Настоящее искусство. Глава 8. Питер - Тихополь

     18+   В соответствии с ФЗ от 29.12.2010 №436-ФЗ
     Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий.
     Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет.


Глава 8. Питер — Тихополь

     Гипертрофированные тени мужских фигур сочатся по облитому серостью дождя асфальту Невского проспекта. Их насквозь прокалывают острые огни проезжающих мимо машин. Пахнет бензином, осевшим на лужах радужными пленками, а ещё скошенной травой и любимым запахом петербуржцев — бесконечной прогорклой сыростью, стелющейся на пиджаки и пальто вечно спешащих куда-то прохожих микроскопическими хрустальными подвесками дождевой люстры. Нева течет густыми черными волнами в своих бетонных тисках, освещаемая тусклым мерцанием насмешливой полной луны, едва пробивающейся сквозь угольную вату облаков.

     Тихополь утопает в каком-то особенно домашнем, уютном рыже-желтом свечении закатывающегося в свою молочно-белую облачную постель провинциального солнца. Травы тихо отдаются в ласковые реки рук нежного вечернего воздуха. Эгоистичная южная жара сменила гнев на милость, ненадолго перевоплотившись в пьянящую сладость кроткого майского вечера.

     Выкуривая далекие светлячки своих сигарет и одинаково торопливой походкой приближаясь к нервирующей ослепляющим дымом ультрамариновой вывеске и пульсирующему от битов танцевального трека зданию, двое о чем-то оживленно разговаривают. Дошагав до него, они втискиваются в пахнущую потом, хрустящими зелеными купюрами, дорогим алкоголем и сексом цветастую толпу, нагло проигнорировав стоящего на входе секьюрити. Деньги — это всегда универсальная карта клиента даже там, где она не требуется. Элита имеет полное право бросаться в омут разврата без предварительного разрешения.

     В доме, к привычным звукам которого, вроде скрипа несмазанных дверей и микроскопических взрывов нагретого для жарки оладий масла и к которым четыре года назад добавился еще и один из самых счастливых — детского крика, тоже пахнет крепким табаком. Наталья, умиротворенно улыбаясь после все же увенчавшихся успехом попыток уложить неугомонную дочь, вносит в столовую блюда со свежеприготовленными составляющими ужина, и их ароматный дымок вступает в спор с сигаретным дымом, сливаясь в сочетание запахов, которое стоило бы назвать «реальный запах российского уюта». Она целует мужа в губы:
     — Костя, не кури больше в доме. Нас все-таки уже давно не… двое. — И криво улыбается. — Анечке нужно дышать чистым воздухом без вредных примесей, ты же и сам знаешь.

     Трое сидят за закрытыми дверями вип-комнаты: Андрей, Александр и его эго, стремящееся вот-вот выплеснуться бурным ненасытным потоком всех его красивых, веселых и злых демонов одновременно. Адамов, похожий на змея-искусителя, держит на коленях очередную милашку, гипнотизируя ее своим фирменным, проверенным на десятках таких, как она, оскалом.
     Лазареву внезапно становится так противно смотреть на это, не отличающееся замысловатостью действие и его друга, существование которого свелось к потаканию слабостям своего тела и интоксицированного сознания, что он почти готов подорваться с бархатной ткани софы и уйти. Держит только клиент, который должен явиться с минуты на минуту. Наркоторговец как никто другой знает, насколько жалкое и трусливое нутро скрывается за физической оболочкой диких ночных плясок дьяволов Адамова: утро амнезия, очередная лотерея «укрась дизайнерским аксессуаром — рвотой — одну из самых дорогих вещей в доме» и желание как можно скорее любым способом умереть от боли в сведенных судорогой мышцах при отсутствии дозы. Справедливая плата за то, чтобы на один беспутный час ощутить себя великим властелином всей бренной вселенной.

     Константин, с почти правдивым удовольствием, доедает свою порцию. Последняя, будто нарочно повторяя все действия идеальной хозяйки из рекламы дешевого моющего  средства, предугадывая вопрос мужа, с его удовлетворенным кивком накладывает ему еще немного холодных куриных отбивных и водянистого картофельного пюре.
     — Приятного аппетита еще раз, дорогой. Я очень рада, что тебе так понравился ужин. — Она улыбается шире. — Давно ты не ел с таким недюжинным аппетитом.
     — Столько проноситься с капризной Аней по дому — любой бы даже живого быка заглотил, не подумав! — Константин хрипло смеется и мгновенно одумывается: — Но ужин и вправду невероятно вкусный. Ты настоящая кулинарная волшебница, Таша.

     Холодные прожилки мраморного кафеля вызывают приятные мурашки, усиливая действие всех специй жизни на мозг и доводя спидометр тела до состояния, близкого к критическому. Его глаза становятся объективами фотоаппарата, чьи выпуклые линзы фиксируют затененную и размазанную, из-за выставленной на максимум в настройках мозга диафрагмы, картинку. Это скульптура, которую он оставит, как и всю безликость остальных в галерее своих девочек на ночь, незаконченной и неназванной, и в этом будет его собственный уникальный почерк и индивидуальный шарм.

     Беседа супругов за чаем в Тихополе проходит так, как она проходила, проходит и будет проходить всегда, ведь у каждой человеческой судьбы существует необыкновенно разная череда повторяющихся событий. Наталья и Константин обсуждают успехи дочери в развитии. Наталья выражает желание скорейшего выхода из декрета на работу в театр, Константин ощутимо злится на непокорность неугомонной жены. Тема откладывается на более позднее обсуждение. Константин ставит Наталью перед фактом завтрашней встречи с друзьями за рыбалкой, Наталья ощутимо злится на непокорность неугомонного мужа. Тема откладывается на более позднее обсуждение. Finita la commedia прошедшего дня родителей Александра Адамова в Тихополе: холодный поцелуй, выключенный свет торшера, доставшегося по наследству матери семейства, и ожесточенная борьба за одеяло ночью.

     Он едва способен сдерживать феникс крика, переродившегося из кома в горле, порожденного всеми животными оттенками удовольствия. Ему кажется, что еще чуть-чуть — и его забросит на самое высокое из райских облаков, и там  он встретится с Богом, поговорит  с ним по душам и в честном споре убедит его в том, что никакая духовная жизнь не может сравниться с постоянным удовлетворением телесных потребностей. Сердце рвет гранит грудной клетки, и не существует более ничего вокруг: ни абсолютно мертвого завтра, ни стеснения перед обществом, ни понимания того, что каждый бит этой обманчивой музыки, смешанной в алкогольном коктейле с сексом и наркотиками, все глубже засасывает его в им же созданный омут.
     Наталья заботливо укачивает проснувшуюся от слишком яркого лунного света дочь.

     Александр, тяжело и загнанно дыша, открывает глаза в своей постели от будто смутно знакомого детского плача.