Магадан 1983

На фото: Панорама Магадана.
Фото автора дневника.

Улетала я ночью. В аэропорт меня отвозил молодой водитель. Жена не рискнула
отпустить его одного. В машине с нами поехали жена и дочка. Бедной девочке
хотелось спать, и я отпустила их домой. Что мне, слабо переночевать в аэропорту,
если вдруг отменят самолёт... Когда я бродила ночью по аэропорту в ожидании
самолёта, меня охватило щемящее чувство тоски и дикого одиночества. Мотаюсь
по городам, ни семьи, ни друзей, ни денег. Так стало жалко себя, так хотелось
поскулить. Вспомнилось ещё это изнасилование...

Что меня ждёт в Магадане? Там вообще лагеря. Прилетаю ночью. Мысли одна
тоскливее другой роились в моей легкомысленной голове. До Магадана летели
часа 2.  Мне попался очень разговорчивый сосед - молодой парень, не умолкал,
разговорами разогнал все мои думы. Успокаивала мысль, что всё же поближе
к Москве.

Прилетела ночью. Опять шёл дождь. Ходила от одной машины до другой, пока
не услышала свою фамилию; побежала к справочному бюро. Водитель показался
мне очень подозрительным, был похож на бича, впрочем, он им в какой-то
степени и оказался. Ехали мы, как потом я узнала, по Колымской трассе, по той
самой, Колымской трассе - трассе жизни, которая была выложена костями
заключённых.

Фары слабо высвечивали участки дороги, по кабине барабанил дождь, по обеим
сторонам дороги мелькали совершенно дикие ёлки (оказывается, это знаменитые
магаданские лиственницы, но они казались мне непроходимой тайгой). Я с
недоверием поглядывала на водителя, пытаясь разгадать его мысли. Сама с ним
не заговаривала, на его вопросы отвечала осторожно и кратко. Меня не покидало
напряжение и страх, сверлила одна и та же мысль: "Боже, куда меня занесло? Кто
знает, какие здесь нравы и обычаи. Остановит сейчас машину. Я полностью в его
власти... Чёрт знает что. Ночь. И едем мы долго, а меня совсем не укачивает в
машине." Наконец, впереди замелькали огоньки, много огоньков. "Вот он, наш
Магадан, как на ладони, весь город. Его за один день вдоль и поперёк обойти
можно. Всё тут рядом, всё близко."

Подъехали к гостинице "Магадан". Но командировка у меня закончилась,
разрешение тоже, и поселять меня они не имели права, хотя место для меня было
забронировано. Я пыталась что-то объяснить дежурной. Николай Степанович,
водитель, тоже пытался убедить её в том, что завтра всё уладится, потом
разозлился, крикнул ей, что прежде всего, надо быть человеком, и повёз меня
к себе домой.

Дома он разбудил жену: "Лида, ты спишь? Вставай! Я привёз тебе москвичку.
Ты нас накорми и уложи спать". Мне было очень неловко. Но Лида оказалась
очень простой и милой женщиной. Так я столкнулась с магаданским
гостеприимством.

На следующий день Николай Степанович уехал на покос, а мне было
предложено отдыхать. Но не спалось. Одолевали заботы. Больше всего
беспокоили подарки, с которыми я должна нанести визиты, и рыба, которую
я должна достать и привезти начальству.

На улице моросил дождик. Город какой-то маленький и серый, хотя имеет
своё лицо. Его и вправду можно обойти за один день. Во второй половине
дня я встретилась с председателем объединения Рабадановым. Ему пришлось
заниматься моим устройством в гостиницу, благодаря чему он впервые оказался
в своём районном отделении милиции,  где мне было необходимо продлить
разрешение. Начальника паспортного стола не было на месте, но нам пошли
навстречу.

Рабаданов сам отвёз меня в гостиницу "Магадан" и помог занести сумку. Номер
был не отдельный, но на двоих. Встретили нас не очень-то приветливо. Две
девицы молоденькие были в комнате. Рабаданов записал телефон, обещал в
субботу позвонить, и уехал.

Впереди у меня оказались два выходных дня, и опять без гида. Наташа из Киева
оказалась отличной девицей. Как я догадалась после, во время нашего прихода
они обсуждали очередную любовную историю. Наталья жила здесь уже давно,
перебралась из общей комнаты сюда, меняя своих поклонников, которые
случайно появлялись на её пути, и так же исчезали.

