Кино не для всех или быстрые переговоры

Вован Обида (где «Обида» — не фамилия) подъезжал к платформе железнодорожного вокзала. СВ-вагон мягко подкатил и плавно, без рывков, остановился. На платформе Обиду встречал Даня Рыжий (где «Рыжий» — не фамилия). Красная дорожка шириной в полтора метра была постелена от ног Рыжего до дверей тамбура, из которого выходил Вован. 
Рыжий стоял с протянутой для приветствия рукой, а Обида широко шагал ему навстречу, улыбаясь. Это была их третья встреча за восемь лет знакомства. 
Под Обидой был город на востоке, под Рыжим — побольше, но на западе. 
Любви и дружбы между двумя авторитетами не было — скорее, тёрки, и тёрки сугубо личные. Кто и чего хотел от другого, было неважно. Важно было, как эти двое смотрелись на фоне остальных, как держали города, как сохраняли авторитет и «уважуху» в глазах общего круга — людей, уважаемых в их среде. 
Они пожали друг другу руки. 
— Ты хотел меня видеть лично, — начал Даня. 
— Я хотел не только видеть, но и кое-что сказать, — ответил Вован. 
— Добре, поедем на моём авто, — слово «авто» Даня произнёс протяжно, явно желая похвастаться машиной. 
— Добре, но Сёму я возьму рядом с твоим водилой. 
— Не вопрос. 
Вован сделал жест рукой, и молодец ростом под два метра (видимо, Сёма) быстро подошёл к нему. Троица спустилась с платформы и направилась к большому чёрному «авто». Водила выскочил, чтобы открыть задние двери для Вована и Дани. На заднем сиденье-диване удобно устроились авторитеты, а Сёма сел впереди, рядом с водилой. 
Тронулись. Кортеж из десятка чёрных машин медленно двинулся по пустым улицам, заранее подготовленным для такого проезда. 
Рыжий нажал кнопку, и шторка, поднявшаяся снизу-вверх, отгородила Сёму с водилой от авторитетов. 
— Так что ты хотел сказать мне такого, что нельзя по телефону и нельзя отправить с курьером? — начал Даня. 
— Ты помнишь, как я подмял под себя город? 
— Кто не помнит! 
— А я напомню: тогда я уложил «Прокурора» (где «Прокурор» — не должность) с девицами и сняли кино про прокурорскую любовь! 
— Да, то ещё было кино, мы всем сходом угорали. Никто не хотел бы оказаться на месте Прокурора, — подтвердил Рыжий. 
— Вот и я о том же — никто! — согласился Обида и продолжил: — А знаешь, я в курсе, что ты уморил в подвале сутенёра Апстешу. 
— Кто, я?! — возмутился Рыжий. 
— Нет, «я»! Подвал твой? Значит, и покойный Апстеша твой! Попробуй сказать, что нет? — Вован пристально смотрел Дане в глаза. 
Тот отвел взгляд, а Обида продолжил: 
— Так вот, этот твой «суицидный» оставил мне кино — похлеще прокурорского. А знаешь, кто там главный герой? 
После этих слов Рыжий покраснел, казалось, вот-вот закипит. В нём шла борьба — он сдерживал ярость, чтобы не вцепиться Вовану в глотку. Минуту он молчал, потом поднял голову и спросил: 
— Ты чего хочешь? 
— А хочу я, Даня, чтобы ты не лез в мои тёрки. Хочу попросить тебя, как искреннего друга: не давай денег против меня. — Вован сделал паузу. — Вот и всё, что я хотел сказать. Видишь, как далеко я заехал — и всё из уважения к тебе. А теперь разворачивай, я на вокзал — домой. 
Кортеж из десятка чёрных машин развернулся на пустой, заранее подготовленной дороге и направился обратно к вокзалу.