Уйдите прочь, тираны!

Когда я учился в московском университете, то иногда мне приходилось где-то подрабатывать… Обычная стипендия в те годы у студентов составляла сорок рублей, а если на сессии ты получал на экзамене «двойку» или незачет по какому-нибудь предмету, то тебя лишали стипендии аж на целый семестр… Таковы были правила… И даже, если позже этот экзамен студент и пересдавал на более высокую оценку, то возможность получения стипендии ему автоматически не возвращалась.  По этой и многим другим причинам многие студенты подрабатывали где могли и кем могли…
На втором курсе местом моей подработки был отдел вневедомственной охраны (ОВО), в зоне внимания которого были разные здания, являющиеся архитектурными, историческими и культурными памятниками. С нашего курса ночными сторожами в этом отделе работали сразу несколько человек. Правда, все ребята трудились в разных сменах и в разных местах…
Моим объектом, который я охранял по ночам раз в трое суток, было здание учебного корпуса Государственного института театрального искусства (ГИТИС). В служебные обязанности входило следующие: приехать на объект вечером (в 18 часов или около того). Убедиться, что во всех служебных кабинетах и аудиториях выключено освещение. Многие помещения запирались ответственными лицами на ключ. Ключи оставляли в специально отведенном месте в небольшом шкафчике «на гвоздиках»… Если кто-то где-то забывал выключить освещение, то сторожу было необходимо открыть такое помещение и выключить там все электроприборы и лампы в том числе… Никакой секретности или спец режима на объекте не было. Никто ни за что не расписывался, кабинеты не опечатывались, т.е. все работали практически на доверии… Ночью сторож должен был регулярно обходить служебные помещения, производить осмотр – нет ли протечек воды в отопительной системе, нет ли каких-нибудь проблем в работе электроприборов и т.д. Ну и в случае чего, тьфу, тьфу, тьфу! – звонить, куда следует по известным телефонным номерам  – 01, 02, 03.
Завершив свой трудовой день, сотрудники ГИТИСа, покидая стены заведения прощались со мной до утра, желая спокойной вахты. Хотя утром мы уже с ними никогда не виделись и не встречались. Т.к. мой рабочий день заканчивался в восемь часов утра, а преподавательский состав начинал появляться в стенах театрального института исключительно после девяти-десяти часов, а то и того позже… В семь часов в здание института приходили технические работники, которые начинали уборку всех помещений. В восемь часов в институт приходила секретарь ректора, которой я как бы передавал все здание вместе со всеми ключами, которые висели на стене… в шкафчике.
Работа не сложная, но ответственная. Иногда работу ночных сторожей проверяли сотрудники ОВО. Ночью могли приехать на машине, позвонить в дверной звонок (или постучать) в дверь, могли проверить служебную документацию – как ведутся записи в служебном журнале. А могли и просто позвонить по телефону и поинтересоваться, какая там на охраняемом объекте обстановка.
Иногда ко мне на объект приезжали мои друзья-однокурсники… Здание ГИТИСа находилось практически в самом центре столицы на Малом Кисловском переулке, в одном красивом и старинном особняке, построенном в восемнадцатом веке. Где, кстати, находится и по сей день… Конечно, такие вольности были запрещены и являлись нарушением установленных Правил, и за это могли и с работы выгнать… Но поскольку мы ничего плохого не совершали, вели себя скромно и тихо, то иногда я рисковал и впускал в здание института двух-трех своих друзей-студентов, которые могли, прихватив с собой бутылочку сухого вина и игральные карты, заехать в гости. Мы усаживались за столом в какой-нибудь аудитории – пили вино и расписывали «пулю», играя в преферанс… В полночь мои друзья покидали здание и бежали к ближайшей станции метро, чтобы успеть добраться к себе домой.
Однажды произошел такой случай. Мой друг – Анатолий Ш., который тоже работал ночным сторожем в этом ОВО, но на другом объекте, узнав по телефону, что у меня в институте собралась хорошая компания, решил всего «на пару часов» покинуть свой пост и присоединиться к нам. Так уж ему хотелось поиграть вместе со всеми в карты… Он пришел. Мы расписали «пулю»… после чего Ш. отправился к себе на объект… А там – пожар. Настоящий и мощный. Охваченное огнем историческое здание тушат несколько пожарных расчетов. Пожарные осторожно льют в окна старинного здания воду. Толик подошел ближе… Смотрит на огонь и слышит, как пожарные обсуждают свои дальнейшие действия, мол, ночного сторожа внутри здания огнеборцам, входящим в аварийную партию, пока найти не удаётся, но его, мол, необходимо во чтобы то ни стало найти. А вдруг он получил какое-нибудь увечье и ему необходима медицинская помощь?
Тут наш Анатолий вмешался в разговор пожарных и честно им признается, что ночным сторожем этого объекта является он и что никого в горящем здании искать не надо. Подошедший сотрудник ОВО признал в Анатолии «пропавшего» сторожа… И после этого поиски человека в здании были прекращены и воду на этажи исторического здания пожарные стали лить с новой силой, не опасаясь каких-либо последствий. Толика, конечно, после разбирательств случившегося, с работы уволили.