Рабаданов отличался необыкновенной пунктуальностью. Ровно в 14 часов он
мне позвонил, и предложил поехать на рыбалку со своим шофёром Ник. Степ.,
который меня встречал и под опекой которого я находилась. "Как? Ты не видела,
как идёт рыба? Просись у шефа, чтобы он дал машину и отпустил нас на
рыбалочку". Что мне ещё оставалось делать... Надо, конечно, посмотреть, как
"идёт" рыба. Но уж очень я не люблю рыбалку. Но здесь это — основная
достопримечательность.

Утром я купила в магазине лососёвой икры (17 руб. - 1 кг.), кофе, масла,
оставила Наталье записку, и отправилась на рыбалку.

Дорога к нерестовой речке Ола проходила по очень живописным местам.
Сначала мы ехали по Колымской трассе. Она идёт от аэропорта до вышки.
Затем по ней проходит самый длинный проспект в мире - проспект Ленина-
в самом г. Магадане, а затем она продолжается до самой Якутии. С трассы
мы свернули. Дорога вела вверх через перевал, петляла между сопок, пересекала
мелкие речушки. На сопках тоже много было лиственниц, даже в одном месте
встретились лиственницы, сплошь покрытые чёрным мхом. Вид был — будто
после пожара. Такой дикой природы на материке и не сыщешь. "Поживём два
дня как бичи", - сказал Ник. Степ.

Они первое время "бичевали", как только приехали в Магадан, пока не
обосновались в каком-то заброшенном сарае. "Приезжаешь в Магадан вроде бы
на время, а потом засасывает эта трясина, деньги! Пять кусков проматываем на
материке (5 тысяч значит), ни в чём себе не отказываем." С нами поехал ещё
Володя - молодой, симпатичный парень. Жена у него беременная, осталась
дома, в голубятне.

Рыба шла на нерест плотной стеной. Тут были и лососи, и мальма, крупные
кетины, кижуч, очень много горбылей, которые и вовсе несъедобны. Самки
ложились набок, вымётывали икру, и приплывали к берегу, медленно издыхая.
Невозможно было смотреть на эти рыбьи мучения, хотя понимаешь, что это -
природа, человек тут ни при чём. Рыбы, преодолевая сильное течение,
поднимаются вверх по реке. Выметав икру, они издыхают, и плывут вниз по
течению, становясь пищей птиц и мальков, вылупившихся из икринок.
Жестокая штука — природа.

Оказывается, не всякую рыбу "в брачном наряде" можно употреблять в пищу.
Горбыля вообще не берут, а из мальмы мы сварили уху. У нас рыба называется
"мойва", а у них "уйок" За эти два дня я прошла целую науку о рыбах и их  жизни.

Я честно зарабатывала свой хлеб, всю ночь мы ловили, точнее будет сказать,
браконьерничали. Я уже научилась на ощупь выковыривать икру. Сначала
получалось не очень чисто, а когда утром я в момент вспорола ей пузо
и аккуратно вытащила икру, даже Лида меня похвалила.

Мы то стояли на шухере, боясь рабнадзора, то готовили еду, то сами "кошкарили".
За ночь я вымоталась. Но икру добывать было для для меня гораздо легче, чем
ловить самой. Когда я начинала вытаскивать крючок, рыба натурально пищала.
И этот писк разрывал мне всю душу. Даже когда попадались горбыли, я
мучительно  вынимала крючки, и испытывала облегчение, когда бросала его
назад, в речку. А вытащив крючок из мальмы (или её называют голец), надо
было ей стукнуть камнем по голове, и бросить на берег. Это у меня тоже не
получалось. Камень опускался на голову еле-еле, и она барахталась ещё сильнее
в моих неопытных руках. В общем, рыбалка стала для меня великим мучением,
хотя операцию по добыче икры я выполняла быстро и не так мучительно...
Ко всему прочему, бессонная ночь... Правда часа в 4 утра решено было чуть
вздремнуть.

Кое-как свернулись в машине. Мне несколько повезло, я примостилась на заднем
сиденье, ноги только не вытянуть. К тому же началась менструация. Как-то сразу
наступило облегчение. Значит моряк не заразный оказался и бездетным - не врал.
Но я посчитала - это было на 17-ый день, а у меня с 7 по 17-ый день- опасный
период. Только я начала забываться сном, раздался душераздирающий храп.
Глаза у меня открылись, и больше не закрывались. Утром Лида поведала, что у
Н.С. что-то с носоглоткой. Надо делать операцию, а он никак не решится.
Хорошо, что я его не дёргала - это было бы бесполезно.

