Сигналы перемен история нового футбола

Автор: Ральф Генри Барбур. Опубликовано в сентябре 1912 г.
***
I. Массовое собрание 1
 II. Таун разыгрывает шутку 10
 III. Кендалл звонит 25
 IV ПЕРВАЯ ПРАКТИКА 41
 V КЕНДАЛЛ УЗНАЁТ О ЗАГОВОРЕ 56
 VI И РАЗГАДЫВАЕТ ЕГО 71
 VII ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА 80
 VIII ПЕРВАЯ ИГРА 97
 IX НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА 108
 X НЕД ТУКЕР 120
 XI ТАИНСТВЕННЫЙ КИКЕР 127
 XII НЕД ПРИМЕНЯЕТ ТАКТИКУ 147
 XIII. Гольф с Бродвудом 160
 XIV. Дэн не в форме 175
 XV. Нед зарабатывает четверть 194
 XVI. Диссертация о грибах 205
 XVII. Под руководством мистера Тукера 217
 XVIII. Ярдли посещает Нордхэм 231
 XIX. Аплодисменты и песни 244
 XX. Дэна похищают 256
 XXI. В «Голове Вашингтона» 269
 XXII. КЕНДАЛЛ ОБЪЯСНЯЕТ 278
 XXIII. УТРО ИГРЫ 289
 XXIV. КЕНДАЛЛ ВСТРЕЧАЕТСЯ СО СТАРЫМ ДРУГОМ 296
 XXV. «ИЗМЕНИТЕ СИГНАЛЫ!» 305
 XXVI. Кендалл делает первый 321
Сигналы об изменениях! Для Ярдли. Поле Финклера. ($1,25.) Завоевание «Y».
 Новичок в Хиллтопе. Двойная игра. Пас вперёд! Дух школы. Четверо в лагере.
 Четверо на ногах. Четверо на плаву.Прибытие Джимпсона. За линией. Капитан команды. За честь школы. Полузащитник. По вашему сигналу. Подача Уэзерби.
***
ГЛАВА I

 МАССОВОЕ МЕРОПРИЯТИЕ


 «Старую Ярдли не победить, мой мальчик,
 она обязательно выиграет!
 Так что поддержите Ярдли, и
 Снимаю шляпу перед славой Ярдли!»

Клуб любителей банджо и мандолины, сбившийся в кучку справа от
сцены в Актовом зале, усердно и с энтузиазмом бренчал на своих инструментах.
Их рвение компенсировало недостатки, вызванные отсутствием практики.
Ведь это был первый вечер осеннего семестра, и многие участники не прикасались к своим инструментам с тех пор, как прозвучал последний аккорд в день занятий.
(Брюстер, игравший на второй мандолине, мужественно справлялся с серебряной
десять центов, потеряв кирку и не имея возможности одолжить её!) За
платформой около двухсот пятидесяти ясноглазых, чистокожих
мальчиков с воодушевлением пели эти слова. Многие, не имея возможности
выразить свой энтузиазм словами, отбивали ритм ногами. Напротив музыкантов на сцене сидели заместитель директора мистер Коллинз,
преподаватель физкультуры мистер Бендикс, главный тренер мистер Пейсон,
президент первого класса Лоуренс Гудиер и капитан футбольной команды Дэн Винтон.
Общее собрание было созвано для официального объявления
открытие футбольного сезона в школе Ярдли-Холл. Песня закончилась финальным торжествующим аккордом, и Гудиер поднялся. Когда он вышел на
переднюю часть сцены, раздались аплодисменты, топот ног и протяжное «_А-а-ай!_», повторявшееся снова и снова, пока Гудиер не поднял руку, призывая к тишине.

«Сегодня мы здесь, друзья, чтобы начать всё с чистого листа. Мы собираемся заслушать
выступления преподавателей, главного тренера и капитана, и всё,
что я должен сделать, — это представить выступающих. Но прежде чем я это сделаю,
я хочу сказать вам, ребята, вот что. Мы
Мы победим в этом году...

 Раздались оглушительные возгласы, и прошла целая минута, прежде чем Гудиер смог продолжить.

 «Как и в прошлом году, и в другие годы до этого». (Ещё одна демонстрация, но более короткая.)  «Но для этого мы все должны собраться и каждую минуту поддерживать команду.  Именно школьная преданность приносит результат. Каждый, кто играл в команде, знает, что значит чувствовать, что школа всегда рядом. Это очень много значит, скажу я вам.
Я не говорю, что это приносит победу в играх, но это очень близко к тому
иногда. У команды могут быть неудачи; она не может выигрывать всё время;
но это не поможет, если вы начнёте «подначивать». Могут быть допущены ошибки; такое случается; но не стоит «подначивать» команду из-за этого. Не подначивайте никого; поддерживайте и бейтесь изо всех сил!
 Вот и всё, ребята. Мистер Коллинз сейчас скажет вам пару слов.

Зрители доказали, что полностью разделяют чувства Гудиера, продолжительными и громкими аплодисментами. А затем всё началось сначала, когда заместитель директора вышел на сцену. Мистер Коллинз,
несмотря на то, что он олицетворял власть и наказывал провинившихся, он был очень популярен. Доктор Хьюитт, или «Тоби», как его называли в школе, был директором, но доктор был уже в преклонном возрасте, и фактическое управление школой легло на плечи более молодого и очень способного «мистера Уоррена Коллинза, магистра гуманитарных наук Йельского университета», как сказано в школьном каталоге. Мистер Коллинз ограничился сегодня несколькими словами. Он сказал, что рад снова их видеть, рад видеть такой энтузиазм и рад, что футбол
перспективы казались такими радужными. “С оседлой коучинг политика
установлено, тренер, которого мы все восхищаемся и уважаем, и капитан, который
зарекомендовал себя интересных, ярких и искренних,” сказал мистер Коллинз,
“нам очень повезло, я считаю. И я, со своей стороны, буду очень сильно
удивлен, если этот сезон окажется чем-то иным, кроме как одним из лучших за последние
годы ”.

Мистера Бендикса приветствовали и аплодировали, когда он последовал за
Помощником директора. Несмотря на то, что «Мускул» был строгим надзирателем и его часто ненавидели ленивые юнцы, в целом он им нравился. Кроме того,
Это было начало семестра, и старожилы были рады вернуться, а новички — оказаться здесь. Они бы приветствовали даже «матушку» Уокер, которую любили меньше всех на факультете, если бы она появилась. Мистер Бендикс немного рассказал о медицинских осмотрах и тренировках, и его замечания не были особенно воодушевляющими. Но все выслушали его с уважением, а затем разразились бурными аплодисментами, когда на сцену вышел капитан футбольной команды.

Дэн Винтон был семнадцатилетним парнем из Первого класса, высоким и
Гибкий, с живым, приятным лицом, на котором выделялись
карие глаза и явно добродушный рот. В данный момент рот улыбался,
но в улыбке читалось смущение, потому что Дэн был неважным оратором и
несколько недель боялся этого момента. Ожидая, пока стихнут аплодисменты,
он засунул руки в карманы брюк, а затем, осознав свою оплошность,
поспешно вытащил их. Аплодисменты сменились смехом, и мальчик на переднем сиденье крикнул:


«Верни их на место, Дэн!»

Затем в зале воцарилась тишина, и Дэн, ещё больше смущённый, чем раньше, начал говорить.

 «Друзья, — сказал он, — я не очень хорошо умею говорить. На самом деле я напуган до смерти. Думаю, вы это видите. Но то, что я хочу сказать, не займёт много времени. Вы выбрали меня капитаном, и я сделаю для вас всё, что в моих силах. Я ничего не обещаю». Это было бы глупо.
Потому что никто из нас не может предсказать, что может произойти по мере... по мере того, как будет развиваться сезон. Но этой осенью у нашей команды очень хорошее начало. У нас в команде пятеро ребят, которые играли против «Бродвуда»
В прошлом году у нас было много хороших запасных игроков. Так что в том, что касается...
опытных игроков, у нас нет проблем. Но я не хочу, чтобы вы думали,
что у нас есть все нужные нам игроки, потому что это не так. Я
надеюсь, что завтра днём каждый из вас, ребята, кто не потерял
ногу или руку, выйдет на поле в составе команды. Я хочу увидеть
самую большую группу кандидатов, которая когда-либо собиралась в
Ярдли! И не отсиживайся дома
из-за того, что думаешь, что не можешь играть в футбол. Выходи и приступай к работе, а
через неделю мы скажем тебе, можешь ты играть или нет. Ты же знаешь, что они
В этом году мы снова изменили правила, и теперь не обязательно весить двести фунтов, чтобы приносить пользу команде. Нам нужны быстрые ребята, которые умеют обращаться с мячом, и, самое главное, нам нужны ребята, которые умеют бить по воротам. Ну, думаю, это всё. — Дэн машинально сунул руки в карманы, и все зааплодировали. Но на этот раз он их не вынул. Он только улыбнулся. — Но есть ещё кое-что, — серьёзно продолжил он. — То, что Гудиер сказал тебе о поддержке команды, — правда. Я не имею в виду просто прийти на поле и поболеть. Это
Всё в порядке, насколько это возможно. Я имею в виду, что вы постоянно даёте нам знать, что вы с нами, поддерживаете нас, желаете нам успеха, выкладываетесь каждую минуту! Вы делаете своё дело, ребята, а мы будем делать своё, обещаю!

 После того как Дэн вернулся на своё место, в комнате на добрых две минуты воцарился хаос. Затем Хэммел, капитан бейсбольной команды, вскочил на ноги и крикнул:
«Ребята, поприветствуем капитана Винтона, и сделаем это как следует!» И они
сделали это как следует, и если бы Оксфорд-Холл не был построен из гранита, я думаю, он бы задрожал от этого всплеска эмоций.

 Затем встал Пейсон, и снова раздались одобрительные возгласы, потому что он был большим,
Широкоплечий мужчина тридцати двух лет, стоявший перед ними, был кумиром школы.
За шесть лет работы тренером по футболу и бейсболу в Ярдли Джон Пейсон
вывел на поле четыре команды-победителя и почти так же преуспел на бейсбольном поле.
У него были быстрые, проницательные чёрные глаза, широкий,
сильный подбородок, а лёгкость и грация движений совершенно не
соответствовали его весу в двести с лишним фунтов. Пейсон говорил
тихо и серьёзно, и в зале было так тихо, что можно было услышать,
как муха пролетит. Он согласился с предыдущими выступающими в том, что перспективы радужные, но напомнил им, что
Многие команды, подававшие большие надежды в начале сезона, потерпели неудачу.  А затем он повторил призыв капитана к кандидатам: к упорному труду, самопожертвованию и преданности, а также к безоговорочной поддержке со стороны студентов.  А затем, когда он отвернулся и притихшая аудитория разразилась аплодисментами, лидер Клуба банджо и мандолины кивнул головой, и в шуме голосов зазвучала песня The Years Roll On. Мгновенно все вскочили на ноги и запели медленную, нежную песню:


 «Годы идут. Слишком скоро мы понимаем,
 Что дни нашей юности прошли.
 Места, которые мы знали, друзья, которых мы любили,
 Ушли, чтобы больше не вернуться.
 Но в святилище Памяти
 Мы будем хранить и лелеять
 Воспоминания о тех
 Дорогих сердцу днях на холме Ярдли».

 Они пели эту песню с благоговением, и мало кто мог сдержать трепет и, возможно, слёзы. Многие из старших мальчиков могли
припомнить, как стояли с непокрытыми головами на холодном ноябрьском ветру и
торжественно пели эту песню после того, как Ярдли потерпела поражение от своей соперницы. Все, кроме новичков, пели её на уроках под аккомпанемент
множество оттенков фонарями и с теплым дыханием июня в их лица.
Если вы являетесь Ярдли человек, молодой или старый, вы не можете услышать эту песню
непоколебим:

 “Годы идут. К мужскому состоянию
 Мы меняем форму молодости,
 И суровые обязанности жизни связывают нас по рукам и ногам,
 А сомнения и заботы преследуют.
 Но Бог защитит во время штормов и даст
 Силы исполнять Его волю
 И дорожи уроками, которые ты усвоил
 В былые времена на холме Ярдли».

 Последняя нота затихла, на мгновение воцарилась тишина, а затем
шапки были надеты на головы, по полу зашаркали ноги, заскрипели кресла.
оттесненные в сторону, парни столпились у дверей. Затем они спустились по
старой, истертой лестнице, немного сдержанно разговаривая и смеясь,
и вышли в мягкую сентябрьскую ночь, освещенную миллионами мерцающих огней.
белые звезды, которые, казалось, светили доброжелательно, как бы сочувствуя
сиянием экзальтации, мужества, доброты и патриотизма,
во всех этих мальчишеских сердцах.




ГЛАВА II

ТАУН РАЗЫГРЫВАЕТ ШУТКУ


По крайней мере для одного из присутствующих массовый митинг стал событием,
представляющим значительный интерес. Кендалл Бертис втиснулась на свободное место в
Кендалл, сидевший в самом последнем ряду, с восторгом следил за развитием событий. Для Кендалла это было чудесно, даже волшебно, ведь из всех шестидесяти с лишним мальчиков, поступивших в тот день в школу Ярдли-Холл, никто, я думаю, не был так горд и счастлив, как он. Кендалл был мальчиком, чья мечта сбылась.

Всего четыре года назад у Кендалл были совсем другие амбиции.
Что касается учёбы, то она не планировала ничего, кроме окончания
средней школы Роанок. Даже это казалось неплохим достижением,
ведь родители Кендалл были не очень богаты, и бывали времена, когда
Весной и осенью, когда его помощь на ферме была особенно нужна, он часто пропускал занятия в школе.
 Если бы не его мать, Кендалл пропускал бы школу гораздо чаще.
 Миссис Бертис хотела, чтобы он получил то, что она называла «настоящим образованием», и Кендалл часто оставался бы дома, чтобы сажать картофель или работать за культиватором, если бы она не вмешивалась.
Затем наступил год, когда во всей округе Арустук в штате Мэн урожай картофеля был практически полностью уничтожен. Эта неудача привела к
Это привело к разорению не одного фермера, и хотя фермер Бертис был в состоянии пережить бурю, она нанесла ему серьёзный финансовый удар.
Когда миссис Бертис, пытаясь найти способ пополнить скромный счёт в банке Роанок, предложила сдавать комнаты летом, отец Кендалл после долгих колебаний согласился. Результатом стала небольшая реклама в бостонской газете,
реклама, которая принесла свои плоды в виде четырёх здоровых, голодных,
темнокожих студентов колледжа. Это было чудесное лето для
Кендалл. Тогда ему было всего «почти двенадцать», но он был крупным для своего возраста и к тому же взрослым, и студенты колледжа уделяли ему много внимания.
Он был лучшим другом студентов, и они проводили вместе лучшее время в его жизни. Он был их гидом во время
рыбалки и пеших прогулок, возил их в Роанок, расположенный в двух милях от колледжа, и обратно, и с удивлением и восторгом слушал их беззаботные разговоры и шутки.

«Где ты будешь учиться, малыш?» — спросили они его однажды.
И Кендалл ответил, что надеется окончить старшую школу, если его не слишком сильно будут ждать на ферме.

«Средняя школа! — насмехались они. — Это никуда не годится! Иди в школу-интернат, Кид; вот что тебе нужно».


Но когда дело дошло до выбора школы-интерната, они не смогли прийти к единому мнению. Двое из них предлагали Ярдли-Холл, а двое — Хилтон.
Но когда дело дошло до колледжа, они были единодушны. Не было никаких сомнений в том, что это должен быть Йель.

«Неважно, в какую школу ты пойдёшь, — заявила самая крупная из них, которую звали Дана, — поступай в Йель. Может, подготовительных школ и много,
детка, но колледж только один, и это Йель!»

 «Я... я думала, есть ещё Дартмут и Гарвард», — ответила Кендалл
Дана нахмурил брови и покачал головой.
«Никогда о них не слышал», — ответил он. И трое его товарищей, усмехнувшись, согласились.
В конце концов Кендалл догадался, что они просто
пошутили над ним, как часто делали. Но прежде чем они ушли,
Дана довольно серьёзно обратился к Кендаллу.

«Парень, — сказал он, — ты работаешь в подготовительной школе и колледже. Пусть твои родители отправят тебя в Ярдли, а потом в Йель. Дело не только в том, что ты узнаёшь из книг; дело в друзьях, которых ты заводишь, и в уверенности в себе, которую ты приобретаешь. Когда придёт время, дай мне знать; просто скажи
Скажи мне, что ты готов к поступлению в Ярдли, и я тебе помогу. Ты умный парень, и никто тебя не считает дураком, а таких, как ты, Ярдли и ищет.

 Все они, казалось, были в футбольной команде и проходили строгую летнюю подготовку. Количество яиц, стейков и молока, которые они поглощали за восемь недель пребывания там, было просто поразительным.
Каждый день они доставали два овальных коричневых кожаных мяча и устраивали показательные выступления на лугу за амбаром. Как ни странно, Кендалл никогда раньше не видела футбольный мяч, хотя
у него были смутные воспоминания о том, что он где-то слышал или читал об этой игре. Он внимательно наблюдал за происходящим и гордился, как павлин, когда однажды ему разрешили пнуть один из этих неуловимых предметов. Поначалу они
веселились, наблюдая за его попытками, но вскоре он освоил
это искусство, и они признались, что впечатлены его способностями.

 «Из этого парня выйдет толк», — заявила Дана. «Эти его длинные ноги словно созданы для футбола. Малыш, продолжай в том же духе, слышишь?
Если будешь стараться, то однажды станешь отличным нападающим».

В начале сентября эта четвёрка уехала, чтобы присоединиться к остальной футбольной команде в Нью-Хейвене. Но перед отъездом они оставили один из потрёпанных мячей, и за месяц одиночества Кендалл подружился с ним. День за днём он ходил на старое место на лугу, пинал и гонял потрёпанный овальный мяч из свиной кожи и мечтал о том времени, когда он станет членом команды «Ярдли Холл» и будет играть в футбол! Но эти четверо оставили после себя нечто даже лучшее, чем старый
футбол, — семя, которое выросло, созрело и в конце концов
принесли свои плоды. Они поговорили с отцом и матерью Кендалла, особенно с матерью, которая оказалась более восприимчивой, о будущем образовании мальчика. Миссис Бертис охотно выслушала их и запомнила. Со временем она убедила мужа отправить Кендалла в хорошую подготовительную школу, когда придёт время, а затем и в колледж. Но когда пришло время, денег не хватило, и в четырнадцать лет Кендалл вместо того, чтобы поступить в Ярдли-Холл,
пошла в старшую школу в Роаноке. Затем наступил удачный год для
Фермеры, выращивающие картофель в штате Мэн, и, как следствие, — чудо из чудес! — дефицит картофеля в остальной части страны и, соответственно, высокие цены.
Той зимой картофель стоил доллар и четыре цента за бушель, и фермер Бертис неплохо зарабатывал.
А лучшим рождественским подарком для Кендалла было обещание, что в сентябре следующего года он сможет поступить в Ярдли, если сдаст экзамены!


Сдаст экзамены, как же! Кендалл в этом не сомневался. Это означало только одно — учёбу, и он был готов учиться по двадцать часов в день, если бы это было необходимо! В этом не было необходимости. Он сдал экзамен на третий разряд
Он блестяще сдал экзамены. И вот он уже ярдлианец, мальчик, чья мечта сбылась!

 Он слушал речи и наблюдал за происходящим с жадным любопытством. А когда они запели «The Years Roll On», он встал вместе с остальными и очень тихо попытался подпевать.
Где-то внутри него шевелилось что-то, что не было ни радостью, ни болью, но, казалось, состояло из того и другого. После собрания он вышел из здания вслед за остальными и, поскольку никого не знал,
в одиночестве направился по дорожке к своей комнате в Кларк-Холле. Он был
Он был одним из последних, кто вышел из Оксфорда, и к тому времени, как он добрался до первого входа в Уитсон, который находится между Оксфордом и Кларком, большая часть собравшихся уже разошлась. Однако перед ним шли трое парней, и, когда они проходили мимо освещённого окна, Кендалл узнал в одном из них капитана футбольной команды. Поскольку троица занимала всю ширину дорожки, а Кендалл не любил толкаться, ему пришлось идти в том же темпе, что и они, и он не мог не слышать их разговор.

 «Как тебе твоя новая комната, Том?» — спросил Дэн Винтон.

«Хорошо», — ответил старший из двух других мальчиков.

«Хотя, конечно, странно не видеть Альфа и Тома», — продолжил первый собеседник. «Мы будем по ним скучать, не так ли?»

«Ужасно», — согласился третий мальчик. «Я так привык заглядывать в дом № 7, Том, что не удивляйся, если мне понадобится время, чтобы отвыкнуть от этой привычки».

“Не за это”, - ответил Редер том от всей души. “Почувствуйте себя как
дома. Я предполагаю, что Лоринг и Дайер находятся в очень большой сейчас”.

“Что ж, Йель заполучила двух замечательных парней, когда заполучила этих парней”, - сказал он.
Дэн Винтон. «Альф — один из лучших, как и Том».
Они свернули в Кларк-Холл и поднялись по лестнице. Том Роудер согласился «зайти и немного выпить».

«Хотя мне не стоит этого делать, — заявил он. — Уоллес ждёт меня, чтобы помочь повесить картины. Когда я вернусь, он будет очень недоволен».
«Как он?» — спросил Дэн. «Хорошо ли он заботился о себе этим летом?»

«Выглядит неплохо. Может, и поправился на пару килограммов, но это ненадолго. Он только что вернулся из круиза на яхте своего брата, а
когда лежишь на палубе, невозможно не растолстеть. Похоже, у тебя нет
Ты сильно растолстел, Джеральд.

 «Это не так, — последовал ответ. — Я почти всё лето играл в теннис и немного бегал».

 «Он чертовски сильно вырос, — сказал Дэн. — Посмотри на его плечи. Помнишь, каким он был, когда только приехал, Том? Сейчас он совсем не похож на себя тогдашнего, да? О, мы ещё сделаем из тебя мужчину, Джеральд!»

— Спасибо, — рассмеялся Джеральд Пеннимор. — Это очень мило с вашей стороны.

 Все трое повернули налево у подножия лестницы, и Кендалл, толкнув дверь номера 24, увидела, как они входят в угловую комнату.
в передней части здания. Комната Кендалла, которую он делил с
одноклассником по имени Гарольд Таун, находилась под номером 21 в задней части здания.
Два её окна выходили за пределы Дадли, на край рощи. Когда Кендалл вошёл, Таун был в комнате.
Он раскладывал книги на письменном столе, который стоял в центре комнаты на равном расстоянии между двумя односпальными кроватями. Это была общая собственность.

«Я занял эту часть комнаты, — объявил Таун. — Я знал, что тебе всё равно. В любом случае, раз я пришёл первым, я имел право переодеться, сам понимаешь».

“Хорошо”, - сказал Кендалл. “Мне все равно, на чьей я стороне. Я полагаю,
особой разницы нет”.

“Нет. Просто я был на той стороне в прошлом году и подумал, что хотел бы кое-что изменить.
”Ответил другой. “Ты привез что-нибудь для ремонта,
Бертис?”

“Н-нет, я так не думаю”.

Таун нахмурился и оглядел стены. “Думаю, нам нужно будет сделать несколько
фотографий. У Кука, который жил со мной в прошлом году, было много
вещей, но, конечно, он забрал их с собой ”.

“Он закончил университет?” - спросил Кендалл.

“Нет, он переехал в Уитсон. Парень по имени Гилд хотел, чтобы он снял комнату
с ним. Кук, я думаю, не очень хотел этого делать, но Гилд настоял.
У нас должно было быть около трех хороших фотографий вон там, вокруг
окон. Я думал” вы захватили что-нибудь с собой.

“Ну, я об этом не подумал”, - ответил Кендалл. “Кроме того, я не думаю, что мне было что взять с собой".
"Кроме того, я не думаю, что мне было что взять с собой”.

“Вы живете в деревне, не так ли?” - спросил Таун.

«Да, недалеко от Роанока. Хотя это и не совсем сельская местность. Я имею в виду, что на нашем пути много домов. Мы всего в двух милях от города».

Таун рассмеялся. «Две мили! Для меня это и есть сельская местность.
»Как ты называешь эту страну, Бертис? Полагаю, Роанок — это просто деревня, не так ли?


— Н-нет, не совсем. Там проживает двадцать семьсот человек.


— Подумать только! Настоящий мегаполис, не так ли? Ты когда-нибудь был в Бангоре?


— Да, однажды, всего на один день. Думаю, это хороший город.


— Ещё бы. Я там живу. Знаешь” где средняя школа?

“ Н-нет, я так не думаю. Видишь ли, я пробыл там недолго. Почему?

“Я собиралась сказать тебе, где я живу. Наш дом почти такой же
большой, как все это здание”.

“Боже, должно быть, требуется много времени, чтобы его отапливать!” - воскликнула Кендалл.

— Он нагревается горячей водой, — сказал Таун.

 — Как этот?

 — Нет, здесь пар. Горячая вода лучше. Думаю, ты не так уж много путешествовал, да?

 — Ты имеешь в виду по стране? Нет, не путешествовал. А ты?

 — Э-э... немного. Скоро я поеду в Калифорнию и дальше через Старый Мехико. Вот это путешествие для тебя!»

 «Да, в некотором смысле, — согласился Кендалл. — Дальше я пока не заходил.
 Он не сильно отличается от Мэна. Можно было бы подумать, что, раз он находится гораздо южнее, он должен быть каким-то… другим».

 «Ты говоришь так, будто Коннектикут находится на юге, — рассмеялся Таун. — Он
зимой здесь бывает так же холодно, как и дома. Полагаю, они поместили
тебя сюда со мной, потому что мы оба из штата Мэн.

“ Наверное, да. И мы в одном классе, тоже. Возможно, что-то
с ним делать. Эти книги твои?”

“Да. Я уже раз двадцать, что многие дома”.

“ Честно? ” воскликнул Кендалл. — Боже, у тебя, должно быть, целая библиотека.
Я ужасно люблю книги, но у меня их немного.

— Какие книги тебе нравятся? — спросил Таун.

— Любые, просто книги, — просто ответила Кендалл.

— Ну, есть один вид книг, которые я не люблю, — это учебники.
— сказал Таун, хмуро глядя на выстроившихся перед ним студентов. — Ты мог бы отлично проводить время здесь, в Ярдли, если бы тебе не приходилось так усердно учиться.
 — Да, но, конечно, парень должен быть готов к учёбе, — ответил
 Кендалл.  — Я не против. Думаю, мне это даже нравится. Тем не менее я хочу, чтобы у меня было достаточно времени для футбола.

  — Слушай, ты что, один из этих помешанных на спорте? — с отвращением спросил Таун.

 — Не думаю.  Я ничего не смыслю в лёгкой атлетике.  Хотя я бы хотел поиграть в футбол.  А ты играешь?

 — Я?  Ну, наверное, нет!  Ты же не заставишь меня растратить свою молодость
Я не собираюсь выполнять эти трюки. Время от времени можно сыграть в теннис,
но работать как раб по паре часов каждый день и ломать себе кости — это не по мне, скажу я вам!
 Я не против иногда посмотреть хорошую игру, но я не мученик. Кроме того,
если ты попадаешь в команду, то должен ходить на тренировки и почти ничего не есть. Не для меня, спасибо!

 — Да неужели? Думаю, я бы выдержал, если бы мне разрешили играть. Что нужно сделать, чтобы попасть в команду? Просто подойти к капитану и сказать, что ты хочешь играть?

Таун на мгновение восхищённо улыбнулся простодушию новичка, а затем, быстро стерев улыбку с лица, кивнул. «Да, — небрежно ответил он, — просто покажись капитану и скажи ему. И, кстати, тебе стоит поскорей с ним встретиться; ты же знаешь, что многие хотят получить место; к тому времени, как ты туда доберёшься, все места могут быть заняты. Понимаешь?»

 «Да, спасибо». Думаю, мне лучше найти его первым делом с утра. Я не был уверен, что ты так делаешь. На сегодняшней встрече они говорили что-то о донесениях с мест, и я подумал, может быть...

“Что толку ждать до утра?” - спросил Таун, скрывая свое
удовольствие под серьезным выражением лица. “Винтон рум" дальше по коридору;
Номер 28; почему бы вам сейчас не сбегать туда и не подать свое
заявление?

“Все будет в порядке?” - с сомнением спросил Кендалл. “Я не хочу казаться свежей, ты же знаешь".
”Конечно, все в порядке!" - воскликнула она. - "Я не хочу".

“Я не хочу казаться свежей, ты знаешь". Разве ты не слышал, как они говорили сегодня вечером, что
им нужны все парни, которых они смогут заполучить? Ты когда-нибудь играл в эту игру?

“Нет, пока нет. Может быть, он не захочет меня”.

“Не бойся! Это новый ... э-э ... новый материал, который они всегда ищут.
Послушай моего совета, Бертис, и подай заявку как можно раньше. У тебя есть бланк?


— Бланк? Какой бланк?

— Ну, бланк для заявки, конечно; чтобы вписать своё имя, возраст и так далее, а также указать, какую позицию в команде ты хотел бы занять.


— Нет, а можно мне получить его сегодня вечером?

 Таун с сомнением посмотрел на него и в конце концов покачал головой. — Боюсь, не сегодня. Разве что... разве что у Винтона найдётся что-нибудь, что он тебе даст. Ты мог бы спросить его, знаешь ли. И в любом случае, думаю, это не имеет значения. Главное — сообщить ему как можно скорее. Ты мог бы заполнить бланк завтра.

— Да, я мог бы это сделать, — с готовностью ответил Кендалл. — Как думаешь, он не будет против, если я встречусь с ним сейчас, так поздно?

 — Поздно! Да ведь сейчас только начало десятого. Это не поздно. Не беспокойся о том, что он будет против, Бертис; он будет рад найти ещё одного товарища по команде. Видишь ли, здесь довольно сложно найти достаточное количество кандидатов. Держу пари, он будет спать спокойнее, зная, что ты собираешься ему помочь.


Кендалл с сомнением посмотрел на Тауна, но выражение лица последнего было таким невинным, что Кендалл отбросил свои опасения, одернул пиджак и пригладил волосы.

“ Я... я думаю, что так и сделаю, ” пробормотал он. “ Как, вы сказали, его звали?
Уинтон?

“Нет, Винтон; большинство парней зовут его Дэном, но ты можешь делать с этим все, что тебе заблагорассудится".
”Черт возьми, я бы так не смог!" - воскликнул Кендалл.

”Хорошо. - Я не могу!" - воскликнул Кендалл.

“Хорошо. Номер двадцать восемь. По коридору направо; последняя
комната с другой стороны.

«Спасибо, — сказал Кендалл, в последний раз одергивая рукава. — Надеюсь, он не подумает, что я... неопытный».
«Не бойся, старина, он будет в восторге», — серьёзно заверил его Таун. Но когда дверь закрылась и шаги Кендалла стихли
Том Роудер ушёл в Дадли, притворившись, что его встревожил приём, который ему устроил Уоллес Хэммел, его сосед по комнате.
Двое обитателей номера 28 остались одни.




Глава III

КЕНДАЛЛ ЗВОНИТ


Том Роудер ушёл в Дадли, притворившись, что его встревожил приём, который ему устроил Уоллес Хэммел, его сосед по комнате.
Двое обитателей номера 28 остались одни. Дэн Винтон, сбросив с себя пальто и жилет, растянулся на кровати, подложив под голову сложенные руки, и улыбнулся своему приятелю.  Дэну было семнадцать лет, и он был немного полноват для своего возраста.  У него были длинные руки и ноги.
Высокий, гибкий, с загорелой кожей и ни одним дряблым мускулом во всём теле, он лежал и выглядел именно так, каким был на самом деле: здоровым, энергичным американским парнем, добросердечным, добродушным, честным и бесстрашным, прирождённым лидером среди своих товарищей. У него были спокойные карие глаза, прямой нос, который был немного коротковат для красавца, каштановые волосы и красивые губы. Он был членом первого класса и капитаном
Футбольная команда, и эта честь была заслуженной.

 Мальчик, который улыбался ему из глубины кресла «Моррис», был на год младше его и учился в другом классе. Джеральд Пеннимор был ярким
Он сильно отличался от своего соседа по комнате внешне. Он был на несколько дюймов ниже Дэна и не мог похвастаться такой же развитой мускулатурой. Он был довольно стройным, с почти жёлтыми волосами, самыми голубыми глазами и слишком светлой кожей, которая плохо переносила солнечные ожоги. В отличие от Дэна, он выглядел почти хрупким. Но его внешность в какой-то степени противоречила его характеру,
ведь Джеральд показал себя хорошим бегуном на длинные дистанции, и хотя было маловероятно, что он когда-нибудь станет таким же суровым, как они, вполне возможно, что через год или два он станет очень привлекательным молодым человеком.
Он был симпатичным юношей с живым, подвижным лицом, которое становилось неотразимо привлекательным, когда он улыбался.

 Джеральд жил здесь, в Виссининге, недалеко от школы, но поскольку его отец, которого, по слухам, считали мультимиллионером, чаще отсутствовал, чем бывал дома, Джеральд жил здесь, в доме № 28 по Кларк-стрит, все два года, что он провёл в Ярдли. В Нью-Йорке тоже был особняк, но Джеральд почти не бывал там в последнее время, за исключением рождественских каникул.
В то время как отец Джеральда, находясь в этой части света, был гораздо более
Скорее всего, он откроет «Саунд Вью» на неделю или около того, чем будет жить в особняке на Пятой авеню. Поначалу Джеральд обнаружил, что быть сыном «Короля пароходов», как называли мистера Пеннимора, было своего рода
недостатком. Некоторые называли Джеральда «денежным снобом», и
первые месяц-два ему приходилось нелегко. Но с этим давно было покончено, ведь Джеральд доказал, что можно быть одновременно и джентльменом, и наследником миллионов.
Мать Джеральда умерла, у него не было ни братьев, ни сестёр, и под
тех условиях было почти чудом, что он не был совершенно
испортили. Дэн твердо верил, что только приход к Ярдли зала спас
его от такой участи.

“Снова в старом раскопки”, - пробормотал Дэн, потягиваясь
роскошно на кровать. “И за последний год”, - добавил он с ноткой
удивления в его голосе. “ Я с трудом могу в это поверить, Джеральд. Кажется, теперь
я всегда буду здесь, по крайней мере, ещё много лет. Интересно, что чувствуют Альф и Том. Готов поспорить, они скучают по этому месту. Думаю, скоро мы получим от них весточку.

«Они сказали, что придут к нам в гости», — ответил Джеральд.

 «Я знаю, — мудро кивнул Дэн. — Но, думаю, какое-то время они будут слишком заняты, чтобы прийти. Надеюсь, Альф попадёт в команду первокурсников».
 «О, у него всё получится. Я не удивлюсь, если он станет капитаном».

 «Может быть. Но я ему не завидую. Джеральд, иногда мне кажется, что...»
Я бы отдал сто долларов — если бы они у меня были — чтобы проснуться и обнаружить, что я всё-таки не капитан! Мне становится не по себе, когда я останавливаюсь и думаю о том, что ждёт меня в ближайшие два месяца. А вдруг нас победят!


 — А вдруг и победят. Такое уже случалось, не так ли?

— Только не тогда, когда я был капитаном! Вот в чём проблема. Когда ты капитан и отвечаешь за успех команды, всё совсем по-другому, говорю тебе, Джеральд. Если этой осенью «Бродвуд» победит нас, мне захочется привязать к каждой ноге по гантеле и прыгнуть в залив!

 — Не будь идиотом, Дэн! Ты можешь сделать только то, на что способен. Если после этого нас побьют, это будет не твоя вина, а... моя.
 Выброси эту мысль из головы, иначе мне придётся отправить тебя в санаторий до конца сезона.


— И, может быть, я был бы только рад туда отправиться, — вздохнул Дэн.

«Не понимаю, почему ты так пессимистично настроен, — сказал Джеральд. — У нас хорошее начало для новой команды и всё такое».

 «Я знаю, но… ну, скажу тебе, дружище. Мы побеждали «Бродвуд» два года подряд, и я думаю, что другой парень вот-вот одержит победу. Мы никогда не побеждали три раза подряд, и сейчас это кажется маловероятным». Хотел бы я, чтобы мы проиграли в прошлом году или в позапрошлом. Это борьба против закона
средних значений, каким бы он ни был!

 — Пфф! Я помню, как мы говорили то же самое в прошлом году. Ярдли выиграл
В прошлом году была очередь Бродвуда. Может, и так, но
Бродвуд пропустил свою очередь. Он пропустит её и в этот раз. Да послушай же, Дэн,
нет никаких веских причин, по которым мы не могли бы выигрывать каждый год в течение следующего столетия!


— О, думаю, сейчас нет смысла об этом беспокоиться. Как вы и сказали, мистер Пеннимор, человек может сделать только то, что в его силах. Я сделаю все, что в моих силах, и
Закон средних величин позаботится о себе сам. Я надеюсь, однако, что завтра на поле будет
хорошая большая группа кандидатов. Знаешь,
Джеральд, я всегда верил, что многие хорошие футболисты были
умерла из-за отсутствия возможности проявить свою руку. Я дам каждому соотечественнику
честная проверка. И если в прошлом году мужчины думают, что они
некоторые из их мест, где они одурачены. Потому что это не так. Каждый из
них должен усердно работать или сесть на скамейку запасных ”.

“Знаешь, Дэн, я ухожу”.

“ Хорошо, приятель, но не надейся слишком сильно. Ты достаточно света для
Университетский. Это не сделает вас хоть какой-то вред, чтобы попробовать”.

“Ты не очень обнадеживающие,” Джеральд рассмеялся. “Вы могли бы по крайней мере
делать вид, что думаешь у меня есть шанс, Дэн. И, в конце концов, я думаю, нет
были светлее товарищей по команде перед этой”.

“Я не так много думал о твоем реальном весе”, - ответил Дэн. “Многое
зависит от того, как парень использует свой вес. Может, я и ошибаюсь, приятель,
и я надеюсь, что это так, но мне просто не кажется, что ты любитель футбола
. Но я все равно хочу, чтобы ты вышел и попробовал. Возможно, ты
сможешь попасть во Вторую команду.

“Нет, спасибо! У меня нет вторых; либо в первой команде, либо вообще никаких”.

— Ты скромница, цветочек мой, — рассмеялся Дэн. — Но, я спрашиваю, как же твоя работа в сельской местности?

 — О, всё в порядке. Я поговорил об этом с Гудиэром, и он сказал, что Пейсон
время от времени отпускал бы меня с футбольных тренировок. Кроме того, у них в этом году
очень много ребят по бегу по пересеченной местности, и я им не очень-то нужен
”.

“ Я думаю, ты совершаешь ошибку, приятель. Ты первоклассный бегун на длинные дистанции
, у тебя есть шанс финишировать первым или вторым в кроссе по пересеченной местности
, и ты хочешь пожертвовать своим настоящим талантом ради ничтожного шанса
преуспеть в футболе. Это глупо, Джеральд.

— Нет, это не так, Дэн. Я всегда хотел играть в футбол, ты же знаешь.
И вот Мускул дал мне разрешение впервые сыграть. И
Я собираюсь попробовать. Кроме того, я не понимаю, почему, если я буду готовиться к выступлению за футбольную команду, это помешает мне тренироваться в беге по пересечённой местности.
 — Не понимаешь? А я понимаю. И вот что я тебе скажу:
предположим, ты попадёшь в команду и тебя захотят поставить против Бродвуда. Что ты будешь делать в таком случае? Утром пробежишь четыре мили по пересечённой местности, а днём сыграешь в изнурительном футбольном матче?

Лицо Джеральда вытянулось, но он решительно ответил: «Не вижу причин, почему бы и нет».

«Не видишь?» Дэн рассмеялся. «А ведь раньше ты был другим».
Старый. Кроме того, Джеральд, ты прекрасно знаешь, что мышцы не отпущу тебя
для обоих”.

“Он сказал мне, что я могу”.

“Кросс-кантри и футбол обе?”

“Он сказал мне, что я могу играть в футбол, и он очень хорошо знает, что я на
кросс-кантри команду”.

“Возможно, он знает это, но он забыл его. И ему не потребуется много времени, чтобы
вспомнить это, Джеральд. В любом случае он точно не позволит тебе заниматься и тем, и другим.


 — Тогда я брошу бег по пересечённой местности, — сказал Джеральд.

 Дэн с улыбкой покачал головой.  — Я в это не верю.  Это было бы несправедливо по отношению к школе, Джеральд.  Человек должен заниматься тем, что у него получается лучше всего; этоЭто
обязанность. Предположим, я брошу бейсбол весной и скажу, что хочу
попробовать свои силы в теннисной команде!»

 Джеральд не смог сдержать улыбку. «Теннисная команда будет умолять тебя не бросать бейсбол, Дэн!»

 «Возможно, но суть та же. Я не имею права бросать бейсбол только потому, что хочу заниматься чем-то другим. И ты не имеешь права бросать бег по пересечённой местности, Джеральд».

«Значит, я всё-таки не смогу играть в футбол?» — разочарованно спросил Джеральд.


«Нет, если ты собираешься поступать по-честному».

«Хорошо, — недовольно сказал Джеральд, — но мне кажется, что...»
парень имеет некоторое право делать то, что ему нравится больше всего ”.

“Возможно. Вопрос, однако, в том, насколько прав? Ты знаешь,”продолжил
Дэн с огоньком в глазах: “У нас здесь, в Ярдли, есть девиз,
Джеральд. Интересно, слышал ли ты его когда-нибудь”.

“Что?” - Подозрительно спросил Джеральд.

“ ‘Сначала в школу”, - спокойно ответил Дэн.

Джеральд опустил глаза и на мгновение замолчал. Затем он пробормотал:
«Всё равно, — сказал он, — это тяжело, после того как так долго хотел играть. И я не смогу играть в бейсбол весной, потому что мне придётся тренироваться с легкоатлетической командой!»

«Ты слишком амбициозен, — рассмеялся Дэн. — Почему бы тебе не довольствоваться той славой, которая у тебя есть? Ты хорошо бегаешь по пересечённой местности, ты получила письмо с похвалой за хоккей и бег; разве этого недостаточно?»

 «Но я не думаю о славе, — возразил Джеральд. — Я хочу играть в футбол, потому что мне это нравится».
 «Тогда присоединяйся к команде своего класса».
 «Это не то же самое».

— Почему бы и нет? Это же футбол. И ты говоришь, что не хочешь славы.

 — Не хочу, но...

 — Джеральд не успел договорить, потому что в дверь постучали. Он нахмурился, вопросительно посмотрел на Дэна и крикнул: «Войдите!»
Приказ был выполнен, и в комнату вошёл мальчик примерно того же возраста, что и Джеральд, но выше, крупнее и крепче. Он смущённо остановился в дверях.

 «Мистер Винтон... мистер Винтон здесь?»  — спросил он.

 Дэн сел на кровати и кивнул, вопросительно глядя на гостя.
 Тот был далеко не красавцем. Его волосы были
неопределённого светло-каштанового оттенка, что-то вроде пепельно-каштанового, глаза были серыми, нос едва не превращался в пятачок, а рот был явно большим. Но в его лице, щедро усыпанном коричневыми веснушками, было что-то такое, что располагало к нему; возможно
глаза с их прямым взглядом, возможно,
нос с его юмористическим пренебрежением к классическим очертаниям, возможно,
добродушный рот, который, казалось, всегда был готов расплыться в улыбке, возможно, сочетание всех этих черт. Но
какова бы ни была причина, результат был очевиден: лицо было приятным, несмотря на свою простоватость, а может, и благодаря ей.

 Мальчик был родом из деревни, в этом не было никаких сомнений.
Об этом говорили его волосы, слишком длинные по городским меркам;
веснушки сказали тебе об этом; плохо скроенный костюм цвета перца с солью
прямо кричал тебе об этом. И некоторая неловкость осанки подтверждала
это. Видя смущение мальчика, Дэн пришел ему на помощь.

“Здравствуйте!” - сказал он. “Входите и садитесь. Я Винтон. Чем могу быть полезен
вы?”

“ Почему... почему... меня зовут Бертис, - заикаясь, пробормотал тот. «Я только что приехал.
Сегодня я был на собрании и услышал, как вы сказали, что хотите, чтобы ребята играли в футбол. Я подумал, что мог бы прийти и узнать, есть ли у вас бланк заявления, который вам не нужен».

«Ч–что?» — вежливо спросил Дэн.

«Бланк заявления, который нужно заполнить».

«А, бланк заявления», — ответил Дэн, пытаясь скрыть своё недоумение. «Понятно. Что за бланк заявления? На что ты хочешь подать заявление?»

«Ну, я... я хочу играть в футбол», — объяснил Кендалл.

«Теперь я тебя понял», — серьёзно сказал Дэн, боясь взглянуть на Джеральда, который отвернулся от мальчика у двери. — Присаживайся, пожалуйста.


Кендалл осторожно закрыл за собой дверь и сел на ближайший стул.
 — Не знаю, нужны ли тебе ещё игроки?  — заметил он
 с вопросительным выражением лица.

“Мы, безусловно, сделаем”, - ответил Дэн от души. “Мы хотим, чтобы все игроки мы можем
вам. Кстати, позвольте мне представить вам моего соседа, господин Pennimore”.

“Рад познакомиться с вами”, - сказал Джеральд после невероятной борьбы со своим голосом.
 “Мы ... э-э... мы говорили о футболе, когда вы пришли”.

“Вы играли раньше?” - спросил Дэн.

Кендалл покачал головой. — Нет, сэр, но я подумал, что хотел бы научиться.
— Конечно. Что ж, приходи завтра на поле в четыре часа и представься мистеру Пейсону. Он наш тренер. У тебя есть форма?

— Форма?

— Да, футбольная форма: парусиновые штаны и куртка, ну и бутсы.

— Нет, сэр, но, думаю, я могу их купить, если они не слишком дорогие.

 — Ну, они не очень дорогие.  Но на твоём месте я бы просто надел завтра старый костюм.  Может быть, тебе не понравится игра после того, как ты в неё сыграешь.  В таком случае ты сэкономишь на футбольной форме.

«Думаю, так будет лучше, но я почти уверен, что мне понравится футбол.
Поэтому я и пришёл к тебе сегодня вечером. Я боялся, что если подожду до утра, то все места будут заняты».


В этот момент у Джеральда начался сильный приступ кашля, и Дэн был вынужден отвлечься
Он поискал что-то на столе, но не нашёл.

 «О, не стоит об этом беспокоиться, — наконец ответил он. — Видишь ли, Кёртис…»

 «Меня зовут Бёртис», — серьёзно поправил Кендалл.

 «Прошу прощения, Бёртис. Видишь ли, мы распределяем места в команде по результатам соревнований. То есть мы даём каждому парню шанс показать, на что он способен, а затем берём в команду лучших из них. Каждый, кто хочет, может прийти и попробовать. Конечно, вы понимаете, что у тех, кто уже играл в эту игру, больше шансов остаться.

— Понятно, — задумчиво кивнул Кендалл. — Может, я буду недостаточно хорош.


 — Ты не можешь знать наверняка, — добродушно сказал Дэн. — Я знал неопытных ребят, которые хорошо проявили себя в первый год. Некоторые ребята — прирождённые футболисты.


 — Да, — согласился Кендалл. — Думаю, со мной будет так же. Он вспомнил пророчество мистера Даны. «В любом случае, я бы хотел попробовать и, конечно же, буду на связи. И я вам очень признателен».
«Не за что. Загляните ко мне через день или два и расскажите, как у вас дела, хорошо?»

«Спасибо. А бланк заявки... Где я могу его найти?»
завтра? И что мне с ним делать, когда я его заполню?»

 В комнате ненадолго воцарилась тишина. Затем Дэн мягко сказал:

 «Думаю, кто-то над тобой подшутил. У нас нет бланков для заполнения. Если ты хочешь попасть в команду, просто выходи на поле и отчитывайся».

 «О!» — Кендалл покраснела. «Он сказал…»

— Кто тебе это сказал? — резко спросил Джеральд.

 — Да тот парень, с которым я живу в одной комнате. Его зовут Таун.

 Дэн вопросительно посмотрел на Джеральда. — Знаешь его? — спросил он.

 Джеральд кивнул. — Да; Гарольд Таун; его называют «Уайти». Он живёт в
в конце коридора. Ты его знаешь, Дэн; худощавый, светловолосый, с бледным лицом.

 Дэн вспомнил его. «О да, я его видел, — сказал он. — Значит, он сказал тебе прийти ко мне и попросить бланк заявления?»

 «Да, он сказал, что я должен заполнить бланк, указать своё имя, возраст и позицию в команде, на которой я хочу играть. Он сказал, что мне лучше сделать это
прямо сейчас, иначе может быть слишком поздно. Вот почему я пришёл сегодня вечером. Мне
очень жаль. Я не знал.

— Пф! всё в порядке. Ничего страшного. Я рад, что ты пришёл, и надеюсь, что у тебя всё будет хорошо, Бертис. Заходи ещё и расскажи мне об этом. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Кендалл. Затем он устремил свой прямой взгляд на
Джеральда. — Спокойной ночи, — повторил он.

 — Спокойной ночи, — серьёзно ответил Джеральд.

 Дверь за посетителем закрылась. Дэн улыбнулся Джеральду.

 — Его друг Таун немного шутник, — заметил он.

 — Ему бы не помешало получить по голове, — горячо заявил Джеральд. «Подшучивать над таким неопытным парнем, как этот, — всё равно что...
что красть мелочь у слепого!»

 «Кажется, он не сомневается в своих способностях играть в футбол», —
со смехом сказал Дэн. «Он сказал, что, по его мнению, он прирождённый игрок».

Джеральд ухмыльнулся. «Да, это было забавно. И всё же мне нравится, как выглядит этот парень. И кто знает, Дэн? Он может стать звездой!»

 «Боюсь, для этого ему придётся постараться, — рассмеялся Дэн. — Тем не менее я желаю ему всего наилучшего. Видит бог, мне пригодятся все звёзды, которые я смогу найти в этом году!»

 * * * * *

Когда Кендалл вернулся в свою комнату Гарольда Таун была готова ко сну. Он
Кендалл столкнулся с одной ногой между листами и широкая улыбка на его
худое лицо.

“Ну, ты заполнила свой бланк?” - спросил он со смешком. Но
смешок замер у него в горле, потому что Кендалл двинулась через комнату.
с неулыбчивым выражением лица.

“У меня есть хорошая идея”, - сказал он, понизив голос, “чтобы дать тебе в
лицо”.

Гарольд отступил назад и вскинул руку. “Ты что, шуток не понимаешь?” - спросил он.
заикаясь.

“О, это была шутка, не так ли?” прорычал Кендалл. “Я называю это грязной ложью.
И я бы хотел отлизать тебе за это, ” добавил он с тоской. Гарольд попятился.
к окну, на его белом лице была написана тревога.

“Тебе ... тебе лучше не надо!” - закричал он.

“Я и не собираюсь”, - сказал Кендалл, отворачиваясь. “Но ты никогда не
Ещё раз так со мной заговоришь, Таун, и я тебя просто прикончу! Прости, но, похоже, ты мне не понравишься.





Глава IV

ПЕРВАЯ ПРАКТИКА


На следующий день для Кендалл началась настоящая школьная жизнь. В половине восьмого
была служба в часовне, в восемь — завтрак в большой столовой, или общей комнате, как её называли, на первом этаже Уитсона, а в девять начинался его первый урок — латынь 3. В половине десятого был французский 3а. Затем
наступали полчаса свободы от занятий, которые он с пользой проводил, готовясь к следующему уроку — математике 3, в половине десятого
десять. Преподавателем математики был мистер Макинтайр, строгий учитель.
 В 11:30 в спортзале была физкультура. После этого в час дня был обед, а в два — английский язык, 3b. На этом уроки заканчивались. Было чуть больше трёх тридцати, когда я заметил его, направлявшегося к спортивной площадке.
Он выглядел странно: длинные ноги в старых серых брюках,
выцветший коричневый свитер, дополнявший его костюм. На нём не было кепки, а поскольку свитер был с высоким воротом, его волосы были
Он был сильно взъерошен после борьбы с ним. Из обуви он надел
пара «кроссовок» на резиновой подошве. Когда он проходил мимо
общежитий — выбирая самый длинный путь, поскольку имел лишь
самое общее представление о том, где находится спортивная площадка, —
он вызвал немалый интерес у зевак. К счастью, он совершенно не
обращал внимания на странность своего наряда и поэтому не слышал
частых смешков, сопровождавших его.

