И вся его жизнь...

В глубине старого, потрёпанного временем, маленького  провинциального городка, где улицы густо пахли мокрым асфальтом после дождя, а по утрам из труб домов вился дымок, будто кто-то невидимый рисовал на небе белые завитки, жил мужчина Алексей. Ему было сорок шесть, он работал слесарем на местном заводе, который когда-то был гордостью города, а теперь медленно, но верно умирал, как старый дуб, подкошенный гнилью у корней...

Каждое утро Алексей по старой привычке  просыпался в шесть часов, несмотря на то, что будильник звенел в семь. Он любил эти тихие минуты, когда весь мир ещё спал, а за окном только начинало светать. Он вставал, надевал потёртый халат, варил на газовой плите кофе в старой турке, которую ему подарила еще  мать тридцать лет назад, и садился у окна. За чашкой тёмного, крепкого напитка он внимательно  смотрел, как по улице проезжает первый автобус, как из подъездов появляются люди, с портфелями и сумками, как дети бегут в школу, смеясь и толкаясь, как будто у них впереди целая вечность.

А у Алексея вечности уже не было.
У него была работа, ипотека, больная жена Светлана, которая уже два года лежала в постели после инсульта, за которой ухаживала приглашенная сиделка, и сын Артём, уехавший в Москву учиться на программиста и почти не звонивший домой.. 

Жизнь шла, как по рельсам. Работа,  дом,  больница,  дом... Иногда он заходил в булочную, покупал батон и пачку масла, иногда — в аптеку, за лекарствами.
Люди в очередях смотрели равнодушно и  мимо, как на привычную  часть интерьера. Он давно перестал замечать, что его уже почти никто и не узнаёт... 

Однажды, в ноябре, когда за окном лил ледяной дождь, а сильнейший  ветер трепал мокрые  листья по асфальту, как будто пытался собрать их в кучу для костра, Алексей нашёл в ящике своего старого комода пыльную тетрадь. Это была его дневниковая тетрадь, которую он вёл в самой юности — в восемнадцать, когда мечтал стать писателем, и про которую он давно уже забыл...
Он открыл её, и слова, написанные чернилами, будто ожили из прошлого:

— «Сегодня я впервые поцеловался со Светланой у реки. Она вкусно пахла душистым вишнёвым вареньем немножко с  каким то страхом. Я думал, что этот ее страх и есть любовь. А теперь, глядя на неё, понимаю, что это было только начало. Начало чего, сейчас даже и  не знаю до сих пор...
Но я чувствовал тогда явственно: впереди что-то будет  большое. Я буду писать. Я расскажу миру о том, как пахнет осень, как плачут деревья, когда их листва падает, как сердце стучит, когда ты видишь глаза любимой  девушки при свете фонарей. Я буду много писать, потому что молчание — это почти что  маленькая  смерть!»

Алексей сидел и читал. Читал, перечитывал и даже иногда плакал. Слёзы капали на страницы, размывая старые чернила, как будто сама память пыталась стереть всё это далекое прошлое. Он не плакал так с тех пор, как Светлана перестала разговаривать из-за своей болезни... 

Этой ночью он совсем не спал. Он как сел за старый письменный стол, вытащил из шкафа чистую тетрадь и начал писать, писать, писать...
Не о любви, не о юности, а уже о сегодняшнем дне. О том, как его родной и  старый завод дымит в последний раз, как соседка Мария Ивановна кормит всех  бездомных кошек, несмотря на то, что сама живёт на пенсию в 18 тысяч, о том, как его сын в детстве падал с велосипеда и не плакал, а просто вставал и говорил упрямо: — «Поехали дальше!». 

Он писал и  о Светлане — о её чувствительных  руках, которые когда-то грациозно танцевали над клавишами пианино, о её заливистом  смехе, который был, как звон колокольчика, о том, как она смотрела на него в день их  свадьбы, и считая, что  он был для неё единственным мужчиной на белом свете...

