Как влюбиться и не быть съеденным. 18

Глава 18: Нарушители брачного ритуала

— Джаркин, ты действительно веришь, что это стоит того? — Светлана поправила капюшон и оглянулась на пустую дорогу, по которой они уже полчаса крались, как два шпиона из голливудского сериала.
— Свет, я журналист. Это моя миссия. Если я не сфотографирую следы динозавра, то завтра в редакции меня будут называть «псевдоперо». А я хочу быть «пером правды», — при этих словах он гордо поднял камеру, как рыцарь меч.
— Осторожно, таким пером можно поцарапать ложь до крови, — хихикнула Светлана.
— Очень смешно, — Джаркин оступился, едва не потеряв равновесие, и отряхнул куртку. — А ты вообще понимаешь, что мы сейчас совершаем подвиг? Нас могли остановить на блокпосту, но ты так мило улыбнулась милиционеру, что он забыл, зачем стоит там.
— Это не подвиг, а романтическая прогулка с элементами экстрима, — ответила девушка, повернувшись к нему. — Я вообще-то за романтику. Но не уверена, что облепиха в волосах — это мой стиль.

Берег становился всё более диким, заросли облепихи и караганы создавали почти джунгли. Начало вечереть, солнце окрашивало всё вокруг в густое золото. Джаркин то и дело спотыкался, а Светлана ловко обходила коряги, как будто родилась в этих кустах и знала их все. Внезапно, как по команде, с озера взлетели лебеди. Сначала один, как разведчик, проверяющий воздух. Затем ещё трое, пятеро, десяток. Их крылья рассекали тишину, как белые запятые в предложении, которое природа писала на закате. Они взмыли в сторону гор, туда, где облака висели низко, напоминая театральный занавес перед сменой сцены.

— Слушай, а если мы увидим динозавра, ты что будешь делать? — спросила она, остановившись и глядя на него с прищуром.
— Фотографировать, конечно. А потом бежать.
— А если он нас попытается съесть? — произнесла девушка тише, почти шёпотом, но с той интонацией, в которой пряталась ироничность. Она сделала шаг ближе, и теперь между ними было всего несколько сантиметров.

— Я его попрошу, чтобы он съел только меня, а тебя не трогал, потому что ты моя любовь, — Джаркин произнёс это с героическим пафосом, но на слове «любовь» немного покраснел.
— О, как трогательно. Если нас съедят обоих, я хочу, чтобы это было под саундтрек из романтической комедии, — Светлана тихо рассмеялась и легонько ткнула его в бок. — Ты такой милый, когда нервничаешь.
— Я не нервничаю. Я просто… переживаю за тебя. А ещё объектив дорогой очень.
— А я, значит, не дорогая?
— Нет! Ты бесценная! — Джаркин чуть не уронил камеру, пытаясь оправдаться. — Я просто… Я… Свет, ты знаешь, что ты мне очень дорога?
— Знаю. Ты мне тоже дорог.

Вышли на песчаную отмель. Песок был влажным, на нём виднелись огромные следы. Три пальца, как у гигантской курицы, только с когтями, способными разрезать машину.
— Вот они! — прошептал Джаркин, присев и начав щёлкать камерой. — Это сенсация.
— Джаркин… это не просто следы, — перебила Светлана, указывая на горизонт. — Это… сам динозавр.

Последнее слово прозвучало с той интонацией, которая заставляет сердце сжаться. Её лицо побледнело, губы чуть приоткрылись, а глаза расширились, как у человека, увидевшего нечто невозможное. Девушка инстинктивно отступила на шаг, ведь тело знало, что нужно бежать. И правда. Из воды медленно выходило огромное существо, похожее на смесь ящера и крокодила, с длинной шеей и блестящей кожей. Оно огляделось, выдохнуло облако пара и направилось к берегу.
— Прячемся! — прошипела Светлана, схватив Джаркина за руку и ловко утаскивая его в заросли караганы.

Присели в тени кустов, восстанавливая дыхание. Джаркин пытался не чихнуть, облепиха щекотала нос.
— Это… это самка, — прошептал он, глядя на динозавра. — Я читал, у них шея короче и глаза крупнее.
— А ты ещё и палеонтолог? — Светлана с трудом сдерживала нервный смех.
— Тихо. Смотри. Ещё один.

