Мудрости тётушки Манон

1.
- Красивая экспозиция, ты не находишь? - тётушка Манон счастливо улыбается, глядя на клумбу с голубыми незабудками - очаровательный кусочек её личного цветочного рая. Его она сотворила   собственными руками на некогда запущенном участке земли.

- Мышиные ушки и папоротник - идеальное сочетание, - продолжает она. - Одни нуждаются в тени, другой эту тень даёт. Всё как у людей. Кому-то хорошо при свете, а кто-то лишь во тьме находит красоту и умиротворение.

Мир огромен, живописен и удивителен. Мир тётушки Манон, опоясанный  элегантным белоснежным забором, мал, но не менее восхитителен. С весны до поздней осени он кружит голову всякому входящему медово-ванильными ароматами и впечатляет, и радует разнообразием населяющих его чудесных растений. Махровые тюльпаны, лазоревый мускари, японские ирисы. Чайные розы, каланхоэ и бегонии. Примула, вербейник и флоксы. Среди цветов - островки пряных трав: душица, базилик, чабрец, розмарин. В самых неожиданных местах то на хорошенький цукини наткнешься, то на щекастый томат, то на спелый баклажан. У каждого из них своё уютное местечко под солнцем и свой срок жизни. Одни увядают, другие только распускаются, третьи цветут по полгода. 

В уголке этого цветущего великолепия притулился бежевый домишко с островерхой оранжевой крышей, с миниатюрным, словно для гномов,  кружевным балкончиком, с вьющимися по стенам плетистыми розами. С высокими окнами с ларными ставнями в цветастых занавесках, с уютной застеклённой террасой и резным крылечком.

Ещё несколько лет назад на участке росли великолепные лопухи, а в доме благоденствовали пыль, пауки и мыши. Тётушка Манон, кузина моего папеньки, преобразила и то, и другое после того, как схоронила мужа, чрезвычайно увлекшегося пригубливанием высокоградусных напитков, тем самым сведшим себя в гроб раньше положенного времени.

- Нет такого молодца, что поборол винца - сказала Манон, бросая в могилу горсть земли.

Через пару дней, не желая маяться без дела в огромной квартире, да к тому же в гнетуще-тоскливом одиночестве, тётушка упросила папеньку свозить её в деревушку, в которой непонятно с какой целью два года назад её муж Алан за сущие гроши купил заброшенный домик. Сколько Манон его ни допрашивала, он так и не смог объяснить, что побудило его приобрести эту немолодую лачугу.

- Пьянство сродни безумству, - обречённо вздохнула тётушка, рассказывая моему  папеньке эту историю. - Видимо, он руководствовался наставлениями своего любимого психолога: виски.

После похорон супруга добросердечная и заботливая Манон вспомнила про дом и подумала: как он там? Чувствует ли, что осиротел? Поехала навестить, познакомиться, утешить, но влюбилась в восхитительный чуланчик с полочками и ящичками из бука. Мысленно расставила на полках банки с разным вареньем,  бутыли с оливковым и кукурузным маслом, разложила мешочки с крупой, насыпала в ящички душистые яблоки и сладкую морковь, развесила низки с сушёными грибами и уже не смогла всё это бросить. К тому же, в отличие от налаженного быта в городской квартире, здесь было чему посвятить свободные часы и куда  приложить умелые руки. Ну ещё бы!

Дом, несмотря на внешнюю миниатюрность, внутри оказался довольно вместителен. Имел и прихожую, и кухню, и спальню с гостиной. Наверх, в ещё одну комнатку вела удобная широкая лестница. В задней части строения Манон  обнаружила ванную, прачечную и тот самый чулан, при виде  которого её переполнило чувство гармонии с собой и домом.
Обследовав каждый уголок, тётушка стряхнула с себя пыль и паутину и велела папеньке везти её в строительный магазин.

- Может, дашь себе время отдышаться и подумать? - удивился он.