[Иллюстрация: «Странная фигура в старых серых брюках».]

 Извилистая тропинка привела его к фасадам Уитсона и Оксфорда и
Мерл. Внизу под ним Проспект спускался к зелёным лугам, а в полумиле от него находилась маленькая железнодорожная станция Виссининг, где он вышел из поезда два дня назад. За станцией голубой лентой в лучах послеполуденного солнца извивалась река Виссининг, на дальнем берегу которой начинался город Гринберг. Позади него, над верхушками деревьев, простирался Лонг-Айлендский пролив, голубой и туманный, усеянный парусами и прочерченный дымом далёких пароходов. Он прошёл мимо Кингдонской
гимназии, а затем спустился по тропинке к реке.
Он шёл между теннисными кортами и на минуту остановился за одним из них, чтобы понаблюдать за игрой двух юношей в белых фланелевых рубашках. Их ловкость в обращении с ракеткой и мячом заставила его задуматься. Справа от него, в четверти мили, по холмистому склону двигались фигуры. Они то останавливались по какой-то загадочной причине, то снова решительно шли вперёд. Кендалл никогда не видел, как играют в гольф, и движения парней вдалеке казались ему чрезвычайно странными.
Но, если уж на то пошло, многое казалось ему странным
здесь, в Ярдли. И, пожалуй, самым странным было то, что он был здесь!
 Это всё ещё казалось скорее сном, чем реальностью, и он постоянно боялся, что вот-вот проснётся.

 Когда он добрался до поля, оно было почти пустым, ведь до четырёх часов оставалось больше четверти часа, а у многих представителей высшего общества в три часа были лекции. Но несколько мальчишек были разбросаны
по полю: кто-то сидел на трибунах, а кто-то, в футбольной форме, ждал начала игры. Поле было недавно размечено, и меловые линии
на фоне травы казались ослепительно белыми. Кендалл пожалела, что
Он искал кого-нибудь, с кем мог бы поговорить, но пока не завёл ни одного знакомства, кроме тех, о которых мы знаем, и не мог обратиться ни к одному из беззаботных смеющихся парней, окружавших его, без их инициативы.
Поэтому он уселся на солнце на одной из ступенек, ведущих на большую трибуну, и стал ждать.  Позади него и вокруг него было много любопытных взглядов и шёпота, но Кендалл ничего не замечал. По реке медленно плыло каноэ с двумя мальчиками на вёслах.
Они гребли против течения в сторону Флэт-Айленда. За рекой раскинулся широкий
На болотистой местности появились первые признаки осени: жёлтые пятна смешивались с зеленью камышей и травы. Поодиночке и группами по два-три человека мальчики, как игроки, так и зрители, начали появляться из-за угла трибуны. Затем появился Дэн Винтон, увлечённый беседой с Джоном Пейсоном, тренером. Они прошли всего в нескольких ярдах от него, и он задумался, узнает ли его капитан. Но он этого не сделал, хотя на мгновение задержал взгляд на его лице, когда тот проходил мимо. Затем появился маленький рыжеволосый ирландец с тележкой
Он подкатил тележку к передней трибуне под шутливые приветствия зрителей:

 «Привет, Энди! Как там твой мальчик?»

 «Доброго утра тебе, Энди!»

 «Ну, посмотри, кто здесь!»

 «Энди, кажется, у тебя волосы потускнели!»

 Тренер махнул веснушчатой рукой в сторону трибун и начал разгружать тележку. Там были десятки серых одеял, джутовый мешок, полный футбольных мячей, намордники, вёдра, губки, канистра с водой и множество других сокровищ. Энди перевернул джутовый мешок, и футбольные мячи посыпались из него во все стороны.
нетерпеливые руки. Раздался свисток, и хаос сменился порядком.
Кандидаты столпились вокруг тренера и капитана, Кендалл последовал за остальными.
Он не очень хорошо слышал, что говорил тренер, так как стоял на краю толпы, но время от времени улавливал обрывки фраз:
 «... Необходимо изучить основы игры ... кажется, что это тяжёлая работа, но в конце концов она хорошо оплачивается...» Нельзя построить дом без фундамента, и нельзя создать футбольную команду без...  Игроки, которые выступали в прошлом году, отчитываются перед Родером...  Новые игроки остаются здесь...  Приступаем!

Я не собираюсь утомлять читателя подробным описанием того, что произошло с Кендаллом в тот день.
Это было неинтересно или было бы неинтересно, если бы не было таким новым.
Кендалл оказался в группе из двадцати парней под руководством бойкого рыжеволосого паренька, в котором он впоследствии узнал Холмса, запасного квотербека.
 Время от времени появлялся Пейсон и какое-то время наблюдал за происходящим, иногда критикуя или подбадривая. Работа для неловкого
отряда заключалась исключительно в том, чтобы привыкнуть к обращению с
мяч. Они передавали его по большому кругу, передавали шагом, передавали
рысью. Затем они попытались упасть на него, когда Холмс катил его по земле
, и, наконец, их заставили ловить его на лету и
подбирать на бегу, когда он проносился перед ними. Позже их
выстроили в линию на одной из белых отметок и научили начинать игру
быстро, так как в четвертьфинале мяч был отбит.

Это была утомительная работа, хотя Кендалл понял это только тогда, когда всё закончилось и он поднимался в гору один, среди
Он стоял в толпе из более чем сотни мальчиков и с тоской думал о том, что ему не с кем поговорить о тренировке. Кендаллу казалось, что он единственный мальчик в школе, у которого нет ни друзей, ни знакомых. Ему велели остановиться у спортзала и записать своё имя в книгу менеджера. Поэтому он последовал за толпой через большие дубовые двери, спустился по широкой лестнице и вошёл в раздевалку. Менеджер
Оказалось, что это был измождённый на вид юноша, к которому остальные обращались как к Коулзу или мистеру Менедж_еру_. Это казалось правильным решением
Коулс запутать как можно больше, а менеджер был постоянно
моля о пощаде.

“О, ради любви к грязи, Дженсен, вырезать грубые-дом, да?”
он умолял, когда подошел Кендалл. “Я уже записал здесь твое старое имя
.... Что это, Фогг? Я не знаю; спроси Пейсона.... Как тебя зовут
, парень?

“Бертис”.

«Кертис. Какой курс?»

«Не Кертис, если вам так угодно; Бёр…»

«Заткнитесь, вы, ребята, ладно? Я ни слова не слышу. Какой у тебя курс, Кертис?»

«Третий».

«Где ты живёшь?»

«Кларк-Холл, двадцать один».

«Сколько тебе лет?»

— Пятнадцать, почти шестнадцать.

“Не обращайте внимания на почти часть. Доклад д. отряд завтра г -
Бендикс на двенадцать на экспертизу. Да ладно, я не получил всю ночь
чтобы сделать это!”

Кендалл протолкался через переполненный зал к двери. Большинство
из товарищей, он заметил, меняли свою футбольную одежду для
их обычный наряд в глазах мало шкафы, которые бегали по строкам в одной
конце комнаты. Некоторые, уже избавившись от всего, кроме огромных банных полотенец, спешили к двери, из-за которой доносился шум льющейся воды и клубился пар. Там Кендалл
Он предположил, что это душевые кабины. Он слышал о них и хотел бы попробовать, но у него не было ни полотенца, ни шкафчика. Он
немного постоял в стороне и понаблюдал за происходящим. Дэн Винтон
торопливо вошёл через наружную дверь и протолкался сквозь толпу.
Несколько парней попытались его задержать, но он сел на скамейку и быстро снял с себя тогу, разговаривая при этом с полудюжиной парней, которые последовали за ним и быстро окружили его. Через минуту он уже шёл в душ, по пути отвечая на вопросы и ускользая от
в объятиях друзей. В другом конце зала Коулз все еще записывал имена, хотя его задача была почти выполнена. Толпа начала редеть по мере того, как купальни поглощали свою квоту. Кендалл повернулся, чтобы дойти до двери, и вдруг заметил мальчика, который стоял в двух-трех шагах от него и неуверенно смотрел на него. Это был тот самый мальчик, с которым Кендалл познакомился прошлой ночью в комнате Винтона, но он не мог вспомнить его имя. Он был
одет в обычную одежду и выглядел так, словно только что вошёл. Заметив взгляд Кендалла, он улыбнулся, кивнул и подошёл к нему.

«Мы познакомились вчера вечером, но я забыл, как тебя зовут», — сказал он.

«Я помню», — немного смутившись, ответила Кендалл. «Меня зовут Бертис».

«Бертис? Кажется, я никогда раньше не слышал этого имени. Меня зовут Пеннимор.
Как у тебя дела на тренировке, Бертис?»

«Думаю, не очень хорошо».

«Поначалу всегда так». Это немного обескураживает. Но как только ты войдёшь во вкус, всё пойдёт как по маслу. Он оглядел зал и наконец окликнул менеджера. — Коулз, где Дэн?

 — Я его не видел, Джеральд, — ответил Коулз, взмахнув книгой и убрав её в карман.

“ Если вы имеете в виду мистера Винтона, ” сказал Кендалл, - то он зашел в ванную
минуты две-три назад.

“ Это он? Тогда, наверное, я не буду ждать. Идет ко мне?

“Я... я собирался вернуться в свою комнату”, - ответил Кендалл.

“Тогда давай прогуляемся. Ну, как тебе нравится то, что у тебя есть
?” Джеральд придержал дверь, Кендалл пробормотала “Спасибо” и
вошла.

“Мне здесь очень нравится”, - ответил он, когда они вышли на дорожку.
“Это ... это отличается, однако, от того, что я ожидал”.

“Правда? Как?”

“Ну, во-первых, все стало больше”, - ответил Кендалл
нерешительно. “И... и ребята... они другие”.

“Мы тебе не нравимся?” рассмеялся Джеральд.

“О, да! То есть я пока никого не знаю, кроме парня, с которым я живу в одной комнате
, но вы все кажетесь мне очень милыми. Не знаю, смогу ли я просто объяснить,
что я имею в виду.”

“Давай, попробуй”, - подбодрил Джеральд.

“Ну, все кажутся такими ... такими старыми!”

— Старые?

— Да, знаешь, больше похожи на парней из колледжа.

— Правда? Я никогда об этом не задумывался.
— Может, «старые» — не совсем то слово, которое я хотел бы использовать, — задумчиво произнёс Кендалл.
— Нет, наверное, нет. Я имею в виду, что эти парни такие... такие
какая-то уверенность, и... и... о, я не знаю.

 «Теперь я тебя понимаю», — ответил Джеральд.  «Да, я знаю, что ты имеешь в виду.  Я и сам это заметил, когда приехал.  Это своего рода самообладание, не так ли?  Ты скоро научишься этому, Бертис.  Видишь ли, в конце концов, Ярдли во многом похож на колледж.  Парню приходится самому о себе заботиться. Здесь нам дают много верёвки, и ты можешь легко повеситься, Бертис. Некоторые ребята не понимают этого, когда только приходят. Они думают, что раз за ними не следят каждую минуту, то они могут делать всё, что захотят.
Они могут делать что хотят, и это не будет иметь значения. Но на самом деле это имеет значение. Здесь нет никого, кто мог бы сказать: «А теперь ты должен учить уроки и быть хорошим мальчиком», понимаешь? Только когда ты _не_ учишь уроки и _не_ ведёшь себя как хороший мальчик, у тебя возникают проблемы. Парень может продержаться, может быть, половину семестра, притворяясь, что ему всё равно, но когда приходят экзамены, происходит... грубое пробуждение, как говорят в историях. А потом будет слишком поздно. Выходи! Спокойной ночи!
Здесь парень должен научиться сам о себе заботиться; должен понять, что
если он собирается здесь остаться, то должен действовать самостоятельно.
и не ждите приказа. Если вы не хотите изучать здесь, в Ярдли, не
одна собирается сделать вам. Просто в один прекрасный день ты просыпаешься и обнаруживаешь, что
твой багаж собран и у тебя есть билет домой.

“Понятно”, - задумчиво произнес Кендалл. “Полагаю, это объясняет все”.

Речь Джеральда привела их к дверям "Кларк", и теперь
они вместе поднимались по лестнице. Кендалл хотел пригласить другого мальчика к себе в комнату, но боялся, что это будет выглядеть «по-девчачьи». Джеральд решил эту проблему, стоя на верхней ступеньке лестницы.


«Спустись ко мне в комнату и посиди немного», — сказал он, указывая путь.
в холле. “Если только ты не хочешь переодеться”.

“Нет, я подожду сейчас”, - ответил Кендалл. Джеральд указал гостю на самый простой стул
, бросил кепку на кровать, а сам плюхнулся на
сиденье у окна, заправив разноцветные подушки за спину.

“Есть еще кое-что”, - сказал Кендалл, возвращаясь к теме.
“Кажется, все так хорошо проводят время”.

“Почему бы и нет? Для этого мы здесь и находимся!»

«Да, но... но как же учёба и... и получение знаний?»

«О, не волнуйся, — рассмеялся Джеральд. — Мы учимся, Бертис. Но мы стараемся
Даже занимаясь этим, можно хорошо проводить время. Думаю, здесь, в Ярдли, принято казаться беззаботным и весёлым и постоянно улыбаться.
Жизнь — это не всегда шутки, ни в коем случае; но мы не любим корчить
серьёзные лица, Бёртис. В Бродвуде говорят, что человек из Ярдли никогда
не знает, когда его побьют; и в этом тоже что-то есть. Минуту назад я
сказал, что это поза. Но это не так; это привычка. О,
мы понравимся тебе больше, когда ты узнаешь наши обычаи.

“Ты мне нравишься сейчас”, - ответил Кендалл с улыбкой. “ Только я не совсем понял.
 Я рад, что вы мне рассказали.

— Полагаю, ты ещё мало с кем знаком?

 — Нет, ни с кем, о ком стоило бы говорить.

 — Ну, познакомишься через день-другой, если будешь продолжать играть в футбол. И ты должен время от времени заходить сюда. Знаешь, сюда часто заглядывают ребята. Как тебе Таун?

 — Я... ещё слишком рано судить, — уклончиво ответил Кендалл. Джеральд рассмеялся.

“Ну, не судите всех нас по его словам,” он умолял.

“Я думаю, я выглядел довольно много дури прошлой ночью”, - сказал Кендалл
застенчиво. “Я имею в виду, о бланке заявления”.

“О, да; ну, он был немного зеленоватым, но я не понимаю, почему вы
Не стоило верить Тауну. Мы все были довольно наивны, когда только приехали. И, кстати, Бертис, думаю, я должен тебе сказать, что мы здесь не обращаемся друг к другу «сэр». Я заметил вчера вечером, что ты обратился так к Дэну.
— Спасибо, я запомню, — с благодарностью ответил Кендалл. — Только он был старше и капитаном футбольной команды, и я почему-то подумал...

“ Никто не пострадал, ” заверил его Джеральд. “ Ни капельки. Но вам
не нужно говорить "сэр" или "мистер’ никому, кроме преподавателей, вы знаете, и
Мистера Пейсона. Давай посмотрим, ты ведь в третьем, не так ли?

- В третьем классе? Да.

«Ну, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, приходи. Я уже прошёл через это и
знаю, что местами кататься на санках очень тяжело. Я ни в коем случае не «грайнд», но, может быть, я смогу вытащить тебя из ямы».
«Спасибо. Я так и сделаю. Думаю, мне пора идти».

«Хорошо. Заходи иногда в гости. Кстати, ты когда-нибудь занимался бегом?»

“Бегаешь?” переспросил Кендалл.

“Да, на беговой дорожке”. Кендалл покачал головой.

“Что ж, тебе лучше приехать весной и попробовать себя в легкоатлетической команде”,
сказал Джеральд. “С твоими ногами ты должен быть в состоянии есть только золу"
. До свидания. Увидимся снова.”

Кендалл обнаружила Гарольда Тауна растянувшимся на кровати и читающим.

“Привет!” - сказал Гарольд. “Как тебе понравилось...” Затем он заметил
наряд Кендалла, и широкая улыбка расплылась по его лицу. “Ну, скажи,
где, черт возьми, ты достал этот костюм?”

“Что с ним не так?” - удивленно спросила Кендалл.

“Что с ним не так? Ты выглядишь как пугало! Ты что, выходил на тренировку в таком виде?


 — Да. У меня больше ничего не было. Винтон сказал...

 — Ну, готов поспорить, ты их рассмешил, Бертис. Слушай, только никому не говори, что ты живёшь со мной в одной комнате, ладно?

“Я не буду”, - ответил Кендалл решительно. Гарольд смотрел на мгновение. Есть
что-то было в тоне ему не понравилось. Наконец,

“Где вы были с практикой?” - спросил он.

“Я зашел в спортзал на несколько минут, а потом пошел домой пешком"
с парнем по имени Пеннимор, и я был в его комнате.

“Пеннимор! Джеральд Пеннимор?

“Я думаю, его зовут Джеральд”, - ответил Кендалл, вылезая из своего
свитера. Гарольд присвистнул. Затем он усмехнулся:

“Хотел бы я увидеть вас вместе, вас двоих. Миллионер и пугало
, Да?

“Я не понимаю, что вы имеете в виду”, - нахмурившись, ответил Кендалл.

“Я имею в виду тебя и твоего друга, мистера Толстосума. Разве ты не знал, что он самый
богатый парень в школе? И самый большой сноб?”

“Нет”. Кендалл покачал головой и на мгновение задумался. “Я думаю, это был
еще один Пеннимор”, - сказал он. “Он был таким же, как все остальные, только
приятнее”.




ГЛАВА V

КЕНДАЛЛ УЗНАЕТ О ЗАГОВОРЕ


Неделя пролетела очень быстро, и Кендалл был изрядно потрясён.
Он занял своё место в «Ярдли». За эту неделю было пять тренировочных дней на поле, и он исправно приходил на тренировки.
Хотел бы я сказать, что он подавал надежды стать хорошим игроком, но
Я не могу. На самом деле он проявлял не больше способностей к игре, чем любой другой член команды D, и это не лестно, поскольку команда D состояла из тех, кого на школьном сленге называли «дабами».
Дело было не в том, что Кендалл был недостаточно целеустремлённым; он бы из кожи вон лез, чтобы научиться хорошо играть в футбол; но он был явно неуклюж в движениях и поразительно медленно начинал. Он выполнял свои
задачи с какой-то яростной сосредоточенностью, которая должна была
принести лучшие результаты.

В субботу на той неделе тренировки не было из-за плохой погоды
Конец сентября выдался необычно тёплым, и многие кандидаты уже ощутили на себе результаты проделанной работы. Кендалл остался один на весь день, и он не знал, чем себя занять. После урока английского в два часа он побрёл в свою комнату, втайне надеясь, что Гарольд будет там. Он не очень-то любил своего соседа по комнате,
но сегодня даже Гарольд был бы лучше, чем никто. Но когда он вошёл в комнату, она была пуста. Он бросил книги на стол, засунул руки в карманы и подошёл к окну. Было
«Слишком хорошая погода, чтобы сидеть дома», — решил он и снова вышел на улицу.  В коридоре он нерешительно взглянул на дверь под номером 28, но смелость его подвела.

  С того дня, как они вместе возвращались из спортзала, он встречал Джеральда Пеннимора три или четыре раза, но каждый раз лишь на мгновение.  Однажды они столкнулись на лестнице и, кажется, трижды кивали друг другу и разговаривали в Оксфорде. Но Кендалл не воспользовался приглашением друга зайти в гости.
С тех пор как он узнал, что Джеральд — сын Джона Т. Пеннимора, слава о котором дошла даже до Роанока,
Кендалл сомневался в искренности этого приглашения. Казалось неразумным, что мальчик из семьи Джеральда Пеннимора действительно хочет с ним подружиться. Однако сегодня он был бы не прочь подружиться с Джеральдом. Но дверь в конце коридора была закрыта, и, скорее всего, комната была пуста. Кендалл спустился по лестнице и, не имея никакой конкретной цели, побрёл по тропинке в сторону поля.

Теннисные корты были заполнены, и он некоторое время стоял и смотрел.
На бейсбольных полях, похоже, шли две игры, и
До него доносились крики и смех игроков на кортах. Но когда он снова отправился в путь, его шаги привели его к эллингу,
где у причала виднелось несколько фигур. По реке в лучах тёплого
послеполуденного солнца скользило множество разноцветных каноэ. У лодочной станции Кендалл задержался на несколько минут, наблюдая за тем, как от причала отчаливают несколько лодок.
Он надеялся, что кто-нибудь из весёлых гребцов пригласит его в качестве пассажира, ведь он разбирался в гребле не лучше обычного мальчика, выросшего на ферме
где самым большим водоёмом в радиусе пяти миль был ручей глубиной в шесть футов.
Но никто из моряков не предложил ему сопровождать их в плаваниях.
Через некоторое время Кендалл покинул плот и побрёл вниз по течению вдоль берега реки.

На другом берегу было болото Микерс-Марш, и время от времени в более крупный поток впадали соблазнительные маленькие речушки. Кендалл пожалел, что не находится на другом берегу, чтобы исследовать некоторые из них. Было довольно тепло, несмотря на
проносившийся над болотом ветерок. Кендалл сдвинул соломенную
шляпу со лба, засунул руки в карманы и стал слоняться без дела
Он медленно плыл, насвистывая какую-то мелодию. Ему было немного одиноко, если честно, и он впервые почувствовал тоску по дому. Он задавался вопросом, сможет ли он когда-нибудь познакомиться с другими парнями и весело провести с ними время.

 Вскоре показался небольшой остров, а чуть ниже по течению — железнодорожный мост. Он решил пересечь его и вернуться по противоположному берегу к болоту. Но когда они добрались до железнодорожного моста,
сразу за ним оказался другой мост — для повозок и пешеходов.
Кендалл выбрал его. Как только они перешли по нему, ему в голову пришла новая идея
пришел к нему. Он продолжит путь по пыльной дороге и посетит Гринбург.
Там должны были быть магазины с разными товарами в витринах и, вероятно, место,
где он мог купить стакан газированной воды или рутбира, потому что его
определенно мучила жажда после прогулки на солнце. Эта мысль весьма приободрила
его, и насвистываемая мелодия стала громче.

Пять минут по пыльной дороге привели его на окраину города
собственно, и начались витрины с интересными товарами. Эти окна были очень привлекательны для деревенского мальчика, и он не раз
вопросительно тянулся рукой к карману брюк, словно там лежал какой-то предмет.
Обычно его манили соблазны. Когда он уезжал из дома, отец щедро снабдил его деньгами на карманные расходы, а потом,
впоследствии, мать отвела его в сторону и сунула ему в руку пятидолларовую купюру. Конечно, у него не было с собой всего этого богатства; он достаточно часто слышал об опасности носить с собой деньги в городах; но в его кармане была целая полдолларовая купюра, не говоря уже о нескольких пятицентовых и медных монетах. Но Кендалл никогда не была экстравагантной, и вещь должна была быть довольно привлекательной, чтобы
Он не хотел расставаться ни с одним из своих сокровищ. И так он добрался до самого центра Гринбурга, где находится большой галантерейный магазин, два банка, «Дворец сладостей» и аптека Уоллеса, так ничего и не отдав. Но когда он услышал _с-с-с_ газировки в магазине Уоллеса, он понял, что момент настал.

В прекрасный субботний день Гринбург — довольно оживлённое место с развитой инфраструктурой.
Когда Кендалл зашла в аптеку, там было полно покупателей.
 Они стояли в две шеренги перед стойкой из белого мрамора, и большинство маленьких столиков на проволочных ножках были окружены жаждущими.
для обоих полов. На стене за двумя занятыми продавцами и богато украшенным фонтаном было развешано столько заманчивых объявлений, что
Кендалл не знала, что выбрать: «Мороженое с ореховой помадкой» — «Шоколадное
с яйцом и молоком» — «С апельсином и лаймом» — «Фраппе с кларетом» — «Фруктовый колледж
со льдом» — «Рутбир Майера» — «Шоколадная кола» — и многое другое. Кендалл
перебирал монеты и размышлял, ожидая возможности заявить о своих
желаниях. Внезапно продавец пристально посмотрел на него через плечо очень полной дамы, которая ела мороженое.
Кендалл был готов и дико глянула на стену. Первый
знак его глаза остановились на “шоколадное яйцо и молоко”, и так он сказал
“Шоколадное яйцо и молоко” к клерку, желая и в следующее мгновение он
выбрал-то он был знаком. Клерк протянул руку.

“Чек, пожалуйста”, - потребовал он.

“Что?” - спросил Кендалл.

«Пожалуйста, получите чек на кассе», — сказал кассир. «Сколько с вас, мадам?»


Кендалл нашла кассу и положила на прилавок свой полдоллара. «Пять, десять или пятнадцать?» — спросила девушка за грилем.

Кендалл колебался. Затем “десятка, если вас не затруднит”, - сказал он, а синий
был целлулоид проверить отключился и некоторые изменения. Вернувшись к стойке, он
был вынужден снова ждать своего шанса. Когда он представился, это был другой продавец.
он спросил его о заказе, и Кендалл протянул ему синий чек и сказал:
“Рутбир, пожалуйста”.

“Два?”

“Нет, только один”.

“Рутбир стоит всего пять центов”, - последовал ответ. — Это чек на десять центов.


 — О, — запнулась Кендалл.  — Тогда я... я возьму шоколадное яйцо с молоком, пожалуйста.
 — Это пятнадцать центов, — нетерпеливо ответил продавец.

 — О... э-э-э... содовая с мороженым! — выпалила Кендалл.

 — С каким вкусом?

“Э-э-э... что у вас?”

Продавец махнул рукой в сторону стены. “Вот они”, - сказал он с
видом многострадальца и подмигнул высокому парню, который собирал
четыре стакана студенческого льда. Кендалл невидящим взглядом пробежался по списку.

“Ванильный, пожалуйста”, - кротко попросил он.

Высокий парень с забавным выражением лица протиснулся мимо него, и Кендалл увидел, что
он несёт свои покупки к одному из маленьких столиков в другом конце
магазина, где его ждали ещё трое юношей. Когда Кендаллу
протянули его собственный стакан, из него торчала ложка с длинной ручкой
Вставив бумажную салфетку в ручку, он отошёл в сторону и стал искать место, где можно было бы спокойно насладиться напитком. В этот момент освободился маленький столик в дальнем углу, и Кендалл направился к нему. Над столиком уныло склонилось чахленькое фикусное деревце, а его поверхность была усеяна пустыми стаканами и скомканными салфетками. Но Кендалл отодвинул их в сторону, поставил перед собой свой восхитительный напиток и сел.

Оно было ужасно вкусным, это мороженое, холодное, сладкое, с ароматом ванили и в меру газированное. Первая ложка
Он был доволен и испытывал вторую радость. После этого он решил, что нужно растянуть это удовольствие как можно дольше, поэтому откинулся на спинку маленького стула и огляделся. За соседним столиком, всего в метре от него, сидели высокий юноша и трое его товарищей. Сначала Кендалл решил, что это ребята из Ярдли, но они говорили о вещах, в которых он не разбирался.
Когда он увидел, что на одном из них тёмно-зелёная тканевая кепка с белой буквой «Б», он понял, что впервые видит врага.

Бродвудская академия, соперница Ярдли, располагалась примерно в двух милях от Гринбурга в противоположном направлении. Хотя по количеству учащихся она была немного меньше, чем Ярдли, она считалась одной из лучших подготовительных школ на Востоке. Конечно, в Ярдли над ней подшучивали, называли её «школой пресной воды», потому что она находилась в глубине материка, и притворялись, что это шутка. Но несмотря на это, Бродвудская академия уже давно зарекомендовала себя как достойный соперник старшей школы. В отличие от Ярдли, Бродвуд запрещала своим ученикам ходить в Гринберг в любой день
кроме субботы, без специального разрешения, и, как следствие,
в субботу днём на главной улице было много людей в зелёном.

Кендалл с новым интересом посмотрел на эту четвёрку. Они показались ему довольно симпатичными. Но он уже начал испытывать привязанность к Ярдли и добавил про себя, что им не хватает того, что есть у парней из Ярдли. Как будто в подтверждение его слов
в бар вошли двое парней из Ярдли и заказали газировку. Кендалл
знал их обоих в лицо, а одного даже по имени. Тот, что повыше, был
Артур Томпсон, отличник, капитан легкоатлетической команды и довольно известный прыгун с шестом. Он также пытался попасть в футбольную команду,
Кендалл несколько раз видел его на тренировках. Другой мальчик был
значительно младше, даже младше Кендалла; позже последний узнал,
что его зовут Гарри Мерроу. Между этими двумя и квартетом Бродвуда _была_ разница, хотя Кендалл
не мог бы объяснить её достаточно чётко, и эта разница, по мнению Кендалла, была в пользу ярдлинцев. Они поглощали
Они взяли напитки на стойке и вскоре снова вышли на улицу.
 Однако они не остались незамеченными парнями из Бродвуда; Кендалл слышал, как те обсуждали их вполголоса.

 «Это Томпсон, — сказал один из них, — тот высокий парень. Он их лучший прыгун с шестом. В прошлом году у него были проблемы с Управлением, и он не смог прыгнуть, но следующей весной он нам покажет». Говорят, он
один из лучших выпускников подготовительной школы в своей области, и я слышал, что два или три колледжа заигрывают с ним.
«Он симпатичный парень, — сказал другой. — Надеюсь, мы не столкнёмся с ним».
Сегодня вечером я буду драться с такими, как он. Мне нравится веселиться, но я не ищу приключений на свою голову.


 — Не кричи, — тихо посоветовал третий.

  — Я и не кричу. Кроме того, здесь нет ни одного парня из Ярдли.


 Чтобы убедиться в этом, все четверо огляделись по сторонам. Их взгляд скользнул по Кендалл, которая ничего не подозревала. Никому из них и в голову не пришло, что
деревенский юноша в плохо сидящей одежде цвета «перец с солью» был ярдианцем. Кендалл усердно поглощал свою газировку с мороженым и,
похоже, даже не подозревал о существовании квартета.

 — Ну, в любом случае, — продолжил возмущённый голос, — говори потише. Ты
никогда не знаешь, кто тебя услышит».

 «Что касается меня, — сказал другой, — я бы не возражал немного поиздеваться над этими парнями. Они думают, что они единственные в штате Коннектикут, эти самодовольные щенки!»

 «Во сколько, по словам Хёрда, он подгонит карету?»

 «В девять тридцать. Я сказал ему, чтобы он остановился примерно в ста ярдах от угла и подождал, пока мы не приедем; сказал, что ему, возможно, придётся ждать целый час».

«Мы не сможем уехать раньше десяти. Какой смысл в том, чтобы он приехал так рано?»

«Значит, он приедет вовремя. Если бы я сказал в десять, он бы приехал примерно в половине одиннадцатого».

“ Сколько времени потребуется, чтобы добраться до Ярдли?

“ Думаю, три четверти часа. Мы оставим экипаж у
подножия холма и подкрадемся пешком.

“Сколько щеток ты получил, Джим?”

“Две”, - ответил высокий юноша.

“А почему не четыре, по одной на каждого из нас?”

“Ты можешь шлепнуть по краске, если хочешь”, - последовал ответ. «Я не в восторге от этой идеи. Но кто-то должен следить за порядком. Кроме того, если мы, трое, попытаемся покрасить столб, мы будем мешать друг другу».

 «Думаю, нам стоит нарисовать несколько букв «Б», чтобы они знали, кто это сделал».

— Да, это был бы отличный план! — саркастически заметил другой. — Ты, должно быть, хочешь, чтобы тебя выгнали из школы. В Ярдли поднимут шум, и нас раскроют. Мне вообще не нравится эта идея с каретой.
— Да ладно, в платной конюшне не расскажут. Кроме того, я не собираюсь идти пешком всю дорогу, можешь на это поспорить!

«Ты говоришь как кролик», — сказал бывший оратор. «Как ты думаешь, они узнают, кто покрасил их старый флагшток, даже если мы не подпишемся под этим?»

 «Ребята наверху будут знать, но преподаватели не будут уверены»
Это был не кто-то из их собственных парней. У них там есть цвета классов, и зелёный — один из них.
«Зелёный и белый — третий класс», — подтвердил другой. «Разве это не было бы отличной шуткой, если бы они обвинили в этом своих товарищей из третьего класса?»

«Отлично! Пойдём обратно».

Они встали из-за стола и неторопливо вышли. Их разговор по большей части велся вполголоса, и Кендалл то и дело пропускал слова, но до него долетело более чем достаточно, чтобы составить представление о сюжете. Однако он не понимал, что всё это значит.
Почему эти ребята решили ехать в десять часов вечера в Ярдли, чтобы покрасить флагшток в зелёный цвет, он не понимал. Однако, судя по всему, это была своего рода шутка над Ярдли. Ему показалось, что это слишком хлопотно ради такого незначительного результата.

 Он проводил взглядом парней из Бродвуда и сам вышел из магазина.
 На обратном пути он совсем забыл о витринах, погрузившись в свои мысли. Конечно, ему следовало бы рассказать кому-нибудь об этой выходке, но он не знал, кому. Гарольд Таун как-то не подходил для такого случая. Конечно, у него не было
Он подумал о том, чтобы рассказать об этом преподавателям. У него были очень чёткие представления о том, что правильно, а что нет.
Сообщить преподавателям и, возможно, навлечь на заговорщиков неприятности было бы, по его мнению, доносительством в чистом виде.
А это то, к чему здравомыслящий мальчик относится с глубочайшим презрением.
Затем он подумал о Джеральде Пенниморе и Дэне Винтоне и уже почти решился пойти к первому, когда вернулся в школу.
И тут ему в голову пришла совершенно новая и блестящая идея. Он резко остановился
на дороге и выразительно присвистнул. Наконец он сказал
«Почему бы и нет?» — вслух произнёс он, дважды кивнул головой и пошёл дальше.

Дойдя до границы школы у подножия Проспекта, он остановился и изучил местность.

«Здесь, — сказал он себе, — примерно здесь остановится карета.
Потом они выйдут и…»

Он остановился. Флагшток стоял посреди Проспекта, естественной террасы перед Оксфорд-Холлом. Он взглянул на него с подножия холма.
Звёзды и полосы неподвижно висели на фалах.
Чтобы добраться до шеста, противник мог либо пойти по дороге,
Они могли либо подняться на холм, сократив расстояние, либо взобраться по крутому травянистому склону Проспект. Кендалл полагал, что они выберут второй вариант, так как их не будет видно, пока они не доберутся до вершины. Чуть левее вверх по склону вела тропинка, но она вывела бы их почти прямо перед Мерлом и на некотором расстоянии от места их действий. В любом случае, решил он, если враг и будет разоблачён в своих гнусных замыслах, то только тогда, когда они доберутся до флагштока.  К счастью, вход в Оксфорд-Холл был идеальным местом для
место, где можно укрыться от превосходящих сил противника. Кендалл задумался, будет ли сегодня луна, вспомнил, что прошлой ночью её не было, и решил, что, скорее всего, местность будут освещать только звёзды. Он хотел сам попробовать подняться по склону, просто чтобы проверить, возможно ли это, но увидел нескольких парней, возвращавшихся из Гринбурга, и решил этого не делать. Вместо этого он направился в Уитсон
по подъездной дороге, обнаружил, что дом № 21 пустует, и, свернувшись калачиком на
подоконнике, принялся обдумывать свой план. Поднявшись, он направился к
Он подошёл к столу, взял электрический фонарик Гарольда и положил его в карман. Затем онэ вернулся к своему занятию у окна.




ГЛАВА VI

И СРЫВАЕТ ЕГО.


Кендалл подумала, что Гарольду так и не удастся уснуть той ночью. Надеясь,
что его сосед по комнате последует примеру, Кендалл завалился спать в
половине десятого, но Гарольд, который обычно зевал весь учебный час
и забрался под одеяло как можно скорее после этого, сегодня ночью
продемонстрировал самое необычное и раздражающее бодрствование. Даже после того, как он лёг в постель и выключил свет, он хотел поговорить и остановился, только когда Кендалл притворился спящим, издав отвратительный горловой звук.
Будь Гарольд более наблюдательным, он бы заметил внезапное
проявление этого качества, ведь до сегодняшнего вечера Кендалл никогда не храпел.


Было уже далеко за десять, когда Кендалл по ровному дыханию в другом конце комнаты понял, что его сосед по комнате спит. Он подождал ещё пять минут, чтобы убедиться, что всё в порядке, а затем тихо встал, надел брюки и пиджак поверх ночной рубашки — Кендалл ещё не стал настолько стильным, чтобы носить пижаму, — и сунул босые ноги в парусиновые «кроссовки».
Убедившись, что электрический фонарик в кармане, он открыл дверь в комнату
Он бесшумно открыл дверь и выглянул. В тускло освещённом коридоре никого не было.
 Приоткрыв дверь, он поспешил к лестнице и спустился вниз. Двое преподавателей, мистер Коллинз, заместитель директора, и мистер.
 Фрай, жили на нижнем этаже, и Кендалл не хотел с ними встречаться. Однако в трансе мистера Коллинза было темно, и хотя в кабинете мистера Фрая горел свет, он находился дальше по коридору и не доносился до него.

 Как он и ожидал, большая входная дверь была заперта.  Но ключ был в замке, и он повернулся без единого скрипа.  Дверь открылась не так бесшумно, но
сомнительно, что это произвело столько шума, сколько думал Кендалл. Он
прокрался внутрь с бьющимся в горле сердцем, чувствуя себя грабителем.
покидая место своих грабежей. В другой момент он был
уходили во мрак.

Осторожно ступая по траве и держать настолько близко, насколько он мог получить
фасад здания, он добрался до Оксфорда. Все было тихо
пока что. Когда его глаза привыкли к темноте, он обнаружил, что может видеть на небольшом расстоянии. Там был флагшток, сероватая полоса во мраке, и ему показалось, что он различает край
Перспектива впереди. Некоторые звёзды были видны, но по большей части их скрывали облака. Это была идеальная ночь для отчаянных поступков, подумал Кендалл и приятно поежился, устроившись в дверном проёме Оксфорда. Он хотел узнать, который час, но не мог определить. Внезапно до него донёсся барабанный бой, и он насторожился. Он рос и рос и наконец превратился в грохот ночного товарного поезда, несущегося с востока.
Вскоре слева вспыхнуло багровое зарево: кочегар подбрасывал уголь в топку.
Стук двигателя. Затем снова наступила темнота, и ночь наполнил грохот поезда, проносившегося по тоннелю неподалёку. Через мгновение Кендалл увидел задние фонари поезда, который пересекал мост, ведущий в Гринбург. Издалека донёсся хриплый и низкий свист парохода на проливе. Затем снова воцарилась тишина.

Несмотря на то, что день выдался не по сезону тёплым, ночь была холодной.
Прохлада быстро проникала сквозь тонкую одежду Кендалла. А камни
были очень холодными под изношенными подошвами его резиновых «кроссовок». Ему хотелось
что враг вот-вот появится и покончит с ним. И почти в ту же минуту, как будто в ответ на его желание, из-за склона до него донёсся отдалённый звук скрипящей кареты.
 Звуки стихли. Кендалл, напрягая зрение и слух, ждал, чувствуя, как сердце колотится где-то в груди. Проходила минута за минутой. Снова и снова его воображение населяло Проспект скрытными фигурами, и не раз ему казалось, что он слышит голоса. Но когда враг появился, он пришёл с неожиданной стороны.

Кендалл был так уверен, что они подкрадутся к нему с другой стороны Проспекта, что не сводил глаз с того направления, пока слева от него не послышался едва различимый звук.  Они всё-таки пришли по дороге, несомненно, рассчитывая, что в темноте их не заметят. Когда Кендалл впервые увидел их, они были уже почти на полпути
через лужайку между подъездной дорожкой и флагштоком, до которого
от того места, где он прятался у входа в Оксфорд, было всего двенадцать ярдов.

Рука Кендалла, сжимавшая электрический фонарик,
Через несколько минут он собрался с духом и потянулся к кнопке. Но он подождал ещё немного, пока они не добрались до флагштока — четыре тёмных пятна в ночи — и не остановились там. Затем две фигуры отделились от остальных, одна направилась вправо, а другая — влево и, судя по всему, опустилась на колени на траву. Только один раз до Кендалла донёсся звук голоса. Затем ему показалось, что он услышал тихое слово «щетка». А потом он поднял руку, нажал на кнопку, и...

 Снова темнота!

 Фонарь не работает!  Кендалл в отчаянии нажал на кнопку.
но это было бесполезно. В чём дело? Фонарь работал нормально
раньше вечером, он проверял его не раз. Может быть…!
 Он поспешно открутил линзу на конце и нащупал крошечную лампочку внутри. Вот в чём дело! Она открутилась настолько, что нарушилось соединение. Он дрожащими пальцами закрутил её, вернул линзу на место, снова направил фонарь на основание флагштока и нажал на кнопку.

Перед ним в темноте вспыхнула дорожка белого света. В этом ярком потоке света каждый предмет выделялся чёткой и ясной границей
как будто в вспышке молнии. У шеста, застыв в неподвижности,
стоял мальчик с поднятой рукой. Рядом с ним второй мальчик наклонился,
чтобы окунуть кисть в банку с краской. На краю сияния, слева и
справа, двое наблюдателей опустились на колени в траве, как индейские разведчики, и смотрели широко раскрытыми испуганными глазами на свет факела. Картинка
продержалась всего мгновение. Затем раздался внезапный возглас тревоги, и четыре фигуры бросились к краю Проспекта. Их тени бежали впереди них. Затем они исчезли. Кендалл помчался за ними.
Свет факела озарил длинный крутой склон. Двое мальчиков благополучно добрались до подножия, но остальные продолжали катиться вниз, кувыркаясь и размахивая руками и ногами. Но они не издали ни звука. На дне они поднялись и нырнули в темноту за пределами освещённого факелом пространства.

[Иллюстрация: «У шеста стоял мальчик с поднятой рукой».]

Кендалл выключил свет и на мгновение застыл в безмолвном смехе, услышав скрип кареты, а затем и следующий
Мгновение спустя послышался стук копыт по дороге. Затем снова воцарилась тишина.
Всё ещё посмеиваясь, он вернулся тем же путём через Проспект.
Сначала он хотел спрятать банку с краской, но не знал, куда её положить.
А теперь, когда враг был разбит и обращён в бегство, ему самому следовало как можно скорее покинуть опасное место.
Он задумался, успели ли они нанести хоть немного краски на шест перед полетом, но решил, что лучше не включать свет снова. Он научится этому завтра.

Он бесшумно подкрался к Кларку и вздохнул с облегчением, когда
обнаружил, что дверь приоткрыта, как он и оставил.  Всегда была
вероятность, что кто-нибудь придёт, увидит, что дверь не заперта,
и снова её запрет.  Но, похоже, сегодня удача была на его стороне.
Он толкнул дверь, вошёл, закрыл её за собой и бесшумно повернул
ключ в замке.  Затем он обернулся и с удивлением обнаружил,
что смотрит в глаза заместителю директора!

Мистер Коллинз был одет в малиновый халат с кисточками на концах
какой он был еще в акте связывание с непослушными пальцами. Он
видимо, просто возникли из постели и торопливо. Кендалл, все еще сжимая в левой руке электрический фонарик
, застыл как вкопанный и разглядывал
блестящее видение с открытым ртом. Это было видение, которое
заговорило первым.

“Где вы были?” - строго спросил мистер Коллинз.

“Только... только снаружи, сэр”, - неопределенно ответил Кендалл.

“Зачем?”

“Просто... просто осмотреться, сэр; подышать свежим воздухом. Я... я не хотел спать,
пожалуйста, сэр, и я... я прогулялся”.

“ Хм, правда? ” в голосе мистера Коллинза слышалось сомнение. “ Разве вы не знали, что это было
— Разве не запрещено покидать здание после десяти часов?

 — Да, сэр, но я... я, кажется, забыл об этом.
 — Кажется, забыл, да?  Что это у тебя в руке?

 Кендалл опустил взгляд, увидел фонарик и с огромным удивлением уставился на него, вертя в руках и явно пытаясь понять, что это такое.  Наконец он ответил:
 — Это электрический фонарик, сэр.

— Хм, понятно. Как вас зовут?

 — Бертис, сэр.

 — Какой у вас номер?

 — Двадцать один, сэр.

 — Идите туда. Я поговорю с вами завтра. Подождите!

 Кендалл резко остановился, едва не потеряв равновесие.

 — Вы один?

 — Да, сэр.

— С тобой больше никого нет?

 — Нет, сэр.

 — Ты в этом уверен?

 — О да, сэр.

 — Хорошо. Не допусти, чтобы это повторилось, Кёртис.

 — Кёртис, пожалуйста, сэр. Нет, сэр. Спасибо, сэр.

 — Хм! Спокойной ночи!

Но встреча с мистером Коллинзом не могла испортить всё приключение.
 Без посторонней помощи, в одиночку, размышлял Кендалл, поднимаясь по лестнице в свою комнату, он встретился с врагом и дал ему отпор! Он спас школу от вандализма! Он, Кендалл Бертис, сделал это, и теперь они не смогут игнорировать его существование. Он был героем!

 Конечно, продолжал он думать, забираясь в постель без
Нарушая ритмичное дыхание своего соседа по комнате, мистер
Коллинз, конечно, мог бы отчитать его за то, что он вышел из здания после комендантского часа,
но что такое лекция по сравнению с его триумфом? В конце концов Кендалл заснул и увидел во сне события той ночи в странной пародии, не подозревая о коварных возможностях так называемых косвенных




доказательств!
Глава VII


На следующее утро Кендалл проснулся с приятным ощущением
хорошего самочувствия, причину которого он не мог понять
в первые несколько мгновений. Затем он вспомнил о событиях прошлой ночи
и он широко улыбнулся и мысленно похлопал себя по спине. Он
вскочил с кровати и быстро оделся, думая, что мир
- очень хорошее место для жизни. Гарольд, который обычно бывал не в духе ранним утром.
Его явно раздражало приподнятое настроение Кендалл.

“ Перестань насвистывать, ладно? ” попросил он между зевками. — От тебя у меня голова болит, вот что я тебе скажу; вечно свистишь, шумишь... — Слова
превратились в рычание, когда он осторожно провёл холодной губкой по лицу. Кендалл рассмеялся.

 — Полагаю, ты не любишь музыку, — сказал он.

 — Музыку! — воскликнул тот с ужасной иронией.

“Да, это то, что маленькие птички делают по утрам, свистят. Я
играю в ”Я маленькая птичка".

“Ты разыгрываешь дурочку”, - проворчал Гарольд. “Свист не
музыка. Кроме того, не существует каких-либо настроится на то, что вы свистите!”

“Я был ... как вы это называете?--импровизировать”, - ответил Кендалл. “Все великие
музыканты делают это”.

— Ну, тогда делай это на улице. Я хочу покоя в своей комнате.
— Хорошо, — добродушно согласился Кендалл. — Я ухожу. Тебе лучше поторопиться, а то опоздаешь в часовню.

— Мне всё равно, — вызывающе ответил Гарольд. Но он бросил
Он вытерся полотенцем и бросился за одеждой, а Кендалл закрыл за ним дверь.


Когда Кендалл вышел на улицу, он заметил небольшую группу парней у флагштока.  Он поспешил к ним.  На траве,
перевернутая, стояла банка с краской, а сверху балансировали две кисти, липкие от зеленой краски.  Кисти лежали на траве неподалеку.
Взглянув на шест, Кендалл понял, что ему не удалось полностью уберечь его от врага.
На дальней стороне шеста белизну портили две большие ярко-зелёные полосы.
 Группа оживлённо обсуждала ситуацию.
 Кендалл прислушался:

“Должно быть, вчера вечером рано закончили. Краска почти высохла”.

“Какая-то третьесортная банда, конечно. Их цвет - зеленый”.

“Им следовало бы стукнуться лбами”, - сказал мальчик постарше.
“Преподавателям будет что сказать, когда они это увидят”.

Последовало неловкое молчание, и один или двое мальчиков поменьше
отошли в сторону. Но к группе присоединились другие, и теории продолжали поступать:

«Интересно, почему они не закончили. Наверное, испугались, да?»

«Конечно! Посмотри на банку с краской. А Декер нашёл одну кисть в трёх метрах от неё. Наверное, они что-то услышали и убежали». Говорящий понизил голос
голос. “Знаешь что-нибудь об этом?”

Затем часовня, колокол перестал звонить, и ребята бросились к
вход.

Кендалл улыбнулся про себя, когда он последовал. Он мог сказать им что-то
что удивило бы их, если бы захотел. Конечно, ему пришлось бы
рассказать кому-нибудь, иначе он не получил бы похвалы за свой поступок; и это
только в природе человека хотеть похвалы за свои добрые дела. Он решил, что лучше всего будет просто небрежно упомянуть об этом в разговоре с кем-нибудь.
 Когда об этом узнает один человек, история быстро распространится.
А после этого... что ж, по крайней мере, они будут знать, кто он такой!

Но вскоре, когда мистер Коллинз перешёл к объявлениям на сегодня,
Кендалл вспомнил, что жизнь не всегда безоблачна.

«Я жду следующих студентов в кабинете в двенадцать», — сказал мистер.
Коллинз. Затем прозвучало с полдюжины имён, и последним был Бёртис!

Кендалл покинул Оксфорд, гадая, какое наказание его ждёт. Выход из общежития после десяти часов казался совсем незначительным проступком, и Кендалл утешал себя тем, что заместитель директора просто поговорит с ним. Но время от времени
до полудня воспоминание о предстоящем собеседовании вызвало у меня
беспокойство.

Тем временем школа пришла в довольно возбужденное состояние
из-за эпизода с зеленой краской. Ребята постарше вспоминали то время
когда пару лет назад был обнаружен фасад "Дадли"
однажды утром его украсили надписью синей краской. Но мальчик, который
совершил этот поразительный подвиг, не мог быть связан с настоящим
приключением, поскольку вскоре после этого он уехал из Ярдли.
Мальчишки помладше шептались о таинственном тайном обществе и намекали, что
они уже некоторое время подозревали о его существовании. К полудню Третий
класс был признан виновным. Они могли сколько угодно отрицать свою причастность, заявляли представители других классов, но любой мог видеть, что это их рук дело. И, как добавляли некоторые оракулы из Первого класса, чем скорее они найдут виновных и сделают из них пример, тем лучше для репутации Третьего класса. Всё это усиливало стремительно нарастающее волнение. Разумеется, Третий класс не позволил бы человеку узнать об этом деле. Ну, возможно, не человеку, а Кендаллу
Он не стал отрицать свою вину, главным образом потому, что никому и в голову не пришло его обвинить.

 К тому времени, как завтрак закончился, банка с краской и кисти исчезли, а уборщик усердно трудился, удаляя пятна.  Ходили слухи, что мистер Коллинз сам взял банку с краской, но в ответ на расспросы уборщик только хмыкал. Ходили также слухи, что преподаватели были в ярости из-за этого инцидента и созвали
специальное собрание в тот же вечер, чтобы обсудить, какие шаги предпринять, чтобы найти виновных, и что за это вообще придётся заплатить!
Тем временем школа, затаив дыхание, наслаждалась происходящим.


 В двенадцать часов Кендалл прошёл по длинному коридору Оксфорда
и толкнул стеклянную дверь с надписью «Кабинет».  В приёмной
находились двое мальчиков, и Кендалл опустился на стул, чтобы
подождать.  Школьный секретарь поднял взгляд от стола,
на мгновение задумчиво посмотрел на Кендалла и вернулся к работе.
Дверь кабинета открылась, появился мистер Коллинз, окинул посетителей взглядом, сказал: «Уоткинс, пожалуйста» — и снова исчез.
Мальчики шли за ним по пятам. В происходящем была какая-то торжественность, которая
Кендалла немного угнетала. Через пять минут то же самое
повторилось, и второй юноша исчез за этим неприступным порогом.
Тем временем подошли ещё трое мальчиков и расселись по комнате.
Наконец настала очередь Кендалла, и он последовал за заместителем директора через порог.


