Иисус христос. Последний седер

14 Нисана 3793 года накануне иудейского Песаха Иисус предложил единомышленникам, что он въедет в столицу Иудеи на осле. Так было и сделано.
Очевидно, Иисус ехал по той самой дороге, где мы сегодня, проклиная пробки, рулим из Тель-Авива в Иерусалим. А может, и по другой.
Слава молодого пророка, предводителя иудейской секты, — который предсказывал будущее, излечивал от проказы и даже воскрешал из мертвых, — распространилась по всей Палестине. Естественно, о нем знали и в Иерусалиме. Особенно после известного скандала с изгнанием менял и торговцев из Второго Храма.
Поэтому восторженные и празднично настроенные люди при виде Иисуса из Нацерета (Назарета) махали ветвями пальмы. Особенно фанатичные сдирали с себя одежды и расстилали ее прямо в пыли под копытцами нубийского осла.
Христа воспринимали как царя. Но не властвующего — духовного. Он проговаривал вслух самые сокровенные вещи о людях, их взаимоотношениях, о жизни. О любви. О животных и птицах. О гостях, о детях, о блудницах, о грехе и об искуплении.
Евреи ловили себя на том, что уже когда-то слышали эти истины. Может быть очень давно. В Заповедях Авраама. Даже еще до рождения где-то между звезд. И словно бы вспоминали их теперь с благодарностью. Потому что Иисус говорил доступно о них — и именно их правду.
Когда в I веке новой эры евреи страдали от римской оккупации, в Израиле появилось немало людей, которые объявляли себя посланцами Всевышнего. Его уполномоченными наместниками на Земле. Они тоже, как и Христос, имели немало поклонников и проповедовали по селениям и городам, на свой страх и риск. Но больше всего последователей оказалось лишь у одного проповедника — Иисуса Христа.
Поэтому ему выкрикивали навстречу:
— Благословен царь, грядущий во имя Господне! Мир на небесах и слава в вышних!
Обычай паломничества евреев в Иерусалим на Песах был крепок. И многие неуклонно ему следовали. Иисуса к этому с детства приучили верующие родители, брали его с собой. Правда, иногда сын смущал отца и мать эпатажными поступками.
Ему едва исполнилось двенадцать, когда Иосиф и Мария привели его на очередной Песах в Иерусалим.
Привели и потеряли в толпе.
Они носились по городу, бегали вокруг Храма, расспрашивали родственников и знакомых: нет, никто не видел Иисуса.
Наконец, через три дня его все-таки нашли в Храме посреди священников. Христос сидел на полу, внимательно слушал учителей, они его спрашивали о чем-то. И все удивлялись разуму и глубоким и мудрым ответам отрока.
Дальше — текст из Евангелия от Луки.
«Матерь Его (то есть, Мария. — А. Г.) сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов, и Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них, и Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем»
Они, конечно, вряд ли поняли, о каком Отце речь, и решили, что об Иосифе.
Но на этот раз, когда Иисус устремился в Иерусалим в окружении учеников на осле, ему было уже 33 года. Духовный лидер держал путь во Второй Храм, который через некоторое время лет будет разрушен и сожжен римскими легионерами кесаря Тита.
По всем дорогам сюда стекались сотни паломников. Иисус с будущими апостолами продвигался по одной из них. Ученики Иисуса, как и все другие верующие евреи, то есть, иудеи, — имели цель совершить искупительную жертву на Песах. Поэтому тащили за собой на веревке блеющего барашка.
Никто не посмел встать на пути молодого пророка, когда он с учениками входил во внутренний двор Храма. Это место по замыслу Ирода Великого и было создано для жертвоприношений. Вот там, на жертвенном камне, — который иудеи называли ;;;; , то есть «Пасха», — Иисус и перерезал горло однолетнему ягненку.
Все смотрели, как кровь агнца стекает с серебряный сосуд.
Воздух был наполнен запахом крови и сжигаемого жира, смешанным с запахом ладана. Левиты — только они имели на это право, — запели молитву «Галель», которую евреи слушают во время жертвоприношения, под аккомпанемент музыкальных инструментов. Животное тут же освежевали. А теперь его требовалось отнести к месту трапезы.
Последней трапезы в земной жизни Иисуса.
Стоял не жаркий, но очень теплый полдень 13 Нисана 3793 года.
Они вышли из Храма.
Иисус с учениками решили помолиться и где-нибудь отдохнуть с дороги.
Тут Петр с Иоанном спросили Иисуса:
— Где велишь нам приготовить тебе стол для пасхального седера? Мы пойдем и приготовим.