- Что тут думать? - воскликнула Манон. - Я собираюсь переселиться в этот дом, а не на тот свет. Последние шесть лет я жила с больным человеком, который если и ценил меня, то только как уборщицу его квартиры. Не имею желания изображать страдалицу-вдову и имитировать безутешное горе. Меня затопляет ощущение свободы и окрыляет предчувствие счастья. Поехали!

- Не женщина, а огонь, - проворчал папенька, заводя машину. - Смотри, дом не спали. Эта чертова погоня за счастьем может плохо кончиться.

2.
Через неделю тётушка окончательно и бесповортно обосновалась в доме. И с искренним энтузиазмом принялись наводить редкостную красоту и неповторимый уют. С большим удовольствием протирала окна, до блеска чистила кафель на кухне и в ванной,  красила шкафчики и дубовые половицы, клеила обои с ситцевым  рисунком. Застелила диванчики и кровать хлопковыми пледами, пол - светлыми шерстяными ковриками, стол - скатертью с зелёными лугами и мельницами. Свежие полочки украсила милейшей винтажной посудой с забавными кроликами. И чувствовала небывалое  умиротворение, будто, наконец, обрела тот идеальный мир, в котором не чувствуешь необходимости в Рае.

Из распахнутых окон домика выплывали запахи то клея, то лака, то пчелиного воска и краски. К двум пополудни их сменял аппетитный аромат готовящейся еды, Манон всегда готовила так, что пальчики оближешь. Её не удивило, когда однажды, откликнувшись на неодолимый зов благоухающего жаркого с зелёным горошком, в кухню запрыгнула бродячая кошка. Тётушка обрадовалась: есть кому скормить пару  вчерашних рубленых котлет.

- Милочка, ты выглядишь так, будто питаешься не едой, а несбыточными  надеждами, - щебетала сострадательная Манон, наблюдая за тем, как голодное животное, забыв о столовом этикете, пожирает угошение. - Женщинам не к лицу бытовая  неустроенность и отсутствие заботы. Я не о том, что ты слишком худая и слишком грязная. Все мы немного слишком. У всех есть собственные катастрофы. Я о том, что  имею возможность изменить твою жизнь к лучшему. Для этого у меня есть очаг, диван и кулинарный талант.

Кошка была молода и в своём уме. Да ещё это красивое лавандовое блюдце с тёплым молоком... И обращение. Не привычное "пошлавонгрязнаятварь", а Бабетта. Уважительно, правда?
Внимание в час нужды каждому приятно. Кошка осталась. Переловила всех мышей и им подобных в доме и за его пределами. Отъелась, залоснилась, распушилась. Стала вальяжной и неприкосновенной. Но охранную службу несёт, будто пёс. Когда обходит территорию, лягушки перестают квакать, птицы не летают, трава не растёт. Разбойничья морда, в бархатных лапках которой скрываются слишком острые когти.

3.
Превратив дом в удобный, уютный,  успокаивающий мирок, переступив порог которого сразу обретаешь чувство защищенности от повседневных неурядиц и всевозможных невзгод, Манон принялась реанимировать сад. Искоренять сорную траву, заселять прекрасным. Она была рада быть полезной самой себе и кусочку земли, который постепенно превращала в цветущий оазис. Тётушка с головой уходила в устройство своего теперешного места обитания. Всегда аккуратно и со вкусом одетая в ту весну и лето, она выглядела как сказочный лесной эльф. Добрый, маленький, чрезвычайно счастливый человечек в соломенной шляпе, в фартуке и перчатках, перемазанный чернозёмом, с прилипшими  к щеке травинками. Манон не волновало, симпатична ли она в таком виде окружающим, ей не было никакого дела до их мнения. Тётушка будто выпала из реального мира, уехала на другую планету. Будто во всей Вселенной существует лишь она, ящичек с луковицами тюльпанов, ведёрко с корневищами ирисов да пакетик с удобрением. И не было ничего важнее тех вещей. Руки делали всё сами, не требуя осмысления: вскапывали, рыхлили, укладывали корешки или луковички в ямки на определённую глубину, будто хрупкие  яйца в гнезда. Милый эльф сосредоточенно занимал свою жизнь сотворением чуда, забывая о времени. Манон двигалась, хлопотала, ухаживала, поливала, радовалась первым всходам, листочкам, лепесточкам, ягодам.  Каждый день какое-то время проводила возле садовых клумб и саженцев, не вспоминая про давление, про спазмы, про нервы, не замечая, как сами собой приходят ответы на все вопросы. Колдовство какое-то.