«Присаживайся, пожалуйста, Бертис», — сказал мистер Коллинз, закрывая дверь.
Кендалл села в кресло в конце широкого стола из красного дерева с плоской столешницей.
Мистер Коллинз опустил штору на несколько дюймов
Он отошёл от окна и сел в своё кресло. Затем он молча посмотрел на Кендалла. Наконец он сказал:
«Что ж, Бертис, давай ты мне всё расскажешь, — сказал он добродушным тоном. — Это избавит нас от множества вопросов».

«Ну, сэр, — ответил Кендалл, — тут... тут особо нечего рассказывать, сэр. Я не знал о правиле, сэр. Я не имею в виду, что я
не знаю, только ... ”

Мистер Коллинз нахмурился.

“Забудь об этом, Буртис. Что побудило вас совершить такой
глупый, ребяческий поступок, мой мальчик?

“Сделайте ... сделайте что, мистер Коллинз?”

“Ну же, ну же! Не ходите вокруг да около, Бертис.”

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, сэр, — растерянно ответил Кендалл.
 — Если вы имеете в виду, почему я вышел после отбоя...

 — Я имею в виду, — коротко сказал мистер Коллинз, барабаня кончиками пальцев по столу, — я имею в виду, почему ты покрасил флагшток в зелёный цвет?  Зачем ты сделал такую глупость?

 Кендалл уставился на него в изумлении.

— Почему… почему…

 — Ну?  А теперь расскажи мне всё.
 — Но я не делал этого!  Вы не понимаете, сэр!  Я не имел к этому никакого отношения, мистер Коллинз.  Это был другой…

 Он резко замолчал. Мистер Коллинз нетерпеливо покачал головой:

— Вы хотите сказать, что на самом деле не рисовали эту картину? Имеет ли это значение? Вы приложили руку к этому делу, Бертис. Кто был с вами?

 — Никто, сэр, — ответил Кендалл, всё ещё пребывая в недоумении.

 — То есть вы отказываетесь назвать их имена. Не могли бы вы сказать мне, было ли это шуткой на Хэллоуин или просто актом вандализма?

“Почему, сэр, я думаю, что это была шутка! Но я не знаю, что это было
Хэллоуин. Они сказали ... ”

“Кто сказал?” резко спросил мистер Коллинз. Кендалл молчала.

“Иди, иди, Буртис, не глупи. Сделать чистосердечное признание и
будет легче для вас”.

— Я бы предпочёл не говорить, кто это был, если позволите, сэр. Но я знаю, что они хотели подшутить над школой. Я пытался их остановить, и
я это сделал, но было слишком поздно;;

 — Значит, вы были на стороне закона и порядка, да? — иронично спросил мистер Коллинз. — Очень мило с вашей стороны, Бертис. Значит, вы не отрицаете, что были там в тот момент?

— Н-нет, сэр; то есть я был... был неподалёку.

 — Чья это была электрическая лампа, которая была у вас?

 — Моего соседа по комнате, Гарольда Тауна.

 — Хм.  Где в это время был Таун?

 — В постели, сэр.

 — Вы в этом уверены?

— Да, сэр. Я подождал, пока он уснёт, и только потом вышел.

 — Остальные были там, когда вы пришли?

 — Нет, сэр.

 — Вам пришлось их ждать? Сколько времени?

 — Я… я точно не знаю, думаю, минут двадцать.

 — Где вы ждали?

 — На ступенях Оксфорда, сэр.

 — Понятно. У вас краска с тобой тогда?”

“Нет, сэр! Я не имею ничего общего с краской. Вы ... вы не
понимаю, мистер Коллинз!”

“ Я пытаюсь, мой мальчик, но ты мне не помогаешь. Ты признаешь, что
принимал участие в этом деле...

“ Нет, сэр, правда! Я не имею к этому никакого отношения. Я вышел, чтобы попытаться
остановить их ”.

— Это довольно горькая пилюля, Бертис. Откуда ты узнал, что «они» собираются это сделать?


— Я подслушал их разговор об этом днём, сэр.

 — Почему ты тогда не попытался их остановить?


— Я... я недостаточно хорошо их знал.

 Мистер Коллинз был явно озадачен. Кендалл выглядел так, словно говорил правду, но мистер Коллинз за свою жизнь пережил немало разочарований.  Он нетерпеливо зашевелился.  «Бертис, — сказал он, — вот вам очевидные факты.  Я застал вас вчера вечером почти в одиннадцать часов, когда вы входили в общежитие с электрическим фонариком в руке.  Это
Утром флагшток был обнаружен выкрашенным в зелёный цвет — цвет Третьего класса, членом которого вы являетесь, — а рядом были найдены банка с краской и две кисти. В качестве косвенного доказательства это выглядит довольно убедительно, не так ли?

 Кендалл с грустью признал, что так и есть. Это была его первая встреча с косвенными доказательствами, и он был вынужден признать, что косвенные доказательства берут над ним верх.

— Итак, — продолжил заместитель директора, — теперь вы признаётесь, что знали о проекте, присутствовали на нём и знакомы с другими участниками...

— Только по виду, сэр! — перебил его Кендалл.

 — Вы хотите сказать, что не знаете их имён?

 — Да, сэр! Нет, сэр, я хочу сказать, что не знаю!

 — Хм, но ведь они из вашего класса, не так ли?

 — Нет, сэр.

 — Что! Тогда зачем зелёная краска?

“Потому что, потому что...”, но Кендалл не смогла ответить, что без
информирование о Бродвуд молодцы.

“Ну?”

“Его использовали не потому, что это был цвет класса, сэр; у него ... у него было другое
значение”. И Кендалл нашел время втайне гордиться этим словом
прежде чем мистер Коллинз продолжил:

“Теперь ты говоришь мне , что пошел туда , чтобы помешать остальным
делали то, что планировали. Какой метод ты намеревался использовать,
Бертис?

“Я хотел их отпугнуть”.

“Ах! И как ты предлагал их отпугнуть?”

“ Спрятавшись и направив на них прожектор, сэр. Именно это я и сделал.
Только сначала свет не работал, и они испачкались краской.
прежде чем он заработал. А потом они убежали.

“Да? И в каком направлении?”

“Я... я...” Кендалл остановился и виновато посмотрел на мистера Коллинза. “Я бы
предпочел больше ничего не говорить, пожалуйста, сэр”.

“Очень хорошо, мой мальчик, но имей в виду, что ты усложняешь мне задачу.
Я бы очень хотел поверить в твою версию событий, но, честно говоря, не могу.
Разве не разумнее было бы начистоту разобраться во всём этом? Есть ли причина, по которой другие не должны понести своё наказание?
Особенно если, как ты говоришь, виноваты они, а ты просто невинная жертва обстоятельств? Ну же, Бертис!

— Я не мог признаться в этом, мистер Коллинз, не рассказав об этом... об этом другим. И... и вы не считаете, что это правильно, не так ли, сэр?

 Мистер Коллинз слегка улыбнулся. — Мне уже задавали этот вопрос.
Я много раз задавался этим вопросом, мой мальчик, и всегда отказывался на него отвечать. Здесь есть что сказать с обеих сторон. Тебе придётся решить этот вопрос самому. Однако я должен сказать тебе, что мы всегда были крайне нетерпимы к тому дурачеству, которому предавалась твоя компания прошлой ночью. Порча имущества — это подлое и мелочное дело, Бертис. Время от времени до моего сведения доходят какие-нибудь проделки, за которые, хотя я и обязан назначать наказание, я испытываю своего рода восхищение.  Изобретательность, смелость, отвага — всё это вызывает восхищение
даже если оно используется во зло. Но в том, чтобы тайком выбраться ночью под
покровом темноты и размазать краску по чужой собственности,
нет ни изобретательности, ни смелости. Короче говоря, Бертис,
порча школьного имущества на этом факультете считается
хулиганством и достойным презрения поступком и всегда строго
наказывается. Я говорю тебе это, чтобы ты осознал всю серьёзность
своего положения, пока не стало слишком поздно. Подумай об этом
минутку.

— Вы хотите сказать, что я... что вы отпустите меня, если я скажу, кто были те другие парни? — с грустью спросил Кендалл.

— Я имею в виду, что если вы честно расскажете обо всём, что произошло, и возложите вину на того, кто её заслуживает, то к вам отнесутся гораздо снисходительнее, чем если вы будете упорствовать в... в препятствовании правосудию, — любезно ответил мистер Коллинз. — Не торопитесь и подумайте об этом.

 Он встал и прошёл в приёмную, и Кендалл услышала, как он обратился к мистеру Форишеру, секретарю:

 — Дайте мне, пожалуйста, карточку Бертиса, третьего класса.

Он вернулся с карточкой в руке. Кендалл увидела его имя в верхней части карточки. Очевидно, он взял её из картотеки, которая
Кендалл стоял позади стола секретаря. Мистер Коллинз положил карточку на стол и вопросительно посмотрел на Кендалла. Кендалл покачал головой:

 «Я… я бы предпочёл не говорить, пожалуйста, сэр».

 «Вы уверены?»

 «Да, сэр. Я бы предпочёл не говорить».

 «Мне жаль». Мистер Коллинз слегка нахмурился и взял карточку. На
минуту или две воцарилась тишина, пока он просматривал запись.
она выдержала. Затем: “Честное слово, Бертис, это очень плохо”, - воскликнул он.
раздраженно. “У вас хорошие отчеты за неделю от каждого инструктора.
Мистер Бендикс говорит, что вы демонстрируете первоклассную физическую форму и что вы
Ты пытаешься играть в футбол. Вот тебе красивая, чистая открытка, а ты портишь её такой ерундой, как вчера вечером! Очень жаль, правда! Ну…

 Он снова положил открытку, пару раз постучал пальцами по столу, развернул стул так, чтобы можно было смотреть в окно на двор, и замолчал. Прошла минута. Кендалл проследил за взглядом заместителя директора и задумался о том, сколько подушек сложено на подоконнике в комнате в Дадли, как можно определить время по солнечным часам и что означают маленькие красные диски на поле для гольфа.
Затем мистер Коллинз резко развернулся, и Кендалл очнулся от своих грёз.


 — Что ж, Бертис, — сказал мистер Коллинз очень серьёзным тоном, — думаю, тебе придётся пройти испытательный срок.


 Кендалл ничего не ответил.  Он не совсем понимал, что значит испытательный срок.  Однако ему не понравилось, как это прозвучало. Это звучало, как ему казалось,
почти так же плохо, как косвенные улики. Мистер Коллинз не оставила его
долго в неведении, хотя:

“Это означает, что ты должен придерживаться школьных правил, мой мальчик, оставаться
в своей комнате с ужина до утренней службы, есть свой
Вы должны идеально усваивать уроки и воздерживаться от занятий спортом».

«Значит ли это, — непонимающе спросил Кендалл, — что я не должен играть в футбол, сэр?»

«Именно так: ни в футбол, ни во что-либо другое. И правила обязывают меня уведомить вашего... — он взглянул на карточку, — вашего отца, Бертиса. Я напишу ему сегодня вечером. Думаю, вам тоже стоит поступить так же».

«Да, сэр. — Спасибо, сэр, — Кендалл на мгновение замолчал, вертя в руках кепку и выглядя при этом очень несчастным. — Я... я рад, что не купил футбольную форму, — рассеянно пробормотал он. Мистер Коллинз слегка улыбнулся:

“Ну, вот и все, Буртис, на этот раз, я думаю. Попробуйте, и пусть этот
преподать тебе урок. Будете ли вы?”

“Да, сэр”.Кендалл медленно поднялся. Мистер Коллинз протянул руку и
Кендалл помещают его в его:

“Будучи на испытательном сроке не запрещает вам платить мне позвонить
иногда, Буртис. Ты знаешь мою комнату. Зайди ко мне. У меня есть несколько книг, которые могут вас заинтересовать. Я всегда рад одолжить их мальчикам, которые, как я верю, будут хорошо с ними обращаться.

 — Спасибо, сэр. — Кендалл направился к двери.  Там, положив руку на дверь, он обернулся.  — Есть… есть ещё кое-что, мистер Коллинз.
— сказал он с серьёзным видом. — Я знаю, что вам пришлось... сделать это. Думаю, моя история не... я имею в виду, не... очень правдоподобна. Но я бы хотел, чтобы вы изо всех сил постарались поверить, сэр, что я говорю правду.

 — Я постараюсь, Бертис. Если это правда, мой мальчик, она когда-нибудь подтвердится. Если это произойдёт, ты будешь рад не меньше меня. Доброе утро.

«Доброе утро, сэр».

«О, кстати, Бертис! Я никому не скажу об этом, кроме преподавателей. Если только ты сам не расскажешь об этом своим друзьям, причина твоего наказания вряд ли станет известна».

Когда он проходил мимо Уитсона, у входа толпились парни, ожидавшие начала обеденного перерыва.  Ему казалось, что, когда он проходил мимо, все оборачивались и смотрели на него, и он мог представить себе выражение их лиц — весёлое презрение.  Конечно, мистер Коллинз, похоже, думал, что всё останется в тайне, но ему казалось, что все уже знают.  Он прошёл мимо, опустив голову, и направился в свою комнату. На самом деле мало кто обращал на него внимание, и никто не связывал его с историей с зелёной краской.


В своей комнате Кендалл умылся перед ужином и сел на край кровати
Он сел на кровати и попытался всё обдумать. Он был очень рад, что Гарольда нет рядом. Было бы здорово рассказать кому-нибудь об этом, но точно не ему. На столе лежал электрический фонарик. Он подумал, загорится ли он, если он его включит. Забавно, что прошлой ночью он отвинтился.
 Он никогда не забудет ту сцену, когда свет залил всю комнату. Проспект. Ему было интересно, что подумали четверо парней из Бродвуда, когда увидели это; какое объяснение они придумали, чтобы оправдать внезапное появление полиции; связали ли они это с мальчиком, который сидел рядом с ними в аптеке.

Затем он взял себя в руки. Почему-то он совсем не думал о своём несчастье. Он думал о том, что произошло, когда... когда он был героем. Сегодня он совсем не чувствовал себя героем! Испытательный срок! Больше никакого футбола! Это было тяжело. Но ещё тяжелее была мысль о разочаровании отца и матери. Он должен написать им письмо и рассказать всё как есть. «Дела идут не очень хорошо, — с сожалением подумал он, — раз меня поставили на испытательный срок в первые две недели учёбы!»

Ну что ж! Но парню нужно было есть, независимо от того, был у него испытательный срок или нет, и он
внезапно почувствовал зверский аппетит. В конце концов, он не сделал ничего плохого, и он _действительно_ сказал правду мистеру.
Коллинзу, и... и, чёрт возьми, он собирался поужинать!




 ГЛАВА VIII

 ПЕРВАЯ ИГРА


 Кендалл написал письмо отцу в тот же день, примерно в то время, когда он обычно гонялся за свиной кожей. После того как он закончил письмо, ему стало немного легче.
Он взял его и со вздохом облегчения опустил в почтовый ящик перед Оксфорд-Холлом.  По крайней мере, его родители будут знать, что он чист перед ними.  Он задумался, не
отец очень разозлился бы на мистера Коллинза! Однако, если немного опередить события,
ответ мистера Бертиса, когда он дошел до его сына, не вполне удовлетворил юношу. Во-первых, спросил этот достойный
 пуританин, почему Кендалл слонялся без дела в аптеке? Он что,
присоединился к городским бездельникам? Сатана, напомнил фермер Бертис, все еще находит занятия для праздных рук. Он прямо заявил, что
Кендалл должен оставаться в школе и учить уроки, а не шататься по городу. Что касается наказания, он решил, что Кендаллу оно не повредит
Ничего страшного в том, чтобы оставаться в школе и держаться подальше от футбольного поля, не было. Он слышал, что мальчикам ломали руки и ноги во время игры в футбол!


Однако мать Кендалла написала письмо, полное сочувствия к Кендаллу и возмущения по поводу мистера Коллинза. Это письмо было как пощёчина. Единственным неудовлетворительным моментом было то, что миссис Бертис сказала:
она не понимает, зачем Кендаллу было защищать тех плохих парней, которые
действительно заслуживали наказания. Кендалл на мгновение разочаровался в матери.
Но потом он «догадался, что женщина не смотрит
Он посмотрел на эти вещи совсем не так, как мужчина, и отнёсся к ней более снисходительно. Когда он ответил, то пространно объяснил, что было бы величайшим бесчестьем раскрыть личности бродвудских парней, и намекнул, что ничто, кроме кипящего масла или расплавленного свинца, не заставит его заговорить. Затем он на страницу или около того принял позу мученика и подписался: «Ваш любящий сын, Кендалл».

Но эти письма и ответы пришли позже, и мы забегаем вперёд.

 Как и предположил мистер Коллинз, не было никаких причин, по которым Кендалл
Одноклассники не должны были знать о его испытательном сроке, поэтому Кендалл держал эту информацию при себе.
Были моменты, когда искушение рассказать
 Гарольду было очень сильным, моменты, когда Кендалл чувствовал потребность поговорить об этом с кем-то и получить сочувствие.  Но Гарольд был не из тех, кого Кендалл называл отзывчивыми людьми, поэтому тайна осталась неразгаданной.
Через два или три дня история с зелёной краской перестала интересовать школу, и на данный момент она оставалась загадкой. Произошло кое-что ещё, что привлекло внимание ребят. Сначала
В четверг днём они провели тренировочный матч, когда им впервые разрешили посмотреть, из кого будет состоять футбольная команда.
 А через два дня состоялась первая игра по расписанию —
матч из четырёх восьмиминутных периодов со старшей школой Гринбурга.
 Был тёплый день, и игроки, и зрители изнывали от жары. Кендалл стал свидетелем своего первого настоящего футбольного матча и нашёл его интересным, хотя на самом деле игра была довольно скучной и вялой.  Ни одна из команд ещё не «собралась с духом», и
С обеих сторон часто случались потери мяча, неоднозначные сигналы и другие ошибки.
 Ярдли вышел вперёд во втором периоде, воспользовавшись тем, что Гринбург потерял мяч на своих двадцати ярдах, и оттуда дошёл до линии ворот, где Уоллес Хэммел не попал по воротам с шести ярдов. В следующем периоде Гринберг сравнял счёт, не забив ещё более простой гол, а в последнем периоде игры Стернс, правый полузащитник, обошёл Гринберга и пробежал 60 ярдов, забив ещё один гол. Хэммел снова не забил, и окончательный счёт стал 10:5.

Никто не был чрезмерно воодушевлён выступлением команды Ярдли,
хотя, как заметил Том Роудер тем вечером, когда они обсуждали
матч в комнате Дэна, они выступили не так уж плохо, учитывая все обстоятельства. «Ты только посмотри, какая жара, Дэн! Гром, у меня по спине всё время стекал настоящий водопад! Спорим, я сбросил пять фунтов!»

“Что сказали весы?” - спросил Артур Томпсон, новобранец.
той осенью он претендовал на должность Редера или Стернса.

“О, они сказали фунт и четыре унции”, - небрежно ответил Том. “Но
они, вероятно, ошиблись!”

«Сэнди Фогг отлично играл в центре», — сказал Джеральд.

 «Хорошо защищался, — согласился Дэн, — но очень медленно переходил в атаку».
 «Он слишком толстый, — сказал Том. Или был таким до того, как мы начали играть. Думаю, сейчас он немного похудел».

 «Что, чёрт возьми, было не так с Уоллесом Хэммелом?» — спросил Артур.
 Том пожал плечами.

 «Поди знай. Обе эти цели были достаточно простыми, и у него было столько времени, сколько он хотел. Сегодня он чувствует себя из-за этого паршиво; раздражённо, если хотите.
Мне просто нужно было выйти из комнаты.

“Через некоторое время он придет в себя”, - сказал Дэн. “Но я
конечно, хотел бы, чтобы у нас было два или три хороших дропкикера”.

“Симмс неплохо поработал в прошлом году”, - предположил Артур.

“В прошлом сезоне на счету Симмса было пять голов, - ответил Дэн, “ из
примерно шестнадцати моментов. Что нам нужно, так это парень, на которого мы можем положиться. Нам
нужны и игроки получше, чем у нас есть. Ридж справедлив, но если его выведут из игры, то решать придётся либо Уоллесу, либо мне, а мы оба не очень хороши. Пейсон говорит, что найдёт кого-нибудь, кто будет бить по воротам, если ему придётся прошёлся по всей школе с гребенкой, но я не знаю, где он её возьмёт.
собираюсь заполучить их ”.

“Проблема в том, - сказал Том, - что вы не можете вырастить хороших игроков и
отбивающих удары за сезон, а те, кого мы все выпустили. Мы собираемся
нам будет не хватать Лоринга, как никому другому. Он был прирожденным игроком, Альф”.

“Он был прирожденным игроком во всем, что касается футбола”, - сказал Артур.

“Я бы хотел, чтобы он снова получил свою работу”, - вздохнул Дэн.

— Я скажу тебе, кто был лучшим нападающим, — сказал Том. — Это Капенхайзен, Дэн. Помнишь, как он их отправлял?

 — Ещё бы. Хотел бы я, чтобы он вернулся сюда этой осенью и взял на себя ответственность за игроков. Думаю, я напишу ему и попрошу.

“Думаю, он не смог приехать”, - сказал Том. “В этом году он в команде Йельского университета".
”

“Я знаю, но он может уехать на неделю как раз перед игрой с "Бродвудом"
и внести последние штрихи для нас. Я не верю, что кап будет
принять первую команду в этом сезоне, Тома; у него слишком много хороших людей
избили”.

“Пожалуй, нет. Лучше спросить у него, во всяком случае. Кстати, Джеральд, я думал, ты будешь играть этой осенью.


 — Я тоже так думал, но Дэн мне не позволил.
 — Он всё ещё пытается тобой командовать? Дай ему пинка под зад, Джеральд. Почему он тебе не позволяет?

“Потому что, ” ответил Дэн, - мистер Пеннимор состоит в команде по бегу по пересеченной местности, и
они нуждаются в его услугах больше, чем мы”.

“Ты не знаешь, Дэн”, - засмеялся Джеральд. “Возможно, во мне есть задатки
великого футболиста”.

“Тем не менее, лучше придерживаться своего ремесла”, - сказал Том. “Как дела у команды по кроссу
?”

“Теперь усердно занимаюсь этим каждый день”, - ответил Джеральд. — В этом году у нас отличная команда, ребята. Бродвуд не будет вмешиваться.

 — Ларри Гудиер ведь капитан, верно? — спросил Артур.

 — Да. Он хочет, чтобы Нордхэм присоединился к нам и мы стали командой из трёх человек
участвовать в гонке в этом году. Я бы хотел, чтобы она согласилась.

“Не согласится?” - спросил Дэн.

“Пока не знаю. Они не ответили на письмо Гудиер. Скажи,
Артур, делаю Гарри довольно хорошо. Думаю, он рассказал вам, как он закончил
вчера восьмой?”

“Он сказал что-то вроде этого, но я не верю ему”.

“Кто такой Гарри?” спросил том.

— Молодой Мерроу, сосед Артура по комнате и его фидус, — ответил Дэн.

 — Фидо было бы лучше, — рассмеялся Джеральд. — Он всегда ходит за Артуром по пятам.
 Готов поспорить, это ты уговорил его попробовать попасть в команду по бегу по пересечённой местности, Артур, чтобы хоть на минуту от него избавиться.

— Ты угадал, сынок. Я собираюсь в Оксфорд. Кто-нибудь идёт в том же направлении?

 Том Роудер решил, что его путь лежит в том же направлении, и двое мальчиков отправились в путь вместе. Когда они ушли, Дэн спросил:

 — Ты это про молодого Мерроу, Джеральд? Я думал, он немного туповат.

 — Так и есть. Раньше Артуру приходилось выгонять его из комнаты каждый день после обеда, чтобы заставить его заняться спортом. Но, похоже, Артур каким-то образом вбил в него немного здравого смысла. Я был ужасно удивлён на прошлой неделе, когда узнал, что он попал в команду по бегу по пересечённой местности. Вчера он сказал мне, что
он никогда ничем не занимался, только немного играл в теннис, но он закрепился.
в хорошей форме.

“Я полагаю, ” заметил Дэн, “ что Мерроу - это наказание Артура за
героизм”.

“Совершенно верно. С тех пор как Артур вытащил Гарри из озера в тот раз.
Гарри привязался к нему как брат”.

“Ты тоже приложил к этому руку. Повезло, что он не решил привязаться к тебе
вместо Артура. Кстати, раз уж мы заговорили о протеже, я заметил, что твой друг в соседнем зале устал.


 — Кто это, Дэн? А, вспомнил. Ты хочешь сказать, что он бросил футбол?


 — Да, сегодня днём я просматривал список и увидел его имя
вычеркнуто. Коулз говорит, что он перестал приходить. Еще один "прирожденный
игрок’ пошел не так ”.

“Это довольно забавно. Я говорил тебе, не так ли, что он был у меня всего за один день
днем? Он казался ... ну, не из тех, кто бросает работу. Я собирался
повидаться с ним еще раз. Он мне даже понравился. Но эта работа по пересеченной местности
занимала меня. Показал ли он что-нибудь на тренировке?”

«Н-нет, я так не думаю. Мне кажется, ты предсказал ему блестящую карьеру, не так ли?»

«Я сказал, что, возможно, так и будет, — рассмеялся Джеральд. — В этом парне было что-то такое, что заставило меня… как бы сказать… поверить в него».

“Я помню, что там что-то было”, - согласился Дэн. “Ну, возможно, он это сделает".
Со временем он найдет себя. Очевидно, футбол - это не то, что он
искал. Хотя, возможно, это и к лучшему, что он бросил учебу, потому что
первое сокращение выйдет на следующей неделе, и я думаю, что большинство "новичков" Холмса
уйдут в частную жизнь ”.

“ Что Пейсон думает о перспективах, Дэн?

- Говорит, что они средние. На первый взгляд, ничего особенного.
Хотя Пейсона это скорее радует; ты же знаешь, он не любит «звёзд».
Говорит, что предпочёл бы команду из обычных, заурядных игроков.

«Я думал, Билли Нортона считают звездой», — сказал Джеральд с улыбкой.


«Так и есть — для Билли Нортона, — сухо ответил Дэн. — Он звезда, которая
потерпит затмение, если не спустится с небес на землю и не начнёт играть. В последнее время Сэйер на него запал».

«Сэйер, — задумчиво произнёс Джеральд. — Да, в прошлом году он неплохо показал себя в игре Портера. Давайте посмотрим, мы ведь отказались от Портера в этом году, не так ли?

“Портер? Нет, мы отказались от Брюера. У нас семь игр вместо восьми.
Семи тоже достаточно. Ну, давайте вернемся в Кембридж и посмотреть, что
делать. Я не был рядом с ней еще”.

Кембридж и Оксфорд-были два школьных обществ, с номерами на
верхний этаж Оксфорд зале. На пути вниз по лестнице они встретили мальчика
поднимаюсь. Джеральд толкнул Дэна.

“Вот и он”, - прошептал он.

Мальчика звали Кендалл, и когда он подошел к остальным, он поднял глаза и сказал
“Как поживаете?” - и прошел бы мимо, если бы не заговорил Джеральд.

“Как у вас дела?” он спросил.

“Довольно неплохо, спасибо”. Кендалл остановился на ступеньку выше.

“Как продвигается футбол?” спросил Дэн.

“Не очень хорошо. Я бросил это”.

“Вот так? Извините. Что случилось?

“ Ничего особенного. Я... я просто подумал, что так будет лучше.

Дэн улыбнулся, кивнул и собрался уходить, но Джеральд, поддавшись внезапному порыву, сказал:
«Я думал, ты зайдёшь ко мне, Бертис. Загляни как-нибудь вечером. Днём я почти не бываю в офисе. Зайдёшь?»

«Спасибо, я… я бы хотел».
«Отлично! Тогда не забудь».

В дверях Дэн обернулся и вопросительно улыбнулся. «Почему?» - спросил он.

Джеральд выглядел озадаченным и покачал головой. “Я не знаю. Но в нем есть
что-то такое, что ... интересует меня. Я не знаю...”

“Может быть, это из-за его волос”, - усмехнулся Дэн. “Их много”.

“Я должен заставить его подстричься”, - рассудительно ответил Джеральд. Затем, через некоторое время.
В этот момент он торжествующе воскликнул: «Я знаю, что это!»

 «Что что?» — спросил Дэн.

 «Это его рот, Дэн. Ты когда-нибудь обращал на это внимание? Он всегда готов рассмеяться, но никогда этого не делает. Я хочу увидеть, как он смеётся!»

 «Ты странный чудак», — весело ответил Дэн, когда они вошли в Оксфорд. «По-моему, Кёртис, или как там его зовут, загипнотизировал тебя!»





Глава IX

НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА


Испытательный срок дался Кендаллу не так тяжело, как он ожидал. Поначалу ему было трудно смириться с тем, что он отказывается от футбольной карьеры, о которой мечтал два года, или, скорее, с тех пор, как он
Он собирался попробовать снова, как только представится возможность, но откладывал это. Но примерно через неделю первое разочарование прошло. По крайней мере, ему не запрещали смотреть тренировки, даже если он не мог в них участвовать.
Что касается субботних дневных игр, он не пропустил ни одной. А когда 13 октября Академия Сент-Джонс сыграла с «Ярдли» вничью, Кендалл был так же сильно расстроен, как и все остальные. По правде говоря, Ярдли должна была выиграть этот конкурс с отрывом в два очка. То, что она этого не сделала, было связано с двумя причинами:
неспособность нанести удар по воротам с линии штрафной с двадцати пяти ярдов и
Безголовая игра Симмса, когда в третьем периоде Ярдли получил мяч
мяч с двенадцати ярдов от Сент-Джонса при первом броске. Дэн не играл.
Если бы он был сигнал Симс на пас вперед бы
отменен. Четверть задняя есть скиньте в хорошем стиле, но
Нортон, который должен был принять мяч, пробежал слишком далеко по полю, и мяч попал в руки игрока «Сент-Джонс», который пробежал с ним половину поля, прежде чем Симмс героически попытался
Чтобы предотвратить последствия своей ошибки, он сбил его с ног. После этого Холмса отправили на четверть поля с
приказом прорваться к линии соперника и совершить тачдаун. Но команде Сент-Джонс удалось
избежать поражения до финального свистка, и она вернулась домой
гордая и воодушевлённая.

Да, даже Кендалл, у которого было мало возможностей изучить стратегию игры, понял, в чём проблема, и не раз беспомощно вздыхал, когда шансы Ярдли на победу таяли. Особенно его удивило то, что Хэммел не забил тот гол. Пас от
Фогг, игравший в центре, был великолепен, тёмно-синяя линия стояла как стена, и у него было в запасе всё время мира. И всё же мяч пролетел мимо левой штанги на добрых шесть футов. Кендалл был почти уверен, что сам мог бы сделать лучше, хотя он никогда не пытался пробить по воротам с лёта! По пути на холм он размышлял, не будет ли кто-нибудь возражать, если он однажды утром принесёт туда свой футбольный мяч и попробует забить несколько голов. Он не верил, что они это сделают. Он решил, что сделает это сам.

И вот в понедельник утром, после занятий математикой, он поспешил в свою комнату,
Он взял свою старую, грязную и потрёпанную свиную шкуру и пошёл к решётке.
 В это время суток вокруг не было ни души. Ночью шёл дождь, и земля была мягкой и скользкой. Кендалл начал с пятнадцати ярдов и промахнулся мимо перекладины на пять футов или около того. На двадцати ярдах он один раз перепрыгнул через перекладину и дважды промахнулся. Это оказалось не так просто, как казалось. Однако на двадцати пяти ярдах ему было легче.
За десять попыток он забил шесть голов, что было не так уж плохо, учитывая, что
Кендалл не играл в футбол больше месяца.

После этого он отвёл мяч на край поля и стал пробовать разные углы.
Естественно, он не слишком преуспел в этом, но ему удалось несколько раз перебросить мяч через перекладину, и он так увлёкся, что совсем потерял счёт времени, и когда прозвенел звонок, он был далеко от Оксфорда, и ему пришлось спрятать мяч в углу теннисного сарая и бежать вверх по склону.

На следующее утро он снова был там, и так продолжалось ещё несколько дней.
И хотя никто не смотрел на него и не аплодировал, он не уставал покорять перекладину грязным старым коричневым мячом.
Когда однажды ему удалось забить мяч с места точно на 35-ярдовой линии, он был очень доволен.
Он ничего не знал о том, как забивать с места, до того, как приехал в Ярдли, и ему пришлось решать эту проблему самостоятельно. Но он справился.
Он научился оценивать силу ветра и учитывать её, направлять мяч в соответствии с расстоянием и направлением, следить за местом, куда нужно ударить. Несомненно, он продвигался бы быстрее, если бы у него был наставник, но он прекрасно справлялся в одиночку. Эксперт бы
Я велел ему держать мяч зашнурованной стороной к себе, чтобы
использовать шнурки в качестве ориентира при прицеливании, и Кендаллу
пришлось самостоятельно убедиться в целесообразности этого.  Таким
образом, утренние получасовые тренировки по ударам по воротам
стали для Кендалла довольно регулярным занятием, и почти каждый день
— всегда, когда позволяла погода, — он выходил на поле после
урока математики, размахивая своей длинной правой ногой и быстро
сдирая кожу с носка ботинка. А потом однажды утром, когда
он тащился вверх по склону, зажав под мышкой свиную шкуру,
Ему вдруг пришло в голову, что, возможно, почти две недели он
непреднамеренно нарушал правила. В тот день он пожертвовал
четвертью часа, которую мог бы потратить на просмотр тренировки, и нашёл мистера Коллинза в кабинете.


«Знаете, сэр, — объяснил Кендалл, — вы сказали мне, что я не должен заниматься спортом, а я тренировался бить по воротам. Это неправильно, сэр?»

— Хм, — сказал мистер Коллинз, соединив кончики пальцев и на мгновение нахмурившись. — Э-э... на свой страх и риск, так сказать, Бертис?

 — О да, сэр. Я просто хотел проверить, смогу ли я это сделать.

— Ну, нет, я не думаю, что ты в чём-то виноват, мой мальчик, раз ты говоришь, что не думал об этом. На самом деле я не уверен, что то, что ты делал, было нарушением правил. Тем не менее, я думаю, что для твоей же безопасности тебе лучше прекратить это. Прости, но правила есть правила, верно?

 — Да, сэр, — со вздохом ответил Кендалл. Затем, после минутного колебания, он спросил:
«Не могли бы вы сказать мне, мистер Коллинз, сколько ещё продлится испытательный срок?»

Мистер Коллинз мягко покачал головой. «Нет, не могу. Я не знаю, и это
Было бы неправильно говорить вам, что я это сделал. Но я скажу, что вы проделали очень хорошую работу, Бертис, и, думаю, могу заверить вас, что, если вы продолжите в том же духе, ваш испытательный срок закончится очень скоро.


— Да, сэр, спасибо.
 — Не за что. Кстати, вы ещё не заходили ко мне, не так ли? Или меня не было дома, когда вы звонили?

“Нет, сэр, не видел”.

“Я бы хотел, чтобы вы это сделали. Что вы делаете сегодня вечером после ужина?
Не могли бы вы заглянуть ко мне ненадолго? Там будут один или двое.
возможно, там будут и другие ребята. По пятницам у нас что-то вроде клуба
по вечерам. Просто чтобы обсудить кое-что и обменяться идеями. Возможно, вы знаете остальных; если нет, то захотите познакомиться. Лучше загляни как-нибудь, Бертис.


 — Спасибо, сэр, я бы очень хотел, — с благодарностью ответил Кендалл.

И всё же, когда пришло время, он смутился. Было уже почти восемь, когда он наконец спустился по лестнице и постучал в дверь кабинета мистера Коллинза. Голос заместителя директора пригласил его войти. Комната была очень уютной и домашней.
Стены были заставлены книжными полками, там было много кресел, большинство из которых стояли у камина.
Они повернулись к камину, в котором горел крошечный угольный огонёк
и свет от которого исходил от приземистой лампы на большом
столе, настолько затенённом, что верхняя часть комнаты оставалась в
мягком полумраке. «Ещё один или два парня» мистера Коллинза на
самом деле были пятью. Когда Кендалла представили им, они встали, и их лица
размылись в приятном полумраке. Но два лица он узнал. Один из них принадлежал Артуру Томпсону, а другой — Коулзу, тренеру футбольной команды.  Остальные трое мальчиков, все из первого класса,
Это были Тукер, Сэнфорд и Аберкромби. Тукер был невысоким, круглым и улыбчивым.
Сэнфорд был высоким, смуглым и серьёзным, он носил очки в черепаховой оправе, из-за которых казался добродушной совой.
 Аберкромби был невысоким парнем со светлыми волосами и высоким голосом.
Его нос с горбинкой был перетянут очками, которые вечно спадали, когда он говорил, и их приходилось поправлять с помощью длинного чёрного шёлкового шнура.

Все казались очень приветливыми и любезными; те, до кого можно было дотянуться, пожимали руку с чувством. Коулз вспомнил, что Кендалл
пришли на футбол и упомянули об этом, спросив на следующем дыхании, почему
он бросил их. К счастью, Кендалл был избавлен от ответа на этот вопрос, поскольку
высокий и серьезный Сэнфорд заметил, что когда-то знал в Нью-Йорке
парня по имени Бертис.

“Может быть, вашего родственника?” - спросил он.

Кендалл, усаживаясь в глубокое кресло, выдвинутое хозяином, выразил
свои сомнения на этот счет.

— Странное имя, если позволите так выразиться, — продолжил Теллер Сэнфорд. — Думаю, такое имя встречается нечасто.

 — Наверное, это случайность, — заметил Нед Тукер. — Его звали Кёртис,
Понимаете, в типографии перепутали и вместо C напечатали B. Всё просто. Всего лишь типографская ошибка.


— Это не смешнее, чем твоё имя, Нед, — заметил Артур Томпсон. — Полагаю, по той же причине тебя когда-то звали Хукер?


— Нет, — серьёзно ответил Нед, — раньше меня звали Тед Нукер, но из-за моей дурной привычки...

Все засмеялись, и Кендалл, сам не зная почему, тоже расхохотался. Нед серьёзно кивнул и продолжил:

 «Как я уже говорил или собирался сказать, когда меня так грубо прервали, из-за
У меня есть неприятная привычка переставлять первые буквы в словах.
Так я стал Недом Тукером. Надеюсь, вы меня понимаете, джентльмены?

 — Мы вас понимаем, Нед. Однако вашим родным, должно быть, сложно.

 — Так и было сначала. Но я убедил семью принять мою версию, и теперь мы все Тукеры. Конечно, нам _потребовалось_ некоторое время, чтобы...

Но его заглушил крик агонии.

 «Мистер Гэддис говорил нам на уроке в прошлом году, — сказал Аберкромби, снимая очки и протирая их, — что каламбур — это самая низменная форма юмора. Я с ним согласен».

Нед Тукер низко поклонился. “ Я сообщу ему о вашем согласии, мистер
Аберкромби. Он будет рад узнать об этом.

“Не понимаю, почему люди так пренебрегают каламбурами”, - решительно сказал Каулз.
“Я слышал несколько очень хороших”.

“Что касается меня, ” сказал мистер Коллинз, “ я думаю, что хороший каламбур - это
так же забавно, как и любая другая форма юмора. Иногда я прихожу к выводу, что
люди, которые не одобряют каламбуры — и я не имею в виду мистера Гэддиса, —
не способны их создавать. Каламбуру есть место. Доктор Холмс, если
вы помните, замечает, что каламбур может претендовать на родство с Гомером.
Несомненно, вы все можете вспомнить случаи, когда этот достойный джентльмен
опускался - или поднимался, все зависит от точки зрения - до
парономазии”.

“Прошу прощения, сэр?” - воскликнул Нед Тукер.

Мистер Коллинз рассмеялся. “Парономазия, Тукер, это научный термин
для этого”.

“Похоже на болезнь”, - заметил Сэнфорд.

— Я знал случаи, когда дело доходило до этого, — ответил мистер Коллинз.
— Кстати, об Оливере Уэнделле Холмсе: добрый доктор очень любил каламбуры, и некоторые из них были довольно плохими.
В одном из его стихотворений есть такие строки:

 «Тяжела работа по запуску опасного каламбура,
 Опасная, как индийская работа».

 Кажется, это требует немалых усилий, и я полагаю, что каламбур
должен быть запущен спонтанно. Продуманный каламбур тяжеловесен,
а тяжеловесная шутка так же плоха, как тяжеловесное печенье».

 «Я помню, как однажды читал, — сказал Коулз, — о человеке, которому
предложили придумать каламбур для Мефистофеля. Он ответил, что это трудное дело для мужчины, но что он «сможет, если будет сильным, Элиза».
«Ого!» — воскликнул Тукер. «Они его убили?»

«История этого не зафиксировала», — признал Коулз.

— Если говорить об именах, — сказал Сэнфорд, — то, по-моему, одно из самых странных, которые я когда-либо слышал, — это Зауерпикл.


 — В нашем городе есть парень по фамилии Туэлвтриз, — предложил Артур
 Томпсон.

 — Когда я был мальчишкой, — сказал мистер Коллинз, — моя мать, насколько я помню, рассказывала о пожилой даме по имени Гепзиба Гандел.
 Мне всегда казалось, что это самое странное имя на свете.

— Рядом с нами живёт старик, — рискнула предположить Кендалл, — которого зовут Меша Фиш.


 — Неплохо, — задумчиво протянул Тукер. — Напоминает моего друга Шадраха Роу.
Его называли Шад Роу.

— Нед, на этом всё, — рассмеялся Артур.

 — Ты не веришь? — возразил Тукер. — Да ведь этот человек — видный гражданин моего города; он держит магазин охотничьих товаров и боёв...

 Все рассмеялись. Тукер терпеливо подождал и продолжил. — Он не возражает против того, чтобы его называли Шэдом; он не скрывает этого!

После этого разговор стал более серьёзным, и темы варьировались от футбола до факультативных курсов. В девять часов мистер Коллинз
исчез и вскоре вернулся с высоким кувшином лимонада и жестяной коробкой печенья. Разговор снова стал шутливым, Тукер
Он начал так:

 «Ну что ж, Теллер, в конце концов я был прав, не так ли?»

 «В чём?» — серьёзно спросил Сэнфорд.

 «В лимонаде», — ответил Тукер с самым невозмутимым видом.
 «Ты сказал, что, по-твоему, мистер Коллинз не даст нам сегодня лимонада, и предположил, что ты не придёшь.  А я-то говорил, что даст!»

Возмущённые возражения Сэнфорда потонули в смехе остальных, и снова раздался голос Тукера:

 «...Думаю, ты очень ошибаешься, если уделяешь своему желудку столько внимания, Теллер.
Я бы хотел ещё одно печенье, пожалуйста, Артур».

Кендалл находил Неда Тукера очаровательно забавным. Кендалл не был большим шутником.
Сам Кендалл был наделен щедрым чувством юмора, и
ему очень понравились нелепые замечания Неда. В настоящее время мало
собрание стало расходиться, он стучится в Санфорд рукав с одной стороны
и выставляют пустой кувшин с другими:

“Давай, Кассир, все пропало; честно; посмотри сам”.

Сэнфорд назвал его «глупым ослом».

 «Я это отрицаю, — ответил Нед. — Может, мне и не хватает такта, но я не осёл. Спокойной ночи, мистер Коллинз».

 «Спокойной ночи, — рассмеялся хозяин. — Заходите ещё, ребята».

— Ты с нами, Нед? — крикнул Аберкромби от входа.

 — Нет, я пойду домой с этим парнем. Я хочу побольше узнать о его друге Мешахе Фише. Остальные рассмеялись и вышли, а Нед повернулся к Кендаллу. — Не возражаешь, если я поднимусь к тебе и немного поболтаю? Эти ребята такие легкомысленные, что мне действительно нужно несколько минут серьёзного разговора, чтобы привести мысли в порядок.




ГЛАВА X

НЕД ТУКЕР


Кендалл, стараясь скрыть своё удивление, ответил, что будет очень рад, если Тукер поднимется к нему.

«Спасибо», — ответил Нед, указывая путь. «Ты ведь в 21-м, да?» Я
В прошлом году мне самому было 17.
— Что заставило тебя уйти? — вежливо спросил Кендалл.

— Традиция, Бертис, традиция. Мы все её рабы. На последнем курсе у тебя есть бесценная привилегия — жить в Дадли. Так было всегда, и я так поступил. Покинули совершенно удобную, хорошо отапливаемую комнату
и пошли туда мерзнуть в маленькой дыре размером два на два.
Дыра в стене. Вот и мы! Уверен, что вы не возражаете, если я остаться
какое-то время?”

“Рады видеть вас”, - ответил Кендалл, с удовлетворением отмечая, что
Гарольд не было. “Это большое кресло самое удобное”.

Но Тукер выбрал стул с прямой спинкой, серьёзно объяснив, что он
считает, что по возможности нужно умерщвлять плоть. Он взял книгу,
взглянул на название и положил её обратно:

«Мейн Рид. Я никогда его не читал. Он хорош?»

«Это не моя книга, это Тауна».

«Тауна? Гарольда Тауна?»

Кендалл кивнула. Нед протянул ему руку через стол. Кендалл, растерявшись, взял её, и Нед крепко сжал его ладонь.

 «Мой бедный мальчик, — всхлипнул он, — мой бедный, бедный мальчик!»

 Затем он отпустил руку Кендалла, закинул руки за голову, откинулся на спинку стула и обвёл взглядом комнату.

— Довольно целомудренно, — пробормотал он. — Я узнаю некоторые произведения искусства.
 Тот хроматический эффект вон там раньше принадлежал Стиву Вудсу, когда я был здесь мальчишкой. И да, мне кажется, что эта гравюра на литой стали когда-то висела у меня дома. Я продал её Гасу Куку за пятьдесят центов. После этого мы так и не стали друзьями. Я подозреваю, что Гас сменил жильё, чтобы избавиться от неё.

“Я не думаю, что это так уж плохо”, - сказал Кендалл.

“Ты не думаешь ... поначалу. Это необычная картина. Я вспоминаю,
что сначала она мне самому очень понравилась. Потом это стало чем-то вроде
кошмара. Ладно, не обращай внимания на картинку. Скажи мне, что ты делаешь
здесь, Бертис?

“ Здесь делаешь? ” озадаченно переспросил Кендалл.

“ Да, и какова твоя главная цель? Некоторые из нас, вы знаете, приходят учиться
по пути в колледж, некоторые из нас приходят познакомиться с ребятами, которые будут
полезны нам в дальнейшей жизни, некоторые из нас приходят поиграть в футбол или
бейсбол и некоторые из нас - немногие из нас, Бертис, - приходят, чтобы Поднять Настроение и
Лучше для наших Ближних”.

— Думаю, я просто пришёл, чтобы чему-то научиться, — с улыбкой ответил Кендалл.
 — Зачем ты пришёл?

 — Чтобы возвыситься и стать лучше, — грустно ответил Нед. — Однако это было непросто. Тем не менее я сделал кое-что хорошее, у меня были свои победы, Бёртис.
Вам следовало знать Теллера Сэнфорда до того, как я взялся за него. Это было
жалко, абсолютно жалко ”.

“Почему?” - спросил Кендалл, не зная, шутит ли собеседник или
серьезно.

“Совсем нет чувства юмора”, - доверительно ответил Нед. “Напряженный!
Серьезный! Тяжелый! О, я не претендую на то, что он полностью восстановился
пока, но есть большое улучшение. Все так говорят. На это нужно время».

«Ты живёшь с ним в одной комнате?» — спросила Кендалл.

«Да. Это был единственный выход. Постоянное общение, понимаешь».

«Понятно», — серьёзно сказала Кендалл. Нед улыбнулся. Затем он продолжил:

“Знаешь, Бертис, ты мне нравишься”, - одобрительно воскликнул он. “У тебя
есть чувство юмора. Хотя никто бы этого и не заподозрил. Ты такой
серьезного вида парень, пока эта улыбка проникает в ее обойти
рот. Я полагаю, что в Новой Англии его. Новой Англии ненавидят
Улыбнись, если они смогут выбраться из нее никак, не так ли?”

“Неужели они?” - спросил Кендалл. — Я никогда об этом не задумывался. Где ты живёшь?

 — Я? О, я один из них, вот откуда я знаю. Я живу в маленьком городке под названием Бостон. Кажется, кто-то из моих предков основал это место. Ты приезжаешь
из штата Мэн, как, кажется, сказал мистер Коллинз. Как тебе наша школа?

— Очень нравится, только...

— Только что? — подтолкнул Нед.

После этого Кендалл очень удивился сам себе, но в этом человеке было что-то такое, что развязало Кендаллу язык, и не успел он опомниться, как рассказал о том, что находится на испытательном сроке.
Нед Тукер тихо присвистнул. Затем он улыбнулся.

“Бертис, кстати, как, ты сказал, тебя зовут, когда
просил называть тебя так?”

“Кендалл”, - засмеялся другой.

“Отлично!” - воскликнул Нед. “Почему бы тебе не делать это почаще?”

“Делать что?”

“Смейся. Это очень к лицу”.

— Ну, я... я не знаю.

 — Да, знаешь. Это потому, что ты из Новой Англии.  Тебе нужно научиться смеяться.  Мне пришлось.  Теперь я могу делать это почти без усилий.
 На чём мы остановились?  Ах да, ты сказал, что тебя зовут Кендалл.  Хорошее имя, Бендалл Куртис.  Меня зовут Тед Нук... нет, я имею в виду Нед Тукер.  Зови меня
Нед. Я предвижу, что мы станем друзьями, Курт.

Кендалл попытался придумать, что сказать, и Нед пришел ему на помощь.:

“Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что я слишком виноват.
дружелюбный. О, да, ты такой! Но пусть это тебя не беспокоит. Раньше я был
как и ты, до того, как я сбросил оковы резервации Новой Англии. Если мне
нравился парень, я кидал в него кирпичами. Теперь, если он мне нравится, я говорю об этом прямо
в своей обаятельной манере, и это экономит время. Но ты мне еще не сказал
что ты такого сделал, что на тебя обрушилось Начальство.”

“Я ... я не думаю, что смогу”, - сказал Кендалл. “Это не мой секрет, ав одиночестве,
видишь ли.

 — Обедать и прихорашиваться! — воскликнул Нед.  — Курт, я люблю тебя!  У тебя не только есть чувство юмора, но и есть великая тайна.  Я просто без ума от тайн.  Держи её при себе, сколько сможешь, но я честно предупреждаю тебя, что рано или поздно я её узнаю.  Я больше ни для чего не буду жить, Курт!

— Почему ты зовёшь меня Курт? — спросил Кендалл.

 — А почему бы и нет? Тебя зовут Бендалл Куртис;;

 — Меня зовут Кендалл Бёртис, — с улыбкой ответил собеседник.

 — Я не могу так говорить. Для меня ты Бендалл Куртис, а для краткости — Курт. Что это я вижу? Футбольный мяч?

Кендалл признал, что так и есть.

«О, ты играешь?»

«Я пытался, когда...»

«Когда упал меч. Футбол — хорошая игра. Иногда я думал, что из меня может получиться хороший игрок».

«Ты никогда не пробовал?»

«О да, много раз, но тренеры не разделяли моего мнения о моих способностях. В последнее время я увлекаюсь гольфом и немного теннисом».

«Я никогда не видел, чтобы кто-то играл в гольф», — признался Кендалл.

«Ещё увидишь. И не только это, Курт, я сделаю из тебя игрока в гольф. Я научу тебя этой игре. Что ты делаешь завтра? Нет, завтра футбольный матч. А в понедельник?»

«Почему… почему бы и нет».

“ Первый урок ровно в четыре. Я полагаю, у тебя нет клюшек. Естественно,
ты бы и не взял. Очень глупо с твоей стороны, Нед. Я принесу это.
необходимая посуда.

“Я не думаю, что смогу когда-нибудь научиться”, - сказал Кендалл с сомнением. “Ты бей
мяч с палкой, не так ли?”

“Поэтически говоря, мой мальчик! Ты гоняешь мяч клюшкой по кругу! Вы должны
смотрите сами”. Он вытащил из кармана красивый золотые часы, посмотрел на него и
удивленно поднял брови. “Я должна идти домой. У вас есть
чистый воротник?”

“ Ну, ну, да, - запинаясь, пробормотал Кендалл.

