Я всегда буду рядом! 108

Они быстро облачились в яркие лыжные костюмы и выпорхнули навстречу искрящемуся снегу. Лео и Ксюша с азартом осваивали сноубайки, взрывая снежную пыль, а взрослые, словно дети, рассекали по трассам на лыжах и сноубордах, ловя брызги солнца.
Вечером, утомлённые, но счастливые, все разошлись по своим убежищам, предвкушая встречу в ресторане. Гудели разговоры, звенел смех, а в зале разливались звуки живой музыки. Мужчины, галантно приглашая дам, кружились в танце, наполняя воздух флюидами радости и беззаботности. Макс, не дожидаясь окончания вечера, увлёк Миреллу в номер. Сердце рвалось на волю от желания остаться с ней наедине, воскресить в памяти мгновения их любви, что витали в этих стенах. Он заказал вина, фруктов и лёгких закусок, а затем, достав из потаённого места их общие сокровища - фотографии и видео, погрузился в океан воспоминаний.
- Давай выпьем за нашу любовь, - предложил Макс, наполняя бокалы, - и поблагодарим судьбу за то, что позволила нам воссоединиться.
Он сложил ладони в молитвенном жесте и начал произносить слова благодарности, а Мирелла, словно эхо, повторяла за ним каждое слово. Закончив, Макс с лукавой улыбкой посмотрел на жену и произнёс:
- Помнишь, любимая, мы зачали здесь Лео?
Она кивнула, затаив дыхание, предчувствуя продолжение и угадывая его сокровенные мысли.
- Я хочу, чтобы здесь мы зачали нашу дочку, - выдохнул он, - похожую на тебя, как две капли воды. Ведь ты не против подарить мне маленькую Миреллу?
Мирелла звонко рассмеялась и обвила его шею руками.
- Нет, мой дорогой, я только за. Я люблю тебя безмерно, а любящая женщина счастлива подарить любимому мужчине самое дорогое - новую жизнь. Ты только люби меня и будь рядом всегда.
- Я люблю тебя больше жизни и всегда буду рядом, - прошептал Макс, прижимая её к себе. - Ничто и никто нас больше не разлучит…
Макс осыпал её лицо невесомыми поцелуями, словно росой, спускаясь к шее, плечам, груди, где кожа трепетала под его прикосновениями. Мирелла отвечала на его ласки робкими вздохами, позволяя себе утонуть в этом сладостном безумии, где реальность растворялась в тумане чувств. Тишина в комнате звенела, нарушаемая лишь их учащённым, сбивчивым дыханием, сливавшимся в единую мелодию страсти. Мирелла отдалась во власть нахлынувшего желания, словно река, несущая её к океану наслаждения.
Вскоре их дыхание сплелось в едином ритме, а тела, словно две половинки одного целого, слились в экстатическом танце.



