Глава 15 - Запоздалое прозрение

Северное полушарие планеты Сварг

12 февраля 2326 года


Короткая летная северная ночь. Понятие Арктики на Сварге вообще весьма относительно - азадийцы ведут климатические наблюдения и за восемь с чем-то тысяч лет на планете не регистрировалось холоднее чем -12 по Цельсию. И то только в полярную ночь и очень ненадолго. Казалось бы планета мечты если не забыть того, что больше 60% территории необитаемы абсолютно. Григорьев борется со сном практически на грани обитаемости - вон там внизу днём может быть до +54, и вместе с приличественной влажностью получается ну очень тоскливая картина. Но неуёмная алчность наживы всё это более чем успешно побеждает. Ведь здесь под землей добываются минералы, содержащие элементы с трехзначными номерами таблицы Менделеева, из этих минералов прямо здесь извлекаются изотопы, прямо здесь они стабилизируются, а дальше их путь лежит в нелегальные фабрики за пределами звёздных каталогов. То есть за пределами территорий, на которые когда либо покушалась Империя, люди и азадийцы. И все известные последним цивилизации тоже. Вот там, за тысячи световых лет отсюда чего только нет, вплоть до космоверфей, со стапелей которых сходят новенькие крейсера пиратских флотов и оружейных фабрик, на которых делают сверхтяжелое оружие для азадийских наёмников. И вся эта индустрия крутится не просто так, вхолостую - самудри действительно вынашивают планы, как они снесут всё. Новое худосочное азадийское правительство с практически отсутствующими армиями, людишек, этих слабых, хоть и относительно многочисленных существ. Снесут, будут править всем как короли так, что имперский гнёт может показаться крайне либеральными временами. Есть достаточно лиц, которым это хорошо известно, но пока, как кажется Григорьеву, противодействуют этому крайне слабо. Ану безусловно голова, каких мало, но ведь она сама признавалась, что раньше бы она считалась находящейся в предпенсионном периоде. Всех их спасает лишь то, что самудри сотни, делиться добычей они не будут, и они привыкли иметь лишь ситуационных союзников. Иначе говоря даже в самом страшном сне можно не ждать, что они объединятся под единым командованием и устроят блицкриг. Они, как подтверждаются слова Ану, мнительны, подозрительны, обидчивы и мстительны. Одним лагерем они не выступят - каждый остаток от когда-то обширных родов мечтает, что только он будет править всем. А таких остатков много, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что этому не бывать. И Ану прекрасно знает это. Знает их слабости, нужно правильно сказать, что она вспоминает свои слабости времён военной поры, когда перед ней склонились и сказали, что старше и опытнее её в роду больше никого не осталось.

Здесь, на северном полушарии планеты, война самудри между собой началась или вот-вот начнётся. У этой войны были заметные предвестия. Например та, что начался делёж рынок медиа, которые выступали с позиций, поддерживающих самудри. Например, новостные издания, называвшие теневую занятость "фактической занятостью", критиковавших "близорукий горсовет" как не ценящий уплачиваемый работающими на самудри налог на добавленную стоимость и.т.д. и.т.п. Ану быстро выхватывала такие вещи и подробно рассказывала об этом Григорьеву, который уже настолько обалдел от сидения в кабине "Грифона", что у него иногда нарушалось восприятие реальности. Капитан, после всей его боевой работы, уже может не понимать, где именно он находится, и только глубокий голос Ану как маяк, якорь того, что он у неё в кабинете, а не в достаточно тесной кабине лёгкого ракетоносца.