“ Давайте посмотрим. Спасибо. Нед взял его, достал карандаш из кармана.
Он достал из кармана чистый лист бумаги и написал на нём: «Дадли, 2». Затем он повесил ошейник на край зеркала. «Вот мой адрес, Курт.
 Заходи почаще. Я хочу, чтобы ты лучше узнал Теллера. Кроме того, я думаю, что ты можешь помочь мне в его воспитании. Спокойной ночи».

 «Спокойной ночи, — сказал Кендалл. — Спасибо».

Нед захлопнул за собой дверь, а затем снова открыл её и просунул голову в комнату.

 «Было приятно послушать, как ты болтаешь», — сказал он с ухмылкой.

 Кендалл услышала, как Нед громко насвистывает, спускаясь по лестнице.  Затем он повернулся,
Кендалл посмотрел на ошейник, висевший на зеркале, сел на край кровати и в оцепенении попытался всё обдумать.




 ГЛАВА XI

 ТАИНСТВЕННЫЙ КИКЕР

 Кендалла озадачило то, почему Нед Тукер изо всех сил старался быть с ним любезным. Конечно, было очевидно, что Нед был человеком импульсивным,
который делал то, что приходило ему в голову, но, несмотря на это,
всё было не совсем так, как он думал. Кендалл сам не был импульсивным,
и, хотя он был способен на сильные чувства, он не был склонен
легко заводить друзей. Из-за этого Нед Тукер
Такое поведение показалось Кендалл ещё более странным. Возможно, это была просто
вечерняя шалость, способ скоротать час перед сном, и, возможно,
Нед завтра обо всём забудет. Но было ещё обещание научить его играть в гольф, и, что ещё более убедительно, на одном из прискорбно редких чистых воротничков Кендалл,
обёрнутых вокруг стойки для зеркала, виднелась надпись, сделанная самым чёрным из мягких карандашей: «2 Дадли». Кендалл на время отложил решение проблемы
со вздохом отчаяния и стал готовиться ко сну. Но он надеялся, что Нед
Он был искренен, ведь старший мальчик покорил сердце Кендалл.

Если бы Кендалл знал о разговоре, который состоялся в тот вечер в кабинете мистера Коллинза, внезапная привязанность Неда стала бы более понятной. Мистер Коллинз попросил Неда прийти пораньше, так как ему нужно было кое-что ему сказать. Нед пришёл на десять минут раньше остальных. Мистер Коллинз стоял перед небольшим камином, и Нед церемонно пожал ему руку, как он всегда делал в таких случаях.

 «Добрый вечер, сэр», — сказал Нед. — Надеюсь, вы в добром здравии.

Мистер Коллинз ответил, что он в наилучшем расположении духа. Затем Нед
протянул воображаемую трость воображаемому слуге, снял воображаемые перчатки, которые в воображении последовали за тростью,
с важным видом снял воображаемый цилиндр и, наконец, переведя дух, позволил воображаемому слуге снять воображаемый
инвернесский плащ. Это была очень остроумная пантомима, которая неизменно вызывала аплодисменты. Сегодня вечером мистер Коллинз одобрительно рассмеялся, положил руку на плечо Неда и подвёл его к камину:

 «Ну что, Тукер, всё в порядке?  Общество оптимистов набирает новых членов?»

«Отказываюсь от них, сэр, на каждом представлении».

«Хорошо. У меня для вас новый рекрут, или, пожалуй, лучше сказать, новый объект для вас».
«Хорошо, сэр. Кто это?»

«Парень по имени Бертис, новичок этой осенью. Он живёт наверху, в
комнате 21. Думаю, он вам понравится. Мне нравится». Во-первых, кажется, у него больше здравого смысла, чем обычно. И у него есть принципы.
 Я думаю, Тукер, что он из тех, кто нам с тобой нравится; из тех, кто прославляет школу. Но сейчас ему нужна небольшая помощь. Я
Я не могу вдаваться в подробности, но Бертису не очень везло с тех пор, как он приехал. Думаю, он сейчас немного не в себе, и ему нужен кто-то, кто мог бы с ним поладить. Я пригласил его сегодня вечером и хочу, чтобы ты присмотрел за ним и, если получится, познакомился с ним и помог ему пережить следующий месяц или около того. Ты подходишь для этой работы, Тукер. Вы возьмёте его?

 — Ну конечно, сэр.  Завтра вы увидите, как мы рука об руку пойдём в лес, чтобы вырезать наши инициалы на стволах деревьев.  Лихорадка близко, сэр!

— Не буду, — с улыбкой ответил мистер Коллинз. — Я оставлю его вам, Тукер. Кстати, я забыл сказать, что Бертис ещё не... э-э... не то, что мы называем человеком с хорошим вкусом в одежде. В нём всё ещё сильно чувствуется... э-э... деревенский стиль.

 Нед покачал головой. — У меня никогда такого не было, сэр.

 — Чего не было?

— Буколическая. Заразительно?

 — Не думаю, — рассмеялся мистер Коллинз. — И вообще, Тукер, я не верю, что это может тебя заразить!


И весь вечер Нед наблюдал за Кендаллом, даже когда казалось, что тот не думает ни о чём, кроме создания
смех. И то, что он увидел, ему понравилось. Он не удивился,
потому что знал, что мнение мистера Коллинза в таких вопросах обычно
совпадает с его собственным. К тому времени, как компания распалась,
Нед вынес примерно такой вердикт: «Довольно невзрачный, но в хорошем смысле. Хорошие глаза, смотрит прямо на тебя. Ведёт себя прилично. Довольно застенчивый. Не лезет не в своё дело. Видит шутку до того, как она его собьёт с ног. У него хороший голос. Одевается как фермер, ему не помешали бы стрижка и маникюр, но выглядит он так, будто знает, как пользоваться ванной. В целом интересный субъект. Займись делом.

И он взялся за дело, о результатах которого нам известно. Если в первых проявлениях интереса и дружбы Неда и было какое-то двуличие, то оно было вызвано благими намерениями. Однако, прежде чем уйти, Нед перестал притворяться, и его сбивающее с толку «Знаешь, Бертис, ты мне нравишься!» было очень искренним.
Но по дороге в свою комнату Нед признался себе, что привести внешний вид своего нового протеже в соответствие со стандартами Ярдли может оказаться непростой задачей.


«У него должна быть другая одежда», — пробормотал Нед, пересекая двор
Дадли. «И прежде всего ему нужно подстричься. Подстричься
не так уж сложно, но сказать парню, что его одежда не подходит, — дело тонкое. Что ж, я буду действовать мягко. Такт, Нед, такт и дипломатия!»

«Интересно, — размышлял он, лёжа в постели и прислушиваясь к
музицированию своего спящего соседа по комнате, — интересно, что, чёрт возьми, сделал этот парень, чтобы получить испытательный срок? Он не производит впечатления
изгоя. Я не могу представить, чтобы он занял место Берти!» (Берти — это мистер Альберт фон Гролл, преподаватель современных языков.) «Кроме того, он
сказал, что тайна касается других. Полагаю, именно это имел в виду Коллинз, когда сказал, что парню не очень-то везло с тех пор, как он приехал. Я бы сказал, что нет! Через три недели после открытия школы его уже должны были поставить на испытательный срок! Что ж, завтра я снова его навещу. Я просто _должен_ знать, почему он на испытательном сроке!»

 На следующий день Ярдли сыграла свой третий футбольный матч. Её соперником была школа Форест-Хилл.  Школа Форест-Хилл не считалась особо опасной,
и ходили слухи, что Пейсон собирался выставить на поле команду запасных
в последних двух периодах.  Нед Тукер вышел на поле всего через несколько
за несколько минут до начала игры обе команды
уже подавали сигналы и катались на плоскодонках. Когда он завернул за угол
и прошел перед переполненной трибуной, до него донеслось множество приветствий:

“Нед, поднимайся, вот тебе место!”

“О, ты занял! Иди и сядь ко мне на колени, Нед!”

Но Нед только помахал рукой, улыбнулся и пошел дальше, обшаривая стенд взглядом
. Только когда прозвучал свисток и Сэнди Фогг поднял мяч с ти носком своего ботинка, Нед понял, кого он искал. Затем он поднялся по лестнице, кивая и
Уклоняясь от тянущихся к нему рук, он протиснулся сквозь толпу и добрался до Кендалла. Тот был поглощён игрой — левый полузащитник «Форест Хилл» возвращался на поле с бурдюком в руке.
Он не заметил приближения Неда, и когда тот присел рядом с ним и Кендалл повернулся, чтобы посмотреть, кто это, на его лице появилась улыбка, которую стоило увидеть.

 «Привет!» — довольно застенчиво сказал он.

— Привет, Бендалл Куртис, — ответил Нед. — Как дела? Кто выиграет матч? Ты ведь разбираешься в футболе, не так ли?

— Ну конечно, — уверенно ответил Кендалл. — Но хотел бы я, чтобы ты
видел, как тот парень из Форест-Хилл вернул мяч. Он, должно быть, пробежал
двадцать ярдов!

 — Неплохо! Кто за нас играет?

 — Большинство постоянных игроков. Фогг в центре, Ридж и Мерриуэлл — защитники, Дженсен и Митчелл — полузащитники, Винтон и Нортон — крайние нападающие, Родер и
Полузащитники — Стернс и Симмс, а крайнего защитника я не знаю».

 «Это Мэрион. Интересно, что с Хэммелом? Это не Дженсен на правом фланге, Курт; это Старк».
«Да? Но он похож на Дженсена. Нет, у него тёмные волосы, не так ли?
А вон там, на скамейке, Дженсен, рядом с Холмсом».

 «Кстати, у Дженсена волосы примерно такого же цвета, как у тебя, Курт.
 Но мне не нравится, что они такие длинные. В наше время, когда в моде шлемы, в этом нет необходимости».
Нед взглянул на волосы Кендалл и заметно смутился. «Я не имел в виду…»
Честно говоря, Курт, я не...  Ты ведь тоже носишь длинные волосы, не так ли? — неуверенно закончил он.


— Я?  Ну, нет; по крайней мере, не такие, как у Дженсена.  Думаю, мои нужно подстричь.  Кендалл рассмеялась.  — Мама вечно твердит, что мне нужно подстричься
обрезан, и теперь, когда я вдали от дома, я думаю, что это ляжет на мои плечи.
если я не буду следить. Волосы растут ужасно быстро ”.

“Значит, ты не носишь его долго, потому что ты футболист?” - спросил Нед.
“Я рад этому, потому что ты будешь выглядеть лучше, если его немного подстричь.
Мне тоже нужно закончить свою работу. Возможно, мы пройдем через эту агонию вместе.
на следующей неделе, а? Эй, ты только посмотри на этот удар!»

«Отлично!» — вздохнул Кендалл. «Симмс поймал его. Нет! Промахнулся! Но поймал снова. Он упал!»

«А теперь посмотрим, что наши ребята могут сделать с мячом», — сказал Нед. «Вот мы
Давай! Хорошая работа, Рёдер! Пять ярдов — раз плюнуть! И прямо в центр!
Следи за левым крайним «Форест Хилл», Курт. В тот раз он был в офсайде примерно на ярд. Вот он снова идёт. Я так и думал! Штрафной для тебя, мистер Мэн!

Прозвучал свисток, и судья переместил мяч на пять ярдов ближе к воротам «Форест Хилл».

“Теперь ты будешь вести себя прилично?” - пробормотал Нед. “Это подделка. Марион не умеет
бить на плоскодонке. Я так и думал. Стернс выходит за пределы подката на три ярда. Это было
очень ловко. Привет! Что случилось?

“Стернс что-то напутал”, - печально сказал Кендалл. “Это мяч Форест Хилл”.

“И, пожалуй, слишком близко к нашей цели, чтобы чувствовать себя комфортно. Примерно на расстоянии тридцати пяти
ярдов, не так ли?”

“Думаю, да”, - ответил Кендалл, подавшись вперед на краешке своего
сиденья. Трое лидеров группы поддержки вскочили со своих мест и призвали к “А
регулярно подбадривайте себя, ребята, и принимайтесь за дело!”

И тут, под оглушительные крики болельщиков, юноша в коричневой одежде бросился на линию защиты «Ярдли».
Он прорвался сквозь неё, ускользая от одного игрока за другим, и направился к центру поля и воротам «Ярдли».
 Зрители вскочили на ноги.  Воцарился хаос.  Затем
Симмс бросился на него и с силой повалил на землю в двадцати ярдах от зачётной зоны.


Но это был снова первый даун, и только четыре белые линии отделяли
нетерпеливых соперников от тачдауна. Снова раздались радостные возгласы,
лидеры команд, чьи команды тонули в шуме, размахивали руками,
неистово подбадривая игроков. Вокруг Кендалла и Неда раздались крики:
«_Держите_ их! _Держите_ их!» — и стали набирать ритм и громкость. Форест-Хилл
Четвертый игрок, прижав руку к губам, выкрикивал сигналы. Затем мяч вернулся в игру, на мгновение воцарилась неразбериха, и еще два ярда были преодолены.

— На этот раз прямо через Старка, — сказал Нед. — Думаю, им лучше выпустить
Дженсена. Второй даун, нужно набрать восемь очков. Держи их, Ярдли!

 Но Ярдли, похоже, не смог. То, что выглядело как ещё один рывок к линии,
превратилось в задержку паса на левого полузащитника, который
прорвался за линию, проскользнул мимо Митчелла и убежал за
угол на добрых двенадцать ярдов. Затем снова был первый даун, и Форест
Хилл, несмотря на яростные протесты болельщиков «Ярдли» и все усилия игроков «Ярдли», добрался до трёхярдовой линии
Две команды разыграли мяч и прорвались на финальную дистанцию,
забив тачдаун под восторженные возгласы примерно двадцати болельщиков «Форест Хилл».
 К несчастью для гостей, они забили тачдаун
у боковой линии поля, и последующий пант был проигран. Но
пять очков на том этапе игры казались довольно внушительной суммой, и пессимисты
среди зрителей уже предсказывали поражение хозяев поля.

 Первый период закончился после ещё четырёх розыгрышей, и команды надели
одеяла и отдохнули. Затем снова прозвучал свисток, и игра продолжилась.
Затем Ярдли взяла себя в руки и сумела остановить натиск Форест Хилл, хотя та дважды сокращала дистанцию во втором периоде.
Однажды Ярдли добралась до тридцати ярдов Форест Хилл, но только для того, чтобы потерять мяч.
Второй период закончился со счётом пять:ноль, и обе команды поспешили покинуть поле и подняться на холм к спортивному залу.

Мальчик, сидевший дальше по ряду, вступил с Недом в разговор, и Кендалл, откинувшись на спинку стула, стал разглядывать своего нового друга. Хотя Нед был на два года старше Кендалла, он едва ли был выше его. Возможно,
разница между ними составляла дюйм. Нед был плотным, но не толстым, держался очень прямо, и у него было круглое добродушное лицо, на котором блестели проницательные карие глаза. Кендалл уже понял, что только по глазам Неда можно определить, говорит ли он серьёзно или шутит, потому что Нед мог говорить и говорил самые невероятные вещи с лицом человека, который говорит правду. Нед всегда выглядел опрятно. Сегодня на нём был костюм из синей саржи, мягкая фланелевая рубашка серого цвета, синий вязаный шёлковый галстук и чёрные
носки и коричневые оксфорды на резиновой подошве. В галстуке у него была маленькая золотая булавка, на одном пальце — простое кольцо с печаткой, а на часах болтался кожаный брелок с печатью Ярдли из серебра и эмали. Кендалл
решил, что хочет такой же. Он видел их в витрине ювелирного магазина в Гринбурге. И Кендалл задумался, почему одежда Неда так хорошо на нём сидит и почему на его гольфиях никогда не появляется ни единой морщинки.  Кендалл знал, что некоторые люди заказывают одежду у портных, и пришёл к выводу, что Нед
был одним из этих счастливых смертных, вывод совершенно ошибочный. Нед
беседовал с другим мальчиком исключительно о гольфе, и многое из этого Кендалл
не мог понять. Когда команды побежал обратно в поле и Нед
снова осела в кресло Кендалл попросил:

“Ты на голову для гольфа, он?”

Нед выглядел смешно. “Я капитан команды по гольфу”, - объяснил он. «В следующую субботу у нас
матч с «Бродвудом» в формате «пять на пять». Вот о чём говорил Кирк. Мы ещё ни разу не выигрывали у «Бродвуда»,
хотя встречались с ними трижды».

 «Почему так?» спросил Кендалл.

«У нас нет таких игроков, как у них. На самом деле, хоть это и звучит как хвастовство, Курт, я единственный в нашей команде, кто может потягаться с этими ребятами. Кирк неплох, но ему всегда не везёт, и он каждый раз проигрывает. В этом году он говорит, что собирается отомстить. Думаю, он тренируется каждый день, кроме воскресенья, с тех пор как открылась школа. Прошлой весной он отлично сыграл, но Фрост, который является лучшим игроком Бродвуда,
с самого начала не дал ему проявить себя. Кстати, не
забывай, что ты пришёл сюда, чтобы научиться
Игра в понедельник. Мяч летит. А теперь, Ярдли, за дело.

 Возможно, им помог разговор с Пейсоном в спортзале.
 Во всяком случае, игроки Ярдли взялись за дело почти сразу после свистка и за последующие десять минут игры забили два тачдауна. Хэммел пропустил оба гола. Героем той игры стал Том Роудер. Том прорвался через линию «Форест Хилл»
быстрыми и уверенными шагами, которые позволили ему быстро продвинуться по полю. Как только Стернс вырвался вперёд, чтобы совершить пробежку, и как только Симмс заработал
Очень красивый пас вперёд на Дэна, но в основном победу обеспечила упорная борьба за мяч.

 В четвёртом периоде, когда счёт был 10:5, Ярдли выпустил много запасных, в том числе Артура Томпсона, который заменил Стернса.
 Артур сыграл очень хорошо, особенно в защите.  Холмс занял место Симмса на позиции квотербека и привёл команду в хорошую форму. Он был
энергичным парнем и, хотя разбирался в футболе хуже, чем Симмс, и был менее зрелищным игроком, он выжимал из команды больше, несмотря на то, что к концу матча у них было шесть запасных.
На последней минуте игры Ярдли добавила к своему счёту третий тачдаун.
Дэн решил сам пробить по воротам. Горстка болельщиков «Форест
Хилл» насмешливо заулюлюкала, когда мяч вылетел из-под его ноги, потому что он, очевидно, пробил слишком низко. Но по счастливой случайности мяч пролетел над перекладиной на дюйм или около того — некоторые заявили, что мяч даже задел перекладину, — и добавил ещё одно очко к финальному счёту 16:5.

В целом игра оправдала надежды Ярдли.
Несмотря на явное превосходство соперника в первом периоде, «Синим» удалось выстоять
Соперник во втором, а затем и в последних двух периодах «вернулся» и сбил Форест-Хилл с ног. Именно это Нед, поднимаясь на холм под руку с Кендалл, назвал «прекрасным возвращением».


Нед повёл Кендалл через двор в Дадли и по коридору в номер 2. Сэнфорда не было дома. Комната была маленькой по сравнению с теми, что были в Кларке, но она была более уютной и в ней был открытый камин, которому Кендалл завидовал.  В течение получаса
Нед показывал клюшки для гольфа и объяснял, как ими пользоваться, рассказывал истории о матчах
Он выиграл или проиграл, но ему удалось заинтересовать Кендалла древней королевской игрой. Он даже показал, как бьют клюшкой, рискуя при этом повредить мебель. Затем Кендалл заметил на каминной полке ряд кружек и захотел узнать о каждой из них. Примерно в это же время вошёл Теллер Сэнфорд, и Кендалл через несколько секунд ушёл. Последними словами Неда были: «Не забудь, Курт, в понедельник в половине четвёртого!»

В тот вечер после ужина в доме № 28 по Кларк-стрит собрались талантливые люди: Том Роудер, Эл Симмс, Сэнди Фогг, Артур Томпсон,
Графтон Холмс и, конечно же, Дэн и Джеральд. Они переиграли игру,
как это обычно делают мальчики, и в значительной степени высказывали и принимали критику. Пренебрегли
сожалели о возможностях, объясняли ошибки и допускали множество “если”
.

“Я не верю”, - сказал Сэнди Фогг, широкоплечий, добродушный
центральный: “Я когда-либо играл в игру, где было меньше ударов плоскодонками”.

“Это так”, - сказал Дэн. «Это был «старомодный футбол» от начала и до конца.
Хотя нам следовало бы забить ещё. Во втором периоде у нас был отличный шанс на их тридцати ярдах».

— Это был я, — сказал Симмс. — Я не знаю, как это произошло. Казалось, что мяч просто отскочил от меня!


— Я сожалею не столько о том, что не произошло, сколько о том, что произошло, — заметил Том.
— Мы не должны были позволять им совершить тачдаун.

 Все более или менее мрачно согласились с этим.

 — Ну что ж, — весело сказал Холмс, — какой смысл в патологоанатомическом исследовании?
Мы их обыграли и могли бы сделать это снова сразу после этого. Мы просто медленно начали, вот и всё.


«В следующую субботу нельзя будет так медленно начинать, — сказал Дэн. — Я слышал, что у Каррела в этом году довольно хорошая команда».

— Но они лёгкие, — сказал Том.

 — Есть одна вещь, которую мы должны найти, Дэн, если ты не против, что я лезу в твои дела, — сказал Фогг, — и это какой-нибудь парень, который может забить гол раз из двадцати.

 — Я знаю, — нахмурившись, согласился Дэн. — И не думай, что я беспокоюсь об этом меньше, чем ты, Сэнди. В прошлом году мы все думали, что у Хэммела всё получится, но он, похоже, совсем не старается. Пейсон собирается выпустить его на утреннюю тренировку на следующей неделе и говорит, что ему просто нужно немного больше уверенности. Жаль, что я не дал тебе попробовать забить эти голы сегодня днём, Эл.

Но Симмс покачал головой. «Я рад, что ты этого не сделал, Дэн. Я бы точно промахнулся. Я так боялся, что ты промахнёшься после второго гола, что боялся даже смотреть на тебя!»

 «Тебе нужно было поставить того парня, который забивал голы на поле в то утро на прошлой неделе, — сказал Артур. — Я наблюдал за ним из окна минут десять, и казалось, что он не может промахнуться».

— Кто это был? — спросил Дэн.

 — Не знаю. Я не разглядел. Наверное, один из запасных.

 — Откуда он бил? — спросил Джеральд. — С пятиярдовой линии?

“Около тридцати, я думаю. И под таким углом тоже”.

“Да ладно, Артур, ” засмеялся Дэн, “ ты смотрел через одно из этих
сумасшедших стеклянных окон в Оксфорде”.

“Я был в Оксфорде, все в порядке; это была комната С; но там ничего не было
со зрением у меня было плохо. Я думаю, этот парень сделал десять или двенадцать попыток.
и забил более половины голов.

Дэн вопросительно оглядел комнату. — Кто же это мог быть, чёрт возьми, ребята? — в замешательстве спросил он. — Я не знаю ни одного подчинённого, который мог бы такое сделать.
 — Или обычного сотрудника, — пробормотал Том.

  — Вы говорите, это было утром? — спросил Сэнди Фогг.

“Да, сразу после экзамена по латыни. Я ждал кое-какие документы, которые были у Коллинза
”.

“Ну, мне не хотелось бы портить тебе зрение спаржей, Артур”, - сказал
Том, с улыбкой: “Но ваша история звучит подозрительно”.

“Что он пинал, Томпсон, падение или место?” - спросил Симмс.

“Сначала падение, а потом он попробовал разместить”.

“ С тридцати ярдов? ” скептически переспросил Дэн.

— Да, конечно, не ближе, Дэн. Я бы не стал клясться, что он был не ближе сорока.

 — Как он выглядел?  Вы когда-нибудь видели его раньше?  Он был один?

 — Да, он был совсем один и выглядел довольно высоким.
твоего роста, наверное. Он снял пальто и был одет в темную одежду.
Это все, что я смог разглядеть.

“ Но какого черта ты ничего не сказал об этом? Ты видел
его с тех пор?

“Нет, но я его не искал. Я ничего не сказал об этом
потому что забыл. И, во всяком случае, я предположил, что вы знали, но думали, что ты
послал его туда, чтобы практика”.

“ Хотел бы я знать! Парень, который может забить пять мячей из десяти, был бы
находкой. Ты не шутишь, Артур?

“Конечно, нет”, - нетерпеливо ответил Артур. “Если ты действительно не знаешь, кто он, я советую тебе найти его, потому что он определенно может ударить".
"Если ты действительно не знаешь, кто он".
цели на этот день!

“Держу пари, я найду его! Я найду его, даже если мне придется нанять целый полк
детективов! Кто-нибудь догадывается, кто он?”

Но все они покачали головами.

“Единственное объяснение, которое я могу предложить,” сказал он, “заключается в том, что Артур отправился в
сон это. Я не верю, что в школе есть парень, который
может встать на тридцатиметровой линии и забить гол с углового
один раз из двух попыток. Либо вы мечтали, Артур, или то, что посмотрел
как целей не было”.

“Это так”, - согласился Дэн. “На таком расстоянии трудно было сказать.
Иногда ты ошибаешься с конца поля”.

— Вам, ребята, виднее, — сказал Артур со вздохом смирения. — Я знаю, что видел.

 — Что ж, нам придётся быть начеку и посмотреть, сможем ли мы снова его поймать, — сказал Дэн. — И, ради всего святого, ребята, расспросите всех, кого знаете. Если среди нас действительно есть тот, кто забивает голы, мы наверняка его найдём.

— Ну, ему придётся мне показать, — сказал Том, всё ещё сомневаясь. — Послушай, Артур, это ведь был не Уоллес, верно?

 — Нет, я бы узнал Хэммела за версту. Кроме того, я встретился с ним и поговорил десять минут спустя в коридоре. Нет, это был не он.

“Давайте дадим объявление”, - предложил Холмс. “Объявление в Оксфорде могло бы привлечь
его”.

“Конечно”, - согласился Симмс. “Если студент, который практикуется целью ногами на
области на прошлой неделе позвоню Дэну Винтон он услышит что-нибудь
для его преимущество. Как-то так, а?”

“Я постараюсь, если все остальное терпит неудачу”, - сказал Дэн мрачно. “Хороший
падение - или Кикер будет стоить около миллиона долларов мне в этом
сезон”.

«Мы его обязательно найдём, — сказал Фогг. — Скорее всего, он из тех, кто
обнаружил, что может бить, но не хватает ума сказать об этом».

— Что касается меня, — сказал Том, — то я как тот деревенский парень в зверинце, когда увидел бегемота. Я не верю, что такие существа существуют!




 ГЛАВА XII

 НЕД ПРИБЕГАЕТ К ТАКТИКЕ


 В понедельник Кендалл взял свой первый урок гольфа. Он пришёл в комнату Неда в старом коричневом свитере и тяжёлых ботинках, на одном носке которых были видны следы многочисленных столкновений с футбольным мячом. Нед
оглядел его и покачал головой.

«С этим свитером ты ничего не сможешь сделать, Курт, — сказал он. — Он слишком сильно сковывает руки. Сегодня не холодно. Оставь свитер здесь».

«Но у меня нет жилета!»

«Тебе не нужен жилет. Вот и всё. Привет! где твой ремень?»

«Я ношу подтяжки», — ответил Кендалл.

«Понятно. Сними их, и я найду тебе ремень. Вот один из Теллера».

«Он не будет против, если я воспользуюсь его ремнём?» — с сомнением спросил Кендалл, снимая подтяжки.

— Он сочтет это за честь, — серьезно ответил Нед. — Вот и все.
Снова надень пальто. Так удобнее? Теперь насчет обуви.

— С этими все в порядке, они довольно удобные.

— Так и выглядят! Ничего не поделаешь, думаю, сойдут. У меня нет запасной пары. Ну что ж, пошли.

Кендалл надеялся, что поле для гольфа будет пустовать, так как ему совсем не хотелось выставлять напоказ свою неловкость и невежество.
Но он был обречён на разочарование. По крайней мере, полдюжины пар совершали круги по полю, а четверо или пятеро парней слонялись у первой лунки. Одним из них был тот парень, который разговаривал с Недом на футбольном матче. Это был Джордж Кирк, симпатичный парень из второго класса. Кирк размахивал клюшкой для гольфа и радостно приветствовал Неда.


 «Не хочешь сыграть, Нед?» — крикнул он, когда они подошли.

— Спасибо, Джордж, но я собираюсь показать Бертису кое-что из того, что связано с игрой. Вы, ребята, когда-нибудь встречались?

 Они пожали друг другу руки, Кирк очень любезно. Он не удивился заявлению Неда. На самом деле он ничего не почувствовал, потому что уже привык к причудам Неда.

 — Не возражаешь, если я пойду с тобой? — спросил он Кендалла. Кендалл замялся и взглянул на Неда. Последний покачал головой:

 «Ты нам не подходишь, старина. Это первое занятие Бертиса, и ему не нужна толпа. Где Морган?»

 «Он там, с Джеком Симпсоном. Я думал, что Уэйнрайт может появиться, но он ещё не пришёл».

«Пит уехал в Гринберг к стоматологу. Но ты же кого-нибудь найдёшь.
 Давай, Курт. Вот тебе мяч. А вот драйвер. Он у меня старый, но в отличном состоянии». Он подготовил для Неда стартовую площадку, поставил его в нужную позицию и указал на первую лунку. — А теперь просто отведи клюшку назад, как будто тебе всё равно, не своди глаз с мяча и бей.
— Я не могу, — нервно пробормотал Кендалл, бросив взгляд на небольшую аудиторию, наблюдавшую за происходящим.

— Да, можешь. А теперь послушай меня. У этих ребят есть всё
тебе нужно учиться так же, как учишься ты. Ты не сделаешь хуже, чем они в первый раз. Давай, начинай. Мне всё равно, куда полетит мяч,
только ударь по нему. Не торопись. Правильно. А теперь вниз;;

 Драйвер Кендалл со свистом пролетел по воздуху, и мяч, задетый проходящей клюшкой, скатился с ти. Кендалл глупо улыбнулась. Зрители тоже заулыбались, но больше в адрес Кендалла, чем в адрес Курта. Нед поднял мяч и положил его на место.


«Хорошо. Попробуй ещё раз. Но не пытайся его убить, Курт. Просто слегка постучи по нему. И не спускай с него глаз».

Кендалл, очень взволнованный, снова поднял клюшку, замахнулся и воткнул её в землю примерно в 10 сантиметрах от мяча.


«Ты не смотрел на мяч, — строго сказал Нед. — Ещё раз, и _не своди глаз с мяча_».


Возможно, это была просто удача, но следующая попытка Кендалла привела к очень чистому удару на 40 ярдов, и чувство удовлетворения, которое он испытал, с лихвой компенсировало всё, что было до этого.

«Неплохо!» — сказал Нед, и остальные одобрительно зашумели. Кендалл постарался скрыть свою радость и отошёл в сторону, чтобы уступить Неду место.

“Смотри, Как я делаю это”, - сказал Нэд. Кендалл смотрел, но сомнительно
если он многому научился. Клюшка Неда вернулась на полный замах, просвистела
вниз, раздался чистый щелчок, и белый мяч полетел высоко и
далеко, чтобы безопасно упасть над первым бункером.

“ Отвратительно! ” сказал Нед.

“ Не так уж плохо; немного завышено, ” заметил Кирк. “ Удачи, Бертис.

Кендалл последовал за Недом туда, где упал его мяч, и Нед протянул ему мидирон.


«Ты будешь играть тремя клюшками, пока не освоишься.
Это мидирон, Курт. А теперь, поскольку у тебя нет ти, который помог бы тебе
Под мячом нужно бить по направлению к нему; постарайся немного приподнять мяч над газоном. И замах другой. Давай я тебе покажу. — Нед продемонстрировал.
 — Не старайся бить очень сильно; просто постарайся подбросить мяч поближе к бункеру.

 — Это и есть бункер? — спросила Кендалл.

 — Да. Теперь посмотри, как я замахиваюсь. Поняла? Держи запястье неподвижно.
Нет, ты сгибаешь правое плечо. Не делай этого. И не
напрягай мышцы вот так. Расслабься! В этом все дело! Теперь
тогда попробуй нанести удар ”.

Кендалл дважды полностью промахнулся по мячу и, наконец, забил выше, так что
она растеклась примерно на двенадцать футов. В следующий раз он погрузил
всю головку своей клюшки в шести дюймах от мяча и поднял глаза
извиняющимся тоном посмотрел на Неда.

“Я ужасный болван”, - сказал он.

“Ну, ты все равно учишься говорить”, - засмеялся Нед. “Мы все ужасные"
"Болваны", когда начинаем. Давай сейчас. Но попробуйте и держите ваши глаза на
место, куда вы хотите попасть. В этом и заключается половина секрета гольфа, Курт: _не своди глаз с мяча_. И это самое сложное в освоении. Попробуй ударить по мячу так, чтобы он пролетел над бункером.

И Кендалл так и сделал, и его снова охватило чувство удовлетворения. Он нервно рассмеялся.


«Я думал, что на этот раз точно промахнусь, — сказал он. — Но я не сводил глаз с мяча, Тукер».


«Так и есть. Но не называй меня Тукером. Это ужасное имя, которое приходится слушать. Зови меня Недом».

— На днях ты сказал, что тебя зовут Тед, — рассмеялся Кендалл.

 — Тед, Нед или Эд — не имеет значения. Только не Тукер. А теперь немного информации для твоего дальнейшего развития. Никогда не перелезай через бункер,
Кёрт, это его разрушит. Чуть дальше ты увидишь милую маленькую
Проход оставлен для тебя, видишь?

 Кендалл увидел и направился к проходу, полагая, что Нед следует за ним.  Пройдя через проход, он оглянулся.  Неда там не было.
 Вместо этого он прыгал с крыши бункера.

 «Мне казалось, ты говорил, что я не должен этого делать», — сказал Кендалл.

 «Ты и не должен, — серьёзно ответил Нед.  — Никогда».

«Но... почему... ты это сделал!»

 «И ты тоже, когда поиграешь подольше. А теперь уходи».
 «Я... что?» — спросила Кендалл.

 «Уходи; твой шар дальше всего от лунки. Это значит, что ты играешь первой. На этот раз ударь как следует».

Кендалл сумел отправить мяч ярдов на двадцать и посмотрел на Неда
в ожидании одобрения. Но Нед покачал головой.

“Все неправильно. Ты позволил клюшке выскользнуть из рук и выставил вперед
плечо. Смотри сюда.

Щелк! Мяч Неда полетел прямо и низко на дальнюю лужайку.
Его поразило, прошнурованы и свернутый и, наконец, потекли в течение шести
дворы флаг. Кендалл вздохнула. Он боялся, что ему ещё многому предстоит научиться,
прежде чем он сможет сравняться с ним в мастерстве. Но он продолжал стараться, и
наконец его мяч оказался почти рядом с мячом Неда. Затем ему дали ещё один
и совершенно другое приспособление, которое, как объяснил Нед, называлось паттером. И
теперь — опять же, скорее всего, по счастливой случайности — Кендалл отличился тем, что проделал в мяче дырку каким-то чудесным образом!

«Ну, будь я проклят!» — тихо выдохнул Нед. Ему потребовалось два удара, чтобы сделать
дырку. «Четыре, — сказал он. — Это лучшее, что я когда-либо делал. Мой железный шар был просто великолепен».

— Что ты имеешь в виду под «четырьмя»? — спросил Кендалл.

 — Четыре удара.

 — А сколько я заработал?

 — Думаю, шестнадцать, — небрежно ответил Нед. — Ты неплохо справился, Курт.

Кендалл задумался на минуту. Затем пробормотал: «Шестнадцать к твоим четырём».
 «Послушай, Тук… я имею в виду, Нед, сколько бы мне пришлось сделать дублей, если бы я плохо справился?»

 Нед рассмеялся. «Может, и тридцать», — ответил он. Затем он хлопнул расстроенного Кендалла по спине. «Выше нос, ты отлично справился. На это нужно время, и поначалу мы все будем ошибаться».

«Думаю, я пока понаблюдаю за тобой», — грустно сказал Кендалл.

«Думаю, ты возьмёшь этого водителя, подъедешь сюда и собьёшь пятна с этого мяча», — ответил Нед. «И, пожалуйста, без мятежей, мистер Бендалл Куртис».

— Но... но ведь тебе, должно быть, очень тяжело, — сказал Кендалл.

 — Не беспокойся обо мне.  Я счастлив, как моллюск, пока могу размахивать клюшкой для гольфа.  Не расстраивайся, Курт.  Помни, что Рим не за один день строился.

 — Помни что? — озадаченно спросил Кендалл.

 — Ну, что Рим не за один день строился, — ответил Нед. — Ну что ж, приступим!


 В тот день они сыграли пять лунок, а после этого Нед заставил Кендалла
потренироваться в замахе клюшки в течение десяти минут или около того на пятой лунке.
Затем он несколько раз заставил его ударить по мячу, терпеливо исправляя ошибки.
 Когда первый урок гольфа для Кендалла наконец закончился, он вернулся к Кларку с непривычной болью в руках и плечах.
  На той неделе был только один урок, потому что Неду нужно было следить за работой команды по гольфу.  Но в среду Кендалл сыграл лучше и был ужасно горд и доволен.  Нед настоял на том, чтобы Кендалл взял его запасные клюшки, и предположил, что новичок может многому научиться, сыграв несколько лунок в одиночку. Кендалл попытался сделать это в четверг, но у него ничего не вышло.
Похоже, он растерял все свои научные познания, которые у него были
он вернулся домой в полном унынии. В пятницу Нед разыскал его после уроков
и объявил, что они собираются в Гринберг, чтобы подстричься.

«Но я не могу пойти, — сказал Кендалл. — Понимаешь, у меня испытательный срок».

«Я подумал об этом и пошёл к Коллинзу, чтобы он разрешил тебе уйти из школы на два часа. Пойдём».

На самом деле волосы Неда не нуждались в стрижке, но он всё равно это сделал.
И потом он был рад, что сделал это, потому что тем самым он
привёл к тому, что Кендалл лишился своих густых волос. Кендалл выглядел как минимум на двадцать пять процентов лучше, когда вышел из парикмахерской, а Нед,
Нед, чья храбрость была на исходе, снова воспрянул духом. «Если, — сказал он себе, — простая стрижка так на него подействует, то что же будет, когда он наденет приличный костюм?»

 Они прогуливались по улице, заглядывая в окна и наслаждаясь жизнью, пока не дошли до магазина Уоллеса. Там Нед угостился чудесным блюдом под названием «кленово-ореховый десерт». Если вы не
считаете, что это было вкусно, попробуйте как-нибудь сами. Это было ванильное мороженое
с измельчёнными грецкими орехами и щедро посыпанное сверху кленовым сахаром.
Оно было настолько вкусным, что Кендалл умоляла позволить ей угоститься
по очереди, и так каждый из них выпил еще по стакану восхитительной смеси.
Затем Нед небрежно заметил:

“ Интересно, ты не против прогуляться со мной в нью-Йоркский магазин,
Курт?

“Конечно, нет. Что это за место?”

“Разве ты его не знаешь? Это лучший магазин одежды здесь. Я хочу посмотреть
что у них там есть. Когда-нибудь мне придётся купить зимний костюм».

 Внутри всё оказалось гораздо проще, чем Нед смел надеяться. Он заказал десять или пятнадцать костюмов для примерки и постоянно спрашивал
мнение и совет Кендалла. Затем он «подшутил» над продавцом
пока этот молодой джентльмен не спустил бы на них половину своего состояния.
 Наконец Нед как бы невзначай заметил:

 «Для тебя это был бы неплохой шанс обзавестись новой одеждой, Курт.  Как тебе это?»

 «Я не думал о том, чтобы покупать новую одежду», — сказал Кендалл.  Но в этой идее, как только она была озвучена, обнаружились свои привлекательные стороны.  Он посмотрел на аккуратный серый костюм
Нед любовался витриной и думал, что хотел бы увидеть себя в этом наряде.
 Кроме того, он никогда раньше не делал покупки для себя, и внезапное осознание своей независимости странным образом воодушевляло его. Он посмотрел
с тоской посмотрел на одежду. Затем он осторожно поднес пальто к свету.
Нед наблюдал за ним уголком проницательных глаз.

“То, что у тебя есть, отлично смотрелось бы на тебе, Курт”, - сказал он. “Почему
ты просто не наденешь его?”

“О, нет!” - воскликнула Кендалл.

“Давай! Прямо за тобой есть комната. Где брюки?”

«Они будут великоваты для этого джентльмена», — сказал продавец.
«Подождите минутку, пожалуйста». Он тут же вернулся, и Кендалл, сам того не осознавая, оказался за занавеской в маленькой примерочной.
квартира, похожая на чулан, с серым костюмом в руке. Когда он вышел,
Нед проявил величайший энтузиазм:

“Честное слово, Курт, но этот костюм был сшит для тебя! И впору! Ну, это же...
лучше и быть не могло, не так ли? Он обратился к продавцу.

“Это почти не потребует переделки”, - ответил тот. “Возможно,
самую малость оторвать от рукавов. И кнопки могут быть установлены из-за какой-нибудь мелочи.
”

«Это... это ведь не так уж плохо, верно?» — пробормотала Кендалл, поворачиваясь и изгибаясь перед длинным зеркалом.


«Плохо! Моя дорогая заблудшая юность, это тебе ужасно идёт! Не медли ни минуты, бери это!»

“О, но ... но;;Я и не думал покупать!” - объяснил Кендалл.

“Тогда подумай сейчас. Ты же не хочешь потерять этот костюм, Курт. Если ты отложишь
получение костюма, кто-нибудь его заберет.

“Вероятно, их больше”, - ответил Кендалл, разрываясь между своим
желанием приобрести костюм и соображениями экономии.

“Это единственный экземпляр вашего размера, сэр”, - сказал клерк. — Если вы действительно хотите его получить, сэр, я бы посоветовал вам сделать это сегодня.

 — Э-э-э... — начал Кендалл.

 — Вы можете внести изменения и доставить его завтра, не так ли?  — спросил Нед.  Клерк согласился, что может.

Затем появился человек, которого продавец назвал «бушельменом», с рулеткой и куском мела, и был брошен жребий.

«Но у меня с собой недостаточно денег», — прошептал Кендалл Неду.

«Всё в порядке. Они выставят тебе счёт, если хочешь, или ты можешь заплатить им, когда они доставят товар».
«Я бы предпочёл так и сделать, — сказал Кендалл. — Это ведь двенадцать долларов, верно?»

“ Двенадцать пятьдесят. Хочешь сегодня еще что-нибудь?

“ О, нет!

“ Тогда нам лучше отправиться в путь. У нас всего двадцать минут
, чтобы вернуться.

“Забавно с этим костюмом”, - задумчиво произнес Кендалл после того, как они пересекли улицу.
мост. «Я и не думал ничего покупать, когда пошёл с тобой. Ты сам искал одежду, Нед, и ничего не купил!»

 «Я просто смотрел. Ты меня удивил, Курт. Я и не думал, что ты такой спортивный. Забавно, как всё происходит.
Иногда парень даже не догадывается дело, и то, первый
что он знает, он пошел и сделал это! Странно, не так ли?”

- Да, - пробормотала Кендалл. “Но ... это очень красивый комплект одежды"
, не так ли?




ГЛАВА XIII

ГОЛЬФ С БРОДВУДОМ


Всю эту неделю Кендалл мечтал о том, чтобы его было двое и он мог бы одновременно следить за футбольными тренировками и предаваться соблазнительным
удовольствиям, связанным с гольфом и дружбой с Недом Тукером. Он был на
футбольных тренировках всего дважды, во вторник и в четверг, и тренировки становились всё более интересными и захватывающими, потому что каждый день после обеда между первой и второй командами проводилась
учебная игра, и, поскольку сейчас был разгар сезона, эти игры не были похожи на праздник любви.
Каждый игрок был воодушевлён либо твёрдым намерением выстоять, либо
Он должен был любой ценой занять своё место — если он был основным игроком — или отвоевать у кого-то место — если он был запасным.  И так было у многих хороших друзей.  Между Нортоном, постоянным правым крайним, и Сейером, молодым парнем, который был запасным игроком первого выбора, шло захватывающее соревнование. И Артур Томпсон произвёл фурор, обыграв и Грина, и Фейета, и продемонстрировав отличную игру, по крайней мере в оставшихся матчах, в качестве замены Стернсу. Соперничество за место
Игра на позиции квотербека была менее напряжённой по той причине, что Пейсон придерживался политики использовать и Симмса, и Холмса примерно в равной степени. Хэммел,
Симмс, Ридж и Нортон уже неделю как получали специальные инструкции по
пантингу и дроп-кику, но, похоже, только Симмс и Нортон извлекли из этого пользу. Симмс стал лучше выполнять пантинг, а Нортон постепенно превращался в неплохого дроп-кикера. Именно эта зарождающаяся способность могла обеспечить ему
место в команде и помешать амбициям Сэйера.

 В субботу команда рано утром отправилась в Ист-Пойнт, чтобы сыграть
Школа Каррела, и с командой отправилась половина учеников,
фактически почти все, кто смог получить разрешение и собрать достаточно денег, чтобы покрыть расходы на поездку. Кендалл, конечно, не мог поехать из-за испытательного срока.
И он утешал себя мыслью, что даже если бы у него не было испытательного срока, он всё равно был бы вынужден остаться дома, потому что, купив тот костюм, он фактически разорил себя. Однако судьба предоставила ему довольно
удовлетворительную замену футбольному матчу — игру в гольф
Послеобеденное время между Ярдли и Бродвудом. Представители Бродвуда прибыли заранее, всего их было семеро. Это были симпатичные парни.
Кендалл мысленно называл их «шишками», но не в уничижительном смысле, ведь теперь, когда у него был новый костюм и он нашёл среди своих вещей синий галстук, он втайне подумывал о том, чтобы самому войти в этот круг!

Когда Кендалл добрался до места проведения соревнований, чертежи уже были готовы, и первые два участника, Кирк из Ярдли и Осгуд из Бродвуда, только начинали разминку. Нед был занят разговором с группой мальчиков, и поэтому
Кендалл присоединился к небольшой группе тех, кто остался дома. Кирк был лучшим в первой гонке, и двое парней отправились в путь. Вскоре за ними последовали Уэйнрайт и высокий юноша по имени Линтон, и они тоже уехали. За ними последовала третья пара: Морган из Ярдли и Картер из Бродвуда.
 Кендалл отпустил их, хотя несколько зевак всё же увязались за ними. Кендалл собирался прогуляться с Недом.
Нед одолжил ему книгу с правилами и книгу с наставлениями —
последняя была очень интересной, с множеством картинок и
много непонятных советов — и Кендалл впитывал их оба в свободные минуты.
 По крайней мере, ему удалось получить представление об
общих принципах игры, хотя многое по-прежнему было для него
 китайской грамотой.

 Нед и его соперник, которым оказался Фрост, лучший игрок Бродвуда, начали первыми, оставив Симпсона, Ярдли и Сойера из Бродвуда ждать своей очереди. Кендалл вспомнил, что Нед назвал Фроста Бродвуда лучшим игроком в шахматы.
Кендалл задумался, не встретил ли Нед достойного соперника.
Большинство зрителей, как и Кендалл, ждали этого состязания
и теперь собрались вокруг ти. Нед заметил Кендалла, пока
Фрост, в чью честь это было сделано, чинил свою ти.

 «Привет, Курт! — сказал он. — Как ты сегодня? А где та новая одежда, которую мы получили вчера? Разве её не прислали?»

 «О да, но я решил, что не буду её сегодня надевать. Она... она не совсем мне подходит, понимаешь».

Нед уставился на мгновение, а затем его лицо расплылось в улыбке, и он
начал хихикать. Кендалл посмотрела на него с удивлением.

“В чем дело?” он спросил.

“ Ничего, совсем ничего, ” засмеялся Нед. - Просто шутка, с которой я случайно столкнулся.
придумайте шутку в адрес вашего покорного слуги. Я рад, что тоже об этом подумал, потому что мне
просто нужно было хорошенько посмеяться, чтобы начать этот матч ”.

“Ты собираешься победить его?” - спросил Кендалл, понизив голос. Нед,
наблюдавший, как Фрост готовится сесть за руль, покачал головой:

“Я не знаю, Керт. Думаю, да, но мы еще поговорим. Если мне повезет
и я обыграю его, мы, вероятно, выиграем матч. Разве не повезло мне, что я вытянул Фроста? Кирк должен без особого труда выиграть у Осгуда,
а Джим Морган наверняка победит своего соперника. Это даст нам три очка из пяти. Ну что, договорились? Хорошо! Увидимся позже. Нед направился к
футболка. “Это был персик, Фрост”, - сказал он, когда мяч его соперника
пролетел по дуге через бункер.

Собственный бросок Неда был на несколько ярдов короче, но оставил его на правой стороне.
опасность миновала, и игроки вместе с галереей начали игру. Кендалл знал одного
или двух парней, с которыми можно было поговорить, особенно Теллера Сэнфорда, который пришел
посмотреть, как играет его сосед по комнате. Вскоре Сэнфорд столкнулся с Кендаллом.
Он был довольно приветлив, несмотря на свою скованность.  Они держались вместе
почти весь матч и, поскольку ни один из них не разбирался в гольфе,
задавали друг другу много вопросов и отвечали, как могли.
Однако они оба были заинтересованы в том, чтобы Нед выиграл, и это их объединяло. Первая лунка, 230 ярдов, была пройдена обоими игроками за 4 удара. Четыре, объяснил Теллер, — это богги. Нед понимающе кивнул, втайне решив выяснить, что такое «богги».

 Поле в Ярдли довольно ровное, и, за исключением седьмой лунки, все остальные не представляют особой сложности. Расстояние между девятью лунками составляет 2170 ярдов, а богги — 35 ударов. (Однажды Нед сделал это за 38 ударов, побив школьный рекорд.) Сегодня соревнование проводилось на количество ударов.
Матч должен был завершиться победой одной из сторон в трёх из пяти партий на восемнадцати лунках. Вторую лунку Нед и Фрост прошли за 4 удара, один из которых был с богги. Пока что они шли вровень с разницей в 8 ударов. Но на следующей лунке Неду не повезло: он срезал мяч, и ему
потребовалось сделать дополнительный удар, чтобы пересечь
бункер, а Фрост прошёл лунку за 5 ударов, в то время как Нед
сделал 6. К тому моменту даже Кендалл понял, что игрок из
Бродвуда превосходит Неда в мастерстве владения драйвером.
Удары Фроста были весьма примечательными. Они были
и длинными, и точными. Нед сделал удар
Мяч был немного короче и летел в более неопределённом направлении. (Кендалл
подслушал, как один знающий зритель заметил: «Он ставит мяч слишком высоко; вот в чём его проблема».) Но с айроном Нед обращался лучше, чем его соперник. Казалось, он мог направить мяч именно туда, куда хотел, при ударах с близкого расстояния, и уже не раз забивал мяч в лунку всего одним ударом. Когда дело доходило до паттера, у двух парней почти не было выбора. Каждый из них, казалось, был полон смертоносной
уверенности, держа в руке этот инструмент. Четвёртое отверстие было разделено пополам
На пятой лунке Нед сравнял счёт. На шестой лунке каждый сыграл в 5, а на седьмой — в 6. Это была самая сложная лунка на поле.
Её длина составляла 375 ярдов, и она сочетала в себе «боул» и бункер таким образом, что идеально подойти к грину было невозможно.
Богги был в 5, и, сыграв в 6, каждый из игроков заслужил аплодисменты. Нед взял на себя инициативу
на следующей лунке восьмифутовым ударом, который был чудом точности
и завершил первый раунд еще на 3 очка быстрее своего соперника
4, оставив ему два удара в запасе. Нед подошел к тому месту , где стоял Кендалл .
Теллер и Сэнфорд стояли и разговаривали за минуту до начала следующего раунда.


“Что вы думаете о Кирке?” спросил он с отвращением. “Он на четыре меньше
Осгуд на девятом! Я подумал, что на этот раз он намеревался выиграть свой матч ”.

“Как ты себя чувствуешь?” - с тревогой спросил Кендалл.