И вот, однажды, ко мне на работу вечером должна была приехать одна девушка, с которой мы встречались и между нами были прочные романтические отношения… Девушка не хотела расставаться со мной из-за какого ночного дежурства в каком-то ГИТИСе и поэтому всякий раз в дни моего дежурства приезжала ко мне часам к восьми вечера с комплектом постельного белья. Я ее впускал в здание. У меня ко времени ее приезда всегда уже был накрыт небольшой стол с незатейливой закуской в виде сыра-ветчины и бутылки вина или шампанского, которую я немного охлаждал в холодильнике, который стоял в одном из служебных кабинетов.  Мы ужинали, а потом смотрели телевизор, а позже наслаждались общением друг с другом, расположившись на каком-нибудь шикарном диване…
И вот в одно из таких моих дежурств, девушка позвонила мне из города из телефона-автомата и сказала, что ровно в восемь вечера она будет, как обычно, у входной двери театрального института…
Именно в тот вечер погода была отвратительной: сильный, порывистый ветер, дождь температура воздуха быстро снижалась и стремительно приближалась к нулю... Понимая, что моя девушка находится где-то в пути (мобильных телефонов в те времена не было, поэтому определять точное время и условия предстоящей встречи не представлялось возможным) я просто ждал, сидя у окна недалеко от входной двери. Вино я уже поставил в холодильник охлаждаться…сыр и ветчина нарезано тонкими ломтиками и уложены на тарелочках… Но… была одна проблема, которую я не знал, как решить. На первом этаже, практически возле входной двери в здание института, в вестибюле, собралась небольшая группа студентов-первокурсников, которые пытались сдать какой-то то ли зачет, то ли экзамен, видимо, по актерскому мастерству.
Сначала они занимались в какой-то аудитории, но потом после 19 часов вроде бы уже собирались уходить, но перед самым выходом у них открылось «второе дыхание» и они продолжили свои занятия практически находясь одной ногой на улице… Там была какая-то незамысловатая сценка… Ребята изображали из себя каких-то не то мушкетеров, не то рыцарей. В руках у них было деревянное - бутафорское - оружие - не то мечи, не то шпаги… они старательно имитировали какое-то небольшое сражение в виде поединка между двумя людьми, в результате которого, герой одержавший победу, должен был громко произнести вот такую фразу – «Уйдите прочь, тираны!».
Студентов было человек семь-восемь. Они менялись друг с другом, исполняя по очереди то роль победителя, то роль проигравшего соперника, и фразу «Уйдите прочь, тираны!» они должны были громко и четко произнести в конце этой сценки… Всё у них там было хорошо и прекрасно. Фехтование было замечательным. Постановка трюков отменная… Но произнести фразу громко и мужественно ни у кого почему-то не получалось… Студенты – молоденькие ребята, мальчишки безусые… и произнести громко и гневно эту фразу им никак не удавалось…
В это время в окошко комнатки, где я находился, постучала моя девушка. Я видел, что ей было очень холодно, на ногах туфли-«лодочки», тонкие колготки, короткая юбка, легкая демисезонная курточка… мне казалось, что даже через закрытое окно я слышу, как стучат от холода ее зубы, было видно что она не просто продрогла, а замерзла и от этого сильно дрожала… Но впустить девушку в здание я не мог. Поэтому написал на бумаге записку и приложил её к стеклу, мол, потерпи еще минут пять, не все люди покинули здание. В ответ она мне кивнула, мол, подожду, если при этом не замерзну окончательно…
После этого я вернулся к группе студентов, которые не могли сдать зачет (или экзамен?) по актерскому мастерству… Вид у меня был воинственный и действовал я более чем решительно. Ведь надо было спасать от «мучительной гибели» мою девушку. Вооружившись палкой от старой швабры, взяв ее в руки в качестве шпаги, я подошел к этим «двоечникам» и размахивая своим «холодным оружием» налево и направо, имитируя выпады, уколы и победу над невидимым врагом, я очень громко и очень грозно прокричал, а если уж быть совсем точным, то гаркнул «УЙДИТЕ ПРОЧЬ, ТИРАНЫ!!!»… Студенты от неожиданности вздрогнули, а у одно из них из рук даже выпала его «шпага».
- Браво! – воскликнул преподаватель! – Отлично! Вот так и надо! Вы с какого курса? Я что-то вас не узнаю…
- Я – ночной сторож,- отвечаю, - и мне давно пора выключить в здании всё освещение и закрыть на ночь входную дверь. Вы на часы посмотрите, ведь уже девятый час…
- Ах да-да-да…, - подвел итог нашему общению преподаватель,- Ребята, все свободны, завтра с зачетками ко мне… Еще раз всё быстренько пройдем эту сценку и закрепим результат...
После чего студенты дружно отнесли куда-то все свои бутафорские рапиры, шпаги и прочие доспехи, надели верхнюю одежду и разбежались в разные стороны прочь из ГИТИСа… Вскоре ушел и преподаватель. Я проводил его до самого выхода… За дверью на улице меня ждала моя девушка, Слава Б-гу! еще живая и подающая признаки жизни…
После того, как я закрыл входную дверь, девушка упала в мои объятия и даже сквозь одежду я ощущал ее замерзшее тело… Потом мы заварили и попили горячего чая… потом ход дошел и до вина с бутербродами… Но целую ночь мне пришлось отогревать и обнимать свою девушку, чему мы оба были рады… К утру она окончательно согрелась… немного поспала у меня на плече… А в шесть тридцать, чмокнув меня в губы, одев свою верхнюю одежду, которую мы всю ночь сушили и грели на батареях, растворилась в утренней мгле.
Кстати, к середине ночи буря стихла, воздух обрел спокойствие и на улице даже стало от этого как-то теплее. Город и его жители уже начинали просыпаться. Девушка ушла, но еще некоторое время до меня доносился стук ее каблучков. А может, это моё сердце тогда стучало так? Всё может быть. Давно это было…

На фото: главный вход в здание ГИТИСа. Автор фото неизвестен, взял в интернете в качестве иллюстрации.