Сейчас до рассвета остаётся ещё пару часов и Григорьев продолжает разжигать пожар этой войны. Его "Грифон" фактически замер в трёх километрах от посадочной площадки, где скоро ожидается посадка челноков, которые заберут очередную порцию радиоактивной дряни. И вот тогда капитан ударит сразу четырьмя ракетами, уничтожит челноки и всю партию уже стабилизированных изотопов. Естественно пострадают и/или будут убиты десятки наёмников, возможно кто-то из самудри отправится в страну вечной охоты. Перед разжиганием этой войны у него нет никаких сожалений - её военачальниками будут упившиеся властью сволочи, которых не жалко ни одному нормальному человеку. Вот челноки садятся, на посадочной площадке появляются фигуры, а в "Грифоне" открываются ракетные отсеки. И все мысли капитана в духе "ну же, суки, плотнее, плотнее, сволочи". На управляющей сенсорной поверхности зажегся большой красный круг - "авторизуйте пуск". На лице Григорьева неестественная злобная улыбка, в мыслях "прощайте, гниды" и от тапнул по "авторизуйте пуск" обеими руками. Ракеты сорвались с направляющих - уже запрограммировано, что двигатели ракет дадут только стартовые импульсы, пламя от которых полностью поглотят ракетные отсеки. Доли секунды и стало светло как днём - ракеты это 198-е с плазменной боевой частью, от посадочных площадок ничего не осталось, обломаны многочисленные дорожки и проходы. Наверняка объявлена тревога, но у азадийцев нет человеческих привычек палить куда ни попадя. Но наверняка выжившие и не раненые сейчас сканируют окружающее пространство, так что ещё с четверть часа Григорьев со своей машиной останется на месте и режим работы воздушных нагнетателей удерживающих "Грифон" в воздухе не изменится. Тем временем плазменные шары остывают и на увеличении капитан видят, как недвижимые тела заносят внутрь. Сам Григорьев был мало наслышан о чудесах азадийской медицины, но Ану просветила его в том, что суть этой медицины можно свести к тому, что если атакованное живое существо не умерло через минуту, то стараниями врачей оно выживет какие бы тяжелые не были повреждения. Разломанное пополам тело, снесенная наполовину голова - это дорого, долго, но не только более чем возможно. Для азадийских медиков такие и даже более тяжелые повреждения это рутина, поэтому переоценивать эффективность обстрела шахт и фабрик самудри с точки зрения возможных погибших не следует. Если азадиец не умер от горячей плазмы на месте то его откачают, особенно если он член рода. Григорьев вспомнил всё это, искусственный идиот (в смысле интеллект) напомнил ему, что с момента пуска прошло уже пятнадцать минут и капитан активирует не совсем типичную полётную программу. В его ракетных отсеках почти пусто, он поиздержался с топливом, так что ему прямая дорога на линкор.

***

Примерно в 200 миллионах километров от планеты Сварг

Два часа спустя


Их линкор как находился, так и продолжает находится на орбите следующей от Сварга планеты. Как называли такие планеты раньше это суперземля - планета с твёрдой поверхностью, но очень крупная и тяжелая. Азадийцы, как выяснилось, тоже не большие фанаты планет с зашкаливающей гравитацией, так что о таких планетах они имели представления, но откладывали их колонизацию на потом. Или на какой-то чёрный день, где у всех шахт и обогатительных комбинатов будет лишь полностью автоматический режим.

У этой планеты даже имени нет, чему был несказанно удивлён Григорьев. Например, в звёздной системе где находится Нассам есть три газовых гиганта, но их если и называют, то только пятая, шестая и седьмая планета. На имя собственное могут рассчитывать только обжитые планеты и никаких исключений. Капитан недолго задумывался над этим, в конце концов, решил, что это эдакий заскок, как, например, уже известное ему нежелание изучать чёрные дыры. Мало ли у кого какие заскоки, в конце то концов?

"Грифон" на котором летит капитан построен с применением азадийских технологий несмотря на то, что двигатели корабля используют химические двигатели работающие на металлизированном топливе. Тяга и скоростные характеристики корабля поистине впечатляют. Всего два часа и корабль выходит на орбиту соседней планеты, надо сказать больше, в частности то, что этот путь, ценой повышенного расхода топлива и вибрации в салоне можно было бы преодолеть и за час. Но такие скорости рождают у Григорьева страх. Страх подобный страху у Эйзы высоты, который она испытывала находясь на корпоративных высотках системы терраформирования.

Вот на увеличении уже видно линкор, с которым, по правде говоря, Григорьева связывает не так уж и много воспоминаний. Разве что термоядерная бомбардировка безвестной пиратской планеты, которую капитан уже начал забывать. И планету и бомбардировку. Ведь у него на попечении Сварг, где более сорока миллионов живут относительно беспечной жизнью не ведая о планах перекрыть самудри кислород всего через восемь месяцев.