“Поужинать и фэнди”, - ответил Нед легкомысленно. “Может этот парень
хотя диск? Он намного лучше, чем был весной. Кто-нибудь слышал, как поживает Джек Симпсон?

 Кендалл и Теллер покачали головами.

 — Я слышал, что на девятом иннинге Морган был в четырёх аутах от базы. Думаю, он в безопасности.
 Что ж, поехали.

Первая лунка снова была разделена пополам, как и в первом раунде, по четыре лунки на каждого.
На второй лунке Фрост сделал замечательный удар, который вывел его в лидеры.
Железный шар положил мяч в четырёх футах от лунки, и он вышел в лидеры с результатом 3, что было богги. Удар Неда был на двадцать ярдов короче, чем у его соперника, и его железный шар оставил его на краю грина.
Он вышел в лидеры с результатом 4. Третью и четвёртую лунки они прошли за 5 и 6 ударов соответственно. На пятой лунке Нед снова допустил ошибку, не успев добить короткий патт, а на шестой промахнулся при коротком подходе. Счет
Итак, за раунд Нед набрал 29 очков, Фрост — 26; за два раунда Нед набрал 68 очков, Фрост — 67. Бродвуд был на один удар впереди, и им оставалось пройти три лунки.


 По пути к седьмой лунке Нед нашёл Кендалла и отвёл его в сторону.
 «Я отстаю на один удар, Курт, — сказал он, — но думаю, что смогу выиграть матч, если ты сделаешь всё, чтобы я не пожалел об этом».

[Иллюстрация: “я думаю, что могу выиграть матч, если вы сделаете это стоит моего
а’.”]

- Мне! - воскликнул Кендалл. “Ну, что я могу сделать?”

“Я скажу тебе. Я заключу с тобой сделку. Если ты пообещаешь носить
свой новый костюм каждый день, я выиграю игру. Что скажешь?”

— Ну, я не понимаю...

 — О, это просто моя прихоть, Курт.  Я такая привередливая!  Что скажешь?

 — Будешь каждый день носить мой новый костюм?

 — Ну, иногда я буду тебя отпускать.  Дай-ка посмотреть; вот, есть такое: ты можешь надеть свою старую одежду тридцать первого числа.

 Кендалл улыбнулась. — Полагаю, это какая-то шутка, — сказал он, — но я её не понимаю.
— Не обращай внимания. Поехали, да?

— Да, я надену свою новую одежду, если хочешь, только я не понимаю...

— Я знаю, что не понимаешь. Это загадка. Ну ладно. Вот где я выиграю. Пожелай мне удачи, Курт.

“ Конечно. И, Нед, я недавно слышал, как один парень сказал, что, по его мнению,
ты набрал слишком много очков. Я не знаю точно, что он имел в виду, но...

“ Он был прав. Хотя я всегда это знал. Это ошибка, которую я не могу исправить.
Керт. Я ненавижу быть скупым на песок. Пока!”

Богги на седьмой лунке был на отметке 5, но за всю историю поля для гольфа никто не смог пройти её с таким результатом. Ти располагался на краю холма, на расчищенной от деревьев площадке, а лунка находилась в 375 ярдах от него, на одной линии с лодочным сараем. От ти земля резко уходила вниз, к впадине под названием «Чаша». Затем начинался подъём к бункеру, ещё один подъём
За ним, на вершине холма, а затем, вне поля зрения с подхода,
лежала грин. При среднем ударе мяч попадал на склон холма,
чуть не долетая до Боула. При дальнем ударе мяч попадал в
долину. В любом случае, чтобы преодолеть бункер, нужно было
сделать два удара с подкруткой или подрезкой. Оттуда до лунки
всегда было как минимум два удара. Однако существовал «более длинный путь», которым, как правило, пользовались игроки с более низким рейтингом. По этому маршруту можно было полностью избежать «Чаши».
Игрок ехал вдоль края склона и переходил на
лунка за пределами бункера. Однако обычно это означало 8
для лунки; возможно, 9.

 Это была честь для Фроста, и он очень аккуратно установил мяч, используя
самую малость песка. В последнее время разговоры сошли на нет.
Многое зависело от этих последних трёх лунок, и оба участника берегли силы и думали, а не говорили. Зрители перешёптывались, но в целом с уважением относились к желанию игроков хранить молчание. Фрост принял стойку, взвесил драйвер, на мгновение взглянул на склон за лункой и замахнулся.  Клуб вернулся в исходное положение, пока
на мгновение он завис у его левого бедра. Затем он начал подниматься, сначала медленно, потом быстрее, и головка описала широкую дугу, прежде чем опуститься на мяч. Раздался резкий, чёткий _щелчок_, и мяч полетел прочь, белое пятнышко в лучах солнца, прямо к дальней лунке и на нужной высоте. На склоне за лощиной, где трава была редкой, виднелась небольшая россыпь гравия.
Мяч подпрыгнул в воздух, снова опустился на землю в нескольких ярдах от того места, где был брошен, и покатился дальше.  Это был самый дальний удар Фроста в тот день.
и, наверное, самый длинный когда-либо сделанных из седьмая мишень, и ропот
аплодисменты вышел из галереи. Мороз отступил в сторону, выражение
удовольствия, показывая, несмотря на его усилия.

Нед улыбнулся. “Какого-то драйва, что, Мороз”, - сказал он и сунул руку в
поле песка. “Как хороша, как я когда-либо видел”.

“Не так плохо”, - ответил Фрост скромно.

“Я бы сказал, что нет!” Нед подошёл к дальнему углу площадки для гольфа и положил на землю щепотку песка, тщательно разровняв её пальцами. Затем он поставил на неё свой мяч. Но в следующий раз он взял его в руки
Мгновение — и он отбил мяч на полдюйма от вершины маленького конуса.
 Когда он повернулся к мячу, зрители с удивлением увидели, что он собирается сыграть «самым длинным путём». Удивление стало явным, и некоторые из старших мальчиков шикнули на своих соседей, призывая их к тишине. Нед не стал терять времени на предварительные приготовления. Он замахнулся клюшкой, широко размахнулся и снова опустил её. Мяч полетел низко и сильно. С ветки слетел опавший лист,
показав, где только что пролетела гатти, едва не разбившись о протянувшуюся ветку. Прямо по краю
Мяч взмыл в воздух, пролетев около десяти футов над землёй по дуге,
ударился о землю, отскочил и покатился. Это был хороший удар,
на удивление хороший для Неда, и зрители громко и продолжительно
аплодировали, хотя и не понимали, почему Нед ударил в этом направлении.
Он отбил мяч почти так же далеко от ти, как и Фрост, но тот лежал
гораздо дальше от лунки. Игроки разошлись, и зрители в галерее разделились на две группы.
Больше половины из них решили последовать за Недом.


— Мне кажется, — рискнул предположить Кендалл, — что он ничего не выиграл от
кладет свой мяч туда”.

“Это так не выглядит, - ответил Теллер, “ но все в порядке. Нед победит
теперь. Он смеется. Он всегда смеется, когда ему лучше всего. Я видел
это много раз.

“Я надеюсь на это”, - пробормотал Кендалл, следуя за остальными вдоль опушки
леса. Когда Нед добрался до своего мяча, он несколько мгновений смотрел на него
. Затем он изучил предстоящий маршрут. Справа от него, внизу, находилась
Чаша. Между ним и маленьким красным флажком у лунки была впадина,
один угол которой выходил на линию. Одно преимущество было на его стороне
он. Теперь он был всего на один-два ярда ниже уровня бункера,
в то время как Фросту приходилось подниматься в гору до самого грина. Мяч Неда лежал
на небольшом склоне, так что ему приходилось стоять на несколько дюймов выше него.
Но мяч не был сложен чашечкой. Он лежал, уютно устроившись в маленьком пучке сухой травы,
крошечная веточка удерживала его от дальнейшего скатывания вниз по склону. Нед
задумчиво выбрал свой лофтер. Затем он так же задумчиво положил его обратно в сумку и достал латунную пулю. Некоторые из тех, кто знал, что к чему, покачали головами. Они решили, что это была неудачная попытка пустить в ход латунную пулю.
подумал. Но Нед встал лицом к лунке, взмахнул клюшкой, и удача улыбнулась ему.
Мяч ударился о противоположный склон холма, высоко подпрыгнул и
упал замертво всего в четырех ярдах от бункера! Вопль изумления и
восторг поднялся из наблюдателей.

“Что я тебе говорил?” - спросила кассирша с приятной улыбкой на лице.

“Но ... но он не должен использовать то, что руководство клуба и, затем,” возразил
Кендалл. — Так написано в книге!

 — Наверное, в книге ошибка. Теллер кивнул в сторону далёкого мяча.
 — Вот тебе и ответ.

 Внизу Фрост делал второй удар. Вверх по склону покатился мяч.
Мяч приземлился, подпрыгнул на фут или два, снова приземлился и откатился на ярд, прежде чем найти своё место.

 «Ему повезёт, если он переберётся туда за один раз, — услышал Кендалл замечание одного из зрителей. — Он в тридцати ярдах от бункера и намного ниже него».
Но он всё же перебрался туда, сделав очень красивый удар с нибликом и едва задев верхнюю часть бункера. Нед аккуратно ударил по мячу, и тот отлетел в сторону грина.
Четвёртый удар Фроста привёл его на грин, но слева от лунки. Было очевидно, что
Нед, играя на 4, мог бы, по крайней мере, сравнять счет на 6. Но когда его мяч был
нашел он лежал всего в двадцати ярдах от дыры и видениях
жупел результат плыло перед глазами восхищенной публики. Улыбаясь
и, как это выглядело, почти небрежно, Нед взял свой мяч, бросил один из них
короткий взгляд на флажок и ударил по мячу. Мяч взлетел вверх и улетел в сторону.
Короткий полет по дуге.

“Слишком сильно”, - простонал кто-то позади Кендалл. Но Кендалл, у которого сердце ушло в пятки,
увидел, как мяч упал, сделал слабую попытку отскочить и замертво рухнул в ярде от флага!

С галереи, которая к тому времени снова собралась и отошла в сторону, донеслось что-то похожее на приглушённый возглас.  Нед
с невозмутимым видом убрал свой мяч в сумку и достал клюшку.  Фрост, стоявший у края поля, выглядел довольно серьёзным,
когда наклонялся над своим мячом.  После пятого удара он оказался всего в двух футах от лунки. Зрители буквально затаили дыхание, когда Нед
отбросил в сторону невидимое препятствие на пути к цели,
оценил расстояние и направление и замахнулся клюшкой
аккуратно. _Тап!_ Мяч покатился вперёд, прямо к лунке, но как же медленно! В трёх дюймах от края он, казалось, вот-вот остановится, но передумал и покатился дальше... дальше... а потом — бац! — и скрылся из виду!

 Зрители вздохнули с облегчением, но аплодисменты раздались только после того, как  Фрост забил мяч в лунку. Затем дюжина парней
окружила Неда, чтобы похлопать его по спине и пожать ему руку. «Пять,  Тукер!  Вот это да!  Такого ещё никто не делал!  Ах ты, Нед Тукер!»
 Фрост тоже пожал ему руку, изо всех сил скрывая своё смущение
 Когда они подошли к восьмой лунке, счёт за два раунда был 73 у каждого, и исход матча зависел от следующих двух лунок.




 Глава XIV

 Дэн не в форме


 Восьмая лунка короткая, 150 ярдов, и богги на ней — 3.  Длинный удар, короткий подход — и ты на грине. Лунка была пройдена
за 3 хороших удара, и сегодня и Нед, и его соперник сделали
богги. На девятой лунке волнение среди зрителей достигло
предела. Девятая лунка была на пять ярдов короче предыдущей
Это было несложно. Рядом с ти был бункер, который мог наказать за слабый удар.
Но после этого всё пошло как по маслу. Нед сделал сильный прямой удар, который оказался чуть выше, чем нужно. Если бы дул хоть малейший ветерок, он бы промахнулся. Мяч Фроста полетел ниже, пролетев над бункером всего в полудюжине футов от него, и проделал впечатляющий путь после удара о гладкий газон. Это был отличный дальний удар, который на пятнадцать ярдов превзошёл удар Неда.
Галереи единогласно согласились с этим, когда они направились к лужайке.
Нед обошёл бункер, и теперь исход матча зависел от следующих ударов.
У Фроста было преимущество в расстоянии, но чувствовалось, что Нед вполне способен преодолеть этот гандикап, поскольку на фервеях он весь день показывал себя лучше Фроста.

Нед отошёл и ударил первым, используя свой маши. Мяч улетел высоко, и зрители с замиранием сердца следили за его полётом. Мяч
упал на грин, примерно в двух ярдах от линии с флажком и, судя по всему, совсем рядом с лункой. Один из игроков, закончивших свою
Игра была в самом разгаре, и он вместе с остальными стоял возле домашней лужайки. Он махнул рукой и сделал удар с лёта. Фрост выбрал для своего удара айрон.
Впервые за день он, казалось, занервничал и непривычно долго готовился к броску. Мяч полетел в нужном направлении, хорошо ударился о землю по эту сторону лужайки и плавно покатился, пока не остановился в четырёх ярдах от лунки. Зрители поспешили к лужайке, а два игрока последовали за ними более неторопливо. Ложь Неда была почти так же хороша, как ложь Фроста, но не совсем.
Нед находился чуть дальше чем в четырёх шагах от ямы, в то время как Фрост был
чуть ниже. Кирк шагнул вперед и поднял флаг из ямы,
ступая по короткому дерну, как будто председательствовал на похоронах. В
галерея колебалась вокруг себя зеленый, решил не пропускать кайф.

Нед критически посмотрел вдоль линии к отверстию, один раз взмахнул клюшкой
или два раза в запястьях и обратился к своим мячом. Если бы в этот момент чихнул кузнечик
, каждый присутствующий на галерее подпрыгнул бы
на фут! Нед плавно отвел клюшку назад, затем плавно двинул ее вперед.
Раздался легкий стук, и мяч быстро полетел к лунке. Нед
Он приложил слишком много силы к удару, и мяч долетел до края лунки, перелетел через него и откатился на ярд! Послышались возгласы разочарования. У Кендалла упало сердце. Фрост схватил клюшку, смахнул крошечный камешек, собрался с духом и очень осторожно ударил по мячу.
Он хорошо прицелился, но, решив не повторять ошибку Неда, промахнулся с другой стороны, и мяч пролетел всего два ярда.
 Вокруг Кендалла вздохнули с облегчением; он поймал на себе ухмыляющийся взгляд одного из мальчиков и улыбнулся в ответ; чёрные глаза Теллера Сэнфорда блестели
с волнением. Теперь можно было надеяться только на ничью, но это было лучше, чем поражение, которое постигло бы Фроста, если бы он промахнулся с первой попытки. Но даже ярд — это большое расстояние, когда от результата многое зависит, и Нед долго колебался, измеряя расстояние и замахиваясь клюшкой. Но на этот раз мяч вёл себя хорошо и с приятным стуком упал в лунку. Все вздохнули с облегчением. Затем все взгляды устремились на игрока из Бродвуда.  Два ярда для Фроста не были большим расстоянием, но
Всегда был шанс, что у него ничего не получится, и, когда он отправил маленький мячик в полёт, не один зритель вцепился ему в руку. Мячик начал замедляться, едва покинув клюшку; в футе от лунки он едва катился; на самом краю лунки он замер, словно заглядывая в бездну перед собой, содрогнулся и остановился. На мгновение все замерли и перестали дышать. Казалось, что мячик в любой момент может упасть за край. Но этого не произошло. Фрост, наблюдавший за ним, пожал плечами и направился к нему.


— О, зови его! — воскликнул Нед и подпрыгнул в надежде, что это поможет.
земля была достаточной, чтобы привести мяч в движение. Но тварь была
упрямой. Она даже не шелохнулась. Фрост постучал по ней клюшкой, и она
укатилась из виду. Затем он повернулся к Неду с протянутой рукой.

“Ты победил, Тукер”, - сказал он с улыбкой. Он был немного бледен. Нед
пожал руку, но;;

“Чепуха!” - сказал он. «Я не собираюсь проигрывать из-за такой случайности. Мы сыграем вничью, Фрост, и сыграем ещё одну девятку».

«О нет!» — ответил Фрост. «Это была честная победа».

Он наклонился и вытащил свой шар из лунки. Затем он очень медленно пошёл
Он намеренно подошёл к краю грина, бросил мяч на траву, взмахнул клюшкой и отправил злополучный мяч в реку.
 Затем он вернулся с улыбкой на лице.

 «Мне уже лучше, — со смехом сказал он Неду. — Что ж, игра была напряжённой, Тукер, и ты заслужил победу. Интересно, как там остальные»Эймс вышел на поле.


 «Два на два, — сказал Линтон. — Исход матча зависит от этих ребят». Он кивнул в сторону Симпсона и Сойера, которые готовились к удару с девятой лунки.


 «Кто выиграл?» — спросил Нед у Кирка.


 «Я проиграл, — грустно ответил Кирк. — 86 против 90. Мне ужасно жаль, Нед».

— Это не имеет значения. Как выступили остальные?

 — Пит проиграл Линтону, а Джим Морган победил Картера. Какой у тебя был результат, Нед?

 — У меня было 79, а у Фроста — 80. Кто-нибудь слышал, как там Симпсон?

 — В конце первого раунда он был в проигрыше, — ответил Кирк.
 — Думаю, он выбыл.

И он был прав. Сойер из Бродвуда с триумфом завершил игру, опередив Джека Симпсона на 6 ударов, и Бродвуд выиграл матч со счётом 3:2.


«Что ж, весной нам придётся снова вас испытать», — сказал Нед Фросту.


«Мы будем рады», — ответил тот. «И я надеюсь, что мы с тобой, Тукер, сможем снова встретиться. Ты лучший из тех, с кем мне доводилось сталкиваться, но я не уверен, что не смогу тебя победить.
— Держу пари, что в следующий раз у тебя получится, — рассмеялся Нед. —
Пока. Мы отлично провели время.

 Нед, Кендалл и Теллер Сэнфорд пошли обратно вместе. Нед был немного разочарован.

«Мне всё равно, что нас победили, — сказал Кендалл, — главное, что ты выиграл свою игру, Нед».

 «Так и есть, — ответил Нед. Я был уверен, что на этот раз мы их одолеем. Чёрт возьми, с тех пор, как я здесь, нам ни разу не удавалось победить! Но
подождите до следующей весны! Боже, как же я устал! Я собираюсь принять горячий и холодный душ, ребята. Увидимся позже».

 Футбольная команда вернулась в школу как раз к позднему ужину, уставшая и счастливая. Школа Каррела потерпела поражение со счётом 22:3, и казалось, что Ярдли наконец-то набрала обороты.
Три очка Каррела были заработаны благодаря голу с игры в первые три минуты игры. После этого у хозяев поля не было ни единого шанса, и
Ярдли совершал тачдаун в каждом периоде и забил два гола из четырёх.
Хэммелу удалось забить один гол из трёх попыток, а Дэн Винтон забил второй. Игру омрачил только один инцидент. Артур
Томпсон, игравший на позиции правого полузащитника в третьем периоде, растянул связки колена
и выбыл из игры до конца сезона.

 Школа в целом была слишком рада такому результату, чтобы платить
Поначалу никто не придал особого значения этой неудаче. Но на следующий день стало ясно, что команда понесла серьёзную потерю в лице Томпсона.
Он показал себя на голову выше любого другого полузащитника.
Едва ли можно было предположить, что и Рёдеру, и Стернсу повезёт и они доиграют сезон без замен. Теперь, если кто-то из них будет вынужден уйти на пенсию, его обязанности
перейдут к Грину или Фейету, ни одного из которых нельзя назвать первоклассным защитником.


Джеральд поспешил в комнату Артура в Уитсоне, как только услышал
Плохие новости: Артур выглядел очень подавленным. Он поужинал в постели, а врач только что ушёл, наложив на повреждённое колено несколько слоёв марли.


«Ну и удача, — с грустью сказал Артур. — Я могу смириться с тем, что больше не буду играть в футбол этой осенью, но как быть с прыжками с шестом? Я буду отличным капитаном легкоатлетической команды, даже если мне придётся ковылять с тростью!»

— Всё не так плохо, правда? — с тревогой спросил Джеральд. — Что сказал врач?

 — О, он почти ничего не сказал. Сказал, что через
Неделя или две, но мне придётся быть осторожным ещё месяц или около того после того, как я выйду. Я спросил его, не помешает ли это работе с шестом, а он только мялся и заикался и делал мудрый вид, как это обычно делают врачи. Мне бы хотелось его пнуть!

 — Ну конечно, к весне всё будет в порядке, Артур, — уверенно сказал Джеральд. — Посмотри на людей, которые каждый день подворачивают лодыжки, запястья и... и всё остальное!

«Ну так почему он тогда так не сказал?» — сердито спросил Артур. «Кроме того, прыжки с шестом сильно нагружают колени, и если мои будут жёсткими и скрипучими, я не смогу прыгнуть на три с половиной метра!»

“О, конечно, будешь! Взбодрись, Артур. Расскажи мне об игре”.

“Об игре? О, я думаю, все было в порядке. Том сегодня был чудом; прошел
сквозь них, как сквозь бумагу. И Хаммель тоже был денди,
даже если он пропустил два гола ”.

“Как играл Дэн?”

“ Отвратительно, если хочешь знать неприкрашенную правду, Джеральд. Я не знаю, что такое
с Дэном не так. Хотя, я полагаю, просто то, что он капитан,
меняет его игру. Он за два захода в день, и так медленно, как
патока вниз по полю. Я думаю, прошло прекрасно Дэна”.

Джеральд кивнул. “Мне показалось, что сегодня вечером он был не в себе”, - сказал он.
задумчиво пробормотал. “ Знаешь, Артур, я немного беспокоюсь за
Дэна. Артур вопросительно посмотрел на Джеральда, и тот продолжил: “Он уже не тот, что был в прошлом году.
парень, которым он был. Примерно половину времени он сердитый и нервный, как
... как...

“ Как курица. Курицы ужасно нервные, Джеральд.

“ Да, он такой. Он все время беспокоится, потому что боится, что "Бродвуд" может обыграть нас.
и каждый раз, когда игрок ушибает палец на ноге или сдирает костяшки пальцев.
У Дэна случается истерика.

“Я знаю”. Артур кивнул. “Что ему нужно, так это отдых. Он должен был бы
занять мое место на неделю”.

“Я бы хотел, чтобы он мог”, - сказал Джеральд.

“Я тоже хочу!”

“Он сказал, что зайдет сюда позже, чтобы посмотреть, как у тебя дела”.

“Что ж, я должен улыбаться и радоваться, иначе он прыгнет в реку"
полагаю, ” проворчал Артур. “О, все равно, к черту удачу!”

“Мне ужасно жаль”, - сочувственно сказал Джеральд. “Если тебе что-нибудь понадобится
пока ты лежишь, или если я могу что-нибудь сделать...”

“Спасибо. Там хоть не так,. Здравствуйте! Заходи!”

Это был Дэн, который сбил и который, по предложению Артура, вошел. В
его каблуки пришел том Редер. Дэн нахмурил лоб и выглядел
усталым и обеспокоенным.

“ Привет! ” весело поздоровался Артур. “ Привет, Том! Сколько за меня заплатят?

“Это позор, Артур”, - сказал Дэн. “Я тоже не знаю, что команда собирается делать без тебя".
”Собираюсь победить", - рассмеялся Артур. - "Я не знаю, что команда собирается делать без тебя".

“Собираюсь победить”. “ Пусть это тебя не беспокоит.

“ Как ты себя чувствуешь? ” с тревогой спросил Дэн.

“ О, прекрасно! Я мог бы встать и походить, только этот грубиян доктор
не позволяет мне.

“Тебе лучше не пытаться”, - строго сказал Том. — Что он говорит о колене?


 — Всё будет в порядке через неделю или около того.

 — Это я виноват, что настоял на том, чтобы ты играл за команду, — сокрушался Дэн.

 — Твоя вина!  Чушь!  Это глупо — так говорить, — ответил
Артур. «К тому же ничего страшного не произошло. Через несколько дней моё старое колено будет как новенькое».

«Но нам будет не хватать тебя в команде», — печально сказал Дэн.

Артур рассмеялся. «Вы даже не заметите, что я ушёл, — сказал он. А теперь, ради всего святого, Дэн, перестань выглядеть как овца, потерявшая хозяина. Взбодрись!»

«Я весь вечер пытался его развеселить, — сказал Том, — а он ни разу не улыбнулся. Честное слово, Дэн, всё не так плохо, как ты выглядишь!»

 Дэн слабо улыбнулся. «Я устал, — сказал он. — Вот и всё
вот что со мной творится. Пейсон говорит, что мне нужно отдохнуть денёк-другой. Думаю, так и будет, после того представления, которое я устроил сегодня.
 Довольно плохо, не так ли, Том?

 — Так себе, — беззаботно ответил Том. — Не бери в голову. Мы все время от времени срываемся. Однако Пейсон прав, старина, тебе действительно нужно немного отдохнуть. В следующую субботу ты будешь в форме и сыграешь как в последний раз!

 — Надеюсь. Что ж, я сказал Пейсону, что спущусь к нему на минутку. Мне ужасно жаль, что так вышло, Артур. Если я могу чем-то помочь
дай мне знать, ладно? Спокойной ночи. Спокойной ночи, ребята.

Дэн ушел. Мгновение никто ничего не говорил. Артур, однако,
поднял брови, а Том покачал головой, как бы говоря: “Не спрашивай
меня!”

“У него все плохо, - заметил наконец Артур. “Ну, я полагаю, это не
весело будучи капитаном футбольной команды в школе, где почти триста
ребята наблюдают за вами все время и ожидал вас получиться
команда-победитель в какие бы условия ни были. Я предполагаю, что это
достаточно естественно нервничать, сейчас и тогда”.

“Вот так”, - согласился том. “Держу пари, я был бы сумасшедшим, если я
кэп. Но я надеюсь, что Дэн справится с этим до следующей субботы.

“ Справится. Пейсон его успокоит.

“ Осмелюсь сказать. Бедный старина Дэн сегодня действительно сыграл в дурацкую игру ”.

“Хотя тот гол он забил в хорошей форме”, - сказал Джеральд.

“Ты прав”, - согласился Том. “Он был денди. Почти так же хорошо, как, что
твой друг мог бы сделать, Артур”.

— Какой ещё друг?

Том подмигнул Джеральду. — Ну, тот парень, которого ты видел забивающим голы во сне в тот день.


— Я не спал, — нахмурившись, ответил Артур. — Мне всё равно, что его не смогли найти; я его точно видел.

«Ну, если такой парень существует, — сказал Том, — почему он не показывается?
 Пейсон обыскал всю школу».

 «У меня есть идея, — сказал Джеральд, — что он вообще не был одним из нас.
Что это был какой-то деревенский парень, который пришёл и воспользовался полем,
зная, что утром там никого не будет».

 «Я об этом не думал», — ответил Артур. — Готов поспорить, что так оно и было!

 — Такое объяснение, — серьёзно согласился Том, — вполне правдоподобно. Я рад это слышать, Артур. Это возвращает мне веру в твою честность.

 Дэн не работал ни в понедельник, ни во вторник, ни в среду. Тренер даже
первые два дня он не разрешал ему выходить на поле. К
четвергу нервный срыв Дэна, по-видимому, прошёл. В тот день была
проведена особенно тяжёлая тренировка в рамках подготовки к игре с
Институтом Портера. Было известно, что в Институте Портера, по
выражению Тома, «чертова куча хаски», и ожидалось, что они доставят
немало хлопот. Так и вышло.

Суббота была ужасным днём. В пятницу вечером пошёл дождь и не прекращался всю ночь.  В одиннадцать на несколько минут выглянуло солнце, и появилась надежда, что днём будет ясно.  Но к обеду снова пошёл дождь.
дождь снова лил “несильно, но по-девчачьи”, по выражению Неда Тукера
, и так продолжалось все время игры, наконец прояснившись, когда
команда Носильщиков катилась к станции со скальпами Ярдли, свисающими
с их поясов. В тот день Ярдли потерпела свое первое поражение.

У Института Портера была прекрасная команда; этого нельзя было отрицать; но
следует также признать, что Ярдли не соответствовала форме. Неудачный пас защитника «Портера» через несколько минут после начала игры
принёс хозяевам поля единственное очко. Дэн подобрал мяч и
Митчелл, который какое-то время был ассистентом, пробежал по полю 70 ярдов и сделал тачдаун. Хэммел с лёгкостью промахнулся по воротам.

 После этого Ярдли до конца первых двух периодов играл в защите и сумел помешать Портеру набрать очки, хотя воротам «синих» дважды угрожали. Однако после перерыва Портер набрал обороты и в третьем периоде сделал тачдаун и забил гол. Ярдли использовала все свои знания, чтобы добраться до Портера, который находился на расстоянии двадцати шести ярдов. Оттуда она могла бы...
Если бы у неё был достаточно сильный удар с места, она могла бы забить гол с игры. Но Дэн и Симмс посовещались и решили, что лучше не рисковать, хотя Нортон неплохо справлялась на тренировках. Вместо этого они снова пошли на линию Портера и после двух даунов, которые принесли им всего четыре ярда, попытались сделать пас вперёд, но мяч попал к защитнику Портера, и они потеряли его. Это был единственный шанс для Ярдли забить гол. В последнем периоде Портер обнаружила, что линия защиты её соперницы не так проста, и стала пробовать проходы с фланга, передачи вперёд и вбрасывания.  Когда
Игра была почти окончена. Портер владела мячом на 33-м ярде Ярдли.
Она пробежала два ярда, огибая Нортона, и вернула мяч в центр поля, резко сменив направление, а затем атаковав брешь в защите.  За два ярда до конца игры правый полузащитник Портер отступила назад и пробила по воротам, добавив ещё три очка к своим шести.  Это был последний гол, и окончательный счёт стал 9:5.

В тот день Дэн реабилитировался, блестяще сыграв на своей позиции.
Главной ошибкой команды в целом была медлительность и отсутствие
агрессивность. По центру строки особенно не хватало в
второе. Около двухсот дождь покрытием молодежь плескалась в гору после
финальный свисток уже прозвучал выглядит довольно мрачным. Было много
критических замечаний. Большинство ребят считали, что Дэн допустил ошибку, не попытавшись забить
гол с поля в третьем периоде. Другие отмечали, что даже если бы Ярдли забила тот гол, она всё равно проиграла бы с разницей в одно очко.
Они утверждали, что Дэн поступила правильно, попытавшись забить тачдаун, который, если бы он состоялся, принёс бы команде победу.
для домашней команды. Но к тому времени, как ужин был окончен, критическое отношение
прошло. В конце концов, Институт Портера был всего лишь Институтом Портера, и никому не было до него особого дела.
Было обидно проиграть, но поражение могло послужить тонизирующим средством и придать домашней команде сил для грандиозной и впечатляющей победы над Бродвудом. А победа над Бродвудом была главной целью и приоритетом.

 Но Дэн снова погрузился в пучину отчаяния. Он надеялся начать всё с чистого листа
этой осенью, а теперь ему предстояло потерпеть поражение.
Пейсон пожал плечами и улыбнулся, но Дэн воспринял поражение очень близко к сердцу
трагически и не хочет утешиться.

“Что-то не так с нашими мужиками”, заявил он в Пейсон
номер в деревни в тот вечер. “Они не _play_! Похоже, у них нет
никакого _удара_! Они...

“ С командой все в порядке, ” тихо перебила Пейсон. «Они играют не
так хорошо, как могли бы, Винтон, но через две недели они будут в
форме, а это то, чего мы хотим, не так ли? Нам не нужна команда, которая
достигнет пика формы за две недели до нашей важной игры, понимаешь?
 Они в порядке. На этой неделе мы добавим им скорости
и подадим им новые сигналы. Нам не придётся возиться больше чем с шестью новыми розыгрышами, и это к лучшему. Если ребята будут продвигаться медленно, как они продвигались и как должны продвигаться, мы сможем усердно работать над ними вплоть до матча с «Бродвудом» и не бояться, что они справятся. Именно на это я и надеюсь, Винтон. За весь сезон у нас не было того, что я называю «чистым Саймоном», и я не хочу, чтобы он появился сейчас.
У Портера была хорошо подготовленная команда, мой мальчик, команда, которая опережала нас как минимум на неделю.
И они нас переиграли. Если бы мы сегодня выиграли у них, наши ребята
На следующей неделе нас точно ждал спад. Не спрашивай меня почему, я не могу тебе сказать; но я знаю, что прав.
Мне кажется, это вопрос психологии. Я слишком часто это видел. Нет, у нас всё хорошо.
Не стоит беспокоиться. Так что не делай этого. Первое, что ты поймёшь, — это то, что ты будешь измотан и бесполезен для команды как раз тогда, когда от тебя будут ждать помощи больше всего. Выйди завтра на улицу, Винтон, и прогуляйся подольше. Возьми с собой кого-нибудь, кто будет говорить о чём-то, кроме футбола. Забудь о футболе на денёк, ладно? Просто попробуй, а?

- Хорошо, - ответил Дэн с улыбкой. “Я полагаю, я как-то
капризный. Но ты случайно не знаешь, где я могу найти парня
в это время года, который не будет говорить о футболе, не так ли?

“О, ты можешь найти такого”, - засмеялась Пейсон. “Возьмите парня, у которого есть какой-нибудь
другой интерес. Вы, футболисты, вероятно, думаете, что все вокруг
так же заинтересованы в игре, как и вы. Вы знали, что
Команда Ярдли по гольфу в прошлую субботу играла с Бродвудом?

“Нет”, - равнодушно ответил Дэн. “Кто выиграл?”

“Бродвуд, я полагаю. Я просто упоминаю об этом, чтобы показать, что, пока вы и
большая часть школы "играла в футбол’, было несколько парней, которые были
поглощены чем-то совершенно другим. Кстати, ты знаешь
Тукера, капитана команды по гольфу?”

“Да, довольно хорошо”.

“Хорошо. Вот ваш мужчина. Попросите его прогуляться с вами. Отправляйтесь после
в церковь и совершите хорошую долгую прогулку. Перейти к Ллойду и ваш
ужин. Там примерно шесть миль, и там есть очень хороший маленький отель. После обеда посиди там и возвращайся к ужину.
 Я бы хотел, чтобы ты это сделал, Винтон. Ты сделаешь это?

 — Ну, да, если ты действительно этого хочешь, — неуверенно сказал Дэн. — Но я не
вижу в этом много пользы. И я не верю” что Нед Тукер захочет поехать.

“ Ну, спроси его. Если он не захочет, найди кого-нибудь другого. Но не берите с собой никого из
команды. Отвлекитесь от футбола на один день. Вы будете удивлены,
обнаружив, как это вас взбодрит. Кстати, как ваш аппетит?”

Дэн скорчил гримасу. Пейсон кивнула:

— Я так и думал. Что ж, готов поспорить на что угодно, что если ты сделаешь то, что я скажу, то завтра съешь столько, что хватит на дюжину человек. И тебе не нужно будет придерживаться тренировочной диеты. Ешь всё, что тебе дадут, и побольше.

— Почему бы тебе не принять лекарство самому? — спросил Дэн. — Ты не можешь пойти со мной?

 — Я мог бы, но ты бы каждую минуту вспоминал о футболе. И, — рассмеялся тренер, — если бы ты этого не делал, то пришлось бы мне! Нет, ты сделаешь так, как я сказал.
 Тукер — хороший парень, он тебя рассмешит, а это то, что тебе нужно.

После того как Дэн ушёл, пребывая в гораздо лучшем расположении духа, чем когда он пришёл, главный тренер подошёл к телефону и позвонил в Дадли-Холл. Телефон был в комнате мистера Остина, и когда преподаватель химии взял трубку, мистер Пейсон сказал: «Это ты,
Мистер Остин? Это Пейсон. Я очень хочу поговорить с Тукером.
Есть ли способ без особых проблем вызвать его к телефону? Вы можете?
Большое вам спасибо. Да, я подожду на линии.




 Глава XV

 Нед зарабатывает на жизнь


 «Прогулки, — с энтузиазмом ответил Нед на следующее утро, — это лучшее, что я делаю. Как наши английские родственники говорят, что я очень увлечен об этом.
Когда мы идем и куда?”

“Думаю, нам следует начать сразу же после церковной службы и ступая по данным
Ллойд. Пейсон говорит, что там есть хорошее место, где можно перекусить.

“Хорошо. Меня это устраивает”.

“ Ты уверен, что не собирался заняться чем-нибудь еще? ” спросил Дэн. “ Ты же знаешь, мы
вряд ли вернемся задолго до ужина.

“Я не собирался ничего делать, Винтон. Иначе я была бы сдаться,
потому что на этот раз такой день нет ничего лучше, чем хорошее
Трамп в стране. Хотя, думаю, я надену обувь попроще.
думаю. Нед неодобрительно посмотрел на свои оксфорды из лакированной кожи. «И
я встречу тебя у Кларк-стрит ровно в одиннадцать десять».

И вот в четверть двенадцатого Дэн и Нед вышли на улицу вместе.
Каждый из них надел старый костюм из саржи и
на пару хороших крепких и удобных ботинок. Утро было таким, каким и должно быть утро в начале ноября после дождливого дня.
Над головой сияло ярко-голубое небо, залитое золотистым солнечным светом, и дул лёгкий юго-западный ветерок, в котором чувствовался запах сверкающего пролива.
После того как они пересекли мост через реку и свернули на просёлочную дорогу, ведущую в Бродвуд, справа от них раскинулось широкое болото. Болото
сегодня утром представляло собой чудесное бескрайнее пространство, окрашенное в бледно-зелёные, коричневые, золотые и красные тона, с редкими блестящими синими лентами
из воды, извивающейся поперек. Слева от них, когда они тащились по дороге,
укрепленный дождем, был склон холма, поросший кленами и буками. Шторм
почти сорвал с первых их алую ливрею, но буки
все еще были ярко-желтыми, а земля была покрыта толстым ковром из
опавших кленовых листьев.

Первую милю или около того Нед в основном говорил сам, без умолку болтая обо всём на свете и время от времени привлекая внимание Дэна к какому-нибудь пейзажу или яркому цвету.
Время от времени мимо них проезжала карета или мотоцикл, но в основном дорога была пустынна.
таким образом, извилистая дорога была в их распоряжении. На Старой сидровой фабрике,
Память Дэна вернулась к тому времени прошлой весной, когда некоторые из них
поздно ночью отправились в Бродвуд и устроили первоапрельскую шутку
над школой-соперницей. Он сказал об этом Неда, а Нед сказал:

“Расскажи мне о том, что Ларк. Я никогда не получал прав. Вам не нужно
имена назову, ты знаешь”.

Дэн рассказал о своём приключении и о том, как он пытался скрыть от Джеральда суть проекта, опасаясь, что мальчик будет настаивать на участии. «Видишь ли, я не хотел, чтобы он участвовал, потому что чувствовал себя в какой-то степени ответственным за него
отец». И как они, добравшись до мельницы, остановились, чтобы
перекусить принесёнными с собой бутербродами, и посмотрели на дорогу
в лунном свете и увидели, что кто-то идёт. «Мы зашли внутрь, чтобы
подождать, пока он пройдёт. Но он не прошёл, и через некоторое
время мы выглянули и увидели, что он сидит там и ест бутерброды.
А когда мы вышли, это был сам Джеральд!» Он узнал об этом и играл в опоссума, пока мы не начали, а потом пошёл за нами.

 — А садовник из Бродвуда не слышал вас и не прогнал?

— Так и было. Он увидел Джеральда, узнал его, подошёл и указал на него Коллинзу. Мы весело побегали по кустам и перелезли через стену. Садовник как-то раз зацепился за мою ногу, когда гнался за Джеральдом, и упал. Думаю, это не улучшило его настроение.

 — Я ничего об этом не знал, пока не вернулся домой, — сказал Нед. «Тогда мой
отец передал мне утреннюю газету и указал на статью, в которой
говорилось об этом. Конечно, он подозревал, что я приложил к
этому руку, но я доказал, что со мной всё в порядке. Забавно,
Винтон, они так и не попытались
Они отплатят нам за этот трюк».

 «Им не хватает изобретательности, — ответил Дэн. — Хотя, возможно, к следующему первому апреля они придумают какой-нибудь план». Он усмехнулся. «Я никогда не забуду, как в ту ночь в лунном свете выглядела эта полоска белой ткани. Мы повесили её прямо перед Ноулз-Холлом. Удивительно, что никто нас не заметил».

“Что это ты написал на вывеске? Я забыл”.

“По-моему, это сделал Альф Лоринг. Там было: ‘Отец, это школа?’
‘Нет, сын мой, это Бродвуд’. ‘О, вы, первоапрельцы!”

“Это было горячо, - засмеялся Нед. “Думаю, это запало в душу! Держу пари, что они
фыркали, как сумасшедшие”.

“Так и было. И бедному Джеральду пришлось отбыть испытательный срок на целую вечность
. Позже Томпсон тоже. Мне пришлось объяснять все отцу Джеральда
, что было не очень весело ”.

“Что за человек этот старик?” Спросил Нед.

“Он денди. И он на самом деле не старый. Ты ведь видел его, не так ли?

«Однажды он пришёл в школу и заговорил с нами в коридоре. Я его не очень хорошо помню».

 «Он вернулся домой в пятницу. Джеральд хотел, чтобы я сегодня поужинал в Саунд-Вью.
Но я отказался. Есть один парень, который изменился с тех пор, как приехал в Ярдли. Ты ведь не помнишь его двухлетней давности, не так ли?»

“ Только смутно. Я не очень хорошо его знаю. Раньше я думал, что он немного
заносчивый, но несколько парней сказали мне, что я ошибаюсь.

“ Так и было, ” серьезно ответил Дэн. “Джеральд просто как достойный глава, как
есть в школе, и я говорю не потому, что он мой сосед
или потому, что я привезла его. Но я признаю, что он
не был многообещающим, когда пришел сюда в первый раз. Отец почти избаловал его, сам того не осознавая. Но Ярдли — отличное место, чтобы
выбить из парня дурь. У Джеральда какое-то время были проблемы
а потом, проявив здравый смысл, он упал и ударился костяшками пальцев.


 «На днях я столкнулся с одним типом, — сказал Нед. — Думаю, это было две или три недели назад. Парень по имени Бертис».

 «Бертис? Я с ним встречался. Однажды вечером, сразу после занятий, он пришёл ко мне в комнату и сказал, чтобы я включил его в список кандидатов в футбольную команду,
или что-то в этом роде. Я помню, как это до смерти нас с Джеральдом рассмешило.
Но, насколько я помню, он был довольно симпатичным парнем. Как у него дела?

— О, у него тоже свои проблемы, Винтон. Думаю, у всех сначала так. Но
он будет делать хорошо, если я не ошибаюсь. Я показываю ему гольф
всего на данный момент.”

“Кстати, вы, ребята играли Бродвуд на днях, я слышал. Как
ты вышел?

“Они выиграли три из пяти. У них довольно хорошая команда. Гольф -
одна из их сильных сторон ”.

“Некоторые вещи они делают довольно хорошо”, - признал Дэн. Затем, после паузы, он с улыбкой продолжил:
«Забавно, не правда ли, какими бешеными мы бываем поначалу, скажем, в юном возрасте? Раньше я думал, что ребята из Бродвуда — сплошь бандиты и убийцы. Мой патриотизм был абсолютным
убийственные! Через некоторое время вы встретите некоторые амфетамины и это довольно
шок, обнаружив, что они действительно очень приличный немало людишек, не
сильно отличается от своих подруг”.

“Я знаю”, - согласился Нед. “Я помню, как однажды, когда я был здесь подростком.;
кажется, это был мой второй год; Я ехал домой на поезде с
какими-то ребятами из Бродвуда. Они сели в машину напротив меня. Я действительно
ожидал, что они будут вести себя вызывающе, но вместо этого они оказались
красивой компанией и вели себя прилично всю дорогу до Нью-Йорка. Как ты и сказал, это было своего рода шоком. Кстати, вот и школа.
Сквозь деревья виднеется угол какого-то здания».

«Да, я вижу. Кажется, это спортзал. У них очень удачное расположение для школы, не так ли?»

«Красиво и высоко, но слишком далеко от воды. Здесь мы сворачиваем, не так ли? Что там написано на табличке?»

«„Ллойд, 3,5 мили“», — прочитал Дэн. “Мы уже почти на полпути, то. Это не
казалось, далеко. Как твои ноги?”

“Просто становится разбегался,” - решительно ответил Нед. “ И сейчас всего лишь
чуть больше двенадцати. Мы можем поспеть к половине второго, не торопясь.,
Я думаю. Вперед, храбрый товарищ!

Новая дорога, которая шла на север под прямым углом к магистрали, была уже и идти по ней было труднее, но они не отставали от графика и в час дня вышли на Сэйбрукскую дорогу, до пункта назначения оставалось всего около мили.  Ллойд был крошечной деревушкой на пересечении двух основных дорог, но это было милое старомодное местечко с огромными вязами, нависающими над уютными белыми домами, и множеством крошечных садов, в которых ещё цвели осенние цветы: флоксы, настурции и космеи. Железная дорога проходила в миле от Ллойда, но, несмотря на это, отель
Когда они добрались до места, оно было отнюдь не безлюдным, что легко объяснялось четырьмя или пятью автомобилями, стоявшими перед домом или в небольшом дворике сбоку.  Это было обветшалое белое здание с верандой вдоль фасада и вывеской, которая раскачивалась на большом вязе на углу.
  «Голова Вашингтона» — так изначально называлась вывеска, а под ней было выцветшее от непогоды изображение отца-основателя страны. Но, как гласит история, один приезжий художник, которому, возможно, было нечем заняться, несколько лет назад превратил заглавную букву H в букву D, так что теперь
Вывеска сообщала всему миру, что «Вашингтон мёртв».

 «Не знаю, что ты чувствуешь, — сказал Нед, когда они поднимались по ступенькам, — но я умираю с голоду».

 «Я и сам немного проголодался, — признал Дэн. — Интересно, готов ли ужин».

Так и было, и, смыв дорожную пыль с рук и лиц, они любезно позволили хозяину гостиницы проводить их к столикам в обеденном зале. Дальнейшее можно оставить на ваше усмотрение.
На закуску был подан старомодный овощной суп, по поводу которого Нед заметил, что им удалось раздобыть всё
в него можно было положить только кухонную плиту. А потом была рыба и жаркое.
курица с овощами, яблочные оладьи, салат и мороженое.
лимонный пирог, пирожное, сыр, крекеры и кофе. И если Нед
пропустил хоть один предмет или Дэн позволил чему-то пройти мимо него, значит, меня
грубо дезинформировали. А потом они с трудом выбрались на веранду,
уселись в два кресла, положили ноги на перила и
сонно уставились через дорогу на забавный маленький домик в полтора этажа, почти скрытый кустарником и живой изгородью.  Там было мало
немного поговорили. Солнце было приятным и теплым, легкий ветерок гулял в углу веранды.
жизнь была очень блаженной и
сонной. Наконец-то,

“ Полагаю, нам скоро пора отправляться в обратный путь, ” сонно пробормотал Нед.

“ Да. Дэн поднял веки и лениво кивнул. Затем он снова закрыл
глаза и вернулся в состояние, среднее между сном и
бодрствованием.

“ Спокойной ночи, ” пробормотал Нед. Спустя десять минут,

“Сколько ты съела этих оладий?” - спросил он.

“Четыре”, - ответил Дэн, на этот раз не открывая глаз.

“ Я выпил только три, ” с сожалением сказал Нед. “ Пожалуй, я вернусь.

“Слишком поздно, слишком поздно!” - пробормотал Дэн. “Вы не можете войти сейчас!”

“Возможно, если мы побудем здесь, нам подадут пятичасовой чай”.

Дэн застонал. “Нет, если я достаточно силен, чтобы сопротивляться”, - сказал он. “Который час
сейчас?”

“У тебя нет часов?”

“Да, но я не могу до них добраться”.

“Это как раз мой случай”.

Через пять минут Нед вяло заметил: «Кажется, уже четверть четвёртого».


«Нам пора идти», — вздохнул Дэн.

«Пора», — простонал Нед. После этого снова воцарилась тишина.

Но вскоре из-за угла дома донёсся гул мотора.
большой туристический автомобиль, пыльный и грязный, задним ходом подъехал к обочине перед входом в отель.
 Мальчики, вздохнув и нахмурившись, открыли глаза и стали наблюдать.
 Из отеля вышли двое мужчин и две женщины.  Мужчина за рулём автомобиля окликнул их:

 «Джим, посмотри, может, найдётся кто-нибудь, кто вынесет этот чемодан, — сказал он.
 — Он стоит перед стойкой».

Стул Неда с грохотом упал на пол, и он вскочил на ноги.

 «Да, сэр, сейчас же, сэр!» — быстро сказал он.  Через мгновение он уже вбежал в кабинет и вышел оттуда с большим кожаным чемоданом.  Дэн
Он опустил стул и в замешательстве уставился на Неда.

 «Куда мне это положить, сэр?»  — заботливо спросил Нед.

 «Сунь это туда, сзади, мой мальчик.  Вот так».
 Нед положил сумку, распахнул дверцу багажника и почтительно встал по стойке «смирно», пока пассажиры рассаживались.  Человек за рулём сунул руку в карман, достал монету и протянул её Неду.

— Держи, парень, — сказал он.

Нед машинально коснулся лба: — Спасибо, сэр!

Машина тронулась, и Нед, радостно ухмыляясь, запрыгал вверх по ступенькам.


— Я заработал четверть! Я заработал четверть! — напевал он.




Глава XVI

ДИССЕРТАЦИЯ О ГРИБАХ

«Ты самый сумасшедший парень, которого я когда-либо видел», — рассмеялся Дэн. «Хороший гриб?»

Нед попробовал его на зуб, постучал им по перилам и с тревогой посмотрел на него. «Очень хороший, — наконец ответил он. — Кажется, он сделан из серебра».

«Я думал, это может быть свинцовая монета», — сказал Дэн.

— Лихорадка близко, сэр; лихорадка близко!

 — А?

 — Я сказал, лихорадка близко.
 — Что это?

 — Это фраза, которая меня успокаивает, на моём новом универсальном языке.

 — На твоём новом _чём_?

 — Универсальном языке, — серьёзно ответил Нед, усаживаясь на
перила. «Он опережает эсперанто, а что касается волапюка — что ж, волапюк мёртв и похоронен. Красота моей системы...»

 «Как ты её называешь?»

 Нед колебался совсем недолго и ответил, не моргнув глазом. «Тукеранто. Как я уже говорил, его величайшая красота — в простоте. Вы просто меняете первые буквы в
ваших словах; Я думаю, что мне следовало бы использовать слово transpose. Например,
Я говорю тебе: ‘У тебя есть несколько "нет"", и ты
сразу понимаешь меня ”.

“Ну и черт с тобой!” Дэн рассмеялся.

— Не знаешь? Но ты бы понял, если бы я сказал тебе, что ты гадишь на лужайке у дома Хэшингтонов?


— Ещё раз, пожалуйста, и расскажи что-нибудь попроще, — взмолился Дэн.

 — Хорошо, слушай. Полагаю, ты знаешь, что на ужин у тебя был жареный цыплёнок?


— Жареный цыплёнок! Но как, чёрт возьми, ты так быстро его готовишь? Мне бы пришлось
думать целый час».

«Ты хочешь сказать, хинк а тур, — поправил Нед. — Это совершенно просто.
Это приходит с практикой».

«Ради всего святого, заткнись! — рассмеялся Дэн. — Ты меня с ума сведёшь.
Хотя это замечательный язык. Я буду его изучать. Ты уже написал о нём книгу?»

“Нет, ” ответил Нед, качая головой, “ но я собираюсь уйти. Когда я уйду,
Я посвящу это Ван Динтону”.

Дэн зажал уши руками и вскочил. “Пошли, - крикнул он, - и
позволь мне отвезти тебя домой, пока тебе не стало еще хуже!”

“Ты имеешь в виду...” - серьезно начал Нед.

“_ Нет, не хочу!_ Заткнись! Мы еще не заплатили за ужин? Я так наелся, что забыл, что произошло.


 — Мы не забыли.  Давай найдём хозяина и расплатимся.

 — Теперь я знаю, почему ты так старался ради этих чаевых.  Ты собираешься
потратить их на свой ужин.