Лунный свет, просочившись сквозь приоткрытое окно, окутал их обнажённые тела серебристым сиянием, превращая их в живые статуи, вылепленные из любви и нежности. В полумраке спальни они казались неземными созданиями, сотканными из грёз и желаний. Мирелла прижималась к нему ближе, чувствуя жар его тела, силу его мышц, безудержную любовь, бьющую ключом в его сердце. Макс оторвался от её губ, заглядывая в её глаза, полные обожания и страсти, в которых отражалась его собственная необузданная любовь. Он прошептал её имя, словно молитву, и вновь прильнул к её губам, утопая в их сладости. Её руки блуждали по его спине, исследуя каждый изгиб, каждый мускул, каждую жилку, словно читая книгу его тела. Она отвечала на его поцелуи с такой же жадностью, с такой же нежностью, словно боялась, что этот миг ускользнёт, как сон. В этом вихре страсти они теряли себя, чтобы обрести друг друга, становились единым целым, неразделимым и неделимым. Достигнув пика блаженства, их тела содрогнулись в экстазе, а в воздухе повисло ощущение всепоглощающего счастья и полного растворения друг в друге. Обессиленные, они лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь тишиной и покоем, словно после бури, утихшей в тихой гавани. Ночь принадлежала им, и Макс одаривал её своей любовью вновь и вновь, до тех пор, пока усталость не сморила их в объятиях Морфея. Проснувшись утром, Мирелла открыла глаза и увидела рядом с собой спящего мужа, умиротворённого и прекрасного в своей безмятежности. Лёгкая улыбка тронула её губы, и она с нежностью смотрела на него, любуясь каждой чёрточкой его лица. Вдруг её накрыла волна такого нестерпимого желания, что она не смогла больше сдерживаться.
- Макс… - прошептала она, и его имя растворилось в утреннем воздухе, как тихое признание.
Она потянулась к нему, не в силах сопротивляться нахлынувшей страсти, захлестнувшей её с головой, словно бурный поток. Он услышал её безмолвный зов, почувствовал её желание кожей…
Его губы накрыли её губы в нежном, но требовательном поцелуе, словно подтверждая их неразрывную связь. Время перестало существовать. Были только они двое, их переплетённые тела и учащённое дыхание, слившиеся в унисон… Снова уснув в объятиях друг друга, они пропустили завтрак, но никто не посмел нарушить их уединение.



Выспавшись, они перекусили тем, что осталось с вечера, оделись и отправились кататься на лыжах. Увидев родителей, Лео с радостным криком побежал к ним навстречу. Макс подхватил его на бегу и подкинул высоко вверх, вызывая звонкий смех сына.
- Няня, отдыхайте. Катайтесь пока с Джузеппе. Мы возьмём сына с собой, - сказал Макс, лукаво подмигнув Мирелле.
Он посадил Лео себе на плечи и, весело напевая, направился к прокату лыж. Мирелла едва поспевала за ними, то и дело восклицая:
- Макс, подожди меня! Макс, я за вами не успеваю!
Она не видела, что её самые любимые мужчины просто подшучивают над ней, переглядываясь и тихонько смеясь. Устав бежать, она сердито крикнула:
- Ну и идите! Я возвращаюсь в отель!
Чуть не плача, она повернула назад, но не успела сделать и несколько шагов, как муж с сыном оказались прямо перед ней.
- Лео, а наша мама не поняла нашей шутки, - огорчённо произнёс Макс, театрально вздохнув. - Милая, прости меня, пожалуйста. Я не думал, что ты так расстроишься из-за моей глупой шутки. Как ты могла подумать, что я могу оставить тебя одну? Я дышать без тебя не могу… Разве ты этого не знаешь?
Он прижал её к себе и тихо сказал:
- Прости! Мы так больше не будем. Лео, мы ведь не будем больше так волновать нашу мамочку?
- Не будем, - подтвердил Лео с серьёзным видом, прижимаясь к матери.
Мирелла улыбнулась, растроганная их искренним раскаянием, и поцеловала мужа, а затем протянула руки к Лео. Макс передал ей сына и сказал:
- Ждите меня здесь. Я сейчас вернусь.
Пока Макс ходил за лыжами, Мирелла с Лео увлечённо играли в снежки, раскрашивая морозный воздух смехом. Вернувшись, он заботливо помог жене закрепить лыжи, затем надел свои. Подхватив сына, усадил его на плечи, словно маленького короля на троне, и ласково предупредил:
- Крепче держись, герой, чтобы не свалиться!
- Хосё, - звонко пообещал Лео.
Обхватив отца за голову маленькими ручками, он с восторгом обозревал сверкающий мир с высоты. Встроенные в шлем очки надежно защищали его глаза от ослепительного сияния снега.



