Грозовой август-3

               
  А, дальше было вот что.
  Наступил ясный безветренный вечер. Затихло все, готовясь к ночному покою.
 Всё, но только не мы.

  Несмотря на поздний час, никто из нас не захотел идти спать, поэтому все трое вышли посидеть на крыльцо.

  Вечерний август, чаще всего, холодный и, чтобы дети не простудились, вынесла махровые халаты, которые дети тут же начали делить.
 Наконец, разобрались: внуку с корабликом, внучке с цветочком, нэнэйка закуталась в полосатый дедушкин.

 Когда мы остаемся в узком кругу, он становится для Арсена театром одного актера, начинает громко смеяться, что-то импровизировать, по-своему шутить.

  Мы, взрослые, называем это словом "дурачиться".
 Иногда это получается у него довольно искусно.

Внучка тоже не остается в долгу, подбрасывает свои "дровишки" в разгорающийся огонь импровизации.

Меня же тянет напевать песни моей юности, о чем позже приходится очень сожалеть, потому что внук требует их еще и еще: -Нэнэй, ты пой, пой! 
 При этом его не смущает отсутствие голосовых данных, лишь бы что-то мурлыкалось, что-то звучало.
 
  Очень любят они в это время задавать вопросы, самые разные, от простых до самых сложных.
 И, видимо, что-то в их душах остается такое, что заставляет их на следующее утро вспомнить и сказать: -Нэнэй, а давай опять посидим на крылечке, мы будем разговаривать, а ты будешь петь.