 — Эта четвертак?  Ни за что!  Вы понимаете, сэр, что это абсолютно
первые деньги, которые я когда-либо заработал? Разве это не прекрасная мысль? Я всегда буду хранить эту монету, всегда буду дорожить ею. — Он положил её в карман жилета и любовно погладил. — Ты никогда не осознаешь ценность денег, Винтон, пока не заработаешь их в поте лица.

 — Твой лоб не вспотел и на десять центов, — рассмеялся Дэн. — Давай-ка найдём мистера Вашингтона.

— Жаль, — с сожалением пробормотал Нед, когда они оба пополнили казну отеля долларовыми купюрами. — Жаль, что я не съел ту четвёртую оладью!


 Они не спеша возвращались обратно в лучах заходящего солнца.
Они добрались до школы как раз к наступлению сумерек.

 «Никогда бы не подумал, — признался Нед, когда они расстались с Кларком, — что у меня будет аппетит к ужину, но, опять же, цитируя наших английских кузенов, я чувствую себя немного проголодавшимся, знаешь ли».

 «Я и сам снова проголодался, — ответил Дэн.  — Слушай, мы ведь ужасно хорошо провели время, да?  Давай как-нибудь повторим, а?» Я вам очень признателен,
Тукер, за то, что вы согласились. Полагаю, вы решили, что я немного не в себе,
но это была идея Пейсона; он подумал, что мне нужен бродяга, и я попросил вас...


 — Спасибо, — серьёзно сказал Нед. — Может, я и бродяга, но вам не нужно меня бросать
«Ты говоришь это мне в лицо».

 «Прости, надеюсь, я не задел твои чувства. Приходи ко мне, ладно? Загляни как-нибудь вечером».

 «Не сегодня, я обещал Бертису, что загляну к нему. Но я скоро буду. Пока».

 «А? О, пока. Я без ума от твоего Тукеритизма…»

— Тукеранто, пожалуйста, — поправил Нед.

 — Как бы то ни было, я собираюсь его выучить, чтобы понимать, что ты там время от времени говоришь.

 — Нехорошо, нехорошо! — печально пробормотал Нед. — Я же тебя предупреждал, Ван
 Динтон.

 В тот вечер, когда Нед зашёл к Кендалл, у неё были для него новости.
Он хотел поговорить с ним, но из-за того, что в комнате находился Гарольд Таун, не мог сразу довериться ему.  Гарольд очень уважал и восхищался Недом Тукером и всегда старался быть с ним любезным, когда тот приходил. Гарольд считал, что быть приятным в общении — значит монополизировать большую часть разговора.
Он тщательно подбирал темы, которые, по его мнению, могли заинтересовать Неда, и тараторил о них с уверенностью, которая одновременно раздражала и забавляла.  Нед искренне ненавидел соседа Кендалла по комнате, но ему удавалось
будь вежлив, как бы сильно болтовня Гарольда его ни раздражала. Сегодня вечером
Гарольд превзошел самого себя, сыграв роль хозяина с самого
момента появления Неда.

“Привет, Тукер!” Крикнул Гарольд. “Ужасно рад тебя видеть. Кендалл, подвинь
этот стул для Тукера. Пускаться в любом месте; это свобода
Зал”.

“Премного благодарен, но я буду сидеть здесь. Ну, как у тебя дела, Курт?

 — О, он весь день корпел над учебниками, — сказал Гарольд.
 — Я говорил ему, что он может получить стипендию.
 — Очень похвальное стремление, — серьёзно сказал Нед.  — Я сам однажды попробовал
и был близок к тому, чтобы обзавестись Берроузом. Я написал об этом домой, и мой
отец написал в ответ, что, по его мнению, это было самое близкое, чего я когда-либо добьюсь
к заработку в пятьдесят долларов. Такая неблагодарность, естественно, обескураживала.
и я больше никогда не пытался.

Гарольд громко расхохотался, а Нед с серьезным удивлением наблюдал за ним.

“Однако сегодня я заработал четверть доллара”, - продолжал он. «Зашёл к Ллойду
поужинать и придержал для него машину, а он дал мне четвертак. Вот
он. Выглядит нормально, не так ли?» Он передал его Кендаллу.

«Кажется, это настоящие деньги», — рассмеялся Кендалл. «Что ты имеешь в виду, говоря
вы держали машину мужчины? Присматривали за ней для него?

“ Да, держали ее потихоньку. Это был довольно нервный, видать, пыталась прыгать
из оглобель каждый раз, когда листья шуршали”.

“Ох, это была лошадь?” - спросил Гарольд.

“Нет, автомобильная! темный гнедой с отливающими медью точками. Он был очень
к тому же симпатичный. Очень глубоко в радиаторе, с изогнутой шеей и красивыми четвертями. Это одна из них.
— Ты с ума сошёл, Нед, — рассмеялся Кендалл. — _Это была лошадь или
автомобиль?_

— О, я не знаю, но у меня есть четверть. И всё, что я сделал, — это подержал его за голову, принёс ему ведро воды и почистил латунь. Боже, какой он
легко зарабатывать деньги, если знаешь как! Хочешь завтра поиграть в гольф?

“Да, я бы с удовольствием, если ты не против побеспокоиться обо мне”, - ответил Кендалл.
“Но я хотел бы узнать об этом хорсомобиле”.

“Я вам все рассказал", ” с достоинством ответил Нед. “Если вы сомневаетесь в моем рассказе
что ж, вот четвертак”.

“ Что ты делал в Ллойде? ” спросил Гарольд. — Это десять или двенадцать миль, не так ли?

 — Неблизкий путь.  Я искал грибы, — спокойно ответил Нед.

 — Грибы?  Зачем?

 — О, я их собираю.  Ты что, никогда не видел мои грибы?  Ты должен как-нибудь зайти ко мне и показать их.

— Честно, Тукер? Я бы хотел их увидеть. Ты нашёл что-нибудь сегодня?
 Что-нибудь… э-э… интересное?

 — Эм… кое-что. Я нашёл хороший экземпляр canardius antarcticus, а также несколько экземпляров Washingtonii и Danvintonii. Но для них уже поздно. Мне особенно не терпелось найти pufum mobilis, или перекатывающийся гриб. Полагаю, ты это видел. Гарольд с сомнением посмотрел на него и пробормотал, что, кажется, никогда такого не видел. «Серьёзно? Я думал, что все знают про перекатывающийся гриб. Он так называется, потому что перекатывается по земле».

— Перекатывается по земле! — воскликнул Кендалл. — Не верю!

 Нед добродушно улыбнулся его невежеству. — Мобилис, — объяснил он, — это один из дождевиков, маленький круглый дождевик. Он растёт на склонах холмов. Большинство дождевиков распространяют свои поры — я имею в виду споры — с помощью ветра, оставаясь там, где они выросли. Но как только мобилис достигает зрелости, он отделяется от стебля и начинает катиться. Как я уже говорил, они всегда растут на склонах холмов.
Следовательно, они катятся вниз, по пути рассеивая свои споры.
Мы всегда ищем у подножия холма мёртвые грибы.
Тогда мы знаем, что выше найдём растущие».
«Джимми, это так интересно! — воскликнул Гарольд. — Знаешь, я, пожалуй, сам пойду за грибами! Наверное, собирать их очень весело».

«Неплохо, — ответил Нед. — Но, конечно, всегда есть элемент опасности».

— Что ты имеешь в виду? — спросил Гарольд.

 — Ну, есть такие виды, к которым опасно не только прикасаться, но и приближаться. Например, леопардитус, крупная и агрессивная змея.
гриб — хотя правильнее было бы назвать его поганкой — с пурпурным телом и маленькими синеватыми пятнами.  Леопардитус — это верная смерть, если вы его коснетесь.  Даже если вы просто вдохнете его ядовитые испарения, — тут Нед слегка задохнулся, — ядовитые испарения, у вас по всему телу, особенно на открытых участках, появится очень болезненная сыпь. То есть Gumponicum
eachewupus, который прячется в глухом лесу и пружин на вас, как вы
ничего не подозревая, проходит. Ее укус смерти”.

Нед замолчал и серьезно уставился на подвесной фонарь. Был момент, когда
тишина. Затем Кендалл начал хихикать, а Гарольд сильно покраснел
лицо.

“Вы просто надували нас, не так ли?” - спросил он, пытаясь изобразить
смех. “Полагаю, это было довольно забавно, Тукер”.

“Я далек от того, чтобы хвалить свои собственные усилия”, - скромно ответил Нед.
“Вы спросили меня, что я делал в Ллойде. Поскольку я не хотел говорить вам правду и был слишком вежлив, чтобы попросить вас не лезть не в своё дело, я сделал всё, что мог. Надеюсь, вам было весело.

 — Да, но я всё время знал, что ты меня водишь за нос, — смущённо сказал Гарольд.

“Ваш проникновение, Мистер Таун,” ответил милостиво Нед “ - это самый
замечательно.” Затем он заговорил о гольфе с Кендаллом, и через пять минут
Гарольд сказал, что обещал встретиться с одним парнем, и откланялся
отбыл. Нед вздохнул с облегчением, когда дверь за ним закрылась
.

“Терпеть не могу этого парня”, - сказал он. “Он меня так нервирует!”

Кендалл рассмеялась. «Он мне уже не так противен, как раньше, — сказал он. — Думаю, он
неплохо к нам относится».

«По-своему хорош, но недостаточно весом», — легкомысленно ответил Нед. «Ну, выкладывай, Курт».

«Что выкладывать?»

— Я не знаю. Что бы это ни было. Ты явно умираешь от желания мне что-то рассказать.
 Так что давай, выкладывай.
 — Не понимаю, откуда ты узнал, — сказала Кендалл. — Я как раз собиралась сказать тебе, что мистер Коллинз вызвал меня сегодня днём к себе в кабинет и...


 — Подожди! Только не говори, что ты уже не на испытательном сроке!


 Кендалл кивнула. Нед разочарованно махнул рукой.

 «Ну и ну!» — воскликнул он. «И как раз в тот момент, когда ты мне тоже начал нравиться! Я никогда раньше не водил дружбу с «настоящим дьяволом», а теперь ты решил исправиться!»

“Я не исправился”, - засмеялся Кендалл. “Я только что получил прощение за свои
прежние грехи”.

“Ах! И ты такой же порочный, каким был всегда?”

“Просто!”

“Так-то лучше”. Нед вздохнул он с облегчением. “Я боялся, что ты есть
добропорядочность, Курт. Видишь ли, в школе полно хороших, порядочных ребят.
Я знаю их дюжину, но ты — первый отчаянный тип, с которым я по-настоящему хорошо познакомился.  И они сняли запрет, да?  Что ж, это поможет, не так ли?  Теперь ты можешь снова заняться преступной деятельностью.  Ш-ш-ш, Курт, о чём ты думаешь?
Что ты собираешься делать в первую очередь? Есть ли у тебя опыт обращения с бомбами? Мне сказали, что взрывать — приятное и довольно безопасное развлечение. Не мог бы ты начать с того твоего соседа по комнате? Поджоги — ещё один милый способ скоротать вечер. Я часто думал, что Оксфорд превратился бы в огненный шар, если бы его удалось поджечь. Ты когда-нибудь всерьёз задумывался об убийстве? В наши дни многие видные граждане попадают за решётку за убийство. И я могу придумать столько прекрасных тем для вашего внимания.
Ведь не нужно искать за пределами круга ваших непосредственных знакомых!

«Первым делом я собираюсь попытаться вернуться в футбольную команду», — сказал Кендалл.


«Серьёзно?»

«Да. Конечно, сейчас я не смогу попасть в первую команду, думаю, уже слишком поздно, но я могу попасть во вторую. Что думаешь?»

«Я восхищаюсь твоей смелостью. Но я сожалею, что ты выбрал футбол, а не гольф». Я собирался сделать из тебя отличного игрока в гольф, Курт.

 — Я могу поиграть в гольф после футбольного сезона, — сказал Кендалл.

 — Хм, да, но эти две науки сильно противоречат друг другу.  Я никогда не встречал футболиста, который мог бы прилично орудовать клюшкой для гольфа.  Футбол кажется
чтобы... чтобы притупить чувства, какими бы они ни были, Курт. А у мужчины должны быть чувства, чтобы хорошо играть в гольф. Однако, если ты действительно настроен решительно, пойдём со мной.
— Куда? — спросил Кендалл, когда Нед вскочил и поднял с пола свою кепку.


— К Винтону. Если у тебя есть шанс, он тебе скажет.
— О, но я бы не хотел этого делать, Нед!

“Ты будешь делать то, что я тебе говорю! Я собираюсь сделать из тебя что-нибудь или
провалиться. Если ты не хочешь быть игроком в гольф, ты будешь футболистом. Давай и
Я приму меры”.




ГЛАВА XVII

ПОД РУКОВОДСТВОМ МИСТЕРА ТУКЕРА.


— Винтон, я хочу представить тебе мистера Бендалла Куртиса, — объявил Нед.
— Мистер Куртис хочет присоединиться к вашей банде головорезов и преследовать проворного свиночеловека по всему… по всему зелёному миру. Неплохо, правда?

 Они застали Дэна одного в номере 28, где он изучал новые пьесы, которые команда должна была выучить на этой неделе.

 — Очень поэтично, — рассмеялся Дэн. — Садитесь, ребята. Мы с Бертисом встречались
кажется, раньше. А теперь, будь добр, расскажи мне все сначала, Тукер; что тебя
беспокоит?

“ Ничего особенного. И, пожалуйста, не напускайте на себя вид терпеливой стойкости, как
хотя вы потакали идиоту из чистой вежливости. Я говорю о
совершенно здравом смысле. Мистер Куртис - или Бертис - желает присоединиться к вашей команде
футболистов.

“О, понятно. Но не поздновато ли, Бертис? ” спросил Дэн с улыбкой.

“Да, я знаю, что это так”, - сказал Кендалл. “Я... я не хотел тебя беспокоить, но
Нед настоял, чтобы я приехала. Я подумал, что, возможно, смогу
играть во второй команде.

“Понятно. Ну, Вторая команда уже довольно хорошо устроилась, видите ли, и я
не верю...”

“ Могу я прервать? ” очень вежливо спросил Нед. “ Я просто хотел сказать,
Винтон, возможно, ты не осознаёшь, какую услугу я тебе предлагаю. Мистер Бёртис — не обычный футболист. Он... он просто чудо! Я никогда не видел, как он играет,
и никогда не слышал, чтобы он говорил о своём... о своём мастерстве, но я пробовал его в гольфе, и, хотя я не утверждаю, что при наличии терпения и упорства он не смог бы стать неплохим игроком в гольф, правда вынуждает меня признать, что он вряд ли стал бы чемпионом Соединённых Штатов среди любителей. Вы уловили мысль?

 — Будь я проклят, если уловил! — рассмеялся Дэн.

— Да разве ты не видишь, что сам факт того, что он всего лишь посредственный игрок в гольф, делает более чем вероятным, нет, почти несомненным, что он прирождённый футболист? Другими словами, Винтон, если человек не играет в гольф, он должен уметь что-то ещё, а что может быть проще футбола?

 — Ты идиот, Тукер! Но я посмотрю, что можно сделать для тебя, Бертис. Возможно, Стэнифорд сможет взять тебя в качестве запасного. Ты ведь проходил подготовку в начале сезона, не так ли?

— Немного, — ответил Кендалл.

— Тебя исключили или ты сам устал?

— Я... я...

“ Признайся, Курт. Факт в том, Винтон, что этот кажущийся невинным юноша
один из самых развратных персонажей в школе. Ты бы и не заподозрил
этого, не так ли? Да ведь, черт возьми, он был на испытательном сроке в течение месяца!
Представьте себе! И именно поэтому он бросил футбол. У него не было выбора, вы понимаете.
”Так вот в чем дело?" - спросил я.

“Так вот в чем дело? Мне жаль, Бертис, что ты не смог остаться. Это была большая неудача, не так ли? Что ж, я поговорю со Стэнифордом завтра.
Он, знаешь ли, капитан Второго полка. Возможно, он что-нибудь для тебя найдёт, хотя, как ты, наверное, знаешь, осталось всего две недели.
футбол. На какой позиции ты играл, Бертис?

— Позиции? — рассеянно переспросил Кендалл.

— Да, я имею в виду, на какой позиции ты играл?

— Мой дорогой Винтон, — вмешался Нед, прежде чем Кендалл успел ответить, — мой клиент — разносторонний футболист. Он может играть на любой позиции, от
квотербека до тренера. Его;;ах;;сфера деятельности, если можно так выразиться, не имеет границ, Винтон; он;;

— О, пожалуйста, перестань, Нед, — со смехом взмолилась Кендалл. — Он подумает, что я полная дура!


— Никто из нас, — ответил Нед, печально качая головой, — не идеален.

 — Что ж, приходи завтра на поле, — сказал Дэн.
Кендалл, «посмотрим. Но не бери с собой менеджера по рекламе. Первое, что он сделает, — назначит тебя капитаном команды!»

 «Спасибо, — с благодарностью сказала Кендалл. — Ничего, если я завтра надену что-то не то?»

 «Не то? — спросил Дэн. — Что не то?»

 «Я имею в виду обычную футбольную форму. Видите ли, я не поняла ни слова, потому что ... ”

“У тебя будет мое”, - воскликнул Нед. “У меня есть прекрасное
Время футбола наряд! Я никогда больше не воспользуюсь ими; они твои
безусловно, Курт. Мой футбольный опыт был коротким, но ярким.
Возможно, я не так хорошо разбирался в игре, как некоторые; на самом деле тренер так и намекал на это; но я скажу, что, когда дело касалось экипировки, Винтон, я был на голову выше всех остальных!
 Полный комплект, вот как это называется. Я не люблю делать что-то наполовину, и, когда я решил помочь футбольной команде, я взял каталог у торговца футбольными принадлежностями и предметами роскоши и купил всё по одному экземпляру. Думаю, у меня было всё, что так или иначе связано с игрой, кроме сетки. У меня даже был
набор кожаных и войлочных накладок для лодыжек, коленей, локтей и
плеч на случай, если я когда-нибудь попаду в аварию, прорываясь через
линию противника к тачдауну. И у меня была — и до сих пор есть —
резиновая штука, которая надевалась на голову и закрывала мой маленький
нос; я зажимал один её конец своими жемчужными зубами и до сих пор
помню, какой неприятной она была на вкус. Все эти вещи будут твоими,
Курт. Я хочу, чтобы ты стал Красавчиком Браммелем на футбольном поле.
Всё, о чём я прошу, — это чтобы однажды ты позволил мне одеть тебя в
Полный комплект, с набором резиновых бинтов, защитой для рук и ног, защитой для носа и головы, а ещё вас сфотографируют!»

 Они всё ещё смеялись над экстравагантностью Неда, когда дверь открылась и вошёл Джеральд Пеннимор. Он пожал руку Кендаллу и, казалось, был очень рад его видеть. «Я думал, ты забыл о своём обещании навестить нас, Бёртис», — сказал он. «Как дела, Тукер? Я тебя этой осенью почти не видел.


 — Заходил к Артуру?  — спросил Дэн.

 — Да.  Он идёт на поправку.  Врач говорит, что он может попробовать ходить на костылях.
если ему так хочется. Растяжение оказалось не таким серьёзным, как казалось сначала, говорит он».

«Кто это, Пеннимор? Артур Томпсон?» — спросил Нед.

«Да, он растянул колено на прошлой неделе во время игры».

«Я слышал об этом. Очень жаль. Но я рад, что он идёт на поправку.
Полагаю, это значит, что он не будет играть в футбол до конца сезона, не так ли?»

«Да, — ответил Дэн. — Но я надеюсь, что он сможет хотя бы на минутку выйти на поле в матче с «Бродвудом», чтобы получить свою пятёрку».

«Это что, новые пьесы?» — спросил Джеральд, беря со стола листы бумаги. «Когда я вижу такое, я радуюсь, что меня нет в команде»,
— рассмеялся он, показывая на одну из схем.

 — Как дела у команды по бегу по пересечённой местности? — спросил Нед.

 — Хорошо. Завтра днём у нас будут отборочные соревнования, чтобы выбрать ребят, которые будут соревноваться с Бродвудом через неделю, в субботу. У нас двадцать два участника, а это значит, что десять из нас останутся.

 — Десять? — сказал Дэн. — Я думал, у вас в забеге участвуют только десять человек.

— Это всё, но Энди выбирает дюжину, и двое из них — запасные на случай, если кто-то не сможет бежать. Как у тебя дела, Бёртис?

 — Отлично, спасибо.
 — Ты ведь бросил футбол, не так ли? Знаешь, ещё недавно ты был без ума от него.

— Да, я... то есть...

 — Он собирается попробовать ещё раз завтра, — сказал Дэн.  — То есть, если я смогу убедить Стэнифорда, что ему нужен ещё один дублёр.  Тукер согласился стать пресс-секретарём и менеджером Бёртиса.

 — Думаю, из него получится хороший пресс-секретарь, — сказал Джеральд с улыбкой.

 — Один из лучших, — согласился Нед. «После окончания футбольного сезона у меня снова появится свободное время. Что-нибудь нужно сделать по моей части?»

«Нет, думаю, что нет», — рассмеялся Джеральд.

После того как Нед и Кендалл ушли, что они и сделали несколько минут спустя, Джеральд озадаченно повернулся к Дэну.

«Что ты имел в виду, когда сказал, что Бёртис собирается попробовать ещё раз?» — спросил он.


 «Я имел в виду, — с сожалением ответил Дэн, — что этот идиот Тукер пришёл сюда с Бёртисом и загипнотизировал меня, заставив пообещать, что я переведу Бёртиса во вторую команду, если смогу.  Не спрашивай меня, как это произошло, потому что я не знаю. Но одно я знаю точно, — добавил он, снова берясь за диаграммы, — а именно то, что Тукер может уговорить тебя на что угодно.
Я всё время боялся, что он решит сделать Бертиса капитаном и мне придётся уйти в отставку.


— Вчера, — рассмеялся Джеральд, — ты сам хотел уйти в отставку. Я рад
ты изменил свое мнение об этом, Дэн. Сегодня вечером все выглядит лучше
?

“ Много, приятель. Думаю, эта прогулка немного прояснила мой мозг. Интересно, почему
Я никогда не знал Тукера лучше. Он в своем роде денди.

Несмотря на просьбу Дэна об обратном, Нед сопровождал Кендалла на
поле на следующий день. Кендалл был одет в футбольную форму Неда
, которая сидела на нем довольно хорошо. На вид они были совершенно новыми,
ведь футбольная карьера Неда была недолгой, и на безупречных брюках цвета хаки не было ни единого пятнышка.  Вот что Дэн сказал Второму
Имя капитана команды неизвестно, хотя Нед втайне задавался вопросом, как ему удалось выдвинуть столь необычную просьбу.
Поставить неопытного игрока даже на вторую позицию в конце сезона было диковинкой, и Нед знал, что Дэн сделал это только для того, чтобы выразить свою признательность Неду за то, что тот составил ему компанию во время прогулки к Ллойду. Что касается Кендалла, то ему и в голову не пришло задаваться вопросом о том, как это было сделано.
Он всё ещё был новичком в таких делах. Стэнифорд был крупным, широкоплечим парнем из первого класса, который взял на себя обязанности капитана
Второй был настроен очень серьезно и работал как троянец со своими товарищами под началом
. Он встретил Кендалл очень кратко и отправил его на скамейку запасных, но Нед
заметил с изумлением, что взгляд капитана вслед за Кендалл с
недоумение.

“Он связывает это с политикой, ” сказал Нед сам себе со смешком, “ и
ему интересно, что Курт собирается сделать для Винтона взамен. Увы,
человеческая природа ужасно подозрительна!”

Через некоторое время Кендалла отправили на поле с командой запасных игроков второй
команды, чтобы он отработал подачу. Это был его первый опыт
сигналами и со своего места левого полузащитника он допустил так много
ошибок поначалу, что вся команда смотрела на него с отвращением и
обидой. Но он начал понимать, что от него требуется, и в течение
последних пяти минут упражнения справлялся довольно хорошо. Но в тот день
многие задавали вопросы:

“Кто этот Джей Стейни, которого поместили сюда сегодня? Откуда он взялся? Что
по его мнению, это детский сад?”

Из этого можно сделать вывод, что первый день Кендалл в качестве члена Второй команды не был особенно успешным. Первая команда была
В тот день команда сначала прошла пешком, а затем пробежалась трусцой по двум новым маршрутам.
Позже, когда она встретилась со Второй командой, они опробовали их.
Никогда нельзя предугадать, как команда будет действовать на поле, и сегодня один из двух маршрутов оказался совершенно непрактичным, и его сразу же исключили.

В целом тренировка в тот день не увенчалась успехом, и это признали тренеры, капитан и игроки.
После тренировки все были в унынии. В тот день на мероприятии присутствовали два выпускника, бывшие футболисты, которые мешали Пейсону
Они довели его до смерти своими советами и вмешательством. У них были самые благие намерения на свете, и они, скорее всего, потратили время и силы, чтобы приехать.
Но реальная помощь, которую они оказали, была равна нулю.
 По пути на холм Пейсон проворчал Коулзу, управляющему, что, если бы его воля, на входе в школу висела бы табличка с надписью: «Выпускникам вход воспрещён».

Кендалл наблюдал за схваткой со скамейки запасных, где сидели около двух десятков игроков, закутанных в одеяла.
Никого из них он не знал, кроме как в лицо, и никто из них, судя по всему, не подозревал о его присутствии.  Когда он, тяжело дыша,
Потные члены команд-соперников подобрали свои свитера и рысью или хромая побрели обратно в спортзал. Кендалл последовал за ними, втайне гордясь тем, что является хоть и скромным, но частью этой армии воинов. Он принял душ, как и все остальные, — Нед выделил ему отдельный шкафчик, — и медленно оделся, слушая разговоры о себе и наблюдая за происходящим. Как я уже сказал, после этого дня его охватило уныние. Даже члены второй команды чувствовали, что день был практически потрачен впустую.  Кендалл увидела Дэна сначала полуголым, а затем
Позже он, завернувшись в большое полотенце, несколько минут стоял и разговаривал с Томом Родером, Элом Симмсом или Уоллесом Хаммелом. Все казались раздражёнными и недовольными. Мистер Пейсон, который однажды пересёк комнату, выглядел не в своей тарелке, что было для него очень необычно.
Даже дверь, закрывшись за ним, как будто мстительно хлопнула.
Ссора из-за полотенца, которая началась как обычная перепалка
между двумя мальчиками в дальнем конце раздевалки, закончилась «дракой», в ходе которой друзья участников с силой растащили их в разные стороны
и демонстрировали готовность «что-нибудь затеять» при малейшем поводе. Кендалл, забравшийся на скамейку, чтобы наблюдать за происходящим, был немного разочарован, когда двое парней, рыча друг на друга, разошлись в разные стороны, оставив полотенце, предмет спора, лежать на полу. Пар из бань клубился и наполнял комнату влажным теплом, а из-за перегородки доносилось шипение воды и внезапные вскрики купающихся, когда холодные обжигающие струи ударяли по их разгорячённым телам.  Постепенно какофония звуков стихла
уменьшилось. Один за другим или группами ребята захлопнули свои шкафчики
дверцы и вышли. Кендалл, который уже десять минут завязывал шнурок на ботинке,
оказался почти в одиночестве. Теперь горел свет, и за высокими окнами
сгущались сумерки. Он закончил свой туалет, разложил одежду
в шкафчике, закрыл дверцу и опустил ключ в карман. У двери на лестничную клетку он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на большую комнату с беспорядочно расставленными скамьями, залитым водой полом, грудой выброшенных или забытых полотенец и тяжёлым, влажным запахом. Почему-то он почувствовал, что здесь наконец-то есть _жизнь_!

Та последняя неделя пролетела как один день. Был вторник, когда «Второй» забил «Первому» после заблокированного удара, и среда, когда «Первый» отыгрался и буквально разорвал «Второго» в клочья, и четверг, когда Кендалл на пять минут ввязался в схватку и вышел из неё с подбитым глазом, разбитыми костяшками пальцев и явной ненавистью к Коулзу, чей свисток положил конец драке. Это было боевое крещение Кендалла,
и он дрожал от волнения и с нетерпением ждал завтрашнего дня.
К пятнице первая команда выучила новые сигналы; этому способствовали упорные вечерние тренировки в спортзале.
Они также освоили новые приёмы, так что вторая команда вышла на поле без надежды набрать очки, а лишь гадая, как долго они смогут сдерживать натиск соперников.  Первая команда наконец превратилась в боевую машину: одиннадцать энергичных и сильных игроков работали сообща, практически не сталкиваясь друг с другом. Вторые
упирались, напрягались, тяжело дышали и обливались потом, но всегда
Первые проходили сквозь них, оттесняя в сторону и затаптывая
Они одержали над ними победу. Снова и снова Вторым передавали мяч на
десяти или пяти ярдах от Первого и говорили, чтобы они забирали его. Но
Первый был как каменная стена, и Стэнифорд чуть не расплакался, когда его атака
сошла на нет, как пули, попавшие в сталь. Первый наступал быстро,
и уныние было забыто. Школа была охвачена волнением,
которое всегда предшествует Большой игре. Первое массовое
собрание состоялось в среду; было созвано ещё одно
В субботу вечером повсюду звучали футбольные песни. Уроки были сорваны
в те дни инструкторы мысленно пожимали плечами
и терпеливо ждали, когда закончится это безумие. И потом, в субботу
до полудня, в первой команде и почти каждый ученик ушел,
приветствовали и подбадривали, чтобы Nordham для последнего конкурса перед финалом
игры. Поехали Кендалл, и Нед, и Джеральд, и почти все, кого мы знаем
кроме Артура Томпсона, и всю дорогу до Нордхэма песни Ярдли
из окон машины доносились радостные возгласы:

“Ярдли! Ярдли!! Ярдли!!!




 ГЛАВА XVIII

 ЯРДЛИ ПРИЕЗЖАЕТ В НОРДХЭМ

 Игра в Нордхэме была тщательно спланирована мистером Пейсоном и Дэном.
В этом году у «Нордхэма» была лёгкая команда с довольно слабой линией защиты и исключительно быстрым и умным полузащитником.  В нападении Ярдли должен был в основном действовать между захватами, полагаясь на Тома Родера и Уоллеса Хэммела, которые шли на таран, в то время как Стернс, который был легче, но быстрее, должен был «прорываться» с хорошим эффектом.  Ридж и Симмс должны были выполнять роль пантов.  Забитые с игры голы не учитывались, поскольку ни на кого нельзя было положиться в этом вопросе.
В обороне планировалось использовать расстановку «бабочка», конец
Отступая назад и держась подальше от флангов противника, фулбек
играет за центром, а квотербек и два полузащитника играют в
глубоком поле. Этот вариант, который фактически был защитой
Ярдли от ударов с линии, должен был использоваться регулярно,
поскольку противник славился своей хитростью в защите. Такая
расстановка ослабляла линию Ярдли, но считалось, что Нордхэм
недостаточно силён, чтобы победить с помощью обычной тактики
прорыва.

«Синие» начали игру в следующем составе: Винтон, левый край; Митчелл, левый тэкл; Ридж, левый гард; Фогг, центровой;
Мерриуэлл, правый защитник; Дженсен, правый полузащитник; Нортон, правый край; Симмс,
квотербек; Роудер, левый полузащитник; Стернс, правый полузащитник; Хэммел,
бек. Планировалось ввести в игру несколько запасных, как только
она будет «поставлена на лёд». Холмс, квотербек; Сэйер, край;
Грин и Фейет, полузащитники; Мэрион, защитник, и Фейлс, нападающий, — все они, скорее всего, сыграют один или два периода.

Ярдли выиграл бросок, и Хаммел начал игру. Нордхэм пробил по центру
на линии Ярдли в пробной манере, а затем нанес удар. Удар был
красивые, один против легкого ветра, и чуть не упал головой Симса.
Концы Nordham спустился в поле, как две исполинские молнии и
было несколько проблем с получением в результате интерференции. Симмс пробежал четыре или пять ярдов
, а затем упал с двумя игроками "Нордхэма" на себе. Симмс
начал с того, что опробовал линию Нордхэма, а Роудер и Хэммел добились хороших результатов. Но на третьем дауне пришлось сделать пант.
Затем Нордхэм предприняла серию сбивающих с толку атак. Она быстро меняла линию, и ей было сложно противостоять, и вскоре стало очевидно, что построение, которое использовал Ярдли, не соответствовало требованиям ситуации. Нордхэм перевела всю свою команду в движение вправо или влево, в зависимости от ситуации, при этом бегуна удавалось эффективно скрывать до тех пор, пока не наступал момент для его «выхода». Это нарушило построение Ярдли, и Нортон дважды был введён в заблуждение.
После того как Нордхэм дважды едва не попала в аварию, Дэн и Симмс решили
От консультаций и построения «корзины» отказались, крайние игроки стали играть в линию, а полузащитники сместились ближе к центру.  Это сработало лучше, но  у Нордхэм в запасе была дюжина трюков, и она применяла их так быстро, что Ярдли начал теряться. Пьесы, которые начинались без сигналов,
пьесы, в которых вся задняя линия двигалась в одну сторону, а квотербек,
несущий мяч, обходил с противоположной стороны; передачи вперёд из
построения для удара, передачи вперёд из близкого построения, вбрасывания
и ещё полдюжины других приёмов испытывали на прочность вторичную защиту «Ярдли», поскольку
не проверялась всю осень. Однако все игры «Нордхэма» строились вокруг двух игроков: её квотербека Бакмана, похожего на угря, и её левого
хавбека Лишинга. Оба были невероятно быстрыми, бегали как ветер, чудом уворачивались и сражались как волки, когда их сбивали с ног. Лишинг был высоким и стройным, а квотербек — маленьким, жилистым семнадцатилетним юношей с рыжими волосами и веснушчатым лицом. На нём не было щитка, и
не прошло и десяти минут, как на стороне «синих» появился слоган:
«_Ищите рыжую голову!_»

Нордхэм довёл мяч до середины поля, и там началась игра
Всё пошло не по плану: Дэн бросил мяч ярдов за десять от своей линии, и Нордхэм ударил по нему. Это был мяч Стернса, лежавший у боковой линии, и у него было достаточно времени, чтобы поймать его и начать игру. Но произошла
ошибка: левый край Нордхэма рванул вперёд, обошёл Нортона и повалил Стернса как раз в тот момент, когда юноша подобрал мяч. Это был мяч Ярдли, лежавший в пятнадцати ярдах от неё. Удар по левому флангу «Нордхэма» принёс команде два ярда и вывел мяч за пределы поля. Мяч был принят на пятнадцати ярдах, и
Рёдер пробил по центру линии противника, пройдя четыре ярда.
С первой линией защиты проблем не возникло, но вторая линия
в тот день играла хорошо, и снова и снова Роудера, Хэммела или Стернса
жестко останавливали, когда казалось, что они уже прошли. За четыре
до конца матча Нортон отступил, чтобы пробить пант. Плохой пас замедлил его,
а удар, когда он все-таки был нанесен, оказался слишком низким. Кто-то, возможно, защитник «Нордхэма»,
встал на пути мяча, и тот ударился о его тело, отскочил над головами нападающих и покатился в сторону ворот «Ярдли».
Полдюжины игроков бросились за ним, но это был Лишинг
который каким-то чудом прорвался, подхватил мяч и помчался
прямо к линии ворот, забив тачдаун между стойками.
Бакман забил лёгкий гол.

В тот период больше не было голов, хотя Ярдли уверенно продвигался к «Нордхэму» на протяжении сорока ярдов до свистка.
Во втором периоде зрители вскочили на ноги, когда Лишинг пробежал тридцать ярдов вдоль боковой линии. Мгновение спустя
Бакман обогнул поле с другой стороны и пробежал пятнадцать ярдов, прежде чем его наконец остановили. Когда мяч был на тридцати ярдах от Ярдли, Нордхэм
Он попытался сделать ложный замах, но это мало что дало. Затем Бакман отступил, чтобы попытаться забить гол с места, хотя соперники отказывались верить, что это не будет ложным замахом. Однако это была настоящая попытка, и, если бы он поднял мяч ещё на несколько футов, у него бы получилось. Но мяч пролетел под перекладиной, и болельщики «Ярдли» на трибунах вздохнули с облегчением.

Ярдли решил ввести мяч в игру, а затем начал продвигаться по полю, не встречая сопротивления. Рёдер и Хэммел прошли через
Снова и снова линия нападения прорывалась, и один или два раза Стернсу удавалось обойти левого тэкла и набрать хорошие очки. Симмс пробежал двенадцать ярдов в качестве квотербека и вывел «свиную шкуру» на двадцать пять ярдов Нордхэма. Затем был вызван Роудер, и он пробежал восемь ярдов прямо через центр. Хэммел пробежал ещё четыре ярда. Стернсу удалось обойти правого гарда на три ярда. Нордхэм отчаянно сопротивлялся, и Роудер был отброшен назад, что привело к потере. Это была ситуация, которая требовала хорошего удара с разворота, и Дэн в отчаянии стиснул зубы.
 Симмс был за то, чтобы дать Нортону шанс, но Дэн боялся
 Вместо этого была предпринята попытка паса вперёд из расстановки для удара. Симмс отдал пас Дэну на краю поля.  Но Нордхэм был начеку, и, хотя Дэн ловко поймал мяч и побежал к линии ворот, его остановили, и мяч вернулся к Нордхэму на двенадцати ярдах.  Нордхэм ударил по мячу, Стернс поймал его в центре поля и пробежал семь ярдов, прежде чем его остановили.  После этого Ярдли снова пошла в наступление. Нордхэм заменила своего левого защитника, но Ярдли всё равно прорвалась и наконец, после четырнадцати розыгрышей, забросила мяч в корзину
для ее первый результат. Пунт-аут дал Хаммель попробовать гол с
двадцать ярдов, но он сильно промахнулся. Nordham был еще впереди.

Но теперь, казалось, вопрос заключался только в том, сколько еще тачдаунов Ярдли
сможет нанести за оставшееся время, поскольку линия Нордхэма, это было
очевидно, не смогла остановить Редера или Хаммеля. Однако в том периоде больше не было забито ни одного гола
и обе команды покинули поле.

Тогда у Пейсона появилась возможность высказаться, и он ею воспользовался.
Нордхэм, по его прогнозам, будет играть в нападении до конца матча
о соревновании и при любой возможности пыталась забивать мячи с поля. По его словам, это было
дело крайних и полузащитников Ярдли следить за тем, чтобы Нордхэм
не выигрывал в игре на плоскодонках. “Ты должен сделать то, что помехи для
ловец работает, молодцы. Вы давайте их концах вам каждый раз. Вы давайте
им обмануть вас. Прогоните их и не пытайтесь пролить, пока не сможете
чего-нибудь добиться. Нортон, и ты тоже, Рёдер, ты слишком часто нападаешь на них
вблизи линии ворот. Несколько раз ты сбивал их с ног, но они поднимались и продолжали играть, чтобы вовремя остановить
бегун. Я научил тебя, как правильно мешать тому, кто ведёт мяч. А теперь давай! И ещё кое-что, это для всех вас, ребята: следите за мячом. Не думайте, что вы знаете, как будет развиваться игра; не пытайтесь угадать; _следите за мячом каждую минуту_! Я вдалбливал вам это всю осень. Если вы не
научитесь делать это теперь у вас будет могущественный шансов на победу у
Бродвуд на следующей неделе”.

“Мы могли бы использовать несколько новых пьес, сэр?” - спросил Симмс. “Этот
отложенный пас может хорошо сработать у ворот”.

“Нет, Симмс, не с четырьмя скаутами Бродвуда на трибунах”, - сухо ответил
тренер. “У тебя будет много игр, если ты заставишь их пройти. Придерживайся
этого. И не пытайся вперед, проходит внутрь двадцати пяти ярдов,
Симмс; эти ребята слишком понимая за что. Подключите линии и износ
его”.

Третий период был самым сложным воевал любого. «Ярдли» уверенно продвигалась
по линии «Нордхэма», пока не преодолела отметку в 25 ярдов.
Затем «Нордхэм», играя в плотном строю, дважды остановил её продвижение. Если бы
у «Ярдли» был игрок, который мог бы легко забить гол с игры, игра была бы
Всё решилось бы прямо там и тогда. «Нордхэм» неизменно выходил из опасной зоны на первом дауне и, пока ветер был на их стороне, совершал удары с сорока пяти и пятидесяти ярдов. Было обидно пройти половину поля, а потом вернуться на исходную позицию. Но именно это дважды случалось с гостями. Но в конце концов удача повернулась к ним лицом.

Нордхэм, завладев мячом после того, как Хэммел выронил его в центре поля,
пробежал с ним сорок ярдов. Симмс подобрал мяч и вернул его
За семь ярдов до того, как его отбросили, он выполнил боковой удар, который, к удивлению Нордхэма, был перехвачен Дэном, и команда продвинулась на тридцать ярдов.

 Роудер пробежал десять ярдов за одну попытку, а Хэммел — шесть.  Роудер пробежал четыре ярда, а Стернс прорвался к первому дауну.  Роудер, которого довольно сильно нагрузили, начал уставать, и его место занял Фейет.
Стернс пробежал шесть ярдов мимо левого тэкла, а Симмс — пять ярдов по широкой дуге.  Файетт пробежал два ярда через центр, а Стернса остановили при попытке
пробежать левый край.  Хэммел после двойного паса сделал первый даун
через правую защиту. Мяч теперь находился у двадцатиярдовой линии противника, недалеко от боковой линии поля. Хэммел обошёл поле с короткой стороны на двенадцать ярдов, но ему вернули мяч на семь ярдов, так как он пересёк линию. Симмс попытался сделать широкий рывок с другой стороны и пробежал меньше ярда. Мяч находился напротив ворот, и Хэммел прорвался на пять ярдов и сделал первый даун. Файетт сделал три подката
«на грани фола», а Стернс — четыре в том же месте. Затем мяч был передан Хэммелу, который сделал прямой подкат под левого защитника и прорвался
и, пошатываясь, пересек линию ворот, совершив второй тачдаун. Дэн выбил мяч и попытался забить гол, но промахнулся на несколько дюймов. Счет стал 10:
6 в пользу Ярдли. Нордхэм сделал удар с центра поля, и Симмс
отбил мяч на двенадцатую отметку до того, как до него добрались игроки противоположной команды. Затем прозвучал свисток.

Было бы неразумно проводить все запланированные замены,
но мистер Пейсон отправил Холмса вместо Симмса в четвертьфинал,
Сэйера вместо Дэна и Мэрион вместо Хэммела. Через две минуты после начала финального периода
Нордхэм, выйдя из зоны удара, отправила своего защитника в обход Сэйера
Двадцать ярдов, и трибуны взревели. Атака на Мерриуэлла была отбита, и Бакман, миниатюрный квотербек «Нордхэма», протиснулся между Риджем и Митчеллом и пробежал семь ярдов, прежде чем на него грубо сели. Юноше потребовалось две минуты, чтобы прийти в себя после этого.

 Мяч был на тридцати восьми ярдах «Ярдли», недалеко от боковой линии поля. В ходе одной из своих быстрых атак, во время которой Бакман, державший свиную шкуру, был скрыт за линией, Нордхэм переместил мяч на пять ярдов ближе к линии ворот и прямо перед перекладиной. A
Полузащитник опустился на колени, и Бакман отступил, чтобы выполнить удар с места.
 Пас был хорош, и, хотя вся линия «Ярдли» отчаянно бросилась в атаку, Бакман аккуратно перебросил мяч через перекладину, заработав ещё три очка. При счёте 10:9 «Ярдли» успокоился и решил добавить ещё один тачдаун. Стернс получил лёгкую травму в первом розыгрыше и был заменён. Его место занял Грин. Задняя линия теперь была намного слабее, потому что ни Грин, ни Фейет не могли закрыть бреши, которые проделали Роудер и Стернс. Марион на позиции защитника был надёжным игроком
Он перехватил мяч, и именно он совершил большую часть прорывов в следующие пять минут.
Благодаря этим прорывам мяч наконец-то пересек середину поля
и снова оказался на территории «Нордхэма». Но, к сожалению, именно Мэрион
потерял мяч на 45-ярдовой линии «Нордхэма», и он достался сопернику.
В первом розыгрыше Сэйер снова был втянут в игру, и Лишинг промчался
восемнадцать ярдов по левому флангу «Синих» под бурные аплодисменты
болельщиков «Нордхэма». Бакман попытался прорваться через левую линию защиты соперника.
Он продвинулся на ярд, фулбек протиснулся на три ярда, а затем Бакман сделал ещё один
Нордхэм быстро сместился и отдал пас через всё поле правому крайнему, которому удалось пробежать незамеченным. От этого зрелища волосы вставали дыбом. Перед крайним было чистое поле, за исключением Симмса, который находился на отметке в двадцать ярдов. Но Ридж продемонстрировал невероятную скорость, догнал бегущего на отметке в тридцать ярдов и с силой вытолкнул его за пределы поля. Мяч был введён в игру, и Нордхэм получил первый даун на отметке в тридцать ярдов. Было вполне ожидаемо, что «Нордхэм» попытается завершить атаку
либо тем, что выведет мяч на ударную позицию перед воротами, либо тем, что продвинет его вперёд
на короткой стороне поля. Но она этого не сделала. Помехи сместились вправо, к середине поля, и Бакман рванул прямо вперёд на шесть ярдов. Болельщики «Нордхэма» теперь кричали как сумасшедшие. Вдоль боковой линии расхаживали мистер Пейсон и Дэн. Дэн хмурился, а тренер был невозмутим. За четыре ярда до конца «Нордхэм», казалось, решил пробить филд-гол на второй попытке. Угол был экстремальным, хотя расстояние составляло всего около двадцати пяти ярдов. Но это была уловка. Полузащитник, поймавший мяч, побежал к центру поля.
Однако соперник был начеку, и Сэйер упустил его, потеряв три ярда. Но мяч был довольно далеко от ворот, и снова
Бакман отступил, и снова полузащитник упал на газон.

«Блокируйте!» — закричал Ридж, который был капитаном поля. «Прорвитесь и заблокируйте этот удар!»

Сам Ридж едва коснулся мяча, и тот улетел прочь от
Бакман ударил по мячу и отправил его прямо в центр перекладины. В лагере «Нордхэма» начался переполох, игроки «Нордхэма» прыгали и радостно кричали.
До конца игры оставалось меньше четырёх минут.
За эти четыре минуты Ярдли провела мяч пятьдесят ярдов, ни разу его не потеряв.
Она в отчаянии билась спиной о линию «Нордхэма».
 И почти у самых ворот, когда ещё четыре или пять пасов могли бы спасти положение, прозвучал свисток!


«Нордхэм 12, соперники 10», — гласил счёт. Ярдли потерпела второе поражение.





Глава XIX

АПЛОДИСМЕНТЫ И ПЕСНИ

— Но в этой газете, — сказал Джеральд, сбрасывая оскорбительную статью с подоконника на пол, — говорится, что «Нордхэм» нас переиграл. Я не думаю, что это справедливо. А вы, сэр?

— Ну разве они нас не переиграли, Пеннимор? — спросил мистер Пейсон, заглянувший в дом № 28 после церкви. — Они выиграли, и я не заметил никаких случайностей.

 — Но если бы мы забили гол после наших тачдаунов...

 — Но мы этого не сделали, и они нас переиграли. Нет смысла злиться и пытаться убедить себя в том, что нам просто не повезло, ведь это не так. Что скажешь, Винтон?

 — О, я полагаю, они нас переиграли, — устало ответил Дэн. — Мы были впереди них в прямом футболе, но...

— «Прямой футбол», — повторил тренер с улыбкой. — Полагаю, ты имеешь в виду игру против линии. Но в наши дни это не более «прямолинейно», чем любой другой вид футбола, Винтон. Нет, сэр, у «Нордхэма» выдающаяся команда, построенная вокруг двух быстрых защитников и, конечно, слабая в линии, но я снимаю шляпу перед тем тренером. И перед их квотербеком тоже. Он просто чудо, Винтон».

«Жаль, что он не у нас», — пробормотал Дэн.

«Эм, если бы он был у нас, нам пришлось бы перестроить нашу команду. Конечно, вчера у «Нордхэма» было преимущество перед нами; они могли играть на пределе своих возможностей, поскольку
до их важного матча осталось две недели, а мы были вынуждены придержать свои лучшие ходы из-за Бродвуда. Вчера у неё было по меньшей мере четыре помощника тренера и игрока, но я не думаю, что они многому научились.


 — В следующую субботу они нас съедят, — угрюмо вздохнул Дэн.

  — Возможно, но я так не думаю. Если бы они играли так, как Нордхэм, они могли бы нас победить, потому что мы не научились защищаться от игры в нападении. Но «Бродвуд» должен играть примерно в ту же игру, в которую мы играли вчера. У них тяжёлые, пробивные игроки, а в субботу...
игра будет в значительной степени тем, что вы только что назвали ‘честным футболом’.
В целом, Винтон, мы не так уж плохо справились с тем, чтобы удержать "Нордхэм" до трех очков.
вчера мы забили. Она могла бы сбить нас с толку своей хитрой игрой
.

“У Бродвуд в этом году есть хорошие кикеры?” - спросил Джеральд.

“У нее все еще есть Роудс”, - сказал Дэн. “ Ты помнишь его в прошлом году, не так ли?
ты?

«Я не верю, — сказал тренер, — что нам нужны голы, забитые с игры.
За весь сезон они забили всего два гола».

«Один из них был случайностью, — добавил Дэн.

— Нам нужно следить за передачами вперёд. Они были
сойдя в последнее время некоторые мелкими. Они получили восьмидесяти ярдов в
Лес игре Hill вперед проходит. Как сегодня утром Стернс?”

“Немного хромает”, - ответил Дэн. “Думаю, завтра с ним все будет в порядке”.

“Мы позволим ему отдохнуть завтра. Это будет легкая работа для всех, если только
погода не изменится. Сегодня почти как летом. Ну, мне пора.
возвращаюсь. Как ты себя чувствуешь, Винтон?

 «Хорошо», — последовал ответ.

 «Как твоя лодыжка?»

 «О, это просто вывих.  Сегодня я чувствую себя довольно хорошо».

 «Что ж, не нагружай её и хорошенько разотри сегодня вечером.  У нас есть
вчерашний день прошел очень хорошо, если говорить о травмах. Собираетесь ликовать.
В субботу в Бродвудском кроссе, Пеннимор?

“Да, сэр, тяжело”, - убежденно ответил Джеральд. “В этом году у нас отличная команда
. Райан выбрал парней на прошлой неделе ”.

“Рад это слышать. Это будет означать два поражения для "Зеленых" в субботу.
Что ж, увидимся завтра, Винтон. Доброе утро.

На следующий день, когда погода ещё держалась тёплая, всех, кто
пробыл в Нордхэме больше одного периода, отправили на
несколько кругов по треку, а затем отпустили на сегодня. Но
Между запасными игроками первой и второй команд развернулась ожесточённая борьба,
и Кендалл участвовал в ней на протяжении всего десятиминутного периода. Не могу сказать, что
он особенно отличился, хотя старался изо всех сил. Но было много тонкостей в обязанностях полузащитника, о которых Кендалл никогда не слышал, и ему казалось, что
он получает больше критики, чем другие. Обе команды сражались
три десятиминутных периода, и ни одна из них не набрала очков.

Во вторник снова начались тяжёлые работы, и мистер Пейсон попытался исправить ситуацию
некоторые из ошибок, выявленных на турнире в Нордхэме. Двухдневный отдых
привел игроков в отличную форму, а проявленный дух послужил аргументом
в пользу успеха команды. В тот день разочаровал только Дэн.
Он был не в своей тарелке и, казалось, находился в очень подавленном настроении.
Мистер Пейсон внимательно наблюдал за ним, как и Энди Райан, тренер.
Тренер надеялся, что он справится с заданием к утру, но на
В среду, последний день реальной работы, дан был по-прежнему вялым и
кряжистый. После ужина в тот вечер мистер Пейсон упал в число 28
Снова Кларк.

- Привет! - сказал Дэн, который вяло перебирая его греческое, “я был
просто иду, чтобы увидеть тебя”.

“Я думал, что избавлю тебя от хлопот. Добрый вечер, Пеннимор. Как поживаете
вы?