4.
Со временем Манон обустроила своё бытие по сердцу, руководствуясь исключительно личными ощущениями и Зелёной энциклопедией.

- Растениям необходимы не только дождь и солнце, - объясняла Манон. - Им нужны забота, любовь, гармония и общение. Они не меньше, чем люди, нуждаются в добрых соседях. Навряд ли ты приготовишь много вкусных блюд из брокколи, если посеешь рядом с ней фасоль. Зато фасоль водит дружбу со шпинатом. А вот роза - вполне себе самодостаточная дама. Ей друзья не нужны. Всего хватает без них.

Манон нынче и сама расцвела. Жизнь в деревне, посильный физический труд в саду и в доме оказались для неё благодатной почвой. Она помолодела, похорошела, забыла о возрастных проблемах со здоровьем. Просыпалась в шесть, улыбалась новому дню, выходила во двор, вдыхала чистейший воздух занимающегося утра. Обходила сад, проверяя, как поживают его обитатели, как приживается персиковое дерево, распустились ли, наконец, пионы.

После завтрака отправлялась на прогулки по излюбленным тропинкам в лугах. На обратном пути заходила в местные магазинчики, покупала тёплые луковые булочки, сливки, кофе в зёрнах, что-нибудь мясное для Бабетты. Встречала по пути знакомых, делилась своим мнением о том, что можно добавить в абрикосовый джем и сколько яиц разбить в сдобный пирог с творогом.
Потом ухаживала за домом, вкусно готовила. Заполняла полочки шкафов ровными стопками отглаженого белья и пушистых полотенец, а полочки в кладовой - рядами баночек, наполненных результатами кропотливого труда в саду.
Спокойное принятие течения дней,  простота восприятия жизни - вот что стало для Манон эликсиром молодости и лекарством от всего на свете.

- Ты меняешься на глазах, - говорю я при встрече, - выглядишь всё лучше и лучше. Что ты принимаешь?

- Новую жизнь без оглядки на прошлую.

5.
Кто-то разговаривает с тобой в своё свободное время, а кто-то освобождает время, чтобы поговорить с тобой. Манон из вторых. В домике тётушки нахожу безграничное внимание, покой для души, отдых телу, ответы на неразрешимые вопросы, мудрости на любые темы.  Делюсь с ней радостью и горем, проблемами и удачами. Обращаюсь за советом, помощью, рецептами счастья и ватрушек.
 Чем чаще мы общаемся, тем больше она удивляет меня своими суждениями обо всём на свете и способностью утешить. Человек человеку врач - это истинно про неё.

Открываю белую калитку, отделяющую  цветущий рай от остального мира. Здесь пахнет мёдом, сладко с горчинкой. Жужжат очумевшие от изобилия живительного нектара пчёлы, птицы заливаются счастливыми голосами. Ветерок играет листвой деревьев. По дорожке снуют солнечные блики.
Двери домика открыты, и я слышу, как тётушка напевает очередной романс.
На террасе зелёный кувшин с цветами, на столике раскрытая книга. В кресле свернулась и чутко дремлет упитанная кошка Бабетта. Заслышав мои шаги, открывает горящие злодейским огнём жёлтые глаза, размышляет, не представляю ли я угрозу для её хозяйки. Потом успокаивается, переваливается на другой бок. Моя попытка приласкать её заканчивается неудачей: сегодня Бабетта  не в духе и сердито урчит. Однажды я неуважительно отнеслась к её настроению,   последствия заживали долго. Несмотря на внешнюю милоту, кошка не терпит, когда нарушают её личные границы. Лишь изредка снимает корону и великодушно позволяет пару раз погладить её августейшую плюшевую спинку и почесать за высокочтимым бархатным ушком. Не чаще трёх раз в год.

