, конечно, понимает, что стронуться с места, перестать топтаться на нём, единичным и сборным историческим личностям может помочь импульс, порыв к движению.

      Представители марксистского подхода к историографии раз и навсегда определили для себя источник импульса, порыва к движению, выхода из топтания на месте: осознание классового интереса.

     А он обратился снова к соображениям сумасшедшего театрала, над которыми марксисты, например, будут смеяться: импульс, порыв к движению рождают увлечения, к сожалению, - не только любовь, но и увлечение освоением так называемых "запретных" знаний, увлечение властью, увлечение, как это происходит с Западом, своими действиями по сохранению своего господства в мире.

     Что будет там, на стороне завершения каких-то действий единичных и сборных исторических личностей? Это уже предмет ясновидения, которое часто является недостижимым идеалом, к осуществлению которого, однако, нужно стремиться.

     Нужно пытаться увидеть в будущем как положительные, так и отрицательные последствия каких-то действий единичных и сборных исторических личностей. Это и есть, с точки зрения сумасшедшего театрала, то, что является содержанием ясновидения: попытки увидеть будущие последствия действий единичных и сборных исторических личностей.

     А, подумал он, может быть этот театрал не такой уж и сумасшедший?

     Хотя его, то есть не сумасшедшего театрала, а непрофессионального представителя личностного подхода к историографии,   соображения, если и могут кому-то понравиться, то только обучающимся в средней школе обществознанию, и то не всем из них.

     Но он, несмотря на то, что профессионалы не примут итоги его размышлений о связи бурления, переживаний, топтания, увлечений, ясновидения с личностным подходом к историографии, всё-таки сделал это: связал эти разнородные явления друг с другом.

     P.S. Автор данного текста, который является записью итогов размышлений одного персонажа, выслушавшего одного сумасшедшего любителя театра, напоминает читательницам и читателям: бэпэтэуя - это бурление, переживания, топтание, увлечения, ясновидение, а эльпэи - это личностный подход к историографии. Автор согласен со своим персонажем в том, что все остальные подходы к историографии являются более обоснованными и основательными, чем личностный подход к историографии, то есть к получению выводов о прошлом и настоящем. Но попытка персонажа обосновать применимость личностного подхода к историографии с помощью бурления, переживаний, топтания, увлечений, ясновидения, несмотря на непрофессионализм персонажа, является именно историософской. А историософия  - это неотъемлемая составляющая философии, в её профессиональном исполнении. Именно по этой причине автор размещает данный текст в разделе философии.