Подъехав к Джиневре с Джузеппе, они взяли его снегокат и усадили Лео на сиденье. Макс и Джузеппе, взявшись за длинную ручку, повезли малыша по извилистой трассе, словно по волшебной дороге. Мирелла и Джиневра неспешно следовали за ними, наслаждаясь зимним пейзажем.
- Джиневра, мне нужны твои камни, - вдруг сказала Мирелла.
- На кого метать на этот раз? - с улыбкой отозвалась няня.
- На меня.
Джиневра в изумлении вскинула брови.
- Зачем?
- Макс мечтает о дочке, - призналась Мирелла с довольной улыбкой. - И я тоже…
- Тогда с радостью помогу вашему желанию исполниться! - весело воскликнула Джиневра.
- Тише, не кричи так, - со смехом попросила Мирелла. - Именно здесь, в нашем номере, был зачат Лео. Мы уедем чуть раньше, и я покажу тебе это место, где я впервые познала близость с Максом. Этот номер стал для нас священным. Наша встреча, первая любовь, первое прикосновение, зачатие нашего первенца - всё началось здесь, в этом отеле, в этом номере.
- Как трогательно! - задумчиво протянула Джиневра. - Обязательно брошу камни. Мне и самой стало любопытно.
Они продолжали кататься, пока Лео, разморенный свежим воздухом, не заявил о своей усталости. Тогда Мирелла и Макс, импровизируя, связали два шарфа в некое подобие походного рюкзака. Усадив Лео, они плотно притянули его к спине отца, словно драгоценный груз, и, опоясав ещё раз, связали концы шарфов на груди Макса. Когда они вернулись в отель, Лео уже безмятежно спал, прильнув к отцу. Вернувшись в отель, Мирелла помогла раздеть сына и уложить в кроватку.
Попросив мужа посидеть немного в комнате сына, Мирелла, с замиранием сердца, уединилась с Джиневрой в своих покоях. Няня, словно жрица, прошептала древнее заклинание, достала из бархатного мешочка мерцающие камни и бережно бросила их на шёлковое покрывало.



Подавшись вперёд, она, затаив дыхание, внимательно изучала причудливое расположение самоцветов. Чем дольше она всматривалась, тем шире и загадочнее становилась её улыбка.
- Девочка моя, ты покинешь это гостеприимное место, уже нося под сердцем новую жизнь, и в конце сентября на свет появится чудесная малышка, - словно эхо, повторяющая черты матери. Макс будет вне себя от счастья, его сердце переполнится любовью, и ты даже почувствуешь лёгкий укол ревности. Но не стоит.
- Почему?
- Макс любит тебя безгранично, его любовь подобна бескрайнему океану. В дочери он будет видеть нежное отражение твоего детства, угадывать, какой ты была, чем увлекалась, о чём мечтала. А по ночам он будет вновь и вновь доказывать, что ты - самое главное сокровище в его жизни. Вы будете наслаждаться друг другом всю жизнь, как две половинки одного целого. И когда придёт время уходить, вы вместе отправитесь в его мир, где будете так же счастливы, как и здесь. Но это случится ещё не скоро. Вас здесь ждёт долгая и счастливая жизнь, наполненная любовью и радостью.
- А как будут жить наши дети? Будут ли они счастливы? - спросила Мирелла с лёгкой тревогой в голосе.
- Их дедушка-король обо всём позаботится. Вы будете спокойны за будущее своих детей и внуков, их ждёт процветание и благополучие.
- А за родителей? Я имею в виду всех наших родных. Они такие разные…
- Они все будут тянуться к вам, жить рядом…хоть и собственные очаги у них есть. Рядом с тобой они обретают тихую гавань, чувствуют себя под надёжной защитой, словно ты - незримый маяк, рассеивающий тьму сомнений и указующий верный путь. Ты - их неиссякаемый источник силы и уверенности.
- Спасибо, няня, любимая моя! - с трепетной нежностью прошептала Мирелла, обвивая Джиневру руками. - Люблю тебя безмерно. Как же хорошо, что ты есть в моей жизни!
Они замерли в объятиях, в тишине, говорящей громче слов, разделяя драгоценное мгновение искренней близости.





    Продолжение следует