Манон на кухне. Разрезает на половинки фиолетовые со светлым налётом упругие  сливы, удаляет косточки. Невысокая, хрупкая, привлекательная. В синем платье в белый цветочек. Гладко зачесанные волосы. Воплощение безмятежности.  Отложив нож, принимает меня в свои объятия. 

- Ты как всегда чудесно выглядишь, - говорю я тётушке.

- У тебя хороший вкус, - улыбается она. - Что случилось, дорогая? Твои глаза на мокром месте.

- Не только глаза. Моё сердце разбито. Ушёл на радугу наш мопс Чарли.

- О, милашка Чарли! - с печалью в голосе  восклицает Манон. - Мне жаль. Сколько же лет ему было?

- Шёл пятнадцатый.

- Предел жизни. Ничего не поделаешь. От старости средств нет. Надеюсь, он не страдал?

- Делали всё, что могли. Три дня назад уснул, а утром не проснулся. Папенька на удивление спокоен. Он же по жизни философ. Представляешь, пытался успокоить меня, читая лекцию о естественных процессах жизнедеятельности собак в зависимости от породы. Слышать его не хочу. Мне ужасно, ужасно не хватает Чарли!

Тётушка снова обнимает меня и бережно, словно остерегаясь невзначай сломать одну из моих конечностей, усаживает на диван. Сама возвращается к столу.  Выкладывает половинки слив в кастрюлю, добавляет сливочное масло, сахар и немного вина. Ставит на плиту.

- Понимаю, как тебе тяжело, - говорит она, помешивая  содержимое кастрюли. - Чувство утраты сейчас слишком болезненно. Со временем оно поблёкнет, износится. Останутся только добрые воспоминания, благодарность за то, что когда-то он выбрал именно вашу семью, и подлинная любовь. Любовь к тому, кого однажды впустил в своё сердце - это единственное, что никогда не изнашивается.

Манон снимает с плиты кастрюлю, вынимает шумовкой сливы на блюдо. Принимается за тесто. Взбивает яйца с сахаром и сливочным маслом. Добавляет муку с разрыхлителем. Всё смешивает. В форму выкладывает сливы, поверх - тесто. Ставит в разогретую духовку.

- Идём в сад, дорогая. Нужно нарвать трав  для чая. Шалфей и мята смягчат твою боль, обещаю. Чтобы пережить эту печаль и  остаться в живых, нужны помощники: хороший чай, кусок пирога и тот, кто выслушает. Нельзя  оставаться один на один со своим горем.

Тётушка с корзинкой в руках уверенно шествует по дорожкам между клумб и грядок. Находит всё, что нужно и листочек черной смородины. Попутно заглядывает в каждый уголок, обследует какие-то веточки и лепесточки, проверяет на спелость поздний крыжовник. За ней по пятам, как всегда, ходит Бабетта. Я, надев старую тётушкину шляпу от солнца, почтительно следом. Вдыхаю благоденствие и сладость растений. Их аромат и голос Манон успокаивают, отвлекают от боли.

-  Уж не знаю,  куда на самом деле люди попадают после смерти, хотя личные догадки на эту тему имею, - произносит тётушка. - Но в одном уверена точно: отдельной маленькой частичкой они  остаюся в нашем сердце. Все, кого ты любила, всегда с тобой. Порой, вспоминая близкого человека, покинувшего этот мир, я говорю: как же я скучаю! Как мне тебя не хватает. Как хочется увидеть, обнять, поговорить. И тут же чувствую, как что-то тёплое и нежное трогает моё сердце  изнутри. Будто даёт знать: я здесь.
Наши любимые навсегда с нами. И не только люди. Частички домашних животных тоже. Я думаю, это частички их души. Видимо, в сердце есть какая-то дверца, которая впускает их внутрь.