Он писал очень много, днями, неделями...
Каждое утро кофе, взгляд в окно, тетрадь...
Он начал замечать самые мелкие детали: как старый дед на лавочке кормит голубей крошками хлеба, как дети рисуют мелом на асфальте клеточки и диск солнца с лучами.

Однажды он принёс свою  тетрадь в местную библиотеку. Библиотекарь, молодая девушка по имени Даша, прочитала несколько страниц и сказала: 
— Вы должны обязательно это опубликовать!

— Зачем? — спросил он. — Кому это нужно? 

— Мне нужно, другим тоже будет нужно! — ответила она. — Это же жизненная  правда. А правда сейчас очень  редкая вещь!

Он улыбнулся ей впервые за долгое время...

Через полгода его рассказы напечатали сначала в местной газете. Потом — в одном известном литературном журнале. Потом уже вышла первая его  книга. Называлась она просто: «Жизнь». 

На презентации в книжном магазине пришли двести человек. Среди них была Даша, соседка Мария Ивановна, директор их  бывшего завода, даже бывшая учительница русского языка, которая когда-то говорила ему: «Ты хорошо  умеешь чувствовать слова». 

Артём тоже приехал из Москвы. Он стоял в конце зала, смотрел на отца во время презентации и с трудом  сдерживал слёзы. После выступления он подошёл, обнял отца  крепко-крепко и сказал: 
— Пап, я даже не знал, что ты такой у нас! 

— Я и сам не знал, — со смехом  ответил Алексей. 

Светлана так и не встала
 больше  с постели.
Но однажды, когда он прочитал ей вслух главу о первом снеге, она слабо улыбнулась. И в её глазах он увидел то, что не видел много лет, какой то особенный свет... 
Спустя неделю она тихо умерла...

Через год Алексей ушёл с завода. Теперь он вёл литературный кружок для пожилых людей в заводском клубе. Они писали о многих событиях, о войне, о любви, о потерях, о внучках, и о  своих когда то первых поцелуях...

Однажды он им всем как то сказал: 
— Мы все думаем, что жизнь — это просто какие то годы. Какое то количество!
А на самом деле — это самые важные моменты. Моменты, когда ты вдруг понимаешь: я живой человек. Я сейчас здесь. В этом мире. Я всё чувствую. Я всё  помню. Я всех люблю!

И когда его кто то спросил, счастлив ли он сам,  Алексей задумчиво  посмотрел в окно, где за стеклом падал снежок, и тихо сказал: 
— Да, я счастлив! Я живу. А это уже великое счастье!

Прошло еще десять лет.
Алексей умер ранней весной, тихо, без болезни, во сне. Все в округе говорили, что это лёгкая смерть ему, как в награду! Есть ведь такое понятие, как ,, поцелуй Бога", то есть человек умирает быстро, не мучаясь, не болея и не мучая своих близких...

Его похоронили на городском кладбище, рядом со своей  матерью и Светланой...
На могиле поставили простую плиту с надписью: 

— ,,Власов Алексей Петрович.
Сын, муж, отец,  слесарь,  писатель... 
Он писал о жизни — и жил так, как писал об этом! " 

А в библиотеке  до сих пор  лежит его старая тетрадь.
И каждый год, в ноябре, когда опять  начинается сезон дождей, библиотекарь Даша (теперь уже не молодая, но всё такая же энергичная,  добрая женщина) берёт её, садится у окна и каждый раз перечитывает громко вслух первые строки: 

— «Сегодня я впервые поцеловался со Светланой у реки…» 

И кто-то из прохожих проходя мимо библиотеки, услышав ее  голос сквозь открытое окно, всегда  останавливался. И внимательно слушал. И вдруг сам же при этом отчётливо  вспоминал — что он тоже когда-то так же мечтал   о многом!

И тогда обязательно к нему приходит  понятие, что жизнь никогда  не заканчивается.
Она просто переходит в другие миры... 
Когда приходит это время...