Ещё минут десять, открывается отсек для челноков и "Грифон" залетает внутрь. В этот отсек "восьмёрка" доставляет топливо и ракеты, у Григорьева есть примерно с полчаса, пока дрон-погрузчик загрузит в ракетоносец топливо и ракеты. В это время можно подняться в рубку и пообщаться с Евой...

- Ева, это я.
- Здравствуйте, Николай Константинович.
- Как ты тут?
- Корабль сканировали шесть раз. Я прятала ответчик флота, при этом открывала ракетные отсеки чем декларировала наличие 370-х ракет.
- На этом они и отваливали?
- Так возможно сказать.
- Вот и умница. Держи хвост пистолетом.
- Есть.


Григорьев не стал рассказывать искусственному идиоту (в смысле интеллекту), что для задач блокады, как обозначила это "восьмерка", понадобится "совершенно другой корабль". Где будет другой ИИ, а возможно даже массив независимых друг от друга ИИ, как это бывает на кораблях класса носитель. В любом случае это будет другой экземпляр ИИ, а значит этот экземпляр будет, как минимум, полностью переинициализирован, что в определённой мере можно сравнить с казнью. Так что капитан не стал "радовать" Еву, что линкор ещё несколько месяцев будет работать как перевалочный пункт, а в конце сформировавшуюся в ней личность убьют.         

Погрузка завершена. Григорьев (только в этот момент) вспомнил, что от постоянного сидения в одном положении у него затекла шея. Он немного размялся, вновь устроился в месте пилота и "Грифон" отбыл на Сварг. И капитана снова ждут два часа "безмерно интересной" дороги в холодной пустоте.

***

Сварг

Уттар-Друва, район Такрам
Здание городского управления полиции


13 февраля


Каждый раз когда Григорьев спускается с крыши он вспоминает всё, что изменилось в городской полиции с появлением Ану. А она перетряхнула всё, но не в один день. На каторгу отправился не только глава городской полиции, но и главы восьми из десяти окружных управлений. Полицейские получили прибавку к зарплате и теперь относительно молодые шефы окружных управлений чистят полицию от взяточников и нерадивых копов. Восприятие полиции в городе заметно улучшилось и Ану хочет выбить из горсовета очередное увеличение финансирования и платить оставшимся полицейским ещё больше.

Кроме этого прошли закупки армейского снаряжения для полиции - Григорьев вмешался, написал в "восьмёрку", там идею Ану оценили как весьма здравую и помогли сделать так, чтобы всё прошло без лишнего шума. Иногда, забываясь, капитан представляет Ану как зрелую львицу, которая без рыка и прочего собирается с силами, готовясь защищаться. 

- Ану, здравствуйте.
- Здравствуйте, Николай. Мы разве не здоровались?
- Последний раз это было вчера? Черт, у меня уже все мозги набекрень, мне нужно хоть какое-то понимание вчера, сегодня завтра.
- Я поняла. Как ваш вылет?
- Успешно, я влепил в этих сволочей четыре 198-х как раз в момент погрузки. Челнок, партия дряни, всё в труху.
- Великолепно. Ситуация в городе продолжает накаляться - работающие на разных самудри начинают ссориться друг с другом. Я дала полиции все нужные указания.
- У нас тут погром преждевременно не будет?
- Нет, Николай, это абсолютно исключено. Погром, как вы выразились, будет лишь тогда, когда в городе появятся наёмники самудри с тяжелым вооружением. До этой поры я всё контролирую. Не беспокойтесь.


Григорьев громко икнул и вновь заметил в речи Ану это слово я. Я контролирую, я делаю, и всё в таком духе. В её речи никакой полиции нет, есть только "Я". Возможно периодически появляющиеся в этом кабинете и "наезжающие" на неё Исполнители и правы - бывших самудри не бывает хотя бы в том смысле, что Ану живёт и дышит властью. Впрочем, у Григорьева нет никаких сомнений на чьей она стороне и каких убеждений придерживается. В городе финансовые потоки в сотни миллиардов, наверняка, при желании, высокий полицейский чин мог с них что-то поиметь и не ходить хотя бы в рваной одежде. Вот произошло нечто необычное - дверь в кабинет резко открылась и в неё вошёл Гайхар Далам...

