Одинокая волчица -8

Ливневка представлялась мне крупным населенным пунктом, а на поверку оказалось, что это село на три-четыре десятка домов и регистрироваться нужно было в сельской администрации.

-Не думала, что это такое маленькое село, - не удержалась я от комментария.

Регистрирующая нас женщина улыбнулась.

-Здесь раньше жизнь кипела. Село условно делилось на старую и новую Ливневку.

Она махнула рукой.

-Там лесочек был метров двести и за ним располагалась старая Ливневка. Раньше в старой части села проживало четыреста человек и семьсот в новой, а теперь на всю Ливневку осталось четыреста восемьдесят и это с теми, кто здесь прописан, но не проживает.

-А сколько фактически проживает? - поинтересовался Борис.

-Летом около двухсот пятидесяти, зимой сто шестьдесят - сто восемьдесят.

-Получается что старая Ливневка еще функционирует? - уточняю я.

Женщина пожимает плечами.

-Как вам сказать... там все еще прописано почти две сотни человек, но на постоянной основе проживают сорок шесть человек зимой и человек семьдесят летом. Там же ни магазина, ни почты, ни ФАПа нет. Школа здесь еще с начала семидесятых. Раньше там свой сад был, а тут свой, а теперь один остался, да и тот со дня на день закроют - молодежи-то скоро не останется. После школы уезжают учиться и не возвращаются.

Женщина немного поколебалась и добавила:

-Вы, кстати, тоже заходили бы лучше со стороны старой Ливневки. Там тропа легче и идти около трех часов всего.

Брови Ники взлетели вверх.

-Есть короткая дорога до Спотыкайки? Почему я о ней не слышала?

Собеседница улыбнулась.

-Потому что о тропе Никитича знают только местные, да и то не все, а лишь те, кто и по сей день ходит на могилы предков. Таких осталось несколько человек.

-А что за "тропа Никитича"? - напрягся Леонид.

-После укрупнения колхозов "Красный октябрь", вопреки ожиданиям, заметно просел. Вывезенный в принудительном порядке народ из Спотыкайки вроде бы и не роптал, но и к улучшению показателей не стремился. И наказать не за что и похвалить не за что.

-Молчаливый бунт, подытожил Борис.

Женщина согласно кивнула головой.

-Можно сказать и так. На то, чтобы перевезти жителей и дома сколько средств и времени ушло, а тут еще проблемы одна за другой пошли. То ураганным ветром крыши посрывает, то пожар в свинарнике случился. Как старики рассказывали, в 1958 или 59 году молния ударила в кузницу.

-Никогда такого не было и вот опять, - улыбнулась Ника.

-Точно! От молнии сгорела не только кузница, но и располагавшаяся через стенку столярка, а там большой склад был с заготовками для строящихся объектов и жилых домов - окна, двери, рейки и прочее. Колхоз вроде бы и существовал, но плелся по всем показателям в хвосте. Жить там становилось все сложнее и народ потянулся к нам в Ливневку.

-Ваш колхоз процветал в те годы? - поинтересовалась я.

-У нас был совхоз "Ленинец". Может быть он и не процветал, но жилось здесь лучше. Наше руководство работало на благо народа и перед праздниками обязательно проводило розыгрыш дефицитных в то время товаров. Мама рассказывала, что папа выиграл перед новым годом стенку, а тогда это было вау!

-Это что-то типа лотереи было? Покупаешь билетик и... - начал Лёня.

Качает головой.

-Ничего покупать не нужно было. Совхоз привез две стенки и в ящик закинули две бумажки с надписью "Стенка", а следом пустые листочки такого же размера. Общее количество листочков соответствовало количеству работающих в совхозе. Все приходили и вынимали по одному листку. Папа и еще один человек вытянули листки с надписями. Стенку забрали, а потом у папы удерживали из зарплаты по 50%, пока не высчитали полную стоимость мебели.

-Все это хорошо, но какое отношение это имеет к тропе Никитича? - возвращаю разговор в нужное русло.

- Так вместе с первыми переселенцами приехал сюда и Михаил Никитич Коровин. Он не был ни охотником, ни рыбаком, но лес не просто знал, как свои пять пальцев, а чувствовал его. Я слышала, что из Спотыкайки Михаил Никитич уехал вместе с родителями, когда ему было четырнадцать лет, а в тридцать уже переехал в Ливневку.

Женщина улыбнулась.

-Заприметили бывшие выходцы из Спотыкайки, что вместе с ними не идет Никитич до полузаброшенного погоста, а оказывается там раньше них, хотя уходя видели мужчину у себя во дворе. Узнали, что ходит он напрямую через лес. Некоторые напросились к нему в компаньоны и тоже начали так ходить. Постепенно набили тропу.

Борис замотал головой.

-Постойте, а мы тогда каким путем ходим?

-В конце семидесятых колхоз "Красный октябрь" все же закрыли. Большая часть жителей сама разъехалась еще раньше, а оставшимся предложили на выбор несколько сел. Не уехали только трое стариков. Спустя пару-тройку лет уехали и они, потому что проблематично добираться до магазина, на почту за пенсией. Как я слышала, дорога к ним и раньше плохая была, а тут и вовсе быстро затянулась молодыми деревьями. Все ходят вдоль той дороги, а не доходя совсем немного до села сворачивают к Спотыкайке. Потому и теряются часто.

-Почему? - не поняла я.

-Километрах в пяти отсюда есть заболоченный участок. Не болото, как таковое, но сырости хоть отбавляй. Старики говорили, что в бытность "Красного октября" они на тот участок дороги ежегодно камни, гравий возили, а оно словно проваливается сквозь землю и к весне снова не проехать. Люди идут до того места близко к заросшей дороге, а потом пытаются обойти сырость и уходят кто куда.

-А на тропе Никитича нет такого?

Пожимает плечами.

-Сама там не была, но говорят нет.

Вздыхает.

-И чего вас всех несет туда? Хотя...

-Что "хотя"? - напряглась Ника.

-Наташа, старшая дочь Агафьи, как-то обмолвилась, что в детстве нашла у матери в сундуке шкатулку с драгоценностями и напялила на себя разные бусы, кольца, уши у нее не были проколоты, так она обвила косу вокруг головы и украсила ее серьгами. Хотела выйти так на крылечко, но тут в дом вернулась Агафья и ее чуть инфаркт не стукнул. С тех пор, сколько не искала, девочка больше не видела украшений. Мать ее отродясь ничего не носила.

Ника поспешила попрощаться и почти силком вытолкала нас из сельской администрации.

Когда мы поехали ставить машины на стоянку, Лёня открыл в телефоне карту и сделал несколько скринов.

-Зачем ты это делаешь? - удивилась я.

-Меня смутила реакция Ники. Появился неприятный осадок и я подумал, что лучше сделать скрин с карты.

-Я так и не поняла зачем, - призналась я.

-А вдруг мы дойдем до Спотыкайки и найдем клад?

-И что?

-Думаешь она захочет делиться?

-Откровенно говоря, не больно то и хотелось.

-Это мы с тобой так думаем, а у них может быть другое мнение. А-ну, как бросят нас там? Куда идти в незнакомом лесу? Связи там, скорее всего, нет. А так хоть карта будет.