Христос решает вопрос следующим необычным образом. Он не дает им никакого конкретного адреса. А вместо этого просит Петра и Иоанна войти в Иерусалим, шагать по улицам, куда глаза глядят, до тех пор, пока им не встретится человек, несущий кувшин воды.
Это напоминало детектив.
Однако ученики взвалили на повозку мешок с освежеванным барашком и пошли. Они знали и рассчитывали на то, что воду в кувшинах в Иудее, — и, вообще, на всем Ближнем Востоке, — как правило, носят женщины. И оглядывались на барышень. Но водоношей оказался мужчина. Он подал знак, чтобы будущие пресвятые апостолы следовали за ним.
Они долго петляли гуськом по улочкам Иерусалима вслед за незнакомцем с кувшином, пока он не привел их к знатному дому и (откуда-то зная их имена) сказал:
— Ступайте внутрь, Петр и Иоанн. Вас ждут. Передайте хозяину этого дома: «Учитель спрашивает, где комната, в которой ему можно провести пасхальный седер с учениками?»
У Христа в Иерусалиме — вероятно, в доме одного из друзей или тайных поклонников его учения — была своя комната, о которой не знали ученики. Подобного рода «свои» комнаты в чужих домах были у пророков Илии и Елисея. У Илии была горница, где он останавливался, в доме вдовы в Сарепте Сидонской. У Елисея — в доме женщины-сонамитянки, небольшая горница над стеною, где для него поставили постель, и стол, и седалище, и светильник.
У Христа такие апартаменты имелись в Вифании, там он обычно ночевал, когда появлялся в Иерусалиме.
Когда они вошли, хозяин показал гостям просторное помещение, устланное коврами.
Комната, в которой Иисусу приготовили вечерю, названа в источниках горницей. Значит имеется в виду помещение на втором этаже под крышей, куда вела каменная или деревянная лестница.
Хозяин дома показал Петру и Иоанну горницу, спросил: на сколько персон накрывать стол.
Откуда он знал, что Христос окажется за столом не только с Петром и Иоанном? Что он собирает на праздник компанию?
Эту загадку разъясняет Иосиф Флавий, воин, герой Иудейских войн и мемуарист I века новой эры.
При наступлении Песаха с девяти до одиннадцати утра приносят жертвы в храме, а вечером вокруг каждой жертвы «собирается общество из девяти человек по меньшей мере, но часто и из двадцати, ибо одному нельзя поедать мясо жертвы, не принято».
Поэтому таинственный «хозяин дома», имя которого не названо ни в одном Евангелии, заверил Петра и Иоанна, что они могут ни о чем не беспокоится. К вечеру стол будет полностью сервирован на тринадцать персон, барашек зажарен и нужные блюда приготовлены.
А что за еда имелась в виду?
На Песах евреи готовят несколько символических блюд именно для седера. Они либо присутствуют на столе, либо пробуются на вкус.
Во-первых, это бездрожжевые хлебцы, маца. Маца призвана напоминать евреям: когда их предки покидали Египет, они делали это в спешке и не успевали приготовить хлеб обычным способом, на дрожжах и закваске.
Во-вторых, вино. Не обязательно сухое, но красное. Евреи выпивают его, согласно седеру, по четыре бокала. По мере того, как один из них рассказывает историю времен Исхода из Египта, чтобы напомнить евреям об обещаниях Всевышнего своему народу.
В-третьих, это горькие травы — напоминание о горечи рабства.
В-четвертых, кость ягненка: в память об агнце, которого приносили в жертву для того, чтобы дверные косяки людей могли быть отмечены кровью.
В-пятых, это Харосет — паста из яблок, орехов и корицы. По текстуре и цвету Харосет похож на цементный раствор. Так евреи вспоминают израильских рабов, которые делали для египтян кирпичи из глины.
Проводив учеников Иисуса, повар немедленно принялся за готовку. О столе на тринадцать человек требовалось позаботиться заранее.
Поэтому первым делом он замесил тесто, раскатал в тонкие пласты, стал выпекать мацу. Затем велел слугам принести из подвала лучшего галилейского вина. В огороде они нарвали марор (горькую траву) — листья хрена и кресс-салата, сбрызнули водой. Женщины приготовили Харосет.
А что до ягненка, — из которого для седера требуются лишь жареные косточки, а для полноценного пасхального ужина чолнт, — повар Иисуса занялся барашком лично. Он развел огонь в очаге, нацепил баранью ногу и стал жарить ее на вертеле.
Вечером Иисус и двенадцать его учеников собрались за праздничным столом.
Чисто внешне это вряд ли происходило, как на знаменитой фреске Леонардо да Винчи в Милане «Тайная вечеря». Там Христос и его сподвижники сидят за столом.