“Очень хорошо, спасибо, сэр. Хотел бы я, чтобы Дэн чувствовал то же самое”.

Дэн нахмурился. “ Со мной все в порядке, Джеральд, так что, пожалуйста, прекрати это.
прекрати.

“Ты выглядишь не очень бодрой”, - сказал мистер Пейсон
улыбаясь. “Хорошо спишь?”

“Довольно прилично, - ответил Дэн.

“Он врет, сэр”, - сказал Джеральд. “Он не спал около половины прошлой ночи.
Дважды я просыпался и заставал его за чтением". "Я не мог уснуть". "Я не мог уснуть”.

— Ради всего святого, Джеральд, не лезь не в своё дело, — сердито сказал Дэн.
 — Я не ребёнок. Что такого, если я немного почитал? Мне не спалось.

 — Ну, так не пойдёт, Винтон, и ты это знаешь не хуже меня, — тихо сказал мистер Пейсон. — Нам нельзя, чтобы ты сейчас нервничал. Слишком многое зависит от того, будешь ли ты в хорошей форме в субботу.

— О, со мной всё будет в порядке, сэр, — нетерпеливо ответил Дэн.

 — Конечно. Что ж, давайте поговорим завтра, если у вас будет время.
Полагаю, нам придётся провести репетицию ради школы, да?

“Да, сэр”, - сказал Дэн. “Они хотят ворваться на поле, как
сами обычно и кричать до хрипоты. Там были какие-то разговоры, имеющих
группу”.

“Что ж, тогда назначим тренировку на четыре часа. У нас будет в запасе
пятнадцать-двадцать минут. И это напомнило мне.” Он достал записную книжку
и сделал в ней пометку. «Я собираюсь отправить Фогга и Жирара пораньше на поле, чтобы они потренировались отдавать передачи Симмсу и Холмсу. Фогг был немного не в форме в субботу».


«Хорошая идея, — сказал Дэн. — А Нортон должен как следует потренироваться в воротах».

«Мы дадим ему попробовать несколько ударов, Винтон, но я не хочу слишком сильно его нагружать. Наши ребята на пределе, и некоторые из них, например Нортон, могут не выдержать, если мы будем слишком сильно на них давить. Но, думаю, пара десятков ударов с отскока ему не повредит. Хотя я надеюсь, что нам не придётся полагаться на Нортона в плане забитых голов». Я думаю, что к
следующей осени он будет довольно хорошим дропкикером, если захочет
продолжать в том же духе и практиковаться ”.

“Я бы хотел, чтобы он мог делать это сейчас”, - с горечью сказал Дэн. “Со всеми этими ребятами
в этой школе определенно кажется, что кто-то может поднять
«Мы забиваем мяч в ворота раз из десяти!»

 «Похоже на то, и это факт, — согласился мистер Пейсон. — Не думаю, что я когда-либо знал команду, настолько слабую в ударах по воротам. Конечно, во многом это моя вина, но я понятия не имел, что Хэммел так расклеится. В прошлом году он подавал большие надежды.
 Однако мы не в худшем положении, чем Бродвуд. И я осмелюсь предположить, что если мы доставим мяч на расстояние, достаточное для броска с игры, то сможем забить его, прорвавшись вперёд.


 — Придётся, — сухо сказал Дэн.

 — Боюсь, что так.  Что ж, Коулз придёт ко мне сегодня вечером, и
Мне нужно идти. Кстати, Винтон, не хочешь ли ты взять отпуск на завтра?


 — Отпуск? — удивлённо переспросил Дэн.

 — Да. Я имею в виду, собери вещи и сбеги куда-нибудь завтра после тренировки и оставайся там до утра субботы. Ты здесь не нужен, и тебе будет полезно отдохнуть пару ночей. Во-первых, вы будете лучше спать, а во-вторых, лучше питаться».

 «Да ну, я не хочу этого делать! Со мной всё в порядке, сэр. Сегодня ночью я буду спать как убитый. Кроме того, вдали от дома я буду беспокоиться больше, чем здесь, где я могу следить за происходящим».

“Ничего не будет смотреть”, - сказал мистер Пейсон с улыбкой.
“Подумай, Винтон. Это было бы самое лучшее для тебя и для
команда. Мы поговорим об этом завтра. Спокойной ночи.

“Любой бы подумал, что я умираю от того, как он разговаривает”, - раздраженно сказал Дэн.
когда тренер уехал. “Это была бы прекрасная идея, не так ли?"
это?

“Что?” - спросил Джеральд.

“Почему, уйти и оставить вещи прямо перед игрой?”

“Я думаю, это была бы отличная идея”, - твердо ответил Джеральд. “И я
хочу, чтобы ты сделал это, Дэн”.

“Ну, я не собираюсь! Пейсон не увезет меня отсюда, пока он
«Он меня обкрадывает, вот что я вам скажу!»

 Так ответил Дэн на следующий день, когда кучер снова поднял эту тему, хотя Дэн выразился более вежливо. Мистер Пейсон сказал:
«Как скажешь, Винтон», — и сменил тему, а Дэн, который проспал около четырёх часов из девяти, с обидой сказал себе, что Пейсону всё равно, в порядке он или нет!

Но Пейсону было не всё равно, и он много думал и кое-что предпринимал, как предстояло узнать Дэну.

 В тот день вся школа вышла на поле и принялась подбадривать игроков.
и пели почти два часа. Оркестр не пришёл, но это не было проблемой. Первая команда десять минут отрабатывала подачу сигналов,
немного побила по мячу и поймала его, а затем ушла с поля. После этого запасные сыграли десятиминутный матч со Второй командой. Это было не самое интересное соревнование, но всем было всё равно. Царил энтузиазм, с трибун доносились футбольные песни и аплодисменты. Когда прозвучал свисток, вторая команда
собралась вместе и поприветствовала первую, а запасные игроки первой команды
поприветствовали вторую, и последний день тренировок подошёл к концу.
Зрители снова выстроились в шеренгу и зашагали вверх по склону к спортзалу, продолжая петь вслед за игроками:

 «Все вместе! Болейте за нас!
 Теперь мы идём в атаку!
 Смотрите, как Бродвуд бледнеет от страха,
Зная, что мы никогда не сдадимся!
 Поднимите выше свои синие флаги,
 Болейте за стойких и верных товарищей;
 Мы здесь, чтобы умереть или победить,
Сражаясь за Старый Ярдли!

 «Все вместе! Болейте за нас!
 Сегодня победа за нами!
 Кричите громче и чётче!
 Ярдлицы одержали победу в бою!
 Смотрите, поверженный враг дрожит;
 Вся его хваленая храбрость улетучилась!
 Похвастайтесь синим цветом, который никогда не тускнеет,
 сражаясь за Старый Ярдли!»

 Перед спортзалом собралась толпа, которая начала подбадривать игроков.
 «Ра, ра, ра! Ра, ра, ра! Ра, ра, ра!
 Винтон!» Затем Ридж, и Хэммел, и Симмс, и так далее, вплоть до последней замены. А потом: «Трижды ура тренеру Пейсону, ребята, и
сделайте это как следует!» А после этого трижды ура Энди Райану, и, наконец,
«А теперь, ребята, девять раз по три за команду!» А после этого, с
Хриплыми, но не сломленными голосами они долго скандировали: «Ярдли! _Ярдли!!_
ЯРДЛИ!!!» А затем, продолжая петь, процессия обогнула здание и остановилась перед Оксфордом, чтобы поприветствовать директора. (Тот факт, что доктор Хьюитт уехал на зиму, ничего не менял. Они следовали традиции.) А потом
снова раздались радостные возгласы, смех и шутки, и толпа
рассеялась, чтобы вскоре вернуться к накрытым столам и убрать с них
все.

 В девять часов в зале Ассамблеи состоялось массовое собрание, и
Энтузиазм вспыхнул с новой силой. Мистер Пейсон говорил, и его слова эхом разносились по залу.
Мистер Коллинз говорил, и его слова встречали с таким же энтузиазмом.
А потом раздался громкий, настойчивый призыв: «Винтон! Нам нужен Винтон!» Через мгновение мистер Пейсон встал и объявил, что капитана сегодня нет в зале и что, по его мнению, было бы неплохо выслушать мнение квотербека. Симмс попытался сбежать, но после непродолжительной борьбы был схвачен и не слишком аккуратно поднят на сцену, где он стоял и беспомощно смотрел на зрителей целую минуту, испытывая сильное смущение
Действительно. И чем больше он смущался, тем громче они смеялись и аплодировали. Отчаяние порождает изобретательность. В одно мгновение Симмс был здесь, а в следующее — исчез! Внезапный рывок через сцену к двери в гримёрку — и он на свободе! Зал наполнился радостными возгласами, и несколько парней у входа бросились в погоню, но их остановили старшие товарищи.

Ридж, который был хорошим оратором и нравился всем ребятам, занял место Симмса и говорил несколько минут. После этого они разучили футбольные песни, а Клуб банджо и мандолины аккомпанировал
аккомпанемент. Наконец, под последние громкие возгласы, собрание закончилось.
Члены клуба с грохотом спустились по лестнице и вышли из здания, продолжая петь. Затем снова раздался призыв к Винтону, и его подхватили двести глоток: «Нам нужен Винтон. Нам нужен Винтон! Нам нужен Винтон!»
 Вскоре толпа переместилась к дому Кларка, и крик полетел в освещённое окно дома № 28. Но капитан футбольной команды так и не появился, и полдюжины парней бросились вверх по лестнице на его поиски. Но вскоре они вернулись, потому что комната была пуста. Так
вместо этого они приветствовали его, и, наконец, толпа рассеялась, ребята
разошлись по своим комнатам. Обрывки песен, взрывы смеха, слабые возгласы одобрения
какое-то время доносились из открытых окон, а затем один за другим погас свет
и Ярдли замолчала.

Это хороший план, чтобы отпраздновать заранее. Никто не знает, что может
бывает.




ГЛАВА XX

ДЭН ПОХИЩАЕТ


В тот день перед Оксфордом всё ещё раздавались радостные возгласы, когда Дэн
вышел из спортзала вместе с мистером Пейсоном и направился вверх по холму. Уже
наступали сумерки, и окна общежитий начали загораться.
бледно-жёлтые четырёхугольники. И мистер Пейсон, и Дэн хранили молчание на протяжении всего пути.
И только когда мистер Пейсон остановился перед Мерл-Холлом, где начиналась тропинка, ведущая через поля в деревню, молчание было нарушено.


«Ты всё ещё думаешь, что не хочешь брать отпуск, о котором я говорил?» — спросил мистер
Пейсон.

«Я бы предпочёл этого не делать», — ответил Дэн.

“Хорошо. Спокойной ночи”.

“Спокойной ночи, сэр. Думаю, я не спущусь сегодня вечером”.

“Нет, увидимся завтра”.

Мистер Пейсон побежал по тропинке, а Дэн продолжил путь по
Перспектива. Ему было немного не по себе. Возможно, Пейсон был прав, и ему стоило на денёк уехать из школы. Хотя он и уверял тренера, что с ним всё в порядке, он прекрасно понимал, что находится в довольно расстроенных чувствах. Он почти неделю не спал по ночам, почти забыл, что такое голод, и если бы кто-то подошёл к нему сзади и сказал: «Бу!»
он бы подпрыгнул на полметра. Он боялся субботы больше, чем чего-либо в своей жизни, и всё же он бы отдал
всё, что у него было или что он надеялся получить, если бы только суббота наступила завтра.
Игра в Бродвуде напоминала дюжину визитов к стоматологу,
сведённых в один кошмарный клубок! Хоть убей, он не мог
понять, как его команда могла проиграть этот матч. Ни один
парень не играл так, как должен был, пасы, которые отдавал
Пейсон, были слабыми, и неминуемое поражение было у них на
лице. Дэн жалел, что согласился стать капитаном!

Поднявшись по лестнице, он увидел, что дверь в дом №
28-я была открыта настежь. Поток желтого света заливал конец коридора.
"Наверное, Джеральду кто-то звонил", - раздраженно подумал он, и ему не хотелось"
разговаривать с кем-либо этим вечером". К счастью, однако, это будет
скоро время ужина. Но когда он вошел в комнату, он нашел Джеральда,
толстый Ольстер и кепкой в руке, совершенно один. Енотовая шкура Дэна
пальто лежало на спинке стула.

“ Я думал, ты никогда не придешь, ” весело сказал Джеральд. “ Надевай свою кошачью шубку
и не стой там и не пялься. Ты идешь со мной ужинать
сегодня вечером.

“ Нет, спасибо, Джеральд, ” сказал Дэн. “ Я... я не в состоянии.

— Узнаешь, когда доберёшься, — ответил Джеральд, хватая шубу и призывно распахивая её.


 — Я устал, — возразил тот. Но тем не менее он просунул руки в рукава, а Джеральд натянул ему на голову шапку:


 — Пойдём. Машина будет здесь с минуты на минуту. Сначала прокатимся и нагуляем аппетит.


 Лицо Дэна просветлело. Поездка на машине — это было здорово. — Но мне нужно будет
повидаться с Коллинзом и получить увольнительную, — нерешительно сказал он.

 — Нет, не нужно. Всё уже решено. Машина уже здесь. Пойдём!
Спускаясь по лестнице, Джеральд сказал: «Кстати, я попросил Тукера поехать с нами
и приведи ещё одного парня. Ты не против, да? Я подумал, что мы могли бы заодно заправить машину.

 Дэн был против, но ничего не сказал. Перед домом Кларка стояла большая чёрная туристическая машина, её фары уже заливали гравийную дорожку белым светом. Шофёр вышел из машины, когда мальчики спустились по ступенькам, и встал по стойке «смирно», приподняв фуражку.

— Привет, Хиггинс! — сказал Дэн. — Как дела?

 — Хорошо, мистер Дэн. Надеюсь, у вас всё в порядке, сэр?

 — Отлично, Хиггинс, — ответил Дэн, чувствуя, что в этот момент
Так оно и было. Джеральд о чём-то тихо поговорил с Хиггинсом, а затем занял место водителя и сказал, как мне показалось, излишне громким тоном:
«Сначала мы прокатимся, Хиггинс. Садись на подножку, и я довезу тебя до станции».

«Хорошо, сэр».

Джеральд посигналил, и через мгновение из-за угла Кларк-стрит появились двое мальчишек. У каждого в руке была сумка. Одним из них оказался
Нед Тукер, а другим — Кендалл Бертис.

 «Я пригласил их переночевать у меня», — небрежно объяснил Джеральд Дэну.
 «Ребята, вы достаточно тепло одеты?» — спросил он их.

«У меня есть всё, что мне нужно», — ответил Нед, когда они бросили свои сумки на пол багажника и забрались внутрь. Дэн сел на переднее сиденье рядом с Джеральдом, Хиггинс захлопнул дверь и вскочил на подножку, и большая машина бесшумно покатилась по круговой подъездной дорожке. На станции она замедлила ход, Хиггинс спрыгнул, коснулся своей кепки и сказал: «В ней около восемнадцати галлонов, мистер Джеральд».

 «Хорошо, Хиггинс. Спокойной ночи».

 «Спокойной ночи, сэр».

 Машина снова рванула вперёд, пересекла мост и выехала на главную улицу Гринбурга. «Полагаю, один путь ничем не лучше другого», — сказал Джеральд. «Любой
особое место, куда ты хочешь пойти, Дэн?

“Нет, мне все равно, куда ты пойдешь”. Он плотнее закутался в пальто,
скрестил ноги и удовлетворенно вздохнул. “ Просто продолжай в том же духе, Джеральд.

Машина сбавила скорость и осторожно проехала через город, мягко подпрыгивая
на булыжниках, мимо освещенных магазинов и вокруг
лязгающих троллейбусов. Затем поворот налево, и город остался позади.
Солёный бриз с пролива Бристоль обдувал их лица. Большие фары
освещали дорогу впереди, и Джеральд потянул за рычаг
дроссельной заслонки. Двигатель ровно загудел, и их обдало
прохладой и сыростью.

“ Там достаточно тепло? ” спросил Джеральд через плечо.

“ Теплая, как тост, - ответил Нед. “ Отпусти ее.

Дорога была почти прямой и почти пустынной в это ночное время суток
и большая машина съедала ее на скорости сорок миль в час. Дэн забыл о своих
проблемах и нервах. Влажный воздух разгладил морщины на его лбу
он полуприкрыл глаза и удовлетворенно откинулся на спинку
мягких подушек.

Они шли и шли.  Время от времени вдалеке виднелся Саунд.  Затем раздался грохот, когда под ними пролетел мост, и
они сбавили скорость и тихо проехали через небольшую деревню. Поворот направо, и воздух стал теплее, а запах солёной воды и
водорослей сменился ароматом осеннего леса. Было довольно темно,
если не считать света от машины. Перед ними вздымался длинный
холм, и машина с шумом взлетела на него, а затем плавно
съехала с другой стороны. Дэн подумал, что Джеральд забрался довольно далеко от дома и что они все опоздают к ужину в Саунд-Вью, но ему было всё равно, и он ничего не сказал.  Иногда Джеральд говорил о двигателе или скорости.
но по большей части это был очень тихий квартет. Часы на приборной панели
показывали двадцать минут седьмого, когда Джеральд притормозил
на перекрестке четырех дорог.

“ Интересно, в какую сторону мы пойдем, ” пробормотал он. “ Там есть указатель,
Дэн?

“ Я ничего не вижу, ” сонно ответил Дэн.

“ Я тоже. Я думаю, что эта дорога направо - именно та, которая нам нужна.
Тукер, загляни в кармашек на двери рядом с тобой и посмотри, там ли синяя книга.


 Нед нашёл её и передал Джеральду, который держал её под приборной панелью
и нашёл нужную карту. «Всё верно, — сказал он наконец. — Как я и думал. Вот, Тукер».

 Нед забрал книгу, машина свернула за угол и снова заурчала. Прошло ещё десять минут, и они подъехали к другому перекрёстку. Джеральд остановился и огляделся в темноте.

 «Что-то здесь не так», — озадаченно сказал он. — Где мы, чёрт возьми? Ты когда-нибудь видел это место, Тукер?

 — Никогда. Очень красиво, не правда ли?

 Джеральд и Кендалл рассмеялись, и первый сказал: «Очень мило, но я хотел бы знать, где мы. Должно быть, я свернул не туда
В конце концов, мы здесь. Похоже, мы заблудились.

 — Заблудились в ночи, — пробормотал Нед. — Как романтично!

 — Что ж, думаю, лучше всего продолжать путь, — сказал Джеральд. — Полагаю, вы, ребята, тоже умираете с голоду.

 — Я бы поел, если бы пришлось, — философски ответил Нед, — но я вполне счастлив. А ты, Курт?

“Мне все равно, если я никогда не буду есть”, - сказал Кендалл. “Я бы предпочел продолжать".
”Верхом".

“Задира! Это первый опыт нашего друга Бертиса с автомобилем,
джентльмены, и он его вполне одобряет.

“Это правда?” - спросил Джеральд. “Я рад, что вам это нравится, Бертис. Что вы думаете?"
что скажешь, Дэн? Нам продолжать или попытаться вернуться тем же путем, каким пришли?

Ответа не последовало, и Джеральд склонился над своим соседом по комнате. Затем,

“Я думаю, он спит!” - осторожно сказал он.

“Тем лучше”, - усмехнулся Нед. “Продолжайте танцевать!”

Джеральд очень тихо тронулся с места и очень легко управлял машиной
на протяжении четырёх миль, объезжая выбоины и ухабы и стараясь не
побеспокоить Дэна. Наконец впереди показались огни, и машина
поехала по ровной дороге под сенью раскидистых вязов. Нед наклонился
через спинку сиденья и тихо сказал:

«Слева от тебя, Пеннимор,
большой белый дом. Видишь его?»

“Понятно”. Машина подкатила к краю тротуара. - Тащите сумки.
внутрь, ребята, найдите владельца и скажите ему, что нам нужны две комнаты на
ночь. Вот мы и на месте, Дэн! Но Дэна пришлось легонько встряхнуть, прежде чем
он снизошел до того, чтобы проснуться, а когда проснулся, то огляделся по сторонам и сонно спросил
:

“Мы дома?" Должно быть, я заснул!”

«Нет, мы не дома, — ответил Джеральд, — но мы там, где можем что-нибудь съесть. Мы немного заблудились и решили, что лучше остановиться и поужинать здесь. Уже почти семь часов. Здесь есть телефон
«Подожди здесь, а я позвоню домой и скажу, чтобы не ждали нас к ужину».
«Хорошо». Дэн сел и уставился на дом. «Привет! — сказал он. — Я уже бывал здесь. Это Ллойд, да?»

«Думаю, да, — рассмеялся Джеральд. — Тукер и Бертис пошли узнать. Пойдём. Думаю, с машиной здесь всё будет в порядке».

“Ужин через пятнадцать минут”, - объявил Нед, как они вошли в
Глава Вашингтона. “Ну и иди мыть руки. Я голоден, как медведь.
Это намного веселее, чем обедать у тебя дома, Пеннимор, ” продолжил он.
когда они с грохотом спускались по лестнице. “Никаких замечаний по звуку
Понимаете, Винтон, но неожиданность всегда приятнее, чем ожидаемое. Ты хорошо выспался, Винтон, не так ли?

 — Отлично! И я голоден. Надеюсь, у них есть ещё та вкусная курица, которую мы ели здесь на днях.

 — Есть, я её заказал. Вот почему нам приходится ждать. Это особое угощение, которое мы получаем. Жареный цыплёнок, картофель фри и все деликатесы из меню. Что за банкетный зал!

 Что ж, Нед был прав. Это было веселее, чем торжественный ужин в Саунд-Вью с дворецким и помощником дворецкого, которые сновали туда-сюда за вашим стулом
всё время. Даже Дэн с этим согласился. И как же он ел! И как же они все ели! Каждый из них посылал Мэри за «второй половиной курицы, Мэри, и ещё несколькими превосходными картофелинами».

 «Откуда ты знаешь, что её зовут Мэри?» — спросил Джеральд.

 «Всех официанток зовут Мэри», — серьёзно ответил Нед. «Иногда они
пытаются убедить тебя, что их зовут Гвендолин или Гортензия, но
это всего лишь уловка».
«Спорим, её зовут не Мэри», — сказал Дэн.

«Спорим, что да! Подожди, пока она вернётся».

И когда принесли свежие продукты и новую тарелку с дымящейся едой,
когда подали горячие бисквиты, Нед сказал: “Эти джентльмены не верят, что
вас зовут Мэри. Это так, не так ли?”

“Да”, - с улыбкой ответила официантка.

“Видишь?” - торжествующе спросил Нед.

“Держу пари, ты спросил ее”, - бросил вызов Джеральд.

“Ерунда! Чушь! Мне не нужно спрашивать. Я и так сразу вижу. Я
спросил твое имя в ночи, Мэри?”

“Нет, только не сегодня. Вы просили меня в последний раз вы были здесь”, - ответил
горничная с огоньком в глазах. На что раздался взрыв
смеха, и автомобильная компания, ужинающая за дальним столиком, уставилась
неодобрительно посмотрел на них. Это был очень весёлый ужин или обед.
 Дэн настаивал, что это был ужин, потому что они ели жареного цыплёнка и горячее печенье. Кендалл встала на его сторону. Нед и Джеральд сказали, что это был обед, потому что они ели хлебный пудинг. «Никто, — заявил Нед, — никогда не слышал, чтобы на ужин подавали хлебный пудинг с густым соусом. Это совершенно нелепо».

Наевшись до отвала, они нашли в задней части отеля комнату, где стоял старинный бильярдный стол.
Они играли уже пятую партию, Джеральд и Нед против
Дэн и Кендалл, Джеральд сказал: «Слушайте, ребята, а не повеселиться ли нам здесь?
Знаете, мы могли бы так и сделать. Нам просто нужно будет
позвонить и договориться».
«Мы получим по первое число», — сказал Дэн.

«Но мы могли бы попытаться. Коллинз не сможет ничего сделать, кроме как сказать «нет»». Это Нед. «Я останусь, если остальные тоже останутся».

“Я не могу”, - сказал Дэн. “Я должен быть на руках по утрам
смотри. Ваш выстрел, он”.

“Тьфу, ты никому не нужен в школе, Винтон! Будь спортсменом! Вот что я тебе скажу,
Я сделаю. После того, как эта игра закончится, я разыграю тебе партию в пятьдесят. Если я
выиграю, мы останемся; если выиграешь ты, мы вернемся ”.

“Не будь идиотом, он. Я скажу вам, я должна быть там в
утро. Если вы, ребята, хотите, чтобы остаться, все в порядке. Я буду видеть, если я могу сделать
повозку, чтобы отвезти меня обратно. Я мог бы ходить, но там так темно, я бы, наверное,
потерять свою сторону”.

“ О, если ты не останешься, мы все вернемся, ” разочарованно сказал Джеральд.
— Я просто подумал, что это будет забавно, Дэн.
— Мне бы это тоже понравилось, — ответил Дэн, — но...

— Он боится, что я его обыграю, — мило перебил его Нед, сделав удручающе плохой удар в угловую лузу.

— О, я сыграю с тобой на пятьдесят очков, если ты этого хочешь, — сказал
Дэн, «но я не буду делать ставку на то, что мы останемся».

 «Тогда я не буду играть. Ты, наверное, легко меня обыграешь. Это игра. Расставь их, Курт».

 «Что ж, если мы собираемся возвращаться, то нам лучше начать, — сказал Джеральд. — Уже почти девять часов. Вы, ребята, играйте, а я пойду посмотрю на машину».

Он вышел из комнаты, а остальные продолжили игру. И после того, как игра закончилась, они сыграли ещё одну, а потом ещё одну, и только когда они начали четвёртую, Джеральд вернулся с очень серьёзным видом:

 «Эй, ребята, идите сюда и помогите мне загнать машину в сарай,
не могли бы вы? С ней что-то не так, и она не заводится.




 ГЛАВА XXI

В «ГОЛОВЕ ВАШИНГТОНА»


 — Не заводится! — воскликнул Нед.

 — Не заводится! — закричал Дэн. — Она должна завестись!

 Кендалл выглядел очень серьёзным. Джеральд пожал плечами:

“Что ж, иди и помоги мне отнести ее в сарай, а я посмотрю, смогу ли найти
в чем проблема”.

Затем Джеральд начал получасовое расследование. Остальные держали в руках
фонари и предлагали свои предложения. Нед был особенно полезен.

“Проблема, - беззаботно объяснил он, - в вашей батарее. Она не может
биться”.

— У меня искра отличная, — ответил Джеральд с явным раздражением. — Насколько я могу судить, проблема в двигателе.

 — Давай разберём его, — сказал Нед.

 — Не будь дураком, — прорычал Дэн. — В любом случае нет смысла ночевать здесь. Джеральд, пни старую повозку, и посмотрим, сможем ли мы найти карету, которая отвезёт нас обратно.

— В такое время ночи мы не найдём ни одной кареты, — сказал Нед. — Да ведь уже давно перевалило за девять! Подумать только, что мы так задержались. Пора спать!

 — Разумно, — ответил Джеральд, закрывая капюшон. — Мы могли бы просто
Что ж, останемся здесь и вернёмся рано утром. Мы сможем добраться до школы к половине девятого. Я позвоню мистеру Коллинзу и скажу ему, что у нас поломка.

 Дэн на мгновение замолчал. Затем, пожав плечами, согласился: «Хорошо. Но лучше дай мне поговорить с Коллинзом».

— Напротив, или, как я изящно выражаюсь по-французски, _au contraire_,
Джеральду лучше это сделать. Видишь ли, это его машина, и она сломалась. Пусть
он сам с этим разбирается.
— Хорошо, — снова сказал Дэн. Он был слишком сонным, чтобы выдвигать дальнейшие
возражения. Даже перспектива лечь спать без пижамы не могла его расшевелить.
Казалось, это не имело значения. Если бы только он мог добраться до кровати! Джеральд спрятался в телефонной будке на пять минут и, судя по доносившемуся бормотанию, с кем-то разговаривал. Затем он объявил, что всё в порядке, и они поднялись по лестнице в две большие комнаты с низкими потолками в передней части дома. В одном из них Дэн
притворился, что раздевается, — на самом деле за него это сделали другие, — умылся, ополоснул руки, встал на колени у кровати, чтобы помолиться, и тут же заснул. В конце концов его уложили в постель.

— Спокойной ночи, — пробормотал он. Затем, на мгновение очнувшись, он спросил: «Откуда у меня эта пижама?» — спросил он.

 — Она идёт в комплекте с комнатой, — успокаивающе сказал Нед.

 — Это... ложь, — вздохнул Дэн. Затем он уснул.

 Остальные собрались на кровати в соседней комнате и ухмыльнулись.

 — Тише! — сказал Нед. — Мы очень хитрая маленькая шайка заговорщиков, вот кто мы такие.


 — Бедняга Дэн, — тихо сказал Джеральд.  — Он явно хотел спать!  Он уже много ночей не спал так крепко.


 — А что будет завтра? — спросила Кендалл.  — Ты позволишь ему вернуться?


 Нед пожал плечами.  — Думаю, это его решение.  Мы не можем его связать.
Может быть, он будет благоразумен. Как думаешь, Пеннимор, ты сможешь вовремя завести свою машину?
чтобы отвезти нас обратно?

Джеральд улыбнулся. “Я думаю, что она будет идти все прямо, когда я положил
соединения обратно”.

“Счастье еще, что Винтон не знаю много о Autos,”
рассмеялся Нед.

“ Даже если бы и так, это не имело бы значения. Он был слишком сонным, чтобы что-либо разглядеть
. Что ж, давай ляжем спать. Я устал как собака.

“ Ты ничуть не хуже меня, ” ответил Нед.

Дэн проспал без движения девять часов. Затем он проснулся в незнакомой комнате.
комната была залита солнечным светом. Он уставился на белые стены и
увидел треснувший потолок и задумался, где он находится. Рядом с ним лежал Джеральд.
крепко спал. Пока он все еще пытался что-то разобрать, пол
скрипнул, и появился Нед. Тогда Дэн вспомнил.

“Алло!” - сказал он, все еще немного одурманенный сном. “Который час?”

“Семь тридцать, сэр. Не хотите ли сейчас принять ванну, сэр?”

Дэн озадаченно смотрел на пижаму, которая была на нем надета.

«Откуда у меня эти вещи? Они очень похожи на мои».

«Почему бы и нет? Разве ты обычно не носишь свою пижаму?» — серьёзно спросил Нед.
Джеральд пошевелился, открыл глаза, вздохнул и снова их закрыл.

“Но как они сюда попали?” Дэн по-прежнему сохраняется.

“Ах вот оно что? Ну, согласитесь, вы никогда не сможете сказать, когда вы начинаете в
автомобиля своего друга, где вы будете в конечном итоге. Поэтому мы подумали, что лучше быть на
на всякий случай. Вы найдете зубную щетку, расческу, расчески, изменение
постельное белье и некоторые другие мелочи на бюро”.

Дэн на мгновение нахмурился. Затем

«Понятно, — проворчал он. — Это была подстава».

«Милый и добрый заговор, — ответил Нед. — Пейсон сказал, что тебе нужно уйти и поспать. Он пришёл ко мне. Пеннимор был с ним. Мы
разработали план, он взял для тебя отгул, чтобы ты мог навестить Пеннимора
до субботы, остальные из нас получили отпроситься на ночь, а остальное вы
знаю”.

“Хм, И что сумасшедший автомобиль не был арестован после того, как все?”

“Не немного. Пеннимор - лживый юнец!;; выдернул провода из
розеток. Теперь вы знаете все. Мы полагаемся на вашу милость!

“ Вы бесценный... из...

— Не щади нас, — смиренно сказал Нед.

 — Похитителей, — закончил Дэн. Но в его голосе не было злости, и Джеральд, который притворялся спящим, пока не закончилось самое страшное, внезапно проснулся и широко зевнул.

 — Привет, ребята! — сказал он. — Доброе утро.

— Доброе утро! — проворчал Дэн. — Я бы с удовольствием придушил тебя, лживый щенок!
Чтобы доказать свои намерения, он потянулся к Джеральду, но тот оказался проворнее и в одно мгновение оказался посреди комнаты.
Затем вошёл Кендалл, и они устроились на кровати, чтобы всё обсудить. Дэн слишком устал, чтобы злиться, и когда Нед заговорил о планах на день, он был на удивление сговорчивым. Остальным, объяснил Нед, пришлось вернуться в прошлое, чтобы подготовиться к декламации. Но Пейсон хотел, чтобы Дэн остался в Ллойде и всё взял на себя
легко. Другие бы снова вернуться к пяти часам. Они бы все
провести здесь ночь и вернуться в Ярдли с утра в большом количестве
время на ланч. То, что Дэн сказал?

Дэн сказал: “Хорошо. Скажи Пейсону, что я отлично выспался и чувствую себя.
прекрасно. Впрочем, я позвоню ему через некоторое время и поговорю с ним сам.
Наверное, мне на самом деле нечего делать в школе. А теперь как насчёт завтрака?


 Все с аппетитом принялись за еду. Джеральд подогнал машину в половине девятого, и они с Недом и Кендалл отправились в школу.  Машина выехала на дорогу.
Увидев это, они обернулись и помахали Дэну с крыльца. Дэн весело помахал в ответ, а затем, засунув руки в карманы и насвистывая, зашагал по тихой улице, наслаждаясь ощущением беззаботности. Впереди у него был целый день, и ему ничего не нужно было делать, кроме как есть и бездельничать! Никаких уроков, никакой практики, никаких проблем с Пейсоном или Коулзом, ничего! Всё было просто замечательно!

Вскоре он подошёл к небольшому мостику с каменными перилами, которые, казалось, были
созданы специально для таких бездельников, как он. Он уселся на один из них, свесив ноги над небольшим ручьём, который с журчанием протекал рядом.
Он поворачивал и петлял по лугу. Однажды он увидел рыбу и пожалел, что у него нет удочки.
Тогда он собрал с дороги осколки известняка, бросил их в воду и стал смотреть, как они опускаются на дно. Солнце пригревало, хотя лёгкий ветерок шелестел опавшими листьями на дороге.
Небо было голубым, и Дэн с благодарностью подумал: «Завтра будет отличный день для игры». И тут он вздрогнул.
Он понял, что уже несколько часов как забыл об игре!
Он ни разу не вспомнил о ней с тех пор, как встал с постели! И даже сейчас он
его это не беспокоило. Они могли победить. А если нет — что ж, значит, так тому и быть! В конце концов, это не вопрос жизни и смерти. Игры и раньше проигрывали. Конечно, он был капитаном и собирался сделать всё возможное, чтобы победить, но если бы у него ничего не вышло, он всё равно сделал бы всё, что в его силах; и это, как он философски заметил, всё, что может сделать человек. А потом над головой пролетела пара ворон, громко каркая, и он снова забыл об игре.

 Не успел он опомниться, как наступил полдень.  Где-то в маленькой деревушке зазвонил колокол, отбивая двенадцать.  Он лениво сполз со стены и побрёл
возвращаемся в гостиницу. Перед ужином было время позвонить мистеру Пейсону,
и он это сделал.

“У меня сейчас хулиганские времена”, - сказал он тренеру. “Все утро сидел на мосту
и бросал камешки в воду”.

“Отличная штука”, - ответил голос на другом конце провода. “Возвращайся сегодня
после обеда и брось остальное в воду”.

“Нет, я, пожалуй, пойду спать!” - засмеялся Дэн. «Всё в порядке? Если я тебе нужен, скажи, и я приду».

 «Ты мне совсем не нужен. Не хочу тебя видеть до одиннадцати утра завтрашнего дня. Здесь всё в порядке. И я думаю, что мы собираемся
Завтра будет прекрасный день. Как у тебя с аппетитом?

 — Ужасный! Я не могу насытиться.

 — Ну, не переусердствуй. Сегодня вечером лучше есть понемногу, Винтон. Ешь, что хочешь. Ты ведь хорошо себя чувствуешь?

 — Как боевой петух, сэр!

 — Отлично. Так держать. Ложись сегодня пораньше и поспи ещё немного.
Пока.

  В тот полдень Дэн был в столовой практически один, и он был этому рад, потому что ему было немного стыдно за то, как он ел.
Ему хотелось извиниться перед Мэри, официанткой, и перед хозяином.
  После ужина он поднялся в номер, чувствуя себя прекрасно.
Дэн, которому хотелось спать, нашёл журнал, который Джеральд предусмотрительно положил в одну из сумок, и попытался читать. Но через десять минут он уже растянулся на кровати и крепко спал.




 ГЛАВА XXII

 КЕНДАЛЛ ОБЪЯСНЯЕТ


 Дэн проспал два часа и мог бы проспать ещё дольше, если бы в широко распахнутые окна не начал проникать прохладный ветерок. Было уже полчетвёртого, когда он спустился вниз и написал письмо домой. И наконец, около пяти, вдалеке раздался оглушительный гудок, и вскоре появился
По дороге поднялось облако пыли, и вскоре подъехала машина Пенниморов с тремя заговорщиками.

«Садись», — скомандовал Джеральд. «Мы прокатимся перед ужином».

 Дэн поднялся, надел пальто, и вскоре они уже мчались по сумеречной дороге. Это была незабываемая поездка. Они отсутствовали час и проехали, судя по спидометру, сорок три мили. И если бы во всей стране нашлись
четыре более голодных парня, чем эти четверо, когда они сели ужинать, я бы им позавидовал! После ужина они поднялись
по лестнице, о чём им сообщала белая эмалированная табличка на двери
В дамской гостиной Нед наигрывал мелодии на старом пианино с жёлтыми клавишами, а они все пели и шумели сколько душе угодно.
Позже они надели свитера или пальто, спустились на крыльцо, поставили стулья вдоль перил и сели, задрав ноги на перила, и стали разговаривать.
Ветер стих, и ночь была тихой и довольно тёплой для шестнадцатого ноября. Большая луна с выпуклыми краями поднялась над верхушками голых вязов и залила крыльцо светом.
 Они говорили о многом, о самом разном, практически обо всём, кроме
футбол. Послушав их, можно было подумать, что футбола никогда не существовало. Наконец Джеральд сказал:


«Прошлой весной, Дэн, в такой же вечер, как этот, мы наведались в Бродвуд».


А затем, по настоянию Неда, Дэн, с редкими вставками Джеральда, рассказал историю о знаменитой шутке над Бродвудом, которую провернуло С. П. М.
(«Общество хищных мародёров», — объяснил Джеральд.) И Кендалл, которая
никогда раньше не слышала об этом деле, слушала его, открыв уши. И когда
Дэн закончил, Кендалл взорвался::

“Так вот почему они пытались покрасить флагшток!”

— Кто? Что ты имеешь в виду? — воскликнули остальные.

 — О! Ничего! Это же... — !

 — Кто пытался покрасить флагшток? — потребовал Дэн. — Что ты об этом знаешь, Бертис?

 — Я... я подумал, что это могли быть они, — запнулся Кендалл.

 — Бродвуд? Я об этом не думал. — Это сказал Дэн.

«Никто так и не узнал, кто провернул этот трюк», — задумчиво произнёс Нед.
На мгновение воцарилась тишина. Затем Нед внезапно спросил:

«Это было примерно в то время, когда ты стал профессионалом, Курт?»

«Это было... это было примерно через день после того», — ответил Кендалл.

«Хм. Хорошая сегодня погода».

«К чему ты клонишь, Тукер?» — спросил Дэн.

“Спроси нашего друга, мистера Бендалл Куртис.”

“Ладно, Буртис, вам слово. Если есть история, давайте
у него”.

“Нет; по крайней мере, я ничего не могу сказать”, - ответил Кендалл.

“О, я думал, ты что-то знаешь”.

“Что ты имел в виду, Тукер?” - спросил Джеральд. “Выкладывай с этим”.

Стул Неда с грохотом упал на крыльцо, и он указал обвиняющим пальцем на Кендалла.
— Вот, — драматично заявил он, — единственный человек, который может объяснить тайну краски на флагштоке!

— Бертис? Ерунда! Дэн рассмеялся. — Пни его, Бертис.

“Тогда, ” сказал Нед, с достоинством складывая руки на груди, “ тогда попроси его
объяснить, почему на следующий день ему дали испытательный срок”.

“Считай, что ты уже спросил, Бертис”, - рассмеялся Джеральд.

“ Отвечай! ” скомандовал Нед. “ Мы все друзья, и наш девиз -
‘Осторожность”.

“ Почему... почему... - запинаясь, произнес Кендалл. “ Это не мой секрет. Вы видите ... Ну,
Я знаю об этом, но не должна рассказывать. Я отказалась говорить мистеру
Коллинзу, и именно поэтому он назначил мне испытательный срок. Я не хотел, чтобы они
попали в беду.

“Не хотел, чтобы кто попал в беду?” - спросил Нед с видом Великого инквизитора.
"Эти парни".

“Те парни”.

— Какие ребята?

 — Те ребята, которые... которые это сделали.
 — Ты имеешь в виду ребят из Бродвуда? — тихо спросил Дэн.

 — Да... нет...

 — Значит, это сделал Бродвуд! — торжествующе воскликнул Нед. — Я так и знал!
 А теперь расскажи нам всё. Мы все поклялись хранить тайну, Курт. Перед этим сияющим
орлом мы клянемся никогда не разглашать то, что нам предстоит услышать!
Продолжайте!

И наконец Кендалл продолжила и рассказал всю историю с того момента, как он
подслушал разговор между парнями Бродвуд в аптеке
, и до того, как он с позором покинул Офис. И он обратился к
трем глубоко заинтересованным слушателям.

“Ну, я буду в восторге!” - воскликнул Дэн, когда Кендалл закончил.

“Я буду в восторге вдвойне”, - заявил Нед. — Ты хочешь сказать, Курт,
что ты был настолько глуп, что позволил Коллинзу перевести тебя в профессионалы только ради того, чтобы спасти этих идиотов?


 — Я боялся, что он создаст им проблемы, — сказал Кендалл.

 — И что с того?  Разве ты не знаешь, что Бродвуд — наш извечный враг?

— Заткнись, Тукер, — сказал Дэн. — Он был совершенно прав. Только, думаю, в его — как это называется? — мученичестве не было необходимости. Я не верю, что
Коллинз стал бы выяснять отношения с преподавателями Бродвуда. Старина Тоби, может, и стал бы, но не Коллинз.


— И поэтому ты бросил футбол! — изумился Джеральд.

— Да, он сказал, что я больше не могу играть, — с сожалением ответил Кендалл.

 Нед встал и смахнул воображаемую слезу. — Курт, — сказал он дрожащим от волнения голосом, — ты герой! Он пожал  руку Кендаллу. — Ты... ты стал жертвой директора! Понимаете, ребята?
Основные с ‘Аль.’ Хорошо, что ли?”

“Панк”, - засмеялся Дэн. “Ну, Буртис, я рад, что ты вернулся на
Вторая Команда. В то время я не понимал, какого черта я это делал,
но теперь я вижу, что подсказывала моя интуиция ”.

“Я думаю, что Коллинз должен знать правду об этом”, - воскликнул Джеральд.
“Кто-то должен сказать ему. Я скажу, если никто другой не скажет”.

«Я бы так не поступил, — сказал Дэн. — Не стоит бередить старые раны. Коллинз поступил так, как считал справедливым; все улики были против Бертиса.
Теперь с этим покончено, и никому от этого не стало хуже».

— Верно, — согласился Нед. — Пусть всё идёт своим чередом. Жаль, что я не знал тебя тогда, Курт; мне бы очень хотелось быть там, когда ты посветил им фонариком! Нам не нужно ничего говорить об этом Коллинзу, ребята, но это слишком хорошая шутка над Бродвудом, чтобы держать её при себе, если только Курт не против, чтобы об этом узнали.

Кендалл сказал, что ему всё равно и что он совершенно точно не хочет беспокоить мистера Коллинза из-за этого дела. «Он... он был ужасно мил. И с тех пор он очень добр».

 «Коллинз, — с убеждённостью сказал Нед, — прекрасный человек».

И остальные серьёзно с ним согласились.

 В девять часов они, зевая, разошлись по своим комнатам, а в десять там уже не было слышно ничего, кроме звуков здорового сна.

 Мистер Пейсон запретил Дэну возвращаться раньше одиннадцати, но Джеральду пришлось прийти довольно рано, так как они с Дэном должны были участвовать в забеге по пересечённой местности.
Бродвуд — Нордхэм отклонил приглашение Гудиера принять участие в конкурсе — должен был стартовать в 10:30, поэтому было решено, что все они вернутся в половине десятого.  Они встали рано и позавтракали без четверти восемь.  Утро оправдало ожидания
предыдущего дня. Было бабье лето, если когда-нибудь там был
один. Дэн спал, как убитый, он утверждал, и никогда не чувствовал себя лучше
его жизнь.

“Держу пари, ” печально сказал он, - что я прибавил в весе шесть или семь фунтов“
. Я это так же ясно чувствую!

“Не волнуйся”, - сказал Джеральд. “Ты можешь это выдержать. Кроме того, — добавил он с ухмылкой, — к четырём часам дня всё это исчезнет.


Казалось, не было веских причин продолжать табуировать тему игры, и до конца завтрака они обсуждали её без умолку.
После этого Джеральд отправился за утренней газетой и наконец
Дэн нашёл его и зачитал вслух содержавшиеся в нём футбольные новости остальным, пока они сидели на ступеньках и ждали начала матча.

 «Бродвуд, — читал Дэн, — является небольшим фаворитом в сегодняшнем матче с Ярдли-Холлом в Виссининге. В последнее время она одерживала удручающе мало побед, и многие считают, что её час настал. Несмотря на то, что в начале сезона она столкнулась с трудностями из-за травм трёх своих лучших игроков, «Бродвуд» набрала обороты в игре со «Стэмфорд Колледж» две недели назад и с тех пор не сбавляет темп. В её составе есть Рид, Рейнор
и Роудс — «Три Р», как их называет Бродвуд, — исключительно
хорошее трио на задней линии. У них большой вес, они исключительно
быстры, и до сих пор их было крайне сложно остановить. Единственная
критика в адрес задней линии Бродвуда, которая выйдет на поле в матче с «Ярдли Холлом», заключается в том, что, поскольку она состоит из игроков, сильной стороной которых является
проникновенная игра, она может предложить лишь небольшое разнообразие в нападении. «Бродвуд» в этом году не слишком преуспел в игре в нападении, и, за исключением Сондерса, о котором почти ничего не известно,
в четвёртом квартале, и у него могут быть способности в этой области, которые он ещё не проявил. Какой талант к бегу на короткие дистанции у неё есть, так это у её запасных защитников.

 «Это, — заметил Дэн, прерывая сам себя, — полная чушь.  Рейнор в жизни не пробежал ни ярда по прямой.  Он типичный защитник, который постоянно уворачивается, и в матче с «Нордхэмом» он пробежал около семидесяти ярдов, уворачиваясь от захвата. Это лишь пример того, что они публикуют в надежде ввести противника в заблуждение. Как будто мы не следили за их командой всю осень!»

«Какой ещё ложью грешит корреспондент Broadwood?»
— спросил Нед, просверливая дополнительное отверстие в своём кожаном ремне лезвием ножа. — Продолжай, Винтон.

 — «В строю, — продолжил Дэн, — Бродвуд сильнее, чем в среднем по отряду. О’Брайен, центральный нападающий, хоть и лёгкий, несомненно, является одним из самых умных игроков на своей позиции в любой команде подготовительной школы.
(«Это факт», — вставил Дэн.) «В прошлом году О’Брайен был запасным, но сыграл часть матча с командой Ярдли-Холла. Защитники в этом году новички, но отлично проявили себя в обороне. То же самое можно сказать о нападающих, один из которых, Уэлдон, в прошлом году играл на своей позиции.
сезон. В составе «Бродвуда» есть капитан Бишоп и Фернисс, а также
Терстон и Доннелли в качестве запасных. Капитан Бишоп — идеальный крайний
игрок, в то время как Фернисс пока что подаёт больше надежд, чем оправдывает их.
 По странному стечению обстоятельств капитан Бишоп будет играть против капитана «Ярдли Холла» Винтона, и между лидерами соперников ожидается настоящая битва.

«Здесь, в Бродвуде, бытует мнение, что если и можно найти какие-то недостатки в развитии команды этого года, то они должны быть связаны с тем, что в совершенствовании, казалось бы, невероятно сильной защиты
тренерам не удалось организовать нападение, которое было бы более чем заурядным.
 Если исходить из того, что защита «Бродвуда» не уступает, а то и превосходит защиту «Ярдли Холла», то исход борьбы будет зависеть от того, какая команда сможет организовать наиболее сильную атаку.
Ничья вполне возможна, но здесь, в
Тренеры и игроки «Бродвуда» сходятся во мнении, что если «Грин» не выйдет победителем с разницей хотя бы в один тачдаун, то они будут очень удивлены».


 «Тренеры «Бродвуда» умеют удивлять», — пробормотал Нед.
Он захлопнул нож и вернул ремень на место. «Для них это нормально, Винтон. А теперь, прошу тебя, милый юноша, что говорит Ярдли?»

«Ярдли ничего не говорит», — ответил Дэн, хмуро просматривая страницу. «Кто наш корреспондент? Кто-нибудь знает?»

«Раньше это был Чемберс, — сказал Джеральд. — Я не знаю, кто сейчас».

“Подождите! Вот что-то случилось”, - объявил Дэн. “Виссининг, Коннектикут.,
16 ноября. Школа Ярдли Холл и Академия Бродвуд встретятся
завтра на стадионе Ярдли Гридирон в их ежегодной битве за звание чемпиона.
Ожидается, что «Ярдли» повторит свои победы последних двух лет,
хотя невезение в последний момент может свести на нет все её шансы.
 Капитан «Ярдли» и левый нападающий Дэн Винтон, возможно, не сможет выйти на поле.
 Капитан Винтон болеет уже около недели, а в четверг, по предписанию врача, покинул школу, и с тех пор о нём ничего не было слышно.
Вернётся ли он к завтрашнему матчу или, если вернётся, сможет ли принять в нём участие, неизвестно.
 Нам будет очень не хватать лидерских качеств Винтона и его игры на левом фланге линии Ярдли.

“Что ты об этом думаешь?” - воскликнул Джеральд.

Дэн рассмеялся. “Думаю, мне лучше вернуться и показаться”, - сказал он. “Я
хотел бы знать, кто начал эту историю”.

“Тот парень, который написал это на бумаге”, - ответил Нед. “Много
ребята знали, что ты только что ушла на покой вплоть до этого утра,
хотя, я думаю, никто из них не знал, куда ты пошел. Который сейчас час?
Давайте поторопимся!




 ГЛАВА XXIII

 УТРО ИГРЫ

 Они вернулись в Виссининг примерно за десять минут и с торжествующим гудком остановились перед домом Кларка.
Без двадцати десять. Полдюжины парней, которые видели, как подъехал автомобиль, бросились к Дэну, чтобы пожать ему руку и с тревогой спросить, собирается ли он играть.


«Да, — ответил Дэн, — и мы собираемся победить».


Затем он отправился в свою комнату, а Джеральд и остальные поехали на машине в спортзал. Через несколько минут после назначенного времени
Джеральд снова сел за руль и, усадив в машину или на неё десять мальчишек, направил автомобиль в сторону Бродвуда.
Однако они не заехали так далеко, поскольку старт гонки по пересечённой местности был дан у «Старого сидра»
Милл, в миле за мостом. Здесь дорога уже была заполнена зрителями, а многочисленные босоногие юноши, закутанные в разноцветные халаты, ждали сигнала. Джеральд загнал машину в кусты
с одной стороны дороги и оставил её на попечение Неда. Они с Кендаллом устроились на заднем сиденье, где к ним вскоре присоединился Артур Томпсон. Артур выбросил свой костыль несколько дней назад, но был рад, что нашёл место, где мог наблюдать за происходящим и беречь колено.


— Джеральд говорит, что Дэн вернулся, — сказал Артур, забираясь на переднее сиденье
сиденья. “Ты видел его, он?”

“Да, я видел его. В самом деле, Томпсон, мы провели последнюю ночь, и
вечером, прежде чем с ним Ллойд. Он был в гостинице там. Он был
вроде сделали, когда Пейсон отправил его, а он как огурчик
сейчас. Как твое колено, кстати?”