Из воды поднялся второй динозавр. Он был массивнее, с широкой грудной клеткой, мощными лапами и хвостом, который волнообразно двигался, дирижируя тишиной. Он приблизился к первому и между ними началось нечто странное: не бой, не игра, а… танец? Не буквально, конечно, но их движения были плавными и почти хореографичными. Каждый шаг, поворот головы, взмах хвоста стали частью брачного ритуала.
— Похоже, у них… любовь! — прошептала Светлана, не отрывая взгляда от гигантов. В её голосе дрожала смесь восхищения и паники. — У них что, свидание?
— Да… — выдохнул Джаркин и попытался пошутить. — У нас свидание, у них свидание…

Они сидели, затаясь и наблюдая, как два монстра кружат друг вокруг друга, издавая низкие звуки, похожие на пение китов. Это было странно, пугающе и прекрасно.
— Знаешь, — сказал Джаркин, — если мы выберемся отсюда живыми, я напишу статью. Но не только о динозаврах. О нас. О том, как любовь, даже среди ужаса, делает всё ярче.
— Только не забудь упомянуть облепиху. Она сыграла важную роль.
— И карагану. Она спасла нам жизнь.
— И мою улыбку. Без неё нас бы не пропустили, — кокетливо напомнила Светлана.
— Да, она у тебя стратегическая, — прошептал Джаркин. — Я люблю твою улыбку.

Светлана чуть наклонилась к нему и в следующую секунду их губы встретились. Короткий поцелуй, в котором сплелись страх, нежность и то самое чувство, что делает даже динозавров лишь декорацией.
— Ну всё, теперь точно статья будет, — проговорил едва слышно Джаркин, когда они отстранились. — Главное, сейчас выжить!

Он осторожно приподнял камеру, стараясь не задеть ни одной ветки, и навёл объектив на пару динозавров, которые всё ещё кружили друг вокруг друга в своём величественном танце.
— Только один кадр… — прошептал он, как будто договаривался с судьбой.

Щёлк. Звук затвора был едва слышен, но для Джаркина он звучал фанфарами его победы. На экране два гиганта в момент близости, с отблесками воды и туманом над озером.
— Получилось? — тихо спросила Светлана, не оборачиваясь.
— Получилось! Любовь в масштабе мегатонн.
— Отлично. Потом покажешь. Пора уходить отсюда.

Они начали медленно отползать назад, стараясь не хрустнуть ни одной веткой. Светлана шла первой, Джаркин следом, держа камеру как святыню. Но, увы, романтика — дело тонкое, особенно если рядом два доисторических монстра. Один из динозавров — самец, судя по внезапному рыку, резко повернул голову в их сторону. А самка издала звук, похожий на раздражённое ворчание. Очевидно, их брачный ритуал был нарушен.
— Они нас заметили, — прошептал Джаркин, побледнев.

Самец ступил на берег и сделал шаг в их сторону. Земля вздрогнула, откликнувшись на его вес. Светлана молниеносно схватила Джаркина за руку.
— Бежим! — сказала она, и ветер подхватил её голос.

Побежали, крепко держась за руки. Динозавры смотрели им вслед с усталой снисходительностью, как на шумных, нелепых соседей, нарушивших законы доисторического этикета. Самка недовольно фыркнула и ушла дальше в воду. Самец замешкался. Он был раздражён и голоден, не по еде, а по продолжению их хищной страсти. Но выбора не было, и он последовал за самкой, тяжело ступая, словно обиженный герой трагедии.
— Кажется, мы испортили их брачное настроение, — произнесла Светлана, оглянувшись и на секунду замедлившись. — Надеюсь, они не злопамятные.

Джаркин и Светлана остановились, пытаясь отдышаться от бега и обмениваясь понимающими взглядами.
— Знаешь, — сказала она, с полуулыбкой, в которой дрожала самоирония, — это было почти романтично. Если не считать угрозу быть съеденными.
— Почти? — он поднял бровь, пытаясь выглядеть оскорблённым, но дыхание всё ещё сбивалось, и получилось скорее комично.
— Ну ладно. Очень, — призналась девушка. — Особенно поцелуй под ревущим и возбуждённым самцом.

Они уже не скрывали улыбок и быстро побрели прочь от пляжа, оставляя за собой следы, которые, возможно, кто-то потом примет за новые. Золото небес стекало по их плечам, смешиваясь с песком и пульсом опасности. Они уносили не только фотографии, но и поцелуй, и адреналин, и историю, которую невозможно забыть.