Иисус с учениками наверняка не «сели», а именно возлегли. Правда, уже не узнать, на что именно: скорее всего, на ковры, опираясь локтями о подушки, а может и на низкие диванчики. Вокруг длинного и низкого каменного стола.
При любом раскладе в центре стола точно возлежал Учитель, равви.
Всё как у евреев.
Но одна деталь, рассказанная евангелистами, все-таки удивляет, поскольку это было явное отступление от еврейской традиции: омовение ног.
Гости, вошедшие в дом, удивились, что слуги им тотчас же не подали воду для омовения. Это было в высшей степени странно и даже неприлично.
Израильтяне I века новой эры ходили в легких сандалиях много и по пыльным дорогам. Омовение ног при входе, особенно перед ужином, было обычным делом. А то, что гостям приносили воду в широких медных тазах с невысокими бортиками для омовения ног, было проявлением гостеприимства.
Однако ни повар Иисуса, ни его слуги, ни рабы ничего не предложили. Ученики переглянулись, но не подали виду: они во всем доверяли Христу, полагались на него. Они были убеждены: все что ни делает Учитель, это на их благо. Впрочем, как подчиняются верующие духовному лидеру в любой секте.
Христос же невозмутимо предложил ученикам располагаться за столом. Чтоб он видел их, а они его. В то время застольные визитки с имена гостей были приняты только в Риме, да и то на больших пирах. Так что как Иисус рассадил, так и сели. Ученикам раздали пергаменты с текстом Пасхальной Агады, хотя многие знали молитвы наизусть.
Стали читать и петь.
Только они освятили праздник над первым бокалом вина, который и выпили. Едва отведали овощной закуски и обмакнули карпас в соленую воду, как Иисус прервал трапезу и велел принести воду для омовения ног.
Разговоры смолкли, присутствующие замерли. Для участников седера это было в высшей степени неожиданно.
Между тем Учитель поднялся, снял с себя верхнюю одежду, подпоясался полотенцем, влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан.
Как и все евреи I века новой эры, Иисус носил две одежды: верхнюю (хитон) и нижнюю, нательную.
Верхнюю одежду обычно снимали, когда работали по дому или прислуживали гостям за столом, — чтобы не насажать пятен, которые потом трудно отстирывались. Особенно от красного вина. А одежда стоила дорого.
Иисус сделал буквально следующее: он снял хитон, влил воду в умывальницу, препоясался полотенцем и, омывая ноги каждого из учеников, отирал их тем же полотенцем.
Евангелист явно обращает наше внимание на такую деталь: Иисус по сути дела выполнял служение раба. От начала процесса (приготовления умывальницы с водой) до его завершения (отирания ног полотенцем). Очевидно, слуги пытались ему помогать. Он отверг помощь и сказал, что справится сам. Так что слуги и рабы, а также повар Иисуса, которые не смели прилечь за одним стол с господами, — лишь стояли поодаль в молчаливом и удивленном почтении.
Ученики же перестали есть и пить, и, открыв рты, уставились на Учителя.
Церемонии еврейского многовекового пасхального седера в этой компании был положен конец. Никакой «вечерей» этот новый церемониал никто еще не назвал.
Когда Иисус с тазиком выбрал первого ученика для омовения, Симона Петра, тот взмолился в смущении:
— Господи! Тебе ли умывать мои ноги?
— Что я делаю, — строго отвечал Христос, — ты не знаешь, а уразумеешь после.
(Типа, тебя это не касается, делай то, что тебе говорят, потом поймешь!)
Симон Петр заупрямился и взбунтовался.
— Учитель, не умоешь ног моих вовек!
На что Христос уже спокойно сказал:
— Если не умою тебя, ты не будешь частью меня.
— Тогда, — молвил ученик с усмешкой, — умой не только ноги мои, но и руки, и голову!
Симон не то чтобы испытывал терпение Иисуса. Его поведение было продиктовано изумлением верующего еврея прямым и явным нарушением седера, как бы насмешкой над многовековым обычаем.
Однако Иисус терпеливо возразил Петру, как непослушному ребенку:
— Омытому нужно только ноги умыть. Потому что чист весь. И вы чисты, но не все.
Наверное, ученики продолжали возлежать вокруг стола, когда Иисус обходил их с посудой для омовения ног. При этом он начал с младших и закончил Петром — старшим среди двенадцати. Иуда также был среди тех, кому Иисус омыл ноги, и, вероятно, это произошло до того, как он подошел к Петру.
В Евангелии имеется в виду, что Христос уже знал, кто именно предаст его на рассвете, и поэтому сказал, что не все чисты.
Вот так он перемыл ноги всем ученикам, том числе и Иуде. Возлег на свое место и сказал еще более странную вещь. О том, что теперь, после этого омовения, ученики могут по полному праву называть его Учителем и Господом.
