Глава 12. Семейный совет

Семейный консилиум в полном составе собрался в зале. Глава семейства, Виталий, мужчина в полном расцвете сил, двадцати девяти лет, старейшина местной ячейки религиозного образования протестантского течения. Валентина, его жена, старше мужа на десять лет, красивая, с изумительной фигурой дама, которой не дашь больше тридцати, устроилась по правую руку мужа. Игорь, которого посадили напротив родителей, и Юра, который никак не вписывался в концепцию семейного совета, был усажен по левую руку председательствующего Виталия. Присутствующие склонили головы и старейшина стал молиться:
— Господь Вседержитель наш. Обращаемся к тебе через Господа нашего Иисуса Христа и просим Тебя послать Духа Святого и присутствовать при разбирательстве поступков сына твоего, брата Игоря, согрешившего пред лицом Твоим. Дай нам мудрости, чтобы справедливо разрешить эту проблему. Аминь.
— Аминь. - Хором повторили все.
 После молитвы Виталий обратился к сыну:
— Брат Юра рассказал нам нереальную историю, которой ты вчера с ним поделился. Что ты можешь сказать по этому поводу?
Игорь молчал. Что ему говорить? Что он безумен? Что это сон? Что всё выдумка? А Юрка — предатель! Нет, как верующий, он поступил верно, как и полагается: не стал скрывать и брать на себя грех, сообщил всё старейшине. Но как друг… Вот в прошлой жизни он готов был ради Игоря пожертвовать всем: и жизнью, и своим статусом в организации. Но ведь именно то его поведение было противно Создателю, и Он отправил Игоря обратно, чтобы всё исправить. И сейчас Юра поступил верно. Но Игорь всё равно чувствовал себя преданным и одиноким.
— Сынок, не молчи, — выждав паузу, взмолилась мама, — лучше раскайся, тебе сразу легче станет!
— Я уже раскаялся, мама, — резко ответил Игорь, — знала бы ты, через что мне пришлось пройти, чтобы осознать и раскаяться!
— Так ты и расскажи нам, — вмешался отец, — мы тоже хотим узнать! Ты же молчишь. Как нам помочь тебе?
— Действительно, как? — огрызнулся на него Игорь. — Юра вот к психиатру решил меня отправить, а ты? Твоя задача, как старейшины, — охранять собрание в духовной чистоте и святости. Что тебе до моих страданий? Лишишь меня общения, исключишь из организации, и дело с концом! Твои руки чисты!
— Молчать! — Отец так рявкнул и стукнул кулаком по столу, что даже мать, привыкшая к такому, вздрогнула! Юра же обомлел. Он никогда не видел своего пастора таким.
— Не надо так с ним грубо, — мать погладила мужа по руке, косясь на Юру, — ему тоже нелегко, он так защищается.
— Это ты его сейчас защищаешь, — чуть спокойнее возразил ей Виталий, — так он никогда не решится и не покается!
— Да я уже покаялся! — крикнул Игорь. — С кровоточащими ранами каялся, умирая и вновь воскреснув пред престолом Создателя! Тебе даже не снилось такое!
— Игорёк, ты говоришь очень страшные вещи, — испуганно произнесла Валентина.
— Ну вы же хотели правду, получайте! — Игорь продолжал отвечать с вызовом в голосе!
— Молчать, я сказал! — Снова грозно проговорил Виталий и, обратившись к жене, объяснил: — Ты что, не видишь, он нам мозги пудрит, в нем и капли раскаяния нет!
— Пап, ты определись наконец, мне молчать или говорить? — съязвил Игорь.
— Ты говори правду, а не сказки нам рассказывай!
— Ты мне сейчас напоминаешь фарисеев, — усмехаясь, заметил Игорь, — они тоже чудеса Иисуса сказками называли.
— Да как… ты смеешь так с отцом разговаривать!? — захлёбываясь от гнева, стал заикаться Виталий.
— Во гневе не избежать греха, — Игорь на автомате выдал заученный текст из Библии и на всякий случай пригнулся, спрятавшись под столешницу.
Если бы не его мама, отец наверно разорвал бы Игоря на куски! Юра в ужасе наблюдал за происходящим и теперь понимал, что Игорь не преувеличивал, когда рассказывал, как отец бил его солдатским ремнём прямо бляхой по спине. И этот человек учит на собраниях любви и терпению?
— Наверное… я пойду… — тихо сказал он Валентине, из последних сил пытавшейся утихомирить мужа.
— Иди конечно, — извиняющимся тоном согласилась она, — и прости нас за такое…
— Я с тобой, — выпалил Игорь и пулей выскочил во двор.
— А ну вернись, отступник! — бушевал его отец. — Или не возвращайся вовсе!!!

Когда Юра вышел на улицу, он застал Игоря ревущим. Тот, усевшись у обочины на корточки, закрыл ладонями лицо и выл.
— Успокойся, — шепотом проговорил Юра, взяв друга за плечи и поднимая его. — Даже не представляю, как ты так живёшь.
— Я не живу, я выживаю! — Волком провыл Игорь. — Господи, Владыка и Создатель, Отец мой! Забери меня отсюда обратно! Непосильна ноша, возложенная на плечи мои! Апостол Пётр, наставник мой, укрепи меня в испытании, апостол Павел, вразуми меня! Напои вином успокоения и дай через него силы мне, Мария, мать Христова! Только так я смогу выполнить волю Создателя и упокоиться!