В воскресенье весь день шёл дождик, не переставая. Все трое были заядлыми
рыбаками, рыбнадзор не беспокоил, и я чуть не ошалела от этой рыбалки. Я еле
дожила до вечера, но вечером начался самый клев, и отъезд откладывался на
неопределённое время. Какой-то ещё рыбачок к нам присоединился — красавец,
начали ловить кету удавчиками, да так ловко.

В обратный путь тронулись поздно вечером, машина была полна икры и рыбы.
Повсюду нас останавливали патрули, проверяли документы. С приисков сбежал
зэк с золотым слитком. Дождь и не думал переставать. Ну и погода здесь —
только в белых брюках ходить.

Ночью надо было заниматься икрой и рыбой. Но у меня было дикое желание -
помыться и лечь. В гостинице душ по часам 60 коп., а здесь, в ванной то грибы
мокнут, то рыба. В промежутке между этими дарами природы мне удалось влезть.
Сами они совершенно не моются, настоящие бичи. Оставляли меня на ночь, Н.С.
сказал: "Ты и Лиде поможешь икру готовить, рыбу солить." Я всей душой хотела
помочь Лиде, но перспектива второй бессонной ночи меня не очень манила,
тем более завтра я предстану перед Рабадановым совершенно не выспавшаяся,
и буду работать целый день.

В последующие дни, на работе, я встречала Н.С. постоянно спящим:  то в кресле,
перед кабинетом Рабаданова, то в машине. И сотрудники говорили о нём: "Да, он
всё время спит." Теперь я знала, почему. Он и сам говорит, что у него сейчас
сезон. Зимой отоспится, а сейчас его ждёт рыба.

Работала я с начальником проектно - сметного отдела Ларисой  Сергеевной.
Мы разбирали МТБ, составляли справку по КАХОП, Рабаданов нам всё
отредактировал, умеет он с бумагами работать, так хорошо составляет бумаги.

Вечерами я разносила посылки, а потом, засыпая, слушала рассказы Натальи о
своих кавалерах. Я с удовольствием слушала, даже давала советы, но испытывала
огромную радость, что не являюсь участницей этих романов, а только сторонним
наблюдателем. Мне пока вполне хватало воспоминаний.

Как-то вечером она сказала, что к нам придёт Анатоль из Алма-Аты, и принесёт
дыню. Как я к этому отнесусь? Конечно, положительно. Всё, что угодно, лишь
бы меня "не кантовали". Анатоль - юрист, вполне интеллигентный человек,
молод, хорош собой. Дыня была настоящая. И пили шампанское. Мне казалось,
что все эти знакомства для меня - пройденный этап. И ни за что в жизни я не
буду здесь ни с кем знакомиться.

Только вчера Натали проводила на аэродром Вову, и вот он - Анатоль. Я не
видела Вову, но этот ничего, симпатичный. Завтра они идут в ресторан.
- Наташа, как я буду выглядеть в этой кофточке? У меня больше ничего с собой
нет.
- Отлично.
- За всё буду расплачиваться сама, к нему в нумер - ни - ни!
- Посмотришь по обстановке. Я, например. когда выпью, уже не следую своим
обещаниям, данным накануне", - это я напутствую, боже!

Вообще очень приятно вспоминать о нашем житии в гостинице "Магадан".
Как мы готовили кофе без молока - "со взбитыми сливками", как Наталья со
своей подругой лазали на сопку за голубикой, как мы разговаривали на сон
грядущий. Я рассказала ей о моряке, о том ужасном вечере в лесу. Она слушала
с волнением и интересом.

Мы с ней собирались съездить в морпорт, и в бухту Гертнера. Но начались
магаданские ливни. По Колымской трассе текли реки, моряки были отозваны
в море - штормовое предупреждение. Приближался тайфун из Японии. Мне
говорили: "Ну что же Вы уезжаете? У нас самое интересное начинается."
Наталья просила: "Наташа, может быть тебе продлят командировку? Ведь
уедешь - подселят ко мне какое-нибудь чудовище." Я смеялась. Мне только и
не хватает здесь этого тайфуна. Да и командировка просрочена на 8 дней.

Меня начала преследовать навязчивая идея: остаться в Магадане годика на три,
поработать. Ведь уехала же Татьяна "Кубинка" куда-то в Мурманск. Пишет, что
за окном белые медведи ходят. Выйдет там замуж... В Магадан лучше ехать
вдвоём - чувствуешь опору, поддержку. С этой мыслью я и приехала в Москву,
в Немчиновку - болото.