Он и вправду Учитель и Господь.
И — весьма распространенная цитата из Евангелия слов Христа от Иоанна:
«Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его. Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете!»
После этого странного омовения ног — а за столом-то собрались исключительно одни евреи! — Христос предпринял новшества, из-за которых могло показаться, что тут собрались не сторонники иудаизма, а настоящие революционеры.
Агада была прервана!
Иисус разломил лист мацы, передал по кусочку каждому ученику со словами: «Возьмите и едите. Это тело моё!»
Никто даже не посмел спросить: отчего это постный хлеб Исхода вдруг стал телом Христа? Потому что сразу после этого Иисус предложил ученикам чашу с вином, сказав нечто еще более странное: «Пейте из чаши и вы, это кровь моя, излитая во оставление грехов».
Никогда еще ученики не слышали ничего более шокирующего от Христа.
Однако хлеб послушно съели и вино выпили.
Сегодня многие забывают или не хотят вспоминать, что до распятия Иисуса не существовало такого понятия, «христиане», а люди, которые следовали за Христом, были почти поголовно евреи. Поэтому и само учение Христа считалось ортодоксальной и даже еретической ветвью иудаизма.
Таких противоречий не было даже между саддукеями, ессеями и фарисеями. Но последователи Христа считались еретиками. В том числе и изгои из Кумранской общины в пещерах, где потом археологи нашли свитки и еще очень много любопытных предметов первого века новой эры —то есть, эпохи гражданских войн и раннего христианства.
Но все равно — еще до появления апостола Павла, воинствующего фарисея, еврея, которому дали при рождении имя Савл и который преследовал первых христиан... Не имея ни малейшего отношения к ученикам Иисуса, к двенадцати апостолам, он «вдруг прозрел», уверовал в Христа и при помощи 14-ти своих «посланий» об искупительной жертве — то есть, о том, чему никогда не был свидетелем, но о том, что ему привиделось и, может быть, стало бы сюрпризом для самого Иисуса, будь он жив! — открыл двери для Нового завета.
Такие широкие двери, что сейчас христиан во всем мире насчитывается 2,3 миллиарда человек. То есть, чуть ли не треть населения земного шара.
Нас же интересуют не подробности и противоречия христианства, а те блюда, которые, возможно, подал повар Иисуса на пасхальный стол.
ХАРОСЕТ
Продукты
На 10 крупных фиников без косточки — 1 кислое яблоко, 100 г очищенных грецких орехов, 50 г очищенных лесных орехов, 1 четверть стакана красного десертного вина, 4 ст. л силана (финиковый мед), корица и молотая гвоздика по вкусу.
Приготовление
1. Яблоко очистить от кожуры, разрезать на 4 части, освободить от семенной коробочки.
2. Орехи перебрать (особенно грецкие), чтобы случайно не попались кусочки скорлупы.
3. Все ингредиенты измельчить в блендере (или овощерезке) до однородной мягкой смеси.
Подавать на стол для пасхального седера в небольших розетках, чтобы каждый мог дотянуться.
ЯГНЕНОК ДЛЯ ПЕСАХА
Продукты
На одну переднюю ногу ягненка 2-2,3 кг — 10 зубцов чеснока, 5 ст.л. оливкового масла хорошего качества, 1 ч.л. сухого базилика, 2-3 веточки зелени тимьяна, 1 веточка розмарина, черный перец, аджика из перца чили, 1 ч. л. меда, 1 ст. л. дижонской горчицы.
Приготовление
I. Маринад.
1. Порубить 7 из 10 зубцов чеснока (3 оставить про запас), оборвать листочки тимьяна.
2. В миске смешать оливковое масло, чеснок, горчицу, базилик, тимьян, черный перец, хлопья перца чили и мед.
3. Оставшиеся три зубца чеснока нарезать тонко в длину.
4. Застелить противень фольгой, смазать ее слегка оливковым маслом, выложить ножку барашка, сделать сверху надрезы глубиной 3-4 см, нашпиговать чесноком.
5. Обмазать ножку маринадом со всем сторон. Сверху посыпать иголочками розмарина и на всю ночь поставить закрытый фольгой противень в холодильник.
II. Запекание.
6. Утром вынуть баранину из холодильника и дать постоять полчаса. Разогреть духовку до 180 градусов и запекать накрытое фольгой мясо при этой температуре 45 минут.
7. Это важно! По истечении 45 минут, перевести температуру в духовке до 110 градусов и оставить там ножку томиться еще 3 часа. Затем выключить духовку и оставить в ней противень с мясом еще на час, пока духовка не остынет.