Он зашёл, подошёл к Ану, поднял голову и что-то говорил примерно минуты две. Секунд десять на раздумья и ответная речь Ану была примерно той же продолжительности, примерно минуты две...

- Ану, кто-то объяснит мне, что случилось?
- Я объясню. Подчинённые Гайхара Далама попали в засаду самудри, были фактически разгромлены и потеряли убитыми 85 полицейских. Гайхар Далам прибыл сюда...использую слово каяться. Каяться за то, что не слушал моих увещеваний. Теперь он требует, чтобы я приказала арестовать его и отправить на Нассам для суда над ним за преступную небрежность, повлекшую особо тяжкие последствия.

Николай, я сказала, что никакого ареста и суда не будет. Сказала, что мне все ещё нужен не коррумпированный глава полиции Даксима, который будет разгребать, возможно, самые непролазные авгиевы конюшни в истории города, когда самудри устроят в городе кровавую баню. И мы сошлись на том, что Гайхар Далам останется главой полиции Даксима. Объяснится перед подчинёнными, горсоветом, но следующая попытка отправить его под суд состоится после бунта самудри, если он переживёт его и всё ещё будет настаивать.
- Вы обсудили всё это за пять минут?
- Менее, чем за пять минут.
- Далам, а как же Адель?! Ведь она сопровождала все ваши рейды?!
- Коля, можешь дать мне в морду, я не обижусь. Её "Цикаду" сбили, наёмники оторвали ей руки и ноги, но не успели оторвать голову. Мои спасли её, коля. Спасли. Я им объяснил, что это не её война, а раз так, то они обязаны головы сложить, но сделать так, чтобы она осталась жива. Я сам заплатил за самую лучшую частную клинику, которая существует в Даксиме, конечно ей очень херово, но за ней присматривают...
- Далам, тебе же говорили, да?! Ану ведь писала тебе, что ты попадёшься?! И что?! Надо было проверить её слова на собственной шкуре?! 
- Колян, ты прав. Больше чем на сто процентов. Я не доверял советам госпожи бушавен, потому что она самудри. А ещё потому, что она старше и от её советов всегда веяло опытом. Я думал, что я сам с усами, а эти гады взяли моих парней в клещи, когда мы были в очередном рейде. Нас разложили как маленьких детей. Теперь делайте у меня на юге всё, что хотите.
- Вон ты как заговорил?! Далам, с****сь отсюда на полчаса, лучше на час, пока мы всё обдумаем. Понятно?!
- Понял я, понял.

***

- Николай, выпейте. Говоря вашим языком, у меня есть стратегический запас дурмана для подобных случаев.
- Давайте


Григорьев не знает, что в столе у Ану вмонтирован небольшой холодильник, в котором покоится сразу несколько бутылок азадийской выпивки. Эдакий винный шкаф по-азадийски. Ану, так и быть, сама открыла ему бутылку, сама налила содержимое в глиняный бокал. Бокал капитан опрокинул моментально, так же и второй, он только начал притормаживать на третьем. Эйза говорила про Адель как про "девушку с перспективами". Если она похудеет, займётся собой, то будет очень привлекательной и непременно найдёт себе партию. Именно об этом капитан всегда думал вспоминая её грустные и немного...тусклые глаза. Представлял себе её улыбающейся, в компании какого-нибудь достойного отставного офицера. Он именно так представлял себе её будущее, когда всё закончится - обычная жизнь так или иначе поглотит Адель, и там она станет женщиной, а не офицером штурмбатов. А теперь Далам её чуть не угробил. И ведь его действительно предупреждали. Несмотря на то, что советница под новый год сказала, как отрезала, Ану писала Даламу, а он просто отмахивался от неё, как от назойливой мухи. Пару недель назад, когда Григорьев окончательно задолбался, Ану послала его с докладом на Нассам. С докладом, что все коррумпированные чины из городской полиции Уттара вычищены, но вместе с тем с просьбой повлиять на Далама. И на Нассаме, в "лучших традициях" Ану послали на хер, как и Григорьева, который, собственно, и привёз эти пожелания. Так что у капитана нет никаких угрызений совести, что Далама не увещевали не отказаться от своей практики открытой конфронтации, потому что с ним играли как с кошки играют с мышкой, но раньше или позже все подобные игры заканчиваются, и "кошки" ловушку захлопывают. Теперь Адель лежит в частной клинике на обезболивающих, лежит абсолютно беспомощная до тех пор, пока ей не вырастят и не поставят биопротезы.