Юра слушал мольбу друга, и его сердце разрывалось на мелкие части. Он прочувствовал боль и отчаяние Игоря, понимал, что надо что-то делать, иначе Игорю уготована прописка в психушке. И не из-за его бредовых видений, снов и фантазий, а из-за психологической травмы, полученной в семье от отчима.
— Знаешь что, давай-ка ко мне! Мать уехала в Чимкент, к брату, мы будем одни, и ты успокоишься, картофана пожарим, с котлетами. У меня кофе хороший есть, с Каунаса привезли, а?
— Ты готовить-то умеешь? — сквозь слёзы спросил Игорь.
— Неа! — весело ответил Юра. — Вот и научимся!
— Чувствую, не поедим мы сегодня вкусно, — всхлипывая и подтирая нос, через слёзы улыбнулся Игорь.
— Вот и проверим! Ну, ты со мной? — Юра схватил Игоря под руку и потащил к остановке.

Дома у Юры парни уже вовсю смеялись, пытаясь пожарить картофель. Они засыпали его на раскалённую сковороду, а масло, брызжа и обжигая их, заляпала всю плиту. Они быстро накрыли сковороду крышкой. Через минуту решили перемешать и увидели, что картошка вместо того, чтобы подрумяниться, стала уже подгорать. Они убавили огонь и снова прикрыли её крышкой. В итоге получилось полуварёное и полусожжённое месиво. С котлетами дело обстояло получше. Те хоть не развалились и обрели поджаристую корочку!
— Ну, повар шестого разряда, приступим к дегустации! — потирая руки, деловито произнёс Юра. — Официант, кофе, две чашки, немедленно!
— Сию минуту, — услужливо ответил Игорь и склонился в неуклюжем реверансе. В этот момент кофе, предательски закипев, подняло пену, вылилось из турки и окончательно залило плиту.
Ребята прыснули от смеха.
— Вот и поужинали! — констатировал Игорь.
— Приятного аппетита! — вытирая слёзы, пожелал Юра. — Вот за это я и люблю тебя, брат! С тобой весело! И что бы ты там мне ни говорил, как бы ни сложилась наша жизнь, я буду вспоминать такие моменты всегда!
Игорь, разлив остатки кофе по чашкам и усевшись напротив Юры, серьезно ответил:
— Спасибо, Юрка, эти слова очень важны для меня! Ты лучший!
— Так, Игорь, шутки шутками, — Юра тоже сразу сменил тон на серьёзный, — но нам нужно решить, что с тобой теперь делать.
— А ничего, — спокойно отреагировал Игорь. — Понятное дело, меня лишат общения, выгонят из организации. Если ты не будешь очень стараться, я смогу избежать психушки. Главное, прекращай рассказывать про то, чем я с тобой поделился! Свою миссию ты перед Богом выполнил, про мой грех сообщил. На этом всё. Дальше уже тайна дружеской исповеди, договорились?
— Обещаю! — Юра протянул Игорю руку и крепко пожал. — А что ты делать будешь-то потом?
— Веришь ты или нет, но я знаю свое будущее, так что как-то дождусь получения паспорта и рвану на родину, к бабушке в Россию.
— На север, ближе к Москве? — Юра говорил очень серьёзно. — Правильно ли это? Тебе лучше там не появляться, особенно в метро.
Игорь поперхнулся кофе и удивленно уставился на Юру.
— Ты сейчас опять подшучиваешь надо мной?
— Нет, я говорю вполне серьёзно.
— Ты же не поверил в мои "россказни", — с лёгким упрёком возразил Игорь.
— Не поверил, — согласился Юра, — но сам понимаешь, в жизни всякое бывает.
Игорь прищурился, но развивать тему не стал. Что-то тут было не так, но он никак не мог понять, что именно.
— В любом случае, мне нужно уехать, — твердо сказал он. — Здесь я больше не могу. Слишком тяжело.
— Понимаю, бабушка тебе поможет? — спросил Юра. — Она-то хоть понимает, что с тобой происходит?
— Бабушка у меня особенная, — гордо ответил Игорь. — Она ненавидит отца, а меня всегда понимала.
— Нет, не понимаю я твою семью, от слова "совсем"! — Юра самыми честными глазами посмотрел на друга. — Я серьёзно.
— На всё воля Божья, — философски ответил Игорь. — А теперь спать! У нас был очень тяжёлый день.

Ребята помыли плиту и посуду и пошли готовить постель. Юра чувствовал себя неловко. Он очень хотел помочь другу, но не знал, как исправить ситуацию. Игорь же казался отстраненным и смирившимся со своей участью. Засыпая на диване в гостиной, Юра думал о том, как несправедлива жизнь, и о том, что он обязательно поможет Игорю, чего бы ему это ни стоило. Даже если придется отречься от веры, уехать в Москву и спуститься с ним в то злополучное метро, которое так пугало Игоря. Дружба – это ведь навсегда, разве нет?