- Сколько же их в твоём сердце?

- Много.

- Но ведь сердце такое маленькое!

-  Оно только снаружи маленькое. Внутри оно большое. В моём-то кого только нету: люди, котики, собаки, черепаха. А ещё два джунгарика. Очаровательная парочка, однажды не давшая мне утонуть в пучине хаоса. Лет десять назад купила их в подземном переходе у какого-то дурно пахнущего грязного старика. Они сидели в обнимку в маленькой загаженной клетке и тряслись от страха. В самом деле, вцепились один в другого, будто судный день настал. Мне тогда хреново было: на работе аврал, куча неурядиц навалилась.  Устала как вьючная лошадь. А им ещё хуже. Забавные оказались ребята. Наблюдала за их упорядоченной жизнью, за тем, как чистоту наводят в домике, как одно семечко на двоих делят, как общаются, заботятся друг о друге, как купаются в тазике с золотистым песком, и о своей забывала, успокаивалась.
С ними уютно. Ты только вспомнишь о ком-то, а он тут как тут. Трогает нежно твоё сердечко ладошкой или лапкой. И всё.

- Что всё?

- И ты живёшь дальше. Если ты чему-то радуешься, то и им радостно, а если грустишь - они печалятся вместе с тобой. Что лично я люблю, так это чтоб мои жильцы получали удовольствие и были всем довольны. И сама стараюсь хорошо себя чувствовать и выглядеть, приятно пахнуть и одеваться в нарядное.
 
Тётушка находит ещё какую-то травинку, растирает меж пальцев, подносит к лицу, вдыхает запах, срывает ещё несколько, добавляет в корзинку. Ходит, смотрит, разговаривает. А потом у неё срабатывает внутренний таймер, и она говорит:

- Идём в дом. Пирог поспел.

Пирог действительно поспел. Манон переворачивает его на тарелку сливами кверху, пусть остынет. А пока мы завариваем чай.

- Останови меня, если я не права, но я знаю, о чём ты думаешь, - продолжает Манон. - Что могла бы больше проявлять доброты и нежности к Чарли. Чаще зацеловывать и   заласкивать. Крепче обнимать. Мы так устроены: вечно находим, за что себя казнить, когда лишаемся близкого человека или домашнего питомца. Но ведь ты всё это делала. Ты была добра к нему и любила. Заботилась изо всех сил. В его смерти нет твоей вины. Будешь таскать этот груз, он сломает тебя. Выход один: говори хорошее. Благодари за то, что Чарли  был с тобой, за то, что показал, как надо любить и воспринимать жизнь. Говори спасибо за то, что позволил тебе быть рядом столько лет.  Страдания дна не имеют.  Лишь тёплые воспоминания  дают силы жить дальше. Я знаю: частичка его души уже живёт в твоём сердце. Ты будешь это чувствовать, а он тебя слышать.

Волшебный чай заварен. Пирог-перевертыш остыл. Он в меру сладок, нежен и ароматен.
Мы устраиваемся на террасе за столиком на двоих. Манон нашла его на чердаке, а я отреставрировала, подарила новую внешность и жизнь. Мы подозреваем, что это карточный столик из прошлых веков, но ценим не старину, а его размер. Маленький столик - это то, что нам нравится и самое то, что нужно для уютных посиделок,  располагающих к искренности и открытости. Обожаем собраться втроём и болтать обо всём на свете.