“Хорошо, спасибо. Хотя, если я часто им пользуюсь, он немного надоедает. Итак,
Дэн действительно собирается играть? В газете говорилось...

“Да, мы это видели. Он будет играть хорошо, Томпсон. Кстати,
ты знаешь Бертиса?

“Некоторое время назад мы часто встречались на поле”, - ответил
Артур пожимает руки. «Ну вот, они сейчас стартуют. Надеюсь, Джеральд сегодня займёт первое место. Если это произойдёт, они не смогут не назначить его капитаном на следующий год; скорее всего, так и будет. Поехали!»

 Воздух прорезал резкий звук выстрела, две группы бегунов сорвались с места, и толпа сомкнулась за ними.

— Я возражаю против того, — сказал Нед, когда зрители начали расходиться по дороге, ведущей к финишу, который находился в миле отсюда, — что мне придётся покинуть это удобное кресло и отправиться по пыльной дороге, если я хочу увидеть финиш.

“Ты бы ничуть не возражал, ” засмеялся Кендалл, “ если бы перед тобой был мяч для гольфа
”.

“Я думал остаться здесь”, - сказал Артур. “Вы можете получить довольно хорошую идею
чего в этот момент, Вы знаете, но если я думал, что Джеральд не
разум моего автомобиля, я пойду до конца”.

“ Ты можешь запустить его? ” нетерпеливо спросил Нед.

«Да, я могу всё сделать правильно, но ему это может не понравиться».
«Не понравиться! Он будет в восторге, Томпсон. Спускаясь вниз, он сказал, что хотел бы, чтобы я довёз машину до финиша и привёз его туда. Он собирался позвонить домой и попросить шофёра приехать и сделать это, но
у него не было времени. Если ты можешь управлять ею, Томпсон, сделай все, что в твоих силах.

“Хорошо. Ты можешь завести ее для меня? Мое колено все еще немного шатается ”.

“Я первый кранкер”, - ответил Нед, выпрыгивая из машины. “Все в порядке? Отпусти
ее!”

"Чух, чух, чух, чух, чух", - сказала большая машина. И через минуту он уже
тихо катился по дороге, Артур за рулём. Потребовалось
некоторое усилие, чтобы припарковать машину у финишной черты,
Бродвуд и Ярдли были на месте и не желали уступать ни пяди земли.
В конце концов Нед решил проблему, сняв решётку с
Они подъехали к забору, и Артур «припарковал» машину на чьем-то лугу.

 Им еще предстояло подождать, так как дистанция в четыре мили была довольно сложной, а часть пути длиной примерно в три четверти мили проходила по полям. Пока они ждали, Артур в ответ на вопрос Кендалла объяснил условия соревнования.
Он сказал, что в каждой команде было по десять бегунов, из которых в зачет шли первые восемь. Первый человек, пересекший линию, приносил своей команде одно очко, второй — два, третий — три
очки и так далее, команда, набравшая наименьшее количество очков, побеждает в гонке.

 «Нет никаких сомнений в том, что мы победим, — сказал он. — Главный интерес в гонке заключается в борьбе за первое место.
Кросетт из Бродвуда, Джеральд и Шервуд из нашей команды претендуют на него.
Я думаю, что Джеральд должен победить Кросетта, но сможет ли он оторваться от Шервуда — это другой вопрос. Goodyear могут отображаться лучше, чем он
делаю тоже. Он получил первое место в прошлом году. Hiltz может попасть в передней,
слишком”.

“ Твой сосед по комнате баллотируется, не так ли? ” спросил Нед.

«Гарри? Да, он в команде, но, думаю, он ещё не очень быстр. В прошлом году я участвовал в забеге, но не финишировал; у меня свело ногу. В этом году я вместо этого играл в футбол. Думаю, мне лучше было остаться в команде по кроссу; лучше свело ногу, чем вывихнуло колено».

«Если Пеннимор не станет капитаном, то кто им станет?» — спросил Кендалл.

«Наверное, Холдер. Они с Джеральдом, пожалуй, единственные из второго класса.
ребята, у которых есть хоть какой-то опыт. Думаю, кто-то сейчас придет.
Забирайся наверх, Тукер, и прищурись.

“ Их двое, ” объявил Нед, “ примерно в четверти мили вверх по дороге.

Кендалл вскочила на сиденье рядом с ним, и в конце концов Артур, забыв о колене, тоже поднялся на ноги. Вдалеке на дороге две фигуры в белых рубашках и шортах упорно бежали к финишу.
 Они бежали довольно близко друг к другу, но кто они были, оставалось неясным. Наконец солнечный свет заиграл на голубой ленте на груди лидера, и отряд из Ярдли радостно закричал. Они подходили всё ближе и ближе, а вдалеке показались ещё трое бегунов. Наконец
«Это Джеральд!» — с облегчением воскликнул Артур. «А это Гудиер
прямо за ним. Первые двое — наши! _Ура!_

 Это была отважная гонка до финиша, но у младшего мальчика хватило сил, чтобы рвануть вперёд прямо перед финишем и опередить своего капитана на добрых десять или двенадцать ярдов. Двое бегунов были окружены кричащими друзьями, и через минуту Джеральд, уставший, но счастливый, забрался в машину.

Кросетт из Бродвуда занял третье место, опередив Хилтца и Шервуда из Ярдли.
Затем в течение нескольких минут не было ни одного финишировавшего бегуна.  Наконец
пришли два уставших юноши из Бродвуда, а Холдер и Мерроу боролись за
восьмое место. Холдер выиграл, но юный Мерроу показал отличную скорость и
получил такой бурный шквал аплодисментов, что смутился и
быстро скрылся в толпе. Через несколько минут восьмой игрок
Ярдли финишировал, и счёт стал известен. Это была решающая
победа «синих» со счётом 51:85, и Ярдли отправился домой, по пути
обогнав последних отставших игроков — двух из Ярдли и шестерых из Бродвуда.
Джеральд и Артур сидели на переднем сиденье машины, возвращавшейся назад.
Нед, Кендалл, Гарри Мерроу и Гудиер ехали сзади. По дороге в гору
Артур наклонился и что-то прошептал Джеральду на ухо:

— Как тебе такое, Джеральд?

 — Что? — спросил тот.

 — Ну, «Капитан Пеннимор»!

 — Заткнись, — смущённо проворчал Джеральд. — К тому же, может, я и не пойму, — добавил он.

 — Не волнуйся, поймёшь!

 И через неделю он действительно понял.

 Когда машина проезжала мимо Оксфорда по пути в спортзал, Нед спросил:

«На что ты пялишься, Курт?»

«Я смотрел на того мужчину на ступеньках», — ответил Кендалл. «Ты его заметил, Нед? Ты знаешь, кто он?»

«Это был Пейсон, болван!»

«Нет, я имею в виду того мужчину с ним. Он был похож на кого-то, кого я... знал».

“Я не заметил его”, - ответил Нед. “Какой-то Старый Град вернулся к игре, я
предположим”.

“Все получилось!” - крикнул Джеральд. “Куда едет машина!”

_Honk! Гудок! Гудок! _ сказал гудок.




ГЛАВА XXIV

КЕНДАЛЛ ВСТРЕЧАЕТ СТАРОГО ДРУГА


 Ярдли Бродвуд

 Винтон, л. э. р. э., Бишоп
 Митчелл, л. т. р. т., Скотт
 Ридж, л. г. р. г., Стаффорд
 Фогг, к. к., О’Брайен
 Мерриуэлл, р. г. л. г., Смит
 Старк, р. т. л. т., Уэлдон
 Нортон, р. э. л. э., Фернисс
 Симмс, q. b. q. b., Сондерс
 Редер, l. h. b. r. h. b., Рид
 Стернс, r. h. b. l. h. b., Рейнор
 Хаммел, f. b. f. b., Роудс

Какой это был день для игры! С точки зрения зрителя, всё было просто идеально.
Возможно, немного жарковато, если судить по стандартам игрока.
В любом случае, это был выдающийся день.  Небо над головой было голубым и становилось серым ближе к горизонту, где над землёй нависала осенняя дымка.  Солнце пригревало, и трава, сохранившая большую часть своей летней зелени, несмотря на заморозки, была сухой.
Под ногами пружинит. С флагштока над главной трибуной лениво свисал большой синий флаг с яркой белой буквой Y, потому что ни единый порыв ветра не колыхал его. К тому времени, как две команды вышли на разминку перед боем, трибуны были заполнены. Оркестр Гринбурга, весёлое алое пятно посреди мрачных зрителей, нагло выбивал туш. Внутри канатов располагалась линия
диванов, на которых сидели запасные игроки, члены Второй
команды — их пиджаки украшали маленькие значки из синей ленты — и другие
привилегированные лица. Энди Райан, маленький рыжеволосый тренер, был там, и Пэдди, подающий, с отличным набором подставок для головы, запасной обувью, шнурками, изолентой, двумя большими бутылями родниковой воды и другими необходимыми вещами. В большой куче лежали одеяла, а рядом с ними — один или два запасных футбольных мяча. Коулз,
нервничающий и взволнованный — у менеджера была тяжёлая и напряжённая неделя, — прошёл мимо с большим блокнотом в руке. Мистер Пейсон, разговаривавший с незнакомцем, который вызвал любопытство Кендалл, подошёл к
и сел в конце ряда скамеек. Затем из-за угла трибуны выбежала команда Бродвуда. Они пролезли под канатами или перелезли через них, разделились на две группы и усердно принялись за работу. Они выглядели довольно неплохо: крупные, довольные, натренированные. С другого конца поля донеслось мощное приветствие команды Бродвуда.

Мгновение спустя настала очередь Ярдли аплодировать, потому что на поле вышли около тридцати юношей в синих чулках. Дэн шёл впереди. Они сняли свитера и принялись за работу. Только один мальчик остался в стороне
предварительная тренировка, — он вытащил из стопки одеяло и уселся на скамейку. Это был Артур Томпсон.
Примерно через пять минут работы с сигналами и ударов по мячу на поле вышли судьи.
Один из них, пухлый коротышка в выцветшем фиолетово-белом свитере и испачканных фланелевых брюках, подозвал капитанов, подбросил в воздух монетку, над ней склонились три головы, и все, кроме игроков, которые должны были начать игру, покинули поле. Пейсон и Дэн
некоторое время совещались, а затем армии противников заняли свои позиции.
Бродвуд выиграл жеребьёвку, и мяч оказался у Ярдли.

 «Готов, Бродвуд? Готов, Ярдли?»

 Раздался свисток. Ридж сделал два длинных шага вперёд,
мяч полетел по полю, подпрыгивая в воздухе,
и игроки Ярдли бросились вперёд. Игра началась.

Бродвуд перехватила мяч на своей 30-ярдовой линии и, обеспечив хорошую защиту для бегуна, вернулась на 40-ярдовую линию. Её первая игра была направлена на сбор информации.
— Как твой центровой? — спросила Бродвуд, бросая мяч
защитнику Мерриуэлла. — Вполне неплохо, спасибо, — ответил Ярдли.
разгромив Роудс с преимуществом в пол-ярда. Бродвуд, казалось, сомневалась в этом,
однако, она попыталась атаковать Рида с другой стороны центра и выиграла два
ярда. Затем она решила нанести удар, и Роудс отправил мяч на линию синих
сорок четыре ярда неудачным ударом плоскодонки. Стернс, однако, не смог отыграться.
после подачи мяч попал в Ярдли с ее сорока пяти ярдов.

Симмс блестяще открылся после смены захвата в «Ярдли», и Роудер
пробежал по линии «Бродвуда» восемь ярдов. Стернс проскользнул мимо
левого защитника ещё на три ярда, и это был первый даун. Симмс забил попытку
На следующем розыгрыше левый край был убит, и Риджа отозвали для
панта. Попытка была короткой и закончилась на расстоянии сорока пяти ярдов от
вражеской линии. Бродвуд сделал двойной пас на четыре ярда и прямой рывок на три ярда. Затем Родс снова сделал пант, и Ярдли был оштрафован за офсайд. В течение следующих пяти минут периода мяч
находился между линиями в сорока ярдах от ворот. Обе команды выглядели очень равными по силам и, казалось, испытывали глубокое уважение друг к другу.
 Наконец, когда мяч оказался на её сорока семи ярдах, Ярдли отправила Стернса
В районе правого фланга после ложного удара этот достойный молодой джентльмен
пробежал двенадцать ярдов, прежде чем его остановили. Воодушевлённые этим
и бурными аплодисментами с трибуны «Ярдли», «синие» устремились к воротам.


Рёдер вырвался вперёд на шесть ярдов, и Хэммел первым добежал до него.
Пенальти за задержку со стороны Бродвуда ещё больше сократил дистанцию. На 30-й минуте «Бродвуда» Симмс снова сгруппировал своих игроков.
В перерыве Роудер набрал четыре очка на левом фланге «Грина».
 Стернс широко разбежался и обошёл противника, заработав три очка.  Хэммел
Она выбила достаточно далеко, чтобы сделать первый даун. Но теперь, когда она была ближе к своим воротам, Бродвуд сосредоточилась. Рёдер не смогла набрать очки, Хэммел сделал три, и Симмс
попробовала отдать пас вперёд Дэну. Но Бродвуд следила за ней, и пас был перехвачен.


 Бродвуд сделала первый даун, и мяч перешёл к Симмс, которая пробежала три белые линии до тридцатипятиметровой зоны Бродвуд. Рёдер снова вступила в игру. Он пробежал пять ярдов, но в следующей игре его отбросили назад, и он потерял мяч. Симмс попытался выбить мяч в аут, но Нортон перехватил его.
Бродвуд остановил его на своей восемнадцатиярдовой линии.
Бродвуд стоял как каменная стена. Две попытки пробить по воротам принесли
четыре ярда. Дэн и Симмс переглянулись, а затем Нортон
отступил назад, словно собираясь пробить по воротам с лёта. Но когда
мяч вернулся, он попал к Стернсу, и тот помчался по полю в поисках
прохода. Однако Бродвуда было не провести, и после того, как
Стернс пробежал почти половину поля, его остановили, и Ярдли потерял мяч. С трибуны «Ярдли» донёсся стон.
Симмс развернулся и затрусил обратно по полю. Бродвуд выбил мяч
из-за опасности Стернс пробил ближе к середине поля, и раздался свисток
.

Второй период был почти повторением первого. И снова Ярдли,
промаршировав со своих сорока ярдов, угрожала воротам Бродвуда, но только
потеряла мяч на линии двадцати одного ярда, на этот раз из-за неловкости.
Бродвуд сразу же нанес удар. Казалось, что её тактика заключалась в том, чтобы
первые два периода играть исключительно в обороне, возможно, в
надежде измотать соперника, а затем нанести мощный удар. В тот период было много потерь и нарушений, но «Бродвуд» часто ошибалась
так же часто, как и Ярдли. Но потери мяча не обходились дорого, хотя однажды
Рейнор, левый полузащитник «Бродвуда», начал игру с чистым полем
и мячом, зажатым под мышкой. Но Дэн и Митчелл бросились в погоню
и сбили его с ног, прежде чем он успел пробежать десять ярдов. Именно
во втором тайме «Бродвуд» предпринял свою последнюю отчаянную попытку
забить гол с игры. На тридцати ярдах «Ярдли», имея в запасе два дауна, «Бродвуд»
решил забить с места. Капитан Бишоп отступил назад и,
держа мяч, нанес удар, в то время как трибуны притихли.
Дыхание. Бишоп хорошо прицелился, но мяч не долетел до ворот, и опасность миновала. После этого игра шла наперегонки между двумя тридцатью ярдами. Ярдли яростно боролась за гол, а Бродвуд упорно сдерживала её и выбивала мяч, когда он оказывался на её территории. Время от времени то одна, то другая сторона пыталась прорваться в конец поля, но в тот период им это не удавалось. Дэн и капитан команды противника вели ожесточённую
битву на концах своих линий, и счёт был примерно равным.
Период и тайм завершились тем, что мяч оказался у Бродвуда на
сорока шести ярдах от Ярдли.

Ярдли был немного разочарован, и на трибунах раздавались многочисленные возгласы разочарования, когда обе команды завернулись в одеяла и направились в спортзал.  Ярдли, казалось, проделал всю работу впустую, в то время как Бродвуд играл в обороне и копил силы.  Но Ярдли вызывающе отвечал на каждый возглас болельщиков Бродвуда, доносившийся с другого конца поля. Оркестр героически играл, песни пелись, а минуты тянулись.

Спрятавшись среди членов Второй команды, Кендалл наблюдала за
Он с восторгом наблюдал за игрой. Конечно, будучи всего лишь человеком, он видел, где
Симмс и Дэн Винтон допускали ужасные ошибки, и удивлялся, как мистер Пейсон может бездельничать на боковой линии и выглядеть таким спокойным и невозмутимым. Поскольку он не был достаточно хорошо знаком со своими соседями по обе стороны от него, чтобы обсуждать с ними игру, ему приходилось держать своё мнение и эмоции при себе. Когда команды разошлись после второго периода, мистер Пейсон тоже ушёл, а мужчина, которого Кендалл видела с ним, встал со скамейки, чтобы размять ноги, и направился к ней
вверх по линии. Ему было около двадцати пяти, большой, красивый, улыбающийся человек
в коричневом костюме, Норфолк, с небольшой кучей кнопок бакалавра по
лацкан пиджака. Кендалл наблюдал за его приближением с каким-то
восхищением. Он был совершенно, совершенно уверен, что встречал этого человека и
узнал его. Да ведь он даже узнал интонации его голоса! Но кем он
был, он ни за что на свете не смог бы вспомнить! Когда он подошёл ближе,
взгляд мужчины скользнул по скамьям, упал на Кендалла, на мгновение задержался
и продолжил свой путь. Но в следующее мгновение он снова посмотрел на Кендалла вопрошающим взглядом.
Это было странно. Затем Кендалл сделал то, что для него было очень смелым поступком.
Он поклонился! От этого поступка кровь прилила к его щекам, и он пожалел, что сделал это. В конце концов, вдруг этот человек был ему совершенно незнаком!
Но Кендаллу не стоило бояться. Лицо мужчины расплылось в улыбке узнавания, и он направился прямиком к скамейке, засунув трость под мышку и протянув руку в перчатке.

«Ну надо же, это же Кендалл!» — воскликнул глубокий приятный голос. «Я и не знал, что ты здесь, мой мальчик», — продолжил он, пожимая ему руку.
«Ты здесь впервые?»

— Да, сэр. — Кендалл всё ещё был в замешательстве, и мужчина заметил это и рассмеялся.

 — Ты меня совсем не помнишь, да? — рассмеялся он.

 — Я... я знаю, что знаю тебя, — запинаясь, произнёс Кендалл, — но... но...

 — Ты когда-нибудь играл в футбол? — лукаво спросил мужчина.

 — Мистер Дана! — воскликнул Кендалл.  — Ну надо же, я знал, что мы знакомы!




Глава XXV

«ИЗМЕНИТЬ СИГНАЛЫ!»


«Вы всё правильно поняли, — сказал мистер Дана. — Давайте присядем, я хочу с вами поговорить». Он посмотрел в сторону скамейки, и один из членов второй команды вежливо встал и пересел на другое место. — А теперь расскажите мне всё
насчет этого. Это твой первый год, да? Ну, тебе нравится? Я был
неправ, когда говорил тебе поступать в Ярдли?”

“Нет, сэр, мне это действительно очень нравится”.

“Это хорошо. У вас все в порядке?”

“Да, сэр”.

“Но послушайте, Кендалл;; Кстати, я не могу вспомнить твою фамилию,
мой мальчик. Это был Бенсон?

“ Бертис, сэр.

“ Бертис, конечно! ” мистер Дана хлопнул себя по колену. “ А как поживают ваши
родители, Бертис? Отец и мать в порядке, я надеюсь? Они хорошие люди. У нас
В тот раз там было хулиганское лето.

“Да, сэр, спасибо, у них все хорошо”.

— А та старая пятнистая корова, которая однажды утром прогнала меня со скотного двора? Как она поживает?

 — Её уже нет, — рассмеялся Кендалл. — Мы сделали из неё говядину.

 — Как низко пали сильные мира сего! — сказал мистер Дана. — Бёртис, эта корова была одним из немногих людей — или существ, — которых я когда-либо боялся! Он заметил синий значок на пиджаке Кендалла и кивнул в его сторону. “Что это за
награда? Какой благородный поступок вы совершили, чтобы вам разрешили
носить этот гордый знак отличия?”

“Это просто значок, позволяющий проникнуть за канаты, сэр. Я играл в футбол
какое-то время во второй команде”.

“ Второе? Боже мой, я думал, ты сделаешь первое и победишь сам.
к славе и почести, Бертис! Ты ведь не забыл всего, чему мы тебя учили.
игра на плоскодонках и дропбокинг, не так ли?

“Нет, сэр. У меня... у меня все еще есть этот мяч”.

“Что это за мяч?”

“Тот, который вы дали мне, когда уходили от нас, сэр”.

“ Я совсем забыл об этом, Бертис. Ты говоришь, что он всё ещё у тебя. Должно быть, он теперь на пенсии, да? Но послушай, Бёртис, почему тебя не взяли в первую команду? Если и была команда, которой нужен был хороший нападающий, не говоря уже о кикерах, то это была именно она.
Да ведь Пейсон не час назад сказал мне, что удары ногами — их самое слабое место.


 — Я... я пытался, мистер Дана, но мне... не повезло.  А потом Кендалл рассказал о своём испытательном сроке, о том, как ему пришлось бросить футбол и как Дэн Винтон вернул его во вторую команду в конце сезона.


 — Очень жаль, — мистер Дана покачал головой.  — Такие вещи не окупаются, Бертис. Конечно, я не против того, чтобы парень развлекался, но навлекать на себя неприятности со стороны начальства — это ошибка. Посмотри, во что это тебе обошлось. Если бы ты не попал на испытательный срок, то, возможно, стал бы Первым и
Ты бы сейчас выигрывал для нас матч».

 «Да, сэр, я знаю, но на самом деле это была не моя вина. Это было что-то вроде ошибки».

 «Да?» — улыбнулся мистер Дана. «Что ж, не допускай их слишком часто. Ошибки дорого обходятся. Ты всё ещё неплохо бьешь, не так ли? Мы возлагали на тебя большие надежды на ферме, Бертис. Казалось, что твои ноги созданы для того, чтобы пинать
футбольный мяч, и ты, похоже, отлично в этом преуспел. Ты
был нападающим во Второй команде?

 — Нет, сэр. Я… я не очень много играл, видите ли.

 — И всё же тебе следовало продолжать тренироваться, Бертис, — ответил мистер Дана, слегка нахмурившись. — Почему ты этого не делал?

«Я много тренировался. Я приходил сюда по утрам в перерывах между декламацией».


«Это больше похоже на того мальчика, которого я знал, — одобрительно сказал собеседник. — Ты был таким же упорным, как и любой другой парень, которого я встречал. Ты научился хорошо пробегать свои сорок ярдов?»


«Да, сэр, и даже сорок пять раз подряд. Хотя я часто промахивался мимо ворот. Однажды я забил семь голов из десяти с линии в тридцать пять ярдов.


 — Это, конечно, был удар с места. Но даже тогда это было...

 — О нет, сэр, это был дроп-кик. Я забивал с места.
сорок, а один раз — сорок три».

«Что! Послушай, Бертис, тебя кто-нибудь видел?»

«Нет, сэр. Я был один».

«И ты хочешь сказать, что можешь выйти туда и без проблем сделать удар с места, скажем, с тридцати пяти ярдов?»

Кендалл выглядел сомневающимся. От серьёзности мистера Даны ему стало не по себе.
“ Почему... почему, я не знаю, сэр. Я бы _ мог_ это сделать, но в последнее время я не брыкался
. Думаю, это скоро вернулось бы ко мне.

“Но ... послушай, Бертис! Разве ты не подходишь для команды?”

“Полагаю, да, сэр”.

“ Тогда ... тогда я буду благословен, если пойму это, ” пробормотал мистер Дана. “ Пейсон
должно быть, он сумасшедший!» Он огляделся по сторонам. Затем он крепко схватил Кендалла за рукав и поднял его на ноги. «Пойдём со мной», — скомандовал он. Кендалл, недоумевая, последовал за ним. Мистер Дана наклонился, поднял одной рукой футбольный мяч и пролез под верёвкой. Кендалл последовал за ним. Любопытные взгляды провожали их до самого угла трибуны,
но в следующее мгновение о них забыли, потому что на поле вышла команда Ярдли.
Лидеры группы поддержки Ярдли поспешили занять свои места и схватили большие синие мегафоны.

«А теперь, ребята! Болейте за команду! И все присоединяйтесь.
Готовы? Раз! Два! Тр…»

 Затем в воздух взлетели брошенные мегафоны, все замахали руками, и трибуна затряслась от последовавшего за этим всплеска звука. Синие флаги развевались и колыхались на фоне растущей толпы кричащих молодых людей, а внизу большой барабан _бум-бум_ отбивал аккомпанемент. О, Ярдли ещё не был побеждён и не пал духом! Игру ещё предстояло выиграть! Так что все за дело! Пусть вас услышат! Громче! Болейте, ребята! _Бум, бум, бум, бум, бум!_

«А ну-ка, ребята, покажите им канкан!» — крикнул лидер.

«_Кто_ может, может, может? _Мы_ можем, можем, можем! _Любой_ может, может победить старого
Бродвуда! _Кто_ может, может, может? _Мы_ можем, можем, можем! _Любой_ может, может
победить старого Бродвуда!»

Но сторонники Бродвуда не сидели сложа руки. С противоположной трибуны доносились громкие одобрительные возгласы.
Только когда прозвучал свисток и мяч взмыл в воздух, воцарилась относительная тишина.

Ярдли внесла одно изменение в состав. Дженсен заменила Старка на позиции правого тэкла. Бродвуд сдерживала Ярдли в течение двух даунов; получила штраф за игру в офсайде и отобрала мяч почти в центре поля. Затем
она начала свою настоящую атаку. Рейд и Роудс, тяжёлая артиллерия,
врезались в линию «синих» и прорвались сквозь неё, обеспечив небольшое преимущество, а Рейнор,
более лёгкий и похожий на вспышку молнии, обошёл защитников
и промчался мимо флангов, преодолевая ярды за раз. Сторонники Бродвуда
кричали до хрипоты от радости. Противник отступил за тридцать ярдов,
Ярдли упорно сражался и отстаивал каждый фут земли, но всё же сдался. Это был сокрушительный натиск, и Те, Кто Знает, со стороны Ярдли выглядели мрачными. Но на двадцатипятидолларовой купюре
Защита стала крепче, а атаки — короче. Вспомогательная защита, играющая в ближнем бою, пресекала всё, что просачивалось за внешние укрепления. Вот ярд; вот два; вот;;

«Третий даун; осталось семь!» — крикнул судья.

Ярдли встал рядом с человеком на доске и умоляюще закричал:
«_Держите_ их! _Держите_ их! _Держите_ их!» И с другого конца затоптанного поля донеслись неистовые крики противника: «_Тачдаун! Тачдаун!
 Тачдаун!_»

 Бродвуд хотел сделать пас вперёд, но мяч плохо отскочил,
улетел за пределы четверти, и Фогг набросился на него. Как же Ярдли
— завопили они, когда увидели, как квотербек «Гринс» бежит по полю с опущенной головой! Нортон отступил назад, словно собираясь ударить по мячу, но Дэн, бежавший за линией, поймал мяч, брошенный Симмсом, и прорвался между тэком и эндом. Он был уже далеко, прежде чем игра была решена, и теперь Сондерсу, квотербеку «Гринс», предстояло предотвратить гол. Но возле
сорокаярдовой линии Дэн резко обогнул его, нырнул, стряхнул с себя удерживающую его руку и помчался прямо по полю под перекладиной, совершив тачдаун. За ним по пятам гнались полдюжины преследователей из Бродвуда!

Что за бедлам тогда начался на трибуне «Ярдли»! В воздух полетели кепки, загрохотал большой барабан, затрепетали и захлопали флаги! За канатом
танцевали и прыгали, крепко держась за руки, две чирлидерши,
а ребята из второй команды прыгали как сумасшедшие. Неподалёку
мистер Пейсон, прогуливавшийся вдоль линии, достал из кармана
трубку, набил её уверенными движениями и впервые за день закурил. Даже тот факт, что Хэммел не забил гол, не смог омрачить радость.

Но Бродвуд не была готова признать поражение. Она вернулась
Она играла так же яростно, как и всегда, но Ярдли, казалось, наконец-то нашла себя и, хотя не всегда могла остановить «Грин», значительно усложняла им жизнь.  Бродвуд в очередной раз потерял мяч, и Ярдли пошла обратно.  Симмс теперь не сдерживался.
  Он использовал все известные ему приёмы. Но соперники были хорошо подготовлены.
У них было то футбольное чутьё, которое позволяет команде «оценить» игру ещё до того, как она начнётся.
И лишь немногие из любимых трюков Пейсона принесли реальную пользу.
Ярдли, играйте так, чтобы Роудер или Хэммел падали, разбивались и пробирались сквозь линию противника. Стернс тоже нашёл свои бреши
и старался изо всех сил. «Синие» без остановки пробежали 48 ярдов,
лишь на мгновение опередив соперника, и то всего на несколько дюймов. Затем произошла путаница с сигналами, и Роудер упал в трёх ярдах за своей линией.

Ему потребовалось минута или две, чтобы отдышаться, и болельщики «Ярдли» с тревогой ждали. Но вскоре он снова поднялся, качая головой, как бульдог, переживший самое тяжёлое сражение, и издал дикий крик
К нему устремился поток радости. Пас вперёд, Симмс — Нортону, тот продвинулся на семь ярдов, и прозвучал свисток, означающий конец четверти.

 Мяч отнесли на другой конец поля, и через минуту или две они снова принялись за дело. Это был мяч Ярдли на семнадцатиярдовой линии Бродвуда, и казалось, ничто не могло помешать «синим» забить второй гол. Но что-то помешало. Что-то превратило решающую
победу в вероятное поражение. За четыре ярда до конца второго дауна
Роудер потерял мяч. Симмс упал на мяч. Это был третий даун, и до конца игры оставалось восемь секунд
Пора бежать. Роудер бросился прямо на правого тэкла, линия дрогнула и поддалась, воздух наполнился криками и суматохой. Прозвучал свисток. Где-то в куче игроков лежал мяч — и Том Роудер. Когда они нашли мяч, ему не хватало фута до того места, где он должен был оказаться для первого дауна, а когда они нашли Тома, то перевернули его и уложили на спину, пока на поле бежал врач. Это был удар по голове или, возможно, пинок, и в тот день от Тома уже не было никакой пользы. Его унесли на плечах двое запасных игроков.
Маленький доктор быстро шагал позади, а зрители громко кричали:
«_Роудер! Роудер! Роудер!_»

На помощь пришёл Фейетт, чтобы занять его место. Но Фортуна была не на стороне «Синих».
Они потеряли своего лучшего защитника и упустили мяч в той игре.
Бродвуд пробежал шесть ярдов после ложного удара, набрал ещё два ярда на краю Нортона и прорвался через Дженсена.
Но в следующей игре её отбросили назад, и, поскольку мяч всё ещё находился в опасной близости от её ворот, капитан Бишоп отступил и сделал великолепный пант. «Бродвуд» понёс потери, а Дэн и
Нортон преградил им путь. Дэн разобрался со своим игроком, Скоттом, правым защитником,
но Фернисс оторвался от Нортона, и к тому времени, как Симмс завладел мячом,
Фернисс был готов к встрече с Симмсом. Тем временем Бишоп внимательно следил за его ударом, и когда мяч опустился в руки Симмса,
Фернисс яростно атаковал. Мяч отскочил. Дэн и Бишоп оба бросились за ним, но Бишоп был ближе. Капитан «Бродвуда» перехватил мяч,
протиснулся мимо Дэна и помчался к линии ворот, до которой было тридцать ярдов.  Это была напряжённая гонка, и если бы расстояние было сорок ярдов
вместо тридцати Дэн сбил бы свою добычу. Но так как это было
Бишоп перелетел через последнюю белую отметку как раз в тот момент, когда руки Дэна сомкнулись вокруг него, и счёт сравнялся!

Это был звёздный час Бродвуд, и она выложилась по полной. У неё не было группы поддержки, но она в ней и не нуждалась! И пока раздавались восторженные возгласы, игроки «Ярдли» выстроились в линию под перекладиной.
По усталому лицу Симмса текли слёзы, а Бишоп сам руководил подачей мяча, который держал Сондерс.

 На поле воцарилась странная тишина.  Если бы Бишоп ударил по мячу,
Цель — и она была несложной — вероятно, означала бы победу Бродвуда, ведь последняя четверть была уже наполовину сыграна.
На трибуне «Ярдли» в тот момент было много бледных лиц, и не один парень, засунув сжатые кулаки в карманы, откинулся на спинку сиденья и отказался смотреть.


Очень неторопливо Бишоп, всё ещё тяжело дышавший после пробежки, отдал пас Сондерсу. Наконец он отступил назад, подтянул брюки на талии, бросил взгляд на ворота и... ударил по мячу.

 Мяч полетел вверх, прямо в перекладину.  Мгновение напряжённого ожидания,
а потом - бедлам на стороне "Бродвуда" и глубокий мрак по всему полю!
На табло 5 у "Бродвуда" сменилось на 6.

“Сколько времени?” - крикнул Симмс, когда команды рысцой вернулись на свои
места. Таймер поднял одну вытянутую руку и два пальца
другой.

“ Семь минут, Дэн, ” выдохнул Симмс. “ У нас еще есть время убить их.

“ Ладно! «Жмите по полной, ребята!» — крикнул Дэн.

 Мистер Пейсон отправил Сэйера за Нортоном, а Планта — за Митчеллом, и игра продолжилась. Бродвуд вернулся к обороне. Ярдли довёл мяч до тридцати восьми ярдов «Грина», но потерял его на даунах, и
Бродвуд тут же снова отправил мяч в аут. Симмс
однажды пробежал двадцать ярдов, а Фейет, который, если и не был
ровесником Роудера, то был свеж, не устал и полон энтузиазма, совершил
чудесный рывок через левую линию «Гринс» и протащил себя — и трёх противников — на двенадцать ярдов! Хэммел прорывался через линию, а Стернс проскальзывал на ярд или два за раз. Затем Файетт потерял мяч, и игрок «Бродвуда» набросился на него. «Бродвуд» снова пробил по воротам. Стернс поймал мяч.
Он побежал, вокруг него образовалось силовое поле, и он помчался вперёд назад почти на двадцать ярдов.

Ярдли снова отправился в путь, но времени оставалось катастрофически мало. Она работала до середины поля; Хэммел; Фейет; Стирнс; затем снова Хэммел. Наконец Симмс совершил рывок, который позволил ему положить свиную шкуру на тридцатипятиярдовой линии. Фейет нырнул и заработал жалкий ярд, а Стирнс попытался поймать шкуру и заработал шесть ярдов. Но он был ранен, и Грин занял его место. Бродвуд воспользовался возможностью
и ввёл в игру трёх свежих игроков. В следующем розыгрыше мяч получил
Грин и пробежал три ярда, снова выйдя вперёд. Только
оставалось две с половиной минуты. Симмс, охрипший, почти пошатывающийся,
подавал сигналы, менял их, а затем умоляюще посмотрел на Дэна.

“Все в порядке!” - яростно заорал Дэн. “Вперед!”

Но все было не в порядке. Мяч должен был быть у Файетта, а Файетта
там не было. Симмс все еще сжимал его, когда Бродвуд ушел.
охранник бросился внутрь и повалил Симмса на землю. Симс дал
затем на минуту. Райан вышел на сцену вместе с подойник и большие губки,
и Дэн и хребет общались в то время как четверть боролись за его
дыхание.

— Нам бы лучше позвать Холмса, не так ли? — спросил Ридж, едва шевеля распухшими губами.


 Дэн покачал головой, с сомнением глядя на боковую линию.

 — Нет, Симмс справится, если это вообще возможно.  Почему, ну почему, Хэл, у нас нет парня, который может забить этот мяч отсюда?  Я бы сам попробовал, если бы хоть что-то было возможно. Даже Нортон сейчас не в форме, а он, пожалуй, единственный...


 Он замолчал и поспешил к Симмсу. Тот уже был на ногах и растерянно оглядывался по сторонам.


 — Что случилось, Дэн? — хрипло прошептал он.

 — Второе; нужно набрать двенадцать. Иди сюда. Он отвел его в сторону. — Что ты
думаешь? Пас вперед? Или Номер 24? Или попробуем выбить его, Эл?

“ Бить ... бесполезно ... сейчас, ” выдохнул Симмс. “Редер - единственный
парень, который мог бы нас провести. Лучше попробуй нападающего, Дэн; это единственный
шанс. Не так ли? Что еще мы можем сделать, Дэн? Осталось всего пару минут, а это второй даун. Чёрт, Дэн, я не хочу проигрывать в этой игре!
Симмс уже почти хныкал.

 — Хватит ныть, — грубо сказал Дэн. — Соберись, Эл. Попробуй пробить вперёд.
 Передай мне мяч, и я как-нибудь справлюсь!

 Симмс ткнул грязным кулаком себе в глаз, глубоко вздохнул и сказал
тихо: «Хорошо, Кэп. Мы ещё с ними поквитаемся!»

«Поторопитесь», — нетерпеливо сказал судья.

«У вас есть ещё две минуты», — крикнул таймер, подбегая с часами в руке.

«Всё в порядке», — сказал Дэн. «А теперь, ребята, за дело! Вы должны это сделать! Они уже наполовину мертвы! Они не смогут вас остановить!» Они не смогут остановить тебя! Посмотри на них! Теперь они побеждены, и они
знают это!”

“Мы были бы точно мертвы, если бы блеф учитывался”, - проворчал Бишоп, продвигаясь вперед.
впереди Дэна.

Раздался свисток.

Симмс положил руку на спину Фоггу и хрипло произнес:
“Двадцать семь ... двадцать один... пятнадцать... тридцать три...”

“Подождите!" ” крикнул Грин. “Приближается подводная лодка!”

Симмс снова выпрямился. На поле выбежал юноша в
длинных серых брюках и синем свитере.

“ В чем дело? ” нетерпеливо крикнул Дэн. Симмс кивнул.

“ Замените правую половину, сэр! ” крикнул новоприбывший.

«Кто, чёрт возьми,…» — с отвращением начал Грин, срывая с себя головной убор.
 Дэн поспешил обратно, нахмурившись.

«Эй, кто тебя послал?»

«Мистер Пейсон».

«Пожалуйста, поторопитесь!» — крикнул судья.

Но Дэн, Симмс и новичок перешёптывались и не обращали на него внимания.

«Я оштрафую вас за задержку, если вы не начнёте», — пригрозил судья.

«Хорошо, ребята!» — крикнул Дэн, возвращаясь на своё место, и

«_Поменяйте сигналы!_» — крикнул Симмс.




Глава XXVI

КЕНДАЛЛ СТАНОВИТСЯ ПЕРВЫМ


Когда мистер Дана в сопровождении Кендалла обошёл трибуну, мимо него толпой прошли игроки «Ярдли». Позади них, разговаривая с
Дэном, стоял мистер Пейсон, а тренер, заметив футбольный мяч в руке мистера
Даны, на мгновение остановился.

“Если ты это сделаешь, то завтра будешь хромать”, - сказал он с улыбкой.

“Не я”, - ответил мистер Дана. - “Я знаю лучше. Я собираюсь попытаться решить проблему
Это тайна, Пейсон.

 Кучер кивнул и поехал дальше, а мистер Дана и Кендалл обошли трибуну и добрались до края поля.  Затем мистер Дана повернулся к Кендаллу.

 «А теперь снимай пальто и жилет, подворачивай брюки и покажи мне, Бёртис!»

 «Пнуть его, сэр?» — удивлённо спросил Кендалл.

 «Выбить из него всю дурь! Посмотрим, насколько близко ты сможешь подойти к тому, чтобы поставить его ".
вон там, у красного флага.

Кендалл сбросил пиджак и жилет, сделал хороший риф в своих драгоценных
серых брюках внизу и забрал мяч. “Отбойный удар, сэр?”
спросил он.

“Да”.

Кендалл взвесил мяч в руках, прикинул расстояние и направление,
сделал шаг, отбросил свиную шкурку и честно встретил ее носком ботинка. Он был
довольно хороший удар, мяч так около тридцати пяти ярдов или больше
прежде чем он ударил, но он приземлился в двадцати или тридцати футах от
флаг. Он повернулся извиняющимся тоном г-на дана.

“Это было не очень хорошо, но вы видите, меня не выгнали за два или три
недели. Должен ли я попробовать еще раз?”

“Да, попробуй поставить”.

Мистер Дана широкими шагами направился туда, где лежал мяч, и
поднял его. “Я подержу его для тебя”, - сказал он. “Сделай это прямо и
выше ворот, Бертис. Предположим, ты бил с тридцати ярдов. Мистер
Дана бросил трость, шляпу рядом с ней и растянулся
на траве. Затем с мячом в продольном направлении между его руках
ждали направления.

“Я ... у меня никого не было подержать его для меня”, - сказал Кендалл сомнением. “Будет
вы выразились так, пожалуйста?”

“Как это?” - спросил я.

— Ладно, думаю, можно. Кендалл шагнул вперёд, замахнулся, и мяч полетел, вращаясь вокруг своей укороченной оси, прямо и точно.
Мистер Дана, опустившись на одно колено, наблюдал. Если бы в воротах была перекладина
мяч пролетел бы тридцать пять ярдов, если бы оставалось свободное место.
Мистер Дана встал, слегка отряхнул колени и локти и покачал
головой. Кендалл увидел это и смирился.

“Ужасно трудно судить, Мистер Дана, когда нет никаких линий
идут. Я попробую еще раз, если хочешь”.

Г-н Дана смотрел на него задумчиво. Наконец,

— Скажу тебе честно, Бертис, что твоя форма ужасна, но это
то, что можно легко исправить. Если бы ты свободнее двигал бёдрами и
крепко держал колено, то, думаю, ты бы пробежал ещё десять ярдов.
Но я не нахожу в этом никакой вины, мой мальчик. В свое время я был довольно хорошим игроком.
но я не смог бы сравниться с этим последним игроком до моего
первого курса в колледже. Давай попробуем еще парочку” если ты не устал.

“Я совсем не устал”, - ответил Кендалл, пытаясь скрыть удовольствие, которое он испытывал.
“но я все еще немного напряжен”.

“Хорошо, мы немного избавимся от этой скованности”.

Десять минут спустя мистер Дана, удовлетворенный, велел Кендаллу взять его пальто
и жилет. Затем они вернулись на поле. По дороге мистер Дана сказал:
“Бертис, я должен извиниться перед тобой. Когда ты сказал мне, что закончил
Семь из десяти с тридцатипятиярдовой линии я... ну, честно говоря, я думал, что ты немного перебарщиваешь.
Но после того, что ты мне показал, я в этом не сомневаюсь.
Единственное, чего я не понимаю, так это почему Пейсон не взял тебя на тренировку. Что ж, интересно, как обстоят дела на войне.
Возвращайся на свою скамейку, Бертис, и отдохни. Я хочу увидеться с Пейсоном.

Он нашёл карету напротив сцены, пригнулся и осторожно потянул за давно потухшую трубку. Бродвуд забил гол, и мяч оказался у Ярдли примерно в сорока ярдах от «Гринс». Мистер Пейсон
Он поднял голову, когда тот опустился на колени рядом с ним.

 «Привет, — сказал он. «Ты заметил их квотербека, Дана?
 Если он продолжит в том же духе, то однажды станет всеамериканским игроком».

 «Да? Я его особо не замечал». Ярдли потерял мяч на
даун-стрит, и Бродвуд отдал пас. «Думаешь, мы справимся, Пейсон?»

— Сомневаюсь. Наши ребята уже порядком устали. Смотрите-ка.
 Симмс поймал мяч.
Маленький квотербек обогнул край поля и пробежал двадцать ярдов, а трибуны позади них неистово взревели.
Затем Файетт закончил на двенадцать, и тренер вынул трубку изо рта
, аккуратно вытряхнул пепел и вставил ее обратно в
зубы. Мистер Дана, сочувственно наблюдавший за происходящим, улыбнулся. Он довольно хорошо знал
что в тот момент чувствовал тренер, потому что сам прошел через это.

Минуту или две спустя последовали неуклюжесть Файетта, удар плоскодонки Бродвуда и
Стернс ловко гоняется за уловом.

«Должно быть, времени остаётся всё меньше», — сказал мистер Дана. Тренер кивнул.

 «Думаю, да. Думаю, осталось не больше пяти-шести минут. Чистый пас вперёд может сейчас помочь».

Но Симмс использовал свои сильные стороны, и Бродвуд постепенно терял позиции.
Затем Симмс обогнул левый край линии, и мяч оказался на тридцати пяти ярдах. Ещё семь ярдов за счёт рывков, и тайм-аут для
Стернса. Мистер Пейсон посмотрел, прошёл вдоль линии и крикнул: «Грин!
Поторопись!» Когда запасной игрок подбежал к нему, он лишь сказал: «Хорошо.
Отправьте Стернса». Ты знаешь, что делать. Скажи Симмсу, чтобы отключался.

 — Может, стоит попробовать забить гол с игры? — спросил мистер Дана.
 — Осталось не больше пары минут.

“Нет человека, который мог бы подойти ближе чем на двадцать футов к бару”, - коротко ответил
Мистер Пейсон.

“Только не там, где вы этого не делали”, - сказал мистер Дана. “Но сзади есть парень
там, на скамейке, который, вероятно, мог бы сделать это за вас”.

Мистер Пейсон обернулся, нахмурившись. “Кого вы имеете в виду?” он спросил.

“ Бертис, из Второго.

“ Никогда о нем не слышал. Кто-то тебя обвёл вокруг пальца. Три новичка для
Бродвуда, да? Он с силой затянулся из своей пустой трубки. Прозвучал свисток, и шеренги снова пригнулись.


— Нет, я знаю, о чём говорю, — тихо продолжил мистер Дана. — Он
что-то вроде моего протеже. Я только что поставил его за стойку, и он
сделал два или три сброса и размещения где-то от тридцати пяти до
сорока пяти, Пейсон.

“Что! Ты с ума сошла, Дана?”

“Нет”.

Тренер на короткое мгновение оторвал взгляд от схватки. “Приведи
его сюда”, - коротко сказал он.

Мистер Дана поспешил обратно в центр поля, оглядывая скамейки в поисках Кендалла. Но Кендалла нигде не было видно.

 «Я ищу Бертиса, — с тревогой сказал он нескольким запасным игрокам.
 — Он нужен тренеру».
 Парни покачали головами. «Не знаем его, сэр. Какой он?»
— спросил один из них, желая помочь.

 — Он был во второй команде, — нетерпеливо ответил мистер Дана.

 Мальчик, который это сказал, поспешил туда, где сидели игроки второй команды.
 — Кто-нибудь из вас знает, где Бёртис? — спросил он.

 — Бёртис! Да, он был здесь некоторое время назад. Он вам нужен?

 — Он поднялся на трибуну минут пять назад, — вызвался другой. Он встал и повернулся к толпе за канатом.
“Бертис!” - заорал он во всю мощь своих легких. “Бертис разыскивается!”

Посреди трибуны неуверенно поднялся мальчик и посмотрел вниз. Мистер
Дана увидел его и нетерпеливо поманил к себе. И когда Кендалл подошел к его
Спустившись вниз, он перелез через веревку и потянул его за собой.

 «Ты нужен Пейсону, — сказал он. — Снимай пальто и жилет. У кого-нибудь есть свитер, чтобы одолжить его?» Несколько запасных вскочили на ноги.

 «Возьмите это, сэр!»

 «Спасибо!» Мистер Дана выбрал один из свитеров и бросил его Кендаллу. «Надевай, — быстро сказал он. — Кто-нибудь, присмотрите за этими вещами». Он в беспорядке швырнул
Любимое серое пальто и жилет Кендалл в сторону
скамейки. “Пошли”, - сказал он.

Симмс только что был погребен под большим корпусом броадвудского левого охранника
, когда они добрались до мистера Пейсона.

— Вот твой человек, Пейсон, — объявил мистер Дана.

Кучер на мгновение оторвал взгляд от неподвижного тела Симмса и окинул Кендалла оценивающим взглядом.

— Дана говорит, ты умеешь бить, — вопросительно сказал он.

— Да, сэр, немного.

— Ты служил во Втором полку?

— Да, сэр, какое-то время.

— Как думаешь, ты мог бы сейчас пойти туда и забить этот мяч в ворота?


Кендалл посмотрел на него и медленно покачал головой.

— Я... я так не думаю, сэр, — неуверенно произнёс он.

Мистер Пейсон пожал плечами и взглянул на мистера Дану.

— Я так и думал, — сказал он.

— Подожди минутку, — сказал мистер Дана, когда тренер переключил своё внимание на
снова на поле. “Что ты имеешь в виду, Кендалл?” строго спросил он. “Мяч
на двадцати восьми ярдах. Это не сильный удар”.

“Нет, сэр, только я ... Я никогда не пробовал бить в настоящей игре и...”

“Вы боитесь!” - усмехнулся мистер Дана. “Я думал, у вас есть немного смелости!”
Кендалл покраснел и с несчастным видом уставился перед собой. “Вы имеете в виду, что
вы предпочли бы видеть победу Бродвуда, чем выходить на поле и пытаться забить такой легкий гол, как этот!"
”Нет, сэр", - ответил Кендалл.

”Я попытаюсь". "Нет, сэр". - ответил Кендалл. “Я попытаюсь”.

Мистер Дана посмотрел на тренера. Мистер Пейсон на мгновение заколебался. Затем
он достал трубку из кармана и опустил ее в карман.

“Хорошо”, - сказал он. “Иди туда, отправь Грина и скажи Симмсу, что я
говорю, что ты должен забить гол. И ты это сделаешь, слышишь?”

“Я постараюсь, сэр”, - ответил Кендалл.

“Сначала доложите судье, Бертис”, - сказал мистер Дана, хлопнув его по
спине. “И просто забудьте, что рядом с вами кто-то есть. Притворись, что
ты бьешь только для того, чтобы показать мне, на что ты способен, мой мальчик. Неважно,
что тебя ждет впереди. Следи за мячом и хорошенько подбрось его!”

И Кендалл, очень напуганный, выбежал на поле.

“_ Поменяйте сигналы!_” - крикнул Симмс. “_ Стройся!_”

Кендалл медленно отступил назад, оценивая расстояние, и уперся каблуком
в дерн. Симмс отпрянул назад и спрыгнул на землю.

“Теперь держись крепче!” - крикнул Дэн.

Воцарилась гробовая тишина. Трибуны затаили дыхание, и даже
игроки замерли. Только звук их затрудненного дыхания
доносился до Кендалла, когда он отступил еще дальше.

“Тридцать один! Шестьдесят четыре! ” воскликнул Симмс. «Семнадцать! Восемь;;»

 Мяч вернулся к нему в руки. Он перевернул его, слегка наклонил и поставил на землю. Кендалл шагнул вперёд. Он забыл
что враг, отчаянный и решительный, ждали, чтобы бросить
себя на нем. Он видел только мяч и, тускло беленая
посты по прямой. Разошелся. Бродвуд ворвался внутрь.
Холст заскрежетал о холст. Воздух наполнили нечленораздельные крики.
Носок Кендалла встретил мяч прямо под шнуровкой. Кто-то бросился на него
и он опрокинулся навзничь.Но мяч полетел прямо, благополучно пролетев над вытянутыми руками прыгнувшего Бродвуда, прямо вверх и вверх, неторопливо поворачивая в полёте, и перелетел через перекладину!

Позже, когда Кендалл, слегка ошеломлённый, снова сел на скамейку в окружении дюжины товарищей, которые расспрашивали его и смеялись над ним, игра на мгновение приостановилась, и Артур Томпсон, сбросив с себя одеяло и свитер, хромая, вышел на поле, чтобы отыграть последние тридцать секунд и выиграть свой Y.

А потом всё закончилось, и Ярдли, торжествующий, опьяненный радостью,
проскакал галопом по полю боя и стал забрасывать шляпы и кепки на перекладины ворот,а оркестр Гринбурга заиграл победный марш!
****************

КОНЕЦ. Ральф Генри Барбур Школьные истории Ярдли-Холла