Выпив три бокала Григорьев понял, что "поплыл". "Поплыл" примерно также, как выпить бутылку шампанского без закуски - голова ещё что-то соображает, а вот тело стало будто ватным.

- Ану, ведь южным полушарием теперь нужно заниматься, правда?
- Это было бы более чем желательно.
- И как мы это сделаем? Я за******сь  с северным полушарием, а до юга ещё нужно долететь. И оттуда ещё нужно возвращаться. И вы сами как, потянете в два раза больше целей?
- Потяну. Николай, я бы предложила вам отозвать Эйзу с юга. Сколько времени потребовалось вам, чтобы освоить "Грифон"? Недели? Эйза производит впечатление сообразительной, возможно вы сможете работать в паре. Например вы будете спать пока она работает с машиной на юге.
- Ану, вы знаете, что у вас весьма оптимистичные оценки?
- Догадываюсь. Но у вас есть другие предложения?
- Нет, других предложений нет. Тогда зовите Далама что ли. Этого нашего чудака на букву М.


Когда Далам снова появился в кабинете Григорьев снова громко икнул. Ну, так совпало. А ещё капитан посмотрел на шефа полиции Даксима снизу вверх.

- Далам, Эйзу мы у тебя отзываем. Крутись как хочешь, понял? Я думаю ты найдешь себе "крота", если приплатишь ему из своего кармана, а мне нужен пилот, потому что один я и Север и Юг не потяну. Вопросы?
- Вопросов нет, пришлю её бизнес классом первым же рейсом.
- Ну и чудно, тогда свободен как резинка в трусах.


Конечно Григорьева крепко занесло с "резинкой в трусах". Как метко заметили на Нассаме ещё в канун Нового года никаким главой группы он уже не является. Он в тени Ану, в тени её могучего Я. И в тени её могучего я он может едва ли не харкать в лицо 270-ти летнему азадийцу и говорить ему о том, что он может быть свободным, как резинка в трусах.

После разговора с Даламом Ану написала Мари и попросила её подойти. И Мари явилась, не прошло и часа. Надо отдать ей должное и сказать, что она выглядит потрясающе. Эффектная причёска, дорогие солнцезащитные очки, красивая кофточка, обтягивающие брюки и лёгкие сапожки. Больше она, кажется, на наркоту не налегает, но выпивкой отнюдь не брезгует и предпочитает работать на нетрезвую голову.

- Ану, капитан. Просили подойти?
- Ага. Мари, хотели поделиться с вами новостями. Далам обгадился, как это и ожидалось. Засада, почти сотня погибших, и... Восемь его копов погибли, чтобы Адель тоже не погибла. Но она осталась без рук и ног, Мари. Вроде бы лежит в хорошей клинике, как утверждал Далам. Это, впрочем, только его слова, но в этом я склонен ему доверять.
- Эйза сможет навещать Адель?
- Нет, Мари, не сможет. Мы отзываем Эйзу сюда, потому что там, на Юге нужна такая же ювелирная работа как здесь, на Севере. Эйзы скоро там не будет.
- Капитан, вам не понять, что такое быть калекой. Это замечательно, на самом деле. Позвольте мне полёты на Юг и уход за Адель. Ей нужен свой человек - никакой даже самый внимательный персонал не заменит этого.
- Мари, а вы физически всё осилите? Вы же не железная.
- Не надо, капитан. Ану, вы же сами говорили, что надо оценить запасы медикаментов в клиниках? Эту работу можно начать немного пораньше. Мы не имеем право на слабину, капитан. И не имеем право бросать своих. Вы ведь как-то проводите в "Грифоне" десятки часов и не жалуетесь об этом? Тогда почему я должна жаловаться, капитан? Мы же команда, капитан, вы об этом ещё не забыли?
- Команда? Да, Мари, я об этом иногда забываю. Сижу в кабине "Грифона" часами подряд, забываю вообще обо всём. Что на дворе уже февраль, что час Х всё ближе и ближе. Что я не один. Я действительно почти про всё забыл...