6.
На следующий день с самого раннего утра мы с Манон отправились на прогулку по полям и там любовались восходящим солнцем, чистым прохладным воздухом и неизменно прекрасным пейзажем, нежным и волшебным. На траве блестела роса, сладко пахло клевером. Ветер легонько касался щёк. Мир преображался в предчувствии нового дня, а вместе с ним и я наполнялась надеждой, что когда-нибудь смирюсь с уходом Чарли и не скорбя, а с любовью поблагодарю его за то, что он был в моей жизни.

Вернувшись домой, мы приготовили себе кофе и устроились наслаждаться видом, покоем и остатками вчерашнего пирога за кухонным столиком возле открытого окна.
 
- Глядя на эту деревенскую и природную  пастораль, я начинаю понимать, почему ты не осталась в городе, в комфортабельной квартире с видом на двор-колодец, а переехала в этот домишко, - сказала я.

- Если вспомнить не где я жила, а с кем, то это не домишко, а дворец. Не приедь я сюда, чтобы сообщить дому о кончине хозяина, я бы никогда не узнала, что где-то существует моё истинное место. Может,  муж что-то понимал об этом и обо мне, просто не мог облечь в слова? У мужчин такое бывает. Они или мудры, или тщеславны. Видимо, Алан был гением.

- Почему ты не уходила от него? Ты имела все основания оставить человека, который всё больше спивался и деградировал.

- Потому что он позволял мне жить своей жизнью. Это мирило меня с его недугом. Он сам по себе, я сама  по себе. И один маленький взаимоприемлемый  компромисс. Однажды Алан было собрался меня зарезать за то, что уехала на несколько дней, не сказав куда. Я отвела от своего лица его руку с ножом для разделки рыбы и спокойно сказала, что если ему интересно, мне не трудно сообщать о маршрутах моих отлучек. Но если ещё хоть раз мне станет страшно жить в этой квартире, я тут же уйду навсегда. С того дня муж не прикасался ко мне. Звучит неправдоподобно, но это так. Между нами воцарились почти добрососедские отношения. Я не лезла на стенку от безысходности от того, что он не желает меняться. Этого не было. В мои планы не входило бороться с его проблемой без его согласия, транжирить собственную жизнь на того, кому это не нужно. Я уважала себя.
Мы пришли к соглашению, что не вмешиваемся в бытие  другого. Каждый тратит свои дни на то, что считает нужным. В целом я жила так, как хотела, не делая  гору из муравейника от того, что встречала по утрам на кухне пару пустых бутылок из под виски. Просто убирала их в мусорный пакет, мыла посуду, надевала красивое платье и шла на работу. Никаких скандалов и истерик в обмен на то, что он не переступал черту мною дозволенного. Может, кто-то считал, что своим спокойствием я морочу окружающим голову, но себя-то я не обманывала, а это самое главное - знать про себя правду.
Я всегда была собой, не притворялась в угоду обществу несчастной созависимой клушей. Мне не на что было жаловаться. Я  всему научилась, читая инструкции по применению - мои настольные книги, - и, как и многие одинокие женщины, была чрезвычайно благодарна тем, кто их писал. Жаль, что авторов не указывают. Не знаешь, кого конкретно упоминать в своих вечерних молитвах после того, как правильно соберёшь новую кухонную мебель и отремонтируешь посудомоечную машину.
Я  не хранила в сумочке нюхательную соль с фиалковым маслом, не пряталась за дверцей буфета, чтобы тайно  утешить себя  рюмочкой молодого портвейна или накапать бренди в кофе больше, чем кофе.  Не бегала к психологам, не орошала горькими слезами чужие жилетки и плечи. Ни за кого не цеплялась. Знала: выхода нет только из гроба. Если не было настроения, я  говорила себе: Манон, дорогая, это просто плохой день, а не плохая жизнь. И шла в театр или в галерею. Или в филармонию насладиться скрипкой. Там прекрасное и много хороших людей.

А ещё мечтала. В мечтах можно уйти из реальности. Можно забраться на вершину горы, дотянуться до звёзд, очутиться в другом городе или в детстве, прогуляться босиком по Луне, постоять на берегу океана, побыть счастливым. Порой я так мечтала, а порой покупала билет, говорила: вернусь через пять дней и превращала мечту в реальность.
Уезжала к морю. Оно наделяло меня невозмутимостью, терпением и внутренней силой.
Я снимала домик на берегу, носила длинные платья, распускала волосы, бродила по местному рынку с корзинкой из бамбука, покупала на завтрак чёрную малину и хрустящие круассаны, на обед - дорадо, запечённую с травами, а вечером устраивала у воды  пикник с Шардоне, креветками и козьим сыром. Любовалась закатом, наслаждалась осознанием полного покоя и свободы. А потом возвращалась. Не в моём характере бросать недочитанную книгу, незаконченное дело, недоеденную пищу. В том числе мужчину, который хоть и не ценил меня до такой степени, чтобы справиться со своей проблемой, но всё же не хотел, чтобы я ушла и кое что для этого делал.
Кто-то уверен: если у тебя муж алкоголик, то ты, жалкая горемыка, должна вести себя тише воды, ниже травы, одеваться в чёрное, общаться шёпотом. Вот уж нет. Я  не из тех людей, которых можно пожалеть.  Я могла быть смертельно уставшей, но никогда не впадала в настоящее отчаянье. Не думала о том, что моя жизнь испорчена или разрушена, что у меня проблемы. У всех есть какие-то проблемы. Просто не стоит застревать на них. Я никогда не говорила: у меня всё плохо. Говорила: пошло оно всё к чёрту!  Имеет значение только то, что у тебя в голове. То, о чём мы очень часто переживаем, на самом деле того не стоит. Правда.
Потому могу дать совет: заботься о себе на всех фронтах жизни: о душевном и физическом здоровье, о своих эмоциях, о новой помаде, о платье по фигуре, и ступай вперёд, сохраняя в памяти лишь хорошее. Не жалуйся на трудности, а ищи пути их решения. И это не алкоголь. Цени не того, кто тобой восхищается, а того, кто рядом, когда восхищать нечем. Открывай навстречу добру все окна своей души.

- Ох, тётушка, я восхищаюсь тобой всегда. Но этот маленький дом требует большой заботы. Ты всё время в трудах. Когда ты отдыхаешь?

- Отдыхают от того, что не нравится. А мне всё нравится. Я уехала из городской суеты, от толпы, от условностей и компромиссов. Нашла здесь покой, тишину, благословенное одиночество -  это такая роскошь! Здесь еда вкуснее и пахнет она по-другому. Здесь скромные, тихие,  дурацкие радости, которые замечаешь и ценишь только ты. Они доставляют больше счастья, чем общепринятые вещи. Тебе знакомо такое чувство?

- Да.

- Скажу по секрету: моя маленькая кладовая - одна из таких радостей. Ты бы только знала, как горячо мне хотелось обустроить её, заполнить полки парой дюжин банок с самым вкусным на свете вареньем, с фруктами в пряном сиропе, с овощной икрой, с аджикой, с острым соусом. Я просто заискрилась этим желанием. Порой захожу туда для того, чтобы полюбоваться и удостовериться: кое-какой стратегический запас на "всякий случай" у меня имеется. Это наполняет чувством защищённости, безопасности и устойчивости.
Прекрасно то, что в каждом возрасте нам требуется что-то особенное. В двадцать хочется покорять весь мир, в шестьдесят - чтобы мир был в душе, а в доме - кладовочка. Всё, что раньше было таким важным, теперь кажется мне ничтожным. И так здорово, когда ты можешь потакать своим возрастным потребностям.


Днём мы с Манон выходим "в свет". У неё список, с которым нужно обойти два магазинчика, рынок и одну аптеку. Обожаю маленькие деревенские магазинчики и местный рынок, но ещё больше обожаю работающих там людей. Все они одинаково приветливы к тебе и к твоей собаке, знают  кличку твоего пожилого кота и шлют ему приветы в виде лишних грамм свежей сметанки или куриной шейки. Они помнят всех твоих родственников, интересуются их здоровьем,  рассказывают о своих и своём, делятся полезными советами и  чудодейственными рецептами от всего на свете. Здесь вы можете узнать ответы на любые вопросы: как навсегда избавиться от натоптышей, морщин и лишнего веса, как приготовить королевскую ватрушку и домашнюю колбасу, нужен ли розам навоз, чем кормить слона, сколько съедать ложек мёда в день, чтобы оставаться молодым до ста пятидесяти лет и ещё многое другое. Не продавцы, а опытные эксперты какие-то.

После обеда мы с Манон славно потрудились. Пропололи клумбы, скосили траву на лужайке перед домом. Собрали ведро томатов, решили их завялить по-итальянски с чесноком и душистыми травами. Пополнили кладовую двумя  баночками крыжовенного варенья. Испекли на ужин воздушный персиковый пирог и съели половину ещё горячим, с холодным молоком от местных коров, густым и вкусным. Бабетта от пирога отказалась, поужинала мясным паштетом и ушла по своим делам.
Мы же с Манон ещё долго сидели на террасе, глядели на безмолвный, чернильно-синий небесный океан, полный сияющих звёзд и планет, и обе свято верили, что там есть жизнь. Иначе, как жить, когда наступают мрак и безнадёжность, когда сердце разрывается от невыносимой тоски по ушедшим из мира земного?

- Но всё же, что бы ни случилось, лучше глядеть на небо, чем жить там, - произнесла Манон, чуть улыбаясь, полная  мудрости, любви и сияния. - И пока мы здесь, а не там, каждому из нас нужно иметь что-нибудь своё. Обязательно нужно. Это важно. Должно быть место, куда человек может вернуться для того, чтобы прийти в себя, согреться, выжить, набраться сил, сделать правильный выбор.  Деревня или город. Комната, столик у окна, мост, скамейка, тропинка. Для меня это вот этот домишко. Место, где мне хорошо...

Вечер был довольно тёплый. С неба падали спелые звёзды, с яблони - спелые яблоки. Пахло розами.
Душу заполняли нежная меланхолия и ласковый покой, которые примиряли меня с уходом Чарли: притупляли горечь сожаления, боль и гнетущую тоску. Смиряли с тем, что я буду жить дальше,  только уже без него. Я всё меньше жалела себя, всё более утверждалась в том, что мой пёс прожил хорошую жизнь, и благодарила судьбу за то, что она была к нему добра, не измучила болезнями, травмами, жестоким отношением. Хотелось думать, что Чарли был доволен своими хозяевами: мною и папенькой. Но понимала и то, что любовь и верность собак безусловна. Они не выбирают тебя по национальности, по богатству, по внешности, по состоянию здоровья. Они принимают нас разных, а потом любят до последнего вздоха каждой своей шерстинкой. Это мы, люди, ведём отбор: порода, чистокровность, характер, возраст, здоровье. Позволяем себе предавать этих бескрылых ангелов. Оставляем на обочинах, в лесу, в чужом городе, терзаем голодом и болью.

Впервые после смерти Чарли я позволила себе подумать о нём и его судьбе с лаской и тихой светлой радостью, а не с горькой тоской. И вдруг почувствовала, как что-то мягкое и теплое утешающе прикоснулось к самому  моему сердцу: я здесь. Я с тобой. Я слышу тебя. Навсегда.

...Неслышно ступая, на террасу взошла  Бабетта. Свернулась в своём любимом кресле, вздохнула, закрыла глаза, задремала.
Одно за другим гасли освещённые окна. Вечер постепенно сменяла волшебная ночь. Она заботливо укрывала засыпающую деревню прохладой и почти  полным безмолвием.
А где-то на задворках Вселенной, в чудесном, полном солнечного света мире, счастливый и здоровый Чарли гонялся за